Тетралогия «Я хочу больше!» Часть 1. СИМПЛ Автор: Фантазёр

Тетралогия «Я хочу больше!»
Часть 1. СИМПЛ
Автор: Фантазёр
(Книга онлайн и новые главы на http://ya-hochu-bolshe.com/)
«А я хочу!» - человек был недоволен. Очень. - «Ну почему, почему?! Почему ты
делаешь это со мной? Ну же, ком-ком!.. включайся, гад!»
Тот был как плитка, как сто грамм шоколада – такое знакомое чувство в ладони,
так привычно давит на «он» указательный палец... Горький шоколад.
«Не может этого быть! Включайся, включайся!..»
Но гаджет не мог: он сломался.
«Не ломайся, не ломайся!» - человек заклинал, а ком-ком всё ломался, - «Вот гад!»
Ни проблеска надежды: экран безнадёжно потух.
«Вот тухляк!» - давя на кнопку побелевшим от усилия пальцем, человек всё
острее ощущал: время. Уходит. Бесполезно.
- Тухляк, – прошипел он вслух, запихивая бесполезный гаджет…
Кармана на месте не было.
Невероятно! Как он мог забыть?! Бодрое утро – рывком из постели – гардероб
настеж – весенние кальсоны в обтяжку – рубашка или свитер, что дальше? Прогноз
погоды на ком-коме! А тот сломался – гад.
«Вот пойду теперь на улицу в одних кальсонах, заболею и умру. А всё из-за тебя!»
- человек осуждающе посмотрел на виновника ВСЕГО. Молчание.
«Ну почему?!» - он живо представил себя на кладбище: необычном таком – для
ком-комов. Вот-вот заплачет дождь, а он в одних кальсонах под сенью скорбно нависшего
неба сидит на бесплодной земле – нет! – на тёмном глянце гигантского экрана.
Не он один. Вокруг, на коленях и все-все голые, ползают несчастные люди, сдирая
маникюр, царапают по стеклу эпитафии. «Из-за тебя!..» - начинается каждая.
«Из-за тебя номер любимой тётушки был безвозвратно утрачен! Меня нет в её
завещании!»
«Из-за тебя я остался без навигатора в чужой стране! Меня похитили в рабство!»
«Из-за тебя меня изнасиловали ВИЧ-инфицированные шимпанзе на необитаемом
острове!»
«О да, да, ДА!» - сочувствие навернулось на глаза человека. Как же он понимает
всех этих ком-ком-лишенцев!
- Из-за тебя я потеряю час своей жизни! – и высоко подняв гаджет в карающей
пятерне, он, - кх-кх-кх, - зафыркал каверзным смехом.
Ну что значит потеря какого-то часа по сравнению с тем же ВИЧ-приговором?
Один метр по сравнению с тысячами. Смешно, кх-кх.
Только не надо было бегать вчера перед сном, как это сделал он: пять кэмэ кросса
по холодрыге. Фырканью надлежало выйти с искрой, от которой тухлому настроению
было положено вспыхнуть, чтобы тут же исчезнуть, а вышло совсем не то: пакостное
клокотание – ну прямо пузырящееся сероводородом болото.
Человеку стало стыдно.
Сначала ком-ком, потом карман, а теперь ещё недосмех – как же так?! Ведь он
рождён быть первым! Иначе, какой вообще смысл появляться на свет?
Вопрос, который с ним с детства, со школы, куда человек не ходил – бегал.
Полторы минуты от автобусной остановки по асфальтовой тропке. Той самой, по которой
брели на уроки все остальные.
С какого перепугу белобрысина чешет? Ненормальный! Что такого важного в
школе?!
Ему пытались преградить путь, схватить сзади за ранец… «Никто не смеет меня
останавливать!» - человек вырывался. Нет, бегать ему вовсе не нравилось – шагом ведь
легче – он просто хотел стать самым быстрым из всех. Бежать. Побеждать. Это кайф!
Иначе, какой вообще смысл появляться на свет?
«У нас просто идеальный ребёнок!» - восклицала сноска с полей пожелтевшей
страницы. Дневник его мамы. Дневник развития ребёнка, который она вела, не пропуская
ни дня. Аккуратистка, истинный учёный. Правда, больше никаких примечаний на полях не
было. Все прочие записи носили исключительно информативный характер: фиксация
массы, роста, рефлексов. Развитие шло строго по графику – именно поэтому «у нас просто
идеальный ребёнок».
«Впрочем», - подумал человек, - «Другие записи были бы излишни». Основанием
для этой смелой мысли – первое воспоминание, где он на неуверенных ногах в кроватке.
Стоять без опоры не может – падает, поэтому держится за парапет крепко. Деревянный,
лаковый, тот достаёт ему до шеи, и ничего не мешает большущим зелёным глазам. Она
появляется – мама – светлые пятна в тёмном проёме двери. И вдруг сразу рядом. Светлые
пятна. Улыбка и белая чашка в руке. Поит с ложечки чаем, тёплым, слабым…
«Терпеть не могу чая с сахаром!», - скривился человек. Но тогда ему нравилось.
То есть не то, что бы нравилось – было сладко. И кто-то, улыбаясь, поил его сладким.
Теперь понятно кто: мама, но тогда – нет, он не думал тогда, просто фиксировал, был как в
том дневнике, где масса, рост, рефлексы – вот кем он был. Самым обычным ребёнком.
И взрослым оставался таким. Обычным. Каким? Разменной монетой? где-то
посерёдке между талантами и пустозвонами? Да ладно, разве иметь талант необычно? Про
себя каждый знает, что нет. Быть посерёдке значит быть в центре, а гении в центре, по
жизни. То есть, кто такой гений? Самый, что ни на есть, обыкновенный человек.
Он.
Только об этом пока никто не знает. И не узнает, если не наладить ком-ком. Как
тот посмел так с ним обойтись?! И всё-таки сбегать в сервис-центр придётся. Пятнадцать
минут туда, пятнадцать обратно, полчаса там – на всё про всё минус час жизни, а может и
больше! Но ничего не поделать: без ком-кома гению никак не обойтись.
Человек влез в джинсы, джемпер, кеды, подхватил кожаный чемоданчик красного
цвета.
Год назад один пожилой господин поспешно схватил его со стеллажа в магазине,
потом рассматривал долго, пока не вернул со вздохом на полку:
- Был бы я посмелее, выбрал бы красный.
«Мыслить смело!» - призывал этот цвет. Мыслить смело! Как можно гению без
красного чемодана? А вот серый костюм остался в шкафу. Он старил, что было хорошо
для работы, где в мозгах пациентов возраст соответствовал опыту и вызывал уважение.
Ах, люди так просто внушаемы! Стереотипы ходячие. Но сегодня с утра выходной –
можно пытаться выглядеть юным.
Прежде, с рождения и до четверти века, человек и не думал о старости, пока
юность вдруг не исчезла, прихватив с собой беззаботное чувство «Всё-ещё-впереди».
Теперь каждый день уходил, назойливо зудя на прощание:
- Знаешь, старик, фабрика «Перегной» по переработке непризнанных гениев
становится ближе. Что ты успел сделать сегодня?
- Тебя, неблагодарный! Ты недоволен собой? Не огорчайся, завтра умрёшь.
Покойной ночи, кх-кх-кх.
Не помогало. Не получалось себя успокоить. Совсем. И чем дальше, тем злее жгло
недовольство.
«Ну почему я должен что-то кому-то доказывать? Я же не просто так появился на
свет – выходит, замены мне нет. Я – гений».
«Недоделанный», - жгло недовольство.
«А что если все-все гении, только недоделанные? Все с приставкой «недо». Всегото и нужно: стать человеком. Самым обыкновенным», - Недо захлопнул входную дверь и,
взглянув на неё, улыбнулся.
Он сможет. «Умная дверь» - показатель его непревзойдённых способностей.
Лет десять назад, ещё учась в школе, он в неё вмонтировал ручку, вторую, повыше
первой. Чтобы войти, надо было на обе нажать одновременно. Очень хитрая выдумка! А
если гости дурни – пусть остаются за дверью!
Дурни липкие и противные, словно чай с сахаром, и к тому же зануды. В планах
Недо было установить третью ручку – зубную – жаль, родители запретили. Ладно! И без
неё была клоунада. Как-то раз сосед позвонил за отвёрткой, телом тучный, а лицом просто
жопа – такое одутловатое.
- Открыто! Входите! – кричал Недо, наблюдая в глазок жопу с ручкой.
- А это точно та дверь?! – Ох, не слабо жопу от дурости пучило!
Ухмыляясь приятным воспоминаниям, Недо весело топал по тротуару. Тот, как и
он, стремился вперёд, а вот проезжая часть, наводнённая палитрой авто, напротив, никуда
не спешила: утренний час пик превратил трафик в джем.
Как здорово топать, оставляя авто позади! Когда весенний ветерок перебирает
непослушные пряди, а тёплое солнце их золотит... Чудный денёк! Был, пока он не нагнал
прелестную цыпу с куриной походкой.
Порой высокий каблук ниже уровня «секси», когда при шаге трясёт, как в фургоне
лист жести.
«Разве так меня обольщают?!» - возмутился Недо и вообразил, как следует ходить,
чтобы пробудить в нём похоть – парить.
Подростком он втайне очень страдал: когда же у него, наконец, вырастет грудь?
Нет, ну почему он только мужчина? Почему он должен быть ограничен хоть в чём-то?! Ну
почему, почему, почему?! Чай с сахаром!
Впрочем, главное, знать как надо. Сейчас он покажет ей Женщину: походку, от
которой нельзя устоять. Полный вперёд!
Шаг, шаг, шаг - его худощавая фигурка подрезала цыпу. Слишком резко. При
обгоне корпус дал крена – критично – повело всё тело, кед зацепился о кед – «О, нет!» Недо едва не навернулся.
Походка, от которой нельзя устоять.
«Как глупо!» - он бегом рванул от цыпы, от невидимой, но такой очевидной
усмешки: «Придурок!»
«Нет, я не такой! Несовершенен наш мир! Кривое зеркало! А я – красный!» лицо, действительно, краснело, вот самомнение гасло.
Под разным ракурсом он выглядел: красавцем, симпатягой, со спины,
непристойно и просто мерзко. Красуясь в соц-сетях на десятке фотографий, прочие тысячи
он стёр за некорректность.
«Неужели так сложно отразить красоту человека? Но я же ясно вижу её в других»,
- размышлял Недо, переходя на шаг в виду перекрёстка и красного сигнала светофора, «Взять, к примеру, вот этого кекса – хорош!»
Под кексом он имел ввиду ловеласа в костюме без галстука, с искрой запонок,
который
ждал зелёного света, сосредоточенно уткнувшись в ком-ком. Из тысяч
фотоснимков в его электронном альбоме только десяток был плох. Ха! Ну и что? На той
вечеринке он был до безобразия пьян.
- Зацените, вот моё настоящее личико, – демонстрировал он кадры друзьям.
Ловеласа любили. Самоироничный, поджарый, поджаренный в солярии, всегда
легко, не по погоде одетый. А его ранняя седина… мститель из слащавой вендетты. Ах,
эта шапка пены с присыпкой какао! Так и хотелось лизнуть.
«Хуй.
Хуй-тебе-в-глотку-как-же-ты-заебала!» - думал мститель, листая записную книжку
в ком-коме. Завтра, послезавтра, день через годы – всё это «Алекс». Бесповоротно. И
последние триста шестьдесят четыре дня по имени «Алекс» не оставляли сомнений: это
на всю его жизнь. Долгую-долгую. Кто он отныне? Алекс, блядь!
А как же хочется послать её на ххх… хотя бы на эту недельку! Снять какуюнибудь в-рот-ебенную сучку и хорошенько, с причмоком, оттрахать.
Алекс давно уже так не хотелось. Позавчера даже пришлось представить её
лучшую подружку – капризную, алчущую спермы мордашку, чтобы, в конце концов, на
неё кончить. И в этом не было ничего особенного, со всеми предыдущими складывалось
так же: желание через пару месяцев падало. И тогда – пока-пока!
Хватит! Одно и то же. С Алекс он пойдёт дальше. Семья. В неё уже столько
вложено: времени, денег. Похерить всё это? Нет, слишком поздно что-то менять. Завтра
годовщина знакомства – самое время бросить в бокал с шампанским кольцо. Ха! Что
создаёт семью? Любовь?
Страх!
«Пора копить на свадьбу», - оторвавшись от ком-кома, желая увидеть сигнал –
надежды или зелёный? – Алекс заметил вместо него безобразие. Взъерошенные волосы
горели на солнце, в руке чемоданчик, красный, как сигнал светофора. Угловатое
безобразие перебегало дорогу и при этом казалось таким беззаботным. – «Удачи с
капотом!»
«А что, отличная тренировка концентрации!» - самомнение, было угасшее,
разгоралось по мере того, как на пути Его Величества Гения почётным караулом
тормозили авто, - «Хорошие машинки, но не отвлекайте от мысли…»
Итак, высокая степень концентрации предотвращает ошибки. И всё ладиться, все
показатели кверху! То есть, перебегать дорогу на красный – быстрый путь к успеху!
«И вообще, у меня глаза зелёные!» - закончил мысль Недо.
Он не любил рисковать – ассоциации с болью – он ничем не рисковал:
автомобилей на улице было так много, что пробка – ни задавить пешехода, ни обогнать
пешехода.
«Так вам и надо! Следуйте за гением!» - но только он достиг тротуара, как
споткнулся. Второй раз за день! На ровном месте! Кто посмел?! Шнурок. Развязался.
«Кто тебе разрешал?!» - он так и признался. Тогда, как стервятник, над червём из
нейлона нависнув, он – вжик-вжик – связал его в узел: «Не путайся у меня под ногами!» а разогнувшись, смутился.
Ему навстречу шагало счастливое трио. Точнее, дочка парила, шагали папа с
мамой, подхватив с двух сторон под ручки малышку. Смеялись. Идиллия. Смеялись…
Блажные дебилы! Как они смеют смеяться, когда ему не до смеха?! Впрочем, это
можно поправить.
Он идёт им навстречу – просто случайный прохожий – сутулый, руки в карманах,
безликий для них, от смеха ослепших. Мамочка с краю, не замечает, как острую бабочку
он достаёт. Взмах крылышек – нож входит под рёбра.
Кх-кх-кх. Неужели, не знали? Смех может ранить.
- Мама, мама! – тормошит малышка осевшую за плечи, а папа замер, шевелит
губами. Он не понимает. Может, проснуться?
А мамочке всё до кровавой печени!
«Ну это уже перебор!» - Недо скрипнул зубами. - «За что я их убиваю? Они же
хорошие! И много хорошего для меня могут сделать!» - его пронзила вина.
«Небось, до упада батрачат, чтобы малышка их, как в сказке росла, ни в чём отказа
не зная. На одёжку ей откладывают, на образование копят, а на квартирку ей хватит? Ой,
вряд ли. Дорого. Но смеются, надеются! Нельзя их смеху пропасть. Вот познакомлюсь и
подарю им квартиру. Я-то ладно, пусть лучше они...»
Но тут же представив себе перспективу: зачахнуть в сугробе без зубов от цинги, –
Недо избыл чувство вины. Так что, поравнявшись со сказочной семейкой, он ограничился
всего лишь скользкой улыбкой.
У него не было своей квартиры: он жил с родителями.
- Вот я мудак! – просипел сквозь лихорадку Калека. Тело нещадно знобило, а
кутаться в одеяло получалось, что бестолку. Ткань подмокла. От пота? Калека не был
уверен. Возможно, забывшись, он нассал прямо в постель.
- В самый раз для такого, как я, - пробормотал он во тьму.
Света в комнате оставалось едва: на чёрную дыру потолка, на стул и шкаф – две
сердитые тени – и на чернильные, как беспамятство, стены. Мрак.
Так ему и надо! Это другим повезло – здоровым детям из богатых семей. У них
просторные, светлые апартаменты, а он сирота в бесцветной двушке.
- Давайте знакомиться, я – фрилансер с неоконченным школьным, живу у бабушки
на её пенсию.
- Мудак, - сам себе ответил Калека, поперхнулся и зашёлся долгим, рвущим
наизнанку кашлем. Отмучавшись, он подполз к тёмному обрыву, свесился и схаркнул на
пол сладковатую мокроту.
«Плохо» - он уронил голову на дряхлую, полезшую перьями подушку – будто
когти чудовищной птицы вцепились в затылок. Да, прямо как в ужастике «Когтеклюв –
ранняя пташка».
«Утро. Бегом на работу. Солнышко, травка, весна. Когтеклюв. Падает с проводов,
когтями впивается в голову. Ты любишь йогурт на завтрак? А он – клевать мозг!» вспомнился Калеке анонс к фильму.
Бред! Он и так без мозгов. Лысый мудак.
Окоченелые пальцы лихорадочно нащупали череп, блестящий, если на свету.
Бритые головы так не блестят – только лысые.
- Срань.
С раннего детства. Диагноз «Алопеция», причём тотальная – на всю голову.
- А как же мы? – гнулись домиком брови, но на диагноз при этом никак не влияли.
Это раньше, когда Калека был маленьким, голова его не шибко тревожила, к тому
же внешность не портила, наоборот – выделяла. Ни роста, ни силы, ни рожи – никаких
примет у него раньше не было, зато теперь в школе прозвище: «Лысый». И ни разу не
обидно! Уж всяко лучше, чем «Ботан», которым он не становился и в мыслях. Э-э, разве
что с приставкой «анти».
«Живи как проще!» - воскликнул леденец и растворился во рту. В одном
мультфильме. Так Калека и жил. Нечего учиться, когда в доме есть Светоч! – плазма, от
которой дни напролёт заряжалась молчаливая бабушка.
Бывало, когда заканчивалась очередная программа, она тянула руки к экрану,
словно к камину, но с началом новой руки опускались, двигались только глаза.
Раз, два - у неё был сын, у сына жена. Три, четыре – автостопом дети колесили по
миру. Пять, шесть – «Без вести пропали» - прислали ей весть. Семь, восемь – три
путеводителя и внука бросили. Девять, десять – она ждала вестей – Светоч показывал
вести: новостные программы и многие ещё, тоже интересные.
Вылёживала на тахте пролежни, дальше прихожей выходить не смея. Дурная
голова! У неё постоянно кружилась голова, и лестницы, лестницы – сломанная шея. Пусть
за пенсией и продуктами бегает внук.
Приходилось таскаться: жить-то хочется. А бабушку он не любил: она была
роботом. Стирала, убирала, разогревала полуфабрикаты. За что её любить?
- Земной поклон тебе, дружочек. Прости меня, корку чёрствую, за то, что мудаком
тебе стать позволила. - Изредка в бабушке происходили сбои. Ненадолго. Вскоре она, как
ни в чём не бывало, возвращалась к Светочу, или к стиральной машине, или к
микроволновке вперевалочку топала. У бабушки хватало забот. Она была роботом.
Когда пропали автостопщики, оставив по себе лысого кида, робот взял под
контроль учёбу подкидыша: переместил письменный стол к себе на базу – к тахте
поближе.
- Я слежу за тобой, так что смотри!
А Калека смотрел Светоч – куда интересней учёбы! И робот не был против: лежал
на подзарядке. И время растворялось, как леденец во рту – приятно. Пока на голову не
присело недовольство.
В средних классах оно было как пух, почти невесомым, но в старших распухло,
грузило, отлучало от Светоча. Учителя всерьёз насели на голову неуча, заставив ощутить
Неполноценность. За что? Ну и что, что его средний балл самый низкий: всегда же есть
кто-то последний. И от чего бы не он?
«Просто оставьте меня в покое», - мысленно сопротивлялся Калека, но вслух
возразить было страшно. Его всё чаще оставляли после уроков, к тому же на дом задавая
кучу всего очень важного.
Но зачем, когда есть Светоч? Калека допоздна залипал перед плазмой, а утром не
слышал будильник.
- Что ты сделал за вечер? Показывай! – давили насевшие.
«Что я смотрел вчера?» - пытался вспомнить Калека, но программы мешались в
гомогенную кашу, а учителя оставляли после уроков всё чаще. Пока не заявились на дом.
Ругаться с роботом. Тот их за дверь не пускал – держал оборону. Плазма вещь хрупкая, и
может случиться непоправимое, если впустить за дверь посторонних. «Светоч
неприкосновенен» - у робота первый закон.
Зато в школе Калеке досталось по полной:
- Не хочешь учиться по-хорошему, будешь по индивидуальной программе.
Калека встретил эту новость спокойно: «Всё равно буду спать на уроке», - и
собрался уже, как прежде, вздремнуть на последней парте, как вдруг обнаружил себя за
первой, напротив ироничного учителя истории с глазами в разные стороны. Никого, кроме
них в классе не было.
- Держи распечатку, оболтус. Специально для тебя: страницы славы нашего
государства. Прочти, повтори, ещё раз повтори, а на третий раз повтори вслух.
«Э-э, не буду» - подумал Калека, но высказать протест опять побоялся. Не привык
он разговаривать. С кем, если дома робот?
«Буду спать», - решил он. Пусть славные страницы истории сами собой в голове
читаются, а потом повторяются, пока он их не запомнит. Реклама – умная, она всегда так
поступает...
- Не спать! – взвизгнула щуплая химичка в очках. - Метан плюс кислород – что
получится?!
- Ба-бах! – выпалил Калека, как злой чумазый шахтёр в репортаже о взрыве
метана на шахте. На вопрос: «Что случилось?» - тот ответил именно так.
Но математик с пышной бородой не сдавался:
- Вычисли-ка мне, родненький, простой логарифм.
После знака равенства Калека написал: «Не отнимайте у компьютеров хлеб!»,
прямо как на транспаранте в сериале «БезрОботники».
А гладенький директор всё назидал:
- Ты ничем не хуже других, просто не хочешь.
«Но другим ведь нравится», - сомневался Калека. «С тобой что-то не так», давило недовольство. И как показал Светоч – да, так и было.
В тот исключительно памятный вечер они с роботом поглощали на тахте васабипиццу под шоу «Будьте здоровы!» Чихать он хотел на это шоу, но пульт от плазмы робот
встроил за пазуху, так что приходилось терпеть тему «Будьте бдительны! Возможно, у вас
ненормальный ребёнок».
Приглашённый
в
студию
кривоусый
профессор
изобиловал
терминами:
брахицефалия, катаракта, мышечная гипотония, зубные аномалии – нудятина, но вдруг
стало весело:
- Настоятельно рекомендую родителям обратить внимание на голову ребёнка. –
(Смешки в зале). – Я имею в виду волосяной покров. – Профессорский ус обиженно
вздрогнул. –
Облысение или, по-научному, алопеция, особенно её распространённая,
тотальная форма, нередко является признаком психической патологии, - тишина в студии.
– Я говорю о слабоумии.
- Так вот почему ты мудак! – обрадовался робот. И он вместе с ним. Вот почему!
Теперь всё понятно! Он ни в чём не виноват.
Калека бросил школу. Себя не изменишь. Выходит, следовать аутотренингу
«Краски» было тупейшей затеей.
- Это мой дом. – Белые стены, пол, потолок, едва различимая на их фоне снежная
мебель и потерянный, холодный голос за кадром – так начиналась эта программа. – Я тоже
где-то здесь, совсем рядом. Видите? Нет? Наверное, с домом что-то не так. Или это со
мной что-то не то? Не разберёшь. Где между нами граница? И есть ли она? Неясно.
Внутри меня только то, что вокруг – стены, пол, потолок, мебель. Я – это дом, – из
динамиков доносится скрэтч. – Пора браться за краски!
