Вопросы веры в притчах различных народов Крячкова О.Л. Научный руково

Вопросы веры в притчах различных народов
Крячкова О.Л.
Научный руководитель:
доцент кафедры теории и истории культуры
Тарасенко Елена Николаевна
Оренбургский государственный педагогический университет,
г.Оренбург, Россия
Belief questions in parables of the various people
Krjachkova O. L.
Orenburg state pedagogical university
Сhair of theory and cultural history, Orenburg, Russia
The project’s advisor - Tarasenko E.N.
Притча — универсальное явление в мировом фольклоре и литературе.
Современные филологи определяют притчу как «малый поучительный рассказ в дидактико-аллегоричном литературном жанре, заключающий в себе
моральное или религиозное поучение (премудрость)» [1]. Фонд притч
необычайно богат и разнообразен. Данный жанр исторически восходит к
древней религиозно-философской прозе, притчи были важнейшими структурными единицами многих текстов как в иудейском Священном Писании
(Танах), так и в христианской Библии. Сам термин ведёт происхождение от
ивритского слова «машаль», что означает «пример, образец», поскольку
притчевый текст является выражением эталона мудрости и жизненного опыта [2].
Современные авторские притчи зачастую избегают изначально свойственной религиозной дидактики и, оставаясь вразумляющими, носят светский характер; в народных же притчах религиозные темы разрабатываются
довольно часто. Интересным видится сопоставление притч о вопросах веры,
созданных народами различных конфессий. Для проведения данного исследования было изучено около 100 притч разных этносов, затрагивающих вопросы веры [3]. В ходе работы выявлено семь аспектов, по которым можно
сопоставлять поучительные миниатюры подобной тематики:
1) сила веры;
2) рассуждения о том, что вера должна быть абсолютной;
3) полемика на тему бытия Бога;
4) предположение о надежде на милость Божию;
5) мысли о пассивном уповании на Бога;
6) атеизм и его опровержение;
7) примеры духовного наставничества.
Во многих притчах красной нитью проходит идея о том, что искренняя,
мощная вера способна творить любые чудеса. Герою буддийской притчи
«Вера в имя» Марпе вера в могущество имени своего Учителя помогла пройти по воде и не утонуть, спрыгнуть с холма и не разбиться. Персонаж даосской притчи «Вера в ложь» Кай с Шан-горы с помощью веры в слова Фаня
преодолел не менее опасные препятствия. Бросившись с высокой башни, он
опустился на землю, не повредив ни костей, ни мускулов, нырнул в омут и
выбрался оттуда с жемчужиной, а во время пожара спасал драгоценную
ткань из сокровищницы, исчезал в пламени и снова появлялся, но огонь его
не обжигал, и сажа к нему не приставала. Конфуций, узнав об этом, сказал
своему собеседнику: «Разве ты не знаешь, что человек, полный веры, способен воздействовать на вещи, растрогать небо и землю, богов и души предков,
пересечь Вселенную с востока на запад, с севера на юг, от зенита до надира.
Не только пропасть, омут или пламя — ничто его не остановит». В христианской притче «Исцеление агарянки» жена мусульманина смогла избавиться от
недуга, испив воды из лужи, благодаря вере в то, что сторож христианского
монастыря принёс ей целительную освящённую воду. А в индийской притче
«Брахман и его сын» сам Бог, приняв образ человека, спустился с небес в кумирню съесть приношения мальчика, вера которого была чрезвычайно сильна. Однако в другой индийской притче (ведической) «Любопытство и вера»,
напротив, легковерие бхакты, желавшего перейти море, погубило его. Эти и
многие другие сюжеты, созданные различными народами, говорят о том, что
только осознанная, прочувствованная вера благотворна и чудодейственна.
Притчи проповедуют не только силу веры, но и её глубину. Наиболее
интересны в этом отношении христианская притча «Абсолютная вера», су-
фийская (исламская) притча «Сила веры», ведическая притча «Освобождение», причём в каждой из них обнаруживается и разоблачается поверхностность веры. В христианской притче фермеры молились Богу, чтобы он послал им дождь, но не брали с собой в церковь зонтики, из чего священник
сделал вывод, что они молятся без абсолютной веры. В исламской притче посетители суфия не смогли безоговорочно поверить, что его перед ними нет, и
суфий сказал: «Несмотря на то, что вами движут и вас поддерживают чувства, на самом деле вы — люди слов. Ваши чувства не могут подкрепить ваши слова. Вы говорите, что поверите чему угодно, но это слова. Когда же вас
попросили поверить в нечто, вы не смогли, что показывает отсутствие глубины чувств. Вы ошибаетесь даже относительно собственных заявлений». В
ведической притче брахман, серьёзно изучающий Веды, также не смог поверить словам, переданным Кришной, и за это получил наказание.
