Тильзитский мирный договор

Тильзитский мирный договор
Наполеоновские войны вообще и война 1812 г. в
частности уже давно стали предметом многочисленных
специальных
исследований.
Франция
воевала
с
европейскими державами, входившими в состав коалиций.
Таких коалиций было 5. В первой коалиции Россия участия
не принимала.
Несмотря на выдающиеся победы, одержанные
русскими войсками и флотом в войне с Францией в 1798—
1799, вторая коалиция европейских держав, участницей
которой являлась Россия, проиграла эту войну. Острые
внутренние противоречия привели к распаду коалиции и
помешали развитию успехов, достигнутых русским
оружием. Люневильским мирным договором 28.01
(9.02).1801 Австрия подтвердила все приобретения
Франции по Кампоформийскому миру 1797 г. Россия
Парижским договором 26.09(8.10). 1801 г. обязывалась
впредь не поддерживать враждебных действий против
Франции. Англия по Амьенскому договору 15(27) 03. 1802
г. должна была возвратить французские владения и
колонии, захваченные во время войны.
К 1803 значительная часть Европы была подчинена
французскому влиянию. Крупная буржуазия стремилась к
установлению французской гегемонии во всей Европе. На пути к этому стояли два
могущественных противника - главная соперница Франции в борьбе за мировое господство
Англия и Россия.
В 1804 г., после того, как по приказу Наполеона на
германской территории был захвачен, увезен во
Францию и расстрелян член королевской семьи Бурбонов
герцог Энгиенский, Россия разорвала мир с Францией.
В состав третьей коалиции против Франции в 1805
входили Англия, Россия, Королевство Обеих Сицилий, и
Швеция. Еще до того, как русская армия соединилась с
австрийской, Наполеон разгромил австрийцев под
Ульмом. Оставшись один на один с французами, русские
войска под командованием М.И. Кутузова отступали.
Арьергард
русской армии под командованием
П.И. Багратиона успешно сдерживал французов и нанес
им серьезные потери под Шенграбеном. Наполеон, все
еще желавший превратить Россию в союзника, готов был
заключить мир на выгодных условиях. Но Александр
потребовал, чтобы Франция отказалась от всех своих
завоеваний.
В ноябре 1805 г. русско-австрийская армия
потерпела сокрушительное поражение под Аустерлицем,
потеряв 27 тыс. человек. М.Кутузов, видя превосходство
противника, пытался уклониться от генерального
сражения, но Александр 1 и его окружение самоуверенно
настояли на нем. Впоследствии Наполеон считал Аустерлиц одной из самых выдающихся
своих побед.
2
После Аустерлица Австрия подписала мир с Наполеоном. Однако Россия продолжала
войну. В новой коалиции место Австрии заняла Пруссия.
К новой войне стремился и Наполеон, так как
вскоре после победы под Аустерлицем английский
флот под руководством вице-адмирала Г.Нельсона
9(21).10.1805 г. уничтожил французскую эскадру в
битве при Трафальгаре и сделал невозможным давно
готовившееся вторжение в Англию. Французский
император хотел заставить Европу забыть об этой
своей неудаче. Совершенно справедливо полагать,
что континентальная система Наполеона (т.е.
экономическая блокада Англии, провозглашенная им
декретами от 21 ноября 1806 г. в Берлине) стала
краеугольным
камнем
внешнеполитической
доктрины
Франции
и
оказала
сильнейшее
воздействие на международные отношения того
периода в целом.
Прусская армия была уничтожена французами
в двух одновременных сражениях: под Йеной и под
Ауэрштедтом. Победы Наполеона на суше привели к
распаду третьей коалиции. Но ни Англия, ни Россия
мира с Францией не заключили.
Агрессивная политика, которую продолжал
проводить после Пресбургского мира Наполеон,
ускорила образование новой антифранцузской коалиции и возобновление военных действий в
Европе в1806-1807 гг. 11 сентября (30 августа) 1806 г. в России был обнародован манифест
«О предстоящей войне с Францией» (Полный свод законов Российской империи, вып. 1
№22256). В сентябре 1806 г. европейские державы создали четвертую коалицию против
Франции. В коалицию вошли: Англия, Россия, Швеция, Пруссия и ее союзница Саксония.
Одной из важных причин недовольства европейских держав было создание Наполеоном
в середине 1806 г. Рейнского союза из 16-ти германских государств. Участники союза были
поставлены в полную зависимость or Франции. Французские войска после заключения мира
продолжали оставаться в Баварии, угрожая остальным германским государствам и Пруссии.
Россия вступила в войну уже
после вступления французов в
Берлин.
Военные
действия
развернулись в Восточной Пруссии.
Первое сражение под ПрейсишЭйлау в январе 1807 г. оказалось
очень кровопролитным, но не
принесло победы ни той, ни другой
стороне. Предложенный Наполеоном
мир вновь был отвергнут Россией.
Но 14 июня 1807 г. русские войска
под командованием Л.Л. Беннигсена
были разгромлены в сражении при
Фридланде. Кроме того, Россия вела
в это же время войну с Турцией и Персией. У России не осталось выбора - мир был
необходим.
25 июня (7 июля) 1807 в Тильзите (ныне г. Советск Калининградской области) был
подписан Тильзитский мир, представляющий собой договоры между Францией и Россией и
Францией и Пруссией, подписанные 27 июня (9 июля) 1807 г. Эти договоры были заключены
3
между Россией и Францией по итогам личных переговоров в Тильзите императоров России
Александра 1 и Франции Наполеона. Договор был подписан также уполномоченными от
имени России - А.Б. Куракиным и Д.И. Лобановым-Ростовским, от имени Франции - Ш.М.
Талейраном-Перигором.
Тильзитский мир положил конец существованию четвертой коалиции. Пруссия не
захотела пойти навстречу предложениям Наполеона: он сокрушил ее и решил сделать своей
точкой опоры Россию. 21(9) августа 1807 г. о заключении Тильзитского мира в России было
объявлено манифестом «О заключении мира с Французской Империей», с приложением
трактата между Россией и Францией, заключенного в Тильзите. (Полный свод законов
Российской империи, вып. 1 №22584).
Как происходило заключение Тильзитского мира, рассмотрим архивные материалы того
времени.
ПЕРЕМИРЬЕ.
Император Александр был близ
Юрбурга, на смотре пришедшей из
Москвы
17-й
дивизии,
князя
Лобанова-Ростовского,
когда
получил
донесение
Беннигсена
(главнокомандующий
русской
армией) о Фридландском сражении.
Кратко
излагая
ход
битвы,
Беннигсен доносил, что он отступает
за Прегел, где будет держать оборону до прихода ожидаемых им
подкреплений.
Он закончил свое донесение
мнением о необходимости вступить
в переговоры с Наполеоном, чтобы
выиграть
несколько
времени,
необходимого для восполнения потерь, понесенных армиею: Je prends ime position derriere le
Pregel, oil je me tiendrai sur la defensive, jusqu a ce que les renforts que j'attends seront arrives.
Ncanmoins je croirois indispensable et conforme a la prudence d'entamer quel-ques negotiations de
paix, ne fut ce que pour gagner du terns pour reparer nos pertes, dont Votre Majeste decideга.
Донесение Беннигсена государю, отправленное на другой день после Фридландского
сражения.
