Трансформация оценки рисков - последствия для мировой

Трансформация оценки рисков - последствия для мировой банковской
системы в посткризисный период
Transformation of bank risk-taking models- implications for the post-crisis
period
Комарова Ксения Александровна,
спирантка кафедры Международные валютно-кредитные и финансовые
отношения
Финансовый Университет при правительстве РФ
Komarova Ksenia Alexandrovna, Financial University
[email protected]
Аннотация:
В статье исследуются ключевые тенденции в финансовой сфере,
оказавшие влияние на банковский сектор: дерегулирование и инновации,
способствующие становлению прочной взаимосвязи банков и финансовых
рынков. Рассматриваются последствия развития финансовых рынков и
секьюритизации
на
деятельность банковской сферы,
трансформацию
банковской модели оценки рисков. Анализируются последствия отсутствия
адекватных механизмов оценки риска в посткризисный период и приводятся
основные меры по совершенствованию надзора и регулирования.
Abstract:
This article analyses key structural changes in financial sphere namely
deregulation and financial innovation and implications they have on banking
sphere. Development of market-based system is reviewed along with consequent
risk-taking models in pre-crisis period. Potential regulatory responses provided as
well.
Ключевые слова: финансовый кризис, дерегулирование; банковская
модель; риск-менеджмент.
Key words: financial crisis; deregulation; banking models; risk-taking.
Оценка и управление рисками являются ключевыми функциями
банковского сектора. На практике эффективное выполнение банками данных
функций является причиной их деятельности в качестве институтов,
осуществляющих
мониторинг
и
управление
рисками
в
интересах
неинформированных клиентов.
Несмотря
на
данное
обстоятельство,
материализация
рисков,
проявившихся во время последнего финансового кризиса, ставит вопрос об
осуществлении банками эффективной оценки рисков, и более широко - об
анализе мотивов деятельности последних, обусловившей неадекватную
оценку рисков.
Во время финансового кризиса индикаторы банковских рисков
демонстрировали
значительное
увеличение
последних,
по
причине
материализации неявных в докризисный период рисков. Так, в период май
2007- март 2009 был зафиксировано падение рыночной капитализации
банков США и Европы на 82%, что явилось крупнейшей материализацией
рисков со времен Великой Депрессии.[5] Несмотря на наличие существенных
рисков, неочевидных, но проявившихся во время кризиса, большинство
используемых
индикаторов
оценки
рисков
свидетельствовали
о
благоприятной обстановке до начала кризиса, что ставит вопрос о
пересмотре применяемых методик расчета риска и учета данного опыта в
деятельности регуляторов в посткризисный период.
Структурные изменения в банковских сфере, произошедшие за
несколько десятилетий до кризиса, в значительной мере изменили модель
банковской деятельности, а, следовательно, и стимулы в отношении
принятия риска, которые в полной мере проявились с появлением кризисных
явлений в экономике Европейского Союза.
Данными
структурными
дерегулирование,
во-вторых,
изменениями
инновации
в
являются,
финансовой
во-первых,
сфере.
Так,
проводимое на протяжении последних двух десятилетий дерегулирование
банковского сектора должно было создать положительный экономический
эффект по причине увеличения конкуренции в банковской сфере. Например,
в
США
процесс
либерализации
снял
большинство
барьеров
для
осуществления географической экспансии, а также способствовал процессу
значительной дерегуляции инвестиционных видов банковской деятельности.
В Европейском Союзе процесс либерализации был основан на создании
единого рынка в 1992 году и введением евро в 1999 году, в результате чего
были сняты оставшиеся ограничения на осуществление банками некоторых
видов деятельности.
Следует отметить, что процесс дерегулирования в некоторой степени
был компенсирован подходом к рассмотрению уровня капитала как
основного параметра с точки зрения пруденциального регулирования и
надзора, что нашло отражение в рекомендациях Базельского комитета. В
данной связи Базель-II был направлен на обеспечение более тщательного
соотнесения риска и предъявляемых требований к капиталу. Так, поощрялось
включение требований к капиталу в банковские модели оценки рисков.
Одним из эффектов Базеля-II было стремление к урегулированию проблемы
цикличности финансовой системы, которая углублялась по причине
непрерывных изменений, затрагивающих финансовую систему.
