Основные подходы к исследованию системообразующего
advertisement
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ №11, 2010 М. С. Мельник Основные подходы к исследованию системообразующего фактора в динамике экономических систем Аннотация: формированию системного подхода в анализе экономических систем в последнее время уделяется все большее внимание. Но более детальное исследование экономической системы, с использованием системного подхода к определению содержания ее динамики, основывается на выявлении и достаточно аргументированном теоретическом обосновании сущности системообразующего фактора. Множественность и противоречивость трактовок этого понятия, его природы и содержания является основным препятствием в использовании системного подхода при исследовании экономических систем. Критическому анализу существующих подходов к определению системообразующего фактора и его роли в формировании экономической динамики и посвящена статья. Ключевые слова: проблема системообразующего фактора в общей теории систем. Роль системообразующего фактора в исследовании динамики экономических систем. Основные подходы к определению системообразующего фактора в современных отечественных исследованиях экономических систем. Определение системообразующего фактора экономической системы. Системообразующий фактор как изначальная и основная проблема в формировании и развитии теории динамики экономической системы. Внимание ученых, исследующих закономерности формирования и развитие экономических систем, а также исследователей теории экономического анализа, теории управления, теории организации и др., все больше привлекает проблема системообразующего фактора. Однако, целый ряд принципиальных недостатков общей теории систем, в том числе, отсутствие в современной науке достаточно точной и исчерпывающей формулировки системы, а также формулировки и достаточно полной характеристики системообразующего фактора, порождает множественность противоречивых, зачастую взаимоисключающих, трактовок этих понятий при исследовании динамики экономических систем. В общей теории систем в исследовательских приближениях к формулировке понятия «система», определялся главный признак системы, то есть, система образуется только в том случае, если имеет место некий системообразующий фактор, который неорганизованное, хаотическое множество взаимодействующих компонентов упорядочивает и переводит их на уровень системы. Если же этот фактор, который превращает хаотическое взаимодействие множеств во взаимосодействующее и взаимоподдерживающее целое, не установлен, то о какой системе идет речь? Более того, формирование системного подхода в современной науке, на основе познания, как общей теории систем, так и системного подхода в анализе экономических систем, без вскрытия такого фактора, не позволяет приложить саму общую теорию систем к конкретной деятельности исследователя, в данном случае к исследованию динамики экономических систем. Следовательно, определение системообразующего фактора экономической системы является узловой проблемой, на основании определения которой может быть обеспечено построение и определено содержание понятия «экономическая система», а также содержание ее динамики. Отсюда вытекает, что детальное исследование экономической системы, обеспечение системного подхода к определению содержания ее динамики основывается на выявлении, достаточно аргументированном теоретическом обосновании сущности самого системообразующего фактора экономической системы и ее динамики. Поэтому, определение системообразующего фактора экономической системы является изначальной и основной проблемой в формировании и развитии теории динамики экономической системы. Мельник Михаил Семенович, кандидат экономических наук, доцент кафедры финансы и кредит Российского государственного социального университета. Основные публикации: «Современный финансовый и экономический кризис: возвращаясь к истокам теории кризисов» (2009), «Экономическая политика в условиях мирового финансово-экономического кризиса и теория Д. М. Кейнса» (2010), «Динамика экономических циклов: анализ теоретических и методологических основ формирования» (2010). Сфера научных интересов: динамика денежного обращения, экономические циклы, природа формирования экономических кризисов, динамика экономических систем. e-mail: melnikms@rambler.ru 102 СОЦИАЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ, ЭКОНОМИКА И ПРАВО Второй, по значимости, проблемой теории экономической системы выступает обеспечение единства: структурно-генетической составляющей теории динамики экономических систем, где большое значение имеет определение закономерностей развития самой системы, обусловленные действием системообразующего фактора, а также возможность формировать прогнозы ее развития на основании выявленных закономерностей развития общественного производства; функциональной составляющей экономической системы, которая содержит определение системы понятий, отражающих сущность экономической системы, ее внутренние необходимые связи, определяющие устойчивость состояния и развития самой системы. Это единство должно обеспечить взаимосвязь и взаимный переход от синтетических к аналитическим механизмам динамики процессов системы и наоборот. Тем самым, формируется взаимосвязь, обусловливающая системную деятельность на уровне национальной экономики как системы, с закономерностями ее развития, с одной стороны, и ее обусловленность развитием хозяйствующих субъектов, домохозяйств и самого человека, как первичных и определяющих составных элементов в этой системе зависимостей, с другой. Противоречия современного этапа формирования системного подхода к исследованию динамики экономических систем заключается в том, что исследования общих проблем системной обусловленности динамики социально-экономических процессов, которые получили за последние десятилетия довольно серьезное развитие, в значительной степени теряют свою ценность вследствие нерешенности основной проблемы экономической системы — определение системообразующего фактора. В значительной степени это можно объяснить тем, что многие методологические положения системной обусловленности экономической динамики или незаслуженно придаются забвению, или игнорируются. Об этом свидетельствует представленная в исследованиях множественность и противоречивость подходов в определениях системообразующего фактора самих экономических систем. Профессор Левчаев П. А. в статье «Основы системного выделения элементов финансовых ресурсов» [35] отмечает необходимость применения системного подхода к различным сферам деятельности человека и системного рассмотрения сущности явлений и процессов в современном мире, которые обусловлены, прежде всего, увеличением объемов специальных знаний и усложнением межпредметных взаимосвязей. По его мнению, именно в системном рассмотрении видится решение многих существующих проблем и противоречий. Используя в своем исследовании положения, выдвинутые в работах таких ученых, как: А. Н. Аверьянов [2, С. 107], Ф. И. Уемов [29, С. 21], П. В. Шичкин [27, С. 32] и др., автор определяет методологию своего системного исследования — «как наука принимает форму общенаучных и конкретно-научных методов исследования системы финансовых ресурсов предприятия с целью наиболее полного использования разработанных положений в практике» [35]. Автор определяет, что для реализации системного подхода особую важность приобретают такие понятия как: