М. Ю. Смирнов СИСТЕМЫ ЗНАЧЕНИЙ РЕЛИГИОЗНЫХ И ФИЛОСОФСКИХ ПОНЯТИЙ В РАЗБУЖЕННОМ СОЗНАНИИ

М. Ю. Смирнов
СИСТЕМЫ ЗНАЧЕНИЙ РЕЛИГИОЗНЫХ
И ФИЛОСОФСКИХ ПОНЯТИЙ В РАЗБУЖЕННОМ СОЗНАНИИ
Известно, что увлекательный период жизни, именуемый студенческим, омрачается
главным образом дважды в год, когда раздается похожее на шипение ядовитой змеи
слово сессия. Тогда происходит лихорадочное пробуждение тех сегментов сознания,
которые должны быть задействованы в образовательном процессе. Мобилизуются
все возможные и невозможные интеллектуальные ресурсы студенческой особи, дабы
ей прорваться сквозь зачетно-экзаменационные дебри к заветному оазису каникул,
да еще и удержать за собой право на скудные отступные, по недоразумению величаво
именуемые стипендией.
На эти критические дни студенческий разум переводится в режим напряженного
освоения большого объема учебного материала, что для многих оказывается делом
непривычным, доводящим до шокового состояния. Средством, выражающим потуги
столь безжалостно активизированного мышления, становится речь, которой изъясня‑
ется очутившийся на экзамене индивид. Бывают, конечно, случаи ступора и «парти‑
занского» безмолвия, причем не всегда вызванные неподготовленностью, отсутствием
знаний. Это так называемый «эффект собаки»: смотрит тоскливым умным взглядом,
все понимает, а сказать ничего не может. Но «молчание ягнят» с зачетками (то ли от из‑
быточного волнения, то ли от страха произнести «не те» слова) все-таки встречается
реже, нежели акты говорения. И вот здесь-то начинается самое интересное.
Следует исходить из убеждения, что подавляющее большинство обладателей
студенческого билета — это воспитанные, добрые, честные и, конечно же, смышленые
люди. Задайся любой из них целью услышать, как бы со стороны, что именно про‑
износится им в момент проникновенного общения с экзаменатором, это наверняка
стало бы неожиданным открытием в себе самом чего-то дотоле неведомого (реже —
радостным, скорее же — вызывающим тоскливую задумчивость). Но такое происходит
нечасто, ибо доминанта внимания в экзаменационной стрессовой обстановке смещена
совсем на другое — отчаянное разыскивание в глубинах памяти хоть каких-нибудь
спасительных слов, слуховые и зрительные усилия по улавливанию подсказок, на‑
блюдение за реакцией преподавателя и страстную надежду на появление заветной
положительной записи в зачетной книжке.
72
Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2013. Том 14. Выпуск 2
Поэтому в роли фиксирующей инстанции (семиотического «получателя выска‑
зывания») выступает экзаменующий преподаватель, которому судьбой и учебным
процессом уготовано быть восприемником студенческих откровений. Автор данных
заметок трудится в таком качестве уже больше, чем длилось земное пребывание Иисуса
Христа, из чего понятно, что наслушаться (и навидаться) за столько лет пришлось
всякого. С какого-то времени показалось занятным не только запоминать отдельные
особо выдающиеся студенческие высказывания, но и составить собрание их записей.
В итоге коллекция образовалась весьма обширная.
За принцип отбора и фиксации изначально было положено сохранение услышанного
или прочитанного в первозданном (в старину говорили «первобытном») виде, не редак‑
тируя или подправляя для пущего блеска добытые перлы. Такая непосредственность
трансляции точнее передает подлинную тональность студенческого мышления, рас‑
крывающегося в словесах отвечающего на экзамене.
