Растительность и запасы органического вещества в

Вестник ДВО РАН. 2011. № 4
УДК 631.4+581.9(571.63)
Н.М.КОСТЕНКОВ, Л.Н.ПУРТОВА, В.П.ВЕРХОЛАТ
Растительность
и запасы органического вещества
в фитоценозах техногенных ландшафтов
(на примере Лучегорского
угольного разреза Приморского края)
Исследованы особенности формирования растительного покрова и процессы накопления растительного
органического вещества при самозарастании разновозрастных отвалов вскрышных пород Лучегорского угольного разреза. Установлены различия в видовом составе и структуре растительных сообществ, процессах накопления органического вещества в зависимости от временной стадии формирования почвенного покрова.
Ключевые слова: растительность, фитоценоз, органическое вещество, почвы.
Vegetation and organic matter reserves in phytocenosis of technogenic landscapes (by the example of Luchegorsk coal field of Primorsky Krai). N.M.KOSTENKOV, L.N.PURTOVA, V.P.VERKHOLAT (Institute of Biology
and Soil Science, FEB RAS, Vladivostok).
Reculiarities of forming vegetable cover and processes vegetable organic matter accumulation during overgrowing
of all-aged overburden dumps in Lychegorsk coal field of Primorsky Krai are studied. The differences in species composition and structure vegetable community, processes of accumulation of organic matter for temporal stage of forming
soil cover are established.
Keywords: vegetation, phytocenosis, organic matter, soils.
Техногенные воздействия коренным образом изменяют сложившееся состояние природных экосистем вплоть до полного уничтожения растительности и почвенного
покрова. Особенно это проявляется при добыче угля открытым способом, вследствие чего
возникают техногенные ландшафты.
Восстановление растительности на отвалах при открытой разработке угольных месторождений начинается «с нуля». Заселение экологических ниш микроорганизмами,
низшими грибами, водорослями, а затем высшими растениями происходит спонтанно.
Техногенные ландшафты в посттехногенный период можно считать экоклином, внедренным в природную систему [4, 11, 16, 17]. Формирование фитоценозов в них происходит
в процессе последовательного прохождения определенных ступеней развития – стадий
сукцессии. Сукцессии биоценозов, как и фазы почвообразования, включают в себя инициальный, динамический и метастабильный этапы [1].
Исследованию процессов зарастания отвалов угольных месторождений на юге Дальнего Востока и вопросам их рекультивации посвящены работы ряда авторов [5, 7, 10, 12,
13]. В частности, рассмотрено формирование растительного покрова на отвалах угольных разрезов Приморского и дражных полигонов Хабаровского краев; установлено, что
*КОСТЕНКОВ Николай Максимович – доктор биологических наук, заведующий отделом, ПУРТОВА Людмила
Николаевна – доктор биологических наук, ведущий научный сотрудник, ВЕРХОЛАТ Валентина Павловна – кандидат биологических наук, старший научный сотрудник (Биолого-почвенный институт ДВО РАН, Владивосток).
*E-mail: kostenkov@ ibss.dvo.ru
73
первоначально формирование фитоценозов проходит через ряд последовательных стадий:
пионерная, простая и сложная группировки замкнутого фитоценоза [10]. Исследована
динамика восстановления растительного покрова карьерно-отвального комплекса Реттиховского, Лузановского, Павловского буроугольных месторождений, сделан вывод о
необходимости биологической рекультивации открытых угольных разработок со строго
индивидуальной методикой их восстановления [13].
При изучении почвообразовательных процессов на отвалах ЛУТЭК (Лучегорский
топливно-энергетический комплекс) не уделялось должного внимания динамике и трансформации видового состава растительности, а также изменению запасов органического
вещества растительного происхождения, представляющего собой своеобразный энергетический источник для накопления биомассы и функционирования микрофлоры [8, 10].
Между тем характер прохождения этапов сингергетических сукцессий в период формирования посттехногенного ландшафта позволяет определить степень стабильности складывающихся фитоценозов и направленность почвообразовательного процесса [11, 16].
Экосистемы техногенных ландшафтов – удобный объект для решения теоретических и
прикладных вопросов экологии, биологии и почвоведения, это своеобразные модели формирования сингенетических сукцессий растительности и почв.
