выдача преступников в современном международном праве
advertisement
P. M. ВАЛЕЕВ ВЫДАЧА ПРЕСТУПНИКОВ В СОВРЕМЕННОМ МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ (Некоторые вопросы теории и практики) ИЗДАТЕЛЬСТВО КАЗАНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА 1976 Печатается по постановлению Редакционно-издательского совета Казанского университета Научный редактор — проф. Д. И. Фельдман В монографии исследуются основные проблемы института выдачи преступников в современном международном праве. Автор подробно рассматривает отдельные теоретические и практические аспекты проблемы выдачи преступников, анализирует применение института выдачи к военным преступникам и лицам, совершившим преступление против человечества, исследует также регулирование выдачи преступников во взаимоотношениях между социалистическими странами. Книга рассчитана на специалистов в области международного права и международных отношений, на работников, занимающихся непосредственно вопросами выдачи преступников, на читателей, интересующихся вопросами международной борьбы с преступностью. © Издательство Казанского университета, 1976 г. ОГЛАВЛЕНИЕ ПЕРЕЧЕНЬ СОКРАЩЕНИЙ................................................................ 4 ПРЕДИСЛОВИЕ................................................................................ 5 Глава I............................................................................................... 10 ИСТОРИЧЕСКИЙ ОЧЕРК ИНСТИТУТА ВЫДАЧИ ПРЕСТУПНИКОВ В МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ ..................... 10 Глава II ............................................................................................... 19 ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИНСТИТУТА ВЫДАЧИ ПРЕСТУПНИКОВ В СОВРЕМЕННОМ МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ............................................................................................... 19 § 1. Понятие выдачи преступников ...................................... 19 § 2. Основания выдачи преступников ................................. 29 § 3. Преступления, влекущие выдачу ................................. 38 § 4. Объем уголовного преследования выданного лица ....................................................................................................... 44 § 5. Основания отказа в выдаче ............................................. 48 Глава I I I .............................................................................................. 65 ПРИМЕНЕНИЕ ИНСТИТУТА ВЫДАЧИ К ЛИЦАМ, СОВЕРШИВШИМ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА ............................................................................. 65 Г л а в а IV ....................................................................................... 92 ВЫДАЧА ПРЕСТУПНИКОВ ПО ДОГОВОРАМ О ПРАВОВОЙ ПОМОЩИ МЕЖДУ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИМИ СТРАНАМИ ......... 92 ПРИМЕЧАНИЯ ............................................................................. 109 ПЕРЕЧЕНЬ СОКРАЩЕНИЙ «СЕМП» — «Советский ежегодник международного права» «СГП» — «Советское государство и право» Изд-во «МО» — Изд-во «Международные отношения» Изд-во «ЮЛ» — Изд-во «Юридическая литература» «AJIL» - «The American Journal of International Law» «UNTS» —«United Nations. Treaties Series» «Treaties...» — «Treaties and other international acts series» ПРЕДИСЛОВИЕ Исследование проблемы юридической ответственности и различных ее аспектов, включая вопросы борьбы с агрессией, преступлениями против мира и человечества, занимало в послевоенные годы большой удельный вес в науке международного права. И это вполне понятно: человечество никогда не сможет забыть чудовищных преступлений германского фашизма во второй мировой войне, 30-летие разгрома которого отметило недавно все прогрессивное человечество. «Мы не можем забывать и о том, — сказал в докладе на торжественном собрании, посвященном 30-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне, Л. И. Брежнев, — что после окончания второй мировой войны военные пожары неоднократно полыхали и в Азии, и в Африке, и на Ближнем Востоке, и в Латинской Америке. В этих войнах, причина которых — в нежелании определенных кругов примириться с освобождением народов, погибли миллионы людей. Можно ли допустить, чтобы так было и впредь? Нет, нельзя!» 1. Международная практика послевоенных лет показывает, что территориальный принцип ответственности за совершение международных преступлений является определяющим и, следовательно, основная роль в практическом осуществлении эффективности ответственности отводится национальным судам государств, на территории которых совершены преступления. Однако внутригосударственные меры по борьбе с международными и общеуголовными преступлениями в современных условиях оказались недостаточными. Данное обстоятельство в силу объективной необходимости обусловило тесное сотрудничество государств в области борьбы с преступностью. Сотрудничество государств в данной области осуществляется в общих рамках правовой помощи по уголовным делам, необходимость которой давно уже признана и является частью сотрудничества государств по социальным вопросам. Существует множество международных соглашений о правовой помощи по уголовным делам. В двусторонних и многосторонних соглашениях регулируются такие формы правовой помощи, как розыск скрывающихся на территории других государств преступников, проведение следственных действий (допрос свидетелей и потерпевших, проведение экспертизы, обысков, изъятие и выдача вещественных доказательств, составление и пересылка документов и т. д.). Особое место в сотрудничестве государств в борьбе с преступностью занимает выдача преступников. Сотрудничество государств в данной области осуществляется как двусторонними, так и многосторонними конвенциями, принятыми на различных континентах земного шара 2. Известно, что в двусторонних договорах о правовой помощи, заключенных социалистическими странами, также имеются специальные статьи, касающиеся выдачи преступников. Важность международноправового регулирования института выдачи преступников в системе оказываемой государствами правовой помощи по уголовным делам определяется как национальными интересами государств в целях общего и частного предупреждения уголовной преступности на их территории, так и интересами международного сотрудничества государств по борьбе с международными преступлениями, представляющими опасность для всего сообщества государств. Актуальность исследования проблемы выдачи преступников привлекла внимание целого ряда международных организаций и ученых. Изучение и разработка отдельных аспектов выдачи преступников были предметом неоднократного рассмотрения Международного пенитенциарного конгресса, Института международного права, Международной ассоциации уголовного права, Ассоциации международного права и др. В буржуазной доктрине международного права институту выдачи преступников посвящены многочисленные монографии и статьи. Наиболее значительными из них следует признать труды таких западных ученых, как Бильо, Г. Ляммаш, X, Шульц, а из современных исследователей — С. Веди, А. Воглер, И. Ширер и другие. Известный вклад в разработку проблемы внесла дореволюционная русская доктрина международного права. Обстоятельный юридический анализ теоретических вопросов института выдачи можно встретить в работах Д. Никольского, Э. Симеона, А. Штиглица, Е. Шостака и других. Разумеется, анализу института выдачи представителями буржуазной науки международного права присущ классовый характер, что особенно наглядно выявилось при трактовке таких вопросов, как применение института выдачи к лицам, совершившим преступления против человечества, невыдача политических преступников и т. д. Среди советских ученых исследованием данного института в первые годы советской власти занимались С. Мокринский и С. Соколов. В годы второй мировой войны и после ее окончания отдельным аспектам института выдачи были посвящены работы М. Шаргородского и А. Н. Трайнина. Среди позднейших работ по данной проблеме следует упомянуть монографию Л. Н. Галенской «Международная борьба с преступностью», в одном из разделов которой рассматривается выдача преступников. В последнее время вопросами выдачи преступников активно занимаются В. К. Звирбуль, Ю. Н. Малеев и В. П. Шупилов. Отдельные стороны проблемы освещены также в работах юристов зарубежных социалистических стран: Б. Вежбицкого, Б. Златарича, Р. Конеско, Г. Любхена, Ф. Маркуса, Р. Станою, X. Фриче, Г. Херцега, Л. Шпака и других. Однако приходится признать, что интересующая нас тема не нашла еще должного освещения в юридической литературе. Наличие в науке международного права известных пробелов в исследовании института выдачи преступников требует их восполнения. Прежде всего, определенный интерес представляют само возникновение и развитие института выдачи, а также такие теоретические проблемы, как понятие выдачи и ее основания; преступления, влекущие выдачу; объем уголовного преследования выданного лица; отказ в выдаче и его основания и другие вопросы. Не менее важное значение имеет и исследование практики выдачи преступников. Особенно это стало очевидным после второй мировой войны, когда встал вопрос о выдаче лиц, совершивших преступления против человечества. Современная международно-правовая практика выдачи преступников является чрезвычайно многообразной и охватывает, наряду с общеуголовными, широкий круг международных преступлений. В советской науке международного права отмечалось, что попытки ряда буржуазных юристов-международников свести международные преступления к перечню преступлений, предусмотренных международными конвенциями по борьбе с отдельными видами преступлений, явились теоретически беспочвенными и политически вредными 3. Большим шагом вперед в определении и классификации преступлений против человечества явилось принятие Уставов Нюрнбергского и Токийского Международных Военных Трибуналов и вынесение приговоров над главными военными преступниками. Принципы, закрепленные в приговоре Нюрнбергского Трибунала, были подтверждены Генеральной Ассамблеей ООН и стали частью современного международного права. Как указывает Г. И. Тункин, «нюрнбергские принципы, касающиеся преступлений против человечества, относятся к числу императивных» 4. Рассматривая в отдельной главе применение института выдачи к лицам, совершившим преступления против человечества, автор исходил из того, что преступления против человечества являются самыми опасными международными преступлениями и борьба с ними всегда была и остается актуальной задачей. Специальная глава посвящена анализу выдачи преступников по договорам, заключенным между социалистическими странами, поскольку в советской науке международного права эта проблема не получила обстоятельного исследования. В работе проанализированы документы внешней политики СССР, законодательные акты СССР и иностранных государств, документы ООН, международные конвенции и двусторонние договоры о выдаче преступников, договоры о правовой помощи, заключенные социалистическими странами. При анализе института выдачи значительное внимание уделено идеологическому фактору; в связи с этим подвергаются критическому разбору имеющие отношение к данной проблеме отдельные концепции буржуазных правоведов. Данная работа не претендует на исчерпывающее изложение темы. Автор ставил своей целью исследовать лишь некоторые теоретические и практические аспекты выдачи преступников, имеющие важное международноправовое значение. Глава I ИСТОРИЧЕСКИЙ ОЧЕРК ИНСТИТУТА ВЫДАЧИ ПРЕСТУПНИКОВ В МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ Среди институтов международного права, зародившихся еще в древние века, затем претерпевших существенные изменения, видное место занимает институт выдачи преступников. Процесс становления института выдачи проходил параллельно с развитием самого международного права и охватывал все исторические типы классового общества. Поэтому, как и любой институт права вообще, международного в частности, институт выдачи требует конкретно-исторического подхода и классовоисторической оценки, ибо только «... учитывая в первую голову основные черты различия разных «эпох»...» 1 можно дать правильный анализ исследуемого явления. Среди ученых по поводу возникновения института выдачи существует две точки зрения 2. Одна из них зарождение института выдачи связывает с развитием международного права, а другая — с буржуазными революциями конца XVIII и начала XIX вв. Вторая из указанных концепций основана на том, что представители ее, «отрывая развитие всего общества и рассматривая международное право как нечто саморазвивающееся, возникновение международного права связывают не с разделением общества на классы и возникновением государства, а с какими-либо историческими событиями или с появлением какой-либо идеи» 3, более того, с отрицанием существования международного права в древнем мире4. Однако следует заметить, что ряд юристов, особенно те, кто специально занимался институтом выдачи, придерживается иной точки зрения. Так, по мнению С. Д. Веди, выдача в любой форме является древним институтом, чье начало можно проследить с древней цивилизации, когда не было еще ни стройной системы норм международного права, ни развернутого учения о нем 5. Характерной чертой этой эпохи являлся регионализм, обусловленный тем, что экономические и прочие международные связи охватывали главным образом узкие географические районы. Однако сколь бы ни была ограниченной взаимосвязанность государств, она реально существовала, проявляясь в многообразных столкновениях государств 6, в том числе и в области выдачи преступников. Международное право каждой из исторических эпох было отражением того времени и поэтому развивалось в рамках взаимоотношений государств, существовавших в то время. Как и многие другие институты международного права, институт выдачи преступников прошел длительный период исторического развития. О том, что выдача преступников встречалась в международноправовой практике еще в древности, говорил в своих работах В. Э. Грабарь 7 . А. В. Гефтер указывал, что «в древности выдача допускалась только тогда, когда иностранец совершал преступление против другого иностранца в стране, где он нашел убежище; но для выдачи иноземному государству собственного гражданина необходимо было, чтобы преступление его против последнего было достаточно велико, чтобы выдача преступника могла служить удовлетворением законного чувства мести обиженного народа» 8. Первоначально требование о выдаче распространялось только на граждан требующего государства, но позже выдача касалась и других лиц, независимо от их гражданства 9. О существовании выдачи в рабовладельческую эпоху свидетельствуют договоры между отдельными государствами. Так, в древнейшем Договоре, заключенном в 1296 г. до нашей эры между царем хеттов Хеттушилем III и египетским фараоном Рамсесом II, говорилось: «Если ктолибо убежит из Египта и уйдет в страну хеттов, то царь хеттов не будет его задерживать, но вернет в страну Рамсеса» 10. Имелись договоры о выдаче между отдельными греческими городами-государствами. Выдача широко применялась менялась к беглым рабам в Греции и в Римской империи 11. Договоры рабовладельческих государств показывают, насколько институт выдачи преступников носил ярко выраженный классовый характер, защищавший интересы господствующих классов. Содержание института выдачи преступников изменялось в процессе исторического развития человеческого общества. Эти изменения тесно связаны с изменениями института права убежища 12. В древнем мире применение института выдачи ограничивалось институтом гостеприимства, предоставлением убежища. Взаимосвязь института выдачи и института права убежища продолжалась и в последующие эпохи 13 . В средние века сотрудничество государств в вопросе выдачи значительно расширилось 14. Выдавались лица, бежавшие в другую страну по политическим мотивам, а также перебежчики, которые не были преступниками. Для этого времени характерно преследование врагов католической церкви, которые, как правило, выдавались. Трактатом 1303 г. Англия и Франция обязались не давать убежища у себя обоюдным врагам и бунтовщикам 15. С образованием своего государства Россия заключала обязательства о выдаче преступных лиц. В Договорах Олега с греками 911 г. и Игоря 944 г. указывалось, что русские, совершившие преступления в Византии, должны быть выданы для наказания отечеству и, наоборот, греки должны отсылаться в Византию 16. Как в средние века, так и в новое время лица, совершившие уголовные преступления, выдавались довольно редко. Поэтому институт выдачи в те времена находился в стадии становления. Применение института выдачи ограничивалось еще тем, что в феодальных государствах Западной Европы существовал обычай закрепощения всех иностранцев, прибывших в страну без разрешения или пробывших в ней больше года 17 . Как на главное обстоятельство, объясняющее отсутствие в средние века и позже юридической обязанности государств выдавать взаимно преступников, нарушивших уголовные законы, Ф. Ф. Мартенс указывает на недостаточное развитие в то время международных сношений и в особенности путей сообщения, которые препятствовали побегам преступников, и тем самым вопрос о выдаче стал предметом переговоров не столько центральных правительств, как пограничных властей 18. В последующем, вплоть до начала XVIII в., характерно заключение между государствами договоров о выдаче политических преступников и лиц, совершивших некоторые уголовные преступления. В практике России первым договором, специально регулирующим выдачу, была «Договорная запись со Швецией от 19/29 октября 1649 года о выдаче перебежчиков» 19. Дипломатия России времен Петра I также знала случаи обращения с просьбой о выдаче преступников 20. Более интенсивное сотрудничество государств в пресечении преступлений относится к XVIII в. 21 . С этого времени договоры о выдаче все более и более распространяются на уголовные преступления. Формирование большинства из начал современного международного права связано с эпохой разложения феодализма, с зарождением и развитием капитализма 22. Именно с этим периодом связано установление основных начал института выдачи преступников. В. И. Ленин писал, что «новую эпоху в истории человечества открыла великая французская революция»23. Она формулировала новые принципы и нормы во многих областях международного права, в том числе и в области выдачи преступников. С конца XVIII—XIX вв. Франция была ведущей страной в области выдачи преступников, по инициативе которой был сформулирован ряд новых положений института выдачи24. Лица, ранее преследовавшиеся по политическим мотивам, в период буржуазных революций восставшие против феодализма и абсолютизма, стали исключаться из договоров о выдаче преступников. Кроме того, в новое время круг лиц, в отношении которых государство считало себя обязанным давать убежище, стал уменьшаться и ограничился лицами, совершившими в другом государстве политические преступления 25. Государства все более проникаются убеждением в необходимости применения института выдачи к преступникам, совершившим общеуголовные преступления. Этому значительно способствовал научно-технический прогресс, в результате которого начался большой прилив населения из Европы в Америку и на другие континенты. Сложившейся ситуацией воспользовались и преступники, которые с целью избежания ареста и наказания на родине начали переселяться в другие страны 26. В связи с этим буржуазия для усиления охраны правового порядка стала прибегать к новым институтам, одним из которых явился институт выдачи преступников. Европейские государства стали заключать как двусторонние, так и многосторонние договоры о выдаче преступников. Одним из первых многосторонних договоров о выдаче был Амьенский договор 1802 г., участниками которого явились Франция, Испания, Голландия и Великобритания 27. Затем ряд таких договоров был заключен на американском, европейском и других континентах28. Необходимо отметить, что расширение сотрудничества государств в вопросе выдачи преступников способствовало возникновению и закреплению новых принципов института выдачи — принципов «двойного вменения», «специализации» и других. В некоторых странах были приняты специальные законы о выдаче преступников. В этих актах перечислялись преступления, за совершение которых государства могли требовать выдачи преступников; эти же законы регулировали вопросы процедуры выдачи требуемых лиц. Первой страной, которая приняла у себя закон о выдаче преступников, была Бельгия (1833 г.) 29. Ее примеру последовали и другие государства, в частности Голландия и Англия. Как отметил X. Лаутерпахт, право выдачи преследовало две цели. Во-первых, оно явилось инструментом международного сотрудничества для пресечения преступлений. Его растущая важность становилась очевидной, так как быстро развивающаяся коммуникация способствовала преступникам покидать страну, где было совершено преступление; во-вторых, некоторые нормы права выдачи гарантировали защиту личности выданного лица (например, в применении принципа специализации) 30. Таким образом, в 40-х гг. XIX столетия окончательно устанавливается правило: выдаются только преступники, совершившие уголовные преступления, а не политические преступники и дезертиры 31. В конвенциях о выдаче значительно расширяется перечень преступлений, за совершение которых лица подлежат выдаче, устанавливаются подробные правила о переговорах относительно выдачи, о предварительном задержании, о соблюдении условий взаимности, о начале невыдачи собственных граждан и другие вопросы 32. До конца 60-х гг. XIX в. Россия специальных конвенций о выдаче преступников не заключала, если не считать картелей с Австрией и Пруссией о выдаче дезертиров 33. Однако с 1866 г. (после издания судебных уставов) правительство России стало заключать конвенции о выдаче преступников со многими государствами. С тех пор Россия значительно способствовала развитию института выдачи в международном праве. Известная роль принадлежит ей и в борьбе с преступлениями, предусмотренными международными конвенциями — пиратством, работорговлей и др.34. Нужно отметить, что наряду с расширением сотрудничества государств в области борьбы с преступностью возникла необходимость кодификации этих норм. Так, в 1880 г. Институт международного права по вопросу выдачи преступников принял ставшую впоследствии широко известной Оксфордскую резолюцию 35. Эта проблема обсуждалась в последующие годы на собраниях Ассоциации международного права, в Международной пенитенциарной комиссии и в других организациях 36. Разумеется, кодификация права выдачи значительно способствовала расширению сотрудничества государств, установлению отдельных принципов института выдачи преступников. Содержание института выдачи значительно изменилось после 1871 г., когда буржуазия еще более обострила политическую реакцию. Французское правительство стало добиваться от европейских держав ареста и выдачи парижских коммунаров как простых уголовных преступников. Правительства европейских государств с сочувствием отнеслись к требованиям Франции. Швейцария отказала в предоставлении убежища всем, кто принимал участие в революционных событиях37. Такие же акты против парижских коммунаров были приняты правительствами Англии, Бельгии, Италии, Российская монархия также приняла меры против проникновения в Россию коммунаров и идей Парижской коммуны. На докладе Вестмане о циркуляре Жюля Фавра от 11 июня 1871 г. Алексадр II написал: «Я рассматриваю этот вопрос как вопрос самой большой важности для будущего всех правительств. По моему приказу министр юстиции составил по этому поводу докладную записку...», в которой говорилось о выдаче политических преступников и устанавливалось различие между простыми политическими эмигрантами и деятелями, подобными парижским коммунарам. Последние подлежали безусловной выдаче38. 25 мая 1871 г. бельгийский министр иностранных дел заявил, что «коммунары — не политические эмигранты, а люди, запятнавшие себя преступлением, которых ждет возмездие»39. Об использовании буржуазией института выдачи преступников в угодных им целях говорил задолго до Парижской коммуны Ф. Энгельс. В связи с выдачей Прусским правительством Австрии участника революции в Вене в октябре 1848 г., одного из соратников Роберта Блюма, Хёкке, он писал, что «существование entente cordiale (сердечного согласия. — Ред.) между Потсдамом и Ольмюцем... <...> ...дойдет до последней степени подлости, до позорной выдачи австрийцам политических эмигрантов, — это сюрприз, преподнесенный нам со стороны нашего прославленного министерства» 40. Разгром Коммуны, подавление величайшего рабочего восстания XIX столетия вызвали торжество всей международной реакции41. Европейские государства стали заключать тайные соглашения о преследовании членов Интернационала, членов Коммуны, коммунистов. К. Маркс и Ф. Энгельс, критикуя преследование швейцарскими властями по требованию России одного из редакторов органа Интернационала «L’Egalité» Утина, отметили, что «при поддержке Пруссии, своего верного вассала, оно (русское правительство.— Р. В.) начинает вмешиваться во внутренние дела западных стран, требуя, чтобы их судьи, в угоду ему, преследовали Интернационал» 42 . И в последующие годы империалистические государства институт выдачи преступников стали применять не только для выдачи и наказания лиц, совершивших уголовные преступления, но и для суда и наказания лиц, борющихся за мир и демократию. Особенно это наглядно проявилось в странах реакционного режима и фашистской диктатуры. Отмечая это обстоятельство, В. Дурденевский писал: «Повсюду массовая политическая эмиграция революционеров и антифашистов встречается местными правящими классами достаточно враждебно с применением высылок, запретов заниматься профессией, интернированием в лагерях и крепостях, содержанием в военных лагерях и т. д. В отдельных случаях голландские власти выдавали политических эмигрантов обратно в Германию, что заканчивалось свирепыми каторжными приговорами и смертной казнью» 43. Одна из характерных черт эпохи империализма, указывал В. И. Ленин, заключается в том, что буржуазия в эту эпоху во имя сохранения основного и главного для нее, а именно частной собственности на орудия и средства производства, рвет свою собственную законность 44. При капитализме международное право используется в интересах буржуазии. Это проявляется и в применении института выдачи. Новая эра в развитии международного права началась после победы Великой Октябрьской социалистической революции, когда впервые возникло государство, которое выдвинуло великий лозунг мира и стало осуществлять новые принципы в отношениях между народами и странами 45 . Советское государство с первых дней своего существования начало борьбу за признание в международных отношениях новых принципов. После Октябрьской революции развитие международного права под влиянием социалистического государства осуществляется на новой конкретной объективной основе и определяется новыми общедемократическими принципами. Таким образом, это — качественно новое право по сравнению с правом, действовавшим в межгосударственной сфере до Октябрьской революции 46. Образование системы социализма определило возникновение социалистических принципов международного права, служащих тесному сотрудничеству и взаимопомощи во всех областях строительства социализма и коммунизма, в частности в области права. Новый тип международных отношений нашел яркое выражение в сложившейся за краткий исторический срок системе договоров и соглашений, которые регулируют основные области сотрудничества между странами социалистического содружества. Важное место в этой системе договоров и соглашений занимают договоры о правовой помощи 47. В 1951—1963, 1975 гг. между социалистическими государствами были заключены договоры о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам48. В этих договорах имеются главы или разделы, регулирующие вопросы оказания правовой помощи по уголовным делам, в том числе и вопросы выдачи преступников. Институт выдачи преступников, применяемый во взаимоотношениях между социалистическими странами, в отличие от применения его между капиталистическими странами, основан на социалистических принципах международного права, прежде всего, на принципе социалистического интернационализма, который направлен на обеспечение социалистического строительства и защиту личных прав и интересов граждан, соблюдение принципов социалистической законности и др. Согласованные в договорах положения об оказании юридической помощи по уголовным делам служат совместной борьбе за мир, против попыток империалистических кругов помешать строительству социализма 49. Сотрудничество социалистических государств в борьбе с преступностью продиктовано закономерностями развития стран социалистического содружества, в которых предупреждение и сокращение преступных проявлений рассматриваются как первостепенная задача по укреплению социалистической законности. Итак, история развития института выдачи показывает, что она тесно связана с историей и развитием современного международного права и охватывает все исторические типы классового общества. Расширение сотрудничества государств на основе общепризнанных норм международного права обеспечит дальнейшее развитие этого института. Глава II ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИНСТИТУТА ВЫДАЧИ ПРЕСТУПНИКОВ В СОВРЕМЕННОМ МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ § 1. Понятие выдачи преступников Выдача преступников относится к тем институтам международного права, которые находятся на стыке международного и внутригосударственного права. Институт выдачи преступников включает в себя как международно-правовые нормы, так и нормы национального уголовного и уголовно-процессуального права государств. Таким образом, он носит комплексный характер. Исследование этого института, с одной стороны, не может быть оторвано от общих принципов соотношения международного и внутригосударственного права, а с другой — требует особенно широкого применения тех частных методов исследования, к числу которых относится метод сравнительного правоведения. Советская наука международного права в вопросе соотношения международного и внутригосударственного права исходит из принципа государственного суверенитета и строгого уважения к внутренней компетенции государства. Подвергая критике теории примата внутригосударственного права и теории примата международного права, советская доктрина, признавая самостоятельность как за международным, так и внутригосударственным правом, в то же время отмечает взаимосвязь между ними и необходимость согласованности 1 . Национальная правовая норма, относящаяся к вопросам международного права, может стать и становится международно-правовой нормой только в том случае, если она закреплена в международном договоре или через международную практику приобрела характер международной обычной нормы 2. С другой стороны, международное право оказывает влияние на внутригосударственное право, восполняя новыми нормами, конкретизируя и расширяя его. Что касается института выдачи преступников, то принятие нового уголовного и уголовно-процессуального законодательства, судебная практика отдельных государств играют важную роль в процессе регулирования отношений по выдаче преступников, по выработке двусторонних соглашений и международных конвенций о выдаче, влияют на формирование новых норм института выдачи, в частности, на определение круга деяний, за совершение которого лицо подлежит выдаче, на установление процедуры выдачи, на установление круга лиц, подлежащих выдаче и т. д. Рассматривая влияние международного права на национальное законодательство в рамках института выдачи, следует указать, что ряд государств под непосредственным воздействием норм международного права и практики в этой области принял внутригосударственные законы о выдаче преступников, а ряд государств ввел в свои уголовные законы соответствующие положения 3. Тем не менее, предусмотренные в законах отдельных государств положения относительно выдачи преступников не могут иметь обязывающей силы для других государств до тех пор, пока не будут юридически закреплены в международном договоре и тем самым не приобретут качества международной нормы, обязательной для государств, заключивших