Четырехсторонний пат Турции

28.08.15
Эксперт МГИМО: Владимир Аватков, к.полит.н.
Четырехсторонний пат Турции
Июньские выборы в Великое Национальное Собрание поставили Турцию перед
политическим тупиком.
В парламент прошли четыре политические силы: правящая Партия Справедливости
и Развития (ПСР), кемалисты из Народно-Республиканской партии (НРП), националисты
из Партии национального действия (ПНД) и прокурдская Демократическая Партия Народов
(ПНД1). Ни одна из них не набрала достаточно голосов для формирования однопартийного
правительства, и ни одна из них не смогла создать коалицию для получения необходимого
числа мандатов. В результате президент Реджеп Эрдоган объявил о проведении в начале
ноября досрочных парламентских выборов, которые, по его словам, разрешат стоящую перед
страной «политическую неопределенность». О том, разрешат ли они, Эксперт Online
поговорил с тюркологом, директором Центра востоковедных исследований Владимиром
Аватковым.
— Почему Эрдоган называет досрочные выборы безальтернативным вариантом?
— Впервые в XXI веке Турции требуется коалиция. На прошедших в июне 2015 г. выборах ПСР
не набрала достаточно голосов для формирования однопартийного правительства. Во многом
это произошло из-за взлета прокурдской Демократической Партии Народов во главе
с молодым амбициозным лидером Селахаттином Демирташем. Кроме того, июньские выборы
отчетливо продемонстрировали, что турецкая политическая действительность изменилась.
Уже нельзя примитивно делить электорат на светских и исламистов, а ДПН соотносить
исключительно с курдами. В связи с тем, что разграничительные линии между партиями
становятся все более размытыми, возникает более сложная политическая реальность, когда
электорат оказывается чрезвычайно мобильным. Так, многие сторонники ПСР проголосовали
за другие партии, а бывший электорат НРП перебежал к ПСР и ДПН.
Прошедшие в парламент партии отказывались вести диалог с Эрдоганом, как президентом,
который должен быть беспартийным по турецкому законодательству, а не представлять
интересы той или иной политической силы, и начали переговоры о формировании коалиции.
Однако переговоры не сложились, во многом из-за того, что все прошедшие в парламент
партии представляют полярные взгляды. Их объединение невозможно. Сложно представить,
например, объединение курдов с националистами или с республиканцами с их взглядами
на курдский вопрос. Единственные возможные альтернативы — это коалиция между ПСР
и НРП или ПСР и ПНД. Однако из этого ничего не получилось. По сути, у Турции не осталось
вариантов, и досрочные выборы стали очевидной необходимостью.
— А эти выборы решат проблему? За счет чего ПСР сможет добрать голосов?
После выборов Турция вошла в период нестабильности. Электорат к этому не привык, и это
на руку ПСР. Нестабильность как внутри Турции (срыв перемирия с Рабочей Партией
Курдистана), так и за ее пределами (в той же Сирии) вредит экономике, туристическому
сектору, отпугивает инвесторов. И все это заставит многих турецких граждан отдать голос
1/3
за ПСР для возврата стабильности. Особенно тех, кто голосовал за НРП или ПНД (для
сторонников последних курдского вопроса вообще нет, они выступают за жесткие действия
против курдов).
В пользу ПСР сыграет и то, что она заявила о полном разрыве отношений со сторонниками
Фетхуллаха Гюлена, влиятельного богослова, живущего в США, что может привлечь
на ее сторону светские силы. Хотя в стране есть большой негатив против исламизации,
которая велась все последние годы, и многие турецкие граждане несмотря на все заявления
руководства ПСР, рассматривают ее как исламистскую партию, а не как консервативную.
Кроме того, есть большой негатив в отношении лично Эрдогана, которого светские силы
называют «султаном». Далеко не все даже в стане ПСР поддерживают его желание
превратить страну из парламентской в президентскую республику.
