Литературная критика А.И. Солженицына
advertisement
На правах рукописи АЛТЫНБАЕВА Гульнара Монеровна Литературная критика А.И. Солженицына: проблемы, жанры, стиль, образ автора Специальность 10.01.01 – русская литература АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук Саратов – 2007 2 Работа выполнена на кафедре русской литературы ХХ века ГОУ ВПО «Саратовский государственный университет им. Н.Г. Чернышевского» Научный руководитель – кандидат филологических наук, профессор Людмила Ефимовна Герасимова Официальные оппоненты – доктор филологических наук, доцент Владимир Петрович Крючков кандидат филологических наук Анастасия Александровна Кочеткова Ведущая организация – ГОУ ВПО «Ульяновский государственный технический университет» Защита состоится «30» мая 2007 г. в 12.00 на заседании диссертационного совета Д 212.243.02 в Саратовском государственном университете им. Н.Г. Чернышевского по адресу: 410012, г. Саратов, ул. Астраханская, 83, корпус 11, факультет филологии и журналистики. С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского. Автореферат разослан «29» апреля 2007 г. Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук, профессор Ю.Н. Борисов 3 I. Общая характеристика работы С момента первой публикации и до сегодняшнего дня личность и творчество Александра Исаевича Солженицына вызывают неостывающий интерес, да и отношение к писателю далеко не однозначно. Несмотря на то, что уже существует обширный свод литературы об А.И. Солженицыне, исследование его творчества ещё только начинается. Очень важным при этом, по мнению всех пишущих о Солженицыне, является синтез различных аспектов, методик и жанров изучения. Это, несомненно, так, хотя есть ещё сферы творческой деятельности писателя, требующие предварительно систематизации и тщательного анализа. Одна из них – литературная критика. «Раздвигая границы» литературы, Солженицын раздвигает и границы писательской критики. О Солженицыне – интерпретаторе русской литературы говорится в публикациях П. Басинского, В. Бондаренко, Л. Бородина, Р. Киреева, П. Лаврёнова, И. Пруссаковой, а рассмотрению отдельных составляющих критической деятельности писателя посвящены работы Л. Герасимовой, И. Ефимова, Н. Ивановой, Н. Коржавина, Л. Лосева, А. Молько, А. Немзера, Л. Сараскиной, И. Сиротинской, Л. Штерн, участников двух выпусков сборника «А.И. Солженицын и русская культура» (Саратов, 1999, 2004) и др. Нет практически ни одного значительного исследования творчества Солженицына, где не учитывались бы литературно-критические, публицистические суждения писателя, но чаще всего они привлекаются как вспомогательный материал для проверки, подтверждения, расширения результатов анализа художественных текстов. На публицистические выступления А.И. Солженицына ссылаются в своих работах М. Голубков, Ж. Нива, Р. Плетнев, П. Спиваковский, А. Урманов, Н. Щедрина и др. Первые подступы к анализу литературной критики А.И. Солженицына как самостоятельного объекта исследования сделаны в кандидатской диссертации Т. Автократовой «Из "Литературной коллекции" А.И. Солженицына как явление писательской критики» (Тюмень, 2004). До сих пор литературная критика Солженицына в целом не стала предметом специального изучения. В связи с этим новизна и актуальность диссертационной работы видятся в системном анализе комплекса литературно-критических взглядов А.И. Солженицына, жанровой и стилистической специфики его литературнокритического творчества. Объектом исследования в диссертации стали: «Литературная коллекция»; литературно-критические статьи и заметки; Нобелевская лекция; предисловия и «вступительные слова» к публикациям писателей и учёных; жанр «слова при вручении премии А.И. Солженицына»; публицистика А.И. Солженицына; мемуарные книги «Бодался телёнок с дубом» и «Угодило зёрнышко промеж двух жерновов»; автобиографические очерки «С Варламом Шаламовым» и «С Борисом Можаевым»; отрывки из «Дневника Р-17»; интервью. Для сопоставления привлекаются художественные произведения А.И. Солженицына. 4 Предметом исследования являются проблематика, жанры, стиль и образ автора в литературной критике А.И. Солженицына. Цель работы состоит в том, чтобы выявить систему эстетических взглядов А.И. Солженицына, его историко-литературных представлений, ставшую основой писательской критики, и показать реализацию теоретической позиции художника в жанрах, стиле его критических работ, в специфике вырастающего из них образа автора. Цель работы предполагает решение следующих задач: определить корпус текстов А.И. Солженицына, относящихся к писательской критике или содержащих принципиальные для автора эстетические суждения; систематизировать эстетические, теоретико-литературные суждения А.И. Солженицына; реконструировать его критерии литературнокритической оценки произведения; проанализировать специфику жанров и их синтез в литературной критике А.И. Солженицына; исследовать стилистические приёмы и авторские стратегии Солженицынакритика; выявить особенности образа автора в литературно-критической сфере деятельности А.И. Солженицына, сопоставить с образом автора в публицистике, мемуаристике и художественных текстах писателя. Методология диссертационного исследования предполагает использование историко-литературного, историко-культурного, интертекстуального, теоретиколитературного, стилистического методов изучения текста. Методологической базой исследования стали труды М.М. Бахтина, А.И. Белецкого, В.В. Виноградова, Л.Я. Гинзбург, Г.А. Гуковского, Б.Ф. Егорова, Б.А. Ларина, А.Ф. Лосева, Ю.М. Лотмана, А.П. Скафтымова, А.Н. Соколова, Б.А. Успенского. Определяющее значение для понимания природы литературной критики, её истории и типологии имели исследования Б.И. Бурсова, В.И. Баранова, А.Г. Бочарова, Е.Г. Елиной, С.П. Истратовой, А.П. Казаркина, С.П. Лежнева, С.И. Машинского, В.В. Прозорова, Г.В. Стадникова, И.С. Эвентова и др. Теоретическая значимость исследования – в систематизации эстетических и теоретико-литературных суждений А.