41 ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О БЕССМЕРТИИ ДУШИ В КУЛЬТЕ

КУЛЬТУРОЛОГИЯ
ной степени экспрессивны и коммуникативно значимы в тексте. Текст насыщен
выразительными средствами, обеспечивающими экспрессивность отрывка: повтор
(Faut que tu manges. Mange ^
faim; Des cereales, des bonnes cereales; Du
jus,
; и т.д.); игра слов
(vitamine C pour ta mine de...gueulasse;
instantane, instant tanne, tanne, tanne-toi;
Miroir, miroir dis-moi qui est le plus noir?);
сравнение (Du cafe noir comme un miroir).
Отметим, что экспрессивные приемы,
как правило, употребляются автором в
комплексе. В некоторых случаях достаточно
трудно отделить один прием от другого.
Мы попытаемся проанализировать только
парцеллированные элементы текста. В самом начале процитированного отрывка мы
^
имеем парцелляцию: Mange meme
si t’as
pas faim. Des cereales, des bonnes cereales
avec plein de fibres, de vitamines. Du jus, du
Мы рассмотрели конструкции с постпозитивным, контактным парцеллятом.
Отметим еще одну особенность подобных
конструкций: конечная позиция в предложении является коммуникативно сильной. Именно поэтому при помощи парцеллята, помещенного в коммуникативный центр, наиболее важные элементы
высказывания приобретают емкость, весомость, эмоциональную насыщенность.
Таким образом, парцелляция является
экспрессивным синтаксическим средством.
Экспрессивность увеличивается за счет
определенного искажения синтаксической
структуры при использовании разговорных вариантов в тексте. При этом порядок слов в предложении становится все
более свободным. Парцеллированные конструкции неоднородны по своему составу. Парцелляции может подвергаться любой элемент синтаксической структуры
предложения слово, словосочетание, придаточное предложение. Экспрессивность
парцеллированных конструкций создается их структурными особенностями – расчлененностью, синтаксической актуализацией части высказывания, дополнительным логическим ударением. В предложении выделяются важные для коммуникации части. Структурные особенности парцеллированных конструкций способствуют актуализации важной для коммуникации части высказывания, их экспрессивности.
^
place en Floride, the sunshine state Sunkist
direct dans ton verre, vitamine C pour ta mine
de...gueulasse. В парцеллированных конструкциях имеются контактный повтор с
расширением, выражение на английском
языке, а также игра слов.
^
После предложения Mange meme
si t’as
pas faim стоит точка. Постановка ее свидетельствует о парцелляции, что является,
в свою очередь, сигналом нового и, соответственно, более значительного содержания. Парцеллированный элемент состоит
из двух гораздо более длинных конструкций, чем базовое предложение: Des cereales,
des bonnes cereales avec plein de fibres, de
^
presse en plein sur place en Floride, the
sunshine state Sunkist direct dans ton verre,
vitamine C pour ta mine de...gueulasse. В
данном случае можно говорить о реме, которая усиливается последующими парцеллированными фрагментами. Очевидно,
здесь мы имеем не одну, а несколько рем.
Парцеллированные элементы относительно автономны, что, в свою очередь, предполагает достаточно большие паузы между ними. Все это значительно увеличивает экспрессию текста.
Базовая часть является основой всей
конструкции. Однако большая по объему
масса парцеллированных элементов говорит о смещении экспрессивного центра в
парцеллят. Наиболее значимая информация передается с увеличенной интенсивностью.
Ю.С. ОБИДИНА
(Йошкар-Ола)
ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О БЕССМЕРТИИ
ДУШИ В КУЛЬТЕ ДИОНИСА:
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ
РАЦИОНАЛЬНОГО И
ИРРАЦИОНАЛЬНОГО
Культ Диониса сыграл важную роль в
религии и культуре древних греков. Его
особенность заключалась в том, что служение ему не зависело от строгой системы ритуалов. Отличительной чертой культа
было высокое эмоциональное напряжение
и подчеркнутая эзотеричность. Из мистического аспекта культа Диониса вырастает и учение орфиков. Важным этапом для
41
ИЗВЕСТИЯ ВГПУ
развития религиозно-нравственного сознания древних греков были орфические мистерии, распространившиеся в Греции в
VI в. до н.э. в связи с культом Диониса.
