инФляция и деньГи: Ответ тимберлейкУ*

Джозеф Салерно
Инфляция и деньги:
ответ Тимберлейку
*
В
своем ответе на мою статью, опубликованную в октябрьском номере
«Freeman: Ideas on Liberty» за 1999 год, Ричард Тимберлейк либо ничего
не говорит о наиболее важных проблемах, поднятых в моем коммента‑
рии к трем его статьям, либо неверно их истолковывает. Однако ограничен‑
ность места позволяет мне ответить только на наиболее важные его аргу‑
менты, связанные с эволюцией слова «инфляция» и определением денег.
Эволюция слова «инфляция»
Читатель должен помнить, что именно Тимберлейк в своей первой статье
написал, что Ротбард «присвоил слову инфляция новое и неприемлемое зна‑
чение» (курсив мой. — Дж. С.) для того, чтобы «обнаружить» в 1920‑х годах
несуществующую инфляцию. Значительную часть своей статьи я посвятил
ответу на его ошибочное утверждение и документально показал, что термин
«инфляция» в ротбардовском смысле имеет долгую и почтенную историю
в денежной мысли.
Теперь Тимберлейк вдруг меняет направление дискуссии и доказывает,
что родословная определения инфляции «вообще говоря не имеет отноше‑
ния к сути проблемы». Независимо от того, верно последнее утверждение
или нет, Тимберлейк обосновывает выводы, которые не имеют отношения
к рассматриваемому вопросу, вопросу, который первым поднял сам Тим‑
берлейк. Но несколькими предложениями ниже Тимберлейк опять меняет
направление дискуссии, на этот раз связывая ротбардовское определение
с определениями неких неназванных «старых экономистов», которые якобы
«применяли термин „инфляция„ для описания увеличения массы бумажных
денег вместе с ростом цен“. Так чем же является данное Ротбардом определе‑
ние инфляции — свежеизобретенной уловкой или древним заблуждением?
Тимберлейк должен выбрать что‑то одно.
Тимберлейк также ошибочно утверждает, что только после изобретения
индексов цен в середине XIX в. экономисты получили возможность «опи‑
сывать ценность денег как величину, обратную денежным ценам» или «над‑
Инфляция и деньги: ответ Тимберлейку* 177
лежащим образом разграничить рост денежной массы и общий рост уров‑
ня цен». В действительности, ранние британские экономисты классиче‑
ской школы, которых цитирует Тибмерлейк, а именно Торнтон, Рикардо
и Милль, делали то же самое, не прибегая к помощи индекса цен. Джейкоб
Вайнер, великий исследователь истории классической школы, указал на это
давным-давно: «Когда [экономисты классической школы] не давая точных
определений говорят о ценности денег или уровне цен, они подразумевают
набор цен (как на товары, так и на услуги) во всей их конкретности, не под‑
разумевая сознательно никаких статистических средних величин»21. Други‑
ми словами, экономисты классической школы понимали, что ценность денег
состоит из «набора» альтернативных количеств конкретных товаров, кото‑
рые можно купить за денежную единицу, например, две конфеты, или рожок
замороженного йогурта, или одну десятую бейсбольной кепки и так далее.
Если денежной единицей является доллар, то каждое из этих количеств
товаров представляет собой величину обратную цене в долларах на соот‑
ветствующий товар: 0,5 долл. за две конфеты, 1 долл. за рожок заморожен‑
ного йогурта, 10 долл. за бейсбольную кепку. Более того, ведущие экономи‑
сты классической школы были достаточно проницательны, чтобы осознать,
что отдельные элементы, составляющие ценность денег, то есть величины,
обратные конкретным денежным ценам, являются разнородными и их соот‑
ношение друг с другом постоянно меняется. Это понимание заставило неко‑
торых из них сознательно избегать или прямо критиковать применение
индекса цен, первый из которых был разработан в Англии в 1798 году 22.
Теперь уместно перейти к неверной трактовке Тимберлейком современ‑
ных австрийских аргументов против индексов цен. Согласно Тимберлейку,
суть австрийской позиции состоит в том, что индексы цен не «субъективны».
Но это вообще не «австрийское» возражение. Наоборот, австрийские эконо‑
мисты, подобно ученым, разрабатывавшим денежную теорию классической
школы, утверждают, что конкретные денежные цены, либо уплаченные
в действительности, либо которые, как ожидается, будут уплачены в буду‑
щем — это то, что существует в объективной реальности в каждый момент вре‑
мени и что участники рынка, соответственно, учитывают в своих экономи‑
ческих расчетах. Как отмечалось выше, ценность денег воплощена в структу‑
ре конкретных рыночных цен и не может рассматриваться в отрыве от нее.
