Из истории современной литературы Северо
advertisement
Н.А. Лебедева, кандидат филологических наук, ДВГУ Из истории современной литературы Северо-Восточного Китая. Судьбыскрещенья:СяоХун,СяоЦзюнь, Дуаньму Хунлян вжизни и творчестве Литература Северо-Восточного Китая первой половины XX в., или, по принятой в КНР терминологии, «сяньдай вэньсюэ», — явление значительное и яркое. Эта литература возникла в регионе, политический, социальноэкономический и культурный облик которого определялся воздействием ряда факторов: во-первых, особенности географического положения региона, в котором интенсивно сталкивались русские и японские интересы; во-вторых, структура экономики и ее развитие, способ производства и плотность населения; в-третьих, специфика быта, семейного уклада, особенности психологического склада местного населения; в-четвертых, маньчжурская культура и особенности межнациональных отношений; в-пятых, наличие дунбэйского диалекта. В начале 30-х годов на Северо-Востоке начинала разворачиваться японская агрессия, которая позже распространилась на весь Китай. Именно эти факторы и определили региональную специфику, оказавшую воздействие на формирование литературы Северо-Восточного Китая в указанный период. Молодые писатели Сяо Хун, Сяо Цзюнь, Дуаньму Хунлян, Шу Цюнь, Ло Бинцзи, Ло Фэн, Ли Хуйин и др. объединились в группу, в истории китайской литературы получившую наименование харбинской. Такое объединение стало возможным благодаря единой политической и эстетической платформе, выбору общих тем первых произведений, просто личной дружбе. Наиболее яркими фигурами этой писательской группировки были Сяо Хун, Сяо Цзюнь и Дуаньму Хунлян, образовавшие своими судьбами классический «треугольник», который так любят описывать биографы. На вершине этого треугольника стоит талантливая писательница Сяо Хун (1911-1942), настоящее имя которой — Чжан Найин1. Она родилась в небольшом городке Хулань, неподалеку от Харбина, в состоятельной помещичьей семье. Когда ей было десять лет, умерла мать, которая и при жизни прохладно относилась к дочери. Единственным по-настоящему близким человеком был дед. Он и стал первым учителем девочки. Осенью 1926 г., проучившись несколько лет в одной из местных школ, она поступила в первую среднюю школу Харбина. За пять лет учебы проявились ее способности к литературе и рисованию. В школе она почувствовала вкус к общественной деятельности, участвовала в ученических антияпонских выступлениях, за что и была впоследствии исключена. К этому времени отец по своему выбору уже сосватал ее с молодым человеком в Хулани. Но исключение из школы и репутация современной девушки, которую приобрела Сяо Хун, начитавшаяся книг западных авторов о правах женщины на собственный выбор в любви, привели к расторжению помолвки со стороны жениха. Летом 1930 г. произошел разрыв 135 и с собственной семьей. Сяо Хун вместе с возлюбленным, который у нее появился в Харбине, уехала в Пекин в надежде начать новую жизнь новой женщины. В столице она попыталась продолжить учебу, но вскоре выяснилось, что человек, с которым она близка и от которого ждет ребенка, женат и его семья живет в Пекине. Оскорбленная этим открытием, Сяо Хун была вынуждена возвратиться в Харбин. У нее не было ни пристанища, ни средств к существованию. Днем она спала в комнатах подруг, которые уходили на занятия, а ночью исчезала, ища приют где придется. К этому времени стали проявляться первые признаки болезней, которые будут терзать ее в течение всей недолгой жизни. Позже она вспоминала об этом периоде так: «Как бессмысленна семья, как одиноко в ней. Я, как брошенная в колодец утка, одинока и отрезана от всего мира. Боль в животе, зимний холод и голод только они со мной. Какая семья? Просто ночное производство, где нет ни солнечного света, ни тепла»2. Зиму 