договор. Принципы наказания, закрепленные в национальных уголовных законодательствах государств, могут быть осуществлены в отношении беглых преступников, скрывшихся на территории других государств, только в том случае, если будет достигнуто соглашение об их выдаче. В случае же несоответствия норм внутригосударственного права нормам международного права государство должно выполнять свои международные обязательства, которые им приняты, причем ссылки на законодательство не могут освободить его от выполнения этих обязательств 4. При возникновении коллизии между нормами международного и внутригосударственного права государство должно находить такие способы ее разрешения, которые обеспечивали бы выполнение международных обязательств. Таким образом, являясь самостоятельными, не подчиненными друг другу правовыми системами, международное и внутригосударственное права находятся в диалектической связи. Государство, участник международной конвенции или двустороннего договора о выдаче, должно выполнять свои международные обязательства по выдаче преступника, даже если бы международно-правовые нормы по этому вопросу не соответствовали национальным законодательствам. В целях реализации своих обязательств государство должно изменить существующие внутренние нормы, а в случае отсутствия — приняв их. Исследование различных сторон этого института требует сравнения и сопоставления многочисленных договоров, внутригосударственных актов, касающихся выдачи. Более того, сравнительный анализ некоторых положений института выдачи является очень важным при сопоставлении международных и внутригосударственных норм, принятых государствами противоположных социальных систем. Разумеется, при этом необходимо исходить из классового подхода к этой проблеме. Известно, что при теоретическом освещении отдельных аспектов института выдачи исследователи основывали свои выводы не только на нормах международного права, но и на внутригосударственных актах. Различная трактовка отдельных аспектов выдачи в международных конвенциях и двусторонних договорах, в национальных законах вызвала различное толкование многих ее сторон и, прежде всего, самого понятия выдачи преступников Неодинаковый подход к определению понятия выдачи преступников вытекал из различной оценки таких явлений, как действие уголовного закона в пространстве, из отнесения самой выдачи к акту кары и других положений данного института. Так, Д. Никольский рассматривал выдачу как «совокупность юридических действий, посредством которых одно государство выдает другому лицо, обвиняемое в совершении преступления в пределах последнего государства, которое имеет права суда и наказания» 5. В этом определении право требовать выдачи преступников ограничено тем, что требование о передаче может быть распространено лишь на лиц, которые обвиняются в совершении преступления на территории требующего выдачи государства. А если лицо совершило преступление за пределами государства, гражданином которого он является, против интересов этого государства или против его граждан, а также если лицо совершило побег будучи осужденным, то эти моменты не находят своего решения в данном определении. Несколько иначе подходил к разрешению данного вопроса Э. Симеон. Он считал, что «выдача в юридическом смысле есть акт судебной помощи и состоит в добровольной передаче лица, обвиняемого в преступлении, со стороны того государства, на территории которого это лицо находится, другому государству, потерпевшему от преступления этого лица и требующему передачи его» 6. Далее автор объясняет, что «вовсе не требуется, чтобы преступление было совершено вне того государства, к которому обращаются с требованием о выдаче. Напротив, выдача может последовать и за преступление, совершенное на территории этого государства, если только это преступление было направлено против требующего выдачи государства или против его подданных» 7. В этом определении многие положения приемлемы. Однако оно страдает тем, что в нем говорится лишь о выдаче обвиняемых. Кроме того, автор не конкретизирует, какие же государства могут требовать выдачи преступников. Он группирует их в понятие «потерпевших от преступления». По мнению Л. Оппенгейма, «выдача преступников есть передача обвиняемого или осужденного лица тому государству, на территории которого это лицо считается совершившим преступление или осужденным за него, тем государством, на территории которого находится в данное время предполагаемый преступник»8. Данное определение не отвечает на вопрос о том, как быть с гражданами требующего государства, которые совершили преступление за его пределами и против него. Аналогичные определения выдачи преступников приводят в своих трудах Ч. Ч. Хайд 9, О’Коннелл 10, С. Беди 11 и другие. Взгляды указанных авторов основаны на признании только лишь территориального принципа действия национального уголовного закона (США, Англия и др.) 12. По Лоуренсу, выдача преступников есть «передача одним государством другому государству лица, находящегося на его территории и обвиняемого в совершении преступления на территории требующего выдачи государства, или лица, обвиняемого в совершении преступления за пределами территории требующего государства при условии принадлежности его гражданству и подсудности его юрисдикции» 13. Более объемное определение выдачи приводится в работе Мюллера. Он определяет ее как передачу другому государству лица, обвиняемого за преступление против его законов, который должен быть осужден и наказан при доказанности вины 14. Недостатком этого определения является то, что в нем речь идет только о выдаче обвиняемых. Кроме того, выдача преступников возможна лишь при обращении с требованием о выдаче к тому государству, на территории которого находится беглый преступник. Эти вопросы также не отражены в определении Мюллера. Советские авторы понятие выдачи преступников определяли следующим образом. Так, С. Соколов писал: «Под экстрадицией или выдачей преступников понимается передача совершившего преступление индивида тем государством, на территории которого преступник находится, тому государству, на территории которого было совершено преступление, или тому государству, подданным которого является данный преступник» 15. В этом определении находит обоснование действие советского уголовного закона в пространстве, т. е. сочетание территориального принципа с принципом гражданства (в литературе иногда встречается под названием «Личный принцип»). По мнению М. Д. Шаргородского, «выдача преступников — это передача преступника государством, на территории которого он находится, другому государству, для суда над ним или для применения к нему наказания» 16. Такое же определение дается в учебниках по международному праву под редакцией Е. А. Коровина 17, Ф. И. Кожевникова 18, В. И. Лисовского 19. Правда, в последующих учебных курсах, изданных под редакцией Ф. И. Кожевникова, выдачей стали называть передачу совершившего преступление лица государством, на территории которого находится преступник, государству, на территории которого было совершено преступление, или государству, гражданином которого является преступник20. Однако данное определение не отвечает на вопрос о том, для чего, с какой целью осуществляется выдача. Наиболее удачным представляется определение, изложенное в учебниках международного права под редакцией Л. А. Моджорян и Н. Т. Блатовой, а также Д. Б. Левина. «Выдачей преступников понимается передача его государством, на территории которого он находится, другому государству, гражданином которого он является или на территории которого он совершил преступление, или государству, потерпевшему от этого преступления, для суда и наказания»21. Но и это определение не лишено изъянов. Прежде всего следует помнить, что выдача преступника осуществляется лишь при наличии требования о выдаче. Кроме того, во многих договорах слово «преступник», носящее общее понятие, заменено такими конкретными процессуальными терминами, как «обвиняемый» или «осужденный», что играет немаловажную роль при составлении самого текста договора и при непосредственном исполнении требования о выдаче. Примечательно то, что авторы приведенного выше определения выдачи, в отличие от других, приводят перечень государств, которые могут требовать выдачи преступников. По сути дела, эта концепция основывается на законодательстве социалистических стран. Согласно ст.ст. 4 и 5 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, ко всем преступлениям, совершенным в пределах СССР, применяются советские уголовные законы. Этот принцип действия уголовного закона известен в международном уголовном и национальном праве как территориальный принцип (lex fori delicti commissi). Относительно действия территориального принципа А. А. Тилле пишет, что «в настоящее время не подвергается сомнению то, что законы имеют территориальное действие, но в особом порядке и в особых случаях, и экстерриториальное действие»22. В соответствии с ч. 1 ст. 5 Основ уголовного законодательства граждане СССР, совершившие преступления за границей, подлежат уголовной ответственности по законам СССР. На тех же основаниях несут ответственность находящиеся в СССР лица без гражданства, совершившие преступления за пределами Союза ССР 23. Таким образом, при действии советских уголовных законов в пространстве сочетаются принцип территориальности и принцип гражданства. В международном уголовном праве известен другой принцип действия уголовного закона в пространстве: это — реальный принцип, согласно которому государство распространяет свой уголовный закон и на преступления, совершенные за границей и направленные против его интересов и интересов его граждан. Данного принципа придерживаются некоторые социалистические и отдельные капиталистические государства. Советский Союз от применения реального принципа действия уголовного закона отказался еще в 1924 г., приняв Основные начала. Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. также установили, что иностранцы за преступления, совершенные вне пределов СССР, подлежат ответственности по уголовным законам СССР в случаях, предусмотренных междун а р о д н ы м и с о г л а ш е н и я м и 2 4 . Тем не менее, представители науки советского уголовного права (Н. Дурманов, М. Блум и другие) предлагают ввести в советское законодательство принцип действия уголовного закона в пространстве25. Данное мнение заслуживает внимания, так как преследование за преступления против основ требующего выдачи государства, в случаях совершения преступления за его пределами независимо от национальности преступника, и способствовало бы защите его целостности и безопасности. И, наконец, говоря о действии уголовного закона в пространстве, отдельные авторы высказывались за применение универсального принципа, согласно которому каждое государство может наказывать или выдавать за всякое преступное деяние, где бы оно ни было учинено. Этот принцип в период зарождения капитализма был поддержан Г. Гроцием, а позднее в России за него высказался Н. Таганцев26. Универсальный принцип не нашел своего применения ввиду глубоких и серьезных противоречий между капиталистическими государствами, но, тем не менее, буржуазная наука пыталась доказать необходимость его применения для борьбы с революционным движением 27. Таким образом, исходя из возможностей применения принципа гражданства и территориального, и реального принципов действия в пространстве национального уголовного закона, следует признать, что государствами, заинтересованными в требовании выдачи преступников, могут быть не только те, чьи территориальные законы нарушены или граждане которых за пределами этих государств совершили преступления, но и государства, интересы которых, в том числе его граждан, нарушены в результате совершения преступления за его пределами. При определении понятия выдачи преступников важно отметить еще один момент, относительно которого существуют разные суждения. Речь идет о том, что в некоторых исследованиях данной проблемы выдача рассматривалась как уголовная кара 28. Однако этот взгляд с момента его возникновения подвергся резкой критике. Так, В. Э. Грабарь писал, что «акт выдачи многие рассматривают как самостоятельный акт карательной власти государства, но правильнее квалифицировать его как акт судебной помощи иностранной карательной власти29. Эту же позицию занимали Шмидт, В. Даневский, Э. Симеон, Ф. Мартенс и другие. Э. Симеон, в частности, отмечал, что «выдача и наказание суть явления, взаимно друг друга исключающие: выдача есть нечто совсем другое, нежели наказание, другими словами выдача сама по себе не представляет еще наказания»30. С. Мокринский, подвергнув критике направление, которое рассматривает выдачу как наказание, также пришел к неверному выводу. Он полагал, что теория Ляммаша, который видел в выдаче карательное право31, а также теория Мартица и Листа, усмотревшая в выдаче акт юридической помощи, слишком реакционны. По его мнению, «выдача есть акт «самопомощи». Государство должно выдавать преступников, радея о своем правовом строе. Выдача преступника — такое же средство защиты туземного правопорядка, как и другой — более наезженный путь — наказание преступника самим государством... Пришелец из-за границы не менее опасен для туземного правопорядка, чем если бы совершил преступления на территории туземного государства»32. Защищая доктрину — «выдачи как акт «самопомощи», С. Мокринский считал необходимым включать в договоры такие пункты, которые давали бы право как требовать, так и предлагать выдачу, и устанавливали бы обязанность не только выдавать затребованных, но и принимать предложенных преступников. Эта концепция не соответствует современному международному праву. Она противоречит одному из его основных общепризнанных принципов — принципу уважения государственного суверенитета. Следует признать правильным положение, что государства, выдавая преступников, оказывают не «самопомощь», а правовую помощь требующему выдачи преступника государству для осуществления последним своего суверенного права, т. е. права осуждения и наказания тех, кто нарушает его уголовные законы. С более широких позиций выдачу преступников следует рассматривать как сотрудничество государств в области борьбы с преступностью. Выражение «правовая помощь» встречается в работе Ф. Листа, где он говорит, что «под международным уголовным правом можно разуметь юридические нормы, в силу которых одно государство оказывает другому п р а в о в у ю п о м о щ ь в у г о л о в н ы х д е л а х , в особенности в выдаче» 33 . Цель права выдачи, по мнению И. Ширера,— возврат преступника к компетентной юрисдикции для осуждения и наказания. Данное право является мерой п о м о щ и , оказываемой одной стране другой 34. Взгляды несколько иного характера высказывались и современными исследователями института выдачи. Так, по мнению Т. Воглера, правовое следствие выдачи преступников состоит в передаче юридических полномочий над подлежащими выдаче лицами требующему их выдачи государству, которое приобретает этим актом власть наказывания преступника35. Данная концепция, по существу, противоречит принципу государственного суверенитета. Само основание требовать выдачи преступника вытекает из того факта, что требующее государство уже обладает суверенной властью привлекать к уголовной ответственности и осудить требуемое лицо. Однако государство на определенное время лишено возможности осуществить судебную власть по своим законам ввиду отсутствия виновного лица. Особенность выдачи уголовных преступников заключается именно в том, что государство, обратившееся с просьбой о правовой помощи, оставляет лишь за собой право рассмотрения уголовного дела, назначения и исполнения наказания 36. Выдавая преступника, государство, на территории которого скрывается преступник, оказывает требующему выдачи государству правовую помощь в реализации его законов. Таким образом, государство, обратившееся с требованием о выдаче преступника, получает не власть его наказывания (Т. Воглер), а реальную возможность осуществить имевшуюся власть по наказанию лиц, нарушивших его уголовные законы. Советская доктрина международного права рассматривает выдачу в качестве акта правовой помощи. Как указывает Л. Н. Галенская, сама по себе выдача является не наказанием, а только мерой, способствующей применению наказания, и выдача представляет п р о ц е с с передачи преступника одним государством другому в соответствии с нормами международного права 37. Заключенные между социалистическими государства ми договоры, в которых регулируются вопросы выдачи преступников, именуются договорами об оказании правовой помощи; данное положение непосредственно закреплено в самих текстах этих договоров. Например, в ст. 2 Договора между СССР и ЧССР указано, что учреждения юстиции обеих договаривающихся сторон оказывают взаимно правовую помощь по гражданским, семейным и уголовным делам 38. Таким образом, под выдачей преступников следует понимать основанный на международных договорах и общепризнанных принципах международного права акт правовой помощи, состоящий в передаче обвиняемого или осужденного государством, на территории которого он находится, требующему его передачи государству, на территории которого требуемое лицо совершило преступление или гражданином которого оно является, или государству, потерпевшему от преступления, для привлечения его к уголовной ответственности или для приведения в исполнение приговора. § 2. Основания выдачи преступников Одним из сложных аспектов проблемы выдачи преступников является основание выдачи и возникновение у государств обязательств выдачи, тем более в доктрине международного права по этому вопросу имеются различные точки зрения. Так, одни авторы стали утверждать, что обязанность выдачи вытекает из международного права, а не из конкретных договоров (Блунчли, Дюбуа, Рено и другие). Излагая положения доклада Рено в институте международного права по вопросу выдачи преступников, обсуждавшемуся на Брюссельской (1879) и Оксфордской (1880) сессиях, Л. Л. Камаровский писал, что «обязанность выдачи, вытекая из международного права, не создается трактатами, как думали многие писатели, утверждала Англия, но существует ранее положительных наук и независимо от них» 39. В докладе Рено отмечалось, что выдача представляет собой общую обязанность для государств, независимо от договорных отношений. В обоснование этого вывода Л. Л. Камаровский приводит заключение Брюссельской сессии о том, что обязанность выдачи покоится на общем интересе государств и на требованиях хорошего отправления правосудия, или выражаясь иначе, выдача есть действие, которое одинаково соответствует идее справедливости и интересу государств: действительное предупреждение и пресечение нарушений уголовного закона 40. Другая группа авторов отвергает юридическую обязанность государств выдавать преступников, если между государствами отсутствует договор о выдаче (Филлимор, Гефтер, Оппенгейм и другие). Д. Никольский, посвятивший свое исследование институту выдачи преступников, также пришел к выводу о том, что в отсутствие договора государство не имеет юридической обязанности к выдаче. Выдача предполагает юридическое отношение между двумя государствами, выражающееся в форме взаимного соглашения, которое может быть или молчаливое, определяемое по началу взаимности, или письменное, заключаемое в виде определенного договора, а также конвенции о выдаче41. По мнению Ф. Листа, «государство, куда бежал преступник, и м е е т п р а в о выдать его во всяком случае, даже и тогда, когда не существует особых договоров о выдаче: ибо право убежища есть право государства, где преступник скрывается, а не право бежавшего преступника. Но о б я з а н н ы м к выдаче это государство является только в том случае, если оно прямо приняло на себя такую обязанность»42. На этой же позиции стояли русские ученые П. Казанский43, Н. С. Таганцев44, А. Н. Стоянов45. А. Штиглиц, рассматривая вопрос о юридической обязанности государств выдавать преступников, делит имеющиеся мнения по данному предмету на три группы: 1) государство юридически обязано выдавать преступников независимо от договора или конвенции о выдаче; 2) государство не обязано выдавать преступника, если отсутствует договор о выдаче; 3) нет и не должно быть ни безусловного права убежища, ни безусловной обязанности выдавать преступников. Где нет трактатов, там дело решается по усмотрению государства, давшего убежище46. По мнению А. Штиглица, «выдача преступников является юридически обязательной для государств независимо от существования договора. Эта обязанность вытекает из солидарности интересов в преследовании того, что вредно для всех государств — преступности»47. Автор смешивает правовые системы всех государств, он не видит различия в том, что одно и то же деяние, рассматриваемое преступлением в одном государстве, не признается в отдельных случаях таковым в другом государстве. А. Фердросс отмечает, что международным правом не установлено в прямой форме никакого обязательства о выдаче преступников, но такое обязательство может быть принято на основании договора о выдаче48. Такая же точка зрения была высказана и многими другими юристами 49. Это именно было выражено и Верховным судом США: «Принципы международного права не признают права выдавать преступника не иначе, как на основании договора. Право требовать выдачи преступника и соответствующая обязанность выдачи существует только по договору» 50. Суды латиноамериканских государств так же, как и европейского континента, стоят на позиции, что требование о выдаче может быть гарантировано только в случаях, установленных в договоре, и в соответствии с его условиями. Такая мотивировка была высказана Верховным судом Аргентины о выдаче Салима Шакура, Верховным судом Колумбии по делу Маршала 51. О’Коннелл полагает, что по своей природе институт выдачи преступников не является предметом регулирования международного права, хотя последствия выдачи и затрагивают его, поэтому обязанность выдачи не может возникать исключительно по договору 52. По его мнению, обязанность выдачи может возникать не только по договору, но и по внутреннему закону о выдаче. Однако нельзя согласиться с утверждением О’Коннелла, что институт выдачи преступников не является предметом регулирования международного права. Наоборот, институт выдачи с самого начала своего возникновения стал предметом регулирования не только внутригосударственного, но и международного права, поскольку затрагивал межгосударственные отношения по вопросу передачи преступника. Эта точка зрения не оспаривалась в международно-правовой литературе. Более того, согласно общепризнанному принципу уважения государственного суверенитета государства в рамках международного права независимы в своих действиях и у них не возникают юридических обязанностей между собой, если таковые не установлены нормами международного права. Уважение государственного суверенитета предполагает, включает в себя признание и уважение политической независимости государства, его территориального верховенства и территориальной целостности, равноправия с другими государствами, право на свободное от вмешательства извне ведение внутренних дел53. Таким образом, право выдачи преступников есть суверенное право каждого государства. Данное положение получает все большее распространение. Так, С. Беди указывает, что обычное международное право не обязывает государства выдавать преступника, если не заключен международный договор. Никто не может быть арестован и заключен под стражу, не иначе как исключительно в соответствии с п о л о ж е н и я м и , у с т а н о в л е н н ы м и в д о г о в о р е о в ы д а ч е между двумя государствами54. Эта проблема рассматривается в трудах советских ученых. Например, Н. А. Ушаков отмечает, что «ни одно государство не может быть принуждено к пользованию какими-либо правами и соблюдению каких-либо обязанностей без своего согласия, явно выраженного (в договоре) или молчаливого (согласия с международным обычаем)»55. Это общее положение международного права охватывает и институт выдачи преступников, который регулируется не международными обычаями, а конвенциями и договорами. М. Д. Шаргородский писал, что государство, куда бежал преступник, имеет право выдать его во всех случаях, даже и тогда, когда особых договоров о выдаче нет, но о б я з а т е л ь с т в о выдачи имеет место лишь в отношении лиц, совершивших преступления, предусмотренные договорами 56 . Один из первых советских авторов, который занимался исследованием института выдачи преступников и отношения к этому институту Советской республики, С. Мокринский высказался за установление обязанности выдачи преступников только по заключению соглашений между государствами. Он писал, что «основанием акта выдачи не могут служить ни законы другого государства, ни решения его судов, выдача имеет своим правовым источником волю выдающего государства, и ничью иную»57. По мнению С. Соколова, «государство, куда бежал преступник, имеет право его выдать во всяком случае, если даже оно не связано договором об экстрадиции; но обязанным к выдаче государство становится лишь в том случае, если оно приняло на себя такое обязательство в силу специального договора об этом с другим государством»58. В последующем во всех учебных курсах по международному праву, в которых затрагивался институт выдачи преступников, советские международники отстаивали данную точку зрения 59. Как отметила Л. Н. Галенская, обязанность выдачи наступает только при наличии договора, а в отсутствие договора государство вправе поступать по своему усмотрению 60. Обязанность выдачи преступников констатирована и в договорах об оказании правовой помощи, заключенных между социалистическими странами. Например, в с. 54 Договора между СССР и СРР, между СССР и ВНР говорится, что «Договаривающиеся Стороны о б я з у ю т с я по требованию выдавать друг другу лиц, находящихся на их территории для привлечения к уголовной ответственности или для приведения в исполнение приговора»61. В литературе, посвященной институту выдачи преступников, наряду с исследованием прав и обязательств государств по передаче преступника, рассматривались и основания выдачи. В частности, С. Беди полагает, что источниками права требовать выдачи беглых преступников от судебных органов иностранных государств являются не только обычные условия (автор имеет в виду договоры и конвенции о выдаче и национальные законы об этом), но еще шире принципы обшей морали, общей солидарности, социальной выгоды, все те принципы, которые стоят за соблюдение правопорядка, правосудия и за предупреждение преступлений путем преследования и наказания виновного. Он выделяет следующие основания выдачи: договоры, национальные законы, взаимность, мораль62. То, что международный договор является юридическим основанием выдачи преступников, вряд ли может подвергаться сомнению. Об этом свидетельствует, как мы уже показали, сама история развития института выдачи. В рамках международного договора государства имеют наибольшие возможности закрепить более детально свои права и обязанности, да и множество положений, которые возникают при решении вопроса выдачи преступников. Более того, «любой действительный международный договор имеет юридически обязательную силу для его участников и в этом смысле является нормоустанавливающим»63. Каждое государство крайне заинтересовано в пресечении преступлений и наказании преступников, которые нарушают территориальные законы. В случае совершения преступником побега на территорию другого государства заинтересованная сторона в состоянии заполучить виновника только лишь при наличии договора о выдаче с тем государством, на территории которого нашел убежище беглый преступник, поскольку только договор устанавливает взаимные обязательства его участников 64. Договоры о выдаче позволяют договаривающимся странам т р е б о в а т ь в ы д а ч и подозреваемого или осужденного от другого государства, в котором он скрывается 65. В качестве второго основания выдачи преступников отдельные авторы указывают национальные законы. Например, С. Беди отмечает, что некоторые государства имеют для собственного руководства специальные законы, определяющие преступления, влекущие выдачу, либо перечисляющие те преступления, за которые выдача не гарантируется. Национальные законы обычно принимаются в отсутствие договоров о выдаче, чтобы дать судам руководящие указания, и представляют основу для заключения договоров о выдаче 66. Однако мы не можем согласиться с утверждением С. Беди о том, что при отсутствии международных договоров о выдаче национальные законы создают для государства, на территории которого нашел убежище преступник, обязательства выдачи. Известно, что национальные законы достаточно подробно регламентируют процедуру и право выдачи, но не обязательство для государства, в котором скрывается преступник. Национальные законы могут служить основанием для обращения с требованием о выдаче преступника. В этой связи интересно отметить, что в ряде стран наметилась тенденция, когда в отсутствие договора о выдаче национальные законы становятся основанием для требования выдачи преступника при условии нотификации государством, принявшим закон о выдаче. Так, по Индийскому закону о выдаче 1962 г. применение его к какому-либо государству зависит от официального объявления в правительственном бюллетене. Такое объявление Индией было сделано для Швеции, Швейцарии и СССР (5 января 1963 г.), как для стран, с которыми отсутствуют договоры о выдаче. Закон Индии о выдаче действителен для государств, требующих выдачи преступника, только после нотификации67. В отдельных случаях государства при заключении двусторонних договоров о выдаче ограничивают их действие ссылкой на национальные законы о выдаче. Так, в Договоре между Австралией и Израилем, заключенном в 1961 г., в ст. 3 (I) сказано, что «выдача должна быть гарантирована за преступления, наказуемые по законам Австралии лишением свободы на срок свыше одного года и предусмотренные в перечне преступлений в законе о выдаче Израиля»68. Национальные законы о выдаче, в которых перечислены преступления, влекущие выдачу, приняты в Бельгии, Нидерландах, Швейцарии, Великобритании, США, Австралии, Канаде, Индии и др. В Аргентине, Бразилии, Франции, ФРГ, Ираке, Мексике, Норвегии, Перу, Панаме, Швеции и в некоторых других государствах существуют национальные законы о выдаче, в которых, в отличие от первой группы, применен не метод перечисления, а метод исключения преступлений, за совершение которых выдача не гарантируется. В тех случаях, когда международные договоры отсутствуют, национальные законы служат основанием для выдачи при соблюдении условий взаимности. Как указывает И. Ширер, «выдача по закону» зависит от at hoc гарантии взаимности69. Принцип взаимности известен в международном праве с давних времен. Сотрудничество государств бывает иногда настолько многосторонним, а их взаимоотношения— довольно сложными, что отдельные вопросы при заключении договоров остаются упущенными. В этих случаях большое значение имеет принцип взаимности. Д. Никольский совершенно правильно указывал, что выдача необходимо предполагает взаимность, поэтому все государства прямо заинтересованы в возможно лучшем определении ее условий70. Л. Галенская в работе «Право убежища» пишет, что «выдача часто имеет место на условиях взаимности. Принципу взаимности следуют некоторые государства в своей практике и законодательстве... Однако следует признать, что при отсутствии договора о выдаче каждое государство вправе как выдать требуемого уголовного преступника, так и отказать в его выдаче. Каждое государство вправе решать вопрос о выдаче по своему усмотрению, исходя из своих интересов. Никто не может навязать ему обязательства следовать п р и н ц и п у в з а и м н о с т и»71. Необходимо отметить, что принцип взаимности требует выполнения ряда условий. Заслуживает внимания исследование этого вопроса болгарским ученым В. Кутиковым. Он пишет, что «когда два или более государств ставят свои взаимоотношения на основе принципа взаимности, они не удовлетворяются обыкновенным равновесием, характеризующим вообще договорное улаживание подобных отношений. В сущности, их целью является нечто большее: соотношение между их противоположными правами и обязанностями должно быть организовано так, чтобы получилась полная взаимная