Белой комнаты нет, на экране контрасты – битва кричащих цветов. Кричит
гитарный раздрай:
- Тебе так плохо?!
- Дайте мне краски!
- Он – псих?..
- Ярче огня!
- Тебе так плохо?!
- Я бледнее тени!
- Он – псих?..
- Я раскрашу себя!
«Так это всё из-за дома!» - сделал вывод Калека – ошибочный, но тогда ему
показалось: «Теперь видно, где выход». Сгоняв за пенсией и сэкономив на лекарствах для
робота – пусть лучше будет цветотерапия – он приобрёл четыре аэрозольных баллончика:
зелёный, жёлтый, красный и синий.
Когда на корточках, когда в полный рост, а так как рост был неприметным, то
чаще на стремянке, Калека менялся. Сначала он раскрасил свою комнату, потом кухню,
туалет и ванную. Каждой поверхности – свой цвет. И неважно, что есть всего четыре
варианта – главное, ярко. Теперь с учёбой всё будет в порядке, и его, наконец-то, оставят в
покое.
Чтобы раскрасить базу робота, пришлось постараться.
- Что же ты вытворяешь, дружочек? Дышать в квартире нечем! Глаза слезятся!
Стой, паршивец, тебе говорят!
Калека не слушал, шмыгал вон из квартиры на лестницу, прихватив ключи, чтобы
не остаться снаружи.
- Нет, ну ты совсем мудак что ли?! – топал тапками робот, однако за дверь
выходить опасался. Постоит-побухтит, пар спустит, и двинет с присвистом на подзарядку.
А Калека за ним – распылять дальше краску. Красную, синюю, жёлтую, зелёную краску по
стенам! Пол оставался грязным, потолок – грязно-белым.
Лысый псих! Он ошибался. Он ни в чём не виноват.
Бросив школу, Калека расслабился. Питался, когда в животе забурчит, спал, где
отключка настигнет. За пенсией и продуктами справлялся, как в нужник, по
необходимости. Один только Светоч всегда был по желанию – много часов. Много?
Совсем нет. Зачем отлучаться? Ярче не придумать картины. Жизнь – это программа. Не
так уж плохо быть роботом.
Засвеченные дни. В один из которых пульт управления плазмой выпал из-за
пазухи робота: во время просмотра комедии несварения «Обосраться от счастья» с лавстори шеф-повара и ресторанного критика, где вместо слов изо рта возлюбленных пёр
неудержимый пердёж. Очень смешно. От смеха пульт не удержался за пазухой –
выскользнул сначала на тахту, а оттуда, не мешкая, на пол.
Кряхтя от натуги, робот нагнулся за дружочком и шмякнулся лбом. Кверху задом.
Калека захихикал, но отлучаться не стал. Мысли занимало другое: когда же,
наконец, ресторанный критик обосрётся от счастья?
Только к середине титров он вспомнил о роботе. Сколько времени прошло, а тот
как лбом упёрся, так и не нарушил позы.
- Что это ты, ба, всё Светочу кланяешься? – спросил Калека, замирая сердцем.
Та не отвечала. Тогда он тихо-тихо, медленно-медленно сполз с тахты на
четвереньки и потянулся украдкой, по миллиметрам… бросок кобры! – стиснул пульт в
руке.
- Хи-хи-хи, – теперь он, теперь только он! А бабушку спустя какое-то время
пришлось отправить в шкаф. Чтобы не воняла.
Засвеченные дни продолжались, только теперь Калека жал на все кнопки: пульта
управления, стиральной машины, микроволновки. К слову, одному жить на пенсию
оказалось вкуснее. Хорошее время, но закончилось плохо. Засвербело в носу, запершило в
горле. Резь в глазах, слабость, озноб. Кашель, сначала поверхностный, лёгкий, потом
наизнанку, до самых лёгких. Иногда до рвоты, и уже не до кнопок.
Калека лежал на тахте, смотрел в потолок, или, набок повернувшись, разглядывал
стены.
- Это наш дом, – шептали краски, – мудакам здесь не место.
Конечно, конечно… Он ждал, когда сможет заполнить сознание Светочем. Но
болезнь не медлила – развивалась быстро, и он опоздал: мозг больше не желал пустовать –
вспыхнули мысли, яркие как звёзды тоскливые.
Краски кричали всё громче, невыносимо:
- Это наш дом!
«Нет, мой», - он встал. Шатаясь, надел школьную форму, бабушкино пальто, влез
в дырявые ботинки. Как он добрался до магазина? Попросил аэрозольный баллончик,
чёрный. Не было в продаже – одна банка эмали. Взял. Забыл взять малярную кисть. В
прихожей подкосились ноги. Закашлялся, сплюнул жёлто-зелёную с кровяными
прожилками слизь. Замазал окна ладонью. Выключил плазму. Мрак. Краски на стенах
молчат. Опрокинул банку эмали, поскользнулся, измазался. От испарений стало жарко
дышать. Лёг в кровать, чтобы от жажды плестись на ощупь в ванную, пить из под крана,
потом назад – под одеяло. Потел. Холодно. Промокла постель. Думал в темноте. Потом…
жизнь продолжалась. За окном гудела машина. Нестерпимо.
Плохо быть мудаком.
«Что же я такой слабак?» - досадовал Алекс, следуя попятам за Недо, то есть за
цыпой – той самой, что с куриной походкой – за ловчей попкой. - «Почему я не могу
бросить Алекс?»
Ювелирный приближался, грозя скорым кольцом. «Прочь!» - впереди надрывался
клаксон.
«Я иду, как хочу, а машинки застряли, а у меня нет авто, потому что я – кто?» интересный вопрос. Недо прервал песенку.
«Кто я? Гений. Почти. Что не относится к теме! Нужен эпитет к «у-меня-нетавто», а значит я кто? Ла-ла-ла-ла…»
«БИ-И-П!» - визг клаксона – Недо аж вздрогнул: «Говно!»
«Люди – говно!» – так мыслил Наследник, жирной пятернёй кроша чипсы в
пакете. «Доколе плодиться вам на планете, грязные твари?» - гневался он, одним махом
ссыпая крошево в глотку. Залепив по клаксону, как прежде, без всякого толка, из под
сиденья он вытащил колу. Враз опорожнил пол литровой бутыли, не заметив, что лихва на
штаны пролилась.
- Говну нельзя давать власть! – он смачно рыгнул.
Грядёт день, истребят машины жалкое племя, и хорошо бы при жизни его
поколения! Думать и делать машины никогда не устанут – они совершенство! Не из-за
них, из-за говна он опоздает сегодня. Сегодня! Когда батя нагрянет с проверкой.
- Как нет на месте?! – тот придёт в бешенство.
- Батя, батя – это не я, это обстоятельства… - передразнил себя Наследник
плаксивым голосочком и тут же басом рявкнул, - ЛОЖЬ!
Скомканный пакет из под чипсов полетел на тротуар под ноги прохожих.
Сам виноват! Навигатор надо было включать – не привычку, чтобы не совершать
непоправимых ошибок. Да, машины незаменимо удобны – борт-компьютер – маршрут без
пробок. Люди так не могут, иначе автомобили давно бы летали, минуя все пробки. Как
батя. Он может. Генеральный директор. Супермен.
Комикс-лаборатория «АЙкэн» - локомотив издательского дела – его детище.
Гордость тиражом в миллионы экземпляров в самый несезонный месяц. А он у бати
самый молодой топ-менеджер. Комикс-кафе, специально для встреч фанатов открытое, в
его зоне ответственности. Настоящая пытка! Ответственность – это невесело.
Когда Наследнику исполнилось три, батя поднял его выше своей головы.
- Ты рождён, чтобы меня превзойти! Ты – наследник моего предприятия!
Как превзойти супермена? Признаться, он без понятия. Но батя настроен всерьёз –
перечить ему, как поезд пытаться пустить под откос. Подножкой. И с Наследника спрос.
Год назад ему поручили открыть первое комикс-кафе, причём неотложно. Договор
аренды, ремонт помещений, набор персонала – за всё в ответе он – подскочило давление –
гипертонический криз – на дом вызывал неотложку. Зато почти уложился в бюджет – не
уложился немножко.
Момент расплаты. Совет директоров: длинный стол в два ряда успешных голов.
- А у вас, коллега, перерасход, – таким тоном безучастным оправляют в расход.
Таким тоном, листая отчёты с непроницаемой миной, батя публично заявил об
оплошности сына. Лучше живьём быть зарытым в могилу! Но суровее кара стерегла
горемыку.
Для начала Наследнику не выдали бонус, потом отпускные, а свой отпуск он
мотал в лечебнице «Яппи» с девизом: «Успешные люди – худые». В норму приводил
неэкономную массу: капуста, велотренажёр и ежедневные демотиваторы 4Д-формата
ароматного «Гниение мяса». Живот сдулся, обвис как неглаженый фартук – только бате
сына совершенно не жалко:
- Больше не подводи меня. Никогда! – лазерный резак – беспощадны глаза. При
одном воспоминании об этих глазах – СТРАХ!
Наследник мелко затрясся успевшим расправиться брюхом. Батя вот-вот нагрянет
с проверкой, а он опоздал безнадёжно…
«Но если вдруг обойдётся, надо нажраться в говно!»
- Молчать! – приказал он своему двойнику, и в комфортабельном салоне седана
стало отчаянно глухо.
«Успокойся», - дрожащими сальными пальцами, оставляя следы на дисплее,
Наследник выбрал в меню раздел «мультимедиа», радио «Нова».
Осколки льда, всесокрушающий град – фортепиано.
Как же он нена… любит его, фортепиано. Чёрный рояль – подарок на восьмой
день рождения.
«Ух ты!» - от подарка воодушевился Наследник. Было от чего! На крышке
клавиатуры с удобством размещались подносы с попкорном и колой. Потушить верхний
свет (пусть ровно горит уютный светильник на лаке рояля), и, пододвинув кресло,
поглощать развалившись со снеками комикс... Какая полезная вещь!
Но в зал проникла длинная тощая тень и откинула крышку. А вслед за учителем
музыки плечистый батя вошёл и так обратился к сынишке (не громко, но слышно):
- У человека всего две руки, зато по пять пальцев на каждой, – он разом надавил
на клавиши всеми, и десять молоточков как один опустились на струны торжественным
хором. – Учись использовать тело на все сто процентов. Ты можешь – делай!
И хотя сам батя не владел фортепиано, как впрочем, и любым другим
инструментом – он использовал других на все сто процентов – у бати тысячи рук. А у него
всего две, и короткие пухлые пальцы… Но если вечером Наследник играл, и вдруг
получалось без фальши, то батя, сидя с газетой в руках, взглядом скользя через строки…
Он улыбался.
«Ты сможешь понять», - Наследник вытащил из нагрудного кармана ком-ком.
Открыл список. «Супермен». Палец завис над желанием «Вызов».
Батя сможет понять: его сын всего лишь…
«Говно? Я? Кх-кх-кх!..» - Недо вовсе не огорчился – напротив. Он кое-что
вспомнил:
- Кто хочет покакать со мной? – спросил малыш в игровой детского сада
ребятишек знакомых и в их числе Недо. Спросил, потому как на пути к туалету компашка
девочек репетировала прыг-скок-танец, и каждого мальчика, кто шёл по нужде,
вприпрыжку дразнила: "Засранец!" А малыш весь извертелся, скрепя попу руками. И
глядя на его большое Желание, Недо внезапно ощутил то же самое.
- Я хочу! – вызвался он. А вот другие ребятишки не захотели. Забавно: в тот
момент без всякой славы родилось его «Я», и тогда он впервые отделил себя от других.
Хотя вроде бы и раньше желания не совпадали.
- Мама, папа, купите безе!
- Попа слипнется.
- А я хочу-у-у!
Что скрывалось за этим «хочу»? Его-то самого ещё не было.
Он вошёл в жизнь пустым накопителем, пока вдруг не ворвалась информация –
тогда он встретил её первым криком. Счастья? Боли? Недовольства. Слишком мало жизни
за один вдох – он хотел вдохнуть больше.
Информация копилась, вступала в реакции, конфликтовала, комбинировалась. Из
маленьких цепочек сшивалась сверхструктура – личность, операционная система под
логотипом «Я».
«Я НЕ ХОЧУ!» - Недо был недоволен. Очень. Ещё сильнее! НЕНАВИСТЬ! Он
уже не видел входную дверь с наклеенной издёвкой: «Технический перерыв. Сервис-центр
откроется через...» - и таймер на присосках: 49.05, 49.04, 49.03…
«Час! Целый час! Моя жизнь!» - в голове рвались бомбы. Виновны! Виновные
должны умереть! Немедленно сдохнуть! Немедленно? Нет, это просто, слишком просто
для них: отрубить ноги, перебить пальцы, вырвать язык, проткнуть барабанные
перепонки, выжечь слизистую носа. Оставить только глаза – вечно льющие слёзы глаза:
«Прости нас, прости!»
«Никто не смеет меня останавливать! НИКТО НЕ СМЕЕТ!» Его время выходит –
он умрёт, и без разницы будут ли жить остальные. Пусть лучше их страдания его
развлекут, принеся весёлую пользу.
Недавно он придумал лекарство от рака: искусственные тела. Износилось одно?
Не беда – можно выбрать любое другое, перенести информацию со старого накопителя
данных на новый. Не ново? Да, безусловно, на эту тему морочатся многие, но не в аспекте
лечения рака.
Что до реализации замысла – это Недо заботило мало. Пусть морочатся многие –
гений пишет рецепты. Всё просто.
Рецепты во множестве хранились на простеньком сайте «Безе», оформленном под
кулинарную книгу. А что такое безе? Взбитый с сахаром яичный белок – вкусно и просто.
Недо любил безе, особенно если с тягучкой внутри, только оно всегда оседало,
потому что духовка не успевала прогреться, потому что ждать не хотелось.
Терпения – этого ему не хватало. Но как же иначе? Жизнь коротка, а удовольствий
- парсеки. Скорее, скорей! пусть мир скажет два слова, два долгожданных: «Ты – гений!»
Ведь это так просто! И от него, наконец, отстанет недовольство, и тогда он начнёт жить в
своё удовольствие.
Но скорей всего, ОН СДОХНЕТ РАНЬШЕ.
«НЕ ХОЧУ! Вся моя жизнь!» - мысом ботинка Алекс растёр розовый мрамор
ступеньки. Одной ногой уже сделав свой выбор, он застыл у крыльца в ювелирный (в
соседнем подъезде от недовольного Недо, в том самом доме, где мудачил Калека). В лицо
оскалились фиксы витрин.
«Фак!»
Ловчая попка пропала в прошлом. Деньги, время, Алекс, нервы – сделать шаг.
«НЕ ХОЧУ!» - он не станет звонить бате. Услышать: «Завтра пересядешь на
общественный транспорт», - в одну давку с говном?
«Благодарю покорно – НЕТ!»
Гудок за окном надрывался нон-стопом.
- Не хочу… - давился кашлем Калека, - быть мудаком… плохо.
Плохо было всем. «НЕ ХОЧУ!» Жизнь продолжалась, требовала…
«НЕ ХОЧУ» билось пойманной бабочкой в банке. «НЕ ХОЧУ» было желанием, но
безымянным. ХОЧУ! А вот чего? «ХОЧУ-ЧТОБЫ-ВСЁ-БЫЛО-КАК-Я-НЕ-ЗНАЮ!» мятежное, рвущее связи желание. Ни один из четвёрки не мог облечь его в форму, и яркие
образы на ленты разорванные свободно сквозь их сознания плыли, переплетаясь меж
собой на экране ком-кома в кулинарной книге, где просто трахались ноты в композиции
рондо свиваясь кругами, и обручальные кольца обрастали цепями из звеньев т-ы-г-е-н-и-й,
прикованными к ножке рояля, блестящего, лысого...
Только у Калеки перед глазами картинка зависла. На ней он был, как в зеркале:
лысым, больным – плохо – он не хотел быть таким, но и не мог представить себя с
волосами. Одним словом: «ХОЧУ-ЧТОБЫ-ВСЁ-БЫЛО-КАК-Я-НЕ-ЗНАЮ!» - аналогично
Недо, Наследнику, Алексу. Сознания четверых переплетались, и в какой-то миг все
лицезрели Калеку. Откуда? Почему? Им уже не до этого: слепяще много недовольного
света.
А Я ХОЧУ!
Глава 1. Самый, что ни на есть, обыкновенный человек.
Солнце, но не весеннее – палящее, летнее, не в безоблачном небе, а ближе, как в
телескопе без фильтров. Взглянуть на такое и больше ничего никогда не увидеть,
ослепнуть. Но что если солнце горит по ту сторону глаз? Как Абсолютная Власть,
Недопустимый Оргазм, как Предельная Ясность сознания. Или Победа – вот она, перед
Недо. «Я могу!» - на сетчатке второго, третий в экстазе, четвёртый засвечен.
Счастье погасло в какой-то упущенный миг, и мрак навалился на всех, исключая
Наследника.
Счастье прошло, сменившись покойным безвременьем, многоточием без
восклицательных знаков, будто утро, первый день отпуска и можно нежиться в обнимку с
матрасом, с головою зарывшись в подушку. Некуда спешить, всё в его власти.
Матрас содрогнулся, а подушка обернулась загривком. «Я – победитель!» - Недо
пытался восстать.
«Человек. Беспокойный», - провёл анализ Наследник. - «Но раз ты кровать – знай
своё дело».
- Не двигайся! – он отдал приказ. Никаких компромиссов!
«Да что за беда на меня навалилась?! Ведь я победил!» - как тут смириться? Недо
не мог. «Я должен быть сверху! Выбраться-выбраться!» - тёрся телом о тело.
Этажом ниже:
«Не двигайся! Умоляю, не надо, я больше не выдержу!» - в схватках стонало под
Алексом меццо-сопрано. Когда-то. Но, вот те раз, сейчас его подмял тяжеловесный бас и
настойчиво двигался в области зада. Засада. Засадил или нет? Была же у оргазма причина.
Но, может быть, не мужчина? Не сверху, а снизу лежала причина? Нос ощущал под собой
шелковистую нежность. Бритые щёки не бывают такими: гладкими, женскими. Так с кем
же из них? Вопрос неизбежен:
- Это с тобой... - на выдохе как бы несдержанном, - …было так хорошо?
«Верно, мне хорошо», - на бессильных волнах качался Наследник, «Необоснованно! Я опоздал – жди наказания – так отчего мне не плохо?»
«Какое ещё хорошо? Где победа?!»
«Хорошо! Я здоров!», - озарило Калеку, – «Но тяжело…»
- Слезь с меня, доктор.
«А голосок-то небритый».
«Доктор», - Недо к сведению принял. Кто его просит? Один из знакомых? Голос
чужой. Коллег по работе? Они не близки для интим-отношений. Ладно, хоть где он? В
очень стеснительном положении. Слезть бы...
- «Не двигайся» не позволяет!
«Понятно», - разложил ситуацию Алекс. Не бас над ним, а мальчишка по тембру.
Голосок недотраханный, вредный. Елозит-елозит охочий до ебли, как и он, если честно.
Снизу один, двое сверху – клубный сэндвич – клуб анонимного секса. Тот-кто-выше –
«доктор», тот-кто-ниже – «пациент». Все мужики, и что здесь такого? Счастье над
тембром. Тогда… откуда оргазм, если его «пациент» закрыт одеялом, а «доктор» в одежде.
Петтинг?
«Наркотики», - подумал Наследник. – «В салон автомобиля газ закачали,
неуловимый для фильтров». Он не опоздал на работу – его кто-то похитил. Вовремя. Ему
предоставили алиби. Батя в курсе? Одно с гипотезой не совпадает: почему он очутился на
докторе? С похищением плохо стыкуется.
- Я жду объяснений.
«И я!»
«И я!»
«И я!»
Поддержано всеми. Кто первый? Кромешная тишь – хвостатых фантазий среда
размножения.
Похитители не отвечают. Не считают нужным ответить? Не слышат? Стоят на
страже за дверью, а низы непричастны, такие же жертвы. Увы, невезение –
платёжеспособные семьи. Ради выкупа дети в заброшенном здании с глухими стенами, на
окнах жалюзи. Нет, слишком темно: чулан или подвал.
Петтинг – трение – искры. А оргазм бил, был разряд! Петтинг не вариант –
электричество. Шокер. Попасть им в особую точку, и всё заебись. Стоп. Внизу его
«пациент», а он – «доктор». Так где же приборчик?
Не врачи они никакие, те бы сами ему всё объяснили. С другой стороны, он
здоров. Или умер? Неясно. Вон очертания стула, шкафа, сам он в постели остался. Хе-хе,
это ничего не доказывает. Одна тётя от науки на спиритическом сеансе спросила: «Как
себя чувствуют мёртвые?» А провидица ей: «Они там живые». Да уж, как в жизни здесь
действует физика. «Слезьте с меня!» - ещё раз попросить, или молча попробовать
выскользнуть?
Победа, победа… В чём она заключалась? Не вспомнить. Память потёрта. Кем?
Кто на это способен? Лучшие люди, опередившие время и притом осторожные – гении,
собравшиеся в тайную ложу. Его принесли на собрание для посвящения? признав
достойным из-за «Безе»? Он бредит, или к нему возвращается память? Возможно всё в
темноте.
- Свет-то включите! – Недо нашёлся.
- И поскорей, - сипнул Калека. Разумеется, свет! Перед тем как включить, с него
надо бы слезть.
«Это не мне», - не шевельнулся Наследник, - «Я здесь не свой».
«Как же так, уже всё?» - Алекс категорически против. Что было мочи:
- Ребята, о чём вы?! Давайте ебаться!
«У этого шок. На голову слаб – нагрузки не выдержал. Не иначе скоро на
похитителей кинется – тем придётся принять контрмеры – огонь – рикошеты. «Убит сын
гендиректора» – завтра в газетах. Говно! Надо брать под контроль ситуацию».
- Где находится переключатель? - Наследник быстр, краток, с шока на дело
переключает балованных деток. Интересно, есть ли средь них похититель? кто же
ответит? Тот был здесь при свете. Вот тогда станет ясно, кто здесь в ответе.
«На стене, рядом с дверью, белый, квадратный, рукой дотянуться, нажать», только представил Калека и – клац! – и груда на кровати распалась, будто башня из
кубиков, если вытащить нижний. Хлобысть! Наследник затылком об стёртый
ковролиновый пол, с потолка ему: «Гу-у-у», - люстра, похожая на праздничный торт со
свечкой, калеющей тускло в кругу угасших сестёр.
Калека их не менял: хватало яркости Светоча. Одна горит и одна – что такого из
этого? Зато теперь аналогия: «С первым днём смерти!»
«Я всё-таки умер», - рука упиралась в переключатель. Калека к нему сместился
мгновенно, что есть показатель: у духов нет ограничения тела.
Скатившись с кровати, Недо подпрыгнул. На пол с попы. Кеды на стопах. Снизу
вверх себя оглядел: кеды, джинсы, одетые дома. А это ещё что за новость? Поверх
джемпера халат медицинский на клёпках (будничный стайл с работы). В правой руке так и
не отданный в сервис ком-ком, в левой…
…чемоданчик, золотые локоны – знакомый до безобразия доктор. «Впрочем, в чём
кайф от знания личности, если в правой руке электроприборчик?» - на Алексе гондон и
ничего лишнего, - «Ткни в меня шокер!» - разлёгся в постели. Поза соблазна: «Я умираю!
Дай мне лекарства!»
Недо не дал, его привлёк: «Ш-а-а-р-рк!» – по ту сторону кровати, где без сопелок
и охов, надлежащих двухсоткилограммовому весу, будто телеса не из жира – из
воздушного теста, отрывала спину от хрипящего пола флегматичная рожа. В круглых
очочках, холёно-вальяжная.
