Нравственно-этическая основа диалога культур В

Кухарева Е.В. Нравственно-этическая основа диалога культур / Е.В. Кухарева // Азия и Африка сегодня. - 2006.
- № 7. - С. 63-66.
Е.В. Кухарева
Нравственно-этическая основа диалога культур
В период "взрыва" межкультурной коммуникации мы становимся свидетелями все
более частого обращения исследователей различных областей человеческой жизни к
культурным традициям, обычаям, историческому прошлому, духовному и нравственному
наследию различных народов, в том числе и арабских.
Такой интерес нам не кажется странным или чрезмерным в период, когда вопросы
экономического, научного, технического, информационного сотрудничества занимают все
бóльшее место во взаимоотношениях различных государств, наций, народов. Наоборот, для
диалога цивилизаций в быстро меняющихся условиях становится необходимым лучшее
познавание другой культуры, другого мироощущения для достижения адекватного и
наиболее эффективного результата в процессе общения.
На чем же должна основываться межкультурная коммуникация, чтобы успешно
играть свою роль и положительно влиять на диалог культур? Чтобы ответить на этот
вопрос, надо, наверное, определить для себя, что мы подразумеваем под термином «диалог
культур».
На наш взгляд, здесь речь идет о наличии различий прежде всего в
мировоззренческих представлениях о процессах, происходящих в природе и обществе;
несовпадении взглядов на ход исторического развития и место того или иного народа в нем.
Это находит свое воплощение в повышенном внимании представителей различных народов
к собственной истории и национальной культуре, поиске доказательств своего влияния на
ход мировой истории и своего вклада в развитие человеческой цивилизации в целом.
Безусловно, подобная позиция является важным фактором самоидентификации, укрепления
национального самосознания, стремления не затеряться и не раствориться в многоликом
водовороте новых, национально индифферентных тенденций современной жизни.
Чаще всего под «диалогом культур» понимают диалог между Западом и Востоком,
так как во взаимоотношениях между ними больше всего мы наблюдаем несовпадение
взглядов по многим вопросам современной жизни. И, к сожалению, очень часто это
приводит к тяжелым последствиям. Вместе с тем, многочисленные примеры сотрудничества
представителей различных западных и восточных стан, культур, традиций и
вероисповеданий во время природных или техногенных катастроф говорят о том, что
существует в человеческом обществе нечто, что позволяет в моменты наивысшего
напряжения сил преодолевать все различия и препятствия.
Таким объединяющим элементом межкультурной коммуникации могут выступать
основные общие или близкие нравственно-этические нормы, выработанные на протяжении
веков человечеством. Именно они должны лежать в основе диалога культур и служить
одним из источников и одновременно средств сближения народов.
*****
Перед нами встает вопрос, а какие нравственные ценности мы можем использовать в
поисках взаимопонимания с представителями других культур и откуда можем черпать
сведения об этих ценностях?
На наш взгляд, к общим духовным основам, наверное, любого человеческого
сообщества относятся понимание добра и зла, представления о семье и ее роли в обществе,
1
взаимоотношения между «отцами и детьми», многие личные качества (великодушие и
щедрость, гостеприимство, терпение, добрососедство, смелость, честность и другие).
Источником изучения духовных истоков, этических и эстетических представлений
того или иного народа является язык.
Различные языковые формы и конструкции выступают в роли кладовой народной
памяти, из которой мы можем получать сведения о становлении и развитии этносов, об
изменении их представлений об окружающем мире под воздействием исторических,
социальных, экономических и других факторов.
Одними из наиболее интересных языковых конструкций, способных поведать нам об
истории и культуре народа, выступают клише паремического и фразеологического типа,
различные по длине, структуре и этимологии. Они представлены как двучленными
фразеологизмами, так и целыми предложениями в виде пословиц, поговорок, афоризмов и
т.д.
Лексический состав таких клише часто содержит национально-специфические
реалии, характерные для того или иного народа, и дает представление об этнической
картине мира носителя конкретного языка и ее отражении в его языковом сознании.
Вместе с тем, сравнивая подобные языковые конструкции в различных языках,
можно увидеть единство или, по крайней мере, близость фундаментальных для здорового
развития любого общества нравственно-этических основ.