Любая попытка усреднить эту структуру в единый уровень цен является абсо‑
лютно произвольной, поскольку требует от статистика субъективного выбо‑
ра какого‑либо одного из существующего множества методов построения
индексов. С другой стороны, ни отдельным людям, ни предприятиям для
планирования своих повседневных сделок не нужен единый индекс, изме‑
ряющий изменения в ценности денег. Ибо как отмечал Людвиг фон Мизес:
«Благоразумная домохозяйка знает о том, как изменения цен влияют на ее
21 Viner J. Studies in the Theory of International Trade. New York: Harper & Brothers
Publishers, 1937, p. 314.
2 2 Ibid., pp. 312 – 3 14.
178 Джозеф Салерно
хозяйство, гораздо больше, чем нам могут сказать статистические средние.
Ей мало пользы от расчетов, игнорирующих изменения в качестве и коли‑
честве товаров, которые она может купить по ценам, учтенным в этих рас‑
четах. Если она, взяв за ориентир два или три товара, „измеряет“ подорожа‑
ние лично для себя, ее подход не менее „научен“ и не более произволен, чем
подход искушенных математиков, манипулирующих рыночной информаци‑
ей посредством своих изощренных методов»23.
Таким образом, если говорить о содержательной стороне дела, то Ротбард
и австрийцы возражают против определения инфляции как общего роста
индекса потребительских цен или дефлятора ВНП, потому что это опреде‑
ление скрывает относительные изменения в структуре цен, вызываемые
ростом денежной массы. Другими словами, рост денежной массы приводит
к неравномерному росту цен, цены на одни товары увеличиваются раньше
и в большей степени, чем другие. На самом деле, само понятие «уровень цен»
представляет собой вводящую в заблуждение метафору, поскольку предпо‑
лагает уровень некоторого объема воды, поднимающийся и понижающийся
равномерно и мгновенно. Более подходящей является метафора пчелиного
роя, из которого не выпадает ни одна пчела, когда при изменении направ‑
ления движения роя пчелы меняют свое относительное расположение друг
относительно друга. Точно также, когда «ценовой рой» поднимается или пада‑
ет в результате изменения денежной массы, относительное положение инди‑
видуальных цен, а соответственно и распределение доходов и спроса различ‑
ных людей, претерпевает постоянные изменения и остается измененным,
даже после того, как ценовой рой приспосабливается к новой высоте24.
Опыт 20‑х годов наглядно иллюстрирует революцию в структуре цен,
неизбежно сопровождающую любое изменение покупательной способно‑
сти денег. Как признает Тимберлейк, в течение этого десятилетия рознич‑
ные и оптовые цены медленно снижались, поскольку вызванное ростом про‑
изводительности труда увеличение предложения товаров и услуг обгоняло
рост денежной массы. Однако он не упоминает, что именно рост денежной
массы, первоначально впрыснутой на кредитный рынок, также увеличил
цены на капитальные товары относительно цен на потребительские това‑
2 3 Мизес Л. Человеческая деятельность. Трактат по экономической теории. Челя‑
бинск: Социум, 2005, с. 210 – 2 11. Самой последней иллюстрацией к позиции Мизеса
может служить дискуссия о том, как следует изменить индекс потребительских цен
с тем, чтобы он лучше «измерял» инфляцию. Вряд ли нужно говорить, что предло‑
женные изменения, аналогичные недавнему исключению цен на продовольствие
и энергию из‑за их якобы «изменчивости», сами основываются на субъективных
предпочтениях экономистов и статистиков. Разумеется, абсурдно предполагать,
что люди и предприятия не учитывают недавний резкий рост цен на бензин при
распределении своих расходов только потому, что эти цены изменчивы
2 4 Указание на то, что концепция ценового роя лучше, чем концепция уровня цен,
принадлежит блестящему, но забытому специалисту в области денежной теории
Артуру Маргету: Marget A. W. The Theory of Prices: A Re-examination of the Central
Problem of Monetary Theory. 2 vol. New York: Augustus M. Kelley Publishers. 1966
[1938 – 1942]). Vol. 2, pp. 330 – 3 36.
