плач о духовной жизни. схиархимандрит иона
advertisement
Пресвятая Троице, Боже нашъ, Слава Тебё! Послушник N. Плач о духовной жизни схиархимандрит ИОНА (Игнатенко) 28.07.1925-18.12.2012 Киев 2013 от свидетелей... От издателей Впервые изданная книга о схиархимандрите Ионе (Игнатенко 28.07.2518.12.12), известном одесском старце, является продолжением серии «Плач о духовной жизни». Она, так же, как и предыдущая, о схиархимандрите Исаии (Коровае), составлена из воспоминаний-свидетельств духовных чад, людей, знавших батюшку и общавшихся с ним, от единственной встречи до многих десятков лет. Уникальные, откровенные рассказы погружают читателя в малознакомый мир духовной жизни отца Ионы и тех православных христиан, которым посчастливилось общаться с батюшкой. Безусловно, своей откровенной формой подачи материала книга вызовет у некоторых читателей чувство стыда, а многим откроет глаза на реальные события, происходившие вокруг старца; однако мы надеемся, что найдутся и те, кто будет благодарен за то, что жизнь Богом спасаемых людей рассказана без блеска и украшательств, насколько можно правдиво и искренне. В книге подобраны наиболее ценные высказывания и поучения схиархимандрита Ионы, данные старцем в интервью и записанные на видеороликах в интернете. Плач о духовной жизни ISBN © Составление, макет, оформление — Савченко С. Ю. 5 Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни от свидетелей... от свидетелей... 7 6 8 Плач о духовной жизни от свидетелей... Плач о батюшке Ионе И Плач о духовной жизни ногда, познакомившись с человеком, мы не держим в памяти события, связанные именно с этой личностью. Прохожие нашей души мало оставляют следов в сердце. И мы обязаны благодарить память, которая стирает малозначимую информацию из нашей жизни, сохраняя большой важности, что может послужить нашему становлению. Однако, кто бы ни был наш встречный, — он не случаен. Кольми паче, когда речь заходит о людях высокого духовного авторитета! Впервые услышал об схиархимандрите Ионе в 1993 году. Приехал в Одессу в связи с поездкой теплоходом «ОдессаСан» на Святую Землю. Было жарко — конец одесского лета. Хотелось в городе «у Чёрного моря» побольше увидеть, поклониться его святыням. Естественно, что побывал со спутниками и в Успенском Патриаршем монастыре. На службе было немного людей, совершалась полиелейная утреня. Монахи пели стройно, братии на службе было тоже негусто. У аналоя справа стоял высокий немолодой исповедующий священник и ждал каждения, потупив взгляд. Исповедники у него закончились, но пост свой он явно не собирался бросать. И я неожиданно решил поисповедоваться, поскольку в Киеве не выпала перед поездкой такая возможность. Когда служащие иеромонах с иеродиаконом прошли с кадильницей мимо исповедного места, я подошёл к батюшке и склонился к аналою. Дальше была ничем не примечательная исповедь. Но в конце, после разрешительной молитвы, пожилой иеромонах низко склонился и, поймав мою руку, поцеловал её. В ответ мне пришлось целовать его руку — так положено среди священников. Однако меня тогда удивила ревность монаха к исполнению этого ритуала, его благоговение перед священным саном, хотя он и сам был иереем. Это был отец иеромонах Иона, так он мне сам представился. Впрочем, история скоро затмилась впечатлениями от поездки. от свидетелей... Игумен Алипий (Светличный) Панегирик старцу... Об отце Ионе. 11 от свидетелей... Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни не знакомы? Вы, — с нажимом удивления, — не знакомы с батюшкой Ионой?» Я еще не успел ничего ответить, как она меня под локоть стала почти тащить: «Идемте, я Вас познакомлю! Это такой батюшка!!!» Она первая выбежала из-за стола с документами под благословение отца Ионы. Высокий старец приветливо благословил её и поцеловал через платок макушку красивой женщины. Любовь Васильевна вся сникла перед этим тихим проявлением любви старца, только ниже склонилась. А тут и я поспел. Мы расцеловались с отцом Ионой по-иерейски. Я не стал утруждать его напоминанием о нашей встрече. Да и время было не то: надо было уже объявлять о начале посадки на теплоход… Батюшка Иона ехал с нами на теплоходе к святыням Константинополя, Салоник, Кипра, Святой Земли. Тогда впервые. Но потом ещё раз семь или восемь мы с ним путешествовали на Святую Землю на теплоходах различной величины. И каждый раз этот монах старался быть самым незаметным. А его всегда выдвигали в первые ряды — на свещницу. Помню, как отец Иона впервые оказался лицом к лицу со Святой Горой. Мы на теплоходе подошли к ней. Паломники неистовствовали: кто молился, кто фотографировался. И всё это делалось с каким-то исступлением. А я вдруг оказался на корме рядом с о. Ионой. Он стоял, потупив взор, как будто не смел посмотреть в сторону Удела Богородицы. Чётки мерно вращались в его пальцах. Возле него было так тихо! Но потом он не выдержал и посмотрел сначала на меня — я ему улыбнулся. И батюшка обернул взгляд на Афонский зелёный хребет с неимоверно прекрасной горой, на вершине которой традиционно белело облачко. Мы стояли почти только вдвоём на корме. И не сдерживали слёз. Было очень отрадно стоять вот так вдвоём на палубе, смотреть на Святую гору и плакать от умиления. Жаль, что тогда наше одиночество прервала Мария Николаевна — член паломнического оргкомитета, которая тоже в слезах, но каких-то громких, кинулась к отцу Ионе с поздравлениями и просьбой о благословении. Тогда я обнаружил, что, оказывается мы стояли уже далеко не вдвоём на корме, заполнившейся множеством паломни- от свидетелей... 12 Через восемь месяцев мне вновь надлежало совершать поездку с паломниками из Одесского порта на теплоходе по святым местам Средиземноморья. Теперь я должен был нести послушание и экскурсовода, и помощника духовного руководителя паломнического рейса. Суета была невероятная: архиереи, священники, диаконы, игумении и монахини известных монастырей, почётные миряне — все были в моей заботе. Люди впервые ехали за границу, волновались, не знали, что делать. Да и в оргкомитете не совсем были уверены, как поступать, поскольку законы были одни, а таможня требовала своё, пограничники — своё. Нестроений было безчисленное множество. Не у всех был порядок с паспортами. Многие искали способ, как пронести через кордон побольше валюты (разрешено было вывозить только 300 долларов!). Кто-то робел, кто-то громко молился, кто-то рассовывал по чулкам и в клобуки долларовые банкноты. Долгое стояние в ожидании команд в душном здании Одесского порта вынуждало искать, где бы присесть, а скамеек практически не было. Попить воды тоже не получалось. В туалеты — очередь. Тревожный гул стоял постоянно. У столов организаторов толпились, путались и путали регистраторов, в то время как у крашеной стены смиренно стояли два иеромонаха. Один был лет тридцати пяти с всклоченной немытой широкой бородой. А второй был значительно старше: высокий, слегка сутулый, обёрнутый в монашескую поношенную мантию; на голове привычно держалась скуфья, борода была не длинная и неширокая, с проседью. Монахи явно выделялись из суетящейся толпы: были очень спокойны. Только под мантией было заметно характерное движение руки, перебирающей чётки. Я не сразу узнал в одном из них знакомого мне отца иеромонаха. Рядом со мной засуетилась Любовь Васильевна. Прекрасный, добрейшей души человек, которая как раз вместе со своим супругом Григорием Александровичем Манько, после семейного горя, стала инициатором и организатором возрождения паломнических поездок на теплоходах к Святой Земле. Она как-то вскинулась и нервно заторопила меня: «Вы 13 от свидетелей... Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни «Хорошо, — парировал я, — но это же вовсе не должно означать смерть!» И тут вдруг мы услышали оклик схиархимандрита: «Ну, что же ты стоишь? — обращался он к женщине, — Я ж тебе сказал, чтобы ты шла в мою келию за требным Крестом! По верхней палубе, где коридор без света! Ступай, милая, поскорее!» Вот так ненужная экзальтация может повернуть в воображении простые слова к надуманным пророчествам. В один из дней приближения ко Святой Земле была объявлена Общая исповедь. Это обряд, который призван напомнить желающим исповедаться, какие грехи характерны человеку, чтобы, заметив их у себя, не упустить покаяться в них на частной исповеди. После положенных молитв и прочтения длинного списка всевозможных грехов и прегрешений, несколько священников, призванных для этого, приступили к частной исповеди, расположившись в разных местах судового салона, исполняющего роль паломнической церкви. Надо сказать, что русские люди, а особенно женского пола, любят поисповедоваться «с пристрастием»: большими предисловиями и огромным количеством уточнений, служащих скорее самооправданию, нежели осуждению своих грехов, особенно любят поговорить попутно о ком-то, давая понять, что это они виновники их грехов. И слушать подобное для духовника бывает подчас пыткой. Ведь, обычно выговаривают исповедующему священнику то, чего не захотел слушать дома муж… Исповедь на теплоходе продолжалась, пока не объявили обед в ресторане. Молодые священники стали нервно посматривать на очередь желающих исповеди. Видно, срабатывал эффект Павлова, когда раздражающий знак давал повод к чувству голода. Но верующий люд не желал оставлять место в очереди к исповеди. Потому пришлось некоторым иереям признаться, что они проголодались и продолжат исповедь после обеда. Очереди тут же распределились к тем, кто ещё продолжал исповедовать. Тут стали сдаваться и опытные исповедники и напоминать, что и они люди… от свидетелей... 14 ков. Но эти несколько минут нас с отцом Ионой очень расположили друг к другу. В последующих поездках, когда на теплоходе уже появился походный храм в честь святителя Николая — чудотворца, возникла необходимость в постоянных духовниках во время паломнических рейсов. Ведь теперь на теплоходе регулярно служились Литургии. Паломники часто причащались, поэтому требовалась исповедь. Григорий Александрович стал приглашать на теплоход известных тогда духовников, давая возможность им безплатно путешествовать, но с условием, что они будут окормлять паломническую паству. Господу было угодно, что на борт паломнического судна поднимались многие уважаемые священники, авторитетные духовники обителей. Они произносили проникновенные проповеди, наставления. Часто беседовали с людьми. Это приносило большую пользу. Многие прямо-таки исцеляли свои души во время таких поездок, меняли своё мировоззрение, утоляли скорби. А сколько людей решалось принять святоё Крещение! Сколько Венчаний было в бортовой церкви! Сколько отрады принесли мудрые наставники отчаявшимся! Однако и они– люди! Люди со своими слабостями, болезнями, ошибками. В одну из поездок был приглашен старшим духовником некий известный духовник схиархимандрит А.. Он постоянно ходил по палубам судна в своей роскошной вышитой схиме и за ним длинным шлейфом двигалась очередь почитателей. Достаточно было ему приостановится где, как его тут же окружали и допекали вопросами — на теплоходе все знали, что это прозорливый старец. Схимнику явно льстило внимание, и он охотно проводил время на корме возле бассейна, расположившись в кресле у столика, тогда как у его ног располагались жаждущие пророчеств. Батюшка громко вещал и наставлял. Помнится, как одна паломница, отойдя от кружка духовника, испугано мне сообщила, что скоро умрёт. Я с недоверием потребовал пояснить, с чего это она взяла. «Отец А. только что сказал мне, что меня ждёт дорога по тёмному коридору к Кресту…» — расстроено поведала она мне. 15 от свидетелей... Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни стояло нам провести 13 дней в море. Всё бы ничего, но мне определенно было спать на одной койке с отцом Ионой! Не знаю, как игумен Иона тогда воспринял эту новость, а я возроптал и стал требовать и себе топчан. Но поставить его уже было некуда, и я смирился, хотя и не представлял себе, как мы с о. Ионой развернёмся на полуторном ложе. Одно утешало: мы с о. Ионой были весьма тощи. Первый день расселения по каютам оказался настолько выматывающим, что уже к двум часам ночи я дополз до койки без желания рассуждать, где и в каких условиях мне спать — только бы скрепить глаза! Игумен Иона на постели отсутствовал: наверное, с людьми — успокаивает, подумалось мне. Дело в том, что на теплоход к святыням Средиземноморья просилось такое количество людей и с такими слезами, что пришлось брать их даже при их согласии спать на палубе. Однако уже на теплоходе те, кто готов был спать, где попало, начали за свои 250 долларов требовать комфорта и покоя. И вылиться это могло чуть ли не в «бунт на корабле». В море любые волнения среди людей могли спровоцировать что угодно! Все увещевания были напрасны. И вместе с помощником капитана судна пришлось смутьянов всё же рассовывать по каютам, некоторых даже в каюты экипажа, выселяя и потесняя сам экипаж. Общение с такими лицемерами истощало все силы. И вызывало невольную досадную мысль о несправедливости в деле помощи людям. Им шли навстречу, верили их слезам и земным поклонам, едва ли не треть из них ехали безплатно или за мизерную плату. Но вот она, благодарность! Теперь новые слёзы и обиды! Теперь вопреки всем декларациям на берегу: имею право — и всё тут! Надо сказать, что почти во все рейсы были такие «экземпляры», и здесь нужны были вовремя сказанные слова чуткого духовника или мудрого архиерея, которые бы могли разрядить обстановку, расставить всё на свои места. Вот и полагал я, что отец Иона в ту ночь не пришёл вовремя спать, потому что вёл беседы с «бунтовщиками». Поэтому достал свою часть постели и стал её в темноте (чтобы других не разбудить) расстилать на своей половинке койки. от свидетелей... 16 Очереди вновь перетасовались, образовав только две: к схиархимандриту А. — старшему духовнику, и отцу Ионе, получившему тогда сан игумена. Тучный отец А. обливался потом и обмахивался требником во время исповеди. Всё время поторапливал исповедниц: «Ну, хватит о твоих горшках! Говори: аборты делала? А мужу изменяла?» Говорил он громко. А в очереди млели и со страхом переговаривались: «Ой! И всё-то он знает! Про всех скажет — никакой грех не утаить…» Схиархимандрит тяжело поднялся, оглядел очередь и милостиво сообщил: «Ну все! Давайте на обед. А опосля продолжим!» Несколько человек последовало за схиархимандритом. А прочие всё равно упорно остались в паломническом храме, теперь уже образовав одну очередь — к игумену Ионе. Батюшка исповедовал тихо, с очень мирным выражением лица. Всё время наклонялся, чтобы что-то еле слышно уточнить, а затем выпрямлялся и торжественно, вполголоса произносил над кающимся разрешительную молитву, двумя руками обнимая голову исповедника через епитрахиль. Количество людей в очереди на исповедь его совершенно никак не взволновало. Он ясно смотрел на следующего и принимал его с внешней готовностью выслушать. Тогда я не мог не залюбоваться старцем. Сколько мне ни приходилось потом заглядывать в походный храм, я видел отца Иону у столика с Евангелием и Крестом: батюшка исповедовал. Исповедовал до поздней ночи. Вообще-то про отца Иону у меня много воспоминаний. Ловлю себя в воспоминании его образа то тут, то там. И везде он тихий, кротко отвечающий взглядом, исключительно послушный, но готовый возвысить голос там, где у него смущается сердце. Вот вспомнился случай, когда теплоход «Одесса — Сан» оказался переполненным паломниками и, делать нечего, оргкомитет мужским составом в пять человек поселили в одну каюту! Каюта большая, просторная, что называется, «виповская», но только с двумя широкими койками. Потому распределили спать по двое на кроватях, а пятому спать на пластмассовом палубном тапчане, который занесли в каюту, перегородив проход. Вот так, «в тесноте да не в обиде», пред- 17 от свидетелей... Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни Это почувствовал старец, потому что попросил: «Отченька, а Вы поспите. Вам ещё многое надо делать с утра. А я потом приду…» В пять утра я с трудом проснулся по звуку будильника: надо было готовиться к побудке паломников и успеть прочитать молитвенное правило. Моментально вскочил, как пружина, отец Иона, который, видать, лежал с самого края ложа, потому что я его совсем не заметил. Он не стелился и был в мантии с солевыми разводами с одной стороны её. Батюшка виновато как-то так, но ясно посмотрел на меня и, как ни в чём ни бывало, спросил: «Будем молиться?». Я не помню каких-то наставлений старца, которые бы запали мне в душу, или каких-то пророчеств, о которых бы стоило рассказать, дав читателю возможность восторгаться Божественной благодатью, почившей на угоднике Божьем. Для меня лично не было особо привлекательным и общение с отцом Ионой. Мы, когда проводили время рядом, почти и не общались. Говорить, словно не о чём было. Но, не знаю как батюшке, а мне было хорошо в его компании. Мы могли просто долго вместе дружно молчать. И от этого не было неловко. Интересно было, как мы вместе молились. Отец Иона слушал слова монашеского Правила, уступая чтение мне, поскольку считал, что я грамотней, а сам за моей спиной непрерывно клал земные поклоны. Причём делал он это почти беззвучно! Только движение воздуха в каюте сообщало о его неустанности. Я дважды путешествовал с отцом Ионой в одной каюте. И каждый раз я почитал за удовольствие быть с ним. Мне также посчастливилось с иными старцами и молитвенниками быть вместе в путешествии. Особенно приятно вспоминать паломничество в одной каюте с духовником Киево-Печерской Лавры, любимым мною старцем — архимандритом Авраамием. Эти люди были для меня открытием радости на земле, потому что они несли отсветы Божественной тишины и благости. Отец Иона уже получил сан архимандрита, когда меня поселили с ним вдвоём в одну четырёхместную каюту, которую батюшка упорно называл келией. Паломничество тогда совершалось на большом судне, кажется, называлось оно «Тарас Шевченко». от свидетелей... 18 Каюта наша находилась на самой верхней палубе под капитанской рубкой на самом носу, который принято в матросской среде называть «бак». В силу того, что иконы я не успел выложить из дорожной сумки, решил помолиться просто на море, став у широких окон каюты. Помнится, штормило; и на носу судна это особенно ощущалось, потому я ухватился за деревянную ручку вдоль окна, чтобы не упасть и увидел, как на палубе что-то темное тоже пытается балансировать. Это темное было явно человеком, но очень, видать, низеньким. Присмотревшись, увидел, что это коленопреклонная фигура человека, держащаяся за кнехт (металлическая тумба, за которую крепят тросы). Человека слегка подбрасывали волны Чёрного моря, но он продолжал упорно не сходить с занятого положения. Опасаясь за пассажира, пришлось мне спускаться по трапу на палубу, чтобы убедить паломника уйти в закрытое помещение. К своему удивлению, я обнаружил у кнехта игумена Иону, который, оказывается, таким образом молился. Его мантия с одной стороны была мокрая от брызг морской волны, а волосы реденькими прядями веяли по ветру. Сам он имел явно измождённый вид. Я стал просить отца Иону подняться в каюту, на что он, как-то рассеяно оглянувшись, спросил: «А уже угомонились смутьяны?». Я ответил в полушутку: «Легли спать. Утром продолжат опять». «Тогда, — спокойно сказал батюшка, — я останусь молиться о них дальше…» Среди шторма в темноте морских широт он мне показался в ту минуту Христом, усмиряющим бурю. Это был поистине Евангельский прообраз человека, который кротко взывал к Богу о прекращении смуты в людских душах, усмиряющим их личный шторм. Я, наверное, был растерян и подавлен этим особым подвигом духовника рейса. Ведь мы метались в поисках способов разместить людей, которые недовольны были, что к ним кого-то подселяют, переселяют и проч. Приходилось ругаться, настаивать, угрожать, усовещать. А в это время один монах просто удалился на бак судна, возложив перед лицом Господа всю ответственность на себя, и взывал о непокорстве людей и тишине их сердца. И эта вера смущала меня: почему я не такой! 19 от свидетелей... Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни их. Но сам отец Иона об этом никогда не просил. Однако на предложение постирать — подшить стеснительно соглашался, добавляя: «Если не трудно…». Как- то я ему предложил: «Батюшка, буду сегодня стирать: давайте, и Ваши носки заодно постираю…» Отец Иона сразу согласился и передал две пары несвежих носков. Но через два дня вдруг он мне заявил: «Можно, я сегодня Ваши носки постираю?» Батюшка очень почитал новомучеников и исповедников Российских и особенно любил Царственных страстотерпцев. Помнится, как-то раз показывали фильм на теплоходе в видеосалоне про страдания царской семьи. Отец Иона, проходя, остановился и стал досматривать фильм. В конце он уже плакал и вдруг громко прошептал: «Во как спасаются! Венцов на земле лишились, а Господь им на Небе вручил!». Продолжил я тему в каюте после обеда, куда батюшка зашёл отдохнуть. Мне интересно было, что скажет старец по поводу нынешней ситуации: «А что, отец Иона, Ельцин мог бы возродить монархию в России?». Батюшка подумал и неспешно так ответил: «Теперь монархи на Небе — там и Царство! А здесь как монархию возродить, если вокруг одно нечестие?!» «Так ведь вон сколько храмов и монастырей возрождается нынче!»– возразил я старцу, давая повод сказать, что при возрождении веры, может, и царь станет править людьми. Батюшка вздохнул: «То-то и оно, что церкви да монастыри возрождаются! А вера — нет! Будут строить, а спасётся кто? Вон, посмотрите, сколько раскольников и нечестивцев вокруг развелось! А всё о Христе говорят! Спасение только в Церкви Христовой! На Западе (имеется в виду Западная Украина) сколько людей в храмы ходит? А чуть что: как волки готовы друг друга терзать. Вот и большевики так Церковь терзали и даже на царя руку подняли, и на невинных цесаревича и великих княжён…» И опять увлажнились глаза батюшки. Конечно, не обладал старец красноречием, проповеди его были скудными, предложения куцыми и недосказанными. Но всё было понятно из-за широты его души, из-за тех высоких эмоций, которыми наполнена была живая душа молитвенника. от свидетелей... 20 Красивый, хоть и старенький теплоход, большой, вместительный храм в салоне судна. И, конечно, большое количество паломников — до 700 человек. Так что рейс обещал быть не из лёгких. Отец Иона уже был почти безсменным старшим духовником. Его уважали архиереи, считались с его мнением именитые священники и мирской чин начальствующих. К нему тогда стали ездить со всех окраин за советом и благословением. И батюшку это стало отягощать: «Мне с косой легче!» — говаривал он, вспоминая своё послушание в монастыре выкашивать траву на побережье. Ноги тогда у него уже были больными, и он их вынужден был лечить, смазывая мазями с сильным запахом ихтиола и заматывая в серые онучи эластичных бинтов. Я как-то спросил его о детстве. Старец задумчиво поглядел на горизонт и грустно сказал: «Голодно, но с Богом! И люди были другие…» Каждый вечер я приходил в каюту измочаленным и знал: отец Иона в храме или на палубе с окружавшими его людьми. Он никого особенно ничему не учил. Простые вещи иногда говорил о покаянии, рассказывал байки из монашеского быта, рассуждал о скором конце мира и его признаках. Но больше молчал и слушал других. Много исповедовал, выслушивал горестные истории печальников, ехавших в Иерусалим к Гробу Господню выплакаться. Знал я, что придёт он поздно. Зайдёт в «келию», стараясь не щёлкнуть ручкой замка. И у порога станет класть земные поклоны, шелестя мантией. Каждый раз батюшка это будет делать, стараясь не разбудить меня. Из-за чего станет путаться в мантии и падать. А я в подсчётах этих поклонов мирно засыпал опять… Монашескую мантию архимандрит Иона, по старой монашеской традиции, почти никогда не снимал. Иногда он ею даже укрывался вместо одеяла. И тогда из-под мантии виднелись его натруженные, опухшие, бурякового цвета стопы ног в ранах. За старцем старались ухаживать его почитательницы: подшивали обтрепавшиеся края мантии, оторванные пуговицы и петли пришивали на его подрясник или рясу, стирали 21 от свидетелей... Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни Кстати, отец Иона очень почитал протоиерея Николая. Ему часто от старца с острова привозили памятные подарочки и просфорки. Архимандрит Иона принимал их с любовью и целовал. При мне был разговор с одной псковичанкой, где она передавала поклон отцу Ионе от отца Николая. Архимандрит засмущался, только спросил, как здоровье островного батюшки, а потом, как бы себе, заметил: «Спасаются люди! А ты, душе?» Очень любил отец Иона старца Кирилла из Троице-Сергиевой Лавры, преклонялся перед ним и считал светочем Русского Православия. У меня была фотография, где я с отцом Кириллом у него в келии. Отец Иона дальнозорко её рассмотрел на свет, а потом поцеловал, как икону… Замечательный случай произошёл на острове Корфу. Тогда для паломников митрополит острова святителя Спиридона устроил торжественный приём, но прежде пригласил на Литургию, которую совершал сам, в кафедральном соборе св. Феодоры. На службе было нечто, что русских покоробило. Оказывается, там принято было служить архиерейские литургии в сопровождении органа. Причём орган играл не только сопровождая хор, но даже при диакониях и священнических возгласах. Духовенство почувствовало себя как-то неуютно, и некоторые даже покинули храм, ругаясь, что это больше похоже на католическую мессу. Я стоял рядом с отцом Ионой и с тревогой ожидал его реакции, поглядывая на него. Он молился на Литургии со вниманием, ничем не выказывая безпокойства. Когда катапетасма в Царских вратах закрылась, я спросил его: «Батюшка, ну как вам здесь Литургия?» На что он кротко ответил по-украински: «Дьякон не хрестився!» И я был поражён: И ЭТО ВСЁ?! Не менее ярким был его ответ там же, на острове, когда мы прошли большой группой к древней церкви в честь святых апостолов Иассона и Сосипатра, где их же мощи. Кто-то, указывая на то, что от апостолов сохранилось только по одной кости в колбах, сказал: «Вот и всё, что даже от святых на от свидетелей... 22 Очень часто отец Иона приговаривал для тех, кто брал у него благословение в поездку на Святую Землю: «Езжайте! Обязательно! Скоро врата Иерусалима прикроются, а то и закроются!» Удивительно, но такие же слова я услышал и от отца Николая Гурьянова с острова Залита. Когда поделился с ним радостью, что много паломников едет на Святую Землю, он оживился и воскликнул: «Пусть едут! Русским духом там надо повеять! А то скоро врата Иерусалима закроются! Больше года никто не ступит на Схиархимандрит Алексий (Филозоф) и проСвятую Землю!» тоиерей Николай Бурьянов В 2001 году, когда я, почти один из русских паломников, два месяца жил в Иерусалиме, вспоминал эти слова. Тогда в Израиле была настоящая война! И город совсем опустел: редко можно было вообще в старом городе кого увидеть. Все гостиницы стояли пустыми, а лавки круглые сутки были закрыты металлическими жалюзи. Улицы безлюдны. И в Храме Воскресения ворота открывались только по Воскресным дням и праздникам. Тогда приходили к Литургии совсем единицы верных, а в будничные дни в Храм можно было на ночную службу попасть только через Патриархию, и был я там один-одинёшенек! Больше года были закрыты тогда ворота Иерусалима. И казалось, что так будет уже всегда, потому что обстановка только накалялась с каждым днём. Вот и вспоминал я отца Иону да отца Николая, молился за них у Гроба Господня. При закрытых вратах Иерусалимских и почил старец Николай на острове в 2002 году… 23 от свидетелей... Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни ния. Вдруг вижу: старец плетётся за моей группой. Я к нему сквозь толпу пробираюсь и вижу, что он действительно плох: бледный, измождённый, на лице нескрываемое страдание. Я ему с упрёком: «Зачем же Вы не послушались матушку Магдалину? Вы бы в автобусе сидели — отдыхали. Вы же здесь были много раз. Ничего нового не узнаете уже!». А он в ответ: «Я чужое место занял — кто-то бы другой поехал на Святую землю! А поехал я. Вот теперь за кого-то должен отрабатывать, святынькам покланяться!» Как-то раз после посещения горы Афон, когда мощи святых угодников были подняты на борт теплохода, и паломники выстроились в длинную очередь благочестия, чтобы приложиться к редким святыням, Григорий Александрович Манько, на радости такой, устроил пышный обед с деликатесами в кают-компании, пригласив туда архиереев, афонскую братию, и духовников паломнического рейса. После молитвы и благословения трапезы полились словесные восхваления с тостами и обильное угощение. Почти напротив меня сидел отец Иона. И ему Григорий Александрович с удовольствием подкладывал в тарелку всякие диковинные угощения: креветок, крабов, ракушки. Батюшка очень смущался и даже был в испарине, не притрагиваясь ни к чему, что было на его тарелке. Монахиня Магдалина с умилением радостно попросила: «Батюшка, угощайтесь! Попробуйте, какое всё вкусное!» А он ещё более смутился и вдруг, совсем по-детски, вполголоса проговорил: «А как же его есть? — хоч бы сказали!» Теперь всем нам стало неловко: старец чист, как дитя неразбалованное, и все эти деликатесы для него диковинка. И тогда его тарелку унесли официанты, поставив просто картофельное пюре, которое батюшка съел с хлебом и солёным помидором. А я себя ещё долго чувствовал в присутствии старца неудобно и избегал пышных яств. Пожалуй, ценность таких рассказов в том, что образ почивших и ещё с нами пребывающих на земле, но удалённых боголюбцев, выкристализовывается, принимает вид светоносный. Ведь тот же отец Иона — простой человек. Родился, жил, в детстве, может, проказничал, трудился тяжким тру- от свидетелей... 24 земле!», а батюшка громко продолжил: «А всё истинно святое — на Небе!». Мне тогда показалось, что так громко и смело отец Иона впервые высказался. Но это было очень ёмко и словно не от него исходило. Батюшку часто просили сфотографироваться. Он никому не отказывал. И обычно на фотографиях получался прищурившимся или со склонённой головой. Он явно стеснялся внимания. Как-то к нему на теплоходе пристала уверенная в себе, очень крупная женщина в купальном костюме: «Вы тут святой?». И, не дожидаясь ответа, распорядилась: «Так, давайте станьте здесь, я стану за Вами, а Валя нас сфотает!». Она заграбастала щуплого старца и установила, как ей хотелось. Вспышка, жужжание — всё, «сфотались»! И вдруг удивлённый голос Вали почти пробасил: «Не поняла: а чего священника здесь нет?». В кадре и впрямь отца Ионы не было, т.е. был какой-то смазанный элемент, но чётко видно было только крупную фигуру подруги «фоткавшей» Вали! Сам же архимандрит резво скрылся, и повторно сфотографироваться со старцем женщине не удалось. Константинополь. Храм св. Софии. В музее «Айя София» специально ходят за группой паломников надсмотрщики, чтобы не допустить христианской молитвы. Я кратко рассказываю о соборе в качестве экскурсовода (хотя это тоже запрещено!), за мной неотрывно следует отец Иона и безпрерывно шевелит губами. Уже, поднимаясь быстрым шагом на хоры — гиннекон, я его спрашиваю, мол, что это он шептал? А он мне вдруг, улыбнувшись ответил: «Это я так громко пел!» «Громко?» — удивился я. «Конечно, громко! — я же пел «Христос воскресе»! А это самая громкая песнь!» — вновь расплылся он в улыбке. Рассказываю то, что помню, не в хронологическом порядке, поскольку не очень знаю, когда именно это было. Как-то на Святой Земле, в Галилее, у монастыря Табха, ко мне подошла монахиня Магдалина и доверительно сообщила, что отец Иона плохо себя чувствует, что с ногами совсем нехорошо. И он не станет больше выходить из автобуса. Ну, что ж: плохо — так плохо. Я занят своими проблемами, мне надо паломникам рассказывать о месте посеще- 25 от свидетелей... 26 Р ешение о монашеской жизни у меня возникло в студенческой юности. Мечтал когда-нибудь попасть на Афон. А пока решил выбрать какой-нибудь монастырь, поближе к Святой Горе. Ближе всего по карте оказалась Одесса. В Свято-Успенский монастырь, я сперва приезжал пожить на лето; после окончания Днепропетровского художественного училища, приехал проситься в послушники. Взяли меня не сразу. Сказали — нам нужны образованные. Поступи в семинарию, отучись, тогда возьмем. Так я и сделал. После первого курса перешел жить в монастырь, а после второго перевелся на заочное отделение. Отец Иона был очень популярен. Монастырь буквально штурмовали люди, желающие встретиться со старцем. 1 Арсений Афанасиевич Игнатенко умер в 2001 году Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни Антон Копач Вспоминая отца Иону Не только мне, послушнику, было сложно попасть к нему, но даже и монахам, чьим восприемником в постриге он был. Келейник ему, в общем, тогда был не нужен. Он очень самостоятельный был, и вполне мог ухаживать за собой сам. Отец Иона страдал болезнью ног. Раз, или два в неделю он парил ноги. Нужно было принести ведро горячей воды, почитать книгу, ту, что он даст, а после процедуры смазать ноги мазью. Ему раньше помогал послушник Яков, но он уехал на Афон. Перед отъездом, он подошел ко мне и сказал: «Знаешь, я помогал отцу Ионе… А теперь уезжаю. Мог бы ты ему помогать?» Так после отъезда Якова отец Иона «по наследству» достался мне. Помню, как я впервые пришел к нему. Постучался, сказал, зачем пришел. Заходи, говорит. Пока я делал необходимое, отец Иона молча молился. Потом сказал: «Все у тебя будет хорошо. Бог все даст». С этими его словами в памяти и в душе я жил, и живу. Когда жизнь не ладится, и приходит уныние, эти слова — мой спасательный круг. У иеромонаха Ионы был родной брат. Не знаю, жив ли он еще1, но в те годы приезжал в монастырь. Как-то я несу воду и слышу, через претворенную дверь, как брат говорит обо мне: «Зачем он тебе нужен? Чего он тут ходит». А отец Иона на это отвечает: «Это не он мне нужен, а я ему». Он смирялся даже передо мной, в ком не нуждался, и кто ему, можно сказать, навязался… В каждый мой приход, по просьбе отца Ионы я читал вслух молитвенное правило, или книгу — то, что он попросит, иногда это были только сегодня ему подаренные книги, иногда те которые у него давно. Любимой его книгой была: «Преподобный старец Силуан Афонский» архим. Сафрония. Афон занимал особое место в сердце старца. Он неоднократно бывал там и всегда с душой говорил о Святой Горе. Он очень хотел туда уехать. Я слышал, что греки его приглашали. В Великой Лавре к нему очень почтительно относились. Но отец Иона всегда говорил, что Богородица указала ему место в Свято-Успенском монастыре, и что Ее воля на то, чтобы он был здесь до конца. от свидетелей... дом, выстоял в своей вере, обновил её до такого состояния, что ушёл в монастырь: был послушником, стал монахом, высвятился в дьякона, священника, стал архимандритом, принял великую схиму. А потом умер. Всё! Но в этой обычной жизни столько было ВЕЛИКОЧЕЛОВЕЧЕСКОГО, что все его какие-то ошибки, неудачи, неловкие поступки пропадают в свете уникальности стремления к Богу и желании спасти душу. Вот так проявляют себя слова преподобного Серафима Саровского о том, что, если будешь спасать свою душу, то тысячи вокруг тебя спасутся. Человек шёл своим многотрудным путём. И в этом пути, который вёл ко Христу, его стали сопровождать десятки и сотни людей. Он становился ближе ко Христу и светлее от Христа. И на этот свет стекалось всё больше людей. И теперь человек уже не просто умер — почил в Боге! Сейчас как бы даже неприлично скорбеть о его смерти, потому что там её, собственно говоря, уже и нет. Там — победа Христова! 27 от свидетелей... Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни 28 О биографии отца Ионы и его жизни, до монастыря я знаю мало. Никогда не расспрашивал его об этом, имею лишь общие представления, из его рассказов другим. Не знаю даже точно, откуда он родом. Думается что он с Кубани, или из другого, близкого к Кавказу, региона. Подробно о своей молодости старец не рассказывал. Но по тому, что мне довелось слышать от него, можно сказать, что в миру это был жесткий, сильный и гордый человек. Отец Иона высказывался очень резко о своих молодых годах. Думаю, свой отпечаток наложила среда, в которой он рос, окружение — колхозные люди. Не люди, воспитанные на земле, а именно колхозные люди — сельские пролетарии. И строгостью нравов эта среда вряд ли отличалась. Молодой человек был дерзким, резким, неучтивым, «Никого не боялся… ходил с ружьем» рассказывал отец Иона, «отец мне говорил: сынок, зачем с ружьем ходишь, в нашей семье никто оружия не носил…» В молодости работал трактористом. Тогда с ним произошла чудесная история. Пахал он ночью и нечаянно заснул от свидетелей... Архимандрит Иона на Афоне за рулем трактора. Внезапно проснулся, видит — в свете фар перед трактором стоит женщина. Он заглушил мотор, выскочил — никого нет. А на том месте, где женщина стояла, обрыв. Отец Иона говорил, что это Богородица, его от смерти спасла. Когда ему было около сорока лет, заболел туберкулезом, лежал в больнице, «вижу что один умер, другой умер, страшно стало» тогда и молится начал. С большим рвением начал, как многие люди, сердца которых впервые коснулась Божья благодать. Только отец Иона это рвение не оставлял до конца жизни… Услышав, что в Абхазии живут монахи-отшельники, святые подвижники, отец Иона ушел на Кавказ. Пешком, по Военно-Грузинской дороге. И жил среди братии. Это те самые отшельники, о которых рассказывает книга «В горах Кавказа», написанная монахом Меркурием. Некоторые люди, описанные в этой книге, живы до сих пор. Несколько лет прожил на Кавказе с монахами. А потом ему стала часто сниться мать. Один из старцев сказал, что это она молится о сыне, тоскует, ищет. И благословил вернуться домой… В Свято-Успенский монастырь отца Иону, сразу не взяли, но он не уехал. Рядом с монастырем, со стороны моря, есть глиняные обрывы, и до недавних пор, у самого верха обрыва, была рытая пещерка, по слухам в ней и провел некоторое время отец Иона. Сам же он рассказывал, что когда-то здесь жил и молился некий человек, а семинарист, знавший о нем, носил ему еду, рассказывал что в такой пещерке можно прекрасно жить даже зимой, так как земля греет, и небольшой обьем пещерки обеспечивает тепло в шесть — семь градусов даже в морозы. Пещерка эта была цела до недавнего времени. Когда монастырь начали перестраивать, ее засыпали мусором, а потом закопали. В монастырь отец Иона попал благодаря его навыкам тракториста. Советская власть оставила монастырь без электричества. Монахи установили дизель-генератор, а для обслуживания его были необходимы специалисты, вот и взяли отца Иону. 29 от свидетелей... Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни ся. Отец Иона с таким сокрушением отнесся к этому письму, как будто к неразумию какому. И так бывало не раз. Нет, он не говорил, что то или иное — плохо. Не осуждал никого. Но я находился рядом и ощущал его состояние. В нем было и сопереживание, и соболезнование, и желание добра людям, стремящимся как-то реализовать свои лучшие побуждения, и сожаление о том, что они не всегда реализуют их разумно. И это было всегда смиренно, без осуждения. Много говорят о случаях чудесного исцеления по молитвам отца Ионы. Я такими случаями специально не интересовался. Не придавал особого значения. Но несколько таких случаев остались в памяти. У меня было послушание дежурства на воротах. Справа от входа была вахтерка дежурного, а слева — келейка, в которой отец Иона принимал людей. Все эти люди были у меня перед глазами, Многих постоянных его посетителей я знал влицо. Среди них была одна девушка, лет 17–18, Внешность отталкивающая, острые черты лица, синяки под глазами… Неприятное впечатление производила. Во время вычитки кричала, бормотала и т.д... В общем, все признаки одержимости… И вот как-то я стою во дворе монастыря, разговариваю с семинаристами. Идет мимо девушка — милая такая, симпатичная. И кто-то говорит: это же та самая, что лечилась у отца Ионы. А я не могу вспомнить ее. Потом вспоминаю — да, действительно. Помню, меня это поразило. После исцеления эта девушка изменилась до неузнаваемости! О втором случае я узнал, когда нес послушание в монастырской больничке. Там была матушка Лидия — профессиональный врач, она мне рассказала эту историю. К отцу Ионе привезли девочку — благословиться перед операцией. У нее был гнойный пиелонефрит, поразивший две почки, и одну почку нужно было удалять. После молитв отца Ионы, когда ее отправили на операцию, и когда сделали предварительный рентген, обнаружилось, что обе почки здоровы. Одна еще сохраняла остаточные признаки пиелонефрита, а вторая была здорова полностью. По мирским меркам отец Иона был человеком малообразованным. Медленно читал. Говорить не очень умел и не осо- от свидетелей... 30 Потом у него было послушание на коровнике. И, как говорят, очень претерпевал там. Смиряли его матушки, даже помоями обливали. Там же где-то и спал, и на земле, и рядом с коровами, но это из того что о нем рассказывали. Это был человек грандиозного смирения. Просто удивительного, если знать его природный характер. Это абсолютное смирение проявлялось буквально во всем. Его келья, летом была ужасно жаркая, так как выходила окнами на солнечную сторону, к тому же, часто продымленная. Внизу был душ с печным подогревом. Когда мы разжигали эту разбитую печку, дым просачивался вверх, где жили монахи, в том числе и отец Иона. Пожилой и больной, он никогда не жаловался на это. Спал он на полу. Кровать в келье была, но она, как правило, была вся заставлена книжками и другими вещами, подарками, которые приносили отцу Ионе люди. Своим гостям он часто давал что-нибудь с этой кровати. Исповедовал отец Иона в приделе Успенского храма. Предел тесный, люди его обступят стеной, воздуха нет… А он сидит там и до службы, и всю службу, и после службы. Все исповедует. Уже другие священники закончили и ушли в алтарь, а вокруг отца Ионы все толпа исповедников стоит. Вообще, вот эта огромная популярность отца Ионы в народе была для него тяжким крестом, который он нес, нес терпеливо и с безмерным смирением. Это почитание, постоянная окруженность людьми, почти безумное обожание, было ужасно тяжело. Порой казалось, что обступившие старца люди хотят разобрать его на святыньки! А он слабый, больной, все терпел, никого не укорил. Это было его мученичество, его Голгофа… Вокруг него было много людей, которые… спекулировали на нем. Встречались не совсем адекватные люди. Это, кстати, видно и по тому, как сейчас об отце Ионе в Интернете пишут. По мировоззрению отец Иона был монархистом. За святую Русь. Но без перегибов. А его часто окружали какие-то «казаки». Слали ему письма. Помню, написал ему раз такой «казак», что они нашли какие-то пещеры и в них тренируют- 31 от свидетелей... Плач о духовной жизни Игумен Лонгин, Свято-Успенский Одесский монастырь П о рассказам батюшки, его духовная жизнь началась в тот момент, когда он, уже будучи зрелым мужчиной, внезапно тяжело заболел. Заболел он тяжелой формой туберкулеза. Плач о духовной жизни мии. В силу ряда обстоятельств мне пришлось уехать из монастыря. С отцом Ионой с тех пор, как поступил учиться в ТроицеСергиеву лавру, я виделся всего лишь несколько раз, приезжая в Одессу. Писем ему не писал, зная, как много ему пишут и без меня. Жил с его благословением, помня его слова, обращенные ко мне: «Все у тебя будет хорошо. Бог все даст». Последний раз я видел отца Иону пять лет назад, когда приезжал за благословением на женитьбу. Честно говоря, боялся. Но отец Иона спокойно и тепло благословил… Буквально за неделю до его смерти передо мной возникла жизненная дилемма. Была возможность уехать в Америку, требовалось только приложить минимальные усилия. Долго колебался, думал как поступить. И вот приснился мне отец Иона и во сне сказал: «Не спеши». Для меня это было так сильно, что все сомнения отпали. Знаю, что снам особо верить не положено, но бывают сны оставляющие глубокие впечатление. Я позвонил своему однокурснику, отцу Евгению. Он говорит: может, тебе надо к нему съездить? Нужно было ехать, а я отложил. Теперь жалею… Говорить, вспоминать о старце можно много. Но никакой рассказ не заменит чувства, которое возникало при живом общении с ним. Никакое видео не явит этого человека, не явит Божественного действия, которое присутствовало в нем. Благодарю Бога за то, что отец Иона был в моей жизни. Упокой, Господи, душу новопреставленного раба Твоего схиархимандрита Ионы! от свидетелей... 32 бо хотел, хотя со всеми говорил. У него были в запасе наработанные клише рассказов и историй. И когда нужно было, он просто как будто магнитофон включал и пересказывал их. Бывало, идет по монастырю, группа людей возле него собирается, он рассказывает им несколько историй. Пойдет дальше — вторая группа, которая тоже чего-то ждет. Он опять рассказывает им эти же истории. Потом третья, и так далее… У меня сложилось впечатление, что отец Иона очень много знал, но мало говорил. Я мечтал об Афоне, переписывался с отцом Рафаилом (Берестовым), тот согласен был меня принять в братию Новой Фиваиды. Все это я рассказывал отцу Ионе. Он слушал, вздыхал, говорил: ну да, ну да… Как бы скептически… На Афон я так и не попал. Скит греки закрыли, а меня греческий консул не впустил, не выдал длительную визу. Многие люди приходили к старцу за советами. Говорят, отец Иона, благословите сделать то-то и то-то. Отец Иона повздыхает, помолится: «Бог вам в помощь!». И никогда не спорил с людьми, даже если был с чем-то не согласен. Смирение для него было главным. В некоторых случаях старец давал и конкретные советы. Один монах, наш бывший семинарист, после долгих скитаний за границей, приехал за советом, так как оказался на жизненном перепутье. У него было три благословения — ехать на Афон, учиться в академии, и обустраивать скит в Подмосковье, где уже была и земля, и спонсоры. Трое суток он провел в ожидании, все ходил к отцу Ионе, но тот говорил ему ждать, и он ждал. Он остановился в моей келье. И только на третий день отец Иона благословил его в академию. Сколько у него было духовных чад — вряд ли возможно сосчитать. Да он наверняка и не считал. Знали его повсюду и ехали к нему отовсюду. Из-за границы люди приезжали, из Штатов, из Германии ездил какой-то дедушка. Отец Иона так и называл себя — многодетным. Говорил мне: «Хорошо быть монахом! Вот ты женишься — сколько у тебя детей может быть? А я не женат, зато знаешь, сколько у меня детей много? Я такой многодетный!» После семинарии я хотел учиться дальше, поступать на иконописное отделение, в школы при московской акаде- 33 от свидетелей... Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни 34 Поместили его вместе с такими же недужными в отдельную палату, как он позже понял, — в палату смертников, откуда была одна дорога — в морг. Доктора и медперсонал ничего страждущим не говорили. Но каждые два-три дня на одного покойника становилось больше. Когда же Владимир (так звали батюшку в миру) остался один, его охватил ужас от понимания, что следующая очередь — его. Внезапная мысль о Боге охватила сердце, и, сначала шепотом, а затем и вслух, он начал громко взывать к Господу: — Боже, милостив буди мне грешному, оставь меня в живых, всю жизнь буду Тебе служить. С неизмеримой верой и покаянием он произносил эти слова снова и снова, пока в изнеможении не забылся и уснул. Утром медсестра трясет мокрого от пота пациента-доходягу: «Больной, больной, очнитесь!» Очнувшись, Владимир почувствовал облегчающую слабость выздоровления, и, к неописуемому удивлению врачей, вскоре полностью исцелился от смертельного недуга. Окрепший и возрадованный, он отправился в странствие по святым местам. Побывал он и в Грузии, и в горах Абхазии, общаясь с Глинскими старцами — у них он обучался молитве Иисусовой. За несколько лет странствий, от свидетелей... Глинские старцы. Митрополит Зиновий (Мажуга), схиархимандрит Андроник и схиархимандрит Серафим(справа), архимандрит Модест (Гамов) — слева обойдя почти все монастыри и Лавры, Владимир обратился к Пресвятой Богородице: «Матерь Божия, укажи мне, грешному, место, где бы я с большим усердием мог служить Тебе». На следующую же ночь во сне он увидел прекрасный монастырь на берегу моря. На склонах росли туи и виноградники, среди которых возвышался стройный собор. В одну из следующих поездок, увидев воочию Одесский Свято-Успенский монастырь, будущий подвижник, не в силах сдержать чувств, опустился на колени, узнав очертания обители. «Слава Тебе, Господи! Вот я и дома!» Начинал он, как и многие, простым трудником, работая на монастырских землях. Именно на его отношение к труду и безропотное послушание обратили внимание братия и наместник. В те годы прописаться в монастыре было почти невозможно, требовалось специальное разрешение уполномоченного по делам религии, но будущий старец терпеливо ждал своего часа, а когда, наконец, его взяли, прижился сразу, как будто он был в обители всегда. После 24 декабря 1964 года, когда преставился ко Господу прп. Кукша Одесский, Божиим Промыслом проявился у послушника Владимира дар утешения. Не имея ни богословского образования, ни опыта духовной жизни, сорокалетний раб Божий Владимир, по предсказанию духовника обители, арх. Малахии, унаследовал этот дар от пр. Кукши. Вначале это были краткие высказывания из поучений Святых Отцов, затем продолжительные беседы, которыми будущий старец делился с народом, как у себя в Молдавии, так и в поездках по монастырям. Благодаря отличной памяти, раб Божий мог часами пересказывать недоступные в то время Жития Святых, составленные свт. Димитрием Ростовским. Дар слова и рассудительности были, безусловно, получены им от Господа. Везде, где трудился Владимир, после окончательного переезда в Одесский Успенский монастырь — на сенокосе, в моторной, электростанции, — он старался пребывать в состоянии молитвы. Многие сотрудники замечали это состояние Владимира и стремились быть поближе. Такое внимание, конечно, смущало новоначального послушника, но по доброте душев- 35 Плач о духовной жизни от свидетелей... Плач о духовной жизни сын. Он был в таком сложном состоянии, что родные уже отчаялись получить где-либо помощь. Со слезами они вошли в полный народу храм, подали записочку о здравии болящего и плакали в сторонке у самого притвора. Отец Иона в это время исповедовал на своем обычном месте. Внезапно он остановил исповедь и между людей. не понимающих, в чем дело, протиснулся к выходу, подошел к оторопевшим супругам, взял их за руки, как при венчании, вывел обоих из храма со словами: «Идем, деточки, идем», — завел в свою келью, налил по стаканчику вина батюшке и матушке, разбавив его крещенской водой. «Утешьтесь, родненькие, утешьтесь», — сказал он им, затем раскрыл Святое Евангелие и попросил матушку прочесть одну из глав. В словах Спасителя она нашла утешение, слезы моментально иссякли, тело объяла неизъяснимая радость, явившаяся вместе с ощущением полного Присутствия Божия. «Езжайте с Господом, все у вас, голубки, будет хорошо». Исполнившись надеждой, они, как на крыльях, вернулись домой. Через некоторое время их сынок полностью выздоровел. Проводив обрадованных супругов, старец вновь вернулся к народу на исповедь. от свидетелей... 36 ной он никому не отказывал в совете и просьбах разъяснить духовные вопросы. После принятия священнического сана в 1990 году, 65-летний иеромонах Иона переносит свое слово в храм Божий. На исповедь к нему постепенно собираются все больше и больше богомольцев. Враг рода человеческого, диавол, мстил старцу, — не все понимали его наставлений и поступков. Но главной особенностью батюшки было безропотное смирение и послушание, как Священноначалию, так и братии. Старец советовал своим чадам брать на себя все невзгоды, обвинения и страдания за ближних, стараться ни в чем не оправдываться и верить, что Господь все управит. Идти по духовной жизни путем скорбей — это самый короткий путь ко спасению. Сам он за всех молился и за всех терпел. Основным двигателем духовной жизни отца Ионы была глубокая вера в Бога, и смело можно сказать, что благодать Святого Духа его вела по жизненному пути. Безусловно, он был старцем-самородком, нигде в духовных школах не учился, а свои познания приобретал чтением святоотеческих книг, Священного Писания. На протяжении 40 лет жизни в обители старец свои действия оставлял на волю Божию, на Его Святой Промысл. По многим вопросам старец все же не давал сразу прямой ответ, а советовал помолиться, чтобы Господь Сам открыл. Не многим духовникам в наше время удавалось давать такие простые и точные советы. Батюшка Иона очень любил прп. Силуана Афонского, который был ему близок по жизни и духу. Святой подвижник, находясь в затруднении, делал три поклона и просил у Господа вразумления. Первый помысл, который его посещал, считал извещением от Бога. Так же поступал и отец Иона. По своей доброте и простоте он также старался никого не осуждать, особенно тех, кто по своей немощи или нерадению не мог исполнить его благословения. «Молись, голубка (или голубок), Господь все устроит», — приободрял он и обнадеживал. Если же человек готов был поступить по благословению старца, он уделял ему больше внимания и сразу говорил волю Божию. Однажды у некоего священника тяжело заболел единственный Игумен Лонгин у могилы своего духовного отца — старца Ионы 37 от свидетелей... Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни поминал в своих молитвах без записок и синодиков единожды встреченного им человека. Находясь в храме возле жертвенника, старец часами вынимал и вынимал частицы, только безмолвно шевеля устами и сосредоточенно всматриваясь в даль. Сначала 2000-х годов батюшка заметно «сдал». Сказывались болезни ног и сердца. Хотя старец неоднократно понемногу восстанавливался и даже ходил, наверное, он все же считал, себя «лежачим», так как в прошлые годы, когда по- Блаженнейший митрополит Владимир с прозволяло здоровье, находился тоиереем Димитрием Григорак настоятелем большее время суток в бодр- Троицкого храма на Троещине ствовании, бдении и трудах. Отца Иону причащали ежедневно, в день же смерти, во вторник, старец принял по немощи только Кровь Христову. Накануне, в понедельник, батюшка как бы ушел в себя, обездвижел, почти ни на что не реагировал. После причастия сам смог перекреститься, — но тут же снова перестал реагировать на окружающий мир. Никто из братии и из владык не взяли на себя ответственность дать указания читать по старцу отходную, — все думали, что, возможно, время еще не пришло. Последний келейник высказался после кончины старца, что тот его пожалел, — не дал увидеть свой последний вздох. На минутку отошел за лекарством, вернулся, а старец уже бездыханный… Несколько лет назад, когда батюшка Иона после очередного болезненного приступа попал в Медицинский Центр, что в Феофании, там же находился на лечении и Блаженнейший Владимир, Митрополит Киевский. Предстоятель захо- от свидетелей... 38 Встречал же всех он одинаково: «О, радость моя пришла», — и называл по имени. Это было самое дорогое приветствие, — как для владыки Митрополита, так и для любого новоначального послушника. Не было, наверное, человека из посетителей, которому бы батюшка «на дорожку» не улыбнулся. Божией милостию я с 1995 года был духовным сыном старца Ионы. Со средины 90-х годов по благословению Священноначалия обители отец Иона проводил отчитки. В монастырь к нему съезжалось множество недужных, и батюшка в форме беседы и назидательных рассказов общался с народом. Одна из известных тем старца была о том, что в последнее время люди жалуются, как тяжело им стало жить. Но так и в Святом Евангелии сказано: злые люди преуспеют. И продолжал тему: «Почему людям честным тяжело жить? У кого нет совести, он может и украсть, и убить, и обмануть, и в душу наплевать. Поэтому ему легко жить в этом мире. А совестный человек этого сделать не может. Он и страдает от безсовестного. Но мы им не завидуем, потому что они временно получают здесь блага, берут от жизни удовольствия. А мы терпим временные страдания вместе со Иисусом Христом и будем с ним блаженствовать вечно. При жизни старец около двадцати раз побывал на Святой Горе Афон, его мечтой было и умереть в этом святом месте. Повидимому, любовь к уделу Матери Божией передалась старцу от прп. Кукши Одесского в Русском Пантелеимоновскому монастыре много лет тому назад. Но при этом схиархимандрит Иона повторял, что для него очень важно послушание перед владыкой, и без его благословения он никогда самовольно не останется ни на Афоне, ни в любом другом месте. На Святой Горе батюшке являлась Матерь Божия. Об этом он рассказал в своей келии, здесь, в обители, в окружении более двадцати чад. Пресвятая Богородица благословила старца и утешила. Много помощи нуждающимся и приходящим к нему отец Иона оказывал тайно, и об этом знали только его келейники. В основном, это, конечно, была молитвенная помощь, но она была более результативна, чем любые подаяния. Божией милостию, старец обладал прекрасной памятью и многие годы 39 от свидетелей... * * * от свидетелей... тел встретиться с батюшкой Ионой. Приветствуясь, оба облобызали друг друга. Блаженнейший обмолвился: «Вот видишь, отец Иона, какие мы с тобой болезные и немощные»… Старец на это ответил: «Что же сделаешь, Владыко? Нам остается с Вами только смириться. Что Господь послал, нужно терпеть, но пожаловаться друг другу можно». 40 Владимир Козлов, г. Киев «Преставился старец Иона (Игнатенко), всеми любимый батюшка. За четырнадцать лет не слышал ни от одного человека, чтобы кто-нибудь сказал о батюшке какое-либо худое слово. Это уникально. Мы знаем, что о священниках говорят очень Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни Мы понимаем, что батюшка страдал не за свои грехи, а за грехи духовных чад и за людские страсти. Как духовник, он многих принимал на исповедь и многих прощал, допуская ко Причастию даже тех, кого по Церковным правилам не должно было допускать к принятию святыни. Старец все покрывал любовью и брал на себя ответственность по примеру старца Паисия Афонского, научавшего, что, когда мы с душевною болью молимся за других, то берем на себя их болезни и страдания. Эти немощи переходят на нас. «Всех прощай, всех люби, всех защищай, всех милуй, — и тебя Господь помилует», — вот постоянные слова схиархимандрита Ионы, адресованные нам, молодым духовникам. Во время смерти старца у одной женщины из Одессы фотография батюшки Ионы стала как бы окровавленной. На ней он изображен в полный рост в рясе и мантии, которые стали багрово-красными, в подтеках. Раба Божия отдала этот снимок насельнику нашего монастыря, отцу Павлу, читавшему в день кончины старца Ионы Евангелие. 41 от свидетелей... Во имя Отца и Сына и Святаго Духа! отцом Ионой встретился еще в прошлом веке. Был я человеком мало воцерковленным, но по милости Божией и молитвам Старца постепенно обратился ко Господу. Через некоторое время батюшка благословил меня на монашеский путь. … Но о себе довольно, ибо у него очень много более достойных чад. С * * * Как-то, будучи насельником Русского Свято-Пантелеимонова монастыря, я наблюдал такую картину: после болезни батюшка поехал автомобилем на Святую Гору Афон и его буквально ввели в Покровский храм под руки. Помолившись в храме на службе, Старец в положенных местах совершал уже поясные поклоны. Вышел же он из храма сам, бодрый и с радостным настроением. * * * Многие знали, что батюшка брал на себя немалые нагрузки, не столько физические, как духовные. У него была величайшая Любовь к Богу и людям, а она подразумевает самоотвержение. Он не поступал по своей воле, а стремился и других призывал поступать по святой Божией воле. Афон о. Иона любил искренним сердцем, тем более что это сугубый жребий Игумении Святой Горы Матери Божией, где хранится Её пояс, многие Её образа и святых просияли там чудесами, где сотни мощей и частицы Животворящего Креста Господня. Игуменом Свято-Пантелеимонова монастыря является более тридцати лет архим. Иеремия (Алёхин). О нём как-то слышал, что жить ему «от царя до царя» так как он родился в 1915 году (при царе) и игуменствует сейчас в канун своего столетия и в преддверии реализации грозных пророчеств, ибо мы находимся в земной воинствующей Церкви… Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни Монах Иезекииль Греция от свидетелей... 42 разное. А о батюшке Ионе за эти годы я не слышал ни одного худого слова. Это приводит к тому, что слезы из глаз катятся. Понимаете? Человек этот, — для всех любимый батюшка. Человек, к которому мог прийти любой, зная: старец и примет и утешит. Каждый после этого скажет: я был у батюшки Ионы, я видел батюшку, я слышал о батюшке Ионе, батюшка Иона подарил мне хлебного голубка или иконку. Для многих это было событием жизни. Иногда, приезжая, я видел глаза людей, которые приходили к старцу что-либо попросить. Затем, через мгновение, умоляющие, скорбные глаза превращались в яркие угольки, лучики, преисполненные надежды и благодарности. Подумать только, — из-за чего? Всего лишь яблочко, апельсинка, конфетка или просто рукопожатие-благословение старца — превращало обладателя этого «сокровища» в самого счастливого на земле человека. После этого иногда самому хотелось прикоснуться к этому же человеку, как к носителю радости. Для многих это было непонятно, и они не отдавали себе отчет, что их самих влечет к этому немощному батюшке, находящемуся среди густого потока богомольцев. Они знали только одно: именно от старца Ионы исходит то чувство уверенности и духовной чистоты, к которой они всегда бы хотели прикасаться. Находясь даже в поврежденном состоянии, приезжая отягощенными страстями, неисповеданными и неосознанными грехами, мы, только прикасаясь к старцу, ощущали, что нельзя жить в такой смуте. Нужно меняться. И этот батюшка перевернул мою душу в 1998 году. Позвав меня потихоньку и приведя в свою келлию, он негромко спросил: «Почему ты не носишь крест? Ты же крещенный!» Я ответил: «Да, хоть и тайно от родного отца, но я крещен». Батюшка продолжил: «Недавно я вернулся с Афона и даю тебе вот этот кипарисовый крестик. Перекрестись». Я перекрестился. Старец попросил еще раз перекреститься. «А теперь целуй крест и никогда его не снимай». Наклонив мою голову, он надел крестик на шелковой ниточке. На одной стороне его был изображен Распятый Спаситель, а на другой — Матерь Божия. Затем батюшка Иона достал крестик чуть поменьше и положил его мне в ладонь, добавив при этом: «Еще я скажу тебе, что твоя жена не носит крестик, и я ей даю такой же». 