Однако орфизм без мистерий в честь Диониса это форма без содержания. Поэтому для того, чтобы определить характер
представлений о бессмертии, существующих в орфизме, мы не можем не коснуться так называемого оргиастического
культа Диониса и последующих его трансформаций, в которых можно выделить три
направления: слияние с традиционными
земледельческими верованиями вообще и
с Элевсинскими мистериями в частности;
подчинение дионисийских мистерий государственному регулированию и превращение их в общенародные празднества;
реформа культа Диониса орфиками и создание на основе дионисийской мифологии грандиозной религиозной системы
орфиков.
Античность знала многих Дионисов.
Три Диониса находим у Филодема (Clem.
Alex. Protr. Ii, 18, 1 2), до четырех различают Цицерон (Cic., De nat. Deor. III,
58) и Лид (Cic., De nat. Deor. III, 58),
пять Дионисов перечисляет Диодор (Diod.
III, 62, 2 8). У Нона встречаем такое разделение: 1) Дионис, сын Персефоны, которого Нон называет большей частью первым Дионисом или Загреем, но также и
Иакхом (XXXI, 66); 2) Дионис, сын Семелы, связанный с фиванскими мифами,
или позднейший Дионис; 3) Дионис-Иакх,
сын фиванского Диониса и Ауры (XLVIII,
469). Если второй из этих Дионисов есть
чисто греческий бог, а третий, кроме того,
основное божество Элевсинских мистерий,
то первый, по мнению А.Ф. Лосева 1 выходит далеко за пределы Греции, имея свой
ближайший прототип в Загрее Критском
и, вероятно, во многих других догреческих
культурах, где идея вечного возвращения
достигла мистериальной разработки.
Миф о растерзании Загрея-Диониса
некоторые ученые были склонны относить
к более позднему времени и связывать
только с орфиками. Но для того чтобы
понять орфическую теорию Загрея, необходимо рассмотреть эту фигуру в независимости от орфиков. Это во многом поможет пролить свет на саму орфическую
теорию. Итак, Загрей это Дионис; а Дионис это бог производительных сил природы в их наиболее буйном, безудержностихийном и хаотическом виде. Такой
Дионис мог быть только матриархальным
божеством; да и в последующем, уже окончательно сформировавшeмся его образе сохраняются весьма отчетливо чисто женские черты и женская психика, не говоря
уже о его постоянных служителях женщинах. Второй Дионис сын Зевса и Семелы; родина его Фивы, и он очень прочно вступает в историю фиванского и всякого другого античного героизма. Этот
Дионис такой же принцип героизма периода весьма зрелого патриархата, как Загрей в его первоначальную эпоху. Но и
это еще не последняя стадия мифологии
и социального развития из тех стадий,
которые образовались в мифе о Загрее.
Миф о Загрее поражает еще одной чертой, которая в такой мере, быть может, не
свойственна ни одному античному мифу,
чрезвычайно ощутительным общением человеческого индивидуума с космической
жизнью. Эта космическая жизнь дана
здесь в самом напряженном виде. В мифической форме поставлены все кардинальные вопросы мироздания со всеми
проблемами единства и множества, распадения и воссоединения, гибели и возрождения. Эта сторона мифа о Загрее видна
особенно ярко на той его ступени, на которой выступает исторически известный
культ Диониса в Греции, т.е. в основном
в VII в. до н.э. Этот культ Диониса и
связанная с ним мифология важны для
нас потому, что Критский миф о Загрее
именно здесь получает свое последнее
оформление и только в VII в. вырабатывается все его основное содержание. О
культе Диониса писали многие исследователи, однако до сих пор ему еще не дано
достаточно убедительного социального
объяснения, а также распространенному в
античном мире мировоззрению. Почему в
VII в. до н.э. по Греции проносится культ
Диониса? Занесен ли он с Крита или из
Фракии? Почему с этого времени он так
глубоко отразился на всех сторонах древнегреческой жизни?
