Принципы для свободного общества
реклама
--------------------------------------------------------------------------------Принципы для свободного общества второе издание Руководство по принципам для свободного общества, составленное доктором Найджелом Ашфордом при поддержке Фонда Йарла Хйалмарсона ---------------------------------------------------------------------------------Фонд Йарла Хйалмарсона основан весной 1994 года. Нашей целью является содействие сотрудничеству и европейскому развитию на базе свободы, демократии и рыночной экономики. Этой цели служит наша деятельность, способствующая развитию демократии, в первую очередь в Центральной и Восточной Европе, а также странах третьего мира. Фонд Йарла Хйалмарсона строит сети общения и сотрудничества. Мы даем людям знания в области политики как таковой и вопросов политической значимости. Мы предоставляем помощь и советы по организационному развитию, уделяя основное внимание региональной поддержке, демократическим методам работы, и поддержанию информационной связи внутри организаций. Важными направлениями деятельности являются обучение методам проведения кампаний, стратегическому развитию и методам работы со СМИ, а также советы по поддержанию правительственных контактов, в первую очередь с Европейским Союзом. ---------------------------------------------------------------------------------КАК С НАМИ СВЯЗАТЬСЯ? Jarl Hjalmarson Foundation PO Box 2080 SE-103 12 Stockholm Телефон: +46 8 676-80-00 Факс: + 46 8 676-80-86 [email protected] НАЙДЖЕЛ АШФОРД [email protected] ---------------------------------------------------------------------------------«Демократия означает защиту прав меньшинства, а также правление большинства» «Люди должны быть свободны поступать по собственному желанию, при условии, что они не причиняют вред другим» «Равенство доходов противоречит равенству перед законом» «ПРИНЦИПЫ ДЛЯ СВОБОДНОГО ОБЩЕСТВА» разъясняют фундаментальные принципы и ценности, которые важны для свободного, демократического, открытого общества. Слова «демократия», «свобода» и «равенство» используют часто, но понимают редко. «Принципы для свободного общества» рассматривают двенадцать центральных идей, показывают, почему они необходимы для свободного общества, и применят их к политическим противоречиям. Читателям предоставляются интеллектуальные инструменты для их вклада в дебаты относительно будущего собственной страны и всего мира. ДОКТОР НАЙДЖЕЛ АШФОРД работает старшим сотрудником программы в Институте гуманитарных исследований при университете имени Джорджа Мейсона в Вашингтоне. До этого он работал старшим преподавателем по политике в университете Стаффордшир (Англия) и исследователем в рамках программы Жана Моне по вопросам европейской интеграции. Он был соавтором или редактором таких книг как «Американская политика сегодня» (Manchester University Press, 1999), «Публичная политика и влияние новых правых» (Pinter, 1994), «Словарь консервативной и либертарианской мысли» (Routledge, 1991). Принципы для свободного общества Второе издание Доктор Найджел Ашфорд Доктор Найджел Ашфорд работает старшим сотрудником программы в Институте гуманитарных исследований при университете имени Джорджа Мейсона в Вашингтоне. До этого он работал старшим преподавателем по политике в университете Стаффордшир (Англия) и исследователем в рамках программы Жана Моне по вопросам европейской интеграции. Он был соавтором или редактором таких книг как «Американская политика сегодня» (Manchester University Press, 1999), «Публичная политика и влияние новых правых» (Pinter, 1994), «Словарь консервативной и либертарианской мысли» (Routledge, 1991). Взгляды, излагаемые в настоящей публикации, принадлежат только автору и не должны рассматриваться в качестве официальной позиции Фонда Йарла Хйалмарсона. Обращения за разрешением на перепечатку отдельных глав приветствуются и должны направляться в Фонд Йарла Хйалмарсона. Фонд сохраняет за собой авторские права. © 2003 Найджел Ашфорд и Фонд Йарла Хйалмарсона Напечатано Blumberg & Janson, Бромма 2003 (ISBN 91-85816-22-1) Второе издание, вторая печать Оформление обложки – Сюзанна Линдер Опубликованию этой книги помогли гранты от Sida. -2- Оглавление 1. Гражданское общество 2. Демократия 3. Равенство 4 11 20 4. Свобода предпринимательства 5. Свобода 35 6. Права человека 42 7. Справедливость 51 8. Мир 28 62 9. Частная собственность 69 10. Верховенство закона 76 11. Спонтанный порядок 82 12. Терпимость 89 -3- Гражданское общество «Среди законов, которые управляют человеческими обществами, пожалуй, есть один более точный и ясный, чем все остальные. Если люди хотят остаться или стать цивилизованными, то искусство ассоциации между ними должно расти и улучшаться в той же степени, в которой будет укрепляться равенство условий» Алексис де Токвилль Что такое гражданское общество? Гражданское общество – это совокупность всех добровольных организаций, существующих между личностью и государством, таких как семья, церкви, спортивные и музыкальные клубы, благотворительные общества. Идея гражданского общества является продуктом цивилизации. То, что де Токвилль назвал искусством ассоциации, это результат современной практики, согласно которой, люди сотрудничают с незнакомыми им людьми для достижения своих целей. Нужда в этом просто не существовала в охотническо-собирательских обществах наших предков, где все знали друг друга, и где выживание особей зависело от общин, живущих одной целью. Когда же возникли разделение труда и общество законов, в котором люди стали использовать свою отдельную собственность для конкретных целей, искусство ассоциации превратилось в фундамент мира и процветания между людьми. Концепция гражданского общества нераздельна с идеей свободы. Предположение о том, что отдельно живущая личность может быть свободной, и что свобода – это всего лишь отсутствие ограничений, является весьма типичной ошибкой. Теория гражданского общества напоминает нам, что государство свободы это такое государство, в котором к людям применимы справедливые ограничения, и в котором условия жизни каждой личности улучшаются благодаря его ассоциации, то есть объединению с другими. Говоря о значении гражданского общества, французский мыслитель Бенджамин Констант отмечал, что идея эта приобрела смысл только в современном обществе, в котором один человек оказывает лишь отвлеченное, неконкретное влияние на другого человека. В речи, выделившей древний и современный как два разных типа свободы, Констант утверждал, что свобода ассоциации друг с другом, а не свобода участия в правительстве является самой важной из свобод человека, и она есть открытие современного мира. Идея гражданского объединения и порожденные ею институты систематически обсуждались ирландцем Эдмундом Бурке и французом Алексисом де Токвиллем, которые внимательно отслеживали жизнь Англии и Америки своего времени. -4- Выдающимся наблюдением де Токвилля стало то, что прогресс общества является побочным продуктом сотрудничества между людьми, которое, в свою очередь, не может осуществляться пока общество не станет свободным и не будет управляться на основе принципа, названного мыслителями Просвещения «правлением закона, а не человека». По итогам своей поездки в США в 30-х года XIX века, де Токвилль описал мириады способов, которыми американцы развивали свое искусство ассоциации. А Бурке выделил роль промежуточных институтов – продукта такой ассоциации – в отношениях между людьми. Он назвал их маленькими «взводами». Такие посреднические институты как семья, церковь и община помогают функционировать всему обществу. Бурке писал: «Привязанность к таким подразделениям, любовь к тому маленькому взводу, к которому мы в обществе принадлежим, - это первый принцип (так сказать, бактерия) общественной привязанности. Она есть первая в череде связей, сквозь которые мы проходим на пути к любви к своей стране и человечеству». Согласно Бурке, эти институты играют ключевую роль в формировании личности человека; удовлетворяя глубокую потребность человека в принадлежности, они породили широкую сеть ассоциаций, которые связывают нас друг с другом. Связующие узы Именно в этих маленьких взводах, которые консервативный философ Майкл Окшотт позже назвал гражданскими ассоциациями, мы находим инстинкты и дух, создающие и совершенствующие сообщества людей, то есть кирпичиков общества. Облегчая путь к общественному сотрудничеству, эти гражданские ассоциации позволяют нам извлекать пользу из существования наиболее близких нам людей и заботиться о них. Привязанность, которую мы испытываем к нашей семье и друзьям, местной общине и стране питается нашей потребностью быть вместе с другими. Гражданские ассоциации являются частью того социального клея, который удерживает общество вместе. Свободное общество основывается далеко не на изолированные личности, как часто утверждают критики свободного общества, а на гражданские ассоциации, связывающие нас с наследием прошлых поколений, и на разделяемые всеми нами интересы. Именно это в результате делает свободное общество еще более крепким. Гражданское общество – это гуманное общество, потому что оно умножает и стимулирует симпатию людей друг к другу. Правительство против гражданского общества Врагом гражданского общества является не свобода личности, а правительство. Правительство разрывает связи между нами, то есть оно -5- собирает и централизует власть и ресурсы, подрывает наши общественные привязанности, требуя от нас наше время, наши деньги и наше сочувствие. Эти требования ослабляют связующие нас узы, так как лишают нас материальных и эмоциональных ресурсов, которые мы в противном случае вложили бы друг в друга. Когда де Токвилль, отбыв из наполеоновской Франции, посетил Америку, он был поражен распространенностью добровольных ассоциаций, поддерживающих все мыслимые цели и точки зрения. Его родная Франция, жившая под централизованным правительством, не могла бы поддерживать такую кашу индивидуальных усилий, потому что нужды государства поглощали огромное количество человеческой энергии. Это главная причина процветания общин в свободном обществе. Правительство создает барьеры для искусства ассоциации путем лишения людей соответствующих полномочий. В тоталитарных обществах государство не позволяет отдельно взятым людям сотрудничать друг с другом во имя общей цели, потому что все цели внутри такого общества должны быть подчинены целям государства. Колеса торговли движут гражданское общество Коммерция содействует цивилизованности. Монтескье считал, что именно торговля распространила «хорошие манеры» среди народов Северной Европы, коих древние римляне некогда называли варварами. Дэвид Юм продвигал идею о том, что распространение коммерции критически важно для очищения общества, для развития искусства и наук. Поскольку торговля делает возможным «оказание услуги другому человеку без особого проявления заботы о нем», утверждал он, она создает общество, в котором «даже плохие люди заинтересованы действовать во имя общего блага». Коммерсантам необходимо доверие и уверенность в своих деловых партнерах, и поэтому торговля делает свой вклад в создание климата, в котором все обещания сдерживаются. Фрэнсис Фукуяма продемонстрировал значение роли доверия в добившихся успеха обществах, а также вклад торговли и обмена в создание атмосферы доверия, позволяющей гражданскому обществу развиваться. Альтруизм и личный интерес Американский экономист Рональд Коуз описал как разные люди, акционеры, рабочие, потребители и прочие сходятся и создают то, что мы называем фирмой. В то время как личный интерес мотивирует эти противоположные группы к сотрудничеству, альтруизм, забота о других, служит базой для других форм общественной кооперации, таких как, -6- например, семья. Хотя наши альтруистические импульсы весьма приемлемы в различных областях деятельности, мы знаем, что в бизнесе они не позволят нам далеко уйти. Точно так же, себялюбие малопригодно в семейной жизни. Сила посреднических институтов в гражданском обществе заключается как раз в их способности питать и развивать наши человеческие инстинкты там, где они могут быть использованы наиболее эффективно. Гражданское общество дает соответствующий выход нашим чувствам, которые в противном случае, будучи применены не в должном месте, могут причинить вред. Семья как непоколебимый институт Из всех институтов гражданского общества, пожалуй, самым важным является семья. Ни один другой институт не может сравниться с ним в деле обучения, обеспечения и воспитания детей. Семья – это такой уникальный источник моральных ценностей и внимания к человеческим чувствам, что Фердинанд Моунт назвал его непоколебимым институтом. Он стоит между человечностью и кошмаром «Прекрасного нового мира» (роман Олдоса Хаксли – Ред.), или даже республикой Платона, в которой дети выступают в роли стражей государства. Передавая ценности из поколения в поколение, семья, с ее сильной потребностью в человеческих чувствах, является гораздо более мощным моральным учителем, чем почти вся вездесущая пропаганда тоталитарного государства. Семья – это место, где будущие граждане учатся различать хорошее от плохого. В обществах с сильной семьей, где именно она, а не государство, принимает решения, члены общества лучше всего умеют различать добро и зло. Семьи в свободных обществах обладают этим преимуществом и потому, что государство не обращается с их взрослыми членами как с детьми. Буферная зона между личностью и государством В свободном обществе гражданское общество главным образом призвано выступать в качестве противовеса мощи правительства. Там, где люди разделены и не привыкли так или иначе сотрудничать друг с другом, они становятся легкой добычей тоталитарных устремлений тех, кто предлагает безопасность в обмен на свободу. Вышеуказанные «маленькие взводы» стоят на пути тиранических правительств, так как они предъявляют свои права на привязанность своих членов, и тем самым выступают против требования тоталитарных сил обеспечить безусловную и неограниченную привязанность граждан к государству. Семья, религиозные объединения, частные предприятия, добровольные организации и свободные профсоюзы подрывают лояльность граждан к государству и исповедуют ценности, прямо противоположные подчинению и уступчивости, которых требует тоталитаризм. Вот почему каждое тоталитарное общество, когда-либо -7- созданное человеком, пыталось подорвать эти устои. Так что степень процветания этих институтов является показателем безопасности нашей свободы. Враги гражданского общества Совсем не случайно фашистские и коммунистические режимы на протяжении всей истории объявляли войну семье и старались настроить детей против своих родителей, жен против мужей, поколения против поколений. Это происходило потому, что государство всегда хочет доступа к информации для дальнейшего использования в собственных целях, а также потому, что государство, выступая против природы человека, всегда хочет сделать граждан более привязанными к себе, нежели чем к семье. Эти институты выступают в качестве разрушителей тоталитаризма в таких обществах, так как привязанность и посвящение, которые они создают, порождают сопротивление требованиям государства. Поддерживая моральный порядок, защищающий ценности свободы, сильное гражданское общество выступает в качестве барьера на пути тирании. А большое правительство, подрывая гражданские институты, снимает, так сказать, с личности покрывающие его защитные слои и передает их под контроль государства, любящего вмешиваться в жизнь граждан. Когда исчезают эти слои в отношениях между государством и личностью, последняя остается беззащитной перед врагами открытого общества, всегда стремящихся подчинить свободу личности власти государства. Сложная паутина взаимных обязательств Эта сеть, что поддерживает общественную власть путем ограничения политической власти, создает паутину взаимных прав и обязанностей, позволяющих обществу управлять самим собой. Общество представляет из себя великое единство не только каждого из его членов, но и тех, кого уже нет в живых, и еще не родившихся поколений. Мы действуем в интересах людей, которых мы не знаем, а подчас и тех, кого мы не можем знать, так как наше поведение диктуется нам нашей моралью. Моральные инстинкты подстегивают нас к наилучшему исполнению ролей и обеспечивают большую взаимную выгоду, чем любое правительство. Родители и дети имеют и права, и обязанности по отношению друг к другу. Каждое поколение несет ответственность перед предыдущим и последующим поколениями. Брак, дружба и даже отношения человека с животным миром управляются этими обязательствами, которые порождают общественные связи и побуждают нас выполнять наши обязательства по отношению к другим в той мере, в которой, как мы надеемся и верим, они будут выполнять свои по отношению к нам. -8- Государство не может заменить эту сеть взаимоотношений, и поэтому когда все же оно пытается так поступить, у этой попытки бывают жестокие последствия. Восстановление гражданского общества Сегодня, возможно, нет более жизненно важной задачи, чем восстановление гражданского порядка в обществах, которых некогда всемогущее государство превратило этот порядок в руины. Было бы ошибкой предполагать, что эту задачу может выполнить правительство. Она требует, чтобы правительство посторонилось с пути человеческого почина и позволило людям свободно создавать свои объединения. Моральную составляющую общества всегда легче разрушить, чем осторожно строить и передавать из поколения в поколение. Несомненно, что эта задача немыслима без свободы, то есть, люди должны быть свободными в своих экономических делах, религиозных занятиях и семейной жизни. -9- Литература Edmund Burke, Reflections on the Revolution in France, London, Penguin, 1968. Benjamin Constant, Benjamin Constant: Political Writings, Cambridge, Cambridge University Press, 1988 (1833), pp.309-328. Francis Fukuyama, Trust: the Social Virtues and the Creation of Prosperity, New York, Free Press, 1995. Ernest Gellner, Conditions of Liberty: Civil Society and Its Rivals, London, Hamish Hamilton, 1994. David Green, Reinventing Civil Society, London, Institute of Economic Affairs, 1993, Part 1. Alexis de Tocqueville, Democracy in America, New York, Fontana, 1968 (1840), Volume 2, Part 2. Вопросы для размышления 1. Что делает сильное гражданское общество столь ценным? 2. В какой степени может гражданское общество выполнять многие из обязанностей правительства, например, в деле помощи наркоманам или бедным? 3. Каким способом правительство должно стараться стимулировать развитие гражданского общества? -10- Демократия «В этом грешном и горестном мире было и будет испытано много форм правления. Никто не утверждает, что демократия совершенна или она наимудрейшая система. На самом деле, говорят, что демократия – самая худшая форма правления, за исключением всех других форм, которые проходили испытание время от времени» Уинстон Черчилль Что такое демократия? Сейчас демократия является волной будущего, так как все большее количество стран устанавливает у себя демократические системы. Это, конечно же, положительное явление. Однако, слово «демократия» не всегда имело положительное значение. Это слово появилось в Древней Греции, где оно означало «власть народа» и использовалось для обозначения системы, которую следовало избегать. Демократия контрастировала с монархией (правление одного), олигархией (правление нескольких) и аристократией (правление лучших). У древних греков демократия ассоциировалась с тремя главными недостатками: большинство может использовать свою власть для подавления меньшинства; народ можно легко взять в руки на волне эмоций и страсти, и он не будет слушать аргументы; люди могут быть мотивированы своими собственными интересами, и от этого могут пострадать общественные интересы. Поэтому была выработана особая форма демократии – либеральная, представительная демократия, чтобы стало возможным использование преимуществ демократии и избежание или сведение к минимуму потенциальных угроз. Это как раз та форма, что сейчас завоевывает мир. Абрам Линкольн дал классическое определение демократии в своем знаменитом Геттисбургском обращении, сделанном во время гражданской войны в Америке. Согласно ему, демократия есть «правление народа, народом и для народа». Его определение поднимает четыре вопроса, на которые у либеральной демократии есть свои особые ответы. Кто есть народ? Очевидный ответ на данный вопрос – это все члены общества. Поэтому в идеале, все решения требуют согласия каждого из них. Однако на практике достичь этого предельно сложно. Такая система поглощала бы очень много человеческого времени и давала бы право вето одному человеку. Поэтому, либеральные демократии обычно живут по принципу -11- правления большинства, то есть считается, что народ лучше всего представляют голоса 50 процентов граждан плюс один голос. В либеральных демократиях определенные важные решения могут потребовать и сверхбольшинства (например, двух третей). Однако, есть и признание того, что простое большинство может подавить меньшинство, так что обычно существует еще и какая-то форма защиты прав меньшинства. Либеральную демократию подчас так и определяют: «правление большинства и права меньшинства». Правление народа Второй вопрос касается выражения «правление народа»: чем именно народ должен править? Какие решения должны приниматься людьми как частными лицами, семьями, фирмами или ассоциациями, а какие коллективно, то есть государством? Если все решения будут приниматься демократически, коллективом, то свободы как таковой не станет. Общество окажется под тоталитарным режимом, управляющим всем и вся. Это было бы «тоталитарной демократией» как выразился Дж.Д.