43 от свидетелей... 44 * * * * * * Достаточно много лет батюшка по благословению своего правящего архиерея митрополита Одесского и Измаильского Агафангела (Саввина), проводил в монастыре отчитки. Кому-то это священнодействие помогало отчасти, а кто-то по- По своим убеждениям, Старец был сторонником монархической власти. На возражения, что в наше время приход православного царя невозможен, он отвечал с непоколебимой убежденностью: «Что человеку невозможно, то Богу возмож- Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Многие греческие старцы знали о. Иону. Известно, что Старцы общаются духовно, например, как-то с группой паломников я был у Старца Гавриила в келии греческого монастыря Кутлумуш. На заданный мной вопрос Старец молча, с улыбкой, достал большую фотографию отца Ионы и сказал: «Он знает, как надо поступать». Несмотря на моё изумление, комментарии, на мой взгляд, излишни. лучал и полное исцеление. То, что Старец имел возможность проводить здесь, в Одессе, отчитки, было милостью Божией. Приходилось иногда наблюдать, как одержимые, буквально на коленях, борясь с мучившей их нечистой силой, приползали к Старцу. Кстати, и на похоронах, и на 40-й день после кончины старца, некоторые приходили на могилку, и тогда можно было слышать их вой и причитания. Однажды я был свидетелем того, как четырёхлетнюю девочку с трудом держали два молодца, а из ее уст басом извергалась ругань. В подобные моменты буквально волосы дыбом встают, тут же исчезает весь скептицизм, и невольно понимаешь, что несчастные одержимы реально существующей бесовской силой, которая отнюдь не выдумка «мракобесовцерковников». Через некоторых одержимых существовала и реальная угроза жизни Старца. Не один раз на него нападали. И все же батюшка проявлял крайнюю внимательность и стремление как можно больше уделять внимание всем, кто приходил к нему за помощью. Господом ему было открыто в человеке, одержим ли тот на самом деле, либо просто страдает какими-то заблуждениями, немощами физическими. Он подчёркивал, что часто Господь, по милости Своей, попускает эту немощь, дабы человек изменил, исправил свою жизнь по Заповедям Божиим здесь на земле, чтобы через мучения и скорби душа освободилась от страстей, похотей и спаслась в вечной жизни. Старец, по-видимому, считал, что когда болезнь свежа, с нею легче справиться и привести человека в чувство. Безусловно, он был рад каждой победе человека и приписывал эту заслугу только Господу. Когда же повторно или уже многократно подводили к нему человека, Старец, всё равно пытался помочь. «Ну что, родненький, опять пришёл? Хорошо. Давай, потихоньку в чувство приходить. Молись Богу, не сдавайся врагу, борись. Господь поможет». от свидетелей... Так же, как и архим. Иона, он был насельником Одесского Свято-Успенского монастыря. Ещё при СССР, в 1957 году, когда Свято-Пантелеимонов монастырь был в запустении и РПЦ, при поддержке правительства, сформировала группу монахов из различных монастырей для переезда на Святую Гору. Отец Иона, будучи насельником Одесского монастыря, желал попасть в их число. Эконом обители о. Иеремия не хотел уезжать из родной обители. Но случилось все по воле Божией: отправили о. Иеремию, а о. Иона стал духовником в Одессе. При каждом приезде о. Ионы на Афон, игумен обители встречал своего собрата не формально, а с особой теплотой, как дорогого гостя, как приятеля. Они иногда хлопали друг друга по плечам, по спине: «Как ты, мол, брат? Жив еще? Не рассыпался?» Такие отношения могли позволить себе только искренние в своей любви, единодушии и единомыслии люди. Афонская обитель для батюшки была вторым домом, как райский уголок на земле. Он всегда принимал обращавшихся к нему за советом паломников. Старец даже тяготился, если к нему долго никто не обращался. Как и местная братия, он выстаивал все службы. Молился он охотно, понуждая свое тело, не давая ему расслабиться. Батюшка говорил, что тело очень жалеть не надо: нужно ему давать и померзнуть зимой, и жару испытать в летний зной, и голодом немножко поморить. 45 от свидетелей... * * * О теперешней власти батюшка мельком упомянул: «Пока у власти Янукович, Украина будет целой. Как только его уберут, Украину разделят». Правда, потом он с сожалением отметил, что Янукович тоже изменился. * * * Батюшка обладал великолепной памятью, любил цитировать Святых Отцов, Святое Писание. Старец сам привозил и всегда любил, когда кто-либо ему в Одессу привозил святыньки с Афона и других мест — освящённое масло, иконки, просфоры, свечи, даже камешки. Ещё больше он любил всё это раздавать духовным чадам, да и всем подряд приходящим к нему. У батюшки ничего не задерживалось. Он всегда подчёркивал, что, например, рубашка износилась — её выкинули, купили новую, тело износилось — закопали его, черви съели — и все, а душа уходит в жизнь вечную и отчитывается перед Богом. И наше дело здесь жить, максимально соблюдая Заповеди Господни, чтобы навечно с Ним соединится. 46 * * * Старец постоянно молился, был великий труженик, говорил, что отдыхать — грех. Делал всё то, что от него зависело, чтобы спасти человека. Всегда повторял: очень важно, чтобы человек изменял свой образ жизни, начал жить по заповедям, а не ходил по кругу — «от греха к старцу, от старца — ко греху», и так до безконечности. * * * При любых обстоятельствах батюшка держал себя ровно, не фиксировал свое внимание на внешности человека. Любил повторять: «Мода на три года, а жизнь и душа безконечны и уходят в вечность». Самым немыслимым для себя батюшка считал обидеть человека. Никто от него не уходил неутешенным. Это может подтвердить каждый, кто хоть раз побывал у Старца Ионы. Он всех приходящих принимал, как направленных к нему по Промыслу Божию. * * * Безусловно, между чадами старца были какие-то трения. Как некое «соревнование», кто ближе ему станет или нечто особое духовное получит. Но так же безусловно и то, что мало кто из многих тысяч его духовных чад и радетелей, разбросанных по многим странам, обращался к старцу с меркантильными или материальными интересами, а больше по духовным потребностям. Соприкоснувшись с живым примером святой жизни Старца Ионы, многие приходили в изумление, можно сказать, — потрясение. В результате они пересматривали своё мировоззрение, воцерковлялись, постепенно освобождались от материальных, земных привязанностей, от страстей и становились, по мере укрепления веры, на путь спасения души. Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Батюшкино делание, — как у преп. Серафима Саровского, — стяжание благодати Духа Святого и соединение с Богом навеки. Он любил говорить, что «труд и молитва — вот два крыла, через которые спасается душа». Батюшка объяснял, что Господь попускает воздействие вражеское: бывает прародительский грех, а бывает, что человек сам идёт по стези страстей и похотей, и враг полностью им овладевает, а есть и влияние «помощников» из рода человеческого, которые соблазняют маловерных, малодушных колдовством, экстрасенсорикой и прочими нечестивыми, в том числе «лечебными» действиями. Старец знал обо всём этом и, соответственно, применял Богом данные дарования прозорливости, целительства, непрестанной Иисусовой молитвы, насколько возможно, вразумляя, очищая и врачуя недужных. Многих поражало, что Старец, впервые увидев человека, называл его по имени. от свидетелей... но!». Он подчёркивал постоянно о триединой Святой Руси и едином церковно-славянском языке, данным Богом через Святых Кирилла и Мефодия. 47 от свидетелей... Недавно упокоился в Афонской Пантелеимоновской обители скромный монах Алипий. Образованный и тонкий человек, в миру он был членом-корреспондентом Академии Наук СССР. На Святой Горе на протяжении многих лет он нёс послушание экскурсовода и почтальона. Когда старчик подводил очередную группу к источнику у входа в Покровский храм, он постоянно напоминал: «Старец Иона из Одессы говорит, что здесь большая благодать. Пейте водичку, она из сада Божией Матери». 48 * * * Везде, где бы ни был батюшка, он считал себя своим среди своих. Для каждого находил свой «ключик», каждый был * * * Под конец жизни, Старец полностью износил свое тело; у него дважды был инсульт, и в сердце был искусственный клапан, и лёгкое одно было, рак скрутил позвоночник, глаз один не видел, ноги почернели и опухли, руки плохо слушались — но в душе у батюшки сияла непостижимая, неограниченная телесной немощью духовная сила. Он весь излучал Свет и Любовь. Вечная память схиархимандриту Ионе и благодарение Всемилостивому Богу и Пречистой Матери Божией, что они сподобили меня, окаянного и недостойного, много дней пробыть у его ног. Монахиня Р., г. Одесса – Что тебе, Серега, сказать за Иону. Сено он косил, да частушки пел… – Какие частушки?! – Частушка, как частушки. Разные. Бога славил… Бабы к нему липли, как к медом намазанному. Понятно, что не как к мужику лезли, — святости им хотелось. А Иона это имел и давал, не скупился. … Подойдет такая к нему, вся в г-не, наверное, воняет, ободранная. Он ее приголубит, за голову возьмёт, в лоб поцелует. Та отходит, по лицу видно — заново родилась. Многих монахов, старшую братию это смущало, — ведь монастырь здесь. Пеняли об этом Ионе, а ему хоть бы хны. Покланяется, покланяется: «Больше не буду». А через день за свое. Он во двор, за ним толпа, он посцать — и эти Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Некоторые, порой вполне симпатичные мне люди, даже высокого ранга, иногда высказывались об о. Ионе недоброжелательно. Старец на эти замечания внимания никогда не обращал. Были и такие, которые считали старца пребывающим в прелести. Как-то некий из священноначалия, поздно вечером, при мне зашел в келейку старца, когда тот помазывал елеем во время очередной отчитки. Раздвинув по-хозяйски плечом сбившихся вокруг батюшки людей, он произнес: «Иона, мы должны сегодня быть в тюрьме!» Народ вокруг старца вздрогнул и замер. Старец, уставший и еле державшийся на ногах, тут же воспрянул, выпрямился и воскликнул: «Сейчас? Собираться?» — «Нет, в два часа ночи». — «Слушаюсь. Благословите с вещами?» — «Зачем с вещами? Будешь исповедовать». Хотя батюшка был весь день на ногах, послушание было для него выше других обязанностей. Свою волю он во всем, что касалось монастырских дел, отсекал. Сердобольные женщины, помогавшие старцу во время приёма, начали роптать: «Как же так, батюшка устал, весь день на ногах, ни отдыха, ни покоя ему!» Старец прервал: «Послушание, во славу Божию, а не своя воля. Это закон монастырский. И вы, и я — на территории монастыря». Старцем заинтересован и увлечён. Наверное, только у жертвенника, да ночью у себя в келии батюшка пребывал в одиночестве. Всё остальное время — в здравии или в немощи — всегда был окружен людьми. от свидетелей... * * * 49 от свидетелей... * * * 50 * * * На Афоне, тоже в штыки приняли Иону: «Если ты, — говорят, — с бабами возишься, то не монах». Он вернулся в Одессу, на какое-то время, в келии закрылся, но потом опять все вернулось по-старому. * * * Кто-то, или сам Иона, придумал голубки из теста печенного раздавать. Камешки всякие носили ему бабы и свечки. А он раздавал богомольцам, которые подходили под благословение. Кликушеством многие это называли, но под нос себе * * * Три года я прожил в одной келии с Виталием (Сидоренко, † 1992). Его еще кавказским называют. Инок Виталик, когда отец Серафим посылал его на послушание съездить к кому, помочь, тот перед дорогой юродствовал — ведро борща съест, арбузами со шкурками обожрется, встать не может. Все боялся, что о его подвижнической жизни кто-то прознает. Иеромонах Павел, Одесский Свято-Успенский Патриарший монастырь О тец Иона рассказывал такой случай: «Однажды ко мне обратилась некая вдова за советом. Умер человек, долгие годы живший безбожно и родственники просят о нем помолится. Идти ли ей на ночь читать Псалтирь?». Я благословил. Оказывается, покойный сам никогда не молившийся Богу и своей жене запрещал ходить в церковь, избивал ее при этом. Вот когда он скончался, то непостижимым образом скрючило его тело так, что невозможно было положить в гроб, а сам покойный почернел, как головешка. Женщина испугалась, увидев такого покойника, но сдерживаемая обязательством и благословением, молилась, пересилив свой страх, и начала читать Псалтирь. Каково же было ее удивление, корда по прочтению 10 кафизм покойник сначала побледнел, с его лица исчезли чернота, а затем постепенно стал выпрямляться. По прочтении всей Псалтири усопший стал полностью прямой и уже вместился в гроб. 2 Иона — по-еврейски голубь Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни Раз Никон, духовник наш монастырский, в трапезной Иону чихвостить начал: мол всех без разбору ты в монашество направляешь, особенно баб, и даже, которые с детьми. И заканчивает: «А что же этим бедным баба делать? Дырки свои позашивать?» ворчали, так, как владыка не возражал. Не скрою, каждому было приятно от Ионы голуба получить2. от свидетелей... за ним. Уже и охрану Ионе навязали, ходили вокруг него молодые парни, чтобы старика бабы не растерзали, на благословение. Но он был большой мастер терпеть. Как он смирялся, не знаю такого другого. Ставил себя ниже всякой швайки. Смиряться перед архиереем каждый дурак сможет. А ты попробуй перед нищим забулдыгой или пацаном необразованным. Не унижаться, нет — а с миром, открытым сердцем общаться и будь готов ему и рубашку, и портки отдать, и затрещину от него же получить. Вот такое у Ионы было восприятие жизни. А перед смертью, когда я заходил к нему в келию, слышу чтото бормочет. Прислушался — частушки чешет. Я говорю: – Иона, ты молитву Иисусову давай. А он свое, улыбается так. Я ему: – Ну, как знаешь. Прощай. Он: – Бог простит и я за Ним. Вот и все. Помер на следующий день Иона. 51 от свидетелей... Раб Божий Сергий, г. Киев своего старца Серафима (Романцова) отпустить меня к Исаие в послушание, тот долго не давал согласие, говорил: «Он тебя заездит, не выдержишь!» Но Исаия, друг и отец мой любезный, отстоял, и я пожил с ним и с Кассианом. Лучшие были мои годы на Кавказе… все прошло. А молитва осталась… Ну, бывай. Пока». Архидиакон развернулся, я тоже набросил рюкзак на плечи и мы расстались. Ахримандрит Андрей (Осиашвили), Свято-Ильинский монастырь, г. Одесса 52 В 1992 году, когда я был уже насельником Ильинской обители, случайно узнал, что на 16 станции, в Свято-Успенском монастыре живет старец, и вся Одесса к нему ездит за советом. Особой тяги съездить к о. Ионе не было, так как у меня был свой опытный старец — архимандрит Исаия (Коровай). Но в то время он проживал в России. Спустя полгода, к моему удивлению, духовные чада о. Ионы, прихожане нашего монастыря, стали передавать мне то свечи из Иерусалима, то иконки из Афона. И все это от о. Ионы, с которым я в то время не был знаком. В ответ я тоже, через них, стал передавать старцу свои подарки — из Грузии крестики, четки, книжечки. В какой-то из дней 1998 г. я, наконец, поехал к батюшке Ионе. Впервые меня увидев и узнав, что я родом из Грузии старец воскликнул: «Ой, моя любимая Грузия приехала!» Позже я узнал, что батюшка Иона в отрочестве проживал в Грузии в районе Кахетии и у него остались о моей родине самые светлые воспоминания. Кратко батюшка вспоминал, как жил он с родителями, сколько из детского любопытства обошел старинных храмов и монастырей. Очень сильно его поражали горы, их красота и величие. У него даже возника- Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни П опрощавшись с обителью прп. Кукши Одесского и старца Ионы, выйдя из братского корпуса я повстречал архидиакона Пимена. Без головного убора, волосы аккуратно зачесаны, почти без проседи, одет в пальто еще с советских времен, он в одиночестве прогуливался прихрамывая по небольшой дорожке. – Ну, что Серега, уезжаешь? – Да, отец Пимен. – Ну, скатертью дорога, ангела хранителя. Приезжай на мое 75 летие. Мне захотелось что-то приятное напоследок ему сказать: – Меня ваш отец Евсевий спрашивал, кем был схиархимандрит Исаия (Коровай). Я ему ответил, что, конечно, старцем. Но особенным. Он был носителем самодвижущейся молитвы Иисусовой. Архидиакон оборачивается ко мне, придвигается почти вплотную и я вижу, как его глаза заволакиваются влагой. Голосом, с комом в горле, прямо мне в ухо: «Да ты пойми, брат, таких как Исаия было в наше время один-два. А сейчас таких людей вообще нет. Это скала была, кремень. Бесов в людях видел. Как он молился! Никто здесь и похожего не знает! Я и тебе сказать не могу, что такое молитва из сердца. Ею Серафим преподобный Саровский чудотворец, над камнем подымался. А меня ведь ее Исаия обучил. Выше этого дара нет ничего на свете. Я, когда еще в горах жил, просил от свидетелей... Какая сила Святой Пслатири, и мощь, что даже безбожника Господь выпрямил! Мы не знаем каков будет Его суд над усопшим, но уже эти действия показывают огромную силу молитвы и любви, особенно когда та творится со смирением и по послушанию. 53 от свидетелей... Плач о духовной жизни Имея многолетний опыт общения со своим духовником, я уже знал, что не всегда полезно расспрашивать старца, как бы намеками подталкивая его ответить то, что тебе нужно. Лучше подождать и он сам, в разговоре, откроет тебе Волю и Промысл Божий. Что удивительно было в батюшке, это глубочайшая сердечная любовь. Принимал всех, молился за всех, без срока ограничения. Однажды поданная ему записочка могла быть читанная многократно, до полного истрепания. По-видимому, старец ощущал потребность конкретного * * * Можно было наблюдать картину — приносят старцу подношения. Он, конечно, с любовью и благодарностью их принимает, а через час эти подношения выносят из келии другие люди, с еще большей любовью и благодарностью к старцу, вручившему их. Нет, старец не гнушался подарками — он их сердечно принимал, зная, что кому-то они еще больше придутся по душе. Однажды батюшке кто-то принес красиво вышитый параман и постригальный крест. На моих глаза он подарил этот монашеский комплект пришедшему со мной паломнику из Грузиии. Тот, не поняв даже предназначения этих предметов, с благоговением принял их от старца, как благословение. Через несколько лет этот человек принял монашеский постриг, хотя до встречи с о. Ионной даже не помышлял об этом. * * * Вспоминая прошедшие встречи, снова и снова сожалеешь, что их было так мало. Однако, каждое посещение старца давало заряд энергии для духовного делания на месяцы и даже годы. * * * У нас в Грузии такого почитания старцев от народа не увидишь. Это особенная примечательность славянского православия. К старцу шли, конечно, в большинстве случаев, с болью и смирением, как к отцу родному, очень редко кто ради любопытства, но и те получали духовные удовлетворения. * * * Что объединяло старца Иону со многими нашими известными духовниками, такими как архим. Иоанн (Крестьянкин), Плач о духовной жизни * * * человека в своей молитве. Я, грешник, год назад увидел, случайно, на аналойчике у батюшки свою записочку, переданную лет десять тому. Для меня это, конечно, тоже стало наукой и примером для подражания. от свидетелей... 54 ли мысли, что, видимо там-то, где-то высоко в горах и живет Бог. Меня же батюшка обняв, добавил: «Вы — частичка живой Грузии у нас в Одессе, и в моем сердце». Батюшка был неутомимый рассказчик. Я не знаю, было ли это только со мной, но при наших встречах у него в келии обычно я и двух слов не мог вставить — все рассказывал о. Иона. Странным может показаться другое, ни с одной из бесед со старцем я не выходил «пустым». Всегда в разговоре батюшка затрагивал те проблемы, с которыми я к нему хотел обратится и ненавязчиво подсказывал мне решения. К батюшке постепенно привязался, а так, как к о. Исаии из-за моего послушания в монастыре благочинным ездить было невозможно, все чаще и чаще я окормлялся у о. Ионы. Сердечность у о. Ионы проявлялась в отношении к каждому. Бывает, беседуем о чем-то, я обычно слушаю, вдруг кто-то в келию стучит или «врывается» со своей проблемой к батюшке, он этого человека утешит, проявит внимание, никогда не скажет, мол, я сейчас занят, приходи попозже. Многие, конечно, пользовались такой вседоступностью старца и по решению священноначалия батюшку стали ограждать от таких уж сильно массовых посещений. В последние лет пять к старцу вообще пускали только по благословению владыки. Часто батюшка вспоминал историю, которая, видимо, крепко въелась ему в память. Даже не историю, а эпизод, как они, безпризорная ребятня, кормили в горах ослика, потом привели его к себе в лачугу, жалели. И жил он с ними, как член семьи. 55 от свидетелей... * * * Мне хотелось что-то сохранить, какое-то благословение духовное от батюшки Ионы. Я однажды попросил его об этом. Старец благословил: читай акафист «Слава Богу за все». Милостию Божией я в память о старце еженедельно читаю этот замечательный акафист свмч. митр. Трифона (Туркестанова). 56 * * * Слова ахримандрита Исаии были созвучны поступками о. Ионы: лучше пострадать за чрезмерную доброту, чем чрезмерную злость. А перед тем, как давать совет в девяти случаях из десяти скажи: мне нужно подумать. Это произведет хорошее впечатление на вопрошавших, и Господь по твоему смирению пошлет правильную мысль для ответа. * * * С собеседником отец Иона часто, а вернее почти всегда, вел себя так, что тому казалось, что перед ним не старец, а его вторая половинка души. Его нераскрытое «Я». Батюшка ставил себя так, что казалось — он ниже ростом, и ниже званием, и знаний у него меньше, чем у собеседника. Своей простотой и обходительностью он настраивал гостя на духовный рост. И тому моментально казалось, что он прямо на глазах у старца возрастает и возрастает, чуть ли не крылья приобретает. И если батюшка скажет: ну, что голубь, получил совет — лети; тут же вспорхнет и вылетит через форточку. Никогда не видел и не слышал, чтобы тот от отца Ионы вышел опечаленный, разгневанный или огорченный. Все были одаренные радостью, и это выражалось у них на лице, чувствовалось в душе. Раб Божий Виктор, духовное чадо, г. Ивано-Франковск К ак-то отец Иона с тоской в голосе пожаловался: «Монахов останется очень мало, все предадут обеты». На мой вопрос: «В четыре поста собороваться, много ли?» Ответил: «Мало, при теперешнем нашем состоянии, можно и чаще. Исповедоваться и причащаться советовал один раз в две недели. А в посты, особенно Великий, можно и еженедельно. Но это, конечно, при соответствующей подготовке». * * * Схиархидиакон Иларион (Дзюбанин, 1927-2007), советовал: на квартиру не знакомых людей не брать. Ты знаешь, деточка — продолжал он — сейчас столько сумасшедших и сатанистов Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Неправда, что батюшка Иона всем подряд давал совет идти в монашество. При мне было 3-4 случая, когда просьба благословения на монашескую жизнь получала отрицательный ответ. Помню одной семейной паре, желающей развестись и уйти в монастырь, старец возразил: «Вы венчались перед Богом, несите крест свой до конца. А как брат и сестра можно и дома жить». Для меня духовным примером от батюшки было очень важно то, что старец никого не разделял. Вот это монахи, это мирские, это военные, это начальство, это нищие. Мне казалось, а скорее всего так и было, что для о. Ионы все были одинаковыми — дети Отца Небесного. На исповеди, перед тем, как дать совет об избавлении от пречисленных грехов, читать в уме «Царю Небесный…» от свидетелей... ахрим. Кирилл (Павлов), архим. Серафим (Тяпочкин), прот. Николай (Гурьянов), арх. Павел (Груздев), ахим. Зосима (Сокур), схиархим. Исаия (Коровай) и многих других — это прежде всего любовь к людям, надежда на милосердие Божие. У них в этом отношении был единый дух. Слова могли быть разными, а дух — един. 57 от свидетелей... * * * Как-то я, находясь в келии у отца Ионы, похвалил одного человека. Батюшка меня прервал: «Человека никогда не хвали. Хвали Господа, — а после паузы продолжил — Всяк человек ложь, и я тож». «Лучше, когда человека похулят незаслуженно, а он потерпит и примет безропотно. А хуже, когда похвалят заслужено, и он возгордится. Себе, своим талантам припишет совершенство. Только Бога надо благодарить, за его помощь в наших делах» — так советовал батюшка. 58 Как-то 9 мая, года два-три тому в обычный день, когда возле келии батюшки стояли сотни людей ожидающих приема, подошла молодая, лет 23-25 девушка. Одета она была прямо таки вызывающе — в брюках, блузке с глубоким декольте, вся накрашенная. Она молча стала протискиваться между плотно стоящих в очереди вперед, к дверям домика-келии. Люди начали возмущаться, оскорблять пришелицу. Ктото попытался даже за руки ее вытолкнуть. Та же снова возвращалась: «Мне надо! Пустите!», — только это было слышно, сквозь стиснутые зубы. «Всем надо! А мы для чего здесь стоим?», — возмущалась уже вся очередь. Вдруг открывается дверь домика и выходит отец Иона. Все моментально затихают. Батюшка машет издалека рукой. «Пропустите. Пропустите!» все молча расступаются и девушка подходит к старцу. Видно, что она гораздо выше его. Батюшка подымает руки, ложит их на растрепанную прическу и наклоняет голову девушки к себе, при этом целуя ее в лоб. Та сначала вздрогнула, затем рыдание начали сотрясать все ее тело. С лица потекли туш и помада. Еще несколько минут продолжалась эта сцена. Девушка, наконец, успокоилась и выскользнула из рук батюшки со словами: «Мне больше ничего в жизни не надо, я все получила». И быстро начала удаляться. * * * В Великий пост старец советовал тем, кто посильнее, первые три дня ничего не вкушать, а только пить крещенскую воду. Тем же, кто трудится — можно вкушать и несколько просфор. * * * О Почаевской Лавре батюшка говорил, что это величайшая православная святыня. «Обязательно каждому человеку нужно там побывать. А у источника, который со следа стопы Матери Божией — проистекает самая цельбоносная вода. Старайтесь ею все тело облить, а уж голову и руки обязательно». * * * Однажды моя знакомая подошла к старцу с просьбой поисповедоваться. «Нет, радость моя, нельзя. Мне запретили исповедовать… В храм приходили со злым умыслом, хотели, наверное зарезать меня. Я не вышел, и несчастный всадил себе в грудь кинжал». Обагрились кровью и мощи прп. Кукши Одесского. Владыка после этого случая храм переосвящал. Самоубийцу, который перед этим полностью обнажился, вынесли на досках, а в больнице он скончался3. 3 Ритуальное самоубийство на мощах. В неделю о Страшном суде, во время вечернего богослужения, в Свято-Успенском Одесском патриаршем мужском монастыре, неизвестный мужчина совершил самоубийство над ракой с мощами прп. Кукши Одесского. По свидетельству очевидцев происшествия, это случилось воскресным вечером 22 февраля 2009 г., во время чтения канона, когда священник помазывал верующих освященным елеем. Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * * * * Батюшка Иона благословлял своих духовных чад молится Господу не только в дневное время, а и ночью. Его слова: «Ночная молитва очень угодна Спасителю и Матери Божией. Старайтесь хотя бы часик помолиться Им. Не важно что, или канончик прочитать или акафист, или чёточки потяните с вниманием». от свидетелей... развелось, что могут быть искушения. Сейчас при монастырях много гостиниц есть, посоветуй туда человеку обратиться, и, если есть возможность, денежку дай. А домой вести «ни-ни». 59 от свидетелей... * * * Плач о духовной жизни Как-то, в очередной мой приезд, батюшка, сопровождаемый полусотней богомольцев, возвращался к себе в келию. Неожиданно остановился у самого входа и, обернувшись к нам, с очень сосредоточенным, даже строгим лицом произнес: «Родненькие мои — при этом старец поднял перст и начал потихоньку поворачиваться по кругу, наверное, чтобы каждый из нас его увидел — обращаются к нему, — нигде нет вам спасения! Далее последовала пауза, затем старец, как вспыхнул, аж все оторопели, — запомните, только в православной Церкви!.. Никакие расколы, никого не слушайте, никаких соблазнителей обещающих вам рай на земле и на небе. Спасение только в соборной Апостольской Церкви». 60 В храм вошел молодой человек, лет 35-ти, одетый в кожаную куртку и джинсы. Он безпрепятственно подошел к раке с мощами прп. Кукши Одесского, возле которой находились несколько прихожанок. Неожиданно для всех он быстро разделся до нага (даже снял ботинки), многие увидели ножны с большим кинжалом, которые были прикреплены к голени его левой ноги. Дальнейшее развитие событий всех потрясло: этот молодой человек наклонился над мощами преподобного и вонзил кинжал себе под сердце, при этом раздалось громкое шипение (видимо он пробил себе легкое) и кровь обагрила раку с мощами и обильно пролилась на пол храма… Подбежавшие мужчины схватили самоубийцу за руки и оттащили от мощей. Тот вначале сопротивлялся, но потом обмяк и, закатив глаза, упал на пол. Его положили на деревянный щит и вынесли из храма, вызвали «скорую» и милицию… Богослужение завершили уже в другом храме монастыря — Святителя Николая. Самоубийца умер на следующий день в Одесской городской больнице. Милиция считает его душевнобольным. Известно, что на следующий день после инцидента митрополит Одесский и Измаильский Агафангел вновь освятил храм Источник: http://www.novorossia.org/news/459-ritualnoe-samoubijjstvo.html © Новороссия.org Плач о духовной жизни * * * Примерно месяца за два до кончины старца мы с супругой попали к нему в келию. Батюшка уже был плох, но действительность воспринимал здраво — все советы и благословения давал четко. Мы встали перед постелью на колени. Помню, в голове у меня мелькнула мысль — возможно в последний раз видимся, а о чем-то важном и самом главном для себя спросить — язык не поворачивается. И как-то само собой, о только недавно виденном спросил: «Батюшка, вот все хотел у Вас спросить. У входа в монастырские ворота всегда нищих вижу. Иногда и пьяненьких уже. Давать или не давать милостыню? Осуждаю их часто». Старец попытался приподняться с подушки: «Погоди, вот сейчас тебе свою историю расскажу». И продолжил: «Как-то выхожу по послушанию за ворота, а навстречу бомж. Протягивает руку: «Подай, батя, копеечку». Я руку в карман, что-то вынул, подал ему. Иду из города уже назад, опять он стоит, уже в другом месте. И та же просьба: «Подай, батя, милостыню». Я опять деньги из кармана вынул — подал. К вечеру снова меня послали что-то привезти. Выхожу, а в конце улицы, у остановки, тот же бомж, но уже лежа на боку и пьяненький, снова руку протягивает: «Не проходи мимо, батюшка, подай милостыню». Я усомнился, два раза ему уже дал, он напился, несчастный, зачем ему мое подаяние? И прохожу молча мимо. «Подай, подай!» — слышится мне вслед тем же знакомым голосом. Полуобренувшись, боковым зрением вижу видение, от которого мороз по коже и оторопь: Сам Господь, на месте этого нищего, протягивает мне руку. В этот момент старец откинувшись на постель, заплакал: «Всегда, родненькие, нужно быть милосердным… не только по средам и пятницам, да в праздники. Не только, когда желание у нас есть. А всегда… Всегда, как Господь наш милосердный — во веки веков». У нас тут же слезы потекли и мы с супругой невольно обнявшись, разрыдались у батюшкиной постели. Для нас эти слова старца как маяк. До гроба буду помнить его завет. Не смотря на лица, просящему — дай. от свидетелей... * * * Схиархимандрит Софроний (Шинкаренко) из Спасо-Преображенского монастыря, что в с. Княжичи Киевской области мне рассказывал: «Отец Иона, будучи монахом трудился на скотном дворе. Однажды кто-то из братии случайно видел, как безмолвная скотина приклонив передние копыта и опустив головы в сторону иконы, якобы тоже молилась вместе с ним, славя Господа». 61 от свидетелей... Плач о духовной жизни * * * В какое-то время прошел среди батюшкиных чад слух, что о. Иона не благословляет ездить за духовными советами к ие- * * * Особенно запомнился мне эпизод, когда однажды батюшка в одиночестве выйдя из алтаря после литургии произнес как бы в пустоту, ни к кому из нас не обращаясь: «Все живут своеволием. Говорю им, говорю — все безполезно. Слова мои — на ветер. Думаете слушают? Никто не слушает!» Я стоял ближе всех, и вижу, слеза у батюшки с левого глаза покатилась. Старец заплакал. Нутром я ощутил, что все вокруг тоже прониклись этим состоянием и кто с комом в горле, кто во всхлыпыванием стали просить прощения… Старец молча удалился к себе в келию. * * * – Запомни! — говорил мне старец на исповеди, — чтобы ты знал. Все власти — это не власти, есть только одна власть от Бога — царская. Молись Матери Божией, чтобы Господь послал нам Царя. Плач о духовной жизни Вначале осени 2012 нас, пятеро батюшкиных чад, впустили в келию. Задали такой вопрос: «Отец Иона, в Верховной Раде приняли закон о введении в обиход необычных до этого паспортов — с биометрическими данными. На этом документе будет и специально сделанная фотография — голографическая. Брать ли нам такой паспорт?. А как же дети наши?» Моментально лицо батюшки становится очень серьезным: «Нет, не брать». Мы продолжаем: «Простите, отче, но сейчас есть некоторые священники и владыки, которые в этом документе не видят никакой опасности». «Что вам до них?» — уже строже отвечает старец. «Вы чьи чада? Мои или их?» Мы пристыжено умолкаем. «Не слушать их, не выполнять что они говорят». «Батюшка, после этого и гонения, наверное, начнутся?» Проходит минутная пауза. «Сейчас у большинства людей, не важно кто они и чем занимаются, идет большое помрачение ума. Наверное, гонения будут. Будет тяжело… очень тяжело. Но нам боятся не надо. Спасаться будет можно только Иисусовой молитвой. Мы должны научиться дышать ею». Тут же старец набирает воздух в грудь и незабываемым голосом, от сердца произносит: «Господи, Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя грешнаго». Ваше дыхание должно быть соединено с Иисусовой молитвой. Только это будет вам поддержкой и спасением…» «Батюшка, а вот власти принимают законы разные, и против народа они бывают. Нам что, сидеть так и терпеть?» «Нет, нет, нет! Не надо сидеть. Крест свой берите и крестным ходом идите. Надо быть едиными… Сами с работы не увольняйтесь, по собственному желанию. Если власть вас будет заставлять, она сама будет перед Богом отвечать за свои злодеяния. Но вы не способствуйте их замыслам, сдерживайте ее, кто как может. Разрешение свое на сбор персональных данных не давайте. Что они сами напишут — сами за это и ответят». ромонаху Амфилохию (Трубчанинову, † 23.01.2011) в Белую Церковь. А я у этого старца был несколько раз и еще собирался. Невдалеке, к тому же, жили наши родственники. Мне не удобно было спросить у батюшки прямо в «лоб», но как-то после исповеди, когда стало людей поменьше, я спросил как бы по другому поводу: «Возле Верховной Рады, о. Иона, стоят наши православные люди, и молятся о том, чтобы депутаты не принимали законов, ущемляющих нашу православную веру. Можно с ними молится?» — «Почему же нет? Конечно, можно» — ответил старец. «Батюшка, а знаете, этих людей благословил о. Амфилохий». «Какой Амфилохий? Из Белой Церкви?» «Да». — «Знай! Отец Амфилохий самый большой мой друг. Ты будешь у него. Когда будешь — передай самый большой поклон, до самой земли поклонись. Когда есть возможность — всегда приезжай к этому старцу». Спустя неделю, когда я был у о. Амфилохия, тот обнял меня с трогательными словами: «О, сынок мой приехал, от отца Ионы поклончик привез!» Для меня этот подтверждение братской любви было лучшим подарком. от свидетелей... 62 * * * 63 от свидетелей... Я всегда творила перед старцем очень большое непослушание… Батюшка не пускал меня в Золотоношу, что на Черкащине, в женский Покровский Красногорский монастырь к матушке Агнии. А мне так хотелось поехать, что я уговорила о. Иону отпустить меня. Он нехотя уступил, предупредив: «Но только не садись на переднее сидение!». Я обрадовано сказала: «Хорошо! Хорошо!», а сев в машину, забыла обещание — ветер в голове. И вот автомобиль на скорости 120 км/час, на крутом спуске и резком повороте выбрасывает в кювет, отрывается переднее сидение и мне отбивает обе ноги. Это плоды моего первого непослушания. В другой раз батюшка Иона в Великом посту мне давал со своих рук что-то покушать, а я, по своей гордыне, отдавала другим людям, думая, что им тоже надо пищу с рук старца попробовать. Так продолжалось до тех пор, пока я не начала худеть и тускнеть, и только опомнившись и в послушание съев несколько кусочков хлеба, почувствовала, что здоровье немного возвращается. 64 * * * Батюшку нашего и хоронить не нужно было, переложить возле преп. Кукши — и всё! Если хотите что-то услышать от меня об о. Ионе — это человек, которого гнали, а теперь никто не может уйти от него. Всем он нужен. А когда он спал в снегу у моря, там хатку ему строили, давали кусочки хлеба, он не брал, а плакал — так горько ему было. Горе и болезнь заставили его прийти к Богу. К то-то из сестер нашей обители еще в 90-х годах рассказал мне, что встретил на Святой Земле дивного батюшку, нашего, с Одессы. Зовут его о. Иона, и к нему в Успенский монастырь едут тысячи и тысячи народу для вразумления. Мне тоже захотелось посетить такого старца и когда матушка игумения отпустила на несколько дней, оказалась у домика, где принимал батюшка Иона. Одета я была в подрясник, а сверху плащ, на голове платок. В толпе не поймешь — монашка не монашка. Как-то с Божией помощью, протиснулась я ближе к батюшке, а он что-то людям рассказывал. Я еще ближе, вокруг роптать начали, куда я лезу. Прислушалась — о, диво дивное: батюшка рассказывал житие моей небесной покровительницы — преподобной Апполинарии. Дослушав окончания рассказа, я набралась смелости и подняла руку, машу: «Батюшка, батюшка, меня, меня возьмите в своим чада!» Он также через головы окружающих: «Обязательно, матушка, обязательно возьму!» Все оборачиваться стали на меня, а мне и стыдно, и радостно. На службе я смогла уже попасть на исповедь. Старец обрадовался мне, как давней знакомой и велел кланяться всем преподобным Печерским. Послушник Иоанн, г. Днепропетровск К акое-то время я находился на послушании нашего возрожденного Свято-Тихвинского монастыря города Днепропетровска. В 1996 году ко мне обратились Валентина и Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * После смерти батюшки Ионы, я осиротела на земле, никому не нужна. Старец был мне как отец и как мать. Я не нужна никому в монастыре, потому что правда у нас на свете никому не нужна. Монахиня Апполинария, Киевский Флоровский монастырь от свидетелей... Схимонахиня N… Одесский Иверский монастырь 65 Раб Божий Владислав, г. Балта, Одесская обл. Б атюшку, почти всегда близким кругом, иногда даже касаясь его немощного тела, сопровождали одни и те же духовные чада. Они несли обязанность, кем неизвестно на них возложенную, охранять старца, чтобы в сумятице его не замяли, не столкнули. Это были несколько мужчин и две-три женщины. Они не всегда молча «раздвигали» перед старцем скопившихся богомольцев, иногда его уводили в храм или келию, иногда возвращали вновь. Со стороны казалось, что это не батюшкины чада, а батюшка чад. Куда они идут, и он за ними. Иногда, человеку приехавшему за тысячу километров с серьезной насущной проблемой, днями невозможно было приблизится к о. Ионе. У многих, не имеющих до этого встреч со старцем, это вызывало раздражение. А у «старших чад», которые десятилетиями окормлялись у батюшки, но приезжали один-два раза в Плач о духовной жизни от свидетелей... Плач о духовной жизни так ласково: «Все? Мне можно идти?» Я был поражен смиренностью и покорностью старца. Слезы навернулись на глаза: «Батюшка Иона, спаси Господи! … Слава Богу, что Вы у нас есть!» «И вам спаси Господи» — ответил старец. В следующий мой приезд я увидел о. Иону возле храма. Старец стоял на паперти, возвышаясь над окружающими. Протиснувшись в толпе поближе, прокричал: «Батюшка, Вам поклон от иконописицы Валентины с Днепропетровска». Старец опустился чуть ли не на колени, чтобы находится со мной лицом на одном уровне: «От Вали? Спаси тебя Господи, родненький, труженик ты мой!» Это внимание, оказанное мне многогрешному, тоже было поразительно. Ведь вокруг нас было более полусотни чад, и каждому хотелось быть поближе к отцу Ионе. Затем, тут же старец еще к кому-то наклонился, стал о чем-то спрашивать. Я думаю, что каждый получил свое утешение. от свидетелей... 66 Анна, духовные чада батюшки Ионы, с просьбой: «Давай, Ваня, молиться о старце, ему сейчас очень тяжело». Я не видел никогда старца, и в Одессе то не был никогда, но помолится согласился. С 5-ти до 6-ти утра ежедневно я с поклончиками молился, поминая о здравии архимандрита Иону. А за несколько лет до этого я попал в ужасную аварию — меня сбила машина и только чудом я остался жив. Помню, очнулся — в палате десять человек, смотрят все на меня, как на воскресшего. Врачи потом говорили — с такими травмами не выживают. Так вот, окружили меня и просят: «Ваня, продолжай». Переспрашиваю: «Что продолжать?» Мне объясняют, что несколько часов подряд я находился в безсознании, в бреду, а вслух читал проповеди и молитвы. До этого случая никаких церковных книг я в руках не держал. Этот случай положил начало моему духовному прозрению. После очередной молитвы за батюшку, мне как-то приснился сон, в котором я увидел улыбающегося мне старца и незнакомый интерьер храма. Как-то собрались сестры ехать в Одессу, накануне оказывается, вернулся о. Иона из Афона. Я тоже решил с ними поехать, увидеть старца о котором столько молюсь. С трудом попав в храм, настолько он был заполнен людьми, я через царские врата увидел батюшку у жертвенника. Каково же было мое удивление когда я узнал интерьер храма, виденного во сне. И старец Иона тоже из моего сна. После вечерей службы объявили, что батюшка не выйдет, а будет молится в алтаре. Все начали расходится, и я решил помолиться на кладбище. Часов в 11-12, ближе к полуночи, вдруг вижу открывается боковая дверь и выходит отец Иона, один, без сопровождения. У меня ноги подкосились от радости. Как-то пересилив себя, подхожу к старцу, а он ко мне так, как будто мы недавно виделись — и иконку вручает, и крестик иерусалимский, и камешек с Афона. Но мне же хотелось большего — взять благословение и сфотографировать старца. Батюшка безропотно подчинился, со словами: «Для монахов нужно». Он как дитя стал на указанное мной место и покорно смотрел в объектив. Дрожащими руками я взвел затвор и нажал спуск, — мигнула вспышка. Батюшка Иона 67 Я познакомился с батюшкой в 2004 году. Только закончив техникум, поступил в Железнодорожную Академию. Старец принимал тогда у мощей преп. Кукши Одесского. Я, конечно, надеялся, но только милостью Божией, не скрою, со слезными молитвами мне удалось в первый же день приезда поисповедоваться у старца. Старец уже собирался уходить, когда моя мама упросила: «Батюшка, возьмите и его, напоследок». Отец Иона кивнул головой, пригласив меня приблизиться. Поисповедовавшись, получил от старца четочки и несколько образков. А в напутствие: «Приезжай, детка, еще!». Я приезжал на 7-10 дней, как получалось. Приезжал потрудится во славу Божию, и, улучив минутки, когда к старцу можно было безпрепятственно приблизится — наслаждался общением. Старец, я тогда еще не понимал почему, чаще говорил мне: «Читай, деточка, Писание, все запоминай, тебе пригодится!» Мне казалось это несколько скучным, хотелось читать о подвигах святых отцов, мучениках за веру, но настроив себя, даже уставший, читал хоть главу, или две из Нового и несколько глав из Ветхого Заветов. Также батюшка советовал Иисусовой молитвой упражняться: «Она должна быть, как дыхание, непрерывной». Иногда, приезжая уже освоившися, с гордостью и сам, других нововприбывших отталкивая (мол, я батюшкино чадо), ощущал как бы холодность в отношениях. Я уж и так, и этак подхожу, в глаза батюшкины заглядываю: «Благословите, о. Иона». А старец, как будто впервые меня видит, и все рядом стоящих благословляет, а меня — нет. К концу дня я совсем расстроенный. Наконец, приходит спасительная мысль — да я же вел себя накануне, как ско- * * * Первая книга, которую мне благословил старец было житие преп. Серафима Вырицкого. Мне было очень радостно, хотелось об этом поделиться с близкими. Вот тогда же я впервые столкнулся с очень поразившей меня неприязнью окружающих. На меня смотрели с откровенной враждой и завистью, как буд-то я что-то у них украл. По моей наивности, мне казалось, что весь мир должен радоваться около такого старца. Только много позже я понял, что вокруг о. Ионы, воина Христова, шло непрерывное духовное сражение. Он воевал, где любовью, где смирением, где увещеванием за каждую православную душу, которая прилепилась к нему, прося защиты и покровительства. Спустя какое-то время, в очередной мой приезд, в ночь праздника Крещения Господнего, батюшка благословил меня и еще нескольких послушников и трудников искупаться в море. Волны, на удивление, почти замерли, а ледяная вода нам казалась парным молоком. После утреней архиерейской службы батюшка меня, вместе с подошедшими под благословение семинаристами, помазал маслечком. Мазал он сначала лоб, а потом под левой частью груди. Где было сердце. Я попросил благословение на дальнейшую учебу после Академии — хотел быть специалистом-железнодорожником. Батюшка переспросил: «Каким специалистом? В семинарию поступай. Богу нужны семинаристы-специалисты». Для меня это был шок. Жизненный путь свой я представлял в мирской жизни. В расстроенных чувствах звоню домой родителям. Те категорически: «Делай как благослов- Плач о духовной жизни от свидетелей... Плач о духовной жизни * * * тина безсмысленная, горделиво кичясь. Как же меня такого может старец благословить? Вечером поисповедуюсь, признавая свое окаянство. Наутро, прохожу с такими же как сам сотрудниками, мимо прогуливавшегося по патриаршей даче старца, а он остановит нас, каждого маслицем помажет, каждого обнимет: «Труженики мои, вы, голубчики, Богу в своих молитвах меня грешного не забывайте». Мы после такого напутствия готовы на работу на крыльях лететь. А старец вдогонку: «Сделаешь доброе дело — получишь по заслугам, сделаешь по послушанию — тебе ангел больше припишет!» от свидетелей... 68 году, из России, дальнего зарубежья, так просто «бои» происходили с «охраной». «Что вы себе позволяете? Вы кто такие, что не пускаете к о. Ионе? Мы с ним знакомы, когда вы еще под стол пешком ходили! Нечего здесь командовать!» Таких «бойцов» старец с улыбкой утихомиривал: «Терпи, терпи, родненький. Это моя милиция. Я терплю и ты терпи». 69 от свидетелей... * * * После окончания семинарии в один из моих приездов, старец благословил меня книжечкой с изображением на обложке Киево-Печерской Лавры. Держа в руках книгу батюшка Иона, подул между страниц, и на том месте, где она раскрылась, начал читать из жития преп. Парфения Киевского, притом в нужном месте, о событиях, предшествовавших нашей беседе. «Господь управит — жениться не спеши, поступай в Киевскую Академию, хоть на заочный, а будь в Лавре — это святое место!» 70 Батюшка иногда с несвойственной ему строгостью делал замечания подходившим под его благословение женщинам с длинными накрашенными ногтями, увешанными кольцами и серьгами: «О, цыганский табор пришёл! Это не надо так, родненькие, не надо. Господь нас сотворил, какие мы есть, без украшений. Ваша красота — в душе». В феврале месяце 2008 года я был с командой в море. По всем прогнозам надвигался небывалый шторм. В три ночи ко мне в сонном видении пришел старец Иона, спрашивает: «Раб Божий, как тебя зовут?» — во сне отвечаю: «Сергий». — «Сергий, вставай на молитву, иначе будет беда». Я проснулся утром стоя на коленях с крестом в руках. На следующий предштормовой день, в шестнадцать часов случилась авария, двигатели остановились и мы держимся только на плаву. Потопление в шторм — 90%. Проходит день, другой — никакого шторма нет. Наконец, нас нашли и отбуксировали на плавбазу. Это был первый в моей жизни случай чудесной помощи. Помог мне наш старец — батюшка Иона. А до этого перед походом в заграничный рейс я брал у многих благословение. Почти все желали Ангела хранителя. Последний, к кому я обратился, был Владимир, архиепископ Почаевский, он почему-то пожелал Амфилохия Почаевского. В последующих сборах у меня все замелькало. Такие были искушения — то бороду заставляли сбрить, то крест с шеи снять. Все, как в книге о святом старце Амфилохии. Когда же я вернулся, и за рейс борода отросла немножко вновь, отец Иона радостно встретил: «О, ты опять на человека стал похож!» * * * Как-то случилось, что я бывал на всех крестных ходах, которые благословлял о. Иона. С Божией помощью прошел тысячи километров. И против принятия ИИН, и против абортов, и возле Верховной Рады — везде батюшка благословлял не быть пассивным, а показывать власти «Яко с нами Бог!» Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Раб Божий Сергий, моряк, г. Одесса от свидетелей... ляет старец!» Со второй попытки я поступил в Почаевскую семинарию. Во время учебы у меня были не единожды искушения. Одно из них поставило под угрозу дальнейшую учебу. Я по-детски влюбился, и мне отвечали взаимностью. Сердца трепетали и ходили мы как привязанные. Мои родители узнав, были очень огорчены, просили старца Иону помолиться обо мне. Я грешный, почувствовал батюшкину молитвы. Все во мне как-то перевернулось, и внезапно, чувство, сначала притупев, полностью исчезло. При чем, одновременно, у меня и у не сбывшейся суженой. 71 от свидетелей... Какая благая мысль первая придет — от Бога. По жребию можно решение принимать, но только в крайнем случае — не злоупотреблять, дабы не попасть в сети бесовские. В 2001 году, в канун праздника Преображения Господня, я впервые приехал в Одессу к старцу Ионе. Рано утром, подойдя к Успенскому монастырю, был поражён огромной очередью, шириной в 3-4 человека. Тянулась она метров на двести. Я тогда подумал, что в обитель еще не пускают, ждут пока откроют ворота. Но они были настежь — очередь стояла к рядом стоящему домику — это была приемная келейка старца Ионы. Побыв на литургии, встретил знакомого архидиакона (когда-то вместе были в Почаевской Лавре). Поговорив о жизни, вспомнив старых знакомых, подарил ему недавно изданный свой фотоальбом о Блаженнейшем Владимире. Отец Пимен запросто схватив меня за руку: «К Ионе хочешь? Пойдем — проведу!» Едва опомнившись и не собравшись с мыслями, стою уже на втором этаже у заветной двери. Ахридиакон стучит, как мне кажется, безцеремонно: «Иона, Иона, открой! Человека к тебе привел! Поговори!» Мой благодетель вталкивает меня в незапертую дверь, и я перед старцем. Батюшка в монашеской мантии, полусидит, полулежит на полу — над раскрытой книгой молится. Я тоже опускаюсь перед ним на колени: «Благословите, о. Иона!» Что-то пытаюсь сказать, но не могу и слова вымолвить. Старец начинает сам, полушепотом, как будто по секрету: «Ты знаешь, родненький, я такой великий грешник. Не знаю почему ко мне идут! В молодости я очень любил на тракторе кататься, семейным был». Далее старец начинает о себе еще что-то рассказывать, а я слушаю. Так мы и стояли около получаса друг перед другом на коленях. Для меня это было немыслимо — старец исповедовался передо мною на коленях. Мысли, как разноцветные шары бегали в голове. Боялся батюшку остановить, перебить неосторожным словом. Наконец, почувствовал, что нужно уходить. Отец Пимен скребется в дверь: «Давай, Серега, заканчивай». Еле выдавил я из себя: «Наставьте, батюшка, как лучше спасаться». Старец начал говорить, а я быстренько записывать за ним: Стремиться к монашеству. Усердствовать в молитве Иисусовой. Богатство — тяжкое бремя (Иоанн, гл. 5). Молиться Свт. Страстотерпцу Царю Николаю. Гоголь умер, оставив старые галоши и шляпу. На богатстве Царствие Небесное не заслужить. Кто идет в монастырь для Иисуса, а кто для хлеба укуса. Совесть твоя должна понуждать тебя трудиться, если не можешь — отдохни и молись. От старца на память я ничего не получил, без очереди пробрался, по блату. Но его слова, записанные на листочке, кнопкой держаться у меня на обоях возле святого уголка вот уже двенадцать лет. Читаю их не всегда, но каждая строка эта — для меня и обо мне. Виктор Саулкин Молитвами своими помогать людям П реставился ко Господу на 88-м году жизни духовник Свято-Успенского патриаршего Одесского мужского монастыря схиархимандрит Иона (Игнатенко). В Одессе в Свято-Успенском соборе на перекрестке улиц Успенская и Преображенская почивают святые мощи святого праведного Ионы Атаманского. Настоятель Свято-Ни- Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни Рано утром встать, три поклончика совершить. от свидетелей... 72 Раб Божий Сергей Сергеич, г. Киев 73 от свидетелей... Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни Преподобный Кукша в Одесском Успенском монастыре (фото 1962 год) от свидетелей... 74 кольской церкви в Одесском порту протоиерей Иона своими духовными дарами напоминал святого прав. Иоанна Кронштадтского. Когда к Иоанну Кронштадтскому приезжали из южных губерний Российской империи, то святой старец спрашивал: «А зачем вы так далеко ехали? У вас же есть отец Иона?» В конце ХХ века в Одессу вновь за советом и духовным наставлением съезжались люди не только со всей Новороссии, но со всех концов бывшей Российской империи. Приезжали они в одесский Успенский монастырь к схиархимандриту Ионе (Игнатенко). Имя духовника монастыря, ученика прп. Кукши Одесского было хорошо известно православным русским людям. Старец Иона обычно принимал исповедь недалеко от святых мощей прп. Кукши в Никольском храме монастыря. Последние годы у кельи старца, которая находилась у ворот монастыря, всегда толпилось множество людей. Некоторые занимали очередь с 4-5 часов утра. Схиархимандрит Иона не только наставлял и утешал многих людей, укреплял в вере, но мне приходилось много слышать от православных одесситов об исцелениях по молитвам старца. Сам же отец Иона последние годы тяжело болел — онкологическое заболевание позвоночника. Врачи говорят, только чудом можно назвать то, что отец Иона жил последние годы. Так бывает — старцы, исцелявшие многих, сами со смирением несут крест тяжелых болезней. Вспомним прп. старца Амвросия Оптинского. Мне всегда казалось, что схиархимандрит Иона чем-то напоминает Оптинских старцев. Необыкновенное смирение и дух любви отличали монаха Иону всегда. Говорят, в советские годы власти запрещали рукополагать отца Иону, но и просто монах Иона окормлял многих людей. В Москве мне сказали: «Будешь в Одессе, постарайся встретиться с монахом Ионой». Я помню, как первый раз меня привели в Успенский монастырь к отцу Ионе. Он отправлялся на послушание, шел с косой на плече в поношенном подряснике с заплатами, а вокруг простого монаха собралась большая группа православных людей, которые желали получить ответы на свои духовные вопросы. Должен заметить, что за эти годы отец Иона совершенно не изменился, только волосы стали седыми. Та- 75 Плач о духовной жизни от свидетелей... Плач о духовной жизни от свидетелей... 76 кое же смирение, простота и глубокая, внимательная серьезность в беседе с людьми. В то время я услышал удивительную историю, которая произошла в Успенском монастыре. Покойный митрополит Сергий стал выговаривать братии, что многие ходят в старых, поношенных подрясниках. Все стояли, слушали упреки архиерея. Но когда подходили под благословение, неожиданно появился монах Иона, который исполнял послушание моториста. Подойдя под благословение, отец Иона наклонился и на глазах у всех вытер испачканные машинным маслом и соляркой руки о шелковый подризник митрополита Сергия, а затем, смиренно взяв архиерейское благословение, ушел. Надо сказать, что и митрополит Сергий проявил смирение и мудрость, достойную старца. Ни слова не сказав о поступке монаха, владыка прислал монахам обители, у которых были самые худые и залатанные одежды, новые подрясники. В том числе и отцу Ионе. У схиархимандрита Ионы в келье среди икон стоял всегда портрет Александра Васильевича Суворова. Старец называл Суворова Русским Архистратигом и считал святым. Увидев портрет Суворова, я обрадовался, так как в своих передачах говорил о необходимости церковного прославления Александра Васильевича в лике святых благоверных князей-воинов и часто выслушивал нарекания по этому поводу. Старец благословил заниматься прославлением Александра Суворова, говорил, что полководец был великим молитвенником и побеждал с помощью Божией, благодать Святаго Духа укрепляла Русского Архистратига. Отец Иона все эти годы благоговейно почитал память святых Царственных мучеников. Скорбел о том, что политики отрывают Украину от России. Схиархимандрит Иона говорил нам: «Я сам малоросс, но скажу — нет отдельно Украины и России, а есть единая Святая Русь. А разделить нас решили враги, чтобы уничтожить Православие на Малой Руси. Но Господь того не допустит». Схиархимандрит Иона родился в 1925 году в крестьянской семье. Был самым младшим –девятым ребенком. С ранних лет все много трудились. Семья Игнатенко была небогатой, но попала под раскулачивание, как многие крестьянские семьи. Семья была верующей. В школе детям сказали, что Бога нет, мо- Прощание со старцем Ионой 77 от свидетелей... Плач о духовной жизни http://www.rusderjavnaya.info/article.php?art_id=692 Ссылка www.rusderjavnaya.info Плач о духовной жизни многому научил меня и прежде всего снисходить к недостаткам и немощам людей». Четырнадцать лет тому назад ему посчастливилось совершить вместе с отцом Ионой паломничество на Святую Землю. «Крест-мощевик, который он подарил мне тогда — всегда со мной». Тяжело болея, старец Иона продолжал принимать народ. Рассказывают, что даже за неделю до кончины, будучи уже на смертном одре, лежа в постели, он продолжал прием. Сам митрополит Агафангел говорил ему: «Поберегите себя, батюшка. Вы ведь только подлечились, а люди сильно вас утомляют». На это отец Иона отвечал: «А зачем же я лечился? Я ведь для того и послан сюда, чтобы молитвами своими помогать людям!» Разве может такая любовь к людям исчезнуть с переходом души старца ко Христу Спасителю — Источнику Любви? Мы знаем, что в Вечности батюшка Иона не перестанет молиться о нас, грешных. Уверен, что на могилку схиархимандрита Ионы православный народ будет приходить со своими скорбями, просьбами так же, как приходили на могилку его учителя, прп. Кукши Одесского. Думаю, духовные чада схиархимандрита Ионы соберут многие свидетельства о жизни старца, и мы сможем ознакомиться с подробным жизнеописанием батюшки. Старец верил, что если будет искреннее покаяние, то Милостивый Господь по молитвам Пресвятой Богородицы, Царицы Небесной восстановит Святую Русь во главе с Православным Царем — Помазанником Божиим. Но всегда старец Иона добавлял: «Господи, поможи, да и сам не лежи». «Два крыла для спасения — молитва и труд» — вот завет, который оставил нам старец схиархимандрит Иона. Упокой, Господи, душу новопреставленного схиархимандрита Ионы и его святыми молитвами помилуй нас! Виктор САУЛКИН от свидетелей... 