РОССИЙСКАЯ БАНКОВСКАЯ СИСТЕМА:
реклама
РОССИЙСКАЯ БАНКОВСКАЯ СИСТЕМА: СТРУКТУРА, СПЕЦИФИКА, ИСТОРИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ 1. Общая информация Количество банков По состоянию на … января 2004 года в России насчитывалось 1329 действующих коммерческих банков. Они имели 3219 филиалов (из них чуть менее трети, 1045 -- филиалы Сбербанка). Много это или мало? Для сравнения: в США на конец 2001 года насчитывалось свыше 8356 банков, в Германии -- около 2500 (с учетом кредитных товариществ и стройсберкасс). Если соотнести количество банков с численностью населения страны, получив один из грубых показателей уровня развития банковской инфраструктуры, мы получим, что в России сегодня одно банковское учреждение (банк или филиал) приходится примерно на 32 тысяч человек, тогда как в США -- одно на 2 тысячи человек, в Европе -- одно на 1-1,5 тысячи человек. Фактически о сложившемся, насыщенном рынке банковском услуг можно говорить только в отношении Москвы и области, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга и области, Тюменской области, Новосибирска, Самары, Нижнего Новгорода, Ростова-на-Дону и Краснодара. Банковская инфраструктура других регионов, особенно отдаленных районов страны (Мурманская, Архангельская область, Восточная Сибирь, Дальний Восток), слаборазвита. Такое неравномерное распределение банков по территории страны вполне объяснимо. Банковский бизнес по своей природе посреднический, банки следуют за своими клиентами, соответственно банковская инфраструктура лучше развита в регионах, экономика которых продуцирует мощные финансовые потоки -- где расположены крупные промышленные центры, особенно высокорентабельных сырьевых отраслей, где высоки доходы населения. Теперь рассмотрим, как менялась численность российских банков с 1988 года, который является годом рождения двухуровневой банковской системы рыночного типа (см. график – здесь и далее ссылки на графики и таблицы в презентации). Как видим, динамика численности банков четко распадается на три периода: этап быстрого роста числа банков в 1988-1994 годах (особенно быстрый рост пошел с 1990 года), когда оно выросло с четырех до почти 2500 на пике в 1994 году. Затем эйфория закончилась, и начался период консолидации банковского сектора, который можно датировать 1995-2000 гг. В этот период численность банков сократилась почти вдвое -- с 2,5 до чуть более 1,3 тысяч. Наконец, в последние три года сокращение численности банков прекратилось и сменилось едва заметным ростом (в 2003 году количество действующих кредитных организаций не претерпело изменений). Выделенные нами три периода характеризуются качественно различными моделями бизнеса, доминировавшими в банковской системе. Модели эти определялись, во-первых, спецификой макро- и микроэкономической среды и, во-вторых, типом экономической политики государства и управляющих воздействий Центрального банка. Ниже мы подробно рассмотрим качественное содержание этих этапов. Уровень консолидации сектора Российскую банковскую систему отличает весьма высокая степень концентрации. На крупнейшие 200 российских банков приходится от 85 до более 90% совокупных активов, кредитов, депозитов и средств компаний на расчетных счетах. При этом на пятерку крупнейших банков приходится 30% расчетных счетов, 43% активов, 46% кредитов и 69% частных вкладов (из них Сбербанк сосредоточил, по состоянию на конец октября 2003 года 65% всех вкладов населения; на рынке рублевых депозитов его доля составляет 74%, на рынке валютных депозитов -- 47%). В принципе высокий уровень концентрации банковского сектора не является чем-то уникальным в международном контексте. Скажем, на долю крупнейших пяти коммерческих банков в Китае приходится 75% активов, в Чехии -- 66% активов, в Германии (доля четырех крупнейших банков) -- 57%, в Венгрии -- 51%, в Польше -- 48%, в Индии -- 42%. Более редкой чертой российской банковской системы является одновременное и длительное сосуществование с небольшим пулом крупнейших большого числа мелких и мельчайших банков, так или иначе выживающих на рынке и не участвующих в процессах слияний и поглощений. Впрочем, и такой тип структуры банковского сектора также не является уникальным. Он характерен для больших (по территории, населению и масштабу экономики) стран, не практикующих жесткого административного контроля за размером индивидуальных банковских бизнесов. В частности, оказывается, что структура банковских систем России и США довольно похожи. Так, по расчетам РА "Интерфакс", в 2001 году в России на 1,2% крупнейших банков (их 16) приходилось 60% активов, в США (их 100) -- 72% активов. На другом полюсе в обеих странах устойчиво сохраняется широкий пласт мелких банков. В России на 88% наименее крупных банков приходится 13% активов, в США -- 11% активов. Крупнейшие рыночные игроки Более половины суммарных активов российской банковской системы приходится на десять крупнейших банковских групп федерального значения. По показателям нетто-активов среди них доминирует группа госбанков (Сбербанк РФ, Внешторгбанк и их дочерние банки). Шесть банковских групп являются фактически финансовыми операторами крупнейших российских финансово-промышленных групп или крупных сырьевых компаний. Это группа "Газпрома" (крупнейшие банки -- Газпромбанк и многочисленные средние региональные банки), группа "ЛУКойла" (опорный банк "Петрокоммерц"), группа "МЕНАТЕП" (банки "Траст", "Менатеп-Санкт-Петербург" и Ханты-Мансийский банк), банки "Альфа-групп", группы "МДМ" и холдинга "Интеррос" (альянс Росбанк-ОВК). Далее следует московская группа (развернувший бизнес уже далеко за пределы столицы Банк Москвы, его дочерние банки, а также подконтрольные и уполномоченные банки московского правительства. Крупнейшие банки этой группы – Банк Москвы, БИН-банк, Московский банк реконструкции и развития, Московский индустриальный банк). Все более уходящий из-под крыла "Лукойла" банк "НИКойл" в прошлом году фактически сформировал свою собственную банковскую империю федерального охвата и масштаба, приобретя многофилиальные и продвинутые в ритейле Автобанк и Уралсиб. Наконец, чуть меньшую по размеру активов, но федеральную по охвату сеть дочерних финансовых структур имеет подконтрольный ОАО "РЖД" Транскредитбанк. Таким образом, российский банковский рынок в значительной степени олигополизирован. Банки-центры интегрированных бизнес-групп (ИБГ) обслуживают преимущественно предприятия и компании, входящие в данную ИБГ. Согласно расчетам РА "Интерфакс", на кредиты связанным заемщикам приходится порядка 40% кредитного портфеля российских банков. Кэптивные банки собирают ресурсы со всех клиентов, а кредитуют в основном группу привилегированных клиентов. При этом по отдельности банк и предприятие оказываются менее прибыльными для владельцев, чем в связке. Тем не менее, в последнее время взаимоотношения крупнейших ИБГ и банков в их составе претерпевают заметные изменения. Во-первых, наблюдается рост самостоятельности банковского звена внутри крупнейших ИБГ. Вложения в капитал банков все в меньшей мере опираются на взносы со стороны ключевых собственников и все в большей -- на самофинансирование и инвестиции высшего менеджмента банков. Основная причина этих сдвигов -- недостаточный уровень рентабельности банковского бизнеса по сравнению с другими направлениями бизнеса групп. Во-вторых, собственные банки выполняют в рамках ИБГ уже не столько функцию источника ресурсов, сколько функции казначейств, налоговых оптимизаторов, инвестиционных брокеров, организаторов выхода материнских компаний на финансовые рынки. В