1931-1932 гг. Сяо Хун провела в номере одной из дешевых гостиниц на набережной Сунгари, где оказалась в положении заложницы хозяина за неуплату. Физическое и моральное состояние молодой женщины было ужасным, последние месяцы беременности проходили очень тяжело. Есть сведения, что дело дошло до курения опиума, в котором она начала искать забвения. Наступил момент, когда хозяин гостиницы стал принуждать ее заняться проституцией. В состоянии отчаяния, не видя другого выхода, Сяо Хун написала редактору литературного приложения к харбинской «Международной газете» («Гоцзи себао»), которое она читала в школе и откуда черпала идеи о новой жизни. Получив просьбу q помощи, редактор Фэй Лаопэй пошел посмотреть на автора письма и ужаснулся положению Сяо Хун. Редакция смогла оплатить часть долга, после чего Сяо Хун обрела свободу и приют в пансионе, который содержала семья редактора. Её окружили новые люди, объединявшиеся вокруг редакции. Среди них был и начинающий литератор Сяо Цзюнь(19071988). Уроженец провинции Ляонин, чье настоящее имя было Лю Хунлинь, он с юности был связан с армией. Его университетами стали военная служба и учеба в Северо-Восточном пехотном училище, где после окончания он остался преподавать. Облик и характер молодого человека соответствовали занятию: сильный, резкий, уверенный в себе, всегда готовый вступить в поединок. В сентябре 1931 г. Сяо Цзюнь оказался в самом центре Мукденского инцидента, или инцидента «18 сентября 1931 г.». Мукденский инцидент состоял в захвате японцами г. Мукдена и означал начало открытой агрессии Японии против Китая. Он также стал вехой острейшего национального политического кризиса. Из оккупированного Мукдена Сяо Цзюнь перебрался в более спокойный Харбин. Здесь он начал литературную деятельность, сотрудничая в различных газетах и журналах. Постепенно он вошел в круг постоянных авторов «Международной газеты» и стал известен как многообещающий молодой литератор. Знакомство Сяо Хун и Сяо Цзюня, состоявшееся в столь критической для молодой женщины ситуации, превратилось в симпатию, а затем вылилось в решение молодой пары жить вместе. 136 Отношения «любви-ненависти», «любви-борьбы» двух талантливых начинающих авторов длились шесть лет, они стали сюжетом книги3. «Двое Сяо», как называли их друзья, в 1933 г. опубликовали общую книгу рассказов и сань-вэнь (эссе ) «Дорожные трудности» («Башэ»), ставшую литературным дебютом обоих. Кроме шести произведений Сяо Цзюня в нее вошли пять рассказов Сяо Хун, написанных летом того же года. Изданная на собственные средства и самими писателями развезенная по магазинам книга сразу же была запрещена японской цензурой, и полиция объявила о розыске ее авторов. Скоро они узнали об аресте своих знакомых. Какая-либо творческая деятельность, не связанная с восхвалением и обслуживанием оккупантов, в Харбине становилась невозможной. Сяо Хун очень нервничала из-за окружавшей их атмосферы опасности. Наступило время выбора: начинать партизанскую войну или уезжать в глубинные районы страны, куда война еще не докатилась. У Сяо Цзюня были серьезные литературные планы, ему хотелось описать события, в которых он сам успел принять участие. Кроме того, он не мог оставить беспомощную, больную Сяо Хун, поэтому в июне 1934 г. они оба тайно отправились в Циндао. Здесь Сяо Хун и Сяо Цзюнь сразу включились в работу по организации помощи беженцам из Маньчжурии. Сяо Цзюнь стал заместителем редактора газеты «Утро Циндао» («Циндао чэнбао»), выпускал литературное приложение к ней и систематически работал над своим первым крупным произведением-романом «Деревня в августе» («Баюэде сянцунь»)4.