Zwischen historischem Jesus und dogmatischem Christus: Zum

Рецензии
Zwischen historischem Jesus und dogmatischem Christus: Zum Stand der
Christologie im 21. Jahrhundert / Chr. Danz, M. Murrmann-Kahl, Hrsg.
Tübingen: Mohr Siebeck, 2010. VIII, 415 S.
В сборнике статей «Между историческим Иисусом и догматическим Христом: к
состоянию христологии XXI века» опубликованы тексты докладов, прозвучавших 25 февраля 2009 г. на конференции в Венском университете, посвященной
70-летию протестантского богослова Фалька Вагнера. Общая их тема — влияние
результатов исторического исследования новозаветных преданий на систематическую догматическую христологию в истории западного богословия. Проблема соотношения исторического исследования и догматической систематизации
представляется актуальной в связи с попытками современных западных богословов по-новому сформулировать догматическое учение Церкви.
Первая часть сборника («К положению христологических дискуссий») посвящена современному состоянию христологических дискуссий. Фолькарт
Виттекинд (Институт евангелического богословия, Кельнский университет) в
статье «Христология в XX веке» предлагает обзор их истории в протестантском
богословии со времени Э. Трёльча и до наших дней. Начиная со Шлейермахера в
трудах ряда богословов представлена позиция, согласно которой христология не
должна служить для обоснования веры, но является результатом саморефлексии
верующего сознания. Под влиянием богословия Э. Трёльча, проводившего различие между вопросом об историческом Иисусе и о функции этого исторического поиска в христианской догматике, в протестантизме XX в. возникает понимание того, что основанием современной христологии более не может быть ни
классическая христологическая догма, ни образ реконструируемого историками
«исторического Иисуса» (такой вывод делает уже А. Швейцер). При этом, хотя
для большинства представителей протестантской христологии XX в. типичен отказ от критических выводов «исследования жизни Иисуса», сделанных в XIX в.,
очевидно и понимание того, что совершенно отказаться от этих исследований
невозможно и по догматическим причинам: вера, понимаемая в протестантизме как исторический факт сознания, сама развивает христологию, основанную
на определенном историческом образе Иисуса. В первые два десятилетия XX в.
понимание связи образа исторического Иисуса и христологии становится отчетливым. Прежний отказ от образа «исторического Иисуса» как фундамента христианской догматики способствовал созданию в 20-е гг. ряда «догматических»
текстов по христологии. Так, например, для К. Барта, вера является не проявлением религии как формы сознания, но абсолютным свидетельством о событии
Христа. Выступая против абстрактных теорий, Барт связывает событие спасения
с историей Иисуса из Назарета, чтобы обосновать уникальность этого события.
В третьей четверти XX в. наблюдается расширение возможных целей и функций христологии. В универсальной исторической картине мира В. Панненберга
воскресению Иисуса как фактическому событию усваивается пролептическое
предвосхищение эсхатологического явления силы Божией в мире. В герменевтическом богословии Г. Эбелинга ставится вопрос о функции образа историче130
Zwischen historischem Jesus und dogmatischem Christus: Zum Stand der Christologie im 21
ского Иисуса в систематическом богословии. Начиная с 90-х гг. XX в., особенно
в связи с развитием в библеистике «третьего поиска исторического Иисуса», в
протестантской литературе утверждается мнение, что только с учетом всего многообразия созданных исторических образов Иисуса возможна осмысленная дискуссия по герменевтическим проблемам.
Ряд тенденций в римо-католической христологии выделяет в своей статье
проф. Курт Аппель (Католический богословский факультет, Венский университет) («Перспективы и вопросы современной католической христологии»).
Так, в книге папы Бенедикта XVI «Иисус из Назарета» (2007) подчеркивается,
что смысл историческому процессу придает именно земное служение Иисуса из
Назарета — история, таким образом, получает сотериологическое измерение и
это исключает возможность объяснения служения Христа только в социологических, психологических и чисто историко-критических категориях. Собственную
задачу христологии Ратцингер видит в научном обосновании такого понимания
исторического процесса. Другой подход характерен для теологии освобождения
(Й. Собрино). Здесь акцент ставится на обосновании действия, адекватного
историческому учению Христа, определяющему смысл всей истории, — это (общественное и экклезиологическое) служение бедным. Центральными для христологии контекстуальной теологии являются вопросы об отношении христианства к мировым религиям, индуизму и исламу, о смысле спасения во Христе в
мультирелигиозном мире, о сотериологическом значении нехристианских религий. Аппель указывает на стремление догматической христологии вновь определить роль исследования исторического Иисуса («третий поиск исторического
Иисуса», с его стремлением определить связь Иисуса с иудаизмом того времени).
Автор в итоге выделяет четыре задачи современной христологии: определить богословское значение и отношение (1) к иудаизму и (2) исламу (возникновение
которого нельзя рассматривать как случайный продукт человеческой истории);
(3) создать новую натурфилософию и (4) по-новому сформулировать отношение
христологии и социальных наук (то есть предложить новый синтез библеистики,
социальных, исторических наук и философии).
