ВОЗНИКНОВЕНИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О ЛАТЕНТНОЙ

УДК 343.9
Шкуринский Антон Михайлович
аспирант кафедры уголовно-правовых
дисциплин Международного
юридического института
[email protected]
Anton M. Shkurinsky
graduate student of chair of the criminal
and legal disciplines International
legal institute
[email protected]
ВОЗНИКНОВЕНИЕ
ORIGINS OF THE CONCEPTION
Аннотация. Официальная статистика о пре-
Annotation. Official data on crime in the United
Ключевые слова: криминология, латентная
Keywords: criminology, «dark figure» of crime,
ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О ЛАТЕНТНОЙ
ПРЕСТУПНОСТИ В США
ABOUT THE «DARK FIGURE» OF
CRIME IN THE USA
ступности в США стала систематически публиковаться в 30-х годах XX века. Официальные
данные о преступности стали издаваться в
форме Единообразного отчета о преступлениях, составлением которого занимается ФБР.
Однако следует отметить, что уже тогда многие
исследователи начали ставить под сомнение
достоверность полученных данных. В данной
работе рассмотрены некоторые исследования,
способствовавшие формированию взглядов на
латентную преступность в США, и которые в
дальнейшем повлияли на разработку методов
оценки латентной преступности. Среди рассмотренных работ представлены труды Селлина, Мертона, Робинсон и Сатерленда.
States in a systematic way began to be published
in 1930. Official statistics on crime was published
in the form of the Uniform Crime Reporting program (UCR). Since then the program in question
has been under control of the FBI. It is worth noting
that plenty of scientists started to question the accuracy of the UCR data. In this article several studies of American researchers are reviewed. These
studies contributed to the acknowledgement that
the «dark figure» of crime exists and influenced
the development of alternative methods of counting crime and delinquency. Among these studies
are the works of Sellin, Merton, Robinson, and
Sutherland.
преступность, официальная статистика, зарубежный опыт.
official data, foreign experience.
С
течением времени измерение социальных
явлений становится все более точным и
обширным. До 1930 года официальная статистика о преступности в США не публиковалась. Но в
конце 1920-х Международная ассоциация
начальников полиции (International Association of
Chiefs of Police – IACP) начала разработку Единого отчета о преступлениях (Uniform Crime
Reports – UCR). В результате усилий Международной ассоциации начальников полиции первый ежемесячный отчет о ставших известными
правоохранительным органам преступлениях
был опубликован в январе 1930 года. Ассоциация продолжила публиковать эти ежемесячные
отчеты до сентября 1930 года, когда эта работа
вошла в обязанности ФБР.
департаментов с целью получить дополнительное финансирование. Как было отмечено Национальной комиссией по правоприменению и соблюдению закона (National Commission on Law
Observance and Enforcement) в 1930 году, «лишь
небольшого опыта, который мы имеем в использовании такой криминальной статистики, достаточно, чтобы сделать вывод о существовании
серьезных нарушений при ее составлении» [4,
c. 36].
Хотя официальные данные о преступности на
основе UCR или других источников повсеместно
использовались криминологами, учеными в области общественных наук и журналистами для
высказываний по поводу динамики преступности
и ее причин, многие исследователи стали обращать внимание на недостатки этих данных. В
работе Beattie отмечено, что полицейской статистикой можно манипулировать в политических
целях, поэтому ее надежность вызывает сомнения. «Традиционно, департаменты полиции озабочены тем, чтобы обеспечить хороший результат в своих годовых показателях, следовательно, у них есть естественное стремление регистрировать и сообщать те факты, которые показывают хорошие административные данные со
стороны департамента» [1, c. 21]. Известный
криминолог Селлин утверждал, что данные о
Даже в первые годы существования программы
UCR отчеты были предметом проверки со стороны ФБР, и данные из нескольких юрисдикций
были отклонены из-за неточностей. Кроме того,
некоторые полицейские департаменты неохотно
составляли и публиковали отчеты об объеме
преступности в своих юрисдикциях из-за опасений, что общественность будет использовать эти
сведения для критики действий правоохранительных органов. Критики этой программы также
были осведомлены о возможных искажениях
данных о преступности со стороны полицейских
141
преступности в основном отражают деятельность сотрудников правоохранительных органов,
поэтому не могут рассматриваться как показатели конкретных тенденций в преступности. Селлин, пожалуй, наиболее известен своим предположением, что ценность данных об уровне преступности обратно пропорциональна процессуальной дистанции от совершения преступления
до его регистрации в качестве статистической
единицы [7, c. 346]. Этот ученый считал, что
криминологам следует изучать нарушения «норм
поведения», а не только деяния, которые попадают под юридическое определение преступления. Это стало одним из доводов в пользу того,
что предмет изучения науки должен определяться самими учеными, а не государством.
