польско-французские отношения в свете визита маршала рыдз

ПОЛЬСКО-ФРАНЦУЗСКИЕ ОТНОШЕНИЯ
В СВЕТЕ ВИЗИТА МАРШАЛА РЫДЗ-СМИГЛЫ
В ПАРИЖ (30 АВГУСТА — 6 СЕНТЯБРЯ 1936 г.)
Я.Я. Гришин
Казанский государственный университет
После смерти Пилсудского в польском руководстве не было единства. Особенно неприязненными являлись отношения между Генеральным инспектором
вооруженных сил маршалом Э. Рыдз-Смиглы и министром иностранных дел
Ю. Беком. У первого после оккупации Рейнской зоны наблюдается рост профранцузских и антигерманских настроений. Нет сомнений, что военные круги отдавали себе отчет в том, что занятие демилитаризованной зоны в значительной степени ограничивают польско-французский союз.
Тем временем Леон Ноель — французский посол в Польше, будучи противником Бека, продолжал направлять свои усилия на его отстранение. При этом он
считал, что в этом деле можно рассчитывать на Рыдз-Смиглы. Но Рыдз-Смиглы
нужно было убедить в несостоятельности Бека. И это следовало сделать во время
визита маршала во Францию. Предварительно приглашение ему направляется в
январе 1936 г., официальное же — 6 мая с.г. [1] Важным аргументом для склонения Рыдз-Смиглы на сторону французов должна была стать финансовая помощь
Польше.
Зависимость между улучшением польско-французских отношений и военными
кредитами стремился показать в разговоре с польским послом Хлаповским французский министр иностранных дел Фландин еще 14 февраля 1936 г. Ноель пошел
дальше. В июне 1936 г. он советовал министру иностранных дел правительства
Народного фронта Дельбосу поставить Польше условие при выделении ей кредитов Францией: использовать их не на инвестиции, а на закупку французского
оружия. Другим условием финансовой помощи должно было стать обещание
Смиглы отстранить Бека и изменить курс польской внешней политики в антигерманском и профранцузском направлениях [2].
«Секундантами» Ноеля были: чехословацкий посол в Варшаве Юрай Славик, а
также генерал Вл. Сикорский. Последний в разговоре со Славиком на переломе
июня и июля 1936 г. остро критиковал Ноеля за его попытки опереться на РыдзСмиглы. «Он, — говорил Сикорский, — никогда не будет учтивым сторонником
военного сотрудничества с Францией, а еще в меньшей степени с Чехословакией
и уже тем более с СССР» [3].
Сотрудничество Ноеля с Рыдз-Смиглы, слухи, ходившие в связи с этим по
Варшаве, не могли пройти мимо внимания Бека, который наблюдал направленную против него акцию французского посла уже долгое время. В этой ситуации
Бек решил энергично действовать. 11 июля 1936 г. он направляет послом в Париж
своего доверенного Ю. Лукасевича, сторонника польско-германского политического сотрудничества [4]. Причем назначение Лукасевича произошло при полном
согласии маршала Рыдз-Смиглы и президента Речи Посполитой Мосьцицкого.
В Париже новый посол должен был, используя знакомства, нейтрализовать направленные против Бека акции [5]. Однако главные усилия Бек решает направить
в сторону Смиглы. В начале августа между ними состоялась обстоятельная беседа, в ходе которой они нашли общую точку зрения по проблемам отношений
Польши с Германией, Францией, СССР и Чехословакией. Как сказал Бек своему
заместителю Шембеку, Рыдз-Смиглы обещал, что если генерал Гамелин (коман123
дующий французской армией), который должен был прибыть в Варшаву 12 августа, будет внушать Генеральному инспектору вооруженных сил Польши необходимость дачи Варшавой гарантий Чехословакии, то он отнесется к этому отрицательно. Маршал также обещал уклониться от ответа на вопрос о поведении
Польши в случае нападения Германии на Чехословакию, а переговоры вести исключительно о двусторонних польско-французских отношениях, вытекающих из
необходимости союза с Францией [6]. Бек в своем «Последнем рапорте» отмечает,
что после разговора со Смиглы он не имел повода для жалоб на отсутствие координации по вопросам внешней политики [7].
Достигнутые договоренности были обязывающими не только на время визита
ген. Гамелина в Польшу, но и на период поездки Рыдз-Смиглы во Францию. Следовательно, Бек сумел убедить маршала о необходимости продолжения проводимой внешней политики Речи Посполитой: сохранение польско-французских отношений на двусторонней платформе в отрыве от сотрудничества с Чехословакией и СССР. Таким образом, Бек предупреждал возможность возрождения концепции коллективной безопасности, одновременно сохраняя линию «26 января».
