Традиционный ислам как уникальная ценность народов

Политология и социология
С.М. Гозгешева
С.В. Передерий
(Пятигорск, Россия)
ТРАДИЦИОННЫЙ ИСЛАМ КАК УНИКАЛЬНАЯ ЦЕННОСТЬ НАРОДОВ
СЕВЕРНОГО КАВКАЗА И ЕГО РОЛЬ В ПОЛИТИЧЕСКОЙ СТАБИЛЬНОСТИ РЕГИОНА
Как известно, Северо-Кавказский регион имеет ряд особенностей. Во-первых, большая пестрота
национального (этнического) состава. Во-вторых,
нации, народности, национальности постоянно
взаимодействуют. Северо-Кавказский регион является важным политическим, религиозным и военностратегическим узлом. В свою очередь, Северный
Кавказ – самый нестабильный регион Российской
Федерации в плане межнациональных и межконфессиональных отношений.
Эпоха либеральных реформ сделала российское общество уязвимым и восприимчивым как к
объективным, так и к субъективным проявлениям
глобализационных процессов. Попытки разрушить
сложившуюся веками шкалу ценностей под влиянием нетрадиционных, инновационных взглядов на
личную и общественную жизнь, что связано с ростом
потребительских настроений и идеологии индивидуализма, вызывают значительное напряжение в нашем
обществе.
Этнические и религиозные факторы, по причине продолжающихся в странах СНГ и в России в
последнее время глубоких политических и социальных трансформаций, превратились в важнейшие параметры общественной жизни.
Религия как социальный феномен представляет собой объективный фактор, внешним и принудительным образом воздействующий на людей, как и
все остальные общественные институты [2: 20].
Особое место в Северо-Кавказском регионе
принадлежит исламу, который на данном этапе развития северокавказского общества претерпел раскол
мусульманской уммы, с одной стороны её представляют приверженцы традиционного ислама (тарикатистов), с другой – последователи мазхаба ханбалитов
(реакционное крыло ваххабиты и салафиты).
Современная религиозная ситуация на Северном Кавказе определяется активизацией религиозных
организаций и различных религиозных движений.
Северо-Кавказский регион является местом
проживания огромного количества приверженцев
различных вероисповеданий. Религия притягивает
различных последователей и является рычагом действия общественно-политической ситуации, развития
военной обстановки. Различные народы стали исповедовать ислам в разные периоды исторического развития. Чеченцы, ингуши и дагестанцы стали в большинстве приверженцами ислама в XVI в., балкарцы,
карачаевцы – с XV в., а у черкесов окончательная
исламизация была в 30-е гг. XX в., хотя некоторые кабардинцы, проживающие в районе Терека, до сих пор
исповедуют христианство. Столь позднее принятие
было связано с действием у адыгов (черкесов) своего свода правил и неписаных законов «Адыгэ хабзэ»,
который и выполнял в частности функции религии, и
воспринимался как собственная своеобразная религия. Такое несоответствие в исторических периодах
исламизации народов Северного Кавказа накладывает дополнительный отпечаток в восприятии религии
одними народами, и вследствие этого отношение к
ним других народов.
При этом так исторически сложилось, что Северный Кавказ находился на стыке двух миров – христианского и мусульманского. В Армении и Грузии
христианство появляется в IV в., а в VI – у адыгских
племён Северо-Западного Кавказа (хотя глубоко не
проникает в сознание народа). С VI в. вместе с арабским вторжением на Северный Кавказ проникает
ислам. Отсюда мусульманская вера начинает распространяться на прилегающие районы. Царское правительство и местные власти не вели целенаправленной
антимусульманской политики (несмотря на то, что
исламский фактор сыграл далеко не последнюю роль
в кавказской войне 1817-1864 гг.), а предпринимали
усилия по восстановлению христианства, в первую
очередь среди осетин.
Тем не менее, ни христианство, ни ислам в
полной мере не подавили языческие верования горцев. Это характерная черта этнопсихологии народов
Северного Кавказа.
