ПРОБЛЕМЫ СЕКУЛЯРИЗАЦИИ В ТУРЦИИ: ИСТОРИЯ И

ПРОБЛЕМЫ СЕКУЛЯРИЗАЦИИ В ТУРЦИИ: ИСТОРИЯ
И СОВРЕМЕННОСТЬ
К.С. Сидоренко
Кубанский государственный университет
350040, Краснодар, ул. Ставропольская, 149
[email protected]
Kuban State University
350040, Krasnodar, Stavropolskaya str.,149
[email protected]
Статья посвящена анализу процесса секуляризации в Турции от
реформ Селима III до наших дней. Больше внимания уделено
преобразованиям Кемаля Ататюрка, так как именно его реформы официально
закрепили принцип лаицизма Турецкого государства, который является
неизменным и по сей день.
Ключевые слова: Турция, секуляризация, Кемаль Ататюрк, лаицизм,
вестернизация, ислам, Партия Справедливости и Развития.
This article is dedicated to the analysis of the secularization process in
Turkey of the reforms realized by Selim The Third till now. The more attention is
devoted to the transformations, which were promoted by Kemal Ataturk, because it
was his reform that established officially the principle of Turkish laicism that is
available and unchanging nowadays.
Key words: Turkey, secularization, Kemal Ataturk, laicism, westernization,
islam, The Party of Justice and Development.
Одним из важнейших вопросов внутренней политики стран
мусульманского Востока является осуществление взаимодействия
государства и религии. К началу XXI в. ни одна из мировых религий не
имеет такого влияния на политику, как ислам, особенно на Ближнем и
Среднем Востоке. Огромный интерес в этой связи вызывает Турция,
буферное государство, разделяющее Европу и Азию. Турция
продолжает быть единственной мусульманской страной, где религия
официально отделена от государства, а также членом НАТО. При этом
в Турецкой Республике до конца не решены проблемы секуляризации.
Под секуляризацией в данной статье прежде всего понимается
освобождение культуры, индивидуального сознания, науки от
религиозной опеки, духовного влияния, религиозного мировоззрения,
процесс, когда религиозная мысль, практика и институты теряют свое
социальное значение [1].
Ислам всегда являлся важным фактором в развитии Турецкого
государства. Но со временем он стал тормозить развитие Турции.
Первая попытка реформ – «новый порядок» Селима III – низам-и
джедид, который проводился вплоть до смерти султана в 1807 г.
Данные реформы положили «начало периоду, называемому в
турецкой, американской и западноевропейской историографии
177
«периодом вестернизации и модернизации» [2].
Естественно,
духовенство стало оппозицией реформам. По их мнению, они
противоречили установкам Корана и шариата, и в результате первый
султан-реформатор в 1807 г. был свергнут.
Вторая попытка реформировать государство «сверху» была
проведена в 1839–1871 гг. Гюльханейский хатт-и шериф в ноябре
1839 г. ставил задачами новой политики Танзимата «принятие законов,
которые должны были обеспечить неприкосновенность жизни, чести
личности и имущества, а также равенство перед законом подданных
султана всех вероисповеданий», при этом «светский закон становился
бы выше воли султана» [3].
Самыми крупными реформами, кардинально изменившими
Турцию, стали преобразования Мустафы Кемаля. Его многие
идеологические установки были разработаны и обоснованы в трудах
турецкого писателя и философа Зии Гек Алпа. Интерпретируя его
наиболее актуальные идеи, М. Кемаль определил такие принципы в
политической жизни Турции, как европеизация, национализм, этатизм,
революционность, народность и лаицизм [4]. Лаицизм (от лат. laicos –
народный) – это движение за секуляризацию, основное требование
которого заключается в устранении влияния религии в различных
сферах общественной жизни [5]. Данный принцип до сих пор остается
основополагающим в общественной жизни Турецкой Республики.
Начинается эпоха форсированной вестернизации Турции.
Все функции шейх-уль-исламата переданы Управлению по делам
религии при совете министров, причём значение ислама (фактически)
было приближено к нулю. 9 апреля 1928 г. к Конституции Турции
была принята поправка, исключавшая статью 2 и провозглашавшая
Турецкую Республику светским государством, а также закреплявшая
основные принципы нового государства: «Турецкое государство
является республиканским, национальным, народным, этатистским,
светским и революционным» [6].
В марте 1924 г. в Турции был принят закон о единой светской
системе
народного
образования.
Духовное
обучение
ликвидировалось – и как система и как отдельные уроки в светских
школах. Все образование находилось под контролем государства [7].