Если исходить из того что высказывание означает любую единицу (устную или
письменную), наделенную значением, т. е. любое утверждение о пространстве, объектах,
их отношении и трансформации, то совокупность высказываний на какую-либо тему
можно рассматривать как систему значений, которыми сознание наделяет содержимое
некой предметной области. Тогда сам процесс высказывания будет экспликацией того
образа предмета, который сложился и функционирует в сознании субъекта.
Из многообразия учебных дисциплин, на зачетах и экзаменах по которым до‑
водилось слышать нечто, достаточно будет остановиться на двух, наиболее частых
в собственной преподавательской практике — религиоведении и философии. Сту‑
денческие познания по обеим этим дисциплинам обретаются в основном аудиторно,
т. е. укладываются преимущественно в форму услышанного с голоса преподавателя
и записанного на лекциях, слегка надстраиваясь чем-то прочитанным в рекомендо‑
ванной или случайной литературе и дополняясь внешними источниками (от СМИ
до «житейских рассказов» и/или отдельных личных впечатлений). Возникающие при
этом у студентов системы значений религиозных и философских понятий складываются
из ассоциативных семантических полей, между которыми устанавливаются иногда
прямые, но чаще извилистые опосредованные взаимоотношения. Как известно, далеко
не все сказанное лектором конспектируется сообразно смыслу, да и просто звучанию
произносимых фраз — увы, состояние образовательного «бэкграунда» многих учащихся
таково, что им не всегда знакомы, казалось бы, элементарные термины или события.
Тогда и возникают семантические сдвиги и замещения значений, адаптирующие не‑
понятные слова к наличному уровню представлений.
До поры до времени (экзаменационного) эти системы значений пребывают в «спя‑
щем режиме», поскольку в повседневном обиходе учащегося потребность задействовать
их арсенал возникает крайне редко. Поэтому упорядочивание и уточнение значений
откладывается до времени очередного инициального «ритуала перехода» (сессии).
О том, как обрабатывается сознанием экзаменуемых, в лихорадочной динамике
ментальных операций, содержательное и понятийное богатство религии и филосо‑
фии, можно судить по приводимым далее примерам. В необходимых случаях рядом
со студенческим высказыванием в скобках приводится то, что должно было бы звучать
на самом деле. Итак, перейдем к иллюстрирующим высказываниям.
Довольно часто имеют место просто забавные оговорки, когда студент тут же
понимает, что сделал ошибку и сам поправляет себя. Из такого довелось, к примеру,
услышать про «детородный грех» (первородный), «бибилистику» (библеистику), «ка‑
73
талитическую церковь» (нередко произносится студентами-химиками), «понфитика»
(понтифика), «веру в надгробную жизнь» и «две тысячи лет до нашей веры». Иногда
происходит замена слов по их созвучию: утверждалось, что при гонениях на церковь
духовенство возводилось в сан «тайным рукопожатием» (рукоположением), мусуль‑
мане совершают «хаджж в Мексику» (Мекку), «сунна состоит из нескольких хасидов»
(хадисов), буддистам приписывается «идея единства Брахмана и Атамана» (Атман);
античных философов‑атомистов с первой попытки многие именуют «анатомистами».
Есть ряд понятий, при произнесении которых сплошь и рядом «глотаются» бук‑
вы и целые слоги, и тогда звучит «скептизм» (скептицизм), «тотеизм» (тотемизм),
«католизм» (католицизм), «протестанизм» (протестантизм). На особом месте
стоит религиозное сектантство: здесь буквы и убавляются и прибавляются, отчего
возникает некое пикантное «секстанство». В общем, «миром правит голос» (Логос).
Более «тяжелый» случай, когда неверно произнесенное слово полагается вполне
правильным и на просьбу экзаменатора уточнить, о чем же идет речь, следует не‑
доумение или даже настоятельное уверение студента в своей правоте. Обычно это
происходит от поверхностного знакомства с материалом, неправильного прочтения
учебного текста или конспекта, ошибочной подсказки.