78 литься не надо, скоро построят Днепрогэс, за людей все будут делать машины, и наступит рай на земле. Дома мать сказала мальчику: «Не слушай безбожников. Главное — молитва. Не будет на земле рая. А рай будет только на небе». Отец Иона говорил: «Молитва и труд — два крыла. Молись и трудись». Отец Иона много трудился, работал с 15 лет на нефтепромыслах, был шахтером, трактористом. В 40 лет заболел туберкулезом в тяжелой форме. Вокруг в палате все умирали. Отец Иона дал обет — если исцелится, то будет служить Богу. Пришел в одесский Успенский монастырь. Некоторые говорили, что старцу было видение Матери Божией, в котором было открыто, что спасаться он должен в Успенском монастыре в Одессе. Но на послушание в монастырь в советское время попасть было непросто. Успенский монастырь стоит на высоком берегу над морем. Осенью отец Иона вырыл в береговой круче земляную пещеру. «Каждое утро вставал на молитву», — рассказывал нам отец Иона, — «Матерь Божия, прими в свою обитель!». Прожил в сырой землянке над морем на суровом ветру до весны, а к лету в монастыре понадобился моторист, и отца Иону взяли послушником. Последние десятилетия схиархимандрит Иона был духовником Свято-Успенского монастыря в городе Одессе. К старцу приезжали не только со всей Украины, но и из Сибири, с Урала, из Москвы. Среди духовных чад схиархимандрита Ионы много наместников монастырей, настоятелей храмов, монашествующих и простых мирян. Старец с одинаковым вниманием принимал всех — и высокопоставленных правительственных чиновников, и простых селян, и рабочих. Думаю, что каждый, кому по милости Божией довелось побеседовать со старцем, навсегда запомнит встречу со схиархимандритом Ионой. Хочу вспомнить еще один удивительный факт, о котором рассказывали духовные чада батюшки Ионы: «Возьмите некоторое количество православной народной газеты «Русь Державная» и раздайте ее людям», — такое послушание давал им старец. Тепло вспоминает о встречах с батюшкой Ионой Андрей Печерский, главный редактор газеты «Русь Державная»: «Он 79 от свидетелей... декабря отошел, ушел ко Господу схиархимандрит Иона (Игнатенко) — духовник Одесского Свято-Успенского мужского патриаршего монастыря, известный не только в Одессе или на Украине старец. Ему было отмерено 88 лет. Как поет в своей Псалтири святой царь и Пророк Давид: «Дней лет наших — семьдесят лет, а при большей крепости — восемьдесят лет; и самая лучшая пора их — труд и болезнь, ибо проходят быстро, и мы летим» (Пс. 89, 10). Тяжелым трудом отмечена вся земная жизнь отца Ионы. Рожденный в простой многодетной семье, он не смог даже закончить общеобразовательную школу: необходимо было начинать работать, чтобы помочь родителям. Во время Великой Отечественной войны пришлось трудиться на оборонном заводе, а после Победы — и трактористом, и шахтером, и на нефтедобыче. Тяжелая работа подорвала силы, вот и заболел он туберкулезом. В больнице, ежедневно наблюдая за страданиями и гибелью людей от страшного недуга, этот труженик дал обещание о том, что, если выздоровеет, то остаток жизни посвятит Богу. А было ему тогда около 40 лет. Господь услышал молитву болящего. Как рассказывал сам отец Иона, в Одесский Свято-Успенский мужской монастырь он приехал посмотреть, да так и остался навсегда. Преподобный Кукша Одесский тогда был в числе братии. Отец Иона по праву считается его учеником и продолжателем старческого подвига. Послушание духовника обители, пожалуй, одно из самых трудных. Но именно к труду и был приучен с ранних лет будущий старец. «Orum et laborum», «Молись и трудись» — вот жизненный девиз монаха. Более 40 лет провел старец, облекшись в ангельский образ. Отец Иона — один из немногих настоящих старцев в Русской Православной Церкви. Сегодня говорят о целительной силе этого монаха. Но, наверное, это не совсем правильно. Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни 18 Господь по молитвам этого старца давал людям исцеление и утешение. Господь вкладывал в уста отца Ионы те слова, которые нужно было услышать конкретному человеку. Он практически всегда был окружен народом. Целые толпы ожидали у небольшого крылечка, когда отец Иона выйдет из алтаря Свято-Покровского монастырского храма по окончании Божественной Литургии: испросить благословения, увидеть старца, просто побыть с ним рядом. А очередь страждущих, которых без устали принимал старец, часто выходила за монастырские ворота. И для каждого находилось у него особое слово, часто особая притча, которая начинала сбываться немедленно и непостижимым образом. К отцу Ионе ехали, без преувеличения, со всех концов света. И совершенно разные люди — простые и облеченные властью, практически не верующие и правящие архиереи. Стремился побывать у старца во время посещений Одессы президент Украины Янукович. Святейший Патриарх Кирилл беседовал с отцом Ионой во время своего Первосвятительского визита в 2010 году. Столь напряженная трудовая жизнь, — ведь, кроме приема посетителей, отец Иона совершал богослужения, исповедовал и братию и прихожан монастыря, — конечно, вновь подорвала его силы. Не один месяц провел старец в больницах, отца Иону приняли лучшие клиники Одессы и Киева, весь персонал от главврача до санитарки был готов оказать любую помощь старцу. Страшный диагноз — рак позвоночника — не стал причиной прекращения привычного труда отца Ионы. Господь продлил дни земной жизни этого монаха на целый год, что само по себе является чудом. Вернувшись в свою обитель, он возобновил прием посетителей и продолжал его до последнего дня. Для тех, кто не мог попасть лично на прием к отцу Ионе, возле его кельи был установлен особый ящик для записок, — все их старец не уставал читать буквально до последнего вздоха. Сегодня старца Ионы Одесского нет с нами, но теперь мы надеемся, ему гораздо легче молиться за всех нас, предстоя у Престола Божия. от свидетелей... 80 Лидия Новикова, Памяти одесского старца Ионы 81 от свидетелей... Плач о духовной жизни Отпевание схиархимандрита Иона Плач о духовной жизни 82 от свидетелей... * * * Батюшка был воистину Воином Христовым! Одна встреча с таким Человеком может научить большему, чем вся прожитая жизнь. Учил о. Иона не словом, а делом, являя свою жизнь подвигом для современников. Память о нём вечно будет жить в сердцах православных, так как Он всё полагал для их очищения и исцеления. В своем прощальном слове митрополит Агафангел сказал, что для того, чтобы снова встретится с нашим дорогим батюшкой Ионой и быть с ним, нам надо стать истинными христианами и всей своей жизнью стать достойными Царствия Небесного. Пять дней нескончаемым потоком к батюшке шли попрощаться, приехавшие со всех уголков нашего православного мира его духовные чада и просто любящие его. Больше десяти тысяч православных пришло простится с батюшкой. Такого огромного наплыва верующих я никогда не видела, даже на Пасху. Специально для приехавших из других городов и из-за границы обустроили нижний храм для ночлега. На отпевании люди плакали, оплакивали свое сиротство. На прощальном слове плакал архиепископ Алексий, и от нахлынувших слез ему тяжело было говорить.. Он сказал, что любви у батюшки к людям было так много, что она даже превосходила ту необходимую строгость, которая нужна иногда для нас. Я согласна с этими словами. Он был самым любвеобильным батюшкой. Я, наверное, больше такого человека никогда не встречу. Скольким людям батюшка утер слезы, скольких привел к вере, знает только один Господь. Для меня лично батюшка был опорой, отрадой и утешителем, молитвенником на протяжении многих лет. Сколько любви к людям у него было! Он даже на смертном одре, за два дня до смерти, принимал людей А как мы его не жалели!. Я никогда не забуду, как глубокой осенью, люди уже в теплых куртках и шапках, по дороге с храма в келию окружили и долго-долго не отпускали его, одетого в легкий подрясник. Батюшка, уже аж синий от 83 от свидетелей... 84 * * * У доброго человека есть совесть. Совесть дороже всяких биллионов, триллионов, всего. А кто совесть потерял, тому легко обмануть человека, убить, отравить, ограбить, оклеветать, опозорить, обворовать, насиловать, потоптать, насмеяться, наколдовать, в душу наплевать — их совесть не мучает... * * * Господь по своей милости дал России газ и нефть... * * * Иоанн Грозный был справедливый, руководился только прозорливыми людьми, а его оклеветали... * * * Богатый спасается, если он не жалеет богатства, а разделяет с бедными... * * * Еще Апостол Павел был выброшен на 3-е небо, да видел такую красоту, что око не видело, слух не слышал и на ум не придет, что уготовал Господь любящим Его... * * * Кто совесть потерял, тому легко человека обмануть, убить, оклеветать... * * * За короткое страдание здесь, человек унаследует Царствие Небесное... * * * Один падший ангел когтем перевернет всю землю... * * * Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Наставления старца Ионы: Как спастись? Сам человек никак не может спастись, только Господь нас спасает. А раз Господь спасает, то что нам надо основное делать?... Надо молиться и трудиться: «Господи поможи, а сам не лежи». Труд и молитва спасают человека. * * * Рая на земле не будет... А советская власть нам говорила — «Зачем молиться, вот мы сделаем Рай на земле...» Рая на земле не будет! Тут мы проходим испытание, здесь добрые люди будут страдать, а нечестивые преуспеют... от свидетелей... холода, терпеливо благословлял, что-то раздавал. И никому не пришло в голову, что батюшке очень холодно и его пора отпустить. Батюшка, простите нас… Сколько раз я стремглав бежала в монастырь, чтобы получить благословение, отдать записочку с просьбой о молитве. Или хотя бы издалека увидеть его, и сразу на душе становилось спокойно. При общении с ним или просто видя, как он что-то говорит на пользу души, как-то сразу появлялось какое-то спокойствие, силы дальше жить, терпеть скорби, открывалось как — бы «второе дыхание». Все проблемы и печали, с которыми ты пришел, уходили на задний план, а на первом сразу становились мысли о будущей жизни, о вечности, о Боге, и уходили мы всегда утешенными. Теперь для меня, мой дорогой батюшка, осталась только одна Ваша могилка и фотография в рамочке ….. Мой дорогой и любимый батюшка и после смерти не оставил меня без своего обычного благословения. У самого гроба я получила иконку святителя Спиридона Тримифунтского. Спасибо Вам, мой родной! Вечная Вам память! 85 от свидетелей... * * * Дьявол заставляет курить еще с малых лет... * * * — Отец Иона, как мне поступить? – Делай по сердцу… http://www.3rm.info/22244-starec-iona-odesskij-video... Ссылка www.3rm.info 86 Наверное, чудесами от Батюшки тут никого не удивишь, да и вообще рядом с такими ЛЮДЬМИ привычный смысл слова чуда пропадает, но поведаю свою историю: в 2005 или 2006 был на послушании (буквально несколько дней). Перед отъездом созрел такой план: благословить мне с собой хлеб монастырской выпечки (кто знает, — булка непривычной формы, а скорее напоминает кулич или артос), и, подходя под благословение к Батюшке, на дорогу попросить его благословить этот хлеб, а дома подробить и принимать. В трапезной хлеб мне благословили, и уже перед отъездом с этим самым хлебом подхожу под благословение к Батюшке, но вижу: к Батюшке, как обычно, «толпа», а с учетом того, что он тогда уже плохо слышал, думаю: не буду его отвлекать, возьму благословение на дорогу и все, на подходе к Батюшке передал булку хлеба недалеко стоящей девушке и подхожу под благословение. Благословясь, отхожу и иду по направлению к девушке, которая держала мой хлеб (!!!). Смотрю, Батюшка уже благословляет мой хлеб! А девушка не рядом-то стояла, расстояние в несколько шагов было, да и не просил я Батюшку, а только думал. Также, наверное, стоит помянуть, что батюшка знал, что к нему должны приехать. В ту поездку я приехал не сам, а Анна Наследникова Хочется поделиться одной из историй, связанных с любимым батюшкой Ионой. Милостью Божией я часто довольно подолгу находилась рядом с батюшкой, живя неподалеку от монастыря. Как-то раз накупила в магазине разных сладостей, чтобы батюшка их, как обычно, раздал людям. Решила побаловать и себя, — взяла упаковку печенья, как мне показалось,вкусного. Но, придя домой и попробовав, поняла. что ошиблась: печенье было самое обыкновенное. Поняла, что оно будет лежать долго,т.к только что прошел пост и хотелось чего-то вкусного. И решила я отнести его батюшке. Думаю:»Прости, батюшка, но хоть людям достанется, чтобы не лежало». Принесла, после службы народу как всегда много. Стала сзади батюшки так, чтобы он меня не увидел, и отдала свое печенье кому-то из рядом стоящих. Смотрю,батюшка уже Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни Алексей Бабицин со знакомой. Она слышала рассказы о Батюшке от меня и очень хотела приехать, но боялась подходить (как впоследствии оказалась, был духовный недуг). Приехали мы в монастырь рано, как раз в то время, когда Батюшка шел от кельи (прежняя в углу монастыря, где хозяйственные постройки) в храм на службу. Как всегда, вокруг много людей, и я бегу вперед, чтобы успеть, а знакомая, боясь подойти, всё находилась в конце очереди. Подошла и моя очередь подойти под благословение, а знакомая где-то в самом конце. Я подхожу, а Батюшка спрашивает: «А кто-то с тобой еще приехал?» Вот так! Ждал её наш Батюшка. Первое время она не могла к нему подходить, подкашивались ноги и происходило помутнение (почти сознание теряла). Пробыли три дня, уехали и через 3-4 дня вернулись назад еще на неделю. В этот раз она исповедовалась причастилась, покаялась и уже нормально могла подходить к Батюшке. Уехала, слава Богу, исцелившись, и жизнь у неё после этого сложилась хорошо! от свидетелей... Германия дала 29 миллиардов на революцию в России, там же подготовился и Ленин... 87 от свидетелей... 88 С Воскресным Днём, Братья и Сёстры... Видел сегодня батюшку Иону на 16-й на первой литургии... батюшка исповедовал... выглядит хорошо... Когда то давно, когда батюшка Иона еще вычитывал, он в промежутках говорил маленькие проповеди... Однажды решил записывать на плёнку его слова и взял с собою диктофон... Монах Феодосий, когда увидел его, то сказал: «Это очень хорошо... останется память... советовал продолжать... Но обстоятельства жизни сложились так что этих записей, увы, не сохранилось. Когда — нибудь обязательно выйдет в свет книга, в которой его любимые духовные дети опишут множество чудесных событий и явлений,происходивших с ними у батюшки Ионы... Уверен: на этой странице каждый может многое рассказать про батюшку. Предлагаю вам положить начало этой книге и в форме маленького рассказов написать каждому то, что знает... Вот сейчас ищу место в Евангелии, которое он мне подарил много лет назад... Эти слова сказаны про батюшку Иону. «Вы — Свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И зажегши свечу не ставят её под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме»... (От Матвея 5-14). * * * ...Чудесные истории с Батюшкой Ионой Вуйки — так можно назвать этот рассказ, который мне поведал один мой знакомый... Когда ещё батюшка исповедо- Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни Сергей Карпов вал в старом храме, мой знакомый, раб Божий Олег присутствовал при этом событии... К батюшке на исповедь по очереди стояли люди, и перед ним как раз стояли три взрослых в годах западэнца и весело себе так болтали между собою... Окружающие смотрели на них с удивлением : «На исповедь к Богу... И так себя ведут... У них что... грехов, что ли, нет, что они ничего не бояться?» Но западэнцы, — Вуйки, — Олег их почему-то так всегда называет, — продолжали себе спокойно болтать, как ни в чём ни бывало... Как раз вспомнилась одна интересная проповедь архимандрита Амвросия Юрасова, который в своё время очень многих людей исповедовал в Почаевской Лавре. Среди них было много западэнцэв, которые не видели в себе почему то никаких грехов. Батюшка вспоминает, спрашивая её: «Ну давай, говори свои грехи», — а она мне в ответ: «У мэнэ грехов нэмае». Я ей говорю: «Как так нэмае?» «Есть же какие-то грехи, все люди грешные. Ты же на исповеди — называй свои грехи..». А она мне опять своё: «Нэт у мэнэ ныкаких грэхов... У менэ грэхов нэмае...» И как я ни пытался, — ничего не выходило... В ответ звучало только одно: «У мэнэ грэхив нэмае...» И вот так исповедались большинство западэнцэв... Очередь на исповеди подошла к вуйкам. Первый из них — видно, заводила, что-то пошутил и пошел на исповедь к отцу Ионе. Встал перед ним на колени Батюшка посмотрел на него внимательно и стал что — то тихо ему рассказывать. Я смотрю, а он постепенно перестал дёргаться и весь ушел в слух, во внимание — это было видно по его фигуре, как он слушал отца Иону, — он внимал каждому его слову... Что ему батюшка говорил, кто знает... Но когда он встал с колен, по его щекам ручьями текли слёзы... Он направился прямо к выходу, пройдя мимо своих друзей, даже не обратив на них внимания... он плакал навзрыд... Всё то время, пока отец Иона говорил что-то первому западэнцу, два его товарища всё так же продолжали болтать, посмеиваясь... но когда они увидели лицо своего товарища, в слезах проследовавшего к выходу, даже не обратив на них внимания, они смолкли и переглянулись... До них постепенно дошло, что кто-то же должен сейчас туда от свидетелей... раздает его людям и все стоит ко мне спиной, попробовал сам печенье. И тут неожиданно поворачивается в пол-оборота ко мне назад, так что вижу его лицо, и громко говорит:»Какое печенье-то! Вкусненькое, постненькое...!» Я просто присела от таких его слов и тут же сама протянула руку за печеньем. В очередной раз убедилась, что батюшка все видит и знает. 89 от свидетелей... Плач о духовной жизни Перед операцией в Киеве к отцу Ионе попала игуменья Пантелеймонова монастыря и спросила, что нас ждёт впе- * * * Это — молитва отца Ионы... Он говорит, что в ней заключена вся православная вера... Записана под диктовку духовного сына батюшки Ионы, Героя России, иеромонаха Назария, прошедшего Чечню. Он ночью молился вдали от нашего лагеря и увидел крадущихся чеченских боевиков. Наши солдаты спали и могли все погибнуть от внезапного нападения. Тогда он один, вдали от лагеря, зная, что погибнет, открыл из пулемёта по ним огонь, чтобы разбудить наших. Он уничтожил 28 бандитов. Правительство России присвоило ему звание Героя России. Меня с ним случайно познакомил раб Божий Анатолий, который сейчас по благословению Патриарха строит плавучий корабль — монастырь, который вроде будет с портом приписки в Одессе... Кто в Одессе на 16-й чаще бывает, может спросить у него сам, как идут дела со строительством. Кстати, если что — то хотите узнать про батюшку Иону, — идите к отцу Герасиму — он всегда рядом с ним... Итак, молитва, которую надо знать наизусть... ...ГОСПОДИ ИИСУСЕ ХРИСТЕ СЫНЕ И СЛОВЕ БОЖИЙ, ПОМИЛУЙ МЯ ПАДШЕГО. ПРОСТИ МЕНЯ, МНОГО ТЕБЕ ПРЕГРЕШИВШЕГО. ХОЧУ ИЛИ НЕ ХОЧУ, СПАСИ МЕНЯ ПОГИБАЮЩЕГО, И ВИДЯ НЕМОЩЬ ДУШИ МОЕЙ И СЛАБОСТЬ ВОЛИ, ВСЕГДА СКЛОНЯЮЩЕЙСЯ КО ЗЛУ, ПОМОГИ МНЕ СТАТЬ ТАКИМ, КАКИМ ТЫ САМ ХОТЕЛ БЫ МЕНЯ ВИДЕТЬ. НАИПАЧЕ МОЛЮСЬ ТЕБЕ, ПОСЕТИ МИЛОСТИЮ СВОЕЮ ВСЕХ СРОДНИКОВ МОИХ ПО ПЛОТИ, ЗНАЕМЫХ И ДРУЗЕЙ И ВСЕХ О ЗДРАВИИ И УПОКОЕНИИ, КОТОРЫХ ЗАПОВЕДАЛ МНЕ НЕДОСТОЙНОМУ МОЛИТЬСЯ... АМИНЬ... Плач о духовной жизни * * * реди. Батюшка сказал, чтобы никто не впадал в панику... «Матерь Божия каждого православного человека определит Сама, как надо, и всё устроит. Занимайтесь спасением своей души и почаще обращайтесь к Матери Божией за помощью. Царица Небесная Сама всё устроит» (информация инока Сергия, духовного сына отца Ионы, Одесский Пантелеймоновский монастырь). от свидетелей... 90 идти — их же очередь... Пошел, кто посмелее и тоже встал на колени перед отцом Ионой и... отец Иона стал также что-то говорить и ему... Картина повторялась один в один... Среди присутствовавших людей в маленьком левом притворе храма воцарилась мёртвая тишина. Все ждали: что же сейчас будет? Оставшийся третий вуйко с широко раскрытым ртом и с широко распахнутыми удивлёнными глазами озирался вокруг... Он задержался взглядом на дверном проёме выхода и было видно, что он подумывал уже смыться, но... И тут второй вуйко стал подниматься с колен. Он так же, как первый, проследовал прямиком к выходу, даже не обратив внимания на своего товарища. По его лицу ручьями текли слёзы... глаза были красными... Он плакал ещё сильнее... Третий вуйко с широко раскрытым ртом и весь белый подошел к отцу Ионе и встал перед ним на колени... Батюшка накрыл его епитрахилью и тоже стал ему что то тихо рассказывать... Все люди в мёртвой тишине ожидали развязки... одна и та же картина на их глазах повторялась в третий раз... Когда мужчина встал с колен... на нём не было лица... Красные глаза... ручьи слёз... Этот плакал сильнее других... Он пошел к выходу, ладонью размазывая по лицу слёзы... Его шатало из стороны в сторону. Он чуть не наткнулся на Олега... От слёз в глазах он ничего перед собою не видел... Все люди молча провожали его взглядами... Потом стали молча переглядываться... Никто не произнёс ни слова, — все и так всё поняли... Отец Иона каждому из западэнцэв рассказывал грехи их жизни... А он видел их впервые, как и они его... Но они его уже никогда не забудут... Этот случай они запомнят на всю жизнь... Для них троих Господь явил чудо: показал человека, через которого Он говорит к людям... Дивен Бог во святых своих! Как мало их осталось на земле и как мало мы знаем про них... Про то, что только благодаря их совместной молитве хранится этот мир... Ибо, как сказал святой Силуан Афонский, «…схимник — это молитвенник за весь мир»... 91 от свидетелей... тец Иона в юности жил в Молдавии, Фалештский р-он, с. Катраник. Есть такое недалеко от г.Бельцы. Для села того времени 2 класса было очень хорошее образование, а уж 3 или 4 — почти что высшим считалось. Так что, если о.Иона закончил три или четыре класса, то ленивым и необразованным он вряд ли мог считаться. Сельские жители не могли позволить себе много учиться. Семьи были большие, надо было работать на своём огороде и ещё на колхозном поле. Старшие дети кормили младших. Деревенские хлопцы всегда были крепче городских, поэтому, скорей всего, и о.Иона был не из слабых. А в молодости все любили погулять и выпить вина. Раньше (да и теперь) это было единственным способом снять стресс после трудового дня. Все пьют вино (ну как в Молдавии его не пить?), но не все напиваются и дебоширят. Отец Иона рассказывал, что потом вдруг пришел момент когда он понял, что все… жить так нельзя… пора душу спасать… Если внимательно почитать Библию, то можно узнать, что многие грешники становились святыми. У Бога для каждого свой путь спасения. Он оставил семью и все, что было, в один момент и ушел в монастырь… Elyzaveta Heyn Р аньше, лет 13 назад, когда Батюшка Иона был помоложе и здоровьем покрепче. Сам рассказывал о своей жизни. Когда его не приняли в монастырь, он жил на берегу моря, питался рыбой, которую ему давали рыбаки. Рыбаки благодарили Батюшку за его молитвы, благодаря которым они ловили много рыбы. Я тоже Встречи с отцом Ионой фрагменты бесед О т нас, малороссийцев, поклон великой Святой Руси. Русь святая… Русские люди, конечно, молятся, но многие отстали. Поверили безбожникам, что рай на земле будет, что все будет хорошо. Но это — обман. Нельзя им верить, никому. Ни коммунистам, ни капиталистам, ни атеистам, ни демократам, ни социалистам, ни сатанистам. Они все против православной веры. А наша православная вера, — она великая, непобедимая. Только нам нужно покаяться в том, что мы отошли от веры. Наши родители когда-то пели такую царскую песенку. Я запомнил несколько рядков: «Вы землю хотели, Я землю вам дал… а волю на небе ищите»… * * * Когда раздали землю при Царе, то сказали: «Трудитесь и молитесь. И будьте с Богом». Но нет, не хотели. Тяжело им было, они захотели волю, чтобы не подчиняться ни Богу, ни Царю, ни полиции, ни власти. А только воровать, убивать, грабить, — так, как научили их безбожники коммунисты, капиталисты и все прочие партии. Ни от каких партий мы ничего не ждем хорошего, потому что партия есть партия, она собралась в небольшую кучку заинтересованных только в своем удовольствии. А людей она обманет. Господь же — Всесильный. Он дает жизнь вечную. Большего нам никто не обещает и не даст. Только Господь. Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни О помню, какая Благодать от него исходила, и хотелось только постоять возле, слушать его и никуда не уходить. Спаси, Господи нашего Батюшку Иону! от свидетелей... 92 Сергей Майбога 93 от свидетелей... от свидетелей... * * * Когда спросили одного профессора: «Какая цель Вашей жизни?» — он ответил: «Я живу ради детей, ради научного наследства, людям помогать». Да, это надо. Надо детей правильно воспитывать. Но это не главная цель жизни. Дети нам не обещают жизнь вечную. Так это только один Господь. Главная цель нашей жизни — это стяжать благодать Святого Духа, выполнить волю Божию и Закон Божий, чтобы соединиться с ним навеки. На Святой Горе Афон 94 Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Однажды некая, преклонных лет уже дева, привела к нам одержимую женщину. Та уже и поведала, что, когда вычитывали ее в Печорах, заговорил в ней злой дух. Старец спросил: «Как ты вошел в нее»? «На свадьбе», — был ответ. «Выйди из нее». «А куда мне идти»? «В ад. Там твое место». «В аду нас почти никого не осталось. Мы все в людях». «А как имя твое»? Он назвал имя. «А когда вы вышли из ада»? «Когда запели «Интернационал»: Вставай, проклятьем заклейменный… Люди сами вызвали беса. И они признались далее, что и никто им не поможет: «…ни Бог, ни Царь и не герой», а добьются они всего «своею собственной рукой». А какая их собственная рука? По слову преподобного Серафима, Саровского чудотворца, один падший ангел когтем может перевернуть всю землю. А что человек? Мы даже руками не можем порвать свою одежду. Такая у нас немощь. Однажды пришли к нам сюда, в келию, мирские студенты, лет по 20-25. Я с ними разговариваю о Боге. Обрести Бога — самая главная цель нашей жизни. Они слушали-слушали, затем говорят: «А у нас Ленин — бог». Мы говорим: «Что же вы человека считаете Богом»? Мы должны покаяться, что подняли руку на Царя, послушали Ульянова (Ленина). Хотя фамилия у него была русская, но он — обманщик. Обещал построить на земле рай. Но Рай будет только на Небе, и туда не войдет ничто нечистое, никакой обманщик, ни вор, ни чародей, ни ведьмы, ни блудники, ни убийцы, ни лиходеи, — пока не покаются. В школе нас 95 от свидетелей... 96 * * * Еще 50 лет назад я беседовал с одной старушкой. Она вспоминала свою жизнь в царское время. Жили они в деревне, где ни у кого не было в домах замков и дворовых собак. Все ходили в храм, исполняли закон Христов. На поле шли трудиться с псалмами и песнями, возвращались бодрыми и радостными. А сейчас у человека труд, его работа не вызывает радости. Только бы быстрее прошло время, и домой, к телевизору. Надо знать, что Бог любит и помогает скорее бедным людям, чем стяжательным и богатым. Все Евангелие основано на бедном человеке. Апостол Иаков пишет в своем Послании во 2 главе: «Не бедных ли Господь избрал быть богатыми верой и наследниками Царствия Небесного?» А 5 глава содержит следующие строки: «Золото ваше и серебро сгнило и будет свидетельствовать на вас. Вы собрали сокровища на последние дни… Вот плата удержания с работ- Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Нас, всех девятерых детей, родители воспитывали по христианским заповедям. Несмотря на голодные годы, говорили нам, что лучше с голоду и от холода умереть, чем воровать, убивать и грабить чужое. Иначе все пойдете в ад. Нет у вас куска хлеба? Попросите у кого-нибудь. Люди добрые, поделятся. А потом вы заработаете. А сейчас, — видите, что происходит, какой злой народ? Даже сытый. Поднимают руку друг на друга. Запад восстает на нас. Что такое Запад? Мы читаем житие преподобного Симеона Дивногорца. В семилетнем возрасте он был уже избранник Божий. К нему приходили великие старцы, слушали и удивлялись: воистину, через это дитя Сам Господь говорит. Перед ним была раскрыта Книга Жизни, и он видел, что на Востоке был Рай Сладчайший, а на западе — геенна вечная. Вот что нам запад обещает — ад. Геенну вечную. Я, грешный, был в Риме, в Ватикане. Посещал их базилики. Но не видел там ни одной иконы, — только свои образа-фотопортреты держат, а икон нет. Мы говорим: «Почему свой образ имеете, а святых икон нет? Вы же художники какие талантливые»… «А у нас так, — говорят, — заведено». В 1054 году они отошли от Православной веры, заблудились. Папа Римский считает себя вместо Спасителя на земле. Это их глубочайшее заблуждение. Сейчас они возмущают Запад, чтобы тот нападал на православную веру. А нам только нужно укреплять свою веру, каяться и молиться Богу: «Господи, поможи, но и сам не лежи». Труд и молитва — это два крыла нашего спасения. Царь Давид, псалмопевец, писал, что наша жизнь — 70-80 лет, вся в трудах и болезнях. А там — Жизнь вечная. К этой Вечности нам и нужно стремиться. * * * Верующие люди мне рассказывали, что были в Москве — центре нашего православного мира. Хотели они покушать, была среда, чего-то постненького. Но нет, — кругом шашлыки, мясо. Мясо — это блуд и зло. Монахи поэтому никогда мяса не кушают. Когда корова гуляет, она даже на доярку прыгает. Были случаи, когда женщинам ломали позвоночник, ноги, руки. Святитель Иоанн Златоуст пишет, что постящийся человек будет умней, красивей. Все у него будет лучше. Например, такое животное как бык — он могуч и силен, три тонны может везти, как трактор. А ест одну лишь травку. А волк в пятнадцать-двадцать раз меньше его, но разрывает быка за пять минут. Как разрывает? Силы у него такой нет, разрывает злостью, — он кровожадный, любит кровь и мясо. А постная пища и дешевле, и человек от нее только добрее и умнее становится. Главное, — за все нам нужно благодарить Бога, что мы получаем такую пищу хорошую. от свидетелей... учили против Бога, против Царя. Я ведь Царь молился Богу о нас. О своем народе. Когда была Святая Русь, рубль царский был в четыре раза дороже доллара. Русь была на великом подъеме, но попущение было Божие, что народ ослаб духовно, забогател, перестал благодарить Бога и поднял на него пяту. Мы всем говорим, что молитва выше труда. 97 * * * * * * Пришла ко мне женщина. Жалуется: «Я привела мужа, еле упросила, не хочет он в церковь идти. Говорю ему: батюшка тебе все скажет, поможет». Я знаком с этой женщиной, исповедовал ее и узнал, что она пять абортов сделала. На исповеди говорю ее мужу: «Ты — убийца». Он: «Что Вы, что Вы, батюшка. Я в жизни мухи не обидел. Так, выпивал в молодости, куролесил». Я ему опять: «Нет. Ты убийца! Жена твоя сказала, что ты дал согласие на пять абортов. Значит, ты, как законный муж, соподельник, убийца своих нерожденных детей». Дальше им говорю: «Вас же родители сохранили, не убили. А вы своих детей не пожалели. Убили». Меня мама родила в 45 лет, абортов никогда не делала, нашему отцу не изменяла — и он ей. Вот так в старину люди жили. С Богом и законом Божиим. Никто же не давал женщине равноправие. Она всегда была только помощником мужа. А советская власть дала ей равноправие. Женщина нагнала самогонку, напоила мужа: «Он дурачок, а я хозяйка». И дети больше её слушают. А он запил, закурил — и пропадает его душа на века. Не хочет он в церковь ходить, не хочет каяться. Куда же он себя готовит? Ведь этот путь — только в ад. Грехов наших — несть им числа; они безкрайние как река. Перечислять их можно не один час. * * * Я тоже трудился: у меня тридцать лет стажа на производстве. Только война началась, мне было 15 лет. Старших братьев на фронт забрали, а я ушёл на буровую — работать мотористом. По двенадцать часов подряд работали. Хлеба не было: всё отправляли на фронт — а нам только ячмень смолотят и так его попросту испекут. Но ничего, мы всё это с Божией помощью пережили. * * * Тягчайший людской грех — это тот, который многие и грехом-то не считают — наша неблагодарность Господу. Да, мы часто — совесть подсказывает — каемся. Просим прощения у ближних — это уже у некоторых как рефлекс. А вот благодарить Господа, за милость его святую, за долготерпение, за то, что мы ещё живы — это все забывают. А если Господь хоть на минуту забудет о нас, что с нами будет? И урожай, и пищу, и погоду — только Господь даёт. Ни наука, ни искусства не продлят нам жизни, если не будет милосердия Божьего к человеку, к его безсмертной душе. Плач о духовной жизни от свидетелей... Плач о духовной жизни Люди более спокойные были: через два-три года мы забыли, что и война такая ужасная была. А сейчас люди живут в страхе: двери бронированные почти у каждого, боятся воров-жуликов. Домой к себе даже соседа не пускают, не то, что какого-нибудь бедолагу нищего. Народ развратился, не хочет смириться — а надо смиряться, каяться в грехах. Когда это было видано: даже при советской власти мужеложникам до семи лет тюрьмы давали, а сейчас полная свобода разврату — делай что хочешь. И такие законы утверждает государство. Но государства меняются, с ними меняются и законы. Неизменный у нас только один закон, по которому всем православным людям надо жить — Божий закон. от свидетелей... 98 ников ваших вопиет. Вопль доходит до Господа Саваофа. Вы напитали свои сердца, и будете отвечать за это». Трудно войти богатому в Царствие Небесное, паче верблюда протащить сквозь Игольное Ушко, опять сказано в Писании. Когда мы были на Святой Земле, еле-еле протискивались через эти врата — Игольчатое ухо, А верблюду, конечно, и подавно тяжело. Но это сопоставление уместно в Евангелии. Нам не нужно слушать капиталистов, что всех они уравняют, деньги ликвидируют, избавят от воровства и сделают равноправный мир. Не будет этого ничего. Кто будет ближе к продуктам, тот опять будет править миром. Их цель — завладеть миром. А наша — соединиться с Богом навеки. 99 от свидетелей... Безбожники говорят: «Нет у человека души: только мозг и нервные клетки всем телом управляют». А как в армию идёт призыв, отчитываются: «С такого-то района пошло восемьдесят душ». Не тел, не голов, не мозгов, а душ! В нашей душе заложен разум, чувство и воля. А потом идут совесть, вера, надежда, любовь, доброта, милосердие, сознание — всё это нематериальное, невидимое. Но оно всё есть. А кроме души и тела, есть дух. Тоже невидимый. При человеке всегда два ангела. Один — ангел-хранитель, другой — ангел-искуситель. Они всегда присутствуют, но человек их не видит. Бог не дает видеть духовный мир земными глазами. * * * Избранный народ, по слову преподобного Серафима Саровского — это евреи и славяне. Это народы Божии. Хотя евреи сейчас против нас восстают, но восстают безбожные евреи. Но очень много сейчас их принимают православную веру. 100 * * * Лет тридцать назад жила одна раба Божия Валентина, очень верующая женщина. Её муж, подполковник, в пожарной охране работал — инспектором. Был он атеист, безбожник рьяный, некрещёный. Когда она соберётся в церковь, он к ней с упрёками: — Что ты ходишь, попам кланяешься, лоб свой бьёшь? Мне кланяйся: я твой бог. * * * Рассказывала также одна раба Божия — она сейчас находится в монастыре. Её отец заболел смертельно. Она в то время очень уверовала в Бога — а отец был и оставался ярым безбожником. Она, видя отца на смертельном одре, предлагает: — Папа, давай пригласим священника. Ты примешь три великих таинства. Он тебя пособорует, поисповедует и ты примешь святое Причастие — Нет, я не верю в чудеса Божии. И так пропала его душа, так как не поверил он в чудеса Божии. А ведь чудеса Божии такие великие! По чудесам Божиим Красное море даже расступилось — и израильский народ перешёл как посуху! Мы там были, видели это место. * * * Раньше всё в Божием мире руководилось прозорливыми людьми. Как, например, царь Иоанн Грозный — он руководствовался Василием Блаженным. То, что царь убил своего сына — это обман историков. Царь был грозным — это нужно было, чтобы Россию укрепить. Он не разрешал табакокурение, запрещал гнать водку. Только купцы — немцы да литовцы — этим делом занимались. Царь их и выгнал из государства, когда они начали спаивать российский народ. Он был ревностный православный царь. А его сын покушался на царство трижды, он сам хотел стать царём. Иоанн Васильевич Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Человек верующий должен быть великодушным. Великодушный человек должен всех любить, всем прощать, всем помогать, всех миловать, за всех Богу молиться (и Бог его помилует). Потому что так велит Господь — чтобы человек не имел зла, так как у Бога его нет. А злой дух, отпавший от Господа, Денница, пошёл в Ад. — Ты носа не подымай выше Бога. Он тебя накажет. Действительно, было наказание. На работе у мужа бывали неприятности — то того не хватает, то другого. Он всё через «поллитра» решал. Так и спился. Руки к старости труситься начали, под себя ходить начал и по-большому и помаленькому. Два сына его говорят матери: «Мама, брось его, он столько зла тебе в жизни сделал». Но она, бедная, жалела мужа до конца. Так он и умер, в калу весь вымазанный. Погибла душа его с шумом. от свидетелей... * * * 101 * * * Две тысячи лет не было никаких чипов. Это обман властей. Они всё хотят прибрать в свои руки, всем руководить. Добрым людям православным это новшество не пригодится. Нам нужно, чтобы власти читали Закон Божий и по нему нами руководили. А не выдумывали чипы и прочее. Рай на земле они нам не сделают. Этого не будет. Жить в этой жизни нам нужно только с Богом. С Богом и за синее море! А без Бога не до порога. И ещё — в 115 псалме царь Давид пишет: «Всяк человек — ложь». И я тож. Мы можем ошибаться. Простите. * * * В Чёрном море — почти один сероводород. Направили в него грязные воды из Днестра, Дуная, Днепра — больших, могучих рек. А сероводород сильнее атома. Он в своё время сошёл на Содом и Гоморру и сжёг их — так же и нас сожжёт. Его держит только пласт воды. А если он соединится с воздухом — возникнет огонь, как дождь огненный, только из-под земли. Это не такое далёкое время. Ещё и генерал в Москве сидит на кнопке. Когда это было, чтобы один человек может сжечь земной шар? Или трое, между собой договорившись? * * * Что я могу сказать об Иисусовой Молитве. Она нужна человеку как воздух. Нужно дышать и молиться, прямо молитвой дышать. Посмотрел на минутную стрелку: пока она прошла одно деление — сделал пятнадцать вдохов и выдохов. Так надо Плач о духовной жизни от свидетелей... Плач о духовной жизни * * * Мы должны исполнять волю Божию, а не самовольничать. У Бога нет ошибок, а наша воля не спасительна. Читаем у преподобного Серафима, Саровского чудотворца: «У человека есть три воли. Воля Божия — она спасительна. Человеческая воля — не спасительна. И есть диавольская воля — она пагубна». Надо обо всём просить Бога: «Господи, как Ты благословишь нас? Как Ты поможешь нам?» И Бог поможет. Конечно, Он и без Царя нам помогает. И Украина, и Россия не испытывают такого голода, как во время Александра Невского, благоверного князя — и как во время советского голодомора, когда люди людей ели. Надо благодарить Бога, что этого нет. Господь всё творит Своим Промыслом — и доброе, и, как нам кажется, злое на земле. За всё нам надо Его благодарить. Потому что почти всегда благодаря вмешательству злого происходит доброе. Например, когда безбожная советская власть осквернила Церковь, закрылись храмы и уничтожались праведные пастыри, была послана армада фашистских завоевателей с Запада на Россию. Они почти дошли до Москвы. И только тогда остановились, когда храмы вновь были открыты и народу позволили вновь безпрепятственно славить Бога. * * * Суворов был маленький, чахоточный, слабенький. Все смеялись над ним: — Куда ты в военное дело пошёл? А он: — Я с Богом, с Богом. И с Богом всех победил. Суворов с небольшой силой разгонял в десятки раз превосходящие войска турок. Один полковник нам говорил: «Что эти безбожники, как нами руководили? Учили о Суворове — тактика, тактика. Оказывается никакая тактика не помогала. Спрыгнул с лошади, помолился крепко, дал приказ — и победили. Бог ему дал помощь». От Бога укрепляются стопы наши. Все труженики всероссийские — и малороссы, и великороссы — все прибегайте к Богу, молитесь, кайтесь, всем прощайте и за врагов своих молитесь и, конечно, правую веру не оставляйте. Укрепляйте ее — и Бог нам поможет, и с Его помощью так спасём свою душу. А это наша цель жизни. от свидетелей... 102 говорил ему: «Что же ты хочешь быть царём? Я не хотел, но меня Бог поставил». 103 от свидетелей... Плач о духовной жизни Хранение ума — это чистота и святость человеческие. Нужно хранить свой ум от всяких плохих дел и помыслов. Враг рождает в нас помыслы плохие: иди туда, выпей, укради. А нужно не слушать эти помыслы. Нужно воздерживаться. Иначе человек может пострадать. * * * Если поставят чип человеку, то благодать от него отступит. Им уже будет командовать враг. Человек будет у него в плену. Этого делать нельзя. * * * Всякий человек может ошибаться. И Патриарх может иметь ошибки. Но Бог его избрал — пока мы его поминаем, пока он руководит. Как говорил преподобный Серафим, Саровский чудотворец, одна божественная благодать здесь держит нас, а по закону мы все — преступники. Нужно чтобы Дух Божий руководил и Патриархом, и людьми — тогда не будет ошибки. * * * Война, наверное, в России будет — Господь попустит. Потому что Он кого любит, в первую очередь наказывает. Раньше Господь наказал Россию, когда она отошла от веры — произошла революция. Побили, помучили людей — так они вошли в Царство Небесное. Во Второй Мировой войне мучили-убивали евреев — они тоже избранный народ. Такой был приказ Божий — наказать две нации — славян и православных евреев. Две нации, избранный народ Божий — остальные как слюна: магометане, мусульмане, копты, католики, протестанты, англикане — все они отошли от Бога. А наша цель — соединиться с Господом. Только тогда мы спасёмся и войдём в Царствие Его. * * * Познакомился я с Патриархом Александрийским Феодором; сказал ему, что был на Афоне. Он так удивился, возлюбил меня и благословил. А Патриаршее благословение — это на всю жизнь. Благословение священника — на седмицу, архиерея — на год, а Патриарх если благословит — на всю жизнь остаётся сила его благословения. — После посещения семинарии, я зайду к тебе, — сказал Святейший. Был дождь, он пошёл на Патриаршую Дачу, вы- Плач о духовной жизни * * * Если обманным путём человеку введут этот прибор — ему надо жаловаться Богу, Тот поможет, как его вывести. Сделать операцию или иначе как поступить — но чтобы вытянуть из тела. от свидетелей... 104 пятнадцать раз за минуту помолиться. А это делают только очень редкие люди. К этому надо стремиться. Хотя бы не так много сначала — но стараться никогда Молитву Иисусову не оставлять. Ели мы всё время ею молимся, она сначала устами творится. Потом на ум приходит. Потом на сердце. Сердце затем само подсказывает эту молитву — и тогда человек уже не отходит ни от Бога, ни от молитвы. И соединяется он с Богом и с молитвой. Для начинающего, какая есть возможность, так надо и молиться. Хоть 300-500 раз в день помолиться мирянину. Монаху же, как преподобный Нил Мироточивый говорит, — семь тысяч Иисусовых Молитв в день и семь тысяч молитв в ночь. Вот так монах должен творить — постоянно быть в молитве. Но даже и такая капля, как 200-300 раз — тоже помогает: ангел пишет всё. Когда человек постоянно молится, у него бывает наплыв радости — и он постоянно ощущает её и ещё больше стремится усилить молитву. Рассказывали люди, никогда в своей жизни не молившиеся — они постоянно попадали в разные тяжёлые жизненные условия. А начинали молиться — восстанавливали свою жизнь. Когда человек молится, его Господь ведёт — и подсказывает согласно Своему Промыслу. Этот Промысел непостижим человеческим разумом — но он присутствует. Кто имеет какое усердие к Богу, какую любовь — тот такую, по своему прошению к Всевышнему, и получает молитву. 105 от свидетелей... * * * Коммунисты-безбожники нам говорили: живи — не тужи; души у человека нет; кури, блуди, тихонько воруй — бери от жизни всё. Сколько сейчас бандитов по этим понятиям развелось — грабят людей, убивают, ежедневно четыреста аварий автомобильных — никто по правилам ездить не хочет. В Киеве, в Одессе — очень много преступлений. Народ обозлённый, Бога забывает. У нас в молодости, в 30-х годах, где мы жили, на десять районов — это сто сёл — было несколько врачей и одна больница. Никто не болел, полупустая она стояла. Не было болезней — ни рака, ни сифилиса, ни СПИДа — никакой заразы: потому что люди молились. * * * 106 * * * Мы когда косили сено, здесь рядом, в интернате, лет десять тому назад — выбегают две девчушки на перемене. И к 4 Прим. ред. В другом месте батюшка более жёстко сказал: «Одни в священники идут ради Иисуса, а другие ради хлеба куса». Киевский протоиерей Михаил Бойко ещё добавлял: «А третьих туда вообще заслали». Эти три категории всегда были. Очень важный и соблазнительный для некоторых момент: есть благодать сана, которая не теряется никогда, а есть личная благодать; некоторые её никогда и не имели. Был такой случай: некоему архиерею сказали о его клирике, что тот не священник. «Как? — удивился владыка. — Он же в сане». «Да, он в сане, но он не священник». После некоторой паузы владыка произнёс: «Ну, мы ошиблись». Спустя полгода архиерей изверг этого клирика из сана. * * * Когда на Афоне срезали несколько веток с тысячелетнего кипариса, который даже четыре человека не могли обхватить, то мне досталась небольшая часть. Когда я присмотрелся, то увидел на срезе ветки нашу букву «Л» — любовь; это прорезал червячок; а на обороте «У» — умиление. Так, по Божиему усмотрению, тварь хвалит своего Творца. * * * Несколько лет тому назад к отцу Ионе в келию пришли два посетителя. Свой визит они отсняли на видео и его можно посмотреть в Сети. Один из пришедших, Николай, начал излагать суть своей проблемы и жаловаться старцу: — Я, батюшка, всю жизнь старался, как вы мне заповедовали: всегда просил воли Божией, всегда был в труде и молитве, как вы мне говорили. Всё строился и работал — но сломался я. Попал в больницу психиатрическую. Жена от меня ушла, начала надо мной издеваться, деньги мои взяла и бизнес мой. Ушла от меня насовсем, но я пытаюсь вернуть её, двое деток у нас — Катенька и Машенька. Как мне быть? — Ничего, голубь. Если она не захочет, ты в монастырь иди. Монашество примешь — и детей у тебя будет. Имя твоё как? — Николай, батюшка. Как благословите. — Я только заболел, а уже и Канада знает, и Бельгия, и в Израиле, и в Америке все знают, что Иона заболел. Все спрашивают, что вам, отец Иона, надо — доллары, шекели? Я им говорю, что ничего не надо, меня дети духовные привезли и увезут. Только чтобы молитва была. Это самое главное. Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни Духовенство разное бывает. Так было всегда. Одни священники идут хорошим путём, другие средним, третьи — слабым. Бывает, что и тайно курят, и выпивают, и грешат — от этого они личную благодать теряют. Когда человек даже подумал плохо — уже благодать Божия отступает от него.4 нам: «Дядя, у вас закурить не найдётся?». А им лет по десятьдвенадцать. Это пагубное занятие и вредная привычка. Дьявол сначала заманивает на курение, а потом начинается и пьянка, и наркотики, и хулиганство; озлобленность, воровство, убийство. И это всё идёт от курения. Потому молодёжь заставляют курить ещё с малых лет. А всё остальное они черпают уже сами. Содействуют этому злу — масоны, они подкупили власть. от свидетелей... звал меня, благословил ещё раз, а потом подставил головку и сам просил моего благословения. Благословил я его, он ещё и сфотографировался со мной. Подарил отрез парчи богатой на облачение, я его в семинарию отдал. 107 от свидетелей... Плач о духовной жизни * * * — На человеке вершится то, о чём он думает и что делает. Надо молиться больше о других — так как что мы, без людей, стоили бы. Нас отделяет друг от друга только имя и разного рода таланты, то есть дары от Бога. Каждый делает свою работу: один — то, другой — это. Кто высокообразованный, а кто нет. Но мы все люди, дети Божии — и нельзя осуждать и унижать человека с некрасивым лицом. Ибо кто осуждает или злословит людей некрасивых, тот осуждает Творца, сотворившего его таким. Поскольку мы дети Божии, то нужно уважать всякого человека, — даже бомжей и наркоманов — так как может прийти к ним раскаяние, и они могут такое сотворить покаяние достойное, которое мило будет в очах Божиих. * * * — Здоровье людям даёт Бог. Но не изобилие продуктов. * * * — Как только проснёшься, нужно сразу славить Господа, а уже потом общаться с домашними. * * * — Когда некому жаловаться, жалуйтесь Богу. На все ваши вопросы Он ответит из Писания. * * * — На вопрос ваш, как спастись, отвечаю: сам человек никак не может спастись. Только Господь нас спасает. Основное нам нужно делать следующее — как говорил преподобный Силуан Афонский: «Кто жаловался Богу, тому Бог давал утешение». Нужно молиться и трудиться. «Господи поможи, а сам не лежи». Труд и молитва спасают человека. Плач о духовной жизни * * * Бывающих у него впервые, поражало, что старец, как заведённая машина, во время встречи излагал какие-то поучения и истории; чаще из житий святых — а затем переходил на проблемы нравственного воспитания или частные случаи с многочисленными своими чадами. Проблему конкретного человека он долго не обсуждал. Однодва предложения, в которые помещался совет, были как точечные разрезы хирурга-кудесника — верными для нужного места и времени. Счастливы были те, кто находил в себе силы и возможность поступить по совету старца. от свидетелей... 108 Далее батюшка Иона по одному ему ведомой причине отвлёкся от жалоб просителей, подошёл к шкафчику и достал с верхней полки записку, вложенную в прозрачный файл, протянул её одному из посетителей со словами: — Все игры приводят к пагубе. Компьютерные игры, автоматы игровые. Затянули одного мальчика — и проиграл он в игру. Вот, читайте: «Расписка. Батюшка, отец Иона, помогите! Я попал в большую беду. Меня посадили в игровые автоматы. Я проиграл 20 000 долларов США. Мои родные в смятении. Они всего не знают. Деньги были чужие. Ко мне ходят и звонят кредиторы. Как им отдать — не знаю. Зимой я был у Вас. Разговаривал по этому поводу. Но Вы спешили на вечернюю. А после уехали на Афон. Я приехал из Измаила. Прошу Вас помочь, так как мама в отчаянии, грозится наложить на себя руки. Если не рассчитаюсь — заберут дом. Мой телефон… Прошу Ваших молитв». — Батюшка, может найти человека, который заплатит? Поможет. Я могу это сделать, — отзывается Николай. — Нет, не нужно. Мы тоже могли бы ему помочь. Но чтото он по этому телефону не отвечает. Видно его убрали, или что-то другое случилось… Видите, народ какой стал. Если в храм, — не дождёшься, а если на какие-то игры, — то полные стадионы. Дальше батюшка Иона говорил на другие темы. В приведённом случае — типичная для отца Ионы манера проведения беседы. Старец указал вопрошающему путь, как ему Господь открыл в тот момент — а уж последует ли по этому пути человек или нет зависело только от устроения собеседника». 109 от свидетелей... * * * — Когда в Одессе объявили чин покаяния провести, из полутора миллионов человек населения пришли полторы тысячи человек верующих — это очень мало. А если на баловство — когда приезжает заграничная команда в футбол играть — собираются на стадионе до ста тысяч человек, а остальные у телевизоров. Даже монахи соблазняются и священники туда идут. А что это — игра? От игры хлеба не будет. Играют маленькие дети — а взрослым не надо играть. 110 — Труд и молитва — два крыла для спасения. Но молитва выше труда. Пророк Илья помолился — и заключил небо на три года и шесть месяцев. Это в Ветхом Завете. Многие умирали. Работа никого не спасала, когда нет воды. Когда израильский народ вышел из Египта и открылось море, они прошли в пустыню неплодородную, где ничего не растёт и никакая работа не поможет. Они молились — и манна небесная сходила и питала их. За сорок лет их блужданий у них не сносилась ни одежда, ни обувь — всё это давал Господь по молитвам. Даже одежда была нетленной! Потому что молился народ Божий. * * * — Если дети шалят и балуются — давать поклоны. Одного в один угол поставить, другого в противоположный и пусть прочитают три раза «Отче наш» и двенадцать раз «Богородице Дево, радуйся». И Бог их будет вразумлять, и Матерь Божия. Сам человек, без Бога не воспитает своих детей. Нужно приучать детей брать у родителей благословение. Если куда уходят или что собираются делать. Когда мать или отец говорят ребёнку: «Бог тебя благословит» — и перекрестят его, то этому ребёнку ничего не страшно. Сам Господь его оберегает. Это показывает случай, когда три девочки вместе переходили через переезд железнодорожный. Один прозорливый старец видел, как беседовали между собой бесы: — Ты почему не толкнул крайнюю под поезд? — Я не мог: она перекрестилась, когда из дому вышла. — А ты почему другую не толкнул? — Другая крестик носит. — А третью? У неё крестика не было. — Её мать перекрестила. Не мог я даже близко подойти. * * * * * * — Наша задача воспитывать детей в православной вере, чтобы они спасли свои души. Сейчас очень много детей страдает от телевизора и компьютера. К нам приходят и жалуются родители. Дети уже их не слушают, а слушают то, что им говорят по телевизору и через компьютер. Это всё игра. Дьявол говорит: я вам дам игру, — Старший брат мне рассказывал, что нашего деда били розгами за то, что он ел белый хлеб. Дали двадцать пять розг по указанию помещика. И это было правильно. У помещика были крепостные — они ели хлеб с отрубями, очень полезный. А белый хлеб ели тогда только помещики. Дед нанимался у помещика — и во время обеда где-то взял Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * только чтобы вы не молились. Нате вам шарик — в футболе, волейболе, теннисе, и другие игры — только не молитесь. А детей нужно приучать к молитве. К молитве и труду. Чтобы в будущем каждый имел ремесло — не скакать и прыгать, а трудиться своими руками. Когда ребёнок будет в каком-то труде и занятии, он не будет баловаться. Городским детям, конечно, скучно — им не все родители могут дать соответствующее занятие, а в основном, пускают «на самотёк». Кто потом вырастает — они сами видят. от свидетелей... Когда в 1936 году мне было одиннадцать лет, советская власть диктовала нам в школе: зачем молиться? Построим Днепрогэс — будет коммунизм, рай на земле. Рассказывал дома об этом маме — она в ответ: «Сынок, не слушай безбожников, надо молиться. Рая на земле не будет, он будет на небе». 111 от свидетелей... от свидетелей... кусок белого хлеба. Помещику донесли — Игнатенко ест белый хлеб. Деда вызвали во двор. «Зачем ты ешь белый хлеб? Что, думаешь, ума он тебе прибавит? Или ты особенный какой?». И велели дать 25 розг, чтобы не соблазнял людей. У нас в старину из просеянной муки только на Пасху делали хлеб и пироги. И люди были здоровыми и сильными. Иеромонах Алексий, Свято-Успенский монастырь г. Одесса 112 самого начала моего нахождения в монастыре я всегда воспринимал батюшку как родного отца. Скажу вам, что он был даже больше чем родитель: он в себе совмещал и родительскую любовь, и духовное моё начало. Когда меня владыка Агафангел поставил на послушание келейника, я старался подчинять свою волю воле старца. Получалось ли у меня? Не могу сказать: это видно лишь со стороны. Конечно, кто-то был недоволен мной, исполнением моих обязанностей, но я старался, чтобы мной доволен был батюшка — отец Иона. Вся его жизнь — это одна непрерывная притча. Невозможно его полностью осмыслить, если убрать хотя бы один эпизод. Поразительна даже сама личность такого человека в наше время — сохранившаяся в целостности натура. А ведь вся его духовная и церковная жизнь сорок лет происходила на глазах у нас, у братии. Никто, пожалуй, не задумывался — с кем мы живём, кто с нами общается. Являясь духовником обители, он был всем доступен. Наверное, потому и никто особенно не обращал на него внимания — как не замечаем наличия воды или воздуха. Не обращаем внимания, но ужасаемся, когда это исчезает: как же жить без воды и воздуха? Братья Успенского Одесского монастыря у могилы старца Единственное утешение — есть только у тех, кто и сейчас не потерял связь с батюшкой, а духовно ежеминутно её ощущает. Просто мы находимся в разных пространствах: он на небе, мы на земле. Старца знало полмира. Его почитатели были разбросаны по многим странам. Одесситы, как вы знаете, на одном месте не сидят. Они есть и в Америке, и в Канаде, в Европе, и в Азии. В Израиле, наверное, половина эмигрантов — из Одессы. Почти все они знали батюшку — и считали своим родным, самым близким кусочком родины. Та доступность, с которой он всех принимал, была возможна только у нас — характер восточного гостеприимства, веками сформировавшийся в городе, пропитал и Успенскую обитель. Если батюшка покидал монастырь, то только для того, чтобы духовно и немножко физически окрепнуть — постоянные общения, а самое главное бремя людских грехов, которое он брал на себя, утомляли старца. Отец Иона, несмотря на то, что был монахом, всегда болел за мир. Болел и молился. С того момента, как батюшка духовно возрос, никто уже не мог Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни С 113 от свидетелей... Послушник Роман, духовное чадо отца Ионы г. Одесса 114 ного раз наблюдал, что батюшка как бы не слышал задаваемый ему вопрос. Он погружался в себя, становился рассеянным. Вопрошающий мог даже трижды, даже громко, чуть ли не в ухо старцу повторять одно и то же — а старец молчал. Наконец, не выдержав, отзывался: «Да, слышу я, слышу — не глухой», — но на вопрос ничего не отвечал. Мы уже знали, что после первого раза больше не стоит переспрашивать. Ответ однозначный — нет благословения Господня или старцу не открыто Господом, как человеку поступить. Батюшка обычно на себя никогда не брал давать совет «по-человечески» — стремился высказать волю Божию, когда Он ему открывал. Вопрос благословения — очень важный. В большинстве случаев, в 99 %, к старцу приходили именно за благословением. Некоторые посетители — что я считаю абсолютно не- * * * Как-то батюшка Иона сказал своё мнение о фотографии — Раньше, когда не было фотоаппаратов, люди запоминали светлый образ близкого им человека. И всегда, всю жизнь, в памяти держали его перед собой. А сейчас у каждого «мыльницы» и все щёлкают: и спереди, и сзади, и снизу, и сверху — негде укрыться. Не всегда и выражение лица получается соответствующее личности. Вспоминая случай с видеосъёмкой старца пришедшими к нему казаками, батюшка высказывался: «Это как ружье, нацеленное на человека, оно только отвлекает от молитвы». В тот раз батюшка не благословлял им снимать на видеокамеру, так как часто во время съёмок ему задавали вопросы не в форме вопросов, а навязывая свои ответы, заранее сформулированные. Тогда же и произошла известная потасовка между казаками и нами, желающими выполнить благословение батюшки. * * * Многие фотографы запечатлевают старцев не из послушания, а ради тщеславия. Оправдываются тем, что они якобы сохраняют память об этом человеке. Но есть такое понятие в духовных кругах: фотография — это как бы «маленькая смерть». Монах всегда бежит от тщеславия и своих почитателей. Ему близки собратья его, духовные чада и прихожане, нуждающиеся в помощи. Но ни в коем случае не почитатели, не ценители и не хвалители. Это люди, духовно окрадывающие старца. Когда я, будучи более трех месяцев на Афоне с батюшкой, спросил: позволяет ли он мне его фотографировать и безраз- Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни М допустимым — как бы игрались со старцем, не понимая его духовного устроения: «Батюшка, а давайте вот так, или по другому сделаем. А может вы всё же благословите. Нам бы очень хотелось», — и было множество других вариантов предложений непременно ожидаемых ответов на поставленные ими же вопросы. от свидетелей... прекратить нескончаемый поток людей, приходящих к старцу до самой его смерти. Без соприкосновения с миром его жизнь была бы невозможной. Часто старец использовал в своих назиданиях духовную литературу. Собиралось к нему в келию человек пятнадцать-двадцать, он доставал с полки книгу — давал рядом стоящему: «Читай!». Человек читал житие святого или поучения — а каждый посетитель в своём случае находил ответ из прочитанного. За ту милость, которую старец всем нам оказывал при жизни, мы, братия обители, сейчас стараемся после его кончины, ежедневными поминальными службами — и на Евхаристии, и на панихидах — помолиться Господу о его душе, дабы она обрела себе место во благих. 115 от свидетелей... от свидетелей... лично ли ему моё действие с фотоаппаратом, старец чётко ответил: «Мы этого не любим». И когда кто-то говорит, что батюшка с удовольствием со всеми фотографировался — это неправда. Удовольствия никакого не было. Было смирение и согласие сделать людям приятное — даже за счёт своего, не всегда приятного ощущения. Которое, более того, давало нередко очень болезненные последствия. Иногда старец неделями не мог прийти в своё обычное духовное состояние после таких фотосессий. После приезда с Афона мы всеми силами препятствовали тем, кто без благословения фотографировал батюшку. * * * К царю батюшка относился как к ныне живущему. Старец также почитал Григория Распутина, считал его праведным человеком, монахом, которого завистники и масоны оболгали. Мнение старца формировали три составляющие. Он читал Святых Отцов. Слушал, что ему рассказывали. И главное, пользовался тем, что Господь ему открывал. Притом, книг, написанных не духовными писателями, старец не читал. 116 Находясь рядом со старцем и в таком святом месте, даже будучи закостенелым грешником, всё же ощущаешь эту благодать — и через некоторое время сам себя не узнаёшь. Както и пост строгий выдерживаешь, и трудишься на послушании, и молитва, с Божией помощью, не прекращается. Тогда понимаешь, почему сюда так стремился батюшка, да и другие благочестивые паломники. Всегда силу, — и духовную, и физическую — там давал Господь, стоило только произнести: «Господи, помоги». Это было настолько явно — что воспринималось не иначе, как чудо. * * * Моя мама рассказывала (сам этого не помню), что на Пасху 1977 года в Успенском монастыре она подвела меня, первоклассника, к иноку Владимиру. Осознанно помню батюшку уже с 1989 года — тогда я уже был студентом второго курса, а отец Иона — монахом. Старец обратился ко мне сам, (в тот момент я шёл с девушкой): — Голуби, а знаете ли вы, в чём смысл жизни? Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Когда мы были во время поста на Афоне, батюшка своим примером показывал, что там поблажек себе никто не должен позволять. Это, возможно, единственное место, где сохранилась чистота монашества. А если есть какие-то плевелы — то, конечно же, не в духовных, а сугубо материальных вещах, житейских мелочах. — Родненькие, — говорил батюшка Иона нам, — афонцы суть гвардия Христова: они стоят на первой линии огня, отражая стрелы и нападения бесовские. И если мы по своему скудоумию мы начинали рассуждать, что у них «не так и не то», то только навлекали на себя гнев Божий. Обычно человеку, имеющему какой-то навык духовной жизни, пусть даже минимальный, на Афоне хочется говорить только две фразы: «Господи, помилуй», «Господи, помоги». Отец Иона на Святой Земле 117 от свидетелей... 118 * * * Интересно, что келия, в которой батюшка прожил большую часть жизни в обители, была обустроена из бывшего туалета. А впоследствии, когда старца переселили, опять из келии сделали туалет. Старец шутил с улыбкой: «В моей келии сделали евроремонт. Но почему-то оставили один туалет». Так же и в его домике возле привратной — рядом было отхожее место. «Но что делать, — мог бы сказать батюшка, — где молимся, там и место свято, где прекращаем молиться — место запустевает». Враг старцу отомстил: сделал так, что несколько мест, в которых батюшка подвизался в монастыре — келия, где ночами молился и сподобился явлению Матери Божией; домик, где он проводил отчитки и изгонял бесов из одержимых; пещерка, в которой до принятия в обитель спасался — всё это было либо осквернено, либо уничтожено. Мало кто знал, что батюшка каждую ночь молился. Вставал тихонько, чтобы никто не слышал — и общался с Господом и святыми Его: когда мог, то с поклонами, а когда ослаб в конце жизни, то на коленках. Днем батюшка, сколько позволяли обстоятельства, часа полтора-два или урывками отсыпался. * * * В 1990-е годы монастырь был, как мне кажется, более воинственным — находясь в авангарде постперестроечных событий. Мир Советского Союза был разрушен — и общество искало новый духовный фундамент. Кто-то шёл в секты, возникающие как грибы после дождя — а кто-то, обретя православие, приземлялся здесь, в Успенской обители. Монахи были рады каждому — и принимали как брата, не спрашивая, что ты здесь делаешь и «кто благословил» зайти в келию к батюшке или в трапезную. Когда я выходил от старца на службу или, попрощавшись, домой — он учил всегда поклониться на восток: там находит- Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * В 1991 году я снова встретился с иеромонахом Ионой — и он взял меня на послушание в келию. В то время, при наместничестве схиархимандрита Павла, обитель, как бы это сказать, была более домашней. К отцу Ионе такого наплыва посетителей, как впоследствии, не было — и все мы, несколько послушников, были у него «при деле». Это было и изготовление свечей, и переписка текстов из книг. Свечи, сугубо восковые, батюшка делал для своего употребления. Ставил в храме, раздавал духовным чадам. Все очень дорожили свечами, сделанными руками старца; он их и освящал. Перед Пасхой у батюшкиной келии всегда очередь выстраивалась: многим на Страстной Четверг хотелось получить свечу от старца. Во время послушания одному из нас старец благословил у себя в келии читать «Жития святых» святителя Димитрия Ростовского на церковнославянском языке. Неизвестно, где старец их доставал, но ещё тогда, в начале 1990-х, у него были оригиналы дореволюционных книг, правда, из разных изданий. Почти всегда, когда читали жития мучеников с описаниями страданий, батюшка плакал. Причём плакал так душевно и естественно, как будто знал этого человека и сопереживал его страданиям. Со временем все свои слёзы батюшка выплакал. Он плакал, но глаза были сухими. от свидетелей... Это было произнесено с такой открытой душой и чувством радости, что я — девятнадцатилетний образованный молодой человек, начитанный разных философов — с удовольствием выслушал мнение монаха. Тут же он достал из кармана маленькие картонки, на которых печатными буквами его рукой были выведены изречения Отцов Церкви — о смысле жизни, о спасении души и многое другое. Каждая картонка была оформлена карандашной красивой рамочкой, в углу изображён летящий голубь. Это был «фирменный знак» отца Ионы. Когда батюшка мне их вручал, то произнёс такую фразу: «Я тебе это даю, но ты мне потом их обязательно вернёшь». Для себя я давно решил, что «вернёшь» — мои скромные и немощные труды возле старца. Потом, когда у нас в квартире случился пожар, в моей комнате сгорело почти всё дотла — остались только эти картонки, обгоревшие лишь по краям. 119 от свидетелей... 120 * * * Игумен Агапит как-то сказал мне, что тяжелее всего человеку переносить клевету и злобу окружающих. Пожалуй, с ним соглашусь. Тем более, что это коснулось нас, духовных детей старца, находящихся под его благословением и благословением наместника монастыря. Где-то в 2002 году был издан приказ, по которому нас, всех четверых, отстраняли от послушания возле батюшки. Обвиняли во всех «тяжких» — не буду подробно перечислять. По отношению к самому себе всё это воспринималось терпимо, Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Интенсивный приём людей батюшка начал с конца 1993 года, будучи ещё иеромонахом. Он никогда не показывал ни своей эрудиции, ни учености, ни всезнания — в основном, пользовался только сердечной любовью, которую каждый беседующий с ним мог ощутить. Терпение, смирение, любовь и молитва — на этом батюшка строил свои беседы. Остальное, как говорится — нюансы. Мне кажется, что уже в те года старцу было открыто и прошлое, и будущее людей, их поступки и события. Когда люди начали пересказывать друг другу о своих посещениях батюшки Ионы, слухи и мнения тут же распространились с огромной скоростью. Монастырь, можно сказать, накрыла волна желающих попасть на беседу к старцу. Враг рода человеческого с такой же скоростью пытался очернить батюшку — посылая ему на встречу клеветников и завистников. Я был не однажды свидетелем, когда вслед батюшке монахи бросали: «Знаем мы Иону. У него три жены было. Ещё и бабы постоянно в келию ходят». Нам, молодым ребятам, более пяти лет окружавшим батюшку Иону по благословению наместника монастыря архи- мандрита Алексия (впоследствии архиепископа) — конечно, было обидно такое слышать. Но старец, я думаю, воспринимал эти разговоры как ветер или как жужжание назойливых насекомых. Нас было четверо — Андрей, Александр, Михаил и я — и нам поручили охранять батюшку, в основном, от болящих. Было несколько случаев нападения на старца бесноватых. Били и в пах, и в голову метили. Притом много таких действий совершали люди, бывшие по физическим данным немощными. Однажды на старца набросился семилетний мальчик с палкой. А другой ребёнок во время помазания елеем пытался угодить ботинком батюшке в живот. Старец не всегда успевал отстраниться — а мы были рядом и с Божией помощью несколько нападений упредили. Это было логично и удобно во всех отношениях. Мирским ребятам было сподручнее, без привлечения внимания, сопровождать батюшку, чем, если бы это делали несколько человек из братии монастыря, одетых по форме. Сразу бы возопили злопыхатели — монахи сражаются с бабами и бесноватыми. Мы же ни с кем не вступали в физический конфликт (исключение — несколько случаев), старались людям объяснить, как себя вести, чтобы в толпе не повредить старца. Батюшку Иону даже в алтаре хватали за бороду, толкали. Он, ещё раз повторюсь, воспринимал эти нападки как противодействие бесов — которые через мирских людей, и даже через своих собратьев, пытались помешать ему, вымаливать отчаявшийся народ. от свидетелей... ся престол Божий. Так нужно творить везде, откуда бы человек ни вышел. — Выходишь утром, поклонись на солнышко, — говорил он. Но не в смысле поклонения Солнцу — а в ту сторону, откуда оно встаёт. Но у старца было ещё мнение: «Солнце — это глаз Божий. Он нас всегда видит. Даже когда тучи на небе». Однажды утром выходим с батюшкой из корпуса братского — и поклонились. А архимандрит Виталий, ныне покойный, поддел нас: «О, язычники, солнцу кланяетесь!». Поклонились мы в сторону не храма, а коровника — там всходило весной солнце. Батюшка мне спокойно сказал: «Не обращай внимания». Ни слова не сказав, мы пошли на раннюю литургию. Чаще всего в случаях, когда кто-то был недоволен, старец отмалчивался. Но когда оппонент уж очень сильно досаждал, батюшка делал несколько примирительных жестов и слов — мол, хорошо, учту. 121 Плач о духовной жизни от свидетелей... Плач о духовной жизни 99,9% случаев мы старались на все свои действия в отношении приходящих посетителей получить благословение старца. Его воля была для нас законом. Чересчур близкое постоянное нахождение возле старца тоже его смущало. Да, он монах, но как каждому человеку и ему требовалось какое-то свободное жизненное пространство. Ведь не в тюрьме же он! В туалет лишний раз сходить — сдерживается; извините, пукнуть — тоже сдерживается; на скрипящей кровати повернуться на другой бочёк — тоже сдерживается. Не хотел батюшка тревожить келейника — а тот в трехметровой больничной палате спал у его ног. «Если уж умру, то без свидетелей — на всё воля Божия», — говорил старец нам, когда мы сами стали спрашивать у него, как ему удобней, не стесняют ли его и как благословит. Старец сам нас учил: — В келии монаха должны быть двое: он сам и Господь Бог. Ещё слова батюшки: — Если монаху помогают люди — от него отступают ангелы. от свидетелей... 122 а когда клевета касалась близкого человека, духовника — сдержаться было очень сложно. Притом батюшка Иона сказал человеку, принявшему у нас эстафету послушания возле него, прямо в лицо: «Ты ходячее зло. Тебе будет с нами тяжело». Так получилось, что через этого человека враг очень сильно издевался над старцем. Многие искушения и тяготы возлагались на батюшку через него. Наш монастырский духовник архимандрит Никон (Воробьёв) говорил, что отец Иона испытывал до своей смерти нечеловеческие мучения. Тот стимулятор сердца, который старцу поставили без его благословения (решение после консилиума взял на себя новый келейник, монах А.) создавал мучительные боли, не давая батюшке умереть. Эта пытка не прекращалась до самой смерти. Как могли, мы берегли батюшку и от чрезмерных посещений народа, и от телевизионных съемок. И даже когда приходили от владыки, но батюшка не в состоянии был беседовать, и тогда мы брали на себя такой грех — никого не пускали. Всё! старец плохо себя чувствует! Конечно, многим это не нравилось — это была одна из главных причин нашего отстранения. Не скрою, самочувствие старца для нас было дороже отношений с теми посетителями и их покровителями, которые «желали видеть» батюшку тотчас, во что бы то ни стало. Если во время приёма кто-то досаждал, не удовлетворившись ответом, мы этого человека после батюшкиного взмаха руками — «Всё, больше ничего не могу сказать» — отводили в сторонку, а затем и к двери. Всё корректно, без грубости и толкотни. Не нравились наши действия только тем, кто досаждал старцу, не обращая внимания ни на присутствующих людей, ни на батюшку — для кого только своя проблема была важной. Конечно, мы и таким людям сочувствовали. А ведь бывали случаи, когда приходили, даже приползали и умоляли батюшку помочь в какой-то проблеме. Но если он не мог — то не мог. Он был всё же человек, а не автомат по исполнению желаний. Поймите, ведь мы не каменные; человеческое горе и страдания нам не чужды; но и батюшка был не железный. А в 123 от свидетелей... * * * Батюшка не был сторонником продления жизни медицинским путём. «Сколько Бог даст — столько проживу», — был его ответ на вопросы о состоянии здоровья. — Нам лечиться не надо — только подлечиваться, — ответ на предложения кардинально заняться здоровьем и принимать эффективные лекарства. Ноги у старца так сильно зудели, что он не выдерживал и расчёсывал их до крови. Тогда старцу ставили пиявки — он с удовольствием принимал их «труды». Также благословлял нуждающихся в этой процедуре — мол, и они молятся, кланяются Господу Богу. Все же врачам батюшка был очень благодарен за их заботу: — Вы нас только подлечите, а дальше Господь поможет. 124 * * * Враг меня как-то смутил — после вопроса одного знакомого, говорил ли мне батюшка при первых шагах нашего знакомства, что он берёт меня в свои духовные чада. Такого момента я не вспомнил. На очередной исповеди почти в слезах спросил об этом старца. Батюшка ничего не ответил, но после каждой испове- * * * Однажды батюшка «разошёлся» — и в потасовке, происходящей возле него, ударил в полсилы посохом одного раба Божия прямо по лбу. Это было сделано как бы с научением. Но вы бы видели, как после этого старец просил прощения! На следующий день он нашёл этого мирского человека и слёзно обратился к нему со словами: «Раб Божий, прости нас грешных. Мы виноваты перед тобой». Он даже в ноги готов был поклониться. Но к чести этого человека, тот извинения принял сразу — и даже сам долго кланялся и тоже просил прощения у старца. Я даже думаю, это происшествие он будет с удовольствием многим пересказывать — мол, удостоился, что лично его старец Иона посохом отметил, а потом сам у него прощения просил. * * * У батюшки был отдельно лежащий кошелёчек. Из него он, как из бездонного колодца, доставал деньги — и раздавал нуждающимся. * * * Когда однажды батюшка раздавал всем подходящим к нему деньги (кто-то накануне пожертвовал ему большую сумму на поминовение), один из братии монастыря с серьёзным видом обратился: Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Никогда не было такого, чтобы старец сказал кому-то фразу: «Вот возьми у меня благословение, иди, я буду за тебя в келии молиться». Не предполагал ни для кого после прошения у старца святых молитв сидеть сложа руки. Нет. Батюшка предлагал грести всегда в два весла — а Господь, как кормчий, управит и доставит, куда положено. Конечно, батюшка за каждого молился, кто к нему обращался. Даже помнил глазками каждого человека. Каждое имя в поминальной записке, формировало перед ним образ конкретного человека. ди, в конце разрешительной молитвы, поминал меня, как послушника. Также ко всем людям, когда обращался по моему поводу, называл меня «послушник Роман», что было дороже любых утешений и объяснений. Не знаю, как кому — но для меня это было проявление той благодати, которую каждый в жизни хотел бы сколько возможно получить. Не только от меня вы можете услышать, что при продолжительном общении с батюшкой создавалось впечатление, что общался с небожителем. Он каким-то образом спустился оттуда, а мы, грешники, даже недостойны слезами омыть ноги его. от свидетелей... К сожалению, не многие это понимают — и стараются «засветиться» перед старцем, тем самым невольно окрадывая его. 125 от свидетелей... * * * Только общим взглядом со стороны казалось, что батюшка раздавал деньги всем подряд. Вокруг него куча людей, все протягивали руки — но не во все руки попадали деньги. Батюшка, наверное, чувствовал, кому в какой момент нужно дать — чтобы, по крайней мере, не было во вред. Многие ли согласятся со словами, что взять у монаха деньги — это скорбь? По моим невольным наблюдениям старец давал средства, в основном, когда человеку предстояли какие либо испытания или нужда. 126 Среди просителей приходили в келию к батюшке люди не всегда адекватные. Один приходит: «Пустите, — говорит, — меня батюшка только увидит, сразу исцелит». Несмотря на своё положение — как со стороны могло показаться, привилегированное — лично я, да и мои друзья, опекавшие старца, никогда не пользовались, как сейчас говорят, «блатом». Ни знакомых, ни даже родственников, без благословения владыки или самого старца в келию не пропускали. * * * Батюшка в последние годы жизни, да и ранее, редко о чём просил людей. Бывало, что и целый день голодный был — но никогда не скажет: мы проголодались; или отдохнуть желаем; или не нравится нам это место. Старец предпочитал быть по- * * * По милости Божией, с первой поездки на святую Гору Афон, длившейся десять дней, и до последней, продолжавшейся полгода, я находился рядом с отцом Ионой — и был счастлив наблюдать, как старец на Афоне духовно и физически укрепляется, словно ему не 70 и 80, а 40 или 50 лет. Не мне одному было известно высказывание батюшки — мол, если бы он не ездил на Афон, то гораздо раньше бы отошёл ко Господу. Матерь Божия действительно в каждой поездке старца исцеляла. Из него выходили и растворялись в небытии все те людские греховные накопления, собранные за год и более, когда он находился в Одессе. Многие уже знают, что Афон — батюшкина мечта с первых лет воцерковленной жизни. Она могла воплотиться буквально в начале его монашеского пути. Для пополнения братии в конце 1970-х на Афон от Успенского монастыря брали пять человек. Среди желающих был и монах Иона. Но эконом архимандрит Виталий (Гаенко) возразил: «Куда же он поедет? А за дизелями кто смотреть будет?». Своё желание батюшка подчинил воле наместника и нуждам братии. Но стремился в молитвах к Божией Матери удо- Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * слушником. Мне он таким больше запомнился — не мудрым проповедником, а старцем-послушником. Более всего батюшка не любил, когда к нему обращались подобострастно, со словами «святый отче». Или когда по незнанию люди невоцерковленные обращались «преподобный». Нет, батюшка этих посетителей по ответной любви не одёргивал и не делал замечаний, мол, никакой я не преподобный. Он молча всё выслушивал, могло меняться только выражение его лица. Славословия в свой адрес принимал без внимания. Старец считал себя духовником, духовником обители, всех своих чад многочисленных. Но сам он даже этого слова о себе не произносил. Зная искренность и чистоту отца Ионы, мне кажется, что даже внутри себя батюшка старцем никогда не называл. Для него старцем — он ещё так умилительно называл: старчиком — был преподобный Серафим, Саровский чудотворец. от свидетелей... — А что ты раздаёшь наши деньги? — Это не наши деньги — они Божьи. Нам их дали, а мы нуждающимся передаём. Этот монах отошёл с очень недовольным видом, произнося какие-то гадости. А один из диаконов (ныне игумен), догнав обидчика, с достоинством, с сильными нотами в голосе произнёс: «Ты что это безчестишь нашего духовного отца? Ты думаешь, на тебя управы не найдётся?». Злопыхатель сразу ретировался, как побитая собака, услышав голос имеющего силу. 127 * * * от свидетелей... 128 Батюшка, находясь в группе паломников, всегда подчинял свою волю «старшему» — обычно руководителю группы. Старец, что видно по многочисленным фотографиям у тысяч паломников, «отдавал себя в рабство». Говорят: едем туда — безропотно едет. Говорят: служить — безропотно одевает епитрахиль и поручи. Что поставят перед ним на стол — кушает. Просят: сфотографироваться — останавливался в любом месте. Но когда батюшке удавалось поехать с «близким кругом», без почитателей — он старался, насколько возможно, уединиться для молитвы у святого места. * * * Нам батюшка, милостью Божией, показал настоящий Афон. Уединение и молитва — вот настоящий Афон. Старец так нас настраивал, что, даже находясь в четырёх стенах келии, например Русика5, ощущали себя сопричастниками Русик — греческое прозвание афонского русского монастыря св.вмч. Пантелеимона Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни В Свято-Пантелеимоновском Афонском монастыре стоиться пребыванию в Её Святом уделе. Действительно, Матерь Божия явила старцу Свой святой образ над Афоном, когда батюшка в составе паломнической группы приблизился на корабле к Святой Горе. Рабы Божии Людмила и Вероника, находившиеся с батюшкой на разных палубах, тоже видели это явление Царицы Небесной со святым омофором над Афонской Горой. Батюшка рассказывал, что погода была в тот момент яркой и солнечной — была весна. Почти все выбежали купаться в прогревшемся бассейне на палубу. И это вблизи святого места! Моментально откуда ни возьмись, набежали тучи и холодный, промозглый ветер всех разогнал. А нескольким людям, кто одетым стоял на палубе, было видение Матери Божией. Более подробно об этом событии батюшка рассказывал у себя в келии некоему художнику, изъявившему желание изобразить это чудо в красках. Батюшка подчеркнул одну деталь: Матерь Божия подняла в какой-то момент руки, прикрыв глаза, опустив Свою голову. Он воспринял этот жест, от свидетелей... как скорбь Богородицы, Которая не желала видеть у Святой Горы обнаженных, веселящихся паломников. Батюшка по прибытии на Афон всегда останавливался в Свято-Пантелеимоновском монастыре. Некоторые из батюшкиных чад приезжали на Афон вслед за старцем — может быть, им казалось, что они украсят его пребывание различными поездками по Афону. Но мне и Александру батюшка жалобно говорил: «Мы этого не хотим. Что было нужно, мы увидели в первых поездках, а сейчас нам бы келию — и помолиться». Молиться, а не путешествовать — такая цель посещения Святой Горы была у старца. Мы стремились, как могли, иногда вопреки ожиданиям батюшкиных сопаломников, уединить старца для духовного времяпровождения. Не всегда удавалось избегать конфликтных ситуаций, но старались действовать, как учил батюшка — три раза человеку скажи, а если он поступит вопреки — такова воля Божия. 5 129 от свидетелей... 130 * * * На Афоне отец Иона, сколько бы раз ни был, испытывал ненавязчивое почтение к своей особе. Это было видно по внимательным взглядам и поклонам насельников различных монастырей. Не зная русского языка, многие старцу кланялись. В ответ смущённый батюшка кланялся ещё ниже. Если кто, в свою очередь, ещё ниже кланялся, старец готов был опуститься на колени, поклонившись этому монаху. * * * Ещё несколько слов об Афоне. Это святое место славно не только, как удел Матери Божией, не только своими монастырями и святынями — но и отношением друг к другу насельников. Там монахи живут как братья во Христе. Никто бы никогда, ни при каких обстоятельствах не посмел там сказать батюшке Ионе, что тот не достоин пребывания на Святой Горе из-за своего постоянного общения с женщинами, которых старец окормлял в Одессе. Даже о неумышленном батюшкином нарушении афонских традиций отец Макарий, духовник Пантелеимоновской обители, передал через меня лишь спустя несколько месяцев нашего пребывания в обители. Речь шла о беседах с палом- Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Однажды после многомесячного пребывания на Афоне из Одессы через приезжих паломников передали батюшке письма — что скучают о нём и ждут его возвращения. Батюшка тогда составил специальное аудиообращение-послание: мы молимся о вас, а вы молитесь о нас и так мы все пребудем в молитвенном общении о Господе. Мы вас всех помним, а нам здесь хорошо. Возле вас тоже предостаточно старцев, — и назвал несколько имён, среди них — игумена Андроника. Тот, когда услышал запись в Одессе, засмущался: «Куда мне до Ионы; вот искушение». Это было последнее посещение старцем Афона. После схимнического пострига в одесском Успенском монастыре батюшка уже никуда не выезжал. Хотя желание и возможности были — но враг, ополчившись через окружение старца, всячески препятствовал. * * * Желающим из братии батюшка передавал свой монашеский опыт жизни на Афоне. Как правильно поститься, как трудиться, чтобы не переутомляться, как молиться поафонски непрестанной Молитвой Иисусовой. В каждой поездке батюшка видел только то, что ему предлагали увидеть. Хотя он знал прекрасно историю Афона, но никогда сам не просил: поедемте туда-то и туда-то. Он предпочитал, чтобы Матерь Божия Сама раскрывала перед ним сокровищницу Горы. Мне неизвестно, бывал ли батюшка в малом скиту Святой Анны и в скиту Святого Василия; в каливах, где подвизался старец Иосиф Исихаст; общался ли он с кем-то из общины этого старца — ведь один из его учеников, отец Харлампий умер только в 2001 году. от свидетелей... великого афонского монашеского делания — а это можно получить только когда ты исполняешь не свою волю, а послушание. Послушание на Афоне — молитва. Батюшке даже исповедовать не благословляли. Это не по-афонски — принимать исповедь у паломников, находясь в чужом монастыре. Спустя месяц нахождения на Афоне, батюшку невозможно было узнать. Настолько он был окрепшим, что, заправив подрясник под ремень, сам, без посторонней помощи, всходил на любые крутые ступеньки. Чем больше старец пребывал на Афоне, тем больше годков он «скидывал» со своего возраста — он, как бы волшебным образом, приобретал молодость; это было явно видно. В один из наших приездов на Афон мы застали там Святую Пасху. Во время крестного хода старцу уступили нести чудотворную икону Матери Божией «Достойно Есть». Она, конечно, очень тяжёлая — так что с другой стороны я подхватил святой образ и несколько десятков метров мы с батюшкой с благоговением несли святыню. 131 от свидетелей... от свидетелей... «Да, да, конечно», — радостно вручил мне батюшка безценный афонский подарок. Ради такого мгновения, поверьте мне, я готов был проходить ещё множество испытаний и трудов. Кстати, примечательную фразу я слышал об архимандрите Иеремии — наместнике Пантелеимоновского монастыря. О нём с почтением говорят все греки, что среди всех русских — он самый афонский. 132 никами на территории обители; а скорее всего, один духоносный старец защищал другого — давая возможность сосредоточиться в молитве, «уйти в себя», что не было возможным при постоянном общении. При мне иеромонах Макарий говорил батюшке Ионе, прощаясь: «Приезжайте к нам по возможности чаще. Будем всегда вам рады». Мне же он в частной беседе добавил: — Когда отец Иона у нас в храме, молитва движется совсем по-другому. Не могу этого объяснить, это только ощущается. Когда мы были второй раз на Афоне, я попросил отца Макария о своей заветной мечте: получить чётки, сплетённые отцом Арсением. Духовник промолчал, а я вскоре забыл о своей просьбе. После службы отец Макарий подошёл к нам и дал в руки батюшке Ионе чётки прекрасной работы со словами: «Отец Иона, Роман хотел чётки. Благословите ему». Это он произнёс с такой любовью и уважением к батюшке, что старец мой в ответ, принимая дар, готов был поцеловать руку с чётками. Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Батюшка произнёс однажды такую фразу на Афоне: — Нам нужно держаться подальше от женщин. Они отнимают от нас благодать. Далее батюшка продолжил: — Я такой немощный от них стал. Вот они приходят гурьбой. Каждый день. И тарахтят, тарахтят. Без конца. Я монах. Мне надо молиться. Они уходят. Я прихожу в келию после монашеского правила, а передо мной лица, лица и лица. Я не могу сосредоточиться и молиться Богу. Я как поросёнок; сил нет. Ночью не могу встать на молитву. После приезда в Одессу батюшка обмолвился: — Нам старцы сказали, что нам нужно в затвор. Мы хотим в затвор. Не скрою, сопровождающие батюшку были в смущении: — Отец Иона, ведь это невозможно, наверное — на нас тут же ополчится женское окружение. — Мы будем закрываться в алтаре, не будем оттуда выходить. И там же будем спать. Там же, на стульях, — по-своему простодушию продолжил старец. Так действительно прошло три раза. На четвёртый раз ризничий монастыря архимандрит Вадим выгнал батюшку. Ведь в алтаре и кушать было нельзя, и в туалет нужно было всё равно выходить. Батюшка кушать принесённое отказывался: «Они страстное готовят. А нам это передаётся». Мы предлагали брать из монашеской трапезной, диетическое; отца Иллариона попросили варить. Когда мы вернулись с такими «наполеоновскими» планами — всем предложения об ограничении доступа к батюшке не понравились; более того, были восприняты в штыки. 133 от свидетелей... 134 * * * Как-то в разговоре случайно я услышал, что старец упомянул: «Да нас и травили — всякое бывало». Не удержавись, улучив удобный момент во время медицинских процедур, я полюбопытствовал, как батюшку отравляли. Батюшка нехотя рассказал, что одному из братий, иеромонаху N., враг внушил злое состояние: просто ненависть к нему. Он завидовал до такой степени, что стал в еду подмешивать отраву — цианистый калий. Я был поражён: * * * Когда появилась изданная в 2002 году книга о схиархимандрите Виталии (Сидоренко), батюшка протянул её мне в руки со словами и ласковой улыбкой: «С этим тружеником мы были знакомы». Позже батюшка в двух словах обмолвился, как странничал он в горах Кавказа в середине 1960-х. Господь батюшку сподобил какое-то время на правах гостя пожить и в дупле той известной всем липы, внутри которой находилась и церквушка, и жильё отшельников. Точные слова батюшки были: «Мы жили и молились в дереве». Может быть, батюшка там бы и остался — но через какоето время ему было открыто, что нужно возвращаться: путь ко спасению у него другой. Спустя десятилетия к отцу Ионе попала в духовные чада раба Божия Монана: она была родом из тех мест Абхазии, где батюшка в молодости подвизался, буквально в 10-20 киломе- Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Счастливы были люди, получившие что-то от старца на память, но счастливы вдвойне те, кто батюшке оказали милость — он о них молился всю жизнь. Это могла быть и краюха хлеба в голодные годы, и подаренная книга, и место, уступленное в транспорте, и просто доброе слово или улыбка. Когда старец молился и кого-то поминал, после произнесённого имени добавлял: «и всех, кто носит имя» (например Алексей, Иоанн, Мария). После трапезы батюшка всегда молился минут двадцатьтридцать: пел или читал благодарственные молитвы, поминал труждающихся и жертвователей. — Батюшка, но ведь от цианистого калия сразу умирают — это смертельный яд. — Да, я чувствовал необычную слабость, силы как бы оставляли нас, нам было тяжело. Зная старца, его безропотное терпение, можно было с уверенностью сказать, что когда он говорил «тяжело» — это была высшая степень боли и страданий, едва выносимых человеком. Далее старец продолжил: — Этот человек травил, травил меня, а потом его Господь скрутил. Он слёг — и на смертном одре пожелал исповедоваться только у меня. На исповеди он мне и открыл свои злодеяния. Он — бывший фармацевт, знал составы смертельных ядов, дозы применения. Конечно, я простил бедолагу, прочёл разрешительные молитвы, и душенька его отошла. Каким бы невероятным нам не казалось происшедшее, но вспоминая описания в патериках аналогичных случаев, утверждаешься — вот также и святые крестным знамением благословляли пищу и питие и не были травимы ни царями, ни опричниками, ни злыми чародеями. Господь уберегал праведника на всех путях его. от свидетелей... Какое-то время на посещение батюшки существовал закон, или точнее правило трёх благословений: благословение митрополита, благословение наместника, благословение батюшки. Это ограничение резко ограничило поток к батюшке: на порядок. Простое духовенство, миряне, конечно, были недовольны. Не каждому и раньше удавалось попасть к батюшке — а уж после такого правила и подавно. Но всё же отцу Ионе такой перерыв был на пользу. Он как щитом закрывался: — Нам не благословили общаться с женщинами. Мы монахи, нам нужно закрываться в келии. Может, нас Господь сподобит принять схиму. Но только через несколько лет, действительно, здесь в одесском Успенском монастыре владыка Агафангел постриг батюшку в великую схиму. 135 Особо хотел бы отметить о дне рождения батюшки Ионы. Владимир Афанасиевич Игнатенко родился 28 июля 1925 года, в день памяти равноапостольного князя Владимира. Однако по паспортным данным дата была 10 октября. Эту путаницу батюшка называл «искушением по молодости»: ему нужно было уменьшить свой возраст. Батюшка смиренно ещё добавлял: «Враг попутал». Эта неправильная дата всю жизнь так и тянулась. Даже когда без благословения старца о нём вышел прижизненный буклетик, там тоже дату дня рождения не восстановили. А ведь для поминовения старца — это немаловажно. Батюшка, когда увидел буклетик, сразу воспринял его как искушение, но позже раздавал его с удовольствием, приговаривая в простоте: «Вот видите, какие мы известные. И в книжках о нас пишут». Но неправильная дата дня его рождения (она же до пострига — его День Ангела) всё же, думаю, оставила небольшой осадок. Нам, всем духовным чадам, очень бы хотелось, чтобы после смерти старца, дата его дня рождения была опубликована верно. от свидетелей... * * * Долгое время батюшку критиковали в информационном пространстве. Враг, видимо, чувствовал силу старца и старался «замылить» его поступки, жизнь, некоторые назидания. Когда появились независимые СМИ и интернет, люди уже больше узнавали о старце, о его мнении по тому или другому вопросу. Над батюшкой в 1990-е смеялись не только вновь испечённые семинаристы, а и маститые архи- и протоиереи. Горько и нехорошо о нём отзывались и некоторые из братии. Все они считали старца «простачком-дурачком». Но когда их хватало лихо — кого за руку, кого за ногу, а кого и за сердце — все они приходили, приползали, кто как мог, к батюшке. «Отец Иона — помоги, помолись. Погибаю». Старец всегда молился и о «хороших», и о «плохих». Для него все были рабами Божиими, тружениками. * * * * * * Большим счастьем для батюшки было видеть какие-то подвижки в сердце или в жизни закостенелого в грехах человека. Когда молитвенными трудами батюшка пробивал броню чёрствости и безысходной опустошённости, то находил и лелеял в человеке ростки совести и любви. Когда же это давало плоды — счастью старца не было предела. В отношении денег, которые батюшка раздавал, мы по своей немощи людям напоминали (особенно тем, чей вид вызывал определённые мысли), мол, батюшка даёт деньги вам не на выпивку, не на сигареты, а на доброе употребление. Как нам казалось, батюшка пьяненьким и убогим давал даже больше. Старец же незнакомым ему людям давал деньги без слов. А знакомым прибавлял: кому «для деток», кому «на дорожку». Однажды Господь свёл меня с человеком, имеющим редкий слезный дар, особенно среди посетителей старца. Было так: раб Божий привёз из России на личном автомобиле больного сына. Мальчик был буйный, явно болящий, его приходилось держать силой. А этот человек постоянно стоял возле стеночки и плакал. * * * Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Но это было не прямым указанием, на что тратить деньги, а чтобы человек не смущался подношением. Но были случаи — очень, правда, редкие — когда старец в протянутые руки ничего не вкладывал. «Мы тебе уже дали», — таков был его ответ. от свидетелей... 136 трах оттуда. Он всегда радостно её приветствовал, вспоминая свою короткую отшельническую жизнь. Но у старца было такое устроение — он обычно не рассказывал о ком-то из живущих сомолитвенников. Упомянул только в двух словах, что и архидиакон Пимен был с ними в горах. 137 от свидетелей... Плач о духовной жизни В о время Перестройки, в конце 1980-х, работала я медсестрой в «Третьей больнице», больнице КГБ. Вместе со мной Плач о духовной жизни Раба Божия Ирина, г. Одесса трудилась верующая девушка. Меня всегда поражали её глаза: она смотрела как-то осмысленно и правдиво, как ангелы с картин Врубеля. Однажды девушка предложила мне съездить с ней в Успенский монастырь. Так в 1986 году попала я к батюшке Ионе, не имея никакого понятия ни о вере, ни о том, Кто есть Бог. Батюшка встретил меня — молодую маму 26 лет, одетую по последней моде того времени — с низким поклоном. Сказал: «Заходи к нам, голубонька». Обнял — как папа мой всегда делал — усадил на кушеточку: «Ну, гово- Схиархимандрит Алексей (Филозоф) ри, что у тебя случилось?». Обратилась тогда к нему с большим горем — сестра моя начала употреблять наркотики. Когда узнала, что курящие анашу наркоманки-женщины практически неизлечимы и их ожидает неминуемая скоротечная смерть, начала искать возможность вытянуть родную кровинушку из пропасти. А между тем, Леночка получила уже первую судимость и отбыла срок в колонии. Всё это я подробно рассказала батюшке Ионе. Впервые увидев его, посчитала, что он, как и все живущие в монастыре, с бородами и в чёрном одеянии — батюшка (иеромонах). А отец Иона был в то время простым монахом. Мне это было, в общем-то, всё равно: хотелось только общаться с человеком, который может выслушать. Сама же я в Бога не веровала. Потом знакомые подвели меня к игумену Алексию (Филозофу). Тот взял меня прямо в храме за руку — и подвёл снова к монаху Ионе: «Вот Иона, это твоё чадо». Тот склонил голову, вымолвив одно слово: «Благословите». от свидетелей... 138 Вначале я подумал, что плачет он от того, что никак не может попасть к старцу. Не выдержав, подошёл, извинившись, объяснил, что без благословения батюшки не могу его пропустить в келию. Он мне, тоже извиняясь: «Нет, нет, что вы! Я скорблю потому, что вижу, какой крест несёт батюшка Иона, как ему с нами тяжело». Я был поражён. Человек с такой бедой сочувствовал старцу, а не роптал и жаловался. И вот через несколько дней, батюшка, перед тем как зайти к себе в келию после службы, что-то раздавал, как обычно, находящимся вокруг него богомольцам. Раздавал ни на кого не глядя, вынимая из торбочки то конфетку, то булочку, то иконку. И не подымая головы, когда всех уже наделил подарками, обратился к мужчине с болезным сыночком: «А ты, раб Божий, пошли с нами». По моим многолетним наблюдениям я убедился: когда батюшка обращался к кому-либо, склонив голову, то он уже знал, внутренне видел душу этого человека. Господь, видимо, старцу открывал её, как книгу. И, милостью Божией, благодать изливалась на такого человека. Этот человек тогда пробыл у батюшки полтора часа, один! Никого в то время старец у себя столько не держал. Не знаю, что ему батюшка говорил, о чём они беседовали. Но за терпение и смирение Господь дал этому человеку великое утешение. Этот случай я многим приводил в пример. Господь открывает все двери и даёт все возможности тем, кто безропотно несёт свой крест. 139 от свидетелей... 140 Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Сестра моя Лена, почти постоянно находясь при монастыре, полностью поменяла образ жизни. Она и убирать устроилась в семинарии, и работала на огородах — в «бригаде» отца Ионы с такими же помощниками. Ещё она завела обычай в тетрадь записывать все свои грехи. Писала она мелким почерком — но уже места на двадцати четырёх страницах не было. Но однажды архимандрит Алексий (Филозоф) ласково попросил у Лены: — Дай-ка мне твоё писание. Мне можно, меня ничем ты там не удивишь. Лена отдала. — Всё, деточка, хватит, — продолжил отец Алексий. — Сегодня твоя запись закончилась. Я её в печке сожгу. Сестра легко это восприняла, даже обрадовалась. * * * Уже я понимала понемногу, как живут монахи, как они молятся, что такое послушание и вера. Но враг долго меня не допускал стать человеком Церкви. Когда, наконец, попала Великим Постом в Успенский собор в тот момент, когда во время богослужения все находились на коленях — для меня это было странное зрелище, вроде театра. В гордом одиночестве стояла я над людьми, как мне казалось, униженными — и только фыркала, когда сестра дёргала за руку: «Опустись на колени». Выйдя из храма, обратила внимание, что полному священнику — а это был наместник архимандрит Павел — все целуют руку: и женщины, и мужчины. Меня передёрнуло: «Фу, какая гадость, — толстому мужику целовать волосатую руку». Вдруг он развернулся и подошёл ко мне: — А тебя как зовут, дитя? С языка уже готово было сорваться: «Дитю тридцать лет, мать двоих детей». А батюшка взял с груди свой золотой с камнями крест — и мне прямо к губам. Слова злости так и растворились в гортани. Сложила трубочкой накрашенные губы, закрыла глаза и поцеловала крест. Мне показалось, что это была щека родной мамочки — с неземным благоуханием. Только я на онемевших ногах отошла, батюшка Иона левой рукой обнял меня, а правой — Лену. И со словами «это наши» отвёл к себе в келию. Ему ещё человек пять-шесть вдогонку: — И нас, и нас возьмите. — Вы все домой идите, после причастия нужно дома помолиться. В скромной келии батюшка, к моему удивлению, начал рассказывать, какой он был грешник — Бога не знал в молодости. «Какой Бог: вот у нас трактор есть, аккордеон — вот наши боги были». Меня это очень поразило. Думала — он, святой, меня грешницу будет воспитывать, пропесочивать. А он говорил, что грешнее меня! В своей гордыне я тоже о себе начала: и йогой, мол, занималась, и учение Льва Толстого люблю, и философию Рериха. от свидетелей... Прошло какое-то время и сестра попала в тюрьму снова. Перед поездкой к ней на личное свидание, я подняла голову просто к небу и обратилась, как мне казалось в никуда: «Если Ты есть, Бог — помоги! Верни мою сестру». Приехав в колонию, я была «в шоке», впервые увидев в одном месте столько заключённых. Но ещё больше поразилась, когда отрядная надзирательница мне сказала: «Ваша Лена чокнулась! На зоне не курит. Где это видано, чтобы наркоманка не курила и за собой людей тянула не курить?» Когда привели Лену — мы её не узнали. Это был другой человек, гораздо светлее прежней. Сестра рассказала, что началось это так: приснился ей сон. Во сне она пребывала на самом ужасном дне, среди гадов и невообразимых тварей. На фоне этого ужаса мелькнула во сне мысль: неужели она погибнет и никогда не сможет выбраться оттуда. Прошло несколько дней — и каким-то чудом она переродилась. Сама себя в зеркале не узнавала. Через несколько месяцев, когда Лена вышла на волю, я тут же привезла её к отцу Ионе. Батюшка оставил Лену возле себя: на послушании. Сестра, неожиданно для меня, сразу втянулась в эту церковную жизнь — своим примером, в свою очередь, заставляя и нас идти к Богу не формально, «в душе веруя», а деятельно. 141 от свидетелей... 142 * * * Ещё в начале нашего знакомства отец Иона нас с Леной повёл на склоны, ведущие к морю невдалеке от Патриаршей Дачи. Тогда там всё было запущено и безлюдно. Батюшка подвёл нас к какой-то, как мне показалось сначала, норе. — Это пещерка, — сказал он с придыханием, перекрестившись, — здесь жил раб Божий, он Богу молился. Я только заглянула внутрь, лезть побоялась — внутри были гладкие глиняные стены. А Лена моя — юрк — и внутрь прошмыгнула. Через несколько минут вылезла: «Как там хорошо!». День уже клонился к вечеру, мы были голодны, но просить что-то у батюшки Ионы стеснялись. Он молча пошёл на Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * В тот же раз на прощание отец Иона дал мне машинопись в самодельном переплёте — «Дух, душа и тело» архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого). Эта книга, перевернула и даже вывернула наизнанку всю меня. В меня вошло как бы новое сознание. Возвращая батюшке трижды прочитанный труд, встретила схимонаха Авраамия: — Ты, что — апостол, что без головного убора ходишь? Впервые мне стало стыдно за свой внешний вид и вольное поведение. Но отец Иона махнул мне: дескать, молчи, не отвечай. И протянул мне новую книжечку: «Жизнеописание преподобного Силуана Афонского». Удивилась — зачем мне о монахе каком-то читать (но потом когда читала — рыдала; слезами всю книжку батюшке испортила). На прощание, провожая меня к воротам, батюшка Иона сказал: — Когда приходишь к нам, перед воротами косыночку одень, губки от помады вытри. А когда будешь уходить, снова можешь за воротами накрасить и платок в сумочку спрятать. Я готова была сквозь землю провалиться — так мне было и стыдно, и радостно. Домой летела, не чувствуя под собой ног. Такой радости даже на первом свидании с будущим мужем у меня не было. Конечно, я и понятия не имела, что такое благословение и благодать — у меня только было ощущение огромного счастья. * * * К первому моему Причастию враг долго не подпускал. Находились тысячи причин, которые препятствовали даже исповедоваться. Наконец, видимо, по молитвам батюшки, оказавшись возле Свято-Ильинского храма, я твёрдо дала себе слово — вот сейчас переступлю порог, а выйду только после Причастия. Но и в церкви меня всю колотило. Только когда исповедовавший священник, накрыв епитрахилью, прочитал разрешительные молитвы — отпустило, сердцебиение вернулось в норму. А уже после Причастия я получила ощущение ангельских чувств. Выйдя из храма, любила весь мир, всех людей. В каждом человеке видела ангела Божьего, на время спрятавшего крылья. Мой «полёт» прервала знакомая — вопросом по-одесски: «Где идёшь?». Оборвалось то нежное и тонкое состояние души, в котором я пребывала всего пять минут. С тех пор я начала ездить к батюшке Ионе в Успенский монастырь уже как воцерковленный человек. И наконец, старец мне однажды сказал: — А теперь, голуба, нужно ходить на службы — утром на раннюю и вечером на вечернюю. от свидетелей... На возражение отца Ионы, что люди эти — богоотступники, начала спорить и оправдывать Толстого, а за ним и Ленина. «Это были люди справедливые, желающие всему миру добра». Вспоминая об этом, до сих пор краснею: самовлюблённая дура поучала старца! Ещё я как-то пыталась «брыкаться», а батюшка вдруг запел. Запел «Самарянку». У меня начался истерический смех. А затем другая крайность — ужасный стыд. Не помню, как вышла я из келии отца Ионы. 143 * * * Для опытных прихожан, с детства воцерковленных, это покажется соблазнительным и непонятным — но отец Иона ни с кем из окружавших его в Успенском монастыре священников и духовников не делился воспитательными функциями. Никуда и ни к кому нас монах Иона не посылал. Всегда говорил: «Вы — наши чада». Мы уже понимали разницу между монахом и священником. Но никогда не сожалели, что отец Иона всего лишь монах — когда рядом с ним есть и игумены, и архимандриты, многие и старше его годами, возможно, многоопытнее. Нет, для нашей семьи и для небольшого окружения старца Ионы, он один был для нас — старец. Конечно же, не из-за возраста и не из-за опытности. Для нас он был просто «свой батюшка». Мы вспоминаем: как-то проходили с мужем и детками мимо скамейки у храма. На скамейке отдыхали архимандрит Виталий с отцом Арсением — ныне покойные — и один другого спрашивает: «А что, видно есть что-то у Ионы, если люди к нему тянутся?..». Плач о духовной жизни от свидетелей... Плач о духовной жизни * * * Моему мужу Анатолию при первом знакомстве с монахом Ионой показалось, что навстречу идёт пастух — строгий и внимательный к окружающим его людям. Но подойдя на расстояние одного-двух метров, батюшка вдруг очень быстро сделал три земных поклона. Анатолий настолько оторопел, что не мог и шевельнуться. Старец взял моего мужа за руку — и оставив меня возле храма, повёл его в монастырскую трапезную. Вкуснее этой еды, по словам мужа, он ничего не пробовал — как я ни старалась дома. Там, видно, оценив смущение Анатолия, батюшка задал ему неожиданный вопрос: — А ты шахматы любишь? Анатолий чуть не подпрыгнул: — Очень, очень люблю. Как старец мог угадать, что азартнее шахматиста нет во всей округе? Дальше батюшка от общих шахматных вопросов, перешёл к другим: — А к футболу как относишься? — Болельщик я. Да и погонять с ребятами во дворе не дурак. — Грех это — за шариком бегать взрослому мужику. Так на первом знакомстве батюшка сразу завоевал доверие у моего мужа и вызвал интерес к взаимному общению. На других встречах они говорили больше о Боге, о истории Церкви. Первая исповедь Анатолия была у игумена Лазаря. Как мне муж признался, батюшка сам называл его грехи — никому не ведомые, ещё с детского возраста, вспоминал даже его юношеские размышления, искания духовной жизни. Притом это были не общие какие-то фразы, а конкретные ситуации с именами. * * * Так в конце 1980-х наши с мужем духовные заблуждения — восточная философия, йога, Блаватская и Рерих — оказались для нас «в помойной яме». От всего этого мы благополучно избавились, обретя православие. Причём, что очень было для нас важно, мы сделали это по своему выбору, свободным волеизъявлением. Ни батюшка Иона, ни какой другой старец из Успенского монастыря нам ничего не навязывали — даже не старались убеждать. Сейчас некоторые говорят, что из отца Ионы «сделали идола». Ничего подобного. Батюшка никогда за собой никого не вёл. Человек, видевший и слышавший старца, сам, по своей воле шёл за ним. Батюшка всегда давал выбор. Но самое главное: старец о всех прилепившихся к нему молился. Не знаю, выдержали бы мы без этой поддержки то множество соблазнов вернуться в «родной» мир искушений. от свидетелей... 144 огород, нарвал укропа и дал нам: «Ешьте». Этот укроп был сытнее хлеба, а на вкус — чисто райская пища. До самого утра есть абсолютно не хотелось. 145 * * * Сначала батюшка благословил меня читать Псалтирь поцерковнославянски — и я в каждых двух словах три ошибки делала. На мои стоны, что ничего не понимаю — успокаивал: — Ты не понимаешь, зато бесы понимают. А когда немного освоила творение святого Давида-псалмопевца, благословил читать попеременно Новый и Ветхий * * * Какими бы болезнями наша семья не болела, никогда не слышали от старца: «Надо подлечиться, ты же сама — врач». А когда он спрашивал, как здоровье, я отвечала: «Слава Богу. Даже канистру с водой могу поднять». В келии старца Ионы Батюшка только улыбался, приобнимал: «Наши чада!». Сестра моя всё это время бегала возле батюшки как собачка. Если не на работе — то в саду: пропалывала, косила. Както раз косой поранила ногу чуть не до кости. Окровавленная, еле ко мне доковыляла. Я в ужасе: — Быстро в травматологию — уколы против столбняка. Она тихо, спокойно: — Нет. Батюшка сказал: само заживёт. Начала я уговаривать — она ни в какую. Через неделю сняла повязку — маленький, едва заметный шрамик. Через месяц-два — похожая история у моей доченьки Юлии. Там же, в монастырском саду, ладошку насквозь пронзили вилами. Меня в это время не было, иначе я там же свалилась бы в обморок. Отец Лаврентий подхватил ребёнка на руки, вытащил стальной прут больших вил из ладошки, тут же высосал кровь Плач о духовной жизни от свидетелей... Плач о духовной жизни * * * Иногда — по каким-то дням, нам не известным заранее — отец Алексий во время исповеди в храме, приподняв голову и окидывая взглядом богомольцев громко командовал: «Иона, давай!» Батюшка Иона вставал, откашливался и начинал рассказывать об Александре Васильевиче Суворове. Весь народ жадно слушал. Когда мы радостно сообщили батюшке Ионе, что являемся настоящими потомками гениального полководца — он нисколько не удивился. Даже показалось — он об этом знал раньше наших слов, но не вспоминал о славе предка, чтобы мы не гордились. Чего действительно нельзя было дождаться от батюшки Ионы, как летом снега — это похвалы. Никогда старец нас ни в глаза, ни за глаза не хвалил — Как я могу хвалить вас? Надо нам хвалить только Бога. Он милосердный. Он — спаситель мира. А мы только грешники, — такое рассуждение батюшки нас вполне устраивало. Потом ещё от него слышали: — Человека хвалить — окрадывать его. Даже небольшие наши попытки в чём-то похвастаться старец тут же прерывал, находя в рассказанном ущербности. Он всегда показывал своим примером, что нам хвалиться — беса гладить и кормить. Заветы. Спустя какое-то время даже страшно стало — настолько понимать начала святых евангелистов. Батюшка и здесь поддержал: — Не возгордись. Господь приоткрывает мир познания рабам Своим. Благодари Бога за всё. от свидетелей... 146 Наместник архимандрит Павел иногда одёргивал батюшку: «Иона, ты смотри: вечером чтобы в келии — никого. Нини». Батюшка поклонится молча — а нам, пожав плечами: «Мы солдаты, воины, у нас послушание — главное». 147 от свидетелей... 148 6 Лазарь (Швец, р.1939) — в 1991-92 годах архиепископ Одесский и Херсонский. С 1992 года вплоть до времени выхода этой книги (2013) возглавляет Симферопольскую и Крымскую епархию, с 2000 года в сане митрополита * * * Когда отец Иона стал уже архимандритом, у нас в семье случилось ещё одно несчастье. После смерти Толиной мамы, моей свекрови, запил его папа. Несмотря на то, что мужчина был верующий, постепенно он становился горьким пьяницей. Заметно было, что человек постепенно сходит с ума. В приступах злобы тушил лампады, рвал духовные книги. Я его прокапывала раствором, чтобы очистить кровь. А ему становилось всё хуже и хуже. И вот мы однажды чуть ли не силком его посадили в машину и повезли к батюшке Ионе. Попали мы к старцу буквально за несколько часов до его отъезда в Иерусалим. В нашем присутствии в келии на втором этаже батюшка исповедовал папу, прочел над ним молитвы. И на наших глазах среди белого дня произошло невообразимое чудо! Мы стояли в трех метрах от Толиного папы, окаменевшие — наблюдая, как папа начал выравниваться; бледно-желтые щёки порозовели; спина, уже многие годы скрюченная, выровнялась. Он за десять минут сбросил десять лет. А отец Иона на наших глазах — усыхал. Бледнел, желтел, согнулся весь, превратился в столетнего старика. Слегка дрожащими руками, весь вспотевший, отец Иона налил из пакета папе виноградный сок, добавив крещенской воды. Тот его бодренько выпил. И стремглав, бросив свою палку, вылетел из келии. Батюшка ещё минут десять сидел и даже встать не мог. Мы даже дышать боялись с мужем в этот момент. Ведь присутствовали при совершении великой Божией милости — исцелении человека. Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Когда батюшку Иону рукоположили в сан иеромонаха, он стал ещё больше посвящать времени занятиям с людьми. При этом в начале 1990-х было несколько случаев, когда его «высылали»: то в Борисовку, то в Александровку — там находились новообразованные монастыри. В первом случае его отправил туда, как говорили батюшкины чада «за смирение», новый глава епархии — архиепископ Лазарь6. Там же иеромонаха Иону побил его собрат, тоже из Успенского монастыря. Безбородый, похожий на лютеранина иеромонах увидел в батюшке «конкурента», мешающего ему заботится о прихожанах. Этот иеромонах знал молдавский (язык тамошних селян) — это был его родной язык. Но вся паства тут же перешла к отцу Ионе. А после избиения отец Иона лишь заботился о том, чтобы никто не учинил самосуда над разбушевавшимся священником. Через какое-то время этот человек вернулся в Одессу. Но вскоре заболел и умер. Батюшка, насколько я знаю, всегда о нём скорбел и молился — Враг мучает нас. Брат на брата подымает руку. За каждую спасённую душу бесов легионы на нас посылаются, чтобы хоть как-то досадить, — такими словами батюшка меня успокаивал. А я была готова в тот момент всех его обидчиков растерзать. от свидетелей... из ранки — и быстро отнес в монастырскую больничку, к матушке Ангелине. Та перевязала бинтом — и говорит: «Ведите в городскую больницу, сделайте прививку». Мы — к батюшке Ионе. Так и так, мол, сказали: сделать прививку. А как вы благословите? Старец взял Юлину руку, перекрестил её, капнул через бинт масличка святого. И как бы в раздумии: — Не надо никуда ходить. Идёмте компот пить. Я внутренне вся сжалась в комок нервов: «Не хочу компот». Старец опять: «Идём компот пить». Одёрнула себя — послушание нужно оказать батюшке. Пришли в трапезную, попили компот, поблагодарили, распрощались, уехали домой. Юля начала меня уговаривать — и в конце дня уговорила — снять повязку. Где была рана — бело-розовое пятнышко. Я так и села: ноги сами подкосились. С тех пор для меня закон — никаких прививок детям. Только батюшкины молитвы. 149 * * * Как-то батюшка стал перед нами на колени — нас трое было у него в келии — и святым маслом стал помазывать, умывать нам ноги. После этого он поднял обе руки к святому углу: — Когда будете в скорби — так молитесь. Господь всегда вас услышит. * * * Как-то зимой в храме отец Алексий громко сказал: «Иона, Лена заболела». А сестра моя перед этим начала странно себя вести. Некоторые шептались — с ума сошла. Могла пойти в одном ботинке, могла кого-то обличить, неадекватным поведением обратить на себя внимание. Батюшка Иона мне сказал: «Лена скоро нас покинет». У меня истерика — неужели младшая сестра умрёт. Батюшка взял меня за руку: «Ты должна ей помочь». Он и Лене сказал: «Готовься». Действительно, сестра на глазах начала таять — у неё была обнаружена запущенная онкология. Обезболивающих Лена не принимала — бывшим наркоманам это запрещено: может внезапно наступить смерть. На день великомученицы Варвары сестра уже не могла вставать — но каждую неделю причащалась. А когда умирала, от боли говорить не могла — так страдала. Но батюшка Иона был рядом — и молился вместе с нами, мы его привезли к себе домой. Внезапно он прервался и говорит мне: «Читай канон на исход души». По его благословению начала читать, еле держась на ногах. Плач о духовной жизни от свидетелей... Плач о духовной жизни * * * К батюшке Ионе однажды привели девочку лет десятидвенадцати. Она с самого младенческого возраста заикалась. Старец начал говорить с ребёнком как со взрослым. Дитё смотрело на батюшку во все глаза, смирно сложив ладошки на коленях. Батюшка начал говорить о Боге, какой Он мудрый, справедливый, долготерпеливый; как Он сотворил человека. Батюшка всё говорил и говорил, а затем обратился к девочке: — Ты меня понимаешь? — Да, понимаю, — нисколько не заикаясь, ответила она. У родителей брызнули слёзы. Дома ребёнок снова «закрылся»: говорил как обычно, заикаясь. Но через несколько месяцев нормальная речь вернулась. Страх, который постоянно девочку одолевал, исчез. от свидетелей... 150 * * * Однажды я привела к батюшке Ионе свою знакомую. У неё было двое маленьких деток — и один из них, четырехлетний Ванечка, умирал от неизвестной болезни. Температура у него была за сорок, носик заострился, щёчки провалились, дитё прерывисто дышало — всё указывало на приближение кончины. Когда целой делегацией примчались к отцу Ионе, в келию он нас допустил только двоих — меня и Нелю с умирающим ребёнком. Старец встал на колени, поднял обе руки как на иконах преподобного Серафима Саровского, и стал молиться. Молился шёпотом, мы едва слышали отдельные слова. Вдруг обернулся — и чуть громче: «Но лучше бы Господь его прибрал». Нелю всю затрясло от рыданий: «Батюшка, я не понесу. Не выдержу». Вдруг Ваня, лежавший на диванчике старца, открыл глазки и, едва шевеля губками, попросил кушать. Мама что-то поискала в сумке — но ничего с собой нет. Отец Иона со столика взял виноградинку, затем ещё что-то дал. Ребёнок, жуя, проглотил. Ожил и сел на ручки к маме. Неля — в слёзы. Плача, всего сыночка залила, обслюнявила. А старец повторил: «Но лучше бы, если Господь к Себе взял». А мы только потом обратили взгляды на батюшку — он был совершенно измождён. Осунулся, как будто после сенокоса или многочасовой службы. Неля и я от счастья даже забыли поблагодарить батюшку Иону — будто в забытьи покинули келию. 151 от свидетелей... 152 Батюшка Иона как-то вспоминал, что в 1960-е годы жил некоторое время в Абхазии. Они с отцом Василием подвизались в огромном дупле дерева, там молились. Там же с ними жил и наш одесский архидиакон Пимен. Жили они до тех пор, пока однажды не сжёг это дерево уголёк, по неосторожности скатившийся с печки. Тогда подвижники перебрались в другое место. Ещё старец рассказывал: когда в молодости он странствовал в Абхазии, на речке Псху утонул человек; долгое время его не могли найти. Когда прилетел батюшка, в тот же день Раб Божий Александр Титов, г. Тирасполь, Приднестровье В тюрьму я попал за серьёзное преступление, мною не совершённое; получил срок в одиннадцать лет. Через какое-то время объявился настоящий преступник, признавший свою вину и детально это подтвердивший. Органы не хотели признавать свой «прокол» — и мы по одному и тому же делу сидели оба, в разных зонах. Постепенно приходя к духовной жизни, я понял: это несправедливое наказание было мне епитимией. Позже батюшка Иона в переписке со мной подтвердил: чужой срок я отбываю за свою неправедно прожитую жизнь. В начале 1990-х годов я беззаконничал, был в разных компаниях, творил нехорошие дела. Находясь в заключении, познакомился с одним священником — на зоне была небольшая церквушка, иерей раз в неделю к нам приезжал. Отец Сергий тоже был из Одессы — и ко мне, как к земляку, очень расположился. Однажды я спросил: слышал ли он о таком старце — архимандрите Ионе? И не мог бы он передать мимо милиции письмо в монастырь: бросить его в городе в почтовый ящик. Батюшка весело мне улыбнулся: — Зачем в ящик — я отцу Ионе в руки твоё письмо передам. Я его духовное чадо. Написал я не письмо — написал исповедь-историю своей жизни. Целую тетрадь двенадцатистраничную — мелким, в одну клеточку, почерком. Через две недели я был поражён — получил ответ от старца Ионы! На двух страницах были ободряющие меня слова — и ответы на конкретные вопросы. Даже отец Сергий пове- Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни Раба Божия Наталия г. Одесса тело нашли. И ему пришлось отпевать этого несчастного — хотя тогда батюшка ещё был мирским человеком, рабом Божиим Владимиром. от свидетелей... Сестра моя выглядела как скелет, обтянутый кожей, весила не более тридцати килограммов. Только воспалённые глаза блестели. Речь у неё отнялась, слышно было одно прерывистое дыхание. Она мне жестом показывала: молись. Я дала ей иконку Матери Божией, она поцеловала лик Богородицы — За всё благодарю, — шёпотом еле слышным. Ночью под чтение Псалтири Лена тихонько отошла. Не поверите, но вся наша семья в душе радовалась. Благодарили Господа за Его милосердие. На похоронах не было никаких рыданий и истерик — все наши близкие, церковные певчие, священники, знавшие нас с Леной, тоже радовались. Это была настоящая мирная христианская кончина, о которой мечтает каждый православный человек. Я прочитала перед похоронами ночью все двадцать кафизм. Многие батюшки любили мою Лену за её терпение и характер. Отец Савватский, схиархимандрит Павел, схиархимандрит Алексий и, конечно, отец Иона — они всегда о страдалице молились. А Танечке, дочери Лены, отец Иона сказал: «Твоя мама юродствовала». 153 от свидетелей... 