о стратегии работы учреждений социального обслуживания

О СТРАТЕГИИ РАБОТЫ УЧРЕЖДЕНИЙ СОЦИАЛЬНОГО
ОБСЛУЖИВАНИЯ ХАНТЫ-МАНСИЙСКОГО АВТОНОМНОГО ОКРУГА –
ЮГРЫ С ПОЖИЛЫМИ ЛЮДЬМИ
Е.Р. Комлева
заведующий лабораторией социальных технологий обслуживания граждан
пожилого возраста отдела опытно-экспериментальной и инновационной работы
бюджетного учреждения Ханты-Мансийского автономного округа – Югры
«Методический центр развития социального обслуживания», г. Сургут
Социально-демографические изменения в России, связанные с увеличением
численности пожилых людей, определяют необходимость изучения особенностей
социальной работы с этой категорией населения. Нельзя не видеть, что это – не просто
один из многих вопросов в ряду других. Вопрос о пенсионном возрасте и о судьбах
людей, в него вступивших, является одним из острейших социальных вопросов. Он
активно используется политическими партиями в предвыборных дебатах, вызывает
бурные дискуссии в средствах массовой информации. Планы повышения пенсионного
возраста в России, обсуждаемые депутатами Государственной Думы, стали предметом
ожесточенной полемики.
Поэтому, вопрос о том, какова должна быть социальная политика по отношению к
пожилым людям, требует серьезного теоретического осмысления. При этом надо избегать
двух крайностей – с одной стороны, бездумного копирования зарубежного опыта и
попыток автоматического применения западных рецептов к реалиям России и ее
регионов; с другой стороны – абсолютизация местной специфики регионов, а также
заявлении
о том, что Россия – уникальная страна с неповторимой судьбой, которая не
должна иметь ничего общего с остальным миром.
Прежде всего, необходимо принять во внимание то, что в последние десятилетия
развитые страны мира – включая Россию – вступили в постиндустриальную
(информационную) стадию развития. Это означает, что, в общем и целом, способ
существования людей в мире радикально изменился.
Улучшились условия труда, все больше наиболее тяжелых работ перекладывается
на механизмы и автоматы. Компьютеризация и технические инновации качественно
изменили труд во многих отраслях хозяйства. Научно-технический прогресс коснулся не
только производства, но и быта: улучшилась его комфортность, труд по дому также
облегчают механизмы и автоматы. Развитие медицины и фармакологии позволило
продлить жизнь людей.
В результате всех этих процессов в развитых странах, по прогнозам наиболее
оптимистичных футурологов, к 2060 году возрастной предел приблизится к 120 годам
(пенсионный возраст, соответственно, увеличится до 80 лет). Подобные прогнозы,
конечно, не отличаются высокой надежностью. Но факт остается фактом: сегодня ООН и,
в частности, ведающая образованием и наукой ее организация ЮНЕСКО «продлила»
молодость человека до 40 лет. Это – вполне конкретная цифра: до 40 лет выдаются гранты
«молодым ученым» и т.п. Такое решение – «продлить» молодость до 40 лет – в ЮНЕСКО
обосновывается общим увеличением среднего срока жизни человека в развитых странах.
Если молодость заканчивается в 40 лет, то, разумеется, отодвигается и старость – а,
стало быть, и увеличивается пенсионный возраст. В Российской Федерации пенсионный
возраст составляет 55 лет для женщин и 60 лет для мужчин. Мы привыкли подавать этот
рекордно низкий пенсионный возраст – в сравнении с принятым в развитых странах мира
– как свое крупнейшее социальное достижение. В известной мере оно таким и является.
Однако надо учесть, что главным аргументом против повышения пенсионного возраста
остается тот аргумент, что значительное число мужчин до пенсионного возраста не
доживает. Дело здесь, следовательно, не просто в стремлении рекордно снизить
пенсионный возраст на благо трудящимся, а в том, что тяжелые условия труда и
нездоровый образ жизни, обычно связанный с ними, приводят к ранней смертности.
Показательно, что страны, не присоединившиеся к «единой Европе», сохранили тот
же пенсионный возраст, что был в СССР и остался в России (на Украине, в Белоруссии и в
Таджикистане он остается 55 лет для женщин и 60 лет для мужчин). В Эстонии же
пенсионный порог равен теперь 63 годам (для обоих полов), в Грузии – 60 лет для
женщин и 65 для мужчин. В Казахстане пенсионный возраст – 58 для женщин и 63 для
мужчин, в Великобритании – 60 для женщин и 65 для мужчин, в Японии – 70 лет и для
мужчин, и для женщин.