Было ликвидировано министерство шариата, а 8 апреля 1924 г. был
принят закон о судебной реформе, упразднявший духовные
шариатские суды. Еще одним государственным органом Турции, не
соответствовавшим духу времени, а потому упраздненным, стало
министерство вакуфов [8].
Иноверцам было «запрещено становиться членами правящей
Народно-республиканской партии» [9]. Также никто не мог
использовать религию в качестве политического влияния: «Никому не
позволено эксплуатировать или злоупотреблять религией или
религиозными чувствами, а также вещами, признанными священными,
178
для обеспечения личного или политического влияния или, пусть даже
частично, базирование основных устоев, социального, экономического,
политического и правового строя государства на религиозных
принципах» [10].
Постепенно был наложен запрет на деятельность религиозных
обителей и орденов, были запрещены посещения усыпальниц
почитаемых мусульманских святых, которые являлись центрами
антиреспубликанской пропаганды. Уголовный кодекс Турции запретил
политические ассоциации на базе ислама. Но многие религиозные
ордена были глубоко законспирированы, поэтому этот удар не достиг
своей конечной цели. Запрещено было употребление духовных званий,
под особый контроль были также поставлены мечети. В быстро
растущей столице практически не строили культовых сооружений.
Власти следили за старыми религиозными постройками и старались не
допускать новых. Знаменитая всему миру мечеть Айя-София в
Стамбуле была превращена в музей [11].
Наверно, самый большой удар по исламскому фундаментализму
был нанесен реформированием внешнего вида. Традиционную одежду
турок кемалисты считали символом отсталости. Был издан декрет,
который требовал от турецких чиновников носить костюм, общий для
всех цивилизованных наций мира. Для европейца насильственная
смена одного головного убора другим не имела глубоко религиозного
и социального значения. Для мусульманина это было делом
исключительной важности. С помощью одежды турок-мусульманин
отделял себя от остальных. Феска в то время в Турции была
распространенным головным убором мусульманина-горожанина.
Вся остальная одежда могла быть европейской, но на голове
неизменно должен был оставаться символ ислама – феска. Поэтому
смена традиционной одежды была сродни революции.
В 1928 г. в Турции была предпринята попытка реформации
ислама в обрядовой сфере. Был подготовлен проект, согласно
которому туркам рекомендовалось совершать молитвы не на арабском,
а на турецком языке. Практически в обрядовой сфере только это
преобразование и было осуществлено. 1 ноября 1928 г. в Турции был
осуществлен
переход
на
новый
турецкий
алфавит
на
латинизированной графической основе. Одновременно началась
борьба с заимствованиями из арабского и персидского языков.
Эту задачу должно было решить Турецкое лингвистическое общество.
Здесь не обошлось без преувеличений. Арабские и персидские языки
были классическими языками для турок и внесли в турецкий язык
такой же весомый вклад, как греческий и латинский в европейские
языки. Радикалы из лингвистического общества были настроены
против арабских и персидских слов как таковых, даже если они
составляли значительную часть турецкого языка [12].
179
В целом, политика лаицизма не вышла за пределы больших
городов. В сельских районах ислам продолжал играть заметную роль,
оставался частью жизни простого мусульманина. Таким образом, стоит
ли говорить о том, что преобразования Ататюрка удались? Это вопрос
достаточно спорный. Как пишет С. Хантингтон, «Ататюрк сделал
Турцию «оторванной страной», обществом, которое было
мусульманским по своей религии, наследию, обычаям и институтам,
но которым правила элита, намеренно сделавшая его современным,
западным и объединившая его с Западом [13]. При этом не стоит
забывать, что любые реформы не начинают работать сразу же.
Например, преобразования Петра I или Александра II, которые
кардинально изменили историю России, не сразу принимались
населением и не сразу выполнялись. Прошло довольно много времени,
прежде чем у людей вошло в привычку брить бороды, носить
европейскую одежду, осознавать, что они уже не крепостные.
Османская империя, а затем и Турция, благодаря уникальности
своего геоположения, пошла по иному пути развития, чем остальные
мусульманские страны. Как пишет Ю. Ли, «Турция в регионе стран
Ближнего и Среднего Востока оказывалась первой на многих этапах
исторического развития. Она первой завоевала политическую
независимость,
первой
начала
отстаивать
экономическую
самостоятельность… в ней первой была заложена основа изменения
политики государства по отношению к исламу» [14]. Тем не менее
после смерти Кемаля Ататюрка начинается процесс религиозного
возрождения, хотя новые правители не покушаются на принцип
светскости и он остается законодательно закрепленным. Ислам вновь
проявил себя консолидирующим фактором, продемонстрировал
устойчивость своей идеологии.