обусловленность: действие одного комплекса прав и обязательств было бы непременно и неразрывно связано с действием противоположного или противоположных комплексов прав и обязательств. То есть отыскивается создание такого положения, при котором одна сторона может осуществить свои права и обязательства лишь при условии, что другая сторона действует таким же образом»72. Соблюдение этих требований особенно важно тогда, когда выдача преступников осуществляется в отсутствие договоров о выдаче на основе взаимности. Г. Шульц отмечает, что принцип взаимности не является специальным принципом права выдачи, а как бы дополняет его. Государства без соблюдения принципа взаимности не обязаны брать на себя одностороннее обязательство выдачи73. Возможность удовлетворения требования о выдаче на началах взаимности закреплена в национальных законах отдельных стран 74. Так, в § 8 Уголовного кодекса Венгрии отмечается, что выдача лица, не являющегося гражданином ВНР, совершается на основе международного договора (соглашения), а при отсутствии такового— на о с н о в е в з а и м н о с т и . При решении вопроса о взаимности необходимо руководствоваться заявлением министра юстиции 75. С. Беди четвертым основанием выдачи преступников считает моральное обязательство. Он пишет, что хотя «государства и являются свободными в выдаче беглых преступников в отсутствие договора о выдаче, но они признают существование определенных соображений самого высшего порядка, которые принуждают их не оставлять преступление безнаказанным. По этим причинам многие государства свободно выдают беглых преступников и в отсутствие взаимно обязывающего договора, и это они делают на том основании, что имеют моральное обязательство перед правосудием» 76. В данном вопросе следует проводить некоторое разграничение. Когда речь идет о моральном обязательстве капиталистических государств в выдаче не только лиц, совершивших уголовные преступления, но и в использовании этого института для борьбы с лицами, борющимися против монополии, за демократию и социальное освобождение, против колониализма и расизма, то это моральное обязательство носит классовый характер и подчинено интересам буржуазии. Существуют другие общепризнанные моральные принципы человечества, которые закреплены во многих международных документах, в том числе в Уставе ООН, Всеобщей декларации прав человека, Декларации ООН о ликвидации всех видов расовой дискриминации, Конвенции о предупреждении геноцида и наказания за него, Пактах о правах человека, в соглашениях, принятых в годы II мировой войны государствами антигитлеровской коалиции и в других документах. Как подчеркивает Г. И. Тункин, «некоторые моральные нормы могут стать императивными нормами или существующие императивные нормы могут, оставаясь нормами международного права, стать одновременно и общепринятыми моральными нормами»77. Пункт 8 Декларации по случаю 25 годовщины ООН гласит, что международные конвенции и декларации, заключенные под эгидой ООН, являются выражением моральных принципов человечества и представляют собой гуманистические нормы для всех членов международного сообщества78. Моральные нормы человечества осуждают нарушение в любой форме прав человека, достоинства и ценности человеческой личности и поощряют сотрудничество государств, направленное на развитие уважения к правам и основным свободам для всех людей. Преступления против международного права несовместимы с общепринятыми моральными нормами, поэтому преследование и требование выдачи лиц, совершивших такие акты, в отсутствие договоров о выдаче могут быть основаны на моральных принципах человечества. Таким образом, необходимо отметить, что: — основаниями выдачи преступников могут быть конвенции, двусторонние договоры, национальные законы о выдаче, принцип взаимности и моральные принципы человечества; — обязательство выдачи возникает лишь на основе соответствующих договоров и конвенций о выдаче преступников заинтересованными государствами. Однако договорная основа выдачи не распространяется на лиц, совершивших преступления против человечества. Последние подлежат безусловной выдаче на основании резолюции Генеральной Ассамблеи ООН и других международных документов (подробно этот вопрос излагается в III главе); — национальные законы, как правило, служат основаниями для заключения договоров о выдаче. Кроме того, они дополняют их при непосредственном исполнении, детализируя процедуру выдачи. Законы ряда стран для возникновения прав и обязанностей государств по выдаче преступника требуют заключения договоров, а некоторых других — при отсутствии договоров о выдаче соблюдения принципа взаимности; — принцип взаимности, являясь важной предпосылкой соблюдения государствами условий договоров и конвенций о выдаче, в то же время служит основанием выдачи виновных лиц при соблюдении государствами его условий. § 3. Преступления, влекущие выдачу Одним из важных вопросов в праве выдачи является проблема определения круга преступлений, влекущих выдачу. Недостаточный диапазон преступлений, охватываемых многими договорами и конвенциями, рассматривается как серьезный пробел в системе международной выдачи79. В практике выдачи сложился принцип, согласно которому государство вправе обратиться с требованием о выдаче не за любое преступление, предусмотренное его уголовным законодательством. Ограничение круга преступлений, влекущих выдачу, было вызвано различием правовых систем, разной оценкой одних и тех же преступных действий, отсутствием единообразия в системе наказаний, предусмотренных национальными уголовными законами. Согласовывая правила выдачи, государства в договорах и конвенциях о выдаче стали указывать только такие правонарушения, которые являются преступными по законам этих стран. Иными словами, в праве выдачи преступников как в теории, так и на практике закрепилась «доктрина двойного вменения», согласно которой лицо может быть выдано только тогда, когда совершенное им деяние является преступлением по законодательству как требующего государства, так и государства, к которому обращено требование о выдаче80. Институтом международного права в резолюции Оксфордской сессии было высказано, чтобы деяния, к которым применяется выдача, были наказуемы по законодательствам обеих стран 81. Вместе с тем отдельные юристы высказывались за то, чтобы выдача последовала за все деяния, признаваемые по законам места их совершения, независимо от того, будут ли они наказуемы по законам государства, на территории которого скрывается преступник, или по законам страны, гражданином которой он является82. Указанная точка зрения была отвергнута, а принцип «двойного вменения» стал в институте выдачи преступников общепризнанным. «Двойное вменение» не означает абсолютной тождественности содержания и названия законов, устанавливающих деяние преступным в соответствующих государствах. Юридическое название преступления может быть и иным. Достаточно, как отмечает С. Беди, если действия, содержащие преступление в требующем государстве, составляют преступления и в стране, в которой беглец разыскивается для выдачи83. По мнению Л. Н. Галенской, выдача может иметь место только при наличии определенных условий: в законодательстве сторон должны содержаться одинаковые составы преступлений. Речь идет не только об одинаковом названии преступления, но и о том, что оно должно выражаться в одних и тех же деяниях84. Л. Н. Галенская подчеркнула также, что в случае расхождения названий преступлений государство решает этот вопрос, исходя из совпадения деяний85. В договорной практике государств сложились следующие способы определения преступлений, влекущих выдачу: 1) указание в конвенциях и договорах о выдаче перечня преступлений, влекущих выдачу; 2) указание минимума размера наказания преступлений, совершение которых влечет выдачу; 3) применение критерия тяжести с указанием перечня преступлений. Первый способ применялся государствами довольно часто во второй половине XIX в. Ввиду различия правовых систем непосредственное перечисление в договорах преступлений, влекущих выдачу, облегчало государствам разрешение вопросов выдачи. Как отмечал Шмидт, с постепенным развитием института выдачи преступников шло постоянное расширение списков преступлений, влекущих выдачу86. Если в одном из первых договоров России о выдаче преступников — Договоре с Данией, заключенном в 1866 г., содержался перечень из 9 преступлений, влекущих выдачу, то уже в Конвенции с Нидерландами, заключенной в 1880 г., содержалось 25 составов преступлений 87. Как указывал Л. Л. Камаровский в статье «Работы института международного права по вопросу о выдаче преступников», государства стали признавать правило, что выдаются виновники, совершившие тяжкие преступления против общего порядка, в преследовании которых более или менее заинтересованы все государства 88. Отдельные авторы пытались объяснить необходимость выдачи лишь за тяжкие преступления, утверждая, что «выдача, будучи по цели мерой процессуальной, заключает в себе в значительной мере карательный элемент»89. О несостоятельности отнесения выдачи к элементу кары подчеркивалось нами при освещении вопроса о понятии выдачи преступников. Постоянное возрастание в договорах перечней преступлений, влекущих выдачу, выдвинуло в теории предложение о включении в договоры перечня лишь деяний, не подлежащих выдаче 90. Однако оно не было поддержано ни в теории, ни на практике. С развитием института выдачи преступников некоторые государства стали принимать законы о выдаче и этим самым ограничивали возможность выдачи за преступления, не указанные в национальных законах (Англия, Голландия и др.). Как бы то ни было, способ перечисления преступлений, влекущих выдачу, еще не изжил себя и встречается в самых позднейших договорах о выдаче, заключенных между государствами 91. Так, в Договоре о выдаче между США и Швецией, подписанном 24 октября 1961 г., в перечне содержится 23 состава преступлений92. В этом Договоре, наряду с применением способа перечислений, закреплен и способ указания минимума размера наказания. Статья 3 указывает, что государство, к которому обращено требование о выдаче, должно выдать обвиняемого или осужденного за любое из перечисленных преступлений только тогда, когда законы Договаривающихся Сторон предусматривают лишение свободы сроком более одного года. В Договорах о выдаче между Великобританией и ФРГ от 23 февраля 1960 г. содержится 27 составов преступлений 93, Великобританией и Израилем от 4 апреля 1960 г.— 29 составов94, США и Новой Зеландией от 12 января 1970 г.— 32 состава95, США и Францией от 12 февраля 1970 г.—19 составов96. Способ перечисления преступлений и указания минимума наказаний закреплены также в одном из позднейших договоров о выдаче, заключенных между США и Великобританией и Северной Ирландией97. Способ перечисления преступлений имеет и свои недостатки. Система перечислений ограничивает государства в выдаче за преступления, не предусмотренные в перечне98. Затруднения вызывает также выяснение точного смысла преступления. Практика выдачи преступников затрудняется в тех случаях, когда друг другу противостоят государства разного социального типа, ибо само понятие преступления изменяется в зависимости от того, к какой общественно-экономической формации относится политический строй данного государства 99. Определенную сложность составляет применение способа перечисления при заключении конвенции о выдаче, участниками которой являются многие государства. В ст. 2 Европейской конвенции о выдаче преступников указано, что считаются влекущими выдачу правонарушения, караемые законами запрашивающей и запрашиваемой сторон лишением свободы не менее одного года или более тяжким наказанием. Если требуемое лицо уже осуждено на территории запрашивающей стороны, то срок наказания должен составлять не менее 4 месяцев 100. В то же время конвенция в п. 4 ст. 2 установила, что любая договаривающаяся сторона в соответствии со своим законодательством вправе передать Генеральному секретарю Европейского Совета (в момент сдачи на хранение документа о ратификации или присоединении) либо перечень преступлений, в связи с которыми выдача разрешается, либо перечень преступлений, в связи с которыми выдача исключается. Генеральный секретарь рассылает эти перечни другим сторонам, подписавшим конвенцию. В соглашении стран Бенилюкса о выдаче преступников в отличие от Европейской конвенции выдача считается возможной при наказуемости деяния лишением свободы свыше 6 месяцев 101. По мнению С. Беди, можно достичь большей уверенности и ясности без чрезмерно ограничивающего предела действий договоров о выдаче, если заменить перечень преступлений, влекущих выдачу, короткой статьей, предусматривающей, что выдача должна быть гарантирована только за совершение действий, которые по закону обеих договаривающихся сторон содержат преступление и являются наказуемыми 102. В отличие от национальных законов о выдаче (английского, бельгийского и некоторых других), которые приводят перечень преступлений, влекущих выдачу, закон о выдаче преступников Франции 1927 г. отверг исчерпывающего перечня преступлений, сосредоточив внимание на тяжести совершенного преступления 103. На заседании Специальной комиссии Лиги Наций докладчики, подготовившие вопросы об экстрадиции преступников, также предложили ограничить выдачу преступлениями, за совершение которых в уголовных законах всех государств назначено наказание определенной тяжести. Тяжесть наказания должна явиться, таким образом, критерием, определяющим возможность предъявления требования о выдаче преступников 104. В Конвенции о выдаче преступников, подписанной 26 декабря 1933 г. панамериканскими государствами в Монтевидео, указывалось, что предъявление требования о выдаче допускается, если только деяние, за совершение которого требуется выдача, наказуемо по законам обоих государств не ниже, чем тюремным заключением сроком на один год 105. Таким образом, к названным способам определения преступлений, влекущих выдачу, прибегают и в современной международно-правовой практике. Если в многосторонних конвенциях преступления, влекущие выдачу, определяются, в основном, указанием максимума или минимума срока наказания, то в двусторонних соглашениях о выдаче государства обращаются как к способу перечисления, так и к указанию тяжести и срока наказания. В Договоре о правовой помощи между СССР и Ираком от 22 июня 1973 г. закреплено, что выдача производится за такие деяния, за совершение которых законами предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок не менее двух лет или другое более тяжкое наказание 106. Как отмечает Г. Шульц, метод указания минимального срока наказания (метод исключения) предпочтительнее, чем метод перечисления, поскольку первый расширяет возможность выдачи преступников. Современное право выдачи предпочитает принять метод исключения 107. По мнению В. П. Шупилова, «установление правила «минимального срока наказания» применительно к институту выдачи уголовных преступников можно признать обоснованным и рациональным»108. Вместе с тем, перечисление преступлений в договорах о выдаче становится наиболее необходимым для стран, чьи правовые системы основываются на различных понятиях. В случаях некоторого расхождения названий преступлений первостепенное значение приобретает содержание преступных деяний. Для государств, чьи правовые системы существенно не отличаются, наиболее удобным и простым для пользования является способ указания тяжести наказания. В договорах о правовой помощи между социалистическими странами преступления, влекущие выдачу, определяются критерием тяжести наказания. Этот способ, по выражению Л. Галенской, позволяет выдавать преступников без сложных правовых исследований относительно состава преступления, действующего законодательства 109. Важно подчеркнуть, что каким бы способом ни решался вопрос определения экстрадиционных преступлений, общепризнанным для всех случаев остается правило о том, что деяние, за совершение которого лицо преследуется, должно считаться преступлением как в стране, на территории которой виновное лицо скрывается, так и в стране, требующей выдачи. § 4. Объем уголовного преследования выданного лица Одним из важных моментов в праве выдачи преступников является установление объема уголовного преследования выданного лица. Иногда выданное лицо совершает несколько преступлений, но в соответствии с требованием оно выдается только за одно из них. Второе преступление стало известно требующему выдачи государству гораздо позднее, т. е. после совершения акта выдачи. Кроме того, выданное лицо может совершить преступление на территории государства, которому оно было выдано, после акта выдачи. В связи с этим может ли государство, которому преступник был выдан, осудить и наказать последнего за преступления, за которые он не был выдан? Требуется ли для этого согласие государства, к которому было обращено требование о выдаче и самого выданного лица? Данные вопросы возникали и ранее. Большинством авторов было признано и признается, что выданное лицо может подвергаться наказанию только за преступление, по поводу которого состоялась выдача 110. Это положение впервые было закреплено в Договоре о выдаче между Францией и Бельгией в 1834 г. и с тех пор установилось в двусторонних и многосторонних договорах о выдаче. Выход за пределы уголовного преследования, разрешенного в процессе выдачи, мог бы привести к произволу в отношении выданного лица, нарушению того принципа, что всякая выдача может осуществляться лишь по соглашению сторон. Неполучение согласия выдавшего преступника государства означало бы ущемление его интересов, неуважение его государственного суверенитета. Поэтому теория и практика пошли по пути признания правила, что осуждение за другое преступление допустимо только в том случае, когда на это дает согласие государство, к которому было обращено требование о выдаче. Это положение вошло в институт выдачи преступников как принцип специализации 111 . Надо отметить, что относительно действия указанного принципа были высказаны разные мнения. Так, Г. Шульц пишет, что принцип специализации предусматривает три ограничения, которые влияют на полномочия государств в вопросе преследования выданного лица: — запрещение преследовать в уголовном порядке за преступление, не предусмотренное в требовании о выдаче; — запрещение передавать выданное лицо третьему государству; — запрещение лишать всеми другими способами личной свободы выданного лица за деяния, предшествовавшие выдаче 112. Еще ранее Д. Никольский, касаясь указанного принципа, отметил, что правительство, представив требование о выдаче за известное преступление, тем самым молчаливо берет на себя обязательство не преследовать выданного лица за другие преступления, не названные в требовании113. Верно высказывая содержание принципа специализации, он несколько упрощенно подошел к его разрешению, утверждая, что «если против данного лица предъявлено несколько обвинений в преступлениях и он желает очиститься от всех их, то это его право и обязанность, и никто не может мешать осуществлению этого права» 114. С данной позицией автора нельзя согласиться. Известно, что институт выдачи преступников регулируется нормами международного, а иногда и внутригосударственного права. В процессе выдачи во взаимоотношения между собой вступают не отдельные индивидуумы, а суверенные государства. Обязанность выдачи преступников у государств, как уже подчеркивалось, возникает лишь при наличии договора о выдаче. Государство, удовлетворяя просьбу требующей выдачи страны, дает свое согласие и передает ей преступника (независимо от согласия последнего) для привлечения к уголовной ответственности только за то преступление, которое было указано в требовании, в соответствии с договором о выдаче. Государство, чье требование было удовлетворено, может выйти за пределы уголовного преследования только в исключительных случаях, указанных сторонами в самом договоре. Поэтому при установлении объема уголовного преследования первостепенное значение играет согласие не самого виновного лица, а государства, в котором он скрывался. Согласие государства, выдавшего преступника, не требуется только в том случае, когда выданное лицо после осуждения или наказания за преступление, за совершение которого оно было выдано, имело достаточно времени, чтобы покинуть пределы этого государства или когда вернулось обратно в эту страну. Это положение закреплено во многих договорах о выдаче. Так, по ст. 14 Европейской конвенции о выдаче преступников выданное лицо не может подвергаться судебному преследованию, осуждению, аресту за преступление, не являющееся тем деянием, повлекшим его выдачу, без согласия выдавшей его стороны, или когда лицо, имея возможность, не покинуло в течение 45 дней с момента его выдачи территорию стороны, которой оно было выдано, или если данное лицо вернулось на территорию этой страны после того, как оно ее покинуло 115 . В этой же статье указывается, что в случаях изменения квалификации преступления выданное лицо может быть осуждено лишь в той степени, в какой вновь квалифицированное деяние позволило бы выдачу. В ст. 9 Договора о выдаче между США и Швецией предусмотрено, что выданное лицо не может быть осуждено за любое преступление, совершенное до выдачи, а только за то преступление, за которое оно выдано. Данное лицо не может быть передано этим государством третьей стране, которая требует его выдачи. 116 Такие же условия предусмотрены в ст. 13 Договора между США и Испанией117 и во многих других договорах о выдаче. Вместе с тем, в договорной практике государств известны и исключения из принципа специализации. Так, в Договоре о выдаче между Англией и Ирландией отсутствует положение, которое регулирует принцип специализации 118. Следует отметить, что подобные исключения единичны. Поэтому принцип специализации является общепризнанным принципом института выдачи преступников. Практика государств также исходит из строгого соблюдения данного принципа. Так, виновное лицо, выданное Нидерландами по требованию ФРГ, было осуждено с нарушением ст. 6 § 1 Договора между ФРГ и Нидерландами, предусматривающей принцип специализации. Так как суд нарушил соответствующее положение договора о выдаче, прокурор обратился в Верховный суд, полагая, что осуждение за другое преступление должно быть отменено. Федеральный Верховный суд в своем решении от 12 марта 1965 г. указал, что согласно принципу специализации, применяемому между ФРГ и Нидерландами, выданное лицо может быть осуждено только за преступление, за которое оно выдано 119. Как указано в ст. 9 Азиатско-Африканской конвенции о выдаче 1961 г., без согласия выдавшего государства лицо не может быть осуждено или наказано за преступление, непосредственно не связанное с преступлением, за которое оно было выдано 120. Аналогичную норму относительно действия принципа специализации содержит и Конвенция стран Бенилюкса от 27 июня 1962 г., в ст. 13 которой повторяется положение, закрепленное в Европейской конвенции, с тем только отличием, что для выезда с территории государства, которому лицо было выдано, предоставляется 15 дней, по истечении которого оно может быть привлечено к ответственности за другое преступление 121. Таким образом, при заключении конвенции и двусторонних договоров о выдаче закрепление принципа специализации является общепризнанным. Согласно этому принципу лицо может быть осуждено или наказано лишь за то преступление, за которое оно выдано. Для привлечения к уголовной ответственности за иное преступление требуется согласие выдавшего его государства. Для получения согласия в этих случаях необходимо вновь направить соответствующему государству требование о выдаче. § 5. Основания отказа в выдаче Институту выдачи преступников известны исключения, которые позволяют государствам отказывать в выдаче лиц даже при наличии договоров о выдаче. Как правило, эти исключения включаются в тексты самих договоров и конвенции о выдаче, а иногда и в национальное законодательство. В международных договорах и конвенциях приводятся, в основном, следующие основания невыдачи: — если лицо, выдача которого требуется, является гражданином стороны, к которой обращено требование; — если преступление совершено на территории стороны, к которой обращено требование; — если согласно законодательству одной из сторон уголовное преследование не может быть возбуждено или приговор не может быть приведен в исполнение вследствие истечения срока давности или по иному законному основанию; — если совершено преступление политического характера; — если в отношении лица, выдача которого требуется, на территории стороны, к которой обращено требование, по тому же преступлению был вынесен приговор или прекращено преследование по данному делу; — если лицо совершило военное правонарушение (нарушение правил и порядка несения службы, военной дисциплины и т. д.); — если требуемое лицо совершило финансовые преступления (в области налогообложения, таможенных сборов и др.); — если за то же самое деяние возбуждено и расследуется уголовное дело в отношении требуемого лица на территории стороны, к которой обращено требование о выдаче; — если по законодательству требующей стороны в отличие от закона стороны, к которой обращено требование о выдаче, за преследуемое деяние предусмотрена смертная казнь. По соглашению сторон могут быть установлены и другие основания для отказа в выдаче преступника. Хотя большинство оснований невыдачи представляются довольно убедительными, но некоторые из них являются предметом споров и в теории, и на практике. Поэтому остановимся на них. а) Принцип невыдачи собственных граждан. Практика невыдачи собственных граждан известна институту выдачи с давних пор. Несмотря на всеобщее признание этого принципа в договорах и конвенциях о выдаче, его теоретическое обоснование представляет определенную сложность. Вследствие этого одни авторы высказывались за принцип невыдачи государствами своих граждан, другие — были против. Одним из сторонников выдачи своих граждан был Г. Гроций. Подобной же точки зрения придерживались Ваттель, Билльо, Г. Я. Гамакер, Ф. Ф. Мартенс, В. А. Ульяницкий, В. П. Даневский, П. Казанский, Д. П. Никольский, Э. К. Симеон, П. Шалланд и другие 122. По мнению представителей данной концепции, основными аргументами в защиту этой позиции являются следующие положения: 1. Государство обязано удерживать своих граждан от нарушений интересов других государств. Поэтому оно обязано наказывать за все тяжкие преступления, совершенные его гражданами за границей или же выдавать преступников; 2. Территориальный принцип действия уголовного закона должен господствовать во всех случаях совершения преступления, независимо от национальностей; 3. Естественный судья преступника (juqe naturel) есть судья той страны, где совершено преступление и нарушены законы 123; 4. На месте совершения преступления легче собирать доказательства, производить процессуальные действия, подсудимому легче добывать доказательства в свою защиту. Подвергнув критике изложенные основания, Э. Симсон, находясь на этой же позиции, обосновал эту точку зрения несколько иначе: «Каждое государство имеет право наказывать только тогда, когда его интересы, защищаемые уголовным законом, нарушены. Государство, наказывая собственного гражданина, нарушившего интересы другого государства, не может гарантировать правовых интересов чужой страны. Оно должно предоставить это право другому государству. Из сосуществования государств вытекает для каждого народа обязанность заботиться о предупреждении преступлений и о наказании за преступления, совершенные за границей. Наличие прав подданного по отношению к государству и обязанности последнего по отношению к подданному делают возможной выдачу собственных граждан. Следовательно, «государство-отечество» обязано выдавать собственного гражданина, совершившего преступление за границей» 124. Э. Симеон считал, что выдача собственного гражданина возможна только в том случае, если совершенным им преступлением нарушены интересы требующего выдачи государства, а не «государства-отечества». Какие же доводы выставляют сторонники невыдачи собственных граждан? Одним из первых сторонников этого учения был С. Пуфендорф. По его мнению, государство вправе наказывать только своих подданных, так как право наказания есть элемент государственной власти и поэтому государство не может наказывать лица, если оно не имеет власти над ним 125. В защиту позиции невыдачи собственных граждан в ряде работ приводятся и такие основания: — государство ограничивается собственными интересами, для него не существует никакой обязанности заботиться о поддержании порядка чужой страны; — каждый гражданин может быть привлечен к уголовной ответственности по уголовным законам только своего государства; — за преступления, совершенные за пределами своей территории, государство не может наказывать преступника, в том числе своих граждан, так как законы этого государства не нарушаются; — уголовно-судебная власть распространяется только на своих граждан; — на государстве лежит обязанность защиты и охраны собственных граждан. Выдачей своего гражданина государство лишает его гарантий, которые предоставляет ему судопроизводство своей страны, кроме того, нарушает обязанность защиты; — за границей собственный гражданин может быть наказан необъективно, возможно пристрастие судей 126; — государство в выдаче собственного гражданина видит ослабление политической независимости и своей юрисдикции. Какие же из указанных аргументов, высказанных как за выдачу, так и за невыдачу собственных граждан, заслуживают внимания? Как решается этот вопрос в международно-правовой практике и чем обосновать закрепление принципа невыдачи собственных граждан в договорах о правовой помощи между СССР и социалистическими странами? Безусловно, правильным является мнение сторонников выдачи собственных граждан о том, что государство обязано удерживать своих граждан от нарушения интересов других государств. Это вытекает из общепризнанного принципа современного международного права — принципа уважения государственного суверенитета. Однако выведение из этого положения обязанности выдачи собственных граждан противоречит принципу уважения территориального верховенства. В пределах своей территории государство осуществляет всю полноту власти, в том числе судебной, что исключает власть других государств. Власть государства распространяется на все находящиеся на его территории организации и всех лиц. Любой иностранец подпадает под верховенство государства тотчас же по вступлении на его территорию 127. Исключение составляет иммунитет, представляемый дипломатическим представителям, военным и государственным морским торговым судам и т. д. При этом, однако, следует иметь в виду, что современное международное право обязывает государства уважать установленный в странах правопорядок. И поэтому известное ограничение суверенных прав государств может быть установлено лишь международным договором 128. Но из этого положения не вытекает обязанность выдачи собственных граждан. Такие аргументы, как преимущества территориального принципа действия уголовного закона над другими принципами, облегченность производства следственных действий на месте совершения преступления, высказанные сторонниками выдачи собственных граждан, являются убедительными. Основной довод Э. Симеона в пользу выдачи собственных граждан заключается в том, что, по его мнению, государство, наказывая своего гражданина, совершившего преступления за границей и нарушившего интересы другого государства, не может гарантировать правовых интересов чужого государства, поэтому обязано его выдать. Между тем, наказывая собственного гражданина, совершившего преступление за границей, государство не может реализовать права наказания другой власти, и из этого вовсе не вытекает обязанность выдачи. По мнению О’Коннелла, требование преступника быть судимым национальным судом заслуживает внимания тогда, когда имеется сомнение в незрелости правовой системы того государства, которое требует его выдачи 129. О’Коннелл указанный довод делает на основе англо-американской правовой системы, которая допускает выдачу своих граждан, признавая единственным принципом действия уголовного закона в пространстве территориальный принцип 130. Однако, как указывает Д. Грейг, вопреки нежеланию освободить своих граждан от нормального