Тогда же министр иностранных
дел барон Будберг представил Императору
Александру письмо, полученное им от старшего дипломатического чиновника в армии
Цизмера. Письмо было следующего содержания: «С душою, растерзанною бедственным
зрелищем, коего имел я несчастье быть свидетелем, доношу о постигшем нас злополучии,
ибо генерал Беннигсен, не желая огорчить Императора, пишет Ему не все». После беглого
описания битвы, Цизмер продолжает: «В один миг армия расстроилась. Был совершенный
беспорядок. Никто не распоряжался. Если подчиненный смеет откровенно говорить
начальнику, то доложу, что нам остается одно средство: как можно скорее предложить
перемирье, или вступить в переговоры о мире, пока армия и идущие к ней подкрепления
станут за Прегелем, и можно будет получить выгоднейшие условия мира. Наша потеря в
людях и артиллерии несметна. Беннигсен изобразил императору Фридландскую битву в
несравненно меньшем мрачном виде, нежели как было на самом деле. Уверяю вас, что я
ничего не преувеличил».
4
Прочитав донесения Беннигсена и Цизмера, согласованные в неизбежности начать
переговоры, Император Александр предоставил тайному советнику Попову решить вопрос:
действительно ли армия до такой степени расстроена, что надобно прекратить военные
действия? Для объяснения столь высокого доверия к Попову, нужно знать следующие
обстоятельства: Когда провиантское и комиссариатское ведомства в армии находились в
совершенной запутанности, Император Александр, желая помочь злу, вызвал Попова из
деревни, где он жил со времени царствования Императора Павла. Известность Попова
началась с тех пор, когда он был правителем канцелярии и доверенным лицом при Князе
Потемкине, умевшем содержать предводимые им войска здоровыми, в обилии, исполненными геройским духом. Свежее воспоминание о блистательном состоянии армии
Потемкина возродило в Императоре Александре надежду, что, может быть, Попов искоренит
злоупотребления, вкравшиеся в комиссариатском и провиантском управлениях, в начале 1807
года принял его в службу, с состоянием при своей, особе и отправил в армию, приказывая ему
принять хозяйственные части в главное свое заведывание, и также доносить Государю о
военных происшествиях. Первоначальные действия Попова отвечали ожиданиям Императора
до такой степени, что Он собственноручно писал Попову: «Чем долее нахожусь в сношении с
вами, тем более умножается удовольствие Мое. Продолжайте, как вы начали, и будьте
твердо уверены в Моей признательности к вам. Приятно Мне, весьма, что нашел Я человека,
который себя ставит выше той приязни, которую привлекают к себе пагубным
потворством и снисхождениями, и предпочитает пользу службы личным неприятностям».
Таково было положение Попова в армии, когда привезли Государю вышеприведенные
донесения Беннигсена и Цизмера. Немедленно, 4-го июля, написал он собственноручно
Попову следующее: «С Фельдъегерем получил Я прилагаемый при сем в копии рапорт от
генерала Беннигсена. Вы легко можете вообразить то чувство, которым чтение оного было
сопровождаемо. Не имея еще ни
одной строки от вас, и опасаясь
потерять
драгоценное
время,
решился Я послать к вам нарочного
фельдъегеря с письмом сим. Мне не
остается другого, как положиться
на ваше беспристрастное суждение.
Если вы находите, что обстоятельства таковы, как генерал
Беннигсен их описывает, что
необходимо
нужно
войти
в
переговоры с Бонапартием, то
вручите ему прилагаемое при сем
письмо на его имя, которым Я ему
позволяю трактовать от своего
имени с Бонапартием. Письмо Мое
под открытою печатью, и Я желаю,
чтоб вы оное прочитали. За сим вслед прибудет генерал-лейтенант князь Лобанов, которого
Я избрал для посылки от Главнокомандующего к Бонапартию. Он с вами лично обо всем
переговорит. Ожидаю с нетерпением известий от вас, Прилагаю при сем равномерно копию
с письма к Будбергу от чиновника его департамента, находящегося при Беннигсене. Оное
обстоятельнее еще генеральского рапорта».
Отправленный к Попову на имя Беннигсена рескрипт был следующего содержания:
«Вверив вам армию прекрасную, явившую столь много опытов храбрости, весьма удивлен Я
был ожидать известий, какие вы Мне ныне сообщили. Если у вас, кроме перемирья, нет
другого средства выйти из затруднительного положения, то разрешаю вас на сие, но с
условием чтоб вы договаривались от имени вашего. Отправляю к вам Киязя ЛобановаРостовского, находя его во всех отношениях способным для сих скользких переговоров. Он
5
донесет вам словесно о данных ему Мною повелениях. Переговорив с ним и с Поповым,
отправите его к Бонапартию. Вы можете посудить, сколь тяжко Мне решиться на такой
поступок».
Снабженный этими письмами, князь Лобанов приехал в главную квартиру Беннигсена,
имея Высочайшее повеление, если будет он отправлен во французскую главную квартиру:
«стараться заключить перемирье на месяц, во время коего обоюдным войскам оставаться
на занимаемых ими местах; не предлагать переговоров о мире, но когда французы изъявят
первые наклонность кончить войну, отвечать, что Император Александр равномерно
желает перемирья, а если французы спросят, дана ли ему власть на переговоры, предъявить
подписанное Императором полномочие». Le Prince Lobanoff, lieutenant general de mes armees,
est auto rise a entrer en pourparlers pour la conclusion d'une paix avec celui qui sera nommc par le
gouverne-ment frangois. II s'en acquitlera avec toute la loyaute.
Между тем Попов также доносил Государю о необходимости прекратить на время
военные действия, и вручил Беннигсену рескрипт Монарха. Немедленно потом, 7-го (19)
июня, отправили майора Шепинга к маршалу Бертье, с письмом, в котором Беннигсен
изъявлял ему от своего имени желание вступить в переговоры о перемирье. Мюрат ласково
принял Шепинга на передовой, и обещал ему доставить письмо Беннигсена в главную
квартиру Наполеона. Спустя несколько часов явился к нам французский капитан Перигор,
племянник Талерлана, со словесным ответом Наполеона, что желая положить конец
кровопролитию, Наполеон назначает для переговоров маршала Бертье. При исполнении
данного ему поручения Перигор вел себя надменно. За обедом у Беннигсена он даже не снял с
головы своей медвежьей шапки. Его высокомерие тяжело ложилось на душу наших
офицеров. Они горели нетерпением отмстить победителям под Фридландом. Провидению
угодно было отсрочить кровавую расплату на пять лет, до двенадцатого года.
После обеда князь Лобанов
отправился с Перигором в Тильзит,
где был принят маршалом Бертье, с
он
доносил,
видимым,
как
удовольствием,
большою
вежливостью, и изъявлением («el Ь
franchise Tun brave militaire, en foi
tie quoi je le munis de
cette
autorisation. Schawl, Le 6 juin. Signe:
Alexandre») взаимного желания
положить
конец
военным
действиям. Начав говорить о
перемирии от имени Беннигсена,
князь Лобанов предупредил Бертье,
что, при всем желании мира,
Император Александр не примет
оскорбительных достоинству Его условий, а тем менее не потерпит самомалейшего
изменения в границах России. Бертье отвечал, что со стороны французов почитают обидным
одно предположение о возможности касаться наших пределов. После этого объяснения
утвердили перемирье, полагая границей обеим армиям берега Немана, от Бреста по Бугу, и
прекращая военные действия на один месяц, с тем, чтобы, в случае разрыва их, предупредить
о том друг друга за месяц.