Талмон. В либеральной демократии роль государства ограничена и большинство решений принимается в частной сфере. Большинству не может быть позволено решать, что ему вздумается. Либеральная демократия выступает против неограниченной власти правительств, даже так называемых «демократических». Правление, осуществляемое народом Третий вопрос касается вышеуказанного понятия «правление народом»: как народ должен осуществлять свое правление? Кое-кто утверждает, что народ должен править напрямую. Это может быть сделано или через референдум, или на общей встрече, или в виде демократии участия. Теоретически, можно снабдить каждого гражданина компьютером, через который он будет голосовать по всем вопросам и, таким образом, голоса большинства будут определять всю правительственную политику. Однако это задача государства - стоять на службе у людей: люди не для того существуют, чтобы служить государству. В прямой демократии, люди должны были бы провести всю жизнь в исследованиях, дебатах и голосованию по каждому коллективному решению. У них не оставалось бы времени, чтобы принимать решения об их собственной жизни. Поэтому в либеральной демократии избиратели выбирают представителей в законодательный (иногда и в исполнительный) орган, чтобы те принимали решения от их имени. Эти представители должны иметь время, способности и соответствующий характер для рассмотрения коллективных решений, обсуждения достоинств и недостатков конкретных действий и принятия решений в интересах народа в целом. -12- Ответственность этих представителей перед гражданами обеспечивается через регулярные выборы. Если представители пренебрегают интересами народа, они могут быть смещены со своих должностей. Цель состоит в том, чтобы получить баланс между представительным и ответственным правительством: с одной стороны, правительство должно представлять интересы и мнения всех людей, а с другой – ответственно рассматривать долгосрочные последствия действий правительства в духе спокойных и аргументированных дебатов. Либеральная демократия иногда описывается как представительная демократия, или косвенная демократия. В некоторых либеральных демократических государствах могут проводиться референдумы для изменения природы конституционной системы или основных правил, согласно которым осуществляется правление. Правление для народа Четвертый и заключительный вопрос: как распознать правление, осуществляемое «для народа»? Как можно идентифицировать интересы народа? Интересы каждого человека должны учитываться при принятии решений, хотя не все могут быть удовлетворены тем или иным решением. Однако цель должна состоять в выявлении тех интересов, которые являются общими для всего населения, например, мир и процветание, а не в осуществлении политики, которая отдает предпочтение каким-то конкретным группам общества. Одна из проблем состоит в том, что хотя все группы стараются продвинуть свои собственные «особые интересы» и каждый из этих интересов заслуживает внимания, политики призваны отразить более широкий, общий или «общественный интерес». Представительная демократия позволяет всем группам выражать свои интересы и мнения, но решения не должны быть просто отражением этих узких интересов. Другая проблема: как идентифицировать интересы, когда взгляды могут быть основаны на эмоциях и страстях? Требуется продуманность и вдумчивость для выявления общего интереса. Так, в либеральных демократиях заинтересованные группы вольны представлять свои интересы и мнения, и даже поощряются за это, но они не должны быть теми, кто принимает решения. Эту работу нужно оставить избранным представителям, которые несут ответственность перед народом, то есть перед своими избирателями. Демократия защищает свободу Политическая власть всегда подвержена злоупотреблениям со стороны тех, кто ее осуществляет. Демократия - это система, с наибольшей вероятностью способная защитить естественные права и свободы людей и -13- предотвратить такое злоупотребление. Аристотель как-то задал знаменитый вопрос Платону в ответ на призыв последнего к правлению, основанному на мудрости философских стражей: «А кто будет сторожить стражей?» Как мы можем гарантировать, что правители не используют свою власть для собственных интересов, оставив в стороне интересы народа? Самая сильная гарантия против злоупотребления – это наличие у народа права на отстранение своих представителей от должности посредством выборов. Понимание того, что они могут быть лишены власти народом, действует как самый сильный ограничитель на правителей, когда они думают о злоупотреблении властью. Сами люди тоже могут стать угрозой свободе. Французский мыслитель Алексис де Токвилль назвал «тиранию большинства» самой большой опасностью, исходящей от демократии. Отцы-основатели США хорошо знали, что всякий, имеющий власть, есть потенциальная угроза свободе. В 1787 году Александр Гамильтон писал в Федералистских записках: «Люди любят власть... Дайте всю власть многим, и они будут угнетать немногих. Дайте всю власть немногим, и они будут угнетать многих». Лорд Актон, британский историк, выявил тот же недостаток у демократии: «Одним из глубоких пороков демократии является тирания большинства, или, скорее, той из сторон, не всегда большинства, которая добивается успеха на выборах при помощи силы или мошенничества». Поэтому либеральная демократия – это ограниченная демократия, которая ставит пределы для полномочий правительства, даже когда оно выражает волю большинства. Права меньшинств и отдельного человека должны защищаться. Демократия служит интересам народа Как можно получить гарантию того, что отстаиваться будут не только интересы правителей, но и народа? Через регулярные выборы. Политические деятели должны знать, что если они пренебрегают интересами людей, они будут изгнаны с работы. Иеремия Бентам, автор концепции «пользы» или «утилитарности», одной из основ современной экономики, желал «самого большего счастья для самого большего числа людей». Он стал защитником демократии, поскольку видел ее в качестве единственного средства, способного гарантировать, что интересы народа будут приняты за основу политической деятельности. Демократия стремится гарантировать максимизацию интересов. Хотя не все интересы могут быть удовлетворены, все интересы принимаются во внимание, потому что с точки зрения кандидата на выборную должность, каждый потенциальный избиратель может внести свой вклад в ее удержание или приобретение им. «Поскольку счастье людей – единственная цель -14- правительства, постольку согласие людей является единственным основанием правительства согласно природе, этике и естественной пригодности вещей»,- утверждал Джон Адамс, один из ранних американских президентов. Реалистичное политическое участие Большинство людей не очень интересуется политикой. У них на выбор есть более привлекательные цели в жизни: проводить время рядом со своими любимыми, получать удовольствие от жизни. Демократия не требует, чтобы люди уделяли политике больше внимания, чем они того желают. Минимальным требованием является участие в голосовании. Хорошо, если избиратели следят за политическими дебатами, но они вовсе не обязаны делать это. Однако для меньшинства, внимательной публики, интересующейся политикой, есть множество возможностей для вовлечения в политическую жизнь. Демократия предусматривает политическое участие через публичные дебаты и обсуждение, голосование и выдвижение кандидатуры на выборную должность. Джон Стюарт Милл считал политическое участие очень желательным, потому что оно способствовало интеллектуальному развитию вовлеченных людей, повышало их моральное достоинство и практическое понимание. Политикой занимаются те, у кого есть время, интерес и энергия для этого. Другими словами, проблема у прямой демократии, то есть демократии участия, та же, что у социализма по определению Оскара Уайлда: она отнимают слишком много вечеров. Впрочем, рядовые избиратели могут использовать дебаты занимающихся политикой людей, чтобы принять решение о том, как им голосовать. Ценность политического образования была особенно подчеркнута Томасом Джефферсоном, американским президентом и автором Декларации Независимости: «Я не знаю более безопасного хранилища для истинно общественных полномочий, чем сам народ; и если мы думаем, что он не просвещен достаточно для осуществления собственного контроля с пользой для себя, то выходом из положения является не изъятие этих полномочий у народа, а повышение информированности народа, принимающего решения, при помощи образования». Довод, а не страсть Греческий скептицизм по отношению к демократии был частично основан на опасении что народ, необразованные массы, являются наименее компетентной стороной для принятия решений. Массы ведомы страстями, эмоциями и инстинктами, такими как зависть и гнев, а не рассудком и -15- вдумчивым обсуждением. Представительная демократия же разработана таким образом, чтобы гарантировать полное рассмотрение значения и последствий любого решения еще до его принятия. Общественность должна тщательно рассмотреть проблемы и представить различные мнения. Избранные представители должны иметь время, достаточное образование и мудрость, чтобы быть в состоянии обсуждать и рассматривать законы и решения, принимаемые ими от имени людей. Вот почему демократия должна быть представительной, а не прямой. По этой же причине избранный человек является представителем, а не делегатом, связанным мнениями своих избирателей. Эдмунд Бёрк выразил эту мысль в своей речи перед избирателями Бристоля. «Ваш представитель должен не просто работать на своей должности для вас - он обязан служить вам своим собственным рассудком. И он будет предателем, если пожертвует своим мнением ради отстаивания вашего». Парламент не должен действовать как съезд послов, представляющих различные интересы. Он должен быть «совещательным собранием одной нации, с одним единственным общим интересом». Представитель должен учитывать в нем интересы общества, нации в целом, а не только интересы тех, кто его или ее непосредственно избрал в парламент. Стабильность и легитимность Политические системы требуют стабильности со способностью принимать долгосрочные решения. Стабильность лучше всего достигается через законность, то есть власть принимать решения или «право на управление». Государство нуждается в том, чтобы люди принимали его правила, даже когда они не соглашаются с каким-нибудь конкретным решением, и особенно в том, чтобы принимали их те, кто совсем не имеет власти. Люди не обязаны соглашаться с каждым решением, но должны быть согласны с процессом принятия решений. Либеральная демократия с большей вероятностью может обеспечить легитимность, чем любая другая система, потому что власть осуществляется с согласия людей. Каждый имеет возможность представить свое мнение и интересы, участвовать в процессе и стремиться получить власть. Общественное согласие обеспечивается регулярными и открытыми выборами. Демократия более устойчива, чем любой другой режим, потому что законна в глазах людей. Характерные черты либеральной демократии Демократия это далеко не только известный принцип «один человек – один голос». У функционирующей демократии обязательно должны быть определенные характерные черты. -16- Почти каждый должен иметь право на голос, то есть избирательное право должно быть универсальным. Если цель заключается в том, чтобы обеспечить по крайней мере рассмотрение интересов каждого, то каждый должен иметь право голосовать. Любые исключения должны быть оправданы сильными аргументами. Например, исключением из этого правила являются дети. Должны проводиться свободные, открытые и периодические выборы. Выборы должны быть свободными в том смысле, что избиратели должны иметь возможность использовать свой голос без неуместного давления. Вот почему избирательный бюллетень обычно тайный. Выборы должны быть открытыми в том смысле, что любой человек должен иметь возможность стать кандидатом на выборах и обращаться к избирателям. Они должны быть периодическими - через каждые 3-5 лет, - чтобы избиратели могли не очень запаздывая реагировать на процессы, но и не торопились судить о действиях своих представителей. Должен существовать выбор партий. Несмотря на утверждения некоторых коммунистических и африканских стран, не может быть однопартийной демократии. Поскольку партии призваны быть отзывчивыми к пожеланиям избирателей и помогать народу избегать тирании, важным условием является наличие возможности у избирателей отстранять партию от власти и заменять ее другой партией. Наличие выбора партий также гарантирует, что слабости всех партий будут в достаточной степени обсуждены общественностью и будут видны ей до голосования. Конструктивная оппозиция должна играть здесь центральную роль. Должна существовать свобода слова и ассоциаций. Каждый должен иметь возможность выражать свои взгляды. А как иначе народные представители будут определять интересы людей? Любой должен иметь возможность объединяться с другими для выражения своих мнений и интересов, так что должна быть свобода создания заинтересованных групп и партий. Должна существовать система проверок и балансов. Во избежание опасности тирании большинства или меньшинства, власть не должна концентрироваться в руках одного человека или учреждения. Поэтому в либеральной демократии система проверок и балансов работает на предотвращение концентрации власти, особенно в руках исполнительных органов. Законодательный орган должен держать исполнительный орган ответственным за его действия. Законодательные органы обычно бывают двухпалатными, с палатами, выбранными различным способом. Судебная власть должна быть независимой от исполнительной. Должно существовать сильное местное самоуправление. -17- Должна быть конституция, излагающая правила и процедуры правительства. Обычно это единый документ, но каждая система основана на смеси письменных правил и негласных традиций и понимания. Должно быть верховенство закона, а не людей, чтобы каждый мог знать правила, по которым им управляют. Либеральные демократические государства обычно избегают также детализированной, негибкой конституции, которая предписывает политику, могущую устареть. Представительное и ответственное правительство Либеральные демократические государства несовершенны, потому что они стремятся уравновесить представительство и ответственность, то есть быть отзывчивыми к пожеланиям и интересам избирателей, одновременно обеспечивая решения с положительными долгосрочными последствиями. Ясно, что такой баланс не будет когда-либо достигнут полностью. Однако не существует другой политической системы, способной сочетать эти две цели. Цену демократии формирует как раз вечное усилие обеспечить одновременно и представительность, и ответственность правительства. -18- Литература A.H. Birch, The Concepts and Theories of Modern Democracy, London, Routledge, 1987. Alexander Hamilton, James Madison and John Jay, The Federalist Papers, New York, New American Library, 1989 (1787), Number 10. John Locke, A Second Treatise on Government, Cambridge, Cambridge University Press, 1960 (1690), chapters 7-10. Diane Ravitch & Abigail Thernstrom, A Democracy Reader, New York Harper Collins, 1989. Alexis de Tocqueville, Democracy in America, New York Fontana, 1968 (1840), Volume 1, Part 2. Вопросы для размышления 1. Должны ли избранные политики проводить политику, поддерживаемую, как показывают опросы общественного мнения, большинством народа, независимо от того, какую политику они сами считают правильной для страны? 2. Как мы можем предотвратить тиранию большинства? 3. Должны ли проводиться референдумы, и если да, то в каких случаях? -19- Равенство «Все люди имеют равные права, но не равное имущество» Эдмунд Бёрк Что такое равенство? Равенство – это принцип, согласно которому со всеми людьми следует обращаться одинаково. Конечно, в большинстве своих качеств, талантах, способностях, внешности или предпочтениях люди не одинаковы или не «равны». Раз никто не верит в то, что каждый человек представляет собой одно и то же, тогда в каком смысле люди оказываются равными? Споры относительно равенства, по сути, это споры о том, в каких случаях следует, а в каких не следует обращаться с людьми одинаково. Можно заметить по крайней мере пять видов равенства: моральное (или формальное) равенство, равенство перед законом, политическое равенство, равенство возможностей и равенство результатов. Желательными являются только первые три типа равенства. Последний тип крайне нежелателен. В случае же с равенством возможностей, все зависит от того, какой смысл вкладывается в это определение. На протяжении большей части истории человечества равенство игнорировалось как моральный принцип или же рассматривалось как нечто невозможное, несовместимое с реальностью. Считалось нормальным, что с людьми можно обращаться по-разному. Например, существовали разные законы для баронов и крестьян. Одно из ранних утверждений на счет равенства можно найти у Аристотеля, который заявил, что между людьми, равными во всех смыслах относительно обсуждаемого вопроса, нельзя ставить никакой разницы. Правда, тут сразу возникают вопросы о значении слов «относительно обсуждаемого вопроса». Христианство исповедует тот принцип, что бог рассматривает все души как равноценные. Томас Хоббс утверждал, что люди равны от природы, и лишь то нежелательное обстоятельство, что жизнь «только одна, отвратительна, жестока и коротка», заставляет людей обменивать равенство на порядок под сильным правителем, Левитаном. Как это часто случалось в истории современной философии, решительный прорыв был обеспечен благодаря Джону Локку. Он утверждал, что люди имеют равные права от природы, однако могут реализовать эти права под политическим управлением. Право на жизнь, свободу и собственность принадлежит каждому человеку. Именно в этом смысле равенства прав американская Декларация Независимости заявила, что все люди созданы равными. Ее автор, Томас -20- Джефферсон, решительно отвергал идеи тех, кто говорил о наличии какойто природной иерархии и о том, что человек должен знать свое место в обществе: «Ни массы людей не рождены с седлом на спине, ни горстка людей не рождена в ботинках со шпорами для того, чтобы ездить на первых согласно закону и милости божьей». XIX век был периодом борьбы за реализацию принципов равноправия – отмену рабства, обеспечение равенства перед законом и политическое равенство, при котором все граждане имели бы равное право голоса. Впрочем, во многих странах женщины не получили право голоса вплоть до начала ХХ века, а черное и цветное население еще долгое время было лишено политических прав и права на собственность при режиме апартеида в Южной Африке. В ХХ же веке, подъем социализма и коммунизма сделал так, что равенство стало больше ассоциироваться с материальным равенством, то есть «равенством результатов». Принцип равных возможностей тоже получил почву под собой именно в том веке, но затем был значительно видоизменен и стал почти идентичен принципу равенства результатов. Моральное равенство С моральной точки зрения, каждый человек ценен и имеет право делать выбор, касающийся собственной жизни. Это отношение проистекает из самого факта существования человека и основывается на вере в то, что есть вещи, которые делают всех людей одинаковыми (в частности, права человека, иначе говоря, естественные права человека) и стоящими уважения. Как человеческое существо, каждый имеет право проживать свою жизнь по своему усмотрению, при условии, что он не вмешивается в жизни других людей. Такая идеология противостоит рабовладению и предрасположена к его запрету, поскольку рабу не позволено жить той жизнью, которую он выбрал. Иммануил Кант выработал правило, вытекающее из этого предположения о формальном равенстве. Это правило иногда называют «категорическим императивом»: «поступай с другими так же, как ты хочешь, чтобы они поступали с тобой». Конечно, это не означает, что поведение каждого человека имеет одинаковую моральную ценность. Совершенно ясно, что одни люди поступают лучше других, а некоторые вообще творят зло. Однако их жизнь остается одинаково ценной. К сожалению, пока не существует единого, устраивающего всех термина для обозначения этого вида равенства. Среди терминов, которыми обозначают его, есть «формальное равенство», «моральное равенство», «равенство статуса», «равная ценность», «равенство уважения». Однако ни один из них не отражает полностью суть этого равенства. -21- Равенство перед законом Самым важным политическим последствием согласия с принципом морального равенства является принцип юридического равенства, или равенства перед законом. Согласно последнему, закон должен содержать в себе одинаковое отношение к людям, независимо от таких не имеющих отношения к делу характеристик как национальность, этническая группа, богатство, класс, пол, религия и раса. Вот почему правосудие «слепо» взирает на все факты, не имеющее прямого отношения к делу, которое оно рассматривает. Юридическое равенство, таким образом, очень сильно связано с принципом верховенства закона. Равенство перед законом служило базой ранних движений за женские права, требовавших, что у женщин должны быть одинаковые с мужчинами права, в том числе право на собственность и право голоса. Древнеримский оратор Цицерон отмечал моральную разницу между различными типами равенства: «Хотя уравнение богатства нежелательно и не все люди одинаково талантливы, граждане одного сообщества должны быть равны по крайней мере в юридических правах». Французская Декларация прав человека 1789 года утверждала, что закон «должен быть одинаковым для всех… и все, будучи равны перед ним, имеют равный доступ ко всем постам, публичным должностям и занятиям, сообразно их способностям и без каких-либо иных различий, кроме тех, что обусловлены их добродетелями и талантами». Политическое равенство Моральное равенство выступает также в роли источника политического равенства, означающего, что каждый имеет право голоса, за исключением случаев, когда есть законная причина отказать какому-то человеку в этом праве. Так как интересы всех человеческих существ стоят внимания при принятии общих решений, у всех должно быть право голоса, чтобы избранные политические деятели принимали их в расчет. Исключением могут быть дети и душевно больные люди, ибо они не в состоянии идентифицировать свои настоящие интересы, а также отбывающие наказание преступники, которых лишают права голоса за неподчинение законам. Таким образом, существует презумпция равенства политических прав, от которых вряд ли кто-то охотно откажется. Равенство возможностей Принцип равенства возможностей основывается на том понимании, что у человека должна быть возможность, шансы на достижение в жизни того, что он считает успехом. Обычно эту мысль выражают с использованием -22- метафор, связанных со спортом, таких как «равная стартовая линия» или «игровая площадка равного уровня». В гонке должен быть равный старт, но неравный финиш. Маргарет Тэтчер называла это «правом быть неравным». Целью является открытие карьерных возможностей для талантливых людей, чтобы рост был результатом только способностей, а не семейного происхождения, сексуальных или политических связей. Такое общество было бы «достоинствократией», то есть обществом, в котором правили бы способные и талантливые люди, получившие свое положение благодаря своим достоинствам. Достоинство определяется как способность плюс усилие. Равенство возможностей предполагает устранение нечестных барьеров на пути к достижениям. Социальное положение личности должно зависеть от усилий и способностей. Эта мысль тесно связана с идеей образования для всех, с тем, чтобы каждый смог полностью реализовать свои способности. И сторонники, и противники «достоинствократии» признают, что эта система приводит к большому различию (или неравенству) результатов. Она зиждется на идее равных свобод. Тем не менее, лучше всего назвать этот принцип принципом максимальных возможностей. На практике никогда невозможно достичь равенства возможностей, и это даже было бы нежелательным. Одним из самых больших источников неравенства является семья, в которой могут быть и родители, испытывающие теплые чувства к своим детям, глубоко заботящиеся о них, и родители, которых больше заботят собственные эгоистические стремления и желания. Невозможно сделать каждого родителя добрым и любящим, так что прямое применение принципа равенства возможностей потребовало бы забрать детей у родителей и собрать их всех в новый коллектив. Это неприемлемо для любого, кто верит в ценность семьи. Полное соблюдение идеи стирания всякой разницы в первичных возможностях потребовала бы создания тоталитарного общества, в котором государство контролировало бы каждый аспект жизни с целью предотвратить получение кем-то «нечестных» преимуществ, таких как хороший учитель. Позитивная дискриминация Идея равных возможностей, в отличие от идеи максимальных возможностей, стоит за стремлением к позитивной дискриминации, иначе говоря, к предоставлению различным группам непропорциональных, но благоприятных условий, как способу искоренения последствий неравного обращения с ними в прошлом или настоящем. Она может принять по крайней мере три формы: стимулирующего разъяснения меньшинствам важности их стремления к получению должностей; предпочтения одной -23- группы другой; введения квот, подразумевающих, что равенство возможностей может существовать только тогда, когда состав сотрудников или представителей в какой-то структуре полностью соответствует процентному соотношению различных групп в составе населения. Первоначально, вся идея сводилась к стимулирующему разъяснению, чтобы меньшинства были информированы о существующих возможностях и старались их реализовать. Этому нечего возразить. Однако, впоследствии идея стала означать привилегии и квоты, с введением которых нельзя согласиться. Необходимо выступать против позитивной дискриминации, так как она отрицает четыре вышеуказанных типа равенства. Во-первых, предпочтения группам отдаются на основе не имеющих отношения к делу обстоятельств. К тому же, польза от дискриминации часто достается относительно образованным и успешным членам получающих преимущества групп. Во-вторых, несправедливое обращение с конкретными людьми в прошлом не компенсируется благосклонным отношением к совершенно другим людям сегодня, даже если последние относятся по происхождению к той же группе. В-третьих, любая дискриминация бумерангом бьет по тем, кто получает привилегии. Их уже не признают людьми, добившимися своего положения благодаря своим достоинствам, а предполагается, что их положение – результат определенных привилегий, что подрывает доверие населения к принципам общества. В-четвертых, нечестно ставить в неравное положение представителей большинства. А самое важное заключается в том, что позитивная дискриминация фундаментально отрицает принцип формального и юридического равноправия, потому что люди оцениваются не по своим добродетелям или ошибкам, не по тому, что Мартин Лютер Кинг называл «содержанием нашего характера», а по не имеющим отношения к делу показателям, таким как пол или раса. Равенство результатов Это наиболее часто употребляющееся значение слова «равенство», и оно обозначается термином «эгалитаризм», подразумевающим равные доли всего для каждого. Вместо того, чтобы заострять внимание на условиях участия людей в делах общества, эгалитаристы обеспокоены результатами такого участия, то есть их интересуют не условия, а результаты «спортивной» гонки. Согласно их подходу, все участники должны завершить гонку в одно и то же время или же получить одинаковое вознаграждение, независимо от того, победили они или проиграли. Это требует перераспределения выигрыша, то есть передачу ее части проигравшим для достижения «равенства» между ними и победителями. -24- Эгалитаристы часто сами не понимают, чего именно они хотят: равенства доходов или богатства. Даже если два человека получают одинаковый доход, очень скоро между ними возникнет неравенство в богатстве, потому что один будет сберегать часть дохода или тратить его с долгосрочной пользой, например, на ремонт дома, в то время как другой потратит деньги на товары, приносящую краткосрочную пользу, например, на сигареты, и не сбережет ни копейки. Очень скоро первый станет гораздо богаче, чем второй, хотя оба получают одинаковый доход. Солидаризируясь со всеми сторонниками морального равенства, необходимо отвергнуть равенство результатов как нежелательную цель. Во-первых, она противоестественна. Естественным состоянием человека является неравенство материальных благ. Кроме того, вышеуказанная цель требует противоестественных действий по принуждению к уравниловке. Если предоставить людей самим себе, то между ними очень быстро возникнет неравенство в доходах, богатстве и уровне жизни. Вовторых, эта цель потребовала бы массового отрицания индивидуальной свободы и массированного государственного вмешательства в жизнь людей. В-третьих, это было бы крайне неэффективно, потому что у людей уменьшился бы стимул к труду и производству. Действительно, зачем Вам работать, если Вы получите то же вознаграждение, что и работающий человек? В-четвертых, это несправедливо, потому что люди должны получать те блага, ради которых они трудятся. В-пятых, необходимо производить богатства. Эгалитаристы настолько увлекаются вопросом перераспределения, что редко принимают во внимание связь между производством и распределением. Если кто-то произвел некий продукт, а затем обнаружил, что без его разрешения часть этого продукта передана другим людям, он немедленно сократит свое производство. Человек склонен реагировать на стимулы. Как результат, общество в целом будет иметь все меньше и меньше богатства. Это иллюзия, что порядок распределения благ может быть изменен без влияния на процесс производства благ. Наконец, «кто будет уравнивать уравнивающих»? Ктото или какой-то орган должен иметь полномочия определять, кому что достанется. Люди, входящие в эту элиту будут иметь значительно больше власти, чем кто-либо другой, и они будут пользоваться этой властью для своих целей. Например, у коммунистической номенклатуры зарплата была приблизительно такой же, что у всех граждан, но она могла использовать свою политическую власть для обеспечения более хороших условий жизни для себя. Так что, для достижения равенства результатов необходимо сначала обеспечить колоссальное неравенство в политической власти, что вряд ли того стоит. -25- За равенство, против уравниловки Таким образом, справедливая политическая система должна демонстрировать уважение к следующему: равенству перед законом – разработать правовую систему, одинаково относящуюся к любому, кто предстанет перед ней; равенству политических прав – у всех должны быть право голоса и свобода слова; равенству возможностей – карьерный рост должен быть открыт для всех талантливых людей. Свободное и справедливое общество должно отказаться от позитивной дискриминации, перераспределения или эгалитаризма. -26- Литература Peter Bauer, Equality, Third World and Economic Delusion, London, Weidenfeld & Nicholson, 1981, Part 1. Antony Flew, The Politics of Procrustes, New York, Prometheus, 1981. Milton & Rose Friedman, Free to Choose, London, Secker & Warburg, 1980, chapter 5. F.A. Hayek, The Constitution of Liberty, London, Routledge, 1962, chapter 6. William Letwin, Against Equality, London, Macmillan, 1983. Robert Nozick, Anarchy, State and Utopia, Oxford, Blackwell, 1974, chapter 8. Вопросы для размышления 1. Является ли проблемой разрыв между собственностью самых богатых и самых бедных в обществе? 