«Сдаётся, председатель таинственной ложи».
Наследник, невозмутимо поднявшись, пощупал рукав пиджака: «Мой любимый
чёрный вельвет – дело нечисто – позавчера сдал в химчистку. И это не всё…», - он
подтянул на шее шёлковый галстук с тиснением в виде схватившей за горло красно-синей
руки.
А перед ним привидение: бледное, лысое, в одеяле белом до пяток, всё в мрачных
разводах и кляксах. Наследник узнал. Он увидел его как раз перед тем, как здесь оказаться.
Но где?
Огляделся.
Комната. Шесть на шесть метров. Четыре стены. Левая (та, что вплотную к нему)
окрашена в жёлтый (тот едва тлеет). В ней дверь с привидением. Справа стена как
вечернее небо с квадратным окном (над ним доктор склонился) – замазано ночью. С
подоконника капли, потёки застывшие. Дёготь? Довольно фантазий! (Не подчинялись).
Впереди шкаф и стул цвета ряски тонут в болоте. Стена позади тёмно-страстная (к ней
изголовьем кровать с похотливым гондоном). К ногам липнет лужа – дёготь не дёготь, но
вонь.
«Доктор, взгляни на меня!» - Алекс дышал шумно-часто. Аромат как весной от
бульварных скамеек, только здесь концентрат. Чудо-препарат? Оргазмик?
«Сектанты. Жертвоприношения. Здесь приносят в жертву гениев», - Недо окно
изучал. На стекле отпечатки ладоней. Били, били в предсмертной агонии! Опасное место.
Бежать ему что ли?
«Шварк-шварк», – отдирались подошвы. Наследник неспешно с инспекцией
двинул по ковролину, истоптанному следами босыми. Символы, магия, фигура призыва.
Всё же, комиксы не бесполезное чтиво.
«Если я умер, то теперь в другом мире», - Калека разглядывал духов, - «как и они.
Раз мы будем жить вместе, пора познакомиться», - выдал:
- Прив-е-ет, - заунывным и отнюдь не приветливым стоном, как все
паранормальные телевизионные духи. И ещё раз, - Прив-е-ет, - помахал перепачканной в
краске ладонью, привлекая внимание: туда-сюда, туда-сюда.
«Кровь на руках! Машет-машет, а потом как барашков!» - в сумраке комнаты
додумался Недо.
«А лысый с приветом. Тон похоронный – знать, не до секса – калека», - Алекс
мысленно чиркнул из списка. Властный бас, что был сверху, тоже не в теме: на таких
батутах скачут блядовые девки, но если у тебя не стоит, то зачем платить деньги? Прибор
во владении доктора – куда интересней! С виду ком-ком, но понятно же, это…
Что за звук?
«Хрясть!» - за ним, - «Бух!» Перегруженной диеты не выдержал стул, подломился
– Наследник упал на колени: «Колдовство! Маг хочет пред собой преклонения. Но не
считаться с могуществом – верная смерть, а вежливость – благо».
- Приношу извинения, был неучтив…
На лице колдуна не отразилось ни знака.
«Ему этого мало? Или он что-то скрывает? Под одеялом? От разводов и клякс
двух цветов одеяло».
- Я вижу, вы – маг. Но какой? белый, чёрный?
«Вот оно что!» - Алекс подобрался в кровати. Точно, за миг до оргазма он видел
это лицо. Здесь дело не в технике, тут – волшебство. Тело хочет ещё. А волшебник? Что
магам потребно? Исполнит прилежно, но не бесплатно, в обмен на заклятье.
«Маг в мире смерти? Абсурдный сюжет», - Калека не видел прежде такого.
- Я ду-у-ух.
«Ядух? Вот изыт?» - Наследник не вник. – «Язык незнакомый. Вестимо, далёкое
место от дома».
- Не понимаю.
«Разъясню поподробней».
- Этот мир – потусторонний, - Калека схватился руками за горло, приметив туго
повязанный галстук, - Вот так ты кончил.
«А я? разве кончал?» - стянул гондон Алекс (член с побудки обмякший). В
семяприёмнике сухо, ни капельки спермы. Зачем тогда было предохраняться, раз причина
оргазма не в сексе?
«Батя, всё кончено! Эмансипация! Есть-пить сколько хочешь! Интересно, здесь
подают виски, колу, поп-корн, чипсы, пончики? И хорошо бы, чтоб комиксы!»
Всё, супермена можно не строить.
- Йе-хуу! Это надо отметить! – с колен вспрыгнул Наследник.
Алекс вскочил в смятой постели. Почему он в гондоне?
- Не до веселья. Он не тот, за кого себя выдаёт! – обличил указательным пальцем
волшебника. Псевдоволшебника.
- Да нет же, я дух!
«Да хоть фея, без разницы».
- Будь душкой, прочти заклятье оргазма.
Читать – учебник – учёба. А вдруг даже здесь? В потусторонней школе – вот где
он оказался. А на кровати, как за доской, голый учитель духовных радостей.
Калека ему без утаек признался:
- Это мой первый день.
Неофит? Непродуманный эксперимент? Гондон на члене – случайность?
«Посмотрим», - про себя решил Алекс. Что ж, если мальчик попался неопытный...
- Давай ещё раз попробуем. Разве тебе не понравилось?
Учитель пытается его подловить. Заклятье оргазма? Хе-хе, речь о солнце, что
сияло внутри. И вот в чём уловка:
- Смерть нельзя повторить.
Никакой похвалы. Учитель начал дрочить.
«Говори-говори: миры, мертвы, духи. Запашок, не спорю, умопомрачительный –
галлюциногены, но бежать мне нельзя», - смекнул Недо. Рискованно. Кто там за дверью?
Безопасней проветрить. Для начала ком-ком (не включается, гад!) незаметно сунуть в
халат. Рядом стул безногий трёхногий. Стоит взять его в руки…
Калека заметил: «Рушат мой дом!» - следом задумал, - Схватить!» - переместился
в тот самый момент, когда доктор над хрупким окном замахнулся тонкой, как стебель
бамбука, рукой, сжимавшей одну из трёх ножек.
Недо стул поднял, дальше по плану: выпустить вон психотропщину и закричать:
«Мама убила малышку!» - привлекая народ.
Кто-то схватил деревянную спинку – дёрг её вниз.
- Пи! - пискнул Недо как мышка, выпустил стул, чемоданчик, сам мостиком встал,
халат под мышками треснул по швам.
«А вдруг не уймётся? Побуду на стрёме», - Калека уселся на подоконник, откуда
изрёк:
- Мы исчезнем, если разрушить наш дом.
«Мир без бати? Я не позволю!» - Наследник собрался на крайние меры. Пошёл.
«Я не сдамся!» - Недо едва распрямился, как сзади шаги: быстрые, грузные. Он
обернулся.
На очочках бзики. Флегматичная рожа. Ручища. Схватила за горло:
- Что ты задумал? – спросил бас сурово.
Боль путала мысли, но всё же:
- Кх-кх…
«Задыхается, червь, ответить не может», - Наследник хватку ослабил, мгновением
позже – бах! – схлопотал коленом в пах. Всмятку?
- Аргх! – рефлекторно согнулся, выпустив сволочь. Руками – за чресла.
«Кланяйся, кланяйся, знай своё место!» - оставив невежу, Недо мотнулся к убийце
на подоконнике.
- Покажи всем ладони!
Калеке скрывать нечего – на!
- Смотрите-смотрите, кровь на руках! - призвал Недо в свидетели битую рожу
(разогнулась легко, как ни в чём не бывало) и дрочуна. Если они не сектанты, а жертвы
под психотропщиной – надо использовать шанс.
«А доктор – мудак».
- Это не кровь никакая, а краска, – Калека сделал несколько пассов
извозюканными в эмали ладонями.
Ладно, пусть краска. За грязные руки от окна жертв оттаскивал, закалывал
насмерть. Кстати, о краске. На окне она та же, что на сектанте.
- Она тут повсюду, - растянул фразу Недо, будто думая вслух. Резко:
- Квартира твоя?
Не квартира. Всё, что его окружает –
- Мой дом, - поправил Калека.
Едко:
- Дом, кх-кх, - доктор как щёлок. - Конечно, где же нам оказаться ещё, кроме как в
твоём доме? Мы же мертвы! Ну-ка, хлопни в ладоши!
И почему бы не хлопнуть?
Хлоп.
- Для духа ты плотный.
«Вполне обоснованно».
- По ту сторону жизни другие законы.
Недо ответ не устроил. Законы? Какие?
- Почему после смерти ты в своём доме? мы в твоём доме?
Сектант не смутился:
- Я умер здесь, а ты где скончался?
Недо не помнил:
- Хочешь сказать, у тебя? Не в кондитерской или на пати?
«Умер, умер, вот и признался!» - Калека-фанатик:
- Ты сам должен знать.
- Ты ошибаешься, - стоя в кровати, Алекс подбросил в руке аргумент (почти что
железный), - стояк духу незачем.
«Вот значит как, дом против смерти настроен», - понял Калека. Он всего лишь
часть дома, одна его часть, «против» – двое. - «То есть, я жив».
Свидетели выбрали сторону в споре – победа близка! Что остаётся? Обезвредить
сектанта. Под одеялом тот прячет клинок – свидетели выхватят, если узнают о том. Если
увидят, но как? Недо думал недолго. Сломанный стул под ногами случай из детства
напомнил.
- Это ты разбил всю посуду на кухне? - папа без стука заглянул к нему в комнату.
Один край губ растянут в насмешке, другой поджат недовольно – папа спрашивал строго.
Но почему? Что он сделал такого? Разбил какую-то чайную чашку. Одну! В чём
возмущённо признался. Попался – заплатил из карманных. Почему он признался?
Неудобная ложь хуже, чем правда.
Недо решил поступить, как и папа. Вдохновенно сектанту:
- Напрашивается неприятное предположение: не ты ли тот озабоченный дух, что
проклят злой ведьмой отпадением члена? Заклятья и прочие нехирургические виды
лечения не оказали эффекта. В итоге, ты вызвал меня, гениального доктора, чтобы
пересадить себе этот завидный орган, - кивок на достоинство Алекса. - А вы, господин с
упитанной попой, - Наследник удостоился ухмылки внимания, - в его вкусе. Будет
опробовать.
«Конец истории. Ваша реакция?»
- Распахни одеяло, - повелительный бас.
«Сейчас будет драка», - Алекс готов (член прикрывает).
«Не лица людей – маски роботов», - Калека в перекрестье нацеленных взглядов:
не гневных, не изумлённых – включённый режим ожидания. «Так что же я медлю?» распахнул одеяло.
Не дух.
Недо мысленно выдохнул: «Хух», - не заметив оружия в складках.
Калека укутался. Если он жив, то где оказался? Что же это за дом, где в порядке
вещей телепортации?
- Где мы? - тон тусклый, как освещение в комнате.
«Что происходит?» - не ведал Наследник. Он в обители мёртвых? Довольно
фантазий – они суть заблуждений. Надо бы сесть, обсудить… отпавшие члены? «Где мы?»
- спросил хозяин квартиры – лжец, равно как и все остальные.
«Лгать человеку легко, другое дело – оружию», - всплыла цитата из любимого
комикса «Светлое будущее».
Была бы у него та самая пушка! С корпусом белым, как ярость, с дулом под стать
ракетному соплу, вместо приклада – куб – энергетический блок. Рукоять по центру, под
пальцы рифлёная.
«Фен? На кой он батуту?» - не смог воткнуть Алекс. Впрочем, нет, странность не в
этом, откуда тот взялся?!
- Ни с места! - ретируясь к жёлтой стене, Наследник грозил всем противникам
(попеременно) своим супероружием.
- Мудак, не стреляй, дом наш разрушишь, - Калека прошелестел, после чего очень
медленно, опасаясь выдавить локтями стекло, сполз с подоконника на пол. - Может, чайку
принести?
- Давай, мне без сахара. Впрочем, я сам! – доктор дёрнулся к выходу.
- Стоп! - слово Наследника – лёд, беглеца им сковало. Холодное дуло в глаза. Внимательно слушай. Это ручной реактор «Пророк», заряжен сгустками плазмы. Каждый
залп – стопроцентное предсказание будущего.
Плазма – Светоч – всё ясно! Вот кто Калеке прочистил сознание. Он растворился в
яркости плазмы.
«Что за бред, я умру?» - глядел Недо в дуло, - «Кх-кх, невозможно».
«Именно ты», - обещал прицел пушки.
«И смерти не сдамся!» - руки вверх поднял, - «Скушала? Не за что меня убивать.
Смотри, какой я покладистый!»
Наследник смотрел. На ком-ком, что просвечивал в кармане халата. Машины не
лгут – вот источник информации.
«Глаза на потом, сначала – живот», - передумала пушка.
«Ой-ой, окно выжги лучше!»
- Сядь. Не смотри на меня – повинуйся, - скомандовал бас.
«Тиран», - возмутился внутренне Недо, но пушка… - «Ничего не поделать –
исполню приказ».
- Вот так, хорошо, подбери чемодан, - он подобрал, - открой, - открыл, - положи
ком-ком внутрь.
Недо засунул в отделение руку, пошарил. Совершенно пустое.
- Не закрывай, ко мне подтолкни, со всей силы!
Шшшурх – скользнул кожаный по ковролину, застряв меж решительно
расставленных стоп. Клад. Ручная кладь. Тиран как пингвин над кладкой присел, рукой
потянулся, сбивая прицел.
«Сейчас!» - Недо скок на кровать за голую спину. Схитрил-схитрил, ком-ком в
чемоданчик не сунул, зажал в рукаве. Между прочим, ком-ком – очень хрупкая вещь.
Палить плазмой опасно, а если тиран вдруг от гнева сглупит – на то есть живой щит.
«Прыткий доктор: сзади, снова, как тогда, в темноте. Но сначала был свет.
Оргазм», - притягивал Алекса, словно мошек лампочка люстры. Заграбастанный батутом
ком-ком…
- Это действительно был всего лишь ком-ком? – он обернулся, а доктор к груди
прижимает Его (источник желанного чувства?), – Ха! Ты с ним не расстался. Ценная
штука?
«Дурак? Очень кстати!»
- Хочешь? Держи.
«Мне? Просто так?» - заполучив источник блаженства, Алекс пожал легкощедрую
руку.
«Кх-кх, теперь ты – сифак».
«Круговая порука», - Наследник узрел передачу ком-кома. Стоило рыться внутри
чемодана, не находя содержимого вытряхивать воздух, чтобы понять: «Они тут все в
сговоре».
Койка, шаткая, хлипкая, скрипнула – Недо шмыг – перепрятался за хозяина дома.
Тот будто не заметил незваного гостя. Тоже собрался наблюдать поединок? «Поубивайте
друг друга!»
- Дай, - тиран ладонь выставил, - быстро!
- Уймись, – размял сифак плечи, – Куда второй денешь?
«Второй?» - Недо вытянул шею. – «Откуда? Краска, глюки?» На ладони тирана
планшет по размеру.
«Мой?» - сгрёб Наследник добычу к очкам. На чёрном корпусе шар, белый – Эон,
мир «Светлого будущего» (наклейка в левом верхнем углу). Его аппарат – не оставалось
сомнений, но почему? Сначала реактор «Пророк», теперь ещё это – фантастика – но
удивления не было, одно понимание: у него есть ком-ком, и это есть правильно.
Размышлять над причиной? («Спецэффекты от Светоча») Довольно фантазий!
Давление пальца – экран осветился заставкой: белозубым роялем. «До-ре-ми-фасоль-ля-си…» - загрузка системы прокатилась по клавишам.
«Время вырубить быка, пока заморочен», - Алекс руки расслабил, спружинил
коленями – миг напряжения – в бой!
Если бы в этот момент его подтянутый торс покрывала доспехами «Гейша»,
лифтинг-крем с натуральной мукой, радикальное средство против старения (эффект
сногсшибательный), приверженец Светоча наверняка бы признал в своём доме финалиста
программы «Битва за женщину»: кровавого зрелища, боя без правил на центральном
развлекательном телеканале. Конкуренты за право на желанное тело: боец от фабрики
«Лямка» с гирями в сумочке, «Цок-цок» с туфлёй вместо оружия, «СтойкПудра» в глаза,
«Бис-бисер» по рингу – все эти рекламные ниндзя от индустрии женских товаров, не
выдержав действия «Гейши», с ног сбитые пали. Овации в зале, финал, участников
объявляют торжественно. Противник – «Истина», линейка настольных зеркал –
зеркальный костюм на бойце соответственно. Читер голимый! Он в нём почти невидимка,
к тому же вёрткий, стервец, удары с трудом уловимы – апперкот – пропустил – нокаут, к
несчастью.
Сам проигрыш не больно задел, а вот неутешительный приз по имени «Алекс»…
Впрочем, скучно стало не сразу. Покладистая, умная с модной фигурой – удача, плюс его
псевдоним прострочкой на шортах в текущем сезоне соревнований. Он – профи,
выступает за сборную, а «Битва за женщину» (друг взял на слабо) была всего лишь
случайностью. Пьяной.
На той самой пьянке, он вывел по напитию формулу, крылатую, стихотворную:
- Всё в жизни делиться надва: одну надо драть, с другим драться.
Он в целом умеет: и то, и другое делает равноискусно. Алекс – мастер спорта
международного класса по смешанным видам боевого искусства.
«Время вырубить быка», - он оттолкнулся. - «Распишись, дорогуша: приём школы
жизни «Кик исподтишка» в переносицу пяткой с прыжка».
Чётко, как молотом в гвоздь!
Сорвалось. Тишина порвалась. Пружины, рвя ткань, прор-р-рвались. Предатель
матрас!
«Угроза!» - Наследник дёрнулся в сторону – поздно – пятка прошлась по уху
чёсом, сбив очки с глаз. Удержать! Ради знания должен. Без них плюс пять
дальнозоркость.
И полетело! Руки – к лицу, очки – мимо них, всё – из рук вон.
Тук-ту-ду-тух!
А зрение в норме. Суперспособности? Проверить несложно. Вниз, на живот!
Большой Плюх!
«Ого! Всего-то скользящий удар и сразу нокаут – тюфяк, хоть и выглядит танком.
Или я перешёл на иную ступень мастерства?», - Алекс сел верхом на быка, вертя в пальцах
подарок. Наконец! Ничто не мешает отдаться блаженству. Так-так, кнопка включения…
есть!
Победу праздновать рано. Пока сифак жмёт на «он», позабыв о тиране, тот будто
брасом плывёт по ковру, пыль, грязь и краску загребая руками. Ком-ком ему не достать –
пузо подмяло, а вот очочки… нащупал и сжал. Недо их было совершенно не жаль. Реактор
«Пророк» - вот, что мысли его занимало. Пока тот ничей, но валяется близко. К тирану.
Чуть-чуть и схватит реактор! Кстати, реальный? Возможно всё, так что ладно, чей будет
приз?
Схватить!
Кинуться он не успел. Желание сжать рукоять сработало точно магнит – реактор
сам в руку прыг.
«Воистину, суперспособности!» - и в очках, и без Наследник каждую пылинку
ковра различал исключительно. Снять оправу, снова надеть, снова снять… Процесс
адаптации зрения проходил незаметно, автоматически. «Я – супермен!» - упёршись
ладонями в пол, он отжался – рывок!
«Что с ним?» - Алекс домогался источника кайфа, но тот...
- Послушайте, док, как… – «…мне эту штуку включить?» – договорить он не смог.
Тряхнуло. Бык встал на дыбы, и ковбой едва удержался, стиснув ногами бочины. Зверь
толстокожий, матёрый, норовистый – одной левой такого не успокоить, а в правой
источник – нельзя повредить! Алекс выгнулся, свесился вниз, достав руками до пола. Упор
– бросок – откатился назад кувырком к самой двери, принимая защитную стойку: правая
рука – к голове, левая у самого члена.
Пс-с-с! – брызнула тонкая струйка, не долетев до очочков каких-то полметра.
Лишь слегка обмочила тирану штаны.
«Чтоб тебя, водяной пистолет!» - Недо отпустил спусковой «Псс», но ствол
опускать он не стал, - «Неужто, тиран об этой «плазме» не знал? Или… считает эту
струйку смертельной? Может, он просто боится воды?»
- Ты на мушке. Обратно ложись! – а тот, гад, не зассал. - Хочешь подвести меня
под мокрое дело?!
Тиран вспомнил детство: лето, войнушки, свой верный реактор «Пророк»...
- Глупец! Угрожать супермену какой-то игрушкой, - пренебрежительно медленно
Наследник нагнулся взять с пола… - Смотри, вот настоящий ком-ком, - он набрал
комбинацию цифр, - настоящий номер настоящей полиции, - занёс указательный палец над
клавишей «вызов». - Говорить со мной или с ней?
- Док! Как включить эту штуку?! - Алекс подарок повсюду истыкал, и тыкал, и
тыкал – непруха.
Калека от свар устранился, беспечный. Что будет, то будет. Он – актёр на экране,
сценарист – Светоч. На всё Его воля.
«Ко мне!» - Недо протянул к чемоданчику руку. Тот по хозяину будто соскучился:
вроде грустил на ковре – уже нет – в ладони лежит привычная ручка. Бряц-бряц –
заплясали застёжки от тряски, а вот «пусто внутри» колебалось беззвучно.
- Звони! - возмутился перед тираном. - Предъявлю полный список потерь: ключи,
документы, две флэшки. Даже расчёска пропала – звони! Только знай, супермен, ты под
кайфом, - Недо пальцы разжал – чемоданчик стукнулся об пол, затих. Вновь оказался в
руке. - Думаешь, чудо? Галлюциногены. Мысли принимают как бы реальные формы,
желания как бы осуществляются – глюки!
- Это как посчитать… - не согласился с доктором Алекс, однако ком-ком теребить
перестал – обычный ком-ком.
«Посчитать!» - Наследник нашёл средь утилит «Калькулятор».
- …оргазм не был глюком, он был.
«Кх-кх, во дурак!»
- Правильно, был. Вот здесь! - Недо покрутил у виска. - Я же сказал: мы под
кайфом. Чувствуешь запах? Здесь всё пропитано химией. Откройте окно!
«Не открою», - Калека стоял подле него. «Откройте!» – обращение сразу ко всем,
но кто именно должен? Или никто? Светоч сейчас уточнит.
- Обожди, – Наследник поднял ком-ком. – Значит, вот это, по-твоему, глюк?
Изволь, выясним правду. Продиктуй два числа, я их перемножу.
«Это тебе ничем не поможет», - Недо не стал перечить тирану.
- Сто девять тысяч четыреста семьдесят три на шестьсот восемнадцать.
- Ответ: шестьдесят семь миллионов шестьсот пятьдесят четыре тысячи триста
четырнадцать. Сомневаюсь, чтобы одурманенный разум смог в мгновение ока такое
решение вычислить. Проверь, перемножь то же самое в столбик, но машины не лгут, тиран вниз указал, на очочки. - Я стал чётко видеть без них. Суперспособности – это не
глюк.
«Тогда
что
здесь
творится?
Кто
объяснит?
Хозяин
квартиры,
молчун
подозрительный», - через плечо Недо зырк. Не человек, а тайник. Весь в одеяле, как вещь
в чемодане – чем эту тайну открыть? Провокацией! Озабоченный дух раскрыл одеяло –
кто душу раскроет? Какую бы дать неудобную роль? Лысый щуплый человечек…
С ехидцей:
- Что ты примолк, домовой?
«Домовой – это я», - усвоил Калека. Так Светоч сказал, но задал в глаза вопрос
неконкретный – пусть уточнит.