Очевидно, что важный аргумент, которым министр иностранных дел убедил
Смиглы, — это опасность вхождения Польши в орбиту советско-французского
союза (а тем самым советско-чехословацкого). Не следовало забывать и о том, что
во Франции в то время находилось у власти правительство Народного фронта.
В целом переговоры со Смиглы, естественно, повлияли на усиление позиций
Бека как министра иностранных дел.
Тем временем Ноель ждал визита маршала во Францию. Однако посол был
шокирован, когда получил информацию о том, что первым совершит визит ... в
Варшаву генерал Гамелин [8].
Во время подготовки этого визита Бек решил отправить в Берлин своего заместителя Шембека. Хорошим поводом для этого послужили Олимпийские игры,
проходящие в германской столице. Бек поручил Шембеку заявить гитлеровскому
руководству, что польское правительство (имея в виду и Рыдз-Смиглы) сохраняет
во внешней политике точку зрения маршала Пилсудского, что в ней не произойдет никаких изменений, что нет ни малейшего желания их совершить» [9].
В Берлине Шембек встречался с гитлеровскими политиками: 8 августа — с
Риббентропом, 9 — с Нейратом, Папеном, шефом канцелярии рейха Ламмерсем,
12 августа — вновь с Нейратом в присутствии посла Липского, далее с Гитлером,
Герингом, наконец, 14 августа — вновь с Риббентропом [10].
Выполняя инструкции Бека, Шембек заявил Гитлеру и Герингу, что польскофранцузский союз имеет исключительно двусторонний и оборонительный характер. Однако Геринг выразил беспокойство в связи с визитом генерала Гамелина в
Польшу, особенно опасаясь, как бы коммюнике о варшавских переговорах не содержали слов: переговоры генеральных штабов. В ответ он услышал объяснения
Шембека, что Гамелин сам попросился в Польшу. Геринг воспринял это с удовлетворением.
Кстати, немцы усиленно собирали информацию об обстоятельствах и ходе визита генерала Гамелина в Польшу. Характерно, что информация, передаваемая в
Берлин германским послом в Париже, звучала пессимистично, вместе с тем рапорты Мольтке из Варшавы показывали, что визит французского командующего
не влияет на проводимую политическую линию Польши в отношении Германии.
Германское посольство в польской столице, обладая хорошей информацией, доносило в свой МИД, что поляки отвергли предложение Гамелина об усилении
сотрудничества Польши с СССР.
124
Гитлер, а также Нейрат и Геринг выразили Шембеку свое серьезное беспокойство влиянием внутрипольской ситуации на отношения с Францией. «В тех условиях, — комментировал Шембек слова Геринга, — наши переговоры с теми, кто
во Франции является противником лагеря Народного фронта, приветствовались
бы с удовлетворением». Гитлеровские руководители ясно показывали Шембеку,
что они ничего не имеют против политики польско-французского сближения при
условии, что оно своим острием должно быть направлено против Народного
фронта, а в дальнейшем — на противодействие влияния советской политики на
европейской арене.
В целом визит Шембека в Берлин успокоил гитлеровское руководство и убедил их, что вырисовывающееся сближение Польши и Франции не угрожает рейху.
При посредничестве своего заместителя Бек получил заверения, что немцы даже
безотносительно польской политики в отношении Франции ни на йоту не отступят от линии «26 января».
Как пишет В.А. Збышевский, после возвращения из Берлина Шембек советовал Беку решительно опираться на Германию [11].
В этих условиях проходил визит командующего французской армией генерала
Гамелина в Варшаву. В течение нескольких дней (12–16 августа 1936 г.) он неоднократно встречался со Смиглы, а также с генералами Каспжыком и Стахевичем.
Обговаривались вопросы возможного военного сотрудничества двух стран в случае германской агрессии. Однако в целом переговоры носили общий характер и
практически заканчивались безрезультатно, так как не были подписаны конкретные предложения о военном сотрудничестве двух стран в будущем [12].
Вместе с тем Гамелин делал упор на политические вопросы, от которых Смиглы уклонялся. В этих условиях Бек мог спокойно наблюдать ход ответного визита
Рыдз-Смиглы во Францию, проходившего с 30 августа по 6 сентября 1936 г. Туда
маршал отправился через Швейцарию, а возвращался через Италию. Факт уклонения от проезда через Германию явился своего рода политической демонстрацией. Вообщем-то это так и поняли в Берлине.