*****
Для поисков путей взаимопонимания представителей различных культур, мы хотели
бы остановиться на сравнении представлений арабских и русского народов о некоторых
фундаментальных нравственных ценностях. Это - отношение к добру и злу; семья и ее роль
в обществе; щедрость, гостеприимство; терпение.
Как же воспринимают арабы понятия «добра» и «зла», как их толкуют? Арабские
толковые словари дают такое обобщенное определение «добра»: [хейрун] - «добро - это то,
что противопоставляется злу; это то, что правильно, полезно, приятно; это - щедрость,
честь, благородное происхождение» [14, с.201; 13, I, с.649]. Обратившись к русским
пословицам и поговоркам, мы видим, что они трактуют добро очень похоже: «Добрым
путем бог правит», «С добром жить хорошо», «В добре жить хорошо», «Что хорошо, то
хорошо, а что лучше, то лучше», «Не то хорошо, что хорошо, а то, что к чему идет», «Худо
тому, кто добра не делает никому» и т.д. [7, сс.70, 73].
[Шаррун] - «зло» же определяется арабами как «недостаток, нехватка добра», как
обобщающее имя пороков и грехов, различных дурных поступков; в разговорном языке
несет в себе еще понятие «война» [13, с.379-380]. В русском восприятии мы видим близкие
мотивы: «На немилостивых ад стоит», «Промеж худых и хорошему плохо», «Тьма свету не
любит - злой доброго не терпит», «Возлюбивший злобу чтит ю паче благостыни» [7, с.70].
Для арабов «зло» и «добро» - категории абсолютные. Они вечны, бесконечны и
постоянно меняют друг друга: «Добро и зло всегда идут рука об руку» (иорд.) [3, с.227]. На
наш взгляд, эта поговорка отражает именно суть представлений арабов о данной проблеме, а
именно зависимость добра и зла друг от друга, их непрерывную смену. В русском языке мы
также находим примеры похожего понимания добра и зла, их взаимосвязи: «Где господь
пшеницу сеет, там черт - плевелы», «И бога хвалим и грешим», «Дерево познания добра и
зла», «От добра до худа один шаток» [7, с.70].
Вместе с тем, такой подход не означает фаталистического, пассивного, отношения к
действительности, как может показаться. Наоборот, арабская поговорка применяется в тех
случаях, когда хотят поощрить кого-либо взять инициативу в свои руки [3, с.227], ибо у
человека всегда есть выбор: творить добро или зло.
2
В этом смысле арабы весьма четко и категорично подходят к данному вопросу:
«Добро добром делается, а зло злом творится"»(ливан.) [16, с.158]; «Зло для зла творится»
(ливан.) [Там же, с.164]. Русский человек видит эту проблему так же: «За недобрым
пойдешь, на худо (или: на беду) набредешь», «За худым пойдешь - не добро найдешь»,
«Худое худым и кончится», «Добро худо перемножит», «Лихо помнится, а добро век не
забудется» [7, сс.70, 73].
Однако зла можно избежать, если не совершать его: «Оставь зло, и оно тебя оставит»
(магриб.) [19, с.2]. Русские пословицы гласят: «Отыди от зла и сотвори благо», «Молись да
злых дел берегись» [7, с.70]. Другие арабские пословицы еще больше развивают тему: «Не
делай добра, и зло к тебе не придет» (иорд.) [3, с.225], «Корень зла в свершении добра»
(ирак.) [15, с.18]. Им вторят русские паремии: «Не делай людям добра, не увидишь от них
лиха» [7, с.78].
Одним словом, каждый человек может поступать так, как он считает лучше для себя.
Жизнь подтверждает, что «И в зле есть добро» [12, с.11]. Русский язык дает нам практически
эквивалент понимания этого положения: «Нет худа без добра». Кроме того, арабы толкуют
слово, обозначающее в поговорке «добро» как синоним понятия «выбор», так как они
являются однокоренными. Тогда пословица по смыслу звучит несколько иначе: «В зле есть
выбор», то есть «Из двух зол выбирай меньшее».
Таким образом, концепты «добра» и «зла», находящие свое отражение в пословичнопоговорочных, фразеологических конструкциях различной этимологии арабского и русского
языков, во многих случаях получают одну и ту же или очень близкую морально-этическую
оценку.
Аналогичную картину мы можем наблюдать и в том, что касается других важных
нравственных ценностей. Среди них, например, семья и ее роль в жизни общества.