- Э?
- Какой домовой? Он же не дух, - терял время Алекс. Бесценные миги оргазма эти
два клоуна крадут, и крадут, и крадут – развлекаются. Весело им. У кого наркота?
Дохляки, он выбьет из них показания – в бой! Мимо быка за ком-комом (тот хмур –
непричастен) прямо к окну походкой прогулочной, праздной. «Расслабьтесь…» - член как
хронометр гипнотезёра при шаге мотался.
«Не дух, не дух..» - увидел в том Недо, на человечка вновь посмотрел.
- Естественно, нет, просто он местный.
Алекс вошёл в зону контакта: «Доктор, ты первый: краткий удар под колено и в
спину – привет домовому – тот обездвижен, смят телом, растерян – бью прямым в лоб».
Стоп.
- Ты же должен был слышать: эта планета называется «Дом», - напомнил доктор
без смеха. - А он её житель.
«Ха, так меня забрали пришельцы?»
Неудивительно.
Неделю назад он придумал как отдохнуть от настырной Давай-ПолежимПомурлыкаем-Алекс – купил игровую приставку.
- Котёнок, давай поиграем!
- А голые мальчики будут?
- Как тебе этот? - он вручил ей коробку от диска с высокомерным жуком на
обложке.
Поморщилась… натянула улыбку.
- Милый, ты один, хорошо? Не буду мешать.
Как будто имелся другой вариант – геймплей одиночный.
Алекс ушла. На беговую дорожку марафонить кроссовками, тренируя разом тело и
разум, глазея с подвесного экрана над тренажёром второй сезон эпопеи: «Сокровища
знаменитых музеев». А он, от свободы балдея, окопался в диване. Установка игры –
установлена – пуск.
Жутковатый лязг из динамиков:
- Мы начинаем.
Улица закатного города. Зелени нет, асфальт – время года. Двухэтажные здания,
выбиты стёкла. Повсюду осколки, крошка бетона, пятна высохшей крови.
Тихий ход БТР с эмблемой миротворческой миссии – дежурный патруль на
районе. Командир с изжёванной ожогом щекой сидит на броне за щитком пулемёта.
Отрешённо смотрит вперёд. Люди. Группа. Где-то десять в бинокль. Мирные жители:
старики, женщины, дети.
- Уроды, – сплюнул. Перегородили дорогу. Машина встала, командир (пальцы в
рот) пронзительно свистнул. Солдаты расчёта, все семеро высыпали, двое к жителям,
пятеро в стороны. Он один с пулемётом, за штурвалом водила.
- Что там случилось?! – командир недовольно парламентёрам, а те (сразу оба)
падают с перерезанным горлом. Сутулая женщина и беззубый дедок в старческих пятнах
вырывают из рук мертвецов автоматы.
- Подлые твари... - и твари проворные. А расчёт (пять солдат), распределившись
вокруг БТР, мертвецки спокоен: снайперов ищет по крышам, окнам в прицелах винтовок.
- Смерть! – кричит командир. Слишком поздно.
Пальба. Кровавая бойня. Солдатам всем крышка. Юркий малыш бросил под
днище гранату, повредив ходовую. Водила жмёт, машина ревёт, но буксует.
- Суки, суки!.. – руки трясутся: отдачей бьёт пулемёт, гуляет вертушкой.
Ураганный огонь. Старики, женщины, дети – изорванные трупы.
Звенит об асфальт последний патрон.
Лицо командира какое-то сонное, одни губы дрожат. По дрожи читается: «Я –
преступник, чудовище, моим действиям нет оправдания. Так жить нельзя!» - рвёт кобуру,
пистолет вынимает. Шепчет:
- Какая здесь вонь, - ствол в рот (чёрное отверстие дула меж крепких белых
зубов).
«Привкус стали» - выстрел названием. Заставке – конец. Игра начинается.
Игра за пришельца по имени Пипио, разведчика техно-цивилизации. В процессе
эволюции его предки сменили органические тела на съёмные модули, приобретя внешний
вид светлячков с кибернетическим разумом, способным подключаться к любому
носителю: от сборщика отходов до буровой установки. Цивилизация стремительно
ширится, а добыча металлов по экспоненте снижается – плохо. Проблему не решают гигазаводы втор-утиль-переработки.
Критически истощены запасы железа, на девяносто восемь процентов исчерпаны.
Планеты подвластной звёздной системы в туннелях шахт как муравейники. Спутники,
астероиды – до ядра напрочь выработаны, но, к счастью, Вселенная необозрима. Ресурсы
найдутся у новой звезды. На разведку!
В открытом космосе Пипио ловит сигнал: крайне сложный, со сдвигом по фазе. И
при анализе спектра… ошибки здесь быть не может – они не одни во Вселенной.
Встреча обещает быть неизбежной. Что она принесёт неокрепшей, не успевшей
вырваться за пределы изначальной звезды цивилизации? Столкновение или торговых
партнёров? Сеть доверяет Пипио найти источник сигнала, наладить контакт по ситуации.
Есть! На всех фотонных парусах мчит лёгкий кораблик, златокрылая бабочка.
- О пи о! («Спать!») – по проводам разлетелась команда. Отрубилось питание.
Годы в спящем режиме прошли незаметно – будильник сработал корректно. В
фасетчатых камерах – аналогах глаз – живая планета, но крайне отсталая. На орбите мусор
и примитивные спутники. Ноль целых две десятых, чтобы дикари представляли
опасность, но, на всякий непредвиденный случай, для демонстрации мирных намерений у
Пипио нет на борту никакого оружия.
Войдя
в
атмосферу,
он
вместе
с
экипажем
кораблика
(«кластером»)
электромагнитным сканером зондирует местность. Замечательно много железа! Но
уровень развития этих «землян» (языки дикарей дешифрованы, данные скачены из
«интернета», протоСети – это пи-и! какая тормознутая древность) не позволяет добывать
руду в темпе.
Вывод: торговать с аборигенами неэффективно – лучше захватить богатую
«Землю».
- Пи-пи о! («Все-все за!») – без лишних обсуждений соглашается кластер. Теперь
дело за Сетью. Следует отправить подробный доклад, но:
- О-о!
Они не успели. Кораблик летел слишком низко – взрыв! Сбит ПВО.
Спасение в капсуле. Приземление. Мягкое. Будто по облачкам спустились на
выхлопах из расположенных по периметру патрубков. С крыши архаичной конструкции
видны хаотично снующие «люди»: старики, женщины, дети – транспорт. С помощью
усиков для имплантации, Пипио, как и все «светлячки», имеет способность внедряться в
нервную систему органических тел, а вот в дикарскую технику, к сожалению, нет.
Не проблема!
- О-пи, о-пи! («На абордаж!»)
Неунывающих пришельцев ждёт полёт приключений. Задача: добраться до пункта
космической связи, откуда отправить сигнал: «Железо. Дикари. Начинайте вторжение».
Игрок должен юзать людей в своих целях, меняя отслужившие тела на
подходящие, чтобы светлячок поэтапно с миссией справился. Но осторожней! Птицы и
кошки! Ох уж эти неразумные твари! Впрочем, с разумными хуже – конфликт двух
сознаний. Мозг землян активно противится Пипио. Ещё вдруг конечностью не вовремя
дёрнет…
Ствол в рот. Проще контролировать мёртвых.
Но это в игре, в реале пришельцы совсем не такие – отличные парни, исполняют
желания.
- Дай мне оргазм!
«Что за фарс?» - у Недо недоумение, - «Я же всё выдумал, откройте мне правду!»
«Светоч отдал приказ – надо исполнить».
- Я постараюсь, скажи только как, - попросил Домовой.
А ему – удар вместо слов. Не удар, а пугач. В чуде от лба застывший кулак.
- Это ты должен знать.
Инопланетянин не пытался избежать наказания:
- Я – исполнитель, жду твоих указаний.
«Клоун. Ничего, сейчас станешь серьёзней».
- Отсоси у меня.
Тот ответил покорно, блядским голосочком пародируя порно:
- Сколько захочешь, - склонился над членом, одеялом шурша...
Щелбан промеж глаз.
- Нарываешься, клоун, в постели ты выжег оргазм.
Трущая-лысину-виноватая-пауза.
- Извини, что делал, не помню. Расскажи мне… - «пожалуйста» сдавило в груди.
Светоч грубо в охапку схватил, броском с разворота прямо в кровать…
- Кто пришелец из нас – ты или я?
- Ты! - голый бицепс оросила струя. Недо перенацелил водяной пистолет. - А он –
Домовой! - пш-ш-шик на одеяло. - Там вон, настоящий Тиран за настоящим ком-комом, пшика не вышло: слил всю обойму. - И вы согласны оставаться в этом дурдоме?!
Так вот как называется эта программа! Светоч умён. Сумасшедший антураж
подобрал. Как здесь мрачно…
«Полотенце», - в руках. Пришелец утёрся, - «Желания исполняются – факт. Тогда
где мой оргазм?!»
- Спуститесь на землю! - Тиран закрыл навигатор. - Взгляните, - решительный
топот направил к окну мимо всех. Он правду покажет. Сжав ручки на створках, вырвал
последние с треском из плена чёрных наплывов. Настежь! В комнату ворвался уличный
гул. И солнце, осветившее в комнате пыльное марево, грязь…
«Болезнь, повсюду болезнь», - с постели изучал потолок Домовой. Другие три
психа сгрудились в ярком проёме.
Реальность. Третий этаж. Кирпичная кладка. Вон козырёк сервис-центра по
правую руку, над ним прикреплён «гаечный ключ» – опознавательный знак. Слева блестит
розовый мрамор крыльца – ювелирный.
Мельтешащий
людьми
тротуар,
а
дальше
проезжая
часть:
авто-потоп,
разноцветный, будто плёнка бензина, еле-еле ползёт, обтекая чёрный валун вставшего у
бордюра седана.
Всё верно, рычаг передач Тиран поставил на «паркинг». С тех пор и шести минут
не прошло (без тринадцати десять на циферблате ком-кома), но нельзя исключать: время
вычислить «кто» и «зачем» выбрал его из миллиардов живущих уже на исходе. Быть
избранным, настоящим сверхбатей – да, он действительно хочет. Действительно хочет?
Сможет ли он расплатиться по счёту? Время отказаться уже на исходе. Нельзя исключать.
А если он согласится, то что?
«Пинг-понг-мяч», - представил Недо на расстоянии метра от проёма окна,
задержался на мысли – тот появился. Под действием силы тяжести – вниз, на тротуар.
Пинг-понг. Пугливая тётка шарахнулась в сторону. Значит, объект материален.
Крыльцо ювелирного – обручальные кольца – бесконечная Алекс. Какой в этом
кайф? Пришелец прицокнул.
- Пораскиньте мозгами, вид из окна не иначе как деза. Домовые в сознание влезли,
чтобы нас не шокировать. Выглянуть на улицу – бля! – там другая планета. Это же стресс!
А ему голос вредный:
- Возможно всё, ты же – Пришелец, - Недо подначил. «Давай, скажи правду!»
Тот увильнул от окна за поддачкой:
- Эй, Домовой, я же прав, это деза?
- Это реальность. Мы живём здесь, - прошелестело с кровати, мешая мысли
Тирана, как ветер весенний сор на асфальте: «…владелец квартиры… кем и зачем я был
избран?.. Владельцем квартиры?» Он развернулся к лежачему, вспомнив: «Сначала перед
глазами был ты, далее свет, суперспособности…»
- Кто ты? - подступив к изголовью, Тиран наклонился над бескровным лицом,
таким кротким, невинным… злодейским.
«Безумие – плохо, безумие – сгинь!» - Домовой просил тень, затмившую солнце,
но та всё ниже и ниже над ним. Отвёл взгляд к потолку: штукатурка лохмотьями,
трещины, борозды…
«Кто я? Разве не ясно?»
- Мудак.
«От ответа уходит».
- Как тебя звать?
- Миша, хе-хе, - Домовой усмехнулся без явной причины: псих должен быть
тихим, неадекватным, как в фильмах.
«Миша? Обычное имя – не похоже, что лжёт».
- Я видел тебя, затем яркий свет. От него хорошо. Нашёл себя здесь. А вы, с вами
также? - обратился Тиран за поддержкой.
- Само собой, - кто бы взял их на эту планету?
- Конечно! - перед самой Победой, что означает только одно…
- Между тобой и случившимся имеется связь, - стиснув мягкие плечи, Тиран
сдёрнул с кровати тряпичную немочь. На ноги поднял. - Не лги, Михаил, отвечай, кто
стоит за всем этим?
«Повинуюсь сценарию!»
- Светоч.
Мозг сработал по аналогии: «Вот откуда тот ослепительный свет!» - Недо понял.
Разгадка близка, так что:
- Где он?
- Повсюду, хе-хе.
«Насмехается? Смейся-смейся, Пришелец из тебя правду выбьет!»
- Это что-то вроде коллективного разума? - «Типа Сети, как у Пипио?» - Ваше
правительство?
«Сверхзасекреченная организация? Хватит!»
- Довольно фантазий. Как с главным связаться? – Тиран активизировал погасший
ком-ком.
«Как? Через плазму!»
- Хе-хе, сейчас покажу. Пройдёмте в соседнюю комнату, - походка тоже должна
быть психованной.
«Перебирает ногами как насекомое. Наверное, жук замаскированный, высотой в
человеческий рост».
«Ишь как шустрит к начальству, прохвост. Тако же я по велению бати».
«Ещё чуть промедлить, и он ускользнёт», - Недо не дал, прищемил гаду хвост:
отложив на подоконник водяной пистолет, прыгнул с разбега на шлейф одеяла. Не заметив
прицепа, Домовой по инерции сделал шажок – ткань рвануло в натяг из под кед – шлёп!
«Что-то упало у меня за спиной», - уточнение, - «кто-то. За ноги держит, мешает
идти – должен быть повод: неадекватный, психованный. Остановиться? Абсурдная мысль.
Отойду от сценария – меня остановят, так что – к двери!» - шагнул без оглядки, протащив
ношу волоком, - «Теперь до ручки достать, потянуть на себя…»
Скрип петель.
- Не открывай! – послышался вопль.
«Послышалось. Это болезнь. Останови меня, Светоч, если так хочешь».
«Слова не помогут», - Недо из положения лёжа извернулся на корточки, не
выпуская из рук перепачканных чёрных лодыжек. Рывком распрямился.
Домовой на ручке повис, растянутый точно бельевая верёвка: одеяло попоной,
края ниспадают до пола.
«Дрыгайся-дрыгайся, я тут не один».
- Санитары!
Но вместо подмоги – хлясть! – кто-то в спину ударил ладонью, как плетью. Как
больно!
- Ой!
- Отвали от него! Пусть отведёт нас к оргазму.
- Не мешкай! – подталкивал бас. - Ситуация требует встретиться с главным.
«Предатели! Пусть! Победа будет за мной!» - Недо с дрыгой боролся. Получалась
ничья, но ненадолго. Был бы он Домовым, пожелал бы сопернику просто: «Застынь!»
«Исчезни! Умри!» - всё бесполезно. Дрыга по-прежнему прытко пихался, без
устали, как механический пресс. Иммунитет? Времени нет разбираться – больно силён.
Что оставалось? До упора вывернув шею, корчить из себя оскорблённого:
- Санитары, о чём вы?! Не стоит принимать скоропостижных решений! Вдруг там
ловушка?
- Нельзя исключать. Вот мы и проверим, - Тиран хотел было направиться к двери,
но тут же подумал: «Пешком-то зачем?» - и возжелал, - «К Михаилу!» На два с лишним
метра вперёд тело Тирана телепортировало: пешком передвигаться неэффективно, когда
есть быстрый способ. Засунув ком-ком в карман пиджака, он продублировал доктора:
стиснул в замок худые лодыжки.
– Отпускай, я держу – на руках не сбежит. А заманит в ловушку – угодит вместе с
нами.
«Со мной?! Я больше не с вами», - Недо безропотно передал ноги.
Тиран ждал наготове.
- Веди, Михаил!
Приказал яко псу. Ему, человеку! Сумасшедший сценарий.
- Гав-гав, мой хозяин! - будто лапой, дверь тяпнул и пошлёпал во тьму.
«Не надейся, ушлёпок, я не умру!» - Недо потрусил назад, к подоконнику. Третий
этаж – переломы – всё лучше, чем смерть – перегной – травой порастёт. Живой побеждает,
мёртвый гниёт. А если за дверью победа? Умереть не проблема, а вот стать в чём-то
первым… «Вернусь».
- Ты куда? – поймал запястье Пришелец.
«Вернусь, но прежде сниму подозрения». Зачем он внезапно вернулся к окну? Что
послужит предлогом? Тот лежал перед ним.
- За водяным пистолетом.
«Доктор напуган. Немудрено, чужая планета. Но если ему так спокойней –»
- Возьми.
Запястье ощутило лёгкость свободы, и Недо, как небывалую ценность, в чашу
ладоней заключил пистолет.
«Пиздец-пиетет! Не берут так в руки оружие».
- Зачем он тебе?
Доктор поднял кверху глаза, в потолок улыбнулся.
- Подношение Светочу.
«Дерьмо, у меня нет подарка! Но это всё мелочи. Раз уж я здесь, значит, нужен
ему. А он нужен мне. Может быть, кольца? Нет-нет. Я иду к тебе Светоч!» - Пришелец
встал в очередь.
«Иди, идиот, я за тобой», - Недо последним пристроился. Да, сейчас он
последний, но если начнут убивать, в окно прыгнет первым, кх-кх! Так что – полный
вперёд!
Пустой
коридор,
полусветлый
от
солнца.
Стены
в
жёлтые,
синие,
перпендикулярные к полу полоски, разномастные, точно штрих-код на горячей путёвке
«Море и солнце». Много солнца у входа – в глубине коридора краски мрачнели.
Аппендикс прихожей. Во мраке, будто в гангрене, на полу пузырится груда
одежды, а рядом кособоко стоит гардероб, скромных размеров, как гроб.
Но так далеко Домовой не побрёл – свернул в арку налево. Попутно ему в голову
влезло: «Робот лопал конфеты». Лысиной раздвинув бусы из фантиков, он, его наследник,
добрался до базы.
«Как здесь темно. Нужен фонарик», - Тиран отпустил одну ногу, чтобы исполнить
желание.
Цвяк – зажёг он карманный, ксеноновый, что нередко делал по ночам в кабинете,
где накрывал себе стол: из секретера выкладывал комиксы, тома за томами, садился,
листал их под взглядом фонарика, и те представали совсем в ином свете, секретными
данными, истиной.
Вспыхнув, око заметалось по комнате: сплошное старьё. Серый паркет – через
одну половица, тахта трухлявым поролоном бугриться, ветхий шкаф позади (внутри лаз
потайной?), а напротив тахты – панель телевизора. Очередной экспонат, иль таковым
только выглядит? Нельзя исключать, что это пункт связи. Спросить Михаила? Полно, не
надо. Давать такую подсказку весьма опрометчиво: если тот лжёт, тянет время...
«Пускай сам мне ответит».
- Где главный?
- Гав-гав, - скребя по паркету ногтями в обкусах, Домовой потянул хозяина к
плазме. Потёрся щекой, носом тыркнулся в кнопку, загорелась красная лампочка. – А где,
гав-гав, пульт?
«Был на тахте», - Тиран сдал задним ходом, дёрнув за собой Михаила («бз-зик» –
ногти паркет проскоблили), сел, фонарик положил под бочину, белым оком экран
подсветив. Сгрёб в руку пульт. «Псу сверхсил не отдам».
- Что нажимать, говори!
Тот тявкнул:
- Зелёную.
Вспышка. Плазма включилась: выгоревшая, до тёмных квадратов засмотренная.
На экране неподвижное фото. Стол и две клетки.
- …где раздельно находились папа-мышонок и мама с новорожденным выводком.
По характерному шепелявому выговору Домовой узнал передачу: «Зверства в
мире животных».
«Не то», - Тиран предполагал лицезреть человека, - «Где канал связи?»
- Что делать дальше?
- Просвещаться, хозяин.
Сейчас начнётся трансляция? Обращение главного?
Диктор баюкал:
- …открыв щеколду зубами, крыс откусил новорожденным головы, изнасиловал
маму на глазах у супруга, который жил в клетке напротив. Дыра в потолке, послужившая
входом, была для крыса недосягаема. В попытке найти выход насильник и детоубийца
заскрёбся об стену. Когда эколог зашёл проведать любимцев на скрежет, крыс прошмыгнул
у него между ног. Эколог достал инструменты, забил крыса кувалдой. Мама и папамышонок, не выдержав шока, свихнулись…
«Дурдом», - заметил про себя Домовой. «Зверство» удачно вписалось в
программу.
- …их пришлось усыпить.
«Какой с мышей кайф?» - не вставил Пришелец, - «Когда уже Светоч? Будет, раз
ему нужен я. Вот прямо ща!»
- …готовится законопроект «Кот-участковый»…
«Посторонних вроде бы нет, и комнатушка не клетка», - Недо протиснулся к
плазме, подвинув Пришельца. Наблюдать за происходящим из тени, конечно, умно, да
только он – гений, что пора доказать.
- Это же простой телевизор? - загородил он собою просмотр.
- Гав-гав!
«А прямо ща будет Светоч!»
«Простой телевизор, кх-кх. А ты так к нему ластился», - Недо перехватил
пистолет, - «Интересно, что крепче, стекло или пластик?»
- У меня для него подношение, - которое немедленно размылось в движении. Бац!
– он вколотил в экран рукоять как кувалду. Звон, искры, погасшая плазма, сухая сссыпь
стеклянной крупы по паркету…
- Молчать! – опередил возражения Недо. – Что я наделал?! Разбил простой
телевизор. Пустяк. Скажи, Домовой!
- Пустяк, - «По сценарию».
«А прямо ща будет Светоч!»
«Простой телевизор? Пустяк?» - Тиран, с тахты не вставая, под рёбра пнул пса.
- Как с главным связаться?
Как?
- Через плазму. Доктор сломал.
«Я сломал простой телевизор! Кх-кх, Домовой, ты заврался. Победа будет за мной
– получай провокацию»:
- Да ну, разве это не Светоч разбился?
«А ща будет… телек?»
«Доктор, ты – псих!»
- Изображение не может плазму разбить.
- Нельзя отрицать, что это случилось, - бас ровный, бас выдержан.
Дыщ! – грянуло в арке.
«Фонарик!» - Тиран моментально с тахты подхватил, и белое око, мазнув с
клыкасто-оскольчатой плазмы по травянистой стене в неумело намалёванных маках,
застыло под аркой, обнаружив объект: компактный жидкокристаллический…
- Распишитесь, ваш телек. Теперь всё о’кей? - распрямившись, Пришелец,
опутанный бусами, припал плечом к арке. - Что мы стоим? Давайте двигаться дальше. Эй,
Домовой, где Светоч, я имею в виду настоящий?
«Разбитый сломался, а значит…»
- Вот этот! - поскоблил по паркету.
«Вот жук!»
- Не пизди, это мой телек! – пяткой в лоб отпирался Пришелец.
«Он самый!» - Домовой продолжал тянуться к экрану, но пятка и хозяйская длань
не пускала.
- Михаил, ты противоречишь себе, объяснись.
Пародируя тонус телеведущего:
- Поздравляю, хозяин, ты попал на ТиВи! Это программа «Дурдом»!
«Ого! Как всё просто», - Недо повёлся. Они в кадре, а причина Победы –
известность. Но где же овации, и почему их снимают на скрытые камеры? Реалити-шоу?
«Битва за женщину» – был ли в ней кайф? Пришелец вспомнить не мог.