В день приезда Рыдз-Смиглы во Францию Бек посчитал нужным пригласить к
себе германского посла Мольтке и заявить ему, что то, о чем Шембек говорил в
Берлине, имеет также отношение к визиту маршала в Париж. Польский министр
иностранных дел заверил своего гостя, что политика Речи Посполитой не подвергнется изменениям также и в отношении франко-советского союза. Мольтке
выразил по этому поводу свое удовлетворение, подчеркнув особо неизменную
линию польской политики в отношении СССР [13].
Переговоры во Франции Рыдз-Смиглы закончил подписанием протокола в замке
Рамбуйе. В соответствии с ним Франция обязывалась предоставить Польше кредит
в размере 2 млрд. франков — половина в валюте, половина в виде товарных поставок [14]. Французский заем предназначался на военные цели, в первую очередь —
на финансирование строительства Центрального промышленного округа.
В политических же вопросах Рыдз-Смиглы оставался верен договоренностям с
Беком. Генерал Гамелин, сопровождая маршала, вручил ему меморандум президента Чехословакии Бенеша по вопросу польско-французских отношений, полученного от чехословацкого посла в Вене по возвращении из Польши во Францию.
В этом меморандуме Бенеш поддерживал идею польско-чехословацкого пакта
дружбы, выдвинутого Прагой еще в 1933 г. Президент предлагал также начать
военное сотрудничество двух стран. Рыдз взял меморандум и попросил время для
его прочтения. На следующий день на вопрос Гамелина, может ли он повторить
125
сообщения маршала Чехословакии о том, что Польша и Франция никогда не будут в противоположных лагерях, Рыдз ответил уклончиво, что фортификация чехословацкой границы с Польшей — это «выброшенные деньги» [15].
Точки над i по вопросу отношения Смиглы к польско-чехословацкому сотрудничеству поставило опровержение польского посольства в Париже. В нем говорилось, что донесения некоторых французских газет о якобы ведущихся Смиглы
переговорах о польско-чехословацких отношениях являются неправдой [16].
«Данное опровержение, — считает М. Войцеховский, — было делом рук Лукасевича, проводившего в Париже политическую линию своего шефа — Бека» [17].
Что касается дискуссии о сотрудничестве Польши и СССР, то Рыдз отказался
от нее еще в период пребывания Гамелина в Варшаве. Об этом, в частности, свидетельствует рапорт Лукасевича Беку от 27 мая 1938 г. [18]. Вообще, говоря о
Советском Союзе, Генеральный инспектор утверждал: «Если речь вести о русских, то они были (в период разделов) нам еще более омерзительны, чем немцы»
[19].
В данной ситуации, естественно, не могло быть и речи о реализации плана
Ноеля — отстранение Бека с поста министра иностранных дел. Ноель, по всей
видимости, ошибался, написав, что Бек остался на своем посту только вследствие
интриг Лукасевича, которым поддался Дельбос. По версии Ноеля, Рыдз спросил
последнего: «А господин Бек?» На что французский министр иностранных дел
ответил комплиментами в адрес своего польского коллеги [20]. Отметим, что самого Ноеля во время визита Смиглы не допустили к кругу лиц, ведущих с ним
переговоры.
Гамелин пишет в своих воспоминаниях, что по настоянию Ноеля он решился
на разговор с Смиглы о деле Бека. Но маршал уклонился от дискуссии на данную
тему. На деликатный вопрос французского маршала он ответил, что Бек необходим для сохранения добрых отношений Польши с Германией, указал также на
ясную постановку Беком вопроса польско-французского союза 7 марта 1936 г.
[21], то есть во время рейнского кризиса.
Визит Рыдз-Смиглы, как и генерала Гамелина, внимательно отслеживала Германия. Так, например, Папен, выполняя инструкции Берлина, обратился к польскому послу в Вене Гавроньскому, причем с претензиями, что парижские переговоры маршала вышли далеко за штабные переговоры и приобрели политический
характер. Гавроньский заявил Папену, что любое улучшение польско-французского сотрудничества является естественным продолжением ослабления франко-советских отношений, что, несомненно, в интересах Германии.
Папен согласился с таким объяснением, однако ему особенно не понравилось,
что Рыдз-Смиглы не посетил Германию как по дороге во Францию, так и обратно.
Подобное недовольство высказал секретарю польского посольства в Берлине барон Вайцзекер — директор Политического департамента МИД Германии. Посол
Речи Посполитой при Ватикане В. Скжыньский заверил германского посла при
Папской столице фон Бергена, что Польша не примет участия ни в каких блоках,
улучшение же польско-французских отношений было необходимо для получения
кредита от Франции [22].