И. Солженицына, в результатах их сопоставления с его литературно-критической практикой, в расширении представлений о формах писательской критики в ХХ веке. Практическая значимость работы: результаты диссертационного исследования могут быть использованы при изучении творчества А.И. Солженицына в контексте новейшей русской литературы, при подготовке лекционных курсов, спецкурсов, посвящённых творчеству писателя, при теоретическом и практическом изучении жанров писательской критики, а также при чтении курсов по истории русской литературы и критики второй половины ХХ – начала ХХI века, в работе спецсеминаров. 5 Положения, выносимые на защиту: 1. Нравственно-философское, религиозное понимание А.И. Солженицыным ответственности, свободы, самоограничения определяет главные эстетические координаты его литературной критики: правда, достоверность, искренность, память, мера и гармония, «самородность» идей, лаконизм, единство духовного и эстетического критериев. 2. Эстетика Солженицына реализмоцентрична. В свете реалистической традиции решаются проблемы соотношения жизненного материала и вымысла, художественной конвенциональности, творческой преемственности и авангардизма, динамизма литературных форм в ХХ веке. С реалистических позиций отрицается фальшь соцреализма, оцениваются произведения модернистов и постмодернистов, достижения современных писателей. 3. Диалогизм литературной критики Солженицына проявляется и в теоретическом осмыслении триады: автор – произведение – читатель, – и в создании диалогического – и шире – интертекстуального поля в критических очерках, и в умении вызвать резонансную потребность «собеседника» в авторефлексии и внутренней самопроверке, и, наконец, в двухуровневой композиции каждой публикации из «Литературной коллекции», когда «на равных» присутствуют и анализируемый и анализирующий писатель. 4. Литературная критика Солженицына полижанрова и полистилистична. Вместе с тем можно говорить о её стилевом единстве, о существенных особенностях стиля Солженицына-критика, корреспондирующих с его художественным стилем. 5. Изучение средств создания образа автора как в литературно-критических, публицистических, мемуарных, так и художественных формах творчества А.И. Солженицына позволяет утверждать единство образа автора для всех жанров, в которых работает писатель. 6. Литературная критика А.И. Солженицына способствует пониманию новой природы художественности в литературе ХХ века, вносит вклад в реальное «языковое расширение», в историческое и теоретическое осмысление его путей. 7. Лаборатория писателя и лаборатория читателя, приоткрытая А.И. Солженицыным, – важное средство постижения его художественного творчества и целостности его личности. Материалы диссертации прошли апробацию на ежегодных Всероссийских научных конференциях молодых учёных «Филология и журналистика в начале ХХI века» (Саратов, 2001-2006), Всероссийском научном семинаре «А.И. Солженицын и русская культура» (Саратов, 2002), Всероссийской научной конференции «Мир России в зеркале новейшей художественной литературы» (Саратов, 2004), V Международных замятинских чтениях «Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня» (Тамбов-Елец, 2004), Всероссийской научной конференции «Изменяющаяся Россия – изменяющаяся литература: художественный опыт ХХ – 6 начала ХХI вв.» (Саратов, 2005), Интернет-конференции «Литература и реальность в ХХ веке», секция «"Литература факта" и ее разновидности в ХХ веке» (Отдел теории и методологии литературоведения и искусствознания Института мировой литературы им. А.М. Горького (ИМЛИ) РАН, Ассоциация развития информационных технологий в образовании «ИНТЕРНЕТ-СОЦИУМ», Образовательный портал AUDITORIUM.RU, www.auditorium.ru, 01.04-31.05.2005), IV Всероссийской научной конференции «Художественный текст и языковая личность» (Томск, 2005), Международной научной конференции «Литература в диалоге культур-4» (Ростов-на-Дону, 2006), Международной научно-теоретической Интернет-конференции «Герменевтика литературных жанров», секция «Жанровое пространство культуры» (Кафедра истории русской и зарубежной литературы Ставропольского государственного университета, http://www.conf.stavsu.ru, 03.1007.10.2006), в Международном научном Интернет-семинаре «Теория синтетизма Е.И. Замятина и художественная практика писателя: эстетический ресурс русской литературы ХХ – XXI веков» (Тамбовский государственный университет, http://tsu.tmb.ru, 21-30.11.2006 г.). Основные положения диссертации отражены в 13 публикациях. Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка, включающего 392 наименования. Общий объем диссертации – 229 страниц. II. Основное содержание работы Во ВВЕДЕНИИ определяются цели, задачи и методологические основы диссертационного исследования, обосновывается его актуальность, устанавливаются научная новизна, практическая и теоретическая значимость работы, даётся история вопроса, выясняются необходимые теоретические понятия, формулируются положения, выносимые на защиту. ПЕРВАЯ ГЛАВА «Идейно-эстетические "узлы" литературной критики А.И. Солженицына» посвящена системному осмыслению ключевых для творчества писателя этико-эстетических категорий, теоретических и методологических основ его литературно-критического творчества. В центре первого параграфа «Ответственность, служение и свобода» – центральные для Солженицына этико-философские категории, включающие его в традицию русской религиозно-философской мысли и в то же время индивидуально преломленные в «раскалённый час» мира – вторую половину ХХ века. Неснимаемый историей культуры вопрос о взаимоотношении между этикой и эстетикой Солженицын решает, видя их общий исток, ощущая себя «маленьким подмастерьем под небом Бога». Единство личности А.