Таким образом, более низкий пенсионный возраст не может сегодня оцениваться
однозначно – только как социальное завоевание. Он вполне может быть и свидетельством
того, что страна еще не вполне способна обеспечить для своих граждан сберегающие
здоровье условия труда и быта, а сами они не ведут достаточно здорового образа жизни. И
наоборот: более высокий пенсионный возраст может быть косвенным доказательством
того, что люди в пожилом возрасте сохраняют работоспособность и здоровье, умеют
«вписываться» в современное производство, шагать в ногу с научно-техническим
прогрессом. С другой стороны, и в самых развитых странах высокий пенсионный возраст
– мера вынужденная, связанная с тем, что в странах постиндустриальной стадии развития
резко снижается рождаемость, поскольку женщины часто предпочитают семье карьеру,
особенно – в молодости.
В результате всех описанных процессов можно говорить о том, что развитых
странах мира, вступивших в постиндустриальную стадию развития, произошла коренная
смена социальной политики по отношению к пожилым людям.
Ранее, в индустриальном обществе, где на производстве преобладал тяжелый
физический труд, нетрудоспособным становился человек, не способный к такому труду. К
60 годам мужчина и к 55 годам женщина уже не были способны к полноценному
физическому труду на предприятии с полной нагрузкой. Они рассматривались,
соответственно, как «износившиеся» работники, негодные для дальнейшего участия в
производстве. Речь, естественно, шла об их лечении, отдыхе, социальной защите и заботе.
Но ситуация оказывается совершенно иной, если эти люди, которые считаются
пожилыми в свои 55 и 60 лет, будут еще почти десять лет участвовать в производстве.
Задача в корне меняется: из существ «недостаточных», подлежащих опеке, они
превращаются в полноценных работников, которых надлежит, прежде всего, переучивать,
приобщать к дополнительному образованию, поддерживать в них волю к жизни,
психологическую готовность к труду.
Это заставляет радикально изменить акценты в работе с людьми пожилого
возраста.
Сегодня ни у кого нет сомнений, что Россия входит в число развитых стран мира. В
ней есть высокотехнологичные производства (в особенности – в оборонных отраслях).
Есть в России и научно-технические центры мирового уровня, «наукограды». Однако
Россия в последние столетия – начиная со времен Петра I – добивалась научнотехнического прогресса при помощи ускоренного развития, которое обеспечивало
государство, бросавшее на участок отставания все возможные и невозможные ресурсы.
Ускоренный рывок в постиндустриальное общество был оплачен тем, что в оборонную
индустрию были отправлены лучшие кадры индустриального общества, а также лучшие
кадры сельского хозяйства: сельская молодежь навсегда покинула село. В результате
сложилась парадоксальная
ситуация: в России есть регионы, где преобладает
традиционное общество с его упором на сельское хозяйство, есть регионы с
преобладанием индустриального общества, где так распространены «моногорода», и есть
немногие точки прорыва в постиндустриальное общество, которые можно пересчитать по
пальцам.
Это имеет прямое отношение к теме людей пожилого возраста. Население страны
живет как бы в трех измерениях: условия труда и быта в селе радикально отличаются от
условий труда и быта в индустриальном центре, а в постиндустриальном наукограде
условии труда и быта, соответственно отличаются от сельских и от «моногородских».
Плюс к тому, в стране, занимающей седьмую часть земной суши, существует
множество климатических поясов. Погодные условия в них различаются разительно, а,
следовательно, так же различается и образ жизни населения, условия труда и быта.
Поэтому было бы большой ошибкой не учитывать специфику России как страны и
специфику ее регионов при определении стратегии социальной работы с людьми
пожилого возраста.
Поскольку мы еще весьма далеки от вступления всех регионов России на
постиндустриальную стадию развития, мы должны сохранять в значительной мере ту же
линию, которая сложилась в индустриальном обществе. А именно: социальная работа с
пожилыми людьми в России была и остается специфической формой государственной
социальной защиты, целью которой является обеспечение достойной старости. Услуги,
оказываемые пожилому человеку учреждениями социального обслуживания, облегчают
его быт, снижают тревогу за здоровье и материальное положение, способствуют
разрешению его семейных и духовных проблем.