Сяо Хун нигде не служила, вела домашнее хозяйство и тоже писала повесть «Пшеничное поле» («Майчэн»), позже переименованную и получившую известность как «Поле жизни и смерти» («Шэнсычан»)5. Несколько месяцев в Циндао были спокойными, относительно благополучными. Отношения Сяо Цзюня и Сяо Хун переживали золотую пору, было много радости, молодого веселья, прогулок, вечеринок в дружеском кругу. Спорилась и литературная работа: Сяо Цзюнь закончил свой роман, Сяо Хун — свою первую повесть. Из Циндао они обратились к признанному лидеру прогрессивной китайской литературы Лу Синю с просьбой прочитать их рукописи. Уже очень больной Лу Синь ответил молодой паре согласием. В октябре 1934 г. они отправились в Шанхай, где жил Лу Синь, рассчитывая только на эт)от ответ и иллюзорные надежды прожить в огромном городе литературным трудом. Лу Синь, понимая всю важность и актуальность художественных произведений о войне сопротивления на СевероВостоке, видя недостатки в прозе начинающих литераторов, взялся за редакторскую работу. Он написал предисловия и на собственные деньги издал в серии «Библиотека рабов», в августе 1935 г. роман Сяо Цзюня «Деревня в августе», а в декабре 1935г. повесть Сяо Хун «Поле жизни и смерти». Первая повесть Сяо Хун посвящена жизни деревни на Северо-Востоке, частью которой становится сопротивление японским захватчикам. Проза Сяо Хун реалистична, порой, может быть, жестока до натурализма, ибо необыкновенно трагична участь крестьянина, а цена человеческой жизни ничтожно мала. Чтобы подчеркнуть это, Сяо Хун часто сравнивает крестьян с животными, без которых немыслим мир деревни. Как животные, в темноте и невежестве, ничего не меняя в окружающем мире, следуя извечному течению жизни, люди 137 рождаются, тяжело работают, старятся, болеют и умирают. Им кажется, что хуже и тяжелее уже быть не может, но вдруг кроме своего помещика, который пьет их кровь, на них сваливаются еще и японские оккупанты. Сяо Хун показывает, как с вторжением японцев в деревню жизнь становится просто невыносимой. Оккупанты убивают и насилуют, деревня теряет своих работников, хозяйства приходят в запустение. Некоторые пытаются бежать от японского террора, но нигде — ни в Харбине, ни в монастыре — нет спасения. Остается одно — сопротивление, вооруженная борьба за свою жизнь. По мнению китайских критиков, основная идея «Поля жизни и смерти» заключается в раскрытии причин подъёма национального самосознания северо-восточного крестьянства в ходе войны6. Мне же представляется, что главная ценность этой книги в создании выразительной картины жизни крестьян со всеми особенностями конкретного деревенского уклада, со всей правдой и логикой жизни и смерти человека. Первая повесть Сяо Хун не свободна от недостатков уже в силу того, что это первое достаточно крупное произведение молодого автора, написанное по горячим следам. Писательница хорошо знала жизнь крестьян, но имела слабое представление об антияпонской борьбе. Отсюда неравномерное распределение материала, из семнадцати глав повести одиннадцать посвящены описанию мирной жизни, пять — войне. Говоря о художественном стиле Сяо Хун, следует отметить, что при чтении «Поля жизни и смерти» создается впечатление, что не просто читаешь книгу, а кадр за кадром смотришь фильм. Возникает эффект сиюминутного присутствия. Кажется, что события разворачиваются непосредственно сейчас и здесь, несмотря на то, что действия имеют достаточную протяженность и во времени, и в пространстве. Это можно объяснить тем, что все описание разделено на эпизоды, не примыкающие плотно один к другому и по логике событий, и по времени. Каждый эпизод или глава изложены в настоящем длительном времени, в результате чего возникает впечатление раскадровки. Этот интересный художественный прием Сяо Хун использует и в других своих произведениях. Жанр «Поля жизни и смерти» определен как повесть (чжунпянь сяошо), но при этом в произведении присутствует очень сильная лирическая струя, что позволяет говорить о наличии