Цель работы – изучение процессов формирования сингенетических сукцессий растительности и накопления растительного органического вещества в различные периоды их
посттехногенного развития. В задачи исследований входило: выявление видового состава
сосудистых растений, формирующихся на разновозрастных отвалах, и анализ эколого-ценотических и биоморфологических его особенностей; определение запасов органического
вещества формирующихся растительных сообществ в различные периоды посттехногенного развития биоценоза.
Объект и методы исследований
Объект исследования – растительность и почвы, формирующиеся на разновозрастных отвалах (1 год, 8, 12 и более 25 лет) вскрышных пород Лучегорских угольных
разрезов № 1 и 2. Закладку площадок и отбор образцов проводили в июле 2010 г. Фитомассу (надземную и подземную) растительных сообществ определяли методом укосов на
учетных площадках размером 1 м2, заложенных в пятикратной повторности по методике,
предложенной в работе [2]. Наряду с запасами фитомассы (воздушно-сухой) определяли общий запас растительного органического вещества с учетом накопления надземной
мортмассы. Таксономическая принадлежность растений, их русские и латинские названия, сведения об экологических и ценотических привязанностях выявленных видов приводятся по работе [14]. При определении жизненных форм растений использовали данные
из работы [3]. Классификация почв дана по работам [8, 9]. На техногенных ландшафтах
сформировались, в зависимости от временной стадии, инициальные, органоаккумулятивные, дерновые и гумусово-аккумулятивные типы литостратов.
Результаты и обсуждение
Лучегорский угольный разрез разрабатывает открытым способом Бикинское
(Нижнебикинское) буроугольное месторождение, расположенное в северо-западной части Приморского края. Породы вскрыши представлены четвертичными глинами, суглинками, песками с гравием и галькой изверженных пород, галечниками и песками аллювиального происхождения; аргиллитами, алевролитами, углистыми аргиллитами. Согласно
схеме гидротермического районирования, район исследования входит в южный округ
Бикинской гидротермической провинции, где выпадает значительное количество осадков
(700–750 мм), 70% которых приходится на теплый период. Сумма активных температур
74
достигает 2000–2100° [15]. По физико-географическому районированию это зона таежношироколиственных гор и лесостепных межгорных равнин [6].
В процессе добычи угля открытым способом на Лучегорских угольных разрезах № 1
и 2 на поверхность выносятся глубинные горные породы алевролитов, аргиллитов, песчаников с очень низкой биогенностью, граничащей со «стерильностью». Эти породы не содержат гумуса почвенного происхождения, бедны азотом и элементами зольного питания
[8]. Появление растений-пионеров, к которым мы относим виды, заселяющие отвальные
породы (литостраты инициальные), начинается уже в первый год после окончания отсыпки пород. На обследованных разновозрастных отвалах отмечено 30 видов сосудистых
растений, относящихся к 15 семействам, из которых два (астровые Asteraceae и мятликовые Poaceae) представлены 6 видами, бобовые (Fabaceae) – 4, гречиховые (Polygonaceae),
ивовые (Salicaceae) – 2 видами; гвоздичные (Caryophyllaceae), капустные (Brassicaceae),
березовые (Betulaceae), жимолостевые (Caprifoliaceae), рогозовые (Typhaceae), кипрейные
(Onagraceae), маревые (Chenopodiaceae), первоцветные (Primulaceae), хвощовые (Equisetaceae) и яснотковые (Lamiaceae) – по 1 виду.
В растительном покрове на исследованных отвалах преобладают травянистые растения: 26 видов – 86,7 % видового состава флоры. Древесные (береза плосколистная
Betula platyphylla, тополь дрожащий, или осина Populus tremula, ива козья Salix caprea) и
кустарниковые (бузина кистистая Sambucus racemosa) виды представлены листопадными летнезелеными формами, а их довольно активное возобновление появляется уже на
8-летних отвалах (литостраты органоаккумулятивные) и приурочено преимущественно к
понижениям между буграми. Эти древесные породы характеризуются высокой семенной
продуктивностью, а их семена обладают значительной летучестью.