цель, элемент, межэлементные связи, структура системы, системообразующие факторы. И далее: «Цель — системообразующий фактор, ради реализации которого выделяются и функционируют элементы. Цель предполагает определенную направленность развития системы — от хаоса — к высшей форме ее организации» [35]. Это положение вызывает целый ряд вопросов. Каким образом системообразующий фактор может выступать целью системы, если он является неотъемлемой частью системы? Каждая система имеет многообразие целей, совокупность которых подчинена основной общей цели — ее миссии. Но и цели системы, и ее миссию формирует организация на основе субъективного восприятия объективных процессов. Следовательно, системообразующий фактор является субъективным по отношению к процессу своего происхождения? Как могут элементы системы выделяться и функционировать ради реализации системообразующего фактора, если и элементы системы, и ее системообразующий фактор, как единое целое подчинены функциям системы, и в этом случае системообразующий фактор подчиняет неорганизованное, хаотическое множество взаимодействующих компонентов, или элементов системы, упорядочивает и переводит их на уровень системы. Рассматриваемая далее автором трактовка роли системообразующих факторов противоречит ранее рассматриваемым положениям: «Системообразующие факторы — факторы, оказывающие причинноследственную связь на образование и функционирование системы, т. е. факторы, вызывающие корреляционную зависимость между каким бы то ни было событием и структурой системы» [35]. Рассматривая внешние факторы системы, как способствующие возникновению и развитию системы, но вместе с тем являющиеся чуждыми для ее элементов и не вызываемые внутренней необходимостью к объединению, и внутренние факторы, как порождаемые системными элементами, П. А. Левчаев, наряду с системообразующими факторами организации, вытекающими из ее целей, определяет, что: «Существенными системообразующими факторами является пространство и время» [35]. Но пространство и время являются всеобщими категориями основных форм существования материи, ее неотъемлемыми свойствами. Они представляют собой формы, выражающие определенные способы координации материальных объектов и их состояний. Содержанием этих форм является движущаяся материя, материальные процессы, где 103 УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ №11, 2010 их особенности и характер должны определять основные свойства этих форм. Почему же вдруг всеобщие категории материи, ее неотъемлемые свойства для всех систем, вдруг оказываются системообразующими факторами? Следуя данной логике можно прийти к парадоксальному выводу, что системообразующие факторы являются едиными для всех систем. Профессор Кац И. в статье «Планирование — системообразующий элемент государственного регулирования экономики» [18, С. 114], отмечая, что «близорукость» рынка можно компенсировать планомерным воздействием на ряд экономических процессов. При этом, выделяется роль государственного планирования в разработке долгосрочных прогнозов, концепции развития, целевых программ, государственного плана по своим сферам ведения и т. д. В качестве доказательства приводится пример централизованного планирования в Южной Корее, где использование средне- и долгосрочных планов, целевых программ, с установлением порой детализированных производственных заданий, сочетается со строгой системой мониторинга хозяйственной деятельности и безжалостной экономической и административно-командной отбраковкой неудачников. Наряду с этим автор не раскрывает причину использования категории «системообразующий», ее содержание, роль, в предполагаемой по смыслу системе государственного регулирования и взаимосвязь с другими элементами данной системы. Журавлева Т. А. в статье «Налоги как системообразующий фактор экономического развития»[15, С. 47– 49], основанной на диссертационном исследовании на соискание ученой степени доктора экономических наук, определяет влияние сферы налоговых отношений на социально-экономическое развитие государства и его регионов. Оно оценивается уровнем воздействия системы налогообложения на темпы экономического роста и качество жизни граждан, что позволяет использовать налоги и систему налогообложения в качестве стимула к совершенствованию структуры экономической деятельности. Создание эффективной системы налоговых взаимоотношений, обеспечивающих качественный экономический рост, по мнению автора, должно быть направлено развитие теории, изучение и анализ практики налогообложения в России. В статье отмечается, что в условиях трансформации рыночного хозяйства не сложилось целостного представления о наиболее целесообразной структуре налоговой системы, которая позволяет создать эффективный механизм взаимодействия социально-экономических процессов, в том числе в регионах, с налоговыми отношениями, что во многом определяет уровень эффективности налоговой системы. Об этом свидетельствуют тенденции развития налоговой системы России, которые в последние годы оказывают дестимулирующее воздействие на производство. Рассматривая социально-экономическое содержание природы налогов и налогообложения как специфическую форму финансовых отношений, автор отмечает, что для стабильно развивающихся государств мотивом налоговых реформ служит стремление превратить налоговую систему в сферу активного воздействия на производство, своеобразный импульс экономического роста. На основании определения дуализма налогов, обусловленного, с одной стороны, их фискальной функцией, а с другой — функцией регулирования производства с целью повышения его эффективности, автор отмечает объективную необходимость преобразования налоговой системы в российской экономике. Следовательно, Журавлева Т. А. определяет: во-первых, систему налогообложения как стимул к совершенствованию структуры экономической деятельности; во-вторых, как составную часть эффективного механизма взаимодействия социально-экономических процессов; в-третьих, как специфическую форму финансовых отношений, обеспечивающую активное воздействие на производство и придающую импульс экономическому росту; в-четвертых, исходя из регулятивной и фискальной функции налогов, определяется объективная необходимость совершенствования налоговой системы. Все отмеченные характеристики свидетельствуют о том, что налоговая система является необходимой составной частью общего хозяйственного механизма, направленного на формирование более эффективного механизма хозяйствования, и не более того. В этом, как и в предыдущем случае, системообразующий фактор представляет собой субъективно сформированный подход к сложившейся практике хозяйственной деятельности, с целью приведения его в соответствие с объективными требованиями протекания экономических процессов. Но это никак не может являться определением системообразующего фактора, как подчиняющего неорганизованное, хаотическое множество взаимодействующих компонентов, или элементов системы, который упорядочивает и переводит их на уровень системы. Налогообложение подчинено решению задач не совершенствования распределительных отношений в экономической системе, а участвует непосредственно в совершенно иных, перераспределительных отношениях, зависимых от эффективности экономической системы и влияющих на нее, но имеющих преимущественное предназначение, которое выходит за рамки функционирования экономической системы. Сотрудники Института проблем управления РАН Д. А. Новиков, С. Н. Петраков, К. А. Федченко придерживаются аналогичного мнения, характеризуя стимулирование в управлении проектами, как системообразующий фактор механизмов управления проектами. 