И. Солженицына и единство его творчества – в ответственности перед Богом, перед Россией, перед читателем. Высокую ответственность художника Солженицын связывает прежде всего с силой искусства, с его природой. В Нобелевской лекции он говорит о великой объединяющей силе искусства, которое «растепляет даже захоложенную, затемнённую душу к высокому 7 духовному опыту. Посредством искусства иногда посылаются нам, смутно, коротко, – такие откровения, каких не выработать рассудочному мышлению». А.И. Солженицын говорит о «шкалах оценок», совместить которые, «создать человечеству единую систему отсчёта – для злодеяний и благодеяний, для нетерпимого и терпимого» способно только искусство, литература – «единственный заменитель не пережитого нами опыта». Диссертант идёт по пути последовательного рассмотрения понимания Солженицыным ответственности и служения, концепированных русской литературной традицией (Пушкин, Достоевский), оценки писателем меры ответственности в творчестве современников, собственной ответственности Солженицына-«подпольщика» и свободно печатаемого автора. Проблема ответственности рассматривается Солженицыным не только в общеэстетическом или нравственном аспектах, но и в аспекте «технологии» писательского труда. Об ответственности перед читателем в подаче материала он говорит в своих очерках «Литературной коллекции» («Приёмы эпопей», «Леонид Бородин – "Царица Смуты"», «Василий Белов» и др.). Проблема ответственности в эстетике Солженицына неотделима от проблемы свободы художника. В реферируемом параграфе на материале литературной критики, мемуаристики и публицистики Солженицына речь идёт о всех формах протеста писателя против внешнего ограничения свободы художника, о понимании дара свободы и его парадоксов, о соотношении независимости и духовной свободы. Специально анализируется этическое, метафизическое, социальное, эстетическое содержание важнейшей для Солженицына категории самоограничения. Органическая для А.И. Солженицына связь этической и эстетической природы художественного творчества проявляется в трактовке правды и способов её выражения. Рассмотрению этой связи посвящён второй параграф первой главы. А.И. Солженицына волнует проблема достоверности. Эта категория, по его словам, принципиально важна для литературы XX века, о ней размышляет он буквально в каждом очерке «Литературной коллекции». Часто внутри одного произведения Солженицын замечает одновременное присутствие достоверных и недостоверных черт, правдоподобия и неправдоподобия. В «Литературной коллекции» он говорит о соотношении реальных исторических фактов с художественным вымыслом, а также о месте и значении анахронизмов (временных несовпадений) в произведении, выясняет для себя, насколько анализируемый автор (например, В. Гроссман) «правду понимал или разрешил себе понять». Высшую задачу: «воссоздавать растоптанную, уничтоженную, оболганную у нас реальность» – Солженицын понимает в единстве собственно исторического, нравственного и эстетического аспектов. Соотнося художественную реальность романа с исторической реальностью, Солженицын-критик дочерпывает для себя те аспекты действительности, которые не интересовали рецензируемого писателя или которые были закрыты для того идейной установкой, требованиями цензуры и т.д. Солженицын-художник всеми средствами и приёмами поэтики постоянно апеллирует к реальности. 8 Реальность многогранна в трактовке А.И. Солженицына. Художественное её осмысление тесно связано с памятью. Литература наделена «неопровержимым сгущённым опытом: от поколения к поколению. Так она становится живою памятью нации». Бережно «коллекционирует» Солженицын исторические, бытовые, культурные детали далёкого времени, сохранённые художественной памятью писателей и памятью языка. Пополнения «Русского словаря языкового расширения» – это и расширение реальности прошлого, настоящего и будущего, выраженной в языке и стимулируемой языком. Особым вниманием Солженицына пользуется такой способ сбережения реальности как мемуары. Автор мемуарных книг, он выступил организатором «Всероссийской мемуарной библиотеки». Достоверность фактическая, документальная неотделима для Солженицына от достоверности личностной (искренности). Среди авторов «Литературной коллекции», у которых искренность, «сердечный жар» в изложении, а отсюда и достоверность факта являются определяющими, А.И. Солженицын выделяет П. Романова, И. Шмелёва, Е. Носова, И. Лиснянскую, Н. Коржавина. Писательская искренность есть форма проявления внутренней правды писателя. За отсутствие этой черты А.И. Солженицын не жалеет даже своих любимых авторов – например, Е. Замятина. Наравне с правдой внутренней, А.И. Солженицын говорит и о неправде внутренней, называя её «двоеньем». Об этом – кратко в «Нобелевской лекции», подробно – в очерке о Юрии Нагибине. В параграфе выявляются принципиально важные аспекты полемики Солженицына – в его художественных и критических текстах – о правде в искусстве и способах её воплощения с теоретиками и практиками социалистического реализма, с писателями-модернистами и постмодернистами. С особой тщательностью сберегает Солженицын все завоевания реализма в отечественной литературе второй половины ХХ века (очерки и выступления о творчестве В. Белова, Б. Можаева, В. Распутина, Г. Владимова и др.). Исторический путь русской литературы ХХ века представляется ему путём расширения и углубления реализма в противоборстве с отрицающими его течениями. Корректирующими моментами по отношению к такому представлению видятся диссертанту отмечаемое самим Солженицыным и его исследователями влияние писателей-модернистов на его творчество и художественный спор с В.Т. Шаламовым. Опираясь на исследования, посвящённые прозе Шаламова, диссертант ставит вопрос о природе художественной коммуникации в текстах Солженицына и Шаламова, передающих нечеловеческий лагерный опыт; утверждает, что если у Солженицына этот опыт расширяет возможности реалистической прозы, то у Шаламова – кардинально меняет, вплоть до отрицания. Третий параграф сконцентрирован на анализе природы художественности и поэтики произведения в трактовке А.И. Солженицына. Эстетика А.