Однолетние травянистые растения (6–20%) находятся на самых ранних стадиях зарастания, когда происходит активная инвазия диаспор растений с окружающих территорий
на минерализованные отвалы, лишенные не только растительного покрова, но и зачатков
растений, т.е. практически представляющие собой первичные субстраты. Это вегетативно
неподвижные травы, из которых 5 видов (горец восточный Persicaria orientalis, горец развесистый Persicaria lapathifolia, лебеда раскидистая Atriplex patula, жерушник болотный
Rorippa palustris, горошек четырехсемянный Vicia tetrasperma) имеют стержневую, а ежовник обыкновенный (Echinochloa crusgalli) – мочковатую корневую систему.
Таким образом, во флоре зарастающих отвалов представлены растения разных жизненных форм: деревья зеленые листопадные – 3 вида (10% от общего числа видов), кустарники летнезеленые листопадные – 1 вид (3,3%), однолетние травянистые растения
(вегетативно неподвижные) – 6 видов (20%), многолетние – 20 (66,7%), из них вегетативно подвижные (короткокорневищные, способные образовывать дерновины, длиннокорневищные, стержнекорневые корнеотпрысковые) – 18 видов, вегетативно неподвижные
(стержнекорневые) – 2 вида.
Все эти виды расселяются только семенным путем. Уже на 8-летних отвалах (литостраты органоаккумулятивные) роль однолетних видов сводится к минимуму: они не выдерживают конкуренции с многолетними.
Многолетние травы (20–6,7%) преобладают в растительном покрове зарастающих
отвалов не только по числу видов, но и по встречаемости и обилию. Появляясь на минерализованных участках единичными экземплярами, они доминируют в растительном
покрове на органоаккумулятивных литостратах. Способность эффективно захватывать
территорию обеспечивается у этих видов наличием разветвленных корневых систем,
пронизывающих почву подземными органами. Огромная способность к вегетативному
размножению реализуется при помощи длинных (хвощ полевой Equisetum arvense, осот
полевой Sonchus arvensis, вейник дальневосточный Calamgrostis extremiorientalis, вейник
Лангсдорфа Calamagrostis langsdorffii, полынь тенистая Artemisia umbrosa, полынь селенгинская Artemisia selengensis, бахромчатолепестник лучистый Fimbripetalum radians, чина
75
волосистая Lathyrus pilosus, зюзник блестящий Lycopus lucidus, вербейник даурский Lysimachia davurica, горошек амурский Vicia amurensis, тростник южный, или обыкновенный, Phragmites australis, рогоз широколистный Typha latifolia) или коротких корневищ
(мятлик болотный Poa palustris, полынь маньчжурская Artemisia mandshurica, пырейник
сибирский Elymus sibiricus), а также корневых отпрысков (бодяк щетинистый Cirsium
setosum, иван-чай узколистный Chamerion angustifolium). Из вегетативно неподвижных
стержнекорневых многолетников на отвалах отмечены только 2 вида (амфикарпея японская Amphicarpaea japonica, горчак японский Picris japonica), которые не играют заметной
роли в формировании надземной фитомассы. Многолетняя корневая система, пронизывая
почвенный слой, делает ее более устойчивой к выветриванию и вымыванию, способствует
накоплению органических веществ.
В период формирования растительного покрова на исследованных отвалах преобладают сорные растения (12 видов / 46,2% от общего числа). Это светолюбивые легко
расселяющиеся семенами однолетние или многолетние травы, причем два вида (горошек
четырехсемянный и лебеда раскидистая) занесены на территорию Приморского края, а
горец восточный одичал и в последние годы широко распространился по нарушенным
местообитаниям. Заметную роль в заселении отвалов играют огородно-полевые сорные
виды (бодяк щетинистый, ежовник обыкновенный, осот полевой, хвощ полевой), они отмечены на отвалах разных возрастов, где успешно формируют надземную и подземную
фитомассу.
В зарастании отвалов также активно участвуют сорные виды, предпочитающие техногенные и антропогенные местообитания (населенные пункты, обочины дорог) с нарушенным растительным покровом (бахромчатолепестник лучистый, горец восточный и горец
развесистый, горошек четырехсемянный, жерушник болотный, лебеда раскидистая, полыни селенгинская и тенистая), но они менее обильны по сравнению с огородно-полевыми
сорными видами.
