Трошин Н. Н. Сравнительный анализ финансовой
реклама
ПРОБЛЕМЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ СТРАТЕГИИ № 1 (34) 2016 200 УДК 94:336.02 ББК 63.3:65.261 Трошин Николай Николаевич*, старший научный сотрудник Центра экономических исследований РИСИ. Сравнительный анализ финансовой политики русского правительства в ходе Отечественной войны 1812 г. и Второй Отечественной войны 1914–1916 гг. Искусство финансовой политики заключается в том, чтобы на определённом отрезке времени cбалансировать государственные расходы с доходами, т.е. иметь в среднем бездефицитный бюджет. Но бывают периоды, когда по каким-то причинам вдруг сокращаются доходы или увеличиваются расходы, что приводит к резкому росту бюджетного дефицита. Как правило, такая ситуация складывается во время войн, для ведения которых требуются значительные финансовые ресурсы, во много раз превосходящие текущие доходы бюджета. В этом случае у правительства есть фактически три способа изыскать необходимые средства. Во-первых, оно может повысить действующие или ввести новые налоги; во-вторых – занять деньги на внутреннем или внешнем рынках; и, наконец, в-третьих – получить недостающие ресурсы за счёт бумажноденежной эмиссии. Каждый из этих способов имеет свои плюсы и минусы, и на практике они обычно применяются в том или ином сочетании. Вместе с тем соблазн воспользоваться в первую очередь самым простым из них – эмиссией бумажных денег – достаточно высок. В отечественной истории тому есть немало подтверждений. Так, в 1812 г., уже на следующий день после вторжения Наполеона в Россию, Александр I интересовался у возглавлявшего комитет министров Н. И. Салтыкова, нельзя ли безотлагательно напечатать на "знатные суммы" ассигнаций, которые затем, по мере поступления налогов, будут изыматься из обращения. Всю операцию следовало провести "исподволь", чтобы не нарушить данного в Манифесте от 2 февраля1 1810 г.2 обещания не прибегать больше к выпуску ассигнаций для финансирования дефицита * [email protected]. 1 Здесь и далее все даты приведены по старому стилю. Полное собрание законов Российской Империи (далее – ПСЗРИ). Собрание Первое. СПб., 1830. Т. XXXI: 1810–1811. № 24.116. С. 53–60. 2 ИСТОРИЯ 201 бюджета3. Сто лет спустя, когда в 1914 г. России вновь пришлось отражать внешнего врага, председатель Совета министров И. Л. Горемыкин уже прямо говорил, что не видит ничего дурного в том, чтобы напечатать "лишних 800 млн бумажек"4. Впрочем, у финансовой политики, которая осуществлялась русским правительством во время Отечественной войны 1812 г. и в период Второй Отечественной войны 1914–1916 гг., есть и другие вполне отчётливые параллели, которые и будут рассмотрены в настоящей статье. Через несколько дней после того, как в 1914 г. Германия объявила России войну, а именно – 23 июля, Николай II подписал указ5, которым временно приостанавливался размен кредитных билетов на золото. Кроме того, с 300 млн до 1,5 млрд руб. увеличивалось эмиссионное право Государственного банка. Ему же поручалось учитывать краткосрочные облигации, которые могло выпускать Государственное казначейство "в размере, вызываемом потребностями военного времени". В результате правительство получало возможность быстро мобилизовать необходимые ему для финансирования военных действий денежные средства, заняв их в Государственном банке под обеспечение будущих налоговых поступлений. Впервые идея выпустить краткосрочные казначейские облигации "для безостановочного удовлетворения чрезвычайных воинских расходов" была сформулирована в России именно в 1812 г. министром финансов Д. А. Гурьевым. Это предложение получило одобрение комитета министров и было оформлено Указом Александра I от 9 апреля 1812 г., которым предусматривался выпуск облигаций номиналом в 200 и 500 руб., сроком обращения один год и уплатой дохода в размере 6 % при погашении6. В тот же день Александр I подписал Манифест о единообразном хождении ассигнаций, в котором они признавались законным платёжным средством и получали, таким образом, принудительное обращение. В отечественной литературе принятие Манифеста от 9 апреля 1812 г.7 обычно трактуется как отказ от проведения денежной реформы, которая осуществлялась с 1810 г. и предполагала восстановление свободного размена ассигнаций на серебро. В действительности же и Указ от 23 июля 1914 г. это подтверждает, Манифест о единообразном хождении ассигнаций нельзя рассматривать отдельно от указа о выпуске казначейских облигаций. Как показывает обсуждение этого вопроса в комитете министров, придание ассигнациям статуса законного средства платежа имело целью поддержать их хождение в приграничных губерниях, где 3 Цит. по: Рябцевич В. Н. Нумизматика Беларуси / В. Н. Рябцевич. Минск: Полымя, 1995. С. 283. 