104 СОЦИАЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ, ЭКОНОМИКА И ПРАВО Основываясь на исследованиях В. Н. Буркова, Д. А. Новикова, В. И. Воропаева [8, 14], они характеризуют механизмы мотивации (стимулирования) как важнейшие классы механизмов управления проектами. Рассматривая иерархическую организацию, с точки зрения элементов нижнего уровня, авторы предприняли попытку ответить на вопрос — «зачем элементам нужны более высокие уровни иерархии?» Поиск ответов на этот вопрос построен на рассмотрении теоретико-игровых моделей управления проектами, в рамках которых, наличие стимулирования, как внешнего по отношению к исполнителям проекта, и комплексного целенаправленного воздействия на компоненты их деятельности, основывается на исследованиях Д. А. Новикова [23]. Это, по мнению авторов, позволяет достичь коллективно-рационального равновесия, доминирующего (по Парето) набора индивидуально-рациональных равновесий. На основе решения определенного класса новых задач стимулирования, что позволяет, по мнению авторов, изучить выгодность для исполнителей проекта введения управляющего органа, доказывается, что внешнее и внутреннее стимулирование со стороны центра в ряде случаев позволяет сделать эффективное (по Парето) коллективное решение исполнителей проекта устойчивым (по Нэшу). При этом предлагаемый механизм обеспечивает такие преимущества как: сокращается объем информации, получаемой и обрабатываемой агентами; в рамках гипотезы благожелательности центр получает во внутренне сбалансированном механизме ненулевую полезность и др. Наличие внешнего стимулирования, то есть институционально установленная возможность центра влиять на предпочтения агентов, отмечается авторами, может интерпретироваться как эффект власти. Поэтому, по их мнению, стимулирование является системообразующим фактором. Его введение позволяет согласовать интересы участников проекта и превращает набор исполнителей проекта, где каждый из участников ведет себя в соответствии с принципами индивидуальной рациональности, в системе из взаимосодействующих субъектов, эффект от деятельности которых не меньше суммы эффектов самостоятельной деятельности каждого их них. Следовательно, в отличие от ранее рассмотренных исследований, системообразующий фактор характеризуется как внешний, по отношению к формируемой системе и «может интерпретироваться как эффект власти». Тем самым можно предполагать, что, по мнению авторов, власть также выступает как системообразующий фактор, только уже внутренний. Поэтому стимулирование и рассматривается как эффективный заменитель власти. Но, отмечая, что каждый из участников ведет себя в соответствии с принципами индивидуальной рациональности, в системе из взаимосодействующих субъектов, где эффект от деятельности которых не меньше суммы эффектов самостоятельной деятельности каждого их них, авторы упускают из виду очень существенную деталь, что эффект системы как раз в том и состоит, что он выше суммы эффектов самостоятельной деятельности каждого участника. Если же эффект равен сумме эффектов самостоятельной деятельности каждого участника, то целесообразность введения данной системы стимулирования и замены ею властных полномочий уже сомнительна и целесообразность такой замены не очевидна. Более того, в некоторых случаях она может привести и к снижению эффективности, и к потере управляемости проектом. Е. П. Велихов, В. Б. Бетелин, А. Г. Кушниренко [9], формируя прогноз развития науки и техники в XXI веке, считают развитие науки и техники ключевым фактором долгосрочной промышленной политики в российской экономике. По их мнению, российская промышленная политика должна обеспечить создание и поддержание «станового хребта» высокотехнологичной промышленности — системообразующих компаний, аналогами которых являются 900 ведущих компаний США. Приоритетными в этом плане должны являться такие отрасли как атомная энергетика, аэрокосмическая промышленность, машиностроение, судостроение и другие отрасли, производящие высокотехнологичную конечную продукцию. Основные задачи компаний, встроенных в эти отрасли, должны обеспечить в ближайшие 10–15 лет реализацию российской бизнес-модели «экономики знаний». На этой основе должно быть обеспечено производство конкурентоспособной конечной продукции (АЭС, самолетов, судов) и захват соответствующих ниш мирового рынка. Авторы отмечают, что базой современной высокотехнологичной промышленности являются массовые информационные технологии, которые обеспечивают сквозную автоматизацию процессов проектирования, конструирования, подготовку и функционирование производства, изготовление и сопровождение новых промышленных изделий. Именно она и должна существенно сократить стоимость разработки и сроков выхода на рынок новой продукции. Об этом свидетельствует опыт развития автомобилестроения в США, где информационные технологии позволили сократить сроки разработки новых моделей автомобилей в два раза — с 5 лет в 1980-х годах до 2, 5 лет в настоящее время. По мнению авторов, настоящий прорыв в отраслях, производящих конечную продукцию, возможен в ближайшие 5–10 лет, в течение которых произойдет смена информационных технологий и тотальное внедрение в промышленность суперкомпьютерных технологий. Материальная база для оперативного внедрения суперкомпьютерных технологий в системообразующие компании-отрасли и осуществления такой смены в США и Европе уже создана, что является условием обеспечения их безусловного лидерства на мировых рынках высокотехнологичной продукции [9. С. 20–21]. 105 УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ №11, 2010 Авторы характеризуют массовые суперкомпьютерные технологии как «технологическое оружие» в целях завоевания мирового рынка в XXI в. На этой основе предлагается формирование национальных системообразующих компаний-отраслей, как основы долгосрочной промышленной политики России и обеспечение развития этих технологий на уровне, необходимом для удовлетворения потребностей высокотехнологичных отраслей, учреждений науки и образования [9. С. 57–58]. Следовательно, использование категории «системообразующие» в данной работе используется как приоритетное положение в формируемой экономической структуре тех элементов, которые в отраслях экономики, производящих конечную продукцию, должны занять ведущее положение, а в структуре экономической системы в целом стать определяющими. То есть, высокотехнологичные отрасли должны стать подсистемой, занимающей верхний уровень системы, определяя общее направление развития экономической системы. Поэтому речь идет не об объективно действующем системообразующем факторе, который подчиняет своему воздействию другие элементы системы, упорядочивая их, а о выстраиваемой организационной структуре, которая, по своей сути, должна в наиболее полной степени отвечать объективным требованиям, сформировавшихся тенденций экономического развития на данное время и подчиненная действию системообразующего фактора. В. Парамонов и А. Строков [31] анализируют системообразующие проблемы на пути экономической интеграции России и стран Центральной Азии, определяя этот процесс как «глобализация» против «регионализации». По мнению авторов, на протяжении 90-х годов Россия и страны Центральной Азии, уже не рассчитывая друг на друга и даже временами игнорируя возможность