Можно ли тогда считать, что возрождение ислама в Турции
произошло по этой причине, учитывая, что теоретически можно
причислять Турцию и к Западным странам? Нулифер Голе писал, что
«появление исламизма есть результат исключения религиозного
влияния на сферу политики» [15]. По его мнению, «исламисты
пытаются найти нишу в социальной структуре общества». Таким
образом, можно предположить, что исламское возрождение – это
реакция на кемалистскую адаптацию ислама.
К.В. Вертяев считает, что кемализм является политической
религией [16]. Он приводит концепцию секуляризма Д.Е. Смита,
который выделял три аспекта секуляризма в соответствии с
историческим опытом ряда стран:
1. Отделение церкви от политики.
2. Рост влияния государства на религиозные, социальные,
экономические аспекты жизни общества.
3. Формирование секуляристской политической культуры на
основе легитимности и национальной идентичности.
180
В Турции эти этапы пройдены не были, так как во время
внедрения в жизнь политики этатизма «происходило целенаправленное
разрушение религиозного базиса всей культуры в целом, внедрение
секуляризма в ткань политической культуры страны» [17]. В Турции
не произошло отделения религии от государства – вместо этого был
введён «тотальный контроль над религией с внедрением “научно
обоснованных” ценностей вместо традиционных исламских» [18].
Несмотря на мощь военного аппарата, стоит констатировать тот
факт, что постепенно западники теряют свои позиции на политической
арене Турции. Общественные позиции они утратили уже давно, а в
сельской местности этих позиций не было вообще. Как пишет
В.И. Данилов, «перед западниками вырисовывается нелёгкая
дилемма – сохранить правила демократической процедуры или
плюнуть на демократию и продолжить репрессии против своего
противника» [19].
При этом внутри исламского мира нет единства. По мнению
А.А. Игнатенко, в настоящее время происходит борьба «трёх
исламистских проектов»: либерального; джихадстского; традиционноконсервативного [20].
Стоит отметить, что либеральный проект в большинстве стран
не встречает поддержки масс, оставаясь частью мировоззрения
наиболее образованной элиты.
В Турции исламизм можно разделить на течения в рамках трёх
«проектов». Приведём наиболее удачную, на наш взгляд,
классификацию, сформулированную Н.Г. Киреевым:
– террористический;
– жёсткий (террор + пропаганда, главный враг существующего
режима);
–
мягкий
(умеренный
курс
действующего
ныне
правительства) [21].
Турецкое население в большинстве своём остаётся набожным.
Секуляризация произошла только «на бумаге» и в умах
прозападнонастроенной части населения. Политики умело играют на
настроениях масс. Тяжёлое экономическое положение страны, которое
было вызвано форсированной модернизацией и интеграцией в
капиталистический мир, не вело к росту популярности западников.
Поэтому призывы исламистов построить исламскую экономику
встречались массами с восторгом.
Также немаловажным фактором остаётся то, что Европа
постоянно ставит преграды Турции в её стремлении интегрироваться в
Европейский союз. Разумеется, этот фактор действует на настроения
западников, а не на настроения масс. Турецкие либералы всё чаще
начинают задумываться о консолидации разрозненного исламского
мира, а не об интеграции в Европу. В этом направлении Турция
активно участвует в Организации исламская конференция, хотя из-за
181
принципа светскости часто наталкивается на определенные преграды,
например,
выборы
председателя
Организации
Исламская
Конференция. Турецкий кандидат не смог занять данный пост, так как
Турция официально светское государство.
Весомым аргументом исламистов, который привлекает в их
ряды и массы, и интеллигенцию, является идея о том, что
«век реформ» и модернизации не только не сделал из Турции
передовую державу, но ещё и стал причиной приобретения Турцией
западных пороков: проституция, наркомания, алкоголизм, неизвестные
ранее болезни. Ислам является гарантом традиционных ценностей и
морали.
На рубеже XX–XXI вв. в Турции наметился новый взрыв
активности исламистов. Фактически с середины 1990-х гг. и по
настоящее время у власти находятся партии – приверженцы исламизма
– Партия справедливости и развития (ПСР). В этой связи важно
рассмотреть саму сущность турецкого варианта исламизма, у которого,
пожалуй, нет аналогов в мире. Это объясняется тем, что Турция –
единственная в мире исламская страна, где религия официально
отделена от государства, и больше 80 лет продолжается развитие
традиционных западных демократических институтов: права и
свободы человека и гражданина, независимые суды, etc.