4 Коковцов В. Н. Из моего прошлого (1903–1919): Воспоминания. Мемуары / В. Н. Коковцов. Минск: АСТ; Харвест, 2004. С. 778. 5 Позднее, 27 июля 1914 г., он был одобрен Государственной думой и получил статус закона. Меры в области денежного обращения были согласованны с Францией, которая также 5 августа (23 июля) 1914 г. приостановила размен своих бумажных денег на золото. В Англии обмен банкнот на золото во время войны не прекращался. 6 ПСЗРИ. Собрание Первое. СПб., 1830. Т. XXXII: 1812–1814. № 25.083. С. 293–294. 7 Там же. № 25.080. С. 280–282. ПРОБЛЕМЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ СТРАТЕГИИ № 1 (34) 2016 202 они практически не использовались, и тем самым обеспечить успешный выпуск казначейских облигаций. Как и в 1914 г., речь фактически шла о вре�менной мере в области денежного обращения, призванной облегчить правительству финансирование военных действий, после окончания которых размен бумажных денег на звонкую монету должен был быть восстановлен. Таким образом, и в 1812 г., и в 1914 г. правительство собиралось получить недостающие средства в первую очередь за счёт краткосроч- ных займов. Механизм таких заимствований в России в начале XIX в. фактически отсутствовал, так что казначейские обязательства предполагалось использовать непосредственно для платежа за военные поставки. Следовательно, имелись риски чрезмерного увеличения объёма различных платёжных средств, одновременно находящихся в обращении. К началу XX в. ситуация изменилась и правительство уже имело достаточно опыта размещения государственных ценных бумаг на денежном рынке. Тем не менее и тогда сохранялись риски, что эмиссия краткосрочных облигаций может спровоцировать резкое увеличение предложения денег, которое приведёт в конечном итоге к их обесцениванию, т.е., говоря современным языком, вызовет инфляцию. На такую возможность уже в 1812 г. указывал Н. С. Мордвинов. В проектировавшемся министром финансов выпуске казначейских облигаций он увидел не столько форму займа денег, сколько их новую эмиссию и считал, что учреждение таких облигаций опаснее пятисоттысячной армии Наполеона, стоявшей в то время на границе с Россией. Поэтому в знак протеста против одобрения Государственным советом проекта выпуска облигаций 17 марта 1812 г. Н. С. Мордвинов подал в отставку с поста председателя Департамента государственной экономии. Разъясняя позднее свою позицию в письме Александру I, он утверждал, что предложенные облигации были списаны "с мандатов поземельных (mandates territoriaux), существовавших во Франции несколько месяцев… и давших последний смертельный удар финансам", в результате которого правительство должно было признать себя банкротом8. Эти замечания Н. С. Мордвинова не остались без внимания. В Указе от 9 апреля 1812 г. объём эмиссии казначейских облигаций был ограничен довольно скромной суммой в 6–10 млн руб., а сфера их обращения очерчена достаточно узко. Они могли использоваться исключительно для расчётов за товары, поставленные "нарядами от земли или военными требованиями" с губерний, объявленных на военном положении. Иное применение казначейских облигаций не допускалось9. Причём в рескриптах на имя главнокомандующих обеих западных армий, данных Александром I 24 апреля 1812 г. в целях реализации названного указа, не разрешалось также использовать эти облигации по расчётам за поставки, произведённые до получения указанных рескриптов10. Всего, как свидетельствуют балансы, составленные Интендантским управлением уже после завершения войны, в 1812 г. армейские кассы 8 Архив графов Мордвиновых. СПб., 1902. Т. 4. С. 146–147, XV–XVI. ПСЗРИ. СПб., 1830. Т. XXXII: 1812–1814. С. 293, 294. 10 Там же. № 25.096. С. 303–304. 