возобновления ранее сформированных тесных региональных экономических связей, стали предпринимать настойчивые попытки по осуществлению экономического рывка за счет привлечения прямых иностранных инвестиций со стороны глобальных мировых финансовых центров. Со стороны России это была ставка на интеграцию в евро-атлантическое сообщество, а со стороны стран Центральной Азии ставка делалась на многовекторность. Однако к концу XX века стало очевидно, что для обеих сторон полноценная и выгодная интеграция в глобальную экономику представляет собой иллюзию, а наиболее вероятный вариант такой интеграции возможен только на условиях окончательного закрепления за Россией и странами Центральной Азии статуса «сырьевых придатков» мировой экономики. Осознав это к началу XXI века, стороны предприняли шаги по корректировке своих внешних экономических стратегий для восстановления былых связей в пользу регионализации. Усиление активности в этом направлении привело к активизации экономического сотрудничества сторон с участием Китая. Однако, по мнению авторов, курс и России, и стран Центральной Азии на полномасштабную интеграцию в мировое экономическое пространство так и остался приоритетным в экономической политике сторон. Тем самым до настоящего времени продолжают попытки совместить два несовместимых стратегических курса — на глобализацию и регионализацию. Именно этими «стратегическими» метаниями объясняется «пробуксовка» процесса ре-интеграции на постсоветском пространстве и, в частности, в его российскоцентральноазиатском сегменте. Этим же объясняются в целом неудачи, предпринимавшихся в период 2000–2008 годов попыток воссоздать региональный рынок. В условиях глобального финансово-экономического кризиса, который сильнее всего повлиял на экономику стран со слабыми, экспортно-сырьевыми экономиками, которые представлены практически всеми государствами бывшего СССР, вероятность формирования экономического блока под эгидой России существенно уменьшается. Более того, до настоящего времени характерным является отсутствие четко сформулированной, стройной и продуманной системы стратегических отношений друг с другом, на основе сформулированных общих долгосрочных экономических интересов и отсутствие готовности пожертвовать ради них краткосрочными. По мнению авторов, даже простое приближение к затрагиваемой теме, не говоря уже о глубоком анализе экономических и иных тенденций, показывает, что для защиты от негативных воздействий глобализации России и стран Центральной Азии следует на время отказаться от масштабной интеграции в мировое хозяйство и решить проблему создания собственного регионального общего рынка. Не изолируя участников регионального объединения от мировой экономики, этот рынок на начальном этапе должен функционировать достаточно автономно. Именно этот путь на данном этапе развития двух сторон видится авторами наиболее эффективным и оптимальным, несмотря на то, что он идет вразрез с догмами неолиберальной экономической модели, в рамках которой сегодня развивается Россия и большинство стран региона. Таким образом, В. Парамонов и А. Строков системообразующими проблемами в дальнейшем развитии России и стран Центральной Азии определяют приоритетность региональной экономической интеграции сторон по отношению к их разнонаправленным устремлениям к интеграции в мировую экономику. Речь идет об экономической интеграции, которая обусловлена общественным разделением труда в рамках общего рынка, где каждое государство, реализуя свои экономические интересы, посредством интеграции 106 СОЦИАЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ, ЭКОНОМИКА И ПРАВО обеспечивает снижение себестоимости продукции, устранение препятствий на пути движения товаров, услуг, капиталов, трудовых ресурсов, увеличивая их оборачиваемость и более эффективное использование. Профессор Н. Н. Думная, рассматривая неравномерность развития мирового хозяйства в условиях глобализации, определяет ее как новую особую стадию, новый этап в процессе интернационализации производства и капитала в развитии мировой экономики [34] . Автор отмечает, что в мировой экономике господствует тенденция все большего переплетения национальных экономик, на основе ускорения и углубления интернационализация производства и капитала, что выразилось в резком расширении масштабов деятельности ТНК и развитии их банков, а также в развитии интеграционных экономических процессов, которые с микроуровня перешли на макроуровень и приняли форму региональных экономических интеграционных объединений сначала в Европе, а затем и на других континентах. Осознание качественных изменений в характере и содержании мирохозяйственных связей выразилось в появлении в начале 70-х годов экономических концепций взаимозависимости национальных экономик, планов модернизации международного разделения труда, определении роли ТНК как мощного фактора формирования современной мировой экономики. На этом основании Н. Н. Думная, приходит к выводу, что транснационализация есть ступень интернационализации, предшествующая глобализации. Но в 80–90-е годы, отмечает она, сложилось принципиально новое международное разделение труда, основанное не только на привычной специализации по сферам и отраслям производства или же предметной специализации, но и на выпуске и поставке на мировой рынок компонентов, узлов, деталей. В связи с чем стало возможным специализироваться на отдельных стадиях технологических процессов. Это послужило основой для дальнейшего развития интернационализации. Н. Н. Думная отмечает стремительное совершенствование средства связи и информационных сетей в эти же годы, обеспечившее финансовой сфере переход к новой ступени глобализации и самодостаточности, что повлекло за собой новые возможности в области инвестирования и кредитования, а также невиданные по масштабам финансовые спекуляции. Значение национальных границ резко уменьшилось. Бывшие внешние факторы экономического развития стали как бы внутренними не только для транснационального бизнеса, но и для национального предпринимательства. На этой основе, по мнению автора, ХХI век ознаменовался началом формирования единого глобального мирового хозяйства, где не просто резко усилились международные связи между странами, а рыночная цивилизация превращается в глобальную систему. В связи с чем черты рыночных национальных систем переносятся на глобальную рыночную систему, потребовав от них передачи части своих функций управления международным организациям с формированием международных норм. По мнению Н. Н. Думной, кардинальные сдвиги в последние два десятилетия привели к нарушению равновесия в мировой экономике. Но в отличие от предшествующих исторических этапов, нарушение равновесия, связанного со сменой мирового лидерства, в настоящее время приобрело не только новые формы, но и сущность. Это, по ее мнению, обусловлено тем, что мировая экономика стала единой рыночной системой. Из этого следует вывод: «Следовательно, системообразующим фактором в ней выступает капитал»[34]. В качестве аргументов, подтверждающих данный вывод, приводится то, что капитал по своей природе является интернациональным, а по своей сути, интегрирующим фактором, а национальные хозяйственные комплексы – национальны, специфичны, уникальны, а их связи однородны и, имея товарно-денежную форму, все в большей степени унифицируются международными правилами и нормами. Далее определяется подчиненность мировой экономики, как рыночной системы, рыночным