Луговые травянистые виды (12–46,2%) распространены уже на литостратах органоаккумулятивных (8-летние отвалы); на литостратах гумусово-аккумулятивных (более чем
12-летние отвалы) они доминируют в растительном покрове, активно вытесняя сорные
растения. На суховатых и свежих участках склонов бугров в травянистых сообществах
из луговых видов обилен вейник дальневосточный, кроме него довольно обычны мятлик
болотный, горошек амурский, горчак японский, амфикарпея японская, полынь маньчжурская. На свежих и сыроватых частях отвалов обилен другой гигромезоморфный вид – вейник Лангсдорфа, здесь же появляются чина волосистая, зюзник блестящий, вербейник
даурский. В сырых и затопленных понижениях между буграми на гумусово-аккумулятивных литостратах появляются заросли крупных гигроморфных многолетних трав – тростника южного (обыкновенного) и рогоза широколистного.
Из лугово-зарослевых видов высокоактивным является иван-чай узколистный – высокий многолетник, размножающийся корневыми отпрысками, благодаря которым формируются крупные одновидовые куртины уже на литостратах органоаккумулятивных.
Пырейник сибирский встречается спорадически.
Отмечены значительные различия в видовом составе растений, соотношении экологоценотических и биоморфологических групп, структуре растительных сообществ, а также
в запасах растительного органического вещества в зависимости от возраста формирования
почвенного покрова (табл. 1, 2). На 1-годичных отвалах растительный покров представлен
отдельными однолетними побегами растений или их небольшими группами (одно- или
двухвидовыми) с несмыкающимися надземными частями.
Проективное покрытие (пп.) на разных участках варьирует от 0,01 до 5%, реже до 10%.
Видовое разнообразие низкое – 6 видов, из которых только полынь селенгинская является многолетником. Из однолетников наиболее высокую активность проявляют ежовник обыкновенный и горец восточный, остальные виды (горец развесистый, жерушник
76
Таблица 1
Видовой состав растительности на разновозрастных литостратах
Возраст отвала, лет
Вид
до 1 года
(инициальный)
8 (органоакку- 12
мулятивный)
(дерновый)
1. Ежовник обыкновенный
2. Горец восточный
3. Горец развесистый
4. Лебеда раскидистая
5. Жерушник болотный
6. Полынь селенгинская
7. Хвощ полевой
8. Бахромчатолепестник лучистый
9. Осот полевой
10. Вейник дальневосточный
11. Бодяк щетинистый
12. Полынь тенистая
13. Чина волосистая
14. Зюзник блестящий
15. Иван-чай узколистный
16. Вербейник даурский
17. Ива козья
18. Береза плосколистная
19. Тополь дрожащий, осина
20. Вейник Лангсдорфа
21. Мятлик болотный
22. Горчак японский
23. Горошек амурский
24. Тростник южный, или обыкновенный
25. Рогоз широколистный
26. Полынь маньчжурская
27. Амфикарпея японская
28. Горошек четырехсемянный
29. Пырейник сибирский
30. Бузина кистистая
3
3–5
0,01
0,01
1–2
0,01
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
Проективное покрытие, %
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
85–95
30–80
0,1–1
3–10
5
0,1–50
0,1–5
3–5, 60
1–3
5–20
3–10
5–40
0,1–1
0,1
0,1–1
0,1
3–25
15–85
0,01
–
0–5
0,5–10
0–3
0–3
0,5–10
–
3–40
–
0,1–5
–
0,1
–
0,1
–
0–5
–
1
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
25 и более
(гумусово-аккумулятивный)
–
–
–
–
–
0,01
40–60
0–3
1–50
45–70
5–50
1–25
0–1
0,1
3–50
–
5
5
5
5
5
–
–
15–30
–
1
0,1
35–50
1
0,1
Примечание. Прочерк – вид не отмечен.