9 ИСТОРИЯ 203 получили облигаций Государственного казначейства на сумму 8,75 млн руб., из которых одна 500-рублёвая облигация была утеряна и заменена наличными. В то же время было возвращено в Министерство финансов облигаций на сумму 2,75 млн руб. В 1813 г. в кассы Интендантского управления действовавшей армии поступило ещё на 3,2 млн руб. облигаций, тогда как возвращено было на 9 млн 130 тыс. 500 руб. Всего, следовательно, Министерство финансов заготовило казначейских облигаций на сумму 9,2 млн руб., из которых полевое Интендантское управление использовало для расчётов только 69 тыс.11 Таким образом, попытка применения краткосрочных облигаций в 1812 г. закончилась практически полным провалом. В годы же Второй Отечественной войны краткосрочные обязательства Государственного казначейства, напротив, стали для правительства действительно одним из основных источников финансирования военных действий. Они выпускались на срок от 3 до 12 месяцев, а доход по ним выплачивался в размере 5 % годовых. Всего за 5 последних месяцев 1914 г. их было выпущено на сумму 800 млн руб. по номиналу12. В 1915 г. чистый объём эмиссии краткосрочных обязательств (т.е. за вычетом выпущенных в счёт погашения тех, у которых истёк срок обращения) составил уже 3,2 млрд руб., а в 1916 г. он увеличился до 5,8 млрд руб.13 К сожалению, лишь относительно небольшая часть этих облигаций была размещена на рынке и представляла собой действительный заём. Более 80 % их выпуска как в 1914 г., так и в 1915 г. в конечном итоге была учтена Государственным банком, который выпустил взамен бумажные деньги. В начале 1916 г. правительство приняло наконец ряд мер, направленных на повышение привлекательности казначейских облигаций для коммерческих банков. В частности, с 5 до 1 тыс. руб. был снижен размер номинала одной облигации. Наряду с другими шагами правительства это способствовало значительно более успешному размещению краткосрочных обязательств казначейства на внутреннем рынке. В результате к октябрю 1916 г. доля краткосрочных обязательств, учтённых Государственным банком, сократилась до 60 %. Впрочем, к концу года она вновь поднялась до 70 %. Непрерывный рост остатков краткосрочных обязательств на счетах в Государственном банке означал, что в обращение поступало всё большее количество бумажных денег. К 1 января 1915 г. Государственным банком было учтено краткосрочных обязательств казначейства на 656 млн руб., а объём эмиссии кредитных билетов за 5 последних месяцев 1914 г. 11 Отчёт за войну 1812–1815 гг. / Управление генерал-интенданта Канкрина. Б. м., б. г. С. 170–171; Отдел письменных источников Государственного исторического музея. Ф. 190. Оп. 1. Д. 11. Л. 11 об. 12 Кроме того, ещё на 113,49 млн руб. краткосрочных обязательств Государственного казначейства было выпущено на внешнем рынке в Лондоне. Выручка от их реализации составила 82 млн руб. В дальнейшем внешние займы также осуществлялись за счёт учёта за границей краткосрочных обязательств Казначейства. 13 Дементьев Г. Д. Государственные доходы и расходы России и положение Государственного казначейства за время войны с Германией и Австро-Венгрией до конца 1917 г. / Г. Д. Дементьев. Пг.: Тип. ред. период. изд. М-ва Финансов, 1917. С. 12, 14, 19. 204 ПРОБЛЕМЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ СТРАТЕГИИ № 1 (34) 2016 составил 625,5 млн руб. К 1 января 1916 г. объём учтённых краткосрочных обязательств увеличился до 3,3 млрд руб., т.е. на 2,6 млрд, а количество кредитных билетов в обращении – на 2,7 млрд руб. К 1 января 1917 г. Государственный банк учёл краткосрочных обязательств на 6,9 млрд руб., в результате чего задолженность Государственного казначейства банку выросла на 3,6 млрд руб. Эмиссия же кредитных билетов в 1916 г. составила 3,5 млрд руб.14 Иными словами, правительство финансировало военные расходы не столько за счёт заёмных средств, сколько путём бумажно-денежной эмиссии. Таким образом то, чего Н. С. Мордвинов так опасался в 1812 г., реализовалось, к сожалению, в 1914–1916 гг. В 1812 г. лишь 18 сентября Александр I подписал Указ о заимствовании в Ассигнационном банке 100 млн руб., из которых в том же году было использовано всего 68 млн руб. (остальные средства поступили в обращение уже в