— Теоретически может ли быть создана коалиция между НРП и ПНД?
Такое развитие событий возможно, но для этого им нужно показать гораздо более успешные
результаты, чем в июне (когда они совокупно взяли 212 мандатов из 550). А это будет
непросто. НРП становится все более размытой с точки зрения социальной платформы
и отношения населения к ней. Это уже не полностью светская и прозападная партия — она
меняет свой выбор и приближается к центру, по другую сторону от которого находятся
умеренные консерваторы. И сторонники принципов Ататюрка уже сомневается, что партия
защищает наследие основателя Республики. Поэтому крайне маловероятно, что НРП наберет
больше голосов. Некоторые шансы увеличить свое представительство есть у ПНД, которая
набирает популярность на «крымской», «армянской» и «пантюрксистской» риториках. Однако
даже в этом случае НРП и ПНД вряд ли наберут достаточное количество мандатов для
формирования правительства.
— И чем, на Ваш взгляд, закончатся эти выборы?
— Есть три варианта развития событий. Первый — это победа ПСР. Если сейчас успешно
продолжится борьба против «курдских сепаратистов», если власть вновь сможет предложить
четкую экономическую программу и привлечет на свою сторону светские силы, то она сможет
набрать достаточно голосов для формирования однопартийного правительства. А дальше все
будет в соответствии с желаниями Эрдогана, включая переформатирование Турции
из парламентской в президентскую республику. Однако этот ход ему в дальнейшем
аукнется — слишком много противников этой идеи даже среди сторонников. Он сумеет
их продавить, однако они будут ждать следующего момента когда «Султан» промахнется
и совершит ошибку. Кроме того, в стране будет нарастать протестная активность населения,
вплоть до Гези-2.
Второй сценарий — ПСР и ПНД увеличат свое представительство в парламенте, но не наберут
достаточно голосов для формирования однопартийного правительства. Тогда есть только
один шанс — формирование ими правящей коалиции.
Третий — свою численность увеличат ПНД, ПСР и ДПН. В этом случае будет непросто создать
коалицию. И если ее сформировать не удастся, то турецкую экономику ждут крайне
непростые времена — достаточно взглянуть на колебания лиры, когда шли переговоры
о коалиции после июньских выборов. Под вопросом окажутся все достижения страны
за последние годы. Возможно даже произойдет перетряска турецкого политического поля.
Такой вариант выгоден, кстати, США — он даст карт-бланш либеральной прозападной
общественности. Существует мнение, что в качестве либеральной альтернативы правящим
консерваторам будет использоваться именно ДПН. Она охватывает и расширяет электорат,
состоящий не только из курдов, но и из сексуальных меньшинств, интеллигенции,
прозападных сил. Она будет последовательно отбирать голоса, прежде всего — у НРП. Если
раньше у них был лозунг «все мы — в парламент», то на эти выборы они идут под лозунгом
2/3
«все мы во власть».
— А какие варианты выгодны России?
Для России приемлемы два первых сценария. Формат ПСР на сегодняшний день наиболее
оптимален и позитивен с точки зрения российских интересов. Партия создавалась как
прозападная и проамериканская умеренно-исламистская альтернатива военным. По сути это
было объединение нескольких исламских группировок. Реализация их задачи усиливала
позиции их лидера — Эрдогана. Он оказался консерватором и защитником турецких
интересов, становясь все менее угодным Западу. И сейчас он превращает партию в умеренноконсервативную силу, защищающую не американские, а турецкие интересы. И потому —
выступающую за постоянное улучшение отношений с Россией.
Точка зрения авторов, комментарии которых публикуются в рубрике
«Говорят эксперты МГИМО», может не совпадать с мнением редакции портала.
Источник: «Эксперт»
Постоянный адрес материала: http://www.mgimo.ru/news/experts/document276631.phtml
3/3
Powered by TCPDF (www.tcpdf.org)