Так возникают, например, «синкретинизм» (синкретизм) и «косматология» (кос‑
мология), появляются философы «неоплатаники» (неоплатоники), дохристианская
«секта евсеев» (ессеи), религия «иудализм» (иудаизм), священный текст «Ветхий Завод»
(Завет) и «Пятикнижие Моисеева». Вполне убежденно в истинности звучали суждения
о том, что «мессией у древних евреев считался даже персидский царь Ксерокс» (Ксеркс;
хотя, вообще-то, имелся в виду царь Кир), «Талмуд состоит из Мишны и Гетеры»
(Гемара), «Новый Завет написан на еремейском языке» (арамейском), в Новом Завете
содержится «Откровение Иоанна Богословского», русское православие использует ныне
«синоидальный перевод Библии» (синодальный), в среде христианских мыслителей IV в.
существовал «кружок кабардокийцев» (каппадокийцев), в 410 г. «Рим опустошили во‑
йска Алахера» (Алариха), князья Борис и Глеб были «первые русские старотерпцы»
(страстотерпцы), христианское духовенство организовано в «иерхарическую систе‑
му» (иерархическую), у православного духовенства есть «церковный сан протоперей»
(протоиерей), существует протестантская организация «адвентистов семи дней»
(адвентисты седьмого дня), «ислам возник на Ближайшем Востоке». Случается, что
исламский молитвенный ритуал называют «помаз» (намаз), среди направлений буд‑
дизма указываются «михаяна» (махаяна) и «ломанизм» (ламаизм), свод священных
книг буддизма именуется «Тикитака» либо «Пятитака» (Типитака, Трипитака),
а в Китае обнаруживается религия «даосцызм» (даосизм).
Особую вариацию представляет словотворчество в процессе экзаменационного
ответа. Иногда это — трансформация исходных понятий, ведущая к появлению не‑
ологизмов с каким-то параллельным смыслом: «свободомышленники», «поклоняющиеся
Шиве — шивинисты», «ученики Пифагора — пифографисты», «сократизация» (надо
полагать, следование учению Сократа?).
Нередко встречается слияние двух или более слов из тематически близких областей,
смысловое различие которых студенческим сознанием не фиксируется: например, це‑
либат (воздержание, безбрачие духовенства), накладывается на филиокве (западнохри‑
стианское добавление к восьмому члену Никео-Константинопольского Символа веры)
и в результате образуется загадочное «целиокве». Аналогичная операция производится
и с именами: античные мыслители Филон Александрийский и Сенека превращаются
74
в «Финеку», среди представителей классической немецкой философии называется «Шле‑
глинг» (этакий симбиоз Шлегеля и Шеллинга), из двух других выдающихся европейских
философов конструируется третий — «Рене Декант».
Вообще персоналиям разных времен в студенческих речениях изрядно «везет».
Не раз, и не только мне, сообщалось, что первым известным философом древности
был некто «Фаллос из Милета» (Фалес). Можно было услышать, как философ-стоик
Зенон стал «Зекан Китийский» (из ответа студента-юриста). Трудно забыть упорство,
с каким студентка настаивала на существовании римского философа «Сеньки» (Сене‑
ка). Среди католических теологов и философов упоминались «Фома Августинский»
(вот так могут стать неразлучны через века Фома Аквинский и Аврелий Августин)
и «Николай Казанский» (Кузанский). Интересно также было узнать о «монадологии
Лейбцына» (Лейбниц), философе-просветителе «Вольере» (Вольтер), французском
ученом «Леви-Бристоле» (Леви-Брюль).
Можно заметить, как запечатлеваются в студенческой речи «фоновые звуки»
текущего информационного потока, периодически настолько активно звучащие
по каналам разных СМИ, что почти подсознательно усваиваются слушателями. Из дав‑
них примеров вспоминается, как прародительница японских императоров богиня
Аматэрасу превратилась в «Аматэреску» (это в начале 1990 г., когда на слуху были
события в Румынии, казнь супругов Чаушеску). Из недавних, времен «тандема»,— как
малолетнего российского императора, жившего в XVІІІ веке, несколько раз назвали
Иван VI Анатольевич (Антонович).