следующем, 1813 г.). Однако фактическая эмиссия ассигнаций в 1812 г. была даже меньше – 64,5 млн руб. Только в 1813 г., когда русская армия находилась за границей, пришлось дополнительно выпустить ассигнаций на 103,4 млн руб. В 1814 г. их эмиссия вновь сократилась и составила 48,8 млн руб.15 Во многом это стало результатом того, что ещё накануне Отечественной войны 1812 г. были приняты меры к увеличению доходов государственного бюджета. В результате начатых в 1810 г. реформ обыкновенные доходы государственного бюджета выросли в 1811 г. по сравнению с 1809 г. до 249,8 млн руб., или на 84,3 %. Главным образом это произошло за счёт повышения налогов и других сборов. Более того, в самом начале 1812 г. налоги были в очередной раз повышены, причём впервые ими были обложены доходы с помещичьих имений. Это позволило в значительной степени минимизировать потери казны в 1812 г. из-за разорения и оккупации неприятелем части территории страны. Все доходы бюджета в том году составили 243 млн руб., сократившись по сравнению с 1811 г. всего на 2,7 %16. Но даже этих средств оказалось недостаточно, и правительство было вынуждено осуществлять снабжение действующих армий провиантом и фуражом по большей части за счёт прямых изъятий (реквизиций) у населения. Формально реквизиции, за которые военными должны были выдаваться квитанции, можно рассматривать как форму займа. Однако во многих случаях они носили принудительный и, что более важно, фактически безвозвратный характер, так что правильнее рассматривать эти реквизиции в качестве натурального налога. К этому надо добавить, что правительство активно побуждало дворянство и другие сословия к разнообразным пожертвованиям на военные 14 Клаус Р. Война и народное хозяйство (1914–1917 гг.) / Р. Клаус. М.; Л.: Гос. военное изд-во, 1926. С. 16; Отчёт Государственного банка за 1916 год. Пг., 1917. Расчёты автора. 15 Сборник Императорского русского исторического общества (далее – СИРИО). СПб., 1885. Т. 45: Финансовые документы царствования императора Александра I / собраны и изданы А. Н. Куломзиным. С. 467; Бржеский Н. К. Государственные долги России. Историко-статистическое исследование / Н. К. Бржеский. СПб.: Тип. А. М. Вольфа, 1884. С. 95. 16 СИРИО. СПб., 1885. Т. 45. С. 419–422, 446–450, 461–466. Расчёты автора. ИСТОРИЯ 205 нужды и даже прямо перекладывало на них обязанности по обмундированию и продовольствию отдельных частей армии и ополчения. По весьма умеренному подсчёту, сделанному министром финансов Д. А. Гурьевым, за счёт реквизиций, пожертвований и других "пособий" со стороны населения было профинансировано военных расходов на сумму до 200 млн руб.17 В результате принятых правительством мер дефицит бюджета в 1812 г. составил всего 29 % от общей суммы расходов. В 1813–1814 гг. их рост всё же ускорился, обогнав поступление доходов, однако это не привело к существенному увеличению бюджетного дефицита, который повысился всего до 32,8 и 36 % соответственно (табл. 1). Таблица 1 Государственный бюджет в 1811–1814 гг. (в млн руб.)* 1811 1812 1813 1814 Доходы 249,8 243,0 284,6 292,3 Расходы 272,2 342,2 423,4 457,2 в том числе: военные 136,9 183,8 284,8 301,1 Дефицит бюджета (%) 8,2 29,0 32,8 36,1 Финансирование дефицита: в том числе: из Ассигнационного банка 6,4 68,2 100,9 55,7 займы 18,4 60,1 иностранные субсидии 22,0 13,6 35,6 56,0 прочее 14,1 7,2 18,3 16,0 * Отчёты об исполнении росписей // Сборник Императорского русского исторического общества. СПб., 1885. Т. 45: Финансовые документы царствования императора Александра I / собраны и изданы А. Н. Куломзиным. С. 446–490. Расчёты автора. В 1914 г. события развивались совершенно по иному, до некоторой степени парадоксальному, сценарию. Основной статьёй доходов бюджета в предвоенные годы были поступления от государственной монополии на продажу спиртных напитков, на которые приходилось 26 % всех обыкновенных доходов (899,3 млн руб. в 1913 г.). Ещё 1,5 % доходов давали акцизные сборы с продажи вина и водки (53,7 млн руб.). В то же время доля прямых налогов в доходах бюджета составляла менее 8 % (272,5 млн руб.)18. В этом не было чего-то необычного для российского бюджета. В 1811 г. доходы от винных откупов вместе с выручкой от продажи казённого вина составляли 26,7 % всех доходов казны. Тем не менее в начале XX в. такая структура доходной части бюджета стала основа- нием для того, чтобы именовать его "пьяным". Особенно усердствовала в этом смысле оппозиция, обвинявшая министра финансов В. Н. Коковцова в спаивании народа ради увеличения доходов казны. 