процесса выдачи, правительство США во многих своих договорах о выдаче приняло указанное исключение 131. Некоторые авторы предлагают включить в договоры о выдаче дискреционный пункт, гласящий о том, что «каждая страна сохраняет за собой право отказать или передать собственного подданного другой стране» 132. С. Беди полагает, что если требуемое государство находит трудным в рамках собственной конституции или другого национального закона и правил выдавать своих граждан, оно может отказать в этом, кроме случаев, установленных договором 133. В договорной практике политика невыдачи собственных граждан появилась впервые в соглашениях между Францией и Нидерландами в 1736 г., где было констатировано, что, как правило, жители не должны быть оторваны от юрисдикции своих судов. С тех пор принцип невыдачи своих граждан стал применяться в договорной практике многих государств. В качестве одного из оснований сторонники невыдачи приводят то положение, что каждый гражданин может быть привлечен к уголовной ответственности по уголовным законам только своего государства. Между тем, этот принцип не является общепризнанным. Существование территориальной юрисдикции не оспаривается ни одним из государств в мире. Если в отдельных государствах единственно признанным принципом действия уголовного закона в пространстве является территориальный принцип, то в других — он дополнен принципом гражданства, а в третьих — сочетаются все три принципа: территориальный, гражданства и реальный. По советскому уголовному законодательству граждане СССР, совершившие преступление за границей, подлежат уголовной ответственности по уголовным законам СССР. Советский гражданин обязан соблюдать законы своего государства, где бы он ни находился; он подлежит уголовной ответственности перед советским судом и по советским уголовным законам независимо от того, где совершено деяние, рассматриваемое советским законом как преступление. Если бы мы признали, что каждый гражданин может быть привлечен к уголовной ответственности только по законам своего государства, то мы бы сузили сферу распространения территориальной юрисдикции и вообще встали бы на путь отрицания общепризнанного принципа — территориального верховенства суверенного государства. Если государство применяет не только территориальный принцип, но и принцип гражданства, то это значит, что данное государство не исключает возможности привлечения его гражданина к уголовной ответственности в государстве, на территории которого нарушил его законы. Советские граждане могут привлекаться к уголовной ответственности также иностранными судами, исходя из принципа суверенности и равенства государств. Советский Союз не требует, чтобы его граждане за границей были изъяты из юрисдикции местных органов юстиции, если только такие изъятия не предусмотрены общепризнанными нормами международного права 134. Неубедительными являются также доводы сторонников невыдачи о том, что уголовно-судебная власть распространяется на своих граждан. Это положение противоречит территориальному верховенству государства, которое в силу этого принципа может наказать как своего гражданина, так и иностранца, совершившего преступление на его территории (исключения из указанного положения приводились ранее). Некоторые авторы отмечают, что за границей собственные граждане могут быть наказаны необъективно, возможно пристрастие судей. Это положение совершенно неприемлемо для социалистических стран, взаимоотношения которых построены на принципах социалистического интернационализма и между которыми сложилось полное взаимопонимание и доверие. В странах социализма правосудие осуществляется на социалистических принципах, исходя из задач укрепления социалистического строя, из интересов трудящихся. Поэтому нет оснований полагать, что национальность преступника, вернее его гражданство, повлияет на пристрастие судей при применении уголовного закона. В советской науке международного права указывалось, что ввиду коренной и принципиальной разницы между характером советского законодательства и законодательства капиталистических государств, советские граждане, совершившие преступление против иностранных государств, не подлежат выдаче и должны нести ответственность в соответствии с советскими законами 135. Если эти основания считать убедительными и правильными при сопоставлении социалистического законодательства и законодательства капиталистических стран, то не имеется коренной и принципиальной разницы между уголовным законодательством социалистических стран. Однако положение о невыдаче собственных граждан в договорах о правовой помощи, тем не менее, существует. М. Д. Шаргородский объясняет невыдачу собственных граждан тем, что «государство обычно не выдает лиц, которые подсудны его суду» 136. Основной аргумент невыдачи собственных граждан надо искать, с одной стороны, в общепризнанном принципе уважения государственного суверенитета, с другой — во взаимной ответственности личности и государства. Как подчеркивает Н. Е. Недбайло, государство «призвано обеспечивать неотчуждаемость прав и свобод человека и самое широкое их использование каждым в рамках человеческого общежития» 137. Ответственность государства перед личностью заключается не только в обеспечении защиты интересов граждан, когда они нарушены, но и в предоставлении ему возможности реализовать свое право обвиняемого по закону отечества, перед национальным судом своего государства, уголовные законы которого также предусматривают привлечение его к ответственности за содеянное по принципу гражданства. Однако это не означает отрицание территориальной компетенции 138, а является следствием того, что большинство государств, наряду с признанием территориального принципа действия уголовного закона, ввело в свое законодательство и принцип гражданства, распространив свои уголовные законы на своих граждан, где бы они ни совершили преступление, не исключая при этом возможность его наказания государством, на территории которого совершено преступление. Кроме того, как отметил С. Мокринский, невыдача своих граждан объясняется тем, что предание их «туземному» (национальному) суду и присуждение к отбытию наказания в «туземных» карательных учреждениях более отвечают видам «туземной» политики общего и специального предупреждения, чем выдача. Государство не выдает своих граждан по тем же политическим соображениям, по которым оно карает своих граждан за все или почти за все экстерриториальные преступления, тогда как иностранцев — лишь за немногие139. Включение принципа невыдачи собственных граждан в договоры о правовой помощи между СССР и социалистическими странами не означает, что виновные лица освобождаются от привлечения к уголовной ответственности. Как закреплено в договорах о правовой помощи, «Договаривающаяся Сторона обязуется по требованию другой Договаривающейся Стороны возбуждать в соответствии со своим законодательством уголовное преследование против своего гражданина, который на территории другой Договаривающейся Стороны совершил преступление, влекущее выдачу» 140. О результатах уголовного преследования виновного лица государство обязано сообщить стороне, которая обратилась с требованием о возбуждении уголовного преследования. Принцип невыдачи собственных граждан также имеет ряд ограничений. Речь, прежде всего, идет о лицах, получивших гражданство после совершенных ими преступлений, за которые предъявлено требование о выдаче. Прав С. Веди, утверждая, что «исключение своих граждан от действия договора не должно применяться к тем, кто приобрел гражданство путем натурализации или путем брака, или другим способом после совершения действия, за которое требуется выдача» 141 . Это положение подчеркивалось еще на Оксфордской сессии Института международного права, которая в п. 7 положения по вопросу о выдаче преступников указала, что «допуская даже существующую практику, которая освобождает подданных от выдачи, не следует принимать в соображение национальности, принятой уже после совершения деяния, вследствие которого требуется выдача» 142 . Статья 6 Европейской конвенции о выдаче преступников гласит, что гражданство определяется в момент принятия решения о выдаче. Однако государство, к которому обращено требование о выдаче, может путем заявления, сделанного в момент подписания или сдачи на хранение ее документа о ратификации, или присоединения, определить термин «граждане» 143. Отклонения от принципа невыдачи своих граждан имели и могут иметь место в результате специальных международных соглашений и деклараций. Примером этого может служить обязанность выдачи нацистских военных преступников и лиц, совершивших преступления против человечества. б) В качестве основания отказа в выдаче преступников в договорах и конвенциях приводится совершение преступления на территории стороны, к которой обращено требование. Включая этот пункт, заинтересованные страны твердо закрепили территориальную юрисдикцию, руководствуясь при этом, прежде всего, общепризнанным принципом современного международного права — принципом уважения государственного суверенитета 144. Приведенное основание отказа в выдаче признано во многих международных конвенциях и договорах 145. Таким образом, в случае совершения преступления гражданином одной страны на территории другой, где преступник был задержан, последняя имеет преимущественное право наказания виновного за нарушения его уголовных законов. Этим самым договаривающиеся стороны признают приоритет территориального действия уголовного закона перед принципом гражданства и реальным принципом. в) В выдаче преступника отказывается и в тех случаях, когда по законодательству одной из сторон уголовное преследование не может быть возбуждено или приговор не может быть приведен в исполнение вследствие истечения срока давности или по иному законному основанию. Применительно к институту выдачи преступников этот вопрос в течение длительного времени подвергался дискуссии, которая продолжается и поныне, в то время к а к практически он разрешается государствами менее остро. Разногласия между учеными сводились к разрешению вопроса о том, по законодательству какой из договаривающихся сторон должны применяться истечение срока давности или другие основания для прекращения уголовного преследования. Е. Я. Шостак высказывался в свое время за применение законодательства той страны, к которой обращено требование о выдаче, по существу соглашаясь с практикой, принятой большинством государств 146. А. Деревяшкин указывал, что выдача преступников не допускается «в случае давности преследования или наказания, предусмотренных законодательством и той и другой стороны» 147. На иной позиции при решении этого спора стоял Д. Никольский, который считал, что «если требуемое лицо возражает против выдачи, говоря, что истек давностный срок, если при этом сроки давности по законодательствам «государства-истца» и «ответчика» различны, то теория не может дать иного ответа, как только в пользу законодательства государства-истца. Оценивать вопрос о давности по законам государства-ответчика нет никакого юридического основания. В праве выдачи главное значение имеет законодательство государства-истца» 148. Данная концепция, однако, не нашла широкой поддержки, а на практике она была отвергнута. С. Веди, рассматривая современные взгляды на решение этого вопроса, пришел к выводу, что «государство, к которому обращено требование о выдаче, в соответствии с принципом «двойного вменения» вправе отказать в принятии требования о выдаче, если оно найдет, что преступник своим действием не нарушил действующего в своем государстве закона или совершил преступление по его правовой системе. Те же самые условия преобладают после объявления амнистии». Но решение вопроса о применении законодательства или требующего государства, или государства, к которому обращено требование, при исчислении давности автор оставляет дискреционным для заинтересованного государства в тех случаях, когда отсутствует договорное положение об этом 149. М. Д. Шаргородский писал, что выдача обычно не имеет места, если наказуемость погашена давностью, амнистией, оправдательным приговором, помилованием выдающей и требующей выдачи страны. Вопрос о давности при этом, как правило, решается по законам того государства, где находится преступник 150. Верным является высказывание некоторых авторов о том, что требующее выдачи преступника государство заинтересовано в наказании преступника, нарушившего его законы, и интересы его не могут быть удовлетворены тем, что преступник по законам государства, на территории которого он находится, освобожден от уголовного преследования ввиду истечения срока давности, хотя и по законам требующего государства этот срок не истек. Но не менее верным следует считать и то положение, что государство на основе территориального верховенства вправе распространить свои законы на всех лиц, в том числе и на иностранцев, находящихся на его территории. Не может быть исключением в этом вопросе и действие уголовного закона, в том числе его положения об освобождении от уголовного преследования ввиду истечения срока давности. Представляется, что этот спор может быть разрешен включением в конвенции и договоры о выдаче отдельного пункта, регулирующего отказ в выдаче при истечении срока давности уголовного преследования или наказания. В ч. II ст. 5 проекта Типовой Конвенции Союза ССР, утвержденной Совнаркомом 3 октября 1923 г., подчеркивалось, что «выдача не производится, если до получения требования о выдаче срок давности уголовного преследования или наказания для данного преступления истек» 151. Таким образом, в этом проекте Советский Союз исходил из того, что решение вопроса об истечении срока давности должно вытекать из законодательства страны, к которой обращено требование о выдаче, что в последующем и было закреплено в договорах о правовой помощи между СССР и социалистическими странами. Выдача не производится, если по законодательству одной из сторон истек срок давности в отношении совершенного действия или вынесенного наказания152 (ст. 10 Европейской конвенции). В двусторонних договорах о выдаче, заключенных капиталистическими странами, истечение срока давности, как правило, определяется законодательством одной из сторон 153 . Таким образом, практика при решении вопроса об определении срока давности пошла по пути закрепления в соглашениях нормы, устанавливающей равную силу национальных законодательств по этому поводу обеих сторон или отдающей предпочтение законодательству государства, к которому обращено требование 154. г) Государства при заключении договоров в качестве одного из оснований отказа в выдаче указывают на то обстоятельство, что на территории страны, к которой обращено требование, по тому же преступлению был вынесен приговор или постановление о прекращении преследования по делу. Этот принцип известен в международном уголовном праве как поп bis in idem, который закреплен почти во всех конвенциях и двусторонних договорах о выдаче 155. Относительно существования данного принципа в праве о выдаче Д. Никольский отмечал, что одно и то же лицо не может два раза отвечать за одно и то же преступление: основное начало международного уголовного права non bis in idem не должно быть нарушено 156. Указанный принцип можно считать общепринятым для стран одинаковой правовой системы. Распространение этого принципа ограничивается для стран, в которых, помимо территориального принципа действия уголовного закона, действуют реальный принцип и принцип гражданства. Он не всегда может быть применен в практике выдачи между социалистическими и капиталистическими странами ввиду большой разницы уголовного законодательства. Поэтому в ст. 5 Основ уголовного законодательства СССР указано, что если граждане Советского Союза, совершившие преступление за границей, понесли наказание за границей, суд может соответственно смягчить назначенное им наказание или полностью освободить виновного от отбытия наказания. В отношениях же между социалистическими странами, правовые системы которых обоснованы на социалистических началах, применение принципа non bis in idem не нарушает их интереса и отвечает общим положениям и целям наказания за совершенное преступление. д) В выдаче может быть также отказано в тех случаях, когда требуемым лицом совершено преступление политического характера. Данное исключение из правила выдачи тесно связано с предоставлением права политического убежища. Как отмечает О’Коннелл, если бы выдача преступников применялась ко всем преступлениям, то концепция политического убежища не имела бы никакого значения 157. Впервые исключение политических преступников из числа субъектов выдачи появилось в практике выдачи в Договоре между Францией и Бельгией в 1834 г. С тех пор это основание для отказа в выдаче стало общепризнанным 158 . В настоящее время принцип невыдачи за совершение преступлений политического характера содержится в большинстве конвенций и двусторонних договоров о выдаче 159. В международно-правовой литературе по вопросу невыдачи политических преступников были высказаны различные точки зрения. Неоднократно предпринимались попытки дать точное понятие политического преступления как отдельными учеными, так и институтом международного права. Кроме того, не менее важным являлось и является решение вопроса о выдаче или невыдаче преступников, если совершенное ими политическое преступление смешано с общеуголовным преступлением. Не было единого подхода к решению этих вопросов ни в теории, ни на практике 160. Единого критерия для определения преступлений политического характера не существует. Известно, что предоставление политического убежища является внутренней компетенцией каждого государства. В связи с этим определение характера преступления также входит в компетенцию государства, на территории которого находится преступник. Договорная практика государств по лому вопросу развивается по пути закрепления указанного положения. Так, в ст. 3 Европейской конвенции о выдаче преступников предусматривается, что выдача не производится, если правонарушение, в связи с которым предъявлено требование о выдаче, рассматривается запрашиваемой стороной как политическое правонарушение или как деяние, смежное с таковым. То же самое правило применяется в том случае, если запрашиваемая сторона имеет серьезное основание считать, что требование о выдаче предъявлено с целью преследования или наказания какого-либо лица по соображениям расы, религии, национальности или политических убеждений, либо когда положение данного лица не может быть усугублено одним из этих моментов 161. Принцип невыдачи политических преступников не распространяется на лиц, совершивших международные преступления. Последние подлежат безусловной выдаче. В соответствии с Декларацией о территориальном убежище, принятой Генеральной Ассамблеей в ее резолюции 2312 (XXII) от 14 декабря 1967 г., на право искать убежища и пользоваться им не может ссылаться лицо, в отношении которого существуют серьезные основания полагать, что оно совершило преступления против мира, военные преступления и преступления против человечности. Советское государство впервые принцип невыдачи за политические преступления закрепил в ст. 21 Конституции РСФСР, в которой было провозглашено «РСФСР предоставляет право убежища всем иностранцам, подвергающимся преследованию за политические и религиозные преступления», В ст. 4 проекта типовой Конвенции о выдаче, утвержденного Совнаркомом Союза ССР 23 октября 1923 г., это начало было выражено так: «Скрывающееся от правосудия лицо не будет выдано, если требование о выдаче его вызвано преступлением или проступком религиозного и политического характера» 162. Конституция СССР (ст. 129) предусматривает, что право убежища в Советском Союзе предоставляется гражданам, «преследуемым за защиту интересов трудящихся, или научную деятельность, или национально-освободительную борьбу». В договорах о правовой помощи, заключенных между социалистическими странами, не содержится ссылка на отказ в выдаче за совершение преступлений политического характера. Эти деяния, направленные против основ государственного и общественного строя социалистических государств, приравниваются к общеуголовным преступлениям. Как верно подметила Л. Н. Галенская, «правило о невыдаче данной категории лиц в отношениях между социалистическими государствами не применяется. Для этого имеются глубокие основания: одинаковая политическая основа, общность цели не может не делать преступниками в глазах социалистических стран лиц, покушающихся на политический и экономический строй одной из них. Уголовный характер подобных деяний зафиксирован в уголовном законодательстве этих государств» 163. Так, в ст. 2 Договора между Венгрией и Румынией предусматривается, что «выдача может иметь место за правонарушения, направленные против демократического, государственного или экономического порядка, или против формы государства народной республики одной из Договаривающихся Сторон» 164. Тот же самый принцип выражен и в ст. 56 Договора между ВНР и НРБ, заключенного 8 августа 1953 г. Тем более, что в уголовных законах социалистических стран имеются нормы, предусматривающие ответственность за совершение преступлений, направленных против других социалистических стран 165. Конвенции и договоры о выдаче преступников, кроме указанных оснований, предусматривают отказ в выдаче лиц, совершивших военные правонарушения, таможенные, налоговые и другие финансовые преступления 166. Как отмечает Г. Шульц, «невыдача за военные правонарушения, т. е. за нарушение правил и порядка несения службы, военной дисциплины — это безусловный принцип классического права выдачи» 167. В ст. 26 Договора о правовой помощи между СССР и Ираком в качестве одного из оснований отказа в выдаче указано, что «преступление влечет за собой привлечение к уголовной ответственности по законам того государства, от которого требуют выдачи, несмотря на то, что это преступление совершено вне его территории» 168. Национальные законы отдельных стран, в которых отменена смертная казнь, предусматривают, что выдача не должна быть гарантирована, когда преступление, составляющее предмет требования, наказывается смертной казнью в требующем государстве 169. В выдаче также отказывается, если совершенное деяние не является уголовно-наказуемым по законам государства, к которому обращено требование о выдаче; в случаях, если требование предъявлено за совершение преступления, не влекущего выдачу 170. Если в выдаче было отказано, то государство, к которому обращалось требование о выдаче, должно известить об этом другую сторону с указанием причин отказа от выдачи. Это положение, как правило, включается в тексты соглашений о выдаче преступников 171. Таким образом, институт выдачи преступников содержит общеустановленное правило, исключающее выдачу некоторых категорий преступников. Договаривающиеся стороны перечень оснований для отказа в выдаче включают в конвенции и договоры по этому предмету. Этот перечень не является исчерпывающим, поэтому стороны по взаимному согласию могут указать и иные основания. Тем не менее, общепризнанные основания для отказа в выдаче, как уже было подчеркнуто, носят ограниченный характер, ибо расширение этих случаев привело бы к тому, что соглашениями о выдаче не была бы достигнута основная цель — передача преступников заинтересованному государству для осуждения за совершенное преступление или отбывания наказания. Теоретические аспекты института выдачи преступников приобретают особую значимость в современной международно-правовой практике по выдаче лиц, совершивших международные преступления. В настоящее время положения о выдаче преступников закреплены во многих международных конвенциях, регулирующих сотрудничество государств в борьбе с отдельными преступлениями, носящими международный характер. Тем не менее, особую остроту данная проблема приобрела после второй мировой войны, когда встал вопрос о выдаче лиц, совершивших преступления против мира, человечности и военные преступления. Эти вопросы рассматриваются в следующей главе, в которой показаны некоторые теоретические и практические особенности применения института выдачи к данной группе преступлений. Глава I I I ПРИМЕНЕНИЕ ИНСТИТУТА ВЫДАЧИ К ЛИЦАМ, СОВЕРШИВШИМ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА Две мировые войны, окончившиеся поражением Германии и ее союзников, поставили перед большинством государств и широкой общественностью вопросы борьбы с преступлениями против мира, человечности и военными преступлениями. Пятьдесят миллионов человеческих жизней унесла вторая мировая воина. Двенадцать миллионов беззащитных людей были истреблены фашистами в лагерях и камерах смерти, в душегубках, в застенках гестапо. Гитлеровская Германия включила планомерное и продуманное уничтожение народов и целых наций в составную часть своей государственной политики. История войн не знала таких злодеяний, подобного чудовищного истребления миллионов людей. «Можно ли забыть, — сказал в докладе на торжественном собрании, посвященном двадцатилетию победы советского народа в Великой Отечественной войне, Л. И. Брежнев,— о чудовищных преступлениях гитлеризма, совершенных в Советском Союзе, Польше, Югославии, Чехословакии и других странах Европы, о кострах из живых людей, о душегубках, о лагерях смерти? Можно ли забыть о миллионах мужчин, женщин, стариков и детей, сожженных в крематориях Освенцима, удушенных в газовых камерах Майданека, замученных на плацах Маутхаузена. Набат Бухенвальда и ныне звучит в сердцах людей, будит в них ненависть к фашизму и расизму, требует наказания тех, кто виновен в преступлениях против человечества» 1. Вопросы ответственности за преступления против человечества и за «высшее оскорбление международной Морали и священной силы договоров» были поставлены еще после окончания первой мировой войны. В соответствии со ст. ст. 227—229 Версальского договора правительство Германии было обязано выдать приспешников кайзера, обвиняемых в совершении действий, противных законам и обычаям войны, странампобедительницам в первой мировой войне 2 . Анализируя процесс наказания преступников первой мировой войны, большинство из которых были оправданы, А. Н. Трайнин писал, что «комедией окончилась одна из величайших трагедий в истории человечества. Можно ли сомневаться в том, что и этот факт явился одной из причин того, что зачатки террора и вандализма, характеризовавшие германские методы ведения войны 1914 — 1918 гг., разрослись в бурный разгул гитлеризма, покрывшего кровью и руинами огромные пространства Европы»3. В ходе второй мировой войны и после ее окончания прогрессивные силы мира также стали добиваться того, чтобы военные преступники понесли суровое наказание. Как отметил в своем приветствии к участникам Международной конференции по вопросам преследования нацистских преступников Председатель Совета Министров СССР тов. А. Н. Косыгин, «в суровые годы войны Советский Союз и другие государства антигитлеровской коалиции взяли на себя обязательство привлечь к ответственности и покарать всех лиц, виновных в чудовищных злодеяниях нацистского режима. Это было выражением воли народов, их требования наказать гитлеровских преступников во имя справедливости, искоренения германского нацизма и милитаризма, во имя того, чтобы военные преступления и преступления против человечества никогда больше не повторялись»4. Прошло 30 лет после окончания второй мировой войны, но раскрытие, преследование и наказание лиц, совершивших преступления против человечества, остаются актуальными и поныне. Как заявил на международной конференции по вопросам преследования нацистских преступников, проходившей в Москве 25—28 марта 1969 г., представитель Польши Станислав Валчак, в 1945— 1968 гг. из 62371 обвиняемых осуждено на территории ФРГ всего 6500 человек5. Дополнив эту цифру, член Президиума западно- германского объединения лиц, преследовавшихся при нацизме, Карл Зауэр сообщил, что по 1 января 1964г. на территории ФРГ расследовались дела 30 000 лиц, обвиняемых в нацистских преступлениях. Лишь в 5445 случаях преступники были осуждены, а в 4033 они были оправданы. В целом статистика выглядит следующим образом: военные трибуналы западных Союзных держав осудили 5025 лиц, советские суды осудили около 10 000, суды ГДР—12 807, в ФРГ до 1964 г.—5445 и еще 11 782— были осуждены судами Польши, Чехословакии, Югославии, что в итоге составляет 45 059 осужденных. Против этой цифры осужденных до сих пор нацистов стоит, однако, цифраминимум в 100 000 обвиняемых лиц 6 . Далее К. Зауэр указал, что даже если исключить отсюда осужденных и предположить, что еще 50% за это время умерли и не найдены, то еще остается 27 000 человек, против которых до сегодняшнего дня не начато следственное разбирательство 7. Из статистической информации, представленной в ООН правительством ФРГ 8, усматривается, что в период между декабрем 1945 г. и 1 января 1969 г. было расследовано 75 058 дел, в результате 6227 человек были осуждены за нацистские преступления судами ФРГ: 12 человек приговорены к смертной казни, 93—к пожизненному тюремному заключению, 6002 — к различным срокам тюремного заключения и 114 — к уплате штрафов. Но состоянию на 1 января 19С9 г. по 56 705 делам было отказано в возбуждении судебного преследования за недостаточность доказательств, смерти лица и ввиду установления невиновности. Таким образом, многие нацистские преступники до сих пор еще не привлечены к ответственности за совершенные злодеяния. Но, несмотря на это, отдельные представители буржуазной доктрины международного права пытаются принизить важность постановки в настоящее время вопроса об ответственности нацистских преступников, утверждая, что осуждением большинства главных военных преступников проблема выдачи других военных преступников становится все менее значимой 9. Актуальность проблемы ответственности лиц, совершивших преступления против человечества, возрастает еще более на фоне проводимой отдельными странами политики расизма, апартеида, массовых злодеяний американских агрессоров, совершенных на земле Индокитая, и израильских захватчиков на Ближнем Востоке 10. «Не вправе мы забывать и того, — отмечается в «Обращении ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР и Советского правительства в 30-ю годовщину Великой Победы к народам, парламентам и правительствам», — что за тридцать минувших лет то одна, то другая страна, а иногда и целые районы мира обагрились кровью, становились ареной военных действий, унесших миллионы жизней... Необходимо навсегда покончить с опасной политикой «холодной войны», прекратить вмешательство во внутренние дела других народов и государств, направить усилия на создание атмосферы уверенности в мирном будущем человечества, на обеспечение прочного и длительного мира на земле» 11. Рассматривая международное преступление в качестве основания ответственности государств в современном международном праве, П. М. Курис определяет его «как особо опасные международные правонарушения, посягающие на основные общепризнанные принципы международного права и этим затрагивающие законные интересы всех государств, которые имеют право сами или через международные организации применять против нарушителя санкции, установленные международным правом» 12. Вооруженные агрессии США и Израиля являются грубым нарушением норм международного права, общепризнанных норм морали и гуманности. Это нарушение само по себе предполагает юридическую ответственность соответствующих государств. Как известно, «одно и то же фактическое поведение рассматривается и в качестве международного преступления государства порождающего международноправовую ответственность последнего, и в качестве преступления против человечества, вызывающего уголовную ответственность физического лица, организовавшего и осуществившего указанное преступление» 13. Возложение ответственности на конкретного правонарушителя, таким образом, вытекает из факта совершения международного преступления. Поскольку империализму в силу его классовой природы присущи агрессивные устремления, исполнителями которых выступают конкретные лица, то в свете этого актуальное значение приобретает повышение эффективности принципа международно-правовой ответственности и, в частности, ответственности за преступления против человечества. Следует отметить, что вопросы ответственности преступников второй мировой воины обстоятельно исследованы в работах Н. С. Алексеева, Г. Н. Александрова, А. Н. Полторака, Н. Н. Полянского, П. С. Ромашкина, А. Н. Трайнина и других. В данной главе основное внимание обращается лишь на те аспекты этой проблемы, которая связана с выдачей лиц, совершивших преступления против человечества, тем государствам, на территории которых были совершены преступления. Необходимость выдачи нацистских преступников вытекает не только из общепризнанного положения о преобладании территориального принципа действия уголовного закона, но и из того, что ряд государств, принявших на себя обязательства привлечения к ответственности лиц, совершивших преступления против человечества, не только не выдают их заинтересованным государствам, но и оставляют их без наказания, а в случаях осуждения прибегают к явно мягким мерам наказания. Стремясь освободить от справедливого возмездия нацистских преступников, реакционные круги отдельных стран выдвигают различные теории, а законодательные органы этих государств принимают акты, освобождающие преступников войны от ответственности. Империалистическая доктрина мобилизовала против нюрнбергских норм все известные теории правового института и всевозможные формально-догматические конструкции 14. Одним из первых международных актов, в котором вопрос о выдаче преступников второй мировой войны был достаточно четко закреплен, явилась Московская декларация от 30 октября 1943 г. Декларация гласила, что германские офицеры и солдаты и члены нацистской партии, ответственные за преступления против человечества, «будут о т о с л а н ы в страны, в к о т о р ы х были с о в е р ш е н ы их о т в р а т и т е л ь н ы е д е й с т в и я , для того, чтобы они могли быть судимы и наказаны в соответствии с законами этих освобожденных стран и свободных правительств, которые будут там созданы» 15. Эта же декларация предусматривала, что главные военные преступники, преступления которых не связаны с определенным географическим местом, будут наказаны совместным решением правительств-союзников. Положения Московской декларации о выдаче преступников войны были закреплены в ст. 4 Лондонского соглашения от 8 августа 1945 г. и в Уставе Международного Военного Трибунала, где было сказано, что «ничто в настоящем соглашении не умаляет установленных Московской декларацией, положений о возвращении военных преступников в страны, где ими были совершены преступления» 16. Правительства, подписавшие Сент-Джеймскую декларацию от 13 января 1942 г., постановили, что «в духе международной солидарности проследить за тем, чтобы: а) виновные и ответственные лица независимо от национальности были разысканы и переданы в руки правосудия и судимы; б) вынесенные приговоры были приведены в исполнение» 17 . Закон № 10 Союзного Контрольного Совета в Германии также предусматривал возвращение комендантами оккупационных зон германских военных преступников, находящихся в этих зонах, в страны, где ими были совершены преступления. Комиссия Объединенных Наций по вопросу о военных преступлениях, которая начала работать в октябре 1943 г., в 1944 г. разработала проект конвенции, предусматривающей выдачу таких преступников не только вражескими странами, но и союзными, нейтральными государствами по требованию Международного Трибунала, создание которого также было предусмотрено. Однако конвенция не была принята 18. Межамериканская конференция по проблемам войны и мира, состоявшаяся в Мексике, в своей резолюции VI от 8 марта 1945 г. постановила: 1. Рекомендовать правительствам американских государств не предоставлять убежища виновным, ответственным за эти преступления; 2. Рекомендовать тем же правительствам выдать по просьбе любого государства—члена ООН в соответствии с процедурой, предусмотренной в следующем пункте, лиц, обвиняемых в таких преступлениях, или же выдать их международным органам, созданным для осуждения и наказания за такие преступления; 3. Просить Межамериканский юридический комитет подготовить и представить на рассмотрение американских государств с учетом законодательства отдельных государств регламент, определяющий статус военных преступников и процедуру выдачи таких правонарушителей 19 . Вопросы выдачи преступников второй мировой войны были включены и в мирные договоры с Болгарией 20, Финляндией 21, Венгрией 22, Италией 23, Румынией 24. В частности в ст. 45 мирного Договора с Италией, подписанного 10 февраля 1947 г. с участием 21 государства, было констатировано, что Италия обязуется принять все необходимые меры для задержания и выдачи лиц, обвиняемых в совершении военных преступлений и преступлений против мира или против человечности. Генеральная Ассамблея ООН в резолюции 3(1) от 13 февраля 1946 г. рекомендовала членам Объединенных Наций принять немедленно все необходимые меры для того, чтобы военные преступники, которые несут ответственность за вышеупомянутые преступления или приняли в них непосредственное участие, б ы л и а р е с т о в а ны и в ы с л а н ы в те с т р а н ы , г д е о н и с о в е р ш и л и с в о и у ж а с н ы е д е я н и я , для суда и наказания по законам этих стран. В этой же резолюции Генеральная Ассамблея призвала правительства государств — нечленов ООН «принять все необходимые меры для ареста таких преступников на их территории с ц е л ь ю н е м е д л е н н о й в ы с ы л к и в страны, где и м и б ы л и с о в е р ш е н ы п р е с т у п л е н и я для суда и наказания по законам этих стран» 2 5 . К этому столь важному вопросу Генеральная Ассамблея вернулась вновь в сентябре 1947 г. В резолюции 170(11), принятой 31 октября, Генеральная Ассамблея рекомендовала «государствам —членам ООН продолжать с неустанной энергией выполнять л е ж а щ и е на н и х о б я з а н н о с т и по в ы д а ч е и преданию суду преступников войны»26. В названном же документе Генеральная Ассамблея рекомендовала государствам —членам ООН, желающим, чтобы другие государства выдавали им таких лиц, которые, как предполагается, находятся в пределах их юрисдикции и рассматриваются как преступники войны или изменники, «представить как можно скорее просьбу о выдаче таких лиц, опирающуюся на данные, достаточно устанавливающие их личность и виновность»; и вновь подтвердила «что судебное разбирательство по делам преступников войны и изменников, как всякое судебное разбирательство, должно руководствоваться принципами справедливости, законности и применения общепризнанных способов доказательства». Важным шагом в закреплении принципа выдачи лиц, совершивших преступления против человечества, явилось принятие 9 декабря 1948 г. Конвенции по предупреждению преступлений геноцида и наказанию за него. В ст. V I I указанной Конвенции предусматривалось: «В отношении выдачи виновных лиц геноцид и другие перечисленные в ст. I I I деяния не рассматриваются как политические преступления. В таких случаях Договаривающиеся Стороны обязуются осуществлять выдачу в соответствии со своим законодательством и действующими договорами»27. Статья VI Конвенции также исходит из принципа, согласно, которому суд над лицами, совершившими названные в Конвенции преступления, относится к компетенции судов государств, на территории которых эти преступления были совершены. Вопросы выдачи преступников были затронуты также в Женевских конвенциях от 12 августа 1949 г. о защите жертв войны. Однако, в отличие от ранее принятых международно-правовых актов. Женевские конвенции предусматривают альтернативное решение вопроса выдачи преступников, допустивших серьезные нарушения положений конвенции. В частности, указывается, что каждая Договаривающаяся Сторона «сможет, если она этого пожелает, передавать их (преступников — Р. В.) в соответствии с положениями своего законодательства для суда другой заинтересованной Высокой Договаривающейся Стороне, в том случае, если эта Договаривающаяся Сторона имеет доказательства, дающие основание для обвинения этих лип» 28. Экономический и Социальный Совет ООН в резолюции 1158 ( X I ) от 5 августа 1966 г. о наказании военных преступников и лиц, совершивших преступления против человечества, призвал все государства « п р о д о л ж а т ь свои у с и л и я с ц е л ь ю обеспечения ареста, в ы д а ч и и н а к а з а н и я лиц, в и н о в н ы х в вое н н ы х п р е с т у п л е н и я х и п р е с т у п л е н и я х п р о т и в человечества, и представить в распоряжение других государств любые имеющиеся у них документы, относящиеся к таким преступлениям»29. Положительное значение в развитии принципа выдачи лиц, совершивших преступления против человечества, имело также принятие 14 декабря 1967 г Генеральной Ассамблеей Декларации о территориальном убежище (резолюция 2312(ХХII). В п. 2 ст. 1 Декларации говорилось, что «на право искать убежище и пользоваться убежищем не может ссылаться никакое лицо, в отношении которого существуют серьезные основания полагать, что оно совершило преступление против мира, военное преступление или преступление против человечества по смыслу тех международных пактов, которые были выработаны для того, чтобы предусмотреть нормы относительно этих преступлений». 30 Таким образом, принцип выдачи лиц, совершивших преступления против человечества, был установлен не только в правовых актах, принятых в ходе второй мировой войны странами антигитлеровской коалиции, но и в международно-правовых документах, участниками которых выступило большинство стран мира. Особенно велика в этом роль Организации Объединенных Наций. Но последовательное проведение в качестве принципа современного международного права вопроса о наказании лиц, совершивших преступления против человечества, стало возможным благодаря решительным и настойчивым усилиям всех прогрессивных сил мира и, прежде всего, стран социалистического содружества во главе с Советским Союзом. Рассматривая применение института выдачи в отношении лиц, совершивших преступления против человечества, следует отметить, что выдача данной категории преступников ввиду их большой общественной опасности не охватывается конвенциями и договорами о выдаче преступников, совершивших обычные уголовные преступления. Преступления против человечества по своей природе являются международными преступлениями, которые нельзя отождествлять с простыми уголовными преступлениями, как это делают не только отдельные «теоретики», но и правительства некоторых капиталистических государств, отказывая в выдаче военных преступников ссылкой на отсутствие с заинтересованным государством договора о выдаче. Н. Н. Полянский в связи с этим еще в 1945 г. писал, что «выдача — необходимый инструмент как для суда над уже разоблаченными преступниками войны, так и для их обнаружения. Однако для выдачи преступников войны должны быть установлены условия, существенно отличные от тех, которые составляют институт выдачи преступников при нормальных отношениях между государствами. Гарантии, которые совершенно необходимы в нормальных условиях мирного времени и при нормальных отношениях между государствами, не могут иметь применения в отношении лиц, навеки покрывших себя позором неописуемых по своей жестокости преступлений» 31. Таким образом, вопросы выдачи лиц, совершивших преступления против человечества, регулируются специальными нормами международного права, в частности, международными соглашениями, принятыми по данной проблеме, и решение данного вопроса не должно быть поставлено в зависимость от существования между государствами договоров и конвенций о выдаче. Обязательство выдачи лиц, совершивших преступления против человечества, существует независимо от наличия между государствами конвенций и двусторонних договоров о выдаче. В этом проявляется одна из особенностей применения института выдачи к данной группе преступлений. Как было подчеркнуто при изложении теоретических аспектов института выдачи, к лицам, совершившим преступления против человечества, не распространяются также принципы невыдачи собственных граждан и политических преступников. В конце июля 1943 г. правительства СССР. Великобритании. США обратились к ряду стран с предупреждением против предоставления убежища преступникам войны, так как это было бы нарушением прогрессивных принципов, за которые борются Объединенные Нации. Лорд-канцлер Великобритании в своем выступлении в палате лордов 7 октября 1942 г., затронув выдачу лиц, совершивших преступления против человечества, подчеркнул, что «было бы неправильным считать, что лицо, бежавшее на край света, приобретает тем самым право убежища. Важно не поддерживать мысль, способствующую убеждению, что если кто-либо скрывается на другой территории, то он тем самым приобретает своего рода убежище и имеет право оставаться там, где он находится...» 32 . Согласуется ли практика Великобритании по вопросу выдачи лиц, совершивших преступления против человечества, с заявлениями ее официальных лиц? После окончания второй мировой войны Советский Союз неоднократно обращался к правительству Великобритании с просьбами о выдаче преступников второй мировой войны, но все эти требования были отклонены. С 1945 г. по настоящее время английские власти не выдали Советскому Союзу ни одного нацистского преступника, хотя на территории Великобритании до сих пор скрываются матерые преступники второй мировой воины, отличившиеся своими зверствами на оккупированных территориях: А. Мере, А. А. Парджанадзе, Ю. Е. Чаподзе. Последний в составе так называемой кавказской роты принимал непосредственное участие в массовом истреблении мирного населения на оккупированной гитлеровцами территории Украины. Летом 1943г. Чаподзе в составе роты участвовал в уничтожении около 2 тысяч узников, содержавшихся в двух еврейских гетто на территории Тернопольской области. При этом Чаподзе лично расстреливал женщин, стариков и детей. В октябре 1943 г. Чаподзе был участником операции по истреблению 3 тыс. узников, содержавшихся в Яновском лагере на окраине г. Львова 33. Несмотря на явную очевидность совершения Чаподзе преступлений против человечества и достаточность доказательств, изобличающих его, английское правительство отказало в его выдаче. В своих отказах в выдаче лиц, совершивших преступления против человечества, соответствующие органы Великобритании приводят следующие доводы: 1. Московская декларация от 30 октября 1943 г. и резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 13 февраля 1946 г. якобы «не налагали какого-либо юридического обязательства о выдаче и высылке лиц, обвиняемых в совершении военных преступлений»; 2. Генеральная Ассамблея ООН в резолюции от 31 октября 1947 г. рекомендовала членам ООН обращаться с требованиями о выдаче «как можно скорее», а после окончания войны прошло много лет; 3. Между СССР и Англией отсутствует договор о выдаче преступников. Достаточно ли обоснован Англией отказ о выдаче преступников второй мировой войны? Разумеется, нет. В Совместной декларации, принятой 18 декабря 1942 г. 12 государствами, в том числе США, Англией и СССР, правительства этих стран «вновь подтвердили свое торжественное обязательство обеспечить совместно со всеми Объединенными Нациями, чтобы лица, ответственные за эти преступления, не и з б е ж а ли з а с л у ж е н н о г о в о з м е з д и я , и ускорить необходимые практические мероприятия для достижения указанной цели»34. В Московской декларации «Об ответственности гитлеровцев за совершенные зверства» три союзные державы, выступая в интересах 32 объединенных наций, торжественно заявили и предупредили, что германские офицеры солдаты и члены нацистской партии, ответственные за зверства, убийства и казни « б у д у т отосланы в страны, в которых были с о в е р ш е н ы их о т в р а т и т е л ь н ы е д е й с т в и я , для того, чтобы они могли быть судимы и наказаны в соответствии с законами этих освобожденных стран и свободных правительств, которые будут там созданы» 35. Под этой декларацией, принятой от имени государств, подписались и представители Великобритании, Соединенных Штатов. Не это ли прямое международное обязательство, взятое на себя? При учреждении Международного Военного Трибунала именно Московская декларация послужила основой многих положений Лондонского соглашения от 8 августа 1945 г. Следует признать, что Московская декларация твердо закрепила территориальную подсудность преступлений, совершенных нацистскими преступниками в период второй мировой войны (за исключением подсудности главных военных преступников). Что же касается рекомендации Генеральной Ассамблеи ООН от 31 октября 1947 г. «представить как можно скорее просьбу о выдаче таких лиц», то она вполне объяснима временем принятия названной резолюции. Реализация международных норм о наказании нацистских преступников, принятых еще в ходе второй мировой войны, требовала незамедлительного привлечения их к уголовной ответственности и осуждения. Поэтому данную рекомендацию Генеральной Ассамблеи «представить как можно скорее просьбу о выдаче» ни при каких обстоятельствах нельзя связывать с каким-либо сроком. Тем более, что вышеназванные соглашения являются действующими и при их принятии не был установлен и закреплен какой-либо срок их действия относительно выдачи военных преступников и лиц, совершивших преступления против человечества. Одним из постоянных аргументов Великобритании при отказе в выдаче лиц, совершивших преступления против человечества, является ссылка на отсутствие договора о выдаче преступников с заинтересованными государствами. Как уже подчеркивалось при характеристике применения института выдачи преступников к данной группе преступлений, вопросы выдачи лиц, совершивших преступления против человечества, регулируются международными соглашениями, участницей многих из которых является Великобритания. Более того, официально действующая в Англии доктрина, провозглашенная в свое время Блекстоном, согласно которой международное право является частью права страны 36, также приводит к выводу о прямом обязательстве Великобритании в выполнении международных соглашений, принятых в годы второй мировой войны и после ее окончания по вопросу наказания военных преступников. В Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций, принятой единогласно в торжественной обстановке на юбилейной, XXV сессии Генеральной Ассамблеи ООН с участием глав государств и правительств, было подтверждено, что каждое гос у д а р с т в о обязано добросовестно вып о л н я т ь с в о и о б я з а т е л ь с т в а , вытекающие из международных договоров, действительных согласно общепризнанным принципам и нормам международного права 37 . Таким образом, ни один из доводов отказа в выдаче преступников второй мировой войны, выдвинутых правящими кругами Великобритании, не может считаться обоснованным. Англия в этом вопросе не одинока. Многие преступники второй мировой войны нашли убежище на территории США, Канады и других стран. Отказывая в выдаче преступников второй мировой войны, Великобритания, США, Канада и некоторые другие страны фактически предоставляют им убежище, грубо игнорируя ст. 14 Всеобщей Декларации прав человека, которая исключает право убежища для тех, кто совершил деяния, противоречащие целям и принципам ООН. Как уже отмечалось, ст. 1 Декларации ООН о праве убежища также исключает предоставление убежища лицам, совершившим преступления против мира, военные преступления и преступления против человечества. П. С. Ромашкин совершенно правильно подчеркивает, что американские и английские власти вскоре после окончания войны начали проводить политику всемерного покровительства военным преступникам, грубо нарушив согласованные обязательства о наказании военных преступников Подменяя судебное преследование судебным фарсом, освобождая военных преступников, они с самого начала встали на путь отказа в выдаче военных преступников тем странам, на территории которых были совершены их злодеяния 38. Под давлением мирового общественного мнения американские правящие круги оказались вынужденными в 1947 г. предать Альфреда Круппа и его директоров суду. Американский суд, следуя указаниям Вашингтона, оправдал Крупна в наиболее тяжком преступлении — в заговоре против мира и соучастии в гитлеровских планах агрессии 39. После создания боннского государства американоанглийские власти встали на путь реабилитации нацистских преступников. Многие из них стали занимать руководящие посты в штабе НАТО, в армии и правительстве ФРГ, в органах суда и прокуратуры. Нельзя не вспомнить здесь таких деятелей ФРГ, как федерального министра Т. Оберлендера и статс-секретаря Г. Глобке, заочно осужденных40 в ГДР, статс-секретаря Виалона, генерального прокурора В. Френкеля, которые были разоблачены как нацистские преступники, но всех их судебные власти ФРГ отказались привлечь к ответственности. Не без поддержки боннского правительства ушел от возмездия военный преступник Адольф Хойзингер, занимавший руководящий пост в НАТО 41. А нацист Шюле возглавил специальное ведомство Западной Германии по расследованию нацистских преступлений. Власти ФРГ «наказали» его тем, что перевели на должность старшего прокурора в Штутгарте42. Подобные примеры «противодействия» властей ФРГ от судебного преследования нацистских военных преступников не единичны 43. Как подчеркивает И. А. Ледях, анализ правовой доктрины и судебной практики по вопросам преследования и наказания нацистских военных преступников в ФРГ за прошедшие после Нюрнбергского процесса 25 лет свидетельствует прежде всего о том, что западногерманская политика в этой области с самого начала формировалась и в дальнейшем постоянно проводилась на доктринальном отрицании и практическом отказе от соблюдения Нюрнбергских решений. Эта позиция была возведена здесь в принцип 44. В своем выступлении на Международной конференции по вопросам преследования нацистских преступников известный общественный деятель Англии Д. Н. Притт сказал, что «международные соглашения о преследовании нацистских преступников и резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, касающиеся наказания всех нацистских преступников, где бы они ни находились, не выполнялись и остаются в большей степени не выполненными и сейчас по целому ряду причин, за которые ответственны Западная Германия и три другие западные державы» 45. Реализация международных норм, предусматривающих ответственность преступников второй мировой войны, и осуществление принципа наказания лиц, совершивших преступления против человечества, остаются самой неотложной задачей современности, требующей постоянного обращения к этому злободневному вопросу. Экономический и Социальный Совет в п. 4 резолюции 1158(ХI), принятой 5 августа 1966 г., предложил генеральному секретарю ООН «провести исследование, касающееся обеспечения ареста, выдачи и наказания лиц, виновных в военных преступлениях и преступления против человечества» 46 . Исследование генерального секретаря в ответ на данную резолюцию было представлено на 25 сессии Комиссии по правам человека Генеральная Ассамблея на своей 24 сессии приняла резолюцию 2583(XXIV) от 15 декабря 1969 г., в которой она обратилась ко всем заинтересованным государствам принять необходимые меры по тщательному расследованию преступлений против человечества и по розыску, аресту, в ы д а ч е и наказанию всех лиц, виновных в преступлениях против человечества, которые до сих пор еще не предстали перед судом и не понесли наказания, и сообщить генеральному секретарю о проведении таких мер. В резолюции 2712(XXV) от 15 декабря 1970 г. Генеральная Ассамблея обратилась к генеральному секретарю с учетом комментариев и замечаний, представленных правительствами, продолжить изучение вопроса о наказании за преступления против человечества. Комиссия по правам человека в резолюции 16 (XXVII) от 25 марта 1971 г. вновь осудила преступления против человечества, которые в настоящее время совершаются в результате агрессивных войн, военной оккупации, расизма, апартеида и колониализма. В п. 2 Комиссия обратилась к государствам, под юрисдикцию которых подпадают лица, совершающие в настоящее время преступления против человечества, положить конец подобным преступлениям, и в случае совершения особо тяжелых преступлений в ы д а т ь их в соответствии с существующим законодательством государствам, на территории которых они совершили свои преступления. Основываясь на информации, комментариях и замечаниях, представленных правительствами, генеральный секретарь подготовил очередное исследование вопроса «О наказании военных преступников и лиц, совершивших преступления против человечества», которое было представлено им в качестве доклада на 26 сессии Генеральной Ассамблеи ООН 48. В своем исследовании генеральный секретарь отметил, что ввиду нахождения подавляющего большинства преступников второй мировой войны на территориях других государств, а не в странах, где были совершены их преступления, выдача их в настоящее время является важной проблемой 49. В ответах, направленных генеральному секретарю, правительства Венгрии50, Польши 51, Чехословакии52, СССР53 признали международно-правовую силу таких международных конвенций, как Московская декларация от 30 октября 1943 г., Лондонское соглашение от 8 августа 1945 г., резолюции (3(1), 170(11)) Генеральной Ассамблеи ООН, которые предусматривают выдачу лиц, совершивших преступления против человечества. Некоторые капиталистические государства также признали юридическую силу международных документов, принятых по этому вопросу. Так, правительство Нидерландов при выдаче военного преступника в 1966 г. в качестве правовой основы сослалось, среди прочего, на Сентджеймскую декларацию от 13 января 1942 г., Московскую декларацию и резолюцию 3(ХХI) Комиссии по правам человека54. Власти отдельных стран в своих ответах приводили трудности, якобы вытекающие из-за несоответствия установившихся традиционных норм о выдаче, закрепленных в двусторонних договорах и национальных законах о выдаче, с одной стороны, и требованиями, выдвинутыми нормами международного уголовного права по этому вопросу — с другой. Делались также ссылки на традиционные принципы, («двойное вменение», невыдача политических преступников, а также собственных граждан). В отдельных странах были ограничены рамки определения политических преступлений с тем, чтобы можно было осуществлять выдачу военных преступников и лиц, совершивших преступления против человечества. В Италии 55, Мексике56 в 1966—1967 гг. были приняты законы, предусматривающие геноцид неполитическим преступлением. В Италии это положение было осуществлено принятием 21 июля 1967 г. конституционной поправки, предусматривающей, что статьи итальянской Конституции, запрещающие выдачу политических преступников, не применяются к преступлениям геноцида 57. О том, что преступления против человечества не носят политического характера, что лица, совершившие подобные деяния, могут быть выданы как обычные преступники, сообщили также правительства Франции58 и Австрии 59. Как уже было отмечено, существующие договоры о выдаче регулируют главным образом вопросы выдачи лиц, совершивших обычные уголовные преступления. Отсутствие преступлений против человечества в национальных уголовных законах и в перечне деяний, установленных в двусторонних соглашениях о выдаче, не может служить препятствием для передачи этих лиц. По этому поводу, в частности, правительство Кубы заявило, что хотя в кодексах и договорах о выдаче нет конкретных постановлений относительно преступлений против человечества, правительство Кубы ни в коем случае не будет противодействовать выдаче лиц, в отношении которых доказано, что они совершили преступление геноцида и преступления против человечества, поскольку Куба присоединилась к Конвенции о геноциде и считает, что выдача этих лиц предусматривается общими нормами международного права 60. Иного мнения придерживается ряд других государств. Как ответило правительство Великобритании, обвиняемое лицо может быть выдано только в случае совершения преступления, указанного как в законе 1870 г., так и в договоре с государством, требующим выдачу 61. Преступления против человечества включаются Соединенными Штатами, как правило, в договоры о выдаче преступников 62. В Австрии выдача лиц, совершивших преступления против человечества, регулируется положениями кодекса в рамках о выдаче как за совершение обычного уголовного деяния 63. Названные выше государства вопрос выдачи лиц, совершивших преступления против человечества, связывают с существованием двусторонних договоров о выдаче. Разумеется, приравнивание преступлений против мира и человечности, военных преступлений к простым общеуголовным деяниям противоречит общепризнанным принципам современного международного права и, прежде всего, принципам ненападения, мирного сосуществования, уважения прав человека и др. Отдельные страны для отказа в выдаче лиц, совершивших преступления против человечества, прибегают к иным основаниям. В частности, правительство Польши обратилось к правительству Бразилии с просьбой о выдаче Франца Пауля Стангля, обвиняемого в военных преступлениях. В соответствии с декрет-законом № 394 от 28 апреля 1938 г. Федеральный Верховный суд Бразилии отказал в просьбе правительства Польши, мотивируя тем, что на преступления, о которых говорится в ходатайстве Польши, распространяются правила о сроках давности64. В Австрии выдача не может быть разрешена для исполнения смертного приговора, поскольку смертная казнь отменена Федеральной Конституцией 65. Таким образом, несмотря на существование нескольких международных конвенций, обязывающих государства выдавать лиц, совершивших преступления против человечества, национальные законы и практика не отличаются единообразием в рассматриваемом вопросе, они предусматривают много ограничений в их выдаче. На V конгрессе Международной ассоциации уголовного права, состоявшемся в июле 1947 г. в Женеве, докладчик Ж. Б. Эрцог, бывший заместитель главного обвинителя от Франции в Нюрнберге, отметил, что эффективная борьба с такими преступлениями возможна только при условии применения установленных в соответствующих международно-правовых актах правил о выдаче военных преступников 66. Международная ассоциация уголовного права в 1966 г. провела среди своих членов опрос с целью выяснения их взглядов в отношении выдачи лиц, совершивших преступления против человечества. В ответах, представленных ассоциации, выражалось сожаление по поводу нынешнего положения дел в данной области и в связи с тем, что сразу же после окончания второй мировой войны не было заключено общей международной конвенции по этому вопросу 67. Генеральный секретарь ООН в своем исследовании, подготовленном в ответ на резолюцию 1158(XII) экономического и Социального Совета, пришел к выводу, что среди многих государств существуют предложения о необходимости разработки либо международной конвенции по вопросу выдачи лиц, совершивших преступления против человечества, либо изменения действующих законов и двусторонних соглашений в целях более эффективного пресечения указанных преступлений. Как отмечает Г. В. Игнатенко, эффективность международного права может быть достигнута не в итоге простого исполнения государствами международно-правовых норм, а в результате их использования в целях наиболее полного осуществления тех задач, которые непосредственно предусмотрены конкретными правовыми нормами, а также задач, которые определяются демократической сущностью и социальными функциями современного международного права 68. Таким образом, анализ существующих международных документов, относящихся к вопросу наказания лиц, совершивших преступления против человечества, и имеющиеся в них отдельные недостатки приводят к выводу о том, что в целях осуществления международно-правовых норм относительно наказания лиц, совершивших преступления против человечества, необходимо разработать в рамках ООН международную конвенцию, которая регулировала бы конкретно арест, выдачу и наказание таких лиц. Такая конвенция могла бы обеспечить тесное сотрудничество государств в этом вопросе, порядок привлечения и процессуальные стороны ареста и выдачи указанной группы преступников. Тем более, как подчеркнул генеральный секретарь ООН, международное право в этой области располагает лишь незначительным числом норм, касающихся реализации провозглашенного в нем принципа о наказании данной категории преступников, а применение национальных законов и двусторонних договоров очень часто создает препятствия в отношении выдачи лиц, которым предъявлены обвинения за совершение преступлений