Инновации в финансовой сфере обозначили важное направление в
развитии банковской деятельности, сделав доступными прямое привлечение
средств на финансовых рынках и секьюритизацию. Финансовые инновации
являются одной из тенденций, которая последние два десятилетия в
значительной степени определила вектор развития банковских систем разных
стран. Нововведения на техническом и операционном уровнях позволили
банкам активнее взаимодействовать с финансовыми рынками. В результате в
принятой ранее большинством исследователей классификации финансовых
систем на систему, основанную на банках, и систему, основанную на
финансовых рынках, акцент сместился на т.н. рыночную систему, по причине
ее усиливающейся роли в экономике многих стран. Рыночная система
подразумевает ключевую роль рынков прямого доступа в процессе
финансировании,
а также использование разнообразных финансовых
инструментов, которые получили широкое распространение в докризисный
период.
Использование
производных
инструментов
позволяло
банкам
перекладывать возникающий кредитный риск, тем самым искажая реальную
подверженность риску. Повышение доли непроцентного дохода в структуре
прибыли банков за счет осуществления последними трейдинга, брокерских
операций и инвестиционных видов деятельности со временем приводило к
возрастающей
зависимости
банков
от
финансовых
рынков.
Данное
обстоятельство способствовало подверженности банков рыночным шокам, и
данная подверженность возрастала по мере усиления взаимосвязи банков с
финансовыми рынками.
Активные заимствования на рынках, осуществляемые при помощи таких
инструментов, как покрытые облигации, соглашения об обратной покупке,
векселя,
также
кризисных
способствовали
явлений.
углублению
Исследования,
проявившихся
существовавшие
до
позднее
кризиса,
подчеркивали позитивные эффекты рыночного финансирования. Данные
эффекты проявлялись в возможности привлечения финансирования в краткие
сроки и по относительно низкой стоимости. Подразумевалось, что в
сравнении с традиционными источниками финансирования инвесторы на
финансовых рынках характеризуются большей
Финансовый
кризис
продемонстрировал,
что
рыночной дисциплиной.
рыночные
источники
финансирования в значительной степени зависят от восприятия инвесторами
текущей обстановки. Напротив, розничные депозиты как источники
финансирования отличаются большей стабильностью в кризисные периоды
по причине существования государственных гарантий.
До кризиса был отмечен быстрый рост внебалансового финансирования,
являвшийся результатом развития секьюритизации.
Секьюритизация и применение кредитных деривативов изменили во
многом
саму
сущность
банковских
рисков:
кредитный
риск
был
трансформирован в риск ликвидности, затем в риск финансирования,
который проявлялся в неспособности банков продать по иной, нежели цене
срочной продажи, активы или рефинансировать задолженность, подлежащую
оплате.
Таким
образом,
кредитный
риск,
изначально
снижавшийся
посредством использования новых инструментов, в значительной степени
зависел от состояния рынка, повышая тем самым подверженность банка
риску кредитоспособности.
Совокупность факторов дерегуляции и финансовых инноваций привела
к трансформации модели банковской деятельности, повлияв на концепцию
принятия
банками
рисков.
Модель
деятельности,
подразумевающая
удержание принимаемых рисков (originate-to-hold), вытеснялась моделью,
подразумевающей передачу рисков (originate-to-distribute), за счет активного
использования инструментов, позволяющих такое перераспределение рисков.
Возможность
перераспределять
риски
приводила
к
искажению
используемых практик при оценке риска: вместо традиционного фокуса на
способности заемщика выплатить ссуду, многие банки концентрировались на
выдаче
все
большего
количества
ссуд,
что
позволяло
учитывать
комиссионные как непроцентный доход. В свою очередь, увеличение
непроцентного дохода в структуре доходов банка оказывало значительное
влияние на риск. Теоретически диверсификация источников прибыли
способствует
повышению
стабильности,
однако
следует
учитывать
нестабильность данной категории дохода по сравнению с традиционными
источниками, особенно в периоды кризисных явлений. Эмпирические
данные о влиянии диверсификации на уровень банковских рисков являются
неоднозначными. Общий вывод из ряда исследований состоит в том, что
диверсифицирование структуры прибыли за счет непроцентных источников
дохода не связано со снижением волатильности банковской прибыли.
Следует отметить, что увеличение диверсификации кредитного риска
было сопряжено с уменьшением гетерогенности институтов, т.к. последние
использовали общие модели диверсификации и схожие модели оценки
рисков, что впоследствии оказало синергетический эффект при появлении
кризисных явлений.