17 Сборник исторических материалов, извлеченных из Архива Собственной Его Императорского Величества канцелярии / Собственная Его Императорского Величества канцелярия; изд. под ред. Н. Дубровина. СПб.: Гос. тип., 1876. Вып. 1. С. 49–50. 18 Дементьев Г. Д. Указ. соч. С. 5–6. ПРОБЛЕМЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ СТРАТЕГИИ № 1 (34) 2016 206 Желая, видимо, сплотить власть и общество перед надвигавшейся угрозой войны, Николай II согласился его уволить. Вместо В. Н. Коковцова 30 января 1914 г. новым министром финансов был назначен П. Л. Барк. Во время аудиенции у Николая II, состоявшейся 26 января 1914 г., будущий министр заявил, что настала пора изменить финансовую систему. "Нельзя строить благополучие казны на продаже водки… – говорил он Николаю II, – необходимо ввести возможно скорее подоходный налог и принять все меры для сокращения потребления водки"19. Здесь также можно провести параллель с Отечественной войной 1812 г. Стремясь преодолеть недовольство, возникшее в обществе после подписания в Тильзите не только мирного, но и союзного договора с Наполеоном, Александр I предпринял в начале 1812 г. ряд шагов навстречу оппозиции. В частности, 17 марта 1812 г. он уволил со всех постов М. М. Сперанского, вызывавшего наибольшее раздражение оппозиционного дворянства, и даже отправил его в ссылку. А уже 20 марта Д. А. Гурьев представил докладную записку о необходимости общего пересмотра всех мер, принятых с начала 1810 г. в ходе реализации подготовленного под руководством М. М. Сперанского "плана финансов"20. Формально Александр I с этим согласился, дав соответствующий указ Государственному совету. Однако на практике попытки Д. А. Гурьева добиться отмены ряда налогов, которые, по его мнению, "стесняли частную промышленность", не получили поддержки. Казалось, что увольнение В. Н. Коковцова также не скажется на финансовой политике правительства в 1914 г. Во всяком случае никаких реальных перемен в первые месяцы министерства П. Л. Барка не произошло. Никто всерьёз не рассматривал ни планы сворачивания винной монополии, ни разработку закона о подоходном налоге, на принятии которого, кстати сказать, В. Н. Коковцов безуспешно настаивал ещё в 1909 г. Тем не менее, когда война началась, государственная торговля спиртными напитками была прекращена. Первоначально речь шла о необходимости поддержания общественного порядка на период проведения массовой мобилизации, и ограничения вводились только до 15 августа 1914 г., затем они были продлены до 1 сентября 1914 г. Однако 22 августа неожиданно для многих Николай II повелел полностью запретить продажу спирта, вина и водки до окончания войны. Фактически речь шла о введении в России "сухого закона". В результате за вторую половину 1914 г. только из-за отмены казённой продажи спиртных напитков бюджет недополучил 395,4 млн руб. доходов. Всего же доходы бюджета в 1914 г. оказались меньше, чем в 1913 г., на 519,2 млн руб. (сказалось также снижение поступлений по таким статьям, как таможенные пошлины и железнодорожные перевозки)21. Компенсировать резкое сокращение доходной части бюджета министр финансов П. Л. Барк пытался путём увеличения поступлений 19 Барк П. Л. Воспоминания / П. Л. Барк // Возрождение. Париж, 1965. № 157. С. 61–62. 20 Печерин Я. И. Исторический обзор росписей государственных доходов и расходов с 1803 по 1843 год включительно / Я. И. Печерин. СПб., 1896. С. 40. 