Хорошей пищей для «горя от ума» являются имена египетских богов: среди них
обнаружены «верховный бог Ар» (Ра), «бог Антон» (Атон) и «бог Оазис» (Осирис).
Пространной темой являются «религиоведческие открытия» экзаменуемых
студентов. Здесь, быть может, достаточно просто привести без комментариев ряд
наиболее впечатливших суждений:
«Религия возникает во времена процесса родоплеменных разложений».
«В древнем мире широко распространено было принесение в жертву животных
и женщин».
«Анимизм это вера в душу богов».
«Индуизм это одна из ранних религий, из которых впоследствии вытек буддизм».
«Буддизм возник как реакция брахманинского населения. Он основан на реальном
человеке, вот только я забыл его фамилию».
«Основателем буддизма был Сидхирата (Сиддхартха), который с детства жил
в роскошной семье».
«Гаутама ушёл сидеть под деревом и там он медитировал».
«Основу буддийского учения составляют четыре библейские истины».
«Сангха — это общежитие для буддийских монахов».
«У Авраама от Сарры родился Исаак, ставший его сыном».
«Моисей высек на камнях десять заповедей, которые ему передал Иисус Христос».
«Иудея была населена иудеями, которые исповедовали иудаизм».
«Писания были написаны на иудейском языке… Или нет! На языке иудейцев».
«В Талмуде изложены законы, по которым должен жить православный иудей».
«Пророком иудаизма был Мухаммед».
«Иисус родился под Варфоломеевской (Вифлеемской) звездой».
«Христос искупил свой первородный грех».
«Библия состоит из Нового Завета и Верхнего Завета»
75
«Евангелие бывает четырёх видов…»
«Первый Вселенский собор был построен в 325 году».
«В каком веке жил Фома Аквинский? — В среднем».
«Среди предшественников Реформации в Чехии было движение чашечников».
«Король Генрих VΙΙΙ назначил Томаса Кранмера примусом английской церкви».
«Мартин Лютер на двери своей церкви вывесил объявление».
«Лютера всячески прессинговали».
«Протестантское христианство началось с Мартина Лютера Кинга».
«Пост в исламе это когда надо не пить, не курить и все разные прелюбодеяния
не делать».
«Важнейшим у мусульман считается 622 год, когда хиджра бежал из Мекки».
«Какие я знаю наиболее известные переводы Библии? — Коран!»
«В основе ислама лежит Мухаммед».
«Мухаммед был обычным человеком, населявшим город Мекку».
«В 988 году князем Владимиром было применено крещение Руси».
«Общепризнанным считается принятие христианства на Руси крещением в Дону».
«В основании католической церкви лежат священнослужители».
«У католиков крещение производится обмыванием».
«Чтобы избрать Папу Римского кардиналов сгоняют в Сикстинскую капеллу
и с каждым днём кормят всё хуже и хуже».
«Одно из новых религиозных движений было основано женщиной Марией по фа‑
милии Христос».
Встречаются и случаи «студенческой этимологии», когда понятие произносит‑
ся без ошибки, но его объяснение дается исключительно сообразно собственной
интуиции, угадыванию, какому-то субъективному представлению. Из этого ряда:
«лаицизм — это учение Лао-цзы», «Что такое целибат? — (после долгого раздумья) —
А, вспомнила! Это большой религиозный праздник»; «Священное Предание — это
когда предаются различным обрядам»; «православие — это от выражения “править
слова”»; «православие — так называется потому, что правой рукой крестятся»; «пре‑
свитер — это что-то близкое к чему-то прекрасному»; «пиетизм так называется
от имени Папы Римского Пия»; «баптизм — ну это по имени какого-то проповедни‑
ка», «дхармы — это такие духовые частицы». Сюда же можно отнести своеобразную
«студенческую теологию»: «Святая Троица это Бог-Отец, Бог-Сын и Дева Мария»;
«Основателем христианства был Иисус Христос, которого позиционируют как Бога»;
«Христос — так как был распят на кресте»; «был Христос и был Пётр, а вот кто
такой Филиокве — я не поняла».
