2003.01. 038. КОНДРАТЮКЛ. В. АНТРОПОЛОГИЯ

2003.01.038
140
2003.01.038. КОНДРАТЮК Л.В. АНТРОПОЛОГИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
(МИКРОКРИМИНОЛОГИЯ). – М.: НОРМА, 2001. – 337 с.
В книге рассматривается микрокриминология как самостоятельный раздел криминологии, изучающий антропологическую сущность
преступления и предшествующий традиционной криминологии, являющейся, по существу, социологией преступности.
Основываясь на методологическом подходе, согласно которому
человек является существом не только социальным, но и духовным, автор в новом свете излагает мотивацию и генезис преступления, анализирует его эмоционально-духовную природу и приходит к выводу, что основания преступного поведения кроются в природе человека и не могут
быть сведены к сумме внешних условий. Исходя из убеждения, пишет
он, что многие концептуальные положения так называемой «советской
криминологии» были опровергнуты жизненными реалиями и развитием
познания о человеке и его поведении, представляется своевременным
изложить ряд идей и соображений, которые могли бы служить формированию новой криминологической парадигмы.
Методической основой нашего подхода к освещению проблем
преступления и преступности, указывает автор, является в общем-то не
новый реалистический или нооматериалистический образ мышления,
сущность которых лаконично выразил А.Ф.Лосев: «Оно (новое мышление) заключается в том, что прежде всего не мыслится идея без материи,
но и материя без идеи также не мыслится»1.
В соответствии с указанным реалистическим (в отличии от позитивистского) образом мышления, продолжает автор, человек является
существом одновременно и духовным, и материальным, т.е. своим существованием диалектически связывает обе формы бытия – духовного (идеального) и материального. Следовательно, не «со-циальность» отличает
человека от животного (многие животные еще более «социальны», чем
человек), а духовность. Поэтому человек как субъект, личность не растворяется в социуме без остатка (как некая «совокупность общественных
отношений»), и социализация не исчерпывает его жизненного содержания.
Однако человеческая духовность несовершенна, поэтому несовершенство, выражающееся в деструктивном, в том числе преступном,
образе действий человека, есть присущее ему качество. Но общество,
1
Страницы русской зарубежной печати. — Мюнхен; М., 1988. – С. 440.
141
2003.01.038
аккумулирующее духовную и материальную энергию людей, также не
может быть свободным от деструктивности, не может быть по своей
сущности «выше» и «чище» человека. Поэтому санитарной чисткой общества, построением его по какой-то открытой наукой модели, не адекватной антропологии и духовному содержанию личности, невозможно
селекционировать криминально стерильного «нового человека», но вместе с тем духовный и материальный рост человека невозможен без адекватного и конгруэтного (взаимосогласованного) изменения общества.
Онтическое1 равенство человека и общества или человечества в
целом означает, что человек с силу его духовности представляет собой не
только существо единичное, но является индивидуальным воплощением
всеобщего; отсюда следует, что все человечество остается преступным
даже тогда, когда преступление совершил лишь один его представитель
(например, Адам или Каин).
Отсюда же, по мнению автора, следует, что именно преступление,
а не преступность как множественная форма преступления, является начальным объектом изучения и «тайной» криминологии. Поэтому необходимо начинать раскрытие метапроблемы преступности не с социологии
преступности (чем, собственно, до сего времени и занималась современная криминология), а с антропологии прес-тупления. Начальным разделом криминологии должна быть микрокриминология как научное исследование
присущей
несовершенному
человеческому
духу
деструктивности, изучение генезиса преступления, анализ его оснований,
причин и условий.
Еще одной особенностью нашего подхода к криминальной проблематике, пишет автор, является отношение к знанию и человеческому
опыту: мы не считаем науку единственным источником познания человеческого поведения, в том числе преступного. Двухтысячелетний опыт
христианского человековедения спрессован в такой пласт знаний и, главное, умений, который намного превышает слой познания, полученного с
помощью самой криминологии, насчитывающей немногим более столетия, отсюда наше уважительное отношение к знаниям, накопленным за
пределами и криминологии, и позитивистской науки в целом.
Автор надеется, что, несмотря на теоретический характер работы,
ему удалось убедить читателя в том, что человек как существо не только
материальное, но и духовное обладает определенной самостоятельно1
Сущностное, относящееся к фундаментальной стороне бытия.
2003.01.039
142
стью, авторством в причинном «обеспечении» своих действий. Эта способность быть основанием причинения независимо от среды обусловлена
духовной потенцией человека, которая имеет собственные законы эволюции, предопределяющие деструктивные (в том числе, криминальные)
исходы или возможности жизни. Строго говоря, нет «личности преступника», потому что нет «личности непреступника». Отсюда, пишет автор,
наш призыв к тому, чтобы в своей заботе о спасении от преступления
общество мобилизовало все свои духовные ресурсы и ориентировало на
человека свою «социальную работу», которая на индивидуальном уровне
может быть представлена в диапазоне от величественной веры в Христа
до простейшей криминологической гигиены.
Хочется верить, заключает автор, что предложенная работа может
служить некоторым пособием, предостерегающим криминологов от попыток объяснить преступное поведение, опираясь на частную объяснительную модель, будь то трансактный анализ, теория экзистенциальных
переживаний, социальных противоречий и т.п. Только взяв человека «во
весь его рост», как микрокосм, как пересечение материального и духовного бытия, можно понять и его духовные перверсии, к коим мы относим
и преступление. Иными словами, современная криминологическая парадигма должна оформляться в результате синтеза, подобного тому, который в прошлом был предпринят Э.Ферри.
Л.Л.Ананиан