И. Солженицына реализмоцентрична, но он, несомненно, исходит из понимания художественности как исторической категории. Об этом свидетельствуют и его суждения о корнях русской словесности, о влиянии на содержание и форму русской литературы Православия, об исторической жизни языка, о значительном изменении природы художественности в ХХ веке. 9 Собирая и систематизируя суждения Солженицына, относящиеся к теории художественного текста, диссертант показывает, как непосредственно связаны они с практикой анализа произведения. И в замысле, и в структуре произведения, и в последующей его жизни для Солженицына первоочередное значение имеет жизненный материал, главенство которого является стержневой составляющей не только композиции, но и сюжета, жанра, шире – всего творчества писателя. Материал и задача неразделимы. Постулируя единство содержания и формы в произведении, Солженицын выдвигает, помимо общепринятых, свои критерии, проверяющие это единство: лаконизм, сжатость, ёмкость слова (очерки из «Литературной коллекции», посвящённые А. Чехову, Е. Замятину, С. Липкину, И. Лиснянской и др.), напряжённость (в том числе и духовную), плотность изложения, «отчаянное вложение» автором самого себя (размышления о приёмах эпопеи и др. очерки). Во всех этих критериях эстетически преломляется ключевая для Солженицына идея самоограничения. Все элементы структуры художественного текста – от системы образов до частного приёма – А.И. Солженицын рассматривает в их функциональности. Важное место при прочтении выбранного произведения отводится раскрытию символики его заглавия, системе героев, событий, тому, как они формируют сюжет или входят в него. Писатель внимательно вглядывается в композицию не только всего произведения, но и отдельного эпизода, в приёмы повествования и описания, чувствует ритм и как теоретик, и как практик (понятие ритма связано у Солженицына не только с композицией и языком произведения, но – через композицию и язык – с авторским пониманием мироустройства, со своеобразным дыханием художественного произведения). Наблюдения А.И. Солженицына над текстами организуются триадой автор – произведение – читатель. В «Литературной коллекции» даются подчас совершенно неожиданные подходы к пониманию имплицитного образа автора, авторских стратегий, организующих читательское восприятие. В литературно-критических изысканиях А.И. Солженицына язык занимает особое место, являясь для писателя одним из важнейших критериев творчества. Во многих его публицистических статьях чувствуется художник и исследователь, и к различным вопросам он подходит, синтезируя эти два начала. «Литературная коллекция» по мере её опубликования даёт представление о расширении лингвистических разысканий Александра Исаевича, но не менее интересно прочесть её, расположив заметки по хронологии создания рассматриваемых в «коллекции» художественных текстов: тогда можно увидеть, что в «Литературной коллекции» Солженицын намечает своего рода историю русской литературы и русского литературного языка ХХ века. При этом языковые и стилистические критерии, которыми руководствуется Солженицын-читатель, его притяжения и отталкивания от предшественников и современников помогают многое понять в художественном и публицистическом творчестве Солженицына-писателя. Во ВТОРОЙ ГЛАВЕ «Жанры литературной критики А.И. Солженицына. Особенности стиля. Образ автора» делается попытка представить специфику художнической критики А.И. Солженицына; показать взаимодействие личности 10 писателя и жанровых традиций литературной критики, неповторимого стиля Солженицына и диалогизма как сущностного свойства критики как таковой; проанализировать размежевание времён и синтез Времени в литературнокритических очерках Солженицына. Три параграфа главы вычленены как уровни анализа, позволяющие передать феномен критического дискурса А.И. Солженицына. Первый параграф назван «Многообразие форм и синтез жанров». Систематизируя высказывания Солженицына о целях публикации «Литературной коллекции», о необходимости «комбинирования жанров» во всём его творчестве, о традициях и новаторстве в жанропорождении, о «переломе времени» между писателем и читателем, диссертант обретает предпосылки и намечает пути анализа жанрового состава и синтеза жанров в литературно-критической деятельности Солженицына. В результате проведённого анализа были выделены и проанализированы такие формы критической рефлексии Солженицына, как литературный портрет, статья о классике, полемическая статья, анализ одного произведения, статья об отдельном жанре, открытые письма, автокомментарии, антикритика, «слово», интервью, эссе, жанр «в лаборатории писателя», дневник. Рассмотрена специфика литературнокритических включений в публицистические и мемуарные произведения писателя. Специально отмечаются пути обновления Солженицыным традиционных жанров, цели и способы жанровой гибридизации, синтез приёмов художественного и нехудожественного повествования. Так, в литературных портретах, создаваемых Солженицыным, отмечается диалогичность, различные «техники» портретирования, в том числе стилевое, ритмическое перевоплощение критика, особые формы завершённости портрета. «Благодарная память», внутреннее ощущение традиции позволяют Солженицыну открывать в классике остро актуальные аспекты, то, чего так недостаёт современной литературе. Так, в творчестве Пушкина он подчёркивает взвешенное чувство истории, «способность <…> всё сказать, всё показываемое видеть, осветляя его». В диссертации анализируются формы диалога А.И. Солженицына с писателями – предшественниками и современниками: статья-диалог («Из Евгения Замятина»), полемические статьи, приёмы антикритики. Публицистические выступления А.