проблемы теории доказательств в уголовном процессе
реклама
МИНИСТЕРСТВО ВНУТРЕННИХ ДЕЛ РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН АКАДЕМИЯ Б. МИРЕНСКИЙ, А. АСАМУТДИНОВ, Д. КАМАЛХОДЖАЕВ ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ ТАШКЕНТ 1 МИНИСТЕРСТВО ВНУТРЕННИХ ДЕЛ РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН АКАДЕМИЯ Б. МИРЕНСКИЙ, А. АСАМУТДИНОВ, Д. КАМАЛХОДЖАЕВ ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ Рекомендовано Министерством внутренних дел РУз в качестве учебника для магистратуры Академии МВД Ташкент 2003 1 Одобрено Редакционно-издательским советом Академии МВД Республики Узбекистан М – 68 Миренский Б., Асамутдинов А., Камалходжаев Д. Проблемы теории доказательств в уголовном процессе: Учебник. – Ташкент: Академия МВД Республики Узбекистан. 2003, – 140 с. ББК 67.99(2)01 В учебнике, подготовленном для высшего образования отрасли 380000 «Право» по направлению 5380100 «Юриспруденция» специальности 5А5380118, анализируется сущность теории доказательств в уголовном процессе, рассматриваются предмет, пределы и процесс доказательств, их оценка по уголовным делам, субъекты уголовно-процессуального доказывания и источники доказательств. Особое внимание уделяется показаниям свидетеля, потерпевшего и подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, а также заключению эксперта, вещественным доказательствам и документам как источникам доказательственной информации. Вносятся рекомендации по совершенствованию процесса доказывания. Для дознавателей, практических работников органов следствия, судей, преподавателей и магистрантов Академии МВД, студентов высших юридических учебных заведений. Рецензенты: кафедра уголовного процесса юридического факультета Национального университета Узбекистана им. Мирзо Улугбека; Главное следственное управление МВД Республики Узбекистан © Академия МВД Республики Узбекистан, 2003 2 ВВЕДЕНИЕ Проблемы теории доказательств – одна из ведущих дисциплин в магистратуре Академии МВД Республики Узбекистан и спецкурс в юридических вузах нашей страны. Это не случайно, так как проблемы теории доказательств всегда были актуальны для следственной и судебной практики. Юридическая наука XX века накопила богатый потенциал, который способствовал широкому развитию учения о теории доказательств, образующему соответствующий раздел науки уголовного процесса и насчитывающему десятки работ монографического характера. Проблемы теории доказательств получили определенное научное обоснование в работах известных ученых-правоведов, в частности В. Д. Арсеньева, Р. С. Белкина, А. И. Винберга, С. А. Голунского, М. М. Гродзинского, В. Я. Дорохова, Л. М. Карнеевой, А. М. Ларина, П. А. Лупинского, И. Л. Петрухина, М. С. Строговича, А. И. Трусова, А. А. Эйсман и др. За последние годы по проблемам теории доказательств в странах СНГ издан целый ряд монографий, учебников и учебных пособий (см. работы Н. М. Кипниса, О. В. Левиньского, В. Маевского, В. В. Мельника, Ю. К. Орлова, В. Н. Осинкина, В. И. Рохлина и др.). В Узбекистане оригинальные исследования по проблемам теории доказательств проведены Б. А. Азизходжаевым и А. Х. Асамутдиновым. Тем не менее ощущается явная необходимость обобщения и комплексного изложения всех основных проблем теории доказательств в свете современных требований, особенно связанных с либерализацией законодательства. В то же время следует иметь в виду, что не все положения теории доказательств устарели и непригодны в новых условиях. Многие из них, особенно логико-гносеологического характера, 3 остаются по-прежнему незыблемыми. Разобраться во всем этом довольно нелегко, а без этого трудно принять правильное решение по уголовному делу. Поэтому в учебнике детально проанализированы основные положения теории доказательств которые носят универсальный характер. Данная работа адресована как практическим работникам, так и научным работникам, разработывающим актуальные вопросы уголовно-процессуальной теории. 4 Глава I МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ТЕОРИИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ 1.1. Понятие и содержание теории доказательств Теория доказательств изучает закономерности процесса познания истины, процесса ее доказывания на дознании, предварительном следствии. Теория доказательств составляет часть науки уголовного процесса и ее развитие непосредственно связано с развитием общих принципов и задач уголовного процесса. Кроме того, как и всякая научная теория, теория доказательств обладает внутренней целостностью и является относительно самостоятельной. Теория доказательств основывается на положениях философии, логики, идеологии правового общества, изучает пути и средства познания истины в судопроизводстве, определяет правовые гарантии для принятия в конечном итоге правильного, справедливого решения по уголовному делу. Теория доказательств разрабатывает научную методику собирания, анализа и реализации доказательств в уголовном процессе. Путь к современному пониманию сути уголовного процесса был долгим и нелегким. С учетом исторических условий, а также других факторов (этнических, культурных, религиозных, экономических и др.) вырабатывались различные представления о том, как должны решаться главные вопросы производства по уголовным делам, особенно оценки доказательств. Все это и предопределило множественность форм процессов. В юридической науке принято различать четыре основные формы уголовного процесса, складывавшихся и развивавшихся в разные времена: обвинительный, розыскной (инквизиционный), состязательный и смешанный1. 1 См.: Уголовный процесс / Под ред. К. Ф. Гуценко. М., 1998. С. 19–20; Курс уголовного процесса. Общая часть. М., 1989. С. 352; Чельцов-Бебутов М. А. Курс уголовно-процессуального права. Очерки по истории суда и уголовного процесса в рабовладельческих, феодальных и буржуазных государствах. СПб., 1995, С. 16–27; Уголовно-процессуальное право / Под общей ред. П. А. 5 Обвинительный процесс возник в период рабовладельческого строя и наиболее полное свое развитие получил в эпоху феодализма. Одной из характерных его черт было признание особого положения обвинителя, в качестве которого обычно выступало лицо, потерпевшее от преступления. Уголовное преследование возбуждалось по жалобе потерпевшего. Обвинитель сам собирал доказательства. Судебное разбирательство было состязательным и гласным. Дело решалось на основе представленных сторонами доказательств. Система доказательств, сложившаяся под большим влиянием религии, представляла собой совокупность очистительных присяг, поединков и ордалий1. Победитель в поединке считался правым. Розыскной (инквизиционный) процесс, возникший, как и обвинительный, в недрах рабовладельческого общества, достиг своего апогея в эпоху абсолютизма. По его правилам судья одновременно выполнял функции следователя, обвинителя и даже в какой-то мере защитника. Права личности не были защищены. Обвиняемый был бесправным объектом и не всегда знал, в чем его обвиняют. Действовала теория формальных доказательств, которая основывалась на строгой регламентации действий по оценке доказательств. Решающее значение для осуждения имело признание подсудимым своей вины, полученное зачастую в результате пыток. Производство следствия и судебное разбирательство были негласными, тайными, письменными. Буржуазно-демократические преобразования привели к становлению нового, состязательного, процесса, который проникнут публичным началом. Движущим началом состязательного процесса является государственное обвинение. Этот процесс, развившийся из обвинительного и получивший наиболее широкое распространение в государствах с так называемой англо-саксонской системой права, базируется на том, что процесс – это происходящий в суде спор между государством и гражданином, совершившим преступление. Обе стороны в таком процессе обладают равными правами и юридическими возможностями. Суд выступает лишь как арбитр между сторонами. Оценка доказательств ставится в зависимость от внутреннего убеждения судей при сохранении некоторых элементов формальных доказательств, т. е. придания особого значения признанию обвиняемым Лупинской. М., 1997. С. 14; Нажимов В. П. Исторические типы, формы и виды уголовного процесса. М., 1989. С. 352. 1 Ордалия (лат. ordalia) – в средневековом судебном процессе способ выяснения правоты или виновности тяжущихся сторон путем «суда божьего» (испытание огнем, водой и т. п.). 6 своей вины, нормативной фиксации критериев допустимости доказательств, «стандартов доказывания» и т. д. Смешанный процесс получил свое наименование благодаря своему компромиссному характеру. С одной стороны, в нем выражены демократические принципы судебного разбирательства (устность, гласность, состязательность, непосредственность), а с другой – в нем сохраняются отдельные элементы исторически более ранних форм уголовного процесса, в частности розыскного (инквизиционного) процесса, что проявляется в виде различных ограничений процессуальных прав обвиняемого и защиты на предварительном следствии, одновременного выполнения следователем функции расследования и принятия окончательных решений по ряду вопросов. Основы смешанного процесса были заложены Уголовно-процессуальным кодексом Франции 1808 г., а затем были развиты в законодательствах других стран континентальной Европы, в частности, Германии, Италии, Австрии, Бельгии1. Узбекистан в своем историческом развитии прошел три типа уголовного процесса. В эпоху феодализма уголовный процесс осуществлялся на основе мусульманского права. Судопроизводство отличалось простотой и отсутствием всяких формальностей. Письменного делопроизводства не существовало, уголовные дела разбирались устным состязанием сторон в заседании суда. Решение кадия (судьи) постановлялось, как правило, на месте в первом же заседании суда, так как основой мусульманского судопроизводства считалась быстрота судебного разбирательства2. В период советской империи, особенно в 30-е гг., уголовный процесс носил явно выраженный репрессивный характер, и по своему существу предварительное расследование и судебное разбирательство характеризовались признаками розыскного (инквизиционного) типа процесса. Наряду с судами уголовную репрессию против народа применяли и внесудебные органы – особое совещание (так называемые «двойки», «тройки») и т. д. Рецидив этих репрессивных процессов проявился и в середине 80-х гг. по так называемым «хлопковым делам», когда в Узбекистане были необоснованно привлечены к уголовной ответственности и 1 См.: Уголовный процесс / Под ред. К. Ф. Гуценко. М., 1997. С. 20. См.: Караулов Н. А. Основы мусульманского права / Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 40. – Тифлис, 1909. С. 543– 547; Сюкияйнен Л. Р. Мусульманское право. Вопросы теории и практики. М., 1986. С. 215–228. 7 2 осуждены тысячи людей. Теория доказательств определяет и формулирует основные понятия и принципы процесса доказывания. Она логически объединяет множество частных процессуальных действий, связанных с обнаружением, закреплением, изучением и оценкой доказательств, выявляет внутренние взаимосвязи различных правил регулирования процесса доказывания. Что же конкретно изучает теория доказательств, что является ее предметом? Теория доказательств исследует закономерности процесса познания в присущей ей специфической сфере познавательной деятельности – в установлении истины по уголовным делам. Поэтому мы не можем согласиться с В. С. Джатиевым, который сводит весь процесс доказывания по уголовному делу исключительно к обоснованию выдвинутого обвинительного тезиса1. Теория доказательств как отрасль юридической науки имеет свой предмет, понятийный аппарат, формы исследования и свой круг проблем. Предметом теории доказательств являются нормы уголовнопроцессуального законодательства, определяющие порядок, правила собирания, исследования и оценки доказательств по уголовным делам, деятельность органов дознания, предварительного следствия и суда в процессе доказывания. В ряде работ в предмет теории доказательств включают историю развития доказательственного права, анализ доказательственного права зарубежных стран2. Это вполне приемлемо, так как предмет любой науки изучается историческим и логическим способами, которые раскрывают важные особенности процесса развития, а также соотношения между логическим развитием мысли и реальной историей предмета. Исторический подход позволяет более правильно оценить действующую систему доказательственного права и одновременно создает научную основу для его дальнейшего совершенствования. Логически исследуя закономерности процесса познания объективной истины и осмысливания познанного в уголовном процессе, теория доказательств раскрывает содержание доказательственного права, изучает явления и закономерности, связанные с поведением людей в специфических условиях совершения преступления, причинные, временные и пространственные взаимосвязи этих явлений, общие закономерности отображения событий и действий. Следует отметить, что некоторые эти закономерности имеют 1 См.: Джатиев В. С. Об устранении противоречий в уголовном процессе // Государство и право. 1995. № 5. С. 54. 2 См.: Уголовный процесс. М., 1968. С. 29; Уголовный процесс РСФСР. Воронеж, 1968. С. 16. 8 обобщенный характер, особенно те, которые касаются косвенного доказывания. Вместе с тем отдельные случаи и закономерности являются специфическим проявлением более общих законов познания, психической деятельности человека в особых условиях. Определяя закономерности развития доказательственного права и практики его применения, теория доказательств дает правоохранительным органам, суду, экспертным учреждениям ориентиры правильного применения норм уголовно-процессуального законодательства, т. е. предмет теории доказательств определяет ее активную роль в развитии и совершенствовании как процессуального законодательства, так и основанной на нем следственной и судебной практики. Содержанием теории доказательств является упорядоченное, целостное, внутренне связанное отражение ее предмета, т. е. самого доказывания. Средствами же этого отражения являются образы и понятия, с помощью которых описываются и объясняются элементы этого процесса, а также в целом всего процесса. Поэтому в содержание теории доказательств входит описание норм, регулирующих процесс доказывания, ее отдельных институтов, а также явлений, относящихся к доказыванию. Вместе с тем теория доказательств не только описывает факты, но и выявляет взаимосвязь между ними, «ранжирует» их в зависимости от значимости и необходимости. Она объясняет эти факты исходя не только из их процессуального значения, но и с точки зрения философской, социологической позиции общеправовых наук. Все описания и объяснения в теории доказательств составляют с точки зрения логики суждения о том, каковы объективные факты, нормы, сама деятельность людей в данной сфере общественной жизни. Эти суждения связаны между собой и образуют целостную систему знаний. Как видно из целей и задач теории доказательств, она на основе результатов познания вырабатывает различные рекомендации, указания, разъяснения по практической деятельности правоохранительных органов, суда в процессе доказывания. Среди них рекомендации по вопросу собирания доказательств, их оценки, о приемах проведения следственных действий, которые дополняют и конкретизируют общие правила, установленные законом. Эти составные части теории, как видно, не описывают факт, а дают конкретное предписание (рекомендацию) по определенному поведению, необходимому для достижения поставленных задач. В зарубежной юридической литературе в последнее время высказывается иное понимание содержания процесса доказывания. Так, В. С. Джатиев не согласен с тем, что содержание процесса доказывания составляют 9 такие элементы, как собирание, проверка и оценка доказательств, ибо для него процесс обоснования истинности знания о виновности обвиняемого, т. е. процесс доказывания, составляют «тезис, аргументы и демонстрация». Фактически процесс доказывания по уголовному делу им сводится к построению некоего «юридического силлогизма»1. В теории доказательств все вышеуказанные составные части, элементы находятся во внутренней связи и в единстве. Основу же теории составляют описания фактов, отдельных норм и институтов. Взаимоотношения между фактами являются основой для теоретического обобщения. Последовательное и взаимосвязанное расположение элементов, составных частей теории образует систему теории доказательств. Теория доказательств как научная дисциплина придерживается единого принципа – от общего к частному. В теории доказательств, как и в других науках, принято выделять Общую и Особенную части. В Общей части дается характеристика целей, задач, предмета, содержания и системы теории доказательств, ее места в системе правовой науки. В этой же части раскрываются методические и правовые основы теории доказательств, система понятий. Далее излагаются вопросы целей и предмета доказывания, классификации, относимости и допустимости доказательств, общая характеристика процесса доказывания, его элементов и т. д. В Особенной части теории доказательств излагаются отдельные виды доказательств, следственные и судебные действия, оценка доказательств. Такой точки зрения относительно структуры теории доказательств придерживались Н. Н. Полянский, А. И. Трусов, А. М. Ларин и др.2. Иной взгляд был изложен в работах М. А. Чельцова. Он, в частности, не допускал деления структуры теории доказательств на Общую и Особенную части3. Выделение Общей и Особенной частей в теории доказательств позволяет разделять общие проблемы и конкретные направления теории. Следует отметить, что в последние годы такой подход стал 1 См.: Джатиев В. С. Общая методология и современные проблемы обвинения и защиты по уголовным делам. ДиС. ... д-ра юрид. наук. Владикавказ, 1995. С. 5, 16–19. 2 См.: Полянский Н. Н. Доказательства в иностранном уголовном процессе. М., 1946. С. 11; Трусов А. И. Основы теории судебных доказательств. М., 1960. С. 13; Некоторые проблемы теории доказательств // Законность. 1963. №8. С. 51. 3 Чельцов М. А. Уголовный процесс. М., 1962. С. 119. 10 характерен при принятии кодексов, например, таких как Уголовнопроцессуальный кодекс, Кодекс об административной ответственности, Трудовой кодекс. Как и все теории, теория доказательств основывается на своих методах, с помощью которых она познает свой предмет. На протяжении более 70 лет во времена советской империи всем теориям, независимо от отрасли (в том числе и теории доказательств), навязывали один общий метод – марксистско-ленинский диалектический материализм, основанный на принципе партийности науки. Обретение Узбекистаном независимости позволило сбросить идеологические оковы с методов познания. Процесс познания теперь следует по законам и правилам философии и логики. Эти законы и правила предполагают, что существует взаимосвязь всех явлений природы и общества, когда в результате этих процессов происходит взаимодействие между объектами окружающего мира и взаимный обмен информацией, что в конечном итоге является основой познания окружающей нас действительности. Доказывание – это процесс опосредствованного ретроспективного обмена информацией. Иначе говоря, следователь, прокурор, судья познают события преступления, происшедшего в прошлом, опосредственно через информацию о следах, оставленных преступлением. Эти следы преступления, собранные и проверенные в соответствии с установленным процессуальным законодательством порядке, являются средством познания совершенного преступления и определения истины1. Кроме того, теория доказательств как отрасль юридической науки обладает еще и специальными методами познания, такими как: генетический, изучающий общественно-экономические и политические предпосылки при формировании системы доказательственного права; историко-юридический, познающий во взаимосвязи с историческими 1 Б. Д. Бабаев отмечает, что процесс становления теоретического знания отличается тем, что ученый имеет дело не только с определенным количеством разрозненных эмпирических данных или отдельных фактов, но и так называемыми статистическими фактами и эмпирическими закономерностями (См.: Бабаев Б.Д. Эмпирические законы теории в науках об обществе // Общественные науки в Узбекистане. 1992. № 2. С. 47). С этим мнением можно согласиться так как применительно к теории доказательств теоретические выводы и положения основываются на общих тенденциях, направлениях в процессе доказывания. 11 процессами, изменениями в законодательстве, в практике доказывания; сравнительно-правовой, сравнивающий системы доказательственного права в различных отраслях (в том числе и различных стран). В теории доказательств широко используется системный подход к изучению социальных явлений, которые входят в ее предмет. Системный подход позволяет изучить природу, происхождение, взаимосвязь изучаемых явлений и обеспечить условия для их сознательного управления ими. Итак, исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что теория доказательств представляет собой логическую систему положений, раскрывающих с точки зрения науки вопросы доказывания по уголовным делам. 1.2. Идеология независимости и теория доказательств За короткий исторический срок – с момента обретения Узбекистаном независимости сделана огромная работа по построению подлинно демократического, открытого, гуманного общества, созданию современной правовой системы правового государства, основанного на разделении властей на законодательную, исполнительную и судебную. Обретение государственной независимости создало предпосылки для формирования новых ценностных ориентаций в общественном сознании, приобщения граждан к общечеловеческим ценностям в различных областях экономики, политики, права. Государственная независимость позволила скинуть оковы идеологии марксизмаленинизма, которые крепко сковывали все стороны жизни общества, в том числе и правовые науки. Президент Республики Узбекистан И. А. Каримов подчеркивает: «Идеология советской эпохи, коммунистического мировоззрения по сути своей были вообще чуждыми нашему образу жизни, природе нашего народа. Однако до сих пор ощутимо негативное влияние этого во многом искусственно рожденного учения, которое насильно внедрялось в сознание людей»1. Эти слова в полной мере касаются и теории доказательств в уголовном процессе, которая была сильно политизирована и фактически служила интересам защиты советской системы, в которой личности человека отводилось место «винтика» большого «механизма». Только с обретением независимости, установлением демократии в Узбекистане возникла возможность провозглашения в Конституции Республики Узбекистан высшей ценностью человека, его жизнь, 1 Каримов И. А. Идеология – это объединяющий флаг нации, общества, государства. Ответы на вопросы главного редактора журнала «Тафаккур» // Каримов И. А. Свое будущее мы строим своими руками. Т. 7. Т., 1999. С. 87. 12 свободу, честь, достоинство и другие его неотъемлемые права. Поэтому уголовно-процессуальное законодательство, другие законодательные акты Узбекистана требуют, чтобы на каждой стадии уголовного процесса, особенно на стадии судебного разбирательства, по каждому уголовному делу изучается вопрос о том, были ли нарушены права личности, если были нарушены, то в чем сущность и причины этих нарушений, кто их нарушил. Не случайно в уголовно-процессуальном законодательстве Узбекистана впервые провозглашена презумпция невиновности, которая гарантирует полноценную защиту прав граждан в уголовном процессе (ст. 2 УПК). В старом законодательстве этот принцип не был сформулирован. В Конституции Республики Узбекистан закреплено, что «разбирательство дел во всех судах открытое» (ст. 113). Именно при открытом рассмотрении каждого уголовного дела общественность может убедиться, что судебное разбирательство проводится объективно и беспристрастно, что внимательно изучается и позиция прокурора и позиция адвоката, а затем, на основе исследованных доказательств, суд выносит справедливое и законное решение. Грубейшие нарушения этих основных принципов судопроизводства стали одним из условий массовых репрессий в середине 30-х – начале 50-х гг. и в последние годы советской империи против народа Узбекистана. Остановимся подробнее на так называемых «хлопковых делах», где полное игнорирование теории доказательств проявилось особенно наглядно. Так, по «хлопковым делам», инспирированным КПСС в 1983– 1989 гг., в Узбекистане были необоснованно привлечены к уголовной ответственности и осуждены около 4,5 тыс. человек1. Уголовные дела велись с грубыми нарушениями законности, широко применялись незаконные методы следствия, запугивания и угрозы, незаконное содержание под стражей детей, членов семей, родственников обвиняемых в целях получения нужных признательных показаний и т. д. Например, по делу бывшего первого секретаря Хорезмского областного комитета партии М. Худайбергенова арестовывались его сын и жена, которые незаконно содержались под стражей более девяти месяцев2. В «хлопковых делах» серьезные сомнения вызывали достоверность объявленных размеров хищений и причиненного материального ущерба. Так, вначале, на ХХI Съезде Компартии Узбекистана была названа сумма ущерба в размере 6 млрд. рублей. В первом варианте записки комиссии съезда народных депутатов СССР, со ссылкой на Прокуратуру СССР, фигурировала цифра 5 млрд. рублей, а во втором 1 2 См.: Верховный суд Республики Узбекистан. Т., 1994 г. С. 41. Там же, С. 58. 13 варианте этой записки уже стояла приблизительная сумма 2–4 млрд. рублей1. Верховный суд Узбекистана после изучения каждого уголовного дела по этой категории дел пришел к выводу, что сумма похищенного не превышала 40 млн. рублей. Большие сомнения вызывали и доказательственные базы уголовных дел. После изучения практически всех дел было установлено, что объявленные размеры ущерба и хищений в хлопководстве в основном строились на предположениях. Кроме того, в суммы хищений необоснованно включались крупные денежные средства от бестоварных операций, которые в конечном итоге сдавались в Госбанк как выручка от якобы реализованных товаров, хотя состав преступления хищения предполагает незаконное, безвозмездное изъятие виновным государственного или общественного имущества и обращения его в свою пользу. В это сложное время Пленум Верховного суда Узбекистана 20 июля 1990 г. принял Постановление «О некоторых вопросах, возникших в практике рассмотрения судами республики дел о хищениях, приписках и иных злоупотреблениях при заготовке и переработке хлопка-сырца и другой сельскохозяйственной продукции»2. В этом Постановлении было дано разъяснение о необходимости обеспечения полного и объективного исследования всех обстоятельств совершения этих категорий преступлений. Особенно важным шагом в квалификации преступлений, обеспечении защиты прав и свобод человека было положение (п. 3) Постановления о том, что «суды в обязательном порядке должны давать в каждом конкретном случае правовую оценку фактам вынужденного участия лица в совершении преступления под принуждением руководителей государственных и общественных организаций. При этом следует выяснить, какие права и законные интересы лица оказались под угрозой в случае невыполнения противоправных требований указанных руководителей. Если же будет установлено, что лицо было поставлено в условия, когда для устранения опасности, угрожающей его правам и законным интересам, а также правам и законным интересам его близких, оно не могло действовать другими средствами, и предотвращенный им вред более значителен, чем совершенное деяние, то в этом случае, хотя указанные действия формально и содержат признаки уголовно наказуемого деяния, их необходимо расценивать как совершенные в состоянии крайней необходимости, имея в виду, что в условиях демократизации общества, правового государства приоритетное 1 2 Там же, С. 42. Там же, С. 47. 14 значение приобретает социальная ценность конституционных прав и свобод человека»1. Эту прогрессивную позицию Верховного суда Узбекистана поддержали видные ученые, такие как В. Н. Кудрявцев, С. В. Бородин, И. И. Карпец, И. М. Гальперин, Ю. П. Касаткин, Н. В. Радутная. Так, И. М. Гальперин в своем письме в Верховный суд Узбекистана писал: «Оценка признаков состояния крайней необходимости – дело исключительно сложное, связано с углубленным анализом всех обстоятельств каждого конкретного случая, дабы избежать необоснованного освобождения от уголовной ответственности. Но это обстоятельство, на мой взгляд, отнюдь не исключает признания того, что п. 3 упомянутого Постановления Пленума Верховного суда УзССР по существу правилен и закону не противоречит»2. Ю. П. Карпец отмечал, что «трактовка Верховным судом Узбекской ССР института крайней необходимости, содержащаяся в п. 3 названного Постановления Пленума, на наш взгляд, является шагом по пути гуманизации уголовного права, примером соответствия научным достижениям в этой области правовой науки»3. Продолжая линию по дальнейшему развитию теоретической базы доказывания, ее практической реализации Верховный суд Узбекистана на своих Пленумах принял ряд Постановлений как по общим вопросам судебной практики, так и по применению уголовного и уголовнопроцессуального законодательств. Например, в процессе доказывания по уголовным делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ, не было единого подхода к юридической оценке заключений экспертиз, квалификации преступлений, особенно связанных с хранением, сбытом и продажей наркотиков, и поэтому Пленум Верховного суда принял специальное постановление, дающее разъяснение о порядке применения законов, направленных на пресечение незаконного оборота наркотиков. Так, были даны конкретные разъяснения о критериях для квалификации преступной группы как организованной, незаконного сбыта наркотических средств или психотропных веществ, незаконной продажи этих средств, изготовления и других вопросов, необходимых в процессе доказывания. Кроме того, в Постановлении Пленума Верховного суда Республики Узбекистан было указано, что «одним из важнейших критериев доказывания виновности по делам о преступлениях, составляющих незаконный оборот наркотических 1 Там же. С. 48. Там же. С. 49. 3 Там же. С. 50. 2 15 средств или психотропных веществ, является проведение судебнохимических экспертиз»1. Верховный суд исходил из того, что только экспертиза может дать однозначный ответ, является ли данное вещество наркотиком и к какому виду наркотиков оно относится, а в необходимых случаях – его процентное содержание в данном веществе и вес. Все эти обстоятельства играют решающую роль в установлении преступления, его квалификации. Впервые в систему доказательств Верховный суд вводит так называемый «контролируемый закуп». Это действие по своему характеру относится к оперативно-розыскным мероприятиям. Придание статуса доказательства результатам отдельных оперативнорозыскных мероприятий является одним из важных и реальных шагов по расширению доказательной базы. В Постановлении Пленума Верховного суда Узбекистана от 22 августа 1997 г. по судебной практике по преступлениям, связанным с незаконным оборотом наркотических средств, еще раз акцентировалось внимание на укреплении и развитии доказательной базы по данной категории уголовных дел2. В нем обращалось внимание на судебные ошибки, связанные с установлением размера площади посевов наркотикосодержащих культур, а также умысла виновного на последующее изготовление, сбыт или продажу наркотических средств и психотропных веществ, что приводили к неверной юридической оценке содеянного. Пленум Верховного суда особо затронул факты нарушения процесса доказывания по этим делам. Было отмечено, что по ряду дел грубо нарушались нормы процессуального законодательства при изъятии наркотических средств у подозреваемого. Важное замечание было сделано и относительно того, что по отдельным делам «осуществление контрольного закупа содержит элементы подстрекательства к совершению преступления, что является абсолютно недопустимым»3. При рассмотрении судебной практики по делам о незаконном владении оружием Верховный суд Республики Узбекистан внес существенные уточнения в определение доказательной базы по этим видам преступлений4. В постановлении Пленума дается разъяснение того, что входит в понятие огнестрельного оружия, боевых припасов, взрывчатых веществ, взрывных устройств, раскрыты понятия приобретения, хранения и сбыта оружия. Разъяснение Пленума дало судам, органам предварительного следствия четкие ориентиры при 1 Там же. С. 144. См.: Сборник постановлений Пленума Верховного суда Республики Узбекистан. Т.1. Т., 1997. С. 148–150. 3 Там же. С. 149. 4 Там же. С. 154–160. 16 2 расследовании и рассмотрении упомянутой категории уголовных дел, позволило избежать судебных ошибок и неправильного применения законов. В постановлении Пленума Верховного суда Республики Узбекистан от 20 декабря 1996 г. «О судебной практике по делам об умышленном убийстве»1 обращено внимание судов на установление субъективной стороны преступления. Судам разъяснено, что необходимо отграничивать умышленное убийство от умышленного причинения тяжкого телесного повреждения, повлекшего смерть потерпевшего. При умышленном убийстве виновный действует с умыслом на причинение смерти, тогда как при умышленном тяжком телесном повреждении, повлекшем смерть, виновность по отношению к смерти выражается в форме неосторожности. Верховный суд Республики Узбекистан внес вклад и в дальнейшее развитие вопросов, связанных с обеспечением права на защиту, презумпцией невиновности. В указанном постановлении обращено внимание на то, что «недопустимо возлагать на подозреваемого, обвиняемого и подсудимого доказывание своей невиновности. Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях, а также на доказательствах, полученных с применением недозволенных методов. Все сомнения, которые не представляется возможным устранить, должны толковаться в пользу подозреваемого, обвиняемого и подсудимого»2. Ряд основополагающих положений теории доказательств нашли свое дальнейшее развитие в материалах Пленумов Верховного суда Узбекистана. Важно также отметить, что теоретические положения вошли в основу Рекомендации судам по применению действующего законодательства по уголовных делам. Это в конечном итоге привело к повышению эффективности правосудия, защиты прав и свобод человека. Важным шагом в развитии теории доказательств явилось принятие нового Уголовно-процессуального кодекса Республики Узбекистан. В этом Кодексе воплощены идеи и принципы создания правового механизма деятельности органов дознания, предварительного следствия и суда, защиты и обеспечения конституционных прав и свобод граждан. В Кодексе реализована единая концепция уголовного процесса. В ней нашли место последние достижения теории науки и юридической практики. Каждая норма, взятая в отдельности, фактически составляет одно из частных проявлений этой концепции. 1 2 Там же. С. 199–206. Там же. С. 208. 17 Раздел Кодекса «Доказательства и обстоятельства, подлежащие доказыванию» разработан на основе современных достижений теории доказательства. В нем по-новому классифицированы обстоятельства, подлежащие доказыванию, которые разделены на следующие: обвинение и осуждение; реабилитация подозреваемого, обвиняемого и подсудимого; прекращение уголовного дела без решения вопроса о виновности лица в совершении преступления. Одним из важных положений нового уголовно-процессуального законодательства явилось то, что, во-первых, суд освобождает от выполнения несвойственных ему функций обвинительного характера, и, во-вторых, он должен обеспечивать принцип состязательности судебного разбирательства. Следует отметить еще один аспект развития теории доказательств в Узбекистане. Речь идет о расширении полномочий субъектов доказывания. Законодатель значительно расширил права адвокатов при участии в доказывании. Парламентом страны впервые среди независимых государств постсоветского пространства были приняты законы «Об адвокатуре»1 и «О гарантиях адвокатской деятельности и социальной защите адвокатов»2. Так, в ст. 6 Закона «Об адвокатуре» указано, что адвокат имеет право собирать сведения о фактах, которые могут быть использованы в качестве доказательств в судах, представлять собранные материалы в суды. При рассмотрении вопроса об исполнении этих законов на заседании Комитета Олий Мажлиса Республики Узбекистан по законодательству и судебно-правовым вопросам еще раз было акцентировано внимание на повышении активности адвокатов по реализации своих полномочий по защите прав граждан в ходе доказывания по уголовным делам3. Обретение Узбекистаном государственной независимости дало новые возможности для проведения исследований по отдельным аспектам теории доказательств. Появляются исследования по видам доказательств, следственным и судебным действиям. Так, проблемы доказывания, собирания, закрепления и оценки доказательств, глубоко проработанные в работе Р. Х. Кадирова, где на примере трагических событий 16 февраля 1999 г. сделан глубокий научный анализ тактики и методов доказывания преступлений, связанных с религиозным экстремизмом и терроризмом4. 1 См.: Ведомости Олий Мажлиса Республики Узбекистан. 1997. № 2. ст. 48. См.: Ведомости Олий Мажлиса Республики Узбекистан. 1999. № 1. ст. 12. 3 См.: Текущий архив Олий Мажлиса. Дело № 06-20. С. 97. 4 См.: Кадиров Р. Х. Диний экстремизм ва терроризм билан боғлиқ жиноятларни тергов қилишнинг айрим хусусиятлари. Т., 2000. 18 2 Новый импульс в развитии теории доказательств вызвали реформы, проводимые в судебной системе. Одним из первых шагов по реализации реформ стало введение апелляционного порядка рассмотрения уголовных дел. Следует отметить, что ранее действовавший кассационный порядок обжалования приговоров и определений суда не полностью отвечал интересам защиты прав личности. Этот порядок, хотя и включал отдельные элементы апелляции, однако, на наш взгляд, сужал рамки рассмотрения уголовного дела и являлся причиной того, что многие судебные ошибки исправлялись лишь в порядке судебного надзора. Кроме того, отмена судебных решений в кассационном порядке с направлением дела на дополнительное расследование или новое судебное рассмотрение нарушало право граждан на быстрое и эффективное разрешение их дел в суде. Введенный апелляционный порядок рассмотрения уголовных дел предоставляет право судебной инстанции непосредственно исследовать доказательства, вносить изменения в вынесенный приговор, если возможно восполнение пробела, и устранять процессуальные нарушения, допущенные судом первой инстанции. Введение этого новшества – существенный вклад в развитие уголовного процесса, теории доказательств, оно способствует дальнейшему реформированию судебной системы. 1.3. Правовые проблемы теории доказательств Теория доказательств, как и другая юридическая теория, в процессе исследования предмета, целей, задач и функций доказательственного права опирается на общие принципы, концепции общей теории права. Общая теория права отражает наиболее общие характеристики всей правовой системы. В рамках этих общих положений создается методологическая база для отраслевых юридических наук, т. е. процесс познания конкретных юридических наук происходит от общего к частному. В юридической науке сложились общие методы познания, такие как нормативно-догматический, социологический и сравнительно-правовой. Рассмотрим суть этих методов. Нормативно-догматический метод позволяет осуществлять теоретический анализ норм доказательственного права в тесной связи с имеющимся практическим опытом применения этих норм в процессе доказывания. Как правило, этот метод дает более полную, достоверную картину эффективности работы норм доказательственного права, что, несомненно, служит отправной точкой для дальнейшего улучшения деятельности следственных органов по вопросам доказывания. С помощью социологического метода проводятся социологические 19 исследования, т. е. собираются количественные показатели по тому или иному вопросу применения норм доказательственного права, позволяющие определить их эффективность. В последнее время широкое развитие получил сравнительно-правовой метод исследования норм доказательственного права. Это связано с тем, что Узбекистан с обретением независимости избрал свой собственный путь развития. Так, в судебно-правовой сфере Узбекистан идет своим путем, используя достижения мировой практики, сравнивая опыт ведущих стран мира, выделяя рациональное зерно, не теряя при этом своей самобытности, вековых национальных традиций. И здесь велика роль сравнительно-правового метода. В юридической науке, в частности в общей теории права, используется системный подход в изучении тех социальных явлений, которые входят в предмет данной науки. Системный подход представляет собой методологическое направление в науке, основной задачей которого является разработка методов исследования и конструирование сложноорганизованных объектов – систем разных типов. Системный подход разрабатывает пути представления исследуемых объектов как систем, строит обобщенные модели системы, модели разных типов и классов, исследует структуры теории систем и различных системных концепций и разработок. Основной акцент при системном подходе делается на выявлении многообразия связей и отношений, имеющих место как внутри объекта исследования, так и в его взаимоотношениях с внешними факторами. Этот подход позволяет не только уяснить природу изучаемого объекта, но и обеспечить условия для сознательного управления общественными процессами. Общественные отношения состоят из множества систем и подсистем, которые взаимодействуют между собой: высшие уровни систем оказывают влияние на нижестоящие уровни. Право оказывает регулирующее воздействие на общественные отношения. Вместе с тем оно представляет собой совокупность систем и подсистем. На эти свойства права обращали внимание А. А. Герцензон, В. Н. Кудрявцев, В. И. Каминская и др.1 Теория доказательств как наука при теоретическом анализе процесса доказывания также должна придерживаться системного подхода. Основным положением теории доказательств является учение о 1 См.: Герцензон А.