В связи с неадекватной оценкой рисков банками в рамках применяемой
модели originate-to-distribute следует отметить отсутствие due diligence со
стороны инвесторов, которые, в свою очередь, полагались на рейтинги,
присваиваемые рейтинговыми агентствами. Значение рейтинговых агентств
росло по мере усложнения для инвесторов оцениваемых инструментов и
снижения прозрачности характеристик и присущих рисков, поэтому роль
агентств
в
финансовом
кризисе
некоторыми
исследователями
рассматривается как ключевая. Вклад рейтинговых агентств в развитие
кризисных
явлений
обусловлен
двумя
типами
причин:
во-первых,
методологическими недостатками, во-вторых, причиной институционального
уровня - конфликтом интересов. Методологические недостатки применяемых
рейтинговыми
агентствами
моделей
связаны
со
сложностью
и
многоуровневостью оцениваемых инструментов, порождаемыми влиянием
инноваций в финансовой сфере. В данной связи можно отметить, что
отставание от современных условий моделей и техник оценки рисков
является объективным обстоятельством, присущим разным элементам
финансовой системы: внутренним оценщикам- банкам, и независимым рейтинговым агентствам. С точки зрения проблемы методологической
обоснованности оценки одним из вариантов будущего решения может
являться
повышение
прозрачности
инструментов,
увеличение
обрабатываемой информации, а также раскрытие применяемых методик с
обоснованием их применимости. Второе направление негативного влияния
рейтинговых
агентств
обусловлено
наличием
конфликта
интересов,
проявляющимся в совмещении разработки, проводимой совместно с
инвестиционными
банками,
и
последующей
оценки
финансовых
инструментов. Разделение функций, вызывающих конфликт интересов, а
также подотчетность регулятору и эффективный надзор со стороны
последнего в будущем способны учесть уроки текущего кризиса и
способствовать снижению вероятности его повторения.
Совершенствование
деятельности
регуляторов,
осуществляющих
пруденциальный надзор и регулирование, является необходимой мерой для
решения проблем, проявившихся в полной мере во время кризиса.
Кризис
продемонстрировал
неспособность
банковского
сектора
адекватно оценивать существующие риски по двум краеугольным причинам.
Во-первых, генерирование прибыли за счет избыточного принятия риска
было обусловлено требованием конкуренции. Более низкая прибыльность по
сравнению с другими банками исключала бы банк из поля конкуренции. Вовторых, данное обстоятельство порождалось и поддерживалось отсутствием
эффективного регулирования и надзора, применявшего превентивные
действенные меры по ограничению рисков конкретного банка и, как
результат, снижению системного риска.
В данной связи логично рассмотреть один из факторов, который
является одним из ключевых параметров при оценке подверженности банков
риску- размер капитала.
Модель банковской деятельности традиционно рассматривалась в
качестве определяющего фактора присущих рисков. До начала кризиса ряд
работ исследовали связь между банковским риском и некоторыми
характеристиками банковской деятельности, таким как, например, величина
капитала и модель корпоративного управления.
Исследования, ставящие фокусом анализа связь размеров капитала и
банковского риска, предоставляли неоднозначные результаты относительно
влияния величины капитала на банковский риск. В целом, существует прямая
корреляция между величиной резервов и способностью урегулировать
убытки. Более высокий уровень капитала также способствует снижению
стимула перекладывания риска с владельцев акций за счет держателей
долговых инструментов в случае участия в высокорисковой деятельности.
Данное обстоятельство особенно актуально в случае наличия в банковском
секторе страхования вкладов, которое может создавать стимулы для
вкладчиков
принимать
избыточный
риск
с
целью
оптимизировать
опционную стоимость страхования вкладов. Последние исследования,
например, Хамида Мехрана и Анжана Такора свидетельствуют о наличии
прямой
связи
между
уровнем
капитала
и
тщательностью
анализа
заемщиков.[4] Ряд недавних исследований в качестве исследовательской
проблемы выдвигали изучение факторов результатов деятельности банка,
используя данные крупных банков. В результате исследований было
получено свидетельство того, что увеличение размеров капитала позитивно
влияло на результаты деятельности банков во время кризиса. [2]
Тем не менее, положительная корреляция между уровнем капитала и
риском также имеет место быть. Так, повышение левериджа, направленное
на
соответствие
рыночным
требованиям
прибыльности
способствует
подверженности банков серьезным финансовым шокам. Однако, увеличение
соотношения
акционерного
и
заемного
капитала
(leverage)
может
способствовать снижению конфликта интересов между менеджментом и
владельцами акций, так как информированные владельцы долговых
инструментов могут оказывать усиленное воздействие на менеджмент в
вопросе повышения эффективности. Неоднозначные эффекты применения
левериджа ставят вопрос о более тщательном соотношении его масштаба и
принимаемых рисков, оцениваемых максимально прозрачным способом.