Многообразие элементов религиозной сферы
порождает противоречия на религиозной почве, сопровождающиеся политическими, вооружёнными
столкновениями, что в итоге оказывает решающее
70
Политология и социология
ценностей [9: 36] и в среде, отличающейся глубокой
религиозностью, верность абсолютным принципам
порой делают невозможным компромисс. Причём,
речь можно вести не только о межконфессиональных,
но и о внутриконфессиональных разногласиях между
суфистскими орденами с широкой легитимной базой
с одной стороны, и салафитами («ваххабизм»), с другой. Такое противостояние оказывает значительное
влияние на социальную и политическую стабильность впоследствии.
Некоторые версии политического ислама выступают своеобразной идеологической основой экстремизма и терроризма. Получив широкое распространение и позиционировав себя в качестве главного охранителя консервативных форм общественной
морали, северокавказский политический ислам до
сегодняшних дней показывал слабые модернизационные интенции. Будущее Северного Кавказа, перспективы его модернизации напрямую зависят от
места и роли ислама, как политического, так и традиционного.
Все коренные народы Северного Кавказа исповедуют ислам суннитского направления шафиитского и ханифитского толков (мазхабов). Для Дагестана,
Чечни и Ингушетии традиционным является суфийский ислам в форме кадирийского, накшбандийского
и с начала XX в. – шазилийского (Дагестан) орденов
(тарикатов). Для западной и центральной частей региона (Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия и
Адыгея), где проживают адыгейцы, кабардинцы, черкесы, карачаевцы, балкарцы, а также для кумыков и
ногайцев, проживающих в центральной и восточной
частях Северного Кавказа, традиционным является
суннитский ислам ханифитского толка.
Ислам оказал большое влияние на духовную
культуру, семейный и общественный быт. Исламисты, как и любые другие политические силы, стремятся разрешить проблемы, связанные с процессами
модернизации и глобализации, изменениями социальной структуры, размыванием традиционных ценностей.
В северокавказском исламе условно можно
выделить четыре группы основных противоречий,
которые существенно влияют на политические процессы и способны оказать на них влияние в будущем.
Это противоречия:
1) между традиционным для северного Кавказа
исламом и сравнительно недавно привнесённым в регион салафизмом (ортодоксальным
«чистым» исламом, который здесь обычно называют ваххабизмом);
2) между так называемым традиционным исламом и «новыми мусульманами», представленными, в основном, молодёжью, критически
относящейся к «официальным», лояльным
властям региональным Духовным управлениям мусульман и их лидерам;
3) между императивом исламского единства и
воздействие на общественно-политическую ситуацию и социальное самочувствие жителей СевероКавказского региона как самого взрывоопасного в
Российской Федерации.
Политическая стабильность, в данном случае,
подразумевает способность политической системы,
её основных институтов выполнять свои функции в
рамках законов и при достаточной легитимной базе;
обеспечивать гражданский мир и согласие в обществе, не прибегая к средствам насилия, в сочетании
с необходимыми изменениями (реформами), направленными на решение созидательных задач. На Северном Кавказе мы имеем дело именно с обществами
подобного типа. Но тогда стабильность опирается на
весьма зыбкую почву, что непременно отразится в будущем, а воздействие дестабилизирующих факторов
приобретает латентный характер.
Характерной
особенностью
социальнополитического развития постсоветского Северного
Кавказа является распространение политического
ислама.
Тяжёлое социально-экономическое положение
в регионе и безработица являются главными факторами, провоцирующими сепаратизм, религиозный
экстремизм и политический терроризм. Политическая нестабильность [15: 44] в таком контексте рассматривается как результат действия исключительно
всех вышеперечисленных факторов, вне связи с характером функционирования местных властей и, тем
более, федеральных властей.
Отсутствие у российского государства внятной национальной политики привело к тому, что критерием определения опасности (внутренней угрозы
безопасности) стали национальная принадлежность
и религиозные убеждения российских граждан. И
без учёта исламского фактора государственная политика на Северном Кавказе не может быть полной и
эффективной. Исламский фактор влияет на политику,
общественную безопасность, на власть, местное население. Насилие, порождённое властью, приводит к
ответной реакции населения, зачастую оформляемое
в религиозное обличье. Такие просчёты являются
предпосылками развития терроризма, религиозного
экстремизма, сепаратизма [24: 36].
На сегодняшний день в Российской Федерации
существуют и укоренились все структурные, экономические и технические предпосылки для возникновения политического терроризма. Это бедность и нищета большей части населения страны, социальное
расслоение, огромное расстояние между народом и
властью, падение общечеловеческих ценностей, доступность оружия и пр.