«Я на ТиВи? Что ты брешешь! Откуда тогда суперспособности?» - Тиран сунул
руку в карман пиджака.
- Сейчас достану ком-ком и посмотрим, - открыв строку поиска, ввёл
(параллельно озвучив), - «Дурдом», телепроект, расписание… Так-так-так, ноль
упоминаний. Улики против тебя, Михаил.
Домовой лицезрел в новом Светоче лысую голову.
- Хозяин, ты смотрел на себя в отражении? В зеркале? так, чтобы сзади висело
второе?
«Михаил для доступности приводит сравнение. Поддержу разговор»:
- Ты об иллюзии, о бесконечности?
Оптика – школа…
- Я не о том. Мы находимся как бы между зеркал. Живём, смотрим плазму. Видим
переднее изображение, а на нас смотрит заднее. Вот у того есть «Дурдом» в расписании.
«Дурацкий пример! Отражения все одинаковы, но даже это не главное», - Недо
присел и в манере своей вредноватой снизошёл к Домовому:
- Закрой глаза, кадр. Закрыл? Темно, правда? Изображение не может выключить
плазму.
«Доктор, ты – псих. Кто психу поверит?»
- И не чувствует кайфа.
«И ты – сумасшедший».
- Михаил, телевизор не предназначен для жизни, - изрёк Тиран как непреложную
истину.
Один Домовой за «Дурдом», трое – против. Психам верить нельзя, но раз
сценарий так хочет:
- Светоч с тобой. Тебе виднее, хозяин.
«Зациклился. Так я ничего не узнаю», - отпустив безвольную ляжку, Тиран
поднялся с тахты.
- Мне пора возвращаться, - переместился.
«Хозяин? С ним Светоч? Он не уйдёт!» - Пришелец в мыслях настиг жучиного
босса, преградил тому путь – смена кадра – в грудь упёрлась чёрная крыша седана (и в
бока, и в лопатки). Попался. Плечи и голени накрепко в кузов вмурованы, босые подошвы
на шершавой дороге. Тазом подвигал – не скован, стояк слепо тычет в салоне какую-то
мякоть – безрезультатно, ни на чуть не приятно.
«Из кресла не выбраться», - Тиран констатировал. Меж его широко раздвинутых
ног, словно столб, членом к щеке встрял гондон. В днище и крыше тот проделал дырищи,
голой жопой заместил рулевую колодку – перемкнуло проводку. Стеклоподъёмник – кликклик – нерабочая клавиша. Использовать суперспособности, переместиться туда, где
удобней, к себе в кабинет и там разговаривать? Пустое! Незачем время транжирить.
«Вот это да! Неземного качества графика», - как мог, осмотрелся Пришелец. Небо
иссиня-реальное, на крыше машины ни зёрнышка пикселя, и здания точно те же, что
были, пока он шёл в ювелирный: спальники кирпичные низкие, зеркальные башни
торговли и прочего бизнеса. Мир повседневности, только фальшивый.
Бумс! – вышиб дверцу водила, гудя по-шмелиному:
- Вот мы и встретились, Светоч!
«Где? Где он, проклятая шея?!» - хрясь, как сова обернулся Пришелец. Те же
нелюди и псевдомашины. Кто из них замер на оклик? Все топают, катятся прочь. «Что,
босс, отводишь от себя подозрения дезой? Теперь бы шею себе не сломать…» - хрясь её на
природное место.
- Эй, не пизди! Домовой тебя выдал, у тебя с собой Светоч!
- У-ху-ху! – немного трубного смеха, и босс оттрубил, - Довольно комедии! Твои
нелепые речи меня не обманут, равно как вид, за которым сокрыта могучая сущность.
Великий! ты наделил меня властью, избрал для свершений...
«Я – Светоч?! Совсем охуел», - Пришелец подумал, чем бы ответить. Он –
Светоч? Подстава. Доказательств обратного нет, нужны факты. О’кей, босс здесь главный
– популярная личность – можно у прохожих спросить.
- …Я – созданный тобой инструмент. Сбегу от судьбы, ты станешь преследовать,
и раскроешь себя, как сейчас…
Как бы заставить его замолчать, чтобы в беседу с прохожим не лез? Впрочем,
вопрос поставлен неверно: не как бы, а – чем. Ловкость таза, напор, тёплая влага по
члену…
- … Мм! ММ!
- Не мычи, инструмент, а глотай хорошенько!
Осталось окликнуть прохожего. Вон щеголяющий в пчелиной фуфайке заморыш.
В щуплой ручке стаканчик, в нём – шоко-шарик мороженого.
- Хэй, пчёл, ты водителя знаешь?!
Из подвёрнутых брючин тот вынул ком-ком.
- Улыбочку, комики! - щёлк. - Какие же вы отморозки! - усмехнулся себе и дальше
пошёл, унося с собой...
Компромат! Завтра в прессе: «Скандал! Наследник корпорации «АйКэн» за
рулём!» Батя в кресле с газетой – лазерный резак. «Супермен не сосёт! Супермен не
сосёт!»
- ММ!.. ММ!..
Тиран хотел рявкнуть: «Стоять!» - но стояк забил рот. «Переместиться, изъять
компромат… пока рано», - прервала желание странность, краем глаза замеченная сквозь
лобовое стекло: враг резко встал замороженный, от встряски мороженое на пальцы стекло.
Будто мысленный призыв остановиться сработал. Будто? Не мог же он отказаться от
сладкого по собственной воле. Тогда – по его.
«Ко мне!»
Испытуемый, шаркнув, застыл неуверенный. Стойкий к внушению? боится
последствий? Что бы ему посулить?
Тиран поразмыслил: «Новый стаканчик мороженого? Дёшево. Все хотят денег.
Высунуть руку наружу, маня пачкой банкнот? Одной может быть мало – пусть
испытуемый додумает сам: сумму, конкретику».
Увы, внушения: «Разбогатеешь, ко мне!» - хватило на один сомнительный шарк.
«Какое богатство? Смешно! В машине два комика», - долой от седана
метнувшийся взгляд.
Вот испытуемый вспомнит сейчас куда и зачем направлялся, и – жопа.
Заместившая собой рулевую колодку. Вот оно что! Необходимо вытеснить ненужные
мысли:
«Ко мне, ко мне, ко мне!..» - без компромиссов.
Прикованный взгляд, шаги механические, и пусть их Пришелец затылком не
видел: «Заморыш босса не выдал – естественно, тот его контролирует, точь в точь как и
других. Жук сосёт у пришельца – хоть бы кому любопытно! Люди давно бы столпились на
шоу – инопланетяне следуют мимо – исполнители – исполняют желания. Значит, контроль
ни при чём, они ждут указаний. И если их грамотно проинформировать…»
- Я хочу узнать всё об оргазме! - поднялся над улицей эхом усиленный глас –
выше – на третий этаж, где со скоростью звука пронёсся через чёрные створки, по
коридору, сквозь завесу фантиков.
«Двое выбыли, но я не сдамся», - и пусть проигравшие скрылись с фонариком,
Недо ориентир не терял: бесформенное, серое во тьме одеяло. На четвереньках застыв,
соперник молчал. «Ничего, ты признаешь меня победителем», - Недо из присяда на ноги
вспрыгнул.
- Слышишь? - шепнул настороженно.
- Тебя? Хорошо, - голос, как воздух, бесцветный.
Недо, шикнув, страшилкой продолжил:
- Светоч! Он говорит, говорит… - виски обхватил для эффекта, – хочет, чтобы ты
сиганул из окна.
«На что Домовой мне возразит…»
- Он не может такого потребовать.
Кх-кх, великолепно! «Дурдом», а безумства не может потребовать. Бред.
- Почему? - «Потому что Светоча попросту нет? Или – признай поражение –
никакой он не телек, нечто иное».
- Психи не могут покинуть дурдом.
«Почему? А если их вылечат? В чём твоя логика? Сигануть из окна в
доказательство? Больно. Как тогда победить? В квартире должны быть подсказки».
- Я хочу узнать всё об оргазме! – донёсся сквозь бусы из фантиков голос
Пришельца.
«С улицы», - Домовой марш в спринт с четверенек (прям, стометровка на
физкультуре).
«Куда это он?» - Недо вдогонку, не забывая по сторонам озираться. Подсказки,
подсказки… Напрасно. Слишком темно. Надежда на комнату с открытым окном.
Что такое? Рядом со сломанным стулом подозрительный шкаф, скорее даже
стеллаж в пять пыльных полок. На них диссонанс: на верхней пласты заброшенных книг,
на средней три ярких плаката. Журнальные вырезки, если судить по неровным краям.
Двухэтажные новогодние домики под шапками снега. Вряд ли в них кроется Светоч или
причина Победы, но возможно всё – возможно, зацепка.
Недо с нею к окну. Домовой уже там.
Как психи могут покинуть «Дурдом»? Только здоровыми. Ясно, значит, он тоже…
Рука легла на плечо. Это его лечащий доктор.
«Я справился?»
- Подвинься, - Недо на улицу свесился. Ну точно, Пришелец. Плакат «Как не надо
телепортироваться». Или он это специально? Аттракцион «Секс-машина»? Оригинально,
но не слишком-то прибыльно. Большинство сторонится бесстыдного типа, хотя есть
любопытные. Чета на прогулке: он в свежем костюме, морщинистый, она, замшелая, в
платье.
- Молодые люди, что вы себе позволяете?!
Держатся на пристойной дистанции подруку, а человечек весенний, весь налегке,
виноватит к водителю сгорбленно. Ему из салона вельможное брюхо, как пена из кружки,
выплёскивает. Тиран, не иначе.
«Ко мне, ко мне, ко мне!..»
«Хуй на орущих старпёров. Хотят нагнать страха? Я не пугливый. Немного
терпения – снабдят информацией. Даже заморыш», - заметил Пришелец, - «вернулся.
Оргазм уже близко».
«Дай мне ком-ком, дай мне ком-ком!..» - наконец-то свершилось! Из вялых
пальцев Тиран заполучил компромат, пока что единственный, но это только пока. Светоч
намерен испортить его репутацию.
«Ты меня опозорил!» - захлопнет дверь батя.
Звонок по ком-кому: «Тебе некуда деться. Работай на меня, либо умри в нищете», это Светоч. Злодей, главный враг. Говно, он не даст себя оболгать! Но что ему делать? Уже
трое свидетелей. Дальше – больше, потом полицейские. И даже без них, если в толпе
защёлкают камеры, у каждого ком-ком изъять нереально. Переместиться? Нет смысла,
ничего не изменит. В его машине застрял компромат, привлекает всю улицу. Всех!
Тиран распространил на всю округу внушение: «Спасайся, кто может! Теракт!»
Стоп-кадр.
За ним турбулентность. Из авто, стуча дверцами, по тротуару ногами, лбами –
паника.
«Чем она вызвана?» - Недо повертел головой. Непонятно. Однако, соперник (из
окна тоже свесился) не суетится – он знает.
«Я здоров!» - Домовой под лучами.
- Кто это делает? Светоч? - лечащий доктор задумал проверить, насколько его
подопечный излечен. А он скажет доктору прямо:
- Светоч – моя больная фантазия.
«Резко», - Недо не ждал самоизмены.
- Ты уверял, что он есть.
- Если здоровые, - путал соперник, - говорят: «Мы не можем жить в плазме», значит, всё так.
«Они говорят? Тиран и Пришелец? Мои доказательства были сильнее! Ладно, я их
обойду, раскрыв, что есть Светоч», - Недо потряс перед носом Домового плакатами.
- Что это такое?
«Ещё один тест».
- Домики. Пряничные.
«Да нет же, возможность выяснить правду!» - стала скромнее. - «Но я ещё не
ошибся», - Недо завредничал:
- Важные домики, да? Квартирка в пыли, а за ними ухаживал.
«Ничего ненормального –»
- Это привычка. В детстве из путеводителей вырезал: нравились. Мечтал жить в
стране, где строят из пряников. Прилепил к стене на жвачки. Снял, когда комнату красил.
После снова думал повесить, но лень. Но мысли, бывало, накатывали. Протирал, чтобы
помнить об этом намерении.
Скучающим тоном соперник докладывал. Складно. Привычка, кх-кх. А как
обойдётся без этих плакатов?
- Держи, возвращаю, - пальцы Недо разжались, и плавно, бесшумно, усеяв
взрыхлённые клумбы, по обезлюдевшей улице разлетелись секреты.
Вон из дурдома.
«И мне здесь не место», - глазами провожал полёт Домовой. Голос обеспокоенный
справа:
- Хочешь вернуть их обратно?
«Не надо».
- Вы справились, доктор. Достаточно тестов.
Он справился! Светоч был испытанием! В Недо взыграли фанфары.
- И как я тебе, экзаменатор?
Исчез.
«Информаторы, все как один, убежали. Не взять оргазм – инопланетная тайна», –
Пришелец ощутил холодок своим членом. Куда пропал рот, то есть, босс? Рядом стоит, у
распахнутой дверцы.
В мозг врага Тиран бил внушением: «Прочь из машины, прочь из машины!» Тот
недвижим, что вполне допустимо. Могущество Светоча неизмеримо. «Тем не менее, я
нужен тебе – моя сила».
- Ступай за мной, не пожалеешь, – так сказав, показал врагу спину. «Я нужен ему,
значит я – сильный. Инструмент? Пусть он думает так, но создатель слабее машины, иначе
нет смысла её конструировать», - шаг. Создатель не сможет его контролировать – шаг,
шаг…
Оргазм удалялся завлекательно медленно, а Пришелец застрял:
- Притормози! Мне не выбраться, босс!
Опять Светоч напялил личину. Зачем? Не до причины. Пока нет камер
поблизости, надо изъять компромат.
Тиран оглянулся на сущность.
«Он смотрит», - заметил Пришелец. Презрительно смотрит, как жук на личинку.
- Телепортируйся!
«Жучишь? Данная опция должна быть блокирована, я же попался, или
помилован?» - Пришелец представил: он к боссу вплотную. И – бинго!
Враг дышит в затылок – великолепно! Тиран ускорялся метр за метром. Рысцой
миновал дверь сервис-центра. И снова стена, кирпичная кладка. Быстрее, быстрее по
тротуару, галопом! Закончился дом, дальше стальная оградка. Перешагнул. За ней
маленький сад, разбитый у торцевого подъезда. Весенняя травка, кустарник кислотносалатовый и древнее голое древо.
Тиран встал за ствол (бочины торчат).
«Дерево знаний? Законспирированный интерфейс?» - обогнув, Пришелец
уведомил босса:
- К оргазму готов.
«Хитрец, не снимает личину, играет. Прошу, продолжай в моём личном театре».
- Оденься. - А вдруг он натянет только носки? - Оденься парадно.
Ш-ш-ш… – одеяло падало складками. В новом доме, здоровом, не место вещам из
больного. Ясное небо, цветущая степь – это всё – Домовой.
- Почему на тебе школьная форма? – порыв ветра смешался с насмешливым
окликом.
«Я же излечен, что здесь делает доктор?»
Тот лежал позади, запрокинув за голову ноги, сминая спиной красные маки. Лицо,
полуприкрытое полой халата из-под свода зада беззаботно выглядывало.
«Что-то не так? - спросишь ты, ну а я…» - Недо развивал диалог про себя,
постепенно подводя экзаменатора к теме: «Ну и как я тебе?» Прямой вопрос вне правил
игры, раз тот ушёл от ответа.
«Ответственный доктор», - решил Домовой, - «Желает убедиться, что я больше не
псих».
- Посмотрите вокруг, здесь красиво. Люди придут любоваться пейзажем, а я им –
ню. Разве это не странно?
Кроме сине-оранжевой формы Домовой ничего не носил вне квартиры (исключая
пальто и грубовязаный свитер). «Дружочек, детство – счастье учиться», - говаривал робот.
Уход от надуманного им диалога Недо никак не устроил.
«Подправлю немного»:
- А где интерес к моей странной позе?
Домовой получил незачёт. Не просёк ненормальность.
«Исправлюсь!»
- Вы же не псих – может, йог?
Ну почему именно этот вопрос? Не учтённый заранее. Ладно, всё равно не влияет
на реплику Недо:
- Я размышляю о мире.
Не рано ли впускать в него пациента? Доктор острит. Посмеяться над шуткой
разумно:
- Хи-хи. Но вам же так неудобно.
«Победа! Почти».
- А ты возьми и попробуй, и сразу поймёшь.
«Что?»
- Что?
- Что этот мир несовершенен. - «Твоя последняя реплика: браво, вы – гений!»
Экзаменатор помедлил…
Мир насквозь болен? Нигде не найти здорового дома? «Всё-таки, доктор –
остряк», - заключил Домовой. Ясно, проводится тест «Попробуй юмор понять». Как в нём
преуспеть?
«Отшучусь ему в тон»:
- Вижу, - выронил тонну надмения. - Небо, солнце, трава и цветы – сплошной
мрачный цвет.
«Опять не в ту степь!», - Недо юмор не понял. Кстати, почему они в этой дали?
Экзаменатор поманил его за собой, сказав напоследок: «Достаточно тестов». Конечно!
следом экзамен. «Сдам и победа. Полный вперёд!» - перекатом на кеды.
- Чем ты тут занят?
Доктор острить перестал, но остался. Хочет узнать, не замышляет ли его пациент
ненормальности? Вдох. Ветер и яркий запах цветов. Что замышляют они? Он не больше.
Цветы – смешная угроза для общества, так что… на выдохе он произнёс:
- Я собираюсь здесь быть. Вот и всё.
Доктор дотошный не успокоился:
- Здесь, это где?
«Тут запретное место?» - Домовой завертелся. Не углядев специально отведённых
площадок: «Быть только здесь!», предупреждающих знаков: «Заповедник. Не вытаптывать
маки!», сказал:
- В своём новом доме, - руки раскинув.
А ему незачёт:
- Просторно, но если обрушится ливень?
Мрачные тучи, просветов не видно… тёмная ночь… безумства природы. Да,
нужно место, где будет светло.
- Тогда я создам искусственный дом.
- Конечно же, пряничный…
Доктор всерьёз? Он же размокнет! Нет-нет, разумеется, речь о другом!
- С улетевших картинок? Могу и его, но только кирпичный. Сейчас пожелаю.
«Где тот возникнет?» - Недо закатал головой по плечам. Пряничный домик?
Простор. Пряничный домик? Цветы. Пряничный домик? Секунды бездомные шли.
«Что же это такое? Мы вне зоны желаний? Ком-ком!» - оттопырил карман. Зона в
порядке. О чём же задумался экзаменатор? Ждёт, пока гений сам догадается? Проще
простого! Что если пожелать ответ в интернете – взять и вбить в поиск: «что значит
искусственный дом»?
Недо достал ком-ком из халата. «Включайся!» - жим кнопки. Сработал. Вместо
безе на обоях партия в шахматы – чужой аппарат, но это не главное – экзаменатор сделал
свой ход:
- Что-то не то, дом не желается.
«Неужели? Ты просто придумал задание».
- Нечего делать, попробую сам, - домик создать. А какой? Три плаката. Изображение здания дай.
Домовой растерялся. Он же не плазма.
- Скажите мне как.
Лишний ход, лишний вопрос – не на звание гения. Шах:
- Помнишь, ты из окна уронил три листочка? На каждом из них пряничный домик.
Пожелай послуживший тебе образцом. Представь его чётко, лежащим меж пальцев...
«Доктор со мной как с больным, пустяки разъясняет. Ему незачёт, я – нормальный.
Картинка!» - меж пальцев - «Отлично!» – чёткая до тонюсеньких чёрточек. Молча вручил.
Продолжил экзамен. На доставалку повёлся, выдал заслуженный «пряник».
Правда, на нём не указан масштаб. Чтобы макушкой не биться в косяк! Недо представил
домище: пряничный с белой глазурью фасад, черепичную крышу, трубу, но только без
дыма в весенней степи. Хорошенечко вообразил.
- Видишь, стоит! - только отвлёкся, а домика нет.
«Не вижу», - смотрел Домовой. - «Но я точно не псих!»
Ладно, пусть домик в фантазиях был…
- Ты свидетель, у меня получилось хоть что-то! - Недо хитрил. - А у тебя ничего.
Почему, есть догадки? - «Выдай подсказку!»
Экзаменатор сорвал лысеющий мак. Из четырёх лепестков трепыхался последний.
- Может, лимит желаний исчерпан?
Шах и… мак! из воздуха вытащил Недо.
- Есть другие идеи? Выкладывай!
Цветок в руке доктора… маленький.
- Дело в размере?
Возможно всё. Может, пожелать ответ в интернете? Недо – в браузер. Связь елееле. Вошёл. В строке поиска: «Я ХОЧУ ЗНАТЬ ПОЧЕМУ НЕ ЖЕЛАЕТСЯ ПРЯНИЧНЫЙ
ДОМИК?» - ввёл – найти – не загружается. Попытался повторно. Не загружается. Ну и
связь, небольшой же размер информации!
Размер информации – дело в размере – не загружается дом?
«Меня закачали в компьютер?»
- Минутку, - Пришелец потратил на парадный костюм. Сорочку из белого шёлка
снизу вверх до трёх пуговиц в виде пронзённых сердец застегнул, не забывая на босса
поглядывать. Пиджак, брюки – розовые, мокасины кремовые… Жук не моргнёт,
прислонился к стволу – слон терпения.
- Эй, я готов к встрече с оргазмом!
«Скандал! Прилюдодеяние!» - заголовок в газете. К нему приложение –
крикливое фото: Наследник «АйКен» вместе с любовником.
- Пошли, - Тиран двинул во двор, подальше от камер. Враг – по пятам, вместе – из
сада. Куда язык заведёт.
«Будем болтать по дороге. Ты лги, не стесняйся. Из обмолвок пойму-обрету твой
мотив – твою слабость – власть над тобой – путь на свободу», - так думая, выбрался он за
решётку, перешагнув цыплячью оградку, штаны замарав желтизной свежекрашенной.
- Бывает, - махнул, - сегодня чем занимался? - спросил на ходу, по-приятельски.
Кольца.
- Земными делами. Я был…
«Небожителем?»
Враг не закончил.
Зачем он был в рабстве у Алекс? Пришелец не мог совместить её с кайфом. Он
плюс она равно гравий (фиолетовый, мелкий хрустел под ногами).
Тропа задумчивым шагом вела через сквер, претендовавший на роль зоопарка. По
бокам выше роста ветвились кусты, стилизованные под травоядных: коз, кенгуру, зайцев с
тигров, двухголовых оленей… Стриженные, видать, в позапрошлом году, прорастали
колосками побегов.
Еда едоков поедала. Мало-помалу. Как Алекс.
- Нам ещё долго?
Враг стремится уйти от реальности, маскируя тем самым настоящую слабость.
Одержимость оргазмом – уловка, способ создать компромат, крикнуть на людном
проспекте: «Пухлёныш, я хочу секса!» Фотогеничная сценка, до которой найдутся
людишки охочие.
Избытками тела Тиран продирался сквозь заросли цепкие. К ворсу вельвета липли
клейкие почки, к подошвам – пакость собачья с обочины. Сквер скверный, люди – говно…
- Эй, босс!
…но есть благозвучное имя у каждого. И у врага. Как в резюме! Имя, анкетные
данные – чёрно-белые графы реальности.
Тиран развернулся.
- Будем знакомиться. Я – Владимир, по специальности менеджер. Должность:
директор. Работаю в издательстве комиксов. – «Что ты и так знаешь».
«А не жук-хуесос?»
- Очень приятно, - рукопожатие. Пришелец кистью стиснул фальшивую мякоть.