закономерностям: являясь рыночной системой, определяемой спросом, а данные производственные мощности, цены, заработная плата, произведенный национальный доход — эффективностью; состояния равновесия и неравновесия в ней чередуются, поэтому ее сущность состоит в отклонениях от «нормы», а равновесие является лишь временным ее состоянием; способом существования рыночной системы являются как кризисы (циклические и структурные), так и динамичный рост; мировая экономика представляется в виде системы с иерархией подсистем различных уровней: отдельные страны и их объединения, внутристрановые элементы — регионы и районы. На этой основе автор определяет, что на мировую экономику с присущей ей системой международных экономических отношений во все большей степени распространяются все свойства рыночной экономики как самоорганизующейся системы со слабым регулированием процессов, а следовательно, и нестабильность, и кризисы и т. п. Отсюда следует заключение, что в условиях глобализации происходит рост главного системного фактора риска — неустойчивость самой рыночной системы. В логике доказательств автора, его аргументации присутствует целый ряд противоречий, которые свидетельствуют о том, что в значительной мере выводимые следствия не обусловлены тем, что приводится 107 УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ №11, 2010 в качестве причин, а много вопросов вызывают и попытки определения особенностей международной и национальных экономических систем. Во-первых, почему только в нынешнем состоянии мировой экономики автор усматривает черты единой рыночной системы, если существуют сотни источников с убедительной, аргументированной системой доказательств, подкрепленной огромными массивами статистических данных, убеждающих, что процесс становления мировой экономики как системы уже имеет вековую историю? Наличие в данной системе в ХХ веке национальных хозяйств с иными, нерыночными методами управления национальными экономиками не является свидетельством отсутствия единства (как характеристики целостности самой системы), так как эти же государства, в общем и целом, на мировом рынке подчиняли свою экономическую политику рыночным требованиям. Некоторые из них существуют и по настоящее время. Во-вторых, по какой причине только на этапе, когда мировая экономика становится единой рыночной системой, системообразующим фактором в ней выступает капитал? Капитал определяет процесс формирования товарного производства, а в условиях сформировавшихся товарно-денежных отношений является элементарным элементом, пронизывающим экономическую систему общества снизу доверху, от домашних хозяйств, предприятий, отраслей до национальной экономики. Затем он выходит за ее пределы, распространяя свое влияние на всю сферу внешнеэкономической деятельности. Для этого процесса и является характерным зарождение и распространение влияния капитала от мельчайших товарных производств, становление и развитие на этой основе крупного производства и объемов сбыта, формирование отраслей национальных экономик и капиталистической экономики в масштабах национальных хозяйств, а затем и формирование мирового хозяйства как системы. По каким же причинам капитал не является системообразующим на этих этапах, а для мирового хозяйства становится системообразующим? В-третьих, разграничение капитала по своей природе на интернациональный, интегрирующий и национальный как однородный и уникальный не имеет под собой основания. Еще К. Маркс в «Капитале» убедительно доказал всеобщий характер капиталистического производства, распределения, обмена и потребления. Не международные правила и нормы унифицируют товарно-денежные отношения между странами, они всего лишь закрепляют эти, уже сформировавшиеся в течение многолетней практики и господствующие нормы и правила для соблюдения их всеми странами, отношения между национальными экономиками и их субъектами. Поэтому система отношений в мировом хозяйстве является производной от взаимодействия национальных экономик и их хозяйствующих субъектов и разделение, обособление этих процессов, с целью выявления их особенностей неуместно, так как вредит пониманию этой взаимосвязи и единства. В-четвертых, выделяя такую особенность как подчиненность мировой экономики, как рыночной системы, рыночным закономерностям, вследствие господства в ней спроса, а функционирование национальной экономики — эффективностью, надумано. Производство любого уровня, прежде всего, определяется спросом, так как изначально целесообразность производства основывается на наличии спроса, а также на заработной плате, доходах населения, как основы платежеспособности, а соответственно, и спроса. А эффективность формируется в процессе производства. Следовательно, эта категория вторична по отношению к спросу и формируется под влиянием предложения, т. е. развития конкуренции, но она же играет существенную роль как для отдельных производств, национальных экономик так и для мировой хозяйственной системы. В-пятых, состояния равновесия и неравновесия чередуются с отклонением от «нормы», и равновесие является лишь временным состоянием любой экономической системы: предприятия, отрасли, группы отраслей, национальной экономики, мирового хозяйства. Поэтому способом существования не только для рыночной системы (понимаемой как мировое хозяйство), но и любого капиталистического производства являются циклические, структурные кризисы, динамичный рост, которые первоначально формируются в рамках национальных экономик. И только по мере развития экономической мощи и масштабов распространения выходят за национальные рамки и перерастают в мировое явление. В-шестых, как мировая экономика, так и любое национальной хозяйство представляет собой экономические системы с иерархией подсистем различных уровней. Н. Н. Думная, кроме капитала, как системообразующего фактора, рассматривает и другой интернациональный фактор экономического развития в современном мировом хозяйстве, который связан с неравномерностью его развития — научно-технический прогресс. По ее мнению, экономический прогресс, социальные условия жизни людей в обществе стали выступать как результат технического развития. К концу ХХ века этот принцип стал универсальным, модель технико-экономического развития на основе рыночных структур приняла интернациональный, а затем и глобальный характер. Такая ориентация привела к иерархической структуре мирового хозяйства, где сосуществуют центры индустриального развития и отсталая периферия в качестве поставщика минеральной и аграрной продукции. 