К сим условиям Бертье присовокупил требование: уступить французам до утверждения
окончательного мира занятые пруссаками крепости Пиллау, Кольберг и Грауденц,
обосновывая это тем, что они не могут долго обороняться. Князь Лобанов возразил, что дело
идет о перемирье, а отдача и возвращение крепостей составляют предмет переговоров о мире,
поетому он не может согласиться на это условие, но должен сначала донести Беннигсену, «да
и тому», добавил князь Лобанов, «надобно о столь важном деле испросить повеления
6
Императора Александра, а на получение ответа Его Величества потребуется несколько
дней». Бертье находил этот срок долгим, но видя готовность князя Лобанова расстаться с ним,
сказал: «Мне надобно доложить о вашем отзыве Императору Наполеону. Он в полутора
миль от Тильзита, и я сей час отправлюсь к нему. Не угодно ли вам обождать здесь его
ответа?». Находя неприличным оставаться на неопределенное время в доме Бертье, тем
более, что время клонилось к ночи, князь Лобанов уехал, оставив у Бертье своего адъютанта
для получения ответа от Наполеона. Этим визитом и окончилось первое свидание
уполномоченных. Ночью с 7-го на 8-е июня (по ст. ст.) к Беннигсену возвратился адъютант
князя Лобанова, и с ним приехал обер - гофмаршал Наполеона, Дюрок. Он предлагал
заключить перемирье тотчас же, если мы уступим французам Кольберг, Грауденц и Пиллау, а
при нашем отказе на это условие, немедленно начать переговоры о мире. Беннигсен
решительно отказал в сдаче крепостей, сказав, что лучше, не заключая перемирья, приступить
к мирным переговорам, и, или возобновить военные действия, или, не сражаясь, стоять на
местах, занимаемых армиями. Несколько раз Дюрок спрашивал: «согласится ли Император
Александр на отдельный мир, без участия в нем Англии»? просил узнать Его мнение об этом
предмете, а равно волю нашего Монарха, каким образом начать переговоры, уверяя в
искреннем желании Наполеона мириться. Донесения Беннигсена и князя Лобанова
Императору о переговорах их с французами повез к Его Величеству Цесаревич Константин
Павлович. Государь находился тогда с прусским Королем в Шавле. Прочитав донесения, он
отвечал Беннигсену: «Грауденц, Кольберг и Пиллау мне не принадлежат и там нет моих
войск, следственно не мое дело соглашаться их на уступку. Требование должно отвергнуть.
Пошлите с этим ответом князя Лобанова к маршалу Бертье, и велите сказать ему, что Я
также разделяю желание их заключить мир, что князь Лобанов уполномочен Мною на
переговоры, когда будет утверждено перемирье на один месяц, с условием в продолжение
оного оставаться обоюдным армиям на занимаемых ими местах».
Исполняя Монаршую волю, князь Лобанов отправился в Тильзит. Маршал Бертье,
переговорив с ним, доложил Наполеону об ответе Государя, и получил приказание не
настаивать на уступку прусских крепостей, но заключить перемирье. В тот же день оно было
подписано на следующих условиях:
1-е) Прекратить военные действия
на месяц, дабы в это время можно
было договариваться о мире. 2-е)
Если
которая
либо
из
договаривающихся
сторон
вознамерится прервать перемирье,
то обязана предупредить о том за
месяц. 3-е) Настоящее перемирье
не касается прусской армии, с коею
Наполеон заключить особенное
перемирье 4-е) В самом кратком
времени назначить полномочных
для переговоров о мире, и комиссаров для размена пленных. 5-е) Черту разграничения
между воюющими армиями провести от Куриш-гафа вдоль Немана, до впадения реки Бобра в Нарев, а оттуда, мимо Тикочина, левым берегом Царева.
Перемирье было подписано в доме Наполеона, с которым князь Лобанов имел в тот день
первое свидание, и потом, в седьмом часу по полудни, был приглашен к нему обедать. «В
продолжение стола», доносил князь Лобанов Государю, «Наполеон, спросив шампанского
вина, и налив себе и мне, ударились вместе рюмками, и выпили за здравие Вашего
Императорского Величества. По окончании стола, почти до девяти часов вечера, оставался
я с Наполеоном один. Он был весел и говорлив до бесконечности, повторял мне не один раз,
что он всегда был предан (devoue), и чтил Ваше Императорское Величество, что польза
взаимная обеих Держав всегда требовала союза, и что ему собственно ни каких видов на
7
Россию иметь нельзя было. Он заключил тем, что истинная и натуральная граница
Российская должна быть река Висла». К сожалению, князь Лобанов не описал подробно,
продолжительного своего разговора с Наполеоном. Донесение его весьма кратко, заключалось только в вышеприведенных собственных его словах.
Таковы были обстоятельства, предшествовавшие заключению перемирья, коего
настояния, и досель неизвестные причины состояли в следующем: Мы видели, что на другой
день после Фридландского сражения, Беннигсен просил Императора Александра о
разрешении прекратить военные действия, чтобы привести армию в порядок. Донесение
Беннигсена было писано под влиянием его болезни, усугубившейся грустным впечатлением
проигранной битвы. Каждый, бывавший на войне, знает, что немедленно после поражения
побежденная армия обыкновенно является больше или меньше расстроенной. Но если в
разбитой армии свято сохраняется подчиненность, и не охладело мужество начальников и
солдат, расстройство скоро исчезает, и все части войск быстро приходят в прежний порядок.
Так случилось и с русской армией. Изнемогавшему под телесным недугом и побежденному
Беннигсену, равно как перепуганному дипломатическому его чиновнику казалось, что наши
войска, тотчас после Фридландского сражения, не в состоянии выдержать новый бой с
Наполеоном, и Беннигсен просил остановить военные действия. На его просьбу, как видели
выше, последовала Высочайшая воля. Но едва начались переговоры о перемирье, Беинигсен
осмотрел армию, и увидел, что
твердая верою в Бога и любовью к
Александру, крепкая составом, она
не уныла, все части ее вновь
сплотились, и она жаждала одного кровавой встречи с французами.
Убедившись после смотра, что
первое
его
донесете
было
преувеличено,
Беннигсен
писал
Императору
Александру:
«…фридландская
неудача
не
уменьшила храбрости войск. Если
обстоятельства востребуют, армия
будет так же сражаться, как
сражалась она всегда. Она уже
забыла Фридландскую битву. Долгом
поставляю уверить в том Ваше
Величество, дабы при возникших переговорах не согласились на какие либо излишние
требования Бонапарта». Следственно, Император Александр не был побуждаем продолжать
переговоры о перемирье военной необходимостью, недостатком средств к битвам, ибо
состояние армии дозволяло прекратить переговоры и вновь состязаться с Наполеоном, тем
более, что 17-я дивизия, князя Лобанова, подошла из Москвы к Неману, а 18-я, князя
Горчакова, выступившая из Калуги, была в двух переходах от армии. Но в это время явились другие важные причины, подвигнувшие Императора Александра к помыслам о
мире, а именно: бездействие союзных Ему держав в войне, веденной Им для
блага Европы. Истинным изображением тогдашнего положения дел может быть
следующее Высочайшее повеление, данное из Тильзита Российскому Послу в Вене:
«Последние ваши донесения, привезенные графом Нессельроде, были главною
причиною, заставившею заключить перемирье. Венский Двор назначал своему
содействию срок отдаленный, два года, срок, не обещавший нам благоприятных
следствий. Заверения в помощи Англии были положительнее, но она медлит
исполнением. Давно обещанные и приготовляемые англичанами высадки не прибывают
на твердую землю. Денежные пособия, доставленные Англией союзным державам, в том
числе Австрии, недостаточны для покрытия издержек даже одной державы. Таким
8
образом, Росссию покинули государства, выгоды коих должны были побуждать их к
участию в войне, предпринятой за независимость Европы. Не поддержанная союзниками
своими, Россия сражалась одна, ибо нельзя принимать в расчет средства Пруссии,
почти вовсе уничтоженные при самом начале войны. Россия сражалась не против одной
Франции, но против всей южной Европы, управляемой Бонапартом, и вовлеченной им в
войну совершенно противную ее пользам. К огромным
средствам южной Европы присоединились источники большей части Германии, и даже
Прусской Монархии, искусно обращенные главою Французского Правительства в его
пользу. При столь великой несоразмерности сил, постоянное мужество Русских войск
четыре раза (Четыре раза, написано в повелении собственноручно императором
Александром. Конечно, Он подразумевал в сих словах сражения при Пултуске, Голимине,
Эйлау и Гейльсберге) уничтожало замыслы неприятеля. Несколько месяцев войска наши
одни несли бремя борьбы неравной, и конечно ниспровергли бы новые покушения
неприятеля, а если б ошибки Беннигсена не привели развязки, которую, при
числительном превосходстве Наполеона, должно было предвидеть рано или поздно.