И. Солженицына, в том числе «Письмо IV Всесоюзному съезду советских писателей» (1967), «Открытое письмо Секретариату Союза писателей РСФСР» (1969), «Заявление прессе» (1974) и другие публикации, связанные с пониманием судьбы литературы и судьбы писателя, вплоть до статьи «Потёмщики света не ищут» (2003), рассматриваются в их исторической обусловленности и значении для истории свободной мысли в тоталитарном государстве, истории литературы ХХ века, но при этом прочитываются не только как обвинения и предвидения, но и как надежда разбудить совесть писателей, как голос изнутри литературы, ради неё. Важным источником для понимания литературных критериев Солженицына, в том числе и жанровых, стали для диссертанта мемуарные книги «Бодался телёнок с дубом» и «Угодило зёрнышко промеж двух жерновов». В плане постижения 11 жанровой специфики критической деятельности писателя важны и развёрнутые литературно-критические сюжеты, и саморефлексия, и спор с Твардовским – в «Телёнке», полемика с эмигрантами, характеристика журналистики и издательского дела – в «Зёрнышке». Изучение жанров эссе, интервью, «слова» в литературно-критической практике Солженицына позволило определить степень обновления писателем этих жанров, их место в системе всего его творчества. Особое внимание уделено жанру «в лаборатории писателя», в котором выявляются не только пути и способы проникновения Солженицына в творческий процесс заинтересовавшего его писателя, но и «сложные и сокровенные тайны» собственной его лаборатории. Сопоставительно привлекается «Дневник Р-17». Дневник уточняет и развивает многие литературно-критические суждения А.И. Солженицына, причём нигде нет в нём противоречий с постулатами, критериями, оценками произведений, содержащимися в «Литературной коллекции». Исследование жанров литературной критики Солженицына устанавливает конкретные способы их «комбинирования», обусловленные материалом, индивидуальным стилем писателя, субъектными и внесубъектными формами авторского присутствия; позволяет утверждать, что синтез жанров – черта не только художественных произведений Солженицына, но и свойство всего его творчества. Во втором параграфе «Особенности стиля» – с учётом полижанровости и вытекающего из неё многообразия стилевых приёмов в литературной критике А.И. Солженицына – выдвигается и развивается идея о её стилевом единстве, о существенных особенностях стиля Солженицына-критика, корреспондирующих с его художественным стилем. Проникновенность, с которой Солженицын погружается в каждого автора, заметна во всём. Отсюда и богатство интонаций и соответствующих эпитетов, а также местоимений и междометий, присутствующих в тексте: от радостных и восторженных (так о Чехове, Шмелёве, Замятине, Светове) до саркастических (о Белом, Малышкине) и даже выражающих разочарование (опять же о Чехове, Замятине, Белом, Малышкине, но и о Пильняке, Тынянове, Гроссмане, Леонове). Авторская интонация варьируется от автобиографической интимности и лирической проникновенности до публицистической заострённости. Любопытно, что если какой-либо автор запал в душу Солженицыну, то очерк, посвящённый ему, буквально перенасыщен лексическим многообразием. В качестве ярких примеров можно назвать работы о «блистательном» Булгакове и его гонителях «под маской», а также о языкотворцах Распутине и Носове. Необычайно чуткий к языку, Солженицын и в критических выступлениях ищет единственное слово, передающее неповторимый предмет, индивидуализированное писательское действие, энергию впечатления от художественного текста (Гроссман «теперь уже со страстью это всё упущенное вонзал в ткань романа»; «Г. Адамович <…> умудрился проигнорировать те сети Несвободы, в которых Булгаков немо бился…»; «Беззащитен оказался Бродский против издёрганности нашего века: повторил её и приумножил, вместо того чтобы преодолеть, утишить»). Нередко опирается Солженицын на народную мудрость, заключённую в русских пословицах и поговорках, присказках, словечках. Их использование 12 встречаем не только в его критических размышлениях, но и в мемуарных книгах и публицистике, а наиболее основательно – в «Красном Колесе». Для усиления высказываний автор «Литературной коллекции» прибегает к ритмизации речи, повторам, а также к зрительным, графическим средствам передачи синтаксиса, к неожиданной пунктуации. Важная особенность стиля Солженицына – многообразие форм иронии. И в художественных текстах, и в литературно-критических присутствует и словесная, и ситуационная ирония, и переживание «иронии истории», и цитация иронических суждений классиков. От лёгкой иронии, порой «защитной», до сарказма, от самоиронии до сатирических образов – все формы вместила критика и публицистика, посвящённая литературным сюжетам. Полемичность – постоянное свойство стиля Солженицына. В этом его критические работы похожи на его художественные произведения. Полемика усиливает напряжённость стиля, создаёт предельную сжатость, уплотнённость мысли, чёткую внутреннюю структурированность. Если Солженицын ведёт полемику, то очень остро, строго, сильными средствами. Отсюда его пристрастность, которая многим кажется излишней субъективностью, но именно этим он и интересен. Диалог с писателями у Солженицына многообразен – от единения до полярности точек зрения. Но прежде всего – понимание. Помогает этому и частое звучание в критических работах Солженицына несобственно-прямой речи, благодаря которой сохраняются «некоторые элементы стиля другого лица». Критик заражается стилем своего героя, по манере изложения, по приёмам как бы повторяет его. Тем заметнее стилевые диссонансы, когда автор по лексическим, интонационным доминантам не близок Солженицыну, совмещения невозможны. Голос критика тогда звучит уважительно, но принципиально жёстко, а к промахам и ошибкам внимание пристально. Так – о Нагибине, Самойлове, местами – о Гроссмане. Диалогическому восприятию произведения способствует и то, что в каждом очерке Солженицын-читатель ощущает себя в трёх временах: во времени создания произведения (попытка заглянуть в «творческую лабораторию» писателя в определённый период); во времени публикации (попытка проследить судьбу произведения); во времени собственного прочтения текста (взгляд на писателя с позиции другого писателя, судящего изнутри своей эпохи). Важной характеристикой стиля Солженицына является и его постоянный незримый контакт, диалог с читателем. В диссертации рассматривается особенность композиции «Литературной коллекции», названная двухуровневостью в связи с присутствием в тексте одновременно двух авторов: Солженицына и писателя, о котором идёт речь в очерке. Причём оба в тексте выступают и в роли того, кто пишет, и в роли того, о ком пишут. В своей литературной критике А.