Об одном концерте – четыре цветных стѐклышка

Об одном концерте – четыре цветных стѐклышка
Вступительное слово
«Сенека приветствует Луцилия» (Л.А.Сенека)
Современный слушатель любит читать рецензии. Приятно читать заметку, заранее зная,
чем она кончится. И вообще, скажу по собственному опыту, лестно чувствовать себя
умнее автора. Ведь заранее известно, что в рецензии будет указана дата и место
проведения концерта, будет названа фамилия исполнителя, также будет указан перечень
исполненных произведений, будет употреблѐн десяток-другой эпитетов и метафор, в
основном, хвалебного толка, и будет допущена серия орфографических ошибок. Ах да,
весьма желательной является хронологическая привязка – указание количества лет,
прошедших со дня чьей-то смерти до дня описываемого концерта. Уважаемый читатель,
если ты хочешь найти всѐ это в моей рецензии – лучше пойди и сделай доброе дело,
сегодня твои ожидания тщетны.
Если же ты остался, в этот холодный вечер взамен того, чтобы просто назвать имя,
позволь описать характер персонажа, позволь вызвать видение безукоризненно
воспитанной английской леди, изящной, загадочной, свободолюбивой и поэтичной.
Теперь, вдохнѐм в этот образ жизнь, поселим в нѐм большое, горячее, верное и
правдолюбивое сердце. Что ж, вот теперь ты знаком, мой читатель, с той волшебницей,
которая в промозглый субботний вечер 8-го декабря оживила и согрела своими руками
старенький Blüthner в Большом зале Харьковской консерватории.
Первое отделение
«Даже скорбь жизни – радость» (Я. Голосовкер)
Середина 30-х годов позапрошлого века – нелѐгкое время для Роберта Шумана: его
десятилетняя борьба за Клару Вик в самом разгаре, надежда сменяется отчаянием, а
отчаяние – надеждой. В конце концов, в Шумана врастает и то, и другое, он – двойственен
в каждом своѐм проявлении. Именно в 1835 году и появляется его Первая фортепианная
соната, посвящѐнная "Кларе Вик, Флорестаном и Эвсебием", этим двойным alter ego
композитора. Эта, равно как многие другие детали, вне всякого сомнения, были прекрасно
известны худощавой девушке в скромном красном платье, вышедшей перед огромным
залом к холодному, чѐрному роялю – ведь она не только пианист, но и теоретик,
музыковед, при том, не последний из них.
Зал повис ледяной глыбой воздуха и всѐ мужество отчаяния, вся горячность борьбы
была нужна в первой части сонаты, чтобы кованным шумановским ритмом разрушить,
взорвать этот айсберг. Но откуда в этой девчонке взялось бы столько настойчивости,
откуда взялось бы столько страстной патетики? Нет, замысел исполнителя был виден – но
ему не хватило сил, чтобы сорвать с каждого сердца это ледяное наваждение зимнего
вечера.
1
Однако на смену драме, на смену надежде и отчаянию первой части пришла вторая
часть – грѐза, видение прекрасной, идеальной возлюбленной. И вот, так и не повергнутый
в первой части, зал, как заворожѐнный лаской зверь, теперь чутко прислушался к девушке,
которая маленьким красным огоньком, своим простым и нежным, искренним голосом
согрела всю стылую громадину консерваторского зала. Вторая часть – самая короткая в
цикле, но именно она сломала ледок между сценой и залом.
Третья часть – излюбленный Шуманом карнавал, праздник жизни, со всеми его
мимолѐтными и пѐстрыми масками. Правда, вряд ли стоит забывать, что под каждой
маской на этом празднике – сам Шуман, и это придаѐт всему действию, гротескный и, в
общем-то, зловещий характер. Показать каждый образ, каждую маску, но показать и еѐ
двойственность – вот задача артиста. Теперь рояль заговорил выразительным и
уверенным голосом, хотя, возможно, здесь, как и в четвѐртой части, не хватило большей
гротескной пышности карнавала.
Четвѐртая часть продолжила карнавальную тематику. Здесь пианистка ярко показала
весь этот сумасшедший калейдоскоп масок, хотя иногда хотелось увидеть их черты более
отчѐтливо – за счѐт уменьшения количества педали. Особенно хорошо у неѐ удался
трагический эпизод после кульминации на доминантовом органном басу, который
опускался в мрачную глубину, и из тьмы поднимался к возвращению первой темы. Эта
праздничная тема вырастала из предыдущей без всякой паузы и даже цезуры, и здесь
наиболее ясно была показана слушателям вся двойственность деланно яркой
карнавальной темы. Соната закончилась в мажоре, но чувствовалось, что на самом деле,
для Шумана эта победа добрых сил – ещѐ только впереди.