Возможно, что именно в исторических
напластованиях критского мифа о Загрее
можно понять, почему греческие философы придавали такое огромное значение
этому мифу, почему на почве дионисизма
1Лосев, А.Ф. Античная мифология в ее историческом развитии / А.Ф. Лосев. М., 1957. С. 146.
42
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
возникла целая тысячелетняя организация
орфиков и почему этот миф не умирал
до последних дней античной философии.
Философствовать о Загрее перестали только тогда, когда Греция перешла в христианское средневековье. Это заставляет особенно внимательно разобраться в орфической концепции Загрея. Орфическая
философия Загрея отражает собой очень
древнюю, восходящую к критской культуре, сугубо мистическую и даже мистериальную мифологию страдающего и воскресающего божества. Такую мифологию
мы находим не только на Крите; точная
ее параллель дана и в египетском Осирисе, и во фригийском Аттисе, и в финикийском Адонисе, и в малоазийском Сабазии. Орфики в данном случае только
выразили в антично-философских понятиях древнейшую идею, далеко выходящую за пределы исторической Греции.
Орфическая концепция Загрея делает понятным и то, почему Диодор считает Крит
родиной развившихся впоследствии греческих мистерий. На основе орфических
представлений Крит понимался потом как
источник очищений. Именно с Крита
выходили знаменитые очистители древности Эпименид, Карманор и др. Считалось, что в пещерах Крита давалось тайное знание таким философам, как Пифагор, таким законодателям, как Минос, и
таким очистителям, как Эпименид.
Какую цель и какой смысл имели
оргии Диониса? По мнению Ю. Кулаковского 1, это был 'ekstasij, экстаз. Древнейший смысл этого слова, как истолковывали его сами древние, выхождение души
из тела. Это безумие есть ieromania, священное безумие, состояние, в котором душа
непосредственно общается с богом. В этом
состоянии человек находится под наитием божества. По определению Платона,
люди в состоянии экстаза воспринимают
в себя существо бога, поскольку возможно человеку общаться с ним (Федр, 235
а). Схолиаст к Еврипиду (Ипполит, 144)
дает такое определение: «’enqeoi называются
потерявшие разум под воздействием некоего видения, одержимые богом, который послал видение, и совершающие
именно то, что подобает этому богу». В
экстазе человек выходит из своей ограниченности, для него нет времени и пространства, он созерцает грядущее, как настоящее. «Эпифания» (явление бога) Диониса давно вызывала интерес исследователей. З. Дымшиц отмечал близость являющегося в мистериях Диониса и древних
богинь плодородия и мести Эриний 2, которые похищали у человека ум: Орест,
преследуемый ими, был на грани сумасшествия. Несомненно, «эпифания» Диониса свидетельствует о радости встречи и
перевоплощения в противоположность
негативному воздействию Эриний. Это
перевоплощение освобождает человека.
Один из эпитетов Диониса Лисий («Освободитель»).
Сам Дионис оказывался посредником
между жизнью и смертью. Встречающиеся повествования о путешествии Диониса
в Аид близки к подобного рода мифологическим сюжетам: человек спускался в
царство мертвых, проходил ряд испытаний, прерывая на определенное время все
отношения с людьми. Удачи достигал тот,
кто выдерживал испытания, что в данном
случае было равным погружению в себя,
подчинению себя воздержанию и переходу на этой основе от царства тьмы к свету 3.
Отзвуки древнейших религиозных представлений, ощущаемых в дионисизме, говорят о том, что Дионис обслуживает
мистерии более древние, чем он сам. Дионис в определенной степени олицетворял жизненный континуум, частицей
которого становился человек. Осуществляя спуск в Аид и выход на свет, Дионис опосредовал жизнь и смерть, снимал
между ними непроходимую грань. Человек находил спасение в единении с Дионисом. Заключительным этапом было
«превращение» человека в самого себя.