И. Солженицын совмещает стиль доверчивого читателя с анализом профессионала. Это создаёт неповторимость его творческой манеры как на фоне профессиональной критики, так и критики писательской. 13 В критических записях Солженицына встречаются разные формы контакта автора с читающей аудиторией. Различные типы таких обращений (прямых, неявных, подтекстовых, комментаторских) внутри одного текста органично сосуществуют и меняют друг друга в ходе авторских размышлений. Самая очевидная форма общения с читателем – повествование об избранном авторе. Но при этом читательское внимание акцентируется на важнейших, ключевых особенностях, моментах творчества автора или свойствах конкретного произведения, выбор каждой выдвинутой черты аргументирован. В стремлении донести читателю истину, правду, восстановить забытое Солженицын просвещает аудиторию, используя лаконичные, но ёмкие предложения. Речь автора информативна, можно сказать – протокольна. Так чаще всего начинаются критические очерки, тот же тон и в «Слове при вручении премии Солженицына». Другая форма обращения к читателю – прямая речь, призывающая к диалогу. В диссертации анализируются разные формы диалога с читателем, разные объёмы понятия «мы», определяющие этот диалог. Представленные во второй главе формы диалогичности и монологичности в литературно-критическом творчестве А.И. Солженицына свидетельствуют о том, что писатель использует широкий диапазон приёмов приобщения читателя не только к русской литературе, но масштабнее – к проблемам историческим, политическим, эстетическим, нравственным. Стиль литературной критики А.И. Солженицына в сопоставлении со стилем его художественных произведений обнаруживает целый ряд признаков, позволяющих говорить о наджанровом стилевом единстве, своеобразном метастиле (по аналогии с понятиями метажанра, метатекста), о единстве стиля творчества А.И. Солженицына. Приводимые в диссертации и оставшиеся за её пределами наблюдения критиков и исследователей А.И. Солженицына над стилем его художественных произведений во многом сходны с выводами, к которым подводит анализ литературно-критических работ писателя. По мысли Солженицына, стиль – личностное начало автора, именно в нём заключено видение, слышание и звучание речи писателя. Анализ стиля неотделим от анализа образа автора. Такой подход необходим и применительно к самому А.И. Солженицыну. Целью третьего параграфа является раскрытие образа автора в литературнохудожественной критике Солженицына. Предпосылками реконструкции образа автора в литературной критике Солженицына стали следующие наблюдения. При знакомстве с различными формами литературно-критических высказываний А.И. Солженицына, в первую очередь, обращает на себя внимание особая оценочность его суждений. Оценка присутствует и в суждениях о литературной жизни (например, борьбе вокруг журнала «Новый мир»), и в конкретных литературно-критических записях (оценка произведений других авторов). Важны и прямые свидетельства самого А.И. Солженицына: он говорит, что интересуется творчеством других писателей в связи со своим собственным, этим продиктован и выбор материала для литературнокритического прочтения. Кроме того, отчётливо просматривается принцип, по которому идёт отбор Солженицыным объектов аналитического рассмотрения: как 14 отражена в творчестве того или иного писателя судьба России и как она художественно передана. Солженицын постоянно живёт в притяжении языка, поэтому закономерны его наблюдения над тем, что другие писатели дают языку, но ценны и пометки, в которых зафиксировано, что Александр Исаевич почерпнул для себя. В своих записях об отечественных писателях Солженицын постоянно прослеживает историко-литературную цепь: показаны корни, связи художественных традиций в русской литературе – всё это сначала интуитивно прочувствовано им, но затем передано с убедительной доказательностью. Очень важно для понимания образа автора в творчестве А.И. Солженицына то, что в своих литературно-критических размышлениях он обращается к тому или иному писателю в связи со своими интересами этого периода или с принципиально значимыми для него событиями. Вычленяя при внимательном чтении «Литературной коллекции», мемуарных книг, «Дневника Р-17» незаметные на первый взгляд фразы, говорящие о том, что в это время писал или читал А.И. Солженицын, или косвенно уточняющие даты, можно видеть, как эти пометки, с одной стороны, открывают «творческую лабораторию» писателя, а с другой – объединяют его творчество в единый текст, своего рода метатекст – с точки зрения общей сквозной идеи, цели, задач, мотивов, авторских приёмов. Образ автора в литературной критике Солженицына вырастает прежде всего из переживания эстетического, исторического, биографического в их неразрывности. Для передачи этой неразрывности, слитности используются специальные композиционные и графические приёмы, например, реплики в сторону, комментарий, уточнение или противопоставление в скобках, смена шрифтов в едином абзаце и т.д. Например, глубоко взволнованный письмом Е. Замятина Сталину (1931), Солженицын комментирует: «Но вот – постигла "высшая мера наказания" – нельзя напечатать ни строчки. (О, как мы знаем, что это – ещё не высшая, если тебя не гребут за шиворот!)». Диалогичность – и шире – интертекстуальность «Литературной коллекции» – слагаемые образа автора. Солженицын не просто анализирует произведения того или иного художника, он вступает с ним и с русской литературой в живой разговор. Выражается это и в прямых высказываниях, и в подстрочных комментариях и добавлениях, вынесенных в круглые скобки, и через сопоставления и параллели. А.