2. Считаете ли Вы, что все граждане в Вашей стране равны перед законом? 3. Как мы можем максимизировать экономические и социальные возможности? -27- Свобода предпринимательства «Быть контролируемым в наших экономических делах, значит быть … контролируемым во всем» Фридрих Хайек Что такое свобода предпринимательства? Свобода предпринимательства – это экономическая система, базирующаяся на добровольном обмене товарами и услугами. При ней люди сами определяют свои экономические отношения, принимая решения о том, где им работать, куда инвестировать, как потратить или сберечь плоды своего труда, и с кем торговать. В обществе свободного предпринимательства люди вольны принимать такие решения, потому что рамки законодательства позволяют им владеть собственностью, обмениваться тем, что им принадлежит (в том числе собственным трудом), и принимать на себя юридические обязательства по добровольно заключенным контрактам. Эти законы позволяют людям сотрудничать с взаимной выгодой, создавая законные ассоциации, в том числе корпорации, партнерства, бесприбыльные организации, для осуществления торговли. Роль у правительства здесь тоже имеется, и она заключается в защите собственности людей и обеспечении выполнения контрактов, чтобы люди могли торговать друг с другом уверенно. Тем не менее, в обществе свободного предпринимательства роль правительства должна быть жестко ограниченной. Экономические барьеры на пути свободы предпринимательства, такие как налоги, законодательные и нормативные акты, правительственные расходы, не должны превышать минимума в таком обществе. Торговля и обмен всегда являлись составной частью любой человеческой цивилизации, и даже ограниченное признание их ценности стало ключевым фактором в том, как разбогател Запад. В тех областях, где власть церкви и государства ослабла, и где были конкурирующие источники власти, возникла известная доля экономической свободы, которая позволила людям достичь процветания и увеличила количество зажиточного населения. В итальянских городах-государствах периода Ренессанса, в Голландской Республике XVII века, а в наибольшей степени в Англии и ее американских колониях относительная экономическая свобода превратила эти страны в центры торговли. Однако только в последней четверти XVIII века шотландский экономист по имени Адам Смит стал пионером теории о работе системы свободного предпринимательства. В своей книге под названием «Богатство народов» Смит попытался объяснить процветание, достигнутое в Англии с 1688 -28- года, то есть со времени введения ограниченной, конституционной монархии. Книга пошла в печать в 1776 году – в год начала американской Войны за Независимость - и оказала большое влияние на отцовоснователей Соединенных Штатов. Кстати, Смит поддержал их восстание. Идея о большей частью самоуправляющейся, развивающейся без диктата центрального правительства, экономике со временем изменила все экономическое мышление на Западе. Новая теория Смита бросила вызов экономической практике тех дней – системе меркантилизма, при которой монархи и министры напрямую управляли экономикой. Старый экономический порядок основывался на мысли о том, что мерилом богатства народа является его запас золота, серебра и других драгоценных металлов. Считалось, что лучшим способом осуществления торговли является предоставление монопольных прав гильдиям и корпорациям. Издавались законы с целью ограничить заработную плату и держать цены высокими. Создавалась сложная паутина из налогов и сборов для финансирования военного авантюризма правительств, желающих завоевать ресурсы других стран и поработить их народы. Смит перевернул их представления, продемонстрировав, что богатство народов зависело от разделения труда, которое позволяло людям специализироваться на обеспечении потребителя тем, чего тот хочет. Согласно Смиту, ценность денег зависит от того, что на них можно купить, а конкуренция повышает покупательную способность и таким образом открывает путь к процветанию. Свобода предпринимательства повышает зарплату работников Идея, сделавшая Адама Смита адвокатом свободной торговли, дешевого правительства и открытых рынков до сих пор продолжает повышать уровень жизни работающих людей. США и другие страны, в наибольшей степени охватившие эти идеи, получили такое преимущество, что зарплаты работников у них поднялись на самый высокий уровень на планете. Это контрастирует как раз со странами, решившими поэкспериментировать с введением государственного планирования, – в них до сих пор не удалось вывести людей из бедности и голода. Свободное предпринимательство поднимает зарплату работников путем стимулирования производства, нацеленного на удовлетворение потребностей потребителя. Поэтому в США требуется меньше человекочасов работы, чем в России для того, чтобы заработать на телевизор, автомобиль или персональный компьютер. Важен не объем затраченного труда, а его производительность. Люди в бедных странах обычно работают долгие и долгие часы, но, из-за вмешательства правительства, их возможности по удовлетворению потребителей товарами и услугами -29- весьма ограничены. Свободное предпринимательство повышает реальные зарплаты по той глубокой причине, что потребители с легкостью сообщают производителям, чего они хотят, а производители имеют свободу обеспечивать их соответствующими товарами и услугами. Свободное предпринимательство удовлетворяет потребителей В экономике свободного предпринимательства люди могут обслуживать потребителей благодаря ценовому механизму. Обширная коммуникационная сеть, состоящая из вечно растущих и опускающихся цен, сообщает работникам и инвесторам места роста и падения потребительского спроса. Высокий потребительский спрос на конкретный продукт толкает его цену вверх, увеличивая прибыль инвесторов. Высокая прибыль, в свою очередь, привлекает еще больше инвестиций и работников, увеличивает их зарплату. Таким образом, общество производит все больше из того, чего желает потребитель, а поскольку в результате предложение растет, в дальнейшем цена этого продукта для потребителя снизится. Это встроенный механизм стимулов экономики свободного предпринимательства: ресурсы общества постоянно стремятся к удовлетворению спроса потребителей и уходят из тех областей производства, которые менее затребованы. В этой системе потребитель является сувереном, диктующим, где и как использовать ресурсы общества, и решающим как потратить или сберечь собственный доход. Разумеется, что этот доход тем выше, чем лучше данный человек обеспечивает общество товарами и услугами, пользующимися спросом. Свободное предпринимательство сокращает стоимость жизни и создает новые продукты Свободное предпринимательство – это постоянный процесс открытий, открытий о предпочтениях потребителей. Свобода покупать и продавать позволяет товарам и услугам поступать на рынок, а затем люди сами решают приобрести или отвергнуть конкретный продукт. Свобода предпринимательства позволяет деловым людям постоянно выходить с идеями новых и усовершенствования существующих продуктов. Ценовой механизм затем сообщает работникам и инвесторам о том, пользуются ли эти продукты спросом или нет. Первоначально, новые продукты, такие как видеомагнитофоны, микроволновые печи или мобильные телефоны бывают очень дорогими, и только богатые могут их себе позволить. Но по мере того, как продукт используется, проходит испытания и усовершенствуется, все больше капитала инвестируется в его разработку и цена начинает падать. Именно так роскошь немногих становится товаром широкого потребления. Поскольку общество свободного предпринимательства производит постоянно увеличивающийся набор -30- товаров и услуг, соотношение цены этих товаров к доходам населения падает, что означает снижение стоимости жизни. Свобода предпринимательства стимулирует производительность Стимулы, присущие экономике свободного предпринимательства, также способствуют росту производительности, так как они основаны на желании людей служить другим. Такая экономика использует это желание лучше, чем все другие экономические системы, придуманные доселе человеком. Так как люди свободны держать у себя продукты своего труда и принимать на себя риск свободного предпринимательства, вознаграждение за удовлетворение спроса потребителей больше, чем в альтернативных экономических системах. Система рабовладения, в которой человека заставляют работать на других, или плановая экономика, в которой производство организовывается правительством, разрушают стимулы к производству. Налоги, по существу, выполняют ту же функцию. Фактически, налоги это цена, или штраф, выплачиваемый за стремление к участию в экономической деятельности. Чем большими налогами облагает правительство инвестиции и работы, тем меньшей будет отдача от этих инвестиций и работ. А если эта отдача уменьшается, тем меньше будет сделано инвестиций и работ. Налоги представляют собой экономический барьер, ограничивающий количество людей, вовлеченных в данную налогооблагаемую деятельность. Всевозможные правительственные инструкции и правила выполняют ту же роль. Они повышают стоимость производства, искусственно повышая цену товара. В итоге - растет стоимость жизни и многие товары оказываются вне досягаемости для бедных слоев. Свобода предпринимательства выводит людей из бедности Динамизм системы свободного предпринимательства гораздо более четко можно разглядеть не в том, как она делает богатых еще богаче, а в том, как она устраняет бедность. А делает она это много быстрее, чем другие экономические системы. Хотя экономическая свобода неминуемо ведет к известной степени неравенства в доходах и богатстве людей, попытка перераспределения богатства и доходов от богатых в пользу менее обеспеченных подрывает экономику, разрушает экономические возможности для тех, кто больше всего в них нуждается. Попытки использования государства как распределителя богатств среди населения создают общество полное произвола, в котором доходы и материальное состояние людей зависят от их доступа к политической власти. Этот вид неравенства намного вреднее для бедных, чем неравенство доходов и богатства в свободной экономике, потому что при свободе предпринимательства богатый остается богатым лишь только на то время, -31- пока он удовлетворяет потребительский спрос лучше других. В этой системе люди служат своим интересам, только используя свою собственность и свой труд для обслуживания интересов других людей. Свобода предпринимательства максимизирует возможности бедных по выходу из бедности и делает проживание в обществе намного дешевле. Свобода предпринимательства создает рабочие места Часто указывая на циклы деловой активности на Западе, критики свободного предпринимательства утверждают, что спад, который приходит на смену экономическому росту, увеличивает безработицу. Колебание деловых циклов играло ключевую роль в коммунистической пропаганде во время «холодной войны», однако необходимо заметить, что сам коммунистический мир избегал таких циклов, только поддерживая постоянную экономическую стагнацию, которая сделала уровень жизни в этих странах значительно ниже достигнутого на Западе. На самом же деле, экономический спад и депрессия есть последствие инфляции, случающейся, когда правительство увеличивает объем денежной массы и кредитов быстрее соответствующего предложение товаров и услуг. Как результат, деньги теряют стоимость в глазах людей, и тогда растет безработица. Решение проблемы лежит совсем не в плоскости свободы предпринимательства. Необходимо просто лишить правительство возможности искусственно увеличивать предложение денежной массы. Но не только инфляция порождает безработицу. Частично она обязана своим появлением налогам и различного рода правительственным инструкциям, которые создают несоответствие между спросом и предложением на рабочую силу. В экономике свободного предпринимательства работы всегда хватает, потому что спрос потребителей никогда невозможно полностью покрыть, он вечно растет и развивается. Свобода предпринимательства защищает окружающую среду Свобода предпринимательства умножила набор товаров и услуг, и снизила их цену. Точно так же, она увеличила предложение природных ресурсов, снизила, со временем, цену на энергоносители и энергоресурсы. Этот эффект очень важен для понимания того, почему качество воздуха и воды улучшается в экономике США, в то время как коммунизм оставил своим странам-наследницам загрязненную и отравленную среду. Именно по той же понятной причине, люди, родившиеся в странах со свободной экономикой, живут дольше. Чем богаче, тем здоровее. Система свободного предпринимательства создала богатство, которое сделало возможным открытие новых источников энергии и более эффективное использование природных ресурсов. Частная собственность на природные ресурсы также лучше защитила и сохранила окружающую среду, потому -32- что частные собственники заинтересованы в долгосрочном сохранении ресурсов и поэтому являются более хорошими сторожами, чем государство. Свобода предпринимательства максимизировала свободу истинных ресурсов – человечества – решать проблемы, созданные новыми технологиями, и позволила жить на планете миллиардам человеческих существ, благодаря их уму и творческим способностям, несмотря на то, что прежде планета могла прокормить гораздо меньшее количество людей. Без свободы предпринимательства не может быть демократии Наконец, свобода предпринимательства – необходимое, хотя не единственное, условие для демократии и гражданских свобод, которые мы ассоциируем с политической свободой. Именно поэтому, невозможно поставить под контроль людей, если экономика не находится под контролем. Если право принятия экономических решений – о том, где работать, куда инвестировать, как сберечь или потратить деньги – отобрать у миллионов людей и передать в руки центрального правительства, то возникнет необходимость принудить людей к подчинению государственному плану. Правительства при таких полномочиях получают возможность наказывать тех, кто не подчиняется их экономической власти, и оппозиция государственному плану становится трудной и опасной. В обществе свободы предпринимательства средства производства находятся в частных руках, и поэтому всегда существуют альтернативные работодатели, профсоюзы, финансируемые из частных средств, политические партии, группы давления, газеты, станции радио и телевидения, места для проведения массовых мероприятий и религиозных служб. Как говорил Лев Троцкий: «Когда государство – единственный работодатель, оппозиция означает медленную смерть от голода». -33- Литература Milton Friedman, Capitalism and Freedom, London, University of Chicago Press, 1962, chapters 1, 2. Milton & Rose Friedman, Free to Choose, London, Secker & Warburg, 1980, chapters 1, 2. Friedrich Hayek, The Road to Serfdom, London, University of Chicago Press, 1976 (1944). Henry Hazlitt, Economics in One Lesson, New Rochelle NY, Arlington House, 1979. Peter Saunders, Capitalism: A Social Audit, Buckingham, Open University Press, 1995. Adam Smith, The Wealth of Nations, Indianapolis, Liberty Press, 1981 (1776). Вопросы для размышления 1. Почему свободная рыночная экономика превосходит государственный социализм? 2. Как Вы можете сделать свободный рынок более приемлемым? 3. Как можно развить свободные рынки в Вашей стране? -34- Свобода «Единственная свобода, заслуживающая своего названия, это наша свобода действовать во имя собственного блага по собственному разумению - в той мере, в которой мы не лишаем других такой же свободы или не препятствуем их усилиям по ее достижению» Джон Сюарт Милл Что такое свобода? Свобода означает возможность в руках человека действовать без вмешательства других. Человек должен иметь возможность решать, как он хочет прожить свою жизнь, и эта возможность должна быть ограничена только недопустимостью его вмешательства в свободу других людей. Защита свободы – одна из основных целей государства. Моральная ценность свободы признается как важнейшая черта современного мира, однако, это не всегда было так. На протяжении большей части истории считалось, что целью правительства является содействие добродетели, хорошей жизни или хорошему обществу. От людей ожидалась работа на общее благо, определяемое обществом, и подчинение своих интересов и желаний более «высокому» благу. Первоначально, свободами назывались специальные права или полномочия, предоставленные конкретным группам или лицам, таким как бароны или гильдии. Не было общего права на свободу. Идея свободы как общего состояния, принадлежащего всем, развилась в XVIII веке, и ассоциируется с именами Хоббса и Локка. Локк писал: «Задачей закона является не отмена или ограничение свободы, а сохранение и расширение свободы». Другими словами, целью правительства является защита свободы личности. Взлет свободы как первоочередной политической ценности превратил ее в одну из тем XIX века. В ХХ веке угроза для свободы проистекала из двух источников: от тех, кто утверждал, что свобода представляет небольшую ценность и что она должна быть подчинена достижению более высокой цели, такой как коммунизм или однородное с расовой точки зрения государство, а также от социалистов и им подобных, стремившихся изменить понятие свободы таким образом, чтобы стало возможным оправдать широкое вмешательство правительства в жизнь людей. Право жить собственной жизнью Свобода часто выражается на языке прав: «Я имею право решать, где мне жить, где мне работать, или с кем прожить мою жизнь. Никто не смеет -35- заставлять меня делать то, чего я не хочу, и никто не смеет препятствовать тому, что я хочу делать, если я не нарушаю своими действиями такого же права других людей». Это происходит из традиции естественных прав Локка. Свобода означает возможность действия в рамках своих прав и не предполагает вторжения в область прав других. Свобода ассоциируется с ограниченным правительством и свободным рынком. Роль правительства заключается в предоставлении правил или рамок, позволяющих каждому быть свободным, защищенным от нарушения их свобод другими. Свободный рынок – это, прежде всего, свобода выбора: свобода потребителя покупать, свобода торговца назначить цену на свой товар или услугу (естественно, что при этом потребитель должен иметь свободу принять эту цену или отказаться от нее), свобода работника выбирать себе место работы и профессию, свобода производителя выпускать что он хочет и нанимать кого хочет. Такая свобода может существовать только в капиталистических обществах. Человек лучший судья своих интересов Только сам человек знает, каковы его желания и предпочтения, его цели в жизни. А потому, он лучше всего знает свои интересы. Это означает, что человек обладает свободной волей, и его выбор определяется не просто окружающими его обстоятельствами или социальным происхождением. Он может использовать свои причины и понимание морали, делая правильный выбор для себя. Только сам человек знает свои желания и предпочтения. Другие могут иметь свои собственные идеи относительно того, что правильно или хорошо для данного человека, но никто не имеет того уровня знания об этом как сам человек. Свобода означает отказ от патернализма, предполагающего, что кто-то другой или другие лучше знают, какие решения полезны для жизни конкретного человека. Свобода служит интересам всех Между свободой и порядком, иначе говоря, общим благом или интересами других, нет противоречия. Свобода служит долгосрочным интересам всех. Утилитаристы были большими сторонниками свободы, потому что она максимизировала удовлетворение интересов. Как говорил один из них, Иеремия Бентам, результатом свободного общества будет «самое большое счастье для самого большего числа людей». Адам Смит выдвинул идею «невидимой руки», которую иногда называют идеей «спонтанного порядка». Согласно ей, если каждого из людей предоставить самому себе, то «все они окажутся ведомыми как бы -36- невидимой рукой к цели, которая не входила в намерения ни одного из них». Люди, которым предоставлена свобода преследования своих целей в жизни, неизбежно придут к необходимости взаимовыгодного сотрудничества с другими, что будет служить интересам всего общества, общему благу. В этой системе взглядов, для удовлетворения собственных интересов человек обязан удовлетворять желания других. В «Богатстве народов» Смит утверждал: «Не от доброжелательности мясника, пивовара или пекаря ожидаем мы наш обед, а от их внимания к собственным интересам». Многие блага в обществе возникают как непреднамеренное последствие действий других, и это, по словам Адама Фергусона, есть «результат человеческого действия, но не человеческого творения». Свобода ведет к росту знания Джон Стюарт Милл был приверженцем терпимости, готовности позволять другим думать, говорить и действовать так, как не нравится нам. Действительно, другой человек может быть правым, или мы можем улучшить наши представления, прислушавшись к точке зрения других, или даже мы можем поменять точку зрения другого человека, убедив его в ошибочности его подхода. «Я ненавижу то, что Вы говорите, но я готов положить жизнь за Ваше право сказать это», - эта известная фраза связана с именем французского философа Вольтера. В свободном обществе выражаются и проходят испытание в свободном соперничестве друг с другом самые разнообразные мнения и