Шишлянникова Н.П.МУЗЫКА КАК ЯЗЫК НЕВЕРБАЛЬНОЙ

МУЗЫКА КАК ЯЗЫК НЕВЕРБАЛЬНОЙ МЕЖКУЛЬТУРНОЙ
КОММУНИКАЦИИ
Шишлянникова Н.П.
Под термином «коммуникация» в науке подразумевается общение.
Коммуникация [лат. communicatio – делать общим, связывать, общаться] –
смысловой аспект социального взаимодействия [8, с. 232]. Но это
определение не исчерпывает всю многоликость данного понятия. Когда
лингвист рассматривает вопрос об отношениях между сообщением и
способами
его
передачи,
он
работает
над
проблемой
языковой
коммуникации. В психологии некоторыми учёными рассматривается такой
аспект коммуникации, как общение с самим собой. В социальной психологии
под коммуникацией понимается процесс «принятия и играния» ролей.
Существует понятие «средства массовой коммуникации». «Коммуникация
как объект исследования – это сложный объект. Его невозможно сразу
охватить целиком, оставаясь на позициях науки», – отмечает психолог А.
Добрович [2, с. 12].
Коммуникация посредством языка (речевое общение) играет одну из
первостепенных ролей в жизни каждого человека, позволяя ему получать,
хранить и передавать любую информацию о себе и окружающем мире.
Коммуникация как обмен информацией осуществляется путём связи языка с
мышлением, обусловливает то или иное языковое (речевое) самовыражение и
поведение людей. Но обмен информацией осуществляется многими другими
способами
и,
следовательно,
самовыражения,
общения
и
определяет
поведения.
виды
К
ним
другого,
неречевого
относятся
средства
невербального общения – жест, поза, взгляд, пространственная композиция
живописного полотна и кинокадра, музыкального произведения и др.
Как известно, речь – это только малая часть того, что включается в
понятие языка. Существует множество языков, например таких, как язык
глухонемых,
жесты
регулировщика
дорожного
движения,
запись
математических формул и уравнений, нотопись и т.д. Всё это – знакисимволы,
которые
имеют
свое
семантическое
наполнение.
В
век
опосредованного обмена информацией (телефон, Internet) всё большее
значение приобретает непосредственное общение между людьми. При этом
как в профессиональной сфере, так и в быту, как правило, мы пользуемся
сравнительно небольшим набором привычных слов. Всё же многообразие
нюансов общения проявляется во внеречевом компоненте взаимодействия
людей. То, благодаря чему люди при непосредственном общении понимают
друг друга без слов, называют языком невербального общения. И порой этот
язык содержит значительно больше информации по сравнению с языком
вербальным.
Языковая категоризация представляет собой лишь часть категоризации
вообще. То, что позволяет человеку воспринимать не связанную напрямую с
языком информацию (через сенсорные каналы: запах, вкус, визуальные,
аудиальные, тактильные, температурные), есть не опосредованный языком
спектр восприятия, хотя он может быть вербализирован.
К невербальным языкам относится музыка, кроме вокальных жанров,
основанных на синтезе музыки и слова. Чтобы понимать язык «чистой»
музыки, необходимо мыслить категориями музыкального бытия. Музыка, как
концепт, имеет свою структуру, свои средства выражения. Подобно языку,
элементы музыкального концепта (мотивы, мелодический и ритмический
рисунок, динамические оттенки, темповые отклонения, штрихи и др.)
образуют прототипические множества. Музыка, как и некоторые другие
концепты
художественного
направления,
способна
существовать
в
человеческом сознании без непосредственного присутствия языковой
системы. Более того, язык не требуется для образования музыкальных
концептов-образов в сознании слушателя, но вместе с тем, понимание
музыки на концептуальном уровне, по меньшей мере, потенциально
доступно
сознательному
осмыслению
и
некоторому
вербальному
оформлению, хотя адекватно язык музыки непереводим на язык речи. Об
этом свидетельствует ставшее крылатым выражение «Музыка начинается
там, где кончаются слова».
«Музыка, отмечает С.А. Казачков, – несомненно, одно из самых
загадочных явлений мира. Трудно постижим её материал – звук. Он
бесплотен. Его нельзя увидеть, ощупать, обнюхать, попробовать на вкус.
Звук можно только услышать, и здесь-то и обнаруживается вся его
быстротечность, неуловимость и невозвратность» [4, с. 31]. В этом смысле
постижение языка музыки невозможно без опоры на язык речи, на что
указывал выдающийся педагог В. А. Сухомлинский: «Слово никогда не
может до конца объяснить всю глубину музыки, но без слова нельзя
приблизиться к этой тончайшей сфере чувств».