Тема первой части книги развивается в статьях второй части — «Дискуссии
об историческом Иисусе и догматическая христология». Проф. Богословского
факультета Берлинского университета им. Гумбольта Й. Шрётер («Актуальная
дискуссия об историческом Иисусе и ее значение для христологии») констатирует, что христологическая дискуссия определяется противостоянием двух позиций: историко-критической, согласно которой реконструкция провозвестия
Иисуса возможна на основании критики источников, и позиции сторонников
«библейско-керигматического Христа». В качестве примеров работ, где делается попытка осмысления обеих позиций, рассматриваются две современные
догматические книги — Й. Ратцингера (папы Бенедикта XVI) («Иисус». 2007)
и И. Ринглебена («Иисус: Попытка понимания». 2008). Подчеркивая ограниченность историко-критического метода (который не может показать действительные основания христианской веры), Ратцингер использует метод «критики
канона», видя в евангельских образах Иисуса только вспомогательные, указывающие на образ «действительного Иисуса», основанный на синтезе церковной
131
Рецензии
догматики и науки. Сходную задачу ставит и Ринглебен — найти «в многообразии преданий об Иисусе… внутреннее единство его личности в отношении к
Богу». Позиции обоих авторов близки — различение евангельского повествования и исторической реконструкции служения Иисуса не имеет ценности для
догматики (неудивительно, что книги почти не содержат ссылок на современную
экзегетическую литературу, ограничиваясь работами 60–70-х гг.). Их базовая
предпосылка состоит в том, что все важное в историческом отношении уже исследовано, перед догматистами стоит задача предложить догматический синтез
результатов исторической критики. Шрётер делает вывод о необходимости разработки герменевтической парадигмы, учитывающей предпосылки реконструкции прошлого в условиях историко-критического мышления нового времени,
историко-экзегетические и богословские аспекты проблемы (существующие
варианты, по мнению автора, неудовлетворительны).
Марк Элер (проф. Нового Завета евангелического факультета Венского университета) («Евангелия и проблема континуитета») рассматривает уже имеющий
свою историю вопрос о континуитете евангельского предания в период между
провозвестием исторического Иисуса и первохристианской проповедью о Нем.
Автор рассматривает несколько современных работ на эту тему. В «Богословии
Нового Завета» Ф. Хана (1973) различается континуитет традиции (вера и исповедование учеников обеспечивают континуитет допасхальной и послепасхальной традиций, которые могут быть исследованы методом анализа форм) и содержательный континуитет («созданный Самим Богом в событии воскресения»,
который не может быть предметом исторического исследования). Дж. Данн
(«Иисус Вспоминаемый». 2009) отрицает дисконтинуитет между допасхальной и
послепасхальной верой в Иисуса: обе традиции сформулированы одними и теми
же учениками; вера возникает как реакция не на пасхальную керигму, а на совершенные Иисусом чудеса и не исчезает после события Пасхи. Согласно М. Креплину, речь можно вести только о соответствии между допасхальным провозвестием Иисуса и послепасхальным толкованием Его служения в апостольском
провозвестии (имплицитная христология становится эксплицитной). Сам автор
приводит выработанные в новозаветной науке аргументы в пользу непрерывности традиции: обоснование Писанием, понимание Иоанна Крестителя как
связующего звена по отношению к Ветхому Завету, обетование и исполнение, и
другие — и в каждом случае историческое содержание здесь неразрывно связано
с вероучительной интерпретацией. И в то же время автор считает, что вопрос о
континуитете между историческим Иисусом из Назарета и Христом раннехристианской догматики не нашел в литературе однозначного ответа. Существующие представления о континуитете предания зависят от результатов критики источников и перспективы их анализа и, таким образом, непригодны, по мнению
автора, для исторического обоснования христианской веры. Поэтому вопрос о
связи Христа догматики и исторического Иисуса остается одним из основных
вопросов новозаветной науки.
Доктор Родерих Барт (Богословский факультет, Университет г. Галле) в
статье «Либеральные образы Иисуса перед лицом догматической христологии:
Констелляции 19-го века» также подчеркивает, что унаследованный от эпохи
132
Zwischen historischem Jesus und dogmatischem Christus: Zum Stand der Christologie im 21
Просвещения и определивший основные дискуссии XIX в. конфликт между
историко-критическим исследованием евангельского предания об Иисусе и
догматической христологией не имеет завершения. Но варианты ответов, предложенные в XIX в., остаются ориентирами и для современных исследователей.
Среди них, помимо возвращения к докритической христологии, спекулятивная
христология Д. Ф. Штрауса как следствие признания невозможности согласования результатов реконструкций «исторического Иисуса» и догматической христологии. Далее, среди них Барт выделяет попытки сочетания элементов спекулятивного и рационалистического подходов в христологии Ричля и его учеников
и христологию В. Херрманна как пример выражения аспектов спекулятивной
христологии в форме исторической.