Отдельно надо упомянуть «разъяснение» некоторых терминов и сюжетов: «сво‑
бода совести — это когда каждый имеет право исповедовать любую религию или
препятствовать другому исповедовать его религию»; «в Конституции написано, что
мы можем исповедовать любую религию в одиночестве или группой» (это про «право
исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию» по ст. 28 Кон‑
ституции РФ); «душа — это копия объекта, только невидимая»; «религиозная вера
предполагает интимное отношение к религиозному объекту с последующим слиянием
и проникновением»; «прозелитизм — это привлечение человека другой веры в христи‑
анство нехристианскими способами»; «Таинства это что-то вроде законов, толь‑
ко — не законы»; «Что такое деизм? — Вот пантеизм это когда Бог разлит в каждой
точке бытия; а деизм — не разлит»; «деизм это когда Бог, создав нас, не принимает
76
участия в общественной жизни»; «Гоббса мама родила раньше времени, но всё равно
он был выдающимся философом».
Надо заметить, что приведенные примеры хронологически относятся к разным
десятилетиям, от советских времен до наших дней. Но произошедшая за этот период
реструктуризация жизни российского общества, включая сферы идеологии и образо‑
вания, на особенностях студенческой ментальности сказалась не очень заметно. Если
содержательность изучаемого материала и акценты при его изложении за минувшую
четверть века подверглись явным переменам, то способы его умственной обработки
студенческим сознанием и характер получаемого «продукта» почти не изменились.
Таким образом, можно полагать, что раскрывающийся в разнообразных «ляпах» строй
мыслительной деятельности является константным для ментальности отечественного
студенчества и не раз еще позабавит экзаменаторов, скрашивая им нелегкие будни
учебного процесса.
Завершая эти иронические заметки, позволю себе немного коснуться еще одного,
по-своему связанного с предыдущим текстом, обстоятельства. Подобные коллекции
студенческих «откровений» имеют многие преподаватели, охотно делятся ими друг
с другом и время от времени приводят примеры некоторых перлов в публичном
общении. Воспринимается это вполне разумно, с улыбкой или вздохом сочувствия —
дескать, есть еще над чем работать на ниве образования.
Но иногда, а в последние годы не так уж редко, в разной среде, где доводится «озву‑
чивать» приведенные выше примеры, встречается насупленный взгляд и недоуменный
или даже возмущенный вопрос: ну, ладно, студент сказал неправильно, но как можно
это пересказывать и вообще шутить по поводу столь высоких духовных ценностей,
как религия? И вот, в режиме такой озабоченности, любой дискурс о религии грозит
превратиться в нечто выспренно монументальное, обязывающее только трепетать
и благоговеть. А с этим трепетом натужного благочестия по сути девальвируется
и размывается религиозное ощущение бытия как дара и радости. Но сказано ведь
было: «Пришел Сын Человеческий: ест и пьет; и говорите: вот человек, который любит
есть и пить вино, друг мытарям и грешникам» (Лк. 7:34). Почему бы и не улыбнуться?
Л И Т Е РАТ У РА
1. Мартин Б., Рингхэм Ф. Словарь семиотики / Пер. с англ.— М.: Книжный дом «ЛИБРО­
КОМ», 2010.
2. Смирнов М. Ю. Религиоведение и философия в студенческой ментальности // Вестник
гуманитарного факультета СПбГУТ им. проф. М. А. Бонч-Бруевича.— 2005.— № 2.— С. 230–233.