Родство, семейное или племенное, это - изначальный принцип сущест-вования и
выживания, характерный для арабского менталитета, который проявляет себя по всему
арабскому Востоку.1). Причем до сих пор большое значение имеет так называемая
«перманентная семья», включающая в себя несколько поколений, которые живут под одной
крышей.
Взаимодействие на основе близко родственных отношений и любовь к родным
отражены в пословицах и поговорках: «Брат - это защита и покровительство» (досл.: «Брат это крыло») [3, с.38]; «Сын родится, муж найдется, а откуда милый брат вернется?» [Там же,
с.630]; «Брат -твой меч, если с тобой приключилось несчастье» [16, с.78], «Помогай своему
брату хотя бы словом» [Там же, с.81]; «У кого мало близких, говорит и собаке: «Мой дядя»
[11., с.35]. Другой пример: «Люди одного племени едины» (досл.: «Племя - это, когда идут
рука об руку и в ногу») [1, с.193].
Верность и преданность своему роду основывается и одновременно порождает еще
одну неизменную добродетель, которая издревле пестуется и поощряется у арабов и
нарушение которой резко осуждается. Это - уважение к старшим, прежде всего к родителям,
почитание их при жизни и после смерти, сыновнее и дочернее послушание: «Кто не уважает
своего отца, у того нет ни рода, ни племени» (иорд.) [3, с.95]. Другой пример также
указывает на то, что отцы и деды, вообще предки, играют значительную роль в жизни
арабов: «Дедам и отцам наши любовь и почтение» [Там же, с.284].
Следует отметить, что понятие «родства» также широко представлено и в русских
пословицах. Однако упор делается не столько на единство, взаимовыручку, сплоченность,
сколько на характеристику тех или иных качеств, свойственных выходцам из разных
социальных слоев, семей и т.д.: «Чьи вы, цари ли царевичи, аль короли королевичи?»,
«Неродословному с родословным местничать», «Яблоко от яблоньки не далеко
откатывается» и т.д.[7, с.451].
3
В русском пословично-поговорочном тезаурусе мы находим огромное количество
выражений, связанных с описанием проблем, возникающих в семье,
________________________________________________________________
1) В Ливии это даже имеет своего рода юридическое закрепление в форме одного из
значимых пунктов "Зеленой книги" Муамара Каддафи [8, с.134].
между родственниками, и гораздо меньше говорящих о семейной, родственной спаянности.
Однако общие точки соприкосновения имеются и здесь: «Русский человек без родни не
живет», «Всякий мирянин своему брату семьянин», «Братская любовь пуще (лучше)
каменных стен», «Корми деда на печи: и сам там будешь», «Не поживут дней своих иже
прогневят отца и мать», «Не оставляй отца и матери на старости лет, и бог тебя не оставит»
[7, сс.244, 246, 241].
Еще больше общего в арабских и русских пословицах и поговорках мы можем найти,
когда речь идет о детях. Как для арабского, так и для русского менталитета свойственно
представление о том, что выживание народа, сохранение его физического и духовного
здоровья, традиций и истории зависят как от воспитателей национального духа, так и от
методов воспитания и количества воспитываемых. Причем последний компонент важен
прежде всего в чисто физическом смысле. Отсюда становится ясной такая особенность
арабского менталитета, как чадолюбие: «Дети для нас - и во-первых, и в-последних» (лив.)
[11, с.22], «У кого есть дети, тот ни в чем не нуждается» (досл.: «Отец малышей счастливый человек») [3, с.23]. Причем интересно отметить, что арабы здесь имеют в виду
прежде всего того, у кого есть сыновья, что вполне согласуется с традиционным понятием
благополучной крепкой арабской семьи. Но и русские пословицы и поговорки отражают
такое же отношение: «Дети - благодать божья», «У кого детей много, тот не забыт от бога»,
«Много есть, да лишних нет» [7, сс.238-239].
Для арабского менталитета вообще характерно положительное отношение к детям.
Тому примером может служить весьма распространенная в Магрибе и Машрике, хотя и
имеющая свои варианты, пословица: «Обезьяна в глазах своей матери - газель» [3,
с.417].Так она звучит в Иордании. В Ливии бытует такой вариант: «Всякая обезьяна в глазах
своей матери - газель» [11, с.31]. В Алжире мы находим такие примеры: «Всякий ёжик в
глазах своей матери - газель» или «Всякая обезьяна в глазах своего отца - газель» [10, с.119,
172]. Русский человек также любит всякое свое дитя: «Свое дитя и горбато, да мило», «Дитя
хоть и криво, да отцу , матери мило», «Свой дурак дороже чужого умника» [7, с.241].
