ВЕРТИКАЛЬНЫЙ КОНТЕКСТ В ДИСКУРСЕ КОМИКСОВ
реклама
Научный поиск в XXI веке: общественные и гуманитарные науки DOI: 10.17809/19(2015)-GP | Москва, 2015. УДК 81.42 | DOI: 10.17809/19(2015)-09 ВЕРТИКАЛЬНЫЙ КОНТЕКСТ В ДИСКУРСЕ КОМИКСОВ 1* Савочкина Е.А. 1 Алтайский государственный университет, Барнаул, Россия. * Автор, ведущий переписку: [email protected] Аннотация Комикс является сложным семиотическим знаком, состоящим не менее чем из двух модальностей: языковой и неязыковой. На каждой из этих модальностей строится определенный уровень семантики комикса. Таких уровней имеется три: графические образы, языковая составляющая, эксплицитная или эксплицитная авторская задумка. Комикс может иметь вертикальный контекст, как частный, так и глобальный. Элементы вертикального контекста, в основном, содержатся в неязыковых составляющих комиксов и являются литературными произведениями, предметами культуры или эпохи, фильмами и т.д. Необходимым условием для узнавания и понимания элементов вертикального контекста является наличие фоновых знаний у читающих. Широта и качество фоновых знаний определяется национальной принадлежностью аудитории, возрастом, образованием, профессией. Понимание комикса читателем (или пользователем Интернета) восходит от низшего уровня к высшему: самый нижний уровень восприятия – восприятие образов и даже возможный отказ от чтения текстового сопровождения, чтение текста и наложение новых смыслов, и наконец, понимание отношения автора к тому, о чем он сообщает. Комиксы, имеющие сходный вертикальный контекст, могут рассматриваться как дериваты от исходного знака, связанные деривационными отношениями, что может послужить материалом для дальнейшего исследования комиксов в аспекте вертикального контекста и интертекстуальности. Ключевые слова Комикс; вертикальный контекст; уровень семиотизации; уровень восприятия; фоновые знания. Проблемы изучения дискурса как явления объединяющего речевую деятельность, тексты, культуру стоят перед исследователями-филологами и лингвистами вот уже более полувека. Были предложены различные подходы к его изучению, классификации типов и форматов. В связи с активным развитием информационных технологий происходит смещение исследований от объек73 Научный поиск в XXI веке: общественные и гуманитарные науки DOI: 10.17809/19(2015)-GP | Москва, 2015. тов печатных к объектам виртуальным, существующим в киберпространстве, но при этом способным материализоваться через копирование и распечатывание в любое время и в любом месте мирового пространства. Информационные технологии позволяют передавать на расстояние сложные семиотические знаки, являющие собой сплав разных семиотических систем: языковых знаков, графических образов, кинорядов, музыкальных последовательностей. В данной статье мы рассмотрим такое сложное семиотическое явление как комикс. Нашим материалом будет ряд современных комиксов, функционирующих на разных сервисах в Интернете, причем мы намеренно исключили анимированные интерактивные комиксы, представляющие собой непрерывно прирастающий массив, и остановились на статичных рисованных как наиболее доступном варианте по сравнению с печатным. Основная задача – выявить вертикальный контекст в комиксе, описать его присутствие в каждой из его конститутивных частей и проиллюстрировать влияние социокультурного фактора на восприятие вертикального контекста комикса. В качестве рабочего определения возьмем определение Р. Харви: «комикс это повествование при помощи рисунков, в котором слова (часто помещенные внутри картинки) обычно дополняют значение картинок и наоборот» (перевод мой – Е.С.) [1, с.76]. Комиксы являются сложными семиотическими или мультимодальными знаками, объединяющими графические рисунки и языковой текст. Каждая семиотическая система (модальность) комикса имеет свое семантическое пространство, от которого зависит общее семантическое пространство комикса. Концептуализация этого пространства осуществляется на нескольких уровнях от низшего к высшему по М. Хэллидэю [2]: 1) графика и невербальные компоненты; 2) языковая модальность (текстовый компонент); 3) эксплицитное или имплицитное отношение автора. Соответственно, понимание комикса читателем (или пользователем Интернета) восходит так же от низшего к высшему: самый нижний уровень восприятия – восприятие образов и даже возможный отказ от чтения текстового сопровождения, чтение текста и наложение новых смыслов, и наконец, понимание отношения автора к тому, о чем он сообщает. Важным замечанием здесь будет замечание об особой природе комиксов без текстового компонента, при восприятии которых нужно уловить авторскую задумку лишь опираясь на невербальные компоненты. Соотнесем понятие вертикального контекста с комиксом. Понятие вертикального контекста было предложено и середине 70х годов 20 века и в основном применялось к исследованию художественных текстов. «Вертикальный контекст – это принадлежность единицы текста. Любая единица текста, представляющаяся нам во всём разнообразии так называемых горизонтальных контекстов, может иметь еще и вертикальный контекст, который непосредст74 Научный поиск в XXI веке: общественные и гуманитарные науки DOI: 10.17809/19(2015)-GP | Москва, 2015. венно нашим чувствам недоступен»[3, с. 7]. И.