Нехотение союзных Держав участвовать в войне побудило Императора ограничиться
выгодами и славою России, и войти в переговоры для сближения с Французским
Правительством. Если цель войны не достигнута, если не положены границы
господству Франции - не мы в том виновны. Следствия падут на тех, кто, вопреки
самой здравой политике и самым
счастливым вероятностям войны,
упорствовали
в
поддержании
мнений, внушенных им неведением
собственных
выгод
их,
и
совершенным
недостатком
«твердости».
Таковы
были
причины
заключения перемирья,
имевшего
непосредственным
следствием Тильзитский мир.
В заключение остается изложить
действия союзника
Императора
Александра, Короля Прусского.
Злополучный Монарх находился в
Мемеле, когда получил известие о
Фридландском
сражении.
В
ожидании решения Императора
Александра, Король распорядился
отправлением в Ригу супругу и своих детей, и приказал заготовить для них почтовых
лошадей от Мемеля до Риги. Казну и драгоценные вещи начали погружать на корабли, для
отправления их в Россию. Вскоре потом Король получил приглашение нашего Государя
отправиться для свидания с Ним в Шавлю. Отсюда Монархи поехали вместе через Юрбург в
селение Пуктуценен, в четырех верстах от главной квартиры Беннигсена. Лишенный почти
всех войск и своего государства, и вынужденный силою обстоятельств согласовать свои
поступки с действиями Императора Александра, Прусский Король послал графа Калькрейта
договариваться с Наполеоном о прекращении военных действий, в то время, когда Князь
Лобанов подписывал перемирье. Ласково принятый Наполеоном, граф Калькрейт сообщил
ему желание Короля о допущении министра иностранных дел Гарденберга к участию в
переговорах. Наполеон отвечал гневно и топая ногами: «Я знать не хочу Гарденберга, не
имею к нему доверенности, и предпочитаю ввести войну еще сорок лет, чтоб только не
допустить его к переговорам». Исполняя требование Наполеона, граф Калькрейт подписал
один со стороны Пруссии перемирье ее с ним, на одинаковых условиях, как наше перемирье с
Наполеоном. Тяжко пало это событие на душу Прусского Короля. Он писал Шведскому
9
Королю: «Обстоятельства побудили Императора Александра заключить перемирье. В
ужасном положении моем я не мог отделиться от России: с прискорбием повинуюсь
необходимости».
Тильзитский мир
Ратифицировав 12-го (24) июня, перемирье, Наполеон приказал обер - гофмаршалу
Дюроку поздравить Императора Александра с прекращением военных действий, и
предложить ему с ним свидание. Император принял приглашение, после чего условились
съехаться на следующий день, 13-го, на Неман. Здесь, не много ближе к левому берегу реки,
Наполеон приказал построить на плоту два четырехугольных павильона, обтянутые белым
полотном. Один, предназначенный для Императора Александра и Наполеона, быль обширнее
и красивее, другой, для их свиты, поменьше. На фронтонах было зеленою краскою
нарисовано, с нашей стороны, огромное А с другой, обращенной к Тильзиту, такой же
величины N. Тысячи любопытных Тильзитских жителей и французских военных заполнили
левый берег Немана. Там же лицом к реке стояла гвардия Наполеона. Два взвода
кавалергардов и эскадрон прусской гвардии расположены были на нашем берегу, подле
разоренной корчмы, Обер - Мамельшен - круг, где, по прибытии из своей главной квартиры,
Амт-Баублена, Государь хотел остановиться, чтобы потом сесть в лодку, и приехать на
свидание не ранее и не позже Наполеона.
Около одиннадцати часов утра, в
Преображенском мундире, в шарфе и
Андреевской
ленте,
Император
Александр
прибыл
в
ОберМамельшен-круг
с
Прусским
Королем,
в
сопровождении
многочисленной свиты, вошел в
корчму, сел подле окна, и положил
на стол шляпу и перчатки. Горница
наполнилась
генералами.
Все
молчали.
Через
полчаса,
поставленный на берегу флигель адъютант торопливо отворил дверь
корчмы, и сказал: «едет, Ваше
Величество». Император взял со
стола шляпу и перчатки, и тихо
вышел из комнаты, разговаривая с Прусским Королем. Взоры всех устремились за Неман.
Наполеон, с пышным конвоем, в ленте Почетного Легиона, несся на лошади между двух
рядов гвардии. Гул восклицаний его отборных воинов доносился до нашего берега.
Александр и Наполеон сели в лодки в одно время. Государя сопровождали: Цесаревич
Константин Павлович, Беннигсен, министр иностранных дел барон Будберг и генералы: граф
Ливен, Уваров и князь Лобанов-Ростовский. С Наполеоном были Мюрат, Бертье, Бессиер,
Дюрок и Коленкур. Когда обе лодки отчалили, величие зрелища, ожидание мировых событий
взяли верх над всеми чувствами. Во время переезда по реке, Александр и Наполеон хранили
молчание. Наполеон стоял в лодке со сложенными на груди руками. За несколько секунд,
прежде Императора Александра пристав к плоту, он быстро взошел на него, и спешил на
встречу Государю. Когда наш Монарх ступил на плот, мощные соперники подали один
другому руку, и, не произнеся ни слова, вошли в павильон. В ту минуту отчалило от левого
берега Немана большое судно с вооруженными солдатами - их было человек двадцать - и
стало между плотом и нашим берегом. Свидание Александра и Наполеона длилось час и
пятьдесят минут, после чего они позвали к себе особ своей свиты, и взаимно представляли их
один другому. Наполеон особенно обласкал Беннигсена, и, между прочим, сказал ему: «Я
всегда удивлялся вашему благоразумию; вы были очень злы под Эйлау». Во время свидания,
10
Прусский Король стоял на берегу Немана с князем, мало с ним разговаривал, но более
молчал. В роковой час, когда решался жребий его Монархии, он постоянно устремлял взор и
слух на плот, как будто желая вслушиваться в разговоры обоих Императоров. Один раз он
поехал с берега в реку, и остановился, когда вода была по пояс лошади его (со слов князя
Петра Михайловича Волконского). Возвратившись со свидания, Император Александр
отправился с Королем в свою главную квартиру. В чем заключался разговор Его с
Наполеоном и потом с Прусским Королем, неизвестно. Известно только, что сначала
Наполеон не намерен был видеть Прусского Короля, решившись уничтожить политическое
бытие Пруссии. Смягченный настояниями Императора Александра, он согласился принять
злополучного Монарха, и не требовать от него сдачи Кольберга, Пиллау и Грауденца. На
другой день Император поехал к Наполеону с Королем. Свидание, по-прежнему, происходило
на Немане. Повинуясь судьбе, Прусский Король предстал перед победителем, не забывая
своего высокого сана. Между прочим, Наполеон повторил ему свою решимость не допускать
его министра иностранных дел Гарденберга к переговорам о мире, хулил прусские войска и
гражданское управление. По возвращении со свидания, Король был в самом грустном
расположении духа. Император Александр сказал, что разговор Наполеона был Королю
весьма неприятен. Знаменитый плот на Немане, где дружелюбно встретились Александр и
Наполеон, был прославлен резцом, кистью, стихами. Вернее других изобразил его в
прекрасной картине Гораций Вернет.