рамках "клуба" крупнейших ИБГ сложился общий кредитный рынок. Речь идет о достаточно масштабном кредитовании банками -- участниками крупнейших ИБГ компаний, входящих в состав "чужих" групп. В-третьих, ряд крупнейших банков взял курс на диверсификацию бизнеса -- форсированное развитие операций, не связанных с обслуживанием материнских компаний. Основные направления диверсификации -- создание широкой региональной сети филиалов, способных работать со средним бизнесом и заниматься ритейлом. Наиболее важными событиями 2003 года, демонстрирующими эту тенденцию, стали покупка Росбанком группы ОВК и заявленное слияние "Автобанк─НИКойла" с "Уралсибом". В этом же ряду стоит широкомасштабная скупка региональных банков, проводившаяся МДМ-банком начиная с 2001 года. Ключевые показатели развития Суммарный размер активов российских банков составляет, по данным на 1 декабря 2003 года, 164 млрд. долларов (на 1 марта 2004 г. – 185 млрд. долларов). Это в сорок с лишним раз меньше, чем активы банков Великобритании, почти в тридцать раз -- чем активы банков Франции, и в двадцать раз -- чем в Германии. Крупнейший российский банк, Сбербанк с активами 46 млрд. долларов (на него приходится 30% совокупных российских банковских активов) мог бы рассчитывать в списке крупнейших американских банков на место в четвертом-пятом десятке. Если заняться более адекватными сопоставлениями со странами с переходной экономикой, то картина будет выглядеть несколько менее удручающе. Так, в списке 100 крупнейших банков Центральной и Восточной Европы, России, Украины и Казахстана, составленном международным рейтинговым агентством Standard&Poor's, присутствует 29 российских банков, а возглавляют список наши Сбербанк и Внешторгбанк. В то же время размер совокупного кредитного портфеля российских банков лишь незначительно больше, чем в Польше. На графике показано, как менялись ключевые показатели российской банковской системы (в долларовой оценке), а именно суммарные активы, капитал и кредиты в 1994-2003 гг. Явно выделяются два отрезка более или менее стабильного роста, разделенные резкой "ямой" финансового кризиса и девальвации осени 1998 года. После кризиса мы наблюдаем интенсивный рост активов, которые уже заметно превысили докризисный максимум (104 млрд. долларов в декабре 1997 года). Еще более быстрый рост кредитных вложений, которые достигли докризисной отметки еще в конце 2001 года, а сегодня превосходят ее уже более чем в два раза. А вот совокупный собственный капитал банков растет медленнее, чем активы и кредиты. Сегодня суммарный капитал российских банков составляет около 30 млрд. долларов (в валютном эквиваленте) и лишь на треть превышает максимальный докризисный уровень. На фоне быстрого роста российского хозяйства -- как вы знаете, ВВП РФ вырос за последние четыре года на 30% --относительный вес банковского сектора в российской экономике растет пока что довольно скромными темпами, несмотря на резкое сокращение бартера (с 55-60% в 1997-98 годах до нормальных 5-10% сейчас) и соответствующее увеличение монетизации расчетов, а также рост спроса на банковские кредиты. Так, за последние четыре года отношение суммарных банковских активов к ВВП выросло с 30 до 38%, а отношение суммарного собственного капитала банков к ВВП выросло совсем незначительно -- с 5 до 7%. Это очень скромные показатели по меркам не только стран с развитой финансовой системой, но даже в сравнении с большинством развивающихся рынков и переходных экономик, где характерный диапазон значений отношения суммарных банковских активов к ВВП составляет 60-90% (см. график). Так, в 2001 году доля банковских активов в ВВП составляла в Чехии 97%, в Турции 74% в Эстонии 68%, в Бразилии 59%, в Польше 54%, в Индии 49%. Близкие к России показатели отношения банковских активов к ВВП имеют Болгария (39%), Мексика (38%) и Аргентина (37%). Сравнительно меньший масштаб банковского сектора (оговоримся, правда, что данные по зарубежным странам приведены за 2001 год) по сравнению с Россией по выборке обследованных нами стран имели только Украина (16%), Казахстан (24%), Румыния (25%), Литва (29%). По мнению специалистов The Boston Consulting Group, изучавших динамику банковского сектора в переходных экономиках, Россия сегодня выходит на траекторию ускоренного роста банковской системы, и существует потенциал удвоения суммарных активов в ближайшие пять лет. Российская банковская система вполне способна расти за счет собственных внутренних ресурсов. С точки зрения создания капитала российские банки в настоящий момент чувствуют себя достаточно благополучно и часто превосходят крупнейшие банки на мировом рынке. Средняя доходность собственного капитала российских банков составляет более 20% (30% у ведущих банков в 2002 году), тогда как у лучших международных банков она не превышает 15─25%, а, например, у больших германских банков она может составлять и 5%. Рентабельность активов (отношение прибыли до налогов к среднегодовым активам) у российского сектора коммерческих банков составляет сегодня около 3% (а масса доналоговой прибыли по итогам прошлого года, согласно предварительным оценкам, превысит 4 млрд. долларов -- это максимальный результат с 1996 года), тогда как нормальным показателем для стран с насыщенным рынком финансовых услуг считается уровень 1-1,5%. Тем не менее рентабельность традиционного российского банковского бизнеса и темпы создания капитала снижаются. Наблюдается значительное усиление конкуренции и сокращение маржи, особенно в сегменте кредитования крупнейших заемщиков. Причиной является и переход крупнейших компаний на кредитование у иностранных банков, и следование мировой тенденции -- переходу от банковского финансирования компаний к выпуску акций и облигаций, а также снижению процентной маржи банков. Следует ожидать дальнейшего сокращения маржи примерно до 3% -- уровня Восточной Европы (сегодня средняя процентная маржа по валютным операциям российских банков составляет около 6% и порядка 8% по рублевым операциям -- см. график). 2. Специфика российской банковской системы Модель функционирования Как работает российский банковский сектор? В самом общем виде модель функционирования банковской системы можно разобрать, проанализировав с цифрами в руках ее взаимоотношения с основными макроэкономическими контрагентами -населением, предприятиями, государством и внешним миром. Сальдо денежных потоков рассчитывается как разница между средствами, предоставленными банками данному сектору экономики и полученными от него. Если сальдо отрицательное, то соответствующие сектора экономики выступают по отношению к банковской системе как нетто-кредиторы. Если положительное -- как нетто-заемщики, или нетто-дебеторы. Из таблицы видно, что ключевым источником ресурсов банков на сегодня являются средства населения (сальдо между выданными домашним хозяйствам кредитами и их депозитами). По состоянию на начало декабря 2003 года чистый объем привлечения средств населения банками составил, по оценкам специалистов Центра развития, 38,9 млрд. долларов. Совсем немного уступает ему по мощности второй по значимости источник ресурсов -собственные средства (капитал) банков и средства, привлеченные ими на рынке путем эмиссии векселей и прочих финансовых инструментов. Он оценивается в 35,7 млрд. долларов. Еще порядка 100 млн. долларов составляет чистый приток средств от нерезидентов (заметим, что с 1998 по 2002 год нерезиденты выступали нетто-дебеторами российских банков). Это разница между иностранными активами банков, то есть средствами, предоставленными нерезидентам (это средства