Природа религиозно окрашенного экстремизма объясняется исключительно эндогенными факторами; идеями, заложенными в Коране и Суннах,
которые, будучи усвоены, становятся единственным
решающим фактором нетерпимости и терроризма.
Конфликты с исламской «начинкой» – это конфликт
71
Теодицея №2, 2011
это можем часто наблюдать по телевидению, Запад в
поддержке боевиков на Северном Кавказе. Создание
«Имарата» на Северном Кавказе подорвёт стабильность в Юго-Восточной Европе и станет угрозой для
партнёров как США, так и России на Южном Кавказе.
На Северном Кавказе крайне необходимо
правовое регулирование национально-религиозных
интересов, достижение их гармоничного взаимодействия. Требуется принять целый пакет законодательных и иных нормативно-правовых актов, общегосударственных, региональных и местных программ.
Главными законодательными актами, без которых
невозможны последующие действия, являются федеральные законы, которые позволят стабилизировать
обстановку в СКФО и будут способствовать укреплению региональной безопасности новообразованного
федерального округа на Южной границе России.
На Северном Кавказе главные конфликтогенные факторы, решающим образом влияющие на
стабильность, связаны с этнополитическими и исламскими аспектами. В конце 80-х и в начале 90-х г.г.
прошлого века именно этнополитические конфликты
провоцировали политическую нестабильность в республиках: в особенности, в многонациональных – в
Дагестане, Кабардино- Балкарии, Северной Осетии
(ноябрь 1992 г.). По насыщенности конфликтов, как
с этнической, так и с религиозной «начинкой», Дагестан значительно опережал в тот период «соседей»
по региону. Тем не менее, республике удалось пройти время разрушительных реформ и избежать кровопролитных столкновений. В данном случае свою
позитивную роль сыграли: интегрирующее значение
«умеренного» ислама и традиционные самоуправленческие институты (переговорные, миротворческие).
Ценности согласительной демократии и коалиционных соглашений имеют довольно прочные исторические корни именно в полиэтническом Дагестане.
По критерию укоренённости исламских ценностей и норм в местном обществе можно выделить
три большие социальные группы: секуляризованные,
преимущественно городское население; пограничные
слои, с относительно слабой исламской идентичностью, когда обряды соблюдаются нерегулярно; слои
с сильно выраженной исламской идентичностью, регулярно соблюдающие обряды – преимущественно
сельское население.
Большинство в пограничном слое идентифицируют себя с властями и традиционным духовенством, контролирующим ДУМ (Духовное управление мусульман). Они апеллируют к ценностям
традиционного ислама и его лидерам, не вникают в
суть богословско-идеологических споров и полагают вполне допустимым «мелкие», на их взгляд, (а в
реальности достаточно важные), отступления от шариатских норм в повседневной жизни. Представители этой группы «мусульман» в коридорах власти и
влиятельных кланах не без корысти педалируют тему
фактическим построением исламских общин
по этническому принципу;
4) между заявленным в Конституции РФ и конституциях республик светским характером
государства и фактическим утверждением в
отдельных республиках некоторых норм шариата.
Внутри северокавказского ислама и вокруг
него протекают сложные процессы. В значительной
мере они обусловлены кризисом государственных
органов, их поглощением коррупцией, вопиющей социальной несправедливостью. Всё это, как и многое
другое, неизбежно будет питать альтернативный ислам и исламистские идеологии, стремящиеся построить иной, более справедливый социальный порядок.
Эти факторы дают нам возможность заявить о том,
что одной из причин успешной спекуляции экстремизма является повсеместное нарушение справедливости, которая является одной из важнейших ценностей в исламе. Пользуясь противопоставлением жизненных реалий и религиозных ценностей, исламисты
получают возможность выступать от лица поруганных ценностей религии. Таким образом, прослеживается механизм политизации ислама – политические
устремления исламистов прикрываются требованием
соблюдения религиозных норм и ценностей. И если
политический экстремизм не получил бы поддержки
ввиду своих очевидных целей, то религиозный экстремизм может быть поддержан широкими слоями
верующих. Кроме того, ситуация осложняется тем,
что системе религиозных ценностей, к которой апеллируют экстремисты, не способна составить конкуренцию система светских ценностей.