в повести эссеистического начала, которое, вплетаясь в повествовательную канву, создает неповторимый оригинальный стиль Сяо Хун7. Лу Синь, оценивая эту книгу, написал в предисловии к ней: «Тонкая наблюдательность, изысканная женственность писательницы и своеобразие писательского почерка в значительной степени усиливают прелесть и свежесть произведения»8. Роман Сяо Цзюня «Деревня в августе» тоже посвящен антияпонскому сопротивлению. Он представляет собой серию новелл-эпизодов, описывающих путь боевого отряда в войне и соединенных общими героями и единой генеральной темой. Герои в произведении проходят путь разной длины. Одни — Длинноногий Лю, Тан Лаогэ, вдова Ли Чисао — идут до середины повествования и гибнут в бою, другие — Сяо Мин — уходят вести боевые действия в другие районы, исчезая таким образом и из романа. Третьи — командир Чэн Чжу, девушка-кореянка Ань На — идут до конца произведения. Герои 138 Сяо Цзюня обрисованы достаточно живо, в них воплотились черты крестьян, вынужденных стать солдатами. Писателю удалось показать, как в горниле войны происходит переплавка различного человеческого материала — крестьян, солдат, бывших преступников, представителей мелкой городской интеллигенции. Меняется былое сознание и прежний образ жизни каждого, рождается новый человек, новая «народная душа». В этом заключается, может быть, несколько идеализированный сокровенный смысл, запечатленный в романе. Но не стоит забывать, что «Деревня в августе» создавалась по горячим следам событий, была художественным документом эпохи. Автор видел ее главное предназначение в том, что она должна помочь сражающимся. В послесловии Сяо Цзюнь писал: «Мне больно, что эту книгу не могут прочитать бойцы против японского гнета в Маньчжоу-Го. Если бы ее мог прочитать хотя бы один из этих бойцов-партизан, он увидел бы ясно, что он не одинок в своей трудной борьбе, и я был бы удовлетворен. Я надеюсь на это и жду»9. В книге Сяо Цзюня нет описаний зверств японцев, нет даже намека на надрыв или истеричные патриотические призывы. В этом смысле «Деревня в августе» — спокойная и сдержанная книга. Писатель доверяет читателю, предоставляя ему самому делать выводы. Он выводит на читательский суд японского солдата Мацухару, который надругался над вдовой Ли. Мацухара не монстр, он сомневается в своем праве насиловать китаянок, делать зло. Но так поступают все его .товарищи и командиры, значит, подобные действия позволительны. Но неотвратимо наступает наказание. Китайские бойцы, захватив пленных, относятся к ним с разбором: японских офицеров убивают, а солдат — отпускают. По-видимому, Сяо Цзюню близка идея классово дифференцированного отношения к врагу. В романе показано, как война меняет не только людей, но и их судьбы. На фоне боевых действий разворачивается патетически рассказанная история любви между двумя втянутыми в круг войны людьми. Боец Тан Лаогэ уводит с собой вдову Ли Чисао с ребенком, боясь оставлять беззащитную женщину на милость входящих в селение японцев. Но женщина все равно была настигнута японским солдатом. В схватке гибнет ее ребенок, и эта смерть приводит женщину к решению сражаться. А когда в бою гибнет ее друг и защитник Тан, она переодевается в его одежду, берет его винтовку и забывает о том, что она женщина. Её уделом становится месть, а концом — смерть в бою. Оценивая свое первое значительное произведение, сам автор называл его «зеленым абрикосом». Критики же признают, что эта книга имеет «аромат первозданное™ и аромат жизни». Лу Синь особо подчеркивал, что это первое произведение в истории китайской литературы, описывающее антияпонское , сопротивление на Северо-Востоке страны. Лу Синь отмечал, что Сяо Цзюнь в своем романе следует манере А. Фадеева, не достигая при этом мастерства советского писателя, воплощенного в его повести «Разгром»10. Публикация первых замеченных критикой крупных произведений двух молодых писателей, вышедших в свет при активном содействии Лу Синя, открыла дороги во многие шанхайские издания. Опубликованные в периодике статьи и рассказы позволяли жить, не думая неотступно о пропитании, и заниматься литературным творчеством. У Сяо Хун в 1936 г. вышли из печати сборники рассказов и эссе «Торговая улица» («Шаншицзе») и «Мост» («Цяо»). 