против человечества или которые осуждены за это 69. Заслуживает также одобрения вывод генерального секретаря о том, что Комиссия по правам человека должна стремиться к выработке методов, необходимых для согласования законов и двусторонних договоров об экстрадиции, рекомендации, составлению типовых статей, которые можно было бы рекомендовать государствам для включения в их законы и двусторонние договоры или, в случае необходимости, подготовке международной конвенции, касающейся условий и процедур, применимых к выдаче лиц, совершивших преступления против человечества 70. Генеральная Ассамблея ООН на двадцать третьей сессии 26 ноября 1968 г. приняла имеющую огромное значение Конвенцию о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества. В данной конвенции государства вновь подняли вопрос о выдаче преступников второй мировой войны. В ст. III Конвенция установила: «Договаривающиеся государства обязуются принять любые необходимые внутренние меры, законодательного или иного порядка с тем, чтобы обеспечить в соответствии с международным правом возможность выдачи лиц, о которых говорится в ст. 11 настоящей Конвенции»71. Согласно ст. I Конвенции, срок давности не применяется к военным преступлениям и преступлениям против человечества, независимо от того, были ли они совершены во время войны или в мирное время. Обязательства государств-участников Конвенции состоят в том, чтобы принять все необходимые меры: а) для обеспечения того, чтобы срок давности или другие ограничения не применялись к судебному преследованию и наказанию за преступления, указанные в ст. ст. 1 и 2 Конвенции, и чтобы там, где такой срок применяется к этим преступлениям, он был отменен; б) для создания в соответствии с международным правом условий выдачи лиц, указанных в ст. 2 Конвенции. Таким образом, лица, совершившие преступления против человечества, подлежат выдаче независимо от срока давности. Необходимо отметить, что Конвенция по своему содержанию носит антифашистский характер, ибо осуждает все виды преступлений против человечества, политику геноцида и апартеида. Широкую поддержку Конвенция нашла, прежде всего, в социалистических странах. Из 14 государств, ратифицировавших Конвенцию по состоянию на 15 июня 1971 г., 11 государств представляют социалистическую систему. Ряд государств высказал возражения и оговорки к данной Конвенции (Бразилия72, Дания73, ФРГ74, Нидерланды75, Италия76, Ямайка77, Великобритания78). В частности, правительство Италии заявило, что определения, изложенные в ст. 1 Конвенции, являются слишком туманными и неоправданно многословными, что Конвенция должна охватывать только преступления «тяжкого характера» 79. Бразилия в своем ответе высказалась против конвенции, мотивируя тем, что внутреннее уголовное право не предусматривает наказания без ограничения срока давности 80 . Правительство Бразилии исходило, таким образом, только из своего внутреннего законодательства, не считаясь с международными нормами по вопросу наказания военных преступников. Принятие указанной Конвенции связано с введением в национальные законы положений, ограничивающих или запрещающих применение срока давности к преступлениям против человечества. В этом нельзя усмотреть ограничение суверенных прав государств, ибо нормальные международные отношения могут существовать лишь при правильном сочетании принципа суверенного равенства и совместных действий государств для обеспечения общих интересов. Ряд государств в целях применения названной Конвенции вслед за ее принятием стал вносить изменения в свои национальные законы для ликвидации срока давности или увеличения срока для судебного преследования и наказания за преступления против человечества. Изменения, исключающие применение срока давности к преступлениям против человечества, были внесены в уголовные кодексы Болгарии81 и Чехословакии82. В Уголовный кодекс Румынии, вступивший в силу 1 января 1969г., были включены статьи (121, 125), предусматривающие неприменение срока давности к преступлениям против человечества. В соответствии с принципами международного права ГДР в своей Конституции от 8 апреля 1968 г., установила, что «общепризнанные нормы международного права о наказании преступлений против мира, против человечества и военные преступления являются непосредственно действующим правом. К преступлениям этого рода неприменим срок давности». Это положение нашло свое конкретное выражение и в Уголовном кодексе ГДР, который вступил в силу 1 июля 1968 г.83. Венгерская Народная Республика еще до принятия Конвенции о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества в Указе № 27 от 1964 г. закрепила положение, что на преследование преступлений против мира и человечества давностный срок не распространяется. Советский Союз Указом Президиума Верховного Совета СССР «О наказании лиц, виновных в преступлениях против мира, человечности и военных преступлениях, независимо от времени совершения преступлений» от 4 марта 1965 г. установил: «В соответствии с общепризнанными принципами международного права, нашедшими свое выражение в Уставе Международного Военного Трибунала и в резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН, постановляет: нацистские преступники, виновные в тягчайших злодеяниях против мира, человечности и военных преступлениях, подлежат суду и наказанию независимо от времени, истекшего после совершения преступлений» 84. Специальный закон о неприменении срока давности к названным преступлениям, который вошел в силу 8 апреля 1971 г., приняло и правительство Нидерландов85. Правительство Италии известило о нераспространении срока давности на наиболее тяжкие преступления, ответственность за совершение которых предусмотрена в военном кодексе, в соответствии с которым срок давности не относится к преступлениям, наказуемым пожизненным заключением или смертной казнью 86 . Как известно, 20 ноября 1964 г. правительство ФРГ приняло решение о применении с 9 мая 1965 г. срока давности к преступлениям, совершенным нацистами в годы гитлеровского режима. Ссылка при этом делалась на немецкий уголовный кодекс 1871 г., предусматривающий двадцатилетнюю давность по делам об убийстве. Правительство ФРГ обратилось ко всем правительствам, организациям и частным лицам с просьбой о предоставлении к 1 марта 1965 г. имеющихся у них материалов о нацистских преступлениях. На эту просьбу Министерство иностранных дел Союза ССР направило 16 января 1S65 г. в посольство ФРГ ноту следующего содержания: «Советское правительство хотело бы напомнить, что в силу принципов современного международного права на всех государствах лежит обязанность расследовать преступления против мира и человечности и наказать виновников этих преступлений. Это в полной мере относится и к Федеративной Республике Германии, на которой лежит и специальная обязанность привлечь к судебной ответственности и подвергнуть наказанию всех находящихся на территории ФРГ военных нацистских преступников»87. В этой связи нельзя не упомянуть о роли международного общественного мнения в становлении и развитии прогрессивных норм и принципов современного международного права, в том числе в области международного уголовного права. Внедрение в международное право новой нормы стало непосредственной основополагающей базой массового правового сознания, которая является частью международного общественного мнения 88. Причем, свое воздействие международное общественное мнение оказало не только на совершенствование международно-правовых норм, но и способствовало принятию национальных норм и, в частности, законов, направленных на пресечение международных преступлений. Под давлением мировой общественности бундестаг ФРГ 13 апреля 1965 г. принял закон, ст. 1 которого предусматривала, что при исчислении срока давности уголовного преследования, применимого к преступлениям, наказуемым пожизненным заключением, не принимается во внимание период с 8 мая 1945 г. по 31 декабря 1949 г. (до образования ФРГ). В этот период срок давности считается приостановленным 89. Этим актом передвигалось начало исчисления срока давности на 4 года 8 месяцев. Таким путем создавалось основание для освобождения от наказания тысячи нацистских преступников. Законодатель не желал принципиального решения, отсрочка была нужна для того, чтобы успокоить общественное мнение. Выраженная в этом законе позиция вызвала ответную реакцию мировой общественности. Правительство ФРГ 23 апреля 1969 г. одобрило законопроект об отмене положений уголовного кодекса о сроках давности в отношении квалифицированного убийства и геноцида, а 1 апреля 1970 г. вступил в силу измененный текст уголовного кодекса ФРГ. Согласно параграфу 67 данного кодекса срок давности был отменен для преступлений геноцида, а для квалифицированного убийства увеличен с 20 до 30 лет 90. Таким образом, поскольку нацистские преступления приравнены в ФРГ к уголовным преступлениям, то срок давности для них был продлен до 31 октября 1979 г. Как уже отмечалось, некоторые государства, рассматривая преступления против человечества как общеуголовные правонарушения, после принятия в рамках ООН Конвенции о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества не внесли никаких изменений в существующие положения о сроке давности в национальном законодательстве, тем самым игнорируя установленный в международном праве принцип наказания преступников второй мировой войны независимо от срока совершения преступления. Между тем, Конвенция о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества призвана устранить имеющийся в национальных законах пробел относительно привлечения к ответственности указанной категории преступников независимо от истечения времени с момента совершения этого преступления. Соблюдение норм международного права о наказании гитлеровских преступников второй мировой войны требует от государств подписания и ратификации данной Конвенции во имя миллионов жертв нацизма. На международной конференции по вопросам преследования нацистских преступников директор Главной комиссии по расследованию гитлеровских преступлений в Польше Чеслав Пилиховский, коснувшись отношения к этому вопросу ФРГ, подчеркнул, что ратификация Конвенции ООН правительством ФРГ несомненно устранила бы такие отрицательные явленья в деятельности органов правосудия ФРГ, как приостановление, прекращение или затягивание расследований, вынесение чрезмерно мягких приговоров, преждевременное освобождение из заключения нацистских преступников 91. На этой же конференции профессор Познаньского университета Альфонс Клафковский заявил, что «Конвенция содержит нормы всеобщего международного права и обязывает все государства, в том числе и ФРГ, которая путем подписания и ратификации Конвенции ООН должна ввести без оговорок неистечение срока давности военных преступлений и преступлений против человечества, учитывая блага как немецкого народа, так и всех народов, которые во второй мировой войне стали жертвами гитлеровского варварства и геноцида» 92. Что касается советской доктрины международного права по рассматриваемому вопросу, то она была единодушна в том, что «преступления против человечества в силу их особого характера не укладываются в рамки общеуголовной квалификации преступлений и на них не распространяются обычные нормы уголовного права, в том числе и нормы о давности преследования и наказакия. Международное право, в том числе специальные нормы в отношении гитлеровских преступников, не знает сроков судебного преследования и наказания за совершенные преступления. Лица, виновные в этих преступлениях, подлежат суду и наказанию независимо от времени, истекшего после совершения ими преступления» 93. В связи с исследованием вопроса выдачи лиц, совершивших преступления против человечества, при анализе Конвенции о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества мы акцентируем свое внимание на ст. 3. Конвенции, в которой устанавливается и подтверждается обязательство выдачи лиц, совершивших преступления против человечества. В исследовании генерального секретаря ООН отмечается, что в 3 комитете во время обсуждения этой Конвенции были подняты вопросы относительно значения данной статьи и ее взаимосвязи с существующими двусторонними и другими договорами о выдаче. Автор проекта ст. 3 пояснил, что «она не противоречит существующим договорам о выдаче, но что ее цель состоит в том, чтобы использовать установленные в соответствии с ними к аналы для передачи просьб о выдаче лиц, виновных в совершении преступлений, упомянутых в проекте Конвенции» 94. На основании анализа ответов правительств, представленных ООН, генеральный секретарь пришел к выводу, что «каким бы важным не являлся шаг, предпринятый Генеральной Ассамблеей при одобрении Конвенции 1968 г., ст. 3 новой Конвенции по своей букве полностью не ликвидирует те неясные моменты, которые относятся к этой проблеме» 95. На наш взгляд, положение ст. 3 Конвенции относительно выдачи лиц, совершивших преступления против человечества, является развитием и подтверждением уже существовавшего в международном праве принципа выдачи указанной категории преступников, т. е. правовым основанием выдачи, независимо от заключения между государствами договоров о выдаче преступников. Принятие Конвенции имеет большое международное значение не только для случаев привлечения к ответственности преступников второй мировой войны, но и прочих, совершивших когда-либо преступления против человечества. Тем не менее, ввиду отсутствия единообразия в практике выдачи лиц, совершивших преступления против человечества, и коллизии национальных норм по этому вопросу проблема разработки многосторонней конвенции, которая регулировала бы исключительно выдачу таких лиц, остается на повестке дня, которой должна заняться Организация Объединенных Наций в лице ее ряда вспомогательных органов. Восполнение существующего пробела в области наказания лиц, совершивших преступления против человечества, может быть достигнуто только принятием международной конвенции по этой проблеме, участниками которой явилось бы большинство государств мира. Решение данной проблемы представляет большое значение и для науки международного права. Как известно, в советской доктрине международного права было предложено деление международного права на две отрасли — международное материальное право и международное процессуальное право 96. Вопросы выдачи преступников следует отнести к области процессуального права. В науке международного права эта проблема рассматривается «комплексной отраслью» — международным уголовным правом 97 . Международное уголовное право является одной из новых отраслей международного права. Такие драматические обстоятельства, к ак преступное поведение агрессоров второй мировой войны и рост международных преступлений, вызывают необходимость развития норм, нацеливающих к еще большей степени согласованности и уважению человеческих прав 98 . Таким образом, принятие такой конвенции явилось бы важным этапом в развитии международного уголовного права. Заключение международной конвенции по данному вопросу послужило бы делу укрепления мира, явилось бы торжеством основополагающих принципов современного международного права. Г л а в а IV ВЫДАЧА ПРЕСТУПНИКОВ ПО ДОГОВОРАМ О ПРАВОВОЙ ПОМОЩИ МЕЖДУ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИМИ СТРАНАМИ Социалистические государства, рассматривая выдачу преступников как один из видов правовой помощи по уголовным делам, закрепили этот институт международного права в своих отношениях в договорах о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам. До 1956 г. вопросы оказания правовой помощи по уголовным делам не были достаточно урегулированы между социалистическими странами. Имевшиеся к тому времени соглашения об оказании правовой помощи создавали права и обязанности по выдаче преступников только для некоторых социалистических государств. В частности, первым из таких соглашений был Договор о взаимной правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам между ЧССР и ПНР, заключенный 21 января 1949 г. 1 Затем была заключена между социалистическими странами целая система двусторонних договоров о правовой помощи 2, в которых они определили круг вопросов, по которым обязались оказывать друг другу помощь на взаимных началах. В отличие от подобных соглашений, заключенных между капиталистическими странами, которые, как правило, регулируют лишь отдельные вопросы или по исполнению судебных поручений, или гражданским делам, или по выдаче преступников, договоры между социалистическими странами охватывают оказание помощи по различным отраслям права и по своему объему оказываемой помощи являются исключительно широкими. В договорах закреплено то положение, что стороны оказывают взаимно правовую помощь по гражданским, семейным и уголовным делам. Как указано в ст. 4 Договора между СССР и ЧССР, Стороны оказывают друг другу правовую помощь путем выполнения отдельных процессуальных действий, в частности: составления и пересылки документов, проведения обысков, изъятия, пересылки и выдачи вещественных доказательств, проведения экспертизы, допроса обвиняемых, свидетелей, экспертов, опроса сторон и других лиц, непосредственного судебного осмотра, а также путем вручения документов 3. В особенной части договоров, где помещены статьи, регулирующие оказание правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам, указанный выше объем правовой помощи расширен: в этих статьях конкретизировано выполнение процессуальных действий уже по отдельным вопросам гражданского, семейного и уголовного права. В частности, в области гражданского права стороны по поручению выполняют процессуальные действия по вопросам дееспособности, безвестного отсутствия, наследования, в области семейного права — по вопросам заключения и расторжения брака, отношения между родителями и детьми, усыновления и опеки. Социалистические страны оказывают друг другу правовую помощь по уголовным делам путем выполнения процессуальных действий по выдаче преступников, выдаче вещей, приобретенных в результате преступления, вещественных доказательств, по допросу обвиняемых, свидетелей, экспертов, по проведению обысков и выемок. Указанный перечень не следует считать исчерпывающим. Он является примерным и не может охватить всех действий, производимых социалистическими государствами при оказании правовой помощи 4. Как отмечает Б. В. Рэутт, «любая попытка сформулировать полный, исчерпывающий перечень процессуальных действий привела бы к результатам, прямо противоположным желаемым: перечень в силу объективных причин не охватил бы всех действий, которые на практике приходится выполнять»5. Даже в самом совершенном процессуальном акте, пишет Д. Д. Аверин, законодатель не в состоянии предусмотреть всех процессуальных действий, совершение которых может потребоваться для установления наличия или отсутствия обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон и имеющих значение для правильного разрешения дела. Определение в договорах исчерпывающего перечня процессуальных действий привело бы на практике к негативным результатам 6. Важной особенностью договоров о правовой помощи является то, что установленное сотрудничество судов, органов прокуратуры и нотариата выходит далеко за рамки традиционного понятия правовой помощи как выполнения органами одного государства поручений органов другого государства о производстве отдельных процессуальных действий. Это сотрудничество имеет целью обеспечить наиболее полную защиту прав и интересов трудящихся социалистических стран и включает широкий круг вопросов7. Большой объем оказываемой правовой помощи между социалистическими странами является одной из отличительных черт названных договоров по сравнению с договорами, заключенными по этому вопросу между капиталистическими странами8. Социалистические страны, устанавливая широкий круг проблем, по которым обязались друг другу помочь, исходили из стремления обеспечить права и интересы своих граждан. Оказание правовой помощи по уголовным делам вытекает из общих задач предупреждения и ликвидации преступных проявлений в социалистических странах, чуждых их государственному и общественному строю. Характеризуя договоры о правовой помощи, заключенные Венгрией с социалистическими странами, венгерский юристмеждународник Г. Херцег указывает, что «новые договоры о правовой помощи отличаются от таковых, которые буржуазная Венгрия заключала с капиталистическими государствами, тем, что они устанавливают значительно более тесные и прямые контакты между юристами договаривающихся сторон, регламентируют правовую помощь по гражданским, семейным и уголовным делам на основе единых принципов, з н а ч и т е л ь н о р а с ш и р я ю т с ф е р у с о т р у д н и ч е с т в а в о б л а с т и права...» 9 . Для буржуазных государств уголовное право является орудием в руках буржуазии, чтобы «удержать и крепить существующий, но уже устаревший и обреченный на гибель буржуазный общественный порядок. Уголовное право всех буржуазных государств вследствие этого защищает главным образом капиталистические имущественные отношения и политическое господство буржуазии» 10. Оказываемая капиталистическими странами помощь по уголовным делам также осуществляется в интересах буржуазии. Социалистическое же право призвано защищать социалистический государственный и общественный строй, интересы трудящихся. Для социалистических стран оказание взаимной правовой помощи вытекает из самой сущности социалистического строя, из принципов социалистического интернационализма. Договоры Советского Союза с социалистическими странами о правовой помощи выражают солидарность социалистических государств в осуществлении правосудия, укрепления социалистического правопорядка и унификации правовых норм, содействующих коммунистическому строительству11. Поэтому оказываемая правовая помощь по уголовным делам и ее содержание в договорах социалистических стран значительно богаче и шире, чем в договорах по этому предмету между капиталистическими странами. Основным вопросом оказания правовой помощи по уголовным делам в соглашениях социалистических стран является регулирование норм о выдаче преступников. Как отмечает Р. Конеско, институт выдачи преступников регламентирован в соглашениях о правовой помощи социалистических стран довольно глубоко 12. Социалистические страны в двусторонних договорах закрепили положение, согласно которому они обязались по требованию выдавать друг другу лиц, находящихся на их территории, для привлечения к уголовной ответственности или для приведения в исполнение приговора (см., например, ст. 54 Договора между СССР и СРР, ст. 53 Договора между КНДР и СССР, и др.). Круг преступлений, за совершение которых лицо подлежит выдаче, социалистические страны определили указанием на минимальный срок наказания, который может быть назначен. В соответствии с договорами социалистических стран выдача допускается только за такие преступления, совершение которых может повлечь за собой, согласно законодательству обоих государств, наказание в виде лишения свободы на срок свыше одного года или более тяжкое наказание (см., например, ст. 54 Договора между ВНР и СССР). В некоторых соглашениях этот срок определен в один год и выше (см., например, Договоры между СРР и ВНР, между ГДР и СРР). Отказ от ограничительной системы перечисления преступлений является одним из главных преимуществ соглашений о правовой помощи социалистических стран по сравнению с договорами о выдаче, заключенными многими капиталистическими государствами, поскольку установленный социалистическими государствами принцип позволяет более широко применять выдачу 13. Как подчеркнул М. А. Гельфер, для уголовного законодательства социалистических стран характерно наличие общих черт, которые проявляются в определении целей наказания, построении системы наказаний и основных началах 14. Характерным для уголовного законодательства социалистических стран является то, что понятие преступления в государствах социалистической системы складывается из классового его содержания, из признания его опасным для социалистического общественного и государственного строя, социалистической собственности, личности и прав граждан и всего социалистического правопорядка. Поэтому система наказания построена на социалистических принципах, которая призвана отвечать задачам кары и перевоспитания. Уголовные законы социалистических стран, которым придано единое социально-политическое содержание, перед которыми поставлены однообразные цели и задачи, основаны на социалистических принципах. Построение уголовного законодательства, содержание его институтов, классовая природа и цели наказания— все эти факторы позволили при заключении договоров о правовой помощи не прибегать к перечислению преступлений, влекущих выдачу, а ограничиться указанием минимума наказания преступлений по законодательству договаривающихся сторон, совершение которого влечет выдачу. Регулируя право невыдачи, социалистические страны договорились о том, что они вправе отказать в выдаче требуемого лица, если: — лицо, выдача которого требуется, является гражданином требуемой стороны; — преступление совершено на территории стороны, к которой обращено требование; — уголовное преследование или приведение в исполнение приговора по законодательству требуемой стороны не допускается за истечением срока давности или по другим законным основаниям; — в отношении лица, совершившего преступление, уже вынесен приговор за то же самое преступление или имеется постановление о прекращении дела 15. В некоторых договорах социалистических стран в качестве основания отказа в выдаче приводится совершение преступления, преследуемого в порядке частного обвинения. Об этом говорится, например, в соглашениях между ВНР и ГДР, СССР и ВНР, СРР и ПНР и др. Не менее важным является закрепление в договорах о правовой помощи между социалистическими странами положения, согласно которому стороны, за которыми признано право отказа в выдаче своих граждан, обязуются по требованию другой стороны возбуждать в соответствии со своим законодательством уголовное преследование против своих граждан, подозреваемых в совершении на территории другой стороны преступления, влекущего выдачу. При этом о результатах уголовного преследования уведомляется заинтересованная сторона. (См. ст. 79 Договора между СРР и ПНР, ст. 65 Договора между СССР и ПНР, и др.) Известно, что выдаче преступников всегда предшествует требование о передаче, которое должно быть оформлено надлежащим образом и сопровождаться другими данными, имеющими значение для решения вопроса об удовлетворении просьбы требующего выдачи государства. В частности, в ст. 64 Договора между Болгарией и Советским Союзом сказано, что требование о выдаче должно содержать имя и фамилию лица, выдача которого требуется, его гражданство, сведения о его местожительстве или местопребывании, данные о составе преступления, а также об ущербе, причиненном этим преступлением. Кроме того, к требованию о выдаче должны б ы т ь приложены: а) в случае требования о выдаче для привлечения к уголовной ответственности заверенные копии постановлений о привлечении в качестве обвиняемого и о заключении под стражу с описанием фактических обстоятельств совершенного преступления и юридической квалификации, а в случае требования о выдаче для приведения в исполнение приговора заверенная копия вступившего в законную силу приговора; б) текст закона запрашивающей Договаривающейся Стороны, по которому квалифицируется преступление; в) описание внешности лица, выдача которого требуется, и, по возможности, его фотография и отпечатки пальцев. Если осужденный отбыл часть наказания, необходимо сообщить данные об этом 16. Аналогичные нормы относительно оформления требования о выдаче имеются и в других договорах о правовой помощи социалистических стран. Кроме того, как указывает Г. Херцег, в случаях совершения преступлений, преследование которых может иметь место только по жалобе потерпевшей стороны, в требовании должна быть отражена и дата подачи жалобы 17. Если требование о выдаче не содержит всех необходимых данных, то государство, к которому было обращено требование, может затребовать дополнительные сведения. Непредставление этих данных в определенный срок, в свою очередь, влечет освобождение арестованного лица. Так гласят, например, ст. 67 Договора между СССР и ПНР, ст. 66 Договора между НРБ и СССР. Когда требование о выдаче достаточно полно обосновано, государство, к которому обращена просьба, должно принять безотлагательные меры к аресту лица, подлежащего выдаче. Причем, приказ об аресте может быть дан даже раньше получения требования о выдаче. Для этого достаточно передать ходатайство о взятии под стражу по почте, телеграфу, телефону и радио. Социалистические страны допускают взятие под стражу лица даже и в отсутствие ходатайства, если имеется обоснованное подозрение, что данное лицо совершило на территории другой стороны преступление, влекущее выдачу (см., например, ст. 69 Договора между ПНР и СССР, ст. 61 Договора между СРР и СССР, и др.). Указанное положение включено в тексты большинства договоров о правовой помощи социалистических стран. В этом проявляется взаимное доверие, взаимный интерес к предупреждению преступных проявлений в социалистических странах. Однако содержание под стражей подозреваемого лица в таких случаях ограничено: оно может быть освобождено, если в течение определенного срока не поступит требование о выдаче (см., например, ст. 62 Договора между СРР и СССР, и др.). Как правило, этот срок длится от одного до двух месяцев. Договоры о правовой помощи в разделе, касающемся выдачи преступников, рассматривают также случаи отсрочки выдачи и выдачи на время. Выдача требуемого лица может быть отложена тогда, когда оно привлечено к уголовной ответственности или было осуждено за другое преступление на территории государства, к которому обращено требование Отсрочка представляется до отбытия наказания или прекращения уголовного преследования, или освобождения по иным основаниям. Но если отсрочка выдачи может повлечь за собой истечение срока давности уголовного преследования или причинить серьезный ущерб расследованию преступления, то требуемое лицо может быть выдано на время (см., например, ст. ст. 62, 63 Договора между МНР и СССР, и др.). В доктрине международного права одним из важных является вопрос о разрешении коллизии требований о выдаче, которая возникает тогда, когда: — преступление совершено на территории нескольких государств; — преступление совершено на территории одного государства, но направлено против интересов другого государства; — преступление на территории государства совершено иностранцем; — преступление совершено в одном государстве, но направлено против интересов другого государства, а виновное лицо скрывается в третьем государстве; — возможны и другие случаи. Государству, на территории которого скрывается преступник, предоставляется право выбора одного из нескольких требований, которому оно должно отдать преимущество в получении преступника. Некоторые государства в этом вопросе отдают предпочтение требованию того государства, на территории которого совершено более тяжкое преступление, другие — требованию государства места совершения деликта, третьи — просьбе того государства, чье требование о выдаче поступило первым. Поскольку уголовное законодательство государств содержит различные нормы относительно действия уголовных законов в пространстве, о чем говорилось в главе II, то разрешение коллизии требований о выдаче возможно лишь при более или менее конкретном закреплении соответствующей нормы в договорах о выдаче преступников. В договорах социалистических стран констатировано, что в случае поступления требований о выдаче от нескольких государств, государство, к которому обращены требования, само решает, какое из этих требований должно быть удовлетворено (см., например, ст. 65 Договора между СРР и СССР, ст. 67 Договора между ГДР и СССР, ст. 68 Договора между СРР и ЧССР, и др.). Доктрина международного права в этом вопросе высказалась за признание преимущественного права на удовлетворение требования о выдаче за государством, на территории которого совершено преступление. В частности, в ст. 9 Оксфордской резолюции Института международного права было сказано, что «если имеется несколько требований о выдаче за одно и то же деяние, предпочтение должно быть отдано государству, на территории которого данное преступление было совершено» 18. Во многих договорах о выдаче предусматривается возможность повторной выдачи. В этом отношении социалистические страны, усматривая возможные случаи уклонения выданного лица от уголовного преследования и побега на территорию государства, в котором он ранее скрывался, согласовали в договорах повторную выдачу по новому требованию, но без представления материалов, которые обычно прилагаются к требованию (см., например, ст. 74 Договора между НРБ и СССР, и др.). Договоры о правовой помощи предусматривают также транзитную перевозку преступников. Ходатайство о разрешении перевозки на своей территории лиц, переданных третьим государством другой стороне, рассматривается в том же порядке, как и требование о выдаче (см., например, ст. 68 Договора между ВНР и СССР, НРА и СССР, и др.). Согласно договорам, социалистические страны, между которыми возникают международно-правовые отношения по выдаче преступников, обязаны информировать друг друга о результатах уголовного преследования против выданного лица и передавать копию приговора в отношении этого лица. Практическим завершением процедуры выдачи является передача лица, выдача которого требуется, государству, которое обратилось с требованием о выдаче. В этих целях стороны уведомляют о месте и времени выдачи. Если сторона, от которой исходило требование, не примет подлежащего выдаче лица в течение одного месяца после установления даты выдачи, это лицо может быть освобождено из-под стражи. В некоторых договорах установлен 15-дневный срок (см., например, ст. 67 Договора между СРР и СССР, ст. 66 Договора между ВНР и СССР). В договорах о правовой помощи достаточно четко урегулирован один из важных вопросов института выдачи — вопрос об объеме уголовного преследования выданного лица, т. е. принцип специализации. В договорах о правовой помощи между СССР и социалистическими странами пределы преследования выданного лица урегулированы следующим образом: 1. Без согласия договаривающейся стороны, к которой обращено требование, выданное лицо нельзя привлечь к уголовной ответственности, подвергнуть наказанию или выдать третьему государству за совершенное до выдачи преступление, за которое оно не было выдано. 