И. Солженицын не только участник диалога двух писателей, он и инициатор возникновения нового контакта между рассматриваемым им писателем и читателем. Новым этапом возрождения диалога между русской литературой и читателем является «Литературная премия А.И. Солженицына», учреждённая с 1998 г., в «Положении» о которой сказано, что «премией награждаются писатели, чьё творчество обладает высокими художественными достоинствами, способствует самопознанию России, вносит значительный вклад в сохранение и бережное развитие традиций отечественной литературы». С момента учреждения и до сегодняшнего дня этой чести были удостоены 15 современников, среди которых писатели, учёные, критики, деятели кино. В формулировках заслуг лауреатов премии и в жанре «слова при вручении премии» мы видим неполемические формы 15 диалогизма, образ автора явлен и в этих коротких текстах, дополняется и развивается в них. В «Литературной коллекции» позиция автора проявляется уже на уровне композиции очерков, отчётливо видна в ходе анализа, в совокупности критериев оценки и, наконец, в замечаниях проективных: Солженицын обращает внимание на лишние и недостающие элементы, показывает, что бы сделал он. Сопоставление с мемуарными книгами, в частности, наблюдение над взаимодействием саморефлексии, воспоминаний и несубъектного, теоретического осмысления вопросов поэтики, стиля, метода, позволило увидеть существенное сходство путей создания образа автора во всей сфере творчества Солженицына, которую можно обозначить как non-fiction. Диссертант отдаёт себе отчёт в том, что образ автора в художественном тексте, в мемуарном, в литературно-критическом неодинаков, как неодинакова и природа «субъективности» и «объективности» художника, но тем не менее считает, что во всех трёх типах текста это всё-таки образ. В литературной критике объективность может просматриваться прежде всего через саморефлексию субъективности, а не только через перепроверку фактов, цитат или при сравнении с позицией критика критики (т.е. одной субъективности перед судом другой субъективности). Открытая, яркая субъективность Солженицына, о которой так много говорят, – диалогична, он прокладывает дорогу к осмыслению текстов русской литературы своей последовательностью, цельностью мировоззрения и что ещё очень важно – соединением двух определяющих критериев в оценке произведения искусства – эстетического и духовного, подчиняющих себе все другие – прагматические, политические, вкусовые и т.д. А.И. Солженицын отчётливо противостоит всякому релятивизму, выдающему себя за объективность, отказу от ценностного критерия. К каждому произведению искусства он подходит с позиций нравственной и духовной ответственности. Образ автора осуществляется у Солженицына на всех уровнях текста. Кроме того, ему очень близко триединство в определении образа автора. Во-первых, это автор на внетекстовом уровне, биографический автор. Принципиально важно, что писатель использует свою биографию и как личный опыт, и как материал для создания произведения. Во-вторых, это образ автора, локализованный в художественном тексте, т.е. изображение автором самого себя. И, наконец, автор в творчестве Солженицына – это «художник-творец, присутствующий в его творении как целом, имманентный произведению» (В.Е. Хализев). В «Литературной коллекции» имманентный автор проявляется именно в тех подходах, которые применяются к анализу выбранных текстов. Неповторимый образ автора во всём творчестве А.И. Солженицына создаётся на пересечении двух тенденций – субъективной: «острее других ощутить гармонию мира, красоту и безобразие человеческого вклада в него – и остро передать это людям» («Нобелевская лекция») – и объективной: «говорить за целую страну, лишённую и лишившую себя слова, то есть в каком-то смысле быть за всю эту страну» (О. Седакова). В ЗАКЛЮЧЕНИИ подводятся итоги исследования, намечаются его перспективы. 16 Изучение всех опубликованных результатов литературно-критического творчества А.И. Солженицына позволяет сделать определённые выводы, которые представляются важными для дальнейшего исследования как этой сферы, так и всего творчества писателя. При этом очевиден предварительный характер этих выводов: публикация «Литературной коллекции» и других критических произведений А.И. Солженицына не завершена. Критический, аналитический талант Солженицына воплощён не только в традиционных, устоявшихся жанрах, он использует и новые формы, созданные им (например, «слово», формулировка заслуги лауреата при присуждении премии Солженицына). В то же время, работая в традиционных жанрах, он придаёт им новое наполнение, расширяет границы, актуализирует бывшие до этого периферийными черты так, как этого требует время и современное состояние литературы. Важнейшим приёмом при этом выступает любимое Солженицыным синтезирование, если этого требуют материал, идея, задача и ориентация на читательское восприятие. В своих литературно-критических работах А.И. Солженицын часто идёт путём синтеза не только жанров, но и дискурсов: критического, публицистического, мемуарного, эпистолярного. Из этого вырастает и образ автора, создаваемый различными средствами. Сделанные в диссертации выводы о природе образа автора в литературной критике Солженицына, наблюдения над способами создания образа автора в его мемуаристике и публицистике необходимо системно сопоставить с результатами анализа образа автора в художественном творчестве писателя, содержащимися в работах отечественных и зарубежных исследователей. Тогда возможной станет постановка вопроса об образе автора во всём творчестве А.