Взгляд карий давит. Внушение, да? Тиран сделал откат, просканировал память,
цепь рассуждений. Нестыковки, пробелы – таковых не нашёл. Выходит, враг зол, потому
как обязан правдиво ответить: «Я безработный», - что сложно проверить, но появится тема
для болтовни – хорошо. Обмолвки раскроют мотив. А коли смолчит? Тирану придётся
стоять, пока враг не сломается, действием или словами не продемонстрирует слабость,
расплачется: «Я не могу без тебя, стань моим батей!»
«А может тебя уебать?» - прикинул Пришелец. За промедление. «Нам ещё долго?»
- босс не ответил. «Ступай за мной, не пожалеешь» – уловка? Плюс это его представление:
имя, профессия, должность. Ха! Хорош человек! Заводит в ловушку? Не даст показаний –
докажет виновность – в кость получит – юшка хлёстом из носа. Цвета какого?
- Гарри, землянин, когда, наконец, доведёшь до оргазма? – мякоть разжал.
Чего же враг хочет? Тирану на помощь суперкомпьютер (наставник из комикса):
«Не ищи правды ради светлого будущего! Она не всегда есть причина, мотив. Она
лишь для сильных, для нас, а люди всю жизнь следуют лжи – непреложный закон.
Невыносимая правда их разум разрушит – куда легче ложь. Ты понимаешь, к чему я?»
«Сильный во лжи разочаруется».
- Скоро, идём.
Враг сам себе создал слабость. Оргазма, оргазма! А если получит не то, чего
просит, что будет потом? Оставит его или откроется? Либо враг слаб, либо силён – ему
выгодно всё.
Из-за кустистых ветвей показалась лужайка – пастбище трёх бегемотов, а между
ними из стекловидной пузырчатой массы прудик песочницы: голубоватая куча-вода
взбаламучена в горку, из вершины на локоть древко выпирает как фаллос. Самое то для
врага.
Тиран нацелил указующий перст.
- Возьмись за тот стержень, тяни на себя.
В два летящих прыжка (рассекая ногами в воздухе ножницы) – вдруг станет
поздно? – Пришелец приземлился на место: к подножью спиралью закрученной горки.
«Накопитель энергии? Бомба? Босс: «Гарри, ты узнал слишком много, время
принять наказание – казнь». Потяну за рычаг и внезапная смерть? или кайф?
Естественный опыт!» - рывком на себя, полгорки снеся, Пришелец выдернул… грабли?
«Тебе не деться от правды», - Тиран обрывал ростки лжи с бегемота. Время
бесценно – машины работают. И только глупцы у себя его грабят.
- Доволен?
Враг заворожен находкой.
«Хитрец, он так собирается с мыслями. Непозволительно!»
Тиран пошёл в наступление:
- Что там?
- Жучок, – по зубцу семенил.
«За нами следят? Снова хитрость? обмолвка?»
- Что это значит?
«Пипио?» - не вынес давления пальцем, на коже оставив железистый сок. Нет, не
железный – обычный жучок, каких тут полно, на Земле. Пришельцы его не забрали к себе,
всё наоборот:
- Это – вторжение…
Треск. И ещё – другой сломанной ветки. Босс, обрывая побеги с кустов, ждёт
продолжения.
- Вторжение инопланетных жуков-паразитов. Оргазм... В тот самый момент
пришельцы в мой мозг отложили личинки. Страхуясь от рисков, те наделяют носителя
силой… до этапа взросления, когда хоботками подключатся к нервам, вместо скафандра
используя тело – вот как твоё. Человек для вас средство передвижения, да?
Треск.
- Кататься низя! – заверещал голосишка. Мелкий с машинкой, забыв про
штанишки, выскочил с писей из-за ветвистого, самого дальнего из трёх бегемотов. Бух на
газон. Катается, рёва.
Машинка, горка, спирали – трасса. До Пришельца дошло: «Я рассыпал место для
игрищ мальца». И папаши. Поссавший вышел вразвалку, пнул пивную бутылку, ремень
поправил на пузе, мордастый. Перед ним ситуация: горка стараний в развале, ревущий
сынок. Сжал кулаки.
- Тебе давно, красатулька, не давали пизды?
«Был не прав, извини, всё пришельцы… но-но! Не оправдаться! Нежно урыть
мордой в песок?»
«Стой смирно, отец!» - Тиран приказал. И кому? Жирному, грязному быдлу. Ради
этого им управляют пришельцы? Недальновидно. Действительно, что в его власти?
Комикс-кафе. Эффективней использовать главу государства. Гарри лжёт. Сам себе? чтобы
оправдать свою слабость? Кто он? спутник от глупости, враг?
Тиран подступил на близость доверия.
- Гарри, теперь моё мнение: грабли на самом деле не грабли – внеземной артефакт
вершины оргазма, а тот смерд – его страж, хранящий секрет активации. Используй
мыслевнушение!
А как же личинки? Предположение. Надо попробовать… мыслевнушение?
- Как?
Согласился не зная – значит, глупец, но не враг. Или хитрец, вжившийся в роль...
«Ни слова, отец!» Тот челюстью клац, покосился на сына. Боится.
- Управляй стражем мысленно. Подави его волю, приказав выдать тайну.
«Доктор был прав – тиран натуральный».
«Я – алкоголик», - признается смерд. И как тогда изменится Гарри?
Вызнать у стража секрет? А зачем? Пусть сам активирует свой артефакт – так
будет быстрее.
Пришелец вгляделся в морду натужную: «Дай мне оргазм!» - позеленела, выпучив
буркала. - «Скажи, ты же хочешь этого?»
Буркнула:
- Ква, - щеками тряся, будто з-з-зуки роились вокруг, нацелясь на кладку.
«Хватит жадябиться, дай!»
- Хуй! – споткнулась в атаку.
Топот. Мельница пакшами. Деревня! Чё за замашки? Надумал щи квасить в кашу?
Не соответствует стражу.
Артефакт? Облом об колено – обычные грабли. По ходу, противник – простой
человек. Хотел пизды честной вставить, а тут пришло в голову – член. Что для папаши,
видать, неприемлемо. Реакция – ненависть.
«Мыслевнушению – нет», - подытожил Пришелец, - «Слишком коварно», - палки
отбросил, застыл. В трёх шагах от нокаута – папаша, в пяти позади зарёванный сын.
«Капризулька, я квасить!» – репродукция в баре. Время тянулось, словно лонгдринк.
Два, один…
Шаг в сторону – нападавший пролётом. Подсечка, локтем вдогонку – морда в
песок. На шею стопой. Словом:
- Лежать! – прижал как плитой.
- Гарри, пустое, - бас сквозь зевок. – Пожалей своё время.
Шарх-х…
Тиран, заслонивший дорожку спиной, слышал: «Шарх-х», - гравий, - «Шарх», громче и громче. Кто-то идёт. Нехорошо. «Всем стоять!» - приказал. Осталось шесть
значительных слов:
- Я знаю…
«Да кто там стоит?» – Пришелец поднялся на цыпочки.
- Лео! – с места взвыла старушка. Вместо клюки в кулачке хоккейная клюшка.
Подхватила под мышку, кинулась к рёве. – Внучек родненький, больно?!
«Избежать объяснений, сместиться?»
- Гарри, ногу! - мотор, глушённый шумкой капота (голос Тирана).
«Он что-то знает – смещаться нельзя».
- Как хочешь, - Пришелец оставил папашу, перемахнув через бортик песочницы,
по-дружески обнял второй подбородок (анатомически, шею), мурлыкнул:
- Сверну, будь уверен, - сдавил посильнее, - если не скажешь, что ты там знаешь,
о’кэй?
«Глупец, пожалеешь».
- Позже. Шумно, - Тиран процедил. - Не при семействе. Пара минут, я улажу
конфликт…
- Изверги, не приближайтесь, полиция! - бойкая бабка внучка заслонила, утирая
его печали и страхи сорванным с жиденьких прядей платком, бело-синим, как лёд, с
вышитой шайбой. Отец к ним ползком.
«Ползи, ползи!..» - у ног бабки почти, - «Мамуля, я пьян! Хнычь! Мамуля, я
пьян!..»
- Мамуля, я пьян! – послушалось быдло.
«Вот так, дальше сам».
- Тьфу, трезв, пивка глотнул, - смолк. - Ну-у, - промычал, - Ну, прости!
- Изверг! – бабка по темени клюшкой огрела и всхлипнула, сбитая с толку.
Самое время Тирану вмешаться в семейную сцену:
- Признаться, отец вёл себя непотребно. Несчастный ребёнок! Жизнь, на поверку,
лжива, жестока, отнюдь не игрушка. Даруйте внуку светлое будущее! Велотренажёр.
Решит проблему стресса, лишнего веса. Для всей семьи! Для вашего сердца.
«А лучше сестрёнку – решит проблемы с сексом», - припомнил Пришелец
подвижное детство. - «Нет, снова внушение!»
Старушку аж передёрнуло.
- Вы прямо поэт, - Тирану с иронией.
«А то, я же супер!» - он ей внушение. - «Велотренажёр – спорт – хоккей – будет
внук знаменитым! Купить! Немедленно! Выйдет дешевле!»
Бабка порывисто:
- Вы – большой Человек! - шустро встала с травы. - Лео, скажи дяде «мерси».
Будешь как дедушка, а не как, - ткнула клюшкой, - пьянь, всё слышал? Марш!
Отец тормозит. С запинкой:
- К-куда?
- В магазин! - платком взмах сердитый, улыбку – Тирану. - Какой лучше взять,
подскажите.
Не его это дело.
- В этом лучший помощник – продавец-консультант.
- Посмотрите в инете, - подтолкнул их Пришелец. «Давайте, давайте уже!»
И старушка запела:
- Оле! Оле, оле, оле!..
А вместо куплета прокаркала:
- Сына за ручку возьми, остолоп!
Сама бодрячком зашагала, стуча клюшкой в такт по дорожке, всё тише...
- Так вот, - продолжил Тиран, - я знаю не больше, чем ты. (Шесть значительных
слов).
- Не верю, - на горле сомкнулся зажим. - Говори об оргазме! Пока не расскажешь,
буду преследовать днями, ночами, в сортире, в спальне, в кошмарах - заклинило Гарри.
- С чего ты решил, что я что-то знаю?
- Не я – Домовой.
- Ввёл тебя в заблуждение. Все вопросы к нему.
«А тебя отпущу, потом не найду», - Пришелец в сомнениях.
Если-если…
- Я буду твоим личным тренером. Сто кило за год. Не хило! А ты по частям мне
раскроешь секрет.
Тиран отказался:
- За мной к Михаилу, - «Вот, кто истинный враг».
- Хорошо, хорошо. За шесть месяцев? Это не сказка.
Батя был бы в восторге.
- Довольно фантазий!
Недо поднёс к носу мак. Аромат, аромат… не унюхал. Если его закачали в
компьютер, то в ощущениях возможны недоработки… на подобии стебля без вкуса.
Укус.
Горьковат, волокнист... «Ещё отравлюсь! Воды!» - прополоскал рот и сплюнул.
Кстати, глаза тоже органы чувств. Ощущения не показатель – те же сигналы. Их можно
было бы оцифровать, засунуть в компьютер.
- Доктор, вот, макет получился.
Сказала программа. Вслух! Способ передачи данных аналоговый – медленномедленно – так в цифровой среде не бывает Он не в вирте – гениально! Он – гений! Пока
не в реале: на ладони экзаменатора домик, как на плакате, только объёмный – Недо
потрогал – плотный. Но маленький.
Вывод: суть неудач в габаритах. Их предел невелик, легко достижим.
- Предлагаю устроить соревнование!
А как же дом, где круглосуточный день? Домовой попросил:
- Поясните.
- Всё просто: проиграешь и признаешь мой гений.
«Я проиграю? Мой случай так безнадёжен? Сейчас я здоров, но психованной
ночью…» - перед глазами скукожился разум: светлый, угасший, из драмы «Снова
ребёнок».
- А если я победю?
«Издёвка? И в этом я лучше!»
- Мороженку хочешь куплю?
«Не хочу».
- Хочу дом.
«Задаром получишь».
- В него мы и будем играть. Кто первым построит самый большой, побеждает.
Согласен?
- Угу.
Недо криком раскатистым:
- Ста-а-а-а-а-а-а-а-а-арт!.. – «Продолжения ждёшь?» - а сам уже начал: желать от
большего к меньшему, и пока его дом не появится, в степи ничего не изменится, а
соперник, кх-кх, ждёт продолжения.
«Доктор, пожалуйста, выстрой повыше!»
Недо пытался. Запросы умерил с домища на: «Пряничный дом!» - и тот вроде бы «Вышел!» - ан нет ничего.
Домик… домишка… конура... получилась! Ещё одну сверху? Не выдержит
крыша.
- Я первый!
Домовой обошёл пряничный домик в степи. Облокотился – кирпичный. Нагнулся,
в окно заглянул – цветы вместо пола. Если это специально – неплохо, вот только…
- Жуки!
…нет, темновато без электричества.
- Жуки, чем занимаетесь? - голос как соль пополам вместе с перцем. Пришелец. И
не один – рядом второй. Большой. Будто дом. Дорогие строители! Домовой им навстречу.
- Это для вас, - протянул свой макет.
«Конкуренты!» - Недо подскочил к конуре и, держась за трубу, суча ногами по
стенке, по краске под пряник, стал карабкаться на своё достижение, собираясь
воскликнуть оттуда: «Нечестно! Нас двое в игре, вы опоздали! Я уже победил!» А ему
возражают зануды: «Лучшего не превзойдут». На сантиметр, на пол, на чуть-чуть? Не
трагично. Он сделает всех! Будет шпилем на крыше.
Похоже, доктор под действием мыслей. «Твоих», - переключился Тиран на врага,
Михаила, вручавшего Гарри презент. Параллельно с приказом? «Приказывай мне!
Ретроспективно я найду нелогичность – твой вирус – то, чего ты желаешь, то, от чего ты
зависим. Ты сам дашь мне власть над тобой. Для свободы».
«Какой в этом кайф?» - щупал Пришелец подаренный домик, вселявший надежду.
На что? Чего он собственно ищет?
Р-р-рвась! – труба с куском черепицы. Недо в падении понял: «Картонные».
Задница шмяк – ему не до боли. Картонные – лёгкие, тогда получается: предел заключён
не в габаритах желания – в материале!
- Помогите построить… - Домовой не закончил: «…нормальный». Над дырявой
подделкой возвысилась башня. Из снега? Ветер ответил: пух разметал по колено. Теперь
он будто на льдине, размываемой пламенной степью.
«У меня получилось! Легко! Легче камня, картона – так много!» - Недо пух в
охапку собрал – мягкий-мягкий – зарылся щекою, подбросил. По степи разлетелось:
- Не обращайте внимания, мне так захотелось!
Экзаменатор свидетель, он всё правильно сделал. Построить дом? Кх-кх, тут иная
задача, ответ на которую мог бы звучать: «Желания имеют предельную массу», - но
конкурентам ни-ни: «Мне так захотелось», - пусть думают сами.
«Прихоть, порыв?» - Тиран прикрыл глаза от метели. Доктор не властен над
мыслями – это внушение.
Ветер улёгся. Пух в небе.
«Чего хочу я?» - Пришелец завис. Белизна – белый лист – картина оргазма, что
была до начала всего, до квартиры. «Оргазма! Оргазма!» - бумага с лица упорхнула
картинно. Пустая, как и его желание нищее. Чувство представить нельзя, а если пытаться
– бумага. Чего он, собственно, ищет?
- Эй, Домовой, в чём моё счастье?
«Ваше? Вы – окружение, вы – моя часть. Счастье…»
- …в руках, - указал на макет. - Вот заготовка. Постройте нормальный.
Милый дом – семья – Алекс…
- Попробуй, - Пришелец передал ношу.
Власть перешла в руки Тирана: «Приказывай, враг. Мне на свободу». В ожидании
вирусов начал отсчёт: «Раз, два, три…» Если собьётся – внушение.
Строитель как обесточенный робот бездействует. Неужели «нормальный» – это
так сложно? Надёжный и светлый. Лампы яркие сверху, чтобы цветы на полу не завяли –
полив ежедневный – тепло- и водоснабжение – канализация – кал – в туалет после
вкусного – кухня…
«Не поймут в чём задача – победа за мной», – Недо хвать пятернёй хлопье пуха.
«Двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь…»
Набранный номер. Надежда в ком-коме. «Ответь! Существуй!»
- Алло! - жизнерадостный женский. – Алло!.. Вас не слышно! Перезвоните,
пожалуйста! Пип-пип, пип-пип, - сбросила Алекс.
Отлично, она существует, причина несчастья.
- Внимание всем! – Домовой пародировал властность Тирана, - Возьмите
фонарики! - поднял руку с карманным.
- Зачем? - оттягивать свидание с Алекс?
Пятерня врастопыкрку, пух между пальцев. Новый экзамен?
«Сто два, сто три, сто четыре…»
- Хочу кое-что показать, - враг отвернулся, зазывно сместился.
«За властью!»
«Победой!»
«А если там счастье?»
Быстрее-быстрее!
Мысли – фонарики.
Их лучи в темноте крест-накрест скакали. Бусы из фантиков, телек, осколки как
зубы под плазмой с раззявленной пастью, что будто кусает тахту, мягкую тушу,
загородившую всех от опасности.
Спина Домового в сосредоточенном свете. Шорохи, звяк (поворот ключика в
скважине), скрип створки шкафа.
Тленом пахнуло. Халатик голубенький.
- Бабушка. Мёртвая. Тсс! – палец у губ. «Не паникуйте».
«Шикать на кой?» - подумал Пришелец, - «Она не проснётся, старая ведьма.
Наслала проклятье предсмертное: «Будешь несчастлив». Впрочем, чушь. Не моя была
бабка».
«Несвежая», - констатировал Недо над трупом. Полгода, не меньше. Сухое
помещение – мумия.
Тиран приказ врага караулил: «Девять, десять, одиннадцать…»
- Я не убийца, - Домовой лиц не видел, только три беспристрастных фонарика. Вы не верите мне. Зачем складировать бабушку? Могу объяснить, но, я ненормальный.
По-вашему. Вы же не станете выслушивать странности, правильно? Прошу экспертизы
моей адекватности. Доктор, дело за вами.
Второй тур экзамена. Задача понятна. Норма в пределах размытых границ, значит
надо идти от обратного. Была ли допущена неадекватность? Убил, не убил – желать
оправдаться логично. Речитативом?
- Ты нарочно строишь предложения в рифму?
«Чего нет в детективах. Доктор, нет! Что со мной?»
- Плохой признак? Я больше не буду.
Проклятье! Пока Домовой не поймёт про себя: «Я в адеквате», - он ничего не
расскажет. Но, к счастью…
Экзаменатор не устраивал фарса с частушками – ломаный слог выражал его
скрытое чувство: «Поверят ли мне?», - неуверенность, шаткость. Рифма смысл не
исказила. «Так и скажу».
Пришелец быстрее:
- Я знаю тест на маньячность. Приступим?
Без всяких сомнений:
- Всегда здоров – начинайте!
- Передо мной юная целка на жёстком сиденье, привязана к спинке злой бечевой.
Пришла в себя, глаза слепят прожекторы. Я знаю, здесь нас никто не найдёт – можно не
сдерживаться. Иду к ненаглядной, наслаждаясь моментом. В ушах как симфония:
всхлипы, частые вздохи из под разбухшего кляпа. Лейтмотивом – скрежет, ползущий за
мной по пятам. Домовой, продолжай!
«Вы в уме?»
- Я не буду: вы говорите стихами какими-то.
«Белыми. Пришелец – дурак, а я – гений! Решение в речитативе. «Говори, как
захочешь, лишь бы был смысл», - так и скажу!»
Пришелец сказал:
- Молодчина, заметил ошибки. Прозой продолжи, не медли!
Недо видел, как ощерился его конкурент, хищная тень по соседству. (Экзаменатор
и труп собирали весь свет).
Домовой в свете слеп: «Эти фонарики точно прожекторы…»
- Страшно. Что приближается? Муки, насилие. Это всё не со мной, будто я
смотрю… - «Рифма – безумие!», - хоррор.
«Согласен, ужасная целочка, впрочем…»
- Поздравляю, тест пройден. Ты совершенно здоров.
- Да ну? Как ты вывел? - Недо пихнул высокомерную тень (на палец-два выше).
«Доктор прав, сниму с Домового сомнения».
- Что бы сделал маньяк? Освободил раздетую целку с помощью ножниц. Это они
издавали тот… - «Стоп, рифма!» - звук, волочась на верёвке, - «Проклятье!» - Бечеву
перерезал, нагнал у выхода, выебал.
«Я круче!» - Недо разработал стратегию. С выдумкой:
- Скрежет. Она не видит причины, не знает, что за ним следует. Зрачки круглы от
испуга и… вожделения. Мокнут от страха, слезами меня умоляя: «Будь понежнее, это же
мой первый раз!» Прости, - восклицаю, - прости! - я смущён. Кувалда груба, недостойна –
падает с грохотом прочь. Танцую назад к чемодану – о, вдохновенный восторг! – достаю
молоточек. Смотри, в самый раз!
Экзаменатор спросит про рифму, а он ему – раз – и решение!
- Доктор, вы – псих?
«Как ты смеешь?!»
- Не я складировал бабушку в шкаф!
- Тогда объясните мне, наконец, зачем строить…
-
...пи-пи-пи-пи-пи-пи-пи-ПАМ-пи-пи-ПАМ-пи-пи-пи-пи-ПАМ!-
фортепиано,
тревога.
Недо громче:
- Ты о рифме?! Говори, как захочешь, лишь бы…
- Молчать! - Тиран сунул руку в пиджак, вынул ком-ком. Десять с четвертью, на
которую он опоздал – придётся ответить.
Без вступления батя как автоответчик:
- Я в твоём кресле. Жду ещё пять минут.
- Буду в двенадцать. Разочарую – уволишь, - сбросил вызов. - Времени нет,
Михаил, - погасил карманный фонарик. - Зачем нас позвал?
«Он спросил! Эксперт признал меня адекватным».
- Бабушка мешает мне стать архитектором.
- Точнее, мешала. И ты расправился с ней, - голос эксперта ни жарок, ни холоден –
труп.
- Несчастный случай. Она умерла, а я хочу дом, но дом – это сложно. Снаружи,
внутри… в голове не помещается, а на чертеже? Мне нужно стать архитектором, учиться
для этого, быть законопослушным. А у меня в шкафу труп. Как теперь быть?
«Не задача!»
- Избавься от тела, - нашёл решение Недо.
- Не выйдет, - экзаменатор отверг. - Пенсию до сих пор начисляют. Бабушка как бы
жива.
«Оживить!» - ебануло Пришельца. – «Здесь тесно. Нужно пространство».
«Куда отвернулся крайний фонарик? Что происходит?» - хотел узнать Домовой.
Но доктор, стоявший по центру, перенацелил:
- Отправь заявление в розыск. Мол, вышла погулять, не вернулась.
- Но бабушка еле ходила в последние годы, о чём знают соседи по лестничной
клетке и врач. Он по вызовам к нам приходил раз восемь, не меньше. А может, и ещё ктото в курсе. Мне не поверят.
«Деньги!» - Недо пачку купюр протянул.
- Подкупи.
- Сдайся властям, - велел конкурент, - если ты невиновен, тебя оправдают.
- Не выйдет. Не умею я взятки давать, и кому? А сдамся, устроят допрос. Почему
ты скрыл её смерть? Отвечаю: смотрел плазму, не хотел отвлекаться. Вы сумасшедший?