представления, и истина вытесняет ложь. Австрийский философ Фридрих Хайек считал, что одним из продуктов свободного общества является рост знаний. Причем не тех знаний, которые могут быть сконцентрированы в одном месте или в одном органе, а знаний широко распространенных и проникающих в голову каждого человека. Свобода позволяет произойти вещам непредвиденным и непредсказуемым. Центральное планирование, принуждение людей к соответствию конкретной конечной цели препятствует появлению новых идей и осуществлению экспериментов. «Позитивная свобода» не есть свобода Несмотря на вышесказанное, термин «свобода» употребляется некоторыми в совершенно ином значении. Вместо традиционного значения, которое вытекает из ответа на вопрос «Препятствовал ли мне кто-либо сделать то или иное?», кое-кто рассматривает свободу в контексте способности человека к действию или в контексте обладания силой для удовлетворения человеком своих желаний. Это показывает разницу между высшим и нижним «я» человека, между его реальными и вероятными интересами. Именно это отношение было источником «ложного сознания», понятия придуманного Марксом для обозначения -37- мысли о том, что люди не понимают свой истинный, настоящий интерес в свержении капитализма. Выходило, что только марксисты и коммунистическая партия по-настоящему понимали это, и поэтому им следовало предоставить всю полноту власти. Это обстоятельство высвечивает, по крайней мере одну проблему данной идеи: ею злоупотребляют правители, утверждающие, что именно они знают истинные интересы всех и каждого, а потому нет необходимости спрашивать у народа самого. Жан-Жак Руссо использовал термин «свобода» для обозначения подчинения общей воле, или общему благу. Согласно его мнению, все несогласные с общей волей должны быть «принуждены стать свободными». С точки зрения нормального смысла слова «свобода», это, конечно же, нонсенс. Оксфордский философ Исайя Берлин в своем знаменитом эссе под названием «Две концепции свободы» прозвал первую из продемонстрированных выше концепций «негативной свободой», а вторую – «позитивной свободой». Он определил негативную свободу как «область, в которой человек может действовать без препятствий, чинимых другими». Свобода, таким образом, это мир неограниченных действий. Хайек описал ее как «отсутствие принуждения». Берлин определил позитивную свободу как состояние пребывания «хозяином самого себя». Он утверждал, что позитивная свобода была совсем не свободой, а «властью». Отрицание свободы означает намерение предотвратить какоето действие. А отсутствие власти, это еще совсем не отсутствие свободы. Например, есть огромная разница между неспособностью купить книгу по причине правительственного запрета на нее, и неспособностью купит книгу по причине отсутствия ее в книжном магазине. Первая ситуация есть отрицание свободы, а вторая – нет. Позитивная свобода также предполагает, что человек должен направлять себя в сторону конкретной цели. В таком случае получается, что человек существует не ради самого себя, а ради удовлетворения целей коллективов, таких как классы, нации или расы. А цели таких коллективов определяются другими людьми. Маргарет Тэтчер бросила вызов этому подходу: «Выбор – это существо этики: не будь выбора, не было бы этики, не было бы добра и зла; добро и зло приобретают смысл лишь постольку, поскольку человек свободен выбирать». Принцип «не навреди» Грозя наказанием за определенное поведение, закон, по своей природе, ограничивает личность, реализующую свою свободу. От людей требуется соответствие и подчинение закону. Так когда же применение закона для ограничения свободы человека уместно? Джон Стюарт Милл, в своей -38- книге «О свободе» дал классическую формулу - «не навреди»: «Единственным оправданным случаем, в котором человечество уполномочено … индивидуально или коллективно, вмешиваться в свободу действий своих членов, является самозащита. Единственной целью правомерного применения силы по отношению к любому члену цивилизованного сообщества против его воли является предотвращение нанесения ущерба другим. Благо же самого этого человека, физическое или моральное, не является достаточным для этого основанием». Другими словами, ограничения на желание человека поступать тем или иным образом могут быть наложены только тогда, когда его поступки наносят ущерб другому человеку или другим людям. Конечно, друзья, семья и даже чужие люди могут попытаться убедить человека поступить как-то иначе – поселиться в другом месте, жениться на другой, найти другую работу, – но это не та область, в которой есть место закону. Повестка дня свободы Поскольку свобода означает право делать выбор относительно любого аспекта вашей жизни, при условии, что будет уважаться равная свобода других, невозможно составить список всех свобод. Тем не менее, есть свободы, получившие особое внимание. Свобода совести, мысли и выражения. Должна существовать терпимость по отношению к различным и противоположным мнениям. Средствам массовой информации должно быть позволено публиковать все, что они хотят. Должна быть возможность для отправления любых религиозных культов. Любому человеку должно быть позволено выражать свои взгляды без угрозы наказания. Люди имеют право критиковать взгляды других, и не ограничивать возможность выражения другими своих мыслей. Истина выявляется из соревнования идей и вер. Свобода контрактов. Человек должен иметь право торговать с кем он хочет. Должна быть свобода покупать у кого угодно и продавать кому угодно по взаимно согласованной цене. Эта свобода также предполагает свободу работника и работодателя прийти к соглашению об условиях своего сотрудничества. Роль государства состоит в обеспечении того, чтобы такие контракты были действительно добровольными, чтобы в них не было принуждения или обмана. Государство существует также для того, чтобы обеспечить выполнение контрактов через свои суды, решающие мирным способом разногласия между сторонами контракта. Свобода ассоциаций. Человек должен иметь возможность объединяться или сотрудничать с кем угодно по своему усмотрению ради любой цели, -39- если это не угрожает свободам остальных. Должна быть свобода создавать семью или иметь интимные отношения с кем вы пожелаете, при условии, что есть взаимное согласие. Человек должен иметь возможность собираться вместе с людьми, с которыми он разделяет общий интерес, будь то в политические партии, в группы интересов, в экономические и деловые группы, в профсоюзы, а также в социальные объединения, такие как, например, как общества собирателей марок или клубы народных танцев. Свобода – это самая дорогая из ценностей, потому что она представляет собой основу всех других ценностей. Она наполняет их смыслом. Она позволяет нам жить собственной жизнью по собственному выбору. Но она также требует невмешательства в жизни других. Личности, обществу и особенно государству нелегко бывает этого достичь. -40- Литература Isaiah Berlin, Four Essays on Liberty, Oxford, Oxford University Press, 1969. Freidrich Hayek, The Constitution of Liberty, London, Routledge, 1960, chapters 1-5. Milton Friedman, Capitalism and Freedom, London, University of Chicago Press, 1962, chapter 1. John Stuart Mill, On Liberty, London, Penguin, 1971 (1859). Adam Smith, The Wealth of Nations, Indianapolis, Liberty Press, 1981 (1776). Вопросы для размышления 1. Почему свобода – это хорошо? 2. Должны ли быть законодательно введены правила, указывающие Вам, на кого и сколько часов в день Вы можете работать? 3. Следует ли легализовать наркотики? -41- Права человека «Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их творцом определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью» Томас Джефферсон Что такое права человека? Права человека - это права, принадлежащие каждому человеческому существу. Право есть то, что человек не может не иметь, это моральная данность, и представляет собой гораздо большее, чем желание или хотение. Права человека – это моральные права, и они отличаются от прав, признаваемых государством, то есть от «позитивных» или «юридических» прав, которые могут и быть, и не быть правами человека. Одной из основных целей движения за права человека является превращение прав человека в законно признанные права. Как ясно из самого определения, права человека принадлежат каждому из людей, независимо от национальности, религии, пола, этнической группы или половой ориентации. Это означает не только то, что они применимы к любому человеку в сегодняшнем мире, но также и то, что они принадлежали каждому когда-либо существовавшему человеку, и будут принадлежать каждому из людей, которые еще не родились. Широко признанными правами человека являются право на жизнь (право не быть убитым, не подвергаться пыткам и не быть искалеченным), свобода выражения, свобода быть собственником законно приобретенной собственности, свобода передвижения, свобода вероисповедания. Рабство, пытки и произвольное задержание – все это факты отрицания прав человека. Права человека лучше всего можно охарактеризовать как ограничения для государства: государство не имеет права нарушать права личности на своей территории. Роль государства заключается во включении этих прав в законы, в превращении их в «юридические права». Концепция прав человека также порождает обязательство для всех людей не нарушать права других, то есть принцип взаимности. Любое право человека должно соответствовать трем критериям. Первое, оно должно быть универсальным, то есть принадлежащим каждому через все времена. Не может быть особых прав, присущим только некоторым. Второе, право должно быть абсолютным. Оно не может быть ограничено даже законом, под предлогом общественных интересов. Только тогда, когда права человека вступают в противоречие друг с другом, эти права -42- могут быть ограничены. Например, террориста, убивающего других, и таким образом отрицающего их право на жизнь, можно лишить права на жизнь через смертную казнь или лишить свободы – путем заключения на некоторое время в тюрьму. Третье, право должно быть неотчуждаемым. Право не может быть передано; например, нельзя продать себя в рабство. Естественные права Одним из самых ранних человеческих произведений, указывающих на существование таких прав, была пьеса древнегреческого писателя Софокла под названием «Антигон». Антигон похоронила своего умершего брата вопреки указам царя Креона, и оправдывала свое действия на том основании, что законы богов стоят выше законов царей. Эту идею защищали древнегреческие стоики, считавшие, что эти высшие законы необходимо искать в природе при помощи разумного рассуждения. Она же была отражена древнеримским оратором Цицероном: «Есть истинный закон, верная причина, находящаяся в согласии с природой; он не может быть заменен». Христианство объявило законы божьи выше законов светских правителей, как отмечено в частности в работах святого Фомы Аквинского. Согласно ему, естественные права могут быть выявлены либо откровением от бога, либо при помощи разумного рассуждения: «есть законы природы и законы создателя природы». Английский философ Джон Локк оказал самое большое влияние на современную мысль в этой области. Он объявил основополагающим законом природы следующее: «никто не должен наносить вред жизни, здоровью, свободе или владениям другого». Права на жизнь, свободу и собственность подразумевают обязанность не вредить жизни, свободе и собственности других. Эти права и обязанности существуют от природы и не предоставляются правителями. Правительство, государство создаются с целью защиты этих прав. Любой политический режим, не справившийся с выполнением этой функции, может быть смещен и заменен новым, который справится с делом. Это означает, что люди имеют право на восстание против тиранических режимов. Эти идеи были крайне влиятельными в войне Америки за независимость от Великобритании. Автор «Декларации Независимости» Томас Джефферсон напрямую заимствовал у Локка мысль о том, что люди рождаются вместе с правами, в том числе с правом на жизнь, свободу и стремление к счастью. Он оправдывал восстание против и независимость от Англии тем, что король Георг III предал эти права. «Декларация прав человека», принятая во время Французской революции, утверждала, что цель любой политической ассоциации состоит в защите естественных и -43- неотчуждаемых прав человека; этими правами являются свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению». От естественных прав к правам человека В ХХ веке эти идеи стали более известны как права человека. Были сделаны и продолжаются усилия по созданию международных механизмов для признания и уважения этих прав всеми режимами. В 1948 году была принята Всеобщая Декларация прав человека ООН. В 1950 году Совет Европы принял Европейскую Конвенцию о правах человека, по которой государства-члены могут быть привлечены своими гражданами к Европейскому суду по правам человека в Страсбурге, если посчитают, что государство нарушило их права. В стремлении обеспечить широкую поддержку правам человека, некоторые группы ищут возможности расширить определение прав человека, вывести его за пределы первоначального значения, чтобы включить экономические, социальные и групповые права. Это очень противоречивое начинание, и служит отвлечению внимания людей от реализации своих естественных прав. Враждебность марксизма к правам человека Марксисты обычно отрицают существование прав человека. Карл Маркс отвергал их как «буржуазные права», считая апелляцию к правам человека еще одним способом защиты и покровительства интересам класса имущих. По его мнению, такие права только углубляли классовые различия, и предоставляли дополнительную защиту богатым и буржуазии. Коммунистические режимы отрицали существование любого универсального стандарта, применимого к их режимам. Их отрицание основывалось на принципе «невмешательства во внутренние дела другого государства», который они интерпретировали как запрет на внешнюю критику коммунистических режимов. Советский Союз отказался подписать Декларацию прав человека в 1946 году. Коммунисты были «правы», отказываясь принять принцип прав человека, потому что когда они все же приняли Хельсинкскую Декларацию 1975 года, этот принцип стал эффективно использоваться против них защитниками прав человека, такими как Орлов. Право на жизнь Каждое человеческое существо имеет право на жизнь. Это прежде всего означает, что человек не должен быть убит другим человеком или государством. На самом деле, это первая обязанность государства защищать своих граждан от внешнего захватчика и уголовщины. Некоторые обосновывают право на жизнь концепцией самовладения: -44- каждый человек является собственником собственного тела, и поэтому никто не может касаться его собственности без его разрешения. Таким образом, право на жизнь выходит за рамки права не быть убитым и включает в себя также право не подвергаться пыткам или физическому воздействию. Это право признается в статье 3 Декларации ООН – «Каждый имеет право на жизнь, свободу и безопасность личности», и в статье 5 – «Никто не должен подвергаться пыткам или жестокому, бесчеловечному, унижающему обращению или наказанию». Самовладение так же несовместимо с рабством, то есть с правом собственности одного человека над другим (статья 4). Право на свободу Право на свободу означает, что человек должен быть в состоянии прожить свою жизнь по собственному усмотрению, при условии уважения такого же права других. Французская Декларация прав человека 1789 года заявляла: «Политическая свобода состоит в возможности делать все, что не наносит вреда другому: таким образом, осуществление естественных прав каждого человека ограничено лишь теми пределами, которые обеспечивают другим членам общества пользование теми же правами». Так как свобода предполагает возможность поступать как угодно при условии вышеуказанного ограничения, невозможно перечислить все существующие права. Декларация ООН дает определение некоторых свобод, которые она считает особенно важными, например, свобода передвижения людей внутри и за пределы своей страны (13), право на свободу мысли, совести и религии (18), свобода выражения и мнения (19), право на мирные собрания, ассоциации, и отказ от участия в ассоциации (20). Право владеть собственностью Возможность для человека жить свободно, стремиться к тому, что он понимает под счастьем, требует обладания собственностью. Как объяснял философ Дэвид Боаз, «Собственность есть все, что человек может использовать, контролировать или распоряжаться. Право собственности означает свободу использования, контроля или распоряжения объектом или предметом». Без этого права было бы невозможно жить, занимать территорию, производить товары и услуги или торговать с другими. Социалистические попытки отменить собственность просто означали передачу контроля от человека, который по справедливости приобрел ее, правительственному чиновнику, решающему, кому эта собственность должна быть выделена. -45- Статья 17 Декларации ООН отмечает: «Каждый имеет право на владение собственностью индивидуально или в ассоциации с другими. Никто не должен быть произвольно лишен этой собственности». Однако декларация не предусмотрела ничего для защиты этого права, позволив правительствам произвольно, по усмотрению руководства распределять собственность. В США «Билль о правах» содержит статью о конфискации (5 поправка), утверждающую, что собственность может быть конфискована правительством только по справедливой причине и с полной компенсацией. Но даже в США этот статьей пренебрегают. Защита прав Многие из так называемых прав человека представляют собой не столько сами права человека, а механизмы для их защиты. Декларация ООН признает права на признание законом (6), на предотвращение произвольного ареста (9), которые весьма эффективны при нарушении прав человека, а также такие права как право на справедливое судебное разбирательство и презумпцию невиновности (11), убежище (14), национальность (15). Одно из политических прав очень часто представляют как права человека. Статья 21 утверждает право участвовать «в периодических и действительных выборах … на основе всеобщего и равного избирательного права». Однако, демократия должна рассматриваться как один из способов защиты этих прав, а не само право. Было бы нонсенсом говорить о демократии для доисторического человека. Аргумент в пользу представительной демократии более эмпирический, то есть основанный на фактах, нежели моральный: история свидетельствует, что демократия более склонна защищать эти права, чем диктатура. Однако демократии сами тоже могут отрицать права человека, особенно если демократии превращаются в тиранию большинства. Демократия может быть нелиберальной, нарушающей или отрицающей права человека или же группы внутри самой этой демократии. Социальные и экономические права не являются правами человека Статьи 21-30 посвящены «экономическим, социальным и культурным правам» и имеют характеристику абсолютно отличающуюся от прав на свободу, традиционно признаваемых как естественные. Самым плохим примером является статья 24 – «право на отдых и досуг, включая … периодические оплачиваемые отпуска»! Другие, так сказать «права» включают право на социальную защиту, труд, справедливые и благоприятные условия труда, равную оплату за равную работу, законную и справедливую оплату труда, адекватный уровень жизни, жилья, -46- медицинских услуг и образования, а также право на наслаждение искусством. Все это также вошло в Конвенцию ООН 1966 года об экономических, социальных и культурных правах. Это нашло отражение и в Хартии ЕС о фундаментальных правах человека. Вышеуказанные вещи могут быть желательными или нежелательными, но в любом случае, они не есть права человека. Они требуют прав на благополучие, а не прав на свободу. Они были включены в Декларацию ООН по настоянию Советского Союза, который надеялся использовать их против Запада. Запад принял их в надежде, что Советский Союз подпишет декларацию, но, в конце концов, СССР воздержался. Первый аргумент против того, чтобы считать эти «права на благополучие» правами человека основывается на том, что они не универсальны. Например, «оплачиваемый отпуск» может принадлежать только людям, работающим на других, что исключает людей, занимающихся индивидуальной трудовой деятельностью, безработных и домохозяек. Вовторых, они не абсолютны, потому что они зависят от таких относительных обстоятельств, как глубокая разница между странами и историческими периодами в понимании адекватного уровня жизни. Разные страны в значительно различающейся степени способны к удовлетворению этих так называемых «прав». Поэтому статья 22 отмечает, что право на социальную защиту должно обеспечиваться «в соответствии с организацией и ресурсами каждого государства». Втретьих, они не неотчуждаемы. Например, кто-то может пожелать отказаться от своего «права» на отдых и досуг ради увеличения собственного дохода. Люди сами делают выбор между желательными и конфликтующими целями. Так что вышеуказанные претензии не удовлетворяют необходимым трем критериям. Четвертый аргумент выглядит следующим образом: понятие «имеет» должно предполагать наличие «возможности», но эти «права на благополучие» зависят от наличия ресурсов, а многие общества и сейчас, и на протяжении истории не имели достаточных средств для удовлетворения этих желаний. Впятых, они принижают значение естественных прав: права человека являются моральными требованиями, которые надлежит уважать сейчас, а не экономические или социальные желания, которые могут быть удовлетворены в будущем. В-шестых, экономические права представляют собой атаку на права свободы, имеющую целью достижение этих прав на благополучие. В целом имеющее смысл право на медицинские услуги может потребовать их предоставления от докторов, медсестер и медбратьев независимо от собственного желания, что есть отрицание их свободы. Так что, потребность в благополучии не может быть отнесена к правам человека. -47- Групповые права не есть права человека Конвенция ООН об экономических, социальных и культурных правах начинается со Статьи 1, которая утверждает: «все народы имеют право на самоопределение». Статья 25 декларирует «права всех народов на природные богатства и ресурсы». Отклик этого можно найти и в «Хартии о правах человека и народов» Организации Африканского Единства, принятой в 1981 году. ЮНЕСКО декларировало «право всех … народов на защиту своих культур». В 1957 году Конвенция ООН о коренном и племенном населении заявила, что должны быть приняты специальные меры по защите институтов, людей, собственности и труда такого населения. На конференциях ООН по правам человека обычно доминирует утверждение этих групповых прав. Аргумент против групповых прав тоже основывается на их несоответствии трем необходимым критериям. Во-первых, они не универсальны, потому что представляют собой претензии конкретных групп, таких как женщины или аборигены, что по определению означает, что они не могут принадлежать всем человеческим существам. Во-вторых, они не абсолютны, потому что настраивают одну группу против другой, как, например, в вопросе о самоопределении в Боснии, и поощряют этнические чистки на основе групповой или культурной принадлежности, вместо уважения к правам других. В-третьих, они не неотчуждаемы, так как часто иммигрант добровольно прощается со своей прошлой принадлежностью, чтобы стать кем-то другим, как, например, это случается с новыми американскими гражданами каждый день, а также с черными британцами или интегрированными евреями. В-четвертых, традиция естественных прав полагает, что права человека должны принадлежать только конкретным человеческим существам, и не могут принадлежать какому-либо коллективу. Культуры, языки, племена и нации не являются носителями прав. В-пятых, культурные права отрицают равенство прав всех человеческих существ и становятся инструментом особого обращения с определенными группами, как, например, в случае с позитивной дискриминацией. Важно признать, что определенные группы внутри общества, такие как этнические меньшинства, женщины и геи были лишены своих человеческих прав. Однако целью должно быть уважение одинаковых прав каждого, а не предоставление особых прав определенным группам за то, что с ними плохо обращались на протяжении истории. -48- За истинные права человека Мы должны верить в необходимость защиты и продвижения прав человека, но нас должно беспокоить и то, что этой идеей злоупотребляют, и что ее применение зачастую не учитывает различие условий. Во-первых, понятие прав человека не должно охватывать каждую потребность, каждое желание или стремление. Права человека настолько дорогая вещь, что они требуют особенного внимания и приоритета. Во-вторых, продвижение идеи прав человека должно демонстрировать определенное уважение к различным культурам, истории и условиям. Уважение к этим правам может проявляться разными способами в разных обществах, и нельзя думать, что все, приемлемое для США, или Швеции, или Германии, может и должно быть перенесено в Белоруссию, Эстонию, Аргентину или Нигерию. Ясное понимание концепции прав человека жизненно важно для их защиты и содействия им, особенно для тех людей, кого права отрицаются каждый день. Не все желаемое есть право. Не все права являются правами человека. Просто неприлично приравнять пытку – например, пропускание тока через гениталии человека, – с отсутствием оплачиваемого отпуска. Каждое правительство должно нести ответственность за свои провалы в деле защиты истинных прав человека. -49- Литература Norman Barry, An Introduction to Modern Political Theory, London, Macmillan, 2000, chapter 9. David Boaz, Libertarianism, New York, Free Press, 1997, chapter 3. Maurice Cranston, What are Human Rights?, London, Bodley Head, 1962. Walter Laqueur & Barry Rubin eds, The Human Rights Reader, New York, Meridian, 1990, essays by Kenneth Minogue & Maurice Cranston. John Locke, A Second Treatise on Government, Cambridge, Cambridge University Press, 1960 (1690). Вопросы для размышления 1. Входит право быть накормленным в право на жизнь? 