И. Солженицына. Такая перспектива исследования представляется нам одной из самых интересных. Результаты исследования жанрового и стилевого синтеза в литературной критике Солженицына могут стать, как нам кажется, одним их выходов к проблеме метатекста в творчестве Солженицына. Перспективным представляется изучение литературно-критической деятельности Солженицына в соотнесении с его художественным творчеством. Опыты такого соотнесения представлены в диссертации, но и здесь, как и во всех других аспектах исследования творчества Солженицына, необходимы полнота и системность, адекватные самому художнику. Проделанное исследование показало, что между общими рассуждениями и высказываниями А.И. Солженицына о литературе, искусстве, роли писателя и их конкретным воплощением в его произведениях противоречий нет. Они уточняются, утончаются, но и развиваются и обновляются. Очень важными характеристиками здесь являются динамичность и открытость стиля А.И. Солженицына. Попытки синхронизации всех видов творчества Солженицына в тот или иной отрезок времени, предпринятые ради более полного понимания его критических идей, убедили диссертанта в необходимости такого подхода и во всех остальных случаях, в необходимости единства синхронного и диахронного анализа. Исследование языка А.И. Солженицына по существу ещё только начинается. В этой большой работе могут найти применение наблюдения над языком литературной критики писателя, тщательный учёт рассредоточенных по всей его 17 критике форм и результатов его языковой рефлексии. В этом видится ещё одно перспективное направление изучения литературной критики Солженицына. Современными теоретиками и историками литературы ставится задача постижения новой природы художественности в ХХ веке. Решение этой задачи невозможно без учёта художественного и теоретического опыта А.И. Солженицына. Совсем недавно вниманию читателей предстали фрагменты «Дневника Р-17»; полным текстам дневника, мемуарных книг и литературно-критических очерков ещё только предстоит выйти в новом собрании сочинений. Проведённое исследование и сделанные на его основании выводы позволяют утверждать, что в названных трудах А.И. Солженицына этапы его творческой деятельности зафиксированы разнообразно и широко. Впереди – работа не только по их пристальному прочтению и изучению, но и сопоставление записей о ходе творческой работы с обновлённой редакцией эпопеи «Красное Колесо», которая входит в новое 30-томное собрание сочинений писателя. Всеохватное комплексное исследование, которое приведёт к пониманию «феномена А.И. Солженицына» (П.Е. Спиваковский), возможно, на наш взгляд, только коллективными усилиями. И это дело ближайшего будущего. 18 Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях: 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9. 10. 11. 12. 13. Алтынбаева Г. М. Проблема свободы в романе А. И. Солженицына «В круге первом» / Г. М. Алтынбаева // Филологические этюды : сб. науч. ст. молодых ученых. Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 2002. Вып. 5. С. 66-69. Алтынбаева Г. М. А. И. Солженицын о природе художественного творчества (на материале «Литературной коллекции») / Г. М. Алтынбаева // Филологические этюды : сб. науч. ст. молодых ученых. Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 2003. Вып. 6. С. 132-136. Алтынбаева Г. М. Литературная критика А. И. Солженицына : К постановке вопроса / Г. М. Алтынбаева // Филологические этюды : сб. науч. ст. молодых ученых. Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 2004. Вып. 7. Ч. I-II. С. 172-177. Алтынбаева Г. М. Е. И. Замятин и А. И. Солженицын о языке художественного произведения / Г. М. Алтынбаева // Творческое наследие Евгения Замятина : взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы : в XIII кн. Тамбов-Елец : Изд-во ЕГУ, 2004. Кн. XIII. С. 109-111. Алтынбаева Г. М. «Литературная коллекция» А. И. Солженицына : К вопросу о жанре / Г. М. Алтынбаева // А. И. Солженицын и русская культура : науч. докл. Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 2004. Вып. 2. С. 140-145. Алтынбаева Г. М. Юбилей А. И. Солженицына в зеркале критики / Г. М. Алтынбаева // Мир России в зеркале новейшей художественной литературы : сб. науч. трудов. Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 2004. С. 35-41. Алтынбаева Г. М. Образ автора в литературной критике А. И. Солженицына / Г. М. Алтынбаева // Художественное слово в современном мире : сб. науч. ст. Тамбов : Изд-во Тамб. гос. техн. ун-та, 2005. Вып. 8. С. 56-62. Алтынбаева Г. М. А. И. Солженицын о языке как главном художественном критерии / Г. М. Алтынбаева // Филологические этюды : сб. науч. ст. молодых ученых. Саратов : Изд-во Латанова В. П., 2005. Вып. 8. Ч. I-II. С. 191-197. Алтынбаева Г. М. А. И. Солженицын о языке писателя / Г. М. Алтынбаева // Художественный текст и языковая личность : материалы IV Всероссийской научной конференции (27-28 октября 2005 г.) / под ред. проф. Н. С. Болотновой. Томск : Изд-во ЦНТИ, 2005. С. 188-196. Алтынбаева Г. М. Проблемы художественной литературы в мемуарных книгах А. И. Солженицына / Г. М. Алтынбаева // Интерпретация семантических отношений текста : межвуз. сб. науч. тр. Саратов : Сателлит, 2006. С. 133-142. Алтынбаева Г. М. Диалог А. И. Солженицына с русской литературой / Г. М. Алтынбаева // Литература в диалоге культур-4 : материалы Межд. науч. конф. Ростов н/Д : НМЦ «Логос», 2006. С. 17-20. Алтынбаева Г. М. Природа художественного творчества в публицистике А. И. Солженицына / Г. М. Алтынбаева // Вестник Саратовского госагроуниверситета им. Н. И. Вавилова. 2006. № 4. С. 78-80. Алтынбаева Г. М. Литературно-критическое начало в публицистике А. И. Солженицына / Г. М. Алтынбаева // Филологические этюды : сб. науч. ст. молодых ученых. Саратов : Научная книга, 2007. Вып. 10. Ч. I-II. С. 97-99. 19 АЛТЫНБАЕВА Гульнара Монеровна Литературная критика А.И. Солженицына: проблемы, жанры, стиль, образ автора АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук Подписано в печать 23.04.2007. Формат 60х84 1/16. Объем 1,0 п. л. Тираж 100 экз. Заказ 48. Типография Издательства Саратовского университета 410012, Саратов, Астраханская, 83.