В. Гюббенет говорит и о глобальном вертикальном контексте, являющем собой «весь социальный уклад, все понятия, представления, воззрения являющегося предметом изображения социального слоя, знание которых необходимо для того, чтобы произведения, относящиеся к данному направлению, могли быть восприняты читателями разных стран и эпох» [3, с. 39]. Единицами вертикального контекста являются не только реалии, идиоматические выражения, аллюзии и цитаты, но и песни, анекдоты, живописные полотна, памятники архитектуры и т.д. Вертикальный контекст выстраивается из единиц произведения, тогда как распознавание и понимание таковых обеспечивается объемом фоновых знаний воспринимающих. Фоновые знания – это те сведения и опыт, которые человек приобретает в течение жизни (образование, социальная среда, образ жизни, профессия и т.д.). Следовательно, мы можем утверждать о прямой зависимости понимания элементов вертикального контекста от объема фоновых знаний читателя. Когда единицы вертикального контекста находятся в поле фоновых знаний воспринимающей стороны, тогда можно говорить о высоком проценте извлечения информации из текста (либо другого семиотического знака). Наше обращение к комиксу как знаку, состоящему из последовательности образов и их текстовых сопровождений, выявило (на примере 120 комиксов) тяготение первых к элементам вертикального контекста, как частного, так и глобального характера. Следовательно, закладка авторской задумки в комиксе происходит на самом низшем уровне семиотизации – уровне создания неязыковых образов, а языковой компонент лишь способствует детализации. Интересным представляется моделирование восприятия комиксов в их «домашнем» языковом сообществе и при переносе в другую языковую среду, где одна из составляющих – текстовая потребует перевода. Массовый характер многих современных объектов литературы и искусства привел к их мощной визуализации, делающей восприятие развлечением. Не остался в стороне и такой дискурсивный формат, как комикс. Мы можем видеть примеры того, как в формат комикса переводятся не только сказки, но и произведения классической литературы, например, «Братья Карамазовы» Ф.М. Достоевского в исполнении Касуки Маруо, «Преступление и наказание» в формате романа-комикса, где рисунки выполнены А. Корксом, а текст адаптирован Д. Майровицем. Как правило, объёмные художественные произведения (романы, повести, рассказы) трансформируют в комиксы, где концептуализация осуществляется на всех трех уровнях и рисунки обязательно имеют текстовое сопровождение. Следовательно, элементы вертикального контекста на уровне рисунка могут поясняться текстовыми фрагментами, что облегчает восприятие. Например, обратимся к странице из комикса по повести Б. Полевого «Повесть о настоящем человеке», созданного художником Евгением Гусевым в 2005 году [4]. На странице, выбранной для примера, изображается тот момент, 75 Научный поиск в XXI веке: общественные и гуманитарные науки DOI: 10.17809/19(2015)-GP | Москва, 2015. когда Алексей Мересьев находит в заснеженном лесу тела медсестры и раненых красноармейцев, убитых эсэсовцами. В спине убитой медсестры торчит эсесовский нож, рядом лежит её санитарная сумка. Мересьев выдергивает нож из спины сестры и забирает из санитарной сумки индивидуальные пакеты и банку тушенки. На рисунках А. Гусева мы видим объекты, несомненно, являющиеся принадлежностью вертикального контекста: нож с надписью «Alles für Deutschland», сумку с красным крестом, банку тушенки, письма и пилотки со звездами на снегу. Автор комикса сопровождает рисунки текстом: «Все для Германии» (по текстовому пузырьку видно, что Мересьев читает текст), «Рядом с телом сестры лежала брезентовая сумка с красным крестом», «В ней оказалось несколько индивидуальных пакетов, банка консервов, пачка чьих-то писем, зеркальце», «У него была теперь банка консервов и он решил есть раз в сутки». Таким образом, комикс будет понятен и реципиенту, никогда не читавшему повесть Б. Полевого, и иностранцу, при условии, что текстовая составляющая будет переведена на его родной язык. Однако и такое условие может быть необязательным, поскольку глобальный вертикальный контекст комикса соответствует фоновым знаниям большинства жителей земли: они понимают символику медицинского креста, имеют представление о консервных банках и их назначении. Гораздо более интересными оказались при исследовании комиксы, несущие авторский посыл лишь на самом нижнем уровне семиотизации – уровне рисунков. Игра автора с вертикальным контекстом, порой может оказаться неосмысленной той или иной аудиторией, в зависимости от её возрастной и национальной принадлежности, общего кругозора. Обратимся к серии комиксов по мотивам басни И.