Если обратиться к некоторым аспектам происхождения языка, можно
увидеть общее между языком речи и языком музыки. Это общее – звук.
Неслучайно учёные рассматривают язык как часть естественной среды,
охватывающей жизнедеятельность человека. Ведь звук – это универсальное
средство общения в мире природы. Вспоминается интервью известного
писателя В. Астафьева одной из газет, где он размышляет о первичности
звука как чистой природной материи: «…в начале был звук, и только
подслушав у природы звук, человек сложил из него слово…».
Действительно,
звуковая
материя
служит
универсальным
строительным материалом и для языковых знаконосителей, и для музыки.
Кроме того, категоризация как языкового, так и музыкального опыта
организуется аналогичным образом. И хотя образуемые в результате этого
процесса концептуальные области языка и музыки находятся в отношении
пересечения, но они ни в коем случае не идентичны. Подчеркнём ещё раз
мысль о том, что существование музыкального концепта возможно вне
языка, как и языковой концепт очевиден вне музыкального.
Чтобы ответить на вопрос «Что такое музыкальный язык?», сравним
язык и речь как явления лингвистики. К языку мы относим словарный состав,
набор грамматических, синтаксических и др. правил, а речь – это
«озвученный» в живом общении словесный текст. Такое же соотношение
существует в музыке. Учёный-музыковед В.В. Медушевский пишет:
«Музыкальные произведения – целостные высказывания, несущие с собой
неповторимую образную мысль о мире. Но сотни тысяч неповторимых
произведений содержат в себе устойчиво повторяющиеся элементы и
грамматические правила. Это и есть музыкальный язык. Музыкальноязыковые единицы и правила их связывания …обозначены в музыкальной
теории, которая помогает этой группировке, составляя реестры важнейших
аккордов, способов соединения ладов, метров, темпов, композиций…, тем
самым она облегчает обучение музыкантов, подобно тому, как изучение
падежей, склонений и спряжений способствует воспитанию языковой
грамотности и очищает речь» [6, с. 119-120].
Главное назначение музыки состоит в организации человеческого
общения, в проявлении собственно коммуникативной функции, помимо
множества других (выражение душевных состояний, чувств, переживаний;
эстетической, этической, гедонистической, катарсической, познавательнопросветительской
и
др.).
Многообразная
палитра
взаимоотношений
предстаёт во время слушания музыки, о чем ёмко выражено в словах Б. В.
Асафьева о том, что музыка «заключается и существует в единстве и
соотношении
творчества,
исполнительства
и
слушательства
через
восприятие». Это определение подчёркивает невозможность социального
бытования музыки вне «общения» композитора, исполнителя и слушателя.
В музыке закодировано послание композитора. Между звучащей
музыкой и слушателем устанавливается духовная связь. Слушатель словно
открывается этому посланию и раскодирует его в своем сознании. Музыка
становится собеседником слушателя через интонацию. Именно поэтому Б. В.
Асафьев называл музыку искусством интонируемого смысла, литературу и
музыку – искусствами интонационного высказывания. Интонация, как в
речи, так и в музыке, является важнейшим средством взаимодействия,
общения.
Интонация
(от
лат.
intono)
означает
«произношу
нараспев».
Существует множество определений интонации, поскольку понятие это
многозначное. В данной работе нас интересует интонация как звуковое
воплощение чувства и мысли человека, поскольку она (интонация) рождается
в нераздельном единстве эмоции, интеллекта и воли. «Слово, взятое
изолированно, как лингвистическое явление, не может быть ни истинным, ни
ложным, ни смелым, ни робким. Интонация выводит слово за его
лингвистические пределы, устанавливает тесную связь слова с внесловесным
контекстом. Интонация метафорична. Она оживляет «дремлющее» в
лексиконе слово, заставляет его грозить, ласкать, негодовать, казнить или
миловать», – пишет О. И. Марченко [5, с. 46].
Один из создателей теории интонации Б. Л. Яворский впервые указал
на связь интонации с выразительностью. Он писал о том, что интонация, как
эмоциональное выражение отношения к какому-либо объекту, возникла
раньше слова-знака, замещающего объект в мышлении и речи. Музыкальная
интонация становится музыкальной речью, по мнению Б. Л. Яворского,
тогда, когда оформляется во времени по законам музыкальной логики и
музыкального ритма. Лишь в этом случае она становится способом
выражения и передачи образно-значимой информации, т.е. средством
общения.