Таблица 2
Запасы растительного органического вещества
на отвальных породах Лучегорских разрезов, г/м2
№
Возраст
площадки отвала, лет
Почвы (литостраты)
Фитомасса
Мортмасса
Суммарный запас
(фитомасса +
мортмасса)
1
1
Инициальные
36,3 ± 2,80
Не
накапливается
36,3 ± 2,80
2
8
Органоаккумулятивные
367,5 ± 8,40
230,4 ± 25,50
597,9 ± 45.40
3
12
Дерновые
678,1 ± 66,36
1587,0 ± 162,90
2265,1 ± 203,17
4
25
Гумусово-аккумулятивные
657,4 ± 94,05
50,8 ± 7,27
708,2 ± 101,25
77
болотный, лебеда раскидистая) встречаются значительно реже (пп. 0,001–0,1). Все отмеченные на однолетних отвалах виды – типичные сорняки, формирующие за один вегетационный сезон высокие раскидистые надземные побеги и продуцирующие большое количество жизнеспособных семян, благодаря которым легко осваивают минерализованные
участки. Для пробных площадок, заложенных на 1-годичных отвалах, характерны низкие
показатели запасов фитомассы и суммарного запаса органического вещества. Мортмасса
на годичных отвалах не накапливается. В таких условиях гумусонакопление и педогенное
преобразование выражены слабо, в результате формируются почвы без обособленных органогенных горизонтов – литостратов инициальных.
На литостратах органоаккумулятивных (8-летние отвалы) растительность представлена сомкнутыми (пп. 85–100%) двухъярусными сообществами многолетних вегетативно подвижных трав. В нижнем ярусе (высота 30–45 см), как правило, доминирует хвощ
полевой (пп. 60–95%). Высокие травы формируют ярус высотой 60–80 (100) см, сомкнутость которого (5–25%) значительно ниже, чем у яруса проективного покрытия хвоща. Среди них наиболее обильны крупные вегетативно подвижные огородно-полевые
сорные (осот полевой, бодяк щетинистый) и зарослевые (иван-чай узколистный, вейник дальневосточный, полынь тенистая) виды. Луговые растения (зюзник блестящий,
вербейник даурский, чина волосистая, бахромчатолепестник лучистый) встречаются в
сообществах значительно реже, а их обилие невысокое. В понижениях между буграми
формируются немногочисленные группы возобновления древесных пород (ива козья,
береза плосколистная, тополь дрожащий – осина), высота стволиков которых 1,5–3,5 м.
По сравнению с годичными отвалами запасы фитомассы и общие запасы растительного вещества возрастают, соответственно, до 367,5 и 597,9 г/м2 ). Трансформационные
процессы несколько ослаблены, о чем свидетельствует накопление мортмассы. В таких
условиях формируются литостраты органоаккумулятивные с явно выраженным типодиагностическим горизонтом АО.
На литостратах дерновых (12-летние отвалы) в процессе удлинения временной стадии становления экосистем растительный покров становится более сложным, мозаичным,
увеличивается (до 17) число видов сосудистых растений, участвующих в формировании
растительных сообществ. Кроме общих с флорой 8-летних отвалов появляются новые луговые растения (горчак японский, горошек амурский, мятлик болотный, вейник Лангсдорфа) и два гидрофита (рогоз широколистный и тростник южный), осваивающие сырые и
мокрые участки в понижениях между буграми. Крупные вегетативноподвижные травы
(иван-чай узколистный, вейник дальневосточный, вейник Лансдорфа, бодяк щетинистый), разрастаясь по склонам бугров, образуют сомкнутые заросли (пятна мозаики), где
в первом ярусе доминирует один из этих видов или реже несколько. Но в нижнем ярусе
самым обильным видом остается хвощ полевой – сорно-зарослевый вегетативно подвижный, длиннокорневищный вид. Древесные виды – ива козья, тополь дрожащий (осина) –
принимают уже вполне заметное участие в зарастании отвала (5–25%), особенно по его
окраинам и понижениям между буграми.