108 СОЦИАЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ, ЭКОНОМИКА И ПРАВО Сложившаяся индустриальная модель развития мирового хозяйства, отмечает Н. Н. Думная, по своей сути, предлагает неравномерность экономического развития и является ее важнейшей причиной. Она не только воспроизводит сложившуюся расстановку сил, но и создает возможности для подключения к ней новых стран и регионов в общем русле НТП, а также на основе отдельных изобретений и открытий. В конечном итоге, по ее мнению, речь идет о неравномерности экономического развития, вследствие неодинаковых уровней индустриального развития. Национальные экономики как бы отбираются по критерию соответствия, или несоответствия критериям международного разделения труда. В результате чего разрыв между отсталыми и наиболее развитыми экономиками расширяется. В результате чего делается вывод, что неравномерность является существенным свойством развития мирового хозяйства. Поэтому кризисное состояние отдельных стран и регионов, их тотальное отставание от «центра» представляется закономерной оборотной стороной техногенного рыночного типа развития. Но неравномерность развития является не только свойством развития мирового хозяйства. Изначально она формируется на микроуровне, в конкурентном противоборстве хозяйствующих субъектов. Именно они, а также институциональные, нормативно-правовые, налоговые, и иные составляющие национальных экономических систем, формируют условия благоприятствования, или препятствия развитию, как хозяйствующих систем, так и национальных экономических систем, закладывая основы будущей неравномерности развития мирового хозяйства. Профессор А. З. Рысьмятов, на основе кризиса, охватившего аграрную экономику нашей страны в 90-е годы, в результате чего при функционировании аграрной экономики, как сложной многоуровневой социально-экономической системы, были утрачены, по его мнению, системообразующие факторы аграрного сектора экономики. Вследствие этого, система резко снизила эффективность управляющих связей, что, в свою очередь, привело к ослаблению целевых функций всех составляющих ее элементов [32]. Автор отмечает, что одним из важнейших системообразующих факторов, определяющих эффективность функционирования аграрного рынка, являются неразвитость и отсутствие ряда его рыночных институтов, что обусловливает несоответствие технических, технологических и экономических факторов в существующей институциональной среде аграрного рынка, влечет за собой увеличение рисков, неуверенность в деятельности предпринимателей и является основным фактором повышения трансакционных издержек. Автор представил модель систематизирующих институтов рынка, которые связаны с особенностями экономических отношений, основанными на особенностях агропромышленного комплекса как отрасли. К этим специфическим институтам, нуждающимся в первоочередном формировании и развитии, и эффективность которых во многом определяет эффективность функционирования агропродовольственного рынка, как системы, он отнес: неразвитость институтов землевладения и землепользования; отсутствие института эффективного собственника и, как следствие, неэффективность в функционирования рыночных организационно-правовых форм; неразвитость и неэффективность институтов государственного регулирования и господдержки, которая, в свою очередь, включает в себя гарантии сбыта и обеспечения устойчивой минимальной доходности сельхозпроизводителей в условиях меняющейся конъюнктуры рынка. По мнению автора, производственные структуры являются одним из наиболее консервативных элементов социально-экономических систем. Поэтому их изменение и совершенствование требует значительных затрат времени. Но кардинальные институциональные изменения происходят еще более медленно, где особенно консервативны неформальные институты, связанные с изменением сознания людей. Однако именно они создают легитимную основу для действия законов. Такие кардинальные (революционные) изменения, осуществляемые не снизу (объективные), а навязанные сверху (субьективные), часто приводят к отрицательным результатам в экономических преобразованиях. Автор утверждает, что для достижения успешного хода аграрных реформ и обеспечения долгосрочного и устойчивого экономического роста, необходима модификация неформальных норм поведения, легитимизирующих новые законы и правила. Они являются основой формирования новых мотиваций механизмов в обществе и, прежде всего, такой мотивации как обладание правом собственности. Поэтому к рассмотрению предлагаются приоритетные направления трансформационного формирования и развития основных системообразующих институтов аграрного сектора: институтов эффективного собственника; институтов господдержки и регулирования; институтов организационно-правовых форм предпринимательства и объединений предприятий; институтов санаций и банкротства неплатежеспособных предприятий; институтов рыночных контрактационных и корпоративных связей. Решение проблемы институциональных изменений в аграрном секторе, отмечает автор, предполагает необходимость создания многоуровневой структуры и инфраструктуры аграрного сектора экономики, а также «рыночномыслящего общества», что позволит сформировать эффективного собственника и наиболее полно реализовать действия рыночных механизмов и институтов. Но наибольшую сложность в системе институциональных связей, по его мнению, представляют неформальные институты. Это неписаные правила и профессиональные кодексы поведения. Чаще всего неформальная институционализация поддерживается или ослабляется в процессе социального общения (коммуникации), что обусловливает 109 УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ №11, 2010 необходимость обращения к гносеологическим корням традиций, обычаев и нравов, лежащих в основе национального менталитета народов. Следовательно, в данном подходе институциональная структура рынка является системообразующей. Но и в этом случае, системообразующий фактор представляет собой подход к совершенствованию сложившейся практики хозяйственной деятельности, с целью приведения его в соответствие с объективными требованиями протекания экономических процессов. И этот подход никак не может представлять содержание системообразующего фактора, как подчиняющего неорганизованное, хаотическое множество взаимодействующих компонентов, или элементов системы, который упорядочивает и переводит их на уровень системы. Институциональная система сама является составной и далеко не определяющей частью экономической системы, которая, посредством формирования своих закономерностей, подчиняет своему влиянию ее другие элементы. В. А. Катунин [30. С. 331-334], исследуя частную собственность как исходное экономическое отношение капиталистического хозяйства, рассматривает два подхода к исследованию собственности, как сумму элементов экономической системы, которое, по мнению автора, лишает ее реального содержания и как сложное экономическое отношение капитала и наемного труда. Основываясь на этом, экономическое содержание частной собственности в товарном рыночном хозяйстве определяется в виде связи экономических форм производства и продукта. Автор отмечает, что в классической политэкономии А. Смит рассматривает общественное разделение труда и частную собственность в единстве как системообразующий фактор рыночной экономики. Вместе с тем автор, опираясь на исследование В. П. Шкредова [28. С. 48] по данной проблеме, отмечает, что широкий спектр мнений по проблеме исходного отношения говорит об ее недостаточной методологической разработанности и необходимости построения синтетической концепции, систематизирующей накопленное знание. Рассматривая форму движения капитала Д-Т-Д, автор подчеркивает, что капиталистическая собственность в ней вводится со всеми присущими ей достоинствами и недостатками. Если же вместо нее рассматривается форма простого товарного обращения Т-Д-Т, то данная форма не отражает специфики капиталистического способа производства и поэтому не может выступать в качестве исходного отношения. Поэтому капиталистическая собственность как фактор, обусловливающий всеобщность товарной формы производства, выносится за пределы системы производственных отношений в качестве юридической категории. Поэтому закономерно возникает вопрос: может ли юридическое отношение частной собственности выступать в качестве системообразующего? По мнению автора, исчерпывающий