А. Уголовная политика и пути ее изучения // Государство и право. 1969. № 8. С. 3–29; Кудрявцев В.Н. Эффективность системы уголовной юстиции // Законность. 1971. № 7. С. 13–16; Каминская В.И. Методы изучения практики применения уголовно-процессуального закона // Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 7. М., 1968. С. 3–21. 20 нормах, видах и системе доказательственного права, которое рассматривается сквозь призму принципов общей теории права. Применение принципов общей теории права имеет целью совершенствование норм доказательственного права, его логической взаимоувязки с другими нормами права. С точки зрения науки совершенствование доказательственного права возможно лишь при условии взаимосвязи общественных отношений с нормами доказательственного права. Теория доказательств изучает эти общественные отношения, регулируемые нормами доказательственного права, учитывает их изменения, которые происходят в случае изменений самих норм доказательственного права, производит положительную или отрицательную оценку по результатам их воздействия на конечные цели уголовного процесса. Эти положения оказывают неоценимую услугу законодателю в процессе совершенствования законодательства, позволяют своевременно вносить соответствующие коррективы в действующие нормы права. Другим важным аспектом теории доказательств является то, что она оказывает содействие в выработке механизма обеспечения реализации норм доказательного права. Этот механизм состоит в организации деятельности следственных органов по доказыванию, включая и функциональную работу следователя, адвоката, степень их профессиональной подготовки, умение применять полученные знания. Предмет правового регулирования доказательственного права воздействует и на характер его норм. В них преобладают отношения между различными органами государства, на которые возложена обязанность по раскрытию преступлений, установлению истины, наказанию виновных. Поэтому в правовом регулировании доказывания существуют две отличительные черты. Это, во-первых, обладание органами, осуществляющими доказывание, специально наделенными властными функциями, полномочиями, без которых невозможно было бы проводить доказывание, во-вторых, предусмотренные законодательством широкие возможности обеспечения прав и законных интересов граждан, принимающих участие в процессе доказывания. В доказательственном праве, в отличие от других отраслевых юридических наук, в основном преобладают императивные нормы, которые не предусматривают замены правил поведения по усмотрению участников правоотношений. Например, следователь согласно требованиям ст. 375 УПК обязан при объявлении обвиняемому и его защитнику об окончании предварительного следствия разъяснить им право ознакомиться со всеми материалами уголовного дела и представить им это дело для ознакомления. Ряд норм доказательственного права носят дефинитивный характер и 21 содержат в себе определения юридических понятий. Так, норма ст. 81 УПК дает понятие о том, что такое доказательства по уголовного делу. Дефинитивными нормами дополняются императивные нормы, которые, в свою очередь, используют готовые понятия, определяемые дефинитивными нормами. Основными формами методов регулирования являются разрешение, предписание и запрет. В доказательственном праве чаще всего применяются предписание и запрет. Структура норм доказательственного права в целом соответствует общепринятым представлениям о структуре нормы права и состоит из трех составных частей: гипотезы, диспозиции, санкции. Диспозиция указывает исполнителям, что следует делать (или не делать), как следует поступить, гипотеза – при каких условиях следует руководствоваться данным правилом; санкция – каковы могут быть меры воздействия, применяемые государством при нарушении нормы. Однако в большинстве случаев нормативные предписания не содержат изложения всех трех элементов правовой нормы. Так, в статьях Особенной части УК непосредственно не говорится о правах и обязанностях, т. е. они не содержат диспозиции в общепринятом значении. В статьях ГК обычно излагается диспозиция, но нет санкции, а зачастую и гипотезы. Еще труднее установить санкции для норм процессуального права, которые, как правило, носят отсылочный характер. В связи с этим отдельными учеными высказывались мнения, что нормы права не всегда являются правилами, что не все нормы содержат гипотезы и санкции1. Однако следует учесть, что под структурой нормы доказательственного права понимается только логическая обусловленность указанных трех элементов, независимо от того, где и как они изложены. Поэтому не может быть норм права, лишенных правил, условий их применения и не обеспеченных государственной охраной. Только в этом и состоит смысл признания трех элементов правовой нормы. С позиции логической, а не текстуальной связи гипотезы, диспозиции и санкции, нет надобности искать у каждой нормы свою санкцию или гипотезу. В силу логической взаимосвязи между нормами права гипотеза одной нормы может одновременно служить гипотезой или даже диспозицией другой нормы. В доказательственном праве принято считать, что функционируют четыре основные группы норм. Это: 1) нормы, устанавливающие обязанности органов, осуществляющих судопроизводство, и 1 См.: Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. Л., 1961. С. 158–160; Основин В. С. Нормы государственного права. Л., 1963. С. 34–44. 22 одновременно определяющие их права по отношению к гражданам, участвующим в доказывании, другим лицам и учреждениям; 2) нормы, устанавливающие обязанности указанных органов в отношении граждан, участвующих в доказывании, других лиц и учреждений; 3) нормы, регулирующие отношения между самими органами, ответственными за дело, на разных стадиях процесса; 4) нормы, регулирующие отношения между участвующими в доказывании гражданами и их представителями. Санкции в нормах доказательственного права делятся на три вида – процессуальные, дисциплинарные и уголовные. Процессуальные санкции в свою очередь делятся на два вида. Первый вид санкций применяется в отношении действий и издаваемых актов должностных лиц, которые несут ответственность за доказывание в уголовном деле. Второй вид санкций применяется к гражданам, участвующим в доказывании. В первом виде процессуальных санкций общим является то, что эти санкции отменяют действия и акты органов, осуществляющих доказывание в судопроизводстве в случае их несоответствия закону. В отношении санкций второго вида следует заметить, что они применяются и к гражданам. В этом случае они выполняют роль процессуального принуждения. В юридической литературе нет единого мнения по четкому разграничению процессуального принуждения и процессуальных действий. Так, М. А. Чельцов, Н. В. Жогин, Ф. Н. Фаткуллин отождествляют процессуальное принуждение и процессуальные действия и к мерам процессуального принуждения относят обыск, выемку, получение образцов для сравнительного исследования1. На наш взгляд, позиция этих ученых не совсем верна, так как обыск, выемка являются самостоятельным процессуальным действием по доказыванию. Кроме того, эти процессуальные действия не всегда сопровождаются принуждением. Процессуальные санкции призваны обеспечить деятельность государственных органов по доказыванию и соблюдение гражданами процессуальных обязанностей в ходе доказывания. Кроме того, соблюдение норм доказательственного права обеспечивается и санкциями из других видов права, таких как трудовое, административное, уголовное. Так, например, уголовно-правовые санкции могут быть применены к гражданам или должностным лицам, совершившим в процессе доказывания уголовно-наказуемые деяния. За нарушение своих 1 См.: Чельцов М. А. Уголовный процесс. М., 1962. С. 228.; Жогин Н. В., Фаткуллин Ф. Н. Предварительное следствие в советском уголовном процессе. М., 1965. С. 256. 23 должностных и профессиональных обязанностей в процессе доказывания могут быть привлечены к дисциплинарной ответственности дознаватели, следователи, адвокаты, эксперты и др. Правоотношения в области доказывания возникают при следующих обстоятельствах: 1) при наличии нормы доказательственного права; 2) при наличии права субъективности как способности будущего участника правоотношения к обладанию прав; 3) наличие юридического факта, в связи с которым возникают правоотношения. Лица, которые в случае возбуждения и расследования уголовного дела могут стать субъектами процессуальных прав в правоотношениях с другими лицами и органами, обладают правосубъектностью. Следователи и прокуроры также обладают правосубъектностью при их назначении на должности, при возбуждении и принятии к своему производству уголовного дела. В отношении должностных лиц, осуществляющих доказывание, правоспособность и дееспособность объединяются в одно понятие правосубъектности1. Для других участников доказывания требуется ряд условий для приобретения права правосубъектности. Так, для обвиняемого правосубъектность наступает при привлечении его в качестве обвиняемого по достижении им определенного возраста, вменяемости и т. д., для потерпевшего – это признание его потерпевшим в установленном законодательством порядке. В отношении обвиняемого и потерпевшего следует различать правоспособность и дееспособность. Так, если обвиняемый не достиг совершеннолетия или страдает какими-либо физическими или психическими недостатками, то он не может отказаться от защитника в процессе доказывания. Если потерпевшие не достигли определенного возраста или страдают какими-либо физическими или психическими недостатками и ограничены в дееспособности, то при этом также обязательно участие в деле их представителя. В юридической литературе принято считать, что доказательственное право реализуется в трех случаях: 1) когда нормы доказательного права непосредственно, вне правоотношений превентивно оказывают действие на лиц, участвующих в доказывании; 1 См.: Резепов В. Н. Субъекты доказывания в уголовном процессе. Вопросы государства и права. М., 1958. С. 112; Рахунов Р. Д. Участники уголовнопроцессуальной деятельности. М., 1962. С. 46; Строгович М. С. Материальная истина и судебные доказательства в уголовном процессе. М., 1955. С. 255.; Якуб М. Л. Демократические основы уголовно-процессуального права. М., 1960. С. 118. 24 2) когда нормы доказательственного права действуют в форме правоотношений, возникающих между органом, осуществляющим доказывание, и лицами, участвующими в доказывании; 3) при реализации в одностороннем порядке своих властных полномочий органом, осуществляющим уголовный процесс, но не связывающих его в правоотношении с другими лицами, участвующими в доказывании. Юридическим содержанием правоотношения в сфере доказывания является субъективное право и субъективная обязанность, которые неотделимы друг от друга1. Субъективное право включает в себя следующий потенциал, т. е. возможности: 1) совершение определенных действий управомочным на то лицом; 2) требование определенного поведения от другого лица; 3) использование принуждения со стороны государства для реализации своего права. Правоотношения в области доказывания имеют свои особенности. Например, возможность совершения определенных действий не всегда входит в содержание субъективного права участника процесса доказывания. Правоотношения в области доказывания делятся на четыре группы и юридически взаимосвязаны. К первой группе относятся отношения органа, ответственного за доказывание с гражданами и другими органами, участвующими в процессе доказывания. В эту группу входят правоотношения, в которых орган, осуществляющий доказывание, является преобладающим субъектом, а граждане и организации, участвующие в доказывании, являются обязанными по отношению к органу, осуществляющему доказывание, и правоотношения, в которых граждане и организации, участвующие в доказывании, являются преобладающими субъектами, а орган, ответственный за доказывание, – обязанным по отношению к ним. Эта группа правоотношений является основной и определяет юридическую природу отношений в области доказывания. Этот вид правоотношений возникает, когда орган, осуществляющий доказывание, устанавливает правоотношения с гражданами и другими организациями по исполнению ими своих процессуальных обязанностей. Так, например, устанавливаются правоотношения со свидетелями и потерпевшими или экспертами, которые обязаны явиться и дать соответствующие показания или провести экспертизу. 1 См.: Александров Н. Г. Теория государства и права. М., 1968. С. 531; Общая теория государства и права. Основные институты и понятия. М., 1970. С. 547–549. 25 Вместе с тем граждане и организации, участвующие в процессе доказывания, обладают правами во взаимоотношениях с органами, осуществляющими доказывание1. Во вторую группу правоотношений входят отношения органа, ответственного за доказывание, с органом, осуществляющим надзорные или контролирующие функции в отношении него. Так, например, прокурор отменяет незаконные и необоснованные постановления дознавателей и следователей. К третьей группе правоотношений относятся правоотношения между самими гражданами или организациями, участвующими в доказывании. Эти правоотношения можно назвать «трехсторонними», поскольку они возникают только с разрешения органа, осуществляющего доказывание. Так, получив разрешение прокурора или следователя, участники доказывания могут общаться между собой, осуществляя свои процессуальные права и обязанности. К четвертой группе правоотношений относятся правоотношения граждан и организаций с органами, выполняющими функции надзора и контроля за действиями органов, осуществляющих доказывание. Эти правоотношения возникают, как правило, в результате обращений граждан и организаций, участвующих в доказывании, с жалобами в органы, осуществляющими надзор и контроль. В результате таких обращений могут возникнуть и правоотношения между органами, осуществляющими надзор и контроль, и органами, осуществляющими доказывание. Отдельные авторы считают, что в уголовном процессе нет односторонних властных полномочий2. С этим утверждением трудно согласиться, так как в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством ряд участников уголовного процесса обладают определенными полномочиями. Например, в соответствии со ст. 33 УПК «прокурор обязан в стадиях дознания и предварительного следствия своевременно принимать предусмотренные законом меры к устранению нарушений закона, от кого бы эти нарушения не исходили». Общим для всех групп правоотношений является то, что в них обязательно участвует орган, осуществляющий доказывание. Для возникновения и дальнейшего развития правоотношений в области доказывания необходимо наличие юридического факта. Юридические факты устанавливаются и признаются органом, осуществляющим доказывание. Так, следователь признает в своем 1 См.: Каз Ц. М. Субъекты доказывания в уголовном процессе. Саратов, 1968. С. 30. 2 См.: Элькинд П. С. Толкование и применение норм уголовнопроцессуального права. М., 1967. С. 27. 26 постановлении юридические факты, вследствие которых у него появляются процессуальные права, позволяющие провести дальнейшие следственные действия (например, привлечение к участию в доказывании в качестве свидетеля, проведение экспертизы и т. д.). Юридическим фактом считается не только основание для проведения процессуальных действий, но и сам процессуальный акт, который определяет наличие оснований. Развитию правоотношений доказательственного права способствуют не только юридические акты, но и акты применения процессуального права органами, осуществляющими доказывание. Эти акты являются правообразующими. Другие акты – правообеспечительные1. Они позволяют применять меры принуждения в целях обеспечения права (так, например, принудительный привод свидетеля позволяет обеспечить процессуальные права органа, производящего доказывание). Отдельные акты применения доказательственного права выступают одновременно как правообразующие и правообеспечительные. Правоотношения в доказательственном праве возникают при наличии юридических фактов, которые определяют органы, осуществляющие доказывание и наделенные соответственно властными полномочиями. И поэтому нельзя согласиться с мнением авторов, утверждающих, что органы, осуществляющие доказывание, реализуют свои процессуальные права и обязанности только в отношениях с участниками процесса доказывания и не осуществляют односторонние властные функции2. 1.4. Научные основы теории доказательств Теория доказательств как и все научные теории имеет свою определенную философскую и научную основу. Она непосредственно связана еще и с исторической обстановкой, с социальными условиями, в которых формируется. Как и всякая научная теория, теория доказательств использует методологию, т. е. совокупность средств, методов, приемов, необходимых для познания. Методология теории доказательств выполняет две функции. Во-первых, она выявляет смысл научной деятельности, определяет ее взаимоотношения с другими научными теориями, с практической деятельностью правоохранительных органов и суда по доказыванию. Во-вторых, методология способствует решению задач по 1 См.: Общая теория права / Под ред. С. Н. Братуся и И. С. Самощенко. М., 1966. С. 204–206. 2 См., например: Элькинд П. С. Толкование и применение норм уголовно процессуального права. С. 19–20. С. 19-20. 27 совершенствованию научной деятельности, разрабатывает описание и анализ этапов научных исследований, выявляет сферы применимости отдельных процедур и методов, таких как объяснение, доказательство, эксперимент, проводит анализ исследовательских принципов, подходов, концепций (например, при системном подходе исследования). Именно в вопросах методологии теории доказательств среди ученых всегда возникали дискуссии. На протяжении более 70 лет под влиянием коммунистических идей господствовала и насаждалась мысль, что методология теории доказательств основана на марксистско-ленинской гносеологии. В сущности, научная основа теории доказательств была глубоко заидеологизирована, никакие отступления от нее не допускались и жестоко пресекались. Заидеологизированная и политизированная теория не могла быть объективной. Как отмечал Р. З. Жумаев, «теория политизированная не могла претендовать на роль путеводной звезды в практических и, в первую очередь, политических преобразованиях»1. Только с обретением страной независимости стало возможным освободиться от оков коммунистической идеологии и свободно оценить научную основу теорий, в том числе и теории доказательств. Если рассматривать вопрос в историческом плане, то деятельность по расследованию преступлений, их доказывания и рассмотрения в суде всегда осуществлялась в соответствии с принятыми законами философии, познания истины, так как общие закономерности познания мира, общественных процессов распространялись соответственно и на процесс установления истины в суде. Еще выдающийся философ средневековья Абу Наср Фараби – основатель прогрессивного общественно-философского направления на Востоке, получивший титул «Аристотеля Востока», разработал проблему изучения процессов общественной жизни. В своих работах Фараби значительное внимание уделял вопросам изучения особенностей и структуры общественной жизни2. К наукам об общественной жизни Фараби относил и юриспруденцию (фикх). Ученый ставил своей задачей разработать рациональные методы познания, базирующиеся на естественных человеческих способностях – ощущении и мышлении. В трактате «О достоинствах наук и искусств» Фараби подчеркивал бесконечность процесса познания природы, считая этот процесс восхождением от незнания к знанию, от познания следствия к познанию 1 Жумаев Р. З. Политическая система Республики Узбекистан: становление и развитие. Т., 1996. С. 14. 2 Фараби. Трактат о взглядах жителей добродетельного города. Каир, 1905. 28 причины, от явления к сущности, от акциденции к субстанции и т. д. В числе просветителей, внесших весомый вклад в теорию познания, был и великий поэт, ученый, государственный и общественный деятель Алишер Навои, который придавал большое значение правильному отображению действительности – в этом он видел одну из самых основных задач познавательного процесса. Он говорил: «Природа полезна именно в том виде, в каком она есть. Искаженное толкование и изображение ее – вредно». Особенно нетерпимо Алишер Навои относился к нарушениям законности, злоупотреблению своей властью судьями. Он писал: «Ради одной медной монеты они сто раз объявят законное незаконным, за малую взятку многих виноватых запишут правыми. За корзину винограда им не жалко сжечь целый сад, за сноп пшеницы – ничего не стоит разорить все гумно. Судья – взяточник... за взятку нарушает закон. Безграмотного и пьяного судью нужно сжечь раньше, чем он сгорит в аду»1. Как уже отмечалось, теория доказательств исследует законы и закономерности процесса познания при расследовании и рассмотрении уголовных дел в целях достижения истины. Истина считается достигнутой, когда результаты расследования уголовного дела будут соответствовать той действительности, в которой было совершено преступление. Особенно острые дискуссии возникают по вопросу достижения истины. В начальный период советской империи, в 20-е гг. прошлого столетия, в работах руководителей империи, ряда ученых и практиков продвигалась идея о том, что при применении репрессий не обязательно собирание доказательств, установление истины в деле, что суды, правоохранительные органы должны руководствоваться «революционным сознанием», которое очень часто расходилось с нормами закона. Так, М. И. Лацис на страницах журнала «Красный террор» писал: «Не ищите в деле обвинительных улик о том, восстал ли он против Советов оружием или словом»2. Позднее, в 30-е гг. эта позиция была скорректирована, явные призывы к отрицанию доказательств при расследовании и рассмотрении уголовных дел были изъяты. В эти годы апологетом теории доказательств становится А. Я. Вышинский, который, будучи Генеральным прокурором и выступая обвинителем на процессах, развил идею о вероятности фактов в деле, подлежащих оценке следователем или судьей. Согласно идее А. Я. Вышинского, следователь или судья 1 Цит. по: Захидова В. Ю. Мир идей и образов Алишера Навои. Т., 1961. С. 320. 2 Цит. по: Теория доказательств в уголовном процессе / Отв. ред. Н. В. Жогин. М., 1973. С. 37. 29 при оценке фактов и обстоятельств совершения преступления допускает их вероятность, т. е. окончательно не убеждается в том, что эти деяния имели место, а допускает их, как если бы они могли и не быть, пусть даже эта вероятность минимальная. Одновременно А. Я. Вышинский выдвигает концепцию о приоритете одних доказательств над другими. Так признание обвиняемого он считал «царицей доказательств». Глубоко лженаучная теория А. Я. Вышинского была направлена на то, чтобы оправдать происходившие в 30-е гг. репрессии, в том числе и против узбекского народа, придать им видимость законности. Позицию А. Я. Вышинского поддерживали ряд ученых, таких как С. А. Голунский, В. С. Тадевосян, М. А. Чельцов1. Позднее, в 60-е гг., с развитием кибернетики, математических и физических наук, отдельными учеными была сделана попытка применить математические методы на процесс познания и установления истины в уголовном процессе. Так, видимо, отдавая дань моде, среди отдельных авторов2, появилась концепция применения математической теории вероятностей при достижении истины. Действительно, теория вероятности – это наука о массовых случайных событиях, эквивалентных друг другу в отношении каких-то определенных способов многократно повторяющихся свойств или при воспроизведении соответствующих условий. Однако, эти ученые не приняли во внимание того, что теория вероятности исследует цепь случайных событий, из которых определяют вероятные события, а в теории доказательств процесс познания основан на исследовании конкретного события и критерий вероятности истолковывается совсем иначе. Конечно, следователь и судья могут принять неверное решение, но причина этой ошибки состоит не в природе и характере процесса познания. Если нет возможности собрать доказательства из-за того, что упущено время, исчезли следы преступления, то это не может служить оправданием следствию и суду при вынесении обвинительного приговора только на основании вероятности совершения преступления данным лицом. Неправильность мнения С. В. Курылева состоит в том, что он отождествляет ошибки, допущенные в процессе доказывания, и «объективную невозможность установления фактов» при расследовании 1 См.: Голунский С. А. О вероятности и достоверности в уголовном суде // Проблемы уголовной политики. Кн. IV. М., 1948. С. 252; Тадевосян В. С. К вопросу об установлении материальной истины в советском уголовном процессе // Государство и право. 1948. № 6. С. 66–68; Чельцов М. А. Уголовный процесс. М., 1948. С. 252. 2 См., например: Курылев С. В. О достоверности и вероятности в правосудии // Правоведение. 1968. № 1. С. 83–84. 30 отдельных уголовных дел. Конечно, в процессе познания следователь, с учетом вероятности результата, проводит те или иные следственные действия, принимает определенные решения, которые могут быть в определенной степени вероятными, но, самое главное, они с учетом вероятности не могут служить основанием для признания лица виновным в совершении преступления. Не случайно в ст. 23 УПК установлено, что если исчерпаны все возможности устранения сомнений в виновности, то дело должно разрешаться в пользу подозреваемого, обвиняемого или подсудимого. Серьезные споры в теории доказательств идут и в отношении установления абсолютной истины. Рассматривая этот вопрос с позиции диалектического материализма, ряд авторов (И. Д. Перлов, Р. Д. Рахунов, А. А. Старченко, М. С. Строгович) утверждают, что истина, устанавливаемая в уголовном процессе, является абсолютной1. Другие авторы придерживаются мнения, что неприемлемо распространять философские категории на истину, устанавливаемую по конкретному уголовному делу. Среди авторов появилось определение истины как констатации факта. Так Ю. В. Кореневский считает, что «механическое перенесение философских категорий на специфическую область уголовного судопроизводства, где речь идет об установлении конкретных событий прошлого, не приносит никакой пользы, только запутывает дело»2. Упрощенное понятие определения истины по уголовному делу, полное отрицание положений философии познания в процессе доказывания, высказанное Ю. В. Кореневским, создает предпосылки для оправдания отдельных фактов нераскрытия преступлений правоохранительными органами, когда приводятся доводы, что имеется ряд случайных факторов, которые препятствуют установлению истины. Так, А. И. Трусов писал, что «роль случайного фактора в процессуальном доказывании вообще стали сбрасывать со счета»3. Правы авторы «Теории доказательств в уголовном процессе», делающие вывод о том, что «нет никаких оснований усматривать препятствия гносеологического порядка на пути достижения истины в 1 Перлов И. Д. Приговор в уголовном процессе. М., 1960. С. 223; Старченко А. А. Методологические проблемы судопроизводства // Вестник Московского университета. Серия VIII. 1963. № 4. С. 38–50; Строгович М. С. Курс уголовного процесса. Т. I. М., 1968. С. 316–321. 2 Кореневский Ю. В. Актуальные проблемы доказывания в уголовном процессе // Государство и право. 1999. № 3. 3 Трусов А. И. Проблемы надежности доказывания в уголовном процессе. М., 1984. С. 7. 31 уголовном судопроизводстве. Человеку доступно познание законов природы и общества, доступно ему и познание отдельных событий, явлений»1. Трудности, которые возникают по ходу следствия и рассмотрения дела в суде, как правило, носят практический характер, их преодоление зависит от компетенции следователя и судьи. Еще М. С. Строгович писал: «Если истина по уголовному делу не найдена, если преступление не раскрыто и преступник не изобличен..., это значит, что следствие и суд не справились со своей задачей, допустили серьезное нарушение законности»2. Да, действительно, с позиции российских авторов, допускающих роль случайных факторов, можно оправдать то, что многие преступления, особенно громкие заказные убийства, в России до сих пор не раскрыты. Профессиональное мастерство, высокая отдача и работоспособности оперативных работников и следователей правоохранительных органов Узбекистана позволили за короткие сроки раскрыть преступления по организации террористических актов в г. Ташкенте 16 февраля 1999 г. и привлечь к ответственности виновных, что подтверждает наш тезис о том, что все зависит от прокуроров и следователей, от их опыта, квалификации, умения, организации работы и т. д. Среди ученых существуют различные подходы к термину истины. Некоторые из них употребляют термин «объективная истина». Другие ученые (М. С. Строгович, И. Д. Перлов) в своих работах используют термин «материальная истина»3. На наш взгляд, термин «объективная истина» вбирает в себя понятие «материальная истина». Ранее, в истории феодальных государств в основу судопроизводства ставился принцип формальной истины. Это означало, что суд делал свои выводы по обстоятельствам дела в строгом соответствии с определенными, заранее установленными формальными рамками. При этом не бралось во внимание то, что соответствовал ли вывод суда действительным событиям или нет, достаточно было лишь соблюдения формальных условия оценки доказательств. Поэтому выводы суда, сделанные на основе формальных условий, нельзя было считать истиной по делу, хотя они могли совпадать с реальными событиями. С возникновением буржуазных отношений феодальная инквизиционная форма уголовного процесса была заменена так называемым «смешанным процессом», который допускал 1 Теория доказательств в уголовном процессе. Изд.второе. М., 1973. Строгович М. С. Курс уголовного процесса. – Т. М., 1958. С. 329. 3 См.: Строгович М. С. Материальная истина и судебные доказательства в уголовном процессе. М., 1955. С. 19; Перлов И. Д. Приговор в уголовном процессе. М., 1960. С. 223. 32 2 состязательность, т. е. теорию формальных доказательств, принцип формальной истины. В работах ученых того времени (Юлий Глазер, Вл. Случевский) обосновывается тезис о том, что уголовный процесс должен стремиться к достижению материальной истины. Материальная истина, в свою очередь, означала, что суд выносит свое решение, подтверждая то, что было на самом деле1. Процесс познания человеком окружающего мира является длительным и бесконечным. Человеческое сознание не может сразу и полностью познать действительность. Каждому человеку присущи характерные особенности познания объективного мира, которые зависят от многих условий, в том числе физиологических, умственных, уровня образованности, окружающей среды и т. д. Человек познает мир поэтапно, постепенно2. Поэтому каждый этап познания окружающего мира является истиной, но не полным отражением действительности, так как этот процесс познания продолжается, свойства познаваемого объекта все время уточняются и расширяются. Применительно к теории доказательств сам процесс доказывания состоит из относительных истин, которые в конечном итоге образуют абсолютную истину, что устанавливает суд. Вопрос о достижении истины при доказывании непосредственно связан с практикой в уголовном процессе, которая проверяет на деле предположения. Практика в уголовном процессе в отличие от других наук имеет свои специфичные особенности и ограничения. Не все положения и выводы в уголовном процессе могут проверяться экспериментальной практикой. В уголовном процессе проверка выводов происходит в ходе самого процесса познания. В уголовном процессе практика имеет две формы применения – непосредственное и опосредованное. В непосредственной форме практика выступает критерием истины только в тех случаях, как отмечает «когда проверка истинности теории осуществляется средствами самой практики, в процессе которой люди воздействуют на природу и сопоставляют данные теории с отражаемой действительностью»3. Другой формой практики является ее применение опосредованным путем, т. е. при сопоставлении ее с другими, уже проверенными данными, которые доказаны практикой. В этом случае мы видим косвенное 1 См.: Глазер Ю. Руководство по уголовному процессу. Т. 1. СПб., 1884. С. 95; Случевский В. Учебник русского уголовного процесса. СПб., 1913. С. 397. 2 См.: Никитин Е. П. Метод познания прошлого // Вопросы философии. 1966. № 8. С. 34–35. 3 Гайдуков Ю. Г. Роль практики в процессе познания. М., 1964. С. 300. 33 подтверждение предполагаемых выводов через другие данные. Мы не можем согласиться с мнением Ю. Г. Гайдукова, так как в уголовном процессе следователь и суд не могут непосредственно воздействовать на предмет познания с тем, чтобы сопоставить результаты своего познания с совершенным преступлением. Этот критерий практики не может применяться в уголовном процессе при доказывании. Как отмечал М. С. Строгович, «мы не можем воспроизвести преступление для того, чтобы проверить, было ли оно и каким именно образом совершено»1. Эту же мысль затрагивал С. А. Галунский: «Да, если бы и могли, это не было бы то же преступление и никак не убедило бы нас в правильности наших выводов»2. Критерий практики в уголовном процессе выступает в основном в опосредственной форме и применяется не прямо, а косвенно. На практике проверяется достоверность самих доказательств. Каждое доказательство при его обнаружении подлежит проверке и исследованию. Проверка осуществляется путем анализа и синтеза. Анализ каждого доказательства предполагает раздельное изучение различных сведений, относящихся к исследуемому факту. Синтез доказательства – это исследование при соединении всех сведений о факте. Анализ и синтез способствуют объективной оценке данного доказательства, что в конечном итоге влияет на общую оценку его достоверности. Как правило, практика применяется на уровне чувственного восприятия следователем и судьей при расследовании и рассмотрении дела, при проведении экспериментов и экспертиз и в ходе проверок в суде, а для судебных решений – вышестоящим судом в апелляционной, надзорной и кассационной инстанциях. 1 Строгович М. С. Учение о материальной истине в уголовном процессе. – М.-Л., 1947. С. 102. 2 Галунский С. А. О вероятности и достоверности в уголовном суде. Проблемы уголовной политики. Кн. IV. М., 1937. С. 61. 34 Глава II УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ДОКАЗЫВАНИЕ 2.1. Объективная истина как цель доказывания Истина, в конечном итоге, является целью всего процесса доказывания. Так, в ст. 2 УПК Республики Узбекистан определены конкретные задачи, такие, как «быстрое и полное раскрытие преступлений, изобличение виновных и обеспечение правильного применения закона с тем, чтобы каждый, совершивший преступление, был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к ответственности и осужден». Объективная истина, которую должен установить суд по каждому рассматриваемому делу, не есть какая-то истина в специальном смысле, а есть истина в самом непосредственном и прямом смысле. Вся система предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством действий направлена на достижение главной цели – установление истины по уголовному делу. В эту систему входят следственные и судебные действия, которые непосредственно связаны с собиранием, проверкой и оценкой доказательств. Истина в уголовном процессе устанавливается путем совершения логических и последовательных действий. Объектом следственного и судебного исследования по уголовному делу является конкретное событие, которое произошло в определенном месте и в определенное время. Сам процесс доказывания в конечном итоге является одной из разновидностей гносеологической познавательной деятельности. И целью этой деятельности будет познание всех имевших место обстоятельств уголовного дела1. Следует отметить, что существует взаимосвязь между целью доказывания и задачами уголовного процесса. Достижение цели доказывания является реализацией задач уголовного процесса, так как без действительного познания сути события преступления не может быть раскрытие этого преступления и установление виновных. В то же время задачи уголовного процесса оказывают влияние на 1 См.: Теория доказательств в уголовном процессе / Отв. ред. Н. В. Жогин. М., 1973. С. 35. 35 содержание цели доказывания и на содержание истины по уголовному делу. Это влияние заключается в том, что в содержание цели доказывания входят только те обстоятельства, которые необходимы для реализации задач уголовного процесса. Исходя из задач следователь, судья определяют наличие и общественную опасность совершенных действий, а также определяют, образуют ли они состав преступления, их квалификацию. Суд, кроме того, определяет и меру наказания за совершенное преступление. Следователь и суд в конечном итоге дают этим действиям юридическую оценку. Многие авторы в советский период доказывали, что следователь и суд кроме юридической оценки преступления должны давать и общественно-политическую оценку. Так, М. С. Строгович писал: «Задача суда не исчерпывается установлением отдельного конкретного события, факта: установленное событие необходимо правильно оценить политически и юридически»1. Авторы монографии «Теория доказательств в уголовном процессе» считают, что «общественнополитическая оценка установленных следователем и судом фактов выражается не в чем ином, как в правовой оценке»2. А. И. Трусов, развивая эту мысль, утверждает, что «юридическая оценка преступления выражается в виде суждения о необходимости квалифицировать деяние по определенной статье действующего закона, а общественно-политическая оценка преступления и преступника – в виде суждения о необходимости определить лицу соответствующую меру наказания в пределах санкции действующего закона»3, т. е., по мнению этого автора, квалифицировать преступление нужно по одной оценке, а меру наказания назначать исходя из другой оценки. При определении истины на основе философских категорий ставится цель раскрытия содержания всех знаний, получаемых в соответствующих сферах наук. Авторы монографии «Теория доказательств в уголовном процессе» при познании истины различают два вида познания: познание в естественных науках и познание в общественных науках. По их мнению, различие заключается в том, что в понятие истины, постигаемой при познании явлений природы, не входит общественно-политическая сущность объекта, а при познании объекта явлений общественной жизни эта сущность входит. Этот тезис авторы распространяют и на область общественной практической деятельности, в которую входит уголовно-процессуальная 1 Строгович М. С. Материальная истина и судебные доказательства в уголовном процессе. М., 1955. С. 15. 2 Теория доказательств в уголовном процессе. М., 1973. С. 116. 3 Трусов А. И. Основы теории судебных доказательств. М., 1960. С. 22. 36 деятельность. При познании объекта явлений общественной жизни не делают различий между самой истиной и общественно-политической оценкой этой истины1. В уголовном судопроизводстве следователь в процессе доказывания устанавливает истину, т. е. факт совершения преступления, выявляет преступника. Суд, в свою очередь, на заседании признает вину подсудимого. Общественно-политическая оценка совершенного преступления заложена законодательством в нормы УК в виде установления уголовной ответственности за преступные действия и дана их квалификация. С учетом общественно-политической оценки совершаемые действия могут подпадать под административную или уголовную ответственность или могут быть признаны не наказуемыми. Поэтому нельзя согласиться с мнением авторов указанной выше монографии о том, что следователь или суд дают общественнополитическую оценку совершаемых преступником действий. Эту оценку дает само общество, устанавливая законодательно ответственность за преступные действия. Следователь или суд устанавливают только истину и применяют закон, т. е. дают юридическую оценку. Против включения в содержание истины общественно-политической оценки выступали М. Л. Шифман, М. А. Чельцов, Н. С. Алексеев, В. З. Лукашевич, П. С. Элькинд2. Так, М. Л. Шифман писал: «Раз материальная истина есть отражение в нашем сознании объективности вне нас существующих фактов и обстоятельств, то нет оснований включать в понятие истины квалификацию преступления, ибо она не может трактоваться как нечто объективное, существующее вне нашего сознания и независимо от него. Один и тот же факт объективной действительности может сегодня образовывать один состав преступления, в другой момент – иной состав преступления, а может вообще перестать оцениваться как преступное деяние в силу изменившихся обстоятельств»3. Другие авторы (Д. П. Горский, И. С. Нарский, Т. К. Ойзерман) считали, что с изменением общественно-политической сущности должна меняться и его юридическая оценка в законе4. 1 См.: Теория доказательств в уголовном процессе. М., 1973. С. 119. См.: Чельцов М. А. Уголовный процесс, М., 1956. С. 27; Уголовный процесс / Под ред. Н. С. Алексеева, В. З. Лукашевича, П. С. Элькинд, М., 1972. С. 154. 3 Шифман М. Л. Основные вопросы теории доказательственного права. М., 1956. С. 27. 4 См.: Современные проблемы теории познания диалектического материализма. Т. II. М., 1970. С. 47–48. 