В особенности это касается регионов с суровыми климатическими условиями труда
и быта. Здесь, в этих условиях, человек действительно становится нетрудоспособным к
55-60 годам – что, впрочем, не исключает его трудоспособности в регионе с другим,
менее суровым климатом.
Это и определяет сегодня специфику нового подхода к организации работы с
пожилыми людьми. Людей пенсионного и предпенсионного возраста сегодня надо
готовить к будущей активной жизни и активной деятельности – но в новых условиях.
Однако, общее направление социальной политики сегодня таково, что пожилой человек
должен перестать себя чувствовать только потребителем услуг, объектом медицины,
социального обслуживания. Все социальные изменения призваны создавать ему условия
жизни, приближенные к таким, в которых он может вести активный образ жизни,
продолжать трудиться, пока ему хватит сил и желания. Система социального
обслуживания должна стимулировать граждан пожилого возраста к самостоятельности, к
осознанию ответственности за решение социальных проблем, способствовать
формированию уверенности в себе, в завтрашнем дне.
Немалое значение здесь имеет переосмысление миссии пожилого человека в
современном обществе.
В обществе социалистическом, которое существовало до 1991 года, пожилой
человек выступал как носитель традиций, как наставник, накопивший бесценный опыт и
способный передать его молодежи. После 1991 года в стране, перешедшей к рыночной
экономике, наступили времена ожесточенной конкуренции. Оказались остро
востребованными достижения научно-технического прогресса. Опыт старших поколений
в значительной степени обесценился: кто из сегодняшних пенсионеров ориентируется
сегодня в современной электронной технике или способен избрать оптимальную
кредитную линию в банке? Молодежь неизмеримо лучше разбирается в компьютерах, в
современных средствах связи. По этой причине сложилось совершенно неверное
представление о том, что старшее поколение вообще не представляет ценности для
общества, для его производства и культуры. Результатом стало протестное отношение
старшего поколения к рыночным реформам.
Сегодня наступило время корректировки представлений. В 90-е годы возобладал
либерализм, который говорил: «Каждый – сам за себя». В результате резко упал престиж
долгой работы на предприятии: молодежь быстро меняла места работы в поисках личной
выгоды. Обесценилась корпоративная этика, понятие «честь предприятия» кое-где
обесценилось полностью. «Честь работника» тоже сошла на нет: во всяком случае, дети
90-х годов не видят ничего зазорного в том, чтобы работать на конкурирующие
предприятия, продавая им производственные секреты; такие беспринципные и бесчестные
работники легко переманиваются «хэдхантерами», то есть охотниками за специалистами,
переманивающими их.
За этими, казалось бы, чисто этическими проблемами стоят важнейшие
производственные вопросы. Резко увеличивается текучесть кадров, а, следовательно, не
имеет смысла методическое повышение квалификации кадров – тем более, что эти кадры
сплошь и рядом уходят к конкурентам, вместе с полученной высокой квалификацией.
Рано или поздно проблема работы с персоналом, воспитание корпоративной этики,
пропаганда славных традиций предприятия выйдут на передний план – как они давно уже
вышли на передний план в Японии, где перед началом рабочего дня на общей линейке
коллектив предприятия исполняет гимн предприятия и происходит торжественное
поднятие флага.
Таким образом, движение наставничества, формирование и поддержание
корпоративной этики, верность традициям обретают не только моральный, но и
непосредственно коммерческий эффект. Именно этим – формированием представления о
высокой миссии предприятия, организацией достойных условий труда на нем,
поддержанием корпоративной этики – и должны заниматься пожилые люди. Разумеется,
необходимо организовать для них и дополнительное образование – «университеты
старшего возраста», причем при непосредственном участии системы социальной работы.
Они едва ли обгонят среднее поколение и молодежь в знании компьютера, но вполне
смогут стать грамотными пользователями, а государство обеспечит им связь по интернету
со всем миром, со всеми информационными ресурсами. Таким образом, люди,
отработавшие в тяжелых условиях индустриального общества, смогут по достижении
пенсионного возраста продолжить работу в условиях общества информационного – при
правильной постановке дела.
Следует подумать и об изменении «вахтовой психологии» на Севере. Это –
психология временщика, который бережет себя для «настоящей жизни» в других местах.