В последнее время появляется всё больше свидетельств неэффективной политики российских властей на Северном Кавказе. Насилие в этом регионе и
за его пределами угрожает стабильности не только на
Юге России, но и за его пределами. Мирные жители
во многих городах на Юге России регулярно становятся мишенью террористов из-за недочётов работы
правоохранительных сил и политики властей в целом
по всему Северному Кавказу. Вся сложность заключается в том, что исламский экстремизм и насилие
на Северном Кавказе дестабилизируют ситуацию не
только в регионе, но и далеко за его пределами.
Конечно же, для того, чтобы эффективно противостоять названным угрозам, необходимо разработать новые модели экономического развития, которые будут подрывать «популярность» исламистских
боевиков. Недавний теракт в Домодедово является
серьёзной проблемой всей системы российской и
европейской безопасности. Повстанцы с Северного
Кавказа проводят исламистскую повестку дня, которая включает в себя создание «Имарата Кавказ» от
Чёрного моря до Каспийского. Осуществление этого
плана поставит под угрозу безопасность трубопроводов, по которым идёт каспийская нефть. Но российские чиновники предпочитают обвинять, как мы
72
Политология и социология
ственность. Владимир Соловьев, русский философ,
православный христианин и учёный, назвал ислам
великой религиозной культурой [18:4].
Традиционные ценности ислама, как и всех
традиционных конфессий России, Северного Кавказа
учат своих последователей только миру, взаимопониманию, уважению к своим соседям и согражданам.
Традиционный ислам представляет собой совокупность традиционно-верующих мусульман, тех, кто
отправляет традиционный ислам на бытовом уровне,
а также институализированное мусульманское духовенство – административно-управленческий аппарат
религиозных организаций – духовные управления
мусульман (ДУМ) [4: 285].
События в Чечне, действия в борьбе за власть
части лидеров чеченских сепаратистов, вставших на
путь распространения своего влияния в регионе посредством религиозного экстремизма, создали в глазах немусульманского населения Северного Кавказа
и России в целом крайне извращённый образ ислама
и его последователей.
Ислам на протяжении столетий являлся и до
сих пор является важнейшим каналом социализации
для народов Северного Кавказа. Сегодня обществу
недостаточно только секулярных либеральных ценностей, так как исключая понятие греха и личной ответственности, эти ценности и свободы не в состоянии остановить нравственную деградации общества.
Исключение традиционных религиозных институтов
из процесса социализации современной молодёжи
приводит ко всё большему разрушению нравственных координат в личной, семейной и общественной
жизни. Вот почему необходимо стремиться к сохранению многообразия культуры, к традиционному для
российского общества межконфессиональному диалогу в поликультурном пространстве, к плодотворному синтезу.
Традиционный ислам, несомненно, оказывает
влияние на современную молодёжь как мобилизационную составляющую современного северокавказского общества.
«Религиозный фактор» – термин, определяющий влияние религии как социального института, на
иные, нерелигиозные стороны общественной жизни. Религиозный фактор оказывает не только опосредованное, но и непосредственное влияние на социальные установки, так как под воздействием этих
установок формируются фундаментальные духовные
основы общества.
Традиционное образование и духовно-нравственное воспитание молодёжи предоставляет возможность сохранения специфических и уникальных
черт и характеристик северокавказского общества в
условиях глобализации.
Сегодня прослеживается возрастание интереса среди молодёжи к религии. Более того, в ходе
опросов молодые люди отмечают необходимость повышения роли религии, в частности традиционного
«ваххабизма», извлекая из такой спекуляции политэкономические «дивиденды». Тема «ваххабизма», таким образом, является удобным прикрытием тотального воровства и коррупции, своеобразным «громоотводом» для хозяев жизни в регионе.
Такие лидеры и являются неформальными лидерами своих общин (т.н. джамаатов – общин гражданского типа в Дагестане и КЧР, тейпов-общин с
сильным налётом клановых и родовых связей в Чечне
и Ингушетии).