Другими неотъемлемыми качествами человека, которыми гордится любой араб и
которые нашли отражение в арабских паремиях, являются щедрость и великодушие [карама]: «Долгая жизнь дается лишь щедрому» (ирак.) [15, с.139]. Кроме того, лексема,
обозначающая эти понятия, несет в себе также значения: «достоинство, благородство», а
еще «честь, престиж». Поэтому всеобщим уважением пользовались и пользуются люди, про
которых можно сказать: «Кто щедр и великодушен к родным, у того гостеприимный дом»
(иорд.) [3, с.439]; «Кто не скупится, у того широкая душа" [Там же, с.149];
«Щедрее Хатима» (Хатим Тайя - доисламский поэт, прославившийся своей щедростью и
гостеприимством) [18, с.16].
Итак, для арабов щедрость и великодушие есть признак благородства. Благородный
человек не может быть невеликодушным и жадным, причем часто уважение к нему
отраженным светом падает и на тех, кто связан с этим человеком: "Из (чаши) благородства
розы пьет и шиповник" (иорд.) [3, с.438].
Широта души и щедрость - качества, достойные похвалы, однако, подчас они
превращались в безудержное расточительство, что тоже нашло свое отра-жение в
пословицах: "Если одеваться, так в шелк, если дружить, так с принцем" (лив.) [17, с.217],
"Влюбляться - так в луну, красть - так верблюда" (сир., лив.) [Там же, с.218].
4
В русском национальном характере эти черты - щедрость и великодушие - также
всегда рассматривались как одна из главных добродетелей: «Кто сирых напитает, тот бога
знает (или: того бог знает)», «Рука дающего не оскудеет», «Кто широко живет, тот не
запирает ворот» [7, с.60]. И точно так же русский человек иногда не знает предела своему
великодушию: «Кутни на все», «Тряхни мошной», «Хоть на час, да вскачь» [Там же, с.63].
Возвеличивая щедрость, арабы с доисламских времен порицают и жестоко
высмеивают скупость, жадность, скаредность: «Щедрый дает, а у скупого сердце болит»,
«Дал ему палец, а он откусил локоть» (алжир.) [10, с.148], «Щедрый человек, если его
попросят, обрадуется, а скупец, если его попросят, нахмурится и замкнется» (ливан.) [16,
с.91], «Твоя просьба к скупому горше, чем алоэ» [6, с.709], «Если ты оказал великодушие
щедрому (человеку), ты завоевал его, а если скупому, то он тебя разорит» [12, I, с.14].
Последние два высказывания дают интересную дополнительную характеристику
восприятия арабским менталитетом такого понятия, как «скупость». Используемое в них
слово [ла’иим] означает прежде всего «низкий, подлый человек», а уже во втором значении
«скупой скаредный».
Другими словами, отношение к такому пороку, как "скаредность" при-обретает более
сильную и ярко выраженную негативную окраску. Таким образом, арабское сознание ставит
на одну доску понятия "скупость" и "подлость, низость" в противовес паре "щедрость,
великодушие" - "благородство".
Русский менталитет также не приветствует жадность и скупость: «Скупой богач
беднее нищего», «Убогий во многом нуждается, а скупой во всем», «У скупого и в крещенье
льду не выпросишь». Кроме того русские подчеркивают, что скупость неугодна и богу:
«Скупу человеку убавит бог веку», «Тороватому бог дает, а у скупого черт таскает» [7, сс.
60-62].
Вместе с тем, в оценке таких человеческих качеств, как "скупость" и "щедрость", мы
можем наблюдать интересный феномен как арабского, так и русского менталитетов,
который заключается в неприятии всего чрезмерного: «Для щедрости - один день, для
бережливости - все остальное время» [15, с.107]. И снова мы видим, как перекликается
такой подход с русским взглядом на эту же проблему: «Копейка рубль бережет», «Час
побережешься - век проживешь», «Маленькая бережь лучше большого барыша»,
«Бережливость лучше богатства».