Любопытен тот факт, что источники
сохранили описание преимущественно
женских мистерий в честь Диониса, считавшегося божеством, приводящим в исступление женщин и расцветающим от
«почестей безумствующих». Это дало возможность некоторым исследователям высказать точку зрения, что экстатические
и оргиастические культы дионисийского
2 Дымшиц, З. Эпифания Диониса в мифе и
обряде / З. Дымшиц // Учен. зап. Ленингр. ун-та.
№ 33. Сер. филол. наук. Л., 1939. Вып. 2. С. 274.
3 Brunet, P. Le mythe de la metamorphose. P.,
1 Кулаковский, Ю.А. Смерть и бессмертие в
представлении древних греков / Ю.А. Кулаковский. Киев, 1899. С. 82.
43
ИЗВЕСТИЯ ВГПУ
круга были достаточно рано, вероятно, уже
в конце архаической эпохи, выведены на
дальнюю периферию религиозной жизни
греческого полиса и в наиболее грубых и
экстремистских формах (так называемый
«менадизм») стали уделом женщин и неполноценных членов общества 1. Тем не
менее критские истоки этого культа объясняют феномен женских оргий в честь
Диониса весьма четко, поскольку Дионис
в образе Загрея почитался на Крите еще в
эпоху матриархата. С другой стороны, данному обстоятельству можно найти и социальное объяснение. Если мы вспомним
о положении женщины в древнегреческом
обществе, это не покажется удивительным.
На этих диких лесных празднествах женщины, слишком долго жившие взаперти
и порабощенные городом, брали реванш:
насколько были суровы к ним общественные законы, настолько велик был энтузиазм их разнузданных радений. Едва
раздавался призывный клич, как они переставали быть матерями, дочерьми, женами; покидали свои очаги и прялки и с
этого мгновения всецело принадлежали
производительной мощи природы Дионису, или Вакху.
Примечателено, что женские оргии в
честь Диониса не встречали в народе осуждения. Напротив, люди верили, что пляски вакханок принесут плодородие полям
и виноградникам. В дни радений служительницы могущественного бога пользовались покровительством и уважением.
Таким образом, точка зрения относительно несвойственности и маргинальности
дионисийского культа в Греции, поскольку
его служителями являлись неполноправные члены общества, вряд ли является до
конца обоснованной. Вероятнее всего,
здесь нужно говорить об умении греков
на каком-то отрезке их истории гармонично сбалансировать в своем сознании
две диалектические противоположности,
благодаря чему впервые в истории стала
возможной та свободная игра творческих
сил, из которой в конце концов и возник сам уникальный феномен греческой
культуры.
Еще одной точкой зрения, которая не
находит достаточного подтверждения в
источниках, является причисление культа
Диониса к так называемым «народным
культам». Известно, что этому культу в
Аттике покровительствовал Писистрат в
связи с борьбой с аристократическими
культами во время своего правления в
Афинах. Однако можно привести несколько источников, свидетельствующих в
пользу высокого социального статуса
участников вакхических мистериальных
культов 2. По словам Плутарха (Alex. 2),
мать Александра Великого Олимпиада принимала участие в дионисийских и орфических священнодействиях ( toij 'orfikoij
ousai kai toij peri ton Dionuson oryiasmoij).
Показательны также дорогостоящие
произведения погребального искусства из
Южной Италии и Сицилии, датирующиеся второй половиной IV в. до н.э. В них
доминировали дионисийские темы с многочисленными символами, указывающими на распространение вакхических таинств. Такова амфора из Тарента (Базель,
S.40; ок. 325 г.), изображающая умершего
со свитком в руках и танцующего перед
ним Орфея, который протягивает лиру
некоему молодому человеку, направляющемуся в сторону гермы символа границы Аида. В одной могильной группе с
амфорой, изображающей Орфея, были
найдены и вазы с характерными дионисийскими мотивами. Кроме того, хорошо
засвидетельствован тот факт, что в дионисийских мистериях только замужние
женщины могли стать bakchai в полном
значении этого слова.