Положительная эмпирическая связь между уровнем капитала и риска
может иметь место в случае, если регуляторы (или рынки) оказывают
давление на банки, более подверженные рискам, в вопросе наращивания
собственного капитала. В целом эмпирические исследования акцентируют
внимания на факте повышения устойчивости банка в результате увеличения
уровня капитала последнего. В данной связи т.н. капитал 1 уровня (Tier 1)
оказывают позитивное воздействие в кризисные периоды.
Относительно
модели
корпоративного
управления
данные
свидетельствуют, что модели управления, ориентированные главным
образом на удовлетворение интересов владельцев акций (SHV model)
способствуют
более
низким
результатам
деятельности
чем
модели,
ориентированные на удовлетворение интересов более широкого круга
заинтересованных лиц (STV model).[1]
Таким образом, можно сделать вывод, что модели банковской
деятельности, применяемые банками в докризисный период в значительной
степени повлияли на результаты деятельности банков во время кризиса.
Активное взаимодействие банков с финансовыми рынками способствовало
углублению негативных тенденций, в полную меру проявившихся во время
кризиса.
Исследования
свидетельствуют,
что
банки
с
меньшей
агрегированной подверженностью риску или банки, применяющие в своей
деятельности
традиционную
модель
банковской
деятельности,
демонстрировали более низкие результаты до кризиса, однако понесли
гораздо меньшие потери во время самого кризиса, нежели банки, активно
взаимодействующие с финансовыми рынками. Данное обстоятельство
свидетельствует о важности гетерогенного банковского сектора в свете
ограничения вероятности системного кризиса. Гомогенный банковский
сектор способствует возникновению «эффекта заражения» (contagion effects),
который становится более явным по мере роста взаимозависимости
финансовых институтов. С точки зрения регулятора ситуация, когда
значительное
количество
финансовых
институтов
испытывает
одновременные проблемы, крайне нежелательна, т.к. спектр применяемых
мер в данном случае ограничен и чрезмерно обременителен (например, в
случае крупной финансовой помощи). В данной связи логично привести
сферы, в которых могут быть предприняты меры по увеличению
гетерогенности финансового сектора. Во-первых, разнообразие видов
деятельности, предпринимаемой финансовыми институтами, разграничение
специализаций,
вместо
значительно
дублирования,
особенно
высокорисковых видов деятельности. Во-вторых, разнообразие в рискменеджменте.
Докризисный
конвергенцией
систем
период
характеризовался
риск-менеджмента,
что
в
значительной
итоге
привело
к
единообразных механизмах оценки рисков. Последнее обстоятельство
приводит в свою очередь к единообразному поведению, которое увеличивает
влияние шоков финансовой системы. Регулирование на современном этапе
является контрпродуктивным, т.к. поощряет распространение «лучших
практик» (“Best practice”), что в конченом итоге может привести к
применению
одинакового
риск-менеджмента
и,
как
следствие,
возникновения системного кризиса в случае незначительных трудностей.
Устойчивая финансовая система, напротив, нуждается в разных системах
риск- менеджмента, конкурирующих между собой.
Следует отметить, что банки, значительно затронутые предыдущим
кризисом 1998 года, во время последнего кризиса также проявили
существенную
подверженность
свидетельствует
о
негативным
нерешенности
явлениям.
ключевых
проблем
Данный
факт
относительно
эффективного взаимодействия банков с финансовыми рынками, адекватной
оценки рисков и пробелах в системе регулирования.
Таким образом, последний финансовый кризис продемонстрировал
необходимость в пересмотре существующей практики оценки банковских
рисков. Структурные изменения в мировой финансовой системе помимо
позитивных эффектов способствовали более активному вовлечению банков
во взаимодействие с финансовыми рынками, усложняя тем самым характер
деятельности последних и выдвигая новые требования к разработке надзора
и регулирования.
Список литературы:
1.
Beltratti, Andrea & Stulz, Rene M., 2009. "Why Did Some Banks Perform
Better during the Credit Crisis? A Cross-Country Study of the Impact of
Governance and Regulation," Working Paper Series 2009-12, Ohio State
University, Charles A. Dice Center for Research in Financial Economics.
2.
Berger, A., C. Bouwman, T. Kick and K. Schaeck (2010), Bank liquidity
creation and risk taking during distress, Deutsche Bundesbank Discussion
Paper, Series 2: Banking and Financial Studies, No 05/2010.
3.
Dewatripont, Mathias and Xavier Freixas, eds (2012), The Crisis Aftermath:
New Regulatory Paradigms, London: Centre for Economic Policy Research.
4.
Mehran, H., and A. V. Thakor, 2011, Bank capital and value in the crosssection, Review of. Financial Studies 24
5.
Thomson Reuters Datastream