Наиболее полно идея об интонационной природе музыки была
разработана академиком Б. В. Асафьевым, который обратил внимание на то,
что музыкальная интонация «есть осмысление звучания, принадлежащее
конкретной социальной среде» [1, с. 355]. Сущность интонации учёным
раскрывается как выражение содержательной функции музыки, а процесс
интонирования
–
в
трех
взаимосвязанных
формах
проявлениях:
композиторском, исполнительском мышлении и мышлении слушателей в
процессе восприятия музыки.
В. В. Медушевский обогатил теорию музыкальной интонации и
обратил внимание на специфику обучения языку музыки, где должен
господствовать принцип «от интонации как выражения смысла – к
звуку». «Музыкальная интонация воспринимается как живая потому, что в
ней отражён живой человек…» [7, с. 184]. Именно через интонацию, как
невербальный канал общения, слушатель учится читать музыкальный язык,
иначе говоря, учится понимать музыку. Возможность интонационносмыслового подхода к изучению средств выразительности музыки доказана
многолетней практикой работы школьных учителей музыки по программе Д.
Б. Кабалевского.
Равнозначность искусства, музыки, самой ценности (аксиологический
аспект)
подтверждается
философскими
и
психологическими
исследованиями, поскольку искусство имеет дело не со значениями, а со
смыслом, выступающим в качестве психологического эквивалента ценности.
Таким образом, понимание языка музыки обогащает человека в
духовном плане, способствует полноте бытия и общения. Проблема общения
как проблема воспитания культуры чувств, умения понимать состояния и
мысли друг друга, умение откликаться на переживания другого человека,
сочувствовать, сопереживать является предметом внимания музыкальнопедагогической науки и практики.
И ещё одна очень важная функция музыки. На протяжении многих
столетий музыка трансформировалась и изменялась, подчиняясь эволюции
человечества, но общее начало, исток музыки – жизнь, древние основы
(архетипы), отраженные в звуках эмоции и чувства, сделали её доступной для
понимания каждого человека, независимо от его национальности. Вспомним
слова П. И. Чайковского о том, что музыка есть сокровищница, в которую
всякая национальность вносит своё на общую пользу. Исторически
сложившиеся особенности музыки разных народов не разрушают единого
музыкального пространства, а, наоборот, обогащают всеобщий музыкальный
язык и музыкальную культуру разных народов мира.
Эта специфическая особенность музыки как языка межнационального,
межкультурного общения получила отражение в содержании школьных
программ по музыке в виде музыкального репертуара для слушания и
исполнения детьми на уроках. О важности знакомства детей с музыкой
разных народов Д. Б. Кабалевский писал так: «Русские ребята не могут
полноценно учится, расти и духовно развиваться, оставаясь глухими к
музыке того народа, в среде которого они живут, с которым постоянно
общаются, чью разговорную и музыкальную речь постоянно слышат вокруг
себя» [3 с. 11-13]. Его программа по музыке и поныне не утратила своей
актуальности благодаря тому, что в ней последовательно, от класса классу,
учащиеся осваивают музыкальный язык не только своего народа, но и,
знакомясь с музыкой разных народов нашей страны и мира, познают их
особенные национальный черты характера и самобытную музыкальную
культуру. Тем самым ненавязчиво в детях воспитывается очень важное для
нашего времени качество – уважение к музыке и в целом к культуре других
народов нашей страны и мира.
Литература
1.
Асафьев Б. В. Музыкальная форма как процесс: книга первая и
вторая. 2-е изд. – Л.: Музыка, 1971. – 376 с.
2.
Добрович А. Общение: Наука и искусство. – М.: «Яуза», В.
Секачев, 1996. – 253 с.
3.
Кабалевский
Д.Б.
О
применении
принципов
и
методов
программы по музыке в школах союзных республик // Музыка в школе. –
1985. – № 1. – с. 11-13.
4.
Казачков С. А. От урока к концерту. – Казань: Изд-во Казанского
университета, 1990. – 344 с.
5.
Марченко О. И. Музыка живого слова // Русская словесность. –
2003. – № 2. – С. 43-46.
6.
Медушевский В. В. Специфика искусства. Сущность и специфика
музыки // Спутник учителя музыки / С. С.Балашова, В. В. Медушевский, Г.
С. Тарасов и др.; сост. Т. В. Челышева. – М.: Просвещение, 1993. – С. 64-125.
7.
Медушевский В. В. Интонационная форма музыки. – М.:
Композитор, 1993. – 262 с.
8.
Словарь иностранных слов и выражений / авт.-сост. Е. С.
Зенович. – М.: Олимп; Фирма «Изд-во АСТ», 1998. – 608 с.