Наполеон предложил Императору
Александру
объявить
Тильзит
нейтральным, и переехать туда для
ведения переговоров. Предложение
было принято. Монархи условились
разделить Тильзит на две половины,
одну для русских, а другую для
французов, ввести в город по
батальону русской и французской
гвардии, и несколько десятков
конных для конвоя. Император
назначил
комендантом
нашей
половины Тильзита, командовавшего
Преображенским полком полковника
Козловского и велел ему переговорить с Дюроком о разделении Тильзита и караулах. Приехав в Тильзит, Козловский
получил от Дюрока уже утвержденное Наполеоном письменное условие, сообразное тому,
что было положено на словах между ним и Государем, с прибавлением, что пароли, отзывы и
лозунги будут общие русским и французским войскам. Комендантом своей половины города
Наполеон назначил Бальи де-Монтиона, исправлявшего во французской армии должность,
подобную нашему дежурному генералу. Прочитав повеление, Император Александр велел
Козловскому переправить в г. Тильзит первый батальон Преображенского полка, несколько
кавалергардов и лейб - казаков, с подтверждением обращаться с французами как можно ласковее. Строго запретили называть Наполеона Бонапартом, а до тех пор другого имени ему у
русских не давали.
На следующий день, 15-го (27) июня, Император поехал в Тильзит. Наполеон встретил
Его на берегу Немана, и оба отправились в дом, назначенный для Государя. За Его
Величеством последовали в Тильзит: Цесаревич Константин Павлович, барон Будберг, обер
- гофмаршал граф Толстой, тайный советник Попов, генерал-адъютанты граф Ливен, князь
Волконский и князь Трубецкой, генерал-лейтенант князь Лобанов и генерал-майор Фуль.
Вскоре потом получили повеление приехать в Тильзит: князь Куракин, бывший генералпрокурор Беклешов,
генералы Сухтелен и Уваров, тайный советник Лошкаревподписавший, вместе с Князем Безбородко, Ясский мир, камергеры Рибопьер и граф Нес-
11
сельроде. В день прибытия Императора в Тильзит, Наполеоном были отданы пароль, отзыв и
лозунг: «Александр, Россия, Величие», (Alexandre, Russie, Grandeur), а на другой день
Государем Александром: «Наполеон, Франция, Храбрость», (Napoleon, France, Bravoure). На
третьи сутки условились, чтобы Наполеон один отдавал пароли, после чего они были
присылаемы ежедневно к нашему коменданту в запечатанных конвертах.
Наполеон не хотел, чтобы Прусский Король жил в Тильзите. Король ежедневно приезжал
по утрам в сей город к Императору Александру. При отведенном для него доме стоял
французский караул. Через пять дней, по желанию Императора Александра, Наполеон
согласился на жительство Короля в Тильзите, но с условием не иметь при себе прусских
войск, а содержать у него караул французам. И здесь Наполеон уступил Государю, всячески
старавшемуся облегчать участь своего друга, и разрешил ввести в Тильзит небольшое, самое
необходимое для караулов при Короле число прусских войск; они были выбраны из
пехотного полка Принца Гейнриха. Никому из русских не было дозволено являться в
Тильзит, кроме адъютантов, посылаемых туда по случаю сношения армии с Императорскою
главною квартирою. Любопытство видеть Наполеона превозмогало запрещение: генералы и
офицеры въезжали в Тильзит, во фраках.
Императоры жили один от другого в пятистах
шагах. Утро начиналось тем, что обер-гофмаршалы
граф Толстой и Дюрок приходили осведомляться,
первый о здоровье Наполеона, а второй о здоровье
Александра. Часу в пятом Императоры, иногда с
Королем Прусским, уезжали прогуливаться, или на
смотры и ученья французских войск, расположенных
близ Тильзита в красивых лагерях. Наполеон обыкновенно уезжал во всю лошадиную прыть, кратчайшим
путем, не дорогою, а полями и оврагами. Поэтому,
вместо кавалергардов, по тяжести их лошадей,
Государь назначил в свой конвой лейб-гусаров. После
смотров, учений или прогулок, Император Александр
всегда обедал у Наполеона.
Иногда были
приглашаемы к обеду Прусский Король, Цесаревич
Константин Павлович, Великий Герцог Бергский и
Мюрат. За стол садились в восемь часов. Потом
Монархи на короткое время расставались. Часов в
десять вечера Наполеон приходил к Государю
пешком, один, без свиты и адъютантов, в своей
исторической шляпе и сером сюртуке, при виде
которых дрожала западная Европа. Наполеон оставался вдвоем с Государем далеко за
полночь.
Между тем переговоры о мире вели, с нашей стороны, князья Куракин и Лобанов, а со
стороны французов, Талейран. Но эти сановники были только исполнителями решений,
определяемых Александром и Наполеоном в вечерних беседах, покрытых навеки
непроницаемою тайною. Лишь несколько взглядов на дела, так сказать, отрывки мыслей
обоих великих мужей известны русским из писем, писанных Монархами друг другу в
Тильзите, по утрам, в дополнение происходивших накануне вечерних совещаний, или в
разрешение недоразумений, возникавших между уполномоченными. Драгоценные для
истории эти письма, хотя и весьма краткие, составляют однако необходимое объяснение того
времени, когда Александр и Наполеон решали участь образованного мира.
В русских государственных архивах сохранилось пять писем, написанных Наполеоном
Императору Александру в Тильзите. При первом письме, от 21 июня (3 июля), в котором
Наполеон говорить о своем старании согласовать свою политику и выгоды подвластных ему
народов с крайним желанием угодить Императору Александру, он препровождает к
12
Государю, в пояснение бывшего накануне его разговора
с нашим Монархом, проекты
мирного и союзного договоров, и две им диктованные записки. В одной он излагает свои
мысли об Ионических островах, и пытается доказать, что России, по ее отдаленности от этих
островов, вредно удерживать их за собой, и что им надлежит быть под покровительством
Франции, потому что эта Держава, по соседству ее с Ионическими Островами, имеет все
средства не допустить туда турок, а особенно англичан, старающихся овладеть ключами всех
морей. «Для России гораздо полезнее», говорит Наполеон, «заботиться об ее областях,
лежащих на берегах Черного Моря, нежели содержать военные силы на берегах
Адриатического, где может произойти столкновение русских с французами». В другом
приложении к первому письму Наполеон распространяется в общих выражениях о пользе
естественных границ, и предлагает Императору Александру установить границу России по
течению Немана, до впадения его в Балтийское Море. Во втором письме, от 22 июня (4 июля),
Наполеон уверяет в своем желании сохранять дружбу и союз с Россией, и устранять все
причины, могущие спровоцировать столкновение между сими державами.