21 Дементьев Г. Д. Указ. соч. С. 9. ИСТОРИЯ 207 по другим статьям. В 1915 г. ему удалось за счёт повышения ставок действовавших налогов и сборов, а также введения ряда дополнительных налогов, например на телефоны, увеличить бюджетные поступления на 423,3 млн руб. Но этого всё же оказалось недостаточно, чтобы полностью перекрыть сокращение доходов из-за прекращения продажи государством спиртных напитков. В целом обыкновенные доходы бюджета в 1915 г. уменьшились на 70,4 млн руб. по сравнению с 1914 г.22 Казалось бы, ситуация изменилась в 1916 г., когда поступление доходов резко возросло. По сравнению с 1915 г. они увеличились на 1146,8 млн руб.23 Однако в значительной степени это было вызвано инфляционными процессами, которые уже начали раскручиваться в экономике, что вело к ещё большему росту расходов. В результате дефицит бюджета не только не сократился, но продолжил увеличиваться, достигнув в 1916 г. 76,2 % (табл. 2). Другими словами, менее четверти государственных расходов в том году было профинансировано за счёт поступления обыкновенных доходов. Таблица 2 Государственный бюджет Российской империи в 1913–1916 гг. (млн руб.)* 1913 1914 1915 1916 Доходы** 3431,2 2906,4 3024,1 4301,5 Расходы 3382,9 4858,9 11703,0 18100,6 1655,4 8818,4 14572,8 40,2 74,2 76,2 2088,0 3664,8 2878,6 4173,9 в том числе: чрезвычайные военные Дефицит бюджета (%) – Финансирование дефицита в том числе: внешние заимствования внутренние 441,8 казначейские билеты (серии) 266,8 краткосрочные облигации 886,7 3176,0 5610,6 * Дементьев Г. Д. Государственные доходы и расходы России и положение Государственного казначейства за время войны с Германией и Австро-Венгрией до конца 1917 г. / Г. Д. Дементьев. Пг.: Тип. ред. период. изд. М-ва Финансов, 1917. С. 5, 12, 19, 24. ** Обыкновенные и чрезвычайные, кроме займов. Надо признать, что правительство не испытывало беспокойства по поводу потери 800 млн руб. доходов от продажи водки, полагая, что их легко можно заменить, напечатав кредитных билетов на такую же или даже бо�льшую сумму. В 1812 г. ещё была памятна гиперинфляция во Франции, от повторения которой предостерегал Н. С. Мордвинов. Имелся 22 Дементьев Г. Д. Указ. соч. С. 16–17. Там же. С. 20. 23 ПРОБЛЕМЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ СТРАТЕГИИ № 1 (34) 2016 208 и собственный печальный опыт 1808–1809 гг., который подсказывал, что чрезмерный выпуск бумажных денег грозит их резким обесцениванием и, соответственно, ростом цен. К 1914 г. об этом опыте успели основательно забыть. Напротив, появилась целая школа экономистов (С. Ф. Шарапов, А. П. Шипов, А. Я. Антонович, Г. В. Бутми), которые пытались доказать преимущества бумажно-денежной эмиссии для экономического роста. При этом в их трудах не было даже намёка на возможность инфляции в случае чрезмерного выпуска бумажных рублей. Между тем уже в 1915 г. имело место значительное повышение цен. Если их уровень на 1 июля 1914 г. принять за 100 %, то на 1 ян- варя 1916 г. он составил 211 %, а к 1 января 1917 г. увеличился до 336 %24. Со второй половины 1916 г. развитие инфляционных процессов ускорилось, темпы роста цен на товары стали даже опережать темпы увеличения денежной массы. Кроме того, как свидетельствует отчёт Государственного банка за 1916 г., появились первые признаки нарушения нормального хода денежного обращения. Крестьянство, не имея возможности приобрести необходимые промышленные товары, стало воздерживаться от реализации своей продукции. Другими словами, деньги, не находя производительного применения, стали закупоривать каналы обращения. В то же время правительство так и не смогло привлечь избыточную ликвидность с рынка в облигации государственных долгосрочных займов. Первый заём был объявлен ещё 3 октября 1914 г., однако он составил всего 500 млн руб. по номиналу, от реализации которого поступило до конца года 441,8 млн руб.25 Правительство опасалось, что он не будет пользоваться спросом из-за отсутствия у населения свободных денежных средств. Однако только за вторую половину 1914 г. из-за запрета на продажу спиртных напитков на руках должно было остаться не менее 400 млн руб. В дальнейшем, о чём свидетельствовала динамика вкладов в коммерческих банках, количество денег у населения продолжало только увеличиваться. В государственных сберегательных кассах на 1 января 1917 г. остаток средств в депозитах составлял 3890 млн руб., из которых 2205,5 млн руб. поступило за время войны. Всего же денежные вклады во всех кредитных и депозитных учреждениях России составили на 1 января 1917 г. 13 673,5 млн руб., увеличившись за один только 1916 г. на 64,5 %, или на 5359,1 млн руб.26 Тем не менее правительство продолжало крайне осторожно увеличивать сумму долгосрочных займов. В 1915 г. за их счёт было привлечено 2,9 млрд руб., а в 1916 г. – 4,2 млрд руб. Таким образом, всего долгосрочные займы дали правительству только 7,5 млрд руб., хотя, исходя из динамики вкладов, оно могло привлечь в 2 раза больше. 