154 * * * К батюшке Ионе меня, как духовного сына, пропускали без очереди, хотя некоторые и возмущались. Обычно существовала такая практика: было две очереди — одна из па- * * * Однажды старец показал и рассказал историю о двух военных хоругвях ХVIII века. Это были реликвии, хранимые из поколения в поколение от хоругвеносца из полка Александра Васильевича Суворова. Сотканы они были плотной вязкой суровой нитью, лики икон чудно сохранились, виднелись следы от пуль с опалёнными краями. Святыни батюшке подарили наследники хоругвеносца, сражавшегося под знамёнами великого полководца. * * * Как-то мне попался старинный молитвослов, изданный ещё до революции в Финляндии. Я обратил внимание, что некоторые молитвы в нём не совпадают с современными. В новоизданных были сокращения или изменения. Так, было снято седмеричное правило перед началом молитвенного утреннего правила. Узнав об этом, отец Иона посоветовал: у кого есть возможность, пусть читать все молитвы правил, так как они составлялись людьми святыми. * * * Находясь в заключении, я по привычке почти никогда не носил обуви; ходил и летом, и зимой в лёгких тапочках, иногда и просто босиком. В одном из писем спросил у батюшки Ионы, как он благословит, чтобы это не вменилось мне в тщеславие. Он ответил мудро: «Если будут выдавать ботинки — носи». Но ботинки никогда и никому не выдавали. Так весь срок я проходил в тапочках. Также спрашивал: употреблять в тюрьме мясо или нет. А я отказался от него ещё шестнадцать лет тому назад. Старец и здесь щадяще ответил: — Если даст Господь сил, мяса можно не есть. Господь силы давал. Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * После освобождения из зоны я был приписан к небольшому селу, за пределы которого не имел права отлучаться — иначе могли засчитать как побег, а это ещё пять лет срока. Но хотелось воли, глотка свободы! На свой страх и риск стал ездить в паломнические поездки. В одной из таких поездок — из Тирасполя в Одессу — произошло, как мне кажется, небольшое чудо. Мы проезжали в небольшом восьмиместном автобусе таможни: сначала приднестровскую, затем украинскую. Мой паспорт и все документы находились в администрации села, где я жил на поселении. Но таможенники и пограничники посмотрели сквозь меня, явно не замечая. Да и все 8-10 моих паломнических поездок без документов Боженька меня берёг. ломников приезжих, другая из местных богомольцев; пропускали по одному человеку то с одной стороны, то с другой. Но иногда получалось так, что я находился в келии у батюшки Ионы по два-три часа, пока не проходили все паломники. от свидетелей... рил в это не сразу, а только когда увидел конверт с почтовым штемпелем. На радостях я и сам целовал подпись старца — «архим. Иона, Св-Одесский Успенский монастырь». Попутно рассказал отец Сергий, как старец читает иногда письма. Берёт в руки запечатанный конверт, пальцами гладит — и говорит: это о том-то и том-то, это — о другом. Следующие письма я писал батюшке Ионе в виде кратких вопросов. А он мне, также лаконично — в виде ответов. Всего я получил тринадцать писем от старца. Для меня они — лучшее духовное наследство, когда-либо полученное. В заключении я перечитал все имевшиеся духовные книги — некоторые по три раза. Особенно меня вдохновляла тема старчества. А когда вышло так, что я и сам начал общаться с живым старцем — готов был отбывать срок хоть пожизненно, только бы читать письма батюшки Ионы. Постепенно я воцерковлялся. И взял благословение у батюшки Ионы быть его духовным чадом. Старец в очередном письме дал согласие. 155 от свидетелей... Плач о духовной жизни * * * Письмо 1. Мир и спасение душе твоей, Александр! Отвечаем на твои вопросы. Никаких «примет» в Православии нет. При чтении канонов совершать крестное знамение и поклон во время припевов. Во время чтения канонов «списки имен» никуда не вставляются. Поминовение имен совершается в иное время и на своем месте, во время Божественной Литургии. Молитвы после канонов читаются без искажения, а так как устами (произнесением слов вслух) одного молятся все, внимающие словам слышимым, выражение «мя» усваивается каждым молящимся. В отношении поклонов рассматривать: будний ли это день или же праздничный. При выходе из церкви произносятся те же молитвенные слова, что и при входе. Католики изображают Спасителя на Кресте: нога на ногу — это неправильно. Исторически было же так: установилось, что и в жизни избегают этого положения ног. Но если кто из мирских этого не знает, а делает, требовать или спорить не следует. Это касается положения ног, а не рук. Руки же у молящегося должны быть опущены вниз туловища. «Подпитки энергиями» (?) — лучше не пользоваться запутанными, ложными, исходящими от оккультизма словами и понятиями. Сидеть же, закинув нога на ногу, — вульгарно. Но ты никого не цепляй — соблюдай себя… После ночного осквернения читать правило от осквернения и, не произнося «отпуста», продолжать утренние молитвы (если время уже к утру). Если кто и принимает освященный елей внутрь, то лишь одну маленькую капельку, потому что в некоторых местах в лампадках теплят вазелиновое масло, а потом соединяют из многих мест. Если кто принимает, то от дня это не зависит. Плач о духовной жизни Как бывшего сидельца, органы милиции попытались привлечь меня ещё по одной серьёзной статье: терроризм на религиозной почве. Посчитали меня инициатором покушения на одного священника, с которым я действительно некоторое время общался. Этого игумена, живущего в миру, попытались ограбить, было совершенно вооружённое нападение. Злодеи напали ночью, батюшка был ранен в ногу и руку, защищался. Случай был нерядовой — и власть хотела его распутать во что бы то ни стало. Хватали всех, кто под руки попадался. За мной, как за бывшим зеком и мастером восточных единоборств, около года шла слежка и оказывалось моральное давление. Однажды при очередной встрече в Одессе батюшка Иона, выбрав меня из сотен окружающих его, подошёл и накрыл своей мантией: — Смотри, раб Божий. В этой мантии мы впервые в Иерусалиме побывали, у Гроба Господнего служили. Здесь даже дырочка есть, свечой прожженная, — и через ткань старец погладил меня по голове. Сразу толпа к нам кинулась: «Батюшка Иона, и нас мантией накройте!». Отец Иона тут же в пономарку зашёл быстро, а я — в храм. Когда вернулся в Приднестровье и был четыре часа допрашиваем следователем на очной ставке, молча молился. И всё дело, сфабрикованное против меня, рассыпалось. При этом я всегда брал благословение у священника перед тем, как меня вызывали на допросы. На тот последний — никого из батюшек не мог найти. Подходя к дверям милиции, буквально за пятьдесят метров увидел внезапно остановившуюся машину с российскими номерами, из которой вышел священник. Я резко развернулся — и бегом к нему (позже жена мне говорит: «Думала, ты побоялся — и дёру дал»). — Батюшка, благословите! — радостно воскликнул. Он мне, широко так рукой перекрестив: — Да благословит тебя, воин Христов, Господь Бог! Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь. Только отец Иона — и по его молитвам Господь Бог — могли мне прислать в решающий момент такую поддержку. от свидетелей... 156 * * * 157 от свидетелей... 158 * * * Письмо 3. Мир и спасение душе твоей, Александр! Богу Слава — за милость Его! Если ты держал венцы при венчании, то молиться о Георгии и Анне должен, хотя обязанностей, какие имеет восприемник при Крещении, — нет на тебе. Класть персты при исповеди вовсе не обязательно — это западный обычай, но если священник требует, то послушайся — так сложилось. Лампадка должна быть посередине перед иконой Спасителя. Четки постирать с мылом можно. «На помин души» — это хоть о здравии, хоть об упокоении. Никаких «наколок» на тело наносить нельзя и креста тоже — тем более, это кощунство. О внутреннем состоянии во время «противостояния противникам Божиим» ты не заботься, иначе враг все время будет тебя держать в гневливом состоянии и мира душевного не будет, а когда нет мира душевного, человек ничего благого сделать не сможет. Ни с кем не спорь, не задирайся, не рискуй ни в чем. Да благословит тебя Бог на жизнь христианскую. Храни тебя Бог. Архимандрит Иона. Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Письмо 2. Александр, прими поздравление с Рождеством Христовым и с Новолетием! Ты говоришь, что иногда хочется подвигаться повосточному. Видишь ли, ассоциации очень сильны. Затем, нейтрального на земле ничего не существует. Все всегда, любое явление, связано с традицией-идеей-мировоззрением-служением Богу или принадлежностью дьяволу. В этом вопросе (восточных боевых искусств) есть опасность, начать просто с «движений», проникнуться, увлечься и следовать тому, что описано выше, и, в конечном итоге, стать орудием сопротивних Богу сил или, по крайней мере, усвоить гордость, высокомерие, жестокосердие, жестокость, коварство… Надобно зорко смотреть, чтобы этого не произошло. Легенды о «черной сотне монахов» я никогда не слышал — вряд ли это правда. Воспомянутый грех записать можно, только нельзя привыкать прерывать молитву. При поклоне коснуться рукой до пола — это глубокий поясной поклон, а есть просто поясные поклоны. После того, как священник осенит тебя крестом, следует перекреститься и совершить поклон. Конечно, прилично молиться в церкви, «главу преклонив», не вертеть головой, но ведь можно внимать и тому, что происходит во время службы, поэтому не возбраняется «на икону смотреть». Какой бы грех ни совершил человек, если он искренне кается, то Господь прощает грехи. Никаким приметам (суевериям) не верить! И примечать нужно: что из чего получается (закономерности в духовной жизни) — из этого рождается духовный опыт (если это основано на трудах святых отцов). Причащаться лучше раз в 3-4 недели, а в продолжительные посты — раза 2-3. Чтение Священного Писания также содержи каждодневно, да и кафизму в день не забывай. Да благословит тебя Бог на Новое Лето благости Своея и да поможет перенести все испытания достойно христианского призвания! Храни тебя Бог. Архимандрит Иона. от свидетелей... Крест на груди носится один. «Фальшивых» крестиков не существует. Нижняя перекладина Креста — подножие. При молитве заботься не о дыхании, а о внимании. Смертные грехи: гордость, сребролюбие, блуд, зависть, чревоугодие, гнев, леность. У нас в монастыре не крестят, не венчают. Да благословит тебя Бог. Спасайся о Господе. Архимандрит Иона 159 от свидетелей... Письмо 5. Мир и спасение душе твоей, брат Александр! Вопрос о молитве в духовной жизни — один из главных. Книга «Беседы о молитве Иисусовой» хорошая и достаточно раскрывает вопрос о молитве Иисусовой. Часто молитва «уходит», как ты пишешь, по следующей причине. В основании молитвы должно быть покаянное чувство, если его нет, то «уходит» и молитва. В сердце всегда должно быть теплое чувство к Богу. Об этом говорит святитель Феофан Затворник в книге «Беседы о молитве Иисусовой». В молитве не нужно искать «чувство свежести» или каких-то чувств. Имей: внимание при молитве, неспешность, покаянное чувство, страх Божий, благоговение, смирение. Когда внимание рассеивается, то, как советуют святые отцы, надобно заключать ум в слова молитвы. В молитве Иисусовой отцы выделяли слово «грешнаго» — это сохраняет при молитве человека в покаянном чувстве. Если будешь заключать ум в слова молитвы, то «пустого» места в голове не останется — это ощущение неверное («пустое» место в голове). Как удержать внимание в сердце — прочтешь в книге упомянутой («Беседы о молитве Иисусовой»). Да благословит тебя Бог. Храни в себе покаяние, молитву и благое упование на Бога. Да поможет тебе Бог пройти Петров пост с духовной пользой. Архимандрит Иона. * * * Письмо 6. Мир и спасение душе твоей, Александр! Молитва прп.Ефрема Сирина: «Господи и Владыко живота моего…» делится на три прошения. После каждого прошения — земной поклон. Затем — 12 поясных поклонов. Затем после прочтения всей молитвы — земной поклон. Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * от свидетелей... 160 * * * Письмо 4. Брат Александр, Христос Воскресе! Если сил хватает, то мяса можно не вкушать. Сказать, что пожизненный идентификационный номер — серьезный вопрос, можно, но спорить — не нужно: «Имеющий уши слышати, да слышит». Как молитва состоит из нескольких прошений, так молитвенное правило состоит из нескольких молитв. Всякое дробление молитвенного правила нарушает молитвенный строй — это неполезно нам, потому и слова забываются… Если мирскому человеку благословляются четки, то никто их не должен видеть, молиться по ним — только в своей комнате. Естественно, не брать их с собой, когда омываешься или когда отдыхаешь с супругой. Наталья является тебе супругой, значит, естественно, могут быть супружеские отношения. Как бы ни были расположены в церкви иконы, мы молимся и прикладываемся к ним. В воскресение и праздничные дни правило с поклонами не совершай. Внимание вверху сердца можно собирать, но особенно не ожидай чего-либо «великого», не «домогайся» у Бога, главное — внимание к словам молитвы и соответственно словам — сочувствие сердца. Рассуждать о том, сколько молиться о ближнем, следует разумно. Особенных подвигов на себя не бери. На «Вы» или на «ты» называть родителей? Как сложилось у вас в семье, так и называй. Молиться молитвой прп.Ефрема Сирина кроме воскресных и праздничных дней — Бог благословит. Какой у тебя возраст? Сколько еще осталось быть в заключении? Не унывай, молись, себя соблюдай, спасайся о Господе. Да благословит тебя Господь. Воистину Воскресе Христос! Архимандрит Иона. 161 от свидетелей... Плач о духовной жизни * * * Письмо 7. Мир и спасение душе твоей, Александр! Приими поздравление со всемирным Праздником Рождества Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа! Плач о духовной жизни Можно для оплаты за поделки предложить что-либо иное, кроме сигарет, а если же тот требует сигарет, это — не твоя вина. Перед тем, как приложиться к иконе, следует совершить два поклона с крестным знамением и с соответственной молитвой, приложиться, а после этого совершить еще один поклон. Такой порядок можно применять тогда, когда ставим свечи. Земные поклоны в святки заменяются поясными, также — от Светлого Христова Воскресения до Праздника Святой Троицы. Если есть расположение, во время выполнения Богородичного правила можно встать и на колени. Смотри по обстановке… Мать пусть не предпринимает дальнейших шагов: не принимает карточки. Надо стараться, чтобы четки никто не видел. Если четки вконец изотрутся, то их можно сжечь. Молитвы о Царе и Царстве читать обе. При болезни желудка иногда молятся преподобному Феодору Освященному. Строгого поста на себя не налагай. Главное ведь: «Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит». Вот сего состояния сердечного и достигай и сохраняй себя в сем устроении всегда. Будь во всем благоразумен. Неразумной отвагой не увлекайся. Имей веру, надежду, смирение, молитву, покаяние и терпение. С Великим Постом! Да благословит тебя Бог, да подаст ти образ покаяния, да поможет ти, да очистит тя, да спасет тя. Спасайся о Господе! Архимандрит Иона. от свидетелей... 162 Перед трапезой весь стол с пищей осеняется одним крестным знамением. С подачей нового блюда молитва не читается. Если вкушаем хоть кусочек хлеба — читается молитва «Отче наш». Если только пьем, то: «Господи, благослови!» с крестным знамением. Вставай часов в пять утра и молись. Ни на какие «огоньки» не обращать внимание! В сложных ситуациях, будь то на войне, или где либо, если будут: вера, молитва, чистота сердца и смирение, Господь вразумит и все ко спасению души да устроит. Начало молитвенного правила изложено в начале утренних молитв. Но после начального: «Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь», присоединить «Боже, милостив буди мне грешному», «Боже, очисти мя грешнаго», «Создавый мя, Господи, помилуй мя», «Без числа согреших, Господи, прости мя», «Владычице моя, Богородице, спаси мя, грешнаго», «Святии Архангелы и Ангелы, и все святии, молите Бога о мне, грешнем», «Ангеле-Хранителю мой, святый, от всякого зла сохрани мя», «Святый Благоверный княже Александре (твой святой), моли Бога о мне». А затем уже: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, молитв ради Пречистыя Твоея Матери и всех святых, помилуй нас. Аминь». Каноны читать по возможности. Если стеснен соседями по комнате, то, ложась спать, осеняй крестным знамением подушку, да кровать всегда можно осенить незаметно набольшим крестным знамением. После принятия просфоры и святой воды: «Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе». Ко вспомогательным молитвам тропари и кондаки не добавлять, а читать их отдельно. Если придется выйти из церкви между началом и окончанием — поясной поклон. Несколько свечей можно оставлять… Ходить от иконы к иконе во время службы не следует. Спи как привык. Земной поклон: естественно, получается сначала опираться на руки, но это если человек здоров, если же он болен, ему легче стать на колени сначала… 163 от свидетелей... Плач о духовной жизни * * * Письмо 9. Брат Александр, Христос Воскресе! Жизнодавец Христос Бог да ниспосылает тебе радости пасхальной, духовного утешения, терпения во всем и вечное спасение! Нам надобно навыкнуть во всем укорять себя. И когда мы видим, как люди страдают из-за нас, как Наталья, или даже не видим, надобно воздыхать: «Господи, исправи дела рук моих». Покаяние — это исправление жизни, образа жизни. Нам необходимо покаяние. Вся жизнь наша — это очищение души, Плач о духовной жизни * * * Письмо 8. Мир и спасение душе твоей, Александр! Кровать достаточно осенять одним крестным знамением. Во всем подробно наблюдать, учиться и обретать смирение. Кому-то говорить, что такой-то у меня духовный отец — признак тщеславия и возношения. Если имеешь молитву только к ______ иконе Божией Матери, ее можно читать и перед другими иконами Божией Матери. Конечно, крещение человека очень важно, вдруг он через неделю скончается и скончается некрещеным… Молиться о невинно убиенных — каждый день. Это — памятка о том, что я есть. В этом — сохранение покаяния. Когда человек смирится и обуздает себя, страх Божий будет в нем и мир душевный, то он и сквернословить перестанет. А почему бы не совершить поклон после молитвы «Отче наш»? Можно иметь молитвослов на церковнославянском языке и «на потребу», а, будучи уже в миру, можно, если достанешь, выслать братии в темницу. Собаку, естественно, держать на дворе. Рыбу по воскресеньям вкушать можно. В обычные дни вкушай и елей, конфеты — если не скоромные. Черный шоколад разве не скоромный?... Господь, да благословит вас всех, да укрепит в вере, да сохарнит вас и да спасет. Архимандрит Иона. от свидетелей... 164 Да укрепит тебя Господь в вере, да утешит тя, да благословит тя на предстоящее Новолетие, да поможет ти, да спасет тя! Крестик можно носить Распятием наружу. Так как свидания бывают редко и на самое краткое время, правило в это время читай, как об этом сказал священник, не смущайся. Поклоны совершай до или после правила, насколько позволяет время. На Афоне монахи при совершении поклонов опираются на кулаки, но о «кулаках» помыслы не держи. Кусочек ткани или платочек расстилать можно. Если четки благословляются, то мирянину на виду у всех их держать нельзя. Нельзя их оставлять уже до конца жизни. Если ты так настроен, что — Бог да благословит тебя. Молитву «Отче наш» читать без славословия, ведь славословие есть в Евангелие, в русском переводе. Мы же читаем эту молитву по-церковнославянски, а славословие поцерковнославянски произносит священник. Молитвы и поклоны, заложенные при входе в церковь, совершать при входе, а возле иконы — соответственно иконе. К иконе на аналое следует приложиться в начале службы и в конце — при выходе из церкви. Пост начинается и продолжается с полуночи до полуночи. При молитве в церкви лучше стоять на «своем» месте. Этот год для всех будет — обещается быть очень трудным — надо настроиться. Знать, что происходит в мире и «кто» это делает, нужно, но «горячиться» и «с плеча рубить» — нельзя — запомни на будущее. «Они» таких «горячих» сразу подберут… Да благословит вас всех Бог. Храните веру, надежду, любовь Христову, мир, терпение, молитву, смирение, благоразумие, покаяние. Храни вас Бог. Спасайтесь о Господе. Архимандрит Иона. 165 от свидетелей... Плач о духовной жизни * * * Письмо 11. Мир и спасение душе твоей, Александр! Молитвы читай, как они изложены в молитвослове, ничего не добавляя. К чину Богородичному в молитвах тоже ничего не добавляй. Плач о духовной жизни * * * Письмо 10. Мир и спасение душе твоей, Александр! Если четки порвутся, то сшить их, а когда износятся, то заменить. По четкам молиться лучше утром. В день посещения вас священником молитвенное правило можно опустить. То же самое в случае ремонта (занятости) в церкви. Одр перед сном осеняется так же, как и пища. «Притягивается» в сердце то, что вожделевается, а при молитве не смущайся. Никаким приметам не верить. Хотя не путать это с духовным опытом, когда христианин должен примечать, что вследствии чего бывает и что из этого получается. Об епитимьях никому-никому не рассказывать. Произносить слово «Аминь» там, где оно есть по чинонаследованию. Когда помогаешь батюшке в алтаре, ни на что не отвлекайся. Молитва по четкам на своем месте. Во время Иисусовой молитвы ты дышишь неправильно. Грудью дышать нельзя. Дыхание должно быть спокойное, обычное (не грудью), приподымать грудь нельзя. Ни желания, ни ожидания, ни вызывания и разливание «горячим» не должно быть — это действие крови, а принятие этого ощущения за духовное — прелесть. Не ищи ни «боли», ни «теплоты», а ищи покаяния, смирения, а еще — милости Божией и довольно с тебя. Если тебе удобно писать строчка в строчку — пиши. Архимандриту Ионе 75 лет. При всем случающемся (если кто обращается) смотреть, чтобы и самому себя сохранить от душевного взора и чтобы дело исполнилось. Перед тем, что пиется или растворяется, мы молимся: «Господи, благослови» и, осенив крестным знамением со словами: «Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь», произносим «Отче наш» и «Богородице, Дево, радуйся», а после вкушения: «Господи, слава Тебе» Молитву на вдох и выдох не разделяй, иначе запутаешься и легкие испортишь. Да благословит тебя Бог. Спасайся о Господе. Архимандрит Иона. от свидетелей... 166 очищение от всего греховного, от страстей, дурных навыков. Необходимо оторваться от грехов и обратиться к противоположным этим грехам добродетелям. Начать жизнь во Христе и терпеливо провести ее до конца, пока Господь не призовет из жизни сей к ответу и к жизни вечной. А какая это будет участь в жизни вечной, зависит от нашего образа жизни сейчас. Очень важно переносить жизненные испытания без уныния, ропота, отчаяния и ожесточения. И покаяние, и перенесение тяжелых жизненных испытаний должно сопровождаться надеждой на Бога, на Его милосердие. Тогда испытания переносятся благодушно, без раздражения, озлобления, — в осознании своей вины, в надежде на спасение вечное — это очень важно! О Наталье молись прилежно, мы, в меру наших сил, помолимся о вас. В жизненных испытаниях старайся обрести подлинное Христианское смирение и терпение. Сгоряча ничего не говори и не делай, сначала помолись, подумай. Молитву Иисусову всегда содержи в уме и сердце покаянно: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго». Старайся со всеми быть в мире. Время не теряй, трудись над очищением своего сердца — помысли скверные отвергай. Да благословит тебя Бог. Воистину Воскресе Христос! Храни тебя Бог! Архимандрит Иона. 167 от свидетелей... Плач о духовной жизни * * * Письмо 13. Мир и спасение душе твоей, Александр! Если тебя смущают слова: «…лишеннаго милости Божией Плач о духовной жизни * * * Письмо 12. Мир и спасение душе твоей, Александр! Если есть время — читай Богородичное правило. Молитву о себе и супруге читай. Ночные ощущения при свидании с супругой Натальей — это искушение вражие, но никто в вас не вселился. Все сие произошло, чтобы вы с Натальей поняли, как необходимы вера и молитва. Снам верить, а тем более их записывать, не следует. Разве не получается читать полностью утренние и вечерние молитвы? Если время позволяет, их нужно читать, а то, что вы читаете утром, как ты перечислил, то — читать в течении дня. Причем, трижды перечитывать молитвы — нет такого правила (кроме Трисвятого, правила преподобного Серафима Саровского). Акафисты читать — по возможности. Рыбу в пост по воскресным дням, если дают, можно вкушать. Приметы: какая свеча сгорает быстрее — в сторону, сии размышления неправильны. Листочки лавра — в приготовляемую пищу, когда варят — благословение святой Горы Афон. О том, где должно быть место внимания при молитве, достаточно сказано в книге «Беседы о молитве Иисусовой». Наше дело — очищение нашего сердца, а по мере очищения, как сказано в книге, — обнаружится и установится внимание в сердце. Наше дело — трудиться усердно, молясь и очищая себя от страстей и дурных навыков и Господь все устроит ко спасению. Твое замечание о крестном знамении некоторых с Иисусовой молитвой не связано. Персты правой руки при крестном знамении должны строго касаться обоих плечей. Молитву о духовном отце, если есть расположение, — читайте. Да благословит вас всех Бог. Поздравляем с августовскими праздниками. Да сохранит вас всех Бог в вере, молитве, мире, братолюбии, терпении, покаянии, смирении ко спасению вечному. Ему же слава во веки. Аминь. Архимандрит Иона. от свидетелей... 168 Поклоны в будние дни можно совершать — поклонов двадцать, с молитвой Иисусовой, неспешно, покаянно, смиренно и покойно. Желтенький пластмассовый крестик — из Греции. Носить можно один крестик. Крестики не различаются на «сильные» и «слабые». При нашествии врагов читаются: тропарь Кресту — «Спаси, Господи, люди твоя и благослови достояние Твое, победы православным христианом на сопротивные даруя, и Твое сохраняя Крестом Твоим жительство», псалом 90-й — «Живый в помощи Вышняго…», «Да воскреснет Бог…», молитву Иисусову творить всегда. Если будет возможность приобрести и носить ботинки, то — Бог благословит. Всегда будь занят полезным: молитвой, трудом, духовным чтением, богомыслием. Навыкай в терпении и смирении. Покаяние всегда имей в себе, но без отчаяния, а в надежде на милость Божию. Покаяние — это исправление жизни. Взывай: «Господи, преобрази мрачное мое житие. Господи, исправи дела рук моих». «Спаси, Господи, и помилуй ихже аз безумием моим соблазних и от пути спасительного отвратих, к делом злым и неподобным приведох; Божественным Твоим Промыслом к пути спасения паки возврати». Да благословит вас всех Бог. С праздником Покрова Божией Матери. Она, Пречистая, да сохранит вас всех Честным Своим Омофором. Спасайся о Господе. Архимандрит Иона. 169 от свидетелей... М оя первая встреча с батюшкой Ионой произошла в 1993 году, в Петров пост. Человек я был невоцерковленный, но в храм ходил. И даже сына водил в воскресную школу. Однажды, после ранней службы в Успенском монастыре, мы с товарищем спросили: — Где можно найти отца Иону? — Если не в храме и не в келии, то наверняка траву косит. Действительно, спускаясь с горки к морю, увидели высокого худого монаха в залатанном подряснике и выгоревшей на солнце скуфейке. Он ловко, с умением и удовольствием, косил траву. Батюшка косил один. Но рядом находились пять-шесть человек — и мужчин, и женщин. Он проходил рядок, останавливался — тут же кто-то подходил с вопросом. Старец отвечал; человек отходил. Пока кто-то разговаривал с батюшкой, другие помогали, граблями разгребая сено. Так продолжалось пока не осталось ни одного неудовлетворённого. В жизни я не встречал такой манеры общения. Мне даже показалось, что батюшка весь светился — когда опершись на рукоять косы, склонив голову, тихо разговаривал с кем-то. Мы с товарищем подошли ближе. Батюшка отложил косу и пошёл навстречу. Как отец родной, взял нас за руки — и присел на пригорок со словами: «Послушайте меня старика грешного, может, что-то узнаете полезное». Батюшка начал рассказывать о Боге. Слова его беседы были непередаваемы. Мы готовы были сидеть возле него целый день — и внимать простым, вобщем-то, православным истинам. Время пролетело быстро — и вскоре старец с нами попрощался. Живу я на Молдаванке — это от монастыря по прямой двенадцать километров. Домой шёл пешком. Каким-то непостижимым образом прошёл это расстояние за один час пят- Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни Раб Божий Сергий, г. Одесса от свидетелей... 170 и благодати…», то можешь не читать эту молитву. Конечно, от человека, который ведет греховную жизнь, Бог не отымает совсем Своей милости, иначе человек бы и не жил, но от грешащего человека благодать Божия отступает. Молитву Божией Матери, именуемой «Всемилостивая», читать можно. Можно читать молитву о заключенных. Молитвенное обращение к иеросхимонаху Сампсону (Сиверсу) читать не надо. Здесь высылается тебе молитва человека, содержащегося в темнице, — присоедини ее к твоему молитвенному правилу — молитва глубокая и содержательная. Что похоть человеческая? Все, что изображено на гнусном плакате, — обнаженное женское тело, — то предназначено к деторождению и вскармливанию дитя, так при чем здесь похоть? Вот, во-первых, ты храни зрение, помыслы, чувства, воображение; во-вторых, если пришел помысел, то скажи себе, что ты сейчас к деторождению не призван, — находишься в неволе пока, — так и помыслы отойдут. А потом, в морге, лежат мертвые и обнаженные тела, однако на них и взглянутьто жутко сделается, так что тело, из которого изошла душа — это и «мешок с мокротами», а в могиле и это истает, и останется только скелет. Ты будешь наслаждаться, глядя на мертвое, разлагающееся синее тело в морге или на скелет? — Нет. На скелете ничего нет, так куда же подевалось то, что было на нем и с ума людей и меня сводило? — получается, что за этим призраком я гонялся в жизни — то, из-за чего бедные люди теряют стыд, целомудрие, часто — средства к жизни, здоровье, наконец, это губит душу! Какая жалость! Получается, что все то, что так привлекает к человеку — это душа этого человека, так ради спасения души и живи. Да благословит тебя Бог. Архимандрит Иона. 171 * * * В таком приподнятом настроении вышел из святых врат. А болящая Дарья, собирающая милостыню, вдруг грубым, не своим голосом, обратилась ко мне, человеку впервые её увидевшему: «Серёжа, ты что думаешь: мы тебя так и оставим? Да мы тебя уничтожим! Ты всё равно будешь наш!». Ужаснулся — и бегом от неё на трамвай. В голове только два слова молитвы: «Господи, помилуй». Подъезжаю к дому, а впереди сидящая, абсолютно незнакомая женщина, оборачивается ко мне — и тем же голосом, что и болящая Дарья: «Никуда ты от нас не денешься». Выскочил из трамвая — и быстрым ходом к дому. Но тут из киоска, стоящего рядом с остановкой, из уст продавщицы те же слова: «Куда ты денешься? Ты наш». А я как раз собирался по привычке купить у неё семечек. Только оказавшись в квартире, вспомнил советы батюшки, что после Причастия нельзя семечки лущить и плеваться. Милостию Божией вражьи наваждения отступили от меня. * * * Вскоре я всё чаще и чаще стал приезжать в Успенский монастырь к отцу Ионе. Исповедовался, причащался. Старец никогда у меня не спрашивал — давно ли я причащался — но мне самому хотелось причаститься. Как я позже узнал, отец Иона никого не заставлял, не понуждал и не накладывал епитимии. Плач о духовной жизни от свидетелей... Плач о духовной жизни * * * Через несколько дней я, уже один, вернулся в Успенский монастырь — впервые в жизни готовясь поисповедоваться. Исповедоваться хотел, конечно, у отца Ионы. К другому батюшке я не смог бы просто подойти. В то время к старцу не было большого наплыва людей — но всё же в некоторые дни бывали очереди. И надо же такому случиться, что в течение трёх дней подряд я не мог даже приблизиться к батюшке: постоянно он был в окружении людей. Вечером третьего дня, находясь в храме, почти у самого амвона, в полном унынии и с мыслями о своём недостоинстве, готов был уже покинуть обитель. Вдруг — хотите верьте, хотите нет — слышу сзади, от иконы Матери Божией «Млекопитательницы» голос, лёгонький такой, мелодичный, как из потустороннего мира: — Сынок, ты плохо каешься. Меня словно вывернуло наизнанку. Пробило от груди до мозга. Упал тут же на колени и зарыдал. Стыд — и люди вокруг — как бы исчезли, растворились в сознании того, что я нахожусь в преддверии ада, и нет мне прощения. На следующее утро зашел в храм с полной решимостью стоять в очереди к батюшке хоть до посинения. Попытался стать в очередь крайним. Но неожиданно женщины, стоящие впереди меня, расступились — и со словами «проходите, проходите, мужчина, вперёд», подтолкнули меня к самому аналою. Через несколько минут я уже находился перед улыбающимся отцом Ионой. Старец протянул руку, взял густо исписанный листок с грехами. И вместо того, чтобы его читать, начал рассказывать о своей жизни — и о том, какой он грешник. Перечисляя в разговоре якобы свои грехи, в действительности батюшка называл всё то, что я ему вручил. Я сто- ял, как молнией поражённый, не было сил вымолвить даже слово «простите». Наконец, старец накрыл меня епитрахилью и спросил: — Каешься ли ты, раб Божий Сергий, в своих согрешениях? — Каюсь, каюсь, батюшка, — я поцеловал после разрешительной молитвы крест, Евангелие и благословляющую руку старца. После принятия Святых Тайн мне показалось, что я в раю — настолько были благодатными мои ощущения. Мне даже показалось, что Тело и Кровь Христовы моментально, едва коснувшись языка, растворились во мне. от свидетелей... 172 надцать минут — словно летел на крыльях. Что удивительно, по дороге встретил человека, с которым у меня были проблемы: он всячески меня избегал. Но милостью Божией, по молитвам старца, пообщавшись, восстановили отношения — и расстались друзьями. 173 от свидетелей... * * * 174 * * * С этого момента я уже ни в какой другой храм не ходил, а только в Успенский, к отцу Ионе. Там в субботу и воскресенье стоял невдалеке, наблюдая за порядком во время исповеди. Ведь к старцу стояли в очереди разные люди. Однажды раба Божия Галина, тоже помогающая смотреть за порядком, перехватила руку человека, пытавшегося нанести старцу удар кинжалом. Это был полковник милиции. Он пришёл с товарищем, пряча за пазухой оружие. Подойдя, внезапно выхватил и кинулся на батюшку. Чудом не растерявшаяся Галина, перехватила несостоявшегося убийцу. По- * * * Все, кто находились возле батюшки, имели на то благословение митрополита Агафангела. Эти люди не хотели видеть «постороннего» возле старца. Они говорили отцу Ионе обо мне: «А у Серёжи нет благословления владыки». Но батюшка отвечал: «Да. У Серёжи нет благословления митрополита», — продолжая общаться со мной. На этом их нападки заканчивались. Они и наверх докладывали всё, что делается вокруг батюшки, его разговоры. Плюс, к большому сожалению, и деньги делали на батюшке Ионе. Мы, конечно, не должны никого осуждать, да и неведомо никому, куда эти средства, на какие цели употреблялись. Вы видите, что и храм новый построен, и колокольня: конечно, во всём этом есть и лепта батюшки Ионы. Пусть даже не им лично вложенная, но людьми, для которых имя старца Ионы, его духовный авторитет — были не пустым звуком. А кто из этих пожертвований брал в свой карман — то Господь с них спросит, не нам их судить. То, что батюшку Иону два молодых архимандрита чуть ли не в алтаре тузили и за бороду хватали — тоже не секрет. Старец принял это как должное. Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни Года примерно через два на очередной встрече со старцем я случайно задержал бесноватую, которая прорывалась к батюшке с кулаками. У меня тут же отнялась в судороге нога — да так, что я и согнуться не мог. Вспомнив накануне произнесённые наставления старца, я взмолился: «Господи, не вмени ей во грех. Не ведает бо, что творит». Меня как в ванную тёплую окунуло, боль и судорога прошли. Перекрестившись, вышел из храма — дав себе зарок: к бесноватым не прикасаться. В следующий раз в храме мне сказали: «Иди, батюшка Иона зовёт». Подошёл к аналойчику; старец заканчивал беседу с кем-то. Обернувшись, он улыбнулся мне и сказал: «Вот такие-то и такие-то, раб Божий, забываешь грехи свои рассказать». И перечисляет то, что я по незнанию и забывчивости ему, да и никому в жизни, не говорил. Даже то, что с пятилетнего возраста курить пробовал. В заключение, после разрешительных молитв отец Иона неожиданно говорит: «Приходи к нам помогать, раб Божий». мог и товарищ полковника, тоже милиционер: «Ты что делаешь, ты же начальник милиции? В тюрьму попадёшь». Оказывается его дочка ушла в монастырь. В отчаянии и гневе горе-отец хотел убить духовного отца своего ребёнка. Спустя какое-то время я слышал, что этот человек воцерковился и смирился. А Галину, находящуюся при батюшке Ионе, вскоре оклеветала по зависти одна из почитательниц старца, желавшая сама занять место поближе. Несчастная объявила всем и даже митрополиту Агафангелу, что раба Божия Галина — колдунья и чародейка. Этой клевете поверили — и рабу Божию удалили от батюшки, да и в другие храмы Одессы ей препятствовали ходить. Бедненькая уехала к себе на родину. А богатая клеветница вскоре повредилась в уме и совсем перестала ходить в храм. от свидетелей... На мои просьбы: как-то быть ко мне строже, благословить коленопреклонные молитвы — он только улыбался. Но после этого мне всё больше и больше хотелось молиться, славить Господа, Его Пречистую Матерь, всех святых, упражняться в бдении с поклонами. Всё это — не по указанию устному от старца, а, как я считаю, по его духу. 175 от свидетелей... * * * Когда кто-то из высокопоставленных гостей-архиереев приезжал в Успенский монастырь, отца Иону священноначалие старалось убрать с глаз долой. Народ, стремившийся к старцу, на владык не обращал почти никакого внимания. Это уже позже батюшку представляли и Патриарху Кириллу, и Президенту Украины Януковичу, и другим чиновникам. 176 Раба Божия А., г. Одесса Однажды о. Иона спросил меня во время духовной беседы: — Чего больше ты боишься, и чего больше всего боятся люди? — Лично я больше всего боюсь голода, войны — и чтобы к старости разум не потерять. А люди, наверное, больше боятся смерти. — Нет, — сказал старец, — люди больше всего боятся правды, так как она обличает; на суде земном они оправдываются и боятся признать свою вину. * * * Архимандрит Тит для батюшки Ионы был после смерти старца Алексия (Филозофа) высочайшим авторитетом. Отец Иона поручал и благословлял своему духовному собрату также отвечать на письма многочисленных респондентов. Мешками их жалоб, слёзных прошений и исповедей была у батюшки заставлена вся келия. Некоторых может смутить то, что письма писали старцу Ионе, а отвечал на них, пусть тоже старец, но другой. Но нужно понимать, что старцы общались духом, а каждый вопрошающий хотел бы получить ответ на своё письмо от Господа — через духовное послание старца. Один старец передавал другому старцу то, что ему открывал Господь — и эти слова и мысли были в письменных ответах. Так как о. Тит их писал Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * В 2005 году к нам в Одессу попал текст чина покаяния, написанный на святой Горе Афон по благословению пяти архиереев. Там же для Святейшего Патриарха был написан покаянный канон Матери Божией. Отец Иона благословил провести такой чин покаяния в Одессе. Мы взяли благословение у владыки Агафангела. Он благословил. Но позже, по-видимому, под давлением власти, отказался. Более того, почти всем священникам Одесской епархии было запрещено участвовать в этом чине. Я снова обратился к владыке, обратив его внимание, что собрано более трёх с половиной тысяч подписей людей, желающих принять участие в проведении чина покаяния. Владыка отказался возглавить его проведение — но благословил после шести месяцев наших настойчивых просьб совершить такой чин, если найдётся кто-то из духовенства его возглавить. Все священники, зная отношение митрополита к этому мероприятию, отказывались в нём участвовать. В конце концов, владыка «на ходу» дал благословение в один из дней провести чин. К батюшке в келию в то время было сложно попасть. Когда мы сообщили старцу о решении архиерея, он обрадовал- ся несказанно. Возле Спасо-Преображенского собора в присутствии полутора тысяч человек батюшка Иона провёл это великое действие. Тут же было зачитано обращение к Патриарху Алексию II. Милостью Божией ещё несколько священников и священномонахов присутствовали на первом в Украине чине покаяния. от свидетелей... В Борисовке, куда отца Иону выслали, старца били, били — чуть не убили. После этого избиения старец едва поправился. Многие думали, что он и не выживет. Спустя годы Господь открыл батюшке Ионе, что в один из дней его могут убить. В этот день он не вышел как обычно к людям. Безумец, который задумал убить старца, в безсильной злобе совершил самоубийство — прямо в храме, над мощами преподобного Кукши Одесского. 177 от свидетелей... Надежда, дочь отца Ионы 178 апа приехал на сахарный завод в город Бельцы в Молдавии вскоре после Отечественной войны. Мама работала на станции Пеления на заготовительном пункте по приёму сахарной свеклы с 1946 года. Там же они и познакомились в 1952 году и стали жить вместе. Папа работал на экскаваторе-транспортёре (тракторной лопате), а мама была заведующей свеклопункта. Она была старше папы на шесть лет. Через пять лет, в 1957 году, родилась и я. Папе очень нравилось имя Надежда — так меня и назвали. Позже, уже в одесском монастыре, через тридцать лет, он мне как-то признался: «Тебя нужно было назвать Мариечкой, родилась ты на преподобную Марию Египетскую. Но я не знал, что нужно смотреть в церковном календаре». Родители мои очень переживали: я родилась в неполные восемь месяцев, вскорости тяжело заболела. Врачи думали, что умру. Меня тут же крестили — и с Божией помощью я вскоре поправилась. * * * Батюшка очень любил варенье. У нас было всякое: и смородина, и вишня, и клубника, и малина, и айва. Папа ел всё подряд ложками. Я думаю, что он за всё голодное детство восполнял свою тягу к сладкому. * * * Батюшка заболел туберкулёзом ещё до моего рождения, до 1956 года. Есть фотографии его отдыха за этот год в санатории в Крыму, куда его направили после лечения. * * * Когда папа стал придерживаться православных традиций, он старался и маме, и конечно, мне давать соответствующие советы: нужно соблюдать пост, не нужно ежедневно есть мясо. А у нас в хозяйстве всего было вдоволь. Мама разводила кроликов и другую живность. Но из всего нашего хозяйства папу невозможно было оторвать только от голубей. Он их очень любил. Он залазил на чердак и мог в выходные целыми днями возиться. Мама даже ревновала: «Що ти цiм горобцям дулi даєш?» * * * Однажды в очередной отпуск я с родителями поехала на Кавказ. Это было в середине 1960-х годов. Когда мы поездом в Новом Афоне проезжали через туннель, то видели, что по обе его стороны стояли солдаты, охраняя въезды. Батюшка высунул руку из окна и что-то бросил. На следующей станции заходят милиционеры, подходят к нашим местам и спрашивают: «Гражданин, вы из окна предметы бросали? Собирайтесь на выход. С вещами». Папу увели. Мама в плач: «Володя, що ти вже зробив? Куди тебе ведуть?». Ещё через одну станцию — наш пересадочный пункт, Сухуми. Мы с мамой вышли, не зная, что делать. Просидели на вокзале часа два, в ожидании следующего поезда. Вдруг открываются двери — и идёт к нам папа. Мы радостно бросаемся к нему — и слышим такую историю: Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни П Заболел он, а когда попал в больницу, наблюдал в палате такую картину — умирал там один человек неверующий: постоянно ругался, проклинал и Бога, и врачей, и родственников, и общество. Умирал рядом и священник — скромно, тихо, со смирением, безропотно. — Я тогда понял, — вспоминал батюшка, — вот как надо жить, чтобы умереть без страха! Надо жить с Богом. Это было большим потрясением и откровением для батюшки. Он тогда, после своего выздоровления начал духовно перерождаться, искать Бога. от свидетелей... за послушание и по благословению о. Ионы, можно не сомневаться, что в них — Божии слова. 179 Когда мы с экскурсией приехали на Новый Афон, батюшка был в восторге: — О, какая красота, но как бы я хотел побывать на Афоне! — Папа, а мы где находимся? Это же и есть Афон. — Нет, доченька, это не тот Афон. Настоящий Афон — за границей, в Греции. Это Святая Гора, — и продекламировал красиво несколько строк: «Гора Афон, Гора Святая». — Это место, — дальше рассказывал батюшка, — в котором живут одни мужчины-монахи, там множество монастырей и величайших святынь. Начальница этого места — Матерь Божия. — Как же говоришь, что женщин нет, если Матерь Божия — начальница? — Ну, Наденька, пойми — Матерь Божия — это Царица Небесная, она родила нашего Господа, но в младенчестве она от свидетелей... 7 180 Речь о месторасположении Новоафонского монастыря в Абхазии * * * В 39 лет после возвращения из одной из своих поездок папа изменился. Я это помню, так как пошла в первый класс и мы переехали в новый дом. Это было в 1964 году. И до самого своего ухода в монастырь, в 1970-м году, он жил уже духовной жизнью. Притом это произошло достаточно резко. Он исступленно молился, ходил в церковь пешком — а это 15 километров в одну сторону. Для мамы это было очень болезненно — странно видеть такие изменения: — Володю, що с тобою сталося? — Всё нормально, Аннушка. Я снова обрёл Господа. Ведь я когда-то, помню с детства, был верующим и на попятную уже не пойду. Чуть позже батюшка выровнялся, не так напоказ молился, больше углубился в себя. Видимо — я это гораздо позже поняла, когда уже стала взрослой — кто-то из старцев-монахов по- Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * жила с Ангелами, они её воспитывали как небесную жительницу. Она эту Гору охраняет. — Папа, не волнуйся, будешь ты ещё на этом своём Афоне. — Да нет, что ты. Как туда попадёшь? А хотелось хотя бы одним глазком его увидеть. Я представляю, какой восторг был у батюшки, когда он впервые попал на Святую Гору — и сбылась его тридцатилетняя мечта. — А Иерусалим, Святую Землю, — продолжал тогда опечалено мечтать батюшка, — так и вовсе я никогда не увижу. С Израилем СССР — враги. Я его успокаиваю по-детски уверенно: — Папа, не волнуйся. Ты ещё везде побываешь: и на своей Горе, и в своей Земле». Он меня обнял, поднял на вытянутых руках, заулыбался: — Откуда ты знаешь, моё золотце? — Я тебе точно говорю, — опять я самоуверенно. На Афоне батюшка побывал 19 раз — и множество раз в Иерусалиме, на Святой Земле. от свидетелей... Когда его под руки привели в милицию и начали спрашивать, что он бросил в окно — он ответил: — Бросил несколько монет, когда проезжали святые горы7. — А ты откуда знаешь про святые горы? И зачем бороду носишь? Ты что верующий? — Я читал книжки и в Бога верую. Побежал допрашивающий к своему начальнику, приходит тот — и снова вопросы. Уже начальник спрашивает: — Так ты верующий? А ну перекрестись. Батюшка встал и медленно по-православному крестится: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь». Затем в пояс кланяется на восход. — О, — говорит начальник, — теперь я вижу, что ты не бродяга, а верующий. Ну, можешь быть свободен. Иди. — Товарищ милиционер, как же я к своим доберусь? — Не волнуйся. Посадим. — За что? Вы же отпустили. — На товарняк посадим. Доберёшься с ветерком. Действительно, посадили батюшку к машинистам товарного поезда, и так он к нам доехал в Сухуми. 181 от свидетелей... * * * Когда мама поняла, что вернуть жизнь к старому не удастся, то перестала возмущаться. Можно даже сказать — смирилась. Единственно, она не ожидала, что папа от нас уйдёт. Она думала, что он поездит, поездит, нагуляется в горах — и вернётся в семью. Не знаю так ли это или нет — кто-то рассказывал, якобы со слов батюшки, что он предлагал маме повенВладимир Игнатенко – экскаваторщик в Мол- чаться, так как ему сказали давии (фото 1960 год) в Почаевской Лавре: жить семейно невенчанным нельзя. Мама побоялась: «Мене з роботи виженуть». 182 Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Однажды, году в 1966-1967-ом, батюшка привёз полрюкзака камушков. Они были разные: речные, морские; гладкие, величиной от яйца до ладони. Также в рюкзаке было два полена. Когда мама всё это «богатство» вытряхнула на пол, она запричитала: — Володя, ти що — здурiв? Що ти за каменюки привiз? А полiна нащо? Що в нас дров нема? — Аннушка, — ответил папа, — это ведь не простые полена. Это кипарис — из такого дерева крест Господень был сделан. А это самшит — «железное» дерево — оно тоже ценное. — Що в ньому цiнного? Воно ж не з залiза. А каменюки нащо? — Это камушки со святых мест. Я буду на них рисовать. Действительно, папа взял, заострил разные гвозди, накаливал их на огне и выцарапывал, как гравировал, рисунки храмов. Я поразилась: — Папа, откуда ты это умеешь делать? — Меня научили монахи в горах. Где я что видел — по памяти рисую. Он долго так, но аккуратно трудился — получалось очень красиво, я даже соседям показывала, хвасталась. Но за годы переездов ничего не сохранилось. Да и батюшка, что делал, всё раздавал. Ещё он пытался самостоятельно делать свечи: заливал воск в стеклянные колбочки, но у него ничего не получалось. А на привезённых поленьях он спал. Ложил их под голову; расстилал два половичка домотканых, связанных из ветоши, на один ложился, вторым укрывался. Также он выцарапал очень красиво ровненько крестики на ложках, на кастрюлях, даже на тарелках. Мама была в ужасе: — Володя, що ти накоїв? Зараз прийдуть люди їсти. Що вони побачать? — Аннушка, всё нужно благословить. Если гости сами не перекрестятся, так хотя бы посуда будет благословлена. Батюшкины «новшества» после его поездок и странствий маму не радовали. А даже наоборот. Она вызвала домой врача-психиатра и участкового милиционера. Те приехали, пообщались с папой, спросили меня, не обижает ли, и вынесли свой вердикт: «Это абсолютно нормальный человек. Он просто поменял свой образ жизни, стал верить в Бога, у нас в государстве это не запрещено». Папа занял маленькую «детскую», обклеил её всю откудато привезёнными гравюрами из Библии, иконками фотографическими. Это была, как я сейчас понимаю, его первая келия. Там же он и молился. Однажды он молился всю ночь. Мама не могла долго заснуть, были слышны лёгонькие шлепки о пол. А утром увидели мы рассечённый кровоточащий лоб. Мама прибежала с зелёнкой: — Що сталося? — Я молился. Немножко поцарапался. от свидетелей... советовал ему «опуститься на землю», не браться резко за духовную жизнь. 183 от свидетелей... Плач о духовной жизни * * * Папа работал на сезонной работе — с середины осени, когда собирали урожай свеклы и до начала весны, когда заканчивали переработку её на сахар. Всё лето и начало осени он был свободен. Вскоре он начал в такие периоды ездить в путешествия-паломничества. Из одного такого путешествия в 1966-1967 году он привёз подрясник и скуфейку. Когда оделся и вышел к нам в комнату, мама ужаснулась: — О, це що таке? Що ти на себе вдягнув? Халат якийсь i на голову макитру? Ти що — монах? — Аннушка, успокойся. Мне в горах благословили. — Ти що думаєш так до людей вийти? Мене ж до тюрми одразу заберуть. Знiмай зараз же! С 1964 по 1968 год папа полностью изменился. Он уже не сбривал бороду, отращивал волосы и редко когда снимал подрясник — только чтобы не запачкаться на работе. У него один был старенький, с чужого плеча; а другой новый, видно, заказал по образцу старого — в нём он ходил в церковь. Бывало так, что папа выходил и на хозяйственный двор в подряснике, а мама ему вслед: «Йди, йди, зараз кури тебе налякаються i яйця перестануть нести». Идёт он к козочкам, к овечкам, благословляет их, со всеми разговаривает ласково. Никогда он животных не обижал. Святой водой их кропил, чтобы не болели. * * * Почти все наши односельчане, да и в округе, начали его называть «sfintul Volodia» — по-молдавски «Владимир свя- Плач о духовной жизни По рассказам мамы, начало его духовных исканий положила встреча с баптистом, которого откуда-то прислали в командировку к нам на станцию. В детстве батюшка, конечно, знал азы православия, так как жил в православной семье. Но безбожные годы и среда общения брали своё. Советская власть в 1930-е годы с жестокостью боролась с любыми проявлениями веры. Беседы с баптистом всколыхнули батюшкины детские воспоминания о Боге. Он уже осознанно начал об этом думать. Тот давал также редкую в те годы христиВладимир Игнатенко в Крыму (фото 1964 анскую литературу. Какоегод) то время, видимо, батюшка ходил и на собрания баптистов. Об этом он даже в монастыре вспоминал: я и у сектантов побывал в поисках Бога. Вскоре батюшка с ними расстался и начал ездить в православную церковь — городскую, здесь в Бельцах. Сейчас у нас много новых храмов, а тогда было открыто лишь две православные церкви. На месте одной из них сейчас велотрек, а из другой сделали краеведческий музей. Но особенно батюшка любил ходить в молдавское село Пеления. Там был прекрасный старинный храм, служба в нём была по-молдавски. За десять лет, прожитых здесь, он сносно понимал молдаван и знал отдельные слова. В некоторые дни он ходил в соседнее село Добружев, где был старообрядческий храм. Мама батюшке пеняла: — Володю, що ти до них ходиш? Вони ж не тiєї вiри. — Аннушка, вера у нас одна, у них другие обряды. Ему нравилась строгость их, иконы, отношение к вере, красота богослужений; нравилось, что все мужчины с бородами, а женщины в платках. Он вскоре и сам завёл бородку. Мама ему долго не давала покоя. «Коли ти вже збриєш ту бороду?». Папа говорил, что уже никогда. Несколько раз он сходил к старообрядцам и всё — потом ходил молиться только в православные храмы. от свидетелей... 184 * * * 185 от свидетелей... Плач о духовной жизни После одного из своих путешествий в середине 1960-х годов батюшка привёз крестики и цепочки, сделанные из алюминиевой проволоки. Этому его научили монахи в горах. Он также и сам дома в Пелении приспособился делать крестики. У него был деревянный шаблон, по контуру которого он выгибал из проволоки-нержавейки красивый крестик. Владимир Игнатенко в Молдавии (фото 1956 год) Цепочку он тоже делал из нержавейки: выгибал колечки плоскогубцами. Делал он это аккуратно, со сноровкой — видно было, что с металлом он обращаться всегда умел. Все эти поделки он раздавал односельчанам. * * * Батюшка ещё с молодости любил всё, что напоминало ему юг. В Молдову из Грузии он привозил растения экзотические — и, на удивление всем, они приживались. Цветы магнолии и олеандра росли у нас под окнами. Их запах напоминал ему Кавказ. * * * Я была ещё маленькой девочкой — и помню: в спальне у нас на красивом молдавском, с розами, ковре висело ружьё. Мне всегда нравилось на него смотреть. Плач о духовной жизни * * * от свидетелей... 186 той». Все, а особенно молдаване, уважали папу за такое изменение образа жизни — и я, конечно, этим очень гордилась. Сначала не понимала, зачем одноклассники в школе спрашивали: «Надя, а когда прийдёт твой папа?». Но когда увидела, что он всем подряд раздаёт конфеты, обрадовалась. Бегала и всем кричала: «А это мой папа». Однажды он взял меня с собой в церковь села Пеления. Дорога туда была прямая и ровная, по обе стороны аккуратно стояли домики. Когда мы шли к храму, нас сопровождал колокольный звон, выходило множество сельчан, каждый со своего двора и здоровались с папой. Он с каждым обнимался, целовался, кланялся старикам и по-молдавски приветствовался: «Кум виаца, cum viaza?» — «как жизнь?». Карманы подрясника у него были полны конфет — это были «батончики шоколадные», мои любимые. Тут же он их начал всем раздавать направо и налево. Я дёргаю его за рукав: — Папа, ты же и мне оставь. — Не волнуйся, Наденька, у меня ещё и в брюках полно конфет. — А ты что, знаешь всех этих людей? — Нет, я не знаю, но Господь послал мне этого человека на дороге и я не могу пройти мимо него с гордой головой. Его, это я сейчас понимаю, встречали как родного человека, отца для молодых, сына для стариков. Они видели его искренность — и от умиления некоторые плакали. Им было приятно, что русский человек так уважительно к ним относится — и никто никогда над ним не смеялся. И сейчас ещё живы те дети (им по 50, по 60 лет), которые помнят моего папу и шоколадные конфеты. 187 от свидетелей... * * * 188 * * * Последний раз батюшка к нам приехал в 1971 году. Выписался, забрал паспорт, документы — и больше из одесского монастыря сюда не возвращался. Но мы к нему ездили. Когда я была маленькой, очень скучала. Но повзрослев, поняла, что папа нас не бросил — а просто Бога он любит больше и монашеская жизнь ему подходит для спасения лучше. Он, конечно, за нас всегда молился — я это до сих пор ощущаю. Для меня он будет всегда жив. Даже на похоронах я не могла себе представить, что батюшка умер. * * * В одну из своих поездок к батюшке в одесский монастырь, когда он был уже духовником и старцем, я спросила: «Почему вы говорите не «я», а «мы»». Он ответил: — Я и Господь — это мы. * * * Родители батюшки были Афанасий и Пелагия. Сёстры — Ольга, Александра, Мария, Любовь. Братья — Иоанн, Арсений, Константин, Василий. Владимир был последним ребёнком. Родились они в Кировоградской области. Матери было 45 лет, когда она родила батюшку. Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни При очередной поездке, в 1968 году, папы не было шесть месяцев. А в 1969-м его не было целый год. Мама переживала очень; подавала в розыск. Когда папа приехал в 1970 году, он сказал, что его берут в одесский монастырь — и он уезжает насовсем. Всё же мы не поверили, что папа не вернётся. Но спустя какое-то время получили письмо из Одессы — и сами к нему приехали. С трудом мы нашли его на задворках монастыря в «моторовне». При оглушительной работе генератора мы не могли даже разговаривать — и когда спросили, где же его жильё, он показал на свёрнутый матрац в углу комнаты, на полку книг и на небольшой столик. * * * Общение с людьми было всегда самой первой потребностью души батюшки. Это была его главная миссия, как теперь принято говорить. А точнее — талант, данный ему Богом. Помню, как смиренно, жалобно просил он своего келейника Даниила: — Пусти, пусти людей ко мне, разреши. Мы пообщаемся немножко, это им необходимо. — Батюшка, вы слабенький, вам надо отдыхать. — Мы отдохнём, потом все отдохнём. Здесь нам надо работать, вымаливать Отец Иона с дочерью и внуком людей. Батюшка, насколько мог, прилагал все свои усилия для спасения кого бы то ни было — и бедных, и богатых, и здоровых, и больных. от свидетелей... Это была охотничья винтовка-вертикалка: редкое в те времена оружие. С ним в юные годы батюшка ходил на охоту. Соседи не один раз просили его продать — батюшка уже вёл духовный образ жизни: — Оно тебе ни к чему, Володя. Продай. — Не могу. Это память. Но однажды он утопил ружьё в отхожем месте, объяснив маме: «Нельзя его продавать. А если из него убьют человека? Какой же нам будет грех за это. Мы и вымолить не сможем». А мотоцикл свой он подарил товарищу в соседнее село. Так, уезжая в монастырь, батюшка избавился от всех своих мирских вещей. 189 от свидетелей... от свидетелей... Из всех Игнатенко батюшка по характеру был самый спокойный — как мама говорила, «не запальний». Всегда мирно разговаривал. Где надо, мог и посмеяться. На застольях больше ста граммов никогда не выпивал. Сигарет в доме никогда не было. С таким характером миролюбивым даже и тогда редко кто встречался. * * * Когда мы с мамой после рождения моего Вити приехали навестить батюшку, он был рад — и поселил нас через дорогу от монастыря, близко от моря. Его окликнули за воротами: «Кто это к тебе приехал, Иона?» Он смущённо ответил: «Это сестра с дочкой и её сыночек». * * * 190 * * * Батюшка с молодости любил ходить босиком: и зимой, и летом. К старости же ноги его огрубели, а подошвы ступней все были в ранах. Одевал подрясник, подпоясывался — и так выходил во двор. Мама увидит: «О, Святий Оверко вийшов». Он сидел на лавочке, через окно радио слушал. Новости он узнавал по радио — газет не читал. * * * Батюшка нам с мамой рассказывал, что прошёл он в монастыре разные послушания: и в моторной, и в коровнике, и Игумен Иона в Свято-Успенском Одесском монастыре (фото 1990 год) деньги с «кружкой» собирал, и на клиросе пел. Но дара вести красиво богослужения у него не было. И поэтому его редко ставили седмичным. Последнее послушание — духовника — он больше всего любил. Любил с людьми разговаривать. * * * Когда я с девятилетним Витей после смерти мамы в 1994 году приехала к батюшке, он был уже игуменом и одним из духовников монастыря. Несколько раз, по привычке, назвала его папой — но потом поправилась и всегда называла на «вы» и батюшкой. Маленький Витя возле его келии, как-то дёргая меня за руку, спрашивал: «Мама, когда же нас пустят к дедушке?». А проходивший мимо отец Христофор строго так указал: «Теперь он вам не папа и не дедушка, а игумен Иона, монах одесского монастыря». Меня батюшка никогда не выделял из общего числа множества приходящих к нему чад — но и никогда не отворачи- Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни В первый приезд в Одессу, ещё до монашеского пострига батюшки, мы застали его на огородах, где он косил траву. Мама удивилась: «О, ти вже навчився косити? Ти ж не вмiв нiколи». Действительно, батюшка хоть и родился в крестьянской семье, косить не умел: был самый маленький, а когда подрос, всё хозяйство отобрали, «раскулачили». А в семье из одиннадцати человек было всего-то две лошади и одна корова. Но наличие маслобойки посчитали как наличие производства и всё забрали. 