37 2 Вместе с тем бывают также ситуации, когда общественнополитическая ситуация настолько изменена, что сам закон вступает в противоречие с ней и в этих случаях вывод суда о квалификации этого преступлении не может быть истинным. Однако эти авторы не учитывают того, что истина, которую суд устанавливает на своем заседании, соответствует той норме закона, которая определяет деяния, за совершение которых наступает ответственность. Суд дает юридическую оценку совершенным действиям, но эта оценка не может быть произвольной, так как закон предусматривает, какие действия подпадают под его нормы. Что является критерием истины в уголовном процессе? На протяжении многих лет в теории доказательств утверждалось, что этим критерием является практика. В «Теории доказательств в уголовном процессе» утверждается, что «подлинной гарантией истины должен быть объективный критерий, руководствуясь которым можно отделить истинное от ложного, убедиться в достоверности выводов»1. Этим критерием, по мнению авторов «Теории...», и является практика. Данное положение не вызывает особых сомнений, так как в уголовном судопроизводстве познание осуществляется не только в ходе мыслительного процесса, который идет постоянно, но и в ходе определенной практической деятельности. Так, при обнаружении и закреплении доказательств необходимо производство практических действий. Также проверка доказательств осуществляется путем их сопоставления, отыскания новых фактов. Сам уголовный процесс состоит из последовательных логических стадий или этапов, в которых проверяются правильность выводов о фактических обстоятельствах дела. Проверка осуществляется и разными субъектами – следователем, судом. Кроме того, в деятельности по доказыванию необходимо принять во внимание и опыт следователя, судьи. Практика в уголовном процессе служит источником познания, средством проверки выдвигаемых версий, корректирует весь процесс познания, способствует движению к истине. Однако это возможно только до определенного времени. В конце концов, следователь, прокурор, собрав все доказательства, приходят к выводу, когда на основе собранных и проверенных доказательств создают в уме картину преступления и, оставаясь со своим представлением об этом, должны сделать вывод – правильно ли его это представление, действительно ли соответствует оно реальному событию и не ошибся ли он. Никакого объективного критерия, лежащего за пределами сознания здесь нет и быть не может. Истина будет известна нам в виде наших 1 Теория доказательств в уголовном процессе. М., 1973. С. 63. 38 представлений, основанных на доказательствах и полученных в результате этих доказательств, и в конечном итоге из наших представлений. Только познание всех обстоятельств, практическая проверка доказательств составит внутреннее убеждение следователя, прокурора о правильности сделанных им выводов. Объективная истина в конечном итоге достигается при вынесении судом обвинительного или оправдательного приговора. Если в отношении обвинительного приговора ясно, что истина установлена и виновные в совершении преступления понесут наказание, то при вынесении оправдательного приговора есть несколько моментов, на которых необходимо остановиться. Так, при вынесении оправдательного приговора суд устанавливает объективную картину, совершенного действия, т. е. действия подсудимого, которые не считаются преступными. Также обстоит дело и с вынесением постановления следователя о прекращении дела за отсутствием в действиях обвиняемого состава преступления или непричастности к совершению преступления, согласно ст. 83 УПК Республики Узбекистан. В Уголовно-процессуальном законодательстве Узбекистана впервые среди других государств СНГ и стран Балтии законодатель отказался от такой нормы, как прекращение дела за недоказанностью обвиняемого в совершении преступления. Конституцией Республики Узбекистан (ст. 26) провозглашено, что «каждый, обвиняемый в совершении преступления, считается невиновным, пока его виновность не будет установлена законным порядком, путем гласного судебного разбирательства, при котором ему обеспечиваются все возможности для защиты». Установление объективной истины в судебном разбирательстве влечет за собой их юридическую оценку. В случае, когда в действиях подсудимого отсутствует состав преступления или он непричастен к совершению преступления, суд выносит оправдательный приговор. А когда вина его доказана, это служит основанием для вынесения обвинительного приговора, т. е. вопрос возникает о наказании. Между юридической оценкой суда и вопросом применения наказания существует неразрывная связь, потому что если нет преступления, то нет и наказания. Вместе с тем существуют требования о наказании каждого, совершившего преступление. В принципе, не оспаривая этот постулат, который, по сути, является обоснованным, следует остановиться на определенных обстоятельствах доказывания. Мы говорим, что следователь собирает картину преступления по следам, оставленным этим преступлением в памяти людей, на предметах материального мира. Здесь важное значение имеют, во-первых, опыт, компетенция и 39 умение следователя, осуществляющего доказывание, и, во-вторых, объем и качество оставленных преступлением следов, что иногда имеет решающий фактор. Иногда бывают объективные ситуации, когда следов, оставленных во время совершения преступления, крайне мало, так как преступники стремятся скрыть следы преступления или их исказить, поэтому установление истины, несмотря на высокую квалификацию следователя, бывает очень проблематично. Так. С. В. Курылев утверждал: «То, что возможно вообще, бывает невозможным в определенных конкретных условиях»1. П. С. Элькинд в свою очередь отмечала: «В той же мере, в какой суждение о непознаваемости истины в уголовном судопроизводстве разоружает компетентные органы государства в борьбе с преступностью, недооценка ... трудностей дезориентирует эти органы (должностных лиц) в преодолении таковых, содержит опасность привлечения и осуждения невиновных»2. Да, действительно, к профессиональным и морально-нравственным качествам следователей, прокуроров и судей предъявляются высокие требования. Это вызвано тем, что в их руках – судьбы людей и общество должно быть уверено, что доказывание и правосудие будут осуществляться в строгом соответствии с законом. Вместе с тем общество, предъявляя высокие требования к следователям, прокурорам, должно учитывать, чт. е. исключительные случаи, когда истина в силу объективных причин оказалась недостижимой. Также актуален вопрос, непосредственно связанный с вынесением оправдательных приговоров. В ст. 2 УПК содержится требование, «чтобы каждый, совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к ответственности и осужден». Учитывая реальные возможности установления истины, государство, защищая права и законные интересы граждан, предусматривает в процессуальном законодательстве конкретные случаи, когда выносятся оправдательные приговоры. Отдельные люди, к сожалению, еще не отошли от пережитков советской империи, которая рассматривала суд как карательный орган. Поэтому имеются и отдельные случаи, когда судьи, не имея твердого убеждения в виновности подсудимого, снижают наказание, но не освобождают от него. Искать здесь объективной связи между 1 Курылев С. В. О достоверности и вероятности в правосудии. Правоведение. 1968. № 1. С. 65. 2 Элькинд П. С. Вопросы современного развития советской юридической науки. Л., 1968. С. 110. 40 преступлением и наказанием не приходится. Если судьи убеждены в виновности подсудимого и их убеждения основаны на обстоятельствах дела, то они должны осудить подсудимого и применить наказание в соответствии с тяжестью преступления и виной подсудимого. Если же судьи не убеждены в виновности подсудимого, то процесс познания, исследования дела должен быть продолжен, а если этот процесс невозможен или не может дать результатов – вынести оправдательный приговор. Имеется еще одно негативное последствие недооценки пределов реальных возможностей установления истины в уголовном процессе. Это перенос требований, которые могут быть предъявлены лишь по завершении всего производства по уголовному делу или отдельных его стадий на более ранние этапы следствия. Это выражается, прежде всего, в требовании к следователю, прокурору установить обстоятельства дела таким образом, чтобы при его направлении в суд исключалось бы оправдание подсудимого. При таком подходе оправдательный приговор суда рассматривается как итог некачественного расследования, нарушения законов. Этот тезис в корне неверен как теоретически, так и практически. Действительно, вполне оправданное стремление повышения ответственности следователем за обоснованность привлечения к уголовной ответственности может привести к противоположному последствию. С одной стороны, влечет необоснованное, только в целях перестраховки, прекращение следователем дела, хотя имеются веские доказательства виновности лица и внутренняя убежденность следователя в этом, но нет уверенности, что суд согласится с этим, с другой стороны, опасение оправдания побуждает следователя, прокурора всеми средствами добиваться осуждения обвиняемого. И все таки истина в уголовном процессе достижима. Но это не снимает трудностей, которые могут возникнуть на пути ее достижения, и не всегда они бывают связаны с недостатками в деятельности следователя или прокурора. 2.2. Обстоятельства, подлежащие доказыванию Предмет доказывания состоит из элементов, т. е. фактических обстоятельств, которые действительно имели место в конкретном случае и соответствуют прямо указанным в законе юридическим признакам – элементам состава преступления. Доказыванию подлежат только те фактические обстоятельства дела, которые соответствуют юридическим признакам, указанным в законе. Следует иметь в виду, что эти фактические обстоятельства должны быть установлены конкретно. 41 Уголовно-процессуальный закон предусматривает событие преступления и состав преступления. В чем заключается их отличие? Событие преступления определяется как время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления, т. е. было ли само деяние, которое квалифицируется как преступление. В юридической литературе имеют место попытки необоснованно расширить понятие «событие преступления». Так, авторы «Теории доказательств в уголовном процессе» считают, что «уголовно-процессуальный закон, определяющий обстоятельства, подлежащие доказыванию, понимает «событие преступления» более узко»1. По их мнению, в понятие «событие преступления» должны входить виновность обвиняемого, характер и размер ущерба. С этим мнением трудно согласиться, так как событие преступления представляет собой факт совершения преступления, т. е. деяние, которое согласно УК квалифицируется как преступление. Следует отметить, что событие преступления не всегда означает и появление суждения о наличии или отсутствии состава преступления. Нам необходимо рассмотреть причинную связь между событием преступления и последствием преступления. Одной из довольно распространенных ошибок следствия является то, что последствия события преступления расцениваются как само событие преступления. Так, например, недостачу материальных ценностей у материально ответственного лица иногда следователь необоснованно квалифицирует как «событие преступление». Однако недостача материальных ценностей может быть вызвана различными причинами, в том числе кражами, растратой, хищением, а также и естественной убылью. Как правило, на практике событие преступления устанавливается сразу в начале следствия. Событие преступления – это сложное понятие, которое состоит из ряда элементов. В действующем УПК не использован термин «событие преступления», хотя все присущие ему признаки перечислены. Так, в п. 2 ст. 82 УПК отмечается время, место, способ, а также другие, указанные в УК, обстоятельства совершения преступления, причинная связь между деянием и наступившими общественно опасными последствиями. Как видно из текста статьи, в законе не дается исчерпывающий перечень элементов, которые составляют событие преступления. Кроме того, элементы, перечисленные в ст. 82, не всегда раскрывают и само событие преступления. Поэтому следствие для определения предмета доказывания зачастую пользуется нормами Особенной части УК, в которых дается конкретное описания деяния. При установлении события преступления особое внимание должно 1 Теория доказательств в уголовном процессе. М., 1973. С. 164. 42 быть обращено на выявление объекта преступления. Без установления объекта преступления оно (преступление) не может быть раскрыто. Поэтому это является важным обстоятельством для последующей квалификации преступления. Вместе с тем в юридической литературе существует мнение, что при рассмотрении уголовного дела судом фиксируется объективная сторона преступления в показаниях свидетелей, потерпевших и т. д. Иногда даже субъективная сторона преступления находит свое выражение в показаниях обвиняемого, но об объекте преступления приходится судить лишь на основании остальных признаков содеянного1. Другими элементами события преступления являются место и время этого события. Какую роль они играют в доказывании? Во-первых, место и время события определяют его индивидуальность, что способствует конкретизации в расследовании преступления, во-вторых (и это весьма важно), время и место события играют важную роль в квалификации преступления, выступают в роли смягчающих или отягчающих вину обстоятельств. В ходе расследования уголовных дел определение конкретного времени совершения преступления имеет существенное значение как для доказывания вины, так и для оправдания подозреваемого или обвиняемого (например, установления алиби). Важное значение для выявления определенных категорий уголовных дел имеет и установление точного расположения места, где было совершено преступление. Требования к точности в зависимости от вида и условия совершения преступления также бывают разные. Для одних преступлений решающую роль играют сантиметры, метры и т. д., а для других это не имеет особого значения. Кроме того, для выявления признака ряда преступлений требуется сочетание определенных условий, времени, места и других обстоятельств (например, совершение преступлений в условиях военного времени, боевой обстановки и т.д.). При исследовании события преступления имеет значение и способ совершения преступления. Способом совершения преступления считается совершение виновным лицом ряда последовательных в определенном порядке действий по реализации преступления. Способ совершения преступления имеет иногда решающее значение для квалификации преступления. В п. 3 ст. 82 УПК обстоятельством события преступления, подлежащим доказыванию, определяется факт совершения преступления определенным лицом. То есть, в ходе расследования 1 См.: Кудрявцев В. Н. Теоретические основы квалификации преступлений. М., 1963. С. 165. 43 необходимо доказать виновность данного лица в совершении преступления, иначе говоря установить субъект преступления и субъективную сторону преступления. Кроме того, при определении субъекта преступления необходимо также установить обязательные признаки субъекта преступления. Этими признаками являются достижение определенного возраста, с которого наступает уголовная ответственность и вменяемость лица. В связи с тем, что некоторые преступления предполагают специальный субъект преступления, то необходимо выделить данный субъект. При расследовании преступления устанавливается точный возраст (число, месяц, год) достижения совершеннолетия подозреваемым, так как это влечет за собой вопрос о привлечении к уголовной ответственности. В других случаях, когда вопрос о достижении совершеннолетия подозреваемым, обвиняемым очевиден, устанавливается год рождения. В уголовно-процессуальном законодательстве при расследовании дел в отношении несовершеннолетних обязательным условием также является установление характерных черт личности и состояние здоровья несовершеннолетнего, условия его жизни и воспитание, наличие или отсутствие взрослых подстрекателей и иных соучастников преступления (ст. 548 УПК). Вменяемость при доказывании устанавливается как необходимый факт. Однако в случае сомнения вменяемость субъекта преступления устанавливается путем проведения экспертизы. Одним из условий при доказывании является установление субъективной стороны деяния, которая тоже влияет на квалификацию преступления и на объем доказательной базы. Так, например, при совершении умышленного преступления доказыванию подлежит само содержание умысла. Если преступление совершено по неосторожности, то доказыванию подлежат предположения, мог ли и должен ли был субъект преступления предвидеть последствия своих действий. В ходе доказывания должен быть выяснен мотив совершения преступления. Это также может влиять на квалификацию преступления, на его смягчающие или отягчающие обстоятельства. Однако вне зависимости от обстоятельств уголовно-процессуальный закон требует установления мотива преступления. Вместе с тем в юридической литературе ранее высказывалось мнение, что в отдельных случаях уголовное дело может быть разрешено без установления мотива преступления. Эту точку зрения высказывали А. Я. Вышинский, М. Л. Шифман, Г. Р. Смолицкий1. 1 См.: Вышинский А. Я. Судебные речи. М., 1948. ст. 179.; Смолицкий Г. Р., Шифман М. Л. Вопросы уголовного процесса в практике Верховного суда СССР. М., 1948. С. 10. 44 Этот упрощенный подход к расследованию и рассмотрению уголовных дел на практике приводил к поверхностному рассмотрению дел, когда не выявлялись истинные мотивы преступления, что вызывало значительные трудности в устранении причин и условий совершения преступлений. В п. 5 ст. 82 УПК излагается, что подлежащими доказыванию являются и обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого, подсудимого. Эти обстоятельства необходимы для индивидуализации наказания виновных в совершении преступления. В ст. 55 УК указан перечень обстоятельств, смягчающих наказание. Этот перечень не является исчерпывающим, при назначении наказания суд может также признать смягчающими обстоятельства, не предусмотренные данной статьей УК. В отношении обстоятельств, отягчающих наказание, в той же ст. 55 статье УК приведен их конкретный и исчерпывающий перечень, запрещающий признание отягчающими обстоятельствами другие обстоятельства, не указанные в данной статье. Серьезные теоретические и практические трудности вызывает необходимость установления обстоятельств, характеризующих личность обвиняемого, подсудимого. Что же подразумевает данное требование нормы установления необходимых дополнительных обстоятельств, характеризующих личность обвиняемого, подсудимого, и в каком взаимоотношении они находятся? Данный перечень смягчающих и отягчающих обстоятельств, характеризующих личность обвиняемого или подсудимого, в уголовном законодательстве рассматривается через призму деяния или через физическое состояние личности обвиняемого или подсудимого (состояние внезапного душевного волнения, беременность, несовершеннолетие и т. д.). Иные обстоятельства, которые указываются в норме ст. 82 УПК, в конечном итоге дают картину социально-психологического состояния лица, показывают его нравственный уровень. Рассматривая эти обстоятельства можно сделать приблизительный вывод о том, что является ли совершенное лицом преступление логическим результатом его отношения к нравственным основам общества, попирания моральных устоев и ценностей, или преступление следует рассматривать как исключительный акт, который логически находится в противоречии с предыдущим поведением лица. Некоторые обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого, подсудимого, могут одновременно относиться и к другим элементам доказывания. Так, например, изучение образа жизни, социальной среды обвиняемого, подсудимого может дать ответ о причинах и даже мотивах совершения им преступления. Все указанные выше обстоятельства, влияющие на степень 45 содеянного и характер ответственности обвиняемого, подсудимого, в конечном итоге влияют на назначение судом наказания. Теорией доказательств установлены три уровня учета указанных обстоятельств. Первый уровень, когда указанные обстоятельства берутся во внимание при выборе санкции за совершенное преступление среди перечисленных в конкретной статье УК альтернативных наказаний (например, штраф, арест, лишение свободы, исправительные работы и т. д.). Второй уровень, когда смягчающие обстоятельства, а также другие обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого, подсудимого (в положительном плане), способствуют выбору санкции назначения наказания ниже низшего предела (ст. 57 УК) или применения условного осуждения (ст. 72 УК). Третий уровень, когда обстоятельства служат основанием для освобождения обвиняемого, подсудимого от уголовного наказания. В п. 1 ст. 82 УК приведены требования об установлении характера и размера вреда, причиненного преступлением. Обстоятельства, представленные в трех уровнях, играют важную роль как элементы события и служат основанием для квалификации преступления. В ходе доказывания по уголовному делу должны быть выявлены и доказаны обстоятельства, способствующие совершению преступления. Преступление, как правило, представляет собой проявление намерений субъекта преступления, которые оформились в преступный умысел или в преступную неосторожность. Вместе с тем не всегда преступные намерения реализуются. Для реализации таких намерений также должны быть определенные условия в окружающем мире. Какие обстоятельства, способствующие совершению преступления, подлежат доказыванию? Этими обстоятельствами являются, во-первых, обстоятельства, которые сформировали устойчивые антиобщественные взгляды и отношения субъекта, во-вторых, обстоятельства, которые способствовали трансформации устоявшихся негативных взглядов и отношений в преступный умысл или преступную неосторожность, втретьих, обстоятельства, которые создали подходящие условия для подготовки и совершения преступления. В ходе расследования большая часть этих обстоятельств, как правило, устанавливается при исследовании событий преступления, мотивов, влияющих на степень ответственности виновных. В юридической литературе при исследовании предмета доказывания, его структуры, элементов используется термин «главный факт». Различные авторы данный термин толкуют по-разному. Одни под «главным фактом» понимают совокупность обстоятельств, устанавливающих (или опровергающих) факт совершения 46 преступления, виновность обвиняемого, характер и степень ответственности1, другие – только обстоятельства, устанавливающие (опровергающие) общественно опасное деяние и виновность2. Полагаем, что следует согласиться с мнением авторов «Теории доказательств в уголовном процессе» о том, что нецелесообразно разделять факты на «главный» и «неглавный», «менее существенный». Исходя из этой позиции также будет неправильным отождествлять процессуальное понятие «главного факта» и уголовно-правовое понятие состава преступления, как сделал М. А. Чельцов, предложивший разграничить предмет доказывания в «узком» и «широком» смысле слова3. Под предметом доказывания «в узком» смысле слова он понимает обстоятельства, образующие состав преступления, а в «широком» смысле слова – всю совокупность обстоятельств, подлежащих доказыванию. Фактически М. А. Чельцов выделяет главный факт доказывания. Один из сторонников применения понятия «главный факт», М. С. Строгович писал, что «понятие главного факта означает лишь, что именно его установление есть непосредственная задача доказывания и пока главный факт не доказан, дело не может считаться правильно разрешенным»4. Однако следует отметить, что дело не может считаться правильно разрешенным, если не установлены последствия преступления, ущерба, обстоятельств, способствующих совершению преступления. При такой трактовке понятия главного факта мы непременно столкнемся в ходе расследования с проблемой неполноты установления существенных обстоятельств дела. Кроме того, при определении предмета доказывания законодательством не указываются различия по степени важности обстоятельств, подлежащих доказыванию. Уголовно-процессуальный закон определяет круг обстоятельств, подлежащих доказыванию, т. е. дает общие направления, которые реализуются в предмете доказывания по каждому уголовному делу. 2.3. Предмет и пределы доказывания Факты и обстоятельства дела при его расследовании и рассмотрении устанавливаются путем их доказывания. Поэтому то, что доказывается 1 См.: Строгович М. С. Курс уголовного процесса. М., 1958. С. 192–195.; Чельцов М. Л. Уголовный процесс. М., 1962. С. 149. 2 См.: Винберг А. И., Миньковский Г. М., Рахунов Р. Д. Косвенные доказательства в уголовном процессе. М., 1956. С. 7; и др. 3 См.: Чельцов М. А. Уголовный процесс. М., 1962. С. 129. 4 См.: Строгович М. С. Курс уголовного процесса», Т. 1, М., 1968, С. 36. 47 и является предметом доказывания. Предмет доказывания – это система обстоятельств, выражающих свойства и связи исследуемого события, существенные для правильного разрешения уголовного дела и реализации в каждом случае задач судопроизводства. Эти обстоятельства устанавливаются путем процессуального доказывания, т. е. с помощью предусмотренных законом средств и способов. Определенность предмета доказывания обусловливает направление и границы исследования. Правильное установление предмета доказывания по конкретному уголовному делу является важным условием целенаправленной деятельности органов расследования и суда, обеспечения полноты, всесторонности, объективности исследования обстоятельств дела. Для того, чтобы уголовное дело было правильно расследовано и рассмотрено, следует доказать те обстоятельства, которые определяют характер преступления и являются предметом исследования по уголовному делу. Эти обстоятельства устанавливаются путем доказывания, т. е. при помощи средств и методов, предусмотренных законом. Факты очень разнообразны, их определение зависит от многих конкретных обстоятельств каждого дела, но вместе с тем их круг по уголовному делу определен, т. е. предположительно следователь, прокурор знает, что следует доказать. Необходимым условием для правильного разрешения дела являются в первую очередь четкое определение предмета доказывания, чтобы на нем следователь мог построить всю работу по исследованию доказательств. Если предмет доказывания четко не определен, то сам процесс доказывания нарушается, так как нет четкой ориентации в выборе доказуемых обстоятельств. Иначе могут проверяться те обстоятельства, которые не имеют отношения к делу. Вместе с тем предмет доказывания не следует воспринимать как нечто постоянное, застывшее. Ведь в процессе доказывания его предмет может меняться и расширяться или, наоборот, конкретизироваться и сужаться, так как в ходе следствия могут возникать новые, ранее неизвестные обстоятельства или отпадать те обстоятельства, которые не нашли своего подтверждения. Уголовно-процессуальное законодательстве (ст. 81 УПК) гласит, что «доказательствами по уголовному делу являются любые фактические данные, на основе которых в определенном законном порядке орган дознания, следователь и суд устанавливают наличие или отсутствие общественно опасного деяния, виновность лица, совершившего это деяние, и иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела». И. М. Лузгин и М. Н. Нокербеков придерживаются мнения, что 48 кроме предмета доказывания в уголовном процессе существует еще и «предмет познания»1. Свою мысль они аргументируют тем, что в процессе расследования уголовного дела не все исследуемые обстоятельства входят в предмет доказывания, они являются в определенном смысле второстепенными и носящими вспомогательный характер. Авторы предлагаемого тезиса не учитывают, что в уголовнопроцессуальном законодательстве нет понятия «предмет познания». Это словосочетание носит абстрактный характер и, исходя из философских категорий, охватывает все исследуемые обстоятельства. Ученые-правоведы в термин «доказательственные факты» вкладывают разный смысл. Одни авторы2 считают, что «доказательственные факты» являются основой для последующего установления главного факта, другие3 приходят к заключению, что доказательственными фактами являются все факты, которые способствуют установлению истины по делу. Третьи4 делают вывод, что доказательственные факты – это отдельные факты, благодаря которым познается предмет доказывания, четвертые причисляют доказательственные факты к косвенным доказательствам5, и, наконец, авторы «Теории доказательства в уголовном процессе» доказательственными фактами именуют промежуточные факты. Авторы монографии считают, что промежуточными фактами являются такие факты, с помощью которых устанавливаются обстоятельства, подлежащие доказыванию по делу6. Вместе с тем, по нашему мнению, эти факты не входят в предмет доказывания, а являются лишь средством для достижения цели доказывания. Действительно, в процессе доказывания необходимо четко отличать факты, входящие в предмет доказывания, от вспомогательных, носящих промежуточный характер. Полагаем, что четкое определение предмета доказывания имеет существенное значение, так как в уголовно-процессуальном законодательстве наряду с термином «обстоятельства, подлежащие доказыванию» используется и понятие «обстоятельства, которые имеют или могут иметь значение для дела» (ст. 119 УПК). Использование в уголовно-процессуальном законодательстве 1 См.: Лузгин И. М. Расследование как процесс познания: Автореф. дис. ... дра юрид. наук. М., 1968. С. 22; Нокербеков М. Н. Предмет доказывания в уголовном процессе. Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Алма-Ата. 1964. С. 10. 2 См.: Строгович М. С Курс уголовного процесса, Т. 1. М., 1968. С. 366. 3 См.: Шаламов М. П. Теория улик. М., 1960. С. 9. 4 См.: Чельцов М. А. Уголовный процесс. М., 1951. С. 138. 5 См.: Гродзинский М. М. Улики в уголовном процессе // Ученые труды ВИЮН. Вып.VII. М., 1944. С. 3–4. 6 См.: Теория доказательств в уголовном процессе. М., 1973. С. 201. 49 термина «обстоятельства, имеющие значение для дела», понятие которого более шире, чем понятие «предмет доказывания», прежде всего, способствует более полному, всестороннему и объективному исследованию самого предмета доказывания. Поэтому эти понятия используются в статьях УПК, посвященных показаниям свидетеля и потерпевшего, порядку рассмотрения заявлений и разрешений ходатайств при судебном следствии (статья 119 УПК). Исходя из норм уголовно-процессуального законодательства можно разграничить предмет доказывания от обстоятельств, имеющих значение для дела. Мы придерживаемся мнения, что предмет доказывания в первую очередь охватывает то, что по каждому уголовному делу должны быть полностью установлены все обстоятельства, имеющие отношение к делу, как того требуют нормы уголовно-процессуального законодательства. Кроме того, предмет доказывания по каждому уголовному делу является общим для всех стадий расследования и рассмотрения дела в суде. В уголовно-процессуальном законодательстве определено, что все обстоятельства, входящие в предмет доказывания, устанавливаются процессуальным путем, т. е. все факты собираются путем следственных или судебных действий, предусмотренных законодательством. Среди правоведов по этому вопросу нет единства. Так, авторы монографии «Теория доказательств в уголовном процессе» утверждают, что не все обстоятельства, имеющие отношение к делу, устанавливаются процессуальным путем. Они считают, что некоторые обстоятельства, входящие в предмет доказывания, могут быть в некоторых случаях выявлены не путем доказывания в процессуальном смысле1. Этими обстоятельствами, по мнению авторов, являются способность лица отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими, характер и размер ущерба и т. д. Приводятся доводы о том, что форма выявления этих обстоятельств связана в первую очередь с констатацией их общеизвестности и очевидности, что они в силу причин не подлежат доказыванию. Однако авторы монографии не учитывают тот факт, что в уголовном процессе каждое обстоятельство уголовного дела или влияющее на ход рассмотрения этого дела должно быть процессуально доказано. Например, тезис о том, что способность человека отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими является очевидным и что оно подлежит констатации, в корне является неправильным. Способность человека давать себе отчет в своих действиях в уголовном процессе оценивается только на заключениях судебно-психиатрической экспертизы, а не на факте очевидности совершения тех или иных 1 См.: Там же. С. 205. 50 проступков и действий. Также это касается размера и характера нанесенного ущерба, которые должны быть доказаны, а не основаны только на факте их очевидности. Иначе говоря, фактические обстоятельства дела должны быть установлены доказыванием и только в процессуальном порядке. После установления фактических обстоятельств совершения преступления следующей задачей является выяснение того, насколько эти доказанные обстоятельства соответствуют требованиям норм уголовного закона, т. е. устанавливается, имел ли место состав преступления, определяется его квалификация. Установление состава преступления, его квалифицирующих признаков влечет за собой и определение меры наказания, которое осуществляется только судом. В этом случае возникает взаимосвязь между нормами уголовного и уголовно-процессуального права. Уголовно-правовые нормы определяют рамки того, что необходимо доказать в ходе уголовного процесса. Уголовно-процессуальные нормы устанавливают процесс доказывания тех обстоятельств, на которые указывает уголовный закон. Необходимо отметить, что в юридической литературе существует иная точка зрения, состоящая в том, то процессуальный закон определяет лишь структуру предмета доказывания, а не весь процесс доказывания1. Структура предмета доказывания определяется в ст. 82 УПК. В данной статье говорится, что для направления дела в суд с обвинительным заключением и для постановления обвинительного приговора должны быть доказаны: – объект преступления, характер и размер вреда, причиненного преступлением; – обстоятельства, характеризующие личность потерпевшего; – время, место, способ, а также другие указанные в УК обстоятельства совершения преступления, причинная связь между деянием и наступившими общественно опасными последствиями; – совершение преступления данным лицом; – совершение преступления с прямым или косвенным умыслом либо по небрежности или самонадеянности; – мотивы и цели преступления; – обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого, подсудимого. Предмет доказывания описывается в норме закона по пунктам, которые содержат обобщенные признаки обстоятельств дела. После1 См.: Строгович И. С. Материальная истина и судебные доказательства в уголовном процессе. М., 1955. 51 довательность расположения этих обстоятельств в норме закона в первую очередь связана с их юридическими последствиями при проведении следствия. Действительно, пп. 1, 2 и 3 практически предусматривают основания для вывода о наличии преступления и вины лица, что позволяет дать уголовно-правовую квалификацию действиям определенного лица. Другие пункты ст. 82 УПК дают основание для индивидуализации наказания, т. е. принимается во внимание прямой или косвенной умысел, небрежность или самонадеянность виновного лица, а также обстоятельства, характеризующие его (лицо). Структура предмета доказывания как и состав преступления состоит из объекта, объективной стороны, субъекта и субъективной стороны. Так как предмет доказывания предусмотрен ст. 82 УПК, то и пункты этой нормы соответствуют делению на элементы. Пункты 1 и 2 ст. 82 УПК исходят из необходимости установления объекта преступления и его объективной стороны. Пункт 3 предполагает наличие субъекта преступления, а п. 4 – субъективной стороны совершения преступления. Во всех стадиях уголовного процесса присутствует один предмет доказывания, т. е. для каждой стадии доказывания не может быть своего предмета – все стадии уголовного процесса направлены на установление и выявления предмета доказывания. Так, на стадии предварительного расследования и судебного разбирательства доказываются все обстоятельства, связанные с совершением преступления, устанавливаются все четыре элемента: объект, объективная сторона, субъект, субъективная сторона. Важно подчеркнуть, что кроме того, Л.М. Корнеева и Г.М. Миньковский считают, что имеются еще и вспомогательные, «обеспечивающие», и «контрольные» стадии доказывания. Так, при возбуждении уголовного дела доказываются некоторые обстоятельства, необходимые для продолжения производства по делу1, а при рассмотрении дела в апелляционном, кассационном или надзорном порядке подлежат доказыванию обстоятельства, являющиеся основанием к пересмотру ранее вынесенных судебных решений. В юридической литературе существует мнение об особенностях предмета доказывания по отдельным видам преступлений. Да, действительно, расследование каждого вида преступления имеет свои особенности, в зависимости от вида преступления и при доказывании учитываются те или иные обстоятельства. Однако, по нашему мнению, необходимо иметь в виду, что в процессуальном законодательстве 1 Корнеева Л.М., Миньковский Г.М. Особенности пределов доказывания при принятии некоторых процессуальных решений в стадии предварительного следствия //Вопросы предупреждения преступности. Вып. IV. 1966. С. 83-85. 52 предмет доказывания для всех видов преступлений единый. Этот предмет определен в статье 82 УПК и он распространяется на все виды преступлений. Что касается предмета доказывания в уголовном законодательстве, то он, конечно, различный, в зависимости от объекта преступления, предусмотренного соответствующей статьей Уголовного кодекса. Имеют свои особенности и уголовные дела, прекращаемые производством, так как эти дела прекращаются в связи с отсутствием события преступления или его элемента, необходимого для полного установления объективной стороны преступления или с негодным субъектом преступления, например, недостижение виновным возраста, с которого наступает уголовная ответственность. Вместе с тем, по отдельным случаям нет необходимости доказывать все обстоятельства уголовного дела. В этом случае достаточно доказать только те обстоятельства, с установлением которых уголовные дела должны быть прекращены. Имеют свои особенности и обстоятельства, доказываемые по делам о принудительном лечении и направлении несовершеннолетнего в специальное учебно-воспитательное заведение, так как в этих случаях нет обвиняемых. Вместе с тем, поскольку преступление совершено, то требуется произвести установление всех обстоятельств, подлежащих доказыванию. В юридической литературе принято деление признаков, характеризирующих преступление на три группы. В первую группу входят признаки состава преступления. Эти признаки отражаются в диспозиции норм Уголовного кодекса и могут относиться к разным преступлениям, т. е. могут быть универсальными (например, виновность лица). Другие признаки относятся только к некоторым видам преступления (например, действие и бездействие, умысл и неосторожность, покушение или оконченное преступление, наличие специального субъекта и т. д.). Эти признаки в юридической литературе называются региональными. Ко второй группе признаков относятся признаки, которые являются предпосылками уголовной ответственности. К ним относятся: срок давности, территориальная сфера действия уголовного закона, специальные свойства субъекта, дипломатический или депутатский иммунитет и др. К третьей группе относятся обстоятельства, которые влияют на степень и характер уголовной ответственности. Эти обстоятельства способствуют только решению вопросов наказания в рамках установленной санкции норм Уголовного кодекса. Исходя из вышеизложенного, мы приходим к выводу, что полнота предмета доказывания зависит от того, насколько при доказывании 53 обстоятельств, перечисленных в статье 82 УПК учитываются не только универсальные, но и региональные признаки состава преступления, которые необходимо доказать. Кроме того, должно учитываться и исследоваться наличие предпосылок уголовной ответственности. Рассматривая предмет доказывания, мы должны остановиться и на понятии пределов доказывания. Что оно означает? В юридической литературе Н.С. Алексеевым, В.З. Лукашевичем дается понятие пределов доказывания. Это – определенный круг доказательств, собранных по уголовному делу, которые обеспечивают правильное его разрешение1. Определение пределов доказывания требует обеспечения, во-первых, необходимой степенью познания явлений и их взаимосвязи с преступлением, во-вторых, это познание должно соответствовать действительности. Дознаватель, следователь, прокурор исходят из того, что на разных этапах уголовного процесса закон предусматривает разную степень доказанности тех или иных обстоятельств, которые являются основой принятия решений по делу. Так, при расследовании особо тяжкого преступления – терроризма, по номерам автомашин, найденных на месте их взрывов, следствие установило, когда были выпущены автомашины, куда они направлены для продажи заводом изготовителем, данные их владельцев. Поэтому заранее установить круг обстоятельств, подлежащих доказыванию практически невозможно, этот круг определяется уже в ходе следствия или судебного рассмотрения. В пределы доказывания входят только допустимые доказательства, т. е. доказательства, пригодные с позиции законности их источников, методов источников, методов их собирания и получения. Поэтому фактические данные, не имеющие процессуальной основы, не включаются в пределы доказывания. Так, к практическим данным относятся любые сведения, имеющие вспомогательный характер, но не имеющие значения доказательств. Предмет доказывания непосредственно влияет на пределы доказывания, так как, исходя из предмета, определяется круг обстоятельств, которые должны быть собраны по делу. Дознание и следствие при определении этого круга обстоятельств обязаны четко придерживаться требований закона относительно пределов доказывания. Необоснованное сужение или расширение пределов доказывания может привести к следственным и судебным ошибкам. Так, из-за сужения пределов доказывания отдельные обстоятельства, 1 1972. Алексеев Н.