в иностранных банках, кредиты предприятиям-нерезидентам, приобретенные нашими банками ценные бумаги, эмитированные нерезидентами) и иностранными пассивами, то есть средствами, привлеченными нашими банками от нерезидентов (межбанковские кредиты, остатки на текущих и депозитных счетах). Итак, в целом от агентов-кредиторов и своих собственных средств российская банковская система мобилизовала без малого 75 млрд. долларов. Теперь посмотрим, как же распределяют банки эти средства. Главным чистым заемщиком выступает реальный сектор экономики. Сальдо по операциям с реальным сектором рассчитывается как сумма банковских кредитов предприятиям и ценных бумаг предприятий, приобретенных банками, за вычетом остатков на текущих и депозитных счетах предприятий. Размер сальдо операций с нефинансовыми предприятиями оценивается в 45,7 млрд. долларов и, как видно из таблицы, быстро растет (за последние три года выросло более чем в пять раз). Следующим по значимости нетто-дебетором выступает государство (размер сальдо -- 28,9 млрд. долларов). Надо сказать, что мы объединили в единый экономический агент "государство" и бюджеты всех уровней, и ЦБ РФ. Сальдо по операциям с органами власти -это приобретенные банками государственные и субфедеральные ценные бумаги и кредиты, выданные органам власти всех уровней, за вычетом их текущих счетов и депозитов. Сальдо по операциям с Банком России -- средства на корсчетах в Банке России, средства фонда обязательных резервов (ФОР) и депозиты в Банке России за вычетом кредитов, предоставленных ЦБ коммерческим банкам. Из этой расшифровки становится ясно, что чистые кредиты банков ЦБ РФ носят в основном вынужденный характер: они связаны либо с обязательными отчислениями в ФОР, либо с необходимостью поддержания ликвидности собственного баланса. За последние семь лет характерная модель работы российского банковского сектора не раз менялась (см. фазовую диаграмму). До кризиса наблюдалось устойчивое сокращение чистого кредитования банками реального сектора экономики, при этом чистые иностранные активы оставались отрицательными. Банки привлекали средства за рубежом и вкладывали их в сверхдоходный рынок государственных ценных бумаг. В 1999-2000 году чистые иностранные активы быстро росли, в то время как чистые кредиты предприятиям оставались слабо отрицательными. В этот период банки использовались прежде всего как канал вывоза капитала за рубеж. Наконец, с середины 2001 года происходит перелом: банки все активнее начинают следовать кредитной стратегии, а чистые иностранные активы интенсивно снижаются и к концу прошлого года уходят в небольшой минус. Таким образом, нерезиденты становятся неттокредитором российских банков, которые используют привлекаемые ими средства для финансирования кредитов отечественным предприятиям. Участие государства Доля государства в уставных капиталах коммерческих банков составляет сегодня около 15%, резко увеличившись по результатам расшивки банковского кризиса 1998 года, когда государственные инвестиции в требующие внешней поддержки банки составили 25 млрд. рублей. Кроме того, после кризиса весьма усилились рыночные позиции банков, контролируемых государством. По мировым меркам масштаб присутствия банков с госучастием в российской банковской системе не столь велик. Так, в Китае каркас банковского сектора составляют восемь крупнейших госбанков, концентрирующих 99% капитала банковской системы. В Индии доля государства в капитале банковского сектора составляет 81%, в Индонезии -- 85%, в Бразилии -- 47%. Даже в Германии чуть меньше 50% совокупного банковского капитала сконцентрировано в мощной системе государственных по своей сути земельных банков (Landesbanken). Традиционно банки, контролируемые государством, критикуются за нерыночные принципы деятельности (в частности, кредитную поддержку на льготных условиях определенных отраслей или компаний), что чревато ростом "плохих" долгов, убытками и неплатежеспособностью, а также за то, что будучи как правило крупнейшими рыночными игроками, монополизируют рынок, подрывают конкуренцию (см. таблицу). С другой стороны, у госбанков есть и свои преимущества с точки зрения их клиентов и потенциальных инвесторов. Это прежде всего менее рискованная кредитная политика, а также явные или неявные гарантии финансовой поддержки со стороны государства в случае локального или системного банковского кризиса. Надо отметить, что два крупнейших российских банка, контролируемых государством -Сбербанк и Внешторгбанк в настоящее время не являются специализированными госбанками, а могут рассматриваться по характеру своей деятельности как универсальные кредитные институты, имеющие диверсифицированную клиентскую базу и широкий спектр заемщиков преимущественно негосударственного сектора экономики. Прецедентов нерыночного кредитования этими банками приоритетных отраслей и/или компаний в посткризисный период не наблюдалось (исключением с определенной натяжкой могут служить ряд крупных кредитов "Газпрому" в 2002-2003 годах). В этом заслуга как менеджмента указанных банков, так и политики собственников Сбербанка и Внешторгбанка -- соотвественно, Банка России и правительства. Доминирование Сбербанка и Внешторгбанка в различных сегментах рынка банковских услуг (прежде всего концентрация преобладающей доли вкладов населения в Сбербанке) обусловлено скорее слабостью развития негосударственных банков. В регионах с развитым банковским рынком, таких как Москва, Санкт-Петербург, Нижний Новгород, Екатеринбург, монополизации рынка расчетных услуг и услуг по кредитованию со стороны Сбербанка не просматривается. В этих регионах все ведущие промышленные предприятия имеют банковские счета одновременно в нескольких банках, а кредитный рынок сильно конкурентен. Так например, типичной является ситуация, когда предприятиям короткие кредиты в рублях выгодно брать у средних региональных банков, среднесрочные рублевые кредиты на значительные суммы предпочтительно привлекать у региональных подразделений Сбербанка, а за валютными кредитами выгоднее всего обращаться в филиалы или дочерние структуры крупнейших московских негосударственных банков, таких как МДМ-банка или Альфа-банка и др. Участие иностранного капитала Почти каждый десятый работающий в России банк сегодня имеет в своем капитале иностранных акционеров или пайщиков. По состоянию на 1 января 2004 года насчитывалось 32 банка со стопроцентным иностранным капиталом, 9 банков с контрольным участием (доля в уставном капитале более 50%) и 87 банков с неконтрольным пакетом нерезидентов (всего 128 банков). По состоянию на 1 октября 2003 года в первой тридцатке по активам российских банков было четыре банков, контролируемых иностранным капиталом. Крупнейшие из них -- это Международный московский банк (10-е место по активам, акционеры немецкий Bayerische Hypo- und Vereinsbank, финский Merita Bank, французский росзагранбанк BCEN-Евробанк и ЕБРР) и Ситибанк ("дочка" американского Citibank, 14-е место). Тем не менее относительный масштаб присутствия иностранного банковского капитала на российском рынке невелик. В целом на группу банков, контролируемых нерезидентами, приходится не более 9% суммарных активов и около 6% суммарного собственного капитала российской банковской системы (без учета работающих в России дочерних структур росзагранбанков). Это особенно контрастирует с ситуацией в переходных экономиках Центральной и Восточной Европы, где банковский сектор в значительной степени интернационализирован, а контрольные пакеты всех крупнейших банков, включая национальные сберегательные банки, принадлежат иностранцам. Так, в Венгрии, Польше, Словакии, Латвии, Литве и Хорватии на банки, контролируемые нерезидентами, приходится более 70% суммарных активов, а в Чехии и Эстонии -- более 90%. В России, так же как и в Центральной и Восточной Европе и Балтии, формируется открытая для иностранной конкуренции модель финансовой системы, но схема ее функционирования принципиально другая. В отличие от стран ЦВЕ, где иностранные финансовые институты непосредственно выходили на национальные рынки путем скупки крупнейших местных банков либо создания мощных дочерних структур, в России интернационализация рынка финансовых услуг происходит в другой форме, но не менее агрессивно. Зарубежные финансовые институты просто не готовы тратить время, деньги и нервы для организации своего присутствия в далеко не тепличном российском предпринимательском и нормативном климате. Тем более что бизнес с российской клиентурой, во всяком случае, с ее самой лакомой экспортно-сырьевой корпоративной верхушкой, вполне можно вести и из своих офисов во Франкфурте, Вене, Лондоне и Нью-Йорке. В результате кредитный рынок сектору российских нефинансовых предприятий уже на треть представлен трансграничными кредитами иностранных банков, а в сегменте долгосрочных кредитов иностранные банки занимают более половины рынка. В случае разрешения российским юридическим и физическим лицам открытия и ведения счетов в иностранных банках, туда в значительных объемах перетечет и ресурсная база отечественных банков. Именно этот реальный феномен "размывания" национальной финансовой системы и представляет реальный интерес для изучения и описания. И он, конечно же, требует адекватных страновых сопоставлений -- не со странами ЦВЕ, а с emerging markets, характеризующимися финансовой системой офшорного типа, например Бразилии. Сегодня при определенных усилиях многие крупнейшие российские компании могут рассчитывать на получение иностранных кредитов на условиях, заметно лучших, чем предлагают российские банки. Типичный кредит иностранных банков выдается на срок от года до трех лет под 4-8% годовых на сумму от 100 млн. долларов. На таких условиях кредитовать российские предприятия не может практически ни один российский банк (за исключением, возможно, Сбербанка и Внешторгбанка). Для сравнения: средняя ставка по валютным кредитам российских банков сейчас колеблется в диапазоне 9-11% годовых, потолок среднего валютного кредита даже крупных банков обычно не превышает 30 млн. долларов, только 59% валютных кредитов (и всего 28% рублевых кредитов) предоставляется на срок больше одного года. Оценивая степень интернационализации российского кредитного рынка, также надо учесть, что помимо прямых кредитов российским компаниям задолженность российских банков перед банками-нерезидентами составляет, по данным Банка России на 1 октября 2003 года, еще около 8 млрд.долларов. Такое существенное подкрепление ресурсами также во многом используется нашими банками для расширения собственного кредитования российских компаний. Законодательные ограничения на работу иностранного капитала в банковской системе России на сегодня отсутствуют. Действует единственный запрет -- на открытие иностранными банками филиалов в России. Они могут присутствовать на российском рынке лишь в форме дочернего банка. Мотив этого решения заключается в том, что филиалы по части надзора находятся в преимущественной компетенции страны материнского банка, а не страны-резидента. Поэтому ЦБ обеспокоен, что в случае открытия иностранными банками своих филиалов в России последние будут бесконтрольно осуществлять сомнительные финансовые операции (стимулировать отток капитала, использоваться для отмывания "грязных" денег и т.д.). Введение нормативных ограничений для работы иностранных коммерческих банков в России нецелесообразно, за исключением вопросов значимого участия в капитале национальных государственных банков -- Сбербанка и Внешторгбанка, которые должны решаться в индивидуальном порядке в процессе их приватизации. В качестве естественного барьера, препятствующего массовому оттоку за рубеж привлеченных иностранными банками в России средств, служит существенно более высокий в сравнении с финансовым рынком западных стран уровень процентных ставок в России. В результате привлеченные в России иностранными банками средства, как в рублях, так и валюте, гораздо выгоднее размещать и вкладывать в российские проекты или ссужать российским банкам. Кроме того, непрозрачность структуры собственности и бизнес-операций большинства российских банков удержит зарубежные финансовые институты от массированной скупки российских банков. Речь может идти лишь о разовых сделках по покупке значимых долей в наиболее привлекательных и рентабельных банках. Говорить о том, что при вступлении в ВТО в Россию сразу придут крупные финансовые структуры, неверно. Российские банки, обслуживающие промышленность, сохранят клиентуру за счет более гибкой работы: индивидуальных ставок для разных клиентов, быстрых сроков перевода денег и так далее. Иностранные структуры предпочитают более формализованный стиль работы. Преимущества и недостатки дочерних иностранных банков с точки зрения российских клиентов резюмированы в таблице. Анализ активных и пассивных операций Теперь рассмотрим более подробно структуру активов российских банков, то есть структуру размещения ими ресурсов. Мы видим, что сегодня почти две трети ресурсов (61% на 1 декабря 2003 года) банки направляют на кредитование, 19% ресурсов приходится на требования к расширенному правительству (бюджетам всех уровней), 13% -- на иностранные активы (требования к нерезидентам). Наконец, 11% активов составляют ликвидные резервы (кассовая наличность, средства в ФОР, на корсчетах и депозитах в Банке России и других банках). Если проанализировать ретроспективу, то мы увидим, что в 199597 годах доля кредитных вложений быстро падала, а высвобождавшиеся ресурсы перераспределялись государству. Это был период расцвета ГКО и острого "кредитного голода" предприятий. После кризиса, в 1999-2003 гг. мы наблюдаем обратный процесс -плавное сокращение в активах долей требований к государству и нерезидентам за счет перераспределения ресурсов в пользу кредитов реальному сектору экономики. Ключевым источником привлеченных средств для банков выступают сегодня депозиты населения и предприятий: в общей сложности на них приходится 54% пассивов. При этом они практически в равных пропорциях распределены между рублевыми депозитами до востребования (17% пассивов), срочными рублевыми депозитами (21%) и депозитами, номинированными в иностранной валюте (16%). Следующими по важности статьями пассивов банков выступает их собственный капитал (18% баланса) и прочие привлеченные средства (сюда относятся выпущенные банками собственные векселя и прочие финансовые инструменты; 24% пассивов). Наконец, 4% пассивов составляют кредиты Банка России. Если посмотреть, как менялась эта макроструктура пассивов во времени, то можно выделить следующие ключевые тенденции. Во-первых, это резкая декапитализация банковской системы в результате финансового кризиса 1998 года и плавное восстановление уровня капитализации в посткризисные годы. При этом по состоянию на конец 2003 года докризисное значение доли собственного капитала в совокупном балансе банковской системы еще не достигнуто. Во-вторых, это значительное увеличение доли кредитов ЦБ РФ в 1998-99 гг., связанных с необходимостью санации острого банковского кризиса, и затем плавное снижение этой доли. Наконец, следует отметить плавный рост доли депозитов в пассивах в 