191 от свидетелей... Раба Божия Татьяна, преподаватель воскресной школы Свято-Иверского монастыря г. Одесса илостию Божией я была знакома с батюшкой Ионой с трёхлетнего возраста. Не раз и сам старец напоминал, что наша первая встреча состоялась в 1971 году. Из воспоминаний о детских путешествиях у меня до сих пор наиболее тёплые — обо всём, что связано с Успенским монастырём. Впервые попав с братом на территорию Патриаршей Дачи8 в домик-келию послушника Владимира я была поражена — наверное, как и каждое дитё, оказавшееся там — обилием механизмов и верёвочек. Всё вокруг гудело и двигалось. Мне это казалось одной большой игрушкой. А это был цех по изготовлению свечей — и главным в нём был монах Иона (Игнатенко). В последующие годы почти каждое воскресенье со Слободки мы ездили на Шестнадцатую Станцию Большого Фонтана (месторасположение Успенского монастыря). Как говорила наша мама, «к живым угодникам Божиим». Патриаршая Дача — здание-резиденция Патриархов Московских и всея Руси в одесском Успенском монастыре 8 192 * * * Мы ещё долго не понимали, что такое старец. — Мама, ведь отец Иона как ты или папа, какой же он старец? — Старец — это такой человек, что когда Бог ему говорит, то он людям об этом пересказывает. — А наш Иона, он что — пророк? — Нет, он просто старец. — А Бог его всегда слушается? — Нет, это отец Иона всегда слушается Бога. Но когда нам или другим людям что-то очень нужно, отец Иона просит Бога, чтобы Он послушал нас — и если это будет полезно нам, то чтобы Он так и сделал, как мы просим. — А можно попросить о. Иону, чтобы Бог нам каждый день посылал шоколадку? — Нет. — Почему? — Вы с братом вымажетесь так, что я вас не отмою. 9 Св. прав. Иона Атаманский (1852 или 1855 — 1924) — священник, настоятель одесского Портового храма свт. Николая в 1901-1924 годах. Благотворитель, аскет и многомолитвенник, целитель-чудотворец. В последние годы жизни стал лидером сопротивления обновленчеству в Одессе, арестовывался советскими властями. 10 Ныне мощи св. Ионы Атаманского покоятся в одесском Успенском соборе Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни М Мы по-детски спрашивали: — Мама, а есть мёртвые угодники Божии? — Конечно, есть, они называются святыми! Так вот, мы ездили к двум угодникам Божиим — к живому и мёртвому; к двум Ионам. К монаху Ионе в Успенский монастырь — и к праведному Ионе Атаманскому9 на Слободское кладбище10. У нас с братиком ещё долго была детская забава — переспрашивать маму, когда она говорила: «Поедем сегодня к отцу Ионе». Мы хором: «Живому или мёртвому?». При ответе «к святому», — знали, что на могилку. А когда «к старцу», — знали, что в монастырь, а потом на море: можно и купаться. от свидетелей... вался. Ощущала себя дочкой «в квадрате»: и родной, и духовной. Была и на вычитках, когда батюшка с бесами боролся, и на духовные беседы он меня оставлял. Отдельно он мне почти не уделял времени, была я как все — в его духовной школе. Когда у меня были вопросы, он обычно книгу давал: «Вот здесь прочти, всё поймёшь». А лично лишь однажды сказал: «Тебе нужно научиться исповедоваться. И главное — Иисусова Молитва». И теперь это два крыла моей духовной жизни. 193 от свидетелей... 194 * * * Мыслю так. Когда отошёл ко Господу 14 мая 1924 года праведный Иона Атаманский, а одесситы в несметном количестве провожали святого к месту захоронения — Господь им в утешение послал ангела: чтобы через семнадцать месяцев, 10 октября 1925 года, родиться будущему Ионе — старцу. * * * Когда мама приехала сюда из России, старые одесситки ей говорили: «Милая, что невозможно достать на Привозе, то всегда получишь у Ионы Атаманского или Кукши Одесского. Нужно только к ним на могилку съездить». Она и нам говорила: «Что не дал мне город Ростов-папа, то даст вам Одесса-мама». Так что первыми нашими небесными покровителями были те святые, которые тогда ещё не были прославлены Церковью. До сих пор у меня хранится рисунок-открытка, лично нарисованная отцом Ионой. На ней изображён воскресший Господь и два ангела, надпись: «С Воскресением Христовым» — Это мой тебе подарок, — примерно такие слова он сказал, — ты всегда будешь с воскресшим Господом. Я надеюсь, что, по слову батюшки, смогу в нашей воскресной школе трудится до конца жизни — а с Господом встретиться после смерти. Преподобный Кукша Одесский (Величко, 1875-1964) — инок, исповедник, чудотворец. Послушником и монахом в молодости шестнадцать лет был на Афоне. После высылки греками российских монахов на родину (1913) два тяжелейших для Церкви десятилетия иночествовал в Киево-Печерской Лавре. После закрытия Лавры (1932) шесть лет служил настоятелем храма на Воскресенке в Киеве. Затем восемь лет провел в лагерях и ссылках. По возвращении на свободу с 1947 года стал известным на всю страну старцем во вновь открывшейся Киево-Печерской Лавре. Однако из Киева под нажимом властей его перевели вначале в Почаев; а затем в 1960 году 85-летний старец был переведен в Одессу (Успенский монастырь), где он через четыре года и упокоился. 11 Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Дальше начинались, как нам тогда казалось, обычные детские забавы. Нас он называл «мои маленькие друзья» — и мы с ним общались как с большим другом. А на самом деле отец Иона в рассказах, в каких-то поделках — крестик это был или открыточка — приучал нас к общению с Господом. В начале 1980-х годов такого и понятия не было «воскресная школа». Так вот, монах Иона проводил с нами те занятия, какие сейчас бывают в воскресной школе. Через двадцать лет я и сама стала здесь, в Иверском монастыре, проводить такие же занятия с детьми семи-двенадцати лет. Для себя я называю их «ионинскими уроками». Рассказываю им и про Иону — святого одесского чудотворца (Иону Атаманского) и про неканонизированного одесского старца. Знаменательно и такое событие. Когда в Успенском монастыре отошёл ко Господу преподобный Кукша Одесский11 — в 1964 году — тогда же начал стремиться к монашеству и Владимир Игнатенко, будущий Иона. от свидетелей... Мы весело смеёмся. Но всё равно, наверное, Богу была угодна наша маленькая просьба — у отца Ионы в каждый наш приезд находилась в кармане подрясника шоколадка; как он её всегда называл, «для двойняшек». Чаще всего это был «батончик шоколадный» по 48 копеек, весь помятый и тёплый. Отец Иона раскрывал серебристую фольгу — и мы, каждый со своей стороны, растягивали подарок пополам. Иногда брат спрашивал: «Отец Иона, а вам?» Он весело отвечал: «Я пока вас ждал, два уже скушал». «А где «серебро»? Мы собираем на фантики». Он горестно разводил руками, шарил смешно по карманам, даже выворачивал их — смотрите, мол, пустые. «Нету. Наверное, ветром в море унесло». Мы хоть и маленькие были, а понимали, что никаких двух шоколадок отец Иона не ел. 195 от свидетелей... З накомство мое со старцем Ионой произошло прямо накануне моего пострига. Тогда к нам в обитель приехал владыка Агафангел12 вместе с батюшкой и сказал: «Это будет ваш духовник и старец». Я благодарю Бога и нашего митрополита за такой дар мне, грешному. Со временем я прилепился к нашему старчику и окормлялся у него постоянно. Ко мне старец посылал своих духовных чад — пары, очень желающие повенчаться. Ведь у нас здесь был первый храм на весь огромный массив советской многоэтажной застройки13. Много людей, только пришедших к вере в начале 1990-х, нуждалось в духовной поддержке. Батюшка Иона их уговаривал, что нельзя жить в грехе: детки будут болеть, страсти — одолевать. И посылал ко мне обвенчаться или взрослых покрестить. Мне говорили такие люди: «Если бы не отец Иона, мы бы сами никогда не воцерковились — стыдно было в предпенсионном возрасте креститься и венчаться». 196 12 Агафангел (Саввин), р.1938 — митрополит Одесский и Измаильский с 1992 года вплоть до времени издания этой книги (2013) 13 Одесские микрорайоны Черемушки и Таирова * * * Старец благословил самый дорогой для меня подарок — цепочку для нательного креста. Сделана была она им келейно из гнутых колец нержавеющей стали. Простенькая, грубоватая работа — но из рук старца и его руками создана. «На, — говорит, — носи; а крест себе сам выберешь, когда подходящий найдёшь». Так до сих пор цепочка у меня без крестика лежит: всё не попадается для неё крест соответствующий. * * * Когда что-то не получалось у меня — монастырь наш новообразованный, огромные сложности с организацией строительства и быта — батюшка утешал: — Бери пример с Суворова. Он не боялся сложностей, горы какие преодолевал, победы какие совершал. Всё ему по молитвам Господь давал. И для большей убедительности доставал из кошелёчка рубчики приднестровские с портретами Александра Суворова. * * * Чудотворную икону Матери Божией Иверской (Одесской) написал специально для нашей новосозданной обители афонский старец — иконописец Арсений из греческой келии Николая Буразель (Белозерской) в 1999 году. Святой образ написали на кипарисовой доске натуральными красками, Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * У батюшки Ионы келия была как проходной двор: всегда полна народу — то поют, то читают. Я приду, стану в сторонке: не хочется старца безпокоить. А он меня увидит, головой кивнёт — и тут же достанет с полки одну-две книги и вручает, разворачивая на закладке. Пока у него беседа с людьми проходит, я успеваю прочитать в тех местах, где отмечено. А это, оказывается, и есть ответы на мои вопросы. Остаётся только кивком головы поблагодарить его — если батюшка уж очень сильно занят — и тихонько выйти. * * * Однажды, году в две тысячи пятом — две тысячи шестом, батюшка мне рассказал, что накануне он молился в келии. И так ему тяжело и скорбно было, что уж Господа начал умолять забрать его: отпустить душу из немощного тела. Вдруг явилась ему Матерь Божья. Старец с испугу в уголок забился. Но услышав слова утешения, приободренный, поблагодарил Пресвятую Деву за Её покров над ним. И такой он получил заряд бодрости и энергии — по его словам — что как будто вновь молодым стал. от свидетелей... Архимандрит Алексий, Свято-Иверский монастырь, Одесса 197 от свидетелей... Раба Божия Валентина, цветочница, Свято-Иверский монастырь г. Одесса 198 батюшке Ионе привезли меня умирающей, почти в безсознательном состоянии. Внесла меня на руках сестра, весила я тогда всего килограммов сорок. Полное изнеможение и дистрофия превратили меня в получеловека. В больнице мне виделся сон — прекрасный храм. И голос: «Там твоё исцеление». Я начала расспрашивать окружающих, описывая видение: дорога, ведущая к храму на берегу моря. Мне все в один голос — это Успенский монастырь на Шестнадцатой Станции Большого Фонтана: тебе туда дорога. А я была абсолютно нецерковным человеком. Знала только, что зайдя в храм нужно поставить свечку. О том, что существуют иконы Спасителя, Матери Божией и множеству святым, я не знала — думала тогда, что все иконы одинаковы, отличаются только по размеру. Первым, кто к нам подошёл в пустом Успенском соборе, был архимандрит Алексий. Он ходил, ходил вокруг нас. Спросил: — Как зовут? — Валентина и Татьяна. — Танька, Валька, аборты делали? Мы в шоке. Покраснели обе от таких откровенных слов. — Нет, батюшка. Мы незамужние. Он опять ходит, ходит… * * * Тогда же, только переступив порог комнаты, начала я выбрасывать прямо через окно сигареты — блоками которых у Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни К — Танька, Валька, аборты делали? — Нет, батюшка. Нет. Помогите нам. — Чем я могу вам помочь? Помолюсь… Повернулся и ушел в алтарь. Сестра тоже вышла из храма: кого-то позвать на помощь. Пять-десять минут я провела в одиночестве — сидя на полу, опершись о стену прямо под иконой Казанской Матери Божией. Вдруг открылись боковые врата и вышел монах. Лица его я не видела: он шел против солнца. Но проходя — случайно или нет — задел меня краем своей чёрной мантии, развевающейся как крылья птицы. Только он вышел из храма, меня что-то подбросило — и я, не чувствуя ног, побежала за ним. Сестра с круглыми от удивления глазами встретила меня на выходе: «Как, ты уже ходишь?». Схватила меня под мышку и поволокла дальше: «Я знаю, кто тебе поможет. Это монах, зовут его старец Иона». Поставила она меня под стенку батюшкиной келии — а мне так плохо, так плохо сделалось — и просит: «Пропустите нас, кто в Бога верует, сестре плохо». Очередь человек в десять расступилась. Из домика вышел монах в мантии и окропил меня святой водой. Я узнала его по силуэту — это был тот, кто задел меня в храме мантией. Меня пропустили без очереди — и старец начал в келии читать надо мной молитвы. А мне всё хуже и хуже. Батюшка говорит: «Голубушка, ляг пока на мой топчанчик, отдохни», — и показывает на какой-то сундук. Вдруг во мне всё перевернулось. Выскакиваю из келии — откуда только силы взялись — и ходу! Батюшка за мной: — Валечка, зайди. — Не зайду. — Мы тебя будем ждать. Он всех оставил, пошёл, договорился с каким-то водителем — и меня отвезли на машине домой. В дороге мне стало легче. от свидетелей... растворёнными в святой воде, с добавлением частиц святых мощей. Икона писалась в дни Великого поста. Привёз её с братией монастыря архимандрит Иона. Машина, на которой везли святой образ, ехала первой в колонне из нескольких автомобилей — и безпрепятственно пересекла все границы. 199 от свидетелей... 200 * * * Начала я приходить к батюшке чаще и чаще. Старалась бывать и на сенокосе, где батюшка всегда трудился в первых рядах. «Это, — говорил он, — моя и ваша лучшая лечебница. Ничего так не лечит как молитва и труд. Трудитесь — и всегда будете здоровы». И мое здоровье постепенно поправилось. Позже я начала понимать, почему так нянчился со мной батюшка. Был момент, когда решалась судьба моей души — погибнет она или нет. Старец не дал опуститься ей на дно, а поддержал. * * * — Ты, — говорил он, — родилась от благочестивого брака. — А как это? — Твои родители были венчаны. Вы были с сестрой от рождения предназначены Богу, вы — Христовы невесты. — Батюшка, а как это? — Вы и не должны были выходить замуж: ваш путь — в монашество. Но так как родители не жили церковной жизнью — то и вам пришлось терпеть и пострадать в болезнях». * * * Батюшка нас — нескольких духовных чад, помогавших ему на сенокосе — водил показывать пещерку на берегу моря Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Меня трижды ещё возили к батюшке Ионе. И трижды он читал Евангелие, молитвы, мазал маслицем. Потом на Пасху я сама смогла прийти в храм. Но по-прежнему еле держалась. Полагала: часик постою и пойду домой. Простояла час, два. А тогда уже и думаю, неужели же я такая слабовольная, что больше не выстою?! И начала сама с собой бороться — с той вражьей силой, которая меня прямо вышвыривала из храма. Говорила мысленно: «Господи, помоги! Отец Иона, помолись!». И так смогла всю службу отстоять. Когда все, христосуясь, начали поздравлять друг друга, близкие батюшкины чада направились к нему в келию. За ними пробралась и я. Стоя уже на пороге, слышу: «Как вам не стыдно? Хотя бы в пасхальную ночь оставили старца в покое: дайте ему разговеться и отдохнуть». Я уже собралась развернуться и выйти. Но тут из-за спины окружающих его чад — как из моря выплывает луна — появилось радостное лицо старца. Его глаза, как маяки, излучали голубой свет и обращены были прямо на меня: — Валечка, деточка, и ты здесь? Христос Воскресе, чадо моё! Накрыл меня своей мантией, прижал к сердцу — и мне так радостно стало. Такая лёгкость появилась, как будто не было безсонной ночи. Батюшка за руку завел меня в келию и собрал полную корзинку куличей, яиц, конфет, всякой всячины: — Это тебе и Танечке. Радуйтесь с Воскресшим Господом! от свидетелей... меня были заставлены все полки. Я курила с детства — двух пачек не всегда мне хватало на день. Сестра вбежала за мной: — Ты что, с ума сошла? Это такие деньги! Завтра опять пойдёшь покупать? — Нет. Ни за что! А все дело в том, что батюшка в келии сказал: — Валечка, ты такая хорошая девочка — зачем ты куришь? — Не могу бросить. — А ты хочешь бросить? — Да. И вдруг моя рука сама на Евангелие — бах! — легла как припечатанная. — Помолись, — старец говорит. — А как? — Как хочешь. Бог твоё сердце видит. Не помню, что я просила у Бога, как молилась. Но у меня к сигаретам отвращение такое началось: видеть их не могла больше. 201 от свидетелей... 202 * * * В дальнейшем замечала много раз: если батюшка что хочет кому-либо сказать назидательное, то прямо не говорит — а говорит другому человеку. Или как бы про себя, или еще как-нибудь иносказательно — мол, был случай со мной или с тем-то и тем-то. Также и на исповеди старец никогда не обличал — а говорил либо о себе, либо о каком-то другом человеке. Помимо того, батюшка никогда не поучал тому, чего он сам не делал или не соблюдал. Если он говорил о смирении, то всем, кто его знал, было понятно, как оно выглядит — видели, как старец смиряется. Я сама слышала, когда ему говорили в лицо такие вещи, что уши вяли — а он смиренно всё это принимал. Другой человек уже трижды бы оправдался или начал начальству жаловаться — но только не батюшка Иона. Он всё в отношении себя принимал как должное: и клевету, и почести — не обращая внимания ни на то, ни на другое: — Бог всё видит. А я что? Я только немощный сосуд с Его благодатью. Когда Он хочет — есть она во мне. Когда Он не желает — нет её во мне. Батюшка за многие годы своей старческой жизни никогда никого не огорчил, не обидел. Никогда не был равнодушным. Мне он говорил: — Ты должна быть благодарна Богу, он оказал тебе великую милость. Ты сама всего натерпелась в жизни, теперь и другому человеку можешь посочувствовать, помочь. И еще меня поражало, что старец узнаёт наши грехи, едва к нему подходишь. * * * В середине 1990-х батюшка совершал молебны с вычиткой индивидуально. Но людей к нему ходило все больше и боль- Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Работая на сенокосе, я однажды так захотела сливочного масла, что просто караул. Мысленный образ бутерброда с маслом и помидором преследовал меня весь день. К вечеру подошла к окошку батюшкиной келии. Он не видел меня и что-то рассказывал девушке, моей ровеснице. Прислушалась — и была поражена рассказом. — Когда я был послушником, работал на коровнике. И матушки, делающее масло, говорили: «Корова, которая с быком гуляет, молоко даёт не полезное — в нём «гормоний» много блудных. Масло от этих коров поешь, и блудная страсть тебя долго не оставит». Батюшка даже не знал такого слова — гормоны — а говорил на слух: «гормонии». Но я поняла это наставление и для себя. — И вообще, — продолжил старец, — монахам лучше сливочного масла не кушать. Я не выдержала, и так через окошко спрашиваю: — Батюшка, и мне нельзя сливочное масло кушать? — Можешь попробовать бутерброд с маслом… и помидоркой сверху. Я так и сиганула от окна. Это же он всё для меня рассказывал! На следующий день я посещала одну сестру в больнице. И она на прощание достала из тумбочки майонезную баночку домашнего сливочного масла: «Возьмите, пожалуйста, мне это нельзя кушать». И сверху положила огромный помидор. Я была в шоке — вот моя, казалось, несбывшаяся мечта. Пришла в трапезную, намазала огромный бутерброд, сверху помидор. Но откусить и съесть смогла только маленький кусочек. В отношении сливочного масла как отрезало меня после этого. Не могу на масло и до сих пор смотреть. от свидетелей... на территории Патриаршей дачи. В этой пещере — лично им вырытой и состоящей из двух ниш — батюшка жил долгое время в конце 1960-х годов, пока его не взяли в монастырь. Но и в 1990-е он иногда оставался там на ночь: помолиться. Мы убирали в этой пещерке — в течение десятилетий она немного осыпалась — и выгребали мусор. Но когда я однажды попросилась там переночевать, старец погрозил пальчиком: «Ни, ни, родненькая. Враг будет нападать сильно». Никогда старец женщинам не благословлял там молиться. Спустя какое-то время эту пещерку засыпали. Сейчас не найти и места, где она находилась. 203 от свидетелей... * * * Последние годы своей жизни батюшка был в послушании келейников и даже мирских чад. Он смиренно, как дитя, смотрел в глаза келейнику — и если видел его кивок, шел к ожидавшим его людям. Старец, безусловно, мог обнять и показать свою любовь каждому — но это не должно было означать, что и каждый может относиться к старцу вольно, неподобающе. Чада духовные это понимали — им было достаточно даже взгляда батюшки, чтобы ощутить радость общения. Но все же некоторые дерзостно обнимали, дёргали старца, как будто он им ровесник или товарищ по играм. Батюшку это нисколько не задевало. Некоторые из молодых братьев — недавно пришедших в обитель, наверное, сразу после армии — не только не понимали трудов старца с духовными чадами, но и «строили» его: «Вы, мол, отец, не по монашескому уставу живёте. Здесь монастырь, а не б… заведение!». Они не ограничивались словами — и с алтаря вытаскивали, и пинали, и за бороду тягали. Конечно, тем, кто брал на себя ответственность «смирять» отца Иону, не позавидуешь. Но правда и в другом. Они — эти «смирительные рубашки», чьи имена забудут на второй день после их ухода из монастыря — были настоящими благодетелями для старца. Поступками, которые, казалось бы, унижали старца — они на самом деле строили невидимую лестницу на Небо, по которой наш батюшка уверенно подымался. Уверена, что и отец Иона всегда молился за эти «щётки» и «скребки», которые чистили его от возможной гордыни и тщеславия. Батюшка нам открывал, что такова монашеская жизнь — это постоянная охота диавола за каждой иноческой душой. Погубить душу монаха — самая большая заслуга у беса. И опасен для них только смиренный монах. Мы, любящие чада батюшки, всё это понимали — но почеловечески нам тяжело было на всё это смотреть. Нам казалось, что ответ на любовь может быть только один — любовь. Но когда мы жаловались старцу, что не можем смотреть на его страдания, он строго говорил: * * * * * * Батюшка не благословлял часто и полностью купаться, мыться. — Чем больше уделяешь внимание плоти, тем хуже для души. — Но ведь буду вонять потом? — Думаешь, пот воняет? Не пот — это страсти наши воняют. А от самого старца как будто бы кислым молочком пахло или как от ребёночка. Отца Иону почти силой, за послушание, заставляли келейники мыться. Батюшка после сенокоса смиренно, слегка подталкиваемый отцом Христофором, шёл в душ. Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни — Вы, голубчики, не знаете и сотой доли тех искушений, которые враг посылает на моих собратьев. Мы постоянно на передовой линии фронта. Для меня — с четырёх лет росшей сиротой и, наконец, обретшей в старце отца и мать в одном лице и в нем же духовника, «родившего» меня для вечной жизни — было неимоверно тяжело это наблюдать. Если бы не воспитание старца, я бы, конечно, «наделала делов», становясь на его защиту. Но батюшка своим примером показывал: я терплю, и вы терпите. Другого не дано. от свидетелей... 204 ше, и он стал совершать молебны с общими вычитками. При этом батюшка всегда видел, когда к нему с верой шли — а когда словно к гадателю или колдуну. Если человек не был готов принять его слово — батюшка отвечал ему общими фразами. А иным говорил: «Что вы к нам пришли? Мы больны и немощны. Надо смиряться; нужно Бога любить, людей любить. Вы к Богу идите — в храм Божий». Но когда старец видел, что человек пришёл с открытым сердцем — он и сам был готов ему свое сердце отдать. Возможно, Господь по вере батюшкиной всё ему открывал — и батюшка готов был людям с глубокой верой всё открыть. 205 от свидетелей... * * * 206 * * * Батюшка долго со мной нянчился — уделяя много внимания, вкладывая в меня всю свою душу. К этому образу жизни я даже начала привыкать — во мне, как я потом увидела, сформировалось чувство собственничества. Мол, батюшка мой; я — его чадо; и так будет всегда. Но однажды он сказал: Сергий (Генсицкий), р.1951 — глава Тернопольской и Кременецкой епархии с 1991 года вплоть до времени издания этой книги (2013); с 2011 года — в сане митрополита 14 * * * На личном примере, «на своей шкуре», я испытала, что такое послушание и непослушание старцу. Пережив множество болезней, убедилась: когда слушала старца, всё оказывалось Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни Отец Иона рассказывал о владыке Тернопольском и Кременецком Сергии14. Когда они плыли на теплоходе в святую Землю, батюшка Иона был духовником паломнической группы. И все стояли к нему на исповедь. Стоял и владыка: в рясочке старенькой, залатанной. Панагия деревянная, неброская — издалека больше на крест похожа. Стоял, молился, чёточки тянул. Священники сзади владыки Сергия, кто побойчее, отталкивали его и отталкивали. И владыка оказался в самом хвосте очереди. Но смиренно стоял, молился, чёточки всё тянул. Голову наклонил и так улыбался всем — проходите, мол, проходите вперёд. — Вот раб Божий! — говорил нам батюшка. — Хоть бы слово сказал. Нет, стоял. Вот молодец! Владыка, а какой раб Божий. Даже во взгляде его не было недовольства! — Нет, дорогая, смотри: вот ребёнок — он сначала от мамки грудь берёт, а потом ему нужно и твёрдую пищу. Тебе нужно уже самой подыматься, самой спасаться, прикладывать усилие всё больше и больше. Какое-то время я обижалась на отца Иону. Жаловалась по-бабьи на него — его духовнику схиархимандриту Алексию: — Батюшка Алексий, на меня отец Иона совсем внимания не обращает! — и заревела. — Да? Ох, Иона окаянный. Я ему всыплю по первое число. Не переживай. Он у меня узнает, как обижать Валечку. Всё это я приняла за чистую монету. Обрадованная, подошла через день к отцу Ионе — а он снова на меня «ноль внимания». Опять пошла в слезах к отцу Алексию, сказал он мне: — Что? Ничего? А я ж ему так всыпал. Ладно, ещё сегодня добавлю. Иди. Так они вдвоём меня воспитывали. Надо отдать должное почившему в Бозе старцу Алексию — и, конечно, батюшке Ионе — с Божией помощью они сделали из меня духовно самостоятельного человека. Слава Господу, что я попала в крепкую «семью» людей, понимающих смысл жизни христианина и помогающих ему спастись. Это схиархимандрит Алексий, архимандрит Иона, игумен Никон, игумен Виталий, наместник архимандрит Павел. Все они видели, что я пытаюсь выкарабкаться из той грязи, в которой жила. И не оставляли меня ни на минуту, передавая один другому. За это я очень им благодарна. В последние годы жизни батюшки, если у меня возникали какие-нибудь проблемы, я просто писала ему записочку — и передавала через келейников, даже не видевшись с ним. Знала, что старец помолится — и всё с Божией помощью разрешится. Была просто уверена в этом — и, действительно, так всё и происходило. от свидетелей... — Ладно. Мы не святые. Можно и ножки, и ручки помыть. А чистому — всё чисто. Ещё он говорил так: у святых людей даже кал запаха не имеет — не то, что тело. Вот в затворах монахи жили, подвизались в пещерах Киевской Лавры — они не выходили вовсе. Но чем больша душа человека очищалась, тем меньше у его тела становилось противного запаха. А духами и благовониями если каждый день мазаться, то когда перестанешь — такая вонь из тебя попрёт: нос затыкай. 207 от свидетелей... 15 208 «Сиреневая роща» — пансионат рядом с одесским Успенским монастырем * * * У самого батюшки мы видели силу терпения — не раз и не два. Сам он обычно очень редко жаловался на те страдания, которые ему приносила физическая боль и душевные переживания. Другим он всегда сочувствовал многократно больше, чем себе. — У меня что — только ноги в бинтах. А у отца нашего наместника архимандрита Павла († 2011, Судакевича) — вот у кого боли были. Стоит на службе, а ботиночки уже полные крови. Страдалец! Думаю, что батюшка ещё задолго до своей кончины знал, от чего он умрёт. * * * Батюшкино мнение было, что монаху лучше болеть. Мол, тело немощно, но дух бодр, а бороться за здоровье не надо. А вот когда болеешь и терпишь — Господь помогает в спасении. Еще батюшка, бывало, возвещал — по-особенному выпрямившись, не свойственно себе приосанившись и подняв указательный палец: Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Расскажу ещё страшный случай непослушания. У батюшки было духовное чадо — послушник Успенского монастыря Артемий. Учился в семинарии, был очень грамотный и смышленый. Мама его трудилась в Пантелеимоновском монастыре швеёй: шила рясы, подрясники, облачение. Что-то не сложилось у Артемия с семинарией — и он решил поступать в Юридическую Академию. Мать ушла из монастыря работать в «Сиреневую рощу»15, чтобы оплатить образование сыну. Она тянула, тянула — руку даже на работе повредила — но таки выучила сына на юриста. Из обители он ушёл; какое-то время они и не показывались в Успенском монастыре. Но однажды у стен батюшкиной келии я их встретила совсем больными. Расспросила, оказывается, у Артемия всё внутри болело, жгло. В келию к старцу они попасть не могли — большая очередь. Когда я раньше их вошла к батюшке, сказала: — Вот стоит Артемий с мамой, ваш бывший послушник. Их наместник Иверского монастыря архимандрит Диодор принял. Просятся они к вам за благословением. Делать Артемию операцию или нет? — Нет, не надо. Пусть терпит, смиряется. Операция ему и не поможет Я всё дословно передала. Но поняла, что они не такого ожидали ответа. — Ладно, нам врачи помогут, — сказали на прощание. Прошел месяц, второй. Сделали одну операцию — стало хуже. Сделали другую — ещё хуже. Сделали четыре операции — а боль всё сильнее. А потом несчастный молодой человек, не выдержав боли, взрезал себе вены и выпрыгнул из окна. Поломал ступни ног, повредил руку. Еле его отходили: лежал в палате весь в бинтах. Но он выпрыгнул и второй раз — головой вниз — и погиб. Мама — в особенном горе: в православной семье сынсамоубийца. В утешение все говорили, что он был невменяемый. Старец, узнав об этом, очень переживал и как-то осунулся весь. «Не потерпел, не потерпел. Воля Божия была: терпеть ему». Возможно, это плоды непослушания и гордыни. Потерпел бы Артемий немного — Господь и подал бы ему облегчение. от свидетелей... «во здравие». Когда творила свою волю против мнения старца — рассчитывалась новыми болезнями. Лет пять тому назад (около 2008 года) онкологи у меня нашли саркому брюшной полости. Лежала пластом, врачи от меня отказались. Никто не сомневался в моей скорой кончине. Но я всё делала так, как говорил мне старец — и осталась жива. Опухоль сама зарубцевалась — по молитвам старца исцелил Господь. 209 от свидетелей... Знакомая инокиня — из монастыря святой равноапостольной Марии Магдалины в Иерусалиме — рассказывала: к ним приехал какой-то знаменитый старец. Все сёстры, его приветствуя, по привычке — как они встречали нашего отца Иону — кинулись к нему на грудь: словно дочки к родному отцу. Но этот батюшка отстранился от них — как бы построив невидимую стеночку. Тогда она поняла, что такого же старца, как батюшка Иона, они вряд ли увидят. Он-то принимал всех как родных: чада, не чада, первый раз видит или давно уже знаком. Все были его дети. Для всех у него хватало любви — он её никогда не прятал. Но при этом батюшка без расспросов видел, кого он может взять к себе в чада, а кого нет. Подходит к нему человек — Батюшка, возьмите меня в чада. — Нет, родненький, я уже старый. Через минуту подходит другой человек с той же просьбой — а старец его берёт в чада. «Своих» батюшка сразу видел. В каждой жизненной ситуации старец подсказывал, что есть только один выход: всепрощение, любовь, упование на милосердие Господа. Вся жизнь старца — это один большой для нас урок. Счастливы и те, кто хоть несколько минут были на этом уроке и что-то взяли для своей жизни. * * * Ещё задолго до его предсмертной болезни мы с батюшкой договорились, что моим старцем он будет до конца жизни. Другого старца у меня не будет. А в качестве духовника — когда батюшки уже не станет — могу обратиться к отцу Панкратию. Попав к старцу, когда тот лежал уже на смертном одре, не смогла сдержать слёз — знала, что это последняя встреча. А батюшка сквозь слёзы улыбался. * * * Так Господь управил, что когда батюшка преставился, я хоть и была далеко на улице — но узнала буквально через минуту: мне позвонили на мбильный телефон из монастыря. Тут же сама отправила SMS-сообщение Надежде в Иерусалим. А она там случайно — этого даже не было в её планах — проходила вблизи храма Гроба Господня. И при этом, так уж сошлось, была со свечой. Она моментально зашла в храм и поставила эту свечу за упокой новопреставленного схиархимандрита Ионы — спу- Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Когда его покидала, уже на пороге вдруг услышала: — Запомни, ты — моё чадо. Нас Господь соединил. Мои ноги почти подкосились; тело просквозил озноб; по коже пошли мурашки. Хотела вернуться, но не смогла. — Борись, воюй! — продолжил он. И благословил меня двумя руками. Уже из коридора спрашиваю: — Батюшка, а мы ещё встретимся? — Да, да! — закивал так Отец Иона после лечения в Одесском воголовкой и радостно улыб- енном госпитале нулся. Эти последние слова старца до сих пор у меня в ушах. И это лучшие слова в моей жизни. Через неделю после той встречи, 18 декабря 2012 года, батюшка отошёл ко Господу. Будет ли такой старец ещё на земле — не знаю. Много людей осиротело. Очень, очень много. Вряд ли его кто-то нам заменит. Но он обещал, что мы встретимся. Как всегда, верю старцу. Не могу ему не верить. от свидетелей... 210 — Рак — это царская болезнь. Кто её претерпит безропотно — тот сразу в рай пойдёт. 211 от свидетелей... от свидетелей... стя всего лишь три минуты после его кончины. Она долго ещё удивлялась — и всем сёстрам пересказывала об этом. Монахиня Л., г. Одесса В 212 Владимир Игнатенко в посёлке Пеления, Молдавская ССР * * * — Надо посмотреть. Посмотрел и починил. Его тогда и прописали в монастырь; взяли послушником. Батюшка долго шёл к вере. Он в поисках Бога и «бродил», и в секты попадал. Каялся потом очень. В миру он жил с женой своей Анной, не будучи венчанным. Дочь Надюша у них родилась семимесячной. Он очень скорбел от тяготившей его мирской жизни, прятался от семьи. Жена его искала, везде запросы подавала. А он искал свой путь. И обрёл его в монашеской жизни. Десять лет он странствовал, пока не почувствовал мир в душе. Так сильно хотел угодить Богу, что Господь его услышал — и указал путь спасения. Странствуя, попал он в Почаевскую Лавру, где Матерь Божия ему благословила ехать в Одесский монастырь — там его место. В Одессе его долго не принимали. Больше года он прожил в пещерке на берегу моря. Только когда в монастыре поломался генератор, прибежали за ним: — Что-то понимаешь в моторах? — Был трактористом. — Генератор починишь? После нескольких лет странствий — а Владимир работал сезонным рабочим: летом странствовал, а осень-зиму трудился — вернулся он домой. Встретила Анна: — Володю, де ти був? Я вже в мiлiцiю подавала, у всiх питала, де ти пропав. А Владимир молчит. На плече у него рюкзак небольшой, но тяжёлый. — Що там в тебе? Що ти принiс? Не мовчи вже! Сорвала с плеча рюкзак, развязала его — а там внутри одни камни. И голыши, и круглые, и плоские, и грубые осколки разных пород. Бросила она всё это ему под ноги: — Зовсiм здурiв. Потом он, как рассказывала его дочка Надежда, не говорил ни с кем ни слова; сидел вечерами в уголке, расписывая камни. Надежда очень сожалела, что не сохранила ни одного на память. * * * Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни молодости Владимир Игнатенко (отец Иона) до конца 1960-х проживал с семьёй под городом Бельцы в Молдавии. В гражданском браке у него родилась дочь. Но когда уж чересчур любопытные в монастыре спрашивали, был ли он женат, старец отвечал: «Нет, не был я женат, я согрешил». И с такой болью он отвечал, что не сохранил девства! Скорбел он об этом более десяти лет, пока не искупил пред Богом своей вины. 213 от свидетелей... Плач о духовной жизни * * * Некоторые духовно неразвитые люди стояли к старцу сутками в огромных очередях, чтобы подойти и задать такой глупый вопрос: «Батюшка, вот у меня кошечка умерла. Что бы это значило?» Или: «Мне на Привозе цыганка нагадала то-то и то-то, сбудется ли это?» Таких «спрашивателей» было предостаточно. Батюшка не возмущался и старался по мере возможности объяснить этим людям, что такое православие и чем храм Божий отличается от Привоза. Конечно, некоторым и полдня бы не хватило, чтобы изложить все свои заблуждения, а старцу и недели, чтобы вывести каждого из сетей диавола. Батюшка Иона всегда уповал на милосердие Господа, ибо, если Ему было угодно, сердце заблудшего человека раскрывалось, и он внимал советам и наставлениям старца. * * * Батюшка почти всегда предпочитал молиться по чёткам или в уме — а не по книгам вычитывать монашеское правило: — Молитва должна идти из сердца! * * * * * * Иногда, смотря на высокопоставленных особ, говорил: — Надо любить всех, и начальников тоже. Но не делать так, как они делают. Некоторые духовные отцы из Успенского монастыря, будучи высокого мнения о старце Ионе, всё же не всегда и не во всём с ним соглашались. Отец А., когда узнал, что батюшка благословил освятить роддом, даже возмущался: «Как это отец Иона мог дать такое бла- Один бедолага жаловался батюшке: — Отец Иона, почему только выйду я с зоны, опять на «крытку» попадаю, и так без конца. Уже пятая ходка у меня. * * * Плач о духовной жизни 214 Успенском Одесском монастыре. В 1994 году его дочь Надежда — а она проживала на то время в городе Бельцы в Молдове — поехала в Одессу к батюшке Ионе. К тому времени у неё самой подрастал девятилетний сынок. Когда она приехала, вошла в келию, старец помазал их маслицем святым и спросил её: — Ну, как там Анна? — Она уже упокоилась. Дочь расплакалась, а батюшка её утешил: — Будем молиться. Будем молиться! гословение? Ведь это место, где делают аборты, убивают невинных младенцев!» Старец с ним не спорил, но был непреклонен. Роддом освятили. А заведующая отделением гинекологии, будучи женщиной уже немолодых лет, по убеждению, полученному от батюшки Ионы, венчалась со своим мужем. Старец считал, что одними запретами и страхованием аборты не искоренить. Любовью и убеждением можно добиться гораздо большего. от свидетелей... Владимир и Анна Игнатенко Молчание Владимира напугало Анну. Она и к врачам обращалась, и в органы. В конце концов, по её настоянию молчальника определили в психиатрическую больницу на обследование. Никаких отклонений у него не нашли. Следующий его уход из дому был безвозвратным: — Я ухожу от вас насовсем, не вернусь. Ухожу в монастырь. — Володю, а як же я, як дитина? — Буду о вас молиться Богу, простите. После очередного странствия он оказался здесь, в 215 от свидетелей... * * * В одной из своих поездок на Афон батюшка находился там шесть месяцев. Многие начали переживать и безпокоиться, что старец там и останется. Но батюшка вернулся. И через какое-то время митрополит Агафангел 13 марта 2008 года постриг его в великую схиму. Во время пострига владыка во всеуслышание произнёс: — Иона, пообещай людям, что ты больше никогда не оставишь обитель. Батюшка поклонился чуть ли не до земли, выпрямился и произнёс в ответ со слезами: — Обещаю! Обещаю вам всем, что не оставлю родную обитель до конца жизни. * * * Батюшка Иона близким по духу говорил: — Владыка у нас хороший, очень хороший. Есть у него изюминка в сердце, даже можно сказать, бриллиантик. 216 * * * Батюшка не одобрял лечений. И сам не стремился по врачам и больницам ездить, хотя и говорил: «Да, есть врачи от Бога — но их очень мало». Когда окружение старца настаи- * * * Сидит батюшка с чадами в келии, идёт разговор душеспасительный. Вдруг под окнами громкий голос: «Володя, я приїхав. Володя, Владимир с племянником я приїхав». Это брат отца Ионы — Арсений. Отец Иона вздыхает, подходит к окну и машет брату — заходи. А до этого Арсений ходил по храму и спрашивал: «Не знаєте, де тут брат мiй Володя, ви його ще Іона звете?». Это происходило прямо во время службы. Кто-то взял его под руку — старичку было далеко за 80 лет — и повёл под окна отца Ионы. Зашёл Арсений в келию. Старец ему: — Ну що ти їздиш туди-сюди? Йди на пасiку, бджолами займайся — Та що тi бджоли, вони мене покусають. — Іди, не покусають. — Та нi, краще я вже пiду. Дай на дорогу грошi та я пiду. — Та ти ж тiльки приїхав. — Та вже поїду. Давай грошi. — Ой, все це грошi. Дай, дай… Старец был расстроен. Старался удержать брата чем мог. Уже и винца ему налил, и что-то потешное рассказал. Арсений немного посидел, но как шило у него: «Все, вже пiду. Дiла». Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Некоторые из братии и священноначалие желали, чтобы старец давал на монастырь те средства, которые ему жертвовали состоятельные люди. «На монастырь надо, на монастырь жертвовать. Многие старцы на свои средства монастыри строили. Нечего всем подряд бомжам раздавать». Но отец Иона, действительно, раздавал деньги направо и налево. Впрочем, не всем подряд. Он видел нуждающихся — и не по одёжке или внешнему состоянию, а гораздо глубже: знал, полезны ли будут человеку те деньги, которые он ему даст. вало на лечении — он отказывался, но потом подымал руки: «Воля ваша — делайте, что хотите; я ваш». Причём это говорилось неласковым тоном. Так что когда ему пеняли — сам, мол, он из больниц не вылазит — старец соглашался: «Да, но я не по своей воле». от свидетелей... — Деточка, всё дело в том, что родители зачали тебя в Великий пост и знали об этом. Вот главная причина. 217 от свидетелей... * * * Батюшка говорил тем близким по духу, кто уже давно у него окормлялся: «Я квочка — а вы у меня цыплята; пройдёт время, вы станете квочками — и у вас будут цыплята. Идите и тоже будьте квочками». 218 * * * При жизни старца Ионы столько денег, подаренных ему, выманили у него женщины, окружающие его как спруты — невозможно посчитать. Они окружали его примерно с 1993 года. И явления им были, и видения, и голоса. В келии батюшки они чуть ли не на голову ему садились — и всё им было мало. Чтобы избавиться от близких старцу Ионе людей, они обвиняли их во всех грехах — и в колдовстве, и в воровстве. Только бы самим быть ближе к нему — и всем у него распоряжаться. Они пропускали к батюшке состоятельных просителей, которые могли старца отблагодарить. Может быть, они и не брали у жертвователей деньги, но им было приятно показать себя руководителями. Батюшке, конечно, было незаметно, как избираются те, кого к нему проводят, ведь очередь была снаружи. И вот, часто те, кто приезжал впервые, стояли днями и ночами — а те, кто «по блату», приходили по сто раз на день. Многие помощники старца не понимали, что вокруг святого человека — огромное скопление бесов, пытающихся его побороть. В этом сражении под их горячие когти попадали и так называемые келейники. Бес, будучи не в силах овладеть старцем, вселялся в их души. Так келейники и помощники батюшки становились чуть ли не его врагами. Некоторым покажется странным — но когда эти несчастные покидали старца, то нечистый их не трогал. И они вновь становились нормальными. Окружающие старца «домашние» монашки16, вместо того чтобы молиться и спасаться, пекли для батюшки пирожки да То есть не живущие в монастыре, а исполняющие монашеское послушание в квартире, в доме Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Батюшка очень любил одну притчу о Промысле Божием и постоянно повторял её разным людям. Кстати, были дни с таким количеством посетителей, что он одну и ту же историю мог рассказывать десятки раз — слушатели всегда были другие. Человек некий вопрошал к Богу — Что есть Промысл Твой, Господи? И был ему голос: — Сядь в дупло и наблюдай. Залез человек в дупло дерева над источником и притаился. Ехал воин. Спрыгнув с коня, наклонился испить воды — и потерял кошель с деньгами. Вскочил, не заметив пропажи — и умчался. Через некоторое время шёл человек, имевший большой долг. Никакой возможности не было у него вернуть заём. Он уже собирался от безысходности покончить с собой, чтобы бремя долга не легло на семью. И, ах, видит у источника кошель с деньгами. Обрадованный, поднял находку — а там ровно та сумма, которую он должен. Ушёл и он. Спустя ещё час подошёл напиться совсем изнемождённый старец. Сел и вздохнул, плача: «Господи, когда мой час настанет? Когда заберёшь меня к Себе?». Вдруг весь в пыли вернулся воин. И к старику: «Где мои деньги, отдавай!» Выхватил саблю; и раз — голова у старика покатилась. Всадник, ничего не найдя, ускакал. …И был опять голос человеку в дупле: — Вот Промысл Мой! Этот всадник вёз деньги на нечестивое дело. Человек, собирающийся покончить с собой, был спасён. А у старика, желающего своей смерти, но и желающего спасения души, были удовлетворёны оба желания — через мученическую кончину, так как он имел тяжкий скрытый грех. от свидетелей... Ушел брат, батюшка что-то сунул ему в карман. А чадам, невольно наблюдающим эту картину, вздохнув, сказал: «Я девятый, последний. Никто до меня не взял; а после — не знаю. Сам несу это ярмо. За всех молюсь». 16 219 от свидетелей... * * * Слова схиархимандрита Ионы: — Самое дорогое в мире лекарство — это святое Причастие. И раздаётся оно всем безплатно. Николай Алексеевич, духовное чадо отца Ионы, г. Одесса Ч тобы «заполучить» батюшку в поездку, нужно было обязательно обращаться к владыке, митрополиту Одесскому и Измаильскому Агафангелу. Батюшка сам, по своей воле, не мог — да и не хотел — обращаться к архиерею с просьбой. Он довольно часто пользовался такой благосклонностью митрополита и побывал в таких поездках не один десяток раз. Впервые в жизни собравшись на Святую Землю я взял на себя все хлопоты — очень хотелось, чтобы в нашей группе поехал старец Иона, мой духовник. Казначей монастыря игумен Дорофей, с которым у меня были на «гражданке» приятельские отношения, подсказал как лучше и действеннее решить проблему: — Коля, — сказал отец игумен, — иди в одиннадцать часов к владыке; раньше он не принимает. Падай на колени, едва * * * Во время пострига в схиму все по-разному предполагали, чьё имя получит старец: Ионы Киевского или какого другого святого. Но владыка Агафангел сказал: «Был ты «святи- То есть постриг Владимира Игнатенко в рясофор совершался с именем Иона под покровительство святителя Ионы Московского (митрополита всея Руси, †1461), а постриг в великую схиму — с тем же именем, но уже под покровительство святого пророка Ионы (из числа библейских «малых пророков») 17 Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни телем», станешь «пророком»: во имя пророка Ионы нарекаешься17. С тех пор 22 сентября (5 октября по новому стилю) в монастыре народу бывало как на престольный праздник — все желали поздравить схиархимандрита Иону с Днём Ангела. от свидетелей... 220 булочки, готовили различные разносолы да лакомства. Батюшка был настоящий монах, ему этого ничего не надо — но по своей любви и жалости он принимал подношения. Да только тут же и раздавал! Посмотрите на многочисленные фотографии — вокруг старца скапливаются только эти несчастные — и плечами, и грудями к нему прижимаются. Глазами так и пожирают, безстыдно показывая свои страсти. Вокруг шла и видимая, и невидимая борьба. Использовалось в ней проверенное тысячелетиями средство — Отец Иона с богомольцами деньги. Когда находились люди не желающие молчать — их тут же обличали: «Это ионинские, ионинские…». Даже сам владыка Агафангел возмущался: «Что вы там сидите на голове у монаха?! Окружили его как бабки-повитухи, вздохнуть ему не даёте!». В конце концов, по распоряжению митрополита группу помощников, находящихся при схиархимандрите Ионе, расформировали — и был назначен келейник из числа братии. Но ситуация изменилась не в лучшую сторону. Бесам было всё равно с кем воевать. Конечно, были вокруг батюшки и духовно близкие люди — они понимали его с полуслова, с одного взгляда; они были не просто чадами старца, а его учениками. 221 от свидетелей... * * * Наконец мы отправились. Без приключений долетели до Иерусалима. Был я келейником старца — всегда при нём. В жару — а почти всегда было жарко — батюшка надевал светлый полотняный подрясник с такой же скуфеечкой, на которой был вышит красный голгофский крест, и представал в этом знакомом всем нам виде. Появлялся со своей походной котомочкой, из которой торчали свечи, с посохом суковатым, бодрый и со словами: «Ну, что, родненькие, какие нас святыни ждут?» — двигался к лифту гостиницы. С батюшкой ходить по Святой Земле –как с фонарём ночью в пустыне — его видно с расстояния и с любой стороны. Шагу нельзя было ступить, не услышав по дороге, в лавке, в храме: «Иона, Иона здесь». И моментально вокруг нашей одесской группы, как рой пчёл на сотах, возникала новая группа, больше нашей в тричетыре и более раз. Такие почитатели могли быть из любой страны. Бывало, что подходили и сербы, и болгары — что говорят, не поймёшь, только слышно: Иона да Иона. В основном, конечно, были наши — из Украины и России. У меня на второй-третий день уже руки болели народ сдерживать — чтобы батюшку почитатели не повредили от чрезмерного восторга. Вставали утром, обычно часа в три-четыре — и помолиться нужно, и собраться, и доехать, пока не очень жарко: путешествовали мы то в Галилею, то в Тивериаду, то в другие библейские, евангельские места. Батюшка, как и никто в группе, не роптал. Старец напутствовал особо слабеньких: «Ничего, дома выспитесь вдвойне». Как духовник группы батюшка «отрабатывал по полной». В конце дня после всех посещений и поездок был выжат как лимон. Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни А у него в чемоданчике — только дежурный священнический набор: епитрахиль, поручи, кадильце походное, маслица разные, требник, кропило; да и пара сменного белья. Вот и все вещи. А я побежал домой и на радостях полдня собирался, перекладывая тряпку за тряпкой — это брать или другое. от свидетелей... 222 переступишь порог кабинета — и проси. Мол, собралнакопил с пенсии денег, полжизни откладывал по копеечке — и так хочется со старцем поехать. Отпустите. Век буду за вас молиться! Что-то в этом роде. — Хорошо, отец Дорофей, так и сделаю. Но всё же както подготовьте платформу для мягкой посадки, — это уже из нашей армейской терминологии добавляю — Коля, будь спок! Главное, накануне помолись. Так я и сделал. Наутро, помолясь, прихожу на приём. И всё как меня учили: Архимандрит Иона бух в ноги митрополиту — и слово в слово свою просьбу. Архиерей взглянул на меня — как рентгеном просветил — и вальяжно кивнув, произнёс лаконичное: «Хорошо. Мы подумаем». Отец Дорофей, находившийся здесь же, мне тоже кивнул: «Ну, всё, Коля. Иди». Вышел я из кабинета в растерянности. Отпустили батюшку или нет? Ждать было некогда — через два дня нужно было деньги вносить. По дороге встретил матушку Рафаилу — и опечаленный пересказал ей свою встречу. Она мне так радостно: — Коля, наш владыка очень добрый. Если он сказал: «Подумаю», — считай, дал команду собирать чемоданы. После такого утешения с восторгом, через три ступеньки на второй этаж, заскочил я к батюшке Ионе. Ворвался в келию и объявил: — Владыка сказал: «Подумаю», — значит, отпускает. Отец Иона, не проявляя никаких эмоций, кивнул, крякнул, кашлянул: — Да? Ну, хорошо, — и выдвинул из-под кровати чемодан. — Главное ничего лишнего не брать. 223 от свидетелей... 224 Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * В Святом Граде случились самый кошмарный и самый счастливый эпизоды из всех поездок со старцем. Келия наша была небольшая, двухместный эконом-вариант — одна большая койка для нас вдвоём с батюшкой и услуги в маленьком коридорчике. В какую-то из ночей я встал — как батюшка говорил, сходить «в аптеку». «Аптекой» старец называл туалет; кстати, когда первый раз он употребил это слово после трапезы, женщины со всех сторон ему наперебой лекарства протягивали, спрашивали, что болит — на что он шуткой отвечал: «У меня ничего не болит, и вам туда нельзя — это мужская аптека для каждого человека, денег она не берёт, но облегчение даёт». Так вот, встал я — и на ощупь, ориентируясь на свет приоткрытой двери, пробрался к нужному месту. Обернулся, взглянул на кровать — и замер… Кровать пустая — батюшки нет. Впервые в жизни ощутил, как сердце уходит в пятки. Три часа ночи, Иерусалим, шестой этаж арабской гостиницы. Старца нет! от свидетелей... Отец Иона и Николай Алексеевич С трепетом зашел в туалет — чисто, старца и там нет. В какой-то необдуманной надежде отодвинул шторы: может, читает при свете фонарей и звезд с улицы — нет. Шкаф? — тоже нет. Выглянул в коридор — может, ходит от безсонницы, — и там нет. Подкосились ноги, опустился в кресло. Что делать? Полиция? Или бежать к старшей по группе матушке N? Будить всех, на ноги поднимать — пропал батюшка! Всё! Мне крышка, — думаю. Как в Одессу возвращаться? Меня же растерзают. А с батюшкой что? Террористы захватили? Похитили и будут выкуп просить? Открыть-то магнитную защёлку нашей двери — нечего делать. Пот сначала выступил у меня на висках, потом всё тело одеревенело, впал на несколько минут в ступор. За эти мгновения, как позже увидел в зеркало, половина головы у меня поседела. Вздохнув, внутренне смирившись, медленно подымаю глаза, привыкшие уже к полумраку — о чудо! Вижу возле ножки кровати знакомую батюшкину ступню. Это он, но живой ли? На дрожащих коленях подползаю — и нащупываю под дорожкой-покрывалом всё тело старца. Оно тёплое и… зашевелилось. Так впервые в жизни я ощутил непередаваемую радость и счастье: от находки самого ценного, что у меня было в жизни — живого и невредимого батюшки. Сгоряча я стукнул себя по лбу — батюшка не привык спать на этих мягких перинах и всегда ложился на пол, укрывшись чем попало. От крайней усталости я спал очень крепко, видимо оттого в предыдущие ночи не замечал, что оставался на огромной кровати всегда один — а старец спал на полу. Когда утром я вышел один (старец ещё молился) и начал, недоговаривая, рассказывать, как ночью не увидел батюшку на кровати, оцепенела вся группа. «Где отец Иона?!». Думал, меня съедят вместо завтрака. Когда вышел старец, все, вздохнув, кинулись к нему, бросив мне обидно: «Никогда так с нами не шутите, Николай Алексеевич!». 225 от свидетелей... Плач о духовной жизни Архимандрит Иона в Иерусалиме у колонны, из которой исшёл Благодатный огонь 226 Плач о духовной жизни * * * В Иерусалиме когда мы были в Вознесенском храме напротив храма Гроба Господнего на ночной службе случилась неприятная история. Дело в том, что храм внутри весь выполнен из розового камня. И иконостас, и пол — всё каменное. В храме горят только лампады — полумрак. Заправляют лампады, есте- от свидетелей... * * * В один из дней нашего паломничества нам встретилась группа из России. Богомольцы радостно окружили батюшку — но мы уже садились в автобус, и тогда они напросились к старцу в гости. Батюшка Иона благословил: «Хорошо, голубки, приходите вечером». Вечером, когда мы вернулись, в гостиницу невозможно было войти. Всё фойе занимала толпа, человек в пятьдесят — и все к отцу Ионе. Оказывается, весть, что старец в Иерусалиме живет в такой-то гостинице разнеслась по Сети мгновенно — и русскоязычные съехались в один момент. Конечно, пришлось объяснить, что батюшка не в состоянии всем уделить внимание. Только одну рабу Божию он и принял и десять минут с ней побеседовал. Та пришла не с пустыми руками — прощаясь, протянула батюшке пакет: — Отец Иона, я знаю, какой у вас размер обуви. Возьмите эти туфли. — О, голубка, спаси тебя Господи! — старец в своей обычной манере всплеснул руками и почти в пояс поклонился. Когда та вышла, старец обернулся ко мне и протянул огромные мокасины 46 размера: — На, носи. — Батюшка, мои ноги утонут в них. — Ничего, пригодятся, бери. И что вы думаете: набил я в носки мокасинов ваты, лет десять уже проездил, пропаломничал — и сносу им нет. За рулём в этих «лыжах» нажимаю на педали всегда с удобством и без ошибки. 227 от свидетелей... 228 * * * Так сложилось, что батюшка в зрелом возрасте многие десятилетия по Украине и России почти не ездил — если не сказать: совсем не ездил. Находился на послушании в Одесском Успенском монастыре. А в последние десятилетия духовные и физические труды его нуждались в какой-то компенсации, которую он и получал в поездках к святыням Иерусалима, а больше всего — Афона. Там старец восстанавливался. Патриарх Иерусалимский и всея Палестины Ириней18 всегда во всех батюшкиных поездках нас принимал. Святейший даже откладывал какие-то дела, чтобы пообщаться со старцем. По-русски он говорил с небольшим акцентом: заканчивал в молодости духовную Академию в Ленинграде19 и очень любил паломников из России. А уж отца Иону часами от себя не отпускал. Как-то во время патриаршей службы мы группой зашли в храм Гроба Господнего. Святейший занял своё предстоятельское место, разместился на кафедре. Кто-то подошёл и сообщил Патриарху: в храме архимандрит Иона из Одессы. Святейший обернулся и помахал в сторону батюшки: мол, подойди. Батюшка пошёл — и в это же время началось каждение. Так случилось, что батюшка шёл чуть раньше, не видя диакона, а тот двигался за ним. Когда старец приблизился к Святейшему за благословением, диакон подошёл кадить Патриарху — и в растерянности остановился: кадить двоих или нет. Патриарх обнял отца Иону, расцеловались они — а Святейший жестом показал диакону: кади нас обоих. И пожал плечами: что поделаешь — такой гость подошёл! Ириней I (Скопелитис, р.1939) — Патриарх Иерусалимский в 2001-2005 годах На самом деле Ириней (Скопелитис) в Ленинградкой Духовной Академии и вообще в СССР не учился 18 Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * В одну из наших поездок на Афон самолёт был из Киева. Батюшка, естественно, посетил Лавру, поклонился мощам преподобных Печерских, угодников Божиих. Было достаточно пяти минут, чтобы среди богомольцев разнесся слух, что отец Иона в Киеве. Старец подходил к каждому святому как к другу и собрату — словно только вчера они с ним расстались (а ему специально выделили сопровождающего из братии Лавры с ключами, чтобы открыть некоторые особо чтимые раки). Без подобострастия и придыхания прикладывался к ручке или головке, словно говорил: «Ну, как ты тут, брате? Душенька твоя на небе, возле Господа, а тело нетленное здесь — передо мной. Вот пройдёт какое-то время — может, и я с тобой встречусь». Вот такие, примерно, мысли приходили мне, наблюдавшему за действиями старца. И мне казалось, преподобные отве- чали отцу Ионе — невидимо обнимали его и давали ответное целование. от свидетелей... ственно, маслом. Один из прислужников случайно разлил лужицу этого масла. Отец Иона в темноте её не заметил и — как говорится, «с разгона» — поскользнувшись, упал. Упал так неудачно, что сам и встать не смог. Ударился боком, возник синяк на бедре. Врач прощупал, но ничего опасного не обнаружил. Мы, воодушевлённые врачом, батюшку понесли в номер гостиницы. Затем отвезли на тележке верхом на чемоданах в аэропорт. А оттуда, уже прилетев — в одесскую больницу. Конечно, толпа разъярённых встречающих женщин готова была нас разорвать — не уберегли старца. Сделав снимок в больнице, обнаружили у батюшки трещину бедренной кости. Через две-три недели она затянулась; осталась только на всю жизнь палочка-посох. Он их менял, разные палицы у него были — но с посохом уже не расставался. И на Синае мы были, и в других святых местах — везде батюшка пешком шёл с посохом. На верблюдах, на осликах он не ездил. В гору ходил сам. А когда спускался и был уставшим, мы с кем-нибудь вдвоём складывали руки крест-накрест — и несли старца. Всем в радость и удовольствие было нести старца на руках. 19 229 от свидетелей... На Афон я с батюшкой ездил трижды. Отец Иона, как и везде, со всеми был одинаков, кто бы к нему не подошёл: последний послушник, афонский сиромаха-странник или игумен монастыря. Со всеми батюшка лобызался в ручку, приветствовал с поклоном, прижимаясь плечом и щекой. Часто его действия сопровождал полудетский искристый — я бы даже сказал: невинный — смех. Он был очень радостным и благодушным: как будто отца своего родного встретил после долгой разлуки. «О, труженик!», — это было его обычное приветствие, вступление в разговор. Дальше только имена менялись — батюшка почти всех афонцев знал по имени. Им, безусловно, это было в радость: старец помнил, а значит — молился о них. Нас возили в такие каливы, где проживали обычно одиндва монаха. Батюшка больше всего любил посещать такие уединённые места. 