ответ на данный вопрос должно дать дальнейшее исследование методологии данной проблемы, а в настоящее время можно лишь констатировать, что ни первое, ни второе направления исследования исходного отношения не в состоянии непротиворечиво согласовать свойства «генетической основы» и «всеобщности товарной формы производства». Это обусловлено тем, что для обоснования всеобщности формы производства явно или неявно вводится капиталистическое отношение, или его элементы. Например, в капиталистической собственности в качестве юридического отношения выступают условия возникновения капиталистической системы производственных отношений, или в качестве исходного отношения в противоположность товару вообще, как исходной категории, или же как исходное отношение, тождественное основному отношению. При этом автор отмечает, что простое товарное производство, как генетическая основа возникновения основного производственного отношения и системы в целом, отрицает возможность существования в то же самое время и в том же самом пространстве товара «рабочая сила» в капиталистической собственности. То есть отрицается всеобщность товарной формы производства и условия ее существования. Но эти критериальные признаки определяют исходное отношение: являясь генетической основой и обладая всеобщностью формы, характеризующей принадлежность этого производственного отношения именно капиталистической системе, они выступают в качестве необходимых моментов исходного отношения. Поэтому, утверждает автор, ни исключение одного из свойств исходного отношения: или генетической основы, или же всеобщей формы производства, ни вынесение генетической основы за пределы системы производственных отношений и разграничение указанных свойств во времени и пространстве, не решает проблему адекватного категориального отражения реального производственного отношения. Не решается эта проблема и путем идентификации генетической основы и всеобщей формы, в концепции простого товарного обращения, как элемента буржуазной системы. По нашему мнению, ценность данного подхода к исследованию проблемы системообразующего фактора в динамике экономической системы заключается в том, что, несмотря на отсутствие обоснованного и аргументированного теоретического решения данной проблемы, автор акцентирует внимание на определяющие свойства системообразующего фактора: его генетическая основа, всеобщность формы и отражение реального производственного отношения. Это именно те свойства, отсутствие которых свидетельствует, что речь может идти о чем угодно, но только не о системообразующем факторе. 110 СОЦИАЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ, ЭКОНОМИКА И ПРАВО Структурно-генетическая основа динамики экономических систем определяет закономерности развития самих систем, обусловленные действием системообразующего фактора, тем самым обеспечивается возможность формирования прогнозов ее развития. Всеобщность характеризует множество, рассматриваемое как единство, как процесс формирования опыта, и потому определяемая как категория качества. Процесс формирования опыта никому не подвластен, его невозможно определить значением одного, или многих наблюдений, но в нем все упорядочивается само собой. На этой всеобщности опыта Аристотель определяет возникновение истинной всеобщности понятия и возможность науки, где сравнение показывает каким образом неподвластная руководству всеобщность опыта в конечном итоге приводит к единству. В основе производственных отношений, выступающих как совокупность материальных экономических отношений между людьми в процессе общественного производства и движения общественного продукта от производства до потребления, находятся отношения собственности. Системный подход трактует собственность как открытую, динамичную систему, интегрирующую в себе различные формы общественных отношений. Исходя из принципов системного подхода, экономическое содержание собственности развертывается: на низшем уровне, где движущей силой выступает деятельность субъектов общественного производства; на втором уровне, где собственность реализуется в процессе ее движения и формируется уровень конечных ее результатов, выступающих как социально-экономические последствия реализации отношений присвоения. Отсюда собственность представляет собой целостное выражение как производственных отношений, так и социально-экономических отношений в целом. Наряду с более глубоко обоснованными и аргументированными исследованиями определения системообразующего фактора динамики экономических систем, в целом ряде публикаций представлены и менее обоснованные подходы к сущности системообразующего фактора и его роли в формировании динамики экономической системы. В диссертационном исследовании территориального экономического поведения А. А. Тюплина, анализируется роль коммуникаций федеральных округов и входящих в них областей и городов, а также располагающихся на конкретной территории предприятий и организаций, где региональные и городские администрации, предприятия, или компании, являются территориальными субъектами территориального социально-экономического поведения. Отмечается, что проблема коммуникации приобретает особое значение в ситуации интенсивного развития рыночных отношений, возникает множество социально-территориальных субъектов, жизнеспособность которых напрямую зависит от желания и умения организовывать и осуществлять коммуникацию. На этой основе определяется, что системообразующим фактором и важнейшей функцией территориального экономического поведения в информационную эпоху выступает коммуникация, что позволяет автору констатировать о становлении и развитии коммуникационной экономики [26. С. 12]. Таким образом, из изложенного следует, что коммуникации, являясь системообразующим фактором, подчиняют своему влиянию множество взаимодействующих элементов системы, которое упорядочивается и переводится на уровень системы. Тогда возникает вопрос. На основании чего коммуникации, как средство обеспечения динамики экономического развития, средство обеспечения взаимосвязи элементов экономической системы, определяют содержание самой динамики? На этот вопрос вряд ли можно получить аргументированный ответ. По мнению Ю. Н. Старцева [33. C. 16-19], системообразующим фактором развития региона является осуществление маркетингового процесса, который внес бы в разноаспектную и слабо скоординированную деятельность федеральных и региональных органов власти осознанность и действенность в осуществлении региональной экономической политики. Тем самым, по его мнению, будет обеспечена скоординировать действий для интенсификации социально-экономического развития и получения такого синергетического результата, как рост конкурентоспособности региона в целом. По мнению автора, усиление динамики и ослабление прогнозируемости роста технологий, потребления, индивидуализации порождает как в национальных, так и мировой экономиках резкое возрастание уровня неопределенности. Поэтому, рассматривая маркетинговый процесс, как разворачивающийся во времени комплекс мероприятий, интегрирующий самые разнообразные процессы как на отдельной территории, так и за ее пределами, с целью создания условий для усиления конкурентоспособности региона и формирования его маркетинговой ориентации, автор предлагает отказаться от отраслевых приоритетов, от промышленной политики в традиционном смысле и заняться организацией маркетингового процесса. Для этого в первую очередь предлагается резко