А. Крылова «Ворона и лисица» [5]. Как известно, лисице очень захотелось отведать сыра, который как-то попал к вороне: « Вдруг сырный дух лису остановил: лисица видит сыр, лисицу сыр пленил…» И если героиня басни прибегает к лести, то героиня комиксов от А. Бронзова и И. Жеведя пытается найти всё новые и новые способы отнять сыр. Мы можем утверждать, что весь ряд рисунков являет собой аллюзию к произведению И.А. Крылова «Ворона и лисица» и практически каждый житель России, освоивший программу средней школы, без труда увидит смысл, закладываемый авторами в карикатуру. Представителю русскоязычного сообщества не требуются текстовые пояснения, тогда как иностранцы, не изучавшие творчество И.А. Крылова, не поймут заложенного авторами подтекста и увидят в героях комикса просто какую-то ворону с сыром и какую-то жадную лису. Таким образом, вертикальный контекст этого комикса, почти наверняка не совпадет с фоновыми знаниями иностранцев. 76 Научный поиск в XXI веке: общественные и гуманитарные науки DOI: 10.17809/19(2015)-GP | Москва, 2015. Рисунок 1. Страница из комикса Е. Гусева «Повесть о настоящем человеке». Карикатура на рисунке 3 демонстрирует два элемента вертикального контекста: ворону и лисицу из басни И.А. Крылова и героя рассказов Р. Распе – барона Мюнхгаузена. Следовательно, мы можем сделать вывод о том, что для представителей культурно-исторического сообщества России первый элемент вертикального контекста будет «культурно-привязанным», местным, тогда 77 Научный поиск в XXI веке: общественные и гуманитарные науки DOI: 10.17809/19(2015)-GP | Москва, 2015. как второй будет относиться к глобальному вертикальному контексту и может вызвать определенные трудности для понимания. Для иностранца оба компонента могут оказаться частями глобального вертикального контекста, требующего расширенных фоновых знаний. Но мы можем заметить, что рассказы о бароне Мюнхгаузене были популярны в России в 70-80 годы 20 века, по их мотивам были созданы художественный фильм «Тот самый Мюнхгаузен» (1979) и мультипликационный фильм «Приключения барона Мюнхгаузена» (1973), следовательно, люди пожилого и среднего возраста без труда узнают героя карикатуры, тогда как молодежь увидит в нем лишь человека в старинном костюме, ведь рассказы Распе не входят в школьную программу по литературе. Рисунок 2. Вариант развития сюжета басни «Ворона и лисица» № 1. Карикатура на рисунке 4 вновь демонстрирует два элемента вертикального контекста: ворону и лисицу из басни И.А. Крылова и героев Мультфильма «Шрек» (2001) - Шрека и Фиону. Шрек и Фиона несомненно относятся к глобальному вертикальному контексту комикса и легко могут быть узнаны пред78 Научный поиск в XXI веке: общественные и гуманитарные науки DOI: 10.17809/19(2015)-GP | Москва, 2015. ставителями разных стран. Необходимо заметить, что люди более пожилого возраста, при условии, что они не смотрят мультфильмы с внуками, могут не распознать задумку авторов, ведь они не видели эпизода, в котором птичка, соревнуясь с поющей Фионой в высоте пения, лопнула от натуги. Рисунок 3. Вариант развития сюжета басни «Ворона и лисица» № 2. Итак, мы убедились, что объектом для исследования вертикального контекста могут становиться не только собственно языковые произведения, но и семиотически сложные знаки, являющиеся коммуникативными единицами, каковым и является комикс. Основным способом внесения элементов вертикального контекста в комикс, в основном, является внесение неязыковых знаков (рисунков или графики), что делает их восприятие зависимым не от языковых компетенций, а от наличия или отсутствия фоновых знаний. Структурно-смысловой анализ любого комикса должен предваряться анализом его вертикального контекста, моделирование ситуации восприятия комикса должно осуществляться через оценивание фоновых знаний той или иной аудитории. Комиксы, имеющие сходный вертикальный контекст, могут рассматриваться 79 Научный поиск в XXI веке: общественные и гуманитарные науки DOI: 10.17809/19(2015)-GP | Москва, 2015. как дериваты от исходного знака, связанные деривационными отношениями, что может послужить материалом для дальнейшего исследования комиксов в аспекте вертикального контекста и интертекстуальности. Рисунок 4. Вариант развития сюжета басни «Ворона и лисица» № 3. Список литературы: 1. 2. 3. Harvey R.C. Comedy at the Juncture of Word and Image // The Language of Comics: Word and Image. – University Press of Mississippi, 2001. – P. 75-96. Halliday, M. Language as a Social Semiotic. The Social Interpretation of Language and Meaning. –London: Hodder Arnold, 1978. -256 p. Гюббенет И.В. Основы филологической интерпретации литературнохудожественного текста. – Москва: Либроком, 2010. – 208с. 80 Научный поиск в XXI веке: общественные и гуманитарные науки DOI: 10.17809/19(2015)-GP | Москва, 2015. 4. 5. Гусев Е. Комикс «Повесть о настоящем человеке». [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://gusevart.ru/comics/povest-onastoyashhem-cheloveke (дата обращения: 12.10.2015). Бронзов А., Жеведь И. Комиксы «Ворона и лисица». [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.xa-xa.org/2012/02/28/komiksyvorona-i-lisica (дата обращения: 10.10.2015). 81