«Чисто» мусульманские слои, соблюдающие
все столпы ислама (около 30-40% населения в Дагестане, Чечне и Ингушетии и около 20-25% в КБР,
Адыгее и КЧР), обычно они включают в себя сельские общины с характерными традиционалистскими установками и мигрантов. В большинстве своём эта группа представляет традиционный ислам
богословско-догматического толка, не ангажированный ни проповедниками суфизма-тариката (мистического познания Бога и духовного самосовершенствования), ни идеологами салафизма. Но, будучи включённым в конфликт между этими двумя «полюсами»,
понятие «традиционный ислам» в последнее время
ассоциируется с суфистским (тарикатским) учением
в исламе, прочно утвердившемся в структурах духовных институтов, в особенности в республиках Восточного Кавказа. Традиционализм и консерватизм,
недоверие к коррумпированным властям и элементы
отчуждения – вот те типологические характеристики
этого слоя.
Среднестатистический социальный портрет
представителя этого слоя складывается из следующих характеристик. Как правило, для него характерна высокая значимость общинной (джамаатской или
тейповой) солидарности идентичности. Даже будучи
мигрантами, они являются носителями традиционных
понятий (о чести, религиозном долге и должном поведении) и установок; имеют сравнительно низкий образовательный и профессиональный статус. В религиозной сфере – верность традициям и культ святых.
Этнорелигиозный традиционализм на Северном Кавказе является своеобразным проектом,
противоположным исламскому фундаментализму. На
данном этапе он – сверхактуален в связи с угрозой
распространения ваххабизма. На этом фоне вполне
естественно, что для нейтрализации ваххабизма в
России одним из ключевых инструментов внутренней политики является опора на традиционный ислам. Сам по себе ислам – мирная религия, если все
его каноны соблюдаются в чистом виде, предписанном в священной книге мусульман. Религия, особенно в кризисные периоды общественного развития,
обладает компенсаторной функцией, замедляя размывание того или иного этноса. На протяжении многих столетий на ценностях мусульманской культуры
воспитывалось не одно поколение россиян, которые
демонстрировали высокую интеллигентность, воспитанность, коммуникативность, трудолюбие и ответ73
Теодицея №2, 2011
позволяют скоординировать индивидуальные усилия
и добиться социальной гармонии. Традиции не являются статичными, они эволюционируют по мере социальных и культурных изменений, происходящих в
любом обществе.
На протяжении всей истории ислама мусульманские сообщества процветали именно тогда, когда
придерживались основ своего традиционного вероучения и исправляли сложившуюся в обществе нездоровую практику, чтобы на смену ей пришли жизнеспособные, соответствующие исламу традиции.
Центром мусульманского возрождения всегда были
те области, где люди свободно и обдуманно принимали исламские ценности и принципы и на их основе
создавали жизненные традиции.
Общим элементом кавказских культур является их многовековое взаимовлияние в условиях поликультурного, поликонфессионального сотрудничества всех народов, открытости сторонним воздействиям, но каждый народ Северного Кавказа несёт в
себе печать традиционности, одной из составляющих
которой является религия. Без определения влияния
этнорелигиозных факторов на политическую стабильность Северо-Кавказского региона и России в
целом невозможно разработать реалистичную концепцию развития устойчивого государства.
Если говорить о противодействии религиозному экстремизму, то это должно включать следующее:
1) совершенствование теологического образования, в том числе путём развития теологии
ислама в светских вузах под патронажем государства;
2) принять меры, направленные на недопущение
пропагандистской деятельности религиозных
организаций экстремистской направленности
на территории образовательных учреждений;
3) способствовать появлению в этой среде достаточного количества теологов-пропагандистов,
способных серьёзно противостоять экспансии
радикальных моделей ислама.
На Северном Кавказе религия выступает важнейшим жизнеобразующим стержнем сферы внутрии межэтнических отношений. Религиозные убеждения и религия в целом сопровождают все процессы
национального строительства и строительства государственных форм жизни, а также все социальные и
политические процессы, в том числе и конфликтогенного характера. Вот почему приоритетная задача
современного периода заключается в том, чтобы в
незамутнённом виде утвердить исконные моральные
и гражданские ценности в нашей жизни. В этом и
должна состоять главная цель государственной политики, направленной на укрепление и оптимизацию
традиционных каналов социализации молодёжи в
СКФО. По мнению старшего научного сотрудника
Института востоковедения РАН Ахмеда Ярлыкапова можно наиболее эффективно противодействовать
распространению религиозного экстремизма только
ислама в формировании личности.