С. , Лукашевич В.З., Эльнинд П.С. Уголовный процесс. М., 54 имеющие важное значение по уголовному делу могут остаться без рассмотрения. (Так, по делу Б. Х., Л. и других обвиняемых во взяточничестве суд установил, что обвинение подсудимых основано лишь на показаниях свидетелей, которые проходят по делу в качестве взяткодателей. Суд, возвращая дело на дополнительное расследование, обратил внимание органов следствия на необходимость установления характера взаимоотношений между обвиняемыми и свидетелями, так как в ходе судебного заседания выяснилось, что ранее между ними имели место неприязненные отношения). Необоснованное же расширение пределов доказывания может привести к затягиванию сроков следствия и судебного разбирательства, вызвать трудности в процессе следствия и суда, вынуждая рарботников следствия и суда впустую перерабатывать доказательственный материал, подчас отвлекаясь от правильного пути. Одним из важных аспектов проблемы пределов доказывания является соотношение этих пределов на стадии предварительного следствия и судебного разбирательства. Следует отметить, что пределы доказывания не есть какая-то постоянная величина, они всегда меняются и корректируются в зависимости от процесса проведения следствия и судебного разбирательства. 2.4. Оценка доказательств в уголовном процессе Теория доказательств, которая считается основой науки уголовного процесса, рассматривает закономерности процесса доказывания на дознании, предварительном следствии и в суде. Доказывание представляет собой важнейшую составную часть уголовно-процессуальной деятельности. Доказательственное право регламентирует ту область процессуальной деятельности и возникающие в ее ходе общественные отношения, которая непосредственно связана с собиранием, проверкой и оценкой фактических данных о существенных обстоятельствах дела в целях установления истины. В юридической науке в наименьшей степени исследована проблема оценки доказательств, поэтому в данной учебнике предпринята попытка раскрыть суть этого вопроса. Оценка доказательств служит необходимым условием целенаправленного ведения следствия и судебного разбирательства, принятия законных и обоснованных процессуальных решений, правильного применения уголовного закона. В теории уголовного процесса правоведами дается понятие оценки доказательств, как мыслительной, логической деятельности, приводящей к суждению о допустимости их. В истории известны различные системы оценки доказательств, 55 отличающиеся друг от друга методологией познания в суде. В древности в уголовном процессе обвинительного типа спор между обвинителем и потерпевшим решали посредством поединка, различных физических испытаний (испытаний огнем, водой и т. д.), оценка доказательств исходила только из результатов таких испытаний. Затем в историческом развитии порядок оценки доказательств сменяется системой формальных или легальных, т. е. установленных законом доказательств. Эта система исходила из периода следственной инквизиции, когда признание обвиняемого, данное под пыткой, считалось единственным совершенным доказательством, достаточным для осуждения. Указанная система нашла себе последователей в годы террора против узбекского народа в 20–30 годы, а также частично по так называемым "хлопковым делам" в середине 80-х годов, в последние годы советской империи. В основу оценки таких доказательств была положена "теория" А.Вышинского о том, что признание обвиняемого – "царица доказательства". В дальнейшем к доказательствам стали приравнивать согласующиеся между собой показания двух, заслуживающих доверия свидетелей или даже одного свидетеля, если он был, например, отцом обвиняемого, и другие доказательства. Все это привело к тому, что стала развиваться довольно сложная система доказательств, установленная законом. При этом ценность доказательств определялась в цифровом выражении, т. е. частью "совершенного" доказательства (признание обвиняемого). Оценка доказательств состояла в том, чтобы проверить только соблюдение внешней, формальной процедуры их собирания, определить на основе закона ценность каждого доказательства. Если в совокупности результат таких доказательств приближался к "совершенному" доказательству, то суд выносил обвинительный приговор, если же результат сложения доказательств оказывался меньшим, то обвиняемый оставался под подозрением или же оправдывался. Следует отметить, что такого рода доказательства для установления истины по делу оказывались произвольными, порой противоречили самим обстоятельствам дела и нередко приводили даже до абсурда. Не случайно, имели место многочисленные факты грубых судебных ошибок, распространение формализма и казенщины в судах. Буржуазные революции привели к слому системы формальных доказательств и установлению принципа свободной оценки доказательств по внутреннему убеждению судей. Оценка доказательств - это мыслительная, логическая деятельность, направленная на определение допустимости, относительности, достоверности каждого доказательства и достаточности при их совокупности для установления истинных обстоятельств дела. Оценка 56 доказательств по внутреннему убеждению в юридической науке носит название свободной оценки доказательств. Принцип установления истины провозглашен в статье 22 Уголовнопроцессуального кодекса Республики Узбекистан. Он состоит в том, что обстоятельства дела заранее не определяются, какими доказательствами они должны быть установлены. Кроме того, оценка доказательств не может быть произвольной, она производится только на основе внутреннего убеждения. Также каждое доказательство оценивается как само по себе, так и в совокупности с другими доказательствами. Если же при оценке доказательств остаются все-таки сомнения в доказательстве какого-либо обстоятельства дела, то его нельзя считать доказанным. Вывод о доказанности какого-либо обстоятельства дела формируется на основе совокупности доказательств и их объективного, беспристрастного исследования. Вывод может быть основан лишь на тех доказательствах, которые непосредственно исследованы в судебном заседании, заранее установленной силы не должны иметь никакие доказательства, а также вывод не может основываться на предположениях и на исключенных из разбирательства доказательствах. Очень важным является то, что лицо, производящее оценку доказательств не должно быть связано с оценкой доказательств, которую дали другие лица или органы на предшествующих стадиях процесса или даже в пределах этой стадии. Так, суд, оценивая доказательства, не связан с выводами, сделанными на стадиях предварительного следствия, а также с мнениями обвинителя или защитника в судебном заседании. Установление общественно-правовой сущности преступления, т. е. достижение истины по уголовному делу, которое недоступно для чувственного познания, осуществляется при помощи логики в ходе оценки доказательств. Следует заметить, что само преступление отражается не с позиции внешних факторов, явлений, а с точки зрения его непосредственной сущности связей, сторон, отношений, взаимозависимости процессов и закономерностей. Логические знания реализуются в таких формах, как понятие, суждение и умозаключение. Логика как наука изучает их виды, правила построения. Чтобы на логическом уровне исследовать преступление необходимо связать понятия в соответствии с действительно существовавшими связями между явлениями и фактами преступления, их сторонами, свойствами и отношениями. Следовательно, объективная истина по уголовному делу может быть установлена только в заключительной части доказывания при оценке в совокупности всех собранных и проверенных доказательств. Исходя из этого, мы обращаем внимание на неопределенность 57 формулировки цели в общепринятом определении оценки доказательств. Большинством авторов она понимается как формирование суждений о значении каждого доказательства и их совокупности для установления обстоятельств, входящих в предмет доказывания1. Это определение не дает четкого представления о том, что в результате суждения о значении каждого доказательства и их совокупности устанавливается истина по уголовному делу. Оценку доказательств, как рациональную ступень познания нельзя сводить только лишь к мыслительной деятельности на заключительном этапе доказывания при оценке совокупности всех собранных и проверенных доказательств по уголовному делу. Невозможно установить природу истины в процессе доказывания, рассматривая ее как чистый результат в отрыве от способа его получения. Мы считаем, что истинное исследование - это истина, разъединенные звенья которой собраны в одно целое. Роль "разъединенных звеньев" выполняют относительные истины, устанавливаемые в ходе мыслительной деятельности по оценке ограниченных совокупностей доказывания. Содержание объективной истины, устанавливаемой на заключительном этапе доказывания, при оценке всех доказательств в их совокупности, связано с содержанием относительных истин, достигаемых в ходе предшествующего доказывания. Иначе говоря, объективная истина, устанавливаемая при оценке совокупности всех собранных и проверенных доказательств в заключительной части доказывания, "соединяет" в себе все "разъединенные звенья" относительных истин, достигаемых на предшествующих этапах доказывания при оценке ограниченных совокупностей доказательств. При оценке ограниченных совокупностей доказательств содержание относительных истин отражает хотя и существенные, но всего лишь отдельные свойства, связи и отношения совершенного преступления. На конечной стадии доказывания эти так называемые "отдельные звенья" относительных истин складываются в единое целое с помощью методов познания, которые и дают объективную картину уголовного дела. Поэтому можно сделать вывод, что мыслительная деятельность происходит на всем процессе доказывания. 1 Зинатуллин З.З. Уголовно-процессуальное доказывание. – Ижевск, 1993. С. 108, 122; Белкин Р.С. Собирание, исследование и оценка доказательств. Сущность и методы. М., 1966. С. 66-67; Мухин И.И. Объективная истина и некоторые вопросы оценки судебных доказательств при осуществлении правосудия. М., 1971. - С. 105-134; Теория доказательств в уголовном процессе. С. 427; Лупинская П.А. Решения в уголовном судопроизводстве. Их виды, содержание и форма. М., 1976. С. 88-89; Уголовно-процессуальное право. М., 1997. С. 161-165. 58 Оценка ограниченных совокупностей доказательств играет важную роль на стадиях уголовного процесса способно при необходимости совершения того или иного следственного действия, при решении вопросов о задержании подозреваемого, применения меры пресечения, признания гражданским истцом, гражданским ответчиком и т. д. Выделение "отдельных звеньев" в процессе доказывания может восполнить недостающее звено в процессе познания и установления истины. Эти "звенья", "ступени" составляют отдельные этапы подведения итогов всего предшествующего количественного накопления знаний о преступлении, получаемых в ходе чувственного восприятия, познания при собирании и проверки доказательств. Конечно, существуют внешние различия, особенно в результатах оценки доказательств на последних этапах доказывания, однако, в мыслительной деятельности они одинаковы. Различия между оценками доказательств состоят в предмете и уголовно-процессуальных формах, в которых они реализуются, и их результатах. Предметом оценки на завершающем этапе доказывания является вся совокупность собранных и проверенных доказательств по уголовному делу. Предметами же оценки на предшествующих этапах являются ограниченные совокупности собранных и проверенных доказательств по отдельным обстоятельствам и фактам, характеризующим отдельные стороны, связи, отношения преступления и необходимым для дальнейшего расследования уголовного дела. Результат оценки доказательств на стадиях уголовного процесса - это установление истин, представляющих собой лишь части объективной истины по уголовному делу, а на заключительном этапе - это достижение объективной истины по уголовному делу. Содержание объективной относительных истин по уголовному делу в ходе уголовного процесса облекается в соответствующие формы. Роль уголовно-процессуальных форм, в которых развивается и реализуется оценка доказательств на стадиях уголовного процесса, выполняют постановления, обвинительное заключение, определение и приговор. Общепринятое в теории доказательств уголовного процесса представление оценки доказательств как мыслительной, логической деятельности не раскрывает характера и содержания оценки доказательств, выделения промежуточных и конечных целей, механизма формирования форм, в которых она реализуется. Поэтому целесообразно было бы отразить в законе промежуточные и конечные цели оценки доказательств, которые в конечном итоге позволят не только конкретизировать задачи, решаемые участниками уголовного процесса на различных этапах доказывания, но в общих чертах укажут на способ действий, которому необходимо следовать для достижения задач, на способ связи с объективной реальностью. 59 В действующей редакции нормы, касающейся вопросов оценки доказательств, не упоминается уголовно-процессуальные формы, в которые облекается такая оценка. Ее целесообразно было бы отразить в нормах закона. Следственные органы и суд накопили значительный практический опыт по доказыванию. Этот опыт является важным и эффективным инструментом проверки правильности оценки доказательств и внутреннего убеждения по конкретному уголовному делу. Эффективность использования этой практики для познания и проверки оценки доказательств непосредственно находится в зависимости от образования, личного практического опыта следователя, судьи, их умения использовать полученные данные по делу, накопленные знания из различных отраслей науки, их общую и правовую культуру. 2.5. Презумпция невиновности и доказывание Для установления истины по делу, защиты прав граждан в уголовном процессе действует система процессуальных гарантий, т. е. способов и средств, обеспечивающих правильность расследования дела. Одной из важных гарантий в процессе доказывания является презумпция невиновности. Принцип презумпции невиновности провозглашен Конституцией Республики Узбекистан. В ее 26 статье указано, что «каждый, обвиняемый в совершении преступления, считается невиновным, пока его виновность не будет установлена законным порядком, путем гласного судебного разбирательства, при котором ему обеспечиваются все возможности для защиты». Презумпция обычно понимается как общее правило, которое отображает устойчивые, множественные связи между фактами, событиями, явлениями, состояниями и свойствами. Реализация презумпции состоит в том, что при наличии одного из взаимосвязанных фактов, делается логический вывод о наличии другого факта. Презумпция, как логическая категория верна в большинстве случаев. Вместе с тем презумпция и предположения о том, что наблюдаемая связь между фактами существует, имеется и в данном случае. Попытка определения формулы презумпции невиновности была предпринята правоведом М. С. Строговичем. В его понимании «формула презумпции невиновности такова: всякий обвиняемый считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в установленном законом порядке»1. 1 Строгович М. С. Материальная истина и судебные доказательства в 60 Действительно, презумпция невиновности является продуктом не личного мнения того или иного лица, ведущего производство по делу или не имеющего к нему отношения, а выражает «объективное правовое положение»1. Безусловно, следователь, предъявивший обвинение лицу, прокурор, утвердивший обвинительное заключение, считают данное лицо виновным. Однако закон не считает обвиняемого виновным до тех пор, пока его вина не будет установлена в судебном разбирательстве, и суд не вынесет обвинительный приговор. Презумпция невиновности представляет собой одно из демократических принципов в уголовном процессе. Еще в римском праве, в его «презумпции добропорядочности» (praesumptio boni viri), которая действовала в области гражданскоправовых отношений предполагалось, что каждый участник имущественных отношений действует добросовестно (bona fide), а если кто утверждает обратное, то он должен это доказать2. В уголовном же процессе презумпция невиновности впервые была отражена законодательством Франции в «Декларации прав человека и гражданина» 1789 года. В статье 9 этой Декларации указано: «Так как каждый человек предполагается невиновным, пока его не объявят виновным (по суду), то в случае необходимости его ареста всякая строгость, которая не является необходимой для обеспечения (за судом) прав его личности, должна сурово караться законом»3. Презумпция невиновности признается подавляющем большинством стран мира. Даже если этот принцип не отражен непосредственно в уголовно-процессуальном законодательстве, он широко трактуется в различных комментариях, научных статьях. Презумпция невиновности является одним из основополагающих принципов защиты прав человека и находит свое отражение в международных документах. Так, в статье 11 Всеобщей Декларации прав человека, принятой 10 декабря 1948 года, записано: «Каждый человек, обвиняемый в совершении преступления, имеет право считаться невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком путем гласного судебного разбирательства, при котором ему обеспечиваются все возможности для защиты»4. уголовном процессе. М., 1955. - С. 184. 1 Уголовно-процессуальное право / Под ред. П.А.Лупинской. М., 1997. С. 118. 2 Бартошек М. Римское право: (Понятия, термины, определения), пер. с чешск. М., 1989. С. 256. 3 Цит. по кн. «Теория доказательств в уголовном процессе». С. 348. 4 Международные конвенции по защите прав человека и борьбе с 61 Международный пакт о гражданских и политических правах, принятый ХХI сессией Генеральной Ассамблеи ООН 16 декабря 1966 года, в статье 14 провозгласил, что «каждый обвиняемый в уголовном преступлении имеет право считаться невиновным, пока виновность его не будет доказана согласно закону»1. Вместе с тем, несмотря на то, что презумпция невиновности поддерживается международными и общественными организациями, а также большинством ученых-правоведов и ее состоятельность неоспорима, существуют и ее противники. Презумпция невиновности не признается представителями так называемых антропологической и социологической школ уголовного права, которые считают ее помехой для осуществления правосудия. Американский юрист Коллисон презумпцию невиновности признавал как «одну из многих абсурдных юридический теорий»2. В.С. Тадевосян утверждал, «что никаких презумпций в нашем процессе нет и не должно быть, что существует общее предположение преданности, честности, дисциплинированности, добропорядочности каждого гражданина, пока не будет доказано обратное... Это, однако, не означает применения презумпции невиновности в уголовном процессе, где гражданин уже привлечен к ответственности за факт совершения определенного правонарушения и, следовательно, должен доказывать свою невиновность так же, как общество и государство доказывают его виновность»3. Особенно активно вопрос о презумпции невиновности поднимался юристами, политиками в 20-30 гг. и в 80-е гг. советской империи. В известных политических процессах 30-х гг. граждан признавали практически виновными еще до окончания судебного разбирательства, которое носило формальный характер. Рецидив этих негативных явлений произошел и в 80-х гг. на примере Узбекистана, когда в официальных выступлениях, печати незаконно были обвинены не только отдельные граждане, но и весь узбекский народ в совершении преступлений, в так называемом «узбекском деле». Что же означает презумпция невиновности и в чем ее значение для процесса доказывания? Прежде всего, принцип презумпции невиновности требует полной доказанности обвинения при вынесении обвинительного приговора. Иначе говоря, презумпция невиновности преступностью (сборник международных документов) составитель профессор Ю.С. Пулатов. Т.,1995. 1 Там же. 2 Коллисон. Неправосудные суды. М., 1961. С. 85. 3 Тадевосян В.С. К вопросу об установлении материальной истины в уголовном процессе // Государство и право. М., 1948. № 6. 62 предполагает, что органы следствия обязаны доказать вину лица, которого они считают виновным в совершении какого-либо преступления. Тем самым презумпция невиновности способствует повышению эффективности деятельности правоохранительных органов, обеспечению законности в их работе. Презумпция невиновности способствует также соблюдению безусловной истинности утверждения о виновности лица. Это лицо может быть признанным виновным только при несомненной доказанности его вины, что позволяет устранить возможность вынесения приговора на основе предположений, вероятности вины обвиняемого, а не на конкретных, аргументированных доказательствах. Поскольку презумпция невиновности предполагает требование несомненной доказанности обвинения, обязанность доказывания должна, соответственно, лежать на органе предварительного расследования, а не на самом обвиняемом. Конечно, обвиняемый может доказывать свою невиновность, приводить соответствующие доказательства, но это не обязанность, а его право. Органы предварительного расследования, независимо от того может ли обвиняемый представить доказательства своей невиновности или нет, обязаны, как этого требует закон, доказывать выдвинутое обвинение. В соответствии с презумпцией невиновности, обвиняемый считается невиновным, пока его вина не будет доказана. Лицу предъявляют обвинение и оно становится обвиняемым потому, что имеются серьезные основания делать предположение о его виновности. Органы предварительного следствия привлекают лицо в качестве обвиняемого только при наличии доказательств, свидетельствующих о совершении им того или иного преступления. Однако это предъявленное обвинение еще не означает, что обвиняемый будет осужден судом. Презумпция невиновности не требует того, чтобы орган обвинения считал обвиняемого не виновным, тем более что у него есть определенные основания. По нашему мнению, презумпция невиновности по своей сути является юридическим принципом, регулирующим деятельность органов предварительного следствия, суда и обеспечивающий процессуальные права обвиняемых, а не просто обычной гипотезой о том, что данный человек, вероятно, не совершал преступления. В понимании М. С. Строговича «презумпция невиновности означает не субъективное мнение участников процесса, а объективное правовое положение, которое можно выразить так: закон считает обвиняемого невиновным, пока те участники процесса, которые считают 63 обвиняемого виновным, не докажут, что он действительно виновен»1. В.З. Лукашевич придерживается несколько иной точки зрения считая, что субъективное мнение не должно быть оторвано от объективного положения дела. Он определял презумпцию невиновности как «предположение невиновности обвиняемого каждым участником процесса, пока на основе всестороннего и объективного изучения собранных по делу материалов у этого участника процесса не сложится твердое и прочное убеждение в законности и обоснованности обвинения»2. Однако автором не учитывается, что следователь и прокурор при расследовании дела и при наличии серьезных оснований как раз и предполагают виновность обвиняемого. Иначе ему (обвиняемому) не было бы предъявлено обвинение. Суть презумпции невиновности состоит в том, что, независимо от убеждения следователя или прокурора, обвиняемый считается невиновным до тех пор, пока суд не вынесет обвинительный приговор. Мы считаем, что принцип презумпции невиновности характерен для всех стадий уголовного процесса. Так, в стадии предварительного расследования презумпция невиновности предполагает, что при расследовании дела следователь, прокурор в соответствии с уголовно-процессуальным законом должны проводить следственные действия объективно, без всякого предубеждения против подозреваемого, обвиняемого, собирать и оценивать в том числе факты и доводы, направленные на опровержение обвинения. Привлекая лицо в качестве обвиняемого, следователь предполагает, что это лицо совершило преступление, однако процесс доказывания не должен быть односторонним – окончательный вывод о виновности данного лица следователь, прокурор должны сделать аргументировано в обвинительном заключении. Среди правоведов существует мнение, что презумпция невиновности не действует на стадии предварительного расследования, так как следователь, прокурор, собирая доказательства, убеждаются в виновности обвиняемого3. А.И. Трусов, М. А. Чельцов, М.Л. Якуб считают, что на стадии предварительного расследования презумпция невиновности является лишь методом исследования4. 1 Строгович М. С. «Материальная истина и судебные доказательства в уголовном процессе, М., 1955 г., стр. 203. 2 Лукашевич В.З. Принцип презумпции (предположения) невиновности обвиняемого – гарантия правосудия в уголовном процессе. «Вестник Ленинградского университета», 1954, № 9. С. 94. 3 Полянский Н.Н. Вопросы теории уголовного процесса. М., 1956. С. ,187. 4 Трусов А.И. Основы теории судебных доказательств. М., 1960. С. 187.; 64 Презумпция невиновности наиболее полно проявляется на стадии судебного разбирательства. При рассмотрении уголовного дела суд обязан соблюдать полную беспристрастность, объективность, т. е. должен придерживаться принципа состязательности и не рассматривать обвинительное заключение следствия как бесспорное, не подлежащее сомнению. Суд, в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством, может изменить обвинение, вынести оправдательный приговор, направить дело на новое судебное рассмотрение или на дополнительное расследование. Презумпция невиновности опровергается только в порядке, установленном уголовно-процессуальным законодательством, т. е. с вынесением обвинительного приговора на стадии судебного разбирательства. Если этот порядок опровержения презумпции о невиновности не был соблюден, то следует сделать вывод, что она не была опровергнута. Среди определенной части практических работников бытует мнение, что в случае прекращения следователем дела по не реабилитирующим основаниям (статья 84 УПК) вина обвиняемого признается, но он по определенным обстоятельствам не несет ответственности. Аналогичное мнение существовало, когда по старому уголовнопроцессуальному законодательству дело прекращалось за недоказанностью. Получалось, что лицо явно виновно в совершении преступления, но следователь не может эту вину доказать. Мы считаем, что оба этих суждения были глубоко неверными по своей сути. Как мы отмечали выше, презумпция невиновности может быть опровергнута только судом при вынесении обвинительного приговора и при его вступлении в законную силу. Никакие действия следователя, прокурора не могут опровергнуть эту презумпцию. Объем процессуальных гарантий для признания лица виновным установлен законом и поэтому никто не может уменьшить или ограничить этот установленный объем гарантий. Какое значение имеет презумпция невиновности при вынесении оправдательного приговора? Когда на судебном заседании аргументированно доказана невиновность подсудимого – выносится оправдательный приговор. Основания постановки этого приговора конкретно указаны в уголовно-процессуальном законе. При вынесении оправдательного приговора презумпция невиновности, действующая в виде предположения, превращается в утверждение о невиновности. В новом уголовно-процессуальном законодательстве Республики Узбекистан, разработанного на основе демократических, Чельцов М.А. Уголовный процесс. М., 1948. С. ,182-183.;. Якуб М.А. Демократические основы уголовно-процессуального права. М., 1960. С. ,114. 65 общечеловеческих принципов, четко и конкретно решаются вопросы реализации презумпции невиновности. Закон гарантирует принятие одного из двух решений: либо подсудимый признается виновным, если его вина доказывается, и выносится обвинительный приговор, либо суд выносит оправдательный приговор, если вина подсудимого не доказывается и, тем самым, реализуется презумпция невиновности. В ряде случаев, когда при судебном разбирательстве выявляются существенные проблемы в следствии, суд может возвратить уголовное дело на дополнительное расследование, не рассматривая при этом вопрос о виновности. Однако это никаким образом не отражается на презумпции невиновности, так как суд в этом случае не выносит приговор. Это прогрессивное нововведение позволит в судебном порядке окончательно решать вопрос о виновности или невиновности лица, закрывая при этом путь к судебной волоките, неопределенности. Это также поможет повысить уровень следствия, так как следователь, прокурор, направляя уголовное дело с обвинительным заключением в суд, будут более ответственно подходить к вопросам обеспечения доказанности обстоятельств дела. Из презумпции невиновности следует очень важное положение, имеющее следующую формулировку: «Всякое сомнение толкуется в пользу обвиняемого (in dubio pro reo)»1. Это означает, что, если при расследовании или разрешении уголовного дела какие-либо обстоятельства вызывают сомнения или допускается их различное толкование и объяснение, и доказательство не создает полной уверенности, то эти сомнения должны быть решены в пользу обвиняемого. Это положение нашло отражение в части третьей статьи 23 УПК: «Все сомнения в виновности, если исчерпаны возможности их устранить, должны разрешаться в пользу подозреваемого, обвиняемого или подсудимого. Также в пользу подозреваемого, обвиняемого или подсудимого должны разрешаться и сомнения, возникающие при применении закона». С презумпцией невиновности прямо связан вопрос о «бремени» доказывания. Это означает, кто должен доказывать факты, имеющие значение для дела. Как уже указывалось, презумпция невиновности исключает обязанность доказывания обвиняемым. Обвиняемый не должен доказывать свою невиновность. Еще древнеримский юрист Юлиан Павел сформулировал правило: 1 Строгович М. С. Материальная истина и судебные доказательства в уголовном процессе. М., 1955. - С. 211. 66 обязанность доказывания лежит на том, кто утверждает, но не на том, кто отрицает» (ei incumbit probatio lui dicit, non qui negat)1. В статье 86 УПК указано, что «доказывание осуществляют дознаватель, следователь, прокурор, суд». Это является необходимым логическим следствием, вытекающим из презумпции невиновности. Обвиняемый имеет право доказывать свою невиновность, но это не является его обязанностью. 2.6. Особенности доказывания на предварительном следствии и в суде В докладе Президента Республики Узбекистан И.А. Каримова на шестой сессии Олий Мажлиса Республики Узбекистан второго созыва поставлены задачи по дальнейшей либерализации и демократизации судебно-правовой сферы, обеспечения законности и справедливости в деятельности органов предварительного следствия и суда. В частности, глава нашего государства отметил, что «наряду с судебной системой глубокие реформы происходят в системе Министерства внутренних дел, прокуратуры, других правоохранительных органов и силовых структур, обеспечивающих законность и правопорядок в обществе»2. Рассмотрение уголовных дел в суде невозможно без производства предварительного следствия, так как необходимо в установленном законом порядке собрать доказательства вины в совершении лицом преступления, предъявить этому лицу обвинение. Предварительным следствием является деятельность, осуществляемая следователем, дознавателем по собиранию, проверке и оценке доказательств, на основе которых устанавливаются имеющие значение для дела обстоятельства в целях быстрого и полного раскрытия преступления, изобличения и привлечения в качестве обвиняемого лица, его совершившего, принятия мер по пресечению преступления, выявлению и устранению причин и условий, способствующих его совершению, а также мер по обеспечению возмещения ущерба, причиненного преступлением. Расследование именуется предварительным потому, что оно предшествует производству в суде, где проводится судебное следствие. Органы дознания, следствия и суд наделены в пределах своей компетенции властными полномочиями по возбуждению, 1 Бартошек М. Римское право: (Понятия, термины, определения), пер. с чешск. М., 1989. С. 341. 2 Каримов И.А. Справедливость - в приоритете закона. Доклад на VI сессии Олий Мажлиса Республики Узбекистан второго созыва // Народное слово. 2001. 30 августа. 67 расследованию и рассмотрению уголовных дел. По действующему уголовно-процессуальному законодательству они являются субъектами доказывания, так как несут установленную законом ответственность по собиранию, закреплению и проверке доказательств, которые оцениваются ими. Основными субъектами в стадии предварительного следствия, являются следователь и органы дознания. Вместе с тем, требования закона о всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств, имеющих значение для дела, обязательны как для органов предварительного следствия, так и для суда. В юридической литературе существует несколько мнений в отношении роли и места предварительного следствия. Так, М. А. Чельцов-Бебутов, А.Л. Ривлин считали, что выводы органов предварительного следствия могут не отличаться достоверностью, а также следователь может передать дело в суд даже при наличии у него сомнений в виновности обвиняемого1. Авторы учебника «Уголовно-процессуальное право Российской Федерации» утверждают, что «сделанные органами дознания и следователем выводы о том, что преступление имело место, и о лице, его совершившем, являются для суда версией обвинения, которая подлежит всесторонней проверке в суде»2. Да, действительно, можно согласиться с мнением о том, что выводы органов предварительного следствия являются для суда версией, так как виновность лица может признать только суд. Вместе с тем, суд выносит в основном приговор лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном разбирательстве. Доказывание, осуществляемое органами предварительного следствия, как правило, завершаются объективно достоверными выводами, поскольку правила, регулирующие вопросы предмета доказывания, собирания и оценки доказательств, требование их всесторонности, полноты и объективности относятся к стадии предварительного следствия. В юридической литературе высказывались различные мнения относительно процессуальных функций следователя и органа дознания в уголовном процессе. Так, Н.Н. Полянский считал, что деятельность следователя является обвинительной по существу своей природы3. Эта 1 Чельцов-Бебутов М.А. Обвиняемый и его показания в советском уголовном процессе. М., 1947. С. 40. 2 Уголовно-процессуальное право Российской Федерации / Под ред. П.А.Лупинской. М., 1997. С. 246. 3 Полянский Н.Н. К вопросу о состязательности в стадии предварительного расследования // Законность 1938. № 4. 68 точка зрения обосновывается тем, что главной задачей следователя является раскрытие преступления и установление лица, совершившего это преступление. Говоря иначе, вся деятельность следователя направлена на доказывание вины этого лица. Другая точка зрения, которой придерживался М. С. Строгович, состояла в том, что в деятельности следователя одновременно «мирно уживаются» функции обвинения, защиты и решения дела (т. е. суда)1. Сторонником этой точки зрения был и М. А. Чельцов2. На наш взгляд, истина лежит, видимо, где-то посередине. Конечно, деятельность следователя направлена, прежде всего, на выявление виновного в совершении преступления, доказывание его вины, но, вместе с тем, эта деятельность не должна быть только обвинительной, иначе нарушается принцип объективности и всесторонности уголовного процесса. При этом следует подчеркнуть, что выводы о виновности лица должны быть обоснованными и должны исключать любой другой вывод. Предварительное следствие осуществляется следователем, а в начальной стадии – дознавателем. Доказательства, полученные следователем и органами дознания в пределах их процессуальных полномочий, имеют для суда одинаковую юридическую силу. Процессуальные полномочия следователя и органа дознания довольно широки: они могут производить осмотры, обыски, выемки и другие действия, предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством. Вместе с тем, следует отметить, что следователь полностью самостоятелен в принятии решений по существу дела, требующих оценки совокупности собранных по делу доказательств. Речь идет о предъявлении обвинения, квалификации преступления, объеме обвинения, прекращении дела или направлении его в суд. Следователь подчиняется только закону и никто не вправе оказывать на него давление. Так, если прокурор в процессе осуществления надзора не согласен с действиями следователя, он может изъять и передать расследование дела другому следователю, вынести какое-либо решение от своего имени, но не может предписать следователю принять другое решение, чем то, которое следует, по мнению, следователя принять. Прокурор вправе дать указание, имеющее обязательный характер для следователя и касающееся вопросов собирания доказательств или проведения дополнительной проверки уже имеющихся доказательств. Однако, прокурор не может воздействовать на следователя с целью принятия им решения, которое противоречило 1 2 Строгович М. С. Курс уголовного процесса. Т.1. М., 1968. С. 226. Чельцов М.А. Уголовный процесс. - М., 1948. С. 157. 69 бы убежденности следователя. В Законе «О внесении изменений и дополнений в Уголовный, Уголовно-процессуальный кодексы и Кодекс Республики Узбекистан об административной ответственности в связи с либерализацией уголовных наказаний», разработанном по инициативе Президента Республики Узбекистан И.А. Каримова и принятом на VI сессии Олий Мажлиса Республики Узбекистан второго созыва, предусматривается дальнейшее процессуальное укрепление самостоятельности и независимости следователя при осуществлении предварительного следствия, Если следователь не согласен с решением прокурора о направлении уголовного дела на дополнительное расследование, ему (следователю) предоставляется право обжаловать в установленном порядке это решение1. Закон требует от следователя и органа дознания принимать все предусмотренные меры по скорейшему раскрытию преступления, выявлению и установлению лиц, виновных в совершении преступления. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Узбекистан установил (статья 345), что предварительное следствие по всем уголовным делам является обязательным. Авторы учебника «Криминалистик тактика» определяют семь этапов предварительного расследования, начиная с получения сообщения о преступлении и заканчивая составлением обвинительного заключения2. При расследовании уголовных дел орган дознания ограничивается производством неотложных следственных действий. Закон не устанавливает особых правил производства следственных действий и принятия решений на дознании, а распространяет на них правила производства предварительного расследования. Вместе с тем, исходя из действующего уголовно-процессуального законодательства, можно сделать вывод о факультативном характере дознания. Орган дознания возбуждает уголовное дело и производит дознание, когда преступление обнаруживается в ходе его деятельности и по нему требуется производство неотложных следственных действий по горячим следам. Как правило, орган дознания проводит неотложные следственные действия при расследовании уголовных дел. Эти действия необходимы для установления и закрепления следов преступления, т. е. здесь осуществляется главная цель органов дознания – обнаружение, собирание и закрепление доказательств. С передачей дела следователю в установленном порядке прекращается и самостоятельная деятельность органов дознания. 1 Народное слово. 2001. 30 августа. Криминалистик тактика /Юридик фанлари доктори У.Тажихановнинг умумий таҳрири остида, -Т., 1996. 193-196-бет. 70 2 Законом определяются случаи передачи дела следователю (статья 342 УПК): во-первых, при выполнении неотложных следственных действий по истечении срока производства дознания, и, во-вторых, не ожидая истечения срока на производство дознания, если: установлено тяжкое или особо тяжкое преступление; установлены основания для привлечения определенного лица к участию в деле в качестве обвиняемого; установлены основания для прекращения дела; следователь потребовал передать ему дело для принятия к производству. Уголовно-процессуальное законодательство регулирует взаимоотношения, возникающие между следователем и органом дознания в ходе расследования уголовных дел. В статье 347 УПК указано, что «каждый следователь по уголовному делу, находящемуся в его производстве, вправе ...поручить дознавателю произвести какоелибо следственное действие в любом месте на территории Республики Узбекистан». Следователь, поручая органам дознания производство отдельных следственных действий, не может при этом возлагать на них свои обязанности по доказыванию. Органам дознания, как правило, поручается производство таких действий, которые связаны с оперативно-розыскной или административной деятельностью органа дознания. Следователь также может поручать органам дознания провести ряд следственных действий, если у него нет возможности их выполнить самостоятельно. Однако в уголовно-процессуальном законодательстве этот аспект недостаточно раскрыт. На наш взгляд, хотя законом и не запрещено, следователям нецелесообразно перепоручать органам дознания производство таких действий, которые имеют существенное значение для дела и могут быть неповторимыми (например, предъявление для опознания и т.