духовно-нравственные аспекты оперы драматургии оперы м

ДУХОВНО-НРАВСТВЕННЫЕ АСПЕКТЫ ОПЕРЫ ДРАМАТУРГИИ
ОПЕРЫ М. МУСОРГСКОГО «БОРИС ГОДУНОВ»
Медведев А.Я.
студ. факультета лингвистики и
межкультурной коммуникации
ЮЗГУ (г. Курск)
С древнейших времен человек задумывался над вопросами: для чего дана
жизнь? как жить? что хорошо, что плохо? что такое справедливость, честь,
совесть, долг, человеческое счастье? и т. д. и т. д. Позже все эти проблемы
стали определяться понятиями «нравственность», «мораль».
Ответа на вопрос, как жить, чтобы быть счастливым на Земле, чтобы
избежать несчастий и разочарований, достичь состояния душевного равновесия
и нравственного покоя, настойчиво искал Екклесиаст. Он хотел исследовать
сердцем и мудростью всё, что делается под небом: построил дом, посадил
виноградники, сделал водоёмы, собрал много серебра, золота, учил народ
знанию, написал притчи – но «всё суета сует», – восклицает он. Тогда
Екклесиаст решил предать своё сердце веселью: «И сделался я великим и
богатым больше всех… Чего бы глаза мои ни пожелали, я не отказывал им, не
возбранял сердцу моему никакого веселья, потому что сердце мое радовалось
во всех трудах моих» – однако и это «суета сует и томление духа!». И пришел
он к выводу: «бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом всё для
человека; ибо всякое дело Бог приведет на суд, и всё тайное, хорошо ли оно,
или худо» [1].
Свои заповеди Бог через пророка Моисея изрёк и написал на каменных
скрижалях. Эти заповеди известны человечеству сотни лет, но если бы
исполнялась хотя бы одна заповедь «не убей», люди не знали бы, что такое
война, горе и страдания, муки совести. «Любовь Бога к человеку так велика,
что она не может принуждать», – пишет русский православный богослов
Владимир Лосский [2]. Свобода выбора часто оборачивается противостоянием
Богу, что приносит человеку только несчастья, а исполнение заповедей
позволяет душе обрести состояние нравственного покоя и уравновешенности.
М.П. Мусоргский стремился создать искусство, «любящее человека,
живущее его отрадой, его горем и страдой», сказать людям «новое слово
дружбы и любви» [3]. В народной музыкальной драме «Борис Годунов»,
поставленной в 1874 году в Мариинском театре, он глубоко раскрыл трагедию
личности русского царя Бориса Годунова, нарушившего один из основных
нравственных законов – «не убей». Идеи и образы бессмертной трагедии
А.С. Пушкина получили в опере новую жизнь. По психологической глубине,
передаче внутренне сложных характеров это произведение Мусоргского можно
сравнить с самыми крупными явлениями русской художественной классики.
Действие оперы строится на конфликте двух основных драматургических
линий: это образы народа и царя Бориса.
Скорбные, проникнутые интонациями плача народные хоры в прологе и
сцене у собора Василия Блаженного, полная неукротимой бунтарской силы
сцена под Кромами – таковы лишь основные вехи в развитии образа народа,
представленного в опере и «единой личностью, одушевленной единой идеею»
(М.П. Мусоргский), и отдельными фигурами – мудрым летописцем Пименом,
беглыми монахами Варлаамом и Мисаилом, Юродивым – выразителем скорби
и православной веры.
Каждый из персонажей имеет символическое значение. Летописец Пимен
олицетворяет идею высокого служения христианским идеалам, исторической
памяти. Образ Варлаама – воплощение могучей богатырской силы,
растрачиваемой бесцельно. Не случайно в сцене под Кромами Варлаам и
Мисаил поют слова обличения «злодеяниям Борисовым» на подлинный мотив
былины «Жил Святослав», записанной Мусоргским на концерте сказителя
Т.Г. Рябинина.
С потрясающей силой передана в музыке драма царя Бориса, ценою
убийства добывшего себе право на престол. В его монологах и особенно в
сцене смерти раскрывается трагически противоречивый образ, равного
которому не знала мировая оперная литература.