2. Согласия не требуется, если выданное лицо до истечения одного месяца после окончания уголовного производства, а в случае осуждения—до истечения одного месяца после отбытия наказания или освобождения от него не покинет территорию договаривающейся стороны, от которой исходило требование, или если оно туда возвратится. В этот срок не засчитывается время, в течение которого выданное лицо не по своей вине не могло покинуть территорию договаривающейся стороны, от которой исходило требование 19. Таким образом, договорные отношения между социалистическими странами по данному вопросу построены на тех общеизвестных принципах, которые были приняты большинством государств. Кроме обнаружения факта совершения другого преступления выданным лицом до или после акта выдачи, в государстве, чье требование было удовлетворено, при расследовании дела или в судебном разбирательстве могут возникнуть вопросы об изменении обвинения или квалификации преступления. В этом отношении договоры о выдаче содержат, как правило, лишь общие положения. Некоторые авторы полагают, что если после выдачи будут обнаружены новые пункты обвинения и при этом преступник сам выражает согласие на расширение процесса, то за этим должно быть признано юридическое значение. Но знать о факте изъявления согласия выданного лица государство, которое выдало его, имеет право 20. Так как уголовные законы социалистических стран построены на единых началах, руководящими принципами которых являются социалистические принципы, характеризующиеся общими закономерностями развития, то при решении вопроса об изменении обвинения и квалификации преступления, на наш взгляд, следует руководствоваться национальными законами, исключая применение тех норм, которые противоречат принципу специализации. В частности, в ст. 42 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик закреплено, что изменение обвинения в суде допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту. Более того, в уголовно-процессуальном законе РСФСР указано, что не допускается изменение обвинения в суде на более тяжкое или существенно отличающееся по фактическим обстоятельствам от обвинения, по которому обвиняемый предан суду21. Указанная норма уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик в случае применения ее в отношении выданных лиц не противоречит международным обязательствам, принятым по договору о правовой помощи, а служит как бы его дополнением при осуществлении самого договора. Тем более, при осуждении выданных лиц применяется уголовное законодательство страны, которая добивалась выдачи. Уголовно-процессуальное законодательство отдельных социалистических стран предусматривает возможность расширения обвинения на более тяжкое непосредственно самим судом или в зависимости от мнения обвинителя 22. Поскольку принцип специализации института выдачи не допускает осуждения выданного лица за другое преступление без согласия выдавшего государства, то данная внутренняя норма, как противоречащая нормам международного права, не может быть применена в отношении выданных лиц. За государством, которое заинтересовано в осуждении выданного лица за другое преступление, не указанное в требовании о выдаче, следует признать право предъявить новое экстрадиционное требование государству, выдавшему преступника. Важное место в данной проблеме занимает порядок сношений между государствами. В международной практике известны три порядка сношений: дипломатический, непосредственный и смешанный. Из них в практике государств наибольшее распространение получили дипломатический23 и смешанный. Какому же из этих способов можно отдать предпочтение? Защитники дипломатического порядка сношений видят его преимущество в том, что он является как бы доказательством более серьезного подхода к разрешению поручения о выполнении процессуальных действий 24. Сторонники непосредственных сношений отмечают один из крупных недостатков дипломатического способа в его замедлении выполнения поручений 25. Каждый из путей сношения им еет свои недостачи и достоинства. Наиболее приемлемым способом сношения при решении выдачи преступников следует рассматривать сочетание дипломатического способа с непосредственным. К дипломатическому способу сношений государства обращаются, как правило, в тех случаях, когда между государствами отсутствуют договоры о правовой помощи. Если государства между собой заключили договоры об оказании правовой помощи, то они могут установить в обращении друг с другом непосредственное сношение, с указанием органов, в функции которых войдет оказание правовой помощи по просьбе другого государства, с которым имеется договор. При дипломатическом способе вопрос об оказании правовой помощи решается специальными органами международных сношений данных государств. Нельзя не согласиться с Б. В. Рэуттом, который пишет: «Избираемый порядок сношений должен удовлетворять следующим основным требованиям: обеспечивания быстрого и слаженного выполнения поручений, гарантий полноты и хорошего качества выполнения, гарантий охраны безопасности и суверенности сторон»26. Этим требованиям при оказании правовой помощи прежде всего соответствует непосредственный способ сношения, который обеспечивает наиболее быстрое выполнение поручений и лишен всяких посторонних влиянии 27 . Как подчеркнул Р. М. Конеско, соглашения о правовой помощи между социалистическими странами устанавливают более тесные, более прямые контакты между юридическими учреждениями договаривающихся сторон 28. Но вряд ли можно согласиться с Б. В. Рэуттом в той части, что одним из недостатков непосредственного сношения при оказании правовой помощи является то, что «местные органы юстиции по своей профессиональной подготовке нацелены на работу внутри государства... и что они не всегда в состоянии определить, не угрожают ли они (выполненные поручения и запросы) безопасности и суверенитету своей страны, а иногда качественно выполнить поручения или запросы» 29. Современный уровень подготовки юристов социалистических стран достаточно высок, поэтому нет никаких оснований опасаться этого «недостатка». Следует учесть, что при исполнении поручений иностранных государств применяется законодательство своего государства и лишь в редких случаях законы государства, от которого исходит поручение. Более того, выполненные поручения местными органами юстиции социалистических стран направляются в вышестоящие органы юстиции, которые после проверки правильности оформления поручений пересылают их за границу. Таким образом, отмеченные выше опасения при непосредственном сношении лишены оснований. В договорах Советского Союза с социалистическими странами о правовой помощи закреплены, что при оказании правовой помощи друг с другом сносятся учреждения юстиции через свои центральные органы30. Кроме того, в договорах СССР с Польшей и Венгрией предусматривается, что другие органы (кроме учреждений юстиции), действующие в области гражданских, семейных и уголовных дел, направляют непосредственно свои поручения об оказании правовой помощи в суды, органы прокуратуры и государственного нотариата. Дополнительными протоколами к договорам о правовой помощи между СССР и ПНР закреплено непосредственное сношение центральных органов ПНР с соответствующими центральными органами УССР, БССР, Литовской ССР, центральных органов ВНР с соответствующими центральными органами УССР31. В качестве руководящих указаний по выполнению договорных положений об оказании правовой помощи Пленум Верховного Суда СССР 19 июня 1959 г. принял постановление «О вопросах, связанных с выполнением судебными органами договоров с иностранными государствами об оказании правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам». В положениях данного постановления было закреплено, что при оказании правовой помощи Верховный Суд СССР сносится с соответствующими органами государств, заключивших договор, по всем вопросам, связанным с работой судов и органов нотариата32. С образованием Министерства юстиции СССР эти функции Верховного Суда СССР перешли в компетенцию Министерства юстиции. В настоящее время Министерство юстиции СССР сносится с соответствующими органами государств, заключившими договор, по всем вопросам, связанным с работой судов и органов нотариата, с усыновлением, опекой и попечительством, а также по вопросам представления сведений о действующем или действовавшем в СССР законодательстве и в иных случаях, прямо предусмотренных договорами. В осуществлении данного положения Пленум Верховного Суда СССР 11 июля 1972 г. принял постановление о внесении изменений в ранее существовавшее постановление от 19 июня 1959 г. и дал судам руководящие разъяснения, указав, что в случае необходимости советские суды могут обращаться к судам иностранных государств, с которыми заключены договоры об оказании правовой помощи, с поручениями об оказании правовой помощи (вручение документов, допрос обвиняемых, свидетелей, экспертов, опрос сторон и т. д.). Порядок направления и оформления советскими судами поручений об оказании правовой помощи, а также выполнения поручений учреждений юстиции иностранных государств определяется Министерством юстиции СССР. Кроме того, Пленум Верховного суда разъяснил, что суды при исполнении поручений иностранных судов о выполнении тех или иных процессуальных действий по уголовным делам должны руководствоваться следующими положениями: а) по поручению может быть, в частности, произведен допрос свидетелей, экспертов, потерпевших, непосредственный судебный осмотр (осмотр места происшествия, документов, вещественных доказательств); б) суд в составе народного судьи или соответственно члена суда (председательствующих) и двух народных заседателей с участием секретаря в судебном заседании производит допрос свидетелей и других лиц, а также непосредственный судебный осмотр; описание и результаты этих действий заносятся в протокол, подписываемый председательствующим и секретарем 33. Предупреждение преступных проявлении во многом зависит от своевременного задержания и осуждения виновных лиц. Этим целям отвечают положения договоров, регулирующие порядок сношений заключивших договоры сторон при оказании правовой помощи по уголовным делам. В договорах о правовой помощи, заключенных Советским Союзом с социалистическими странами, подчеркивается, что по вопросам выдачи преступников и возбуждения уголовного преследования сносятся друг с другом Прокуратура или Министерство юстиции СССР и прокуратура или министерства юстиции соответствующих стран 34. Таким образом, в договорах об оказании правовой помощи между социалистическими странами и Советским Союзом установлен порядок непосредственных сношений через центральные органы. Как отмечает Д. Д. Аверин, данным порядком обеспечивается единообразие и правильное применение договора об оказании правовой помощи35. Благодаря централизации в высшем руководящем органе советской судебной системы всей деятельностью по выполнению поручений иностранных судов и направлению просьб судебных органов СССР судам социалистических стран становится возможным действительный контроль за своевременным и надлежащим исполнением судебных поручений и посылкой поручений, строго соответствующих требованиям советского закона и договорам о взаимной правовой помощи36. Не менее веской причиной выполнения поручений через центральные органы является то, что местным органам юстиции не всегда известно, какие органы другого государства являются компетентными по тому или иному вопросу37. Чехословацкий юрист Т. Доннер в связи с этим пишет, что, «принимая во внимание огромную территорию Советского Союза, было бы весьма затруднительно органу юстиции самому определить соответствующий советский суд или прокуратуру, к которым следовало обращаться»38. Закрепленный в договорах порядок сношений социалистических стран является более удобным для обращения и своевременного выполнения поручений, взаимоприемлемым и выгодным социалистическим странам, дающим возможность удовлетворять самые различные вопросы, возникающие в сфере оказания правовой помощи вообще и при решении выдачи преступников в частности. После заключения договоров о правовой помощи между социалистическими странами прошло значительное время. Указанные договоры, проникнутые духом социалистического интернационализма, по многим вопросам носят идентичное содержание, но имеют и некоторые расхождения. В шестидесятые годы большинство социалистических стран приняло новые уголовные, уголовно-процессуальные, гражданские и семейно-брачные законодательства. В настоящее время существует тенденция к заключению коллективного договора о правовой помощи между социалистическими странами, один из разделов которого регулировал бы вопросы выдачи преступников. Эта тенденция обусловлена социалистическими принципами развития уголовных и уголовно-процессуальных законов социалистических стран, которые проявляются в их задачах и целях, в определении общего понятия преступления, в построении системы наказания и цели наказания, в установлении уголовной ответственности за совершение преступлений равнозначного содержания и во многих других вопросах. Более того, принятая XXV сессией Совета Экономической Взаимопомощи Комплексная Программа дальнейшего углубления и совершенствования сотрудничества и развития социалистической экономической интеграции стран—членов СЭВ ставит задачу сближения национальных правовых систем и их унификации. Наряду с унификацией правовых норм, касающихся деятельности хозяйственных, научно-технических и иных национальных организаций в области их экономического и научно-технического сотрудничества, важной проблемой для социалистических стран является унификация уголовно-правовых норм и их сближение, продиктованные необходимостью укрепления социалистической законности в социалистических странах. Заключение социалистическими государствами коллективного договора о правовой помощи, один из разделов которого регулировал бы вопросы выдачи преступников, послужило бы подтверждением интеграционного процесса и содействовало бы устранению недостатков, имеющихся в этой области. ПРИМЕЧАНИЯ Предисловие 1 «Правда», 1975, 9 мая. В нестоящее время существует свыше 1500 двусторонних договоров о выдаче преступников. См.: S h e a r e r I. A. Extradition in I n t e r n a t i o na l Law. Manchester, 1971, p. 35. 3 См.: Тpайнин А. Н. Защита мира и уголовный закон. М., «Наука», 1969, стр. 280. 4 Тункин Г. И. Теория международного права. М., Изд-во «МО», 1970, стр. 182. Понятие международного преступления и анализ взглядов по этому вопросу в позднейших монографиях приводятся в работе П. М. Куриса «Международные правонарушения и ответственность государств» (Вильнюс, «Минтис», 1973, стр. 124—141), который предлагает преступления против человечества «отнести к группе правонарушений, именуемых преступлениями против международного права» (указ. соч., стр. 127). 2 Глава I 1 Л е н и н В. И. Полн. собр. соч. Т. 26, стр. 142. См., например: К а з а н с к и й П. Учебник международного права публичного и гражданского. Одесса, 1902, стр. 489; Ш м и д т . Международное право (лекции). Б. м., 1889, стр. 470—474; Н и к о л ь с к и й Д. П. О выдаче преступников по началам международного права. СПб., 1884, стр. 80; Ш т и г л и ц А. Исследование о выдаче преступников. СПб., 1882, стр. 3—28; С и м е о н Э. О невыдаче собственных подданных. СПб., 1892, стр. 40; Шостак Е. Я. О выдаче преступников по договорам России с иностранными державами. Киев, 1882, стр. 1—3; Т а г а н ц е в Н. С. Лекции по русскому уголовному праву. Вып. 1. СПб., 1887, стр. 309; Оппенгейм Л. Международное право. Т. 1, п/т. 2. М., ИЛ, 1949, стр. 258. 3 Левин Д. Б. История международного права. М., Изд-во ИМО, 1962, стр. 4. 4 Э . С и м е о н в работе «О невыдаче собственных поданных» утверждает, что «во все древнее время не существовало выдачи, не только как институт международного права, но что даже переданные нам случаи не носят характера выдачи. Древние народы не имели международного права» (указ, соч., стр. 40). Подобного же мнения придерживались Ф. Ф. Мартенс и Д. П. Никольский. Критику этих взглядов см.: Л е в и н Д. Б. Указ. соч., стр. 3—6. 5 См.: B e d i S. D. Extradition in International Law and practice Rotterdam, 1966, p. 16. 2 6 См.: Курс международного права. В 6-ти т. Т. 1. М., «Наука», 1967, стр. 40—41; Б о б р о в Р. Л. Основные проблемы теории международного права. М., Изд-во «МО», 1968, стр. 22. 7 См . , например: Г р а б а р ь В. Э. Материалы к истории литературы международного права в России (1647—1917). М., Издво АН СССР, 1958, стр. 460. 8 Гефтер А. В. Европейское международное право. СПб., 1880, стр. 128. 9 См.: B e d i S. D. Op. cit., p. 16. 10 Цит. по: К о р о в и н Е. А. История международного права. Вып. 1. М., 1946, стр. 7; Тураев Б. А. История древнего Востока. Т. 1. М., Соцэкгиз, 1935, стр. 306—307; История дипломатии. Т. 1. М., Госполитиздат, 1959, стр. 15. 11 Подробнее см.: Н и к о л ь с к и й Д. П. Указ. соч., стр. 44—49. 12 См.: Г а л е н с к а я Л. Н. Международная борьба с преступностью. М., Изд-во «МО», 1972, стр. 116. 13 Подробнее см.: Г а л е н с к а я Л. Н. Право убежища. М., Издво ИМО, 1968. 14 Подробнее см.: Н и к о л ь с к и й Д. П. Указ. соч., стр. 52— 67; Ш т и г л и ц А. Указ. соч., стр. 3—28. 15 См.: М а р т е н е Ф. Ф. Указ, соч., стр. 385. 16 См.: Памятники русского права. Вып. 1. М., Госюриздат, 1952, стр. 13—14; История дипломатии. Т. 1. М., Госполитиздат, 1959, стр. 122—125. 17 См.: Л е в и н Д. Б. Указ. соч., стр. 30. 18 См.: М а р т е н е Ф. Ф. Указ. соч., стр. 386. 19 См.: Т а г а н ц е в Н. С. Указ. соч., стр. 313—317; Ш т и г л и ц А. Указ. соч., стр. 21—22. 20 См.: Г р а б а р ь В. Э. Указ. соч., стр. 67. 21 Подробнее см.: S h e a r e r I. A. Op. cit., p. 6—13. 22 К о ж е в н и к о в Ф. И. Русское государство и международное право. М., 1947, стр. 6. 23 Л е н и н В. И. Полн. собр. соч. Т. 26, стр. 311. 24 Подробнее см.: S h e a r e r I. A. Op. cit., p. 17—18. 25 См.: Г р а б а р ь В. Э. Указ. соч., стр. 460. 26 См.: B e d i S. D. Op. cit., p. 16—17. 27 См.: «AJIL», 1935, N 1—2, p. 41. 28 Многосторонний договор, предусматривающий вопросы выдачи преступников, был принят в Монтевидео 23 января 1889 г. См.: «AJIL», 1935, N 1—2, р. 275—278. Затем на этом же континенте были заключены три конвенции о выдаче (в 1907, 1911, 1923 гг.). См.: «AJIL», 1908, vol. 2, p. 243—251; «AJIL», 1935, N 1—2, p. 282—296. В 1928 г. был принят кодекс Бустаманте, который регулировал и вопросы выдачи преступников. См.: «AJIL», 1928, vol. 22, p. 314. Государства американского континента в Монтевидео в 1933 г. приняли еще одну конвенцию о выдаче. См.: «AJIL», 1935, N 1—2, р. 289—293. На Европейском континенте вопросы выдачи преступников были урегулированы в конвенциях: Европейской 1957 г. и государств Бенилюкса 1962 г. См.: «UNTS», vol. 359, р. 273; «UNTS», vol. 616, р. 79. Кроме того, в 1962 г. был заключен Скандинавский договор о выдаче, участниками которого явились Дания, Исландия, Норвегия, Финляндия, Швеция. Подробнее см.: Shearer I. A. Op. cit., p. 63. Конвенция о выдаче преступников была принята 14 сентября 1952 г. Лигой арабских государств, которую подписали Египет, Ирак, Иордания, Саудовская Аравия, Сирия. Подробнее см.: S h e a r e r I. A. Op. cit., р. 52. 29 См.: О п п е н г е й м Л. Указ. соч., стр. 259. 30 См.: L a u t e r p a c h t H. International Law. Cambridge. 1970, p. 505. 31 См.: Д а н е в с к и й В. П. Пособие к изучению истории и системы международного права. Вып. 2. Харьков, 1892, стр. 34. 32 См., например: Россия. Договоры. Сборник заключенных Россией действующих конвенций о выдаче преступников. СПб., б. г. 33 См.: С т о я н о в А. Н. Очерки истории и догматики международного права. Харьков, 1875, стр. 434. 34 Подробнее см.: К о ж е в н и к о в Ф. И. Указ. соч., стр. 111. 35 См.: «AJIL», 1935, N 1—2, р. 300—301. 36 Эта проблема обсуждалась и в Комитете экспертов по прогрессивной кодификации международного права, созданном в Лиге Наций. Подробнее см.: L a u t e r p a c h t H. Op. cit., p. 503. 37 См.: Царская дипломатия и Парижская коммуна 1871 г. М., Соцэкгиз, 1933, стр. 176. 38 См.: Г а л е н с к а я Л. Н. Право убежища. М., Изд-во «МО», 1968, стр. 20. 39 Ф е л ь д м а н Д. И. Парижская коммуна и международное право. «СЕМП. 1971». М., «Наука», 1973, стр. 57. 40 М а р к с К. и Э н г е л ь с Ф. Соч. Т. 6, стр. 460. 41 См.: История дипломатии. Т. 1. М., Госполитиздат, 1959, стр. 754. 42 М а р к с К. и Э н г е л ь с Ф. Соч. Т. 17, стр. 494. 43 Д у р д е н е в с к и й В. Право убежища в практике современного Запада.—«Книга и пролетарская революция», 1936, № 4, стр. 124. 44 См.: Л е н и н В. И. Полн. собр. соч. Т. 20, стр. 16—17. 45 См.: Программа Коммунистической партии Советского Союза. М., Госполитиздат, 1962, стр. 12. 46 См.: Б о б р о в Р. Л. Основные проблемы теории международного права. М., Изд-во «МО», 1968, стр. 6—7. 47 См.: Р э у т т Б. Основные вопросы договоров о правовой помощи, заключенных между социалистическими государствами. Автореферат канд. дисс. М., 1963, стр. 3. 48 См.: Приложение. Кроме того, 19 февраля 1975 г. подписан новый Договор между СССР и Народной Республикой Болгарией о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам. 49 См.: L u b с h e n G. A. Die Zusammeharbeit der DDR mit den anderen sozialistischen staaten aus dem Oebict d a r Rechtspflege. — In: Rechts-Beziehungen der sozialistischen Lander. DDR, Berlin, 1966, S. 209. Глава II 1 См. об этом подробнее: Т у н к и н Г. И. Основы современного международного права. М., 1956, гл. I, § 3; Левин Д. Б. Основные проблемы современного международного права. М., Юриздат, 1958, гл. IV; Шуршалов В. М. Основные вопросы теории международного договора. М., Изд-во АН СССР, 1959, гл. IV, Блищенко И. П. Международное и внутригосударственное право. М., Госюриздат, 1960, стр. 43—45. 2 См.: М и р о н о в Н. Советское законодательство и международное право. М., Изд-во «МО», 1968, стр. 18. 3 См., например: Закон Индии о выдаче (1962 г.), § 21—22 УК ЧССР, § 8 УК ВНР, и др. 4 См., например, ст. 64 Основ гражданского судопроизводства Союза СССР и союзных республик. См. также: Тункин Г. И. Основы современного международного права. М., 1956, стр. 10—11. 5 Н и к о л ь с к и й Д. Указ. соч., стр. 29. Аналогичное определение выдачи преступников дается в учебнике Шмидта. См.: Международное право (лекции). Б. м., 1889, стр. 470. 6 С и м е о н Э. Указ. соч., стр. 1. 7 См. там же. 8 О п п е н г е й м Л. Указ. соч., стр. 257. 9 См.: Х а й д Ч. Ч. Международное право, его понимание и применение Соединенными Штатами Америки. Т. 3. М., ИЛ, 1951, стр. 313. 10 См.: O’C o n n e l l D. P. International Law. Vol. 2. New Jork, 1Э65, p. 792. 11 См.: B e d i S. D. Op. c i f , p. 33. 12 По английскому праву применение уголовного закона допускается лишь на такие действия, которые были совершены на территории Великобритании или на британских кораблях. Это подчеркивалось во многих судебных решениях. Подробнее см.: B e r g m a n L. Der Begenungsort im internationalen strafrecht Deutschlands, Englands und den Vereinigten Staaten von Amerikas. Berlin, 1966, S. 54—55 13 L a w r e n c e Т . The principles of International Law. London, 1915, p. 258. 14 С м . : M u e l l e r G. International Judicial assistance in criminal matters. — In: International criminal Law. London, 1965, p. 439. 15 С о к о л о в С. Институт выдачи преступников и советское законодательство. — «Революционная законность», 1926, № 9—10, стр. 45. 16 Ш а р г о р о д с к и й М. Д. Выдача преступников и право убежища в международном уголовном праве.—«Вестник Ленинградского университета», 1947, № 8, стр. 44. 17 См.: Международное право. М., Изд-во «ЮЛ», 1951, стр. 250. 18 См.: Международное право. М., Изд-во «ЮЛ», 1957, стр. 164. 19 См.: Международное право. М., «Высшая школа», 1970, стр. 134. 20 См.: Курс международного права. Под ред. Ф. И. Кожевникова. М., Изд-во «МО», 1966, стр. 315; Курс международного права. Под ред. Ф. И. Кожевникова. М., Изд-во «МО», 1972, стр. 193. 21 Международное право. Под ред. А. М. Моджорян и Н. Т. Блатовой. М., Изд-во «ЮЛ», 1970, стр. 2/0. См. также: Международное право. Под ред. Д. Б. Левина. М., Изд-во «ЮЛ», 1964, стр. 172. 22 Т и л л е А. А. Время, пространство, закон. М., Изд-во «ЮЛ», 1965, стр. 104. Подробнее о действии советского уголовного закона в пространстве см. также работу М. И. Блум «Действие советского уголовного закона в пространстве» (Рига, Изд-во ЛГУ, 1974). 23 См.: Основы законодательства Союза ССР и союзных республик. М., Изд-во «ЮЛ», 1971, стр. 247. 24 См. там же, стр. 247—248. 25 См. об этом: Д у р м а н о в Н. Д. Советский уголовный закон. М., Изд-во МГУ, 1967, стр. 240; Б л у м М. И. Указ. соч., стр. 52. 26 См.: Т а г а н ц е в Н. С. Указ. соч., стр. 286. 27 См. об этом: Курс советского уголовного права. Т. 1. Л., Изд-во ЛГУ, 1968, стр. 135. 28 См.: Т а г а н ц е в Н. С. Указ. соч., стр. 309―311. 29 Г р а б а р ь В. Э. Указ. соч., стр. 460. 30 С им с о н Э. Указ. соч., стр. 14. 31 См.: L a m m a s c h H. Auslieferungspflicht und Asylrecht. Leipzig, 1887, s. 46. 32 Мокринский С. Юридическая природа выдачи преступников и типовая конвенция Союза ССР. — «Советское право», 1924, № 6 (12), стр. 49—52. 33 Л и с т Ф. Международное право в систематическом изложении. Юрьев, 1909, стр. 313. 34 См.: S h e a r e r I. A. Op. cit., p. 90. 35 См.: Voglеr Т. Auslieferungsrecht und Crundgesetz. Berlin, 1970, S. 332. 36 См.: Ш у п и л о в В. П. Международная правовая помощь по уголовным делам. — «СГП», 1974, № 3, стр. 90. 37 См.: Гал е н с к а я Л. Н. Международная борьба с преступностью. М., Изд-во «МО», 1972, стр. 121 — 122. 38 См.: Договоры об оказании правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам, заключенные Советским Союзом в 1957—1958 гг. М., Госюриздат, 1959, стр. 8. Подробнее о понятии правовой помощи но уголовным делам см.: Ш у п и л о в В. П. Международная правовая помощь по уголовным делам. — «СГП», 1974, № 3, стр. 86. 39 К а м а р о в с к и й Л. Л. Работа института международного права по вопросу выдачи преступников. — «Русская мысль», 1884, кн. 1, стр. 41. Несколько ранее, еще в период зарождения капитализма подобную точку зрения высказывал Г. Греции. (См.: Право войны и мира. М., 1956, стр. 508—509.) 40 См.: К а м а р о в с к и й Л. Л. Указ. соч., стр. 41. 41 См.: Н и к о л ь с к и й Д. Указ. соч., стр. 29—43. 42 Л и с т Ф. Указ. соч., стр. 317. 43 См.: К а з а н с к и й П. Указ. соч., стр. 490. 44 См.: Т а г а н ц е в Н. С. Указ. соч., стр. 313. 45 См.: С т о я н о в А. Н. Указ. соч., стр. 431. 46 См.: Ш т и г л и ц А. Указ. соч., стр. 28—34. 47 Там же, стр. 48. 48 См.: Ф е р д р о с с А. Международное право. М., ИЛ, 1959, стр. 602. 49 См., например: Х а й д Ч. Ч. Указ. соч., стр.321; О п п е н г ей м Л. Указ. соч., стр. 257; Вrоwnlie I. Principles of public International Law. Oxford, 1966, p. 268; G r e i g D. International Law. London, 1970, p. 322; V o g l e r T. Op. cit., p. 332; S h e a r e r I. A. Op. cit., p. 27; Note executive discretion in extradition. — „Columba Law Review”, 1962, vol.62, p. 1313—1314; Hingоrani R. Тhe Indian Extradition Law. New Jork, 1969. 50 См.: „ AJIL”, 1934, vo l . 28, p. 150. Подробнее см.: B e d i S. D. Op. cit., p. 36—37. 52 См.: О ’ С о n n e 1 1 D. P. Op cit., p. 793. 53 См.: Курс международного права. В 6-ти т. Т. 2. М., «Наука», 1967, стр. 47. 54 См.: B e d i S. D. Op. cit., p. 34—36. 55 У ш а к о в Н. А. Суверенитет в современном международном праве. М., Изд-во ИМО, 1963, стр. 92. 56 См.: Ш а р г о р о д с к и й М. Д. Выдача преступников и право убежища в международном праве.— «Вестник Ленинградского университета», 1947, № 8, стр. 44; е г о же: Уголовный закон. М., Юриздат, 1947, стр. 288—307. 57 М о к р и н с к и й С. Юридическая природа выдачи преступников и типовая конвенция Союза ССР. — «Советское право», 1924, № 6г (12), сгр. 47. 58 С о к о л о в С. Институт выдачи преступников и советское законодательство. — «Революционная законность», 1926, № 9—10, стр. 46. 59 См.: Международное право. Под ред. В. Дурденевского и С. Крылова. М., Юриздат, 1947, стр. 425; Под ред. Ф. Кожевникова. М., Юриздат, 1957, стр. 164; Под ред. Е. Коровина. М., Юриздат, 1951, стр. 250; Под ред. Ф. Кожевникова. М., Изд-во. «МО», 1964, стр. 307; Под ред. Д. Левина. М., Юриздат, 1964, стр. 172; Под ред. Б. Лисовского. М., «Высшая школа», 1970, стр. 134; Под ред. Л. А. Моджорян и Н. Т. Блатовой. М., Изд-во «ЮЛ», 1970, стр. 27; Курс международного права. В 6-тн т. Т. 3. М., «Наука», 1967, стр. 100. 60 См.: Г а л е н с к а я Л. Н. Международная борьба с преступностью. М., Изд-во «МО», 1972, стр. 121. 61 Договоры об оказании правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам, заключенные Советским Союзом в 1957—1958 гг. М., Госюриздат, 1959. 62 См.: B e d i S. D. Op. cit., p. 32. 63 Т у н к и н Г. И. Теория международного права. М., Изд-во «МО», 1970, стр. 108. 64 В настоящее время некоторые исследователи этой проблемы предлагают расширить региональные договоры о выдаче и, в конечном счете, заключить всеобщую конвенцию о выдаче. См. об этом рецензию Alona E. Evans на книгу: S h e a r e r I . A. Extradition in International Law. Manchester, 1971; „ AJIL", 1973, vol. 67,N 3. p. 602. 65 См.: S c h w a r z e n b e r g e r O. A manuel of International Law. London, 1967, p. 115. 66 См.: B e d i S. D. Op. cit., p. 40 — 41. 67 См.: H i n g o r a n i R. The Indian Extradition Law. New Jork. 1969. 68 „UNTS”, vol. 448, p. 184. 69 См.: S h e a r e r I. A. Op. cit., p. 22. 70 См.: Н и к о л ь с к и й Д. Указ. соч., стр. 23. 71 Г а л е н с к а я Л. Н. Указ. соч., стр. 73. Это же положение подчеркивается ею в работе «Международная борьба с преступностью» (стр. 129—131), в которой она подробно анализирует проблему взаимности при выдаче преступников. 72 К у т и к о в В. Принцип взаимности и его применение в области 51 международного публичного и международного частного права.— Трудове по международно праве. Т. 1. София, Изд-во на Българската Академия на науките, 1967, стр. 60. 