2. Имеют ли национальные меньшинства какие-то права, или они принадлежат только конкретным людям? 3. Как мы можем защитить истинные права человека? -50- Справедливость Справедливость означает «жить честно, никому не вредить и чтобы каждый получил то, что заслужил» Древнегреческий философ Ульпиан Что такое справедливость? Справедливость – это вопрос о правилах распределения вознаграждения и наказания, вопрос о том, что каждый человек должен получить по заслугам. Это относится не только к материальным благам, но также ко всему, что может быть распределено, в том числе к свободе и правам. Справедливость очень часто путают с моральными категориями, такими как «хорошо» или «правильно». Кто-то может вести себя так, что другие посчитают это аморальным, но это поведение еще нельзя назвать несправедливым. Норман Барри приводит пример полигамии, - брака с несколькими женами или мужьями, основывающегося на общем согласии, - применительно к которому вопрос о справедливости был бы неуместен. Важнейшая разница заключается в том, что справедливость - это вопрос о правилах и том, как они применяются. Из этой концепции справедливости возникают два вопроса. Первый вопрос звучит так: «Что считать полагающимся кому-то, или что есть соответствующее вознаграждение и наказание для этого человека, каковы принципы распределения?» И второй вопрос: «Какие принципы применимы в каждом случае?» Правила могут очень различаться, если мы рассматриваем распределение богатства, любви или наказания. Традиционно, справедливость является понятием процедурным. Она охватывает вопрос о защите свободы людей и наказании для тех, кто не уважает свободу других. Для исторического значения понятия «справедливость» в настоящее время угрозы исходят из двух направлений. Первой угрозой являются деятельные судьи, то есть порядок, при котором судебные решения отражают предпочтения или предрассудки судей, их личное видение того, что такое хорошо, а что такое плохо. Именно это есть верховенство людей, а не верховенство закона. Вторая угроза связана с попытками перераспределения доходов и богатства на основе туманного, но примитивно-притягательного принципа «социальной справедливости», который интересуется вопросом «Кто что имеет?», а не вопросом «Как имеющееся приобретено?» Хотя справедливость всегда имела непосредственное отношение к таким вопросам как свобода, порядок и законы, новые подходы к ней больше занимают вопросы материального -51- перераспределения. Для социальной справедливости не имеет значения, приобрел ли кто-то свое имущество справедливыми способами, такими как тяжелый труд. Философы о справедливости Платон и Аристотель были поглощены вопросом справедливости, который они считали центральным для хорошего общества. Платон определил справедливость как «получение каждым заслуженного». Для них справедливость была привязана к задаче установления ценности человеческих существ. Не удивительно, что, будучи интеллектуалом, Платон верил в зависимость этой цены от интеллекта. Это определило его выбор в пользу правления наимудрейших, «философских стражей». С тех пор интеллектуалы постоянно рефреном указывают на то, что они не получают уважения и власти, которую заслуживают. «Деятельные» судьи – это один из современных отголосков той же мысли, что интеллект обеспечивает лучшую основу для различения справедливого и несправедливого. Справедливость – это в первую очередь вопрос о следовании правилам, что можно видеть на примере отказа Сократа проголосовать на афинском форуме за казнь генералов, которым не удалось спасти выживших при кораблекрушении. Его основанием было то, что человек не может быть осужден и наказан без справедливого суда. Поступки людей могут быть оценены только после того, как будут представлены свидетельства обвинения и предоставлена возможность защиты. Древнеримский император Юстиниан, составивший один из самых ранних юридических кодексов, определил справедливость как «дающую каждому человеку должное». В средние века справедливость рассматривалась как величайшая из политических добродетелей, так как считалось, что общества будут мирными и процветающими, если их правители окажутся справедливыми. Шотландское Просвещение сфокусировало свое внимание на открытии и определении правил справедливости, уважающих права народа. Джон Локк определил справедливость как защиту жизни, свободы и собственности. Дэвид Юм был убежден, что человек может выжить и процветать только в сотрудничестве с другими. Проблемой было то, как избежать, или, по крайней мере, минимизировать конфликты с другими. Это привело к необходимости установления ясных и уважаемых правил, соблюдаемых всеми по причине их восприятия в качестве справедливых. Правилами справедливости в отношении собственности по Юму были: мирное приобретение собственности, передача его по согласию и выполнение обязательств. Справедливостью считалось демонстрация -52- уважения к свободе и собственности других. Адам Смит отмечал: «Простая справедливость в большинстве случаев имеет негативную ценность, и только препятствует нам навредить своим соседям». Мы поступаем справедливо, когда мы не причиняем вреда другим. Несправедливость возникает, когда мы наносим кому-либо вред. Неспособность уважать права других, путем таких действий как насилие или ограбление, может оправдать законное применение силы, такое как заключение в тюрьму или штрафы, для обеспечения справедливости. Справедливость как правила Понятие «справедливость» наиболее часто употребляется в контексте юридической системы, которую интересует распределение наказания и вознаграждения по результатам плохого деяния, которое рассматривается как нарушение справедливости, а также выделение компенсации за повреждение или ущерб. Судебная система занимается администрированием справедливости. Сам закон не обязательно справедлив. Законы можно критиковать как несправедливые, или не обращающиеся с людьми справедливо. Кампании по изменению законов часто основываются на утверждении, что существующие законы несправедливы. Задачей судебной системы является идентификация и применение широко принятых процедурных правил. Эти правила идентифицируются при верховенстве закона. Судебная система имеет власть обращаться с людьми таким образом, какой может при иных обстоятельствах считаться несправедливым: например, она может лишить их свободы и посадить в тюрьму или же взять деньги в виде штрафов. Изза опасностей, таящихся в самом обладании этой властью, юридический процесс должен следовать жестким правилам. Одним из примеров таких правил является нейтральность судей, то есть судьи не должны быть пристрастными к какой-либо из сторон в рассматриваемом деле. Процедурную справедливость интересует соблюдение правил, то, как принимаются решения, а не справедливость их содержания. Справедливый результат – это тот, что следует из соблюдения правил. В спортивной гонке результат справедлив, если соблюдены определенные правила, такие как забег всех участников на одинаковое расстояние, предоставление одинакового времени всем участникам и беспристрастность судей. То обстоятельство, что один бегун выигрывает забег на этой неделе, а другой – на следующей, или что один и тот же бегун побеждает каждую неделю, не может считаться основанием для претензий о несправедливости. -53- Судейская активность Судьи создают угрозу справедливости когда они принимают за основу собственное представление о справедливости, вместо того, чтобы сослаться на письменную конституцию, законы, или широко принятые правила естественной справедливости (см. главу «Верховенство закона»). Это называется «судейской активностью», и ее сторонники убеждены, что роль судей заключается в том, чтобы «поступать хорошо». Они оценивают решения с точки зрения их последствий, а не с точки зрения пути, приведшего к тому или иному решению. Не может не беспокоить тот факт, что судьи, начиная с самых нижних судов Европы, и кончая Европейским судом справедливости ЕС, следуют этому подходу. Это угроза справедливости, потому что она ставит под сомнение общепринятые правила справедливости. Судьи, основывающие свое решение на судейской активности навязывают свои собственные ценности, предпочтения и предубеждения, превышают собственные полномочия и практически не несут ответственности. При таком подходе доверие людей к способности судов обеспечить справедливость будет очень сильно и в опасной степени подорвано. Правовая теория справедливости Самая настойчивая попытка применить правила справедливости к распределению дохода и богатства была сделана гарвардским философом Робертом Нозиком в его книге «Анархия, государство и утопия». Он написал разгромную критику теорий социальной справедливости. Он представил современную версию традиционного взгляда, которую назвал «правовой теорией справедливости». Он утверждал, что распределение собственности должно считаться справедливым, если оно происходит из честного, без применения силы или обмана, приобретения и передачи собственности. Если при этом никакие из прав не были нарушены, можно говорить о справедливости. Таким образом, не существует морального оправдания широкому перераспределению доходов и богатства, если они получены честным способом. Вам полагается то, что вы добровольно произвели или получили. В настоящем «социально справедливом» обществе можно перераспределять собственность сколько угодно, потому что решающим является вопрос о том, как произошло распределение, соблюдены ли были права при этом или нет. Это процедурная теория, основывающаяся на нашем историческом понимании справедливости. Таким образом, общество с большим разрывом между самыми богатыми и самыми бедными может быть справедливым. Справедливым может быть и общество, в котором нет никакой разницы между богатейшими и беднейшими. Информация о распределении богатства и доходов ничего не -54- сообщает нам о состоянии справедливости в этом обществе. Нам необходимо знать, как пришло общество к существующему распределению. Общество с большим разрывом может оказаться справедливым, если самые богатые получили свое богатство, обеспечивая общество товарами, которые бедные по собственной воле приобретали. Точно так же, общество, в котором мало разницы между богатыми и бедными может быть несправедливым, если относительное равенство достигнуто в результате кражи богатства и доходов одними у других членов общества. Нозик сделал два дополнения к своему ясному и простому принципу добровольного приобретения. Первое, это принцип ректификации, то есть исправления несправедливости, существовавшей в прошлом. Например, имущество должно быть возвращено тем, у кого оно было украдено, а те, кто нанес ущерб собственности, должны возместить этот ущерб хозяевам. Целью является восстановление ситуации, существовавшей до нарушения прав, так называемого status quo ante. Во-вторых, он принял одноименное «положение Джона Локка», что процесс приобретения собственности не должен лишать кого-либо чего-либо жизненно важного, как, например, воды в пустыне. С этими исключениями, любое распределение потенциально справедливо. Что такое социальная справедливость? Как говорил Томас Соуэлл, любая справедливость «социальна» в том смысле, что подразумевает взаимодействие по меньшей мере двух человек. Однако требование социальной справедливости выступает с большей претензией. Соуэлл называл подразумевающуюся такими требованиями справедливость «антисоциальной», так как она игнорировала то, во сколько обойдется обществу удовлетворение этих требований. Социальная (или «распределительная») справедливость, при использовании в политических целях означает, что существует только один морально оправданный способ распределения материальных благ, и что он не используется данным обществом. Поэтому, для достижения того самого морального распределения «оправдано» перераспределение доходов и богатства государством в ущерб тех, кто владеет ими и в пользу получающих преимущество групп. Почему-то утверждается, что распределение, осуществляемое только через рынок свободного обмена, аморально. Сейчас социальная справедливость является популярным лозунгом в политике, потому что она дает власть государству и тем, кто решает, кому что полагается. Альтернативные принципы для распределения богатства редко высказываются ясно. Социальная справедливость представляет собой больше лозунг, нацеленный на -55- увеличение недовольства, и инструмент для достижения власти, чем конкретное предложение о путях ее достижения. Социальная справедливость как мираж Фридрих Хайек отвергал целиком концепцию социальной справедливости как мираж, намеренно построенный для отвлечения внимания. Он пришел к заключению, что внутри свободного общества фраза «социальная справедливость» не имеет никакого значения. Когда людям позволен свободный обмен, последующее распределение есть результат процесса свободы, и не создается по кого-либо намерению. Первая проблема с идеей социальной справедливости заключается в том, что справедливость применима только к поведению человека, и только человеческие действия могут быть справедливыми или несправедливыми. Однако, распределение благ в свободном обществе является результатом не чьих-то намерений, а миллионов решений, принимаемых миллионами людей каждый день. Если распределение несправедливо, то кто именно действовал несправедливо, чтобы к нему прийти? Во-вторых, так как нет согласия по тому, что считается справедливым распределением, то применение принципа социальной справедливости требует, чтобы каждый участвовал в перераспределении богатств на основе ценностей кого-то другого, а это противоречит свободе. Выходит, для достижения того, что один человек считает социальной справедливостью необходимо перераспределить все соответствующим образом, однако при этом другие воспримут новый дележ как несправедливость. Большинство людей все равно останется недовольным любым конкретным результатом принудительного перераспределения. Третья проблема состоит в том, что общество есть настолько сложный, постоянно изменяющийся организм, что невозможно создать и постоянно поддерживать какой-то определенный вид перераспределения. Как в игре – невозможно играть, если результат предопределен. В-четвертых, перераспределение вредит процветанию, потому что каждый старается максимизировать свой доход путем удовлетворения любых критериев, поставленных для роста доходов, а не путем удовлетворения спроса потребителей. В-пятых, перераспределение будет отражать политическую власть тех групповых интересов, которые в состоянии влиять на людей, принимающих решения, и убеждать последних в том, что они заслуживают большего. Решающим будет политическая власть, и правительство станет источником обогащения. Социальная справедливость как тоталитарное Нозик осуждал социальную справедливость как тоталитарный принцип, так как она предполагает, что богатство представляет собой общую собственность, которую государство может свободно распределять по -56- своему усмотрению. Этот принцип не признает прав людей на то, что они произвели, и предполагает коллективные права собственности. Он разводит в стороны производство и распределение. Что дает государству право контролировать то, что произвели свободные личности? Принцип социальной справедливости обращается с нами как с социальными инструментами, существующими для удовлетворения требований государства. Он отрицает, таким образом, категорический императив Канта о том, что люди должны рассматриваться как сама цель, а не как средство достижения целей других людей. Именно принцип Канта запрещает рабство. Так что, социальная справедливость имеет тоталитарные последствия, ибо подразумевает рабский статус для нас перед государством. Противоречивые принципы Защитники социальной справедливости обычно имеют туманное представление о том, что она на самом деле означает. Согласно их ожиданиям, каждому слушателю будет казаться, что говорится именно о его точке зрения на то, «кому что положено», даже если эта точка зрения несовместима с мнением других представителей той же аудитории. Когда радетелей социальной справедливости заставляют объяснить конкретно свой принцип, то они обычно мудрено говорят о трех, на самом деле противоречащих друг другу и несовместимых, принципах: равенство (см. Главу «Равенство»), нужды и заслуги. Все они несправедливы. Социальная справедливость диктуется равенством? Эгалитаристы убеждены, что единственным моральным распределением является равенство доходов и богатства. Хотя они редко бывают откровенными, их представление неравного распределения в качестве свидетельства несправедливости означает, что любая разница в доходах происходит из несправедливости. Они считают, что равенство есть естественное состояние, и любое отклонение от него должно быть объяснено и оправдано. В действительности же, именно неравенство является естественным состоянием, и именно движение в сторону равенства должно находить для себя оправдание. В главе «Равенство» мы уже дали аргументы против равенства результатов. Заметим, однако, еще раз, что состояние равенства результатов есть наглядный пример несправедливости, ибо оно не учитывает ни усилия человека, ни факта производства им чего-либо, ни степени удовлетворения им желаний других. Это означает одинаковое вознаграждение для каждого, даже ленивого и некомпетентного. Многие эгалитаристы утверждают, что они имеют в виду не полное равенство, а только больше равенства. Тогда спрашивается, сколько равенства требуется для удовлетворения их -57- представлений о справедливости? На каком основании они пришли к выводу, что установленный именно ими, а не другими эгалитаристами, уровень справедливости и есть соответствующий стандарту? Социальная справедливость диктуется нуждами? Вторая школа утверждает, что богатство должно определяться на основе нужд. Нужда – это необходимость, без которой человек не может жить. Она есть нечто большее, чем хотение или желание. Нуждающийся человек – это тот, кто не имеет чего-то жизненно важного, то есть пищи, одежды или жилища. Эти вещи считаются настолько важными, что рассматриваются в качестве полагающегося, а не в качестве желательного. Таким образом, нужды имеют приоритет над желаниями, и потому, прежде чем удовлетворять чьи-то желания, надо сначала удовлетворить нужды всех. Логика этой философии нужд есть глобальное перераспределение, при котором богатство должно быть насильственно отнято у процветающих народов самых богатых стран и передано народам более бедных стран. Принцип нужд потребовал бы отнять средства у большинства населения богатых стран, даже у тех, кто считает себя бедными в этих странах, несмотря на то, что их базовые нужды удовлетворены. Никому не было бы позволено отремонтировать свой дом, купить модные одежды, пойти в кинотеатр или купить компактный диск до тех пор, пока кто-то где-то в другой части мира будет голодать. Согласно этой же логике, никому нельзя позволить покупать книги, написанные приверженцами принципа нужд, потому что эти деньги должны быть переданы нуждающимся. Эти приверженцы должны отказывать и своим сторонникам, желающим ездить по миру для пропаганды их идей, до тех пор пока не удовлетворены нужды других людей. Короче говоря, тот факт, что они не в состоянии применить свой собственный принцип к себе, кое-что говорит об их ошибках. Есть несколько проблем со стандартами «нужд». Во-первых, невозможно согласиться с самим определением нужд. Объективны или субъективны нужды? В самом деле, нужды постоянно изменяются, поэтому никогда не будет возможным достичь полного удовлетворения нужд. Во-вторых, игнорируется исторический контекст. Понимание нужд различается как внутри общества, так и от общества к обществу, а также между историческими периодами. В-третьих, существование нужд не создает само по себе обязательства для других людей по их удовлетворению. Например, кто-то может нуждаться в пересадке печени для выживания. Хорошо, если кто-то добровольно готов пожертвовать своей печенью нег. Если же кого-то принуждают к этому, то это будет несправедливо. Наши обязательства по отношению к другим людям значительно варьируются в -58- зависимости от того, кто эти другие люди – члены семьи, друзья, соседи, знакомые граждане или совершенно чужие люди. Социальная справедливость диктуется заслугами? Это утверждение основывается на идее о том, что люди должны получать полагающееся им. Она на первый взгляд похожа на идею о том, что люди должны получать должное. Согласно этой идее, экономическую ценность человека определяют его действия, усилия, умения, качества и результаты. Действительно, мы можем сожалеть по поводу того, что человек, усердно трудившийся в своем бизнесе, погорел, или же, что человек, которого мы персонально недолюбливаем, преуспевает. Однако, идея о том, что вознаграждению подлежат усилия, а не то, что произведено, просто абсурдна. Это означало бы, что вы должны платить больше тому, кто с большими усилиями выкопает яму, а затем закопает ее, чем тому, кто производит что-то полезное с меньшим усилием. Желательно, чтобы товары производились с минимальными затратами и усилиями; это называется эффективностью и максимизирует богатство. А принцип заслуг опасен и угрожает процветанию. Он близок ошибочной теории Маркса о прибавочной стоимости. Фридрих Хайек утверждал, что «ценность для общества» не может быть основой справедливости. Во-первых, это предполагает, что общество имеет общую цель, и каждый может быть оценен по размеру своего вклада в эту общую цель. Однако общество состоит из личностей, живущих самыми разнообразными целями. Во-вторых, не существует единого мнения относительно того, какую ценность для общества представляет каждый из родов занятий. Должна ли медсестра получать больше, чем солдат, или мясник больше, чем учитель. Члены общества по-разному оценили бы одно и то же действие или услугу. Нет объективного стандарта ценности, так как ценность совершенно субъективна. Конкретная услуга может представлять ценность только для конкретного человека. В-третьих, многое из желаемого является результатом натуральных способностей или характеристик, а не усилия или моральной ценности. Кто-то может родиться с прекрасным голосом или красивой внешностью, которая нравится другим людям. Это нам ничего не говорит о моральном характере певца или актера. Общество, основывающееся на «признании заслуг», не придает значения спросу на услуги. На самом же деле, ценность товара не имеет отношения к качеству его производителя. В-четвертых, принцип подобного рода «признания заслуг» дал бы громадную власть тем, кто будет уполномочен «делить по заслугам». То, что они посчитают стоящим, будет вознаграждено, а все остальное – проигнорировано. -59- Хайек писал: «Не желательно и практически невозможно, чтобы материальное вознаграждение в целом соответствовало бы тому, что люди признают как заслугу. И это важнейшая характеристика свободного общества, что положение личности в нем не обязательно зависит от того, что другие люди думают о его заслугах». Заслуги есть важный фактор при оценке, возможно, самый важный. Те, кто работает больше или же более продуктивно, кто жертвует многим ради получения хорошего образования, обычно вознаграждается. Однако, ум, внешность и удача, то есть вещи не связанные с моральной ценностью, тоже являются факторами. Их роль измерить невозможно. Как отмечал Герберт Спенсер, один из основателей современной социологии, ценность в обществе определяют спрос и предложение, а не какой-то человек или группа людей. Ценность определяется рынком через миллионы решений, принимаемых потребителями, работниками и работодателями каждый день. Социальная справедливость диктуется правами? Если социальная справедливость вообще существует, то она должна основываться на правах. Как утверждал Нозик, справедливость есть понятие историческое, основывающееся на том, как конкретные люди получили свое богатство. Справедливость не может быть привязана к конечному состоянию или к предначертанному распределению, которые есть цель теорий о социальной справедливости. Таким образом, теория справедливости, применимая к материальному распределению, базируется на тех же принципах, что и всякая иная справедливость. И ее интересует только соблюдение честных правил. Именно процедурная теория справедливости позволяет людям стремиться к удовлетворению того, что они считают своими желаниями и нуждами, при условии, что они уважают такое же право всех остальных. Защищая справедливость Древнегреческие философы были правы, считая справедливость фундаментом хорошего общества. Поэтому понятно, что коллективисты всех мастей используют разговоры о справедливости для достижения своих собственных целей: власти и перераспределения. Требование социальной справедливости представляет собой колоссальную угрозу истинной справедливости и свободному обществу, поэтому оно должно быть решительно отвергнуто. Приверженность справедливости означает отказ от идеи социальной справедливости. -60- Литература Norman Barry, An Introduction to Modern Political Theory, London, Macmillan, 2000, chapter 6. Friedrich Hayek, Law, Legislation and Liberty, Volume 2, The Mirage of Social Justice, London, Routledge, 1976, chapters 8,9. David Hume, A Treatise of Human Nature, Oxford, Clarendon Press, 1972 (1740). J. R. Lucas, Democracy and Participation, Harmondsworth, Penguin, 1976, chapter 7. Robert Nozick, Anarchy, State and Utopia, Oxford, Blackwell, 1974, chapter 7. Adam Smith, A Theory of Moral Sentiments, Indianapolis, Liberty Press, 1976 (1759) Part II. Thomas Sowell, The Quest for Cosmic Justice, New York, Free Press, 1999. Вопросы для размышления 1. Насколько справедливо Ваше общество? 