24 Сенилов Б. В. Денежный кризис и расстройство валютной системы царской России во время Мировой войны 1914–1918 / Б. В. Сенилов // Бонистика: URL: http:// www.bonistikaweb.ru/NUMALMAN/4-2000-senilov.htm (дата обращения: 21.10.2014). 25 Дементьев Г. Д. Указ. соч. С. 12. 26 Отчёт Государственного банка за 1916 год. С. V-VI. ИСТОРИЯ 209 При этом за счёт выпуска краткосрочных обязательств было получено 9,7 млрд руб.27 Не использовало правительство в полной мере и другую возможность извлечь избыточную ликвидность – введения новых налогов. Лишь летом 1915 г. началось обсуждение проекта закона о подоходном налоге в Государственной думе. Государственный же совет, куда законопроект поступил после его одобрения Думой, смог собраться для его рассмотрения только в феврале 1916 г. Наконец, 14 марта 1916 г. закон о подоходном налоге был принят и 6 апреля того же года утверждён Николаем II. Но вступление его в силу было снова отложено якобы для того, чтобы Министерство финансов успело подготовить податных инспекторов. Так что новый закон должен был заработать только с 1 января 1917 г., однако этому уже не суждено было случиться, поскольку в феврале 1917 г. в России произошла революция. Надо признать, что в годы Первой мировой войны не одна только Россия пыталась финансировать военные расходы фактически за счёт бумажно-денежной эмиссии. Но результат был везде примерно одинаков. Единственным исключением стала Великобритания, которая не менее 30 % чрезвычайных издержек, вызванных войной, покрыла за счёт повышения налоговых поступлений. Если в начале войны доходы английского бюджета от подоходного налога составляли 44 млн ф. ст., то к 1918 г. они увеличились до 257 млн ф. ст. При этом ставка налога выросла с 6 до 30 %28. Впервые налог на доходы в Великобритании был введён ещё в 1799 г. У. Питтом-мл. чтобы покрыть непомерно возросший в ходе войны с революционной Францией дефицит бюджета. Первоначально он не пользовался популярностью в обществе. Купцы и фабриканты старались уклониться от его уплаты, и после подписания в 1802 г. Амьенского мира взимание подоходного налога было отменено. Однако как только война с Наполеоном возобновилась, английское правительство не замедлило вернуться к этой практике. В скором времени уплата подоходного налога стала воспринималась как патриотический долг, и многими он рассматривался в качестве важного вклада в победу Англии над Наполеоном. Министр финансов Д. А. Гурьев в значительной части пытался учесть этот английский опыт. Он также предлагал ввести налог на доходы, чтобы покрыть ожидавшийся в 1812 г. дефицит бюджета. Этот проект не получил поддержки в Департаменте государственной экономии, но Государственный совет всё же одобрил новое повышение налогов, что позволило правительству не торопиться с включением печатного станка. Кроме того, оно призвало дворянство и прочие сословия делать пожертвования, т.е. фактически взять на себя часть расходов по финансированию чрезвычайных военных издержек. 27 Дементьев Г. Д. Указ. соч. С. 12, 14, 19. World War I and a new approach // HM Revenue & Customs: URL: http://webarchive.nationalarchives.gov.uk/20130217082231/www.hmrc.gov.uk/history/taxhis4. htm (дата обращения: 14.09.2015). 28 210 ПРОБЛЕМЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ СТРАТЕГИИ № 1 (34) 2016 В 1914 г. Министерство финансов, лишившись после введения "сухого закона" существенной части доходов, не смогло возместить их за счёт других налогов. Имущие классы отнюдь не спешили жертвовать средства на финансирование военных издержек. Не удалось правительству и в должной степени задействовать механизм привлечения долгосрочных займов. В результате основным источником финансирования военных расходов стала эмиссия Государственным банком кредитных билетов под обеспечение краткосрочных обязательств Казначейства, что имело крайне негативные последствия для экономики. Подводя некоторые итоги, следует сказать, что в тяжёлые времена резко возрастает риск принятия простых решений. Но