139 В том же году появились и сборники рассказов Сяо Цзюня «На реке» («Цзяньшан»), «Баран» («Ян»), он начал работу над романом «Минувшие годы» («Гоцюйдэ няньдао») и опубликовал две первые главы. К этому времени Сяо Цзюнь уже опубликовал больше произведений, чем Сяо Хун, он активнее участвовал в общественно-политической деятельности. Несмотря на то, что его подруга была талантливой и уже достаточно известной писательницей, а оба они принадлежали к левым, коммунистически ориентированным кругам, где роль женщины осмысливалась вполне в духе современных западных стандартов, Сяо Цзюнь все-таки предпочитал видеть Сяо Хун в собственной тени. Сяо Хун же за последние годы выросла как личность, расширились ее представления о мире и своем месте в нем, она больше не была той испуганной девочкой, которую Сяо Цзюнь освобождал из плена харбинской гостиницы. Не будучи связан узами официального брака, Сяо Цзюнь чувствовал себя свободным, и Сяо Хун приходилось узнавать о его романтических отношениях с другими женщинами. Это становилось стрессом для нее, наклады-ваясь на постоянное нездоровье. Постепенно назревающий разрыв подтолкнул Сяо Хун летом 1936 г. уехать в Японию под предлогом лечения. В Токио она оказалась в одиночестве, которое было усугублено ностальгической тоской по немногим близким друзьям и известием о смерти Лу Синя 19 октября 1936 г. Спасения она искала в любимом деле — писательстве. В Токио написаны рассказы, вошедшие в сборник «На быках» («Нючэшан»). Сяо Цзюнь, находившийся в это время в Циндао, желая вернуть Сяо Хун, прислал ей статью «По причине любви», которая была трогательным воспоминанием о лучших днях их любви в Харбине. В январе 1937 г. Сяо Хун возвратилась в Шанхай, и отношения с Сяо Цзюнем быстро вернулись в прежнее русло. После смерти Лу Синя Сяо Цзюнь ощущал себя его духовным наследником в литературе и, видимо, питал надежды лидировать в левых литературных кругах. Роль же Сяо Хун оставалась прежней — она должна следовать за Сяо Цзюнем, быть его «маленькой женушкой». К окончательному разрыву подталкивали и внешние обстоятельства. В стране бушевала война, распространившаяся с Северо-Востока на внутренние районы. Под ударами японцев один за другим сдавались города Пекин, Тяньцзинь.Шанхай. Политическим центром стала Ухань. Для Сяо Хун и Сяо Цзюня наступил период переездов, обусловленных войной и работой. Ухань, Сиань, Чунцин, Линь-фэнь в провинции Шанси — вот их адреса в это время. В Линьфэне они преподавали в Северо-Западном национально-революционном университете. Вступили во Всекитайскую ассоциацию работников литературы и искусства по отпору врагу (ВАРЛИ), учредительный съезд которой состоялся в марте 1938 г. Они участвовали в работе Северо-Западной бригады по культурному обслуживанию фронта, которой руководила Дин Лин, сотрудничали в прогрессивных периодических изданиях. У деятельной, активной натуры Сяо Цзюня нашло горячий отклик движение «фронтизма», призывавшее писателей «сменить перо на винтовку». Он решил влиться в боевой отряд. В этот период военных переездов произошло знакомство Сяо Хун с молодым писателем с Северо-Востока Дуаньму Хунляном. Он приехал из Шан- 140 хая в Ухань и тоже остановился в доме поэта Цзян Сицзяня, дававшего кров многим писателям-беженцам. Настоящее имя двадцатипятилетнего (родился в 1912 г.) уроженца провинции Ляонип было Цао Цзинпин. Он