2000-2003 гг. после провала в 1999 году, когда впервые за пореформенные годы была зафиксирована отрицательная норма сбережений россиян (чтобы хоть как-то поддержать уровень потребления в условиях рухнувших в результате финансового кризиса и девальвации текущих доходов, россияне не увеличили сбережения, а начали тратить ранее сделанные накопления). Теперь рассмотрим подробнее структуру и динамику двух принципиально важных компонент пассивов и активов -- депозитов населения и кредитов реальному сектору соответственно. На графике видим, что после провала 1998 года и рублевые, и валютные депозиты населения интенсивно растут. Рублевые вклады россиян в реальном (то есть с поправкой на инфляцию) выражении в ноябре 2003 года уже на 40% превысили преддефолтный максимум (апрель 1998 года). Валютные вклады росли более интенсивно: они преодолели докризисный максимум (6,5 млрд. долларов, июль 1998 г.) уже в середине 2001 года, а к концу прошлого года превысили его почти в два с половиной раза раза, достигнув 15,7 млрд. долларов). В результате одним из эффектов шоковой "передевальвации" 1998 года стало значительное усиление долларизации сбережений населения: доля валютных депозитов во всех вкладах населения достигла в ноябре прошлого года 32% против 18% в первом квартале 1998 года. В прошлом году в связи с быстрым номинальным укреплением рубля против доллара рост эта доля начала снижаться. Помимо удара по репутации рубля в 1998 году, такое поведение сберегателей в значительной степени определяется устойчиво отрицательной реальной ставкой по рублевым депозитам, когда процент по вкладу не отбивает текущей инфляции. На графике видно, что реальная процентная ставка по депозитам ушла в глубокий "минус" осенью 1998 года (индексация процентов по вкладам не покрыла резко подскочившую инфляцию), затем она начала расти и первые девять месяцев 2000 года находилась в положительной области. После этого она снова ушла "в минус", где и пребывает до сих пор. Таким образом, для рациональных сберегателей рублевые депозиты представляются бессмысленной формой хранения накоплений. Несмотря на интенсивный рост депозитной базы коммерческих банков, она продолжает оставаться очень ограниченной по срокам. По состоянию на 1 ноября 2002 года вклады до востребования, которые могут быть отозваны клиентом банка в любой момент и соответственно не могут служить источником кредитных ресурсов, составляли 17% рублевых и 11% валютных вкладов населения. И только 40% суммарного объема вкладов приходилась на депозиты сроком более одного года, которые банки могли рассматривать в качестве эффективного источника кредитных ресурсов. Однако постепенно вклады населения "удлиняются". Так, в начале 1998 года на вклады до востребования приходилось чуть менее половины всех депозитов, а на вклады сроком более года -- около 6%. Наблюдаемый у банков дефицит долгосрочных депозитов приводит к дефициту длинных, инвестиционных кредитов (при этом надо отметить, что основным кредитным ресурсом российских банков служат не депозиты, а средства на расчетных счетах юрлиц и ресурсы, привлеченные банками за счет эмиссии собственных рыночных долговых обязательств). Кредиты сроком более года составляют сегодня 45% совокупного кредитного портфеля российских банков (на них приходится 28% рублевых и 59% валютных кредитов). Доля долгосрочных кредитов быстро растет (еще в конце 2002 года она составляла лишь 25%), что свидетельствует о расширении банками инвестиционного кредитования. Тогда как в 2001-2002 г. кредитный бум был связан в основном с кредитованием оборотных средств предприятий реального сектора экономики, а не с финансированием инвестиционных потребностей последних. Финансирование инвестиций осуществлялось российскими предприятиями в тот период преимущественно за счет собственных средств (при этом часть из них высвобождалась за счет привлечения коротких рублевых кредитов под оборотные средства; такой финансовый маневр был обусловлен дефицитом предложения крупных, длинных и дешевых инвестиционных кредитов) и трансграничных кредитов иностранных банков. При этом стоимость рублевых кредитов в последние два года находится на уровне, едва превышающем инфляцию, так что средняя реальная процентная ставка по кредитам последние два года практически нулевая. В этом смысле сетования предпринимателей на дороговизну кредитов банкиры не могут принимать в свой адрес: номинальная кредитная ставка снижается в меру торможения инфляции. Ведь банкиры не могут работать себе в убыток, тем более что реальная ставка по рублевым депозитам и так отрицательная, что тормозит рост депозитной базы. Интересно также отметить, что в отличие от стандартной структуры процентных ставок в зарубежных странах, где ставка рефинансирования центрального банка задает нижний уровень безрисковой стоимости денежных ресурсов в экономике, а все рыночные ставки превышают ее и следуют в своей динамике за ставкой рефинансирования, в России наблюдается обратная ситуация. Ставка рефинансирования систематически выше средней рыночной кредитной ставки и в своем движении следует за изменением номинальной кредитной ставки и инфляции. При этом собственно механизм рефинансирования коммерческих банков со стороны ЦБ РФ не работает. www.group27.narod.ru 3. История развития банковской системы Можно выделить три качественно различных этапа развития банковской системы. В течение первого этапа до 1994 года включительно доминировала модель инфляционного роста банковского бизнеса. Второй этап 1995-1997 годов характеризовался переходом к модели финансового арбитража. Наконец, третий этап, начало которого можно отнести к 2001 году, когда система оправилась от кризиса 1998 года, и который продолжается и сейчас. На третьем этапе доминирующей является бизнес-стратегия, основанная на модели финансового посредничества. Разберем теперь более подробно специфику каждого из этапов. Модель инфляционного роста Вернемся к графику 1. Период взрывного роста 1988-94 гг. В этот период образование банков шло двумя путями. Первый -- это выделение в самостоятельные коммерческие банки отделений и региональных контор четырех государственных банков времен централизованной, административной банковской системы (союзных Промстройбанка, Жилсоцбанка, Агропромбанка и Внешторгбанка; некоторые из них здравствуют до сих пор, например Промстройбанк (Санкт-Петербург) и Уралвнешторгбанк, сохранившие свои брэнды с несколько непривычным сегодня "советским" звучанием). Второй -- создание "новых" банков сначала министерствами, потом кооперативами (так возник легендарный банк Александра Смоленского "Столичный", впоследствии переименованный в "СБС-Агро") и просто частными предпринимателями. Надо сказать, что быстрому росту числа банков в этот период способствовала сверхлиберальная политика государства и ЦБ в отношении банковского сектора. Действовал фактически заявительный, а не разрешительный порядок регистрации банков, количество норм регулирования их деятельности было минимальным, институт надзора со стороны ЦБ в общих чертах сформировался только к 1994-95 гг. Требование к минимальному уставному капиталу вновь образующихся банков составляло в 1992 году смехотворную сумму, в валютном эквиваленте, порядка 10 тыс. долларов США, с середины 1992 по середину 1993 гг. -- порядка 100 тысяч долларов США (сейчас -- 5 млн. евро). Кроме того, в рассматриваемый период отсутствовали какие бы то ни было рычаги административного влияния на кредитную политику негосударственных банков. Так, не применялись достаточно распространенные в истории переходных и развивающихся экономик "процентные потолки" (фиксируемые Центральным банком предельные размеры процентных ставок по кредитам). Не оправдали себя и предпринимавшиеся в 1992-94 гг. попытки ведения политики рационирования кредитов (регулирования объемов и направлений кредитных вложений коммерческих банков со стороны Центрального банка). Практика централизованных кредитов, выдаваемых ЦБ коммерческим банкам для последующего кредитования конкретных отраслей и предприятий в условиях отсутствия действенных рычагов экономического и административного контроля потерпела крах. До целевых получателей деньги, как правило, не доходили, а банки использовали централизованные кредиты для поддержки собственной ликвидности и наиболее рентабельные вложения. Если попытаться дать содержательное определение доминирующей модели банковского бизнеса в этот период, то, пожалуй, самым точным будет такое -- инфляционный рост. Механизм перераспределения доходов экономики в пользу банков в период высокой инфляции впервые был на модельном уровне выявлен и описан в ставшей классической работе М.