Георг Эссинг («Историческое мышление модерна современности как кризис и вызов христологии») рассматривает проблему истории в философии от
Лессинга до историзма и развивает на основе мотивов историософии Шеллинга
систематическую философию истории.
Третий раздел «Христология и проблема свободы» посвящен вкладу Фалька
Вагнера в современные христологические дискуссии. Михаэль Муррман-Каль
в статье «Сложность христологии: размышления в связи с концепциями Фалька
Вагнера» анализирует отдельные аспекты христологии Вагнера в контексте современных дискуссий, в том числе о свободе воли. Йорк Диркен (проф. систематического богословия, Университет г. Галле) в докладе «Христология и пневматология»
затрагивает важнейший для Вагнера аспект связи христологии и церковного учения о Св. Духе и связывает его с проблемами современного исследования исторического Иисуса и возникновения общинной керигмы. Эвальд Штюбингер («Христология и этика») излагает христологию Вагнера в связи с современными дискуссиями об историческом Иисусе, делая особый акцент на этических аспектах.
В статьях завершающего, четвертого раздела тома, «Христология и анализ
культуры», рассматриваются культурологические аспекты дискуссии догматистов и библеистов, исследователей «исторического Иисуса». Вопрос о роли христологии для реализации человеческой свободы и ее формы в современной культуре рассматривается в статьях Йорка Лаустера «Христология как герменевтика
религии», Марка Бунтфуса «Ужасная связь» (Ungeheure Zusammensetzung): христология и учение о метафоре» и Ульриха Барта «Герменевтика Евангелий как
пролегомены к христологии». Лаустер реконструирует герменевтическую дискуссию, которую вели Р. Отто и Р. Бультман, и ее последствия для христологии.
Символические формы религиозной интерпретации мира и человека исследует
Марк Бунтфус. Исторические и историко-методологические проблемы христологии в условиях современности рассматривает в завершение проф. Ульрих
Барт (Университет г. Галле). Перед лицом апорий христологии личности, данной
нам в традиции, и на фоне современной историко-методологической дискуссии
Барт выступает сторонником разработки христологии, в центре которой жизнь
Иисуса, всецело отданная воле Бога. В приложении к тому (5-й раздел) издана
лекция Фалька Вагнера «О христологии», прочитанная им во время зимнего семестра 1989/1990 гг. на евангелическом богословском факультете Венского университета.
133
Рецензии
В заключение можно отметить, что рассмотренный сборник, безусловно,
интересен для читателя, ибо в общих чертах позволяет познакомиться с самым
широким кругом проблем, которые продолжают рассматриваться в западном
богословии, и прежде всего в свете результатов историко-критических исследований земного служения Иисуса. Не в последнюю очередь интерес к книге
может быть обусловлен и нынешней ситуацией, когда создаются догматические
и популярные тексты, авторы которых стремятся учесть современную христологическую проблематику.
К. В. Неклюдов
(ЦНЦ ПЭ, МДА)
Katholische Theologie an der Universität. Situation und Zukunft / J. Schmiedl,
J. E. Hafner, Hrsg. Ostfildern: Matthias-Grünewald-Verlag, 2009. 120 S.
Поводом к составлению рецензируемого сборника послужило заседание немецкой сессии Европейского общества католической теологии (Europäische
Gesellschaft für Katholische Theologie) 9 и 10 октября 2008 г. в Фульде. Книга была
издана председателем немецкой секции Общества профессором церковной
истории университета г. Валендара Й. Шмидлом и профессором религиоведения (специализация — христианство) на философском факультете в Потсдаме
Й. Е. Хафнером.
В ходе болонского процесса обозначается ряд проблем, имеющих решающее значение для будущего теологии как науки и учебной дисциплины. В этой
связи необходимо следить за тем, как эти проблемы осмысляются и решаются
в европейском контексте, в котором, во-первых, научный статус богословия не
подвергается сомнению, а во-вторых, образовательная реформа начала проводиться раньше и, соответственно, раньше вызвала реакцию. Так, в католической
среде в последнее время активно обсуждается место теологии в университете,
ее положение по отношению к другим предметам и значение свободного теологического исследования, церковная должность учителя католической теологии
и другие проблемы. Дискуссии проходят в разных аудиториях — начиная с богословских факультетов, где спорят об изменении структуры учебного процесса,
и кончая епископскими конференциями и политическими кругами. На самом
высоком уровне существуют несколько организаций, контролирующих научную
теологию и учебный процесс на католических богословских факультетах, например Конгрегация по католическому образованию, занимающаяся преимущественно структурными вопросами, и Конгрегация по вероучению, отвечающая
за содержательную сторону.
С самого момента своего возникновения в дискуссию включилось Европейское общество католической теологии, центр которого находится в Бельгии. Оно делится на несколько секций в разных европейских странах, из которых крупнейшей и самой активной является немецкая секция. В издаваемом с
134