Щедрость и достоинство - священный для арабов долг, проявляющийся прежде всего
в гостеприимстве: «Дай гостю хоть лепешку с лепешкой, лишь бы он не лег спать
голодным» (ирак.) [4, с.73]. Потому что с давних пор считается, что «Гость от Аллаха (или:
от Всемилостивого)» (иорд.) [3, с.331].
Гостеприимство и хлебосольство также в крови русского человека: «Гость на гость хозяину радость», «Хороший гость хозяину в почет», «Доброму гостю хозяин рад» [7, с.491].
Законы гостеприимства были похожи, что на Руси, что в Аравии: «В поле враг, дома гость:
садись под святые, починай ендову», «Наперед накорми, а уж там поспроси», «Напой,
накорми, а после вестей поспроси» [Там же, с.492].
Вместе с тем, хоть «гость и от Аллаха» и «Гость в дом, а бог в доме», но и он должен
соблюдать определенные правила «Ходи в гости через день - и ты завоюешь любовь» (досл.:
«Эталон пребывания в гостях - три дня, остальное - обременительные издержки») (ирак.)
[15, с.96]. Эту же мысль легко прочитать в русских пословицах и поговорках: «Редкое
свиданье - приятный гость», «Хорош гость, коли редко ходит» [7, с.494]).
Щедрые по натуре, арабы и русские тем не менее справедливо считают, что радушие
и гостеприимство не равнозначно бесконечному праву на него. О человеке,
злоупотребляющим этим правом, будет складываться неблагоприятное мнение: "Гость без
приглашения не дождется уважения" (ирак.) [4, с.74]; "Гость (пришел) на час, а хочет
5
(остаться) на год" (иорд.) [3, с.330]; "Первый день - свет в окошке, второй день - аллергия,
на третий - свинья свиньей" (ирак.) [15, с.31]. Им вторят русские выражения: «Прямой
болван, что пришел незван», «Кто ходит незваный, редко уходит негнаный», «Не радуйся
гостину приезду: радуйся отъезду», «Пора гостям и честь знать» [7, с.495].
Но среди всех выше указанных нравственных ценностей, на которые у арабов и
русских похожие взгляды, наиболее близкие позиции в отношении такой добродетели как
«терпение», «терпимость».
«Воистину, воздастся терпеливым полностью без счета всякого» [9, 39, 10].
«Терпение - половина веры, а благодарность - другая ее половина» [5, с.468], «Лучший дар,
которым одарен человек - это терпение» [2, с.35]. В народе эти высокие материи приобрели
простой и доступный пониманию обычного человека вид : «Терпеливые (предназначены)
для рая» или «Рай уготован терпеливым» [15, с.82].
Условия и лишения кочевой жизни (трудности битв, дневная жара, ночной холод и
т.д.) в период джахилии, то есть до ислама, были также тесно связаны с этой же моральноэтической нормой: «Терпение - (лучшее) лекарство» (алжир.) [10, с.46]; «Кто терпит добивается» (иорд.) [3, с.102] «Терпение разрушает горы» (ирак.) [15, с.82], «Терпенье ключ к радости» (ливан) [16, с.86].
Интересно отметить, что арабское слово [сабр] - «терпение», применяется в арабских
пословицах как для обозначения понятия «выносливость, перенесение тягот», связанных с
внешними условиями, так и понятия «выдержки и самоконтроля, терпимости», «умения
владеть собой»: «Терпи себя сам, а не чтобы люди тебя терпели» (иорд.) [3, с.319]. «Терпи
ошибки друга - и покоришь его» (иорд.) [Там же].
Русский народ тоже терпелив: «Терпенье - лучше спасенья» [7, с.32], «Бог терпел да и
нам велел», «Терпенье дает умение», «Терпи горе: пей мед», «За терпенье дает бог
спасение», «Терпенье и труд все перетрут», «Будет и на нашей улице праздник», «Терпеть не
беда, было б чего ждать» [Там же, сс.66-67].
*****
Итак, процесс восприятия национального менталитета того или иного народа в
условиях межкультурной коммуникации может быть сформулирован как необходимость
переноса реципиента в другое языковое и когнитивное измерение с целью достижения
максимально полного понимания представителем иной лингвокультурной общности реалий
и ценностных установок чужой культуры, что является одной из наиболее трудно решаемых
задач в общении между представителями различных мировоззренческих и нравственных
концепций.