Первый монолог Бориса из пролога – экспозиция его образа. Власть,
полученная незаконно и основанная на насилии, не может принести счастья ни
народу, ни правителю. Открывающие монолог слова «Скорбит душа! Какой-то
страх невольный зловещим предчувствием сковал мне сердце» отсутствуют у
Пушкина, они сочинены Мусоргским. Музыка передает глубокое страдание,
вызванное терзаниями совести. Блаженный Августин подчеркивал
фундаментальный характер совести, утверждая, что человек — это его совесть,
ибо она есть центр внутренней жизни человека и даже бездна, в которой
обитает Бог [4].
В монологе Бориса воплощена сложная гамма чувств: и скорбь, и
царственное величие, и стремление мудро править своим народом, полное
надежды обращение к Богу: «и ниспошли ты мне священное на власть
благословенье».
Во втором действии образ Бориса Годунова получает более развернутую
характеристику. В сцене с детьми он показан как любящий отец, а в монологе
«Достиг я высшей власти» раскрывается душевная трагедия царя-преступника.
Борис горестно размышляет о преследующих его неудачах. Муки совести
доводят его почти до безумия: ему мерещится призрак убитого царевича.
Драматизм встречи Бориса с народом в сцене у собора Василия
Блаженного из четвертого действия обусловлен тем, что драматургический
конфликт достигает кульминации, предельной накаленности страстей. Здесь
появляется Юродивый – носитель идеи народного страдания и вековечного
горя. Музыкальная характеристика его построена на нисходящих секундовых,
плачевых интонациях, с которых начинается затем хор «Хлеба». Юродивый –
убогий, т. е. близкий к Богу, страдающий человек. Народ всегда уважительно
относился к убогим и прислушивался к их пророческим словам. Именно
Юродивый высказывает Борису обвинение в убийстве: «нельзя молиться за
царя-ирода, Богородица не велит».
Второе столкновение с народным мнением – рассказ Пимена о случае
чудесного исцеления на могилке царевича Димитрия из второй картины
четвертого действия – приводит к усилению галлюцинаций и смерти Бориса. В
последнем монологе он прощается с сыном и наставляет его. Предсмертная
молитва Бориса прерывается резким ударом колокола и пением монахов.
Колокольные звучания обрамляют, таким образом, этапные эпизоды в развитии
образа Бориса Годунова: вступление на престол и гибель.
В первой версии опера оканчивалась смертью Бориса, а во второй –
сценой под Кромами, картиной стихийного крестьянского восстания.
Своеобразие финала целиком вытекает из трагической сущности авторского
воплощения сюжета. Народ вновь обманут, и вслед за Самозванцем идут
славящая его толпа, Варлаам и Мисаил, польские католические монахи. На
сцене остается только Юродивый, который на фоне зарева пожаров скорбно
поет песенку – плач о русской земле:
Лейтесь, лейтесь, слёзы горькие,
Плачь, плачь, душа православная.
Скоро враг придет и настанет тьма,
Темень тёмная, непроглядная.
Горе, горе Руси, плачь, плачь,
Русский люд, голодный люд!
Многозначность финала во многом связана с основной идеей
произведения: не может быть счастлив народ православный, когда царь
приходит к власти через преступление. И Самозванец также нарушает
основные заповеди Бога ложью, незаконным стремлением к власти и ее
достижением путем кровопролития.
Основной драматургический конфликт оперы, таким образом, лежит не
только в плоскости действия и исторических обстоятельств, но и в
человеческой психологии,
этических проблемах. Мусоргский в своей
гениальной опере вслед за Пушкиным показывает, что нарушение
нравственных законов ведет к глубоким страданиям личности: «И жалок тот, в
ком совесть нечиста».
Ссылки:
1.
2.
3.
4.
Книга Екклесиаста. Гл. 12: 13-14 [Электронный ресурс]. URL: http://www.patriarchia.ru/bible/eccl/12/
(дата обращения 10.03.2013).
Лосский
В.Н.
Догматическое
богословие
[Электронный
ресурс].
URL:
http://www.portal-slovo.ru/authors/323.php (дата обращения 11.03.2013).
Модест Петрович Мусоргский [Электронный ресурс]. URL: http://improvisus.com/klassika/18.htm
(дата обращения 10.03.2013).
Архимандрит Платон (Игумнов) Православное нравственное богословие [Электронный ресурс].
URL:
http://www.lib.eparhia-saratov.ru/books/09i/igumnov/igumnov1/40.html
(дата
обращения
11.03.2013).