Раньше им был. Но экспертиза показала, что сейчас вы вменяемы. Краткая пауза. Ради
пенсии грохнули бабушку?
Бац!
«Что стряслось?» - Домовой не засёк, хоть свет и слетел с его глаз на застывшее
танго (на ковре перед плазмой). Эксперт в костюме любви подхватил тонкий стан – тот как
кол не прогнулся от страсти. Фонарик, упёртый в живот, подсвечивал кожу – фарфор, лик
отстранённый, шип соска из-за съехавшей лямки полночного платья…
- Поприветствовал попку, - объяснил «бац!» Пришелец, - а куколка чуть не упала.
Узнаёте её?
«Бабушка?» - Недо себе возразил, - «Молода».
«Батя! В двенадцать!»
- Времени нет, - Тиран торопил, - избавь от догадок.
Бледная кожа, птичьи черты, тьма волос…
- Это Мадлен, - определил Домовой.
Отрепортажил:
- В прошлом актриса. Исключительно театра. Сейчас в рейтинге самых
состоятельных лиц. Говорят, она гений…
«Гений? Кх-кх».
- …говорят, лицемерия. Но зачем она мне?
«Тебе ни к чему – моя шлюха. Только, к несчастью…»
- Послушай, - Пришелец костяшкой по соску постучал. Сухой пластик. – Вышла б
живой, ты бы мог скопировать бабушку, но незадача.
«Нет проблем! Пусть ещё разок сдохнет!» - у Недо составился план: актриса –
копия – мёртвая. Всё исключительно просто! Бросив ненужные деньги, оставив фонарик,
стремительно к шкафу, за рученьку труп, телепортация.
«Доктор украл мою бабушку. Плохо?»
- Может, в погоню? - обратился к экспертам.
Опасно.
- В полицейский участок? - Тиран не желал.
- Зачем это мне? - Гарри швырнул манекен на тахту.
- Вы сейчас о Мадлен?
Фонарик в глаза:
- О твоём предложении.
«Вы – моя часть, труп и вам ни к чему».
- Мы же будем жить вместе. – Домовой видел свет. Но внезапно – затмение, тень,
силуэт перед ним по колено в тахте неясно откуда. Доктор. В тиши – шух-шух – потёр
руки.
- Утилизировал мумию в домне, - дёрнул ворот халата, расстегнув одним махом
все кнопки. - Но это не всё. Сейчас я выйду из дома, пешком до метро и обратно. Вернусь
через тридцать-сорок минут, причём не один, а с решением. А вы ждите, не смейте за
мною следить! - скинул халат на Мадлен и прямиком в коридор. - Хозяин, дверь входную
открой.
- Хорошо! - Домовой сместился из комнаты. - Вот вам ключ от подъезда, донеслось из прихожей.
Может, тоже свалить? Пришелец раздумал. Вдруг именно здесь он найдёт своё
счастье? Однажды нашёл. Но жить с Домовым? Не хотелось бы стать его бабкой.
- Эй, ты куда?
Тиран сваливал к арке.
- Взгляну из окна, как движется трафик. - И заодно на врага, не настоявшего на
погоне за доктором, ни вслух, ни мысленно. Полно, а враг ли?
- Михаил, - задержался Тиран в коридоре, - Я спрошу ещё раз: каково
происхождение наших способностей?
«Дом не построить – что в них особого? С ними, без них – учиться придётся», Домовой, хлопнув дверью, щёлкнул замком. Полумрак. Пространство сомнений. Дело
бабушки, как оно разрешится? успешно? ждать катастрофы?
- Мне не известно. Спросите у доктора.
«Лучше спросить, как вышло то счастье», - Пришелец откинул завесу фантиков.
Уйти можно позже.
- Так я и сделаю. - Тиран продолжил маршрут, прекращая по ходу мыслеатаку:
«Правду! Правду! Правду!» Враг правду сказал? Лгать у него нет причины. Ни к чему
архитектору быть кем-то сверх.
Босой шлёп позади – Михаила, мягкий шеш – Гарри. Как имя доктора? Надо
внести всех в ком-ком – бесценные кадры. «Настоящие супергерои! Как тебе, батя?
Отказаться не смогут. Стать архитектором, чтобы выстроить собственный дом? Быстрее за
деньги. Так может любой, но ты можешь больше. Есть интересное дело для сильных, для
супергероев. Для тебя, доктора, Гарри. Я приготовил контракт, подпишите. Пусть о ваших
подвигах знают. Комиксы о любимцах всего человечества – как тебе, батя? Эксклюзивные
права на издательство наши. Миллиардный тираж, взлёт капитала. «АйКэн» расширяется
и поглощает. Шоу, анимация, полнометражки – все ниши наши. Мои. За несколько лет я
сделаю больше, чем ты за всю жизнь – и все в моей власти! Ты, доктор, Гарри и Михаил, а
я ваш единственный работодатель!»
Шаги. Светлое будущее. Ближе и ближе. Взгляд из окна – джем. Через час станет
пожиже. На такси где-то двадцать минут. Сколько в запасе? Дал знать ком-ком: за вычетом
дороги час девятнадцать. С избытком, но мало ли что не по графику.
- Эксперт, научите меня, как юзать такие вот гаджеты, - кивнул Михаил на его
аппарат, - Обзоры я видел, отсутствует практика.
Началось! Тиран выломал брови суровые (труд косметолога).
- У тебя нет ком-кома?
«График придётся переиграть: первый пункт – связь, второй – супергерои. Доктор
вернётся – завербую всех скопом».
Михаил лаконичен, по-деловому:
- И телефона. Никогда не имел. Как освою – куплю, пожелаю. Для учёбы нужна
информация, ресурсы сети. Нужна ваша помощь.
«Не моё это дело».
- Во-первых, звонить научись, - Тиран открыл документ, пробежался по
сенсорным клавишам. Проект «Эон» (заглавие). - Гарри, не занят? У меня бизнес-план.
Помоги Михаилу освоить звонки.
Почему бы и нет? Время не жмёт. Пришелец приборчик достал из штанины,
протянул Домовому.
- Ты сказал, принцип знаешь. Услышим. Тирану звони.
Тилим-тилим-тилим!.. – Недо маньячил над кнопкой с пока не звучащей шагами
лестничной клетки. «Ну же, живее, а то вдруг соседи!» Сколько прошло? Полчаса с
небольшим. Встречайте с победой!
На десятый «тилим» дверь распахнулась.
- …тектурный вуз. Найти, – договорил экзаменатор с порога. Ком-кому. – Не
обращайте внимания, голосовой поиск.
«Не удивился решению. Верное? Если впустит, то да», - Недо – бултых – поманил
за собой бутыльком.
- А вот и твой внучек. В прихожей темно, поди, не узнала. Идём-идём, лапочка, в
комнату. - Шепнул мимоходом, - из перехода, бродяжка.
«Замена для бабушки?» - Домовой пропустил вперёд гостью.
Спутаны патлы. Но даже так и во мраке она не похожа, хотя… хромает как робот.
Бомжиха – инфекция – Пришелец ушёл от контакта.
Жёлтое солнце на желтушном дутом лице. Дутый пуховик: до синтепона изорван,
в засохшей блевоте, распахнут. Живот – крайний месяц. Полно, седая – какая
беременность? Алкоголизм.
«Доктор озвучит бизнес-идею – не отвлекаться!» - Тиран вернулся в ком-ком к
анализу спроса: кто нуждается в супергероях? кто больше?
- Цирроз печени, декомпенсация, - скакнув на кровать, Недо поставил находке
диагноз. Для конкурентов, конечно. Пусть вникнут в его превосходство. Бродяжка, вот,
зачарованно смотрит. На бутылёк.
Кх-кх.
- Спилась твоя бабушка, - сообщил подошедшему внуку. - Не узнаёшь? Алкоголь
стирает различия. А если её к тому же обрить… тем более вши… Держи! - подкинул
поллитровку настойки из клюквы, экзаменатор поймал, - она это любит.
Она – это робот. Неповоротливый, будто на ржавых шарнирах, к Домовому дёргдёрг, метя щупы к бутылке.
- Не пей эту гадость – помрёшь! - напутствовал доктор.
«Но хочешь, ведь, хочешь, кх-кх».
Пусть упьётся. «Алло, моей бабушке плохо», - Михаил смерть оформит, и сможет
законно стать супергероем.
Подфартило бомжихе иметь счастье в бутылке.
Такой маленький дом!
- На, держи, - Домовой исполнил желание бабушки. Ба! - бутылка вдребезги из
крюк ослабевших.
Мутная лужа на грязном ковре. Пары спиртовые. Дурманят. Рейтузы заскорузлые
в дырках. Стекло обдирает колени, язык: лижет лжевнуку стопы босые.
«Это надолго», - а у Тирана есть график, где первый пункт – связь.
- В халате ты доктор, а без? Твоё имя?
«Самое обычное»:
- Владеющий миром.
- Довольно фантазий!
«И в этом я лучший».
- Тогда Фантазёр.
Глава 2. Возможно всё (если ты можешь себе это представить)
А дальше, что дальше? Представить несложно: бродяжка набила рот клякой из
пыли вперемешку с настойкой, жадина-облиза у ног Домового.
Заморыш-внучок и замарашка… такой быть не годиться! Бабуле домашней
странно умирать с уличной грязью – вызовет вопросы.
Внучок думал так же:
- Бабушку надо отмыть, - известил, как о дежурстве после урока. - Я – за руки, кто
– за ноги? - (кто моет пол?) - В ванну несём.
Тут как тут Фантазёр.
Взяли. Когда же закончится этот экзамен?
- Рано намылились, - встрял в проёме Пришелец, - Док!
- Ну?
- Хуёвый из тебя Фантазёр.
«Да ну?!» - ногами бродяжки затряс:
- Неправда, вот доказательство!
«Ха!» - Пришелец презрительно свистнул. Как он и думал, доктор – раб имиджа.
- Тогда скажи-ка, умник, самый быстрый путь к счастью – какой?
«Мой!» - Фантазёр поделился:
- Исполнить желание!
Правильно? Почему экзаменатор молчит? Надо встряхнуть! Шибанул напарника в
грудь тупоголовой бродяжкой.
Домовой попятился к двери, сказав:
- Фантазёр, разумеется, прав, - (заскулил как шакал из мультфильма «Подлиза»). Для того, чтобы стать архитектором, построить свой дом и жить в нём счастливым –
бабушку надо отмыть.
«Надо-надо!» - он бил, теснил задом преграду. Напирал-напирал и чуть не упал,
когда та вдруг исчезла.
«Здесь нечего делать», - посторонившись, Пришелец достал свой ком-ком,
угольно-чёрный, остроугольный, с астрами на корпусе в матовой плёнке. Отданный
прежде Домовому для практики белый в стразах глянцевый гаджет с сю-сю-номерами:
«Нануся», «Ленуся», «Суси на дом», - был ненароком украден желанием вызвонить
инкогнито Алекс (в степи).
- Мой номер: «Пикки», - напутствовал он уносящих (бомжиха в руках червём
извивалась), те на него ноль реакции, хотя обычно бывало: «Пикки? Это фамилия?» Нечто
иное. Ни что иное, как транслитерация слова «придирчивый». - Не сотрясайте звонками, я
на беззвучном режиме. Пишите! - кинул вдогонку.
Оставаться нет смысла. Или всё-таки есть? Есть надежда, иначе бы он ушёл
молча.
- Я дам тебе счастье. - Тиран стоял у окна непоколебимой константой. «Клянусь!»
- в его позе. - Сегодня же вечером! Идём к остальным, - он настойчив.
Пришелец за ним как бомж за настойкой побрёл в коридор мимо арки с мятыми,
конфетными фантиками на бедный свет электрической лампы. В ванную, куда под руки,
под ноги Фантазёр с Домовым дотащили бродяжку до скромной коморки, в заплесневелых
дельфинчиках шторки, свалили в чугун эмалированный. Пока раздевали, Тиран ждал
момента внимания, ведь важная речь не должна быть заглушена всякими:
- Щё-ё! – (ежевичная настойка называлась «Ещё!») алкоголичка, барахтаясь,
просьбы выблёвывала. Но время воды! Фантазёр:
- Включай душ! - призвал Домового, сам бродяжке на грудь надавил (срисовка с
пособия «Непрямой массаж сердца»), та багровая от духоты, душ не фурычит. Пришлось
открыть кран с ржавой водицей. «Пшш…» - полилась, заклокотала в забитом отверстии,
стекая мутью со сморщенных ягодиц.
- Заткни пробкой сток! - Фантазёр нажелал флакон ацетона, в ванну подлил,
мочалкой шорк-шорк.
Тиран ждал момента внимания…
- Ждёшь, когда они кончат? - Гарри заложив руки за голову, привалился к штрихкоду (полосатой стене коридора). - Расскажи пока мне.
- Ты куда-то торопишься? - Тиран созерцал санобработку.
- Зависит от того, что ты скажешь.
«А я тороплюсь!» - на ком-коме одиннадцать двадцать. К бате, к бате! а ещё
столько дел! Тиран загремел:
- Закройте кран и слушайте меня, если хотите быть живы и счастливы!
Но Фантазёр и не думал сдаваться. Он почти победил: «Я не дам сорвать мой
экзамен!»
- Мочаль энергичней! – прикрикнул на Домового. Ну а Тирану, не отрываясь от
дела:
- Мы итак тебя слышим!
- Хорошо, если так! Иначе мы все ещё будем завидовать участи этой несчастной.
И я объясню почему: мы не знаем, что происходит…
Или кто-то всё-таки знает? Тиран позволил тому объясниться. Кому? Шуму воды,
шорку мочалки. Его скользящие взгляды, как спички о мокрую серу (и сами отсырели под
душем). Бросив попытки высечь молчанием правду, Тиран изложил свои думы:
- Будем исходить из того, что с нами случилось, - (начало всего: они друг на
друге), - совпадение, случай. Будто ночью, в разрыве невидимых туч мы увидали комету,
из всех живущих только мы четверо подняли головы вверх! - Тиран стукнул кулачищем о
стену. - Но если в случившимся с нами повинна тайная воля – не сомневайтесь! – с нами
вступят в контакт, - (заключат контракт). - Как бы то ни было, отныне мы – мясо, добыча.
До суперспособностей много охотников – факт. Одни захотят использовать нас, - (другие
издательства), - другие – избавиться! Но каждый, кто будет со мной, обретёт защиту и
счастье. Я знаю как! но вам же нужны доказательства. Поэтому встретимся вечером.
Тиран отложил агитацию в супергерои. Руководитель должен быть гибким, а
планы изменчивы, как струи воды. Нет, не из-за шума воды, суеты и общего непослушания
он их изменил. Из-за лицензии. У охотников есть такая на ловлю зверей, у силовых
структур – на геройство. Ведь что ожидают от супергероев? На форуме «Комиксанутые»
значилось: «Покарайте моего бывшего парня!» Безусловно, злодея. Супергерои ловят
злодеев, он и сам так читал. Но всё это в комиксах, реальность иная: на преступников есть
полицейские. Браконьерство перечит закону – суд – проект «Эон» закроют. Недопустимо!
Вот если их лицензируют, примут в полицию вне-штата-агентами!.. У бати должны быть
нужные связи.
- Ближе к ужину я отправлю каждому из вас приглашение со всеми инструкциями,
а пока что побудьте простыми людьми, не выделяйтесь. Кто не придёт?
- Целоваться не будем, - Пришелец как человек ушёл через дверь.
«Гарри не использовал суперспособностей, значит, на встречу придёт», - Тиран
мог быть доволен, но один согласившийся это не трое. Протиснувшись в ванную боком:
- Твой номер? - хлопнул по спине Фантазёра, методично сдиравшего тёркой с
бродяжки чешую загрубелую, обнажая лимонную кожу.
- Номер00000000000… - отчеканил тот одиннадцать лиц, успевших раньше него
залогиниться. Пусть! Он сотрёт их в нули, и станет просто номер, - …1.
«Почему Фантазёр?» - подумал Тиран. Можно назваться Густавом или Али –
обычным именем, и никто однозначно не скажет: «Солгал». Зачем демонстрировать всем,
что ему нельзя доверять? Вроде как не дурак, тогда что он скрывает?
Алкоголичка, свернувшись клубочком, мычала.
- Может, хватит с неё? - Домовой выжал мочалку.
Фантазёр, шлифанув до кровавой росы коросту на икрах, кран закрыл:
- Сейчас вытру.
Полотенцем махровым расстарался ради высшей оценки.
- Суха. Суше некуда.
Но это был ещё не конец. Экзаменатор за руки взялся:
- Несём на тахту.
Там в свете фонарика бродяжку засунули в бабушкино (в белое платье, как в
саван). В руки вложили настойку. Буль-буль (лодка уходит в последнее плаванье). «Бульбуль» – глотает смертница. Радостно:
- Хрю!
Эка скотина! Чтобы из загона не выбрела, Домовой наклонился забить выход
бутылками («Ещё!» и «Ещё!»).
Фантазёр в коридоре трепал бусы из фантиков, шелестевших листвой над
безвестной могилой. Или то ветви лавра? Экзамен окончен, и есть победитель.
- Фантиком будешь, - Тиран не шутил. Сфотографировал и добавил к контактам.
Дело за номером, не фантазией двенадцатизначной («Номер000000000001»), а настоящим.
Кто согласится быть фантиком скомканным, в мусорке? Пусть образумится, назовёт своё
имя, профессию, должность. Пускай даже ложь, но разумную.
- Не хочу и не буду! А ты заставляешь, оттого и Тиран тебе имя. И кто его
выдумал? Я, Фантазёр! - отбежал по коридору на свет, взлохматил копну, золочёную
солнцем. - Я вне твоей юрисдикции, у меня есть корона!
А телеса узурпатора отпихнули его нагло в сторону (Тиран проследовал за
Домовым в светлую комнату, к открытому настежь окну).
- Михаил, ты придёшь?
- Не вопрос, - держа дареный Пришельцем гламурный гаджет перед глазами,
экзаменатор будто разглядывал в зеркальце прыщики.
Эй-эй!
- Почему ты ему подчиняешься? Ты же экзаменатор!
- Я бросил школу, - Домовой не хотел становиться чьей-то добычей.
Архитектором – да. На сайте академии выбрал: «Список документов для поступления».
Во-первых, аттестат о полном среднем общем образовании... он бросил школу.
«Потому что всё выучил? Гений!»
«Несовершеннолетний? Могут возникнуть проблемы с лицензией», - Тиран
уточнил:
- Сколько тебе?
- Двадцать два.
Замечательно! Но уже одиннадцать тридцать, через пять минут подъедет такси.
- Фантик, ты с нами?
Тот издевательски, одной половиной лица ухмыльнулся.
- Загляну, мне не сложно. - Фантазёр улыбался: «Смотри, я хороший!» Нельзя
вызывать к себе подозрений, нельзя дать им всем сговориться на встрече. Против него.
Кх-кх, он всё понял! Не экзамен – ага, но что тогда происходит, точнее,
произошло? Совпадение? Когда он, Домовой – все четверо – гении? Это не случай – игра!
И он к ней допущен. Признание – вот причина той вспышки Победы.
Тиран вернул к настоящему:
- Набери мой номер: «АйКэн76».
Его корпоративный, ничего необычного.
«Айкн? Икона? Мания величия!» - Фантазёр включил свой новый ком-ком,
похищенный, видимо, у шахматиста, отзвонился маньяку.
«Нарды65» - запиани-ни-нил аппарат у Тирана. Звонок был похож на будильник.
Такой больно слушать, скорей бы нажать на «взять трубку»! (Затеяно ради экономии
времени).
- До вечера, - Тиран лязгнул дверью. От счастья не сбегут.
Бух, бух, бух, - толстой резиной подошв сгромоздился по ступенькам на улицу.
Ком-ком опять ни-ни-ни. На этот раз «ЛетучийТаксист23»:
- Я на месте.
- Жди, сейчас буду.
До перекрёстка «Назначенной встречи» Тиран в голове задал маршрут, мир
упростив до плоскости карты с синей кривой до такси. Мир в восемь бит. Расчётное время
в пути – две с половиной минуты без учёта ЧП, типа банановой кожуры (впрочем, на это
шансы малы).
Обошлось, всё шло по плану. Тиран катился по тротуару как шар для боулинга,
раскидывая по пути пиктограммы: воротнички всех расцветок, блескучие сумочки,
школьные ранцы, погоны.
Обернулся: погони нет, всё спокойно. Два сердечка – парочка, метла – мигрант без
регистрационной карточки, а вот и шашечки.
Таксист отодвинул пассажирское сиденье компакт-кара до максимума, чтобы шар
поместился.
- В «Смешное», начальник?
- Гони!
От светофора к зебре, через откормленное стадо тюленей (лежачих полицейских)
ползла по навигатору стрелка, рассекая зелень лесопарковой зоны. Шеренги согбенных
берёз вдоль шоссе будто били Тирану поклоны. Ветви, ветви, ветви… в окне сменила
геометрия: цилиндры, конусы, параллелепипеды – новый спальный район. Вестибюль
метро (крыша дугой выгнута для фанатов скейтбординга). На выходе из стеклянных
дверей – развлекательный центр, откуда к потенциальным клиентам могучей ручищей в
паутине вспученных вен тянулось «Смешное», комикс-кафе (казалось, в стремлении
сжать, раздавить!)
Расплатившись
с
таксистом
кредиткой,
Тиран
прошествовал
к
шлюзу,
встроенному в загребущую кисть.
У входа в кафе дежурил «Крушитель Галактик» – робот пафосный, из
проволочного каркаса (обтянут фольгой). «Робот-на-четверть-ставки», - как прозвали его
посменно потевшие официанты.
- Детектор-детектор, дз-дз. Опознана личность – директор, - проскрежетал
искажённый ретранслятором голос. Глумливый. - Не повезло, сегодня вы второй
посетитель. Бонуса не будет, бонуса не будет! И-хи-хи-хи-хи!
Каждый десятый гость заведения получал в подарок свежий выпуск журнала
«АйКэн», каждый сотый – неограниченное количество снеков бесплатно (акция «Прожри
целый день!»). Но Тиран был вторым. И когда? В предобеденное время! Если батя заметит,
а батя заметил – это и-хи-хи не к добру.
Робот повернул ворот шлюза. Тоннель. Внутри гул, нагнанное дым-машинами
марево. Тиран наткнулся на: «Стой! У нас плохое обслуживание!» - флуоресцентное
граффити на створках лифта. Заперты. Шлюз громыхнул позади. Жёлтый огонёк кнопки
вызова лифта. Мигает. Стоило рукой потянуться, как датчики движения: «Пип!»
- Вас предупреждали, - из динамика гулко, и псевдолифт открыл створки в общую
залу.
- Как-то тут невесело, - во всеуслышание прошептал один из топ-менеджеров на
предпоказе.
Батя утробно захохотал, меж у-ху-ху-ху вставив:
- Да, до смешного.
Все гости тогда засмеялись, и кафе назвали: «Смешное».
Сегодня в зале танцевали канкан. Единственный посетитель, девочка в шапке в
виде барбоса (в зубах у него папироса), с видимым удовольствием задирала ноги в
обнимку с двумя официантами в робах (на чёрной груди горделивая надпись «Злодей»
ярко-жёлтым). Третий «злодей», натянув капюшон, лихо носился со шваброй по полу.
Половой.
- Тройной бургер «Телячий геноцид»! - проорал с кухни повар, и половой (на
швабре, как на коне) поскакал на раздачу.
Долго несут?
Засуньте
жалобы
в
задницу!
Плохие
парни
в
обслуге,
предупреждали.