п.) или находятся в исключительной компетенции следователя (предъявление обвинения, допрос обвиняемого, очная ставка обвиняемого и других лиц и т. д.). Как показывает практика, зачастую следователь поручает органам дознания проведение оперативно-розыскных мероприятий. Эти поручения отличаются от поручений о проведении следственных действий. Следователь должен давать только те поручения, которые регламентированы процессуальным законодательством, так как его нормы обеспечивают гарантированную защиту личности при производстве уголовного дела и существуют эффективные механизмы контроля за соблюдением прав человека в уголовном процессе. Оперативно-розыскная деятельность, хотя и регулируется законодательством (посредством приказов, инструкций), тем не менее не ограничена процессуальными рамками. Поэтому, учитывая 71 специфику оперативно-розыскной работы, можно сказать, что она не содержит столь надежных гарантий установления истины по делу. Исходя из этого, в уголовном процессе оперативные данные всегда рассматриваются как вспомогательные. В процессе расследования уголовного дела следователя интересуют только результаты оперативно-розыскной работы, т. е. необходимая информация для производства следственных действий. Возникает вопрос, какую информацию следователь должен запрашивать от органов дознания в ходе расследования дела. Если выразить эту мысль в общем, можно сказать, что следователь должен требовать от органов дознания только ту информацию, которая прямо относится к предмету доказывания. Эта информация должна способствовать проверке уже имеющихся и собиранию новых доказательств. Однако в методы и формы оперативной работы следователь не имеет права вмешиваться. Вообще вопрос о регламентировании законом оперативно-розыскной деятельности правоохранительных органов уже давно назрел. В последние годы в юридической литературе идет острая дискуссия о роли и месте суда в процессе доказывания по уголовным делам, пределах его компетенции и активности в свете принципа состязательности сторон, характере и содержании истины, устанавливаемой по уголовному делу. Мнения, высказываемые по данному вопросу очень разные, порой диаметрально противоположные. Ряд авторов придерживается позиции о том, что суд должен осуществлять доказывание по уголовному делу, другие считают, что активность в доказывании суда в правосудии несовместима с принципом состязательности процесса, а поэтому его роль в судебном заседании должна быть сведена к выслушиванию мнений и аргументов сторон и вынесению на их основе окончательного решения1. Так, например, Н. Григорьева пишет, что в «соответствии с принципом состязательности суд выносит решение только на основе того материала, который представили стороны, даже если, по мнению суда, он не отражает полностью всех обстоятельств дела»2. Снимая, таким образом, с суда обязанности доказывания по уголовному делу, Н. Григорьева полностью соглашается с С.А. Пашиным, еще ранее высказавшим мысль о том, что «юрист отвечает 1 Кореневский Ю. Нужна ли суду истина? // Российская юстиция, 1994, № 5. – С . 20-22.; Тенчов Э.С. , Кузьмина О.В. Объективная истина и суд присяжных // Государство и право. 1994. № 11. С. 132-140; Ершов В.В., Халдиев Л.С. Проблемы рассмотрения уголовных дел судом присяжных // Государство и право. 1994. № 2. -С. 75-81. 2 Григорьева Н. Принцип уголовного судопроизводства и доказательства // Российская юстиция. 1995. № 8. С. 40. 72 не за обнаружение истины, а лишь за то, чтобы результат судоговорения был достигнут определенным образом», ибо «с помощью доказательств не устанавливается истина», а лишь «обосновываются определенные выводы» по делу. Неудачной, на наш взгляд, является попытка Ю.К. Орлова аргументировать свою позицию о том, что суд должен осуществлять доказывание по уголовному делу, исходя из каких-то местных реалий, зависимости от компетентности обвинителя и защитника, менталитета1. По нашему мнению, исходя из принципов и направлений проводимых по инициативе главы нашего государства реформ в судебно-правовой сфере, суду должны быть предоставлены все возможности для обеспечения беспристрастности, объективности и состязательности судебного процесса. Это достигается путем уравнивания процессуальных прав сторон, в данном случае прокурора и адвоката при рассмотрении уголовного дела в суде. Повышению статуса адвокатуры способствовали принятие законов «Об адвокатуре» и «О гарантиях адвокатской деятельности и социальной защите адвокатов», и внесение соответствующих изменений в уголовнопроцессуальное законодательство. Суд не может взять на себя функции прокурора или адвоката в судебном процессе. Он должен только объективно оценивать предоставленные обвинением доказательства вины и аргументы защиты и выносить на их основе справедливое решение. Суд, сохраняя объективность, беспристрастность и состязательность, не может быть одновременно и субъектом доказывания. Также есть и определенные особенности при проведении судебных действий по проверке доказательств. Так, например, в допросе свидетеля, потерпевшего и эксперта может принять участие и обвиняемый. Эксперт принимает участие в исследовании доказательств еще до того, пока перед ним не поставлены вопросы. Суд оценивает доказательства не только после их исследования, но и в процессе исследования. Суд оценивает доказательства истинности решения, ранее вынесенного судом по первой инстанции. В соответствии с новой редакцией Закона «О судах» и внесенными соответствующими изменениями в УПК судебный надзор в республике осуществляется судом в апелляционном, кассационном и надзорном порядке. Суд апелляционной инстанции вправе провести судебное следствие полностью или частично и внести изменения в приговор, если возможно восполнить пробелы и устранить процессуальные нарушения, 1 Орлов Ю.К. Основы теории доказательств в уголовном процессе. Научнопрактическое пособие. М., 2001, С. 18-19. 73 допущенные судом первой инстанции. Производство в суде апелляционной инстанции проводится по правилам производства в суде первой инстанции, т. е. с участием подсудимого, вызовом свидетелей, экспертов. При рассмотрении дела в проверочных инстанциях оценка доказательств осуществляется, как правило, на основе письменных материалов дела. На этой стадии судебного разбирательства лица, имеющие право обжаловать или опротестовать вынесенный судом первой инстанции приговор, могут представить дополнительные доказательства, которые ранее не рассматривались. Эти доказательства могут повлечь за собой отмену приговора и направления дела на дополнительное расследование или новое судебное рассмотрение. Меры, принимаемые по дальнейшему развитию судебно-правовой реформы в нашей стране, несомненно, будут способствовать обеспечению независимости суда, повышению эффективности деятельности органов предварительного расследования, повышению роли адвокатуры, что в конечном итоге направлено на усиление защиты и гарантий прав человека в обществе. 74 ГЛАВА III ЭТИКА ДОКАЗЫВАНИЯ 3.1. Нравственные основы доказывания Реализация задач уголовного процесса обеспечивается соблюдением не только правовых, но и нравственных норм. Нравственные нормы, т. е. мораль (от латинского mores – нравы), являются одной из форм общественного сознания, социальным институтом, выполняющим функции регулирования поведения людей во всех без исключения областях общественной жизни. В отличие от правовых норм, исполнение которых принуждается государством, выполнение нравственных норм практически контролируется всеми, причем моральный авторитет того или иного индивида не связан с его официальными полномочиями. Кроме того, исполнение требований нравственных норм санкционируется лишь формами духовного воздействия в виде общественного мнения, одобрения или осуждения совершенных проступков. Последовательное проведение правовых и нравственных норм в уголовном процессе эффективно содействует обеспечению защиты прав и свобод человека, государства и общества в целом. Нравственные нормы, принципы определяют моральный характер установленных уголовно-процессуальным законом процессуальных действий, процессуальных отношений всех участников уголовного процесса. Следует отметить, что в судебной практике находят отражение такие реалии, как многовековые обычаи и традиции народа, житейский опыт судей, народных заседателей, их внутренние убеждения о понятии добра и справедливости, морального долга и ответственности. С правосудием всегда было связано и связываются в настоящее время представления о высоких принципах морали, справедливости, правды, гуманном отношении к человеку. Президент Республики Узбекистан И. А. Каримов в своем докладе на шестой сессии Олий Мажлиса Республики Узбекистан второго созыва подчеркнул, что в стране «созданы эффективные механизмы реализации конституционного принципа разделения властей и независимости суда 75 как полноценной самостоятельной ветви власти»1. Либерализация и демократизация судебно-правовой сферы, проводимые по инициативе главы государства, позволили ввести в уголовный процесс специальную процедуру примирительной формы разбирательства уголовных дел, когда в отношении лица, совершившего преступление, не представляющее большой общественной опасности, ранее не судимого, признающего свою вину, раскаивающегося и готового загладить нанесенный преступлением ущерб, суд при согласии потерпевшего прекращает дело производством. Это является еще одним из ярких свидетельств реализации нравственных начал в уголовном процессе. Положительную роль нравственных норм в уголовном процессе, в доказывании по уголовным делам отмечали А. Ф. Кони, М. С. Строгович, Д. С. Кобликов, А. Д. Бойков, И. Д. Перлов и другие авторы1. Необходимо отметить, что все нормы уголовно-процессуального права в конечном итоге вытекают из общих нравственных принципов. Эти нравственные принципы играют важную роль в дополнительном обеспечении исполнения правовых норм, несут в себе функции по гарантии исполнения закона. Общие правила доказывания тесно взаимосвязаны с нравственными началами уголовного судопроизводства, которые либо отражены в правовой норме, либо предполагают учет их требований при применении правовых норм, не содержащих непосредственно норм нравственности. В этом случае именно нравственные начала выступают одним из критерием доказывания. На это обращал внимание А. Ф. Кони. Он писал, что «само процессуальное право признает законность вторжения в область своего применения требования нравственности и старается, в тех случаях, где эти требования можно осуществить прямыми предписаниями, дать им необходимое выражение. Так, например, оно (процессуальное право) признает, что ради целей земного правосудия нельзя ослаблять или нарушать священные узы, связывающие людей между собой и с верховным судьею их поступков. 1 Каримов И. А. Справедливость – в приоритете закона // Народное слово. 2001. 30 авг. 1 См.: Кони А. Ф. Нравственные начала в уголовном процессе. // Кони А. Ф. Собрание сочинений. Т.4. М., 1967. С. 33–69.; Строгович М. С. Курс уголовного процесса. Т.1. М., 1968. С. 177-180; Он же. Судебная этика, ее предмет и сущность // Государство и право, 1971, № 12; Кобликов Д. С. Нравственные начала деятельности председательствующего в судебном заседании // Советская юстиция, 1987, № 6; Бойков А.Д. Уголовное судопроизводство и судебная этика. Курс уголовного процесса. М., 1989; Перлов И. Д. Судебная этика // Государство и право, 1970, № 12. 76 Поэтому в силу статьи 705 Устава уголовного судопроизводства, супруг подсудимого, родственники по прямой линии, восходящей и нисходящей, родные его братья и сестры могут устранить себя от дачи показаний по делу о нем. Закон щадит те чувства, которые, даже при сознании свидетелем виновности подсудимого или наличии изобличающих его фактов, заставляли бы нередко сердце дающего показания обливаться слезами и кровью или искать облегчения своего тяжкого положения во лжи. В человеческом взгляде закона на таинственный голос крови или супружеской привязанности заключается даже как бы признание допустимости лжи, которая, в известных случаях, более близка к внутренней правде жизни, чем объективная и холодная истина»1. При разработке действующего Уголовно-процессуального кодекса на эти обстоятельства, имеющие место в практике, и было обращено особое внимание. Действительно, по старому закону близкие родственники, члены семьи под страхом уголовной ответственности обязаны были давать показания в отношении подозреваемого, обвиняемого или подсудимого. Законодательство ввело в ст. 116 нового Уголовно-процессуального кодекса следующее положение: «Близкие родственники подозреваемого, обвиняемого, подсудимого могут быть допрошены в качестве свидетелей или потерпевших об обстоятельствах, касающихся подозреваемого, обвиняемого только с их согласия». Введение этой нормы и решило некоторые нравственные проблемы, связанные при даче показаний близкими родственниками и членами семьи подозреваемого или обвиняемого. Кроме того, имеются определенные обстоятельства, когда нравственные нормы превалируют над правовыми, роль которых в ходе доказывания трудно переоценить, так как они во многом оказывают существенное влияние на процесс раскрытия преступлений, собирания и закрепления доказательств. Менталитет узбекского народа, заключающийся в уважительном отношении к старшим, открытости, стремлении оказать помощь своему ближнему, конечно, наложили свой отпечаток на влияние нравственных норм на уголовный процесс. В махаллях старшее поколение активно участвуют в воспитании молодежи, принимаются все меры для того, чтобы человек, отступивший от закона, больше не нарушал его. Взять, к примеру, работу административных комиссии в махаллях, органах самоуправления граждан по предупреждению правонарушений. Задачами этих комиссий является урегулирование возникающих споров, 1 Кони А. Ф. Нравственные начала в уголовном процессе // Кони А. Ф. Собрание сочинений. Т. 4. М., 1967. С. 52. 77 непонимания среди отдельных жителей махалли. Нравственные нормы в сознании людей способствуют и быстрому раскрытию преступлений, когда люди не могут мириться с фактами нарушения закона, оказывают посильную помощь и содействие правоохранительным органам в процессе доказывания по уголовным делам. Поступками этих людей двигают те высоконравственные устои, активная гражданская позиция, которые не позволяют быть безучастными к судьбе государства, общества. Нравственные нормы, нравственные идеалы стали той отправной точкой, которые привели к созданию в махаллях органов самоуправления граждан, общественных формирований по охране общественного порядка и общественной безопасности («Махалля посбонлари»). Эти общественные формирования играют определенную роль в оказании помощи правоохранительным органам в раскрытии и доказывании преступлений. Процесс доказывания одновременно должен быть и нравственным процессом. Нравственные начала в доказывании – это не только признание обвиняемого, подсудимого в совершении преступления, сколько истинное раскаяние их в содеянном перед обществом. Другой стороной нравственных начал в доказывании является то, что следователь, судья, исходя из презумпции невиновности, объективно подходят к собиранию, закреплению и оценке доказательств, принимая во внимание все обстоятельства дела. Наш великий предок Амир Тимур отмечал в своем Уложении «Строго воспрещалось судьям наказывать граждан по обвинению и наветам людей подозрительных и неблагонадежных. Но по убеждению, основанному на четырех показаниях, на виновного налагался штраф, соразмерный с его преступлением»1. В процессе доказывания следователь, судья, конечно, не могут опираться лишь на собственное понимание справедливости и несправедливости, нравственности и безнравственности. Следователь, судья, производящие доказывание при оценке доказательств, должны исходить только из закона. Этому также способствует то, что при объективной оценке доказательств никакие иные доказательства для следователя или суда не могут иметь заранее установленной силы. Даже признание обвиняемого или подсудимого в совершении преступления не может само по себе быть достаточным доказательством для его обвинения и признания виновным. Из истории мы знаем, к чему может это привести, когда такие признания считались «царицей доказательств». Все доказательства имеют равную юридическую силу. Поэтому одни 1 Тамерлан – эпоха, личность, деяния. Т., 1992. С. 146. 78 доказательства не могут быть лучшими по сравнению с другими. Одним из важных нравственных начал в доказывании является презумпция невиновности, о которой мы говорили ранее. Только суд может признать лицо виновным в совершении преступления. Другим нравственным началом в доказывании является то, что любые сомнения в отношении доказанности обвинения, если их не представляется возможным устранить в ходе доказывания, толкуются в пользу подсудимого. Еще одним проявлением взаимосвязи нравственных начал и доказывания является, по нашему мнению, охрана прав и законных интересов граждан и юридических лиц при собирании, проверке и оценке доказательств. В новом УПК законодательством установлен запрет на определенные действия при собирании, проверке и оценке доказательств. В частности, запрещено совершать действия, опасные для жизни и здоровья лиц или унижающие их честь и достоинство. При проведении следственного эксперимента следователь, суд должны принять все меры, чтобы этот эксперимент не создавал угрозу жизни и здоровью обвиняемого или подсудимого, а также для окружающих, кроме того, должны быть исключены любые действия унижающие честь и достоинство граждан. Другим важным условием защиты прав и законных интересов участников уголовного процесса является то, что законом категорически запрещено домогаться показаний, объяснений, заключений, выполнения экспериментальных действий, изготовления и выдачи документов или предметов путем насилия, угроз, обмана и иных незаконных мер. Статья 5 Всеобщей декларации прав человека, ст. 7 Международного пакта о гражданских и политических правах гласят, что никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению. Запрет применения к обвиняемому физического насилия с целью получения признательных показаний не вызывает сомнения. Говоря о недопустимых мерах воздействия на подозреваемого или обвиняемого нельзя, на наш взгляд, ограничиваться лишь правовыми запретами относительно применения насилия. Важное значение для определения допустимости того или иного тактического приема имеют нравственные критерии. В связи с этим необходимо отметить недопустимость таких приемов, которые построены на обмане, связаны с шантажом; понуждают подозреваемого, обвиняемого к аморальным поступкам; используют низменные побуждения (чувства корысти, мести, ревности и т. д.), эксплуатируют невежество, предрассудки, суеверие; основаны на использовании религиозных чувств; направлены на разжигание конф79 ликта между несколькими обвиняемыми, подсудимыми. На эти аспекты Н. А. Селиванов прямо указывал в своем труде1. В последнее время и специалисты особый интерес проявляют к вопросу о применении в ходе допроса полиграфа, больше известного под названием «детектора лжи». Действие этого прибора основано на том, что в процессе его применения идет непрерывный мониторинг изменения кровяного давления, пульса, влажности кожи и других основных параметров реагирования человека. Принцип действия полиграфа состоит в том, что при ответах на неприятные вопросы или при ложном показании у человека возрастает внутреннее напряжение и это фиксируется на приборе. В результате этих измерений, на основании оценки параметров, делаются выводы о степени правдивости даваемых ответов. Сторонники применения «детектора лжи» аргументируют свое мнение тем, что с помощью полиграфа в 90 процентов случаев получали положительный для расследования результат2. Однако вопрос состоит в том, что положительность эффективного использования полиграфа для расследования весьма спорна. Во-первых, еще не доказана с полной убедительностью научность этого изобретения. Разные люди по-разному реагируют на задаваемые вопросы: это зависит от многих факторов, в том числе от состояния нервной системы данного лица, характера задаваемых вопросов и т. д. Кроме того, с нравственной точки зрения применение полиграфа плохо согласуется с ч. 2 принципа 21 Свода принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме. В соответствии с этим принципом ни одно задержанное лицо не должно подвергаться во время допроса «таким методам дознания, которые нарушают его способность принимать решения или выносить суждение»3. На наш взгляд, применение полиграфа только приведет к ухудшению качества следствия, снизит профессиональный уровень следователей. Подобные действия могут привести к следственным и судебным ошибкам. Не случайно в ряде европейских государств применение полиграфа запрещено законом. 1 См.: Селиванов Н. А. Критерии допустимости применения тактических приемов при расследовании // Законность, 1994, № 4. С. 24–25. 2 См.: Комиссаров В. Использование полиграфа // Законность. 1995. № 11. С. 44–45. 3 Международные конвенции по защите прав человека и борьбе с преступностью: (Сборник международных документов) составитель Ю.С. Пулатов. –Т.:- Шарк, 1995. С. 165. 80 3.2. Межличностные отношения в процессе доказывания В процессе доказывания принимают участие государственные органы и лица, которые играют свою определенную роль. В юридической литературе их принято называть субъектами доказывания1. Эти органы и лица по своему правовому положению делятся на две группы. Первая группа – осуществляющие доказывание, т. е. производящие собирание, проверку, исследование и оценку доказательств. Вторая группа – это имеющие право на активное и продолжительное участие в процессе доказывания для отстаивания своих прав и охраняемых законом интересов или представляющих других лиц. Государственные органы и лица в процессе доказывания вступают в процессуальные отношения. Рассмотрим, каким образом складываются отношения между первой и второй группой, а также между собой в рамках группы. Как отмечалось выше, к первой группе субъектов доказывания относятся государственные органы, на которые возложена ответственность за уголовное дело на каждом этапе уголовного процесса, что отличает их от других органов. Во-первых, они являются представителями государственного, публичного интереса в доказывании и ответственны за достижение целей на каждой стадии уголовного процесса; во-вторых, эти органы непосредственно являются субъектами доказывания; в-третьих, они наделены властными полномочиями и принимают решения по делу. Органы, относящиеся к первой группе, применяют нормы процессуального и материального права, и участие их в правоотношениях, возникающих в процессе доказывания, является обязательным. Также эти органы наделены правом применять меры процессуального принуждения в ходе уголовного процесса. Вторая группа субъектов доказывания отличается от первой группы тем, что: Во-первых, они не несут ответственности за исследование доказательств и за результат достижения задач доказывания на данной стадии уголовного процесса; во-вторых, эти органы не обладают 1 Теория доказательств в уголовном процессе. М., 1973. С. 494; Резепов В.П. Субъекты доказывания в уголовном процессе //Вопросы государства и права. М., 1958. С. 112; Рахунов Р.Д. Участники уголовно-процессуальной деятельности. М., 1962. С. 46; Строгович М. С. Материальная истина и судебные доказательства в уголовном процессе. М., 1955. С. 225; он же, Курс уголовного процесса, т. 1. М., 1968. С. 228; Якуб М.Л. Демократические основы уголовно-процессуального права. М., 1969. С. 118. 81 правами по собиранию, проверке и оценке доказательств, хотя на них может быть возложена обязанность доказывания заранее сформулированного тезиса (например, доказывание виновности прокурором поддерживающим государственное обвинение в суде); втретьих, субъекты второй группы принимают участие в процессе доказывания, имея заранее определенную позицию. Например, тот же прокурор, поддерживающий государственное обвинение не может выйти за пределы предъявленного обвинения; в-четвертых, данные органы не имеют властных полномочий в процессе доказывания. Это значит, что они не могут реализовать свои полномочия без соответствующего решения органа, ответственного за доказывание на данной стадии уголовного процесса. Кроме того, эти органы не обладают правом процессуального принуждения. В случае нарушения их прав в доказывании они подают только жалобы, заявляют ходатайства, но сами самостоятельно не могут устранить нарушения. Выявив различия между субъектами доказывания (I и II группа) остановимся также на общих чертах, объединяющих их в одно понятие субъекта доказывания. Во-первых, субъекты доказывания выполняют одну из трех основных уголовно-процессуальных функций (обвинение, защита, разрешение дела). Субъекты II группы принимает участия в доказывании с позиции личных и публичных интересов (государственный и общественный обвинитель, потерпевший, его представитель и т. д.), усиливают позиции обвинения. Участие же других субъектов доказывания II группы (обвиняемый, адвокаты защиты, гражданский ответчик), наоборот, - усиливают позиции защиты. Во-вторых, общим для субъектов доказывания I и II группы является то, что они предметом обсуждения и оценки делают обвинение в целом и выражают свое отношения по существу дела. В третьих, субъектов доказывания I и II группы объединяет то, что они в уголовном процессе отстаивают свой интерес. Этот интерес может быть публичным, частным. Кроме того, одни органы, лица в уголовном процессе могут переходить из одной группы субъектов доказывания в другую. Например, прокурор, осуществляющий надзор за законностью ведения следствия на данном этапе уголовного процесса, входит в I группу. Однако, в стадии судебного разбирательства прокурор, поддерживающий государственное обвинение, относится уже ко II группе субъектов доказывания. Интерес, выражаемый субъектами доказывания, является по своему характеру категорией объективной. Интерес, как категория существует и определен законом независимо от того, как его понимает 82 соответствующий субъект доказывания. Например, прокурор, поддерживающий в суде государственное обвинение, исходит из интересов доказывания предъявленного обвинения. Однако суд при судебном разбирательстве может не согласиться с доводами обвинения и даже вынести оправдательный приговор. В этом случае явно видно различие между законным интересом, который выражает суд, вынося свое решение и мнимым интересом в силу различных причин (некачественного следствия и т. д.), которое выражал обвинитель. Субъекты доказывании I группы - это носители государственных интересов. Субъекты II группы выражают, как правило, свои собственные или представляемые интересы. Эти интересы, исходя из их правовой защиты, трансформируются в процессуальные интересы. Так, например, основной процессуальный интерес потерпевшего и гражданского истца (II группа субъектов доказывания) состоит в том, чтобы преступник был изобличен и наказан. Этого требует и закон. Вместе с тем, закон охраняет интерес всякого лица подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, состоящий, естественно, в желании защититься от необоснованных с его точки зрения обвинений или указать смягчающие обстоятельства. Независимо от того, подтвердится ли в последующем вина подозреваемого, обвиняемого или не подтвердится, законом установлены процессуальные гарантии защиты его интересов. Субъекты доказывания II группы в соответствии с процессуальным законодательством принимают активное участие в доказывании. Они представляют соответствующие доказательства, с разрешения суда ведут допрос обвиняемого, свидетелей, потерпевших, ставят вопросы перед экспертами, вместе с судом осматривают вещественные доказательства и обосновывают свои доводы перед судом. В конечном итоге их деятельность направлена на оказание помощи следствию и суду в проверке, собирании и оценке доказательств, вместе с тем отстаивая, конечно, свои собственные или представляемые интересы. Вместе с тем, кроме субъектов доказывания в уголовном процессе имеются субъекты, обладающие процессуальными правами и обязанностями. В ходе доказывания они могут играть вспомогательную или эпизодическую роль. Основным отличием их, по нашему мнению, является то, что они в ходе доказывания не имеют своего процессуального интереса. В уголовно-процессуальном законодательстве эти лица конкретно определены (УПК Глава 6. «Иные лица, участвующие в уголовном процессе»). К их числу относятся свидетели, эксперты, специалисты, переводчики, понятые. В доказывании эти лица осуществляют вспомогательные или технические функции или являются источником сведений о фактах и 83 доказательствах. Рассмотрим, какие взаимоотношения возникают между субъектами доказывания, иными лицами участвующими в доказывании в ходе собирания, закрепления и оценки доказательств. Производство по уголовным делам в соответствии с законодательством отнесено к компетенции органов дознания, следствия и суда. Каждый из этих органов наделен, согласно их компетенции, определенными правами и обязанностями. Органы дознания вправе возбудить уголовное дело, принять его к своему производству и приступить к дознанию, т. е. к неотложным следственным действиям в целях предупреждения или пресечения совершения преступления, собирания и сохранения доказательств, задержания подозреваемых в совершении преступления и розыске скрывшихся подозреваемых и обвиняемых, обеспечения возмещения имущественного вреда, причиненного преступлением. Законом установлен срок производства дознания не более десяти суток. После проведения дознания или по требованию следователя уголовное дело передается для дальнейшего производства следователю. В процессуальном плане дознаватель находится в подчинении у следователя и обязан выполнять все его поручения, указания и требования. Кроме того, для дознавателя обязательны все указания прокурора. При несогласии с ним орган дознания может обжаловать эти указания, не приостанавливая их исполнение. Предварительное следствие по уголовному делу осуществляется следователем. Объем процессуальных полномочий и процессуальное положение следователя не зависят от его ведомственной принадлежности к тому или иному правоохранительному органу. Они у всех следователей одинаковы. В ходе проведения следствия следователь наделен определенными полномочиями в отношении других участников уголовного процесса. Так, следователь вправе по находящимся в его производстве делам вызывать любое лицо для допроса и дачи заключения в качестве эксперта, производить осмотры, обыски и другие следственные действия, на основании и в порядке установленным законом, признавать лицо потерпевшим, гражданским истцом или ответчиком и т. д. Следователь оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела. В случае несогласия с указаниями прокурора о привлечении лица в качестве обвиняемого, о квалификации преступления и объеме обвинения и т. д. следователь вправе представить вышестоящему прокурору свои возражения в 84 письменном виде. В этом случае прокурор или отменяет указания нижестоящего прокурора или поручает производство следствия другому следователю. Передача дела другому следователю при несогласии с указаниями прокурора, на наш взгляд, является правильной, так как следователь не может быть принужден действовать против своего внутреннего убеждения, сложившего в ходе расследования дела. В процессе доказывания важна и роль прокурора. В соответствии с законодательством, прокурор с одной стороны осуществляет надзор за соблюдением законов в процессе доказывания, а с другой – поддерживает государственное обвинение в ходе судебного разбирательства. В юридической литературе идут споры о месте прокурора в уголовном процессе. В.С. Джатиева смущает как раз эта роль прокурора в уголовном процессе, так как, по его мнению, с одной стороны он должен доказывать субъекту доказывания (суду) «истинность своего утверждения о виновности обвиняемого в совершении преступления», с другой – «ни в коем случае не доказать» ему это1. Конечно, возникают вопросы. Если не прокурор, то кто же должен доказать беспристрастному и нейтральному суду истинность утверждения о виновности обвиняемого? Прокурор, как уже было отмечено, надзирает за законностью и обоснованностью возбуждения уголовных дел или сам возбуждает уголовное дело. Прокурор имеет право истребовать от органа дознания и следователя уголовное дело и материалы о преступлениях и давать обязательные для исполнения указания о расследовании, отменять и изменять незаконные постановления, продлевать сроки расследования и содержания обвиняемого под стражей, возвращать дело для дополнительного расследования, передавать дела от одного следователя другому. По окончании предварительного расследования прокурор утверждает обвинительное заключение и направляет дело в суд. В судебном разбирательстве прокурор поддерживает государственное обвинение, принимает активное участие в исследовании доказательств, высказывает суду свои соображения о применении уголовного закона и меры наказания в отношении подсудимого. Если прокурор не согласен с приговором, вынесенным судом, считал его незаконным и необоснованным, он вправе в пределах своей 1 Джатиев В.С. Общая методология и современные проблемы обвинения и защиты по уголовным делам, //Диссертация док-ра юридич. наук. – Владикавказ, 1995. С. 15. 85 компетенции обратиться в вышестоящую судебную инстанцию с апелляционным или кассационным протестом. Одним из основных участников уголовного процесса является обвиняемый, т. е. лицо, в отношении которого в установленном законом порядке вынесено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого. Если дело находится в суде, то обвиняемый именуется подсудимым. Привлечение лица к участию в уголовном деле в качестве обвиняемого в соответствии с презумпцией невиновности не предрешает окончательных выводов следствия, прокурора о виновности привлеченного лица, так как после привлечения лица в качестве обвиняемого может быть установлена его невиновность. Привлечение лица в качестве обвиняемого вызывает определенные процессуальные последствия. Они заключаются в том, что обвиняемый, во-первых, узнает, в чем он обвиняется и приобретает права, реализуя которые он защищает себя, свои законные интересы; во-вторых, на него возлагаются определенные обязанности. Согласно существующему принципу уголовного процесса обвиняемый не должен доказывать свою невиновность. Кроме того, для обвиняемого дача показаний это право, а не его обязанность. Он не обязан давать показания против самого себя, своих близких родственников. Он не несет ответственности и за дачу ложных показаний. Обвиняемый имеет закрепленные уголовно-процессуальным законодательством права по обжалованию действий и решений следователя, прокурора, дознавателя, отвода широкому кругу должностных лиц, ответственных за уголовное дело. Другим вопросом отношений в процессе доказывания является участие адвоката в уголовном процессе. Следует отметить, что в последнее время значительное внимание уделяется повышению роли адвоката в уголовном процессе. В принятых парламентом страны Законах «Об адвокатуре» и «О гарантиях адвокатской деятельности и социальной защите адвокатов» регулируется комплекс вопросов, в том числе по участию адвоката в уголовном процессе. Защитник допускается к участию в деле с момента предъявления обвинения, а в случае задержания лица, подозреваемого в совершении преступления – с момента объявления ему протокола задержания или постановления об избрании этой меры пресечения. Защитник наделен широкими процессуальными правами с момента допуска к участию в деле и вправе присутствовать при предъявлении обвинения, участвовать в допросе обвиняемого и иных следственных действиях, проводимых с его участием, а также знакомиться с протоколами следственных действий, проводимых с участием 86 обвиняемого или самого защитника, с документами, которые предъявлялись либо должны были предъявляться обвиняемому. Он может задавать вопросы допрашиваемым лицам, делать письменные замечания по поводу неправильности или неполноты записей в протоколе следственных действий. В случае повторного проведения указанных действий следователь не имеет права отстранить защитника от участия в них. Закон не предусматривает участие защитника лишь в тех следственных действиях, которые проводятся без участия обвиняемого. С момента допуска к участию в деле адвокат вправе иметь с обвиняемым свидания наедине без ограничения их количества и продолжительности. Отношения между адвокатом и обвиняемым построены на основе добровольности. В принципе, сам обвиняемый выбирает адвоката, навязывание обвиняемому того или иного адвоката не допускается. Обвиняемый на любом этапе уголовного процесса вправе отказаться от услуг адвоката или заменить его другим адвокатом (кроме случаев, когда участие адвоката в соответствии с законом обязательно). Межличностные отношения в процессе доказывания между субъектами доказывания и иными лицами участвующими в уголовном процессе основаны исключительно на нормах процессуального законодательства. Законодательство предусматривает механизм защиты прав и законных интересов каждого на всех стадиях уголовного процесса. Наряду с нормами, позволяющими обжаловать любые решения, принимаемые в ходе доказывания прокурором или судом, эффективно действуют и нормы, позволяющие дать отвод тому или иному следователю, эксперту или судье, если есть основания сомневаться в их объективности и непредвзятом отношении. 3. 3. Ошибки в доказывании Как мы уже отмечали в предыдущих главах доказывание – это регулируемая законом деятельность по собиранию, проверке и оценке доказательств с целью установления обстоятельств, имеющих значение для законного, обоснованного и справедливого разрешения дел. Мы также подробно рассмотрели, кто является субъектами доказывания, их права и обязанности, сам процесс доказывания. В этом параграфе мы попытаемся выявить те ошибки, которые, к сожалению, встречаются при процессе доказывания. Основное значение доказательства состоит в том, что оно является средством установления истины того или иного факта. Установление факта не является однократным, одномоментным действием. Оно всегда представляет собой определенный процесс, который состоит из нескольких стадий: во-первых, обнаружения доказательства, во-вторых, 87 восприятия и процессуального закрепления доказательства, в-третьих, проверки доказательства, и, в-четвертых, оценка доказательства. Согласно законодательству, доказательствами по уголовному делу являются любые фактические данные, на основе которых устанавливаются в последовательности обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела. Доказательствами являются как фактические данные1, так и источники получения фактических данных2, т. е. они выступают в единстве своего содержания. Многозначное применение термина «факт», смешение в нем различных значений привело к тому, что некоторые авторы дают уже тройное определение понятия «доказательства». Так, В.З. Лукашевич считает «что доказательствами, во-первых, являются факты, которые могут быть непосредственно установлены лицом, производящим дознание, следователем и судьями. Во-вторых, доказательствами являются сведения о фактах, подлежащих доказыванию. В-третьих, доказательствами являются доказанные по делу факты»3. Доказательства характеризуются такими свойствами как допустимость и относимость. Понятия допустимости и относимости являются основой для решения вопроса о пригодности или непригодности фактических данных для использования их в качестве доказательства по уголовному делу. Допустимость – это пригодность доказательства с точки зрения законности ее источников, методов и приемов получения сведений. Относимостью доказательства признается отнесение доказательства к конкретному уголовному делу, т. е. связь доказательства по своему содержанию с предметом доказывания. В процессе доказывания в первую очередь обращается внимание на проверку доказательства с точки зрения его допустимости и относимости как гарантии соблюдения законности при разрешении дела, обеспечения прав и законных интересов граждан. Рассмотрим, какие основные ошибки, на наш взгляд, встречаются в процессе доказывания. Доказательство получено ненадлежащим субъектом доказывания. В уголовно-процессуальном законодательстве (ст. 86 УПК) конкретно определены субъекты доказывания. На досудебных стадиях ими являются дознаватель, следователь и прокурор. Доказательство является недопустимым, когда оно получено органом дознания при 1 Логика научного исследования, М., 1965, стр.46. Философская энциклопедия, т.5, М., 1970, стр. 298-299. 3 Лукашевич В.З. О понятия доказательства в советском уголовном процессе. «Правоведение». 1963. №1, стр. 118. 