Партия справедливости и развития предложила вниманию
общественности совершенно новую программу-компромисс, выступая
за «демократическое, светское и социальное государство» [22].
Политическая гибкость ее лидера Р. Эрдогана привела к тому, что
победив на выборах 2002 г., ПСР удерживает власть в стране до
настоящего времени, даже несмотря на то, что военные и
Конституционный суд делают серьёзные попытки к закрытию партии.
Электорат партии составляют и либералы, и исламисты. Партия имеет
четкую программу общественных преобразований, пока она у власти,
наблюдается экономический подъем. Все попытки оппозиционеров
легально или нелегально свергнуть или раскритиковать правительство,
не находят достаточной опоры, так как они не предлагают ничего
нового.
Таким образом, на сегодняшний день Турция представляет
собой государство, полное контрастов. Его сложно в полной мере
отнести определенно к Западу или Востоку, так как, с одной стороны, в
Турции достаточно силен религиозный фактор, с другой стороны, в
начале прошлого века были проведены светские преобразования,
действует западно ориентированное законодательство: Конституция,
Гражданский кодекс, Уголовный кодекс, etc. Реформы начала XX в.
изменили жизнь турецкого народа, сделали ее более европейской.
Изменения главным образом, коснулись городов. Турция была
официально
объявлена
светским
государством,
что
было
законодательно закреплено в Конституции. После смерти
182
М.К. Ататюрка ни один правитель, de-jure, не изменил принципу
лаицизма, хотя менялась конституция. При этом на современном этапе
развития политических отношений в Турецкой Республике мы можем
наблюдать возрождение ислама. Немаловажным фактором в данном
процессе является то, что Европа, раз за разом ставит преграды Турции
в её стремлении интегрироваться в ЕС. Своего рода мусульманские
либералы, Партия справедливости и развития, предлагают свой
вариант цивилизационного развития, который по своей сути имеет все
шансы стать мусульмано-европейским. Как компромисс в программе
звучат задачи партии, совмещающие в себе создание «мусульманской
демократии», интеграцию в Европу и сотрудничество с армией как
гарантом антиэкстремизма. Турецкая элита демонстрирует не только
желание, но и волю к самостоятельной политике. Политические силы
не могут игнорировать исламский фактор, и современный этап
развития религиозно-политических отношений можно определить как
период умеренного, «мягкого» исламизма. С одной стороны, это
создание «мусульманской демократии», с другой – интеграция в
Европу.
Библиографические ссылки
1. Советский энциклопедический словарь. М., 1982. С. 828.
2. Старченков Г. Турция: двести лет модернизации // Азия и Африка сегодня.
2000. №6. С. 25.
3. Дулина Н.А. Реформы танзимата и шариат // Ислам в истории народов
Востока. М., 1981. С. 177.
4. Вартаньян Э.Г. Культура Турции. Краснодар, 2006. С. 332.
5. Толковый словарь обществоведческих терминов. М., 1990. С. 128.
6. Конституция Турции. URL: http://www.twirpx.com/file/1059482/ (20 марта
2014 г.).
7. Там же.
8. Ягудин Б.М. Ислам в политических процессах и правовых актах Турции
XX в. // Ислам на современном Востоке. М., 2004. С. 75–78.
9. Кондакчян Р.П. Усиление исламского фактора и политика военных
властей Турции в вопросах религии после военного переворота 1980 г. // Ислам в
политической жизни стран современного Ближнего и Среднего Востока. Ереван,
1986. С. 180.
10. Конституция Турции. URL: http://www.twirpx.com/file/1059482/ (20 марта
2014 г.).
11. Ягудин Б.М. Указ. соч. С. 75–78.
12. Там же.
13. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2006. С. 103.
14. Ли Ю.А. Государственная политика Турции в сфере религиозного
образования // Ислам и политика. М., 2001. С. 340.
15. Вертяев К.В. Исламский фактор в политической жизни Турции // Ислам
на современном Востоке. М., 2004. С. 81.
16. Там же. С. 84.
17. Там же. С. 81.
18. Там же.
183
19. Данилов В.И. Религия и политика в мусульманском обществе. Опыт
Турции // Ислам и политика. М., 2001. С. 172.
20. Игнатенко А.А. Самоопределение исламского мира // Ислам и политика.
М., 2001. С. 18–19.
21. Киреев Н.Г. Новая глава в истории Турции: «Мягкий ислам» у власти //
Ислам на современном Востоке. М., 2004. С. 39.
22. Там же. С. 43.
184