Особую тревогу на Северном Кавказе, как
уже было замечено выше, вызывают непрекращающиеся попытки экстремистских сил использовать
религиозную риторику для оправдания терроризма,
сепаратизма, провоцирования межэтнических и межконфессиональных конфликтов. Сегодня актуальна и
необходима взвешенная политика государства в сфере взаимодействия с религиозными объединениями
страны. Она затрагивает интересы практически всех
жителей Северо-Кавказского региона – как верующих, так и неверующих, поскольку касается духовной сферы жизни общества.
Социально-экономические регуляторы справедливости внутри исламской общины с самого начала были и остались благими пожеланиями. Закят
быстро стал обычным государственным налогом,
саадака шла на нужды религиозного культа, запреты
на ростовщичество легко обходились оформлением
дачи денег в рост как совместного финансового предприятия кредитора и должника.
Иногда к «столпам ислама» причисляют джихад. Слово это означает полную отдачу мусульманином своих сил, возможностей, времени и, если надо,
жизни для торжества своей религии. В большинстве
случаев в средние века это сводилось к участию в вооружённой борьбе с «неверными», а значение термина, соответственно, к понятию «священная война», и
такое его понимание стало традиционным для европейцев. На самом деле понятие джихад значительно
шире, и именно в таком широком значении оно употребляется сейчас на Северном Кавказе.
Почти каждый мусульманин Северного Кавказа знает хотя бы несколько фраз из священной книги
ислама – Корана, хотя многие значения этих фраз не
понимают. Ислам является очень широкой по охвату системой социального регулирования. Почти все
стороны жизни мусульманина считаются религиозно
значимыми. Цель ислама – приведение культурных
норм общества и его социальной практики в соответствие с универсальными ценностями и принципами,
которые выходят за рамки любой конкретной культуры и общественного уклада.
Результаты взаимодействия исламских принципов и местных традиций народов Северного Кавказа можно увидеть в различных видах одежды,
стилях архитектуры, брачных церемониях, способах
отмечать праздники, правилах выбора судей и т.д.
Поэтому культура каждого мусульманского этноса на
Северном Кавказе уникальна.
Сам Коран признаёт обычаи законным источником социальных моделей поведения. В Священной
Книге содержится предписание уважать такие обычаи, если только они не противоречат принципам Ислама, побуждают к добру (добрым традициям, нравственности) [Коран 7:199].
Традиции, в том числе религиозные, играют
важную роль в развитии человечества, поскольку они
74
Политология и социология
через сохранение обычаев и традиций республик народов Северного Кавказа [6: 4].
Подводя итоги, полагаем необходимым подчеркнуть, что целью проведения соответствующей
религиозной политики в Северо-Кавказском регионе
должна быть поддержка тех течений ислама, которые
доказали свою жизненность и влияние в среде горцев, возможность сосуществования с иными идеологическими течениями в российской среде.
15.
16.
Библиографический список
17.
18.
1. Авксентьев А.В. Ислам на Северном Кавказе [Текст] /
А.В. Авксентьев. – 2-е изд. Ставрополь, 1984;
2. Гараджа В.И. Религиоведение [Текст] / В.И. Гараджа. –
М.: Аспект Пресс, 1995. – С.20;
3. Добреньков В.И. Глобализация и Россия. Социологический анализ [Текст] / В.И. Добреньков. – М., 2006;
4. Добаев И.П. Исламский радикализм [Текст] / И.П. Добаев. Ростов-на-Дону, 2003. С.285;
5. Ислам на Юге России. Материалы научно-практической
конференции. – Пятигорск, 2008;
6. Испытание гражданского мира. Аргументы и факты –
Северный кавказ. – №8. 2011 г., С.4;
7. Кимилов М. Пять основ ислама [Текст] / М. Камилов.
Махачкала, 2002;
8. Куракина Л.М. Роль религии в социализации молодёжи [Текст] / Л.М. Куракина // Социология. – М., 2007.
– №2;
9. Кисриев Э., Ислам и власть в Дагестане [Текст] / Э.