В приложении к письму он говорит: «Географическое положение России и Франции
столь благоприятно, что даже в случае воины, они не смогли бы найти места для
состязания, будучи отделены одна от другой чужеземными государствами. Споры о
границах и таможнях, и множество мелких ссор, предшествующих войнам, нам совсем
чужды, и до такой степени, что охлаждение и вражда между нами могут произойти не
иначе, как разве захотим мы нарочно выдумывать причины к разрыву». Дружба и
беспредельная доверенность, внушенные Императору Наполеону высокими качествами
императора Александра, скрепили сердцем связь, принятую и одобренную рассудком.
«Постараемся избегать случаев, могущих, хотя и самую малость изменить общие торговые
и географические отношения, определенные природою обоим государствам. Возвести принца
Иеронима на престол Саксонии и Варшавы, значило бы почти мгновенно поколебать наши
отношения. Каждое недоразумение между таможенными чиновниками на берегах Немана,
всякие споры о торговле, даже ссора полицейская скоро этим прямо поразили бы сердце
Императора Наполеона. Этой политической ошибкой мы расторгнем наш договор союза и
дружбы, и дадим поводы к несогласиям, сильнее тех, какие существовали доныне. Политика
Императора Наполеона состоит в желании не распространять его влияния за Эльбу. Эту
политику он почитает единственным средством соглашения с искренней и прочной
дружбой, заключенной им с великим государством Севера. Поэтому земли, лежащие
между Неманом и Эльбою, составят границы обеих великих Империй, и будут удерживать
столкновения, предшествующие пушечным выстрелам. В настоящую великую эпоху важнее
всего определить отношения и границы. Надобно только вспомнить зло, происходящее от
перемешанных владений: доказательство - переход французских войск через Анспах». В
заключение Наполеон повторил Императору Александру предложение распространить
владения России до устьев Немана, взяв Мемель, вместо чего Саксония должна была
уступить Пруссии на правом берегу Эльбы область равноценную уступаемой Пруссией
России.
Третье письмо, от 24 июня (6 июля), заключает в себе мнение Наполеона о несогласии
уполномоченных касательно вознаграждений Пруссии, и установления сухопутной границы
России. Русские хотели провести границу до Сиродка. Наполеон возражал: «В таком случае
Русского орла увидят из Варшавы - слишком ясный признак, что Варшава назначена
покориться России», и в третий раз предлагал реку Неман границею России. В четвертом
письме, от того же 24 июня (6 июля) касаясь возможности разрыва России с Англией,
Наполеон пишет Государю: «Если угодно будете Вашему Величеству объявить войну Англии,
то лучше всего издать манифест о разрыве с нею в декабре. Тогда остается до действий
пять месяцев. В течение сего времени утихнет первый жар англичан, и им будет время
понять несметные следствия, долженствующие произойти для них от столь
неблагоразумной войны. Сверх того, эскадра Адмирала Сенявина, находящаяся в Корфу, успеет к декабрю месяцу возвратиться в Россию». В пятом письме, Наполеон обращает
13
внимание Императора Александра на приложение, заключавшее в себе его мысли о делах с
Англией, Турцией и Далмацией. К сожалению, этого приложение нет в наших архивах.
Писем Императора Александра, написанных Им Наполеону в Тильзит, сохранилось
три. Все они собственноручные. В первом письме, от 22-го июня (4 июля), возвращая
Наполеону проекты мирного и союзного договоров со своими замечаниями, Император
пишет: «Требования Мои умеренные и бескорыстные. Я только отстаиваю несчастного
союзника. Отнюдь не умалят они могущества Вашего Величества. Напротив, вы приобретете новую славу прочным умирением Европы. Удовлетворив желаниям
договаривающихся сторон, вы подвигнете их сохранить учреждаемое ныне положение дел».
В собственноручной записке Императора Александра, приложенной к Его второму
письму, от 24-го июня (6 июля),
изложено меньше нашего Монарха касательно
недоразумений, происшедших между уполномоченными при установлении наших западных
границ. Далее, Император повторяет Наполеону ходатайство о Прусском Короле. Государь
говорит, между прочим: «Я объявил Императору Наполеону готовность, согласно его
мыслям, уступить ему Иевер и Республику Семи Островов, но он также вспомнит Мои
настоятельный желания улучшить сими уступками жребий несчастного союзника.
Доверчиво обращаюсь к справедливости и дружбе, изъявляемым Мне Императором
Наполеоном. Эти чувства подают радостные надежды в будущем. От него зависит
доказать Мне «дружество свое» осуществив Мои надежды и навсегда укрепив между
Россиею и Франциею дружбу, долженствующую составить счастье земного шара. Что
касается Мемеля и окрестностей его, Я готов от них отказаться».
Третье письмо Императора, от 25-го июня (7 июля), при котом он посылал Наполеону
проект союзного договора, равномерно касается союзника России, Короля Неаполитанского.
Так как об участи его не ясно было сказано в проекте договора, то Государь писал Наполеону:
«Я готов утвердить присланный Мне Вашим Величеством союзный трактат, но напоминаю
вам о статье, которую вы были намерены прибавить в нем, (что Я признаю Короля Иосифа
Королем Сицилии не прежде, как по завоевании сего острова). Во взаимность, Ваше
Величество обещали назначить Королю Фердинанду острова Балеарские, или Родос и
Кандию».
Тильзитский мир был подписан июня 25-го июня (7 июля), и ратифицирован 27-го (9).
Главные статьи договора были следующие: 1) Из Польских областей, принадлежащих
Пруссии, составлено Варшавское Герцогство, отданное в полную собственность
Саксонского Короля. 2-е) Для установления сколь можно естественных границ между
Россиею и Варшавским Герцогством, к России присоединена Белостокская область. 3-е)
Данциг объявлен вольным городом, под покровительством Королей Прусского и
Саксонского. 4-е) Герцогам Кобургскому, Ольденбургскому и МекленбургШверинскому возвращены их владения, с тем, что гавани двух последних Герцогов
будут заняты французскими гарнизонами до примирения Англии с Францией. 5-е)
Император Александр принимал на себя посредничество в примирении Англии с
Наполеоном, на условии, что оно будет принято Англией в продолжение месяца, считая
срок со дня размена ратификаций Тильзитского мира. 6-е) Император Александр
признавал братьев Наполеона Королями: Иосифа Неаполитанским, Лудовика
Голландским и Иеронима Вестфальским; равномерно признавал он Рейнский Союз,
титулы членов его и качества новых членов, которые присоединятся к Союзу. 7-е)
Император Александр уступал Голландскому Королю в полную собственность и
обладание Иверское Княжество в Ост-Фризе. 8-е) Наполеон принимал на себя
посредничество в примирении России с Портою; русским войскам выступить из
Молдавии и Валахии, а туркам не занимать этих областей до окончательного мира
между Россией. 9-е) Император Александр и Наполеон взаимно ручались за целость
своих владений, и 10-е) Церемониал Дворов С. Петербургского и Тюльерийского, как
между ними, так и в рассуждении послов, министров и посланников, которых они один
у другого аккредитируют, установлен на правилах совершенного равенства.