Большинство городских и земледельческих религий ставило богопочитание в
магическую зависимость от строгой системы ритуалов. Служение же Дионису,
по определению В. Иванова, было «психологическим состоянием по преиму-ществу» 3. В нем грек находил то, чего ему
недоставало в мистериях Элевсина: он был
не только зрителем, но и сам сливался с
потоком божественной жизни, в буйном
2 Ср. общую характеристику В. Буркерта:
«Мистерии оставались дорогими клубами с ограниченным числом участников; они требовали
слишком много расходов, чтобы быть доступными для всех» (Burkert. Ancient Mystery Cults.
P. 110).
3 Иванов, Вяч. Эллинская религия страдающего бога / Вяч. Иванов // Новый путь. 1904.
№5. С. 39.
1 Nilsson, M.P. Geschichte der griechischen
Religion. Bd. I. Mimchen, 1976. S. 572 ff.; Dodds, E.R.
The Greeks and the Irrational. Berkeley-Los Angeles,
1959. P. 270; Андреев, Ю.В. Апология язычества,
или O религиозности древних греков / Ю.В. Андреев // ВДИ. 1998. № 1. С. 134.
44
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
экстазе включаясь в стихийные ритмы мироздания. Перед ним, казалось, открывались
бездны, тайну которых не в силах выразить человеческая речь. Он стряхивал с
себя путы повседневного, освобождался от
общественных норм и здравого смысла.
Опека разума исчезала, человек как бы
возвращался в царство бессловесных. Поэтому Дионис почитался и божеством безумия. Платон говорил о дионисийском
безумстве, отличая его от пророческого,
музыкального и эротико-философского
(Платон. Федр, 67с). Отличительной чертой дионисийских таинств было высокое
эмоциональное напряжение. Не исключено, что экстаз достигался при помощи
возбуждающих или одурманивающих
средств. Чаша с вином неизменно находилась в центре внимания вакхических
оргий. Зарождению и нарастанию экстаза
также способствовали танцы и ритмичная
музыка.
Представление об исключительности
Диониса послужило причиной сепаратизма его почитателей, стремление людей,
владеющих тайной познания божества,
выделиться из общей массы. Это привело
к образованию ими особых групп внутри
полисного коллектива. Для членов дионисийских обществ были выработаны даже
особые погребальные обряды 1. Подчеркнутая эзотеричность культа Диониса, приобщение к нему путем индивидуальных
инициаций нередко придавали данным
мистическим сообществам замкнутый характер. Члены вакхических сообществ не
имели постоянных святилищ, в определенном отношении культ можно даже назвать бродячим, возникающим там, где находились подходящие условия. Институциональные структуры, превратившие Диониса в мистериальное божество, появляются только к концу I в. н.э. Для культа
Диониса этой эпохи характерна чрезвычайная насыщенность эсхатологическими
символами. Посмертные надежды приобщившихся к мистериям Диониса описаны
философом платоновской школы Плутархом из Херонеи и в многочисленных иносказательных сочинениях 2.
Но главным событием в истории дионисизма стало его сближение с культом
Аполлона. О «дионисийском» и «аполлоновском» началах в древнегреческой культуре написано много 3. Одна из последних
трактовок этого вопроса принадлежит
К. Юнгу, резко противопоставившему дионисийскому началу (как экстраверсии
чувства) аполлоновское начало (как интроверсию разума). Аполлоновское восприятие мира в числе и мере оказывается в
этом случае состоянием интроспекции,
результатом интуитивного постижения
мира идей 4. Светлый дельфийский бог
воспринял от Диониса элементы оргиазма. Дельфийский храм принимает Диониса, отведя для его празднеств зимние
месяцы. Особо сказалось влияние Диониса на саму процедуру прорицания 5. Этим
было положено основание коренному переосмыслению и преобразованию религии
Вакха. Именно из дельфийско-орфических корней развивалось в течение веков
то умозрение о метафизической природе
и взаимоотношениях Аполлона и Диониса, которое в форме, близкой к философеме, нашла более или менее определившаяся в мистических кругах философ-ская
школа неоплатоников. Согласно этой концепции, Аполлон это начало единства,
сущность его монада, тогда как Дионис
знаменует собой начало множества, что
миф исходит из понятия о божестве как о
живом всеединстве, изображает как страсти бога страдающего, растерзанного 6.