2. Справедливо ли распределение доходов и богатства в Вашей стране? 3. Должно ли богатство быть перераспределено от более богатых стран в пользу более бедных? -61- Мир «Когда границу не переходят товары, ее переходят армии» Фредерик Бастиат Что такое мир? Мир является, наряду со свободой и справедливостью, одной из трех великих ценностей либеральной цивилизации. Точно так же, как свобода может быть определена как отсутствие принуждения, а справедливость – как отсутствие несправедливости, мир может быть определен как состояние отсутствия войны. Понятие «мир» не следует путать с пацифизмом, полным отказом от применения силы, потому что оно отражает состояние отношений между странами, а не политику мира любой ценой. Мы ценим мир так же, как свободу или справедливость, потому что он позволяет нам жить, другими словами, он не является самодостаточной целью. Надежду на мир разделяют люди по всему земному шару, тем не менее, на протяжении долгих лет истории человечества именно такое состояние отношений было исключением, нежели правилом. Для тех, кого не касалась рука войны, мир может показаться непримечательным и общим местом в отношениях, но история показывает нам, что достичь мира гораздо сложнее, чем начать войну. Именно кровавая бессмысленность войны делает мир одним из высших и достойнейших стремлений человека. В древнем мире, война настолько была частью каждодневной жизни, что мыслители древней Греции и древнего Рима рассматривали конфликт и сражение как часть естественного порядка человеческого общества. Такие генералы как Александр Македонский водили свои войска для покорения других народов и держали в большем почете власть, чем мир. Они соглашались с греческим философом, объявившим войну отцом всех вещей. Спартанцы, а затем римляне считали войну неизбежной необходимостью для процветания и прогресса общества. Многие интеллектуалы, включая Аристотеля и Платона, даже боялись, что в будущем отсутствие войн приведет к упадку и стагнации человеческой цивилизации. Они были уверены, что добродетели воина, такие как храбрость и самопожертвование, будут утеряны без милитаризации, требуемой войной и подготовкой к ней. Идея мира обязана своим происхождением разным традициям, имеет корни в иудейскохристианской и исламской религиозных традициях, а также в Просвещении XVIII века. -62- Сила идеи мира лежит в материальной, культурной и духовной пользе, которую человек может извлечь из отсутствия войны между народами. На протяжении большей части человеческой истории, нации стремились увеличивать свое богатство и влияние на судьбы мира через политику империализма. Как прежде персы и римляне, великие державы Европы с XVI века начали свой новый век открытий и постоянно расширяли границы известного мира. Сначала португальцы и испанцы, затем англичане и голландцы, а еще позже немцы, итальянцы, русские и японцы старались добиться материальных богатств и военной мощи путем создания империи. Мыслители Просвещения считали нереалистичным добровольную сдачу великими державами своих колониальных приобретений, но, тем не менее, основали приобретавшую все больше и больше влияния доктрину о том, что мирное сосуществование и свободная торговля может умножить национальное богатство и процветание. Торговля и обмен способны превратить врага в друга. Их идеи и рождали современный мир. Эта современная идея человеческой выгоды от мира казалась еретической для элит старого порядка. Дэвид Юм, один из великих мыслителей Просвещения, пошел против общепринятого взгляда на международные отношения как на игру с минусовой суммой очков, в которой выигрыш одной страны есть потеря другой: «Не только как человек, но и как британец, я молюсь за процветание торговли в Германии, Испании, Италии и даже в самой Франции». Таким образом, его политика даже рекомендовала торговлю с традиционными врагами Британии. Эти идеи в последствие были выражены также Джоном Стюартом Миллом в Британии, Фредериком Бастиатом во Франции и Вильгельмом фон Гумбольтом в Германии. Британия приняла политику неограниченной свободной торговли в 1846 году, когда консервативное министерство Роберта Пиила отменило зерновые законы, при помощи которых, облагая налогом импортное зерно, влиятельные землевладельцы в парламенте не давали дешевому хлебу проникнуть в города. Для агитации в пользу свободной торговли два британских парламентария, Ричард Кобден и Джон Брайт, создали в 1838 году Лигу против закона о зерне, и заявили, что требуемая ими отмена принесет новую эру мира всем народам мира. Кобден даже назвал Британскую империю гигантской системой внешнего послабления (благоденствия) для аристократии. Свободная торговля создает один единый мир Наследием этих идей стал долгий, почти вековой период мира в Западной Европе – с конца наполеоновских войн до начала I Мировой войны. Ключом к этому миру было постепенное расширение свободной торговли не только в Британии, но и во Франции, Германии и, в меньшей степени, -63- Соединенных Штатах во второй половине XIX века. Сделав великие державы взаимозависимыми, свободная торговля сделала мир более надежным. По мере роста международной торговли, страны могли специализироваться в тех областях производства, в которых они были наиболее конкурентоспособными. Как следствие, они не тратили попусту средств на производство товаров, которые дешевле было ввозить. Свободная торговля также установила новый контакт с незнакомыми культурами и разбила узкий, шовинистический национализм, создав общественный климат, более предрасположенный к миру, чем к соперничеству докапиталистической эры. Торговля, когда-то разделявшая народы, стала объединять их и приносить им мир. Свободное передвижение идей Левые идеалисты иногда полагают, что ключевыми для мира являются просвещенное правительство и дипломатия, однако этот взгляд основан на ошибочном понимании экономических стимулов для мира. Свобода не только делает нации более зависимыми друг от друга, она также выступает в качестве ценного канала для обмена идеями. Она позволяет народам, живущим в темноте репрессивных режимов, получать хоть какое-то представление о жизни в свободном обществе. Свободный поток информации и источников власти, находящихся вне досягаемости для тиранических правительств усиливает надежду и ожидания во многих странах по всему миру. Свобода в некоторых странах, позволявшая вещать таким радиостанциям, как «Всемирная служба Би-би-си» и «Свободная Европа», и тот факт, что зарубежные технологии находились вне досягаемости государства, стали ключевым фактором развала Советской империи и превращения бывших коммунистических колоний и врагов Запада в союзниц Запада. Мир посредством силы Предрасположенность к миру не следует путать со слабостью перед лицом агрессии. Агрессивная политика тоталитарных диктаторов создавала самые большие угрозы для мира на протяжении ХХ века. Советский Союз (1917-1991), нацистская Германия (1933-1945), а также сегодняшние диктатуры и милитаристские режимы в Ливии, Сирии, Ираке и Северной Корее не раз бросали вызов миру, бряцая смертельным оружием. Защитники мира разделились во мнении относительно того, как реагировать на эти угрозы, и часто стремились договориться с угрожающими соседями. История в целом показала, что это ошибка, еще раз подтвердив правильность мысли президента Рональда Рейгана: «именно сила, а не слабость, есть самая надежная гарантия мира». -64- Запад сделал ошибку в 1930-х годах, стремясь умиротворить нацистов после того, как те аннексировали Австрию и вторглись в Польшу. Очень скоро последовали войны с Чехословакией, Данией, Францией, Венгрией, Норвегией, Россией, а также мировая война. Запад сделал ту же ошибку после войны, позволив Советам оккупировать Восточную Европу, в которой те оставались более сорока лет. Эта ошибка была повторена в 1970-х годах, когда Запад старался достичь согласия с Советским Союзом, а последний, воспользовавшись этим, увеличил свою военную мощь и оккупировал Афганистан. Причиной провала политики умиротворения и успеха политики укрепления обороноспособности Запада в 1940-х и 1980х годах стало то, что государства, стремящиеся усилить свое влияние при помощи военного могущества, уважают военную силу и используют в своих целях любое проявление военной слабости. Это происходит потому, что когда курс нации определяется не избирательным бюллетенем, а вооружениями, отсутствует демократический контроль, предотвращающий агрессию за рубеж. Диктатуры может сдерживать от агрессивной политики отсутствие средств, однако сам народ этого сделать не может, потому что он не может сменить свое правительство. Путь к войне Общества, организованные на принципе государственного планирования, более склонны к агрессивной внешней политике, потому что концентрируют власть в руках государства. Это ведет к требованиям сильного лидерства, так как правительство не может справиться с множеством источников информации, заряжающих рыночную экономику, а чиновники стремятся направить правительство в разных направлениях. Очень важно помнить, что в этих обществах процесс создания материальных благ жестко контролируется, и что единственным стоящим чего-то в этом обществе является власть. На протяжении истории никогда не было недостатка кандидатов на обладание этой властью. В самом деле, в коллективистских обществах наилучшим образом представлены во власти самые беспринципные из граждан. Когда появляются сильные лидеры вроде Гитлера, Сталина, Саддама Хусейна или Каддафи, их трудно остановить. Такие лидеры, даже если они приходят во власть, звонко играя на трубе социалистические идеи интернационализма, становятся националистическими и империалистическими, поскольку не хотят, чтобы ресурсы, над которыми они так долго старались получить контроль, хотя бы отчасти управлялись неподконтрольными их власти другими странами. Милитаристские инстинкты коллективизма есть продукт того, как мало эти общества ценят личность и его свободу. Если действия и выбор личности должны управляться из центра для достижения национальной цели, то необходимо использовать принуждение, чтобы вписать каждую -65- личность в государственный план. При этом, со всеми недовольными и сопротивляющимися можно особо не церемониться. Природа этого общества такова, что она требует и привлекает во власть людей, готовых на нарушение любого морального правила, выработанного обществом. В 1920 году Ленин сделал свое знаменитое заявление о том, что моральным является все, что служит интересам мировой революции. Когда такие люди находятся на вершине всего общества, и происходят такие безобразия как «последнее решение» нацистов, советский ГУЛАГ, культурная революция Мао и «расстрельные поляны» Камбоджи. Информация о свободных обществах подавляется, демократические способы смены правительства устраняются как из повседневных разговоров, так и из конституции. Государству развязываются руки в вопросе отношения к другим государствам, и оно поступает по собственному усмотрению. Ошибочность идеи всемирного правительства Многие считают, что делу мира и глобального единства лучше всего служат наднациональные институты, которые связывают нации в торжественном обещании друг другу и действуют как форум, на котором правительства могут сгладить сложности во взаимоотношениях. На протяжении раздираемого войной прошлого века были созданы различные институты с целью предотвращения вооруженных конфликтов между государствами в дальнейшем. Лига наций, ООН и Европейский Союз были основаны исходя из благих намерений. На самом же деле, совсем не правительства, а народы призваны создавать сеть экономических, культурных и духовных связей, необходимых для защиты мира. Даже демократические государства, в которых общественное мнение не может долго поддерживать не имеющие отношения к национальной обороне или справедливых причин войны, склонны становиться на пути строительства указанной сети. Вводя тарифы и квоты на торговлю, предоставляя межгосударственную помощь коррумпированным государствам, плохо управляющим собственной экономикой, правительства препятствуют свободному потоку товаров, услуг и идей, создающих общую заинтересованность в мире. Диктатуры, ограничивающие приток иностранных инвестиций и идей, конечно же, ставят еще большие препоны на пути прогресса. Наднациональные правительства хороши не больше, чем правительства их составляющие, поэтому там, где диктаторы и автократы имеют большинство, например в ООН, они могут повредить интересам мира. -66- Повестка дня мира Мира можно достичь, содействуя реализации трех основных принципов: свободная торговля, либеральная демократия и военная сила. Самой основной причиной войны являются автократические режимы, убежденные в том, что они могут усилить свою власть и увеличить свое богатство за счет других. Свободная торговля предлагает игру с позитивной суммой очков, в которой все остаются в выигрыше. Война может разрушить богатство ваших врагов, но может повредить и вам. Свободная торговля необходимая, но недостаточная база для мирных отношений между странами. Второе необходимое условие, как показывает история, это демократия, потому что война между либеральными демократиями маловероятна. В истории нет примера того, чтобы либеральные демократии вели войну друг против друга. Третье, либеральные общества должны поддерживать свою военную мощь, будь то индивидуально или коллективно, с целью показать потенциальному агрессору, что они ничего не могут получить путем войны. Как советовал президент Тедди Рузвельт: «Говори мягко, но носи с собой большую дубинку». Ценность мира Две кровопролитные и разрушительные мировые войны и террор ядерного холокоста, как призрак, пугавший весь мир во время холодной войны, напоминают нам, что нет закона истории, согласно которым условия жизни человека обязательно должны прогрессировать. Награда за отзывчивость на древнюю мольбу человека о мире очень высока. Многие народы объединяются в союзы свободной торговли, которые поддерживают мир вот уже более полувека. Все человечество извлекло бы пользу из беспрепятственного торгового сотрудничества народов Земли, которое означало бы начало новой эры процветания и мира. Ныне процветающие нации выиграли бы от этого, но не в той большой мере, в какой миллионы людей, которые еще не вкусили свободы и безопасности, и которые еще не имеют достаточно продовольствия для пропитания. -67- Литература Raymond Aron, On Peace and War, London, Weidenfeld & Nicholson, 1966. Friedrich Hayek, The Road to Serfdom, London, University of Chicago Press, 1976 (1944), chapter 15. David Hume, Essays: Moral, Political and Literary, Indianapolis, Liberty Press, 1981 (1742). Ludwig von Mises, Liberalism, Irvington-on-Hudson NY, Foundation for Economic Education, 1985. Вопросы для размышления 1. Следует ли искать мира любым способом? 2. Должна ли страна вступать в войну с другой страной, и если да, то по какой причине? 3. Как можно содействовать миру? -68- Частная собственность «Частная собственность создает для личности сферу, в которой личность свободна от государства. Она устанавливает ограничения на авторитарную волю. Она позволяет совместно и в оппозиции политической власти возникать другим силам. Таким образом, она становится основой всей той деятельности, которая свободна от насильственного вмешательства со стороны государства» Людвиг фон Мизес Что такое частная собственность? Человеческий институт собственности делит объекты на те, что находятся в исключительной собственности либо предприятия – будь то одного человека или группы, вроде семейной пары, – либо государства. Хотя исторически некоторые объекты, такие как воздух и море, не были отнесены к той или иной форме собственности, технологический прогресс делает возможным применение этого института все к более широкому кругу объектов. Права собственности применимы не только к материальным объектам. Право продавать собственный труд и плоды этого труда является правом собственности не в меньшей мере, чем владение землей или фабрикой. Права собственности неотчуждаемы. Они стоят выше времени и пространства собственности других, то есть хозяин собственности остается хозяином, даже если эта собственность расположена внутри собственности кого-либо другого. В свободном обществе права собственности позволяют человеку свободно приобретать и распоряжаться собственностью, использовать собственность без всяких к тому препятствий. Частная собственность столь же стара как сама человеческая цивилизация. Институт собственности отличает человека от других видов, населяющих Землю. Адам Смит писал: «никто никогда не видел, чтобы одно животное своими жестами или природными криками дало понять другому, что это принадлежит мне, а то, принадлежит тебе: я хочу отдать это взамен того». Данное изобретение человека стало ключевым фактором его цивилизации. Цивилизация и собственность выросли вместе. Самые ранние сведения о признании права человека на владение собственностью относятся к древнему Средиземноморью. Это право сделало возможным создание великой сети торговли между многочисленными портами и приморскими общинами. Морская торговля процветала и была вне досягаемости для местных правителей. Первое понимание связи между собственностью и свободой появилось в древней Греции. Нам известно, что создатели критской конституции «понимали как само собой разумеющееся, что -69- свобода является высшим благом государства, и что уже по одной этой причине собственность должна принадлежать тем, кто ее приобретает, тогда как в условиях рабства все принадлежит правителям». Корни идеи частной собственности никогда не были четко установлены древними. Спартанцы, долго сопротивлявшиеся развитию торговли на Средиземноморье, не признавали личной собственности, а потому разрешали и даже поощряли воровство. Платон и Аристотель выступали за возврат к спартанской практике, а вся мощь Римской империи впоследствии обрушилась на нарождающиеся центры частной собственности – Коринф и Карфаген. Древний мир полон примеров рождения новых цивилизаций, основанных на признании частной собственности, и заката этих же цивилизаций, связанного с атакой правительства или военных на частную собственность. Исламский юрист Ибн Халдун описал этот процесс как причину взлета и падения египетской цивилизации. «В начале династии, - пишет он, - налоги приносят большой доход при маленьких ставках. В конце династии, налоги приносят маленький доход при больших ставках». Основа современной торговли и обмена была заложена тогда, когда правительства перестали указывать направление использования частной собственности, и занялись защитой собственности людей. Первым современным глашатаем этого института стал Джон Локк, заявивший, что там, где нет собственности, нет и справедливости, поскольку право собственности есть источник всех других прав. Несправедливость есть нарушение прав собственности. Локк утверждал: «Каждый человек имеет право собственности на самого себя. Никто не имеет прав на другого человека. Труд его тела, работу его рук мы смело можем назвать его собственностью». Это было не просто политической теорией, а попыткой описать Англию и Голландию XVIII века, страны, в которых власть защищала собственность лучше, чем где бы то ни было в другом месте. Веком позже, Дэвид Юм пошел еще дальше и в своей книге под названием «История Англии» объяснил величие Англии здешним уважением к частной собственности. Юм также сделал свое знаменитое наблюдение о том, как отсутствие прав собственности служило растрате ресурсов общества. В работе под названием «Трагедия общин» он сделал свое знаменитое наблюдение о том, что общая собственность разрушила земельный участок через его избыточное использование, так как никто не имел коммерческого интереса в его долгосрочном предохранении. Без прав собственности не может быть прав человека Свобода личности использовать свои собственные знания и умения для преследования целей, отличающихся от целей других людей, зависит от -70- института частной собственности. Без частной собственности цели каждого человека оказались бы под контролем государства. Некоторые утверждают, что права человека первичны по отношению к правам собственности, но это отношение основывается на ошибочном понимании. Права собственности это не права самой собственности, а права человека на собственность. На самом деле, поскольку самым фундаментальным правом человека является право на владение собственным телом, права собственности являются источником прав человека. Человек имеет моральное право на плоды своего труда. Все права, перечисленные авторами американской Декларации Независимости, - на жизнь, свободу, и стремление к счастью - зависят от прав собственности, то есть от права человека на владение собой. Право владеть собственностью признается в статье 17 Декларации прав человека ООН. Свобода слова требует частной собственности Там, где нет частной собственности, не может быть свободы выражения. Например, если нет права нанять зал для встреч, или высказать собственное мнение в печати или интернете, тогда нет и свободы слова. Наша свобода говорить зависит от частной собственности, наших личных качеств и материальных ресурсов общества. В Британии 1930-х годов радиовещание находилось в собственности правительства. Би-би-си, по указанию правительства, не давало Уинстону Черчиллю делиться с общественностью своими взглядами об угрозе, представляемой нацистской Германией. Частная собственность служит основанием для наших гражданских и политических свобод; власти могут легко заставить замолчать людей, не имеющих претензий на владение собственностью. В коммунистических странах нет свободы слова именно потому, что там ей не на что опираться. Сфера независимости для личности Беспрепятственное использование частной собственности создает для человека индивидуальное пространство, на котором он может жить, делать собственный выбор и определять собственную судьбу, при этом развивая его понимание собственного «я» и собственной ценности. Без этого пространства он был бы подвластен произволу других, и поэтому не смог бы планировать свое будущее с достаточной определенностью. Институт частной собственности позволяет людям жить на планете с ограниченными ресурсами рядом друг с другом без посягательства на права других. Это уникальный институт, делающий возможным существование общества, просто присуждая право контроля над предметами конкретному человеку или группам людей. Он решает споры по таким вопросам, которые в другом случае были бы решены либо -71- насилием, либо подчинением сильному. Как таковой, он неразделим от цивилизации и гуманного отношения человека к человеку. Там где нет собственности, нет справедливости Принцип собственности противоестественен для общества, где господствует право силы. Справедливость, которую должно поддерживать правительство, если оно хочет обеспечить социальную кооперацию между людьми, не может существовать без частной собственности. Поскольку собственность устанавливает наши права – на наше