73 См.: S c h u l t z H. Les principles du droit déxtradition traditionnel—In: Aspects juridiques de l’ extradition entre états européens. Strasbourg, 1970, p. 10. 74 Подробнее об этом см.: S h e a r e r I. A. Op. cit., p. 27—34. 75 См.: Уголовный кодекс Венгрии.—«Обзор венгерского права», 1962, № 2. 76 В е d i S. D. Op. cit., p. 58. 77 Т у н к и н Г. И. Теория международного права. М., Изд-во «МО», 1970, стр. 182. 78 См.: Dok. A(8103)Addl, приложение и A(8103)Add2. 79 См.: S h e a r e r I. A. Op. cit., p. 132. 80 В некоторых работах по международному праву это положение трактуется как «принцип двойной преступности». См.: Курс международного права. В 6-ти т. Т. 3. М., «Наука», 1967, стр. 101. В статье «Выдача преступников и право убежища в международном праве» М. Шаргородский назвал этот принцип «принципом тождественности». См.: «Вестник Ленинградского университета», 1947, № 8, стр. 53. 81 См.: «AJIL», 1935, N 1—2, р. 300—301. 82 См.: М а р т е н с Ф. Указ. соч., стр. 382. 83 См.: В е d i S. D. Op. cit., p. 76. 84 См.: Г а л е н с к а я Л. Н. Право убежища. М., Изд-во ИМО, 1968, стр. 75. 85 См.: Г а л е н с к а я Л. Н. Международная борьба с преступностью. М., Изд-во «МО», 1972, стр. 128. Надо отметить также точку зрения О’Коннелла, который указывает, что нет необходимости иметь то же самое название и те же самые элементы, чтобы сделать деяние преступным, но оно должно быть преступлением по правовым системам обоих государств, чтобы быть актом, влекущим выдачу. См.: О’Соnnе11 D. P. Op. cit., p. 795. 86 См.: Ш м и д т . Указ. соч., стр. 487. 87 См.: Россия. Договоры. Сборник заключенных Россией действующих конвенций о выдаче преступников. СПб., б. г. 88 См.: «Русская мысль», 1884, кн. 1, стр. 47. 89 Д а н е в с к и й В. П. Указ. соч., стр. 40. 90 См.: Ш о с т а к Е. А. Указ. соч., стр. 14. 91 См.: Evans Alona E. The new extradition treaties of United States. —„AJIL", 1965, N 2, p. 351—362. 92 Cм.: ,,Treaties . . .” 5496. Extradition. Convention and Protocol between the United States of America and Sweden. 93 См.: Treaty Series. N 77(1960). Agreement between the Government of the United Kingdom of Great Britian and Northern Iretland and the Government of the Federal Republic of Cermani for the Extradition of Fugitive Griminali. 94 См.: Treaty Series. N 77(1960). Agreement between the Government of th e United Kingdom of Greatih Brition and Northern Ireland and t h e Government of the Federal. Republic of Germani f o r the Extradition of Fugitive Criminali. 94 См.: Treaty Series. N 77. (1960). Agreement between the Government of t h e United Kingdom of Great Br i t i a n a n d Northern Ireland and the Government of t h e State of Israel on Extradition. 95 См.: „Treaties....” 7075. Extradition. Treaty between the United States of America an d New Zealand. 96 См.: „Treaties...”. 7075. Extradition. Supplementary Convention to the Convention on January 6,1909 between t h e Unite d States of America and France. 97 См.: Extradition Treaty between the Government of the United Kingdom of Great Br i t i a n and Northern Ireland and t h e Government of t h e United States of America. U n i t e d States. N 2(1972). 98 См.: Swift R. International Law. New York, 1969, p. 389. 99 См.: Курс международного права. Под ред. Ф. Кожевникова. М., Изд-во «МО», 1964, стр. 307. 100 См.: „UNTS”, 1960, vol. 359, N 5146. 101 См.: M e l a i A. L. Les Conventions europeenes at le traite Benelux d’entraide judiciare en matiere penal et d’extiadition.— In: Le droit penal international. Leiden, 1965, p. 104. 102 См.: B e d i S. D. Op. cit., p. 83. 103 См. об этом: С о к о л о в С. Закон о выдаче преступников во Франции. — «Международная жизнь», 1928, № 1, стр. 75. 104 См.: С о к о л о в С. Лига Наций и выдача преступников.— «Международная жизнь», 1927, № 7, стр. 65. 105 См.: «AJIL», 1935, N 1—2, р. 289—293. 106 См.: Договор о взаимном оказании правовой помощи между СССР и Ираком, вступивший в силу 23 апреля 1974 г.—«Ведомости Верховного Совета СССР», 1974, № 19, стр. 352. 107 См.: S с h u 1 z Н. Les piinciples du dioit d’extradition traditionnel. — In: Aspects Ju r i d i q u e s de 1’ Extradition entre états euiopeens. Conseil de 1’ europe. Strasbourg, 1970, p. 12. 108 Ш у п и л о в В. П. Международная правовая помощь по уголовным делам. — «СГП», 1974, № 3, стр. 87. 109 См.: Г а л е н с к а я Л. Н. Международная борьба с преступностью. М., Изд-во «МО», 1972, стр. 127. 110 См.: Ш о с т а к Е. Я. Указ, соч., стр. 41—44; Ш т и г л и ц А. Указ. соч., стр. 161; Н и к о л ь с к и й Д. Указ. соч., стр.435; Д а н е в с к и й В. П. Указ. соч., стр. 46; Л и с т Ф. Указ. соч., стр. 321; К а з а н с к и й П. Указ. соч., стр. 492; С о к о л о в С. Институт выдачи преступников и советское законодательство.— «Революционная законность», 1926, № 9—10, стр. 47; Ш а р г о р о д с к и й М. Д. Выдача преступников и право убежища в международном уголовном праве.—«Вестник Ленинградского университета», 1947, № 8, стр. 53. 111 Данный принцип в последние годы исследован в работе: Z o d r o w A. Der Grundsatze der strafre chlichen Spezialitat im Auslieferungsrecht. Munchen, 1968. Подробный анализ существующих конвенций и договоров о выдаче в отношении закрепления этого принципа см. также: В е d i S. D. Op. cit., p. 149 — 152; S h e a r e r I. A. Op. cit., 146 — 148; O’ C o n n e l l D. P. Op. cit., p. 804 —805; S с h u 11 z H. Op. cit., p. 21. 112 См., S с h u 1 t z H. Op. с t., p. 21. 113 См.: Н и к о л ь с к и й Д. Указ. соч., стр. 459 114 Там же, 466. 115 См.: „ U N IS”, 1960, vol. 359, p. 273. 116 См.: „Treaties...”. 5496. Extradition. Convention and Protocol detween t h e United States 01 America and Sweden. 117 См.: „Treaties...”. 7133. Extradition. Treaty detween t h e United States of America and Spain. 118 См.: O ’ H i g g m s P. Anglo-Irish Extradition. — „the New Law Journal,” 1965, vol. 116, N 5.07, p. 69. 119 См.: L a u t e r p a c h t E. international Law. Reports. Vol. 44. London, 1972, p. 174—175. 120 См.: Asian-African Legal Consultativ Committee. Fourth Session. Tokyo — New Delhi, l961. 121 См.: „UNTS,” vol. 616, p. 79. В ст. 35 Договора о правовой помощи между СССР и Ираком данный срок установлен в течение 30 дней после окончания уголовного производства либо (в случае осуждения) в течение 30 дней после открытия наказания. См.: «Ведомости Верховного Совета СССР», 1974, № 19, стр. 356. 122 Так, в частности, в работе «О невыдаче собственных подданных» (СПб., 1892, стр. 21) Э. Симсон пишет, что начиная с 60х гг. XIX столетия все больше и больше голосов подается за выдачу собственных подданных. 123 Этот вывод в настоящее время устарел и поэтому в современной литературе по международному праву почти не встречается. Наоборот, подвергается анализу правило о том, что «естественный судья» преступника есть судья той страны, гражданином которой он является (в пользу невыдачи). Подробнее см.: S h e a r e r I. A. Op. cit., p. 118—119. 124 С и м с о н Э. Указ. соч., стр. 284—333. 125 См. : P u f e n d o r f S. De orficio hominis et civis, lib. cap. XVI. (Цитируется по книге Э. Симеона «О невыдаче собственных подданных», стр. 214—215.) 126 По этому поводу автор статьи «Some problems of the Law of Extradition» пишет, что отказ государств выдавать своих граждан обусловлен, по крайней мере, исторически, сохранением подозрения, что иностранное государство не сможет беспристрастно осуществлять правосудие. См.: «The Law Journal», 1959, vol. 4861, р. 198. Этот довод считается одним из серьезных и в работе: S h e a r e r I. A. Op. cit., р. 120. 127 См.: Курс международного права. В 6-ти т. Т. 2. М., «Наука», 1967, стр. 56. 128 По этому вопросу имеется и другая точка зрения. Подробнее см.: В а с и л е н к о В. А. Государственный суверенитет и международное право. «СЕМП 1971», М., «Наука», 1973, стр. 60— 70. 129 См.: О ’ С о n n e l D. P. Op. cit., p. 799. 130 См.: Подробнее об этом см.: S h e a r e r I. A. Op. cit., р. 122 — 1.3. 131 См.: G r e i g D. W. International Law. London, 1970 p. 348. В частности, положение о невыдаче собственных граждан включено в Договор о выдаче между США и Бразилией, а в Договоре со Швецией этот вопрос рассматривается дискреционно. См. об этом: S t e i n e r H, Vagt О. Transnational Legal problems. New York, 1968, p. 827. 132 См.: F. H. Soma problems of t h e Law of Extradition.— „The Law Journal”, 1959, vol. 4861, p. 199. 135 См.: B e d i S. D. Op. cit., p. 193. См.: Б о г у с л а в с к и й М. М., Р у б а н о в А. А. Правовое положение советских граждан за границей. М., Изд-во ИМО 1961, стр. 109. 135 См.: Международное право. Под ред. Е. А. Коровина. М., Издво «ЮЛ», 1951, стр. 254. 136 Ш а р г о р о д с к и й М. Д. Выдача преступников и право убежища в международном уголовном праве. — «Вестник Ленинградского университета», 1947, № 8, стр. 55. 137 Недбайло П. Е. Международная защита прав человека. «СЕМП. 1968». М., «Наука», стр. 38. 138 См.: Ш а л л а н д Л. Принцип невыдачи собственных подданных.— «Журнал юридического общества», 1896, кн. 10, стр. 115. 139 См.: Мокринский С. Юридическая природа выдачи преступников и типовая конвенция Союза ССР.—«Советское право», 1924, № 6 (12), стр. 58. 140 См., например, ст. 57 Договора о правовой помощи между СССР и СФРЮ. 141 B e d i S. D. Op. cit., p. 193. 142 «AJIL», 1935, N 1—2, p. 300—301. 143 См.: «UNTS», vol. 359, p. 273. 144 Подробнее об этом см.: У ш а к о в Н. А. Суверенитет в современном международном праве. М., Изд-во ИМО, 1963, стр. 80—114. 145 См., например: ст. 5 (I) Договора между ФРГ и Бельгией («UNTS», vol. 328, р. 173); ст. 65 (2) Договора между ВНР и ГДР («UNTS», vol. 408, р. 3) и ст. 7 Европейской конвенции («UNTS», vol. 359, p. 273), и др. 146 См.: Ш о с т а к Е. Я. Указ. соч., стр. 31—33. 147 Деревяшкин А. Материалы по международному уголовному праву. — «Государственный институт по изучению уголовной исправительно-трудовой политики при Прокуратуре Союза ССР», 1934, бюл. 8—9, стр. 47. 148 Н и к о л ь с к и й Д. Указ. соч., стр. 372—373. 149 См.: B e d i S. D. Op. cit., p. 199—201. 150 См.: Ш а р г о р о д с к и й М. Д. Выдача преступников и право убежища в международном уголовном праве.—«Вестник Ленинградского университета», 1947, № 8, стр. 53. 151 Мокринский С. Юридическая природа выдачи преступников и типовая Конвенция Союза ССР.—«Советское право», 1924, № 6 (12), стр. 10. 152 См.: «UNTS», vol. 359, p. 273. 153 См., например: ст. 6 Договора между США и Новой Зеландией от 12 января 1970 г. («Treaties...». 7035. Extradition); ст. 5 Договора между США и Испанией от 29 мая 1970 г. («Treaties...». 7136. Extradition); ст. 5 Договора между США и Великобританией от 8 июня 1972 г. 154 См.: Договоры об оказании правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам, заключенные СССР с другими социалистическими государствами. М., Изд-во «ЮЛ», 1973. 155 См., например, об этом: ст. 9 Европейской конвенции; ст. 9 Соглашения о выдаче арабских стран; ст. 8 Конвенции Бенилюкса; 134 ст. 4 ( 1 , 3 ) Договора Великобритании с Израилем («UNTS», vol. 377, р. 33), и др. 156 См.: Н и к о л ь с к и й Д. Указ. соч., стр. 386. Подробно об этом см. также анализ конвенции о выдаче в работах: Шост а к Е. Я. Указ, соч., стр. 32—34; B e d i S. D. Op. cit, p 171—175 157 См.: O ’ C o n n e l l D. P. Op. cit., p. 799. 158 См.: S h e a r e r I. A. Op. cit. p. 18. 159 См., например: ст. 3 Европейской конвенции о выдаче преступников; ст. 6 Договора о выдаче между США и Новой Зеландией; ст. 5 Договора о выдаче между США и Испанией, и др. 160 Подробно о невыдаче политических преступников см.: Ш т и г л и ц А. Указ. соч. (Приложение) (решение Оксфордской сессии Института международного права); Даневский В. П. Указ. соч., стр. 41—45; М о к р и н с к и й С. Политические преступления в международных договорах о выдаче преступников.— «Международная жизнь», 1924, № 2; Ш а р г о р о д с к и й М. Д. Указ. соч., стр. 47 — 53. Am e r a s i n g he C. F. The Schtraks case, defining political offences and extradition. — „The modern law review”, 1965, p. 27 — 45; B e d i S. D. Op. cit., p. 180 — 187; S h e a r e r I. A. Op. cit., p. 167—184; F. H. Some problems of the Law of extradition. — „The Law Journal”, 1959, vol. 4861, p. 199. 161 См.: «UNTS», vol. 359. 162 Мокpинский С. Политические преступления в международных договорах о выдаче преступников.—«Международная жизнь», 1924, № 2, стр. 121. 163 Галенская Л. Н. Международная борьба с преступностью. М., Изд-во «МО», 1972, стр. 119. 164 H e r c z e g h С. Op. cit., p. 182. 165 См, например: ст. 133 УК ВНР; ст. 73 УК РСФСР, и др. 166 См.: M e l a i A. L. Op. cit., р. 101 — 104; F. H. Some problems of the Law of extradition. — „The Law Journal”, 1959, vol. 4861, p. 198. 167 S c h u l t z H. Op. cit., p. 17. In: Aspects juridiques de l’ extradition entre e’ tats europeens. Strasbourg, 1970, p. 17. 168 См.: «Ведомости Верховного Совета СССР», 1974, № 19. 169 В конвенциях и договорах о выдаче договаривающиеся стороны, как правило, указывают, что в этих случаях выдача может быть разрешена лишь при условии, если требующая сторона дает заверение, что смертная казнь не будет применена. См., например: ст. 11 Европейской конвенции; ст. 6 Договора между Бельгией и ФРГ («UNTS», vol. 328, p. 173); ст. 9 Договора между Бельгией и Марокко («UNTS», vol. 390, p. 275). 170 См., например, ст. 73 Договора между СССР и ГДР о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам. Данное основание содержится также и в других договорах, заключенных государствами по вопросу выдачи преступников. Некоторые договоры предусматривают отказ в выдаче по любым другим основаниям, определяемым законом стороны, к которой обращено требование. См, например, ст. 5 Договора о выдаче между США и Великобританией от 8 июня 1972 г. 171 См, например: ст. 27 Договора о взаимном оказании правовой помощи между СССР и Ираком —«Ведомости Верховного Совета СССР», 1974, № 19, стр. 353. Глава I I I 1 2 83. 3 «Правда», 1965, 9 мая. См.: Версальский мирный договор. М., Изд-во НКИД, 1925, стр. Т р а й н и н А. Н. Указ. соч., стр. 150—151. Возмездие неминуемо. Материалы международной конференции по вопросам преследования нацистских преступников. М., Изд-во АПН, 1969, стр. 3. 5 См. там же, стр. 42. 6 См. там же, стр. 119—120. На территории ГДР из 12807 осужденных нацистских преступников за период с 1945 по 1964 г. были приговорены к расстрелу 118, пожизненному тюремному заключению— 231, тюремному заключению свыше 10 лет—3171, тюремному заключению от 3 до 10 лет— 1917 и менее 3 лет — 7370 человек. Судами ФРГ из 5234 нацистских преступников, осужденных за данный период, виновными в совершении убийства были признаны только 408 человек. Подробнее см.: Die Haltung der beiden deutschen Staaten zu den Nazi-und Kriegsverbrechen. Berlin, 1965. 7 Эта цифра, как отметил К. Зауэр, слагается из того, что в нацистской Германии имелось 70000 сотрудников гестапо, 17000 членов СС, служивших в концлагерях, 6000 лиц принадлежали к пресловутым «Эйзатцгруппам», группам «А», «В», «С», «Д», организованным на временно оккупированных территориях, 3 000 из бывшего Главного имперского управления безопасности — центра принятия различных мероприятий по уничтожению людей, куда относятся и бывшие нацистские судьи, гаулейтеры, руководящий состав НСДАП. Кроме того, существовало, по меньшей мере, 16000 более мелких филиалов концлагерей, в которых было совершено большое число до сих пор еще не раскрытых нацистских преступлений лицами, которые еще частично не выявлены. 8 См.: Док. А/8038, приложение 1, стр. 11—16. 9 См.: S h e a r e r I. A. Op. cit., p. 187. 10 Подробно см.: Р о м а ш к и н А. С. Указ. соч., стр. 338—351; П о л т о р а к А. И., С а в и н с к и й Л. И. Преступная война. М., «Наука», 1968; Л а з а р е в М. И. Преступления американских военнослужащих на чужих территориях. М., Госюриздат, 1961; Самые большие военные преступники нашего времени.— В кн.: Документ комитета по разоблачению американских военных преступлений во Вьетнаме. Т. 1, 2. М., 1966; Б л и щ е н к о И. П., К у д р я в ц е в В. Д. Агрессия Израиля и международное право. М., Изд-во «МО», 1970. 11 «Правда», 1975, 10 мая. 12 Курис П. М. Международные правонарушения и ответственность государства. Вильнюс, «Минтис», 1973, стр. 136. 13 Там же, стр. 126—127. 14 См.: К о н к о л ь К. (декан факультета общественных наук Варшавского университета, член Президиума Главной Комиссии по расследованию гитлеровских преступлений в Польше). Защитительные тезисы и ухищрения адвокатов германского империализма и гитлеровских преступников. Б. м., б. г. 15 Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны Т. 1. М., 1946, стр. 418. 4 16 Нюрнбергский процесс... Т. 1, стр. 64. Данная декларация была принята на конференции союзных стран, оккупированных Германией, и подписана представителями Бельгии, Голландии, Греции, Норвегии, Французского Национального Комитета, Люксембурга, Польши и Югославии. Представители СССР, Великобритании, США, Китая, Индии, присутствовавшие в качестве наблюдателей, солидаризовались с декларацией. См.: Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны. Т. 1. М., 1964, стр. 278. 18 См.: Док. Е. (CN. 4) 983, п. 167; Histori of the UN War Crimes Commission, chap. XIII „Arrangements for the Surrender of War Criminali”, p. 392. 19 См.: Док. E(CN.4)983, n. 168. 20 См.: «Nations Unies-Recueil des Traites», vol. 43, p 24. 21 См.: «NURT», vol. 48, p. 207. 22 См.: «NURT», vol. 41, p. 139. 23 См.: «NURT», vol. 49, p. 255. 24 См.: «NURT», vol. 42, p. 6. 25 Объединенные нации. Резолюции, принятые Генеральной Ассамблеей на первой части первой сессии с 10 (I—14) II 1946 г. Лондон, 1946, стр. 10. 26 Объединенные Нации. Официальные отчеты второй сессии Генеральной Ассамблеи 16 (IX—29) XI 1947 г. Нью-Йорк, 1947, стр. 62. 27 «NURT», vol. 78, p. 293. 28 «NURT», vol. 75, p. 237. 29 Официальные отчеты экономического и социального Совета, сорок первая сессия, дополнение № 8, Е/4184. 30 Док. А/6912. 31 Полянский Н. Н. Указ. соч., стр. 106. 32 Док. E/CN. 4/906, стр. 14. 33 См.: Нота МИД СССР посольству Великобритании в Москве.— «Известия», 1970, 25 апр. 34 Сборник действующих договоров, соглашений, конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. 11. М., Госполитиздат, 1955, стр. 45—46. 35 Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны. Т. 1. М., 1946, стр. 418—419. 36 См.: О п п е н г е й м Л. Указ. соч., стр. 58—59. 37 См.: К у з н е ц о в В. И., Т у з м у х а м е д о в Р. А., У ш а к о в Н. А. От Декрета о мире к Декларации мира. М., Изд-во «МО», 1972 (приложение). 38 См.: Р о м а ш к и н П. С. Указ. соч., стр. 256—257. 39 См.: П о л т о р а к А. От Мюнхена до Нюрнберга. М., Изд-во ИМО, 1961, стр. 330—331; П о л т о р а к А., З а й ц е в Е. Русские господа и Вашингтонские судьи. Л., Лениздат, 1968. 40 Подробнее см.: А л е к с а н д р о в Г. Н. Нюрнберг вчера и сегодня. М., Политиздат, 1971, стр. 117—125. 41 Подробнее см.: Ч а р л з Р. А л л е н . Хойзингер из четвертого рейха. М., «Прогресс», 1967. 42 См.: Доклад Генерального Прокурора СССР Р. А. Руденко на международной конференции по вопросам преследования нацистских преступников — Возмездие неминуемо, стр. 8—25. 17 43 Подробнее см.: Л е д я х И. А. Нацистские преступники и судебная практика в ФРГ. М., Изд-во «ЮЛ», 1973. 44 См.: Л е д я х И. А. Указ. соч., стр. 10; «Правда», 1974, 25 июня. 45 Возмездие неминуемо, стр. 53. 46 Официальные отчеты экономического и социального Советов, сорок первая сессия, дополнение № 8, (Е/4184), п. п. 253 — 260. 47 См.: Док. E/CN.4/983 и Addl и 2. 48 См.: Док. А/8345 от 28 сентября 1971 г. 49 См.: Док. А/8345 от 28 сентября 1971 г., п .п. 71—72. 50 См.: Док. E/CN.4/927/Add3, п. 71. 51 Ответ от 17 ноября 1965 г. 52 См.: Док. E/CN.4/927/Add3, п. 52. 53 См.: Док. E/CN.4/927/Add7, п. п. 12—13. 54 См.: Док. E/CN.4/1010, стр. 17. 55 См.: Док. E/CN.4/1010, стр. 14; E/CH.4/Sub 2/303. 56 См.: Док. E/CN.4/1010, стр. 16. 57 См.: Док. А/8345, п. 77. 59 См.: Док. A/8038/Add2, стр. 2. 60 См.: Док. E/CN.4/927, п. 24. 61 См.: Док. E/CN.4/Add2, п. 15. 62 См.: Док. E/CN-4/927/Addl, п. 148. 63 См.: Док. E/CN.4/927/Add5, п. 18. 64 См.: Док. E/CN.4/927/Add9. 65 См.: Док. E/CN.4/927/Add5, п. 18. 66 См.: Revue Internationale de droit penal. P., 1947. 67 См.: Док. E/CN.4/983, стр. 208 68 См.: И г н а т е н к о Г. В. Международное право и общественный прогресс. М., Изд-во ИМО, 1972, стр. 120. 69 См.: Док. E/CN.4/983, п. 412. 70 См.: Док. E/CN.4/983, п. 412. 71 Док. А/7342 и Corr. 1. 73 См.: Док. А/8038, приложение 1, стр. 6. 74 Там же, стр. 16. 75 См.: Док. E/CN.4/1010, стр. 50. 76 Там же, стр. 48. 77 См.: Ответ от 24 мая 1971 г. 78 См.: Ответ от 22 марта 1971 г. (официальные отчеты Генеральной Ассамблеи, двадцать третья сессия, пленарные заседания, 1727-е заседание). 79 См.: Док. E/CN.4/1010, стр. 48. 80 См. Ответ от 10 марта 1971 г. 81 См. Док. A/8038/Addl, стр. 3. 82 См. Док. А/8038, приложение I, стр. 5. 83 Подробнее см.: Die Haltu ng der beiden deutschen zu den Naziund Kriegsverbrechen. Eine Dokumentation. Berlin, 1965, S. 15 - 24. 84 «Ведомости Верховного Совета СССР», 1965, № 10, стр. 123. 85 См.: Док. E/CN.4/1010, стр. 17. 86 См.: Док. E/CN.4/1010, стр. 4. 64 «Правда», 1965, 17 янв. 88 См.: Б а с к и н Ю. Я., Ф е л ь д м а н Д И. Указ. соч., стр. 123. 89 См.: «Bundesgesetzblatt», 1965, N 1, S. 315. Подробнее см.: Л е д я х И. А. Указ. соч., стр. 103—107. 91 См.: Возмездие неминуемо, стр. 172. 92 Там же, стр. 133—134. 93 Б р а й н и н Я . М . , Л у к а ш у к И . И . , Н е д б а й л о П. Е. Неотвратимость наказания нацистских преступников и срок давности.—«С ГП», 1966, № 1, стр. 85. 94 Док. А/8345, п. 85. 95 Там же. 96 См.: Г а л е н с к а я Л. Н. О понятии международного уголовного права. «СЕМП 1969». М., «Наука», 1970, стр. 256. 97 См. там же, стр. 257. 98 См.: Schutter В. Bibliography on International Criminal LawLeiden, 1972, p.XI. 90 Глава IV 1 Подробнее о двусторонних договорах о выдаче преступников, заключенных Польшей с другими государствами, см.: S z p a k L. D Ekstradycia przestepcow w umowach dwustoronnych zowartych przez. Polske. — „ Panstwo i Prawo”, 1973, N 4, z. 97—110. 2 См. перечень таких договоров в приложении. 3 Объем правовой помощи специально закреплен и в других договорах об оказании правовой помощи между СССР и другими социалистическими странами: в ст. 2 (с ГДР и ПНР), ст. 4 (с НРБ, КНДР, СРР, НРА, ВНР). По объему регулируемых отношений указанные статьи весьма близки друг к другу. 4 О формах правовой помощи по уголовным делам см: S t a n o i u R. М. Forme posible de asistent juridica internationala in materie penala. — „ Studii si cercetari juridice”, 1968, N 4. 6 Р э у т т Б. В. Основные вопросы договоров о правовой помощи, заключенных между социалистическими государствами. Канд. дисс. М., 1963, стр. 56. 6 См.: А в е р и н Д. Д. Вопросы гражданского процессуального права в договорах Союза ССР и социалистических государств об оказании правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам. Канд. дисс. М., 1965, стр. 165. 7 См.: Е в с е е в П. И. Сотрудничество органов юстиции по договорам о правовой помощи. — В кн.: Правовое сотрудничество между социалистическими государствами. Под ред. В. С. Тадевосян. М, Изд-во ИМО, 1962, стр. 163. 8 Б. В. Р э у т т в своей работе выделяет три основные отличительные черты системы оказания правовой помощи, выработанной в договорах социалистическими странами, от системы, действующей между буржуазными государствами: — первое отличие он относит к объему правовой помощи; — второе отличие он усматривает в круге органов юстиции, которые призваны осуществлять правовую помощь в социалистических странах и в капиталистических государствах; — третье отличие заключается в том, чьим интересам служит оказание правовой помощи в социалистических и капиталистических странах. См.: Р э у т т Б. В. Указ. соч., стр. 57—59 9 H e r c z e g h C . Le systeme de nos conventions d'aide judi- ciare conclues avec les Etats sodalistes. — „Ada Juridice", 1963, vol. 1— 2, p. 184—185. 10 F r i t z s c h e H. I n h a l t und Umfang der Auslieterurgfbeziehungen zwischen der Deutschen Demokcatischen Rep ubli k und den kapitalistischen siaaten. — „Staat und Recht”, 1S61, N 10, S. 1911. 11 См.: А в е р и н Д. Д. Процессуальные вопросы сотрудничества органов юстиции социалистических государств. Исполнение решений и поручений иностранных судов. М., Изд-во МГУ, 1963, стр. 9. 12 См.: С o n e s c о R. М. L’ e x t r a d i t on dans les traites dassistance j u n d i q u e conclus parl’Etat socialiste Roumafn avec les Autres etats socialites d europe. —„ Rsv u e Roumaine der sciences sociales”. Serie de sciences j undiques. Bucarest, 1S65, vo l 9, N 2, p. 2SO. 13 См.: C o n e s c o R. M. Op. cit., p. 290. 14 См.: Г е л ь ф е р М. А. Взаимосвязь уголовного права СССР и европейских социалистических стран.—«СГП, 1967, № 10, стр. 106. 15 Теоретическое изложение основных положений права невыдачи было дано в главе I настоящей работы. 16 Так, например, Министерство юстиции НРБ по просьбе Плевенского районного суда 21 сентября 1971 г. обратилось к Генеральному Прокурору СССР с требованием о выдаче М. М. Динкова — болгарского гражданина, совершившего преступление на территории НРБ, в момент обращения находящегося в Советском Союзе. В требовании описывались преступные действия Динкова, ссылка на ст. 325 ч. 1 УК НРБ, в соответствии с которой виновное лицо может быть лишено свободы на срок до 2 лет. К требованию о выдаче были приложены заверенная копия постановления об избрании меры пресечения, копия обвинительного акта (Материалы отдела внешних сношений МЮ СССР). 17 См.: H e r c z e g h G. Op. cit., p. 179. 18 «AJIL», 1935, N 1—2, p. 301. 19 См.: Договоры о правовой помощи между СССР и социалистическими странами — ст. 65 с ЧССР, ст. 68 с ГДР, ст. 72 с НРБ, ст. 65 с КНДР, ст. 76 с ПНР, ст. 64 с НРА, ст. 65 с ВНР, ст. 65 с МНР, ст. 66 с СРР, ст. 68 с СФРЮ. В договорах о правовой помощи между Советским Союзом и Польшей, Советским Союзом и Югославией отсутствует второе из вышеприведенных условий. 20 См., например: Ш т и г л и ц А. Указ. соч., стр. 194—202. 21 Подробнее об изменении обвинения в судах СССР см.: Ф а т к у л л и н Ф. Н. Обвинение и изменение его в суде. М., Изд-во «ЮЛ», 1971. 22 См., например, ст. 220(1), ст. 225(2) Уголовнопроцессуального законодательства ЧССР, § 213(1) Уголовнопроцессуального законодательства ВНР, и др. 23 Дипломатический порядок сношений закреплен во многих национальных законах о выдаче и в конвенциях, двусторонних договорах о выдаче. См., например, закон Индии о выдаче (1962 г.), Норвегии (1908 г.), ст. 8 Арабской конвенции, ст. 12 Европейской конвенции, ст. 7 Договора между США и Великобританией от 8/VI 1972 г., и др. 24 См.: Г е ф т е р А. Европейское и международное право. СПб., 1880, стр. 131. 25 О неудобствах применения дипломатического пути говорил в своей работе довольно подробно Д. Никольский. См.: О выдаче преступников по началам международного права. СПб., 1882, стр. 2/0—290. 26 См.: Р э у т т Б. В. Основные вопросы договоров о правовой помощи, заключенных между социалистическими государствами. Канд. дисс. М., 1953. 27 О том, что при непосредственном сношении поручение или запрос будут выполняться орунами, менее подверженными влиянию временных явлений политического и другого характера, отмечал в своей диссертации и Б. В. Р э у т т (указ. соч., стр. 74). Об этом же писали в свое время Л. Л. Камаровский и Д. Никольский. (См.: К а м а р о в с к и й Л. Л. Работа института международного права по вопросу о выдаче преступников.—«Русская мысль», 1884, кн. 1, стр. 66; Н и к о л ь с к и й Д. Указ. соч., стр. 268). Из позднейших мноюсторонних договоров о правовой помощи по уголовным делам непосредственный порядок сношений закреплен в ст. 11 договора, заключенного по этому вопросу странами Бенилюкса. См.: M e t a i A. L. Les conventions europeennes et le traite Benelux d entre aide judiciare en matiere penale et d’ extradition. — In: Le droit penal international. Leiden, 1965, p. 91. 28 См.: C o n e s c o К. М. Op. cit., p. 290. 29 P э у т т Б. В. Основные вопросы договоров о правовой помощи, заключенных между социалистическими государствами. Канд. дисс. М., 1963, стр. 74. 30 Под учреждениями юстиции в договорах о правовой помощи, заключенных социалистическими странами, подразумеваются суды, органы прокуратуры и нотариальные конторы. 31 См.: ст. 3 Договора СССР с ПНР и ВНР; Мiжародное право. Кiив, Вiд-во «Вища школа», 1971, стр. 112—113. 32 См.: Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР (1924—1970). М., Изд-во «Известия Советов депутатов трудящихся СССР», 1970, стр. 4Ь. 33 См.: Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г. М., 1972, стр. 29. 34 См.: Договоры об оказании правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам, заключенные Советским Союзом с социалистическими странами: ст. 56 с ЧССР, КНДР, МНР; ст. 59 с ГДР; ст. 79 с ПНР; ст. 57 с СРР; ст. 55 с НРА; ст. 70 с ВНР; ст. 63 с НРБ. 35 См.: А в е р и н Д. Д. Вопросы гражданского права в договорах Союза ССР с социалистическими государствами об оказании правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам. Канд. дисс. М., 1965, стр. 157. 36 См.: К а л л и с т р а т о в а Р. Ф. Некоторые процессуальные вопросы применения договоров о правовом сотрудничестве между социалистическими государствами в практике органов юстиции СССР. — В кн.: Очерки международного частного права. Под ред. Л. А. Лунца. М., Изд-во ИМО, 1963, стр. 11. 37 См.: Е в с е е в П. Н. Сотрудничество органов юстиции по договорам о правовой помощи. — В кн.: Правовое сотрудничество между социалистическими государствами. М., Изд-во ИМО, 1962, стр. 165. 38 Д о н н е р Т. Чехословацкие договоры о юридической помощи. — «Бюллетень чехословацкого права», 1958, № 1, стр. 79 ПРИЛОЖЕНИЕ Перечень двусторонних договоров о правовой помощи, заключенных между социалистическими странами ВНР —ЧССР от НРБ —ВНР 6— 3—1951 8— 2—1953 НРБ —ЧССР НРБ —СФРЮ ГДР —ЧССР 13— 4—1954 23— 3—1956 11— 9—1956 ПНР —ГДР СССР— ЧССР ГДР —ВНР СССР — ГДР СССР — КНДР СССР — ПНР НРБ —ГДР 1— 2—1957 31— 8—1957 30—10—1957 28—11—1957 16—12—1957 28—12—1957 27— 1—1958 СССР — СРР СССР — НРА ГДР —СРР СССР — ВНР СССР — МНР ВНР —СРР СРР —ЧССР НРБ —СРР НРА —ГДР 3— 4—1958 30— 4—1958 14— 7—1958 15— 7—1958 25— 8—1958 7—10—1958 25—10—1958 3—12—1958 11— 1—1959 НРА —ЧССР ВНР —ПНР ПНР —СФРЮ СРР —СФРЮ 16— 1—1959 6— 3—1959 5— 2—1960 18—10—1960 ВНР —СФРЮ НРА —ВНР ПНР — ЧССР НРБ —ПНР ПНР —СРР СССР — СФРЮ ЧССР — СФРЮ ВНР —МНР ГДР —МНР — —1960 — —1960 14— 7—1961 4—12—1961 25— 1—1962 24— 2—1962 — —1964 22—11—1968 24— 9—1969 СССР—НРБ 19—01—1976 «Magyar Kozlony», 1951, № 157 «Известия Президиума Народного Собрания НРБ»: 1954, № 38 «UNTS», vol. 501, р. 3 «UNTS», vol. 367, р. 213 «Gesetzblatt der DDR». Teil I, 1959, № 99 «UNTS», vol. 319, p. 115 «UNTS», vol. 408, p. 3 «UNTS», vol. 408, p. 3 «UNTS», vol. 306, p. 113 «UNTS», vol. 301, p. 301 «UNTS», vol. 320, p. 3 «Известия Президиума Народного Собрания НРБ», 1959, № 87 «UNTS», vol. 313, p. 167 «UNTS», vol. 336, p. 3 «UNTS», vol. 395, p. 3 «UNTS», vol. 322, p. 3 «UNTS», vol. 322 «UNTS», vol. 416, p. 199 «UNTS», vol. 417, p. 37 «UNTS», vol. 417, p. 133 «Gesetzblatt der DDR», Teil I, 1959, N 22. «UNTS», vol. 363, p. 195 «UNTS», vol. 432, p. 3 «UNTS», vol. 521, p. 37 «Слюбжени Лист», Додаток: «Международни уговоры и друга споразуми», 1961, № 8 «UNTS» vol. 519, p. 237 «UNTS» vol. 520, p. 3 «UNTS» vol. 436, p. 189 «UNTS» vol. 484, p. 3 «UNTS» vol. 468, p. 3 «UNTS» vol. 471, p. 195 «UNTS» vol. 538, p. 197 «Magyar Kozlony», 1969, № 45 «Gesetzblatt der DDR», Teil I, 1969, N. 11 «Ведомость Верховного Совета СССР», 1976, № 8 Револь Миргалимович Валеев ВЫДАЧА ПРЕСТУПНИКОВ В СОВРЕМЕННОМ МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ (Некоторые вопросы теории и практики) Редактор Л. Л Биктимиров Технический редактор Г. П. Кузьмина Корректор Л. В. Сомова Обложка художника Э. Я. Зарипова Сдано в набор 26/Х11-75 г. Подписано к печати 16/VI-76 г. ПФ 06140. Формат бумаги 84Х1081/32. Печ. л. 4,0(672) Уч.-изд. л. 7,2. Заказ Л-1262. Тираж 6900 экз. Цена 60 коп. Издательство Казанского университета, г. Казань, 4201I I , ул. Ленина, 4/5. Полиграфический комбинат им. К. Якуба Управления по делам издательств полиграфии и книжной торговли Совета Министров ТАССР. Казань, ул. Баумана, 19.