усилить вложения в развитие интеллектуальных ресурсов, то есть в человека – в воспитание, образование, здравоохранение, формирование новых культурных традиций, в том числе «новой национальной идеи». Ю. Н. Старцев отмечает, что в отличие от развитых стран, где конкурентоспособность предприятий формируется на основе открытости рынков, качества государственной политики, эффективности финансовой системы, уровня НИОКР и развития технологий, качества управления и т. п., то есть на макроуровне, рос- 111 УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ №11, 2010 сийскими предприятиями конкурентоспособность главным образом определяется на микроуровне. Свидетельством тому является отводимое первое место среди факторов, понижающих конкурентоспособность российской экономики, большой объем устаревшего оборудования, а на второе — нехватку финансовых ресурсов. Такие факторы, как недостаточный уровень НИОКР, неэффективный менеджмент, низкая квалификация работников, отмечаются в последнюю очередь. Автор делает основной вывод из сложившейся ситуации — отсутствие системообразующего фактора, способного интегрировать деятельность отдельных производителей таким образом, чтобы формировалась высокая конкурентоспособность страны, региона, территории в целом, то есть маркетинговая ориентация. Однако развитие экономических систем, в отличие от концепций и практики маркетинга, имеют многовековую историю. Возникает закономерный вопрос. Они развивались без системообразующего фактора — маркетинга, который как идея и практическая сфера деятельности сформировался в ХХ веке? По мнению А. Белоусова, «В России государство традиционно, в том числе и до 1917 года, играло системообразующую роль и в экономике, и в обществе... Функцию гражданского общества выполняли особые корпорации (дворянство, КПСС)...» [6. С. 30]. Таким образом, понимание значения проблемы системообразующего фактора привлекает к данной проблеме внимание значительного числа исследователей разных отраслей знаний. Вместе с тем значительный спектр определений в исследовании содержания системообразующего фактора свидетельствует о следующем. В исследованиях системообразующего фактора недостаточное внимание уделяют проблеме его сущности, объективном процессе происхождения, независимом от воли и желания хозяйствующих субъектов, государственных и иных структур. Не получила должного отражения проблема сущностной, генетической роли системообразующего фактора в развитии экономических систем в течение длительных эволюционных экономических процессов и на этой основе не сформирован действенный, прогностический инструментарий экономической динамики. Литература: 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9. 10. 11. 12. 13. 14. 15. 16. 17. 18. 19. 20. 21. Абалкин Л. И. Экономическая безопасность России: угрозы и их отражение / Л. И. Абалкин // Вопросы экономики. — 1994. — № 12. Аверьянов А. Н. Системное познание мира: Методол. проблемы. — М.: Политиздат, 1985. — 263 с. Аистова, М. Д. Реструктуризация предприятий: вопросы управления. Стратегия, координация структурных параметров, снижение сопротивления преобразованиям / М. Д. Аистова. — М.: Альпина Паблишер, 2002. — 287 с. Анохин П. К. Идеи и факты в разработке теории функциональных систем // Психологический журнал. — 1984. Аузан А. А. Экономическое значение гражданского общества / А. А. Аузан, В. Л. Тамбовцев // Вопросы экономики. — 2005. — № 5. Белоусов А. Системный кризис как вызов российскому обществу // Проблемы прогнозирования. — 1998. — № 2.15. Общественные науки и современность. — 1998. — № 6. Бендиков, М. А. Высокотехнологичный сектор промышленности России: состояние, тенденции, механизмы инновационного развития / М. А. Бендиков, И. Э. Фролов. М.: Наука, 2007. — 583 с. Бурков В. Н., Новиков Д. А. Как управлять проектами, М.: Синтег, 1997. — 188 с. Велихов Е. П., Бетелин В. Б., Кушниренко А. Г. Промышленная политика, инновации, массовые информационные технологии, отечественные системообразующие компании. — М.: Энергоиздат, 2007. — 100 с. Владимирова И. Г. Организационные формы интеграции компаний / И. Г. Владимирова // Менеджмент в России и за рубежом. — 1999. — № 6. Владимирова И. Г. Слияние и поглощение компаний / И. Г. Владимирова // Менеджмент в России и за рубежом. 1999. — № 1. Волкова В. Н. Основы теории систем и системного анализа / В. Н. Волкова, А. А. Денисов. — СПб.: Изд–во СПбГТУ, 1997. — 514 с. Волкова В. Н. Устойчивость социально–экономических систем / В. Н. Волкова, А. А. Денисов // Матер. межвуз. конф. «Системный анализ в экономике». — Таганрог, 2000. — 224 с. Воропаев В. И. Управление проектами в России. — М.: Аланс, 1995. — 225 с. Журавлева Т. А. Налоги как системообразующий фактор экономического развития //Финансы и кредит. — № 4. — 2004. Заславская Т. И. Социетальная трансформация российского общества: деятельностно-структурная концепция / Т. И. Заславская — М.: Дело, 2002. — 568 с. Иванов, Ю. В. Слияние, поглощение и разделение компаний: стратегия и тактика трансформации бизнеса / Ю. В. Иванов. — М.: Альпина Паблишер, 2001. — 244 с. Кац И. Планирование — системообразующий элемент государственного регулирования экономики. // Проблемы теории и практики управления. — № 29. — 1997. Иноземцев В. Л., Кузнецова Е. С. В поисках идентичности: европейская социокультурная парадигма / В. Л. Иноземцев, Е. С. Кузнецова // Мировая экономика и международные отношения. — 2002. — № 6. Клейнер, Г. Системная парадигма и теория предприятия / Г. Клейнер // Вопросы экономики. — 2002. — № 10. Кондрашов Г. Д. Экономика и политика в практике финансовгого менеджмента // Ученые записки Российского 112 СОЦИАЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ, ЭКОНОМИКА И ПРАВО 22. 23. 24. 25. 26. 27. 28. 29. 30. 31. 32. 33. 34. 35. государственного социального университета. — 2009. — № 2. Мирошников Н. И. Социальная сфера как индикатор экономической безопасности страны. // Ученые записки Российского государственного социального университета. — 2010. — № 9. Новиков Д. А. Стимулирование в социально-экономических системах (базовые математические модели). М.: ИПУ РАН, 1998. — 216 c. Ситникова, Л. В. Интегрированные производственные системы: стратегия, форма, структура / Л. В. Ситникова. — М.: Изд–во МАИ, 2008. — 175 с. Ситникова, Л. В. Формализованное описание стратегий и профиля интегрированных компаний в системе продуктово-рыночных координат / Л. В. Ситникова // Научно-технические ведомости СПбГПУ. 2006. № 6. Тюплин, А. А. Территориальное экономическое поведение: социологический анализ: автореферат диссертации... кандидата социологических наук: 22.00.03. — М.: 2008. Шичкин П. В. Методологические основы организационно-экономического проектирования системы управления объединением (предприятием) — Саратов: Изд-во Саратов. ун-та, 1983. —156 с. Шкредов В. П. Метод исследования собственности в «Капитале» К. Маркса. — М.: МГУ, 1973. Уемов А. И. Системный подход и общая теория систем. — М.: Мысль, 1978. — 272 с. Вестник МГТУ. 2008. — Том 11. — № 2. http://www.easttime.ru/reganalitic/1/183.html (дата обращения: 25.02.2011). http://www.lib.csu.ru/vch/7/2005_01/004.pdf (дата обращения: 30.02.2011). http://www.lib.csu.ru/vch/7/2005_01/004.pdf (дата обращения: 18.02.2011). http://www.mirkin.ru/_docs/_dumnaya/neravnomer.pdf (дата обращения: 18.02.2011). http://webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:tUGDHK3zdpIJ:www.finansy.ru/st/p (дата обращения: 10.02.2011). 113