Однако Германии не хватало таких заверений Варшавы. Германская дипломатия собирала по всей Европе информацию о результатах визита польского маршала. Особый интерес у рейха вызвал вопрос польско-чехословацких отношений на
фоне парижского визита Смиглы. По нему шла противоречивая информация, что
вызывало в Берлине беспокойство. Посольство Германии в Париже доносило дву126
кратно в свой МИД, что Рыдз дал обещание французам улучшить польскочехословацкие отношения. Подобную информацию слал также германский посол
в Бухаресте.
Мольтке же, как всегда хорошо информированный, рапортовал, что изменение
курса польской политики не входит в расчет руководства Речи Посполитой, а политика Бека одобряется со стороны штаба. Причем изменение польскофранцузских отношений Мольтке видел в изменении соотношения сил между
Польшей и Германией в пользу последней. Германский посол исключал также
возможность выравнивания польско-чехословацких отношений. «Полякам, —
рапортовал он в Берлин, — необходимо в первую очередь отобрать у чехов Заользье». Подобно оценивал ситуацию Папен, указывая, что Польша считает Чехословакию искусственным образованием и направляя польско-германское сотрудничество в чешский вопрос. Таким образом, на основе анализа результатов поездки
Рыдз-Смиглы во Францию германской дипломатии рисовалась возможность активного сотрудничества с Польшей в агрессивных планах рейха в отношении Чехословакии [23]. Что касается Бека, то, с точки зрения Ноеля, визит Рыдз-Смиглы
во Францию закончился его двойным успехом: во-первых, усилилась позиция
польского министра иностранных дел, а во-вторых, он сохранил свою линию
внешней политики, линию «26 января» [24].
После возвращения Смиглы в Польшу идентичность взглядов Генерального
инспектора и Бека в вопросах внешней политики сохранилась. Рыдз признавал
необходимость продолжения политической линии в отношении Чехословакии с
точки зрения отношения Польши к СССР. Это была принципиальная основа, на
которой Бек и Смиглы пришли к согласию. Важную роль играло также согласие
обоих политиков по польско-чехословацким отношениям [25].
Сохранение и укрепление линии «26 января» требовали, однако, жеста со стороны Польши в сторону Германии, как того домогался Папен в упоминаемом нами его разговоре с Гавроньским. Так как рейху было известно как отношение
Рыдза к немцам, так и его желание укрепления польско-французских связей, было
пожелание, чтобы автором такого жеста был собственно Генеральный инспектор
польских вооруженных сил [26].
Литература
1. Szembek, J. Journal 1933–1939 / J. Szembek. — Paris, 1952. — P. 150; 175.
2. Noel,L. Der deutsche Angriff auf Polen / L. Noel. — Berlin, 1948. — P. 130.
3. Wojcechowski, M. Stosunki polsko-niemiecki. 1933–1938 / M. Wojcechowski.
— Poznań, 1965.
4. Szembek, J. Journal. — P. 164; Noel, L. — P. 133.
5. Noel, L. — P. 134.
6. Szembek, J. Journal. — P. 189.
7. Beck, J. Final Report / J. Beck. — N.Y., 1957. — P. 121.
8. Novel, L. — P. 131.
9. Szembek, J. — P. 188.
10. Szembek, J. P. 190–203.
11. Zbyszewski, W.A. Fragmenty pamietników Jana Sembeka. «Kultura» /
W.A. Zbyszewski. — Paryz, 1952. — № 6/56.
12. Gamelin, M., Servir. t II: Le prologue du drame (1930-aoút 1939) / M. Gamelin,
Servir. — Paris, 1946. — P. 228; Polskie siły zbrojne w drugej wojnie świa127
towej, t I: Kampania wrżeśniowa 1939, cz.1. Polityczne i wojskowe polozenie
Polski przed wojną. — L., 1951. — P. 92; Noel, L. — P. 132.
13. Wojcechowski Stosunki, M. — P. 306.
14. Noel, L. — P. 134; Pobug-Malinowski, M. Najnowsza historia polityczna Polski
1864–1945 / M. Pobug-Malinowski. — L., 1956. — T. II. — Cz I. — P. 651.
15. Gamelin, M. — T. II. — P. 233, 235, 237.
16. Noel, L. — P. 136.
17. Wojcechowski, M. Stosunki... P. 301.
18. Dokumenti i materiały z przedednia drugiej wojny światowej, t.I, listopad 1937–
1938. Z. Archiwum niemieckego Ministerstwa spraw Zagranicznych. — Warszawa 1949, doc.11.
19. Gamelin, M. — P. 230.
20. Noel, L. — P. 135.
21. Gamelin, M. — P. 232.
22. Wojcechowski, M. — P. 307.
23. Tamze. — P. 308.
24. Noel, L. — P. 132.
25. Szembek, J. Journal. — P. 203, 206, ter pzryp 7.
26. Wojcechowski, M. Stosunki. — P. 308.
128