Инфляция и деньги: ответ Тимберлейку* 179
ры. Относительное увеличение цен на капитальные товары проявилось
в буме на рынке недвижимости и на фондовом рынке, где обмениваются
титулы на совокупности капитальных товаров. Кроме того, с 1921 по 1928 год
снижались процентные ставки на долгосрочные и краткосрочные креди‑
ты, отражающие разницу между ценами на капитальные и потребительские
товары25. Полагаясь на определение «инфляции», которое санкционирует
отслеживание исключительно несуществующего уровня цен, Тимберлейк
и монетаристы не замечают движения реальных денежных цен — фактора,
оказывающего ключевое влияние на экономический расчет и планы пред‑
принимателей, а следовательно, на реальные производственные процессы.
Наконец, для того чтобы опровергнуть утверждение Ротбарда, что на про‑
тяжении 20‑х годов имела место сильная инфляция, Тимберлейк придумы‑
вает странный мысленный эксперимент, не имеющий никакого отноше‑
ния к делу. Согласно Тимберлейку, между 1921 и 1929 годами не могло быть
никакой инфляции, потому что любой человек предпочел бы доход в 2000
долларов в долларах 1929 года по сравнению с таким же доходом в долларах
1921 года, при условии, что цены в 1929 году были ниже, чем в 1921‑м. Все это
верно, но перед нами хрестоматийный случай, когда то, что требуется дока‑
зать, принимается в качестве допущения 26. Очевидно, что если с самого
начала предполагается, что определение Ротбарда неверно — следовательно,
инфляция определяется как повышение общего уровня цен — и считается,
что цены действительно упали, тогда вывод, что никакой инфляции не было,
выглядит обосновано. Но этот аргумент Тимберлейка никак не опроверга‑
ет полезность ротбардовского определения инфляции. С такой же легко‑
стью я мог бы заявить, что если бы на протяжении 1920‑х годов Федераль‑
ный резерв не «инфлировал» денежную массу, то в 1929 году ценность денег
была бы даже выше их фактической ценности в 1929 году, и люди предпоч‑
ли бы доход в 2000 долларов в долларах 1929 года этого вымышленного мира
такому же номинальному доходу в долларах реального 1929 года. Но это
не доказывало бы, что определение инфляции, защищаемое Тимберлейком,
бесполезно, хотя по причинам, изложенным выше, я считаю, что это так.
Определение денег
При обсуждении элементов, входящих в определение денежной массы, Тим‑
берлейк ссылается на эмпирический тест Лиланда Йигера для выявления
активов, функционирующих в качестве общего средства обмена. Согласно
этому тесту, когда люди чувствуют, что у них на руках слишком много денег,
они пытаются избавиться от излишка, тратя его на товары и услуги, тем
самым заставляя расти цены на этих рынках. Распространение дополни‑
тельных расходов и роста цен по экономике будет продолжаться до тех пор,
25 Homer S. A History of Interest rates. 2nd ed. New Brunswick, N. J.: Rutgers University
Press, 1977, pp. 354, 372.
2 6 Flew A. Thinking Straight. Amberst, N. Y.: Prometheus Books, 1977, pp. 65 – 6 6.
180 Джозеф Салерно
пока ценность денег не снизится до значения, при котором люди будут удов‑
летворены владением всей существующей массой денег, поскольку их ожи‑
даемые сделки будут теперь требовать больших сумм менее ценных денег.
Таким образом, для Йигера денежная масса состоит из того, что регуляр‑
но платится и принимается в качестве окончательного платежа (например,
наличные деньги и вклады до востребования) на всех рынках.
Однако вклады до востребования проходят тест Йигера не просто пото‑
му, что выписанные на них чеки можно тратить, или потому что они функ‑
ционируют как независимое средство обмена наряду с наличными деньга‑
ми. Наоборот, вклады до востребования можно рассматривать как часть
денежной массы потому, что их можно по первому требованию по номина‑
лу обменять на наличные деньги, то есть на банкноты федеральных резерв‑
ных банков, которые в условиях принятой у нас системы являются конеч‑
ным воплощением всеобщего средства обмена. Но как только это призна‑
ется, сразу же становится очевидно, что сберегательные вклады без права
выписки чеков в коммерческих и сберегательных банках, как и паевые счета
ссудо-сберегательных ассоциаций, функционируют подобным образом — как
мгновенно погашаемые по номиналу требования на определенное количе‑
ство наличных денег27. То, что владелец сберегательного вклада в 1920 году
не мог потратить лежащие на нем деньги, напрямую переведя посредством
чека часть остатка на счете третьему лицу, а прежде чем оплатить покупку
должен был идти или ехать в банк, чтобы обналичить чек, есть просто тех‑
ническая деталь, не оказывающая никакого влияния на сущность экономи‑
ческой сделки. Поэтому сберегательные вклады и ссудо-сберегательные пае‑
вые счета в не меньшей степени, чем вклады до востребования, обеспечива‑
ют безусловный доступ к немедленно расходуемым долларам и тем самым
отвечают йигеровскому критерию включения в денежную массу.