Оригинальны и остроумны притчи, касающиеся темы споров о существовании Бога. В христианской притче «В парикмахерской» клиент продемонстрировал парикмахеру, что наличие в мире больных людей и беспризорных детей не означает отсутствия Бога, ибо заросшие и небритые люди на
улицах не являются доказательством того, что в мире нет парикмахеров. В
буддийской притче «Каждому своё» есть намёк на недопустимость подобных
споров между людьми, живущими в разных измерениях: Будда не стал доказывать слепому, что свет существует, пока несчастный не исцелился. В суфийской притче «Коза» жители одной страны спорили о том, существуют ли
козы, которых они никогда не видели; когда же им встретилась коза, они захотели проверить её «сверхъестественные» свойства, поместив её на помост.
Лишённое пищи животное зачахло и умерло, и это восприняли как доказательство того, что оно не было подлинной козой.
Среди притч о вопросах веры нам встретились такие, в которых утверждалось, что только Бог может облагодетельствовать человека, только он
способен дать счастье. В суфийской притче «Предание о Моисее» человек
погибает, потому что, желая выжить, доверяется не Богу, а Моисею, то есть
его посреднику. Главная мысль здесь такова: сердце не должно цепляться за
предметы и прочую материальность, нужно сохранять связующую нить со
своим духовным истоком. Очень показательна индийская притча «Взывай к
милости Бога», где нищий, полагавшийся на помощь царя, так и остался нищим, несмотря на то, что царь оказал ему благодеяние, а у второго нищего,
надеявшегося на Бога, дела вскоре пошли на лад. В суфийской притче «Последний день» герой верил, что гибель человечества придётся на некое определённое число. В назначенный день он собрал всех людей, которые прислушивались к нему и не взывали к Богу, и отправился с ними на гору. Когда
они достигли вершины, земная кора под их общим весом обвалилась, и это
действительно был последний день их жизни.
Существуют притчи, осуждающие пассивную веру человека в Божью
милость. В буддийской притче «Рецепт врача» некоторые верующие сравниваются с больными, которые поклоняются мудрости своего врача и восхваляют его, но не удосуживаются принимать прописанные лекарства. Критика
слепой веры, не побуждающей человека к действиям, наиболее отчётливо
звучит в еврейской притче «Спасение от наводнения». В ней рассказывается
о раввине, который гордился собственной верой и во время наводнения, говоря, что его спасёт Бог, отказывался от помощи людей, подплывающих к
его дому на лодках и подлетающих на вертолёте. Поглощённый волнами раввин попал на небеса, где встретил Бога и спросил: «Я так верил в Тебя, Господи, как же Ты позволил мне утонуть?», на что Бог возразил: «Я трижды
пытался спасти тебя: дважды по моей воле к твоему дому приплывали лодки,
а потом я посылал даже вертолёт».
Интересен взгляд на неверующих, изложенный в притчах различных
народов. В еврейской притче «Кузнечные меха» маггид из Дубно ответил
атеисту, просившему доказать ему, что Бог существует: «Была бы в тебе хоть
искра веры, я помог бы тебе её раздуть, как раздувают мехами огонь. Но ты
погасил в своей душе эту искру. Поэтому не стану я тратить на тебя слов
впустую». В христианской притче «Имя матери» выражается противопо-
ложная мысль: Господь говорит, что в каждом человеке есть хотя бы капля
веры. Когда ангел указал на самого жестокого разбойника, не верившего никому, Бог велел посмотреть на детство будущего преступника: мальчик ласково шептал «Мама» женщине, обмывавшей его раны и нежно гладившей
его. «Мать — это имя Бога на устах ребёнка», — сказал Господь.
В некоторых притчах поднимаются вопросы, касающиеся предназначения духовных наставников. В суфийской притче «Постоянство Аббаси»
Анвар Аббаси намеренно меняет своё обычное поведение, чтобы испытать,
насколько вера учеников в него независима от внешних стимулов. Мудрец
говорит о священнослужителях, которые добиваются успеха только с помощью внешнего вида, харизмы, особых манер, и о том, что человечеству такое
верхоглядство не идёт на пользу. В индийской притче «Святой Якиншах» вазир доказывает падишаху, что вера сильнее духовного наставника и что
именно вера — владыка мира. Не настаивая на правильности последнего высказывания, мы, тем не менее, присоединяемся к мнению Климента Александрийского, ещё восемнадцать веков назад заявившего: «Вера есть основа всякого разумного выбора».
Примечания
1.Российская литературная энциклопедия «ЛитПедия» [Электронный ресурс]. URL: www.litpedia.ru/index.php/Притча.
2.Религия: Энциклопедия / сост. и общ. ред. А.А. Грицанов, Г.В. Синило. —
Минск: Книжный Дом, 2007. — 960 с.
3.Притчи. ру [Электронный ресурс]. URL:
www.pritchi.ru/add_find?prt_source=key&text=%E2%E5%F0%E0