Дмитриев, М.Матовников, Л.Михайлов, Л.Сычева и др. Российские банки накануне финансовой стабилизации. -- СПб.: Норма, 1996. -- 208 с. Казалось бы, банки не должны были иметь конъюнктурных выигрышей в период высокой инфляции -- несмотря на то, что номинальные кредитные ставки составляли сотни процентов годовых, они не покрывали инфляцию, так что реальные ставки были сильно отрицательными. Более того, изучение мирового опыта показывает, что ни в одной из стран, переживших эпизоды высокой или гиперинфляции, в течение этих периодов не наблюдалось, в отличие от России, бурного развития коммерческих банков. Напротив, именно в периоды высокой инфляции банковский сектор некоторых из этих стран испытал глубокие потрясения (Аргентина, 1981-82; Израиль, 1983). Авторы считают главным секретом высокой рентабельности российских банков в годы высокой инфляции доминирование бесплатных обязательств в их пассивах. Отсутствие платности либо недостаточная индексация стоимости обязательств, прежде всего средств на расчетных счетах, объяснялась острым дефицитом предложения банковских услуг. Затяжной период интенсивного снижения курса рубля дал банкам еще один простой инструмент заработка -- привлекая дешевые ресурсы в рублях, банки конвертировали их в валютные активы и получали прибыль от роста их курсовой стоимости. Благодаря этим факторам банковская система смогла добиться значительного перераспределения инфляционного налога в свою пользу. В отдельные периоды оно достигало, по оценкам упомянутых исследователей, 10-15% ВВП. Модель финансового арбитража В 1995 году макроэкономическая "среда обитания" банков в России сильно меняется (тщательный анализ воздействия различных макроэкономических условий на банковскую систему дан в работе: М. Матовников. Функционирование банковской системы России в условиях макроэкономической нестабильности. -- М.: Институт экономики переходного периода, 2000. -- 220 с.). После "черного вторника" 1994 года правительство и ЦБ предпринимают решительный поворот в экономической политике. Власти отказываются от практики централизованного кредитования коммерческих банков. Осуществляется переход от эмиссионного к заемному финансированию бюджетного дефицита, а сами масштабы последнего благодаря урезанию госрасходов значительно сокращаются. Резко ужесточается денежная политика, снижаются темпы роста денежной массы. В результате инфляция быстро и значительно замедляется, а доллар впервые с середины 1992 года перестает дорожать, а, напротив, в первой половине 1995 года значительно обесценивается по отношению к рублю. Именно эта непривычная динамика курса и подвигла ЦБ на переход к политике валютного коридора, фиксировавшего движение курса в довольно узких границах. Таким образом, ключевые макроэкономические условия функционирования модели инфляционного роста банковского бизнеса, доминировавшей в 1992-94 гг., были разрушены. Далее, значительно ужесточились не только макроэкономические, но и институциональные условия деятельности банков. К 1995 году ЦБ в общих чертах выстроил достаточно жесткую и эффективную систему пруденциального надзора за банками. Была разработана система экономических нормативов, обязательных для соблюдения банками и налажена система мониторинга за их выполнением. Планка минимального размера уставного капитала вновь образуемых банков была доведена, в валютном эквиваленте, до 1 млн. долларов США. Крах прежней модели банковского бизнеса и резкое ужесточение контроля над банками стали серьезным ударом по банковскому сектору. В 1995 году быстрый рост количества банков сменился не менее интенсивным снижением, резко выросло количество отозванных лицензий. Наконец, в августе 1995 года разразился первый достаточно серьезный банковский кризис, который в литературе обычно именуется "кризисом рынка МБК 1995 года". На московском рынке межбанковских кредитов в результате цепочки неплатежей на грани банкротства оказались сразу несколько ведущих коммерческих банков. Только оперативное вмешательство ЦБ -- в течение всего одной недели он влил в банковскую систему (путем откупа ГКО у проблемных банков) средств на общую сумму примерно 1 млрд. долларов и тем самым предотвратил системный банковский кризис. Развитие рынка государственных ценных бумаг (объем размещенных ГКО и ОФЗ в 1995-96 гг. увеличился более чем в 20 раз) сыграло важную амортизирующую роль в адаптации российских банков к новым финансовым условиям. Доходы, полученные банками на рынке ГКО, заместили выпавшие прибыли от размещения ликвидных активов в валюте, доходность которых резко упала при стабилизации валютного курса. Сверхвысокая доходность ГКО позволяла банкам вовлекать в операции с госбумагами не только собственные, но и привлеченные средства, в том числе и иностранные пассивы. Так, средний уровень доходности ГКО в середине 1997 года составлял 30% годовых в рублях, а средний уровень депозитной ставки по вкладам в рублях -- 20% годовых, что позволяло осуществлять простой финансовый арбитраж. Далее, в условиях валютного коридора ЦБ фактически гарантировал низкие темпы девальвации. Таким образом 30% годовых в рублях были фактически эквивалентны 25-27% годовых в валюте. Имея такой сверхдоходный финансовый инструмент, банки начали привлекать к операциям на рынке госбумаг и средства нерезидентов, прежде всего кредиты иностранных банков. Характерный диапазон стоимости последних в тот период составлял 10-15% годовых, что обеспечивало банкам при вложении в ГКО безрисковую маржу в размере 9-15% годовых в валюте. Именно в 1997первой половине 1998 годов наблюдалось значительное превышение иностранных пассивов российских банков над их иностранными активами. Размер этого превышения составлял в указанный период от 20 до 30% капитала банковского сектора. В 1997 году отношение чистых иностранных пассивов банковской системы к золотовалютным резервам превысило 40%. Если же добавить к этой сумме собственный портфель нерезидентов на рынке ГКООФЗ, то с четвертого квартала 1997 года общий размер спекулятивных активов, подверженных валютному риску, уже не покрывался золотовалютными резервами ЦБ. Банковский кризис 1998 года В отличие от большинства зарубежных банковских кризисов, российский кризис образца 1998 года не был вызван перекредитованием реального сектора. Это не был кризис "плохих долгов". Хотя банки в разгар кризиса досрочно отзывали кредиты и резко сократили предоставление новых ссуд, малый (в макроэкономических масштабах) объем кредитования привел к тому, что кредитный