социально-экономический статус или принадлежащим к разным национальностям, со стороны
должностных лиц уголовно-правовой системы.
Робинсон отметила, что принадлежность к определенной национальности или культурной группе
влияла на шанс того, что несовершеннолетний
будет официально считаться преступником. Поэтому различия в поведении родителей и органов власти при столкновении с «проблемными
детьми», возможно, были более важны в определении официального уровня преступности,
чем настоящее количество преступников в этих
социальных группах. Как писала Робинсон, «полицейский более склонен подозревать ребенка
бедных родителей в воровстве, а ребенка богатых родителей – в розыгрыше» [6, c. 30].
Одной из наиболее важных попыток объяснить
различия в уровне распространенности преступного поведения среди разных слоев общества
стала теория аномии Роберта Мертона. Также
как и Дюркгейм, который до него попытался проиллюстрировать, как уровень самоубийств в обществе можно объяснить социологически, Мертон предпринял попытку объяснить причины
противоправного поведения рассогласованием
между провозглашенными в культуре общества
целями и социально одобряемыми средствами
их достижения. Однако, в отличие от Дюркгейма,
Мертон не уделял существенного внимания статистике. К 1950 году Мертон был знаком с концепцией беловоротничковой преступности и использовал данные одного из самых ранних самоотчетов населения, в котором была сделана
попытка оценки уровня преступности независимо
от официальной статистики. Однако, он не считал, что эти работы имеют серьезное значение
для проведенного им анализа, в котором низшие
классы общества по-прежнему рассматривались
как главные участники преступной деятельности
[5, c. 144]. Взгляды Мертона были типичны для
этого времени, он признавал существование
латентной преступности, но не считал ее последствия слишком опасными.
Другим видным критиком достоверности официальной статистики о преступлениях был Эдвин
Сатерленд, который высказал несколько важных
соображений о недостатках этих данных. Он был
одним из первых ученых, кто отметил, что для
целей сравнения статистика преступности должна вычисляться в пропорции к количеству населения или к другому важному основанию. Исследователь предложил вносить коррективы в
процесс оценки уровня преступности в зависимости от возрастного, полового, национального
состава населения и соотношения между количеством сельского и городского населения.
Сатерленд известен своей критикой объяснения
причин преступности, так как они сделаны на основе официальных данных, которые не учитывают
беловоротничковую преступность [9, c. 4]. Беловоротничковую преступность, по его мнению, составляли преступления, совершенные уважаемыми
людьми с высоким социальным статусом во время
исполнения профессиональных обязанностей. Сатерленд утверждал, что в собираемых правоохранительными органами данных не содержится достоверной информации о преступности этого вида.
Для латентности беловоротничковой преступности
существовал ряд причин. Судебное преследование
зачастую отменялось из-за важности вовлеченных
сторон, кажущейся незначительности обвинений и
проблем в получении достаточного количества
улик. Что еще более важно, против высокопоставленных преступников часто применялись любые
меры, кроме уголовного преследования, например,
подавались иски по гражданским делам, в исключительных случаях на них налагался штраф. Сатерленд полагал, что именно беловоротничковая
преступность является наиболее опасной по масштабам своих последствий. Он подтверждал свои
заключения исследованием нарушений закона в 70
крупнейших корпораций в США [8, c. 80].