Кисриев // М., Центр цивилизационных и региональных исследований РАН, 2004;
10. Люлье Л.А. Верования, религиозные обряды и предрассудки у черкесов [Текст] / Л.А. Люлье // Записки кавказкого отделения императорского Русского географического общества. Кн. 5. 1862;
11. Малашенко А. Исламские ориентиры Северного Кавказа [Текст] / А. Малашенко. – 2001;
12. Маркедонов С. «Чеченский вопрос» и внешнее вмешательство: мифы и реальность. Информационный сайт
политических комментариев «Политком.ru», 2008;
13. Межэтнические этноконфессиональные отношения на
Юге России: История, современность, перспективы. –
Ростов н/Д: Изд-во СКАГС, 2008 – 342с.;
14. Маркарян Д.Р. (Торосян Д.Р.) Социокультурная глобализация России // Отечественная социология: обрете-
19.
20.
21.
22.
23.
24.
25.
26.
ние будущего через прошлое: материалы XV Международной научной конференции студентов, аспирантов и
молодых учёных «Ломоносов – 2008» сб. ст. аспирантов
и молодых учёных / Под ред. В.И. Добренькова. – М.:
Университетская книга, 2009;
Политическая стабильность//ИвановВ., Семигин., (отв.
ред.) Политическая социология. М., ИСПИ РАН, изд.
«Мысль», 2000;
Пелевина Т.В. Мотивация поведения молодёжи, её
ценности и СМИ.// Материалы Всероссийской научнопрактический конференции «Экстремизм и средства
массовой информации». СПб.: СПбГУ, 2006;
Российская газета. № 40. 27 февраля 2007 г.;
Социология нестабильности на Северном Кавказе. Модель воспроизводства и исламский фактор. 2006;
Соловьев В. Магомет, его жизнь и религиозное учение
[Текст] / В. Соловьёв. – СПб., 1986. – С. 4;
Тузов Н.В. Северный Кавказ: этнос, религия, политика
[Текст] / Н.В. Тузов. – 2003;
Торосян Д.Р. Социальные технологии формирования
молодёжной субкультуры в контексте глобализации
// Научные проблемы гуманитарных исследований:
Научно-теоретический журнал. – Вып.1. – Пятигорск,
2010;
Торосян Д.Р. Роль традиционного образования и воспитания в формировании нравственной личности // Взаимодействие государства и религиозных конфессий в современном образовательном пространстве: Материалы
Международной научно-практической конференции
(Пятигорск, 8-9 июня 2009 года). – Пятигорск: ПГЛУ,
2009;
Fuller G. 2003. The Future Of Political Islam (New York:
Palgrave Macmillan);
Ханбабаев К. 2008. Национальная политика Республики Дагестан в новых геополитических условиях: состояние и перспективы [Текст] / К. Ханбабаев // Северный
Кавказ: факторы устойчивого развития в условиях социальных трансформаций начала века. Архыз;
Шаповалов А. Северный Кавказ: ваххабизм не нашёл
массовой поддержки среди местного населения [Текст]
/ А. Шаповалов // Россия и мусульманский мир. №1,
2002, с. 69-72; Федерализм власти и власть федерализма. М., 1997;
Цветков О. Распространение политического ислама
на Северном Кавказе [Текст] / О. Цветков. – М., 2010.
214 с.
Н.А. Баранов
(Санкт-Петербург, Россия)
РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ:
РЕСУРСЫ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВОЗМОЖНОСТИ
Русская Православная Церковь – самая крупная религиозная организация в России, которая является не только влиятельным публичным субъектом на постсоветском пространстве, но и культурообразующим фактором русской нации. РПЦ откликается на все проблемы, возникающие в российском
обществе, ведет активный диалог с государством по
интересующим ее паству вопросам, оставаясь наиболее значимым негосударственным актором публичной сферы.
В статье анализируются возможности и ресур-
сы Русской Православной Церкви в ее взаимоотношениях с государством в XXI в. Внимание акцентируется
на официальной политике Церкви и ее внутренней
трансформации, связанной с адаптацией к деятельности в условиях информационного общества.
Взаимоотношения между Церковью и государством переживали различные этапы в своем становлении. Так, в 1990-е гг. государство передавало в
церковную собственность храмы, земли, исторические памятники архитектуры, ранее принадлежавшие РПЦ, что было обусловлено комплексом вины,
75