14
К этим статьям, обнародованным для всеобщего сведения, были присовокуплены
следующие тайные условия: 1-е) Русские войска очистят Бокка ди-Каттаро. 2-е) Республика
Семи Островов поступает в полное владение Наполеона. 3-е) Наполеон обязывается не
касаться тех подданных Порты, особенно черногорцев, которые участвовали с русскими в
военных действиях против французов, с тем, чтобы они впредь оставались спокойными. 4-е)
Император Александр обещает признать Неаполитанского Короля Иосифа Королем
Сицилийским, когда Короля Фердинанда вознаградят Островами Балеарскими, Кандией, или
другими владениями такого же достоинства. 5-е) Если, при замирении с Англией, Гановер
будет присоединен к Вестфальскому Королевству, то вознаградить Пруссию областью на
левом берегу Эльбы, с населением от трех до четырех сот тысяч душ. 6-е) Следующим
принцам, коих Наполеон лишал владений, производить пожизненные ежегодные пенсии,
равно и их супругам, если они переживут своих мужей, а именно: курфюрсту Гессен Кассельскому 200,000, герцогу Брауншвейгскому 100,000 и принцу Оранскому 60,000
голландских гульденов, и получать эти деньги, первым двум от Вестфальского Короля,
Иеронима, а последнему от Великого Герцога Бергского, Мюрата. 7-е) Вдовствующей
Герцогине Ангальт-Цербстской, получавшей, по воле русского двора, доходы Иверского
Княжества, уступленного Императором Александром Наполеону, производить ежегодно от
голландского Короля, Людовика, по 60,000 голландских гульденов.
Тогда же был заключен в Тильзите Императором Александром и Наполеоном тайный
союзный договор, следующего содержания: 1-е) Оба Императора обязывались воевать заодно
на море и на суше, во всех войнах, которые Россия или Франция будут вести против какой
либо Европейской державы. 2-е) В случае такой войны, они заключат особливое условие о
числе выставляемого ими войска и о местах для действий, а, в случае надобности, употребят
все свои силы. 3-е) Вести военные действия по взаимному соглашению, и отдельно не
заключать мира. 4-е) Если Англия не примет посредничества России, или, приняв его, не
подпишет к 1- му ноября мира, на условии признать для всех держав равенство флагов на
морях, и возвратить колонии, завоеванные ею с 1805-го года у Франции и ее союзников, то
Император Александр велит подать Английскому Кабинету ноту, с положительным
объявлением, что если через месяц, к 1-му декабря Англия не примет вышеозначенных
условий, то Россия соединится против неё с Францией. 5-е) При таком отказе Англии, Россия
и Франция одновременно пригласят Данию, Швецию и Португалию запереть англичанам
гавани, и отозвать из Лондона своих посланников, а если которая либо из этих трех держав не
согласится на это предложение, Россия и Франция объявят им войну, и в случае, разрыва с
Швецией, принудят Данию воевать с нею. 6-е) Франция и Россия пригласят настоятельным
образом Австрию приступить к 4-ой статье сего договора, с тем, чтобы в означенном случае и
она объявила войну Англии. 7-е) Если Англия, в определенный срок и на объявленных ей
условиях, заключит мир, то возвратить ей Ганновер, вместо уступаемых ею французских,
испанских и голландских колоний. 8-е) Если Порта не примет посредничества Франции в
примирении с Россией, или, приняв его, в три месяца не заключит мира, то Император
Александр и Наполеон возьмут всю Европейскую Турцию, оставляя Султану только Царьград
и Румелию.
Подлинные акты Тильзитского договора тем чрезвычайно любопытны, что на них, чего
дотоле на трактатах не видно - ибо Монархи никогда лично ни вели переговоров - сделано
три собственноручные изменения Императором Александром и Наполеоном, и каждая
отметка подписана обоими. Глядя на подписи великих имен, поставленные одна подле
другой, невольно переносимся воображением в тесную комнату Тильзитского дома, где жил
Александр, и перед нами воскресает время, проведенное Им с Наполеоном. Но Провидению
не угодно было даровать многолетие политическому зданию, сооруженному ими в Тильзите.
Не прошло пяти лет, и та же река Неман, на берегах коей в 1807-м году дружелюбно
определяли они, по выражение Александра, «жребий земного шара», увидела начало их
войны на жизнь и смерть.
15
В день ратификации мирного, тайного и союзного договоров, Император Александр и
Наполеон обменялись орденами. Государь пожаловал Андреевские ленты Мюрату, Талейрану
и Маршалу Бертье, а Наполеон возложил орден Почетного Легиона на Цесаревича
Константина Павловича, князя Куракина, князя Лобанова и барона Будберга. Потом
Император Александр, в ленте Почетного Легиона, а Наполеон, в Андреевской, поехали один
к другому верхом, и встретились на половине пути, на улице, по сторонам которой стояли
лицом к лицу батальоны их гвардии. После взаимных поздравлений с утверждением
договоров, Наполеон подъехал к Преображенскому батальону, и сказал Государю: «Ваше
Величество позволите ли мне надеть орден Почетного Легиона на храбрейшего из ваших
солдат, на того, кто в нынешнюю войну вел себя отличнее других»? Александр отвечал:
«Прошу позволения Вашего Величества посоветоваться с полковым командиром», и спросил
Козловского: «Кому дать?» - «Кому прикажете». – «Да ведь ему надобно же отвечать»,
сказал Император. Козловский вызвал первого по ранжиру солдата, Лазарева. Наполеон снял
с себя орден Почетного Легиона и надел его на Лазарева, приказав производить ему ежегодно
по 1,200 франков. Возвратившись, домой, Государь послал Наполеону знак отличия Военного
Ордена для храбрейшего из Французских солдат. В последствии, будучи послом в
Петербурге, Коленкур приглашал Лазарева на свои балы и обеды, и дарил ему ленты ордена
Почетного Легиона.
В тот же день, по приказанию Наполеона, батальон его гвардии давал на поле обед батальону Преображенского полка. Подле каждого нашего гвардейца сидел французский солдат.
Угощение для всех было на серебряных приборах, и самое веселое. Преображенцы надевали
на себя французские мундиры и медвежьи шапки, а французы русские мундиры и кивера, а
потом некоторые повалились под стол. Император Александр хотел угостить Наполеонов
батальон, но у нас не нашлось приборов. С неудовольствием сказал Он Графу Толстому:
«Возьми хоть по двадцати пяти червонцев на человека, но постарайся, чтоб был обед». –
«Так разве прикажете положить червонцы перед каждым солдатом»? со своей обычной
откровенностью отвечал граф Толстой, «а приборов у нас всего двенадцать; больше Вы не
велели брать в поход». Вообще, во все пребывание в Тильзите, русские были гостями
французов. Наше войско находилось там на их продовольствии. Каждый день, в час по
полудни, для наших генералов и офицеров был завтрак у Бертье, который, равно как
Коленкур и Дюрок, часто приглашал их к обеду.
Мир Наполеона с Прусским Королем состоялся через два дня после ратификации
трактатов с Россией. Предшествовавшие этому миру обстоятельства заключались в
следующем: Полномочными со стороны Пруссии были граф Калькрейт и граф Гольц, а со
стороны Франции Талейран. Первоначальная мысль пруссаков состояла в том, чтобы
разделить Турцию между Императором Александром и Наполеоном, и вознаградив Россию и
Францию областями, отторженными от Турецкого Султана, сохранить Пруссию в том
положении, в каком она находилась до воины 1806 года. Это предложение не имело успеха.
Потом прусские уполномоченные представляли Талейрану различные, разумеется,
наивыгоднейшие для их отечества условия. Талейран отвечал им каждый раз, что главное
занятие Наполеона состоит в заключении мира с Императором Александром, после чего дела
с Пруссией устроятся легко. Наконец, июня 22-го июня, Наполеон позвал к себе
находившегося при Прусском Короле графа Денгофа, и объявил ему, что предварительным и
непременным условием мира его с Пруссией должно быть удаление из службы Гарденберга,
и приказание ему избрать себе место жительства в 140 верстах от столицы Пруссии.
Требование Наполеона было исполнено, и на место Гарденберга назначили министром
иностранных дел графа Гольца.