В начале XX века многие криминологи также
понимали, что на официальный уровень преступности могут влиять методика и практика работы отдельных полицейских департаментов.
Например, изменения в процессе учета преступлений полицией в Нью-Йорке в 1950 году имели
следствием увеличение числа зарегистрированных ограблений на 400 %, краж – на 700 % и
краж со взломом – более чем на 1300 % за один
год [2, c. 122].
Одним из наиболее важных исследований в
США, которое обратило внимание ученых на
существование латентной преступности и указало на возможность предвзятости уголовноправовой системы при создании полицейской и
судебной статистики, стало исследование Робинсон о противоправном поведении молодежи
в Нью-Йорке. Она оспорила распространенное
мнение о том, что существует фундаментальная
связь между бедностью, расой или национальностью и преступностью. Вместо этого она
утверждала, что причиной этой взаимосвязи было разное отношение к лицам, имеющим разный
Новаторская работа Сатерленда не была лишена некоторых недостатков. Многие исследователи сочли приведенное им определение беловоротничковой преступности недостаточно точным
в формулировке: в частности, оно не разделяет
преступления, совершенные против организации
от преступлений, совершенных в ее интересах
[3, c. 11].
Несмотря на то, что вопросы определения понятия и видов латентной преступности американ142
скими криминологами практически не рассматривались, их исследования послужили основой
для более поздних разработок и усовершенство-
ваний в измерении преступности и способствовали появлению методов оценки уровня латентной преступности.
Литература:
Literature:
1. Beattie R.H. The sources of criminal statistics //
The Annals of the American Academy of Political
and Social Science. Volume 217. 1941. Р. 19–28.
1. Beattie R.H. The sources of criminal statistics //
The Annals of the American Academy of Political
and Social Science. Volume 217. 1941. Р. 19–28.
2. Brantingham P.J. Patterns in crime / P.J.
Brantingham, P.L. Brantingham. New York :
Macmillan, 1984. 403 p.
2. Brantingham P.J. Patterns in crime / P.J. Brantingham, P.L. Brantingham. New York : Macmillan,
1984. 403 p.
3. Coleman C. Understanding crime data: Haunted
by the dark figure / C. Coleman, J. Moynihan.
Buckingham, UK : Open University Press. 1996.
192 p.
3. Coleman C. Understanding crime data: Haunted
by the dark figure / C. Coleman, J. Moynihan. Buckingham, UK : Open University Press. 1996. 192 p.
4. Maltz M.D. Crime statistics: A historical perspective // Crime & Delinquency. 1977. Volume 23.
№ . 1. Р. 32–40.
4. Maltz M.D. Crime statistics: A historical
perspective // Crime & Delinquency. 1977. Volume
23.
№ . 1. Р. 32–40.
5. Merton R. Social theory and social structure.
New York : Free Press. 1957. 645 p.
5. Merton R. Social theory and social structure.
New York : Free Press. 1957. 645 p.
6. Robinson S. Can delinquency be measured?
New York : Columbia University Press. 1936. 307 p.
6. Robinson S. Can delinquency be measured?
New York : Columbia University Press. 1936. 307 p.
7. Sellin T. The basis of a crime index // Journal of
Criminal Law and Criminology. Volume 22. № 3.
1931. Р. 335–356.
7. Sellin T. The basis of a crime index // Journal of
Criminal Law and Criminology. Volume 22. № 3.
1931. Р. 335–356.
8. Sorensen R.C. Review of White Collar Crime //
Journal of Criminal Law and Criminology (1931–
1951). 1950. Volume 41. № 1. Р. 80–82.
8. Sorensen R.C. Review of White Collar Crime //
Journal of Criminal Law and Criminology (1931–
1951). 1950. Volume 41. № 1. Р. 80–82.
9. Sutherland E.H. White-collar criminality // American
sociological review. 1940. Volume 5. № 1. Р. 1–12.
9. Sutherland E.H. White-collar criminality // American
sociological review. 1940. Volume 5. № 1. Р. 1–12.
143