230 Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Однажды приехали — с трудом добравшись на нанятом стареньком джипе — в каливу в честь преподобного Серафима Саровского к нашему русскому иеромонаху Серафиму. Сколько раз мы у него ни бывали, преклонных лет батюшка днём всегда был в трудах: полуразрушенное жильё постоянно нуждалось в ремонте. Точнее не в ремонте, а в восстановлении. Жил старец в незаконно построенной избушке. Там с этим очень строго: греческая полиция в каждый свой обход раз в месяц или в квартал — когда как, но постоянно — разрушала хибарку старца-отшельника. Они без злобы делали своё дело: не положено без документов строить. А старец так же без злобы и обиды на разрушителей восстанавливал поверженное как муравей. То стеночку ему порушат, то крышу снимут — а он умудрялся своими немощными ручками всё поправлять. И как нам рассказывали, всегда кланялся и благодарил полицейских за их труды. Просил только, когда они разрушали, не ломать иконы. Те кивали важно головами — мол, конечно, сами понимаем, что это святыня. У батюшки была особо дорогая ему частица мощей преподобного Серафима Саровского, привезённая на Афон после прославления чудотворца в 1903 году; старец её очень берёг. В один из наших последних приездов с батюшкой Ионой к иеромонаху Серафиму случайно зашли русские паломники, было их человек десять. Оказалось, это были мастеровые ребята — и они тут же за полдня не только восстановили, а и заново капитально отстроили На Афоне жилище афонского старца. Тот был в восторге, «на седьмом небе». Но случилось и так, что к концу того же дня пришли полицейские. И не поверили своим глазам: только на прошлой неделе здесь были развалины, а теперь — новый дом. Отец Серафим так по-хозяйски вышел на крылечко, поклонилсяпоздоровался по-гречески — и так ручкой: «не трогать». На ломаном греческом объяснил: «У меня есть благословение, скоро будут документы, не смейте ничего трогать!». Те посовещались, пожали плечами — и отступились. Ещё у афонского старца в каливе прятался паломник-нелегал, который за несколько лет прошёл с Камчатки всю Россию до Одессы. Оттуда без документов на грузовом танкере попал в Грецию, а затем на Афон. Этот послушник прибился к старцу — и, как мог, помогал ему. Когда мы расстались с Афоном, то прощальным полукругом на катере проплывали мимо монастырей и келий, стоящих на берегу. «О, это келия такого-то брата, эта такого-то отца», — мы узнавали так полюбившиеся нам места. от свидетелей... * * * 231 от свидетелей... от свидетелей... Отказаться от гостеприимства — это нанести оскорбление хозяину, принимающего тебя с любовью и уважением. Мы же, русские, славяне живём по такой традиции, как в анекдоте: — О, вы сало кушаете? А можно попробовать, что это такое? — А чего его пробовать? Сало как сало, — и доедаем, не поделившись. * * * 232 И вдруг видим: в отдалении на крыше хибарки стоит ктото и машет нам какой-то тряпкой. Присмотрелись — ба! да это же отец Серафим! Он каким-то чудом узнал, что мы плывём — и прощался. Мы дружно — а с нами и все пассажиры катера — в ответ замахали кто руками, кто скуфейками. Многие, да и я, даже всплакнули, прощаясь со Святой Горой и с последним увиденным нами в этой поездке афонским монахом. А по дороге в катере отец Иона всё сокрушался, что мы «объели» старца Серафима. Радушный афонец все свои скудные припасы выложил на стол; с огородика, метр на два метра, сорвал последние огурчики и перец. Но столь сильным было радостное желание старца нас угостить, что мы не посмели отказаться — всё съели подчистую. Он даже бегал в соседнюю каливу к монаху-соседу, винца принёс. Как мне потом объяснил отец Иона, традиция гостеприимства у афонцев, у греков, да и у многих восточных народов идёт ещё с библейских времён. Что мы видим на иконе Святой Троицы, что читаем в Ветхом Завете? Когда явились Аврааму три Ангела, он, прежде всего, поставил на стол угощение. Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни На Святой Горе Афон Вспоминаю, что у батюшки Ионы и у афонского отца Серафима было одинаковое «хобби». Беседуя, они с увлечением рассматривали в каливе старца камни, привезённые из разных святых мест. Старец, так же как и отец Иона был собирателем таких камней — и подолгу рассказывал историю того места, откуда был принесён или привезён каждый камень. Здесь были и мраморные глыбы — едва человеку поднять — и мелкая галька, и даже осколочек от какой-то гробницы святого. Мы из каждой поездки — благо, греки и таможня не препятствуют — вывозим этих камней полные рюкзаки и чемоданы. Потом кладём у аналойчика, возле святынь. На Афоне старец Серафим всю свою добычу выкладывал у основания церквушки, у самого фундамента — получалось очень красиво. Кто-то из афонской братии, дабы ублажить о. Иону, принёс едва подъёмный камень, пуда два, не меньше — от самого подножья креста, венчающего вершину Афона, высшей точки святой Горы. Даёт батюшке, кладёт возле его ног со словами: — Выше этого камня — только крест металлический; а выше креста — уже только Небо и ангелы на нём! На одной из гладких сторон камня монахи написали зелёным маркером: «Дорогому отцу Ионе от афонцев». Эту дорогую ношу, более тридцати килограммов, мне потом пришлось за батюшкой на своём горбу нести. Но он меня постоянно подбадривал: — Камушек лёгонький: тебе только кажется, что тяжёлый. Ведь на нём по ночам ангелы на Афоне отдыхали. Они же невесомые — и тебе помогают нести. 233 от свидетелей... от свидетелей... * * * Батюшка очень любовался девственной природой малообжитых районов Афона. Это места с оленями, енотами, дикими кабанами и даже со встречавшимися на дороге шакалами (их подвывание очень умиляло старца, он даже подражал их вою: ай-ай-ай-яй-яй). Старец всё приговаривал: — Вот так и в раю было когда-то! Он признавался, что только в горах Кавказа в шестидесятых годах видел похожее — и это были лучшие дни его духовного становления. Хиландар (от греческого «хилиас» — «тысяча», в значении «тысячелетнее Царство Божие на земле») — сербский монастырь на Афоне; 20 234 На Святой Земле После полунощницы, после литургии — шесть часов продолжалась служба — мы снова оказались в трапезной: уже вместе с братией. На этот раз столы ломились от отличных угощений. И рыбка была белая, и заливная, и салаты, и картошечка. А рядом мензурочки, словно бы лабораторные: обычно у нас в таких масло или соусы бывают. Все мы подумали, что это масло оливковое. Помолившись, начали трапезу. Захотел я попробовать на хлебе маслица оливкового; наливаю из мензурки — а это вино белое! Я его одним глотком — хлоп! Красота! Налил из другой мензурки, из третьей, смешал всё в чашку. Ребята смеются: «Коля, тебя же после оливкового «пронесёт». Недоговаривая, отвечаю: «Ничего, келия наша рядом с туалетом». И эту кружку, уже полную — хлоп! Они все только рты пораскрывали. Кто-то тоже взял, понюхал «масло». Сразу пошёл русский шёпот по трапезной: «Ребята, это вино». Все тут же расхватали оставшиеся мензурки. Но кто успел отведать вволю — так это я. Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Путешествуя по Афону, мы без предварительной договорённости попали в Хиландар20. Нас, проголодавшихся и уставших — а шли мы часть пути пешком — пригласили в трапезную. Братия извинялась: мол, могут предложить только то, что осталось. И выложили на стол тонкие, выкрученные как пропеллер, засохшие ломти хлеба и — простите, но так и было — вонючие маслины: под руками они буквально расплывались. Их поставили полную миску. Один из монахов побежал в келию и принёс луковицу (говорит, был у него кашель — лечился), кто-то принёс консерву: кильку в томате. Вот такую нехитрую еду нам предложили. А батюшка был рад-радёхонек: — Смотри, Коля, вот какие разносолы. Это всё монашеские сладости. Брал он хлебушек-пропеллер в левую руку. А правую, прямо пальцами — в миску с гнилыми маслинами. Меня аж передёрнуло. Он же ест и нахваливает: «Ох, и вкусные — как повидло!». Обернулся к рядом стоящему греку-трапезарю и показал знаком — пальцем большим вверх — во, объедение! Тот прямо расцвёл от удовольствия — и всё кланялся. Тут и я начал есть — и с голодухи как-то дело пошло. 235 от свидетелей... * * * Следующий посещенный нами афонский монастырь — величественный Пантократор. Зашли на территорию: во дворе пусто, никого нет. Перед нами во всей красе возвышалось огромное дерево — шелковица. Единственная плодоносящая ветвь диаметром где-то тридцать сантиметров — а пень, из которого растёт эта ветвь, был в диаметре не меньше трех метров. По преданию, это дерево было свидетелем ещё пиратских нападений на монастырь — лет триста и больше тому назад. Плоды висели высоко, едва можно было достать. Они были рубинового цвета, размером с мизинец, и настолько соблазнительно смотрелись — что мы все, включая батюшку, гурьбой окружили райское дерево. Кто повыше, начал рвать плоды. Но рвались они с трудом, сок тёк по рукам. А когда ели, брызги с нежного плода разлетались во все стороны. Через несколько минут мы все были в темно-красном шелковичном соке. Вышел отец игумен, увидел нас — всплеснул руками, покивал с сожалением головой и что-то по гречески залопотал. Нам переводят: «Все, кто к нам приходят, попадаются на заманчивость этих прекрасных плодов. А их нужно только срезать с дерева, иначе несколько дней весь будешь в соке, не смывающемся с рук и лица». * * * Также мы посетили Белозёрский монастырь — греки его называют Буразели — где писали икону для нашей одесской Свято-Иверской обители. Было послеобеденное дневное время, в которое обычно все отдыхали. Двор был пустынным — только кошки бродили через солнцепёк от одного тенистого места к другому. Вдруг слышим разговор. Подымаемся, стучим. Выходит монашек старенький, сгорбленный и весь голенький — только в трусах по колено и параман на груди — жара. Смотрит Крестный ход в Иерусалиме в Великую Пятницу на нас, говорит что-то по-гречески. Подходит Олежек наш, знающий греческий, задаёт вопросы, рассказывает о нас. Вдруг монашек как током ужаленный: «Иона?» — и с этим словом шмыг в келию. Через минуту выходит: в полном облачении схимника, с посохом. Величественно спускается, находит наместника — и через несколько минут вся братия собирается вокруг нас. Показали нам иконописную мастерскую: как они трудятся, какие иконы пишут. Затем старец Арсений показал, заговорщицки подмигнув: «А это икона, которую для президента Путина заказали, но заказчик ещё её не видел. Вы первые увидите». Икона Матери Божией «Иерусалимской» была прекраснейшей из всех писаных в наше время. Помимо красочной и тонкой иконописи она была украшена драгоценными камнями и позолотой. Я не удержался, перекрестился и говорю: «Простите, отче, икона достанется, конечно, Владимиру Владимировичу на его пятидесятилетие (2002), но первым, кто приложится к ней, будет Николай Алексеевич из Одессы». С этими словами я облобызал краешек образа. Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни от свидетелей... 236 После трапезы с батюшкой пообщался настоятель, нам показали монастырь. Монахи были довольны нашим посещением, а мы — их приёмом. 237 от свидетелей... Плач о духовной жизни 21 Прим. ред.: на самом деле в США английская версия имени Рахиль — Рэчел — очень популярна и воспринимается не как еврейское ветхозаветное, а как массовое американское имя Плач о духовной жизни * * * Как-то приехала моя дочь из Америки и привезла двух моих внучек — Марию и Веронику. К этому времени она снова была в положении. Супруг ее — еврей, эмигрант 1990-х; УЗИ показало, что будет девочка. Перед тем, как пойти всей семьёй к батюшке, выбрал я имя будущей внучки: Сонечка; все были довольны моим выбором. К старцу мы попали — и просим благословения назвать и крестить дитя, когда оно родится в Америке, с именем София. Батюшка на несколько секунд задумался — и говорит: — Да, хорошее имя, — и сделал паузу. — Но нужно назвать её …Рахиль! Рахиль была любимая жена Иакова, — и стал рассказывать известную библейскую историю. Огорчился я. Да и все мои родственники тоже поникли — это же чисто еврейское, ветхозаветное имя21. Но моя дочь вдруг улыбнулась, встала — и батюшке так радостно: «Рахиль, так Рахиль!». Даже я не ожидал и стал упрашивать старца: — Может всё-таки Софией? А, отец Иона? Но здесь уже все мои домочадцы: — Так, дедушка, прекрати. Дважды имя не дают. И я смирился. В положенное время, когда родилась внученька, крестили, как положено, воцерковили. Ей уже девять лет (в 2013 году). Дитё имеет от Господа дар: многим нашим знакомым отвечает на серьёзные жизненные вопросы. Подбежит к иконе в святом углу — через минуту назад: — Вам Матерь Божия сказала: вот так и вот так сделать. Когда мы батюшке Ионе при встречах передавали поклончик от Рахили из Америки — его радости не было предела. А когда она ежегодно приезжая в Одессу, посещала с нами старца, тот не спускал её с рук ни на минуту. Сидела на коленях у батюшки — и бородку его расчёсывала. Когда научилась говорить, лепетала : «Вы, батюська, как плолок (т.е. пророк) — весь беленький». Отец Иона в головку её целовал, благословлял. от свидетелей... 238 * * * Однажды сопровождал батюшку в одной из поездок. Проголодавшись в жару, стал просить благословения купить себе ножку курицы и бутылочку пива. Очень они соблазнительно смотрелись с витрины буфета на Киевском вокзале. — Коля, ну зачем тебе мясо, это вредно для здоровья. А от пива полнеют. Но было жарко, мне так хотелось выпить пивца и закусить, что я опять начал уговаривать старца. Клятвенно пообещал, что когда стукнет мне шестьдесят лет, тогда уж мяса ни-ни, завяжу. А пока, мол, разрешите, я ведь мирской человек. — Ну, ладно, Коля, бери. Нехотя дал батюшка согласие — и что-то прошептав, перекрестил через стекло ножку копчёную и пиво. Радостный, всё это покупаю, сажусь в сторонке и вонзаю зубы в окорок. Сделал два укуса, пожевал — во рту словно резина. Немножко ещё пожевал, пригубил пиво — и всё это оставил на столе. Попалось, думаю, несвежее. Месяца через два, сразу после поста, как заядлый мясоед, на Привозе покупаю подчеревину. Готовлю с приправами, сажусь за стол есть. Но нет, не могу и куска проглотить! Тут же мчусь обратно, выбираю самую лучшую баранину. Полтора часа готовлю: в горшочке пеку; сажусь есть. Но не могу даже в рот взять! Как будто это не аппетитный кусок мяса, а жареный картон. Вечером встречаюсь в монастыре со старцем — и с огорчением рассказываю: — Батюшка, наверное, серьёзно я заболел. Кусок мяса в горло не лезет. — Голубок, а тебе сколько лет? — Вы же знаете: на днях шестьдесят было. — Ну и…, — батюшка смотрит на меня. А мне как по лбу кто. Я же обещание дал — после шестидесяти лет мяса не есть. Вот в чём загадка! Поклонился старцу: «Простите, батюшка, склероз». Девять лет прошло — к мясу любому и не притрагиваюсь. 239 от свидетелей... * * * 240 Архимандрит Платон, Свято-Пантелеимоновский монастырь г. Одесса П ришёл я в Успенский монастырь молодым девятнадцатилетним парнем в 1994 году. Перед тем только-только начинал воцерковляться, поступил в нашу Одесскую семина- 22 Браиловский монастырь — Свято-Троицкий женский монастырь в селе Браилов возле города Жмеринка (Винницкая область) 23 Существует монашеское предание, что погибший на послушании — словно воин, погибший за Христа — без мытарств входит в Царствие Небесное: его душу возносят ангелы Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни Однажды к батюшке привели здесь в Одессе девушку Юлю. Были у неё какие-то проблемы со здоровьем. Старец принял её у себя в келии, посмотрел и говорит: «Срочно в Браилов! Срочно в монастырь послушницей». По благословению старца в Браиловском монастыре22 девушку приняли. И через какое-то время дали послушание — звонарём на колокольне. В один из дней после совершения положенного звона, спускаясь, бедняжка оступилась. Упала со всей высоты колокольни — и разбилась насмерть. Кто-то из сестёр слышал, как послушница во время падения несколько раз успела вскрикнуть: «Господи помилуй». Похоронили её там же, в монастыре. А на могилке у неё надпись — послушница Иулия23. рию. Но отучившись всего три недели, узнал, что мои друзья-товарищи один за другим ушли в монастырь. Они и меня начали тянуть за собой. А я боялся, никогда об этом не думал. По их совету обратился к отцу Ионе. Старец — что меня тогда удивило — при мне помолился, сделал три поклона. А потом сказал: «Поступай, как Бог на душу положит». И мне так спокойно стало, радостно. Думаю: была не была — пойду в монастырь. Спустя несколько месяцев нас, троих друзей, постригли в иноки. Восприемником был, конечно, архимандрит Иона. Началась монашеская жизнь. Мы молодые были, все нам интересно: послушание, службы. К духовным советам старца, надо признаться, прислушивались не всегда — не понимали его наставления. В 1996 году, когда начали возрождать наш Пантелеимоновский монастырь, одесский владыка дал благословение: кто желает, может из любой обители переходить в новооткрывшуюся. А я, даже не спросив старца, лишь увидав развалины и запустения, стремглав бросился записываться — и стал одним из первых насельников-монахов. Батюшка потом удивлялся на мои запоздалые просьбы благословить: «Ты уверен, что я не благословлял? А мне кажется, что благословлял. Не забывай: это было подворье афонского русского Пантелеимоновского монастыря — ещё сто лет назад». Последние пять лет раза два-три в месяц приезжал к батюшке на исповедь. Я знал, что ему тяжело исповедовать в келии — много было посетителей — и старался приезжать на Литургию: когда послужить со старцем, когда поисповедоваться. И особо я батюшке Ионе благодарен за его принятие моих исповедей — для меня это огромный опыт, как заботиться о душе ближнего, как сострадать ему. Благодарен за его любовь ко многим и ко мне — грешному. Прошло немало времени, я сам уже архимандрит. И с каждым днем все больше осознаю, что ушёл от нас великий угодник Божий, старец, каких было мало и остались ли ещё — неизвестно. Такие люди они не уходят они остаются с нами навсегда. от свидетелей... Даже за два дня до ухода батюшки в вечность он в последних словах говорил мне, как будто не прощаясь: «Не забудь поклон и благословение моё американцам передать: Рахили, братику, сестричке её, родителям», — всех моих родственников по имени старец помнил и называл. 241 от свидетелей... Плач о духовной жизни * * * Сколько сам помню, во все годы, да и по пересказам старшей братии, никто не помнил батюшку Иону гневливым или раздраженным. Всем он казался всегда одинаковым. И это несмотря на то, что почти всегда он был окружён людьми: от десятка до сотен. Среди них были и болящие, и аферисты — кто получить от старца денежки, кто просто голову поморочить, явно искушая. Попадались и откровенные колдуны — кого только не было. Но все они наталкивались на стену; нерушимую стену из любви и смирения — на нее можно было опереться, под ней спрятаться, за ней укрыться. Каждый получал то, за чем шёл. Другой бы уже и прогнал или воспользовался запасным выходом, мимо проскочил бы: и устал, и кушать хочется, и, извините, по нужде сходить. Но батюшка всегда выходил из храма медленно, общаясь, благословляя; и так на протяжении многих, многих лет. Всех терпел — до последнего. За это терпение, мы искренне надеемся, Господь и даст старцу спасение. Как пророк Иона много терпел от своих единоверцев, так и батюшка страдал и терпел от ближних. «Если не будем терпеть ближних, то и море Черное загорится», — говорил старец. Как и святитель Мирликийский, никого не отвергал, а утешал, так и батюшка Иона — сколько мог, шёл по его стопам. Носил кошелечек и все людям раздавал, со всеми делился. Что интересно: старец раздавал деньги и бедным, и богатым, и монахам, и мирянам. Никто не отказывался: брали их не как деньги — а «от старца» на какое-нибудь Божие дело24. И 24 Некоторые духовники имели негативное суждение о деньгах, раздаваемых старцем. «Это людские грехи. большие деньги — всегда или почти всегда (а в Одессе — точно всегда). Малоцерковные, а то и вовсе нецерковные люди, пытаясь «откупиться от Бога», давали отцу Ионе большие суммы. Старец себе ничего не оставлял, всегда от них избавлялся — но всё равно расплачивался за эти подношения: все его ноги были покрыты язвами. Нельзя от грешников, от колдунов брать деньги» (мнение заштатного клирика иерея Владимира из Одессы) Плач о духовной жизни Я сподобился в 2003 и 2004 году побывать на Святой Земле. В нашей группе был и схиархимандрит Иона. Это были для меня незабываемые впечатления. Батюшка тогда ещё был полон сил и энергии — и мы едва поспевали за ним. Везде где бы он ни был, он всем рассказывал о Христе, проповедовал — в самолете ли это было, на пароходе или в поезде. Батюшка путешествовал всегда в подряснике, сверху мантия, посох в руке. У него посохов было несколько — суковатые, грубо обработанные палки. Одет батюшка был всегда легенько — и в зной летний, и в стужу осенне-зимнюю — всегда одинаково. В Иерусалиме в страстную пятницу, когда мы пришли ко храму Гроба Господнего, впервые за много лет богомольцам и паломникам не дали остаться в храме — было огромное столпотворение и всем пришлось ждать дня Святой Пасхи снаружи. Тысячи людей ожидали открытия храма. Вскоре израильская полиция начала и со двора храма вытеснять всех на близлежащие улицы. Нас сорок человек среди этой массы, стоим — еле держимся: после тяжелого перелета; а ведь впереди ещё десять часов ожидания. Некоторые на землю садились от усталости. Я уже начал злиться; пришла дикая мысль: был бы автомат, то начал бы палить в воздух, пусть евреи узнают, кого они не пускают. А Благодатный Огонь, ради которого все стояли, можно было получить только со смирением, а не силой. Батюшка же стоял как свечка: не переминался, не жаловался. Что интересно, его и пустили в храм первого. Он был, наверное, единственный, кто не роптал, а смиренно ожидал своего часа. Только один раз в году разрешается служить Литургию после полудня — после нисхождения Благодатного Огня. Когда мы были в Иерусалиме, такое богослужение возглавил греческий епископ, а батюшка с нами сослужил ему. Все уже были уставшими и осунувшимися. Один старец был среди нас бодр и весел: «Деточки, родненькие, не спите, веселитесь — Христос воскрес!». После таких поездок старец еще долго держал в себе этот заряд: освященной бодрости и состояния личного присут- ствия на месте воскресения Господа. И ещё спустя несколько лет рассказывал: «Я вот недавно побывал на Святой Земле». Когда ему возражали, мол, батюшка, это было два года назад — удивлялся: «А мне кажется — на днях». от свидетелей... 242 * * * 243 от свидетелей... Плач о духовной жизни У батюшки один глаз видел, другой не видел: сделали операцию. Батюшке вставили глаз погибшего в аварии мотоци- * * * По воспоминаниям родственников, в 39 лет батюшку, тогда ещё мирянина Владимира, посетила болезнь — туберкулез лёгких свалил его, казалось уже, на смертный одр. Трое молодых парней, лежавших в палате рядом с ним, один за другим скончались. Молитвой из самого сердца обратился он ко Господу — и чудом остался жив. После этого, по рассказам, Владимир постепенно приходил в вере к Церкви. Уникальным было его первое Причастие. Как-то с супругой шли они из гостей, а был это Великий Четверг. Проходя мимо храма, жена взяла за руку Владимира и давай подталкивать к дверям: «Ну, ты у нас такой правильный весь, заходи в церковь». Впервые переступив порог Божьего Дома, он вошёл в какое-то неизвестное ему состояние: всё в нем перемешалось — и благодарность за исцеление, и страх нового, непонятного вокруг действия. Видит: люди, сложив руки на груди, подходят к священнику — и тот что-то им дает из большой золотой чаши. Чувству- Плач о духовной жизни * * * клиста. Говорил старец: «Душечка его на небо отлетела, а глазик мне пригодился. Слезки он чаще пускает, но видит». Батюшка вспоминал, что его старец, схиархимандрит Алексий (Филозоф, †2000) был духовником всемирно известного одесского офтальмолога профессора Владимира Филатова (1875-1956). Тот перед каждой операцией молился ко Господу. Подняв руки, просил: «Господи, руки мои, но воля да будет Твоя». И гениальный врач однажды рассказал духовнику о своей молодости. Очень он любил охоту, особенно зимой. Однажды преследуют они с товарищами зайца, уже и подранили, подходит он для последнего выстрела — а тварь Божия смотрит на него, как человек, и говорит: «Не убивай меня, лечи глаза у людей». Он ружьё тут же в снег бросил; не помнил, как домой добрался. А эти огромные глаза раненого зайца ещё долго ему снились. Похоронен профессор, как и предсказывал старец Алексий, у дверей кладбищенского храма святителя Димитрия Ростовского на Втором христианском кладбище Одессы. от свидетелей... 244 чудо — получив от старца, многим получателям тут же хотелось отдать нуждающимся ближним ещё больше денег. Раздавал батюшка не только деньги, а все, что было под рукой: и камешки с Афона, и конфеты. Кому-то однажды и целая подаренная корова досталась. — Батюшка, нам корова не нужна, что делать? — А мне отдайте. Не жалко? — Конечно, нет! Забирайте. Или сюда к воротам привезти? — Везти не надо. Я человека пришлю с машиной — он заберет — Спаси Господи — И вас Господь спасет за милосердие. В следующую минуту входит к старцу в келию нуждающийся человек: — Помогите, отче, детей кормить нечем, жинка хворае. — Где живете? — В селе. — Корову возьмешь? — Конечно, батюшка. — Говори адрес, привезут. Бедненький думал сначала, что батюшка шутит, подбадривает его, и все благодарил старца за добрые слова. Но каково было его удивление и всей семьи, когда через деньдва привезли ему корову под окна хаты. Этот семьянин потом долго молоко всем привозил «от батюшкиной коровы». Другой был случай. Юноша из Одессы проиграл деньги в карты, и хоть вешайся: не вернешь — зарежут. Старец сунул ему конверт с точной суммой в карман: «Брось это дело, погибнешь ни за что, за бумажки». У того страсть к игре пропала. А ещё несколько храмов батюшка помогал строить. В Абхазии, в долине реки Псху, где замучены были монахи в 1930-е годы, храм по его благословению и помощи строился. 245 от свидетелей... от свидетелей... подозвал, преломил Агнца и дал причаститься. И снова, сказал батюшка, так хорошо ему стало, радостно. Конечно, старец духом подошёл к принятию Тела и Крови Христа. Как праведного Иону Господь испытывал в терпении, так и батюшку Иону — сколько времени он и в зной, и в стужу ютился то под вратами обители, то в шалаше на берегу Черного моря, пока его не взяли в монастырь. Сначала не хотели: мол, и женат был, и в годах уже. Но его терпение и смирение всем показали — и священноначалию тоже — что в обитель просится настоящий монах по призванию. * * * 246 ет он, что это очень важное действие, нельзя стоять в стороне кому бы то ни было. Тут и жена толкает в спину: «Иди и ты — причащайся». «Так мы же только из-за стола — поели. Я и не исповедовался». «Все равно иди, ты такой весь праведник». И всё толкает. А вокруг многие свечи держат. «Я и без свечи». Вдруг оборачивается к нему парень молодой, у него две зажжённые свечи, одну протягивает: «Держи». Владимир взял свечу, подумал: это знак. Постоял со свечой, а когда подошла его очередь, передал жене и, скрестив руки на груди, подошёл к Чаше. Причастился, — и так хорошо ему стало, так благостно, радостно — а он ведь не готовился ни капельки. После этого случая, узнав как надо готовиться к исповеди и Причастию, все выполнял ревностно, до буквочки, вычитывая правило, соблюдая положенные посты. Ещё один случай батюшка Иона рассказал мне за две недели до своей кончины. В одной из поездок в Иерусалим старец в будний день со всеми позавтракал. Пошли они на Гроб Господень, а там служили православные арабы. Все паломники стали упрашивать батюшку послужить, помолиться о них у святыни. Он в смущении зашёл в алтарь — ведь только позавтракали. Его тут же облачили и подвели к Престолу. Арабский же священник, возглавлявший литургию, жестом Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни Владимир с товарищами в Крымском санатории (фото 1964 год) Погребение старца — это было, по-моему, не горе, а прославление будущего святого. Не чувствовалось потери. Только спокойствие и радость: вот старец и увидел Господа, Его милосердие лицом к Лицу. Протоиерей Василий из села Добрая Александровка вспоминал, что накануне своей кончины старец ему сказал: «Умру — холодно будет; Николай Угодник меня заберет». Действительно накануне декабрьского праздника святителя Николая Чудотворца старец отошёл (18 декабря 2012 года). Тогда метель и мороз были такие, каких в Одессе давно не помнят. Утром почти весь транспорт стоял. По своей любви к людям старец и перед смертью, страдая от физической боли, все равно желал утешить, насколько возможно, каждого к нему приходящего. Это очень редкий дар от Господа: такая любовь к людям. «Терпение — фундамент для смирения. Всё спасение наше — только на терпении может быть построено». Этими словами старца я бы хотел закончить свой рассказ. 247 от свидетелей... С ама я родом из Одесской области. Как-то случайно услышала, ещё в семидесятые годы, что в Успенском монастыре есть старец — архимандрит Михей, в схиме Паисий. Человек он благочестивой жизни и многие едут к нему за советом. Перед этим меня на работе оклеветали — и я тогда сомневалась, есть ли хорошие люди вообще. Так же случайно или Промыслом Божиим я встретила у храма монаха, который повёл меня за собой к старцу. Навстречу нам шёл батюшка; он окликнул моего сопровождающего, как мне помнится, не очень вежливо: «Куда, Иона, бабу повёл? На исповедь? Ты же только монах». Я очень смутилась таким вольным обращением, что даже хотела убежать. Но монах, смиренно наклонив голову, ни слова не проронив, потянул меня за рукав кофточки дальше. Довёл меня до келии старца, сотворил молитву и оставил у дверей. Это первая была моя встреча с отцом Ионой. Знаете, многие, да и я тоже, обращают внимание, когда желают подойти к старцу, на его внешний вид: чтобы был седовласым, с крестом и в мантии, обладал проникновенным голосом, внушал трепет и тут же пророчествовал. Монах Иона в те годы никак не подходил под эти описания. Он был прост, как образ, написанный на доске, как наскальная живопись — без позолоты, богатой ризы и украшений. Всё в нем было целостным, сдержанным, умиротворённым. Наверное, эти качества и привлекали к нему, тогда ещё простому монаху, будущих его духовных чад. * * * Первое посещение отца Ионы в келии, куда он пригласил меня ещё с одной сестрой, нас поразило — мы попали в какойто цех. У стола и возле него находились непонятные нам агрегаты, вроде маленьких радиаторных батарей — из них торчали нитки, все вокруг было в воске, и благоухание вос- Послушник Владимир в Свято-Успенском Одесском монастыре ка просто кружило голову. Батюшка (простите, мне неудобно его называть монахом, он всегда для меня будет батюшкой Ионой) дал нам какую-то книжечку и попросил читать вслух по очереди: «Вы читайте, а я буду слушать и работать». Он стал ловко заправлять фитили в держатели и заливать их воском из чайника. Мы одним глазом читали, другим косились на его, как нам казалось, священнодействие: вот оказывается, как делают свечи. «Не отвлекайтесь, не отвлекайтесь, сестрички — батюшка вовсе не нуждался в нашем чтении, он нас приучал к пониманию духовных текстов. — А читая, думайте о Боге, не буквы перед вами на бумаге, а Божье послание». Так мы познакомились с творениями Святых Отцов. Эти книги и упоминались тогда редко — не то, что теперь: церковная литература на любой вкус. * * * Во время работы на огородах, где батюшка был у нас вроде бригадира, он часто, негромким голосом пел. Это были на- Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни от свидетелей... 248 Монахиня Раиса, г. Одесса 249 * * * * * * Мы, грешные женщины, и монашки, и мирские — никогда на Святой Горе не побываем. И когда батюшка с Афона приезжал, всем нам хотелось хотя бы к старцу, к его одежде, в которой он среди святынь побывал, хоть на секунду прикоснуться. Окружающие, охранники-келейники, вокруг него кольцом были, не допускали нас — а мы грешницы все гурьбой теснили их: так хотелось к одежде батюшки прикоснуться. То есть об инокинях и послушницах одесского женского монастыря святого Архангела Михаила Плач о духовной жизни от свидетелей... Плач о духовной жизни * * * Где-то в 2007-2008 году в день святого пророка Ионы, 5 октября, я забыла его поздравить со святым днем. Вспомнила только, когда вышла из гостиницы — старец в окружении духовных чад с цветами в руках шёл к себе в келию, а я навстречу иду. Руку в карман халатика — ничего нет для старца: ни просфорки, ни конфетки. Думаю, обращусь к Богу с пожеланиями: Господи, умножь любовь батюшки к Тебе, к людям, его окружающим, даруй ему телесное здравие, терпение и спасение души. Подхожу к старцу под благословение, а он мне на ушко: «А ты мне самый дорогой подарок принесла». Также батюшка Иона рассказывал нам о старце обители — иеросхимонахе Каллистрате (Голота, 1873-1965). Во время Отечественной войны, когда монастырь был закрыт, отец Каллистрат пять лет скитался в округе, но не оставлял род25 250 ных стен. Он был хорошим печником, была везде разруха и голод, продукты по карточкам. Старец то там печку сложит, то там тайно сделает — но все у бедных людей: тем и заплатить ему нечем. Он же: «Не безпокойтесь, по вашему желанию меня Господь напитает». А был у батюшки Каллистрата кот чёрный, ходил за старцем постоянно. Люди знали — там, где кот, там и батюшка, а где батюшка, там и кот рядом. Как-то кот пробрался с крутого берега и начал мяукать перед рыбаками, те бросили ему рыбки, а он не ест, опять мяукает. Кто-то в шутку привязал к коту рыбку на веревочке — мол, потом поест — так кот эту рыбку старцу приволок. Старец на костре поджарил, покушал, а кот с благодарностью косточки съел. Так, говорят, было не один раз. А когда в 1990-е разрушали монастырскую малую башнюколокольню, в которой жил старец Каллистрат, некоторые чада брали на память горсть земли. Его могилку считают местом упокоения святого. от свидетелей... родные стихи о замученных в 1930-е годы михайловских матушках25: они были сосланы в Сибирь, и только одна вернулась в Одессу — остальные погибли от голода и холода. Особенно проникновенно звучала, даже до слез, первая строчка: «Прощай, любимая обитель, мы никогда не возвратимся». Мы окружим батюшку, он поёт, облокотившись на косу, а мы ревем — настолько трогал этот псалом. Как-то игумену Амфилохию, виноделу, нужно было что-то сделать в виноМонах Иона с духовными чадами (фото 1980 год) граднике. Узнав, что монах Иона свободен, все же не поручил тому работу: «А, Иона опять будет все песни петь, а не работать». Батюшка смиренно воспринимал такую критику: «Днем не доработаю, ночкой, звезды светят, наверстаю». Как-то не хватало сена на коровник: то ли неурожай, то ли трава засохла. Отец Иона умудрился пробраться в запрещенную пограничную зону, и там всё выкосил. До него никого из рабочих и монахов, даже священников, на эту территорию на автоматный выстрел не подпускали. Но ему начальник части сказал: «Ты, батя, приходи всегда, когда надо: ты свой». 251 от свидетелей... Плач о духовной жизни Я с батюшкой была знакома ровно пятнадцать лет, день в день, до самой его кончины. Мне кажется, что со старцем я не общалась только, когда он на Святую Гору и на Святую Землю уезжал. Ну ещё, наверное, когда в больнице он находился. А так каждый день. Я не могла прожить, не увидав хоть издалека своего старца. Как-то пришла я к батюшке со своими детьми, а он был в радостном настроении — редко когда его боли не мучили. И почему-то предложил купить нам певчую птичку: «Она, золотце, будет петь и меня напоминать — ничего, что в клетке». А дочка просит: «Батюшка, позвольте свинку морскую». Старец не понял, что это за животное: «Нет, нет, зачем свинью в квартиру, пусть в хлеву живет». Дети засмеялись: «Да это же маленький пушистый зверёк, на хомячка похож». Старец разрешил свинку морскую в коридоре, а кенаря певчего возле икон — Господа славить. Так поверите? Каждое утро мы молимся, а птичка поет, как будто плачет о батюшке. * * * Постепенно отец Иона входил в мою жизнь, подводя к основному моему занятию. По его благословению из домика-конурки выросло жилище. Как в сказке про рукавичку, в нём проживало до двадцати людей одновременно. Как это всё построилось — я не знаю. Откуда-то приходили рабочие: «Мы от батюшки Ионы»; откуда-то привозили кирпич и цемент. Стройка вырастала как хлеб на дрожжах. Но сама я до сих пор живу в одной комнате с сыном и дочкой. Восемь лет стоит этот домик наш. Он уже и перестроен весь, никто из соседей его не узнаёт; этот домик — жилище «батюшкиных людей». Это не только чада, а в основном те, кого старец вычитывал, попросту болящие. Некоторые боятся с ними рядом сто- Плач о духовной жизни Сама я человек немощный, гостиничное послушание тяжёлое — все время с людьми нужно быть, и болящие попадаются. После одного случая, особенно расстроившего меня, я думала всё бросить — и просить или даже умолять благословить другое послушание. Стояла я перед чудотворной иконой Матери Божией «Млекопитательница». Молилась — и слезы на глаза мне наворачивались: так мне саму себя жалко было. Часа два я стояла. Выходит, наконец, ожидаемый мной батюшка из алтаря, и идет сам, без какого-либо сопровождения мне навстречу. Я немножко опешила такому счастью. Ну, думаю, в ноги бухнусь: на другое послушание благословите. А старец идет и идет — и хоть мы одни, вроде он меня не замечает. Наконец беру у него благословение, а он, молча, быстро подымает подрясник и показывает забинтованную ногу с кровавыми подтёками и только произносит: «Не хныкать». Остолбенела я, глазами хлоп-хлоп. Вот, вот где страдание и терпение, а у меня только «бабские примхи»: мне кто-то дорогу не уступил и дверью перед носом хлопнул. Молча я старцу вслед поклонилась. Милостью Божией тружусь и стараюсь не роптать. По сей день я помню эту гнойную, всю в бинтах, батюшкину ногу. После такого случая дала я себе зарок по пустякам батюшку Ионушку не безпокоить — и старалась этого придерживаться до самой его кончины. Старец Иона, когда занят был, посылал и меня, и других чад, к другим старцам, например, к схимнику нашему Амфилохию. Мы не обижались, шли: ведь мы к Богу идём за помощью, а старцы нам в этом помогают. Раба Божия Татиана, г. Одесса от свидетелей... 252 * * * 253 от свидетелей... * * * 254 ять или даже смотреть в их сторону; а у меня они жили по году, по два — и все во славу Божию. Поверьте — это совсем не страшные люди; когда они находятся вне храма и вне общения с батюшкой — обычные, немного заторможенные, как сейчас говорят. Но, когда их приводят в храм, и они видят старца и подходят к нему — начинается ужас. Откуда только у них сила, ярость появляются; многие просто теряют человеческий облик. Если закрыть свои глаза — слышишь только зверя. Но глаза этих людей полны страдания и надежды. Все эти годы только молитвенная поддержка старца не давали нам бросить это занятие. «Танечка, пойми, кто же этих людей содержать сможет? Ведь они, несчастные, только Господу и нужны». Эти слова батюшки Ионы для меня — как заповедь. * * * Первая моя встреча со старцем Ионой произошла по печальному поводу. Наверное, так у большинства — к батюшке шли, в основном, поделиться горем. * * * Однажды батюшка выходил из келии. А его уже ожидала огромная масса людей. Их даже невозможно было сформировать в очередь. Охрана просто отодвигала всех, кто близко подступал к старцу. А навстречу, едва протискиваясь, устремилась женщина с криком: «Батюшка Иона, батюшка Иона, помогите. Сына в тюрьму посадили. Что мне делать?» Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни Благословение старца Ионы Многие у нас в округе меня считают сумасшедшей. А старец говорил: «Это милость Божия для тебя, терпи за других, Господь тебе радость пошлет сторицей». Ко мне летом толпами бывало идут: и босые, и голодные, и днём, и ночью. Все просят: «А нас батюшка Иона к вам направил». Уже и не знаешь, поместятся ли все, но как чудо — никто без ночлега не уходил. Одна блаженная у меня жила все лето. Так оказывается она почти каждую ночь моих гусей пастись на пустырь за километр водила. А когда под утро возвращалась, в окна стучала квартирантам: «Не спать, не спать, а то гуси вместо вас молиться будут». Иногда враг меня подбивал, ну, думаю, все брошу, всех разгоню, сколько этих болящих терпеть можно? Они так подолгу живут, что уже хозяевами себя считают, а я им только служанка. Пришла с твердым намерением к старцу просить освобождения и, едва переступив порог келии, услышала: «Мы здесь только гости, наше место не в этом мире». Мои жалобы тут же остались не озвученными. Побежала домой и у всех гостей, а батюшка только так их называл — и калек, и бесноватых — мои гости, — стала просить прощения, всех целовать. Я надеюсь, что Божией милостью батюшкина любовь к этим людям немножко и мне, грешнице, передалась. от свидетелей... Моя младшая сестра попала в Одессе к сатанистам. Нужно было ее выручать. Мне было тогда тридцать лет: одевалась, как вся молодежь в 90-е: блузка с декольте, брюки, ногти-когти крашеные, прическа — воздушный шар. Старец обнял, поцеловал, надел крестик: — Будь собой, деточка, ты же чистая. 255 от свидетелей... 256 * * * Моя соседка привела однажды к батюшке Ионе своего сыночка: ему было три с небольшим годика. Люди в очереди расступились перед дитём, пропуская вперёд. Вдруг малыш Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Когда по благословению батюшки Ионы образовалась в Одессе православная гимназия — мои дети начали там обучаться. О, это отдельная эпопея! В разных местах происходило обучение — отвозить, привозить детей с уроков нужно. Но все говорили мне: «Что организовано о. Ионой — будет детям только во благо». Сынок двенадцатилетний не хотел идти, скривился: «Что я буду делать среди малолеток?». Батюшка Иона ему: «Маленькие дети плохому тебя не научат». Знаете, это при теперешнем школьном образовании — святая истина. Только маленькие дети не смогут в классе обучить двенадцатилетнего подростка всем гадостям, которые он узнает в школе. Когда мне уж совсем тяжело стало и детей возить в гимназию, и по хозяйству заниматься, стала упрашивать старца освободить меня от такой нагрузки. А он в ответ: «Как жалко, как жалко, ведь Ксюшечка твоя грамотной должна вырасти». Мне тогда все близкие люди говорили: «Не смей, Татьяна, старца ослушаться — ты же его послушница, он и помогает тебе так». Дети мои тоже проситься стали. Я смирилась — и четыре года вот тяну эту лямку. Надеюсь, детки вырастут, мамке спасибо скажут. Батюшка Иона так любил моих деток — ни один отец, наверное, так не любил родных детей. Вадика моего двухлетнего на ручки всегда возьмёт: «Божье дитё, Божье. Ты Божье дитё?» А сынок мой головкой кивает: «Бозье, Боозье». Батюшка научил его хлебушек раздавать через решетку своей келии. Люди, ожидавшие приема у старца, к окошку в очередь выстраивались. А дите ломает «скибочки» и протягивает каждому со словами: «Бозье, Бозье». В три годика Вадик уже почти всю службу на слух выучил — и часто дома повторял целые ектении, одевал на себя черную накидочку, похожую на мантию старца Ионы. Однажды зашла соседка, а дитё в накидочке со свечечкой в руке, с кадильницей в другой — и ей так, не по-детски, строго: «Пьёсь, кулись». Та ко мне: «Чему вы только дитё учите?» А мы ничему не учим, сынок сам от батюшки перенимал. А когда схиархимандрит Никон как-то отдыхал на лавочке, все подходили к нему под благословение. Я и Вадику своему: «Иди, возьми у батюшки благословение». Дитя вразвалочку подходит к старцу, подымает правую ручку и делает движение, как крестит, протягивая ее для целования. Все вокруг подняли такой хохот, а больше всех смеялся довольный отец Никон. Тут же поднял Вадика на колени, расцеловал его. Крест свой на груди к лобику приложил. Батюшку Алексея (Филозофа) — тот уже был без ножки, на коляске — как увидит наш Вадик, сразу бежит и бух, перед колесами на коленки. Старец наклоняется, на ручки его берет — и катаются они вместе: келейник их вокруг храма возил. от свидетелей... Люди невольно расступились — такое горе. Она уже почти подошла к отцу Ионе, но охрана и ее, чуть не опрокинув, молча, оттолкнула. Рядом среди народа стояли приезжие казаки — когда они увидели происходящее, рывками выбрались из толчеи, подскочили к ребятам-охранникам и, как котят, их самих повышвыривали. Завязалась потасовка, перешедшая чуть ли не в драку. Отец Иона, бедненький, руки поднял: «Зачем вы? Зачем так делаете?» Многие вокруг стали возмущаться: «Батюшка, почему по очереди вы не принимаете? Почему они не пускают нас к вам?». А старец, почти плача, им: «Родненькие, я уже получеловек, глаз не видит, легкого нет, еле ноги передвигаю, гнилые они у меня. Как могу вам помогаю, вы уж простите меня». И вдруг всё как-то раздвинулось, сразу свободно стало вокруг старца. Дюди в смущении, глаза прячут — стыдно. Батюшка ещё немножко опечаленный постоял — и вернулся к себе в келию. 257 от свидетелей... * * * Мы всей семьёй попали в келию к старцу прощаться. Все говорили — батюшка скоро отойдет. Но нам не верилось, мне кто-то сказал: «Старец будет жить ещё три года». Он начал нас по очереди обнимать, целовать; все мы плачем — и я, и дети, и муж. Состояние непередаваемое. Ксюшечка моя просто разрыдалась. Вся в слезах говорит: «Мама, папа, простите»; и оборачиваясь к батюшке: «Я вас больше люблю, чем маму и папу». 258 Н едавно мы с семьей просматривали фотографии со старцем Ионой. На них была отображена дата 10.07.1993 — почти 20 лет тому назад мы впервые увидели батюшку. Тогда мы оказались в одесской Успенской обители. И поразило нас следующее: духовник принимал на улице, стоя просто возле храма в окружении нескольких сотен людей. На тот момент существовала такая традиция: перед выходом из храма старца, все выстраивались в очередь в дверях — оставляя проход для батюшки. Медленно продвигаясь, старец благословлял поочередно — налево, направо. Стояла неимоверная жара. И над батюшкой с двух сторон его благодетели держали ветви какого-то южного растения, возможно пальмовые из оранжереи, и создавали некую сень, под которой старец продвигался. Некоторые даже обмахивали этими ветвями старца, подобно опахалам. Картина была незабываемая: нечто из древних преданий; в Москве такого не увидишь. Особенность процессии была в том, что не все люди, принимавшие благословение у старца, вели себя после этого почеловечески. Когда старец их помазал святым маслом, от них можно было услышать некие животные или даже звериные звуки. Для меня, преподавателя русского языка, филолога — это было ужасом. По мере приближения старца, мне делалось все хуже и хуже. Настолько дурно, что казалось: вот-вот сейчас я упаду. Это ощущение образовывалось от мысли, что такие же звуки, когда батюшка благословит и меня, изрыгнутся и из моих уст. Что это будет? Рычание, хрюканье или просто визг? Я в страхе ожидала приближающегося старца. Выйти из плотно стоящей очереди не было никакой возможности. Как обреченная, я ожидала своей участи. Подойдя совсем близко, батюшка протянул ко мне свои руки, с них я не сводила глаз; Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * После смерти батюшки и моей доченьке, и ещё сразу двум ее подружкам виделись огромные — метра по полтора-два — птицы с разноцветными крыльями. Они вылетали из домика, где когда-то старец принимал приходящих к нему. Когда птицы вылетали, слышалось то ли пение, то ли гудение. Спустя какое-то время и я сама, и Вадик увидели этих птиц. Сын к таким вещам всегда с сомнением относится, а кричит мне: «Мама, мама, ты видела? Куда они подевались? Надо было на мобильник заснять». Но все произошло за несколько мгновений — и исчезло. Раба Божия Елена, г. Москва от свидетелей... хватает неизвестно откуда взявшуюся палку — кидается с ней на старца. Все вокруг оторопели. Мать — та вообще думала, что со стыда в обморок упадёт. А батюшка так легонечко ладонью перехватил орудие — и говорит: — Ну что, любишь махать? Будешь ещё кадилом махать. Сейчас парню четырнадцать лет — и он в Чернигове пономарит в одном из городских храмов. 259 от свидетелей... Плач о духовной жизни * * * Когда я познакомилась с батюшкой поближе, он начал приглашать нас, ещё с другими духовными чадами, к себе в келию; усаживался в кресло, устало откинувшись, вытянув ноги, начинал освобождать «греховные подношения», как он называл денежные подарки. Карманы у старца были до колен и казались безразмерными. На столике перед ним вырастала горка из комочков денег и записочек. «Леночка, деточка, посиди рядом, так мне с вами хорошо». Горка все увеличивается, а батюшка достает и достает. «О, все одно и тоже, одно и тоже… Пьют, блудят, играют… Им бы работать надо, трудиться. А они до тридцати лет в компьютеры играют. Дети с родителями сожительствуют». Мы в страхе. «Батюшка, да вы что? Это же только в Библии описано, давно было». А он: «Какое давно… Поголовно… Но даст Господь им перца». Этот разговор происходил в старой батюшкиной келии — там у него даже кровати не было. После службы, после приема людей, он отдыхал только сидя, прикрыв глаза, никогда не ложившись. Только когда обнаружили у старца сильнейший некроз — ноги у него были абсолютно черными — ему в новую келию поставили кроватку. * * * Особый разговор — о книгах. Батюшка не просто любил духовные книги, не просто читал, а настолько глубоко вникал в содержание, что постоянно давал ссылки — это написано там-то и там-то, это сказал тот-то и тот-то. Все книги у него были в закладках — ленточках. Особо важные места были Плач о духовной жизни * * * В мои многократные приезды поневоле приходилось наблюдать, как батюшка Иона принимал от окружающих прось- бы помолиться. Эти просьбы были и устными, и записочки протягивали ему с деньгами. Старец наполнял ими карманы своего подрясника. Пройдет метров пять-десять — и тут же к кому-то: «О, бедная овечка, пришла». И те же деньги, скомкав, чтобы не видно было сколько — в руку человеку незаметно вкладывает. По головке его погладит: «Иди, родненький, помолись за меня тоже». от свидетелей... 260 мне казалось, что красивее таких пальцев, кистей, выточенных как из мрамора в скульптурах Микеланджело, в жизни не бывает. Слежу за его руками, в глаза старца, в его лицо боюсь и посмотреть; а они мажут мне и лоб, и шею, и мои руки — и все с такой нежностью, что я просто окаменела и перестала слышать окружающие звуки. Только тревожная мысль меня не покидала: со мной это происходит наяву или я сплю. Наконец, очнулась, когда старец перешёл к следующему человеку. Этот аромат из батюшкиных флаконов ещё долго и в Москве мне напоминал о встрече со старцем. Целую неделю я умывалась, только протерев глаза и сполоснув ладони — так не хотелось расставаться с этим благоуханием. Для меня чудом было и то, что из меня не прозвучало никаких жутких звуков болящих людей и утешала мысль: возможно, милостию Божией, я ещё не совсем потеряна, если встретила такого старца. Но самого лица батюшки я тогда так и не увидела. И только на следующий день, перед самым отъездом, какой-то монах в схиме мне, среди десятка таких же паломников, вручает небольшой буклетик с Иверской иконой Матери Божией. Увидев старца на фотографии рядом с иконой, я поняла: да это же он и есть — монах в схиме — батюшка Иона. Вот значит, какой он, одесский старец! В этот же день я причастилась. Богослужение из-за огромного скопления народа совершалось на улице. Тысячи людей стояли перед храмом: и перед духовниками на исповедь, и перед Чашей ко Причастию. Среди этой массы находилась и я; меня колыхало то в одну сторону — к причастникам, то в другую к исповедующимся. Наконец, вынесло почти в соприкосновение к батюшке Арсению; он начал вслух называть грехи находящихся рядом и тут же над каждым читать разрешительную молитву, спрашивая перед этим: «Ты каешься? Ты будешь исправляться?». Я, что называется, «спиной» слышала это сокровенное, и, закрыв уши, не оборачиваясь, с усилием все же выбралась к Чаше и приобщилась Святых Тайн. 261 от свидетелей... 262 * * * До того, как батюшка стал уже совсем немощным, он, естественно, не нуждался в помощниках, ограждающих от него те огромные массы народа, которые почти всегда сопровождали его. Были случаи, когда прямо с ближайшего одесского пляжа заходили отдыхающие в монастырь. Чуть ли не в одних трусах и купальниках подходили к старцу за благословением. Батюшка всех ласково подпускал, иногда шутливо говоря в напутствие: «На солнышке не обгори, родненький, прикройся. Если нечем, хочешь, простынку вынесу». «Нет, нет, батюшка, что вы, простите, сейчас за брюками сбегаю». «Не спеши, брюки подождут, постой рядышком, Богу помолись». Старец старался никого не обидеть, казалось, он видит человека насквозь — не важно в одежде тот или без. Но были и редкие случаи, когда он «рубил с плеча». Подошедшему здесь же с пляжа молодому человеку, по пояс поклонившемуся старцу и взявшему благословение, горестно вздохнув, сказал: «Жену имеете и двоих деток, а из борделей не выходите. На завтрак у вас мясо, на обед — мясо и на ужин одно мясо. Поэтому вы такой невоздержанный человек. Надо посты соблюдать». Тот, как молнией пораженный, стоит. Лицо, несмотря на загар, покраснело. «Ой, батюшка, я не буду, не буду». И бегом в шлепанцах, чуть не спотыкаясь, из монастыря вон, за ворота. Нам, окружавшим батюшку, тоже было стыдно и за этого мужчину, и за то, что услышали такое личное. Но мне кажется, что батюшка это говорил вслух специально, чтобы и мы делали выводы: живя грешной жизнью, не скроешься ни от Бога, ни от людей. * * * Был и такой случай. Кто-то из Почаева передал старцу полено: подарок из святого места. Это полено — суковатую пал- Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Как-то раз к нему в келию при мне и ещё одной женщине зашли четверо казаков. Все были в форме, видно, что только с дороги, уставшие. Батюшка каждого обнял, расцеловался. «Труженики мои, крестоходцы». Даже, по-моему, каждого по имени назвал. Усадил, протягивает фрукты: «Угощайтесь». И, не глядя, открывает, как мне показалось, первую попавшуюся ему под руки книгу. А было это житие преподобного Парфения Киевского. В повествовании было сказано, что к киевскому старцу решил съездить один купец. По дороге он часто останавливался, так как был заядлым курильщиком, чтобы прикурить от костров. Доехал утром к святому, а тот его встречает на пороге келии и протягивает луковицу: «На, закуси, а то ты опоганишь мне всю обитель». Вдруг вскакивает находящаяся с нами женщина с возгласом: «Батюшка Иона, я же такая заядлая курильщица! Никак не могу избавиться от этой страсти». Мы с удивлением оборачиваемся к ней. А старец: «Да, да, голубушка, давай ребрышки помажу тебе маслицем». Достает пузырек и по одежде мажет ей напротив ребер. Несчастная начинает нервно вздрагивать и даже судорожно прижиматься к стене. «Ничего, ничего, сейчас бесик выйдет», — ей старец. Мне мысль в голову: надо же как, ведь не напрасна народная мудрость «седина в бороду, а бес в ребро». Точно, наверное, там бес и находится у нас. от свидетелей... помечены крестиком и карандашом подчеркнуты. Ни разу я не видела, чтобы батюшка листал книгу; он всегда точно раскрывал ее в нужном месте или дунет — сама раскроется. В зависимости от того, кто перед ним сидит, такого уровня книгу старец и доставал. Кому-то детскую, кому-то толкования Святых Отцов. Сопровождали старца иногда несколько женщин, которые носили за ним сумки с продуктами и книжечками для раздачи. В эти книжечки по благословению батюшки Ионы были вставлены завещание преподобного Феодосия Киево-Печерского «О сохранении православной веры», духовное завещание преподобного Серафима Вырицкого «От меня это было» и другие духовные наставления из Святых Отцов. 263 от свидетелей... 264 * * * За три года до смерти батюшка как-то в откровенном порыве сказал: «Если бы вы знали, как мне хочется, нако- * * * Однажды мы зашли к старцу перед отчиткой в маленький домик возле святых врат. Нам сказали: читайте непрерывно Иисусову Молитву. Мы, как можем, молимся. Батюшка сидит Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Афон батюшка любил неимоверно. Говорил: — Если бы вы знали, как не хотелось к людям, сюда мне возвращаться от Матери Божией, от Ее удела. — Батюшка, а как же мы? — Вот то-то же — все мы, да мы… А знаете, как мы там общаемся? Я сижу в келии, а под ней в огромном дереве, в дупле молится старчик. Если мне надо что ему сказать, я сказал, он ответил, мне никуда ходить не надо». А мы слышали об этом месте: от дупла до келии расстояние такое, что криком кричи — не услышишь. Значит, батюшка духом со старцем афонским общался. Но мы об этом не смели его переспрашивать. Далее старец рассказывал: «На Афоне рано утром у нас перед окнами келии шакальчики встанут в ряд и, только колокол ударит на молитву, они хором: ай-ай-ай, ай-ай-ай. Да, так и было. Я уже и сам из окна высунусь посмотреть, а они не пугаются, все Бога славят». Часто ему приходилось нам повторять одно и то же: «Вы такие безтолковые, чему вас только в школах учили: не можете запомнить простых вещей». Мы все, склонив головы: «Да, батюшка, да». нец, сбросить эту шелуху, которая называется телом, и лечь в землю. Ведь я уже весь износился. И все мои ровесники давно лежат в могилах. Уже и зуб последний выпал… Хотите, возьмите на память фотографию, но я уже такой старый и некрасивый, самому противно». Мы все хором: «Батюшка, вы у нас самый красивый, самый любимый, нам другого не надо». Старец вздохнул и начал при нас читать письма. Возле кровати стояли два мешка. Причем читал он странно: не раскрывая конвертов. Берет в руки письмо, чиАрхимандрит Иона на Святой Земле тает вслух какие-то фразы и откладывает в сторонку ровными стопочками; приговаривая, поглаживая конверт, как будто разговаривая с живым человеком: «Хорошо, хорошо — помолюсь». А над другим конвертом: «Нет, нет, не надо так». Мы знали, что потом на каждое письмо батюшкины чада напишут подробный ответ. А над одним конвертом он склонился так благоговейно: «О, а это из Сарова от послушниц преподобного». Мы: «Батюшка, так Серафим Саровский уже на небе сколько столетий». Ответил: «Он на небе, а послушницы его будут жить всегда, в каждом столетии». от свидетелей... ку, батюшка называл «лечебной веточкой» и держал в келии возле кровати. Зашла к нему раба Божия и давай причитать: «Ох, как мне тяжело, отец Иона, если бы вы знали». Старец ей: «Знаю, знаю, Ирочка, сейчас легче тебе станет». Достает эту «веточку» и давай по плечам, по спине «поглаживать» страдалицу. Шлепки раздавались как от настоящих ударов. Не знаю, как она все выдержала, но не проронила ни одного звука. Потом батюшка и себя давай обихаживать этим поленом. «Ирочка, ты грешница, а я ещё больший грешник». 265 от свидетелей... 266 * * * Отец Иона очень тепло, с благоговением, отзывался о некоторых старцах, могилки которых находятся на монашеском кладбище Одесского Успенского монастыря — об отце Каллистрате, старце Михее: «Это могилки святых людей, они за нас давно Богу молятся». Как-то и мне он благословил попробовать земельки с могилки старца Каллистрата. Мне она показалась как пастила, ничего на зубах не хрустело. Даже подумала: наверное, в последние земные дни, когда придет время апокалипсиса, праведники будут питаться землей с могил святых и этим утолять голод. * * * У батюшки Ионы был совершеннейший слух и красивый голос. Выходя из храма, он все время пел — те самые простые молитвы, которые мы читаем: «Упование мое, Отец, прибежище мое, Сын, покров мой, Дух Святой, Троица Святая, слава Тебе». Люди, провожая его к келии, тоже невольно подхватывали. До последних дней своей жизни помнил старец и песню, которую ему мама пела про детей-сирот: она опубликована в книге-букваре Тихомировых. Батюшка также предупреждал: «Осторожно думайте. Каждая ваша мысль будет записана на небесах. Но ещё осторожней — говорите». * * * Был такой случай. Однажды я сопровождала старца в сумерках на богослужение. Вдруг, как из тумана, из ниоткуда возникла молодая девушка и подошла под благословение. А батюшка ей говорит: «Голубушка, готовься к жизни вечной». Та молча отошла. Я же начала умолять старца: «Отец Иона, благословите, я ей любые лекарства найду, врачей-специалистов приведу, Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * В другой раз к батюшке привели спортсмена-культуриста. Даже под майкой мышцы буграми выделялись во все стороны. Когда старец сказал ему читать Иисусову Молитву — молодой человек начал только стонать, его губы не раскрывались, слышен был только скрип зубов а искаженное лицо покрылось всё потом — видны были нечеловеческие страдания. Вдруг его тело начинает выворачиваться как кусок тряпки, которую после стирки отжимают; раздается хруст костей и кажется, что всё тело его вот-вот, сейчас у нас на глазах, лопнет. Батюшка взял его лицо в свои ладони: «Читай, читай Иисусову Молитву. Давай вместе». И начал призывать Господа. Я как-то, сама не помню как, достояла рядом, но больше старалась не присутствовать при таких моментах. от свидетелей... в углу весь сосредоточенный и не подзывает нас, как будто не видит. Вдруг открываются двери, и буквально вваливается группа людей. Три-четыре человека, среди них и мужчины, ведут вырывающуюся из рук бесноватую. Та страшно кричит. И, о ужас, вдруг она все же вырывается и подпрыгивает под потолок. У меня, наверное, волосы зашевелились. В жизни я такого не видела, даже в детстве в цирке. Потом, как мне показалось, или действительно это было, — время замедлило свой ход, — несчастная там, под потолком, и зависла. Очнувшись, я спрашиваю у батюшкиной помощницы: «Милая, а мы тут с ума не сойдем, может, нам выйти». «Нет, сидите, молитву Иисусову читайте». Мы от страха и молиться-то перестали. Так мы и сидим, как гвоздями прибитые, впечатлений мне на всю жизнь хватит. Сейчас можно на эту тему и фильмы западные посмотреть; никого этим не удивишь. Но так, чтобы воочию в здравом уме увидеть — думаю, не каждому такие случаи встречались. Затем, когда эту женщину вынесли и положили на траву, от нее исходил как пар какой-то, несколько часов она так отлеживалась. Мы уже потом слышали, что она сама пришла в себя, встала и, покушав какой-то еды, всех поблагодарила. 267 от свидетелей... 