кризис не сильно ударил по реальному сектору экономики. Основными пострадавшими от банковского кризиса стали кредиторы банков -- частные лица и нерезиденты. Внутри самой банковской системы наибольшие потери понесла верхушка "тяжеловесов" (из первой десятки не пережила кризис половина) и группа дочерних иностранных банков. Накануне августа 1998 года активы последних на одну треть были вложены в федеральные госбумаги, а 90% обязательств (естественно, в валюте) приходилось на нерезидентов. Девальвация рубля привела к автоматической индексации обязательств банков перед клиентами, а замороженные в результате дефолта вложения в ГКО лишили их возможности прибыльного использования значительной части активов. В результате по итогам 1998 года суммарные убытки этой группы банков достигли 26% их активов, и только мощная поддержка материнских кредитных учреждений позволила им выжить. Предпринятые после кризиса исследования не позволили выявить каких-либо критериев деятельности банков накануне кризиса, позволяющих достаточно надежно определить его судьбу после августа 1998 года. Даже такой, казалось бы, неубиенный критерий, как доля государственных ценных бумаг в активах накануне кризиса, не выдерживает проверки фактами. Расчеты показали, что процент отзыва лицензий в течение года после дефолта был выше среди банков, вообще не имевших в августе 1998 г. рублевых ценных бумаг правительства. Одно из объяснений этого достаточно неожиданного результата состоит в следующем. Дело в том, что многие банки активно, даже с убытками для себя сбрасывали свои портфели госбумаг еще задолго до дефолта, а именно с конца октября 1997 года, когда падение фондового рынка Гонконга ознаменовало начало второй волны азиатского финансового кризиса. Кризис ликвидности в российской банковской системе, включая и ряд крупнейших банков, назревал еще задолго до 17 августа. Уже в конце 1997 года банки столкнулись с проблемами обслуживания своих обязательств. В первые месяцы 1998 года крупнейшими розничными банками была развязана "процентная война" с целью привлечения новых вкладов населения. Однако уже в мае 1998 года начался панический сброс рублевых депозитов (частично их обналичка, частично -- перевод в долларовые депозиты) под влиянием растущих девальвационных ожиданий. В результате кризиса 1998 года российская банковская система потеряла, по оценкам ЦБ РФ, 55% капитала. В результате в 1999 году даже выданные ранее кредиты у значительной части банков не были в должной степени обеспечены собственным капиталом. Весь 1999 год ушел на преодоление самых тяжелых последствий кризиса у переживших его банков: все ключевые показатели банковской системы стагнировали на очень низком уровне и только с 2000 года начинается этап быстрого восстановления и роста банковского сектора. Переход же к модели кредитной экспансии явно обозначился только в 2001 году. Модель финансового посредничества В условиях низкой инфляции, предсказуемой динамики валютного курса, отсутствия сверхдоходных безрисковых финансовых инструментов и быстрого роста экономики (напомним, в 2000 году рост ВВП достиг феноменальных 10%) банки нащупали новый источник доходов -- кредитование. Банки все активнее начали выполнять свою базовую хозяйственную функцию -- становиться посредниками между капиталоизбыточными и капиталодефицитными секторами экономики. Особенность кредитного бума в России последних лет состоит в том, что многие банки стали впервые кредитовать новых для себя заемщиков. Кредиты все активнее получали не только торговля и сырьевой сектор, но и перерабатывающая промышленность. Многие из новых заемщиков никогда раньше не кредитовались, кредиты выдавались им под ожидания роста внутреннего спроса, который действительно рос. Новые заемщики сначала получали небольшие кредиты, которые они успешно возвращали, часто перекредитовываясь в других банках. Это давало основания для увеличения кредитных лимитов. В мировой практике считается опасным (с точки зрения формирования предпосылок развития кризиса "плохих" долгов), когда номинальные темпы роста кредитования превышают значение процентной ставки. Это означает, что вся совокупность заемщиков имеет возможность рефинансировать (то есть перекредитовывать, погашать старые кредиты за счет получения новых) не только основной долг по кредитам, но и процентные платежи. В России в последние три года темпы роста кредитов намного превышали процентные ставки. Такие темпы роста кредитов вызывают беспокойство, поскольку увеличивают риск возникновения безответственного спроса и безответственного предложения кредитных ресурсов. Эффект кредитной пирамиды означает рост уязвимости банков перед ухудшением экономической конъюнктуры. Тогда возможности рефинансирования старых долгов новыми исчезает, проявляется реальное качество кредитных портфелей банков, резко увеличивается доля проблемных ссуд, нарастает вероятность классического кризиса "плохих" долгов. Экспансия в розничный бизнес В поисках новых источников доходов российские банки активно занялись розничным кредитованием, мощный рост которого -- 4─5% в месяц -- стал главным событием банковской розницы в 2003 году, а объемы достигли 9,3% кредитного портфеля банков. Что неудивительно: по расчетам BCG на основе данных Банка России, валовая процентная маржа кредитования частных лиц составляла в сентябре 2003 года 16% (по рублевым кредитам и депозитам), тогда как маржа по операциям с предприятиями -- только 6,5%. Тем не менее заоблачная доходность этого бизнеса уходит в прошлое. В ряде сегментов -экспресс-кредитовании в торговых сетях и автокредитовании -- в Москве уже сложилась сильная конкуренция, что заставляет банки существенно снижать ставки: за год они уменьшились почти вдвое (так, еще год назад пионер рынка экспресс-кредитования банк "Русский стандарт" выдавал кредиты по эффективной ставке 60─70%, а сейчас ставки на рынке составляют 20─35% в рублях). Одной из причин конкуренции, препятствующей сохранению текущих темпов роста данного сегмента рынка розничного кредитования, является относительная неразвитость торговой розницы, особенно в регионах -- все крупные московские торговые сети уже имеют до десяти (у автодилеров) банков -- партнеров по кредитованию, и продажи в кредит достигают у некоторых 60%. Работа с отдельными магазинами и мелкими сетями банкам невыгодна. Поэтому идет смещение приоритетов банков в пользу кредитных карт и несвязанных потребительских кредитов, что также способствует снижению ставок -- из-за более тщательной проверки заемщика и, соответственно, меньших рисков. Потенциал дальнейшего роста рынка розничного кредитования значителен: в России доля таких кредитов в ВВП пока достигла лишь 2%, тогда как в Восточной Европе -- 30%, а в развитых экономиках может превышать 100%. Однако в настоящий момент и в краткосрочной перспективе ключевым игроком -- 40% рынка -- стабильно остается Сбербанк благодаря широкой региональной сети и одним из самых конкурентных на рынке ставкам (19% в рублях и 12% в валюте по несвязанным потребительским кредитам). На розничном рынке Москвы активизировались "дочки" иностранных банков, ранее работавших в рознице преимущественно с сотрудниками корпоративных клиентов (Райффайзенбанк и Ситибанк), Международный Московский банк (ММБ) готовится резко увеличить розничный бизнес в 2004 году, появился новый игрок -- "Сосьете Женераль". Их целевой аудиторией является высший сегмент среднего класса. Массового клиента эти банки отсекают деликатно -- для открытия счета в Ситибанке и Райффайзенбанке необходимо заполнить большую анкету, представить справку с места работы с указанием официальной зарплаты, кроме того, в Райффайзенбанке требуется положить на счет не менее 1500 долларов, и в обоих банках вам могут отказать в открытии счета и обслуживании, если вы не отвечаете их квалификационным критериям. Новая волна консолидации российских банков во многом обусловлена планами развития розницы, при этом во внимание в первую очередь принимается широта регионального представительства. Росбанк приобрел банк ОВК с его сетью из 360 отделений и более чем 1000 банкоматов по России. В процессе осуществления находится сделка по приобретению крупнейшего регионального розничного банка "Уралсиб" НИКойлом, что ставит группу "НИКойл─Автобанк─Уралсиб" в пятерку лидеров розничного рынка. Банк МДМ приобрел банк "Петровский" (Санкт-Петербург). При этом целью данных банков является многократное увеличение доли рынка в розничном бизнесе и занятие прочных лидирующих позиций. 