Эта задача может быть успешно решена через поиск и использование в речи при
общении пословично-поговорочных, афористических клише, в которых закреплены и
сохранены на протяжении столетий неизменными определенные основополагающие
нравственно-этические представления об окружающей действительности. В этом случае есть
шанс вести позитивный и продуктивный диалог культур, исходя из совокупности
определяющих моральных установок, опирающихся на вековые традиции, а также на ряд
общих религиозных положений, суждений и предписаний, изложенный в священных книгах
в рамках сакральных сюжетов и лежащих в основе быта, сознания и менталитета народовкоммуникантов.
Безусловно, мы коснулись самой верхушки айсберга. В действительности на
межкультурную коммуникацию и, следовательно, на диалог культур оказывают воздействие
также и другие, не морально-этические и лингвистические, факторы, а именно:
политические, экономические, социальные, информационные и другие. Однако, на наш
взгляд, для обеспечения адекватности восприятия ценностных установок иной
лингвокультурной общности и восприятия иной национальной культуры и иного
6
национального менталитета обращение к общепризнанным и понятным представлениям
может стать той малой тропкой, по которой народы - представители различных
цивилизаций выйдут на широкую дорогу взаимопонимания.
Литература
1.Абдельфаттах, Сейид Садык. Хикам ува амсаль ува навадир мин бутуни т-турас /
Сейид Садык, Абдельфаттах. - Аль-Кахира: Мактабату Мадбула, б.г. - 244 с.
2.Абу Закария ад-Димашки. Рийад ас-салихин. Бейрут: Дар ар-Рашид, 1992. - 608 с.
3.аль-Амед, Хани.Аль-амсаль аш-шаабия аль-урдунийа. Жамаа ува тасниф / Хани альАмед. – Амман: Визарату с-сакафа ува ш-шабаб, 1978. – 722 с.
4.Амирьянц И.А. Самир ат-Тайар. Иракский этикет // Этикет у народов Передней
Азии. - М.: Наука, 1988. - С.69-80.
5.Ахмед Мухаммед Ассаф, шейх. Аль-Халяль ва ль-харам фи ль-ислам. Бейрут: Дар
ихйа ль-улум, 1981. - 628с.
6.Баранов Х.К. Арабско-русский словарь: Ок. 42000 слов. - 6-е изд., стереотип /
Х.К.Баранов. - М.: Изд. "Русский язык", 1984. - 944с.
7. Даль В.И.
8.Аль-Каддафи, Муамар "Зеленая книга"/ Муамар Аль-Каддафи . - б.м., б.г. - 206с
9.Коран / Перевод И.Ю. Крачковского. - М.: Внешторгиздат., 1990. - 447с.
10.Кудрявцев Ю.Н. Учебное пособие по алжирскому диалекту / Ю.Н. Кудрявцев - М.:
МГИМО. 1987. - 249с.
11.Ливийские народные пословицы и поговорки ( На ливийском диалекте арабского
языка) / Сост. Ю.Н. Кудрявцев. - М.: МГИМО, 1988. - 37 с.
12.аль-Майдани, Ахмед ибн Мухаммед. Муаджим аль-амсаль. Т.1-2 / Ахмед ибн
Мухаммед аль-Майдани. – Дар аль-фикр, 1972. – 462с.
13.Масуд. ар-Раид. Муаджим люгавий асрий / Масуд Джубран. – Бейрут: Дар альильм ли-ль-маляин, 1978. – 1627с.
14.Аль-Мунджид фи л-люга. Бейрут: Дару ль-Машрек, 1986. – 799 с.
15.Рзаев Х. Пословицы / Х.Рзаев. - Баку: Нисал, 1993. - 172с
16.Сыни ,Махмуд Исмаил. Муаджам Аль-амсаль аль-арабийа / Махмуд Исмаил Сыни,
Насыф Мустафа Абделазиз, Мустафа Ахмад Сулейман. – Бейрут: Мактаба Любнан, 1992. –
181 с.
17.Пермяков Г.Л. Пословицы и поговорки народов Восток (Систематизированный
сборник изречений 200 народв) / Г.П. Пермяков - М.: Наука, 1979г. - 671с.
18. Аль-Фахури
19.Ben Cheneb M. "Proverbes arabes de l'Algérie et du Maghreb: in 3 vol." / Ben Cheneb M
. – Paris. E. Leroux. 1905-1907. – 301р.
Сдана в печать – журнал «Азия и Африка» 1 февраля 2006 г.
7