Таким образом, особенность культа
Диониса заключалась в том, что служение
ему не зависело от строгой системы ритуалов. Участники культа постигали бога
в момент наивысшего душевного подъема. Отличительной чертой культа было
высокое эмоциональное напряжение и
подчеркнутая эзотеричность. Из мистического аспекта культа Диониса вырастает
и учение орфиков. На этот источник
указывает сам миф: Орфей изображается
почитателем и Аполлона, и Диониса. Орфей поклонник Аполлона, «водителя
муз», и учение его стало результатом об3 Ницше, Ф. Рождение трагедии из духа музыки / Ф.Ницше // Полн. собр. соч. М., 1912.
Т. 1. С. 87–163.
4 Jung, С. G. Das apollonische und dijnisische.
Gesammelte Werke. Zurich; Stuttgart, 1967. Bd6. S.
5 Кулаковский, Ю.А. Смерть и бессмертие...
С. 86.
6 Иванов, Вяч. Дионис и прадионисийство /
Вяч. Иванов С. 166.
1
Иванов, Вяч. Эллинская религия / ... С. 29.
2 Элиаде, М. Словарь религии, обрядов и верований /М. Элиаде, И. Кулиано. М., 1997. С. 261.
45
ИЗВЕСТИЯ ВГПУ
лагораживающего влияния на дионисизм
Аполлоновой религии. Умиротворяющий
дар и гибель от рук вакханок, быть может, служат указанием того, что Орфей,
подобно Мелампу, пытался реформировать
Дионисов культ. Орфики учили, что человек сам должен идти навстречу Дионису-спасителю. Для этого они установили
свои мистерии, участвуя в которых посвященные развивали в себе Дионисово
начало. Как и в Элевсине, мистерии Орфея содержались в строжайшей тайне, и
поэтому о них почти ничего не известно.
Утвердить Дионисово богопочитание как
афинскую государственную религию такова была цель орфических общин VI в.
По некоторым признакам можно заключить, что первым шагом к достижению
этой цели было введение Дионисова божества во все частные родовые культы.
Тогда же культ Диониса был соединен с
общими праздниками афинских родов в
честь умерших родичей с Фейониями и
Апатуриями 1.
Развитие дионисийской догмы совершалось в лоне орфической общины. При1
чем это не создание новой религии, а
систематизация существующих религиозных представлений и мистическая интерпретация культа. Орфический гнозис опирался на предание, говоря о явлениях упадка национальных религий. По мнению
орфиков, начало древней религиозной истории там, где заканчивается местный
культ 2. Примечательно, что двуединство
Аполлона и Диониса, намеченное орфиками, оказалось основным принципом
космоса у Пифагора. Таким образом, Пифагор соединил две почти враждебные стихии греческой религии: Хтонос и Олимп,
ночь и день, иррациональное и разум.
Опыт дионисизма имел для Греции не
только отрицательные последствия. Он
яснее дал почувствовать человеку его
двойственную природу. Появившись в
Греции в эпоху кризиса ее гражданской
религии, он дал начала в сфере познания
и религиозной мысли. Именно на основе
этого культа в Греции и сложилось учение орфиков посредством того, что в орфизме ценностный акцент переносится с
настоящей земной жизни на предстоящую.
2 Иванов, Вяч. Дионис и прадионисийство...
С. 174.
Toepffer, Attishe Genealogie. S. 12.
46