Надземная фитомасса распределена по двум подъярусам: верхнему (высота 70–150 см,
пп. 30–80%) и нижнему (высота 30–50 см, пп. 60–80%). По сравнению с органоаккумулятивными литостратами (8-летние отвалы) на литостратах дерновых (12-летние отвалы)
зафиксирован значительный рост фитомассы. На наш взгляд, это связано со стимулирующим воздействием гуминовых соединений, которые высвобождаются при разложении
бурых углей, находящихся в отвальных породах. Однако из-за ослабленности процессов
трансформации органического вещества растительного происхождения наблюдается накопление мортмассы. При этом высокие запасы фитомассы указывают на нестабильное и
незрелое состояние фитоценозов. В таких условиях формируются литостраты дерновые,
в почвенном профиле которых четко выделяется типодиагностический дерновый горизонт AY.
78
На литостратах гумусово-аккумулятивных (возраст отвалов более 25 лет) состав растительного покрова становится более однообразным, но проективное покрытие высокое
(до 100%). По склонам бугров разрастается длиннокорневищный крупный злак – вейник
дальневосточный, который доминирует в первом ярусе (высота 80–150 см) и создает однообразный зеленый аспект. Роль огородно-полевых сорных видов бодяка щетинистого и
осота несколько снижается, их побеги, как правило, по высоте уступают вейнику, большая
их часть остается в вегетативном состоянии. Сокращается и количество побегов иван-чая
узколистного. Если на 12-летних отвалах его цветущие побеги создавали крупные розовые
«пятна», то на 25-летних они практически незаметны. Роль хвоща остается стабильно высокой во втором ярусе (пп. 40–70%). На сырых понижениях между буграми формируется
новая синузия – тростниковая, в которой абсолютно доминирует тростник южный. Заметно увеличивается площадь подроста древесных пород, приуроченных к дренированным
понижениям между буграми, кроны деревьев смыкаются, но их высота не превышает 5 м.
Общее количество сосудистых растений на 25-летних отвалах – 21 вид. Здесь впервые
отмечены луговые травы (пырейник сибирский, полынь маньчжурская и амфикарпея
японская), однолетний заносный сорный вид из семейства бобовых – горошек четырехсемянный и кустарник – бузина кистистая. Появление во втором ярусе зарослей горошка
четырехсемянного играет неоценимую роль в жизнедеятельности фитоценозов на этом
этапе зарастания отвалов. Благодаря способности с микроорганизмами фиксировать атмосферный азот бобовые хорошо развиваются на субстратах с низким содержанием азота,
способствуя обогащению их этим элементом [16].
По сравнению с литостратами дерновыми суммарные запасы органического вещества
на литостратах гумусово-аккумулятивных резко уменьшаются. Это обусловлено сокращением запасов фито- и мортмассы в связи с явным усилением процессов трансформации
органического вещества и переходом фитоценозов в более устойчивое состояние. На этом
этапе самозарастания отвалов идет формирование литостратов гумусово-аккумулятивных
с четко выраженным гумусовым горизонтом (АU) до 10 см.
Выводы
С удлинением временной стадии в период посттехногенного формирования
фитоценозов на отвальных породах увеличивается их видовое разнообразие. Установлено
30 видов сосудистых растений, из которых наиболее распространенными являются семейства астровых (Asteracea) – 6 видов, мятликовых (Poacea) – 6 видов, бобовых (Fabacea) – 4 вида.
В растительном покрове явно преобладают многолетние травы (20 видов – 83,3%).
Однолетники составляют 16,7% от общего числа видов.
В зависимости от временной стадии становления регенерационных растительных
сукцессий наряду с изменением видового состава растительности изменяются запасы
растительного органического вещества. Увеличение запасов фитомассы на 8- и 12-летних отвалах указывает на незрелость и нестабильность фитоценозов. В таких условиях
происходит формирование литостратов органоаккумулятивных и литостратов дерновых
с хорошо выраженными, но имеющими малую мощность (до 5 см) органогенными горизонтами.
На 25-летних отвалах отмечено увеличение количества видов растений, среди которых
доминируют представители семейства бобовых. При этом в связи с активизацией процессов трансформации органического вещества значительно уменьшаются запасы мортмассы. Фитоценозы переходят в более устойчивое состояние, что выражается в сокращении
общих запасов растительного органического вещества. На этой стадии образуются почвы
с четко выраженным гумусово-аккумулятивным горизонтом (до 10 см), т.е. литостраты
гумусово-аккумулятивные.