тело, наш труд и наши владения – посягательство на эти права или их нарушение является несправедливостью. Эти права просто не могут быть определены, не говоря уже об их защите, если не уважается право человека законно приобретать, использовать и распоряжаться собственностью. Судья или присяжные не могут определить кто прав, а кто виноват, если истец и ответчик не владеют собственностью. Наши понятия убийства, кражи, и даже обмана и мошенничества зависят от понятия собственности и правил, управляющих передачей собственности от одного человека другому. Идеалы честного суда, презумпции невиновности, и суждения наших добрых знакомых не имели бы смысла, не будь мы свободными владеть, использовать и обмениваться собственностью. Без справедливости общество распалось бы на части и провалилось в пропасть анархии. Частная собственность дает людям свою долю в обществе Частная собственность является основой свободного и справедливого общества. Именно широкое, а не равное распределение собственности в свободном обществе создает стимулы для социальной стабильности и личной ответственности. Такое распределение собственности делает общество более стабильным, так как делает людей непосредственно заинтересованными в том, чтобы общество оставалось свободным, ибо они владеют частью того самого общества. Тот факт, что люди больше заботятся о том, что им принадлежит, означает, что к свободному обществу стремятся миллионы. Это позволяет такому обществу избежать опустошения и упадка, которые есть участь обществ, не отдающих землю, жилище и капитал в частную собственность. Частная собственность также привязывает людей к последствиям их действий. Если они небрежно относятся к своему имуществу, они должны будут заплатить финансовую цену такого отношения. Частная собственность поощряет хорошую заботу об ограниченных ресурсах, которые в условиях отсутствия этого права или периодических атак на него истощаются или портятся. -72- Частная собственность крайне важна для морального и экономического прогресса Стимулы к работе и инвестированию, которые она создает, делают частную собственность важнейшим двигателем экономического прогресса. Поэтому, безопасность собственности – ключ к прогрессу. Еще в XIV веке Ибн Халдун описал этот механизм: «Атаки на собственность людей устраняют стимулы для приобретения собственности и владения ею. Степень и уровень нарушения прав собственности определяет степень и уровень упадка желания к приобретению собственности». Дэвид Юм определил правила собственности как мотор экономического прогресса. Этими правилами, по нему, являются «стабильность владения», «передача собственности по согласию» и «выполнение обещаний», что означало уважение контрактов. Поэтому, восстановление прав собственности является ключевым элементом реформ, нацеленных на улучшение экономических показателей. Если признаются все три правила Юма, собственность будет принадлежать только тем, кто ее хорошо использует, а не тем, кому государство просто передало свою собственность. Превратив социальную кооперацию в необходимость экономического прогресса, частная собственность сближает человечество, и делает работу каждого человека полезной для его соседа. Частная собственность приносит пользу и тем, кто имеет, и тем кто не имеет ее Частная собственность часто ошибочно понимается как приносящая пользу только своему хозяину. На самом же деле, польза, которую частная собственность приносит обществу, гораздо больше, чем получаемая ее владельцем. Если землевладелец хочет получить доход как фермер, то он должен накормить тех, у кого нет земли и тех, кто живет в городах. Он должен также заботиться о сельской местности и проявлять экологическую заботу, если он хочет продолжать получать доход и в будущем. Если он плохой фермер, он не сможет получать доход и будет вынужден продать свою землю более заботливому хозяину. Хотя частная собственность приносит пользу своим хозяевам, польза, приносимая обществу, оказывается большей, так как этот институт дает возможность миллионам, не имеющим средств производства, работать и жить. Распространяя, таким образом, процветание по всему обществу, она предоставляет возможность человеку аккумулировать капитал и однажды начать свой собственный бизнес. В долгосрочном плане, если частная собственность будет последовательно защищаться, доля людей, живущих за счет доходов с собственного имущества, будет неуклонно повышаться. -73- Задача правительства состоит в защите частной собственности Важно помнить, что общество, основанное на частной собственности, очень отличается от «приятельского капитализма», заменившего коммунизм во многих из бывших социалистических стран. Коррумпированная передача собственности от государства мафии не может иметь места в обществе, в котором уважается частная собственность, потому что собственность, приобретенная на основе права сильного несовместима со свободным обществом. Частная собственность – это не социальная привилегия, а институт, обеспечивающий владение собственностью теми, кто лучше использует ее на благо общества, чем другие. Роль правительства заключается в защите частной собственности – не только известных объектов, но и на новых рубежах интеллектуальной собственности, таких как киберпространство. Частная собственность есть право человека - важнейшее для демократии, жизненно важное для постижения человеком его «я», а также источник политической стабильности и эффективного производства благ. Что полезно для собственности, полезно для цивилизации. -74- Литература Tom Bethell, The Noblest Triumph: Property and Prosperity throughout the Ages, New York, St. Martin's Press, 1998. Samuel Blumenfield, Property in a Humane Economy, La Salle, ILL, Open Court, 1978. Jim DeLong, Property Matters, New York, Basic Books, 1997, chapter 3. Friedrich Hayek, The Fatal Conceit: The Errors of Socialism, London, University of Chicago Press, 1988, chapter 2. John Locke, A Second Treatise on Government, Cambridge, Cambridge University Press, 1960 (1690), chapter 5. Richard Pipes, Property and Freedom, New York, Knopf, 1999. Вопросы для размышления 1. Почему желательна частная собственность на имущество? 2. Должно ли государство иметь право указывать Вам, что Вы можете делать с Вашим домом? 3. Могут ли права частной собственности защитить окружающую среду лучше, чем государственная собственность? -75- Верховенство закона «Разумные существа могут иметь законы, созданные самими; однако они имеют и те, которые они никогда не создавали» Шарль-Луи Монтескье Что такое верховенство закона? Слово «закон» обычно употребляется для обозначения правил, принятых законодателями или правительствами, и которым все обязаны подчиняться. «Верховенство закона», в свою очередь, означает, что есть некий высший закон, которому должны следовать обычные законодательные акты. Эти акты и правительственные решения могут быть оценены на предмет соответствия набору моральных принципов, известных как естественный закон. Среди этих принципов верховенства закона, есть равенство перед законом, принципы естественной справедливости, общие и абстрактные правила, и независимость правосудия. Цель этих правил – защитить свободу личности от государства. Идея о том, что закон есть нечто подлежащее открытию, а не просто продукт человеческой воли, имеет глубокие корни. Даже в классических Афинах, на вершине ее демократии, было невозможно изменить закон декретом собрания. Почти все римское право было открыто юристами, а не решениями императоров или сенаторов. Главный принцип гласил, что несправедливый закон законом не является: «Lex injusta non est lex». Кодификация законов императором Юстинианом была, главным образом, попыткой систематизации уже существовавших и признанных законов, которым все подчинялись. В эту работу не входило создание новых законов. В англо-американском мире есть так называемый общий закон, открываемый как результат конкретных дел и прецедентов. Британский парламент смог использовать общий закон против власти монархов, как, например, сэр Эдвард Коук против короля Джеймса I. Американские колонисты требовали, чтобы колонии управлялись согласно традиционным законам и свободам англичан. А не «законами», принятыми британским парламентом. В континентальной Европе эта традиция пошла другим путем, известным как правовое государство или «Rechtsstaat», которое подразумевает, что все правительственные действия должны быть основаны на законах. Каждое действие правительства должно указывать на правовой акт, узаконивающий это действие. Например, это можно видеть в каждом из законов, принятых Европейским -76- Союзом. Декларация прав человека ООН признает некоторые из этих принципов в статьях 7-11. Европейская Конвенция о правах человека тоже подразумевает наличие наднациональных законов. «Правительство законов, а не людей» Верховенство закона контрастирует с верховенством людей. Конечно, законы создаются людьми, однако они должны следовать более высоким, фундаментальным законам, и оцениваться на основе последних. Эти законы или правила призваны предотвратить произвол в использовании власти. «В этом смысле, - говорил английский конституционалист А.В.Дайси, - верховенство закона контрастирует со всеми системами управления, основанными на использовании правителями широких, произвольных, или других ограничивающих полномочий по своему усмотрению». Правители и законодатели сами связаны определенными правилами. Правительство не может исключить себя из законов. К сожалению, во многих странах правительственные действия имеют иммунитет к преследованию по закону со стороны частного лица. Отношения человека с человеком должны определяться общими принципами, введенными в систему законов и неподвластных произвольному диктату монархов, министров и правителей. Общество, в котором некоторые люди неподотчетны закону, не есть свободное общество. Государство, управляемое законом, правовое государство, означает, что правители подвластны законам в той же степени, что и все остальные. Государство не может поступать по своему усмотрению, а должно подчиняться законам, и должно нести ответственность за неподчинение им. Равенство перед законом Для закона конкретные люди не имеют значения. Закон должен равным образом применяться ко всем, независимо от статуса человека, его политической позиции или власти. Например, упоминание имени человека в законодательстве – будь то в плане привилегий или наказания несовместимо с этим принципом. Общепринятым символом правосудия является фигура с завязанными глазами, и в руках у нее весы с двумя чашами. Этот символ тоже олицетворяет систему правил, не считающихся с персоналиями и применяющихся в равной степени ко всем. Закон должен быть беспристрастным, нейтральным по отношению к людям. Он должен игнорировать их классовую или религиозную принадлежность, политические взгляды, пол или половую ориентацию. Истинную справедливость интересует не то, кто что сделал, а то, что было сделано. Закон, в этом смысле, не является и не может быть инструментом -77- правительства для разгрома тех, кто стоит в оппозиции к нему, или для предоставления привилегий тем, кто поддерживает правительство. Общие и абстрактные законы Философ Хайек утверждал, что законы должны быть общими и абстрактными, быть адресованными всем, а не конкретным людям или группам. Они должны быть универсальными, в равной мере применимыми ко всем - без дискриминации между группами или личностями. Они должны соответствовать трем стандартам: соответствие между похожими делами; беспристрастность, то есть применение к каждому отдельно взятому человеку; моральная нейтральность, то есть игнорирование различий в понимании того, что такое хорошая жизнь. «Если все, что запрещено и требуется будет запрещено для всех и требоваться от всех без исключения (если конечно такое исключение не будет вытекать из другого общего правила), и даже если власть не будет иметь полномочий кроме как на реализацию закона, люди в последнюю очередь будут желать осуществления запрещенного действия», утверждал Хайек. Плановое общество несовместимо с верховенством закона. Государственное планирование требует, чтобы люди и собственность были размещены в конкретных местах в конкретное время. Такая система не может справиться с личностями, принимающими свои собственные решения о том, где им работать или жить. В плановых обществах правительству необходимо идентифицировать конкретных людей или группы людей, и командовать ими. Свободное же общество требует только обеспечения выполнения договоров и защиты индивидуальной свободы, так же как свободные рынки требуют законодательных рамок для функционирования. Отсутствие таких законодательных рамок было важным препятствием для создания свободных рынков во многих бывших коммунистических странах. Без таких рамок, могущественные группы, вроде мафии, получают лицензию на эксплуатацию других. Правила естественной справедливости Есть определенные правила естественной справедливости, которым должно следовать все законотворчество. В эти правила входят: определенность; предсказуемость; отсутствие ретроактивности; ясность; стабильность; отсутствие законов, требующих невозможного; презумпция невиновности. -78- Определенность позволяет нам планировать наши жизни со знанием того, что если наши права не будут уважаться другими, мы можем прибегнуть к закону или получить компенсацию. Корпоративное законодательство, например, должно говорить нам, что необходимо сделать для создания компании и ведения коммерции. Если кто-то должен компании деньги, или если эта компания нарушает контракт, стороны, как юридические лица, директоры которых имеют юридические права и обязанности, обращаются к закону. Хайек сомневался, что значение, которое имеет определенность закона на гладкую и эффективную экономическую жизнь, может быть переоценено: «Нет другого такого фактора, который в одиночку сделал больший вклад в процветание западного мира, … чем относительная определенность закона, достигнутая Западом раньше всех». Если люди должны принимать решения на основе закона, они должны иметь возможность предвидеть, какие действия будут считаться нарушением закона. Если законы до того неясны или требуют очень высокой подготовки для понимания, то люди нарушают закон сами того точно не понимая. В рассказе под названием «Невероятная пекарная машина» говорится о том, как пекарь был сначала наказан за установление слишком высокой цены на хлеб, на том основании, что он обманывал потребителей. Затем, он был наказан за продажу хлеба по более низким ценам, чем у других пекарей, на том основании, что он хотел якобы вытеснить конкурентов. Наконец, когда он продавал хлеб по цене, по которой продавали его все, его опять наказали – за участие в заговоре с другими пекарями. Закон может применяться только к будущим поступкам, а не к тем, которые уже совершены. Нельзя кого-то осудить ретроспективно, то есть за совершение поступка, который на момент совершения не был в противоречии с законом. Никого нельзя наказывать за неосуществление невозможного действия или поступка. Понимание того, что человек невиновен, пока не доказано обратное, есть фундаментальный принцип естественной справедливости. Важно, чтобы ни к одному человеку не относились как к виновному, даже в самых инкриминирующих обстоятельствах. Этот принцип требует, чтобы вина была доказана, а фабрикация обвинений – очень типична для диктатур. Независимость правосудия Одна из функций системы правосудия заключается в применении закона против правительства. Поэтому судьи должны быть политически независимы от правителей. Это ведет к принципу разделения властей: принятием законов, исполнением законов и толкованием законов должны -79- заниматься разные органы – законодательный, исполнительный и судебный. Независимость судей защищается процессом их назначения и системой пожизненной службы, которая делает очень трудным для правителей их смещение. Налагаются ограничения на политическую деятельность судей, чтобы они не находились в подчинении или политической зависимости от других. Судьи обязаны действовать на основе принципа нейтральности, то есть их политические взгляды или интересы не должны влиять на профессиональное поведение. В этом смысле слова, закон должен быть вне политики. Конституционализм и ограниченное правительство Правила, ограничивающие правительства, можно найти в нескольких местах. Судьи должны иметь полномочия на судебное рассмотрение действий правительства и законодательства, чтобы обеспечить их соответствие верховенству закона. Есть три источника, используя которые, судьи могут давать оценку таким вещам. Одним из них является письменная или кодифицированная конституция: именно поэтому сторонники верховенства закона обычно выступают за письменную конституцию. Александр Гамильтон, один из отцов-основателей Конституции США и автор «Федералистских записок», заявлял: «Конституция является фундаментальным законом и должна рассматриваться судьями как таковой». Конституции налагают существенные ограничения на то, что могут делать правительства. Другой источник - это общий закон. Он не просто устанавливает правила через набор прецедентов. Прецеденты только иллюстрируют этот закон, а не создают его. Как писал британский судья XVIII века, британский общий закон «состоит не из конкретных дел, а из общих принципов, которые эти дела иллюстрируют и разъясняют». Общий закон применяет общие принципы к конкретным делам, и это отличает его от произвола диктаторов. Третьим источником является философское понимание естественного закона. Вот почему такая большая часть правовых споров по своей природе относится к философии. Цель принципа верховенства закона – защитить личность. Ничто так четко не отличает свободное общество от несвободного, как верховенство закона. Разница между верховенством закона и произвольной властью так же велика как разница между дорожным знаком, показывающим нам направление движения, и правительственным решением, ограничивающим нашу свободу передвижения и указывающим нам, куда и когда мы можем ехать. -80- Литература Friedrich Hayek, The Constitution of Liberty, London, Routledge, 1960, chapters 11-13. Friedrich Hayek, The Road to Serfdom, Chicago, University of Chicago Press, 1972 (1944), chapter 6. Bruno Leoni, Freedom and the Law, Indianapolis, Liberty Press, 1991 (1972). Charles-Louis Montesquieu, The Spirit of the Laws, London, Dent, 1949 (1734). Michael Oakeshott, Rationalism in Politics, Indianapolis, Liberty Press, 1991 (1962) pp. 384-406. Вопросы для размышления 1. Почему верховенство закона представляет ценность? 2. Может ли законодательство когда-либо быть незаконным? 3. Как мы должны защищать независимость системы правосудия? -81- Спонтанный порядок «Многие человеческие институты есть результат человеческого действия, но не человеческого творения» Адам Фергусон Что такое спонтанный порядок? Вопрос о порядке на протяжении веков был в центре внимания политических мыслителей и философов. Сегодня порядок широко понимается как состояние гармонии между людьми или как социальный мир. Однако до начала того периода времени, который называется новой историей, под порядком понималось поддержание стабильного, иерархического порядка, предписанного Богом, природой или обоими. Порядок может также рассматриваться как существование регулярности и предсказуемости в человеческих делах, как отсутствие хаоса. Сейчас идея порядка не привязана к жестко отрегулированному обществу, ранжированному по привилегиям и власти, но она все равно высоко ценится, потому что порядок позволяет людям с разными интересами и ценностями жить вместе в обществе без обращения к противостоянию, конфликту или гражданской войне. Первым мыслителем, обозначившим эту современную концепцию спонтанного порядка в своей книге под названием «Басня пчел», был Бернард де Мандевиль. В этой работе обсуждается тот парадокс, что «личные пороки», такие как собственный интерес, могут служить «общественному благу». Согласно его наблюдениям, сумма деятельности каждого индивида, движимого своими собственными мотивами, порождает коммерческое общество, которое не входило в чьи-либо первоначальные намерения. Идея о том, что эволюция человеческих институтов позволяет человеку служить другим, даже если его мотивом является собственный интерес, была в основе шотландского Просвещения, выросшего вокруг Адама Смита, Дэвида Юма и Адама Фергусона. Они стремились применить эту идею ко всем человеческим институтам, в том числе к коммерции, праву, языкам, человеческой морали, и даже к нравам и обычаям. Удалившись от узкой теории экономики, Смит утверждал в своей «Теория моральных чувств», что мораль эволюционировала вместе с теми, кто приносил процветание и развитие человечеству, понемногу принималась обществом и проходила проверку временем. Эти три человека были поражены тем, как эти ценности и институты выросли и стали приносить большую пользу человеку, хотя никому даже не приходили в голову. Наблюдение Адам Фергусона о том, что человеческое действие порождает более высокую форму порядка в -82- обществе, чем та, что придумана человеком, отразилась через двести лет эхом в мыслях австрийского мыслителя Фридриха Хайека. Хайек взял за основу древнюю идею о разделении институтов на «естественные» и «искусственные» и добавил, что есть и третья группа, в которую входят социальные институты. Поскольку они привычны и упорядочены, люди считают, что они придуманы человеком, а потому – могут быть заменены или перестроены по желанию. Хайек отметил, что такой взгляд является ошибочным, потому что человеческое сознание и общество всегда развивались вместе. Разрушение институтов, поддерживающих единство общества и построение новых, как предлагают социалисты, разрушило бы порядок, который позволяет обществу функционировать. Порядок без приказов Спонтанный порядок вращает колеса общества без необходимости издавать приказы из центра. Общество живет в порядке не потому, что людям указано, что они должны делать, а потому, что развивающиеся традиции и унаследованные институты человеческого общества позволяют каждой личности преследовать свои собственные цели, удовлетворяя, таким образом, нужды других людей. Поведение людей следует определенным нормам, принятым всем обществом, поскольку в свое время они привели к процветанию групп, воспринявших их первыми. Не случайно, считает Хайек, что самые острые различия в материальном благосостоянии можно увидеть в странах третьего мира, в которых сталкиваются город и село, где сложные, живущие по правилам города, сталкиваются с общинами, живущими близкими связями. В этих странах правила для упорядоченной жизни общества весьма различны. Правила, позволяющие функционировать сложному социальному порядку, такому как город или глобальная экономика, не являются приказами в общепринятом смысле слова. Правила, предотвращающие нанесение ранений одним человеком другому, участие человека в краже или мошенничестве, а также нарушение данного слова, дают людям широкие возможности для деятельности. Они подсказывают людям, как делать дело, а не то, что именно делать. Эволюция морали Моральные рамки человеческого общества не высечены на камне, и постоянно меняются по мере того, как открываются новые правила, позволяющие социальному порядку функционировать лучше. Проблема заключается в том, что мы не знаем заранее, какие правила будут работать, а какие не будут. Наши существующие законы и традиции показывают, что позволило нам добиться нынешнего уровня общественного развития. Для того же, чтобы продолжать открывать новые, прежде неизвестные -83- правила, позволяющие обществу работать, требуются нововведения, попытки и ошибки. Социальные институты, поддерживающие порядок в обществе – институты, обычаи, традиции и ценности – подобны инструментам. Они содержат знания предшествовавших нам поколений о том, как необходимо поступать или вести себя. Они модифицируются растущим поколением и передаются следующему. Группы, принимающие эти правила, получают от них пользу, даже не обязательно зная почему. Институты, передающие информацию о них, есть продукт человеческого действия, но совсем не обязательно человеческого творения. Передача правил Согласно Хайеку, есть три категории социальных правил. Первую создаем мы сами, и в нее входят, например, принятые парламентом законы. Во вторую, называемую «невысказанное знание», входят правила, которым мы все следуем, такие как честная игра или несправедливость. Мы все понимаем их, но вряд ли можем выразить словами. Наконец, есть третья группа правил полезного поведения, которые мы можем наблюдать, записать, но все наши попытки кодифицировать их только приближают нас к принципу, который мы пронаблюдали, не более того. Англосаксонская система общего закона есть пример третьего типа правил, так как она развивалась на основе различных дел и судебных решений, веками совершенствуя законы и сохраняя их