Второе отделение
«Сколько у Вас счастья, дядя!» (к/ф "Человек идёт за солнцем")
Поразительным и парадоксальным сопоставлением Шумановской сонате-карнавалу
прозвучала во втором отделении Бергамасская сюита Дебюсси. Ведь стихотворение
Верлена "Лунный свет", которое упорно связывают с этим произведением, рассказывает
именно о полночном маскараде и танцах песнях о безмятежности и сладости любви под
печальный напев лютни – вот тебе снова двойственность карнавала, мой читатель! И
прошу, заметь, Votre ame est un paysage choisi - и этот карнавал тоже происходит в одной
отдельно взятой душе!
Для отечественной пианистической школы, школы игры весом руки и чѐткой
артикуляцией пальцев, Дебюсси – это нелѐгкий хлеб, наш менталитет, сам наш язык, как
русский, так и музыкальный, требует не оставлять сомнений и ясно произносить каждый
звук. Возможно, поэтому первые два номера Дебюсси оставили определѐнное желание
меньшей конкретики в каждом звуке, меньше русского – но больше французского. Но это
всѐ – от ratio, рассудка. А когда под пальцами этой словно выточенной из благородной
яшмы тоненькой девочки рассыпалась богатством красок первая лазурная волна
Прелюдии, зал глубоко вдохнул, словно в этот декабрьский вечер внезапно пахнуло
морем и летними травами; каждая нота, каждая гармония были щедро подарены этой
2
доброй волшебницей слушателям, как драгоценные камни и благовония, те слушали этот
тѐплый голос из самого сердца и согревались им сами.
Совершенно особенно прозвучали в этот вечер и два последних номера сюиты. В
«Лунном свете» – лѐгкий туман, пленительный аромат ночных цветов, и шорох шѐлковых
масок, и звуки бергамаски. Этот карнавал был двойственен, – но не безумен, и музыка
действительно сплелась с лунным светом. В «Паспье» – добрый и радостный, тѐплый
звук; это был не совсем танец, это было состояние, настроение, душа танца, это не люди, а
разноцветные бабочки танцевали в солнечных лучах.
Вся сюита в целом оставила замечательное впечатление от любовного, бережного
обращения с каждым звуком, каждой гармонией, каждым эмоциональным состоянием.
Это была замечательно прослушанная и прочувствованная музыкантом музыка.
Послесловие
«Вы ошибаетесь, дети прежде всего» (Я. Корчак)
Безусловно, в игре Ярославы Сердюк, ассистента-стажѐра первого года обучения, в
этот вечер наиболее убедительно прозвучало всѐ нежное и мечтательное. Так же
убедительно была показана драматургия обоих произведений, они были сыграны
качественно, на должном профессиональном уровне, что делает честь как ей самой, так и
еѐ творческому руководителю, Наталье Александровне Сутуловой. Обращает на себя
внимание также интереснейший подбор программы.
Печально другое: в целом, концерты в консерватории организовываются на
отвратительном уровне. Время данного концерта менялось три раза даже за последнюю
неделю, отсутствовали сколько-нибудь вменяемые афиши, в зале было просто холодно. В
консерватории отсутствует творческая атмосфера, студенты en masse абсолютно не
интересуются творчеством друг друга, в результате, на концерты если и ходят, то только
туда, где играет кто-то из их класса. Зрительская культура также оставляет желать
лучшего – в зале разговаривали по телефону во время исполнения, добрую половину
Дебюсси громко шелестели пакетами на галерее. Возникает такое ощущение, что
концерты в моѐм родном учебном заведении существуют лишь для отчѐтности, для
зачѐтов, званий и зарплат. Исполнитель не должен быть менеджером самому себе – это
абсурд, он должен работать за инструментом, а не афиши бегать расклеивать. Преступно
перед трудом исполнителя организовывать концерты для трѐх случайно пойманных в
коридоре педагогов (в качестве комиссии) и тридцати слушателей. В консерватории
постоянно проводятся концерты, однако консерватория не позиционирует себя, как
концертная площадка и не проявляет ни какой видимой активности в концертном
менеджменте…
Уважаемый читатель, спасибо за твоѐ терпение – дочитать эту рецензию до конца было
не так уж просто. Однако, в следующий раз, когда Яся Сердюк, или кто-либо ещѐ из
молодых, талантливых, горящих музыкой волшебников XXI века будет давать концерт, я
не хочу, чтобы ты читал всю тысячу слов моей рецензии, но я очень хочу, чтобы ты
просто пошѐл и послушал эту замечательную музыку сам. Ей-ей, она того стоит!
3