они, как правило, лишь усугубляют ситуацию. Поэтому крайне важно, чтобы правительство в этот момент могло рассчитывать на поддержку со стороны общества в принятии так называемых непопулярных решений. В современной России это означает, что те слои общества, чьё материальное положение существенно улучшилось за последние 20 лет, должны проявить готовность внести дополнительный вклад в увеличение доходной части бюджета. Возвращение к пропорциональной шкале взимания подоходного налога не только отвечает принципам социальной справедливости, но и позволит возместить доходы бюджета, выпадающие из-за сокращения производства. Введение уравнительного налогообложения в своё время способствовало легализации большей части доходов, но не привело к увеличению инвестиционной активности. Так что можно быть уверенным, что отказ от единой ставки подоходного налога в размере 13 % не вызовет сокращения инвестиций. Точно так же невелика опасность, что люди, получающие более высокие доходы, вновь начнут скрывать их от государства. Тем более что многие из них находятся на государственной службе или работают в государственных компаниях. Если же государству не удастся мобилизовать общественное мнение, то вероятность скатывания финансовой политики к бумажно-денежной эмиссии резко возрастёт. Прививка от инфляции, которую наша страна получила в 90-е гг. прошлого века, оказалась недолговечной, и сегодня многие как в научном, так и в бизнес-сообществе не осознают опасности инфляционного финансирования, которое чревато развалом денежного обращения и коллапсом рыночной экономики. Ключевые слова: Отечественная война 1812 г. – Первая мировая война – финансовая политика – дефицит бюджета – подоходный налог – инфляция. Keywords: Patriotic War of 1812 – World War I – financial policies – budget deficit – income tax – inflation. ИСТОРИЯ 211 СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 1. Архив графов Мордвиновых. – СПб., 1902. – Т. 4. – 676 с. 2. Барк П. Л. Воспоминания / П. Л. Барк // Возрождение. – Париж, 1965. – № 157. – С. 58–64. 3. Бржеский Н. К. Государственные долги России. Историко-статистическое исследование / Н. К. Бржеский. – СПб.: Тип. А. М. Вольфа, 1884. – 369 с. 4. Дементьев Г. Д. Государственные доходы и расходы России и положение Государственного казначейства за время войны с Германией и Австро-Венгрией до конца 1917 г. / Г. Д. Дементьев. – Пг.: Тип. ред. период. изд. М-ва Финансов, 1917. – 54 с. 5. Клаус Р. Война и народное хозяйство (1914–1917 гг.) / Р. Клаус. – М.; Л.: Гос. военное изд-во, 1926. – 116 с. 6. Коковцов В. Н. Из моего прошлого (1903–1919): Воспоминания. Мемуары / В. Н. Коковцов. – Минск: АСТ: Харвест, 2004. – 896 с. 7. Отдел письменных источников Государственного исторического музея. Ф. 190. Оп. 1. Д. 11. Л. 11 об. 8. Отчёт Государственного банка за 1916 год. – Пг., 1917. 9. Отчёт за войну 1812–1815 гг. / Управление генерал-интенданта Канкрина. – Б. м., б. г. – С. 170–171. 10. Сборник Императорского русского исторического общества. – СПб., 1885. – Т. 45 : Финансовые документы царствования императора Александра I / собр. и изд. А. Н. Куломзиным. – 623 с. 11. Печерин Я. И. Исторический обзор росписей государственных доходов и расходов с 1803 по 1843 год включительно / Я. И. Печерин. – СПб., 1896. – 226 с. 12. Полное собрание законов Российской Империи. Собрание Первое. – СПб., 1830. – Т. XXXI : 1810–1811. – № 24.116. – 941 с.; Т. XXXII : 1812–1814. – № 25.083. – 1135 с. 13. Рябцевич В. Н. Нумизматика Беларуси / В. Н. Рябцевич. – Минск: Полымя, 1995. – 687 с. 14. Сборник исторических материалов, извлечённых из Архива Собственной Его Императорского Величества канцелярии / Собственная Его Императорского Величества канцелярия ; изд. под ред. Н. Дубровина. – СПб.: Гос. тип., 1876. – Вып. 1. – 632 с. 15. Сенилов Б. В. Денежный кризис и расстройство валютной системы царской России во время Мировой войны 1914–1918 / Б. В. Сенилов // Бонистика: URL: http:// www.bonistikaweb.ru/NUMALMAN/4-2000-senilov.htm (дата обращения: 21.10.2014). 16. World War I and a new approach // HM Revenue & Customs: URL: http:// webarchive.nationalarchives.gov.uk/20130217082231/www.hmrc.gov.uk/history/ taxhis4.htm (дата обращения: 14.09.2015).