4. Перспективы развития российской банковской системы Банковская реформа Российская банковская система недостаточно эффективно выполняет свои фундаментальные обязанности по финансовому посредничеству. Экономические агенты имеют ограниченный доступ к заемному капиталу для финансирования текущего потребления/оборота и особенно инвестиций. Значительная часть средств населения сберегается вне банковской системы в виде наличных рублей, валюты, драгоценностей (доля организованных сбережений находится сегодня на отметке порядка 50%). Российская банковская система не обеспечивает достаточного уровня и объема обслуживания целых секторов экономики. Физические лица и малые предприятия, например, не имеют доступа к сколько-нибудь существенным по объему кредитам. Это означает, что потребительский спрос и малые предприятия, обеспечивающие в других странах существенную долю занятости и ВВП, -- в России задействованы недостаточно. Коренные изменения в функционировании банковской системы позволят увеличить темпы роста ВВП, по оценкам специалистов McKinsey, как минимум на 1─2% в год. Однако пока все дискуссии о банковской реформе сводятся в основном к спору о том, на основании каких критериев провести масштабную чистку сектора от неэффективных банков. По иронии судьбы эта дискуссия началась в 2001 году, когда впервые с 1995 года количество действующих в России банков вновь стало расти. Опубликованные в начале августа 2001 года предложения рабочей группы РСПП по реформированию банковской системы путем разделения банков на федеральные и региональные на фоне резкого увеличения требований к капиталу банков оказались шокирующими для многих участников рынка. Возможности для эффективной деятельности мелких банков действительно постепенно уменьшаются. Анализ деятельности массы мелких и мельчайших банков свидетельствует, что они не зарабатывают на кредитно-депозитной деятельности, то есть не являются банками в собственном смысле слова. Они проводят платежи, получая за это комиссионные, осуществляют валютообменные операции, работают с аккредитивами, векселями, занимаются обналичкой для дружественных компаний-клиентов. Мало того, что они по объему располагаемых ресурсов неадекватны потребностям даже среднего предприятия, они не в состоянии и не заинтересованы в оказании широкого спектра банковских услуг. Они не хотят заниматься кредитованием и управлять кредитными рисками. Поэтому отбраковка и серьезная чистка банковского сектора действительно назрела. Однако качество управления и величина банка связаны далеко не линейно. Печальный опыт 1998 года показывает, что рухнули в основном крупнейшие банки (так, из первой десятки не пережила кризис ровно половина банков). Работа с крупными клиентами и крупными кредитными рисками соответствующим образом увеличивает и риски банков. Средние же банки, особенно региональные, оказываются в значительно большей степени способны обеспечить должную диверсификацию кредитного портфеля. Анализ надежности банков очень часто указывает на заметно лучшее положение средних банков, чем крупнейших представителей банковского бизнеса. Именно средние банки являются группой, в которой происходит активный процесс поиска новых рынков для развития банковского бизнеса. Поэтому насильственная смерть средних по размеру банков не пойдет на пользу отечественной банковской системе. Конечно, четких количественных критериев разделения между мелкими и средними банками не существует. Более того, понятно, что в разных регионах страны в зависимости от уровня развития банковской инфраструктуры и специфики реального сектора экономики региона эта граница должна быть разной. В качестве первого приближения можно предложить относить к числу мелких банки с собственным капиталом до 1 млн. долларов (таковых на сегодня 39% от общего числа действующих кредитных учреждений), а к средним -- с капиталом от 1 до 5 млн. долларов (на них приходится еще треть всех банков). При этом еще раз следует подчеркнуть, что вряд ли было бы целесообразно рассматривать размер банка в качестве главного и единственного критерия "чистки" банковской системы. Банковская реформа требует не красивых идей, многостраничных концепций и радикальных решений, а кропотливой, будничной работы по наведению элементарного порядка хотя бы в соответствии с уже существующими стандартами банковского надзора. Весьма серьезное ужесточение банковского надзора ожидается в связи с введением в России в ближайшие годы системы обязательного страхования вкладов, вступить в которую и получить право работы с депозитами населения смогут лишь банки, прошедшую тщательную процедуру отбора. Создание капитальной базы экономики Объем выдаваемых банками кредитов ограничен двумя факторами -- ликвидностью банковской системой и размером ее совокупного капитала. В настоящее время уровень ликвидности сектора не вызывает беспокойства и реальным ограничением выступает недостаточный уровень капитализации сектора. У коммерческих банков нет достаточного количества ресурсов, опираясь на которые они могли бы вести более энергичную кредитную деятельность. Как решить эту проблему? Надо создать капитальную базу экономики. В развитых странах капитальная база обеспечивается страховыми и пенсионными накоплениями граждан, а также секьюритизированным (оформленным в рыночные ценные бумаги) накопленным национальным богатством -- землей, недрами, недвижимостью, акциями компаний и т.д. Первая составляющая -- пенсионные и страховые деньги, -- безусловно, очень важна. Однако сегодня российские граждане и российское государство слишком бедны, чтобы насытить эти институты приличным капиталом. Что касается второго источника капитальной базы, то с ним дела обстоят значительно лучше. Только московская недвижимость оценивается в 120 млрд долларов, а по всей стране ее стоимость не меньше 500 млрд. Стоимость земли оценить сейчас трудно. Однако ясно, что начавшийся подъем в сельском хозяйстве должен по крайней мере не снижать ее. Получи сегодня банки возможность принимать в качестве залога бумаги, подтверждающие владение жильем, землей, недрами, -- капитальная база нашей экономики увеличилась бы в десятки раз, а вслед за ней расширились бы и возможности предоставления кредита. Главная проблема здесь -- обеспечение ликвидности новых активов. Еще один аспект создания капитальной базы -- повышение стоимости российских компаний, которая остается смехотворно малой. www.group27.narod.ru www.group27.narod.ru www.group27.narod.ru www.group27.narod.ru www.group27.narod.ru www.group27.narod.ru www.group27.narod.ru www.group27.narod.ru www.group27.narod.ru www.group27.narod.ru www.group27.narod.ru