88 2 проведении тех следственных действий, которые орган дознания не правомочен проводить. В УПК (статья 339) дан перечень задач, которые возлагаются на органы дознания. Этот перечень задач не может быть расширен. В случае проведения следственных действий органом дознания после истечения срока производства дознания (10 дней, согласно статьи 341 УПК, и этот срок не подлежит продлению), этот орган также признается ненадлежащим субъектом доказывания. Это касается и в тех случаев, когда следственные и розыскные действия проводятся без письменного поручения следователя, ведущего дела. Так, после передачи уголовного дела следователю орган дознания проводит следственные и оперативно-розыскные мероприятия только по письменному поручению следователя (статья 343 УПК). На наш взгляд, здесь имеется одно исключение, когда при передачи следователю уголовного дела, по которому еще не обнаружено и не выявлено лицо, совершившие преступления, орган дознания продолжает самостоятельно проводит следственные и оперативно-розыскные мероприятия уведомляя при этом следователя о результатах этой работы. Доказательства не могут быть признаны допустимыми, если они получены следователем, который не принял дело к своему производству. Предварительное следствие производится только тем следователем, который в установленном порядке принял данное дело к производству. Если следователь не принял это дело к производству и провел следственные действия, в результате которых получил доказательства, то такие доказательства являются недопустимыми. Это положение не касается следователей, которые официально включены в следственную группу, о чем выносится соответствующее постановление. Один из следователей принимает уголовное дело к производству и руководит действиями других следователей. Одним из оснований признания доказательств недопустимыми является получение их следователем при нарушении требований закона о подследственности дел. В уголовно-процессуальном законодательстве определена подследственность уголовных дел. Следователь при производстве расследования уголовного дела, установив, что оно подследственно другому органу, обязан провести все неотложные следственные действия и через прокурора передать дело другому органу по подследственности. Это не касается случаев, когда следствие ведет следователь прокуратуры и когда следователь расследует дело переданное ему прокурором. Недопустимыми являются и доказательства, полученные следователем после истечение установленного в законе срока 89 предварительного следствия (с учетом их продления). Одним из оснований признания ненадлежащим субъектом доказывания является то обстоятельство, когда следователь находится на излечении и имеет листок временной нетрудоспособности или находится в отпуске, так как в соответствии с трудовым законодательством он не находится при исполнении своих служебных обязанностей. В практике имеются случаи, когда доказательства получают лица, подлежащие отводу. В статье 76 УПК установлено, что имеются определенные условия, при которых участие следователя, дознавателя, прокурора, а также судьи невозможно. В юридической литературе высказываются мнения о том, что если само следственное действие проведено, и его результаты закреплены с соблюдением всех правил, предусмотренных законом, то полученные таким путем фактические данные могут быть иногда использованы для доказывания, но с отнесением к другому виду доказательств (по источнику). Так, показания лица, допрошенного до возбуждения уголовного дела, могут рассматриваться как заявление или объяснение1. Однако, следует согласиться с Н.В. Сибилевой которая считает, что «не может быть признано допустимым доказательство, которое получено из установленного в законе источника, однако процессуальное закрепление содержащейся в нем информации произведено субъектом, не наделенным правом производства данного следственного действия»2. Одним из условий признания допустимости доказательства является то, что они должны быть получены только из источников, предусмотренных в уголовно-процессуальном законодательстве. Так в уголовно-процессуальном законодательстве дан перечень этих источников. Ими же являются показания свидетеля и потерпевшего. Если доказательство получено из источника, не предусмотренного законодательством, оно является недопустимым. Как мы уже отмечали, доказательства могут быть получены только из источника предусмотренного законом. В ряде случаев закон конкретно указывает на источник получения доказательств. Так в статье 173 УПК прямо указано, какие данные могут быть получены только путем проведения экспертизы. В их числе данные относительно причин смерти и характера телесных повреждений, относительно психического состояния обвиняемого или подозреваемого в тех случаях, когда 1 Теория доказательств в уголовном процессе. Часть общая / Под ред. Н.В.Жогина М., 1966. С. 276-277. 2 Сибилева Н.В. Допустимость доказательств в уголовном процессе. – Киев, 1990. С. 31. 90 возникает сомнение по поводу их вменяемости и т. д. Уголовно-процессуальный закон устанавливает определенную процедуру собирания доказательств. Процессуальная форма действий по доказыванию строго регламентирована, и каждое ее нарушение влечет за собой нарушение прав участников уголовного процесса. Ненадлежащая процедура предполагает, прежде всего, нарушение требований закона относительно времени, в течение которого возможно проведение следственных действий. Так, в соответствии с уголовнопроцессуальным законом проведение всех следственных действий возможно только после возбуждения уголовного дела. Исключением из этого правила является протокол осмотра места происшествия, поскольку это действие по закону может быть проведено до возбуждения уголовного дела. Особый порядок установлен для получения заявления лица о совершенном им преступлении, т. е. «явки с повинной». В этом случае устанавливается личность явившегося, составляется соответствующий протокол, в котором подробно излагается сделанное заявление. Одним из нарушений правил доказывания является и проведение следственных действий в период приостановления предварительного следствия. Существенным нарушением процедуры доказывания является допрос в качестве подозреваемого или обвиняемого лица, непризнанного таковым. Подозреваемым признается лицо, задержанное по подозрению в совершении преступления или лицо, к которому применена мера пресечения по предъявлению обвинения. При отсутствии этих условий лицо не может быть признано подозреваемым. Законом также установлено, что лицо может быть допрошено в качестве обвиняемого лишь после того, как в отношении него будет вынесено постановление о привлечении в качестве обвиняемого. Другим нарушением процедуры доказывания является и допрос в качестве свидетеля лица, фактически подозреваемого в совершении преступления. На наш взгляд, показания этих лиц не должны иметь доказательственной силы в ходе уголовного процесса, так как фактически подозреваемые лица допрашиваются в качестве свидетеля с предупреждением их об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний или за отказ от дачи показания. Действительно, имеются существенные различия в правовом процессуальном статусе подозреваемого и свидетеля. Еще в начале ХХ века известный российский процессуалист И.Я. Фойницкий писал: «Необходимо помнить, что запрещение допрашивать обвиняемых в качестве свидетелей по существу направлено к тому, чтобы избегнуть всякого принуждения обвиняемых к показанию и 91 обеспечить им полную свободу ответа, поэтому она должно быть распространяема и на лиц, подозреваемых судебными органами, если им еще грозит или может угрожать опасность судимости»1. Кроме того, недопустимыми доказательствами признаются все доказательства, добытые с нарушением процессуальных процедур (опознание, обыск, выемка, допросы свидетелей и т. д.). Так, недопустимыми признаются доказательства, полученные в ходе допроса в качестве свидетеля лица, которое в силу своих физических или умственных недостатков не способно правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значения для дела и давать о них правильное показание. Также недопустимыми являются доказательства, полученные в ходе допроса лица, которое вправе отказаться от дачи свидетельских показаний. Законом установлено, что вправе не свидетельствовать против обвиняемого близкие родственники. Также вправе отказаться от свидетельских показаний и адвокаты обвиняемого об обстоятельствах, которые стали им известны в связи с исполнением обязанностей защитника. Такое право имеют Уполномоченный по правам человека (омбудсман) при Олий Мажлисе Республики Узбекистан в связи с выполнением им своих обязанностей2 и лица, пользующегося дипломатической неприкосновенностью. Допрос указанных лиц производится лишь по их просьбе или с их согласия. Учеными-правоведами было высказано мнение о том, лица, обязанные в силу своего служебного положения сохранять государственную или служебную тайну, вправе отказаться от дачи свидетельских показаний3. Нам представляется, что указанные лица должны давать свидетельские показания с учетом действия специального законодательства, регулирующего вопросы обеспечения защиты государственных секретов. Важной проблемой в доказывании остаются и условия трансформации фактических данных, полученных до начала уголовного процесса, в доказательства по уголовному делу, как уже мы отмечали в вопросе о допустимости доказательств, собранными органами дознания и следствия. Вместе с тем, на практике ряд документов и предметов, 1 Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Т.2. – СПб., 1902. С. 273-274. 2 Закон РУз: Об Уполномоченном Олий Мажлиса по правам человека (Омбудсмане) //Ведомости Олий Мажлиса РУз. – 1997. - № 4-5, ст.102. 3 Конев В., Громов Н., Николайченко В. Свидетельских иммунитет в уголовном процессе / Российкая юстиция 197, № 9, С. 50; Кипнис Н.М. Законодательское регулирование свидетельского иммунитета / Российская юстиция, 1994, № 3, С. 48. 92 которые впоследствии могут быть признаны доказательствами по уголовному делу, могут быть представлены вне пределов уголовного процесса. Эти предметы и документы могут быть получены в ходе оперативно-розыскной деятельности. Кроме того, предметы и документы, которые впоследствии могут являться доказательствами, могут быть получены и в ходе производства по административным делам, когда правонарушение, первично квалифицирующиееся как административное правонарушение, впоследствии признается как преступление. Так же, предметы и документы могут быть представлены участниками процесса (подозреваемым, обвиняемым, адвокатом, потерпевшим), а также любыми гражданами, предприятиями, учреждениями и организациями. Вместе с тем, следует указать и ошибки при получении доказательств. Так не все приемы, используемые вне пределов уголовного процесса, имеют своим результатом получение данных, которые могут использоваться как доказательства. Например, одним из способов оперативно-розыскной работы является опрос граждан. Факты, полученные при опросе граждан, отражаются в документах оперативнорозыскной деятельности. Однако, для того, чтобы эти сведения имели доказательственную базу, необходимо допросить ранее опрошенное лицо уже в качестве свидетеля1. Этот порядок касается и исследований предметов и документов, которые проводятся с привлечением специалистов и ученых различных областей науки и техники. Но эти исследования не могут иметь доказательственную базу, так как при их проведении исследований могут быть не выполнены необходимые требования, предъявляемые к проведению экспертиз. При производстве оперативно-розыскных мероприятий может быть произведено отождествление личности. Этот процесс близок к такому следственному действию, как опознание, но не имеет доказательственной базы в уголовном деле. Фактические данные, полученные в ходе непроцессуальной деятельности, могут быть использованы в уголовном судопроизводстве не в виде любого доказательства, а только как вещественные доказательства или в виде «иных документов». Но происхождение этих данных должно быть известно. Российский автор Б.Т. Безлипкин приходит к заключению, что «нынешняя практика высших судебных инстанций, как правило, отказывает в статусе источника доказательств 1 Зажицкий В.И. Связь оперативно-розыскной деятельности и уголовного процесса / Государство и права, 1995, № 6, С. 63. 93 объектам, способ получения которых затемнен и теряется в недрах негласной оперативно-розыскной деятельности... В принципе такое отношение правосудия к подобным источникам информации с позиции теории доказательств безупречно. Неясность по поводу того, как, где и при каких обстоятельствах получен материальный объект, несущий соответствующую информацию, и невозможность исследовать эти вопросы путем производства следственных и судебных действий не только порождает неразрешимые сомнения в достоверности такой информации, лишая ее тем самым доказательственного значения, но и создает почву для подозрений в том, что обвинительные доказательства сфальсифицированы1. Главным условием использования фактических данных, которые представляются в качестве доказательств, является то, что они должны быть получены законным путем, т. е. без нарушения закона. Для решения этих проблем, на наш взгляд, необходима разработка специального закона об оперативно-розыскной деятельности. Другим аспектом по вопросу ошибок в доказывании является недопустимость доказательств, которые получены на основании другого доказательства, добытого с нарушением закона. В этом вопросе мы полностью согласны с позицией американских юристов, которые эти доказательства образно называют «плодами отравленного дерева» и другими авторами придерживающихся этого мнения2. В качестве примера можно привести факты, когда суд исключает как доказательства вещи и документы, изъятые в ходе обысков и осмотров, произведенных с нарушением закона. В юридической литературе вопрос о возможности использования доказательств, полученных с нарушением закона, в зависимости от характера допущенного нарушения, разрешается неоднозначно. Ряд ученых считает, что доказательства, полученные с нарушением закона, являются недопустимыми «независимо от характера процессуальных нарушений». Другие ученые не столь категоричны, и многие из них допускают возможность использования «ущербных» доказательств3. 1 Безлипкин Б.Т. Проблемы уголовно-процессуального доказывания. / Государство и право. 1991. № 8. - С. 100-101. 2 Сильнов М.А. Вопросы обеспечения допустимости доказательств в уголовном процессе (досудебные стадии) – М.: МЗ-Пресс, 2001. С. 7. 3 Мухин И.И. Объективная истина и некоторые вопросы оценки судебных доказательств при осуществлении правосудия. Л., 1971. С. 120-123.; Немытипа М.В. Тихонов А. Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 1997. № 1. С. 58; Резник Г.М. Внутренее убеждение при оценке доказательств. М., 1997. С. 8. 94 Мы позволим не согласиться с утверждением авторов о том, что можно использовать доказательства полученные незаконным путем, если даже их обоснованность очевидно. На наш взгляд, любые процессуальные нарушения, допущенные при сборе, закреплении доказательств должны служить основанием для признания таких доказательств недопустимыми. 95 ГЛАВА 4 4.1. Классификация и виды доказательств Классификация доказательств – это их деление, разбиение на группы, категории по определенным основаниям. Классификация может быть проведена по признакам, относящимся к содержанию доказательства (фактическим данным), либо к их форме (источнику). Традиционным и общепризнанным является деление доказательств на прямые и косвенные, обвинительные и оправдательные, первоначальные и производные, личные и вещественные. Первые две пары делятся по признакам, относящимся к содержанию доказательства. Поэтому доказательства, содержащие сведения о нескольких фактах (показания свидетеля, заключение эксперта и др.), могут быть в одной части обвинительными, а в другой – оправдательными (или соответственно - прямыми и косвенными), т. е., об обвинительном или оправдательном, прямом или косвенном доказательствах можно говорить применительно к каждому отдельному факту, сведения о котором содержит доказательство. Например, если свидетель показал, что он видел как А. убил Б., но драку начал Б., то первый факт будет прямым и обвинительным доказательством, а второй – косвенным и оправдательным. Два последних деления доказательств – на первоначальные и производные, на личные и вещественные – проводятся по признакам, относящимся к источникам, и поэтому доказательство будет первоначальным или производным, личным или вещественным, как правило, в целом, независимо от его содержания, от числа устанавливаемых им фактов. (Правда, и здесь возможны исключения. Например, свидетель может сообщить о фактах, которые он лично узнал, и о сведениях, известных ему с чьих-то слов. В таком случае его показания в одной части будут первоначальным доказательством, а в другой - производным. Но такие ситуации встречаются крайне редко). Классификация доказательств является теоретическим построением, не закрепленным в законе (исключение составляет лишь термин «вещественные доказательства», фигурирующий в УПК). Однако, как будет показано ниже, она имеет большое практическое значение для правильной оценки и использования доказательств. 96 Рассмотрим названные классификационные группы доказательств. Прямые и косвенные доказательства различаются по отношению к доказываемому тезису. Прямые содержат информацию о самом устанавливаемом факте, косвенные – о другом, доказательственном или промежуточном, который выступает в качестве логической посылки, аргумента или доказывания этого факта. В прямом доказательстве тезис и аргумент совпадают, в косвенном – нет. Прямым доказательством будут, например, показания свидетеля-очевидца или самого обвиняемого об обстоятельствах совершенного им преступления, косвенным – факт обнаружения у обвиняемого похищенных вещей, следы (обуви, пальцев и др.) на месте преступления, орудие преступления и т.п. На основании косвенного доказательства всегда можно сделать несколько выводов (как минимум, два), например, похищенные вещи находятся у А. потому, что он их украл или потому, что купил, или нашел и т.п. Прямое доказательство никаких альтернатив не допускает, его значение однозначно и все проблемы сводятся только к оценке его достоверности. Оперирование косвенными доказательствами намного сложнее, здесь ошибки могут быть допущены и на следующем, логическом этапе доказывания, при использовании их в качестве аргументов для вывода. Тем не менее, по многим делам основную часть доказательственной базы составляют именно косвенные доказательства и достаточная их совокупность позволяет в ряде случаев сделать достоверный вывод по делу. Особую сложность при оценке и использовании косвенных доказательств представляет определение их доказательственной значимости (силы), которая может варьироваться в очень широких пределах. Наиболее значимыми являются те, которые устанавливают факт индивидуальной идентификации лица или предмета - орудия преступления, следов обуви и т.п. (напомним, что такого рода доказательства всегда являются косвенными, так как допускают какието иные варианты: например, оружием, принадлежащим А., мог воспользоваться кто-то другой, а след его обуви или отпечаток пальца на месте преступления мог быть оставлен там при других обстоятельствах). Что же касается иных косвенных доказательств, то здесь действует уже упоминавшаяся логическая закономерность: их сила обратно пропорциональна степени распространенности (частоте встречаемости) того признака, свойства, которое они устанавливают. Иными словами, устанавливаемый ими факт тем более значим, чем меньше вероятность его случайного появления (совпадения). Например, вывод эксперта о том, что частицы почвы, изъятые с обуви и одежды подозреваемого, и образцы с места преступления относятся к группе карбонатных, слабо 97 засоренных посторонними примесями, имеет очень низкую доказательственную ценность, поскольку такой тип почвы широко распространен и, следовательно, вероятность случайного совпадения велика. Если же, допустим, в тех и других образцах почвы будут обнаружены посторонние включения (засорения) - опилки, уголь, известь, сено и т.п., то вероятность совпадения резко падает и соответственно возрастает цена улики. Или когда установлено, что осыпь краски с одежды потерпевшего от автонаезда и образцы краски с проверяемого автомобиля имеют одинаковую групповую принадлежность, то одно дело, когда эта краска однослойная, и совсем другое, когда она, допустим, трех- или четырехслойная. В последнем случае вероятность случайного совпадения будет намного меньше. По таким же правилам оценивается факт возможности какого-либо события, явления или какой-то способности конкретного лица. Если будет установлено, что событие физически невозможно, то, следовательно, оно не имело места. Например, если «самопроизвольный» выстрел из данного экземпляра оружия (при его встряхивании, падении и т.п.) невозможен, то значит, его и не было в действительности. Если же возможность подтвердилась, то это тоже имеет какое-то доказательственное значение, так как косвенно подтверждает проверяемый факт. Поэтому позитивный (а не только негативный, отрицательный) результат, допустим, следственного эксперимента тоже всегда имеет определенное значение. Причем доказательственная ценность его тем выше, чем более редкой, менее ожидаемой была эта возможность (или какая-то способность лица). Сказанное можно проиллюстрировать следующим примером. Д. привлекался к ответственности за кражу денег из кассы. Виновным себя он признал и дал подробные показания об обстоятельствах преступления. Полностью изобличался он и собранными по делу доказательствами. Однако, судя по обстоятельствам дела, Д. не мог совершить преступление один, так как похищенный сейф с деньгами весил свыше 120 кг и был вынесен, а затем взломан почти в километре от поселка. Поэтому показания Д. в той части, что преступление совершено им одним, не вызывали доверия, и следователь считал, что Д. настаивает на них, не желая называть соучастников (тем более, что внешне Д. не производил впечатление атлета, спортом никогда не занимался). С целью изобличения Д. во лжи был проведен следственный эксперимент, в ходе которого ему было предложено воспроизвести все свои действия, т. е. вынести сейф из помещения через окно и отнести к месту взлома. Вопреки ожиданиям, Д. с этой задачей успешно справился. Впоследствии свидетельскими показаниями было подтверждено, что, несмотря на обычные внешние данные, Д. отличался феноменальной физической силой. Этого 98 оказалось достаточно, чтобы следствие, а затем и суд признали факт совершения им преступления в одиночку. Круг обстоятельств, которые могут выступать в качестве косвенных доказательств, необычайно широк, а их виды – весьма разнообразны. Здесь нет никакой возможности все их рассмотреть, как это сделал А.А.Хмыров1. Вернемся теперь к проблеме разграничения прямых и косвенных доказательств. Логический ее аспект затруднений не вызывает. Как уже говорилось, прямые доказательства содержат информацию о самом устанавливаемом факте, косвенные – о другом, промежуточном (доказательственном). Сложнее обстоит дело с правовым аспектом. Суть проблемы в том, что считать доказываемым тезисом – все элементы предмета доказывания или только некоторые из них. По этому вопросу существуют две точки зрения. По мнению одних авторов прямыми доказательствами являются те, которые устанавливают хотя бы один, (любой) элемент предмета доказывания2. Другие – прямыми доказательствами считают только те, которые свидетельствуют о виновности конкретного лица, а устанавливающие какие-то иные элементы предмета доказывания либо выводят за пределы классификации доказательств на прямые и косвенные (считают ее неприменимой к ним), либо вообще не объясняют их природу3. С первой группой авторов трудно согласиться. Считать прямым доказательство, устанавливающее любое обстоятельство, входящее в предмет доказывания, было бы неверным по следующим причинам. Во-первых, это противоречит этимологическому смыслу (да и здравому тоже) данного понятия. Что это за прямое доказательство, которое никого ни в чем не уличает и не оправдывает (например, данные о возрасте обвиняемого или потерпевшего, о стоимости похищенного и т.п.)? Во-вторых, при таком подходе мы можем прийти к парадоксальной ситуации – когда при обилии прямых доказательств остается недоказанным главный факт и никакие цели уголовного процесса не достигнуты. Например, установлено, что убийство сопряжено с изнасилованием, совершено с особой жестокостью, потерпевшая несовершеннолетняя и многое другое, за исключением «пустячка» – кто же совершил это преступление. И, в-третьих, как уже говорилось, на практике сильна тенденция к преувеличению значимости данных о личности обвиняемого (особенно 1 Хмыров А.А. Косвенные доказательства. М., 1979. Теория доказательств в советском уголовном процессе. М., 1973. С. 182. 3 Кокорев Л.Д., Кузнецов Н.П. Уголовный процесс: доказательства и доказывание. - Воронеж., 1995. 99 2 о психических и сексуальных отклонениях по делам о половых преступлениях). Если же этим данным придать еще и статус прямого доказательства (а они, бесспорно, входят в предмет доказывания), то такая практика может получить какое-то теоретическое обоснование. Таким образом, наиболее оправданным было бы считать прямыми доказательствами только те, которые устанавливают главный факт (вот и опять пригодилось нам это понятие!), т. е., факт совершения преступления определенным лицом. Доказательства, подтверждающие (опровергающие) какие-то другие элементы предмета доказывания, целесообразно отнести к разновидности косвенных. В итоге получаются две категории косвенных доказательств: 1) содержащие сведения о промежуточных (доказательственных) фактах, используемых в качестве логических аргументов, о которых речь шла выше (улики и контрулики), и 2) устанавливающие «напрямую» какие-либо обстоятельства, входящие в предмет доказывания, обычно нейтральные к обвинению (они тоже, как говорилось, могут быть одновременно и уликами, но это бывает крайне редко). К прямым, при такой их трактовке, будет относиться довольно узкий круг доказательств – показания обвиняемого (подозреваемого) и свидетеля (потерпевшего) о факте и обстоятельствах совершенного преступления, иногда заключение эксперта (например, устанавливающее автора или исполнителя клеветнического письма), некоторые вещественные доказательства (наркотики, оружие по делам о незаконном их хранении). Но на то они и прямые доказательства, их значимость, как указывалось, значительно выше, чем косвенные (опять же – при условии равной достоверности). Обвинительные и оправдательные доказательства. Критерием такого деления является отношение содержания доказательства к обвинению. Обычно к обвинительным относят доказательства, которые устанавливают наличие общественно опасного деяния, совершение его определенным лицом, его вину и обстоятельства, отягчающие ответственность, а к оправдательным – свидетельствующие об отсутствии общественно опасного деяния, невиновности лица, либо о смягчающих обстоятельствах. Однако, при кажущейся простоте вопрос о делении доказательств на обвинительные и оправдательные оказывается достаточно сложным. Сложность эта заключается в следующем: по отношению к чему должно проводиться такое деление – по отношению к обвинению «вообще», т. е. всему предмету доказывания, или только применительно к конкретному лицу. В литературе критерий разграничения обвинительных и оправдательных доказательств определяется поразному. Одни авторы включают в него все обвинение, в том числе и 100 событие преступления, безотносительно к лицу, его совершившему1, другие – лишь виновность конкретного лица и обстоятельства, смягчающие и отягчающие его ответственность2. Разберемся в этом вопросе. С одной стороны, действительно, можно говорить о виновности или невиновности лишь какого-то конкретного лица. Известно, что доказательство может быть обвинительным в отношении одного лица и оправдательным – в отношении другого. Например, заключение эксперта о том, что отпечаток пальца на месте преступления оставлен не А., а Б., является обвинительным применительно к Б., и оправдательным для А. Но, с другой стороны, вряд ли можно признать нейтральным доказательство, свидетельствующее лишь о самом событии преступления (не говоря уже о доказательстве, устанавливающем отсутствие такого события, оно является оправдательным по отношению к любому лицу). В связи с этим представляется целесообразным выделить два вида обвинительных и оправдательных доказательств – подтверждающих или опровергающих обвинительный тезис в целом, безотносительно субъекта (наличие или отсутствие события преступления, например, вывод эксперта о насильственном или ненасильственном характере смерти потерпевшего) и устанавливающих виновность или невиновность конкретного лица, а также обстоятельства, отягчающие или смягчающие его ответственность. Последние, во избежание терминологической путаницы, можно условно назвать обвиняющими и оправдывающими доказательствами. Другой вопрос, который возникает в этой классификационной группе, – возможны ли нейтральные доказательства, т. е. доказательства, не являющиеся ни обвинительными, ни оправдательными. В принципе, вполне возможны сведения, имеющие доказательственное значение, но нейтральные к обвинению, никого не уличающие и не оправдывающие, например, вывод эксперта о том, что смерть потерпевшего наступила через четыре часа после нанесения ранения. Если бы этот интервал был равен, допустим, двум часам или двум суткам, на судьбе обвиняемого это никак бы не отразилось. В ходе предварительного расследования и судебного разбирательства в равной мере должны устанавливаться и исследоваться как уличающие обвиняемого, так и оправдывающие его обстоятельства, а также обстоятельства, отягчающие и смягчающие его ответственность. Невыполнение этого требования влечет признание 1 Кокорев Л.Д., Кузнецов Н.П. Уголовный процесс: доказательства и доказывание. – Воронеж, 1995. 2 Горский Г.Ф., Кокорев Л.Д., Элькинд П.С. Проблемы доказательств в советском уголовном процессе. – Воронеж, 1978. 101 предварительного или судебного следствия неполным и односторонним, а принятого решения – необоснованным. Первоначальные и производные доказательства различаются по источнику. Первоначальными являются доказательства, полученные из первоисточника, производные – из второго или последующего источника. Так, первоначальным доказательством будут показания свидетеля-очевидца, а производным – показания свидетеля о фактах, известных ему со слов другого лица (так называемого «свидетеля по слуху»). К первоначальным также относятся подлинник документа, вещественное доказательство-оригинал, к производным – их копии либо какие-то иные модели вещественного доказательства. Основное отличие первоначальных и производных доказательств заключается в процессе формирования их источника. У производных в этом процессе всегда имеется дополнительное звено, промежуточный источник информации. Например, между этапами восприятия информации свидетелем-очевидцем и получением этой информации следователем «вклинивается» еще один источник – свидетель по слуху. Отсюда и все остальные их особенности. Известно, что информация, переходя от одного источника к другому, имеет тенденцию к утечке и искажению. И чем таких промежуточных источников, тем выше вероятность искажения или утечки. Даже на житейском уровне понятно, что человек, знающий что-то со слов другого, никогда не может рассказать об этом так точно и подробно, как очевидец. Никакой слепок или оттиск следа не может отобразить абсолютно все свойства оригинала. В копии документа не всегда исключена возможность ошибки. Поэтому обязательное требование, которое предъявляется к производным доказательствам, – должен был известен первоисточник. Иначе исключается возможность их проверки. Применительно к свидетельским показаниям такая постановка вопроса прямо закреплена в законе. Не могут служить доказательством фактические данные, сообщаемые свидетелем, если он не может указать источник своей осведомленности. Аналогично обстоит дело и с другими производными доказательствами – копия документа должна быть кем-то заверена, факт изготовления какой-то модели вещественного доказательства должен быть соответствующим образом процессуально оформлен. Означает ли сказанное, что производные доказательства всегда являются доказательствами худшего рода? Нет, такой вывод был бы неверным. Конечно, как правило, первоначальные доказательства более полны, часто более точны. Но далеко не всегда. Все зависит от конкретной ситуации. Например, свидетель-очевидец оказался недобросовестным и по каким-то причинам дает искаженную картину происшествия. Его знакомый, которому он рассказал об этом, дает правдивые показания. Или, свидетеля – человека престарелого возраста, 102 у которого плохая память, допрашивают спустя длительное время после случившегося. Он уже все забыл. А его сын, которому он рассказал о случившемся сразу, все слышанное помнит хорошо. Аналогично, и копия документа может быть ничуть не хуже оригинала, а слепок следа содержать достаточно признаков для его идентификации. Таким образом, производные доказательства в процессе доказывания могут играть существенную роль. В чем же заключается их значение? Во-первых, производные доказательства могут использоваться для поиска первоначальных доказательств. Если выявлен свидетель по слуху, то через него может быть установлен свидетель-очевидец. Во-вторых, они бывают нужны для проверки первоначальных. Так, если между показаниями свидетеля по слуху и свидетеля-очевидца имеются существенные противоречия, то может быть проведена очная ставка. И, наконец, производные доказательства становятся незаменимы, когда утеряно первоначальное или по каким-то причинам оно не может быть использовано. Так, если не удалось обнаружить подлинник документа, то хорошо, если имеется хотя бы его копия. Если, потерпевший умер по дороге в больницу, но успел что-то сказать медсестре, то допрашивается она. Некоторые следы (на земле, на снегу) не могут быть изъяты и исследованы «в натуре» и единственная возможность для этого – изготовление слепков, т. е. производных вещественных доказательств. В литературе существует мнение, что некоторые виды доказательств всегда являются производными (или наоборот, первоначальными). Особенно это относится к такому их виду, как заключение эксперта. Представляется, что такой подход неправомерен в принципе. Деление доказательств на первоначальные и производные должно проводиться не по соотношению одних видов доказательств с другими, а внутри каждого вида. Оно дихотомно. Доказательство любого вида может быть как первоначальным, так и производным. Заключение эксперта, как и любой другой документ (процессуальный или непроцессуальный – неважно) будет производным, когда оно – не подлинник, а копия (например, при выделении материалов дела в отдельное производство). Видов доказательств, изначально и всегда первоначальных или производных доказательств по сравнению с первоначальными. При критикуемом же подходе выделяются и берутся за основу особенности отдельных видов доказательств по сравнению с другими видами. А это уже совершенно другой вопрос, не имеющий, при всей его важности, отношения к делению доказательств на первоначальные и производные. Личные и вещественные доказательства. Личные доказательства это те, которые происходят от человека. К ним относятся показания, 103 различные документы (в том числе, процессуальные), заключение эксперта. Вещественные доказательства – это предметы материальной среды, фрагменты внешней обстановки (орудия преступления, предметы со следами преступления и т.п.). Между этими видами доказательств имеются весьма существенные, принципиальные различия, которые необходимо знать и учитывать при их исследовании и оценке (в связи чем нельзя согласиться с авторами, отрицающими такое деление как надуманное и схоластичное). В чем заключаются эти различия? Информация, содержащаяся в личных доказательствах, была предварительно воспринята сознанием человека и переработана им. Поэтому она всегда содержит какой-то элемент субъективности. Известно, что не бывает абсолютно одинаковых показаний об одном и том же событии, воспринятых несколькими людьми одновременно и в одних и тех же условиях (имеются в виду правдивые показания). Люди воспринимают и оценивают одну и ту же информацию по-разному (не говоря уже об индивидуальном стиле передачи этой информации). Даже заключение эксперта, которое базируется на строго научных данных, несет на себе печать индивидуальности исследователя. И это касается не только стиля, манеры изложения. Нередки случаи, когда при одних и тех же исходных данных различные эксперты приходят к противоположным выводам. В вещественных доказательствах доказательственное значение имеют какие-то их физические, материальные свойства и признаки – вес, размер, химический состав, конфигурация и локализация следов и т.п. Они носят объективный характер и не зависят от индивидуальных особенностей исследователя. Это, конечно, не означает, что вещественные доказательства имеют какие-то преимущества перед личными – разногласия и даже ошибки возможны при оценке, интерпретации этих признаков (например, при производстве криминалистической экспертизы обычно наиболее сложным бывает вопрос, является ли данная совокупность признаков достаточной для идентификации, именно здесь чаще всего возникают разногласия в выводах). Словом, данную особенность вещественных доказательств не следует преувеличивать. Но нельзя и игнорировать. Далее. Информация, содержащаяся в личных доказательствах, выполнена в какой-то знаковой системе, выражена условными знаками, кодом. Чаще всего она фиксируется на каком-то национальном языке, в форме письменной или устной речи (например, протокол и фонограмма допроса). Но возможна ее фиксация и какими-то другими знаковыми средствами (например, схемы, графики, диаграммы и иные приложения к протоколам следственных действий и к заключению эксперта). В вещественных доказательствах информация содержится в 104 некодированной форме, в своем, так сказать, естественном виде и воспринимается наглядно (например, что кончик ножа отломан)1. Но это в простейших случаях. Многие свойства вещественных доказательств (например, химический состав) недоступны простому визуальному наблюдению и требуют более углубленного исследования и интерпретации с использованием соответствующих специальных познаний. Личные доказательства (за очень редким исключением) в такой интерпретации не нуждаются, их смысл ясен практически каждому, владеющему языком, на котором они зафиксированы. В юридической литературе отношение к делению доказательств на личные и вещественные неоднозначно. Некоторые авторы, как отмечалось, вообще считают его неправомерным. Основной аргумент – формально-логического порядка, что в таком делении один вид доказательств – вещественные доказательства – противопоставляется всем остальным2. Действительно, эти категории количественно неравнозначны. Но это не исключает их принципиальных качественных различий, о которых речь шла выше и которые никак нельзя игнорировать. Некоторые авторы называют эту классификацию делением доказательств на личные и предметные. Причем иногда это различие носит исключительно терминологический характер, по существу данная классификация абсолютно ничем не отличается от рассмотренных выше3. Кроме рассмотренных классификаций доказательств являющихся основными, выделяются еще некоторые их дополнительные (или вспомогательные) виды. К ним относятся: - доказательства истинности и ложности (контрольные), которые подтверждают или опровергают достоверность других доказательств. Сюда относятся, например, сведения о компетентности или некомпетентности эксперта, о заинтересованности свидетеля, о состоянии его зрения, слуха и т.п.4; - ориентирующие доказательства содержат сведения о наличии других доказательств (например, о лицах, бывших очевидцами происшествия). Самостоятельного значения они не имеют. Надобность в них отпадает сразу же после того, как содержащаяся в них 1 Эйсман А.А. О понятии вещественного доказательства и его соотношении с понятиями доказательств других видов // Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 1. М., 1965. 2 Курс советского уголовного процесса. Общая часть / Под ред. А.Д.Бойкова и И.И.Карпеца. М., 1989. 3 См.: Фаткуллин Ф.Н. Общие проблемы процессуального доказывания. – Казань, 1973. 4 Теория доказательств в советском уголовном процессе. М., 1973. 105 информация подтвердилась (или не подтвердилась)1. Источники фактических данных (сведений об интересующих следствие и суд обстоятельствах) делятся на следующие виды: показания свидетеля, потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого, заключение эксперта, вещественные доказательства, протоколы следственных и судебных действий, иные документы. Перечень этих видов доказательств установлен законом и является исчерпывающим. Фактические данные, полученные из иных, не предусмотренных законом источников, не имеют доказательственного значения, они недопустимы. 4.2. Показания свидетеля и потерпевшего Показания свидетеля - это его устное сообщение об обстоятельствах, имеющих значение для дела, сделанное в ходе допроса и запротоколированное в установленном законом порядке. Показания свидетеля являются самым распространенным видом доказательств. Практически они фигурируют в каждом уголовном деле. В принципе, в качестве свидетеля может быть допрошено любое лицо, за исключением категорий, указанных в законе. Прежде всего, закон определяет лиц, наделенных свидетельским иммунитетом, т. е. освобожденных от обязанности дачи показаний. Они могут допрашиваться только с их согласия. К ним относятся следующие категории. 1. Лица, обладающие правом дипломатической неприкосновенности. Все процессуальные действия в отношении них могут производиться лишь по их просьбе или с их согласия. Согласие испрашивается через Министерство иностранных дел. 2. Депутаты Олий Мажлиса – об обстоятельствах, ставших им известными в связи с выполнением депутатских обязанностей. 