Аня

Аня
Аня вышла, захлопнула дверь, чтобы сквозняк случайно не разбудил
матушку, затем мелкими шажками двинулась в сторону ручья. Бурлил,
струился ручей, насмехался над Анькиными косичками, смеялся недобро, но
Аня будто не чувствовала. Она смотрела и любовалась струйками воды.
Капельки уже скоро покрыли ее обнаженную часть тела. Стало холодно. То
ли от воды, то ли от приближающейся ночи… Аня часто ходила к ручейку.
Она наблюдала. Рыбки любили плескаться по утру, когда солнце еще только
всходило. Созерцала Аня всю красоту приусадебных равнин, рощ, зарослей.
И понимала, что ни за что не покинет этих мест. Аня приподняла подол
платья, который начал постепенно намокать, прошлась вдоль ручейка,
медленно отправилась к дому. Она почувствовала, что кто-то за ней следит.
Да, сейчас вот из-за этих вот кустов кто-то наблюдает за ней! С каждой
минутой она все сильнее верила, чувство страха само собой появилось,
зависло в душе на считанные минуты и растаяло, когда из кустов выскочила
белка. Аня никогда не видела белок. В их местности белки и не водились
никогда! Вот забава-то, подумала Аня и потрусила по беличьим следам. Она
бежала и бежала, совсем забыв о времени, да она и если бы захотела сейчас
вернуться, все равно уже не нашла бы пути назад, и ей приходилось бежать
дальше. Час, два, а может и больше бежала она за белкой, устала и подалась к
речке, которая на радость протекала в близи. Она очень хотела пить, взяла и
наклонилась, ее губы прикоснулись к водной глади, холодные брызги
покрыли все ее роскошное платье, она умылась и напилась. И вдруг, будто
кто ее подтолкнул – упала в воду. Тут же ее засосала глубокая воронка, Аня
оказалась посреди туннеля, ведущего в никуда. Точнее, Аня не знала куда
ведет этот туннель, она размышляла, думала, в то же время падала и от
восторга чуть не подавилась своим собственным зубом. Потом вдруг как ее
рука да и оторвется нахуй да и полетит к ней в глотку, а потом как нога да и
оторвется да и полетит к ней на язык, вкусное мясо, маленькой девочки, да
как и не поглотится ею с радостью, с истинным восхищением, с детским
прямо-таки максималистским сознанием, искренней радостью, да и как
локотки-то да груди не полетят к ней в рот, да нахуй не поглотятся ей самою,
да как не поглотятся все ее конечности вместе, да и жопа в частности летит
девочке в рот, да и девочка так жадно кусает, да и заглатывает все это
произведение, да как и тормозит, да и язык вместе с головой скачут по полю,
да как в горло-то заскакивают, как съедает девчонка себя нахуй, прогрызает
дыру огроменную в своей жопе, разминает себе язык тщетно, язык-то
сложнее проглотить. А потом как сгрызает яблоки свои глазные, как съедает
ушки свои великолепные, великим мастером лепные, да как пожирает она
себя.
Санкт-Петербург, 2003