268 * * * Однажды при мне в келию к старцу пришли женщины все в слезах — и умоляли помолиться о страждущем, находящемся в реанимации пятилетнем мальчике, и называли имя. * * * В Москве у меня был ученик — мальчишечка четвертого класса, Фазиль: весь чернявенький, из Узбекистана. Бедненький сиротка; мама у него погибла в автокатастрофе; отец, повторно женившись, отказался от сына. Однажды после урока он подходит ко мне и говорит: «Елена Николаевна, а вы не могли бы меня крестить». Я в затруднении, срочно пишу письмо отцу Ионе, передаю с оказией в Одессу. И на следующий день получаю ответ: «Крестите немедленно: это ваш молитвенник на всю жизнь и после жизни тоже». В воскресный день мы идем в ближайший от нашей школы храм. Отрок, как и другие ожидающие крещения, раздевается, и мы видим огромный, через всю грудь шрам — это след ужасной аварии. Дите стесняется, а я его полотенечком прикрыла: «Не бойся, ты сразу в воду погрузишься, никто и не заметит». Священник спрашивает: Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Я знаю многих чад батюшки Ионы, кому он назначил после своей смерти конкретного духовника. Мне он назначил старца из московского подворья афонского Свято-Пантелеимоновского монастыря игумена Никона, моей подруге — старца из Троице-Сергиевой Лавры и так далее. Он не говорил: «После меня ходите все к такому-то», нет. Каждому батюшка завещал отдельно, видимо в соответствии с характером и духом, старца, наиболее подходящего. Старец прикрыл рукой глаза и как бы вздрогнул. «Нет, нет. Ни в коем случае его не вымаливайте. Если он выживет — это будет страшный, неуправляемый человек. Много горя он сделает себе и окружающим, и душу свою не спасет. Если Господь сейчас заберёт, то будет у вас в роду Ангел Хранитель и молитвенник». Те ещё больше ревут, видно, и мать среди них была: «Нет, нет, батюшка, наш сынок хорошим вырастет. Вы помолитесь. Мы слышали, вы чудеса делаете. Просим вас». Батюшка уже и сам стонет, всхлипывая: «О, род маловерный. Да говорю же я вам, худо будет. Совсем худо». А те не слышат его, ревут. Старец махнул рукой, женщины, видно, сами почувствовали, что их просьба уже в руках Всевышнего и потихоньку попятились к выходу. Батюшка после этого случая в тот день уже никого не принимал, — так плохо ему было. Нам он, уже прощаясь, сказал: «Очень многого люди от Бога хотят. Не довольствуются тем, что Всеблагий для них приуготовил. А ведь Он их многократнее любит». от свидетелей... ведь она ещё совсем юная». В храме я подошла к батюшке снова, но он только повторял: «К жизни вечной». Среди массы людей я нашла ее к концу службы. Подойдя к девушке, на вид абсолютно здоровой, с искренним намерением помочь, спросила: — А у вас что? — Рак легких, сказали, последняя стадия — А у вас что-нибудь болит? — Нет. Но я сюда еле дошла из хосписа. Чувствую, что умираю, и меня какой-то голос зовет в церковь. Но я здесь первый раз и не знаю, что нужно делать. Каким-то чудом я раздвинула очередь исповедников к батюшке Варлааму и прошу: «Пропустите, человеку плохо». А на улице жара сорок градусов — ну, думаю, сейчас скажут: «Всем плохо». Но нет, все с пониманием расступились, словно подчиняясь какому-то голосу. Несчастная исповедалась, затем я подвела ее к Чаше, она причастилась. Напоследок, прощаясь, услышала от нее такие слова: «Пойду к себе, Бога, наверное, надо поблагодарить». От батюшки Ионы это было самое часто употребляемое наставление: «Родненькие, за всё благодарите Бога, за всё и всегда. Только в этих трех словах «Благодарю тебя, Господи» наша последняя надежда на спасение. 269 от свидетелей... 270 М илостью Божией я написала акафист иконе Пресвятой Богородицы «Успение» Бахчисарайской. Поднес его на благословение к отцу Ионе мой духовник из Раздольного. Выходит старец из келии, так приобнял меня: «Спаси вас Господи за ваш труд во славу Матери Божией». Он бумажки погладил и добавляет: «Но здесь две ошибочки». Когда я приехала к себе домой, внимательно прочла и действительно обнаружила две орфографические ошибки. В первый мой приезд к батюшке Ионе, зайдя в Успенский храм, полный народу, я поняла, что только чудом смогу попасть к старцу на исповедь. Перед мною стояла непроходимая стена из сотен желающих. Вдруг келейник, монах Алексий, стоящий возле аналойчика, обернулся и громко спросил: — Кто готовился ко Причастию? Вокруг все молчали. Радостно подняла руку: — Я, я готовилась! Как в волшебном сне — все расступаются, по узкому живому коридорчику подхожу к отцу Ионе. Исповедь, общение со старцем, конечно, как и для каждого, были незабываемыми. На следующий день перед отъездом снова приехала в монастырь. Думаю: хоть издали погляжу на батюшку. Закончилась служба, и пустили несколько человек из общей очереди ожидающих попасть к старцу на беседу. Порадовалась за этих людей, так как уже слышала, что некоторые по записи неделями стоят к батюшке Ионе. Вдруг подходит ко мне женщина и говорит: «Я уступаю вам свою очередь, я четвертая, идите вместо меня». Что я обрадовалась — это ничего не сказать. Только успела спросить: — Вы откуда? — Из Дивеева. А я накануне сама только приехала из обители преподобного Серафима Саровского. Ну, думаю: это подарок от батюшки Серафима. Действительно, попала я тогда к отцу Ионе — и он взял меня в свои духовные чада. Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни Татьяна Самойлова, поэтесса, Крым Раба Божия Людмила, духовное чадо отца Ионы г. Санкт-Петербург от свидетелей... — Как же мы тебя крестить будем, какое имя ты хочешь выбрать? — Не знаю — А, сегодня день Александра. Ты хочешь быть Александром? — Да, я очень хочу быть Александром. Назовите меня, пожалуйста, Александром. Очень вас прошу. Руку, как в школе подымает, подпрыгивает. Батюшка, на что опытный, а и он расплакался. Завёл Александра через дьяконские врата в алтарь, тот старательно перекрестился (я его перед этим научила), престолу поклонился. Когда крестик ему батюшка одел, ребенок прямо засиял весь. На выходе из храма он мне говорит: «Елена Николаевна, а во мне дух переменился. Может такое быть?» Я ему: «Конечно, родненький, ты теперь христианин. И Господь будет с тобой всегда». Мальчишечку потом забрали в детский дом. Прощаясь с классом, он был такой веселый: «Я теперь Александр, а это — защитник людей. Всех буду защищать». 271 от свидетелей... 272 После сорока дней, как преставился отец Иона (то есть после 27 января 2013 года) я была невольной свидетельницей такого случая. В транспорте ехала женщина — и увидела у меня в руках газету с траурной фотографией старца. Она взмолилась, стала просить эту газету, объясняя, что не знала о упокоении старца — а у неё неразрешённая проблема, с которой она к нему в монастырь ехала издалека. Потом я её ещё несколько дней видела возле могилки с этой газетой, прижатой к груди. Она постоянно шептала: «Батюшка, помолись, помоги». Перед моим отъездом подруга сказала, что у этой женщины всё решилось благополучно, чудесным образом. * * * Очень важным деланием батюшки Ионы было благословение крестных ходов. Он был первым духовником, который благословил проведение в 2006 году царского крестного хода, посвящённого мученической кончине святого государя импе- Здесь и далее мемуаристка называет Петроградом Санкт-Петербург, а Екатериноградом — Екатеринбург Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * от свидетелей... Крестный ход с гробом схиархимандрита Ионы ратора Николая II с семьёй. Этот ход двигался из Петрограда в Екатериноград26, шёл он сто десять дней, почти три тысячи километров. Последние два года к нам добавились из Белоруссии и Украины два человека. А в основном крестоходцы — из России, из разных городов. Мы двигаемся по старому сибирскому тракту, по которому везли царскую семью из Царского Села на убиение в город Екатериноград, 30 марта после молебна от станции Дно, где совершилось предательство царя. Приходим мы 15 июля, перед днём убиения страстотерпцев. Сначала мы идём по трём крестам: первый, где царскую семью высадили, затем, где убивали (сейчас там Храм на Крови) и третий на урочище Братьев (где монастырь царственных страстотерпцев). Движемся мы по Котляковской дороге через лес. Что интересно, в 2006 году раба Божия Наталия из Львова получила благословение начать крестный ход или из Москвы, или из Петрограда. Привезла она к своему знакомому рабу Божиему Александру в Питер икону царственных страстотерпцев — и передала благословение отца Амфилохия из Белой Церкви на начало крестных ходов. Первый крестный ход полностью совершили два человека — Галина и Александр; шли они туда и назад более полгода. Во второй год начали люди присоединяться — собралось десятеро человек. Но последние три года больше двенадцати нас не бывает. Бывает, кто-то уходит по болезни или усталости — и Господь нам всегда кого-то посылает в «комплект», чтобы было двенадцать. Когда мы несколько лет назад после окончания очередного крестного хода приехали в Одессу, батюшка Иона нас встретил таким неожиданным возгласом: «О, великороссы приехали! Через всю Россию крест пронесли царский». Мы, смущенно так, пристроились у него в келии среди других посетителей, и, затаив дыхание, слушали его пересказ о мученической кончине царя-страстотерпца с семьёй. Батюшка плакал; за ним и все присутствующие — тоже в слёзы. 26 273 от свидетелей... 274 Несколько лет тому назад у нас во время крестного хода произошёл такой случай. Где-то в начале осени в конце нашего пути в небольшой деревеньке, где мы остановились на постой, к нам из лесу вышел человек. Время было позднее, а был он весь обтрёпанный, исцарапанный, в синяках — и еле волочил ноги. Оказывается, нигде в окрестных избах его на порог не пускали, даже собаками травили. Когда мы предложили ему покушать, странник просто набросился на жареную картошку — и моментально «вычистил» всю сковороду. Глотая, не прожёвывая и обжигаясь, он рассказал такую историю. Зовут его Николай, человек он небедный, даже состоятельный; сам из Самары и занимается профессиональной концертной деятельностью. Он за всей этой суетой и Бога позабыл; но как-то, при случае, смог вырваться на один день в Екатеринбург, поклониться месту убиения царственных страстотерпцев. Побыл, помолился, переночевал в гостинице, а утром — в аэропорт. По дороге таксист предложил взять попутчика. Когда отъехали за город, эти двое и прижали Николая ножами. Как в кино: кошелёк или жизнь. Завезли глубже в лес и забрали всё — и вещи, и деньги с документами; накостыляли. Еле вырвался в одном свитере и джинсах. * * * Был также случай, когда в келию к старцу Ионе в июле месяце привели немую от рождения девочку. Несчастная мама, приехав из Днепропетровска, рассказывала, что ещё на стадии беременности врачи ей сказали: «Случай безысходный и ребёнок родится немым». Ребенку было годика два-три, он с трудом произносил только непонятные звуки. Мама была безутешна и просто умоляла помочь отца Иону. А батюшка в это время гладил девочку по головке: «Милая, милая ты, Богу ты милая». Через какое-то время они ушли. Потом она приезжала снова, уже в сентябре — с радостной и говорящей как все дети девочкой. Дитё не отходило от отца Ионы, хватало ручками за подрясник, за ноги. «Дедуська, дедуська». Ей говорят: «Это батюшка Иона». А дитё: «Дедуська, дедуська Ена». Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Дорога — не поймёшь в какую сторону идти. Блуждал он два дня — всё удаляясь и удаляясь от трассы. Придя в себя, начал к Богу взывать, просить святителя Николая Угодника вывести к людям. К духовнику, старцу своему кричал. Дал даже себе зарок уйти с работы, которую духовник осуждал (батюшка даже слово с него взял, что не будет по России с концертами шляться). Мы спросили: — А кто этот духовник — из Самары он? — Нет, — ответил Николай, — издалека, из Одессы, отец Иона. Может, слышали? Мы прямо вскочили из-за стола: — Вот это да! Так это же и наш духовный отец, наш старец. Смотрите, как он своих чад за тысячи верст видит и подсказывает, куда идти. Николай тоже расчувствовался. С утра и до обеда прошёл с нами в крестном ходу, благодаря Бога, святителя Николая и батюшку Иону. Мы ему на дорогу тысячу рублей дали. «Не думайте, я всё сполна верну», — слёзно благодарил Николай. Мы обменялись адресами. Расстались, как настоящие дети старца Ионы — в радостном духе. от свидетелей... В этом году (2013) предстоит очень серьёзный крестный ход, посвящённый 400-летию династии Романовых. Так как я успела перед смертью батюшки Ионы взять у него благословение на проведение этого хода — то он, и отойдя в мир иной, будет идти с нами. Мы с Божией помощью проходим пол-России: через девять епархий. Будет этот ход начинаться от поклонного царского креста, который стоит вот уже девять лет в честь закладки первого камня под храм во имя царственных страстотерпцев. Это на Поклонной горе, самое высокое место Свято-Петрограда. Почти десять лет крест стоит, а вражьи силы препятствуют началу строительства храма. Но место это для нас очень дорого: православные люди получили его по молитвам батюшки Ионы. 275 от свидетелей... Иеромонах Евсевий, Свято-Успенский монастырь Одесса ногие из нас, наверное, только после смерти старца Ионы, начали осознавать, что путь, по которому он шёл к спасению, был нетрадиционным. Наши отцы и братия почти все шли традиционным путём. Монастырь наш — общежительный с многосотлетним уставом и правилами, вводимыми в обиход поколениями святых отцов и подвижников благочестия. Но как Господь открывал старцу Ионе — так он и воздействовал на судьбы обращавшихся к нему за советом. Тому жениться, тому не жениться, тому в монастырь, тому в академию. Когда это совпадало с традиционной логикой, тогда ничего никого не смущало. А если по логике вещей этого не должно было быть — то братия смущалась. Были искушения даже от отцов с серьёзной закалкой. Клиническая больница «Феофания» — правительственная амбулатория в Киеве 27 Прощание со старцем * * * До определённого времени болящие люди, окружающие отца Иону, издавали крики, смущающие всех. Это были крики то ужаса, то отчаяния — а то и просто нечеловеческие звуки. Когда на это батюшке пеняли и даже негодовали на этот безпорядок, он смиренно кланялся: «Простите. Не буду, не буду. Я их утихомирю». И действительно в последний период жизни старца эти вопли заметно поубавились и даже прекратились — хотя старец и далее продолжал отчитывать одержимых. Это был, конечно, неимоверный труд, который и десять человек бы не выдержали. * * * С одной стороны, отец Иона был постоянно в окружении народа, но с другой стороны, он также был постоянно занят монашеским деланием. Всегда на богослужении, всегда причащался, всегда на послушании у братии. Старец был неиз- Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни М 276 от свидетелей... * * * Батюшка Иона ещё два года назад мог уйти от нас. Когда он лежал в «Феофании»27 после инсульта, отец Алексий, его келейник, в 22 часа увидел, как посинели у батюшки губки, ротик он начал как рыба открывать — воздуха не хватало. На ноги тут же подняли всех врачей и в день преподобного Кукши Одесского, 29 сентября нового стиля, старцу сделали внеплановую операцию на сердце. Батюшка после говорил: — Кукша подождать мне велел, ещё потерпеть. Вот я с коробочкой под сердцем и терплю. 277 от свидетелей... * * * 278 Послушник Иоанн, г. Тбилиси В первые к архимандриту Ионе я приехал в 1997 году. До этого объездил пол-Украины и пол-России паломником. При первой встрече батюшка мне сказал: — Тебе будут препятствовать. Везде. Но Бог тебя не оставит — крепись! Сейчас, в Великий Пост, действительно, родные восстали на меня, как чужие — в суд подают, дом хотят делить… Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни После того, как был совершен в 2000 г. постриг архимандрита Ионы в великую схиму в честь пророка, батюшка вернулся в келию. Открывает дверь, а на кровати у него сидят трое бесов. Слышит он такую речь: «Ну что, поборемся?» Старец со смирением отвечает: «Что я грешный могу сделать? Вы вот с Господом повоюйте». После этого нечистая сила исчезла. Об этом случае батюшка рассказал иеромонаху Павлу, а тот его повторил уже на кладбище, после погребения. * * * Однажды в пути я познакомился со странствующим братом, православным евреем. Он путешествовал с большим крестом и везде прославлял Бога. На прощание он подарил мне косточку — и сказал: «Это частица мощей преподобного Феодосия Кавказского». Благоговейно принял я этот дар. Но спустя какое-то время сомнения одолели меня сомнения. А вдруг это не мощи святого — как я их в храм передам? И при встрече с отцом Ионой один из вопросов я запланировал по поводу этой святыньки. Зашёл к старцу в келию, едва переступил порог — а он меня придержал рукой. Остановил так, в грудь — и не глядя достал с полки брошюрку. Вручил мне и сказал: «Чтобы не сидеть без дела, читай всем вслух». А у батюшки было человек пять-семь посетителей: кого-то он помазывал маслицем, с кем-то беседовал. Раскрыл книгу — а это житие преподобного Феодосия Кавказского! Для меня, конечно, это был ответ на мой непрозвучавший вопрос. Ещё мне удалось спросить батюшку: — Можно ли мне носить эту святыню в мощевичке возле нательного крестика? — Носи, носи, — ответил он. И тогда же мне сказал, что будут на меня нападения. Мне, конечно, нужно было закрепить благословением, этот и другие советы старца. Надо было попросить его святых молитв — помощи на то, чтобы исполнить его назидания. А я по неопытности или, скорее, из гордости — услышал совет и убежал. Думал: всё, как старец сказал, буду сам исполнять. Понадеялся на свои силы. И вообще по своей восточной натуре готов был ради Христа, лезть во все опасные перипетии — и в горы Арарата, и миссионерствовать по России — но везде набивал «шишки». Впрочем, полезные для смирения …На прощание батюшка Иона спросил: — Деньги нужны на дорогу? от свидетелей... менно духовно ровным, благодушным, стабильным в любых своих действиях. Казалось, что не существует времени суток, когда он не у дел. Вся жизнь была у него для Бога и у Бога. Всегда служил и Господу, и людям. У нас, монашествующих — как и у каждого человека — есть времена, когда мы не в духе. Настроение плохое, здоровье подкачало, священноначалие нами недовольно. Всякое бывает. Мы запираемся от людей в келию — и как-то отходим: кто быстрей, кто медленней. У батюшки Ионы такого не было. Он всегда был в духе. В духе любви к ближнему, к Богу. Стальной стержень веры — огромной сверхчеловеческой веры — не давал ему согнуться. 279 * * * Старался я в начале своего духовного пути руководствоваться книгами. Благо, их с 1990-х появилось множество — и об Иисусовой Молитве, и о послушании, и о монашеском пути. Но со временем понял, что без опытного наставника теория остаётся мёртвой — лучше живого носителя духовности ничего нет. Здесь я, наверное, впал в другую крайность — начал «шататься» от старца к старцу, что тоже не полезно: бывает один Эта статья 1998 года содержит конспирологические утверждения о штрихкодах вообще и магнитных полосах паспортов стран шенгенского соглашения в частности — якобы неизменно содержащих три шестерки, что приписывается преднамеренному антихристианскому умыслу (Ред.) 28 Плач о духовной жизни от свидетелей... Плач о духовной жизни * * * До встречи с отцом Ионой у меня уже был опыт общения с духовниками и старцами. Так что от батюшки я многое получал, просто наблюдая за ним. Его отношение к людям, его терпение и любовь, его безкорыстие, участие даже к мелочным проблемам обращающихся к нему — всё это говорило о старце больше, чем любые рассказы. Всё было просто — смотри и учись. Однажды — хоть мне и не хотелось об этом вспоминать, но всё-таки расскажу — один архимандрит (по-моему, даже с двумя крестами), весь блестяще одетый, прямо с амвона после службы риторически спрашивал у народа: «Почему, когда у нас в монастыре находятся святыни и мощи преподобного Кукши Одесского, многие идут к отцу Ионе?». Во время этих слов отец Иона привстал со своего исповедального места и со склонённой головой слушал назидание своего собрата. А тот в конце ещё и спросил: — Отец Иона, правду говорю? Вы согласны? — Да, да, всё так и есть, — смиренно отвечал старец, — я тоже им так говорю. Увидел я, что у батюшки нет никакого раздражения, обиды. Старец в моих глазах вырос многократно. скажет противоположное другому. Это вводило меня в искушение. Однажды я присутствовал при высказывании отца Ионы по поводу статьи архимандрита Тихона (Шевкунова) «Шенгенская зона»28. При этом письмо совета старцев одесского Успенского монастыря сводилось к тому, что хоть они и не благословляют принимать идентификационные коды налогоплательщика, но все же это дело совести каждого человека. Во время обсуждения подошла женщина — и подвела трёх своих маленьких деток, лет от трех до пяти: — Батюшка, мне дали месяц на выбор решения. Принимаю я коды или нет? Если нет — нужно увольняться с работы. Кто будет кормить моих деток? Отца у них нет… Батюшка Иона — притом, что старец он был любвеобильный — сказал: — Что вы всё время: жить, да жить? А умирать когда-нибудь собираетесь? Меня поразило, что батюшка сказал не утешение этой молодой женщине с детьми — а слова, которые, скорее, предназначались бы исповедникам, готовым ради спасения души претерпеть земные тяготы. Да, по поводу принятия или непринятия идентификационных номеров налогоплательщика есть разные мнения. Многие ссылаются на тех авторитетных старцев, которые им больше импонируют — либо лично имеют то или иное благословение. Наверное, здесь, как и в каждом вопросе, есть свои крайности — и своя золотая середина. Надеюсь, что Господь посылает — например, через того или иного старца — каждому вопрошающему такой ответ, который этот вопрошающий может с пользой для своего спасения применять. Кто-то сможет отказаться от всех искушений государственной системы — и уехать «первым эшелоном» (по словам от свидетелей... 280 Хоть и были нужны, а постеснялся признаться. Тогда старец дал камушек: — Это с Фавора, святой горы. И теперь я рад — деньги бы потратились, а камушек у меня до сих пор. 281 от свидетелей... 282 29 Здесь и далее имеется в виду пророчество преподобного Лаврентия (Проскуры, 1868-1950): «На север пойдут эшелоны, в которые посадят тех, кто не взял карточки. Но первый эшелон мучеников, который уедет на север, весь спасётся». Предсказания о трех «эшелонах» независимо от прп. Лаврентия высказывали и другие подвижники (Ред.) * * * Батюшка Филарет, воспитанный преподобным Андроником Глинским, за руку своих чад не водит. Он им указывает основные моменты, путь. А ты, если хочешь — иди и спасайся. Так же и игумен Вениамин (Селиванов) — он хоть и живёт затворником в шестнадцатиэтажке, в обычной квартире, но очень тонкие даёт ответы. Поражаешься сначала, но потом На момент выхода этой книги (2013) сан Филарета (Кудинова, р.1926), заштатного клирика тбилисского храма св.ап.Иоанна Богослова — архимандрит Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Однажды во время своих странствий оказался я в горах поздней осенью в ясную солнечную погоду. Было это под Анзором в Армении на высоте больше трех тысяч метров Залюбовавшись красотами окружающей панорамы, я обернулся и… «проглотил» облака. После внезапного порыва ветра я оказался в густом тумане. Мелкой крошкой полетел снег. Резко потемнело. Сделав несколько шагов в наступившей тьме — заблудился. Ещё несколько шагов — и буквально повис над пропастью, едва удерживаясь на скале. Не знаю, сколько я так провисел. Холодный ужас пронизал меня насквозь. Особенно меня испугал вой приближающихся волков. Стал я кричать и молиться — призывая Господа, Матерь Божию, всех святых. Потом стал обращаться к равноапостольной Нине — внезапно вспомнив, что святой равноапостольный царь грузинский Мириан (†324), однажды попав в туман, по молитвам к святой выбрался и из тумана духовного. Заодно я призывал имя своего духовника, игумена Филарета (Кудинова)30: «Батюшка, помолитесь о вашем чаде нерадивом!». Внезапно туман, буквально как ножом прорезанный, раскрылся на две-три минуты. Тут же я сполз со скалы на брюхе — метров на десять. Второй раз туман уже трубой свернулся — и в этом просвете, как по тоннелю, я смог спустится ещё метров на тридцать-сорок; а дальше, уже на ощупь, кое-как выбрался к лесу. И там смог переждать ненастье. Через неделю, вернувшись в Грузию к игумену Филарету в храм Иоанна Богослова, застал его сидящим в окружении прихожан, вспоминающих былую жизнь и поющих песни о России и Украине. Батюшка через головы окружающих кивнул мне, улыбнувшись. И внезапно привстав, увлечённо сказал: «Я вот ещё такую песню знаю: Стою я в тумане, над речкой святой…». И дальше в строках песни рассказывались мои приключения и переживания! И не раз ещё я убеждался в духовной связи через огромные расстояния между собой и старцем. Но духовника своего «оценил», если можно так сказать, только оказавшись над пропастью в прямом смысле слова. от свидетелей... преподобного Лаврентия Черниговского29). Кто-то сможет, в чём-то малом уступив, дальше вести образ жизни православного христианина — и успеет во «второй эшелон». А кому-то придётся и «за колёса цепляться». Господь каждой душе поразному определит Своим Промыслом — но всё же не нарушая свободы воли человека. Мы ещё не знаем, какие испытания ждут православных впереди. Кто читал предсказания преподобного Лаврентия, согласится, что некоторая часть их уже сбывается. Хотя бы его слова о том, что православные будут жить среди безоподобных людей, являющихся и мужчинами, и женщинами одновременно. На Западе пары таких людей считаются полноправным браком. Это веяние и в наши страны перебирается — сейчас всё копируется и с Запада, и с Востока. И потому мне, недостойному, кажется, что многих достойных светильников Господь забирает на Небо из-за наших грехов — свою-то душу они спасли, а светить ближним им оказывается тут не для кого. Кого-то в старости забирает, а многих — и в расцвете духовных сил. Сиротами — без старцев — становится с каждым годом всё больше и больше православных людей. 30 283 от свидетелей... А этот стих-послание ещё несколько лет был мне духовной поддержкой — и сигналом с Небес. Р.Б. Георгий, г. Одесса от свидетелей... осознаёшь: это не он сказал, это Господь ему в уста нужные слова вложил. Ещё я убедился на своем горьком опыте: когда с долей сомнения идёшь к какому-нибудь старцу — ничего из его напутствий, как бы вырванных у него и желанных тебе, не идёт во благо. Одна суета и метания из стороны в сторону: от старца к старцу, от монастыря к монастырю. Но я не отчаиваюсь. Ведь самый мой милосердный помощник — Господь. 284 Б атюшка Иона, нам, казакам, всегда благословлял участвовать в крестных ходах. Когда был военный конфликт между Грузией и Южной Осетией, да ещё и Россия вмешалась, мы как раз проходили этой территорией. Было, конечно, страшно. Но шли мы с Божией помощью, четыре человека, 4 тыс. километров, несли икону Матери Божией «Державная», и по молитвам старца все вернулись невредимы. А там всякое было, и священников убивали, и мирян, ведь снаряды ничего не видят. * * * При моей первой встрече я попал к о. Ионе по своему маловерию в Бога. Более искал мирского, а не духовного. До встречи со старцем, а враг не пускал долго к нему, я к бабкам-гадалкам ходил. А когда, наконец, батюшка меня принял, я на исповеди ему начал жаловаться, не понимая даже православного устроения: мол, помогите, удача отвернулась от меня, невезёт во всём: и в делах, и в личной жизни. Старец исповедовал меня, – молчал всё время, – дал выговориться. Напоследок сказал: «Приходи, родненький, ко мне в келию, на отчитку, бесик в тебе завёлся». Я испугался, думаю: какой такой бесик, какая отчитка? Но люди добрые подсказали, я и пришёл. Стоя в очереди в маленький домик, я узнал, что некоторые по полгода, по году и больше ходят к старцу, и опечалился: ну, думаю, значит, не всем помогает, – поможет ли мне? Наконец батюшка принял меня, прочитал молитвы, Евангелие, помазал маслицем ароматным под рёбрами и крестом туда-же приложил. Благословил и напоследок сказал: «У Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Заболев туберкулёзом, покинутый родными и близкими, я какое-то время находился в отчаянии и ожидал знака свыше. Посмотрев подаренный мне диск с фильмом о старце Николае Гурьянове, которого я тоже посещал в своих паломничествах — увидел в конце титры со стихами: Не ропщи человек, что ты мал и незнатен. Что прожитый твой век для людей не понятен. Он назначен тебе, Тем, Кто жребий служенья раздаёт на Земле. Не ропщи, что хула твою жизнь отравляет. Знай, земли похвала, мзду Небес уменьшает. Не ропщи, что друзья тебя бросили в горе. Бог не бросит тебя в этом жизненном море. Бедность, зло и недуг – всё закроет могила. Сбереги чистый дух – в этом истина, сила. Верь, надейся, терпи. Чашу бед без сомненья неси И спасёшься для Небесных селений. Я был восхищен этим ответом от батюшки, полученным спустя годы после его кончины. Поблагодарил старца, помолился о нём. И вскоре здоровье моё пошло на поправку. 285 М олитву Иисусову старец творил постоянно. Я, грешник, иногда его перебивал, когда нужно было что-то спросить: «Батюшка, не летай». А он так: «Да, да, сейчас, сейчас». И как бы опускается с неба на землю. Но всё же правило, утреннее и вечернее, батюшка тоже читал, но всегда по-памяти. Батюшка никогда не говорил: «Я», подразумевая, что он и Бог – это «Мы». О своём устроении говорил: «Мы больше молимся». * * * Лет 20 тому назад, когда не было такого множества людей, приходивших к батюшке, ко мне обратилась знакомая раба Божия и настойчиво предлагала познакомиться с игуменом Ионой. Только отошла она от меня, идёт мне навстречу священник в мантии. Что-то подсказало мне спросить: «Вы батюшка Иона?» «Да». «А я Владимир». Он: «И мы». Я сначала не понял, кто это «мы». Но дерзнул сказать: «Нам с вами нужно подружиться». А он обнял меня крепко, что было неожиданно, вынул и дал крестик серебряный: «Как Господь управит». Не прошло и несколько недель, как я потерял этот крест. В ужасе прибегаю к батюшке: «Потерял я крест ваш, батюшка». Он медленно так, рукой куда-то, под рясу и достаёт четыре таких же креста: «Вот тебе ещё, на молитвенную память». Духовно я сблизился со старцем, и постепенно наши отношения переросли во взаимоотношения батьки и сына. Я неоднократно чувствовал, когда он болен, и тут же приезжал. Он меня называл: «Ты моя мамка». Но это было уже позже… Размер обуви у батюшки был большой – 46 номер. В начале 90-х очень тяжело было подобрать ему подходящее. Старец ходил чуть ли не в лаптях. Я заказал на молдавской фабрике Плач о духовной жизни от свидетелей... Плач о духовной жизни Раб Божий Владимир, врач, г. Одесса от свидетелей... 286 вас два отца: отец земной, и Отец Небесный, обращайтесь к Нему, родненький, только Он вам поможет». И ещё сказал: «Жёнам ты не угодишь, а Богу угодишь». Сразу во мне как какое-то просветление, сердце заново открылось, переродился я весь. Почувствовал: маммона отступила от меня. В храм Божий начал ходить, молиться, трудиться, – как-то и жизнь наладилась. Прилепился я к козачеству, начал в крестных ходах участвовать. И вот преставился наш батюшка Иона. Такое горе, все были опечалены… Прошло два дня, наш атаман говорит мне: «Нужно подежурить в храме, тысячи людей едут поклониться, отдать старцу дань уважения, попрощаться». Я собираю ребят, и мы в ночь становимся у гроба, как в почётный караул. В одну из ночей я решил полностью сам отстоять до самого утра. Это был последний день перед погребением. Я стоял спокойно, так как привык к таким дежурствам и на отчитках разного повидал. Подходили к гробу и одержимые, и пьяненькие, но всё, в общем, было пристойно. Каждый подходит, приложится к рукам старца, держащим крест, в параман поцелует и отходит. И вот подходит женщина, - их уже тысячи передо мной проходили; - только она отошла, смотрю, и глазам не верю, крест из рук батюшки выскальзывает, подымается и совершает в воздухе быстрые благословляющие движения, а затем возвращается на своё место. Всё это длилось одно мгновение, но всё же достаточное, чтобы сообразить, что это происходит на самом деле. Я срываюсь и вдогонку, в спину ей, кричу: «Женщина, женщина, вы что сделали?» Она, полуобернувшись, отвечает: «Простите, простите», – и уходит дальше в толпу. Несколько раз ещё дёрнувшись, не видел ли кто происходящее, я возвращаюсь и внимательно смотрю на крест в руках старца – всё в порядке. Ко мне подходит невдалеке стоящий, знакомый и говорит: «Юра, ты что, не знаешь, кто это подходил?» «Нет». «Это дочка о. Ионы!» Я со стыда готов был провалиться сквозь пол храма. Потом я сообразил, осмыслив происходящее, что старец благословил своё дитя, хотя душа его была уже на небе. 287 от свидетелей... * * * Однажды, прихожу я к о. Ионе в келию, а он сам мне навстречу, берёт за руку, молча выводит в коридор и тихонько так, на ушко: «Идём, я познакомлю тебя со своим духовным отцом». Подходим мы к келии о. Алексия (Филозофа), и батюшка легонько костяшками пальцев в дверь постучал и начал молитву творить. Когда защёлка открылась, едва переступив порог, старец преклонился на колени под благословение о. Алексия: «Вот, я привёл сыночка своего, благословите, побеседуйте». Это было на первом этаже, схиархимандрит Алексий был уже без ноги и возлежал на кушетке. Меня настолько поразило смирение о. Ионы, его общение со старцем, что из головы выветрилось, о чём беседовать со схимником. Мой старец вышел, а о. Алексий задал несколько общих вопросов и на прощание постучал по лбу так пальцем, что шишка позже появилась: «Держись, держись Ионы, он всегда таким будет». 288 В дальнейшем мне не раз приходилось присутствовать при общении батюшки Ионы с людьми отнюдь не робкого десятка. Это были и большие начальники, и прокуроры, и депутаты, да и просто бандиты бывшие. Как известно, эти лица за словом в карман не полезут. Но куда девалась их воля, красноречие и обаяние! При встрече со старцем, не на людях, а сам на сам, они становились робкими Мишами, Ванями, Петями, Тамарами. Они со слезами в голосе просили батюшкупомочь, неловко перекрестившись, кто наперекосяк, кто слева направо, а кто всей пятернёй. «Батюшка, помогите, дети болеют… Помогите, власть вышестоящая жизни не даёт… Помогите, карьера не складывается… Помогите… Помогите… Помогите…» . Старца они не стыдились, снимали маски, только он на них посмотрит, и вели себя как дети. Были безконечно рады, когда батюшка говорил что-то ободряющее, а если об- * * * Когда удавалось со старцем уединиться, я старался задать ему вопросы более сокровенные; но чаще получал ответ: «О, це тобi, голуб, не надо, не надо. Молись, молись». Но иногда батюшка сам такие вещи рассказывал, что до сих пор их осмыслить не получается. * * * Ещё батюшкины были слова: «Мы не тело лечим, мы душу хотим спасти». * * * Старец очень скорбел, когда чада между собой ругались. — Любовь, любовь, во всём должна быть любовь. Я вас толь- Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * надёживал, так вовсе счастливы были и радостными уходили. Не скрою, некоторые и суммы оставляли значительные «на молитву». Батюшка, не смущаясь, брал. «Спаси Господи. Благодарю за подарочек». Но, как мне известно, «подарочки» редко в келии старца ночевали. Приходит какой другой бедолага, – батюшка ему – раз, в карманчик, сунет что-то, другому также. Бывали случаи, что и состоятельным давал, те, конечно, отнекивались, но старец настаивал: «Я вам даю, а вы Богу давайте». Эти люди потом большие вклады делали на монастырь, на благие дела. Все посетители шли к старцу как к непростому человеку. И надо отдать им должное, большинство батюшке верили. Я слышал рассказ, как старец общался с В.Ф. Януковичем в 2004 году. — Отец Иона, ну что делать? Ющенко к власти рвётся! — Надо потерпеть, голубь, надо потерпеть. — Да что потерпеть? Он уже завтра-послезавтра в президенты выйдет! — Надо потерпеть… — Ай… Всё терпеть, да терпеть. — Надо потерпеть, голубь. Чтобы мы увидели, кто такой Ющенко. И вы такими не стали. Примерно такой разговор был между ними. от свидетелей... берцы – лёгонькие такие, он и ходил в них зимой, да и летом почти не снимал. Только когда привёз сандалии, он их в жару надевал. 289 от свидетелей... 290 * * * В паломнических поездках конца 90-х, деньги, жертвуемые доброхотами, старец называл «патронами». Перед тем, * * * Многократно общаясь со старцем, я, как врач, знал признаки усталости батюшки. У него белели кончики ушей, кончик носа краснел, были и другие признаки. Старец по своей любви и смирению мог оставаться и часами беседовать с людьми прямо на улице или по дороге из храма. Окружающие не представляли себе состояние старца: одни подходили, другие отходили, и так могло быть дотемна. А я договорился с батюшкой, если начну бить перед ним поклоны, ничего не говоря, пора всех оставить и двигаться в келию. Был такой случай: батюшка говорил-говорил, а я вижу: он никакой становится. Я подхожу, люди раздвигаются, думают, я в беседу вступать буду, а я перед старцем поклоны – лусь один, лусь другой… Он немножко ещё сказал, затем: «Простите, простите», – и по лестнице домой. * * * Батюшка никогда не «швырялся» деньгами. На расходы он принимал сам, и давал другим, - как крупные купюры, так и «вдовью лепту» – по 1-2 гривни. Они тоже были у него в кармане. И поверьте, если кто давал 2 гривни батюшке с запиской, он так же брал их, как и если бы кто 100 долларов дал. Мне он говорил: «Дорожи всякой копеечкой, которая на молитву передана, она трудом и потом народным заработана». Когда оставались «лишние» деньги с паломнических поездок, старец заказывал или благословлял купить в монастырях Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Кушал всегда старец понемножку и аккуратно. Чуть-чуть того, чуть-чуть другого. Но всегда доедал до блеска тарелки, ещё и краешком хлеба вытирал иногда, и даже крошки в тарелку сметал. Так его родители приучили: беречь хлеб, и ещё больше, если ты в гостях. Когда бывали мы с ним на Святой Земле, обстановка там не такая строгая, как на Афоне. Старец иногда захандрит, боли у него или тело ломит, – я к нему: «Батянечка, благословите метаху?». Он, лёжа так на коечке, глазки приоткрыв: «Да, да, Володенька, метаху». А метахой старец называл греческий коньяк «МЕТАХА». Я наливаю себе и ему по 50 грамм, – как он говорил, «Кишочки пополоскать». Старец проглатывает напёрсточек, и сразу румянец у него, настроение подымается. Я массаж ему небольшой сделаю, полотенцем влажным разотру. Он весь сияет: «Я уже как новый. Давай помолимся и на экскурсию пойдём». Помолиться, так помолиться, – думаю, – но какая экскурсия в 2 часа ночи. Ну ничего. Помолились и выходим из гостиницы. А на улице теплынь, батюшка босиком идёт, в подряснике. Мы проходим один квартал, другой; кругом тишина, ночь, святыни Иерусалимские на горизонте видны. Под утро, под пение птичек, мы домой, в номер, возвращаемся. Никто из сопаломников и не догадывался о наших путешествиях. как посетить какую-то святыню, батюшка спрашивал у меня, можем ли мы позволить это себе, есть ли «патроны». Я отвечал: «Патроны есть, жду ваших указаний». И, помимо запланированных экскурсий, мы нанимали машину и ехали в какой-то отдалённый монастырь. Как ни странно, старца везде знали. Бывало, едем на машине, останавливаемся на перекрёстке, откуда ни возьмись, подбегает человек: «О, Иона, Иона», – на ломаном русском, а дальше что-то на арабском и гладит батюшкину руку через окно. Старец кивнёт ему, как знакомому, улыбнётся, а потом мне говорит: «Первый раз вижу». от свидетелей... ко этому учу, – такими словами он утихомиривал «петухов». Под каждого из них он знал ключик, как подойти к человеку, как образумить его, не разрушив «замочной скважины». Однако у себя за спиной он чувствовал напряжение, трение со стороны тех чад, которые хотели быть ближе к нему, но по немощи своими злыми поступками разрывали сердце старцу. В частности, поэтому и были такие длительные отъезды старца на Афон: он там восстанавливал свои духовные силы. 291 от свидетелей... * * * С источника прп. Афанасия, из Лавры Великой, батюшка привёз огромный камень, весил он 8-10 кг. Видно было, что это половина некогда целого булыжника Старец разбил его сам и, вручая мне, сказал: «Иногда спи и на нём, Афон будет сниться». Отец Иона ещё с 60-х годов завёл для себя такой обычай: где бы он ни был, привозить на память из того места камни. Из Грузии, из Почаева, из Афона, из Святой Земли. Особенно он ценил те, которые были привезены из труднодоступных мест: из расщелин вблизи храма Преображения Господня, из Абхазии, у места кончины вмч. Василиска и др. Батюшка с трепетом брал в руки эти камушки; было видно, что он глубоко верит, что, возможно, нога мученика или святого касалась этого камня. Некоторые завистники бурчали: «Зачем на Афон ездить, скоро Иона весь его сюда, в Одессу, по камушкам перенесёт». 292 * * * Знаменитый посох, с крючком, с которым старец ходил последние годы, был ему подарен, свалившись в прямом смысле этого слова, с неба. Большая ветка дерева во время путешествия по Афону упала рядом с батюшкой, едва не зашибив. Из неё ему и сделали посох. Однажды афонские монахи, в келии Модеста, завели нас со старцем в подвал, а там скопилось, за несколько, наверное, столетий, огромное количество посохов, и говорят: «Берите, какие хотите и сколько хотите». Я по-жадности (память то какая об Афоне!) схватил целую охапку, честно скажу, не выбирал, стыдно было перед старцем. А там были и современные, и старинные. Самый маленький, невзрачный, покрытый сплошь надписями по-гречески выбрал старец. Но он с ним ходил до тех пор, пока не получил подарок «с неба». Конечно, со временем мы раздали почти все эти «царские» для каждого подарки. Не исключено, что среди этих посохов были и посохи святых афонских подвижников. * * * Батюшка рассказывал, что во время странствий был в 60-е годы с ним такой случай. Однажды шёл он по железнодорожному полотну и молился; вдруг стало ему жарко, да так жарко, что он начал снимать одежду с себя, а тело, и особенно в груди, жжёт ещё больше. Наконец, он всё с себя снимает, и остаётся, в чём мать родила, только тогда жечь стало не так сильно. Через какое-то время его увидели люди и подумали, что он обезумел, его насильно одели в простыни, обернув всё тело. Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Однажды мы спустились с горы Блаженств и должны были ехать дальше, на гору Фавор. Я пересматриваю наши вещи и обнаруживаю, что забыл барсетку с документами и деньгами в одной из ниш горы Блаженств. На лбу выступила испарина, тут же вспомнил, где я её оставил. Говорю старцу: «Батюшка, у нас проблема, сумку я забыл на горе». «Ничего, ничего, сядем, помолимся», – он мне в ответ. Я благословился у старца, и, пока они с группой подымались на Фавор, взял такси и метнулся назад. К тому времени, когда старец уже спускался, я радостный встречал его с пропажей, – сумка лежала там, где я её оставил. Батюшка ещё несколько раз мне так с улыбкой: «Ну что, запомнишь гору Блаженств на всю жизнь?» «Да, да, батюшка. Теперь от одного слова блаженство будет меня в пот бросать». «А помнишь, как там, в аэропорту, одна всё гы-гыкала и гы-гыкала?» «Помню, батюшка». А была в нашей большой группе женщина из Киева. В ожидании регистрации она всё смеялась и смеялась с подружками, её провожающими. Батюшка, на что уж редко, но буркнул мне: «Гы-гыкай- гы-гыкай». И что вы думаете? Эта паломница не улетела с нами. Она забыла билеты в гостинице. И вернулась домой другим рейсом. от свидетелей... писанные иконы. Так мы привезли икону Матери Божией «Всецарица» в одноимённый Одесский храм как пожертвование. За этот прекрасный святой образ мы отдали сумму, в несколько раз меньшую объявленной, столько, сколько у нас оставалось перед отбытием на родину. 293 от свидетелей... * * * Наблюдал я сам, и келейники о. Ионы рассказывали, что после посещения его в келии архимандритом Кириллом из Браиловского монастыря старец выглядел опустошённым и измождённым, даже, я бы сказал, болезненным. * * * Однажды, подымаясь на гору Фавор, мы долго ожидали ишачков, старцу тяжело было идти. Я предложил: «Батюшка, давайте на копки-баранки». «Нет, что ты, неудобно». «Батюшка, неудобно на солнцепёке ждать, когда эти ослики будут». И подставляю старцу спину. «У вас, как у мощей, весу три пуда с ботинками». Старец вскарабкался на меня, я подхватил его тельце, и мы тронулись в гору. «Да, – говорит мне батюшка прямо в ухо, – ты смотри, как солдат солдата, меня несёшь». 294 Раба Божия Инна, г. Одесса М ой сын в 2008 году ушёл в рейс на судне «Кэптон Стэфайнос». 21 сентября судно захватили сомалийские пираты. Он был только один украинцем, все остальные члены Город Барановичи Мир Божий дому вашему! Слава Христу! Д орогой друг и сын Вячеслав! Вот пишу тебе в письме про батюшку Иону, так как ты просил меня описать ещё раз. А было так. Однажды я поехала в монастырь искать батюшку Иону, чтобы открыл он мне, есть ли проклятие на моём муже. Люди мне сказали: «Едь, и ты сама узнаешь батьку Иону: он высокий, необыкновенно мудрый, прозорливый, спокойный и добрый, к нему народ тянется». Поехала я и заметила Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни * * * Как-то на острове Корфу в Греции, в храме Свт. Спиридона, еп. Тримифунтского, одной маленькой девочке стало плохо, но не физически, а духовно; – я к о. Ионе: «Батюшка, помогите дитю, может, какие молитвы над ней почитаете?» Старец: «Нет, нет – это территория святителя Спиридона, только в его власти всё здесь». экипажа – филиппинцы. Я обращалась везде, где могла, – и к Карпачёвой, и на телевидение, и в газеты. На фирме греческой компании, которая являлась владельцем корабля, меня обнадёживали, но ничего конкретного для спасения не делали. Прошло три месяца, а переговоры зашли в тупик. Деньги для выкупа никто не хотел платить. В отчаянии я уже не знала, куда обратиться. Уповала на Господа и Матерь Божию. Наконец, знакомые подсказали мне: «Обратись за помощью к о. Ионе в Успенский монастырь». А в то время попасть к старцу было очень тяжело. В один из дней я увидела батюшку в окружении людей, но подойти к нему не было физической возможности, тогда я начала кричать. Батюшка остановился, я, насколько могла, приблизилась и, рыдая, высказала ему своё горе. Он остановился, весь ушёл как-то в себя на несколько минут и дал затем мне голубка из теста. Я поняла это, как знак надежды и начала благодарить старца, в полной уверенности в благополучной исходе злоключений моего сына. Действительно, через две недели раздаётся телефонный звонок: «Мама, нас отпустили…» от свидетелей... — Мне, – говорил батюшка, – тогда показалось, что с одеждой я распрощался, как с мирской жизнью, это она меня жгла. 295 Раба Божия Людмила, «Академик», г. Одесса В сё, что говорил батюшка Иона, ко мне доходило, как через стену каменную. Понимала я только отдельные слова, но смысл размывался моим неверием. Злилась от этого ужасно – с одной стороны, осознавая свою обречённость, с другой – погибать всё-таки не хотелось, ведь я же христианка. Батюшка видел, что мы, толпы ходящих за ним, не готовы воспринимать его наставления, что с нами нужно ещё работать и работать. Ходили некоторые по два, по три и более раз на день на вычитки. Думали: в конце концов, и мы получим исцеление. Но батюшка говорит: «Не нужно так часто. Если вы не будете прилагать свои усилия, – вам никто не поможет». Старец по своему характеру не мог никого обидеть и принимал всех. Некоторые так вроде как «прописаны» были у него в келии. Всё время находились на вычитках. Сама была я, как никакая. Не знала, стоил ли мне досаждать старцу или нет. Возможно, просто самочувствие неваж- Плач о духовной жизни от свидетелей... Плач о духовной жизни что в Одессе много церквей, а у Ваших Барановичах не густо. Батюшка был осторожный, не с каждым человеком мог быть откровенным. И ещё говорил: «Мы видим каждого человека насквозь, зная его прошлое, настоящее и будущее, только сказать нельзя людям, чтобы не сошли с ума». Нам надо в дебри не лезть, а в меру молиться, в меру трудиться, делать добро, не осуждать никого, исповедоваться, причащаться, быть мудрыми и не быть слишком доверчивыми. До свидания. Оставайтесь с Богом. Спаси Вас всех Господь. С уважением Ирина Ивановна. от свидетелей... 296 батюшку Иону, и узнала сразу его, и он меня пригласил в свою узкую коморку, где было много книг, топчан и пару табуреток, дал мне книжечку почитать с очень мелким шрифтом, я почитала, потом книжечку вернула батюшке и сказала: «Мотыли летают перед глазами, и рябит в глазах», потом на мой вопрос, почему муж пьёт, он поглядел в окошко, подумал, повернулся ко мне, сказал: «Нет проклятия на его роде, просто он попадал в плохую компанию и его искушали», а мне положил руки на голову, благословил и сказал: «Иди в мир, никому не верь - не будешь обманута, Богу верь, Бог не обманет». Перед тем, как уехать в Белоруссию, батюшка велел зайти на монастырские кладбища навестить могилку монаха Кукши.Когда я пришла на могилку Кукши, сумку свою поставила около его могилки совсем рядом, запалила свечу, посмотрела на фотографию Кукшы, где он сидел в монашеском облачении, нагнулась над могилкой и сказала: «Батюшка Кукша, при жизни я Вас не видела, но слышала про Вас много хорошего, и как Вы людям помогаете и делаете чудеса, благословите и мне доехать до дому хорошо». После этих слов я оказалась где-то с ним там и вижу: лежит Кукша с Библией на груди, в руках крест, головка повёрнута на левую сторону и схимнический куколь слегка съехал с головы и под наклоном, там было темно, но около его гроба светло было, как в верхних сумерках, потом я оказалась наверху, около памятника, и посмотрела на фотографию на постаменте.Когда я увидела его уже сидящим на фото, с крестом и Библией в руках, вот тут-то я испугалась и бегом из кладбища в церковь. Служба закончилась, монахи ушли в трапезную, а священников не было видно. Первой попавшейся женщине, навстречу мне идущей, я всё это рассказала и бегом побежала на трамвай, боялась обернуться даже, чтобы ещё что не приключилось. А ещё как-то я разговаривала с батюшкой Ионой, то он сказал: «Когда злые люди развалят СССР, демоны добираться будут до душ и телес людей и будут делать над ними ужасы, которых не было аж от сотворения мира, будут из мужчин делать женщин, а из женщин – мужчин. Великие скорби будут по всему миру, но это ещё не конец будет», и ещё сказал, 297 от свидетелей... Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни пропускал, если ближе стоял, а чаще приходилось всю очередь часами и часами выстаивать. Осознавая свою немощь болезнью духовной, я боялась долгое время просить старца быть моим духовным отцом. Думаю, какая я чадо, если бес во мне сидит – Академик. Тем более, что все помощники и окружение старца в один голос говорили множеству желающих: «Батюшка уже немощный, в чада никого не берёт». Одна раба Божия, из приезжих, начала настойчиво меня уговаривать идти немедленно к батюшке Ионе и проситься в духовные чада. Она даже расплакалась, сопереживая мне. На очередной исповеди я стала на колени перед аналойчиком и попросила о. Иону быть моим духовником. Он тут же: «Да, да…» Через какое-то время я опять в нему обратилась (враг меня начал смущать – старец глуховат на одно ухо – ничего он не слышал): «Батюшка Иона…», – а он тут же перебил: «Да, да, наше чадо, слушаю». Я только в слёзы и ничего не стала спрашивать. Старец голову мою обнял руками, и я успокоилась. Когда батюшка привёз из очередной поездки с Афона огромный камень, «Академик», сидящий во мне, тут же на весь храм пророкотал во время вычитки: «Иона привёз такую каменюку – всем нам будет плохо…» Раба Божия Тамара сразу к батюшке: «А что за камень, отец Иона?» Старец руками разводит: «Вот такой, с самой вершины Афона… Ишь ты, «Академик», всё узнаёт первым». А ведь никто, кроме сопровождающих старца со Святой Горы не знал о камне. Да и сам он находился в рюкзаке. К этому камню все, приходящие в келию старца, прикладывались с благоговением, как к святыне. Когда батюшка болел и почти совсем не выходил из корпуса, чада и тогда не давали ему покоя. Приносили разные вкусности – салаты, пирожки, рыбу в разных видах. Старец высунется в окошко, благословит подношения, протянутые ему на 2-хметровом шесте, попробует, откусит всего по кусочку и тут же назад в толпу бросает. Все руки протягивают, поймать стараются кушанья «от батюшки». Голубцы, сырники, котлеты разлетались в разные стороны, как из рога изобилия. Когда батюшка таким же манером выпускал из окошка иконки и от свидетелей... 298 ное или обычное недомогание. Среди моего окружения было достаточно много явно больных людей. Они разговаривали и кричали не своими голосами. Как-то мне пришла мысль: вот если сидит во мне бес, пусть бы он себя проявил – заговорил со мной, и я бы уже знала, что болезнь у меня – душевная. У окружающих всё понятно – они и лают, и рычат нечеловеческими голосами, а я среди них, как белая ворона. Батюшка Иона молчит, принимает меня, со всеми отчитывает. Прошло несколько дней, и я «заговорила». Вернее заговорил во мне «он» – враг. Это происходило всегда произвольно, без моего осознанного участия. Но голос был не мой, и мысли были не мои. Окружающие подружки по несчастью хлопают по спине: «О, вот и «гость» твой показался». Однажды «он» на вычитке что-то говорил, а я не осознавала, что именно. Батюшка спрашивает: «Ты кто такой?» «Моё имя – Академик». «А что ты здесь делаешь?» «Меня послали к ней. Я никуда отсюда не уйду». Как мне потом рассказывали, говорила я грубым, с хрипотцой голосом. После помазания, чтения молитв батюшка Иона мне говорит: «А ты знаешь, голуба, что такое «Академик»? Это око демона». У меня аж поджилки затряслись от страха. Старец старался утешить, но предупредил, что будет очень тяжело – враг не давал мне ни помолиться, ни причаститься. На моё любопытство, отчего это, батюшка сдержано ответил: «Нам не нужно знать волю и промысл Божий». Когда проходила я все духовные «процедуры», враг постепенно выходил из меня, мучая и досаждая. На теле возникали синяки и язвы, меня тошнило и рвало, покидали силы. Боли были ужасные. А у одной из приезжих весь живот был зелёно-сине-красный и ходуном ходил. Бедняжка прямо извивалась от боли. А батюшка только крест приложит к болезному месту – она прямо выворачивается. Мне уже стало легче, и я слышала, как бес кричит из неё: «Батюшка, не убивай меня!». Старец отвечает: «Ты жить хочешь, а она, что не хочет? Уходи. Это не твоё место». Не один месяц я так к батюшке Ионе проходила в его домик возле привратной. Когда повезёт, кто-то из знакомых 299 от свидетелей... От издателей ............................................................................................... 5 Игумен Алипий (Светличный). Панегирик старцу... Об отце Ионе ..... 11 Антон Копач. Вспоминая отца Иону ....................................................... 26 Игумен Лонгин, Свято-Успенский Одесский монастырь...................... 33 Владимир Козлов, г. Киев........................................................................40 Монах Иезекииль, Греция ....................................................................... 43 Монахиня Р., г. Одесса .............................................................................49 Иеромонах Павел, Одесский Свято-Успенский Патриарший монастырь ............................................................................51 Раб Божий Сергий, г. Киев ....................................................................... 52 Ахримандрит Андрей (Осиашвили), Свято-Ильинский монастырь, г. Одесса..................................................................................................... 53 Раб Божий Виктор, духовное чадо, г. Ивано-Франковск .................... 57 Схимонахиня N… Одесский Иверский монастырь ..............................64 Монахиня Апполинария, Киевский Флоровский монастырь ..............65 Послушник Иоанн, г. Днепропетровск...................................................65 Раб Божий Владислав, г. Балта, Одесская обл......................................67 Раб Божий Сергий, моряк, г. Одесса .......................................................71 Раб Божий Сергей Сергеич, г. Киев ........................................................ 72 Виктор Саулкин. Молитвами своими помогать людям ....................... 73 Лидия Новикова, Памяти одесского старца Ионы ...............................80 Алексей Бабицин ......................................................................................86 Анна Наследникова .................................................................................. 87 Сергей Карпов...........................................................................................88 Сергей Майбога ........................................................................................ 92 Elyzaveta Heyn ........................................................................................... 92 Встречи с отцом Ионой. Фрагменты бесед ...........................................93 Иеромонах Алексий, Свято-Успенский монастырь, г. Одесса ........... 112 Послушник Роман, духовное чадо отца Ионы, г. Одесса ................... 114 Раба Божия Ирина, г. Одесса ................................................................ 138 Раба Божия Наталия, г. Одесса..............................................................152 Раб Божий Александр Титов, г. Тирасполь, Приднестровье ..............153 Раб Божий Сергий, г. Одесса .................................................................. 171 Раба Божия А., г. Одесса.........................................................................177 Надежда, дочь отца Ионы ......................................................................178 Раба Божия Татьяна, преподаватель воскресной школы Свято-Иверского монастыря, г. Одесса ................................................192 Архимандрит Алексий, Свято-Иверский монастырь, г. Одесса ....... 196 Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни Оглавление от свидетелей... 300 книжечки, каждый подарок находил своего владельца. Кому прямо в руки, кому на голову, кому под ноги. Много было случаев, что получали образа своих Ангелов. Владимиры – иконку кн. Владимира, Ольги – кн. Ольги, Александры – кн. Александра и т.д. Все были несказанно рады. Однажды я была свидетельницей, когда старцу принесли большую сумму денег – пачку долларов. Через некоторое время подходит цыган и начинает старцу рассказывать о своих проблемах с жильём. Ни кола, ни двора, – всё забрали у него. Полуграмотный он был человек и жилище на себя не оформлял. Старец тут же нераспечатанный пакет этому цыгану в руки: «На, иди с Богом». Все вокруг оторопели, а бедняга даже поблагодарить старца не сумел – только головой всё кивал и кивал, выходя из толпы. Батюшка знал, кому надо и зачем. Иногда старец, раздавая деньги, говорил, повторяя, одно лишь слово: «Умножаем, умножаем…» Все понимали – больше дашь – Господь многократней воздаст. Такие поступки старца говорили о нём гораздо больше иных проповедей и поучений, произносимых с амвона. Кто хотел слышать и учиться у батюшки, всё было у него на виду. 301 от свидетелей... от свидетелей... Раба Божия Валентина, цветочница, Свято-Иверский монастырь г. Одесса................................................................................................... 198 Монахиня Л., г. Одесса ...........................................................................212 Николай Алексеевич, духовное чадо отца Ионы, г. Одесса .............. 221 Архимандрит Платон, Свято-Пантелеимоновский монастырь г. Одесса...................................................................................................240 Монахиня Раиса, г. Одесса ....................................................................248 Раба Божия Татиана, г. Одесса ............................................................. 253 Раба Божия Елена, г. Москва ................................................................ 259 Татьяна Самойлова, поэтесса, Крым.................................................... 270 Раба Божия Людмила, духовное чадо отца Ионы, г. Санкт-Петербург ...................................................................................271 Иеромонах Евсевий, Свято-Успенский монастырь, г. Одесса ........... 276 Послушник Иоанн, г. Тбилиси ............................................................... 278 Р.Б. Георгий, г. Одесса............................................................................ 285 Раб Божий Владимир, врач, г. Одесса ................................................. 287 Раба Божия Инна, г. Одесса ..................................................................294 Город Барановичи. Мир Божий дому вашему! Слава Христу! .......... 295 Раба Божия Людмила, «Академик», г. Одесса .................................... 297 ПЛАЧ О ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ схиархимандрит ИОНА (Игнатенко) 28.07.1925-18.12.2012 * сборник воспоминаний * Автор-составитель — Послушник N. Выпускающий редактор — Т. Преображенская Макет, дизайн — С. Фрич Компъютерная верстка — С. Бойко Фотографии — духовных чад отца Ионы, С. Фрич, В. Сумовский, 302 e-mail: plach.life@mail.ru Плач о духовной жизни Плач о духовной жизни Формат 60х90/16 Бумага офс. Amber graphik 80 г/м2. Печать офс. Печ. лист. Гарнитура AGNewHandbookC Тираж 1000 экз. 303