Ротбард поясняет этот момент с помощью следующего примера. Пред‑
положим, что в результате внезапно развившегося и получившего широ‑
кое распространения среди небанковской публики культурного отвраще‑
ния к цифре 5, пятидолларовые банкноты больше не принимаются к обмену.
Теперь, когда кто‑то желает обменять свои пятидолларовые банкноты, он
должен сначала ехать в банк, чтобы поменять их на долларовые банкноты
других номиналов. До тех пор пока эти банкноты продолжают обменивать‑
ся по нарицательной стоимости и по первому требованию на долларовые
банкноты других номиналов, нет причин возражать против их включения
в денежную массу. Действительно, они проходят тест Йигера: если бы Феде‑
ральный резерв послал вертолет разбрасывать миллиарды долларов пяти‑
2 7 Как я отметил в предыдущей статье, сберегательные вклады и ссудо-сберега‑
тельные паевые счета для всех намерений и целей были эффективно обратимы
в наличные деньги по первому требованию. Более того, как и в случае с вклада‑
ми до востребования, после 1934 года взаимозаменяемость по номиналу между сбе‑
регательными вкладами и ссудо-сберегательными паевыми счетами, с одной сто‑
роны, и наличными деньгами — с другой, была застрахована федеральным агент‑
ством. В отношении кредитных союзов это было сделано только после 1971 года.
Инфляция и деньги: ответ Тимберлейку* 181
долларовыми банкнотами, то очень скоро начался бы общий рост денежных
цен и доходов, так как население кинулось бы тратить излишек своих остат‑
ков наличности. Как отмечает Ротбард, сберегательные вклады аналогичны
пятидолларовым банкнотам в этом примере: при прочих равных условиях
их рост создает в экономике избыток предложения расходуемых долларов,
запуская процесс коррекции, понижающий ценность денег. Фактически,
в 1920‑е годы банковская кредитная экспансия привела к непропорциональ‑
ному росту «срочных», или сберегательных вкладов по сравнению с вклада‑
ми до востребования, из‑за того, что выплата процентов по сберегательным
вкладам побудила бизнесменов держать менее активную часть своих денеж‑
ных средств на этом типе банковских счетов28.
Тимберлейк предлагает второй тест, который якобы поддерживает его
более узкое определение денежной массы. Согласно этому эконометрическо‑
му тесту, конкретный тип актива следует включать в определение денежной
массы, если его включение улучшает положительную корреляцию между
эмпирическими денежными агрегатами и совокупными долларовыми рас‑
ходами на конечные товары и услуги или валовым национальным продук‑
том. Логика этого теста подразумевает, что если после добавления предло‑
жения орехового масла к тестируемому денежному агрегату последний ста‑
нет лучше «объяснять» совокупные расходы, тогда ореховое масло следует
считать частью денежной массы. Но этот позитивистский тест прямо про‑
тиворечит тесту Йигера, предназначенному для отождествления с деньга‑
ми только тех активов, которые по сути функционируют как всеобщее сред‑
ство обмена, то есть которые покупаются с расчетом быть перепроданными
в обмен на другие товары в будущем. Поэтому эссенциалистский тест Йиге‑
ра исключает ореховое масло, потому что, по крайней мере в нашей эконо‑
мике, оно является потребительским товаром, избыточное предложение
которого приводит к снижению денежной цены на него самого, а не к обще‑
му росту денежных цен на другие товары. На самом деле, в той статье, кото‑
рую цитирует Тимберлейк, Йигер резко критикует тот самый позитивист‑
ский подход, который отстаивает Тимберлейк.
28 Подробнее об этом игнорируемом аспекте инфляции 1920‑х годов см.: Phillips C. A.,
McManus T. F., and Nelson R. W. Banking and the Business Cycle: A Study of the
Great Depression in the United States. New York: Arno Press, 1972 [1937], pp. 95 – 101;
Anderson B. M. Economics and the Public Welfare: A Financial and Economic History
of the United States, 1914 – 1946. 2nd ed. Indianapolis: Liberty Press. 1979, pp. 139 – 1 43.
Не случайно авторы обеих этих работ находились под сильным влиянием австрий‑
ской денежной теории и теории делового цикла.