открытыми для модификации в будущем. Мы учимся из этих правил и делаем вклад в них, хотя и не можем полностью их объяснить. Именно вторая и третья категории правил имеют власть создавать сложный порядок, потребляющий больше знаний, чем может осилить какой-либо отдельно взятый человек. Почему нам нужна свобода? Сложные социальные порядки требуют свободы работать, потому что информация и знания, позволяющие им функционировать, никогда не могут быть аккумулированы центральной властью. Попытка использовать первую категорию правил – законодательство – для изменения второй и третьей категории спонтанного порядка обречены на провал, ибо только вся сумма человеческого знания позволила людям в обществе жить вместе и привела нас к сегодняшнему высокому уровню процветания и населения. В старых социалистических государствах Советской империи правительства атаковали и подрывали традиционную мораль, справедливость и честные правила игры, но в то же время зависели от экономики Запада, без которой уровень жизни в этих странах упал бы ниже прожиточного. Свобода критически важна для процесса достижения спонтанного порядка в обществе, потому что мы не знаем заранее какие именно правила будут работать, потому что свобода очень важна для -84- процесса проб и ошибок при выявлении работоспособного, и потому что творческие силы человека могут быть выражены только в обществе, в котором власть и знания широко рассеяны. Введение каких-либо предписанных правил для общества приведет к тому, что оно перестанет функционировать как творческая сила. Прогрессом нельзя командовать. Распределение власти Важнейшим фактором для прогресса упорядоченного общества является распределение власти среди его граждан. Прямо противоположным этому является концентрация власти в руках государства. Широкое распределение власти позволяет обществу экспериментировать с правилами и нравами, управляющими его поведением. Этот процесс проб и ошибок ограничивает воздействие ошибок только небольшим сегментом общества, и позволяет тем правилам, что оправдали себя, стать составной частью социальных рамок свободного общества. Принятие рисков и нарушение правил практически невозможно в маленьких тесных сельских обществах, тем не менее, они имеют важное значение для, в какой-то степени, обезличенных современных обществ. Эти ценные виды деятельности не могут быть реализованы, пока власть не будет отобрана из рук централизованного правительства и распределена достаточно широко в обществе. Как бы невидимой рукой… В свободном обществе жизнь людей в минимальной степени подвержена вмешательству со стороны государства, но она не анархична. На самом деле, жизнь в свободном обществе может быть трудной, потому что она заставляет людей подстраиваться под нужды других. Свободное общество жизнеспособно потому, что оно координирует эти противоположные желания путем создания для людей стимулов к удовлетворению собственных потребностей через удовлетворение чужих. Это прямо противоположно идее анархического государства, в котором человек может достичь своих целей только за счет другого. Мы вынуждены обслуживать потребности других ради собственных целей, и ведет нас к этому, как предположил Адам Смит, «как бы невидимая рука». Этот сложный порядок, гармонизирующий и синхронизирующий конфликтующие желания очень отличающихся друг от друга людей, может на первый взгляд показаться слишком путанным. Однако, если мы хотим понять как работает свободное общество, мы должны все же разглядеть порядок в этой путанице. Когда Алесис де Токвилль в 1831 году впервые сошел с корабля в Нью-Йорк, он услышал то, что назвал «беспорядочным гулом». Автор великолепного описания американского -85- общества написал тогда: «Не раньше, чем вы ступите на американскую землю, вы поражаетесь какой-то сумятицей; сбивающий с толку шум слышится со всех сторон, и одновременно тысячи голосов требуют удовлетворения своих социальных желаний». Попытка понять как работает общество, просто наблюдая за обществом и прислушиваясь к нему, мало что даст. Это похоже на попытку понять как работают часы, уставившись на них. Именно правильный тип взаимодействия людей позволяет часам общества продолжать тикать. Свобода содействует гармонии «Гул» торговли облегчает путь к социальной кооперации в свободном обществе, частично потому, что, если человек удовлетворяет потребности других, то он получает возможности, существование которых было бы невозможно при одиночной деятельности человека или при состоянии войны всех против всех. Эти стимулы позволяют нам сотрудничать друг с другом, несмотря на то, что наши политические взгляды или религиозные убеждения могут радикально отличаться. Когда люди предлагают товары и услуги или покупают их у других, они не знают с кем имеют дело. Протестант и католик, иудаист и мусульманин – все получают пользу от коммерческой деятельности друг друга, не меняя своих фундаментальных воззрений. Безопасность и процветание каждого из них зависит от безопасности и процветания остальных, а в свободных обществах и того и другого гораздо больше, чем в переживающих религиозные распри. В свободном обществе разногласия решаются мирно и с выгодой, потому что польза этих ценностей распространяется сверху вниз через все общество и становится частью его моральных рамок. В несвободных обществах, отсутствие этого механизма передачи моральных ценностей есть одна из причин религиозных распрей и социального недовольства. Свобода создает порядок Одним из ключевых институтов, делающих координацию свободного общества возможной, является закон или право. В свободном обществе, закон это не то же самое, что произвольная власть в тоталитарных и автократических обществах, но и не то же самое, что законодательство западных парламентов. Как мы уже видели, закон – это кодекс, эволюционировавший не в руках политиков, а решениями судей. Де Токвилль в своей «Демократии в Америке» описал, как законы поддерживают порядок в свободном обществе. Он заметил, что дух закона, производимый в школах и судах справедливости, постепенно выходит за их стены и проникает в душу общества, в которой он опускается до самых низших классов, да так, что в конце концов весь народ воспринимает привычки и вкусы судебных магистратов. Закон -86- уважается в свободном обществе не благодаря использованию силы (хотя правительства сохраняют право на применение силы для защиты свободы), а потому что он основывается на правилах, выросших в реальной жизни и проверенных ею. При этом, ценности, дух закона близко связаны с моральными ценностями цивилизации. Сверхправительство подрывает это уважение, устанавливая контроль над обществом, что не соответствует унаследованному людьми ощущению хорошего и плохого. Свобода создает порядок в обществе. Институты свободного общества делают людей заинтересованными в поддержании мира лучше, чем любое полицейское государство или концентрационный лагерь. -87- Литература Norman Barry, The Invisible Hand in Economics and Politics, London, Institute of Economic Affairs, 1988. Friedrich Hayek, Law, Legislation and Liberty, London, Routledge, 1982. Friedrich Hayek, New Studies in Politics, Philosophy and Economics, London, Routledge, 1978, chapter 6. Adam Smith, A Theory of Moral Sentiments, Indianapolis, Liberty Press, 1976 (1759). Alexis de Tocqueville, Democracy in America, New York, Fontana, 1968 (1840). Вопросы для размышления 1. Почему необходим порядок? 2. Требует ли моральное поведение законов? 3. Может ли порядок существовать тогда, когда каждый человек преследует свой интерес? -88- Терпимость «Все люди могут ошибаться» Джон Локк Что такое терпимость? Терпимость – это вера в то, что человек не должен вмешиваться в поведение или действия, которые ему не нравятся. У нее есть две важнейшие характеристики: неодобрение конкретного поведения и отказ от навязывания взглядов одного человека другим. Нельзя про кого-то сказать, что он толерантно, то есть терпимо относится к чему-то, что он одобряет. Терпимость и моральное безразличие - разные вещи, потому что второе предполагает отсутствие интереса у человека к моральным последствиям действий других. Терпимость также отличается от моральной относительности, предполагающей, что каждая мораль так же хороша, как и все остальные. Про родителей, игнорирующих плохое поведение своих детей, нельзя сказать, что они показывают терпимость. Нельзя этого сказать и про того, кто отказывается осудить плохое обращение с женщинами, такое как насильственное связывание их ступней с целью сделать их маленькими, оправдываясь тем, что это было бы «западным культурным империализмом» с их стороны. Терпимость требует наличия определенных моральных принципов, позволяющих и не одобрять действия, и воздерживаться от вмешательства. Поскольку терпимость предполагает наличие неодобрения, меньшинства, такие как геи, часто считают, что просто терпимости недостаточно, и требуют признания того, что в их поведении нет ничего плохого. Некоторые формы вмешательства могут быть приемлемыми, такие как моральное убеждение, использование доводов и аргументов, но принуждение и сила недопустимы. Например, человек может постараться убедить своего друга перестать курить, но не может запретить ему это делать или красть его сигареты. Терпимость может принимать пассивные формы, то есть восприниматься как вынужденная необходимость, призванная обеспечить гармоничную жизнь людей друг с другом, в то время как более позитивная терпимость может сыграть на руку многообразия. Терпимость есть одна из основ цивилизованного общества, в котором каждый может жить вместе с другими людьми, исповедующими другие ценности и веры. Есть две угрозы терпимости. Первая исходит от левых и правых тоталитарных экстремистов, являющихся фундаменталистами в своих убеждениях. Они не испытывают никаких сомнений в истинности своих воззрений и поэтому не стесняются использовать силу для подавления «аморального». Вторая угроза исходит из так называемой «политической -89- корректности», которая полагает, что многие взгляды, будь то истинные или ошибочные, оскорбительны или болезненны для, например, расовых, религиозных или сексуальных меньшинств, а потому должны быть запрещены. Философы о терпимости Понятие толерантности относительно ново в качестве руководящего принципа для общества. Большинство обществ в древнем мире и в средние века верили, что для функционирования и поддержания порядка обществу необходима высокая степень однородности. Еретики и меньшинства должны были быть либо обращены в единую для всех веру, либо исключены из общества. История Европы была историей религиозный войн, предполагавших, что все должны поклоняться Богу одинаковым способом. Даже когда авторитету католической церкви был брошен вызов протестантизмом, это было дело религиозных диссидентов, которые хотели заменить власть церкви властью, основывающейся на их собственных убеждениях. Свобода письма Один из первых философских призывов к терпимости был сделан английским поэтом Джоном Милтоном, протестовавшим в 1644 году против цензуры в своем памфлете «Ареопагатика». Он был в оппозиции к парламентскому законопроекту, требовавшему правительственной лицензии для всех печатных органов. Согласно проекту, цензоры могли отказать в лицензии прессе, публикующей неортодоксальные или подрывные материалы. Они имели власть запретить «фальшивые, неаккуратные, скандальные, непочтительные, ложные или нелицензированные газеты, памфлеты и книги, причиняющие большой ущерб религии и правительству». Милтон был одним из первых мыслителей, предложивших принципиальную защиту свободе писать и публиковать. Милтон выступал против цензуры на печать на нескольких основаниях. Во-первых, чтобы научиться положительному опыту, человек должен пройти через ошибки. Во-вторых, нельзя доверить цезуре вышеуказанную работу, потому что, как и любой человек, цензор сам не свободен от ошибок. В-третьих, истина переживает стагнацию, если убеждения оправдываются только претензией на авторитетность. В-четвертых, ошибочные мнения необходимо не заглушать, а опровергать. В-пятых, правительство может подвергнуть цензуре истину по ошибке. -90- Религиозная терпимость Свобода от наказания в области религии была темой «Письма о толерантности» (1689) Джона Локка. Его аргументом было то, что если ролью государства является защита жизни, свободы и собственности, то у него нет права вторгаться в область человеческой души. «Терпимость к тем, кто отличается от других в вопросах религии» и соответствует христианскому учению, основанному на любви и милосердии, и требуется им. Религиозные взгляды не могут быть навязаны методами принуждения, потому что принуждение влияет на волю человека через наказания, в то время как вера и понимание не зависят от воли человека. Локк писал: «Что из того, что закон предписывает человеку не делать того или этого, независимо от степени своего желания? Вера в то, что это или то является истиной неподвластно нашей воле». Он ясно дал понять, что его призыв к религиозной терпимости не основывается на скептицизме или сомнениях относительно существования Бога или истинного метода поклонения ему. У него просто не было субъективного понимания морали. У Локка было три основных аргумента. Во-первых, нетерпимость противоречит христианству. Никто не может считаться христианином, если не поступает милосердно. Преследование других за еретические взгляды совершенно немилосердно, так что такое преследование не может считаться соответствующим христианству. Во-вторых, он обвинил их в непоследовательности. Преследователи объявляют, что их целью является спасение душ, но есть множество других грехов – по Локку «прелюбодеяние, обман или преступление», - которые почему-то не преследуются с одинаковым пылом. В современном мире, например, геи заявляют своим оппонентам, что те часто представляют их в виде угрозы семье, в то время как настоящей угрозой семье является молодые одинокие родители и развод. Тем не менее, утверждают они, гораздо меньше усилий направляются в сторону этих вопросов, что порождает сомнения относительно мотивов тех, кто осуществляет «просемейную» кампанию. В-третьих, он считал, что преследование за религию основано на иррациональности. Вера не может быть изменена по желанию, поскольку она основана на представлениях человека об истинном в нашей действительности. Католическая инквизиция в свое время безуспешно попыталась сделать именно это, то есть силой менять религиозные взгляды людей. Эксперименты с жизнью Джон Стюарт Милл в своей работе «О свободе» стремится обосновать терпимость, распространяя ее на другие речи и стили жизни, то есть, не ограничиваясь религией, превратить терпимость в один из аргументов -91- свободы. Он защищал то, что называл «экспериментами с жизнью», которые позволили бы рассмотреть и сравнить соревнующиеся между собой представления о хорошей жизни. В частности, он выработал знаменитый аргумент в пользу свободы слова. Как и Локк, он считал, что истинные взгляды человека насильно изменить невозможно, а потому усомнился в рациональности тех, кто попытался бы это сделать. Аргументы в пользу терпимости Во-первых, терпимость есть одно из важных проявлений приверженности индивидуальной свободе, означающей, что человек свободен следовать своим представлениям о хорошей жизни, которые могут сильно отличаться от представлений большинства других людей. Личности должны быть автономными, должны сами контролировать свою жизнь и обстоятельства жизни. Во-вторых, истина может быть найдена только через свободное соревнование идей. Человек может определить истину только услышав и рассмотрев широкий круг аргументов и мнений. Чью-то личную истину навязать кому-либо невозможно. Эта мысль также основывается на том, что знание об истине никогда не бывает совершенным, и подлежит постоянному улучшению. В-третьих, есть жизненно важное различие между общественной и частной жизнью. Человеку должно быть позволено верить в самые абсурдные идеи – например, в то что его схватили в заложники инопланетяне, - если эта вера не вмешивается в жизнь других. В-четвертых, личностное и моральное развитие человека требует от него постоянно делать выбор, как для того, чтобы лучше понять себя, так и для того, чтобы лучше понять последствия своих поступков. Милл особенно боялся опасностей конформизма, при котором традиционное общественное мнение не позволяет людям экспериментировать с новыми идеями. В-пятых, экономический и социальный прогресс зависит от людей, предлагающих нетрадиционные идеи и новое мышление. И хотя большинство из них окажется глупыми или ошибочными, некоторые идеи придадут динамизм обществу. Например, Александр Грахам Белл сначала был отвергнут как полный эксцентрик или даже сумасшедший, когда он предложил, что люди могут разговаривать через то, что впоследствии стало называться телефоном. Свобода слова Для свободы слова требуется право на опубликование, печать и вещание чего угодно, при условии, что это, при всей своей агрессивности, не наносит прямого ущерба кому-то. Расистские, сексистские, революционные, порнографические, человеконенавистнические тексты должны быть разрешены, и, при необходимости, их следует критиковать. Мусульмане были глубоко оскорблены «Сатанинскими стихами» Салмана -92- Рушди, но стремление к запрещению книги и казни автора не может быть оправдано. Джон Стюарт Милл выступил с известным аргументом в пользу свободы слова в своей работе под названием «О свободе»: «Если все человечество минус один человек придерживается одного мнения, то и человечество не будет оправдано за попытку заткнуть рот этому человеку, и этот человек, если он обладает властью, не будет оправдан за стремление заткнуть рот человечеству… Если это мнение правильное, то люди лишатся возможности обменять ошибку на истину; если же оно неверное, они потеряют пожалуй столь же великую пользу, какой является более ясное и живое впечатление об истине, создаваемое ее столкновением с ошибкой». Право на свободу слова основано на четырех аргументах. Первый из них заключается в том, что мы все можем ошибаться. Как человеческие существа, мы все подвержены вероятности ошибки в наших рассуждениях и инстинктах. Если мы подавим какое-то мнение, позже может оказаться, что оно было верным. Мы можем быть уверенными в том, что оно неверно, только если допустим, что мы никогда не ошибаемся. Даже тот факт, что определенного взгляда придерживается подавляющее большинство народа или же самая образованная его часть, недостаточна для обоснования подавления. Взгляды, считавшиеся непоколебимо правильными почти всеми, потом оказывались ошибочными. Галилей преследовался церковью за утверждение о том, что Земля вертится вокруг Солнца, а не наоборот, как было принято считать в то время. Только позже было продемонстрировано, что Галилей был прав, и теория Коперника была принята. Второй аргумент: даже неверные идеи могут включать в себя и частично правильные положения. Поскольку мнения редко, если вообще когда-нибудь, бывают полностью верными, единственным способом найти недостающие части истины является предоставление возможности высказывания для в целом ошибочных мнений, из которых может сложиться более полное представление об истине. Третье, даже если ныне известное мнение и есть истина, если ему не бросить вызов и не критиковать, понимание этой истины скоро увянет и исчезнет. Причины, по которым это мнение является истинным, скоро забудутся, и оно превратится больше в предрассудок, чем мысль. Если не приходится защищать идею, то она вскоре станет использоваться не по назначению, и не будет глубоко понята. «Как ни хотел бы человек, имеющий сильное убеждение, не признавать вероятность ошибочности своего убеждения, он должен быть движим пониманием того, что независимо от степени истинности этого убеждения, оно станет мертвой догмой, а не живой правдой, если не будет целиком, часто и без страха обсуждаться»,- писал Милл. Он также утверждал: «И учителя и ученики -93- засыпают на своем посту, как только на поле не бывает врага». Четвертое, истина не будет поднимать людей на действие, если ей не будет брошен вызов. Люди могут принять установившееся мнение, но оно не будет глубоким убеждением и поэтому будет иметь мало влияния на их поступки. Ограничения на терпимость Однако, терпимость не применима к каждому поступку. Когда кто-то своим действием напрямую навредил кому-то, это действие должно быть осуждено или повлечь наказание. Демагог, призывающий к убийству иностранных иммигрантов и сожжению их домов должен преследоваться за поощрение насилия. За акты принуждения, такие как изнасилование, необходимо наказывать. Сексуальные отношения между взрослыми и детьми, даже если они добровольные, должны быть запрещены, потому что дети не в состоянии понять последствия своих поступков. Также есть лимит на оправданный объем терпения. Есть значительная разница между использованием правительственной силы и власти и личным выражением неприятия. Критика человека за супружескую неверность может быть целесообразной, однако налагать на этого человека штраф или сажать его или ее в тюрьму было бы неправильным. Кто-то может осуждать бокс как насильственный или негуманный вид спорта, но поскольку участие в нем добровольное и участники знают о потенциальных угрозах своего участия, бокс не должен быть запрещен. Здесь особенно уместен древнеримский правовой принцип: «согласному вред не наносится». Угроза фундаментализма Одним из источников нетерпимости является фундаментализм, то есть мнение человека о том, что он не может ошибаться. Он лежит в основе системы взглядов и левых, и правых тоталитарных сил, коммунистов и фашистов. Необходимость «нетерпимости к нетерпимости» используется в Германии для запрета экстремистских партий. Как в Германии, так и во Франции существует запрет на утверждение о том, что Холокост, унесший жизни 6 миллионов евреев, а также гомосексуалистов, цыган и Свидетелей Иеговы, никогда не имел места. Преобладающие исторические свидетельства говорят о том, что он имел место, и те, кто утверждает обратное движимы антисемитизмом. Однако, принцип свободы слова защитил бы права антисемитов на выражение таких мнений, а затем продемонстрировал их ошибочность. -94- Политическая корректность Политкорректность – это использование особого, призванного «не обижать» кого-либо, языка для социально чувствительных тем, таких как раса и пол. Политкорректность нацелена на запрет оскорбительных выражений и идей. В рамках обычной вежливости человек, конечно же, должен стараться избегать обижать кого-то без необходимости. В то же время, языку политкорректности удается обижать людей, ограничивая их свободу слова. Так что, политкорректность сама себя отрицает. Через законы или же общественное давление, она стремиться наложить цензуру на мышление и выражение, не давая возможности для произнесения определенных идей. Как бы обидны или оскорбительны не были определенные выражения для кого-то, они необходимы и желательны. Джонатан Раух показывает как политическая корректность, движимая обычно гуманитарными соображениями, в конце концов приводит к защите только определенного вида речей и поступков. Она может быть столь же, по-своему авторитарна, как и тоталитаризм. В поисках большего уважения к меньшинствам, она создает новую группу подавляемых, заглушаемых. При этом, поиск истины большей частью осуществляется через критику, которую философ научного знания сэр Карл Поппер называл фальсификационизмом. Как утверждал Раух, у нас есть право обижать, и ответственность проверять и быть проверенными. Терпимость как цивилизация Чтобы жить совместно с другими в полном разнообразия, плюралистическом обществе, требуется уважение к праву и свободе каждого жить своей жизнью. Одной из главных черт цивилизованного поведения является не использование силы для решения конфликтов. Однако этот принцип не лишает человека ответственности критиковать аморальное поведение других. Он только ограничивает методы, которые человек может использовать. Скромность и понимание того, что человек может ошибаться должны совмещаться с поисками истины, а также с пренебрежением к тем, кто отказывается держать открытыми свои идеи и поведение для критики. -95- Литература H. L.Hart, Law, Liberty and Morality, Oxford, Oxford University Press, 1963. Alan Haworth, Free Speech, London, Routledge, 1998. John Locke, A Letter Concerning Toleration, Hague, Martinus Nijhoff, 1963 (1689). John Stuart Mill, On Liberty, London, Penguin, 1971 (1859). John Milton, Areopagatica, London, Dent, 1993 (1644). Jonathan Rauch, Kindly Inquisitors: The New Attacks on Free Thought, Chicago, University of Chicago Press, 1993. Вопросы для размышления 1. Есть ли какие-либо формы сексуального поведения, подлежащие запрету? 2. Можно ли оправдать, и если да, то как, запрет на публикацию или произнесение расистских, сексистских или человеконенавистнических взглядов? 3. Надо ли запретить бокс? -96-