Сама архитектура многих северных городов и поселений свидетельствует, что эта
психология отступает. Если раньше человек предпочитал жить во времянке, то сегодня он
строит собственное капитальное жилье. Необходимо, чтобы соответственно изменилось и
отношение к жизни в данном городе: необходимо сделать так, чтобы он воспринимался
как «малая родина», а не как место временного пребывания. А это – опять-таки, может
сделать, в первую очередь, старшее поколение. На него должно быть возложено уютное
обустройство мест для отдыха в городе, организация свободного времени, здорового
образа жизни. Сам облик пожилого человека, оставшегося на продолжительное время на
Севере и сумевшего достойным образом обустроить здесь жизнь для себя и для других,
позволит людям молодого и среднего поколения изменить свое отношение к месту, где
они живут и работают.
Разумеется, учреждения социального обслуживания граждан пожилого возраста
должны по-прежнему уделять большое внимание защите и заботе, организации отдыха и
лечения представителей старшего поколения с использованием новейших технологий,
форм и методов социальной работы с пожилыми людьми. В настоящее время в ХантыМансийском автономном округе – Югре принята социально-ориентированная
законодательная и нормативная база, что дает возможность оказывать гражданам
пожилого возраста всестороннюю социальную помощь, повышать качество их жизни.
На 1 июня 2013 года система социального обслуживания граждан пожилого
возраста и инвалидов автономного округа включает следующие учреждения (всего 29):
–
геронтологический центр;
–
психоневрологический интернат;
–
3 дома – интерната для престарелых и инвалидов;
–
20 комплексных центров социального обслуживания населения;
–
центр комплексной реабилитации ветеранов боевых действий;
–
2 комплексных социальных центра по оказанию помощи лицам без определенного
места жительства и занятий;
–
центр социальной адаптации для лиц без определенного места жительства и
занятий.
Практическая деятельность системы социального обслуживания граждан пожилого
возраста и инвалидов сосредоточена в основном на предоставлении социальных услуг.
Но теперь ее работа должна стать не только обслуживанием, но и, в значительной
степени, организацией
продуктивной работы в новых условиях, организацией
совместных, общинных форм жизни пожилых людей, организацией их учебы и
переподготовки, здорового образа жизни. Для этого необходима продуманная политика,
основанная на серьезных социологических исследованиях.
Особенно перспективным представляется исследование предпосылок для
налаживания общинной формы работы с людьми старшего возраста. Общинная форма
работы основана на взаимодействии людей, которые связаны друг с другом
территориальной близостью, имеют схожие проблемы и пытаются улучшить свое
положение через совместное планирование и проведение определенных мероприятий.
Социальная община (сообщество) – это относительно небольшая общность людей,
поживающих на одной географически ограниченной территории и характеризующаяся
более или менее одинаковыми условиями и образом жизни, общностью массового
сознания, социальных норм, ценностей и интересов. Примером социальной общины
являются жители одного города, поселка, микрорайона и т.п. Кроме того, сообществом
могут быть также общности людей, не связанные географически, но объединенные
чувством принадлежности к одной группе (социальной, этнической, культурной и т.п.).
Социальная работа в общине представляет собой форму работы, посредством
которой индивиды, группы, сообщества и организации вовлекаются в целенаправленные,
спланированные действия для решения социальных проблем. Приоритетными задачами
общинной социальной работы являются: организация взаимопомощи в местных
территориальных сообществах; разработка и внедрение различных социальных программ,
связанных с вопросами социального благополучия населения; защита гражданских прав
населения; оказание поддержки местным инициативам жителей.
Главная цель социальной работы в общине – активизация развития общности и
улучшение модели ее жизнедеятельности.
Социальная работа в общине требует поддержки, как со стороны специалистов, так
и партнеров, советников, целью деятельности которых вместо традиционного
попечительства является стимулирование клиентов к самостоятельному участию в
решении собственных проблем. Собственная активная деятельность приводит их к
освобождению и от внутреннего состояния психологического давления. Работу в общине
рекомендуют трактовать не только как форму, но и как перспективу для социальной
работы, как принцип социальной деятельности, а также как социальную работу, которая в
отличие от чисто индивидуализированных подходов приводит к изменению
общественных структур.
Социальная работа в общине позволит, с одной стороны, активизировать усилия
граждан старшего возраста, направленные на общие, социальные цели, а с другой стороны
– обеспечить им поддержку сверстников, развивать навыки организации и
самоорганизации, которые позволят стать общинам достойными партнерами власти.