Желая смягчить Наполеона в предстоящих переговорах, прусское министерство склонило
Короля на приглашение его супруги из Мемеля, где она находилась, в селение Пуктуценен,
вблизи которого была расположена русская армия. 23-го июня, Королева прибыла в
означенное селение. На другой день Наполеон прислал к ней Коленкура с просьбою оказать
ему честь отобедать у него в Тильзите, присовокупляя, что по прибытии ее в сей город, он
16
поспешит к ней первый с посещением. Королева отправилась в Тильзит, приняла посещение
Наполеона, обедала у него, и возвратилась в Пуктуценен, исполненная, словами Наполеона,
радостных надежд на возможность заключить мир не слишком тягостный. То были первые
счастливые минуты для Прусской Монархини со времени разгрома пруссаков под Веною и
Ауэрштетом. Радость была непродолжительна. Через несколько часов, по возвращении
Короля с супругою из Тильзита, в Пуктуценен явился к их Величествам граф Гольц с
громовою вестью. Он донес, что вскоре после отъезда их из Тильзита, Наполеон пригласил
его к себе, и встретил его следующей, суровым голосом произнесенной речью. «Все,
сказанное мною Королеве - вежливые слова; они ни к чему меня не обязывают. Я твердо
решился поставить границу Пруссии на берегах Эльбы. Окончив дела с Императором
Александром, я не намерен даже вступать в переговоры с Пруссией. Ваш Король всем обязан
рыцарской привязанности к нему Императора Александра: без него, династия Короля
лишилась бы престола, и я отдал бы Пруссию брату моему, Иерониму. При таких
обстоятельствах, ваш Монарх должен считать одолжением с моей стороны, если я что
либо оставляю в его власти». Потом, после самых оскорбительных и поносных для Пруссии
выражений, Наполеон отправил графа Гольца к Талейрану. Здесь прусского Министра
ожидало новое унижение. Не вступая с ним ни в какие рассуждения, Талейран вынул из
своего письменного стола нисколько листков бумаги, заключавших в себе все статьи
продиктованного Наполеоном мира с Пруссией, прочитал условия графу Гольцу, не дав ему
даже взглянуть на них, и по окончании чтения, сказал: «Со стороны Императора Наполеона
не будет ни каких уступок. Его Величество желает как можно скорее возвратиться в
Париж, и договор должен быть подписан после завтра».
В срок, назначенный Наполеоном, трактат был утвержден Прусским Королем. Главные
статьи договора заключались в следующем: Пруссия лишалась более четырех миллионов
жителей, платила Наполеону слишком пять сот миллионов франков контрибуции, до взноса
которых предоставляла Французским гарнизонам занимать Кюстрин, Штетин и Глогау, и
обязывалась не содержать более 40,000 войска. Утешая Короля Прусского, Наполеон говорил
ему, что случайности на войне переменчивы. Король отвечал: «Вы не можете знать, как
больно терять области наследственные»! Лучшим утешением Короля Прусского была Вера.
Он принял бедствие, постигшее его Монархию, действием воли Божьей, смиренно ей
покорился, и шесть лет мужественно носил бремя, тяготившее его.
Тяжкий мир был, однако, благодеянием для Пруссии, сохранив ее существование,
дарованное ей Наполеоном только по настоянию Императора Александра. В четвертой статье
Тильзитского договора сказано: «Император Наполеон, из уважения к Императору
Всероссийскому и в изъявление искреннего своего желания соединить обе нации узами
доверенности и непоколебимой дружбы, соглашается возвратить Королю прусскому,
союзнику Его Величества Императора Всероссийского, все те завоеванные страны, города и
земли, кои ниже сего означены». Потом в мирном договоре помещено исчисление
оставляемых Наполеоном Пруссии областей с пятью миллионами жителей. Следственно,
Наполеон возвращал эти области не своему, побежденному им, неприятелю, Прусскому
Королю, а союзнику Императора Александра; не от великодушия и политических расчетов
Наполеона принимал Король часть своей покоренной Монархии, а от заступничества
Александра. Так, Провидение указало Благословенному Монарху не допустить в Тильзите
уничтожения Пруссии, и через шесть лет потом возвратить утраченное ей в 1807-м году
могущество. Но одно из грустных явлений нравственного мира - неблагодарность народов
была уделом Александра. Не прошло еще четверти столетия после двукратного спасения Им
Пруссии, а в сердцах пруссаков уже исчезла признательная память к Избавителю и воинству
Его!
Исходя из вышеизложенного, можно сделать заключение, что союз с Россией был
поставлен Наполеоном во главу угла всей внешней политики буквально с первых его шагов
на посту первого консула. Необходимо отметить также жесткую последовательность
Бонапарта в этом стремлении. Так было и 18 июля 1800 г., когда он отправил на родину 6732
17
русских пленных (в т.ч. 130 генералов и штаб-офицеров), обмундировав их за счет казны
Франции, чем снискал расположение Павла I, который согласился отправить экспедиционный
корпус для совместного похода в Индию, в чем даже опередил французов, за что и был убит
на деньги англичан. Так было в 1805 г., когда Наполеон, отвергнув убеждения Талейрана о
необходимости ориентации на Австрию, несколько раз посылал Александру I призывы
примириться, и после Аустерлица, выпуская из окружения разбитую русскую армию. Так
было и в 1807 г., когда после второго сокрушительного поражения Россия не только не
понесла территориальных потерь, но и приобрела новую провинцию на юго-западе империи,
получила свободу рук в отношении Финляндии, Молдавии и Валахии. По просьбе
Александра 1 Пруссия была сохранена как самостоятельное государство. Так было и в 1809 г.,
когда Россия опять получила территориальное приращение, фактически не выполнив условие
союзного договора, заключавшееся в совместной войне против Австрии. И уже в ходе
вынужденной кампании 1812 г. Наполеон регулярно предлагал Александру вернуться к
союзнической модели взаимодействия. Откуда подобное рвение? Человек логики, Наполеон,
четко осознавал, что, не имея геополитических и экономических противоречий, две
крупнейшие континентальные державы должны пойти на раздел сфер влияния (ЗападВосток). Но главное, Россия должна была стать опорой для эффективной борьбы с Англией,
которая на протяжении многих столетий была естественной соперницей Франции во всех
направлениях. Это противостояние усилилось в XVIII в. и обострилось в ходе
контрреволюционных коалиций в конце XVIII в., импульс которых унаследовал режим
Наполеона. Без прекращения субсидирования этих союзов феодальных держав Европы
Англией, была бессмысленной любая военная победа над этими коалициями. На протяжении
почти десяти лет Наполеон испробовал несколько методов решения проблемы: удар по
источнику финансовой мощи англичан - Индии (Египетская кампания 1798-1799 гг. и
неудавшийся совместный русско-французский поход 1801 г.), мирный вариант (Амьенский
договор от 27 марта 1802 г., нарушенный Англией в 1803 г.), наконец, попытка прямой
высадки на острова (Булонский лагерь), от которого туманный Альбион спасли деньги,
сколотившие очередную континентальную коалицию 1805 г. (здесь, кстати, не менее
существенной была и инициатива Александра I). Затем последовала коалиция 1806-1807 гг.,
приведшая Наполеона в Берлин и Тильзит, где он счел себя в силах применить новый метод блокаду. И надо помнить, что Россия была нужна Наполеону как сильный партнер.
СИРЫЙ С.П.
председатель военно-исторической секции Дома ученых РАН,
председатель секции истории Российского флота и историограф СПБ МС,
заслуженный работник высшей школы России, профессор, капитан 1-го ранга запаса