шие в Индии уже после подавления восстания, указывают, что в

ВИБРАНІ ПРАЦІ
240
шие в Индии уже после подавления восстания, указывают, что в Индии перестали приниматься населением фунты стерлингов и тревога за будущее не ослабела.
В Афганистане произошла настоящая война. В конце концов Англия победила, Афганистан лишился еще некоторых своих прав, усилились английские
гарнизоны. Но положение продолжает оставаться тревожным, тем более, что
здесь связь с большевистской пропагандой несомненна. А в распоряжении большевиков находятся денежные средства великодержавного масштаба, бесконтрольно ими распределяемые.
Если к этому прибавить события в Ирландии, Китае, настроения черных
негритянских рас, всюду связанные нитями с большевизмом, ясно станет, что
для Англии вопрос о быстром уничтожении большевизма в России перестает
быть внешним вопросом, а является вопросом внутренней государственной
политики. В Ирландии в последних выборах в парламент победили синфейнеры248, не поехавшие в Лондон, а тайно собиравшиеся в Дублине. Положение
там чрезвычайно обострилось. В Китае поднялись и усилились все старые
течения. Большевизм в своей фактической обстановке много имеет общего со
старыми китайскими «боксерскими» движениями249. Особенно ярко эти движения отразились в Японии, заставивши ее — ввиду поднявшихся против нее
вооруженных движений — стать на путь необходимости восстановления силы
России в Азии. Но то же и по тем же соображениям важно для Англии. Наконец,
большевистская пропаганда сильна и имела успех в черных войсках. Не знаю,
имела ли их Англия, — но в Америке и Франции эта пропаганда отразилась на
настроениях народных негритянских масс, и это небезразлично для африканцев —
представителей белой расы в английских государственных образованиях Южной Африки.
Все это властно заставляет Англию всеми силами стремиться к быстрому
уничтожению большевистского центра в Москве, т. е. к восстановлению мощного Российского государства.
Опубл.: Объединение. — К., 1919. — 13 (26) октяб. (№ 36).
IV
Франция
В то самое время, как настроение у нас идет в одном направлении с
реальными интересами и политикой Великобритании, как растет сближение
между будущей Россией и Англией — совершенно обратный процесс наблюдается по отношению к Франции.
Политика и стремления Франции по отношению к русской проблеме двойственные, так же как и в Англии, но Франция гораздо дальше и гораздо решительнее выдвинула антирусскую политику, чем Англия. В результате ее произошло заметное охлаждение к Франции в широких кругах русского общества и
русской армии, которое может иметь серьезное последствие для будущего.
2. СУСПІЛЬНО-ПОЛІТИЧНІ ТА ПУБЛІЦИСТИЧНІ ТВОРИ
241
Франция гораздо больше пострадала от войны, чем Англия. Ее богатейшие
провинции выдержали всю тяжесть войны. Лица, посетившие сейчас Францию,
указывают, что еще по сей час здесь едва начинает восстанавливаться жизнь. На
огромном протяжении страна представляет только ужас и разрушение. Цвет
французских сил погиб, это особенно резко чувствуется в такой стране, как
Франция, где почти нет прироста населения, где преобладают бедные детьми
семьи. По-видимому, правы те ученые, которые указывают, что Франция до сих
пор не может оправиться от последствий войны, великой революции, Наполеона
и его эпигона Наполеона III. A сейчас народ перенес новый ужасный удар.
Война велась на ее территории, чего не испытала Англия. Зависимость Франции
от Англии и Америки, как материальная — в связи с огромными долгами, так и
политическая — в связи с необходимой защитой от Германии, чрезвычайно
усилилась и отражается на настроении широких кругов французского общества.
Одна Франция не в состоянии защититься от сильной духом, в ближайшее время
снова могущественной Германии. Она не в состоянии охранить и свои земельные приобретения, исключительно важные для нее благодаря возвращению к
ней самых больших в Средней Европе железных руд Лотарингии и обладанию
Саарским каменноугольным бассейном.
В поисках оплота против Германии, независимого от Англии, при крушении
России, которое было учтено многими французскими политиками, как очень
прочное — Франция в лице Клемансо250 остановилась на создании на востоке
Германии прочного, сильного себе союзника. Старые идеи союза государств
латинских рас, уже раз игравшие роль во французской политике, и традиционная поддержка Польши выдвинули идею о создании на границе с Германией
сильных государств — Польши и Румынии. Странным образом к этой идее
присоединилась мысль о создании Украины, несмотря на тесную связь украинских самостийников с Германией. Франция поддерживала великодержавные
стремления Польши и ее чаяния увеличить свою территорию за счет России
путем захвата этнически непольских земель, культурно и когда-то политически
связанных с Польшей — Белоруссии, Литвы, части украинской территории.
Несомненно, и это мы не должны забывать, эта политика Клемансо встречала серьезное сопротивление во Франции. Ряд французских политиков (в том
числе Пишон251) были дальновиднее. Они считали эти идеи Клемансо утопией и
полагали упрочение Франции в возрастании на востоке от Германии сильной
России, которая должна была поддержать в трудной борьбе с германизмом
неизбежно слабую Польшу.
Мы видим сейчас, что эта другая политика начинает брать верх. Крупные
успехи Добровольческой252 и Кавказской253 армий, приближающееся падение
Петрограда, возобновление силы адм[ирала] Колчака несомненно изменяют всю
политику Франции. По мере роста русской государственности политика Клемансо обречена на крушение, и мы видим уже начавшийся резкий ее перелом в
заявленном Францией решении энергично помогать снабжением Добровольческой армии. С этим связано изменение ее политики по отношению к Польше,
Румынии и Украине. Полное крушение самостийного украинского движения и
без того лишило цельности структуру опорных государств на востоке Германии,
ВИБРАНІ ПРАЦІ
242
о которой мечтали французские политики. Ясно, что никогда ни одно русское
правительство не отдаст Бессарабию Румынии и искони русских земель восстановленной Польше. Для Франции в данный момент надо сделать выбор,
чрезвычайно важный для ее будущего, — выбор между продолжением старой
традиции французских политиков конца XIX — начала XX века о союзе с
сильной Россией и новой политикой авантюры, основанной на враждебной себе
Германии и России в ближайшем будущем. Едва ли можно сомневаться в
выборе Франции. Поворот уже начался, и он должен чрезвычайно резко сказаться на русско-польских отношениях.
Опубл.: Объединение. — К., 1919. — 20 октяб. (2 нояб.) (№ 42).