3. Близкие родственники и супруг(а) обвиняемого(ой) (подозреваемого(ой)) - об обстоятельствах, свидетельствующих против него. Круг этих родственников определен законом. Данное правило имеет нравственную природу, освобождая человека от обязанности под страхом уголовной ответственности свидетельствовать против близких ему людей (что было нормой при тоталитарном режиме). Помимо свидетельского иммунитета законом установлен прямой запрет допроса определенных категорий лиц. Это означает, что данные лица не могут допрашиваться в качестве свидетелей ни при каких обстоятельствах, независимо от их желания. Надо сказать, что в 1 Там же. 106 литературе допускается иногда смешение (или, во всяком случае, неразграничение) этих понятий – иммунитета и запрета допроса1. А между тем, они далеко не равнозначны. Причем, это их различие может иметь принципиальное, а не абстрактно-теоретическое значение. Иммунитет – это юридическое право не подчиняться некоторым законам2. И недаром это понятие тесно связано с понятием привилегии3. Запрет означает одновременно и лишение лица права дачи показаний, даже если это лицо выражает такое желание. Не могут допрашиваться в качестве свидетеля: 1) защитник обвиняемого - об обстоятельствах дела, которые стали ему известны в связи с выполнением обязанностей защитника; 2) лицо, которое в силу своих физических или психических недостатков не способно правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания; 3) адвокат, представитель профессионального союза и другой общественной организации - об обстоятельствах, которые стали им известны в связи с исполнением ими обязанностей представителя. Как видно, в этот перечень включены, во-первых, лица, не могущие, в принципе, быть источником доказательственной информации ввиду неустранимых сомнений в ее достоверности и, во-вторых, лица, которым обеспечивается нормальное выполнение своих функций, гарантируются нормальные отношения с подзащитным (представляемым) с тем, чтобы его откровенность не могла быть использована ему во вред. Все остальные лица, за исключением рассмотренных категорий, могут быть допрошены в качестве свидетеля. Законом не установлены какие-либо возрастные ограничения для свидетелей, поэтому в случае необходимости в качестве свидетелей могут быть допрошены и малолетние. Закон запрещает совмещение обязанностей свидетеля с какими-либо иными процессуальными функциями (судьи, следователя, эксперта и др.), кроме функций законного представителя. Указанные лица подлежат отводу, если они проходят по делу. Этим обеспечивается, прежде всего, объективность должностных лиц, участвующих в расследовании и судебном рассмотрении дела, с тем, чтобы они были свободны от каких-либо заранее сложившихся личных впечатлений. Но дело не только в этом. Предпочтение свидетельским функциям отдается еще и по другой причине. Свидетель, как источник доказательственной информации, создается самими обстоятельствами 1 Безлепкин Б.Т. Уголовный процесс России. М., 1998. Юридическая энциклопедия. М., 1997. 3 Агаев Ф.А. Иммунитеты в российском уголовном процессе. М., 1998. 107 2 расследуемого события, и поэтому он в этом качестве незаменим (в отличие, например, от эксперта, который всегда может быть заменен). В связи с этим свидетель не подлежит отводу. Никакая его личная заинтересованность не может, если он не обладает иммунитетом, служить основанием для освобождения его от свидетельских обязанностей. Процессуальное положение свидетеля (права и обязанности). Свидетель появляется в деле с момента вызова его к следователю или в суд. Именно с этого момента у него появляются права и обязанности. Основной обязанностью свидетеля является обязанность явиться по вызову следователя или суда и дать правдивые показания: сообщить все известное ему по делу и ответить на заданные вопросы. При неявке без уважительной причины, свидетель может быть подвергнут приводу, а суд вправе также наложить на него денежное взыскание. За отказ или уклонение от дачи показаний, а также за дачу заведомо ложных показаний свидетель может быть привлечен к уголовной ответственности. Свидетель имеет право на возмещение расходов по явке, обжаловать действия следователя, ущемляющие его права, написать показания собственноручно, давать показания на родном языке, требовать внесения в протокол его допроса изменений и дополнений. Свидетель может быть допрошен о любых обстоятельствах, подлежащих доказыванию по данному делу. Таким образом, никаких ограничений в этом отношении закон не устанавливает. В предмет показаний свидетеля могут входить обстоятельства совершения преступления, его подготовки или сокрытия, последствия совершенного деяния, а также иные обстоятельства, имеющие значение доказательственных факторов (например, факт неприязненных отношений между обвиняемым и потерпевшим). В законе специально оговорено, что свидетель может быть допрошен о личности обвиняемого, потерпевшего и о своих взаимоотношениях с ними. Свидетель может дать показания об обстоятельствах, которые он воспринимал непосредственно, либо о тех, которые ему известны со слов других лиц. В первом случае его показания будут первоначальным доказательством, во втором – производным. Однако сообщая сведения, известные ему со слов других лиц, свидетель должен указать источник своей осведомленности, иначе его показания не могут иметь доказательственного значения. Дача показаний свидетелем осуществляется в соответствующей процессуальной форме – в ходе допроса на следствии или в суде. Разновидностью допроса является допрос на очной ставке. Ряд процессуальных особенностей имеет допрос несовершеннолетнего свидетеля. Показания свидетеля, данные следователю, фиксируются в 108 протоколе его допроса (или в протоколе очной ставки), а на следствии – в протоколе судебного заседания. При допросе свидетеля следователь может применять звукозапись. Изготовленная фонограмма допроса хранится при деле и может воспроизводиться в судебных инстанциях. Свидетельские показания могут быть правдивыми и ложными (ошибочными). Каковы причины заведомо ложных показаний свидетеля? Самая распространенная из них – какая-то личная заинтересованность свидетеля. Поэтому при оценке показаний в первую очередь проверяются отношения свидетеля с проходящими по делу лицами по делу лицами (обвиняемым, потерпевшим и др.). Большее доверие обычно внушают показания посторонних лиц, например, случайных очевидцев дорожно-транспортного происшествия. Другая причина, к сожалению, тоже довольно распространенная и весьма типичная для нашего времени – это элементарный страх, боязнь расправы со стороны преступников. Нередко свидетели подвергаются массированному давлению, особенно по делам об организованной преступности, противостоять которому они не в состоянии. Как известно, закон о защите свидетелей у нас до сих пор не принят и свидетель по существу остается беззащитным перед лицом угроз и шантажа. И, наконец, еще одной из причин заведомо ложных показаний является фантазирование. У взрослых такой порок встречается редко, а вот дети очень склонны к фантазированию. И это необходимо учитывать при оценке их показаний. Для иллюстрации можно привести дело одного из маньяков, фигурировавшего под кличкой «Фишер», который насиловал и убивал мальчиков в лесах Подмосковья. В ходе следствия при опросе персонала и детей в одном из пионерских лагерей, возле которого было совершено убийство, был выявлен мальчик, который рассказал, что видел бродящего по лесу подозрительного мужчину, похожего на известного шахматиста Фишера. Впоследствии выяснилось, что эти показания были чистейшей фантазией (мальчик увлекался шахматами). Но следствие отнеслось к ним некритически, приняло на веру без всякой проверки и в результате длительное время шло по ложному следу (Московская правда, 21 октября 1994 г.). Свидетельские показания могут не соответствовать действительности не только в результате умышленного искажения информации, но и вследствие заблуждения, ошибки. Процесс формирования свидетельских показаний включает в себя три стадии: восприятие, запоминание и воспроизведение. Ошибки и искажения возможны на каждой из них. При восприятии событий они могут быть обусловлены состоянием здоровья, личными психофизиологическими 109 качествами свидетеля (например, значительная потеря зрения, наблюдательность или, напротив, рассеянность), его состоянием в момент восприятия (например, состояние алкогольного опьянения или усталость), условиями восприятия (время суток, освещенность, погода и др.). Точность запоминания тоже зависит от личных качеств свидетеля, а также от промежутка времени, прошедшего с момента наблюдения события до момента допроса. И наконец, различные искажения возможны при воспроизведении воспринятого. Далеко не каждый человек способен грамотно, четко и ясно изложить увиденное или услышанное. Особенно это относится к малолетним. В любом случае при допросе нужно уточнять, конкретизировать все недостаточно определенные, нечеткие выражения. Например, если свидетель говорит, что обвиняемый вел себя «неприлично», то нужно выяснить, в чем конкретно это выразилось, какие именно действия он совершил, - то ли это были грубые, циничные действия, то ли просто невежливость, невоспитанность, неумение держать себя в обществе. В материалах дела всегда должны быть разъяснены диалектизмы и жаргонные выражения, которые употребил свидетель. Общепризнанно, что в свидетельских показаниях доказательственное значение имеют только сведения о воспринятых фактах, а не выводы, умозаключения свидетеля. Такие умозаключения на основе конкретных фактов могут делать только следователь и суд. Однако при этом нужно учитывать следующее. Во-первых, в показаниях свидетеля, как и в любой речи, возможны и неизбежны оценочные суждения (например, «высокий-низкий», «темныйсветлый»), а также характеристики чего-либо (например, характеристика обвиняемого как человека жадного или жестокого). Такого рода оценки тоже имеют доказательственное значение, если свидетель может указать фактические данные, которые привели его к таким выводам, оценкам. Во-вторых, это не относится к так называемым сведущим свидетелям, т. е. лицам, обладающим какими-то специальными познаниями (например, лечащий врач погибшего или профессиональный водитель, оказавшийся очевидцем дорожнотранспортного происшествия). Выводы таких лиц, сделанные на основе воспринятого, могут иметь доказательственное значение (разумеется, после соответствующей проверки и оценки), например, диагноз, сделанный врачом, оказавшим первую помощь пострадавшему. Проверка показаний свидетеля осуществляется, во-первых, путем анализа их содержания, их полноты, непротиворечивости и т.п.; вовторых, показания свидетеля сопоставляются с другими собранными по делу доказательствами, в том числе и с показаниями иных лиц. И, наконец, для проверки правильности показаний свидетеля могут быть проведены различные следственные действия – эксперимент, осмотр, 110 допросы других лиц, назначена экспертиза. В случае противоречий показаний свидетеля с показаниями других лиц может быть проведена очная ставка. Показания потерпевшего - это его устное сообщение об обстоятельствах, имеющих значение для дела, сделанное в ходе допроса и запротоколированное в установленном законом порядке. Потерпевший появляется в деле после признания его таковым постановлением следователя (судьи) или определением суда. Потерпевший, как лицо пострадавшее от преступления, обладает целым комплексом прав, обеспечивающих защиту его интересов. Причем, с развитием принципа состязательности в законодательстве отчетливо прослеживается тенденция к расширению прав потерпевшего. В связи с этим показания потерпевшего с одной стороны, как и показания свидетеля, являются источником доказательственной информации, а с другой – средством защиты его интересов. Для потерпевшего, в отличие от свидетеля, дача показаний является не только обязанностью, но и правом. Это означает, что следователь (суд) не вправе отказать ему в даче показаний, если он изъявит такое желание. Потерпевший, как и свидетель, не обязан свидетельствовать против своих близких родственников (если например, обвиняемый является таковым). Потерпевший, как и свидетель, может быть допрошен о любых обстоятельствах, подлежащих доказыванию по данному делу, а также о своих взаимоотношениях с обвиняемым. Однако в отличие от свидетеля, потерпевший имеет право на ознакомление со всеми материалами дела. Он является равноправным участником судебного разбирательства. Поэтому он может в своих показаниях не только сообщать конкретные, известные ему факты, но также и давать оценку другим доказательствам, собранным по делу, выражать свое согласие или несогласие с ними. В связи с этим, предмет показаний потерпевшего шире, чем у свидетеля. Что де касается конкретной доказательственной информации, содержащейся в показаниях потерпевшего, то она оценивается по тем же правилам, что и показания свидетеля. Потерпевший, так же, как и свидетель, несет (за исключением указанных выше случаев) уголовную ответственность за отказ или уклонение от дачи показаний, а также за дачу ложных показаний, что является одной из важных гарантий достоверности его показаний. Вместе с тем, потерпевший, в отличие от свидетеля, как правило, заинтересован в исходе дела. Это обстоятельство может отразиться и на объективности его показаний об обстоятельствах совершенного преступления. Так, потерпевшие нередко склонны к преувеличению грозившей им опасности, причиненного ущерба, к сокрытию 111 собственных неблаговидных поступков, способствовавших совершению преступления (например, приглашение случайных знакомых в свою квартиру). Все это необходимо учитывать при оценке показаний потерпевшего. 4.3. Показания подозреваемого и обвиняемого Показания обвиняемого – это его устное сообщение по вопросам, составляющим содержание предъявленного ему обвинения, а также об иных обстоятельствах, имеющих значение для дела, и об имеющихся в деле доказательствах, данное при его допросе и зафиксированное в установленном законом порядке. Дача показаний является для обвиняемого правом, а не обязанностью. Он не несет никакой ответственности за дачу заведомо ложных показаний или за отказ от дачи показаний, что является одной из важных гарантий обеспечения права на защиту. Показания обвиняемого имеют, таким образом, двойственную природу, являясь, с одной стороны, источником доказательственной информации, а с другой - средством защиты от предъявленного обвинения. Обвиняемый допрашивается на следствии после предъявления ему обвинения, а в суде - когда ему уже известно содержание обвинительного заключения или заменяющего его документа. Поэтому основным содержанием показаний обвиняемого являются обстоятельства, образующие содержание предъявленного ему обвинения. Однако этим предмет показаний обвиняемого не исчерпывается. Обвиняемый, если он признается в совершении преступления, не только излагает ход событий, но и как их непосредственный участник и лицо, заинтересованное в исходе дела, дает им объяснение, свою интерпретацию, в частности, излагает мотивы своих действий, их причину. Он может дать какую-либо свою версию событий, какое-то иное их объяснение, может привести какие-то смягчающие или оправдывающие обстоятельства. Кроме того, обвиняемый вправе давать в своих показаниях оценку имеющихся в деле доказательств, может отвергать их или ставить под сомнение, приводить контраргументы, которые подлежат тщательной и всесторонней проверке. В показаниях обвиняемого могут содержаться сведения о его личности, в частности, библиографические данные (состояние здоровья, наличие наград, семейное положение и др.), которые не входят в содержание обвинения, но могут иметь значение при оценке судом его личности и назначения наказания. Таким образом, предмет показаний обвиняемого шире предмета свидетельских показаний. Обвиняемый может давать показания и о действиях других лиц, в 112 частности, уличать их в совершении преступления. Вопрос о процессуальной природе таких показаний обвиняемого (и подозреваемого), в том числе оговора, будет рассмотрен ниже. Каково доказательственное значение показаний обвиняемого? Особенности этого вида доказательств обусловлены следующими двумя факторами. Во-первых, обвиняемый, как правило, лучше чем кто-либо другой осведомлен обо всех обстоятельствах совершенного преступления. Поэтому он является обладателем наиболее полной доказательственной информации. Но, с другой стороны, обвиняемый чаще всего более чем кто-нибудь заинтересован в сокрытии этой информации или ее искажении, поскольку от исхода дела зависит его судьба. Показания обвиняемого традиционно делятся на два вида показания, в которых содержится признание им своей вины (полное или частичное) и в которых эта вина отрицается. Рассмотрим сначала доказательственное значение признания обвиняемым своей вины. Нет, пожалуй, в теории доказательств вопроса, более тесно связанного с гарантиями прав человека и вообще с положением личности в обществе, чем проблема значения признания обвиняемым своей вины. Нет также и вопроса, который не получал бы в различные исторические эпохи столь неодинакового, порой диаметрально противоположного решения. На протяжении длительного времени признание обвиняемым своей вины считалось «царицей доказательств». Особенно это характерно для инквизиционного процесса. Постулировалось, что человек не будет признаваться в преступлении, если он его не совершал. Поэтому, если обвиняемый признавал себя виновным, необходимость в других доказательствах отпадала. Естественно, все усилия следователей были направлены на добывание такого признания, причем в средствах для достижения такой «святой» цели они не ограничивались. Известно, какие орудия пыток были созданы в период средневековья. В результате почти все обвиняемые признавали себя виновными в самых немыслимых преступлениях. Буржуазные революции в Европе, сломав феодальное судопроизводство и заменив его более демократическим, буржуазным, отвергли и правило о трактовке признания обвиняемого, виновного в преступлении. Однако рецидивы этого явления случались и в более поздние времена. В нашей стране в период сталинских репрессий концепция «царицы доказательств», особенно применительно к политическим обвинениям, была возрождена и обоснована академиком А.Я.Вышинским, бывшим в то время прокурором СССР и игравшим роль теоретического рупора сталинизма по правовым вопросам. Он утверждал, что объяснения обвиняемых в такого рода делах неизбежно приобретают характер и значение основных доказательств, важнейших, 113 решающих доказательств1. Теперь известно, какие методы применялись для получения таких признаний и почему признавали себя виновными в самых фантастических преступлениях почти все обвиняемые, в том числе и люди большого мужества, прошедшие царские тюрьмы и каторгу. Имеются примеры из недавнего времени, когда под воздействием незаконных методов расследования люди признавали себя виновными в преступлениях, которые не совершали, и были незаконно осуждены. Примером может служить так называемое «Витебское дело», когда преступник в течение 14 лет совершил более тридцати убийств с изнасилованием молодых женщин, за которые в 11 судебных процессах было осуждено 14 невиновных людей, в том числе один – на смертную казнь. Все они под воздействием незаконных методов следствия признавали себя виновными2. Однако не только порочные методы расследования могут повлечь ложный самооговор обвиняемого. В практике известно немало случаев такого самооговора, сделанного из самых различных побуждений: с целью взять на себя вину близкого человека, скрыть совершение другого, более тяжкого, преступления, из-за боязни выдать подлинных виновников и др. Так, обвиняемый, совершивший десяток краж, может признаться еще в одной краже, совершенной фактически другим лицом, поскольку это на его судьбу существенно не повлияет; несовершеннолетний обвиняемый может принять на себя вину взрослого соучастника в убийстве, поскольку к нему не может быть применена смертная казнь, и т.п. Таким образом, само по себе признание обвиняемым своей вины, взятое изолированно, еще ничего не означает. Вместе с тем нельзя недооценивать значение правдивых показаний обвиняемого. Как указывалось, они могут быть очень ценным источником доказательственной информации. Получение их значительно облегчает поиски истины, способствует быстрому раскрытию преступления, всестороннему установлению всех обстоятельств дела. В чем же заключается доказательственное значение признания обвиняемого? Здесь нужно исходить из следующего. Во-первых, доказательственное значение имеет не сам факт признания обвиняемым своей вины, а конкретная информация об обстоятельствах совершения преступления, располагать которой может лишь лицо, причастное к совершению преступления, осведомленное о нем (так называемая «преступная осведомленность»). Голословное признание обвиняемым 1 Вышинский А.Я. Теория судебных доказательств в советском праве. М.,1941. 2 Гамаюнов И. Метастазы. «Литературная газета». 2 марта 1988 г. 114 своей вины (от которого он, кстати, может в любой момент отказаться) без приведения каких-либо конкретных фактов не может рассматриваться как доказательство. Например, если обвиняемый заявляет, что он не оспаривает своей вины, но об обстоятельствах совершения преступления ничего не помнит ввиду сильного опьянения, то эти показания никакого доказательственного значения иметь не могут. Доказательством могут служить лишь сведения о конкретных обстоятельствах совершения преступления. И, во-вторых, эти сведения должны подтверждаться совокупностью собранных по делу доказательств. Только в этом случае они могут быть положены в основу обвинения. Так, если на месте, указываемом обвиняемым, обнаружены труп или похищенные вещи, описанный им способ проникновения в помещение совпадает с данными осмотра места происшествия, указанный обвиняемым механизм нанесения ранений совпадает с выводами эксперта и т.п., то такие показания обвиняемого приобретают значение неопровержимых доказательств и не теряют этого значения, даже если обвиняемый впоследствии от них откажется. Таким образом, доказательством является не факт признания обвиняемым своей вины, а сообщаемые им сведения, свидетельствующие о его причастности к совершению преступления и объективно подтверждаемые в ходе проверки. Признание обвиняемым своей вины может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении признания совокупностью имеющихся доказательств по делу. Закон этим правилом упреждает от переоценки значения признания обвиняемым своей вины и указывает на необходимость располагать совокупностью доказательств, свидетельствующих о достоверности сведений, сообщенных обвиняемым. В то же время необходимо отметить, что в некоторых ситуациях сам факт признания обвиняемым своей вины имеет определенное правовое (но не доказательственное) значение. Так, прекращение дела по не реабилитирующим основаниям (в связи с актом амнистии, истечением сроков давности и др.) возможно только с согласия обвиняемого и не допускается, если он против этого возражает. Такое согласие предполагает и признание своей вины (поскольку он соглашается с таким основанием прекращения дела). При рассмотрении дела судом присяжных председательствующий вправе, с согласия участников процесса, либо ограничиться исследованием тех доказательств, на которые укажут присяжные, либо объявить следствие законченным, если все подсудимые полностью признали себя виновными и, если эти признания не оспариваются какой-либо из сторон и не вызывают у судьи сомнений. 115 Как это положение согласуется с вышесказанным о ничтожном доказательственном значении «голого» признания обвиняемым своей вины? Представляется, это совсем другой аспект проблемы. Он означает лишь согласие обвиняемого с решением и отсутствие спора с обвинением. Исходя из принципа состязательности, сокращение в случаях, когда обвиняемый против этого не возражает, когда нет спора сторон. В доказательственном же аспекте остается в силе прежнее правило - оценке и проверке подлежат лишь конкретные факты, сообщенные обвиняемым, независимо оттого, осуществляется доказывание в полном объеме или в сокращенном, в этом процессе или вышестоящей инстанцией (например, если встанет вопрос о реабилитации лица). Рассмотрим теперь другой вид показаний подозреваемого отрицание им своей вины. Такие показания тоже подлежат тщательной и всесторонней проверке, и все доводы обвиняемого должны быть либо опровергнуты, либо подтверждены. Если же ни то, ни другое не удалось и остались сомнения в наличии (отсутствии) каких-либо обстоятельств, то они толкуются в пользу обвиняемого. Отрицание обвиняемым своей вины само по себе не является оправдательным доказательством, так как не содержит каких-либо конкретных фактических данных, свидетельствующих о его невиновности. Если же обвиняемый, отрицая свою вину, ссылается на определенные обстоятельства, сообщает о каких-либо фактах, обязанность по установлению соответствия их действительности, лежит на следователе, прокуроре и суде. В таких случаях вывод о виновности обвиняемого может быть сделан, если его показания опровергнуты, а вина доказана неоспоримыми доказательствами. В силу принципа презумпции невиновности, правил об обязанности доказывания того факта, что обвиняемый, отрицая свою вину, не приводит никаких данных в свое оправдание, не может расцениваться как обвинительное доказательство. Показания обвиняемого, отрицающего свою вину, должны быть проверены объективно, без предвзятого и одностороннего к ним подхода. Обвинительный уклон в расследовании и рассмотрении дела проявляется чаще всего в недоверии к показаниям обвиняемого, отрицающего свою вину, непринятии должных мер к их проверке. Показания подозреваемого - это его устное сообщение по поводу известных ему обстоятельств совершения преступления, в котором он подозревается, сделанное при допросе и зафиксированное в установленном законом порядке. Не являются показаниями объяснения подозреваемого, данные при его задержании и изложенные в протоколе задержания. Показания подозреваемого, как и показания обвиняемого, имеют 116 двойственную природу, являясь, с одной стороны, источником доказательственной информации, а с другой - средством защиты его интересов. Подозреваемый тоже не несет ответственности ни за отказ от дачи показаний, ни за дачу ложных показаний. Подозреваемый вправе дать показания по поводу обстоятельств, послуживших основанием для его задержания или заключения под стражу, а равно и иных известных ему обстоятельств по делу. Перед допросом подозреваемому должно быть разъяснено, в совершении какого преступления он подозревается. Таким образом, предметом показаний подозреваемого являются обстоятельства, дающие основание для подозрений, а также любые другие обстоятельства, имеющие значение для дела. Подозреваемый, как и обвиняемый, может в своих показаниях давать свою трактовку событий, объяснять мотивы своих действий, выдвигать версии, оспаривать имеющие в деле доказательства. Как видно, предметы показаний обвиняемого и подозреваемого во многом схожи. Различие заключается в том, что на момент допроса подозреваемого обвинение еще не сформулировано и поэтому его показания обычно менее полны. Чаще всего обвиняемый впоследствии более подробно допрашивается об этих же обстоятельствах после предъявления ему обвинения, и в качестве доказательства используются вторые его показания. Показания же подозреваемого используются значительно реже, например, в случае смерти лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого. При существенных противоречиях между показаниями лиц в качестве подозреваемого и обвиняемого, те и другие подлежат тщательной проверке и оценке, в результате чего одни из них могут быть подтверждены и положены в основу обвинения, а другие – отвергнуты. За исключением указанных особенностей, правила оценки показаний подозреваемого такие же, как и показаний обвиняемого. К показаниям подозреваемого фактически приравниваются показания других лиц, на которых падает подозрение и причастность которых к совершению преступления проверяется. Такая ситуация часто возникает, когда дело возбуждено против конкретного лица (по делам о дезертирстве, взяточничестве, растрате, других должностных преступлениях, изнасилованиях, если заявление подано в отношении конкретного лица, и т.п.). Если к такому лицу не применялось задержание и не избиралась мера пресечения, то до предъявления обвинения оно формально должно допрашиваться в качестве свидетеля и поэтому обязано давать правдивые показания. Однако, как уже говорилось, никто не обязан свидетельствовать против себя самого. Поэтому, хотя в уголовно-процессуальном законе и нет об этом прямого указания, такие лица должны быть освобождены от 117 обязанности дачи показаний о своих действиях, являющихся предметом расследования, и в этой части должны приравниваться к подозреваемым. Одной из разновидностей показаний обвиняемого и подозреваемого являются их показания против других лиц, в частности, так называемый оговор, т. е. заведомо ложное показаний против другого лица. Может ли обвиняемый или подозреваемый нести ответственность за такие показания? Нередко обвиняемые и подозреваемые пытаются переложить свою вину, полностью или частично, на других соучастников или иных лиц. Это является одним из средств защиты и не может влечь никакой ответственности. Поэтому в тех случаях, когда обвиняемый или подозреваемый дают показания против других лиц по тем обстоятельствам, которые составляют содержание обвинения или послужили основанием для задержания, и вообще по тем фактам, деяниям, причастность к которым допрашиваемого проверяется, он вправе давать любые показания, и ответственности за них, даже в случае их заведомой ложности, не несет. Иначе решается этот вопрос, когда показания против других лиц даются обвиняемым или подозреваемым по тем фактам, обстоятельствам, которые не входят в предъявленное обвинение и причастность к которым допрашиваемого вообще не проверяется, т. е. по другому эпизоду дела или вообще по другому делу. В таких случаях обвиняемый или подозреваемый должен быть предупрежден о том, что он будет давать показания в качестве свидетеля и, следовательно, может нести уголовную ответственность за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний. 4.4. Вещественные доказательства Вещественные доказательства в самом общем виде можно определить как материальные следы (последствия) преступления. Их роль как познавательных средств в процессе доказывания обусловлена тем, что они были «участниками» расследуемого события, подверглись в результате расследования какому-то видоизменению, перемещению или были созданы преступными действиями. Доказательственное значение имеют физические свойства вещественных доказательств (например, размер и конфигурация следа), местонахождение (например, похищенная вещь, обнаруженная у обвиняемого) либо факт их создания (изготовления) или видоизменения (например, фальшивая монета, поддельный документ и т.п.). Таким образом, вещественные доказательства, как и все иные, являются носителями доказательственной информации, только эта информация содержится в 118 них в естественной (некодированной) форме. Уголовно-процессуальный закон называет следующие виды вещественных доказательств: 1) предметы, служившие орудием преступления. К ним относятся, например, орудия убийства (нож, пистолет и др.) или предметы, посредством которых совершалось хищение (отмычка, лом, которым взламывался сейф, и т. п.); 2) предметы, которые сохранили на себе следы преступления. К таким предметам относятся, например, одежда со следами крови или с разрывами, предметы с огнестрельными повреждениями, взломанный сейф и т. п.; 3) предметы, которые были объектами преступных действий. К ним относятся предметы, на которые направлено преступное посягательство, например, похищенные деньги и вещи; 4) деньги и иные ценности, нажитые преступным путем. Имеются в виду не те деньги и ценности, на которые было направлено преступное посягательство (например, похищенные), а именно нажитые, приобретенные в результате совершения преступления (например, незаконного предпринимательства); 5) все другие предметы, которые могут служить средствами к обнаружению преступления, установлению фактических обстоятельств дела, выявлению виновных, к опровержению обвинения или смягчению ответственности. К ним относятся, например, предметы, оброненные преступником на месте совершения преступления. Как видно, приведенный в законе перечень видов вещественных доказательств является открытым — последний вид охватывает все предметы, имеющие какое-то доказательственное значение и не подпадающие под предыдущие. В связи с этим, вызывают возражения периодически высказываемые (чаще в устных выступлениях) предложения криминалистов (особенно экспертов) дополнить этот перечень другими видами, появившимися в результате научнотехнического прогресса в криминалистике и судебной экспертизе — микрочастицами, микроследами и т. п. Представляется, никакой необходимости в этом нет. Во-первых, как уже сказано, имеющийся в законе перечень охватывает все мыслимые объекты. И главное — размер объекта не может служить критерием разграничения видов вещественных доказательств. Деление их на виды проводится совсем по другому признаку — их роли в событии преступления и производным от него доказательственным свойствам. Размер объекта, — будь он микро- или макро-, в этом отношении никакого принципиального значения не имеет. Процессуальная форма вещественных доказательств включает в себя три момента. 119 Во-первых, должен быть процессуально оформлен факт обнаружения или получения предмета следователем (судом). Обычно вещи изымаются в ходе какого-то следственного действия (осмотра, обыска, выемки и др.), и факт изъятия фиксируется в протоколе данного действия. Вещи могут быть также представлены обвиняемым, потерпевшим, другими участниками процесса, а также гражданами, что также должно быть оформлено соответствующим протоколом. И, наконец, они могут быть направлены следователю или в суд предприятиями, учреждениями и органами, о чем также должен свидетельствовать соответствующий официальный документ (сопроводительное письмо). Во-вторых, вещественное доказательство должно быть осмотрено, подробно описано и по возможности сфотографировано. Осмотр вещественного доказательства может быть произведен в ходе того следственного действия, при котором оно изъято (например, при осмотре места происшествия), и тогда его результаты фиксируются в протоколе, либо в ходе отдельного следственного действия — осмотра вещественного доказательства (предмета), оформляемого самостоятельным протоколом. И, в-третьих, вещественное доказательство должно быть приобщено к делу особым постановлением следователя или определением суда. Лишь после вынесения такого постановления (определения) на предмет может быть распространен режим вещественного доказательства. Постановление (определение) о приобщении предмета к делу в качестве вещественного доказательства выражает решение следователя (суда) об относимости данного предмета к делу и означает поступление его в исключительное распоряжение следователя или суда. Точная процессуальная фиксация факта приобщения предмета к делу в качестве вещественного доказательства необходима в связи с тем, что такие предметы нередко представляют определенную материальную или духовную ценность. Помимо вещественных доказательств существуют материальные объекты, которые гносеологически выполняют в доказывании такую же роль, но процессуально к делу в этом качестве не приобщаются по причинам морально-этического порядка (трупы) или ввиду физической невозможности их изъятия и приобщения к делу (участки местности, другие немобильные объекты). Например, телеграфный столб или дерево, с которым столкнулся автомобиль, в доказывании играют точно такую же роль, как, допустим, взломанный сейф, служат средством идентификации воздействующего объекта по имеющимся на них следам. Но процессуально ни дерево, ни столб к делу не приобщаются, поскольку на них реально не может быть распространен режим вещественного доказательства (поступление в исключительное 120 распоряжение следователя, хранение в определенном месте и т. п.). В связи с этим на практике нередко возникает вопрос, какие объекты можно, а какие нельзя изымать и приобщать к делу в качестве вещественных доказательств. Решается он довольно просто – целиком сводится к проблеме физической возможности, удобства и целесообразности. Так, например, можно изъять одну или несколько досок из забора, а можно и сделать с них соскобы следов крови или извлечь дробины. Понятно, что нельзя изъять и приобщить к делу стену здания, но дверь – вполне возможно. Аналогично решается вопрос и с микрообъектами (микроследами). Если они невидимы невооруженным глазом, то не могут фигурировать в качестве отдельных вещественных доказательств, поскольку их невозможно хранить отдельно от объектаносителя (или, во всяком случае, весьма затруднительно). Поэтому и изымать их нужно вместе с объектом-носителем, который и будет выступать в качестве вещественного доказательства. Исследование же и фиксацию их соответствующими методами проведет эксперт. Таким образом, круг предметов материального мира, могущих быть вещественными доказательствами, определяется исключительно физическими возможностями их изъятия и хранения в этом качестве (за исключением, разумеется, трупов). Каких-либо ограничений процессуального характера в этом отношении не существует. Как уже говорилось, закон позволяет, в принципе, приобщить в качестве вещественного доказательства любой предмет материального мира. Что же касается метода изъятия – с расчленением объекта или целиком, - то это вопрос конкретной ситуации, т. е. опять же не процессуальный, а организационно-технический. Хотя обычно рекомендуется, чтобы такое расчленение (извлечение дробинок, снятие каких-то наложений с одежды и т. п.), как правило, проводил не следователь, а эксперт, он сделает это более квалифицированно. Поэтому там, где есть возможность, такого рода объекты лучше изымать целиком. Вещественные доказательства могут быть первоначальными и производными. Первоначальные вещественные доказательства — это предметы-подлинники, оригиналы (например, орудие убийства, одежды со следами крови). Однако изъять и исследовать такой предмет в натуре не всегда возможно и целесообразно (например, след на земле или на снегу, отпечаток пальца на мебели). В таких случаях используются различного рода их материальные модели - производные вещественные доказательства. Они могут быть следующих видов: 1) копии вещественных доказательств (например, слепки и оттиски различных следов); 2) предметы-аналоги, которые обычно используются взамен вещественного доказательства-оригинала, когда последний не обнаружен (например, вместо необнаруженного ножа — орудия 121 убийства — на экспертизу направляется нож такого же типа). Естественно, такого рода предметы не отражают никаких индивидуальных признаков оригинала и не могут использоваться для его индивидуальной идентификации. Но вполне пригодны для установления общей родовой или групповой принадлежности (например, эксперт может дать заключение, что ранение причинено ножом именно такого типа); 3) образцы для сравнительного исследования. Правда, вопрос об их процессуальной природе на протяжении многих лет является спорным и по нему высказаны различные точки зрения. Одни авторы считают образцы разновидностью вещественных доказательств, не разграничивая их на первоначальные и производные. По мнению других, они являются самостоятельным видом доказательств, в связи с чем иногда предлагается внести соответствующие дополнения в УПК. Третьи полагают, что образцы для сравнительного исследования вообще не имеют доказательственного значения, а выступают лишь как вспомогательные технические средства. И, наконец, часть авторов рассматривает их как разновидность производных вещественных доказательств. Представляется, правы именно эти авторы. Образцы, как и иные производные вещественные доказательства, используются в экспертном исследовании, когда непосредственное исследование свойств вещественного доказательства-оригинала невозможно или нецелесообразно. Исследование в таком случае проводится путем сравнения не с самим идентифицируемым объектом, а с полученными от него образцами. Например, при идентификации огнестрельного оружия по пулям и гильзам исследуются не непосредственно особенности канала ствола, а отстреливаются экспериментальные пули и гильзы, которые и отражают эти особенности; при идентификации пишущей машинки с исследуемым текстом сравниваются не непосредственно признаки шрифта машинки, а полученные на ней экспериментальные образцы. Таким образом, образцы тоже выступают в качестве материальной модели вещественного доказательства-оригинала, отражающей какие-то его свойства. В отличие от копий вещественных доказательств образцы возникают в результате копирования не самого вещественного доказательства-оригинала, а процесса его формирования, механизма возникновения вещественного доказательства (экспериментальный отстрел пуль или гильз, получение экспериментальных образцов текста пишущей машинки и т. п.). По способу (механизму) формирования образцы для сравнительного исследования могут быть трех видов: 1) экспериментальные образцы - когда процесс их формирования воспроизводится искусственно (например, экспериментальный отстрел 122 пуль или гильз, отобрание образца почерка у обвиняемого); 2) свободные образцы - возникают вне связи с расследуемым делом, обычно до его возбуждения (например, свободные образцы почерка обвиняемого - документы, написанные им до возбуждения дела, допустим, заявление о предоставлении отпуска); 3) естественные образцы, образующиеся как результат физиологической деятельности организма (образцы крови, волос и т. п.). По процессуальному способу и субъекту получения образцы могут быть следственными (судебно-следственными) и экспертными. Следственные получаются следователем в порядке ст. 88 УПК (в принципе могут быть получены и судом, хотя если такое и бывает, то крайне редко), экспертные - экспертом в ходе производства экспертизы. Компетенция следователя и эксперта в этом отношении разграничивается следующим образом: получение образцов у человека может осуществляться только следователем (в необходимых случаях - с участием специалиста или эксперта), поскольку оно может быть сопряжено с принуждением, и вообще тесно связано с правами личности. Что касается других объектов, то если такое получение требует специальных познаний или оборудования, то оно должно производиться экспертом (например, отстрел пуль и гильз). В остальных случаях возможен любой вариант. Например, образцы текста пишущей машины следователь может получить сам, а может направить ее на экспертизу и тогда это осуществит эксперт. Исследование вещественных доказательств осуществляется посредством различных следственных действий. Наиболее простым способом исследования является осмотр вещественных доказательств. При осмотре устанавливаются и фиксируются индивидуальные признаки предмета, либо доступные непосредственному восприятию (размеры, форма, цвет и др.) либо выявляемые с помощью простейших приборов (например, лупы). Для исследования свойств вещественных доказательств может проводиться также следственный эксперимент, а для идентификации – предъявление для опознания. Наиболее сложной формой исследования вещественных доказательств является экспертиза. Экспертным путем устанавливаются свойства предметов, требующие для своего выявления специальных познаний и, как правило, сложного оборудования (например, определяются природа и химический состав вещества). Проверке подлежат подлинность вещественных доказательств, а также неизменность их свойств с момента их получения. В этих целях могут проверяться условия хранения. Оценка вещественных доказательств включает в себя установление их допустимости, относимости и доказательственного значения. 