79
В процессе становления растительных сукцессий в различный временной период их
посттехногенного развития наблюдается формирование почв от литостратов инициальных (отвалы до 1 года) до органоаккумулятивных (8-летние отвалы), дерновых (12-летние) и гумусовоаккумулятивных (25-летние отвалы).
В результате развития растительных сукцессий происходит поэтапное формирование
почвенного покрова на отвальных породах, что стабилизирует экологическую обстановку
техногенных ландшафтов за счет сдерживания водно-ветровых эрозионных процессов.
Самозарастание отвалов Лучегорского угольного разреза протекает весьма интенсивно, в связи с этим нет необходимости проведения здесь рекультивационных работ. В биологической рекультивации, связанной с применением угольных суспензий, обогащенных
штаммами микроорганизмов, на наш взгляд, нуждаются отвалы в первые два года их
посттехногенного развития.
ЛИТЕРАТУРА
1. Андроханов В.А., Куляпина Е.Д., Курачев В.М. Почвы техногенных ландшафтов: Генезис и эволюция.
Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2004. 149 с.
2. Базилевич Н.И., Титлянова А.А. и др. Методы изучения биологического круговорота в различных
природных зонах. М.: Мысль, 1978. 182 с.
3. Безделев А.Б., Безделева Т.А. Жизненные формы семенных растений Российского Дальнего Востока.
Владивосток: Дальнаука, 2006. 296 с.
4. Гаджиев И.М., Курачев В.М., Андроханов В.А. Стратегия и перспективы решения проблем рекультивации
нарушенных земель. Новосибирск: ЦЭРИС, 2001. 37 с.
5. Гусаченко А.Ю. Экореставрация угольных карьеров юга Дальнего Востока // Вестн. ДВО РАН. 1992.
№ 1/2. С. 32–34.
6 . Дальний Восток. Физико-географическая характеристика. М.: Изд-во АН СССР, 1961. 439 с.
7. Костенков Н.М., Ознобихин В.И. Биологическая рекультивация пород угольных отвалов. Владивосток:
Дальнаука, 2007. 97 с.
8. Костенков Н.М., Пуртова Л.Н. Посттехногенное почвообразование на отвальных породах как фактор
восстановления природных ландшафтов // Изв. Самарского НЦ РАН. 2010. Т. 12, № 1(4). С. 1032–1038.
9. Костенков Н.М., Нестерова О.В., Пуртова Л.Н. и др. Почвы ландшафтов Приморья (Рабочая классификация): учеб. пособие. Владивосток: Изд-во ДВФУ, 2011. 110 с.
10. Крупская Л.Т. Охрана и рациональное использование земель на горных предприятиях Приамурья и
Приморья. Хабаровск: [б.и.], 1992. 175 с.
11. Курачев В.М., Кондрашин Е.Р., Рагим–Заде Ф.К. Сингенетичность растительности и почв техногенных
ландшафтов // Сибир. экол. журн. 1994. № 3. С. 205–218.
12. Недолужко В.А., Гусаченко А.Ю. Ивовые агенты естественного зарастания отвалов угольных разработок
в Приморском крае // Первая всесоюз. науч.конф. «Растения и промышленная среда». Днепропетровск, 1990.
С. 37.
13. Родаева В.В. Восстановление растительного покрова на отвалах буроугольных месторождений южного
Приморья: автореф. дис. … канд. биол. наук. Уссурийск: УГПИ, 2004. 25 с.
14. Сосудистые растения Советского Дальнего Востока / отв. ред. С.С.Харкевич. СПб.: Наука, 1985–1996.
Т. 1–8.
15. Степанько А.А. Агрогеографическая оценка земельных ресурсов и их использование в районах Дальнего
Востока. Владивосток: Дальнаука, 1992. 72 с.
16. Трофимов С.С., Наплекова Н.Н., Кандрашин Е.Р. и др. Гумусообразование в техногенных экосистемах.
Новосибирск: Наука, 1986. 164 с.
17. Шляхов С.А., Осипов С.В. Техногенные поверхностные образования на месте разработки россыпных
месторождений золота (Буреинское нагорье, Дальний Восток) // Почвоведение. 2004. № 10. С. 1250–1259.
80