происходил из семьи крупных помещиков-землевладельцев, а его матерью была маньчжурка, дочь одного из арендаторов деда. Постоянные унижения матери и ее родственников на глазах ребенка определили, когда пришло время, его классовый выбор". Он начинал учебу в Тяньцзине, достаточно рано проявил литературные и организаторские способности. В школе учредил «Общество новых людей» («Синьжэньшэ»), издавал рукописные газеты «Мир людей» («Жэньцзянь») и «Новый человек» («Синьжэнь»). Опубликовал «Манифест могущественной литературы», а после инцидента «18 сентября» 1931 г. создал среди школьников «Антияпонскую патриотическую группу» («Канчжи цзюго туань»). Кроме занятий общественной деятельностью Дуаньму Хунлян усердно читал китайскую и зарубежную классику, интересовался современной литературой. Не оставил он без внимания и марксистсколенинскую теорию. По собственному признанию писателя, это было золотое время его жизни. За участие в антияпонской деятельности он был исключен из школы, что только подстегнуло его активность: установив связи с пекинскими студентами, вместе с ними выходил на демонстрации протеста в столице. В 1932 г. он посетил родные места на Северо-Востоке, уже захваченные японскими солдатами, и укрепился в стремлении бороться за независимость страны. После объявления в марте 1932 г. о создании марионеточного государства Маньчжоу-Го молодой человек отправился в г.Чичэн, где присоединился к отряду Сунь Дяньина и участвовал в антияпонских действиях в Жэхэ и Чоха-ре. Летом отряд был переброшен на северо-запад, и Дуаньму Хунлян вернулся в Пекин, где осенью стал студентом исторического факультета университета Цинхуа. В это же время он вступил в Пекинское отделение Лиги левых писателей Китая, или Левой лиги, и очень скоро начал редактировать главный печатный орган отделения — «Новости науки» («Кэсюэ синьвэнь»). Однако столичное отделение было разогнано гоминьдановскимн властями, и Дуаньму Хунляну пришлось скрываться в Тяньцзине. С этого момента для него началась жизнь профессионального литератора. За три месяца он написал роман «Степь Хорчинского аймака» («Кээрцинь ци цаоюань»)12, который был опубликован только в 1939 г. В этом произведении писатель заявил одну из своих главных тем — земля и человек на ней. «Степь Хорчинского аймака» — это история земли, которая проходит перед читателем от начала освоения девственной, нетронутой равнины бедствующими крестьянами из Шаньдуна через события русско-японской войны до начала японской агрессии на Северо-Востоке. Дуаньму Хунлян описывает горести и несчастья народа и указывает на главную причину его проблем: люди работают на земле, но не владеют ею. Чтобы изменить жизнь, надо вернуть землю себе и построить на ней свой справедливый мир. В романе отражена экономическая и политическая ситуация в дунбэйской деревне до инцидента «18 сентября 1931 г.», показана борьба крестьян и помещиков. В произведении много действующих лиц, главные герои обладают запомина- 141 ющимися характерами. Большое внимание автор уделяет речевым характеристикам как средству индивидуализации. Образ родной земли создается с помощью художественно выразительных пейзажей. Уже в первом крупном произведении Дуаньму Хунляна закладываются основы его художественного стиля: во-первых, он учится передавать местный и национальный колорит, во-вторых, структура его прозы демонстрирует близость к киномонтажу как способу организации художественного материала. Чжэн Чжэньдо, известный китайский критик и литературовед, прочитав «Степь Хорчинского аймака», признал, что это самая длинная, но и самая превосходная книга в Китае за последнее десятилетие. Следующий важный этап в жизни и литературной карьере Дуаньму Хунляна связан с Шанхаем, куда он прибыл в начале 1936 г. Здесь он написал роман «Земляное море» («Дадидэ хай»). Современники отмечали, что это первый в истории современной литературы Китая роман, описывающий вооруженную борьбу народа против японских захватчиков непосредственно за землю13. Роман не только отразил бескомпромиссную, жертвенную борьбу народа Северо-Востока, защищающего свою землю, но и указал причины такого подъема: пробуждение народа силой бедствий и воспитательноагитационная работа коммунистов в массах. Дуаньму Хунлян описывает богатство и плодородие родной земли, при этом рисует и то, как в этом глубоком море народной стихии захлебываются и гибнут японские захватчики. «Земляное море» было напечатано в июле 1937 г. в шанхайском журнале «Литература» («Вэньсюэ»). В послесловии отмечалось, что «автор мощной, но холодновато-отстраненной кистью рисует нам великую, угрюмую равнину и грубый, сильный народ»14. Главный герой первых романов Дуаньму Хунляна — стихия родной земли — был замечен и одобрен критикой. В это же время вышел в свет первый сборник рассказов «Ненависть» («Цзэнхэнь»). Становлению Дуаньму Хунляна как писателя помогали писатели Лу Синь, Чжэн Чжэньдо, Ху Фэн, Мао Дунь, Чжоу Либо, Ван Тунчжао. Именно в шанхайский период он вошел в круги левой литературы. К моменту знакомства с Сяо Хун в Ухани Дуаньму Хунлян был начинающим писателем, активно строящим свою литературную и политическую карьеру. Сяо Хун уже получила широкую известность, обладала репутацией ученицы Лу Синя, была автором знаменитой повести «Поле жизни и смерти». Ее сложные, мучительные отношения с Сяо Цзюнем подошли к последней черте, и отношения «двух Сяо» стали треугольником. Позже, когда война добралась и до Линьфэня и встал вопрос об эвакуации, Сяо Хун сделала окончательный выбор в пользу Дуаньму Хунляна. Сяо Цзюнь активно включился в боевые действия, проявляя незаурядное личное мужество. Дважды за годы войны он приезжал в центр освобожденных районов Яньань, где руководил работой общества по изучению жизни и творчества Лу Синя, преподавал в университете имени Лу Синя. Он был среди тех, кто в мае 1942 г. принимал участие в совещании по вопросам литературы и искусства, на котором выступал Мао Цзэдун. Его пути с Сяо Хун окончательно разошлись: через год после расставания он женился, и этот брак длился до конца его долгой жизни. 142 Сяо Хун и Дуаньму Хунлян уехали из Линьфэня в Ухань, где поженились. Военные скитания привели их в Чунцин. Там Дуаньму Хунлян получил место преподавателя Фуданьского университета и комнату в университетском общежитии. В этот период он написал рассказы «Переправа Фэнмин» («Фэнмин ду»), «Пейзажи Цзяннани» («Цзяннань фэнцзинь»), роман «Янцзы» («Дацзян»). В начале 1940 г. участились налеты японской авиации на Чунцин. Кроме того, Дуаньму Хунлян ощущал на себе пристальное внимание гоминьдановской охранки, поэтому, получив приглашение главы гонконгского издательства «Эпоха» Сунь Ханьбина, он принял его и вместе с Сяо Хун уехал в Гонконг. Здесь он редактировал журнал «Современная литература» («Шидай вэньсюэ»). В творческом отношении гонконгский период для него был не слишком удачным. Его интересы сместились в сторону исследований: он написал много статей, посвященных экономике, современным политическим проблемам, китайской литературе, музыке, гравюре. Такая широта интересов свидетельствовала об углублении интереса писателя к жизни, о стремлении к совершенствованию. Для Сяо Хун, напротив, этот период был очень плодотворным. Наступило время собирать камни, когда талант, литературное мастерство и жизненный опыт, слившись воедино, начинали давать превосходные результаты. Лу Синь, угадавший большие скрытые резервы этой писательницы, не ошибся. В Гонконге Сяо Хун завершила начатую пять лет назад повесть «Ма Болэ», закончила роман — воспоминание о детстве и своей малой родине «Сказание о реке Хулань» («Хуланьхэ чжуань»), написала большой рассказ «Весна в маленьком городе» («Сяочэн саньюэ»), тоже посвященный воспоминаниям о событиях юности в родной Маньчжурии. Здоровье Сяо Хун ухудшалось, и, предчувствуя близкий конец, она продолжала раздавать долги — писать о том, что было дорого, о чем она еще не успела рассказать. Памяти учителя посвящено эссе «Вспоминая господина Лу Синя» («Хуйи Лу Сюнь сяныпэн»). Сяо Хун умерла в Гонконге 22 января 1942 г. тридцати одного года от роду. Дуаньму Хунлян после смерти жены в объезд через Аомэнь вернулся в Китай, в г. Гуйлинь. Здесь он снова начал писать художественную прозу, работал в жанре разговорной драмы, сочинил несколько рассказов. Перед ним так же, как перед Сяо Цзюнем, расстилался длинный жизненный путь, на котором обоих ждала и настоящая писательская известность, и все с нею связанные тернии. Земная же жизнь Сяо Хун была завершена. Такие разные и по характерам, и по художественной манере, соединенные судьбой на определенном отрезке жизни, эти три больших писателя, начинавшие на Северо-Востоке, оставили золотой след в истории китайской литературы XX в. ПРИМЕЧАНИЯ 1 2 См. Лебедева Н.А. Сяо Хун. Жизнь, творчество, судьба. Владивосток, 1998. Дин Яньчжао. Лу Сюнь хэ Сяо Хун (Лу Синь и Сяо Хун) // Дунбэй сяньдай вэньсюэ шиляо (Материалы по истории современной литературы Северо- 143 Востока). Харбин. Март. 1980. С. 46. Лу Сян. Сяо Цзюнь Сяо Хун вайчжуань( Неофициальная версия биогра фий Сяо Цзюня и Сяо Хун). Чанчунь, 1986. 4 Сяо Цзюнь. Баюэде сянцунь (Деревня в августе). Пекин, 1985; Тянь Цзюнь. Деревня в августе. Л., 1939; Тянь Цзюнь. Деревня в августе // Интернаци ональная литература. 1938.№ 6. 5 Сяо Хун. Шэнсычан (Поле жизни и смерти). Далянь, 1946. 6 Дунбэй сяньдай вэньсюэ ши (История современной литературы СевероВостока). Шэньян, 1980. С. 175. 7 Чжунго сяньдай вэньсюэ ши (История современной китайской литерату ры). Шанхай, 1988. Ч. 2. С. 8. 8 Дунбэй сяньдай вэньсюэ яньцзю луньвэнь цзи ( Сборник материалов по исследованию современной литературы Северо-Востока). Шэньян, 1986. С. 33. 9 Сяо Цзюнь. Указ. соч. С. 207—208. 10 См. Лебедева Н.А. Литературные аналогии // Россия и АТР. Владивосток, 1993. № 1. С. 92-98. 1 ' Биографические сведения в о сновном почерпнуты из источников: Ли Синъу. Дуаньму Хунлян няньпу (Хроника жизни Дуаньму Хунляна) // Дунбэй сяньдай вэньсюэ шиляо (Материалы по истории современной литературы Северо-Восточного Китая). Шэньян, 1982. Вып. 7; Ли Синъу. Дуаньму Хунлян / Маньцзу сяньдай вэньсюэцзя ишуцзя чжуаньлюэ (Краткие биографии современных маньчжурских деятелей литературы и искусства). Шэньян, 1987; Ли Синъу. Дуаньму Хунлян сяочжуань (Краткая биография Дуаньму Хунляна) // Дунбэй сяньдай вэньсюэ шиляо (Материалы по истории современной литературы Северо-Восточного Китая). Шэньян, 1982. Вып. 7. 12 Дуаньму Хунлян. Кээрцин ци цаоюань (Степь Хорчинского аймака). Пе кин, 1956. 13 Жэнь Сиши. Лунь Дуаньму Хунлянды цаоци сяошо чуанцзо (О прозе ран него периода творчества Дуаньму Хунляна) //Дунбэй сяньдай вэньсюэ янь цзю луньвэньцзи (Сборник теоретических исследований по современной литературые Северо-Восточного Китая). Шэньян, 1986. С. 180. 14 Там же. С. 181. 3 Natalya A. Lebedeva From the histori of modern literature of North East China: Fates crossing: Xiao Hun, Xiao Jun, Duamu Xongliang in life and creative work "To the history of modern North-East Chinese literature. Destiny crossing: biographies and creative works by Xiao Hong, Xiao Hsun, Duanmu Honglian." — such is the title of the article by Candidate of Philological Sciences N. Lebedeva. The article is devoted to relations between three prominent Chinese writers of the 20 — 30 s years. The author for the first time in the Russian Chinese studies analyses their biographies and the most famous stories and novels.