123 Допустимость вещественных доказательств определяется соблюдением правил их изъятия и процессуального оформления, о которых говорилось выше. Так, не могут быть вещественными доказательствами предметы, появление которых в деле никак не оформлено или изъятие которых произведено с грубыми процессуальными нарушениями (например, выемка проведена без понятых). Относимость вещественных доказательств и их доказательственное значение зависит от того факта, который они устанавливают. Как правило, вещественные доказательства свидетельствуют не о самом факте преступления, а о другом событии, имеющем доказательственное значение, т. е. являются косвенными доказательствами. Даже при индивидуальной идентификации предмета обычно устанавливается лишь доказательственный факт. Например, идентификация обуви по следу или человека по отпечатку пальца свидетельствует лишь о том, что данное лицо было на месте преступления, а не о том, что оно его совершило. Оно могло побывать там и не в связи с совершением преступления, а до этого или после. Аналогично, идентификация оружия, которым совершено убийство, является лишь косвенным доказательством виновности его владельца, так как не исключено, что этим оружием воспользовалось какое-то другое лицо. Еще меньше доказательственная сила предметов, в отношении которых устанавливается лишь групповая принадлежность. Например, установление группы крови лишь с какой-то долей вероятности свидетельствует о том, что кровь на месте происшествия оставлена данным лицом. Вместе с тем в определенных ситуациях предметы могут выступать и в роли прямых вещественных доказательств, если сам факт их наличия у определенного лица образует преступное деяние, например, обнаруженное у обвиняемого огнестрельное оружие или наркотическое вещество при обвинении в незаконном хранении таких предметов. Вещественные доказательства всегда оцениваются в совокупности с другими доказательствами и прежде всего с документами, в которых фиксируются обстоятельства их изъятия и результаты их исследования. Например, похищенная вещь является доказательством лишь в совокупности с протоколом, в котором констатируется факт ее изъятия у обвиняемого, протоколами допросов лиц, подтвердивших ее прежнюю принадлежность потерпевшему, протоколом ее опознания потерпевшим и т.п. Аналогично, отпечаток пальца или след обуви может иметь доказательственное значение лишь в совокупности с заключением эксперта, в котором фиксируются результаты его исследования, и т. д. В теории доказательств давно отвергнута концепция об особой роли вещественных доказательств как «немых свидетелей», которые в отличие от «говорящих свидетелей» не лгут. Вещественные 124 доказательства могут оказаться неподлинными. Они вполне могут быть сфальсифицированы. Судебной практике известны случаи искусной подделки даже пальцевых отпечатков, не говоря уже об умелой инсценировке (симуляции) самоубийств, пожаров, ограблений и других ситуаций. Поэтому вещественные доказательства не имеют никаких преимуществ перед другими и подлежат тщательной проверке, всестороннему исследованию и критической оценке на общих основаниях. Вещественные доказательства хранятся при уголовном деле до вступления приговора в законную силу, или до истечения срока обжалования постановления, или определения о прекращении дела. Исключение составляют предметы, которые в силу их громоздкости или по иным причинам не могут храниться при деле. Такие предметы должны быть сфотографированы, по возможности опечатаны, после чего могут быть помещены на хранение в место, определяемое следователем или судом, о чем в деле должна иметься соответствующая справка. Орудия преступления, принадлежащие обвиняемому, конфискуются и передаются в соответствующие учреждения или уничтожаются; вещи, запрещенные к обращению, подлежат передаче в соответствующие учреждения или уничтожаются; вещи, не представляющие никакой ценности, уничтожаются; остальные предметы передаются владельцам. Деньги и иные ценности, нажитые преступным путем, по приговору суда подлежат обращению в доход государства. Документы, являющиеся вещественными доказательствами, остаются в деле в течение всего срока его хранения либо передаются заинтересованным учреждениям. 4.5. Протоколы следственных и судебных действий, а также иные документы Протоколы следственных и судебных действий как отдельный вид доказательств — это письменные акты, в которых фиксируются ход и результаты таких следственных действий, как осмотр, освидетельствование, обыск, задержание, предъявление для опознания, следственный эксперимент. Протоколы следственных действий выделены в самостоятельный источник доказательств ввиду того, что в них фиксируется обстановка, предметы или явления, непосредственно воспринятые следователем, понятыми и другими участниками данного следственного действия. Поэтому к данному виду доказательств не относятся протоколы допросов, поскольку они фиксируют другой вид доказательств — показания свидетеля, потерпевшего, обвиняемого или 125 подозреваемого. Особое место среди протоколов занимает протокол судебного заседания, в котором фиксируются все проводимые в суде действия (за исключением экспертного исследования, которое оформляется отдельным документом - заключением эксперта). Порядок проведения и процессуального оформления следственных и судебных действий подробно регламентирован законом. Установленные правила их производства являются важной гарантией достоверности зафиксированных в протоколе сведений. Поэтому нарушения этих правил могут повлечь недопустимость - в целом или в части - протокола как доказательства (например, отсутствие подписей понятых, предъявление для опознания объекта в единственном числе). Протоколы могут служить доказательством различных фактов. Доказательственное значение протокола зависит от того факта, который устанавливается в ходе данного действия. Так, при осмотре места происшествия в протоколе фиксируется обстановка этого места, имеющиеся на нем следы. Факт опознания, зафиксированный в протоколе, позволяет идентифицировать объект (человека или вещь), подтверждает достоверность ранее данных показаний опознающего. В ходе следственного эксперимента устанавливается возможность или невозможность какого-либо события, совершения каких-либо действий в определенной обстановке или определенным лицом. Установление такой возможности может иметь важное доказательственное значение (например, способность лица изготовить фальшивую купюру). Отрицательный результат эксперимента однозначно свидетельствует, что данное событие, действие не могло иметь место в действительности (например, устанавливается, что вещь через указанный обвиняемым проем пронести невозможно) и таким образом опровергает показания обвиняемого. В ходе следственных и судебных действий могут применяться различные научно-технические средства и изготавливаться иные, помимо протокола, источники доказательственной информации. Кроме различного рода копий вещественных доказательств (слепков, оттисков) при производстве следственных и судебных действий может производиться фотографирование, звукозапись, киносъемка. В последние годы все шире практикуется применение видеозаписи, хотя в действующем законе она прямо не предусмотрена. Все эти источники доказательственной информации не названы в числе отдельных источников доказательств, и поэтому их обычно именуют приложениями к протоколам. Действительно, они могут иметь доказательственное значение только при наличии протокола, в котором отражен конкретный факт, а также условия изготовления слепков оттисков. Тем не менее источники доказательственной информации не 126 только подтверждают и иллюстрируют содержание протокола, но могут содержать и дополнительную доказательственную информацию. Например, на фотоснимках могут быть запечатлены такие детали места происшествия, которые не отражены в протоколе осмотра; на киноленте видны поза и жесты обвиняемого, показывающего место и обстоятельства убийства, что невозможно описать в протоколе; звукозапись передает все интонации речи и т. п. Иные документы — это разного рода документы, изготовленные не в ходе процессуальной деятельности (справки, акты, ведомости, расписки и др.), но используемые в расследования процессе как источники доказательств. Документом признается любой предмет материального мира, на котором какими-то условными знаками (буквами, цифрами и др.) зафиксирована какая-то мысль или имеется изображение какого-либо объекта. Наиболее распространенными являются письменные документы (печатные и рукописные). Однако в связи с научно-техническим прогрессом и созданием новых средств фиксации информации все большее распространение получает неписьменная документация - фото-, кино- и фонодокументы. В последнее время с появлением и развитием электронно-вычислительной техники возникла новая разновидность документа — машинная документация. Таким образом, для отнесения предмета к документу не имеет значения материал, из которого он изготовлен (например, бумага или магнитофонная лента), способ его создания, и каким условным кодом выражено его содержание. Доказательством по уголовному делу документ становится в случаях, когда зафиксированные в нем сведения имеют значение для дела. В сферу доказывания по уголовному делу могут быть вовлечены любые документы - официальные и неофициальные (например, личное письмо), исходящие от организаций, учреждений, должностных лиц и от граждан, письменные и неписьменные. Документы могут быть первоначальными (подлинники) и производными (копии). Документы, в отличие от вещественных доказательств, чаще всего не изымаются в ходе следственных действий, а получаются путем истребования, изготавливаются по запросу следователя (суда). Приобщение документа к делу не требует вынесения особого постановления, как это имеет место в отношении вещественных доказательств. Достаточно, чтобы документ был подшит в дело. При оценке документов нужно учитывать свойства их источника (например, компетентность должностного лица, выдававшего справку). Неофициальные, личные документы (частные записки, личные письма и др.) обычно проверяются путем допроса их автора. Для его установления может проводиться почерковедческая экспертиза. Официальные документы должны содержать необходимые 127 реквизиты (печать, подписи и т. д.). В отношении бухгалтерских документов разработаны специальные способы их проверки (например, встречная проверка приходных и расходных документов). Если возникают сомнения в подлинности документа, он подлежит особо тщательной проверке и исследованию. В этих целях может быть проведена экспертиза. Определенную сложность представляет вопрос о разграничении документов и вещественных доказательств. Критерий этого разграничения следующий. В документе, как указывалось, информация выражена в какой-то условной, знаковой системе, закодирована. Не зная этого кода (например, языка, на котором выполнен документ), понять его содержание невозможно. В вещественном доказательстве информация содержится в своем естественном, некодированном виде. Поэтому, например, нож или пистолет будут вещественными доказательствами, а характеристика или справка о судимости документами. Но это - в самых общих чертах. Любой документ в принципе может стать вещественным доказательством. Это бывает, когда он приобретет какой-то из признаков вещественного доказательства, например, будет подделан или похищен. Разграничение документов в таких случаях на вещественные доказательства и документы как отдельный вид доказательств должно проводиться по следующему признаку: доказательственное значение документа определяется его содержанием, доказательственное значение вещественного доказательства – его физическими признаками (или местонахождением). Поэтому, например, паспорт, согласно которому обвиняемому на момент совершения преступления не исполнилось 18 лет, будет документом, а паспорт потерпевшего, обнаруженный при обыске у обвиняемого — вещественным доказательством, так же, как и любая другая похищенная вещь. Содержание же его будет лишь индивидуализирующим признаком. Доказательственное значение паспорта в данном случае определяется не им самим, а местом его обнаружения. Или письмо обвиняемого соучастнику, в котором он просит перепрятать похищенные вещи, является документом, независимо от того, где оно было изъято, а письмо нейтрального содержания, оброненное на месте преступления, вещественным доказательством, так как здесь определяющее значение имеет не текст, а место его обнаружения. Четкое разграничение документов и вещественных доказательств имеет не только теоретическое, но и практическое значение. Как уже говорилось, правовой режим этих видов доказательств различен, в частности для документа не требуется вынесения постановления о приобщении его к делу. Любой документ от кого-то исходит и является материальным 128 объектом. Но от этого он не становится вещественным доказательством. Доказательственное значение документа определяется его содержанием, а не какими-то физическими признаками. Если бы содержание документа было нейтральным, не относящимся к делу, то он вообще перестал бы быть доказательством, хотя по-прежнему оставался бы материальными объектом и по-прежнему исходил бы от обвиняемого. Еще более сложен вопрос о разграничении документов с некоторыми производными вещественными доказательствами. Точнее, речь идет о процессуальной природе фото- и киноизображений. Они содержат и элементы условности, и элементы копирования. Поэтому отнести их к какому-то виду доказательств довольно трудно. По нашему мнению, изображение плоских объектов (например, фотоснимок отпечатка пальца) будут производными вещественными доказательствами, так как являются «чистой» копией, лишенной каких-то элементов условности. Изображения же объемных объектов лучше всего отнести к документам, поскольку в них элемент условности довольно силен – для их восприятия и понимания необходимо домысливание (хотя мы этого не замечаем), что возможно лишь при определенном уровне интеллекта. Недаром очень маленькие дети, некоторые категории психически неполноценных людей и животные фото- и киноизображений не понимают. Но, повторяю, грань здесь очень тонкая и относительная. 4.6. Заключение эксперта Заключение эксперта — это письменное сообщение о ходе и результатах проведенного исследования и выводы по поставленным перед экспертом вопросам. Экспертиза назначается в случаях, когда для установления обстоятельств, имеющих значение для дела, необходимы специальные познания. Специальными являются знания, выходящие за рамки общеобразовательной подготовки, житейского опыта и требующие особой подготовки, профессиональных навыков. Специальные познания могут относиться к любой сфере человеческой деятельности — науке, технике, искусству, ремеслу. Исключение составляют правовые познания, которыми должны в достаточной мере обладать сами следователи и судьи. Поэтому решение правовых вопросов (например, о виновности или невиновности, о квалификации преступления) образует исключительную компетенцию органов предварительного расследования и суда. Эксперт не вправе вдаваться в решение вопросов правого характера (например, имело место убийство или самоубийство, является ли недостача результатом хищения или халатности и т. п.), даже если они перед ним поставлены, а если он их все-таки решал, то его ответы не могут иметь какого-либо доказательственного значения. Эксперт вправе решать вопросы лишь специального характера, 129 например, причинено данное ранение собственной или посторонней рукой, явилось ли оно причиной смерти и т. п., а вопрос, имело ли место убийство или самоубийство, на основе выводов эксперта и совокупности других собранных по делу доказательств решают органы расследования и суд. Вместе с тем признается правомерным назначение экспертизы о соблюдении каких-либо технических или иных специальных правил, поскольку их трактовка нередко требует специальной подготовки и практических навыков, например строительных правил, правил бухгалтерского учета, некоторых наиболее сложных правил дорожного движения (в частности, правил обгона) и др. Экспертиза нередко выступает в качестве эффективного средства установления обстоятельств дела. Она позволяет использовать в процессе расследования и судебного разбирательства уголовных дел весь арсенал современных научно-технических средств и является основным каналом внедрения в судебно-следственную практику достижений научно-технического прогресса. Существуют различные виды и роды экспертиз. Наиболее распространенными являются различные виды криминалистической экспертизы (дактилоскопическая, баллистическая, трасологическая, почерковедческая, судебно-техническая экспертиза документов, судебно-медицинская, судебно-психиатрическая, судебнобухгалтерская, судебно-автотехническая и некоторые другие). Назначение экспертизы оформляется постановлением следователя или определением суда. В постановлении (определении) должны быть указаны основания назначения экспертизы, кому она поручается и материалы (объекты), представляемые в распоряжение эксперта. В постановлении (определении) должны быть четко сформулированы вопросы, требующие заключения эксперта. Чаще всего экспертиза проводится в специальных экспертных учреждениях системы Минюста, МВД, Минздрава, но она может быть поручена и любому другому сведущему лицу, не являющемуся работником такого учреждения («частному эксперту»). По некоторым видам экспертиз (например, искусствоведческой) в настоящее время экспертных учреждений еще нет. Вопрос о назначении экспертизы решается следователем или судом в каждом отдельном случае исходя из конкретной ситуации по делу. Вместе с тем закон предусматривает ряд случаев, когда производство экспертизы не зависит от усмотрения следователя или суда, а является обязательным. Так, проведение экспертизы обязательно: 1) для установления причин смерти и характера телесных повреждений; 2) для определения психического состояния обвиняемого или 130 подозреваемого в тех случаях, когда возникает сомнение по поводу их вменяемости или способности к моменту производства по делу отдавать себе отчет в своих действиях или руководить ими; 3) для определения психического и физического состояния свидетеля или потерпевшего в случаях, когда возникает сомнение в их способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания; 4) для установления возраста обвиняемого, подозреваемого и потерпевшего, когда это имеет значение для дела, а документы о возрасте отсутствуют. Права и обязанности эксперта. Экспертом назначается лицо, которое обладает соответствующими специальными познаниями и не заинтересовано в исходе дела. Эксперт обязан явиться по вызову следователя или суда и дать объективное заключение по поставленным перед ним вопросам. Эксперт может отказаться от дачи заключения, если поставленные перед ним вопросы выходят за пределы его специальных познаний или представленные ему материалы недостаточны для вывода. Возможен также отказ эксперта от проведения исследований в случае отсутствия научно обоснованной методики или необходимого оборудования. О невозможности дачи заключения эксперт сообщает в письменной форме органу, назначившему экспертизу. Эксперт не вправе самостоятельно собирать материалы и объекты, необходимые ему для исследования. В случае необходимости получения дополнительных материалов он ходатайствует об перед следователем или судом. Эксперт вправе знакомиться с материалами дела, относящимися к предмету экспертизы, с разрешения следователя (суда) присутствовать при производстве следственных действий и задавать вопросы допрашиваемым. Эксперт дает заключение от своего имени, по своему внутреннему убеждению и несет за него личную ответственность. Заключение дается экспертом на основании проведенного им исследования. Вопросы, хотя и решаемые с применением специальных познаний, но не требующие никакого исследования (например, о конструктивных особенностях какого-то типа оружия или марки автомобиля, о температуре плавления вещества и т.н.), устанавливаются не посредством проведения экспертизы, а путем истребования справок из соответствующих учреждений или допроса сведущих лиц. Заключение эксперта состоит из трех частей - вводной, исследовательской и выводов. Во вводной части указываются наименование экспертизы, приводятся сведения об эксперте (экспертах), перечисляются поступившие на экспертизу материалы. В исследовательской части описывается процесс экспертного 131 исследования, а также дается истолкование установленных фактов. Выводы представляют собой ответы на поставленные перед экспертом вопросы. Эксперт вправе по собственной инициативе в заключении сделать вывод по вопросам, которые перед ним не ставились, но имеют, по его мнению, значение для дела. Заключение эксперта не имеет никаких преимуществ перед другими доказательствами и подлежит обязательной оценке следователем и судом. На каких бы точных научных данных ни был основан экспертный вывод, он не может считаться обязательным для следователя или суда. В уголовно-процессуальном законе специально оговорено, что заключение эксперта не является обязательным для следователя и суда. Указания на недопустимость некритичного отношения к заключению эксперта и необходимость его тщательной и всесторонней оценки в соответствии с общими правилами оценки доказательств содержатся во многих решениях высших судебных инстанций. Несогласие следователя и суда с заключением эксперта должно быть мотивировано в соответствующем постановлении, определении, приговоре. Оценка заключения эксперта включает в себя, прежде всего, установление его допустимости как доказательства. Необходимым условием допустимости заключения эксперта является соблюдение процессуального порядка назначения и проведения экспертизы. Должна быть проверена также компетентность эксперта и его незаинтересованность в исходе дела. И, наконец, заключение должно быть правильно оформлено, содержать все необходимые реквизиты, указанные в законе. Существенной особенностью заключения эксперта как доказательства является то, что его допустимость зависит также и от допустимости объектов, подвергавшихся исследованию. Если они будут признаны недопустимыми, то автоматически теряет это свойство и заключение, даже если само по себе оно никаких нареканий не вызывает. Наиболее сложным компонентом оценки заключения эксперта является определение его достоверности (правильности, обоснованности). Прежде всего должно быть проверено, насколько обоснованны выводы эксперта, достаточно ли они аргументированы, подтверждены ли проведенными исследованиями. Такой анализ заключения эксперта включает в себя в первую очередь, насколько надежна примененная экспертом методика. Как правило, эксперты (во всяком случае в экспертных учреждениях) проводят исследования по заранее разработанным методикам, официально апробированным и утвержденным. Надежность их обычно достаточно высока. Тем не менее, в практике встречаются случаи использования экспертами 132 (особенно частными) устаревших, или незарекомендованных методик. Бывает, что ставится под сомнение не научная обоснованность методики, а правомерность ее применения в данном конкретном случае. Помимо надежности примененной методики при оценке обоснованности заключения эксперта нужно учитывать достаточность представленного эксперту исследовательского материала. На практике эксперты не всегда используют свое право заявить ходатайство о предоставлении дополнительных материалов и иногда дают заключения на основе недостаточной совокупности материалов, что может привести к экспертной ошибке. Особенно это характерно для судебнопсихиатрической экспертизы, при назначении которой экспертам не всегда представляются достаточные данные об испытуемом (сведения о поведении на работе и в быту, о перенесенных заболеваниях и др.). Существенным моментом, влияющим на достоверность заключения эксперта, является правильность представленных эксперту исходных данных, т. е. таких данных, которые эксперт получает от следователя или суда в качестве готовых посылок для вывода. Особенно это характерно для автотехнической экспертизы, в частности при решении вопроса, имел ли водитель техническую возможность предотвращения наезда. Такой вывод эксперта целиком зависит от того, какие данные о скорости движения транспортных средств и пешеходов представлены эксперту. При изменении этих данных (например, при выяснении, что потерпевший не переходил, а перебегал дорогу), вывод может существенно измениться или даже смениться на противоположный. Поэтому оценка достоверности таких заключений фактически сводится к оценке правильности исходных данных. Следующим компонентом оценки достоверности заключения эксперта является определение полноты проведенного исследования (например, все ли три полости вскрыты при исследовании трупа). Экспертные ошибки допускаются иногда потому, что эксперт недостаточно полно провел исследование. В ряде случаев заключение эксперта ставится под сомнение потому, что эксперт не применил всех современных методов исследования. Далее при оценке достоверности заключения эксперта необходимо проверить, насколько вывод эксперта подтверждается проведенными исследованиями. Для этого анализируется исследовательская часть заключения, описание проведенных исследований, аргументация выводов, к которым пришел эксперт. В оценку достоверности заключения эксперта помимо обоснованности входит определение его правильности (как будет показано ниже, сомнение в правильности заключения эксперта, наряду с его необоснованностью является основанием назначения повторной экспертизы). Правильность заключения эксперта, в отличие от его 133 обоснованности, определяется не путем анализа самого заключения, его содержания, а посредством сопоставления его с другими собранными по делу доказательствами. Бывают случаи, когда заключение по своему содержанию не вызывает каких-либо сомнений или нареканий, однако противоречит другим материалам дела. В таких случаях оно подлежит особо тщательной проверке, в частности, может быть назначена повторная экспертиза. Последним элементом оценки заключения эксперта является определение его доказательственного значения (силы). Нередко ошибки допускаются именно на этом этапе, когда заключение, в общем правильное и обоснованное, неверно интерпретируется следствием и судом, что чревато судебными ошибками. Доказательственное значение заключения может быть различным. Прежде всего, это зависит от того, какие обстоятельства им устанавливаются, входят они в предмет доказывания или являются доказательственными фактами, уликами. Нередко эти обстоятельства имеют решающее значение, от них зависит судьба дела (например, принадлежность предметов к наркотикам или оружию, наличие у водителя технической возможности предотвращения наезда и т.п.). Заключение эксперта приобретает в таких случаях весьма важное значение по делу и поэтому подлежит особо тщательной проверке и оценке. В других случаях, когда устанавливаемые экспертом факты не входят в предмет доказывания, они являются косвенными доказательствами. Доказательственная ценность их может быть различной. Наибольшую силу имеют выводы эксперта об индивидуальном тождестве (идентификация отпечатка пальца, следов обуви и т. п.). На практике такие факты считаются очень веским, а иногда и неопровержимым доказательством. Это действительно так, однако при одном условии – если идентифицированный след не мог быть оставлен при обстоятельствах, не связанных с преступлением. Чем больше такая вероятность, тем меньше доказательственная ценность такого вывода. Кроме того, нельзя сбрасывать со счета возможность умышленной фальсификации следа. Практике известны, хотя и малочисленные, случаи такой фальсификации (например, переноса работниками милиции отпечатка пальца на вещественные доказательства). Более слабой, по сравнению с установлением индивидуального тождества, уликой является вывод эксперта о родовой (групповой) принадлежности объекта. Доказательственная ценность его, тем выше, чем уже класс, к которому отнесен объект, и, соответственно, меньше вероятность случайного совпадения. Значимость заключения эксперта во многом зависит также от 134 логической формы вывода. Так, вывод в форме суждения возможности (например, о возможности «самопроизвольного» выстрела из конкретного экземпляра оружия) гораздо менее ценен, чем вывод о действительности (например, о том, выстрел произведен именно из этого оружия). Выводы эксперта, являющиеся косвенными доказательствами, могут быть положены в основу приговора только в совокупности с другими доказательствами. Поэтому их роль зависит и от конкретной ситуации по делу, от имеющихся в наличии доказательств. Нередко они используются лишь на первоначальном этапе расследования, а впоследствии, когда получены прямые доказательства, утрачивают свою ценность. Например, если обвиняемый дал подробные правдивые показания, показал место сокрытия трупа или похищенных вещей и т. п., то следствие и суд будет уже мало интересовать вывод эксперта о родовой принадлежности почвы с его обуви, хотя при раскрытии преступления он сыграл определенную роль. Если же дело «идет» на косвенных доказательствах, то каждая улика приобретает особую значимость, в том числе и выводы эксперта, в других условиях не представляющие особой ценности. Каковы наиболее распространенные ошибки при оценке доказательственного значения таких выводов эксперта? Прежде всего, это когда следствие и суд воспринимают их как заключение об индивидуальном тождестве. Так, вывод об одинаковой родовой или групповой принадлежности образцов почв воспринимается иногда как вывод о принадлежности их к конкретному участку местности. Между тем, как уже не раз отмечалось, общая родовая или групповая принадлежность является лишь косвенным доказательством такого тождества, причем чаще всего, довольно слабым. Или еще пример. По делу У., обвинявшемся в изнасиловании и убийстве малолетней девочки, суд (второго звена - верховный суд республики!) указал в приговоре, что судебно-биологической экспертизой установлено происхождение спермы, обнаруженной на потерпевшей, от У., в то время как в заключении черным по белому было написано лишь об общей групповой принадлежности. Помимо обычной экспертизы существуют ее особые процессуальные виды - комиссионная, комплексная, дополнительная и повторная. Комиссионная экспертиза — это экспертиза, проводимая несколькими экспертами одной специальности (или узкой специализации). Обычно производство экспертизы поручается нескольким экспертам в случае ее особой сложности, трудоемкости или значимости по делу. Согласно ведомственным нормативным актам Минздрава комиссионно проводятся все судебно-психиатрические экспертизы и некоторые виды судебно-медицинских экспертиз. В 135 остальных случаях вопрос о комиссионном характере экспертизы может быть решен следователем или судом, назначившим экспертизу, либо руководителем экспертного учреждения. При производстве комиссионной экспертизы эксперты, члены комиссии, до дачи заключения вправе совещаться между собой. Из числа членов комиссии руководителем экспертного учреждения назначается руководитель (ведущий эксперт) комиссионной экспертизы. Он выполняет различные организационные функции (координацию деятельности членов комиссии, разработку общего плана исследований, руководство совещанием экспертов, и др.), но никакими преимуществами при решении вопросов по существу не пользуется. Если члены комиссии придут к общему выводу, они составляют единое заключение. В случае разногласий эксперты, не согласные с другими мнениями, дают отдельное заключение. Комплексная экспертиза — это экспертиза, в производстве которой участвуют несколько экспертов различных специальностей или узких специализаций (профилей). В действующем уголовно-процессуальном законодательстве производство комплексной экспертизы не предусмотрено. Несмотря на это, производство комплексных экспертиз получает все более широкое распространение. Это объясняется высокой эффективностью экспертизы, широкими возможностями совокупного, синтезированного применения знаний из различных отраслей науки и техники. Наиболее часто проводятся комплексные методикокриминалистические экспертизы, в частности медико-баллистические по установлению механизма выстрела (направление и дальность выстрела, взаимное расположение стрелявшего и потерпевшего и др.), медико-трасологические по установлению механизма причинения телесных повреждений (например, ножевого ранения). Получают все большее распространение транспортнотрасологические экспертизы по установлению механизма дорожнотранспортного происшествия путем исследования повреждений на транспортных средствах и иных объектах автотехниками и трасологами (иногда с участием медиков, если исследуются также повреждения на теле человека). Комплексная экспертиза имеет ряд особенностей, отличительных черт. Прежде всего, к ним относится то, что в ее производстве участвует несколько экспертов различных специальностей (специализаций), и вытекающее отсюда разделение функций между ними в процессе исследования. В отличие от обычной (однородной) экспертизы, где все эксперты принимают равное участие в процессе исследований, здесь каждый эксперт может исследовать лишь те объекты, которые относятся к его компетенции, и применять те методы, которыми он 136 владеет. Отсюда вытекает другая особенность комплексной экспертизы - общий вывод дается по результатам, полученным различными экспертами. Причем в формулировании этого общего (конечного) вывода могут участвовать не все эксперты, проводившие исследования, а только те, которые компетентны в общем предмете исследования. Узкие специалисты (особенно специалисты по методам) могут и не принимать участия в этом, их роль может ограничиваться констатацией промежуточного вывода по итогам лично проведенного исследования. В связи с указанными особенностями на комплексную экспертизу не может быть распространено требование дачи экспертом заключения только на основании лично произведенных исследований, являющееся обязательным для обычной, «классической», экспертизы. Напротив, здесь эксперт формулирует вывод на основе исследований, проведенных не только лично им, но и другими экспертами, имеющими другую специализацию. Поэтому при комплексной экспертизе иначе решается и вопрос о личной ответственности эксперта за данное им заключение. Каждый эксперт, несет личную ответственность за ту часть исследований, которую он провел, и за полученные им результаты (промежуточные выводы). При формулировании же общих (конечных) выводов имеет место своего рода условная ответственность эксперта: он отвечает за правильность вывода, в формулировании которого участвовал, при условии, что использованные им результаты исследований, проведенные другими экспертами, тоже верны. Порядок производства комплексной экспертизы такой же, как комиссионной: эксперты имеют право до дачи заключения совещаться между собой, эксперты, не согласные с другими, составляют отдельное заключение, руководит группой ведущий эксперт, который обладает только организационными полномочиями. Дополнительная экспертиза назначается в случае недостаточной ясности или полноты заключения. Неясность экспертного заключения может выразиться в нечеткости формулировок, их расплывчатости, неопределенности и т.п. Обычно этот недостаток устраняется путем допроса эксперта, поскольку для этого не требуется проведения дополнительных исследований. Неполнота экспертного заключения имеет место, когда эксперт оставил без разрешения некоторые из поставленных перед ним вопросы, сузил их объем, исследовал не все представленные ему объекты и т. п. Повторная экспертиза проводится в случае необоснованности заключения эксперта или сомнений в его правильности. Обоснованность заключения эксперта - это его аргументированность, убедительность. Заключение эксперта может быть признано необоснованным, если вызывает сомнения примененная им методика, недостаточен объем 137 проведенных экспертом исследований, выводы эксперта не вытекают из результатов исследований или противоречат им и в других подобных случаях. Сомнения в правильности заключения эксперта могут возникнуть, например, в случае несоответствия его выводов другим материалам дела, при активном оспариваний этих выводов обвиняемым или другими участниками процесса. Таким образом, необоснованность экспертного заключения определяется, как правило, при оценке его самого – исходя из содержания и внутренней структуры заключение, сомнения в правильности обычно возникают при сопоставлении выводов эксперта с другими собранными по делу доказательствами. Основное отличие между дополнительной и повторной экспертизами состоит в том, что при дополнительной экспертизе решаются вопросы, которые ранее не были разрешены, а при повторной — заново исследуются (перепроверяются) уже разрешенные вопросы. Поэтому различен и процессуальный порядок этих видов экспертиз. Дополнительная экспертиза поручается тому же или другому эксперту, а повторная — другому эксперту или другим экспертам. Для разъяснения или дополнения заключения может быть проведен допрос эксперта. Основания его проведения такие же, как и при назначении дополнительной экспертизы — неясность или неполнота заключения. Разграничение между ними проводится по следующему признаку. Если для разъяснения или дополнения заключения необходимо проведение дополнительных исследований, назначается дополнительная экспертиза. Если эксперт может дать необходимые разъяснения без производства дополнительных исследований, проводится его допрос. Протокол допроса эксперта составляется по общим правилам. 138 ОГЛАВЛЕНИЕ ВВЕДЕНИЕ ................................................................................................................ 3 ГЛАВА 1. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ТЕОРИИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ .. 5 1.1. Понятие и содержание теории доказательств .............................................. 5 1.2. Идеология независимости и теория доказательств .................................... 12 1. 3. Правовые проблемы теории доказательств ............................................... 19 1. 4. Научные основы теории доказательств ..................................................... 27 ГЛАВА II УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ДОКАЗЫВАНИЕ ...................... 35 2. 1. Объективная истина как цель доказывания ............................................... 35 2.2. Обстоятельства, подлежащие доказыванию ............................................... 41 2. 3. Предмет и пределы доказывания................................................................ 47 2.4. Оценка доказательств в уголовном процессе ............................................. 55 2.5. Презумпция невиновности и доказывание ................................................. 60 2.6. Особенности доказывания на предварительном следствии и в суде ........ 67 ГЛАВА 3 ЭТИКА ДОКАЗЫВАНИЯ ..................................................................... 75 3. 1. Нравственные основы доказывания ........................................................... 75 3.2. Межличностные отношения в процессе доказывания ............................... 81 3. 3. Ошибки в доказывании ............................................................................... 87 ГЛАВА 4 ................................................................................................................... 96 4.1. Классификация и виды доказательств ........................................................ 96 4.2. Показания свидетеля и потерпевшего ....................................................... 106 4.3. Показания подозреваемого и обвиняемого .............................................. 112 4.4. Вещественные доказательства ................................................................... 118 4.5. Протоколы следственных и судебных действий, а также иные документы125 139 Редактор Р. Р. Тумпаров Технический редактор М. М. Сафаров Подписано в печать 2003 г. Объем 30,5 уч.-изд.л. Тираж Заказ № Цена договорная. Академия МВД Республики Узбекистан 700197, г. Ташкент, ул. Интизор, 68. 140