Да, кафе некомпанейское. За улыбками-оскалами (дизайнерские столики),
освещёнными
черепами-лампадами,
умещался
только
один
человек
(принцип
библиотеки). Столешницы поддерживали супергерои из комиксов с обложек журналов
«АйКэн», развалы которых заменяли посетителям кресла.
Стену напротив входных створок лифта брали в раму десятки дисплеев,
отображающих сцены кровавой справедливости (конечно, рисованной). Сама же стена
служила посетителям зеркалом, но это только снаружи, внутри – панорамным окном из
кабинета директора. Персонал знал об этом, и, по идее, должен был мотивироваться.
Поприветствовав кивком рогатого, по пояс обнажённого бармена, который
ритмично угукал в ком-ком, Тиран пролез под стойку, уставленную фигурками
супергероев (вчера их здесь не было). Отдёрнув огненный занавес, втиснулся в проход для
«Стафф онли» (будто дупло после пожара). Сбоку в начале прохода темнела дубовая
дверь, обитая стальными заплатами. Табличка скупая: «Не повышу зарплату!»
Из поддверной щели сквозила энергия:
- Выставь все! Пусть каждому другу «АйКэн» в обмен на свежий номер журнала
выдаётся фигурка из нашей спецсерии. Нет возражений?
Должно быть, бармен ответил на это: «Угу», - и батя, довольный:
- Уху-ху-ху! - запаровозил смехом. Спустив пар, подытожил, - Детишкам
нравиться коллекционировать.
Детишками он звал всех, независимо от солидного возраста. Себя тоже.
Детишками звал, но не всегда. «Он в настроении», - подумал Тиран. Лучшего момента и
не придумать. С визгом петель, приводящим в чувство вины заглянувшего («Прошу
прощения за беспокойство»), он смело ступил прямо в дождь.
Хмурые стены, тучи стеллажей с выдвижными боксами, где место папкам «Дело
№» (хотя внутри по алфавиту сортированы комиксы, а в ящике «Ф» в придачу фонарик).
В директорском кресле, спиной к панораме с канканом (беззвучной, словно немое
кино), откинулся батя.
- Подумай как, кроме фигурок, ты можешь поднять клиент-возвращаемость.
Завтра доложишь. - Правое плечо прижимало к уху ком-ком, когда пальцы правой кисти
стрекотали по клавишам ноута. Левая рука из-под стола достаёт... ВЖИХ-Х!
Струя воздуха задела правое ухо – туц! – болт сухо врезался в дверь. Батя не
медлил, деловито перезаряжал арбалет.
Каждое утро на протяжении последних двенадцати лет (разбуженный ПИ-ПИ-ПИ
в пять утра) он вымещал на мишени свой гнев, даже в зимней непроглядной темени
попадая в десятку.
Но сейчас гнева нет:
- Убеди меня не стрелять, - тетиву деловито натягивал.
Да, батя вполне в настроении, иначе бы болт рассёк сыну ухо.
Как тогда, когда маленький мальчик Володя прижимал ладонь к кровоточащей
мочке. «Пьянь и жирдяй», прогулявший пару уроков, пивший пиво за школой, он был
застукан классным руководителем, сгорбленной крысой. Умолял не закладывать, однако
поздний звонок: «Дзынь-дзынь», - трубку снял батя.
Выслушав без слов, произнёс:
- Понимаю. Спокойной вам ночи, - доброжелательным тоном. Володе:
- Оставайся в гостиной.
Сам вышел, но вскоре вернулся. ВЖИХ-Х! Боль ухо ссаднила, страх сдавил горло.
Кровь закапала на шею, смешиваясь с потом. Потом:
- Не бойся, я тебя не убью, - батя опустил арбалет. - Я уверен в себе, в тебе – нет.
Отвернулся. А мальчик дрожал, потому что… Болт! Сейчас! Не мимо! В лицо!
- Я могу на тебя положиться? - устало вымолвил батя, словно давно на него
положил, словно сын не сын, а – говно.
«Я изменился», - Тиран перевернул ладонь вниз. «Бум, бум!» - попадали на плиты
пачки бумаги для комикс-печати. Уже целая стопка.
- У корпорации будет завалом работы, - не давая опомниться, Тиран подошёл
вплотную к столу, бацнул перед батей ком-комом.
«Проект Эон», - заглавие на первой странице. На каждой последующей было по
строчке, так что, даже не видя экрана, Тиран понимал, что именно батя читает сейчас
(понимал по движениям пальца). Тот вжих:
«Прошу, свежий выпуск журнала!»
Тиран бросил на стол.
Откуда?! В руке было пусто! Но батя почему-то не изумился. Моргнул и смахнул с
экрана страницу:
«Я имею власть над вещами».
Перелистнул:
«И не только. Встань!»
Батя встал (как слабак, не супермен – человек) не в силах противиться
мыслевнушению. Он не как Гарри, Михаил или Фантик – батя не избран!
«Отойди!» - тот отступил, позволив Тирану занять хозяйское кресло, но в гостевое
пересесть не спешил – читал стоя:
«Я имею власть над умами. Я и ещё трое избранных».
Вжих:
«Они станут супергероями, заключив с «АйКэн» сделку».
«Корпорация даст им убежище, они нам – эксклюзивное право на владение
видео».
«У каждого супергероя при исполнении будет нагрудная кинокамера».
«На основе полученных данных мы создадим комиксы, мульт-, док- и
худфильмы».
«Почему они согласятся работать в «АйКэн»?»
Ответ занял страницу:
«Супергерои – благо для общества, не то что сверхлюди, способные в разум
вторгаться. Сверхлюди опасны, и выбор у них невелик: слава супергероев или расправа от
рук параноиков.
Есть ещё вариант: быть агентом секретных структур государства. Иметь
сверхшпиона – великий соблазн. Но публичное лицо, общеизвестное лицо шпионить не
может. Супергерои будут без масок.
Их появление: террористы захватили заложников (долго ждать не придётся –
такое происходит почти каждый день). За прямым эфиром следят телезрители. У здания
собрался спецназ, воют сирены полиции.
Удар! вышибает парадную дверь. В кадре супергерои без масок. Швыряют с плеча
террористов к ногам бессильного правопорядка.
Агентами спецслужб им уже не бывать. К тому же контракт уже наш вместе с
правом владения видеокадрами, правом на разглашение определённых подробностей,
вроде «любимого блюда» или ответа на стандартный вопрос: «Кем вы мечтали стать в
детстве?» Детишкам, согласись, интересно.
Ты спросишь: «Почему супергерои будут с «АйКэн», не с другими?»
Из-за меня. Я не предам. Только я могу управлять сверхлюдьми без страха и
зависти к этим счастливцам – я, один из них!»
Батя страницу перелистнул – белый лист.
- Необходима лицензия, - вслух продолжил Тиран. - Супергерои ловят злодеев, а
это не всегда террористы, которых можно поймать без последствий. Не всегда злодей
очевиден. Нужно разрешение на проведение следственных действий. Лицензия на
справедливость. Поможешь достать?
Батя подбросил ком-ком сыну в руки.
- Молодец, что поймал, но в остальном ты беспалый. - Зажав рот ладонью, он
зафырчал как сквозь респиратор, - заставь меня улыбнуться.
«Не напугаешь. Не я у тебя, а ты у меня под контролем. Руку с лица! Руку с
лица!..» Батя снял. «Улыбнись! улыбнись!..» Рука, не успев опуститься, забылась у паха,
углы губ растянулись.
- Доволен? - Тиран прекратил мыслевнушение. Прекратил, а батя вернул руку к
лицу, профырчал:
- Понимаешь?
- Что контролировать тебя бесполезно?
Батины щёки раздулись...
- Глупец! - он взревел как берсерк. - Способности не делают тебя управленцем,
руководителем! Ты не способен думать за бармена, потому что, как смешивать коктейли,
ты знаешь? За официанта – потому что не знаешь как их подавать. Ты не способен думать
за всех, а «Эон» – это масштаб! Целый штат журналистов, фильмачей, комикс-мейкеров,
уф-ф… - отдышался. - Ты даже с кафе сладить не можешь, беспалый. Скажешь,
«Смешное», в первую очередь, имидж-проект, не общепит, а площадка для презентаций, (презентаций чего? журналов и книг). - Какая тут прибыль, если столько затрат… Кафе
обязано их окупать! - батя опять голос повысил. - А что у тебя?! Один клиент за целое
утро! В чём дело?!
«Тебя уже посвятили», - Тиран осознал, услышав: «коктейли». Но раз выдался
шанс сменить тему:
- Добей ублюдка. - «Должно оппонента запутать, сбить с мысли». - Название
коктейля в нашем меню. Месяц назад один посетитель заказал на свой столик «Ничью»,
комикс, где на протяжении двух сотен глав сражаются двое, постепенно вспоминая из-за
чего. - Тиран усмирял воинственность бати неспешной, каминной историей. - На середине
читатель решился сюжет подбодрить алкоголем. «Добей ублюдка»! Название показалось
ему остроумным, к ситуации более чем подходящим. Увы, нежданный итог: двое героев
одолели читателя – тот рухнул со стула, разбил голову в кровь. На скорой его скорее в
больницу, а там выясняется: несовершеннолетнего мы напоили, но обошлось, и больше не
повторится! - Тиран паспорт кинул на стол. - Без документов теперь не пускаем. Без них
никуда, - поднял взгляд, будто молот. Ударил о наковальню:
- Лицензию сможешь достать?
- А если бы родители в суд на нас подали?! - Батя бац сына по уху. - С открытия
едва в ноль выходил, а в последний месяц – сплошные убытки! Ты не рентабелен! - Он
уже не прикрывал рот ладонью, орал. - Глупец! Не мог додуматься убрать из меню
алкоголь! Кто твои клиенты, кто?! Студенты и школьники несовершеннолетние! С
завтрашнего дня в баре только чай, кофе, кола, фреши! Думать надо! Лицензия на
справедливость?! Что за нелепица! Но, допустим, ты её получил, - поутих батя (но его
взгляд – это глаз бури). - Что если герои станут злодеями?
Тиран успел уже об этом подумать.
- Не в их интересах. Нарушат закон – контракт по условию будет расторгнут. Они
лишатся убежища, их станут преследовать, - бац по столу! - уничтожат.
- А кто убытки возместит потерпевшим? Мы разоримся в суде! - батя, стоя, на
сына глядел сверху вниз, прямо как в детстве. - Чтобы спасать из огня или с тонущих
суден лицензии супергероям не требуется. Так что давай своих суперспасателей завтра ко
мне, - батя внёс заметку в ком-ком. – Я записал вас на девять ноль-ноль. Будешь
посредником, - развернулся и решительно направился к двери.
«Вернись!» - Тиран приказал. Разговор не окончен.
- Посредником? Сопроводить мой проект к тебе в офис и всё?
- Справишься, сын?
О, этот тон! «От тебя зависит судьба человечества!» Не смешно. И не обидно.
- Грудничком бы не справился – ходить не умел, но время меняет. - Тиран сел за
рояль, лакированный, чёрный, давнишний батин подарок.
Беспалый? Нет, он не тот, кем был раньше. «Вязание узлов» – упражнение на
развитие пальцев, с которого маленький мальчик Володя начинал ежедневно мучения
музыкой. Начало простое, в две клавиши (бантики, бантики), но лишь единицы могли
доиграть до конца, связать морской узел. Учитель не мог, зато знал наизусть партитуру, к
чему и Володю «пожалуюсь папе» принудил. Да только в конце первой нотной страницы
пальцы мальчика сами в узлы заплетались, а страниц было семьдесят две.
Тиран помнил все.
Руки скользили по клавишам, ловко сплетая лепестки, восьмёрки, галстуки, даже
беседки. Страница, страница…
На пиратском узле Тиран сбился: не достало длины пальцев-шпикачек, но руки не
замерли, ноты в тетради не растеклись от печали. Импровизация. Череда неудач.
Сбивчатый темп, разорванный ритм. Ткань расходилась, но в последний момент нить
удавалось поймать и связать в полотнище, флаг на мачте линкора, что в пробоинах тонет,
но идёт на таран. Волны и валы, брызги о скалы, неподъёмные, тёмные, как сам рояль, что
рык извергает финальный, глубинный, будто из горла атлета, на пределе мышц, сухожилий
поднявшего первенство вверх, превзошедшего...
Бати в комнате не было, но в окне три «злодея», построившись в ряд, погвардейски отдавали уходящему честь.
Красный плащ растворялся в дыме тоннеля…
Тиран не бросился за суперменом – к столу подошёл, заметив записку (перьевой
ручкой, каллиграфически):
«Люди не меняются за день. Хочешь лично возглавить проект – уходи из
«АйКэн».
Хотя, подумай: может, твоё дело – рояль?»
Росчерк кривой улыбки под текстом.
Подтекст: даже если он покинет «АйКэн», основав свой издательский бренд или
медиа-ресурс специально под супергероев, батя сможет сказать: «Идея моя, я её подал».
Заслуга руки, нажавшей на клавишу. Сын всегда будет клавишей.
Нет. Лидером квартета, группы супергероев, созданной по принципу рокмузыкальной.
Их первый сингл «Кара террора» обречён на бум популярности. Заложники живы,
террористы наказаны. Следующий шаг: он, лидер группы, предложит контракт главам
различных издательств, в том числе, бате. Желаешь суперспасателей? Воля твоя, будем
спасать.
Тот согласится, даже если поймёт: «Эон» – вирус, который настроит «АйКэн» под
себя, в сателлит трансформирует, полностью зависимый от супергероев, от приносимой
ими сверхприбыли (из-за неё согласится). Так «Эон» поглотит «АйКэн», а лидер
маленькой группы превзойдёт гендиректора.
Тогда батя всерьёз ему улыбнётся.
«Победа достанется мне!» - кто о чём, а Фантазёр об игре.
Как выиграть? Освоить систему желаний! Иначе зачем её было вводить?
Энергозатратно. Вот так-то! желания даны для победы.
«Моей! Система исключительно моей победы. Система исключительно моей
победы?» - Фантазёр усомнился в названии: слишком уж длинное, энергозатратное.
СИМП.
СИМП надо исследовать. В красных барханах, где он увяз по лодыжки. Рядышком
бабушка Домового, не в домне – в пустыне. Недозакопана, пальцем вверх тычет: «Смерть
с неба спустилась! Ядерная бомба! Всё живое погибло!» Дура, пустыня природная! Хотя
она станет для него полигоном. Песок спрячет улики.
«Зонт!» - пасмурный, против ожогов. Зонт лёгкий. Желания не могут быть
слишком тяжёлыми – ограничение первое. Что до второго: «Нельзя пожелать человека», ещё не доказано, сейчас он проверит.
За модель Фантазёр взял себя. Почему? Успех удвоит шанс на победу.
«Я? Я он какой?»
Зеркало в рост, упав, раскололось. Хрупкое, а вроде песок… Хорошо, что он сам
не поранился. Нет, желать человека опасно – убьет. Пусть будет пушистик без когтей и
клыков.
«Шиншилла!» - сидит на бархане. Фантазёр погладил... чучело. Это какой-то
писец!
«Песец!» - снова чучело. Мёртвое. Живое пожелать невозможно? Но почему?
Потому что материя высокоорганизованная? Белки, жиры, углеводы? Глупости! Шкуры
чучел состоят из тех же молекул.
«Яйцо!» - разбил о кулак, содержимое вылил (белок и желток). Зародыш живой. А
если был мёртв ещё до (до желания)? Сомнительный опыт.
«Яблоко», - краснобокое, наливное. Яблоко мёртвое? Конечно же, нет! Из него
яблони потом вырастают.
«Яблоня!» - юная, обжигая нежные корни, завалилась в песок между барханами.
Нагнувшись, Фантазёр растёр лист между пальцев (те увлажнились от сока). Растение без
сомнений живое.
Животное от растения что отличает?
«Мясо!» - кусок сырой индюшатины в упаковке под плёнкой. Ну её вниз! пусть
тухнет под солнцем!
Выходит, не в мышечной ткани различие. В какой ещё? В нервной? Как выяснить?
Бабушкин палец подал идею. Бабушка – труп.
Памятный пруд за дачным посёлком. На страже камыш шелестит: то лягушки
весенние прыгают бодро, нагло, свадебно квакая.
Сачком Фантазёр жениха – хап! Выбрав из сетки липкий, упругий комочек в
кулак, достал ком-ком из кармана. Выключен. «Я же не трогал его!» Ткнул кнопку «он»,
тот включился (заряд почти полный). Мистика? Время покажет.
Выставив таймер, ввёл иголку в ушное отверстие, в мозг – скоз-з-з, сквоз-з-з –
насквозь. Лягушка дёрг-дёрг – отключилась, а Фантазёр с ней в пустыню, оттуда обратно к
пруду за тушкой строптивой, что бухнулась из исчезнувших рук: «Пустыня не мой ареал
обитания, там я иссохну!» А он неизменно за ней возвращался: «Ты мёртвая, тебе всё
равно».
Возвратиться, нагнуться, за пузико цап (точно в танце ловца). Нагнувшись в сто
первый раз, Фантазёр решил: «Стоп. Сколько там времени?» Вытянул из туго натянутых
джинс глючный ком-ком. Снова выключен. Телепортацией? Выключенный значит
телепортабельный?
«Попробую отрубить электричество».
«Нож!» - нержавейкой мясницкой Фантазёр ампутировал лапку. Сжал её крепко,
как талисман, и – в пустыню.
Удача! Обрубок в руке, не нужный уже, был предан песку.
«Трупу лягушки двенадцать минут», - показал оживлённый (кнопкой) ком-ком.
«Жив ли мозг?» - Фантазёр вернулся к пруду, отделил от тулова голову, взял ту –
телепорт.
Строптивица! Вместо того, чтобы испечься, предпочла дальше гнить. Значит, мозг
не успел до конца отключиться.
СИМП не транспортирует тела с электричеством.
«Попробую голову забрать через час», - а сейчас Фантазёр пожелал себе зонт, тот
самый, что бросил у пруда с расчленёнкой. А точно тот самый? Переместился на
истоптанный берег, но там зонта нет, только нож.
СИМП переносит объекты, СИМП – служба доставки, и всё?
Барханы. Печёт. Фантазёр подложил под попу подушку на раскалённый песок,
сунул зонт тенистый под мышку, на колени пожелал лист А4, в руку – маркер. Накалякал
трёхносую-пятиглазую-двуротую рожицу (вряд ли в мире сыщется хоть одна копия).
Разместив эксклюзив на склоне бархана, как на книжной подставке угольнокрасной: «Гори!» - пожелал. Полыхнула бумага, извиваясь, будто живая в агонии, белая – в
чёрное. В пепел.
«Рожица!» - рисунок опять на песке (улыбка и грусть в два галками рта).
Ура, у него получилось создать! Или по памяти просто скопировать? Может ли
СИМП создавать?
«Лекарство от рака!», - таблетка, белая, на вкус кисло-сладкая. Действующее
вещество? Очень даже известное! Фантазёр этих таблеток когда-то объелся – витамин Цэ,
аскорбинка. А если в начинке помимо неё лекарство от рака? Сдать на анализ? Результата
ждать долго – конкуренты его обыграют. Выход какой? Придумать что-то другое, новое.
Бред! Как он поймёт, что это не старое? Вдруг какой-то учёный-затворник уже изобрёл
лекарство от рака? Тогда оно вовсе не ново, оно существует, просто ему пока незнакомо.
«Незнакомое», «новое» по сути – синонимы.
Вопрос не в том, может ли СИМП создавать (и так ясно, что «да», рисунок из
пепла), может ли СИМП изобретать? «Что-то, что я сам не знаю».
Средний бабушкин палец торчал из песка, намекая на… фантики! в её тёмной
комнате.
Запасшись фонариком (тот, кстати, выключился при телепорте; или некстати, если
впотьмах нашуметь), на цыпочках (пусть Домовой не услышит!) Фантазёр мимо – ик! –
бродяжки прокрался к арке щербатой (одного бутылька уже не хватало), высветил бусы из
фантиков.
Какую сласть он раньше не пробовал? «Гирю» - конфету с зуболомным названием.
Запомнил фантик, вернулся в пустыню.
«Гиря!» - железная, 8 кэгэ. Пусть утонет в песке! Почему не конфета? А чего он
хотел? Действительно, чего он хотел? Не гирю.
«Негиря!» - превратилась в, - «Нигири!» - на языке (суши-нигири с лососем).
Фантазёр прожевал, проглотил.
«Гиря-конфета!» - сладость во рту. Выплюнул – трюфель. Шоколадный комочек –
он такой ел из коробки на прошлой неделе. Не дело.
«Трюфель-гриб!» - Фантазёр о нём слышал от мамы:
- Как бы тебе объяснить? Вообрази себе эссенцию всего грибного нямства.
Вообразил, что в ладони сжимает шероховатый, тёмно-карий комочек (недаром
конфета называется «Трюфель») с грибным ароматом и вкусом.
Разжал кулак, а там фарш. Из шампиньонов, по жюльену знакомых.
Из опыта следует: нельзя получить те объекты, о которых не знаешь почти ничего.
СИМП как нет-поиск: задашь параметры верно – выдаст искомое (трюфель), нет –
конфету из шампиньонов.
Предметы поиска должны быть знакомы. Но как хорошо?
«Безе!», «Духовка!», «Часы!», «Чемоданчик!», «Туфли!», «Тапки!», «Шерстяные
носки!», «Кальсоны!», «Шкаф!», «Стул!», «Компьютерный столик!»…
Пришелец взбежал на последний этаж. Пролёты лестниц остались внизу, он почти
дома. Лифт не использовал ради дыхания, частого, страстного, чтобы схватить на пороге
Алекс в объятья.
Любовь не терпит расстояний – полгода назад они купили мансарду.
Комната, кухня, балкон – Алекс сломала все стены. Их дом, как они – единое
целое, круговорот дня и ночи. Звёздная спальня, на кухне – рассвет, молоко облачков с
апельсиновым соком. Солнце на пляжном небе балкона, где тонет беговая дорожка в
гальке массажной. На полпути в спальню закат угасает на рассечённых павлиньими
красками перистых тучах, переходящих в расправленный хвост ярких звёзд над
раскладным диваном-кроватью из хвороста.
Не финансы мешали взять квартиру просторней:
- Пока нет детей, будем нежиться в гнёздышке. Мы же можем себе это позволить,
- Алекс тёрлась мыльным соском о жёсткое, покрытое щетиной бедро. Его. Даже в душе
они мылись вместе. Может быть, для неё здесь как в гнёздышке, но он был на ринге, где от
противника некуда деться. Ночь за днём бесконечные схватки… впрочем, без зрителей. Но
это пока нет детей, а потом вой трибун. Один ребёнок – одна трибуна, два – две, три – три.
Разувшись, Пришелец шагнул в звёздную спальню.
Из под покрывала, дразня, розовели мягкие пальчики. Алекс в постели на животе,
не видит его, беззащитная. Опустив непрозрачный пакет на прикроватную тумбу в виде
яичка, подкрался. Протянул руку, растопырил на максимум пальцы – защекотал! Пятки
затрепетали, как крылья колибри.
- Птенчик мой, так скучала по тебе… - Алекс, потянувшись, вынырнула из под
покрывала. Нагая (она всегда спала голышом) приподнялась на руках.
- Целоваться не будем, - он толкнул её.
- Ах! - упала на локти, подставив бесстыжую попку.
- Вот только не надо канючить мой член, - Пришелец отвесил пощёчину попке
(пылающий след). - Да ты вся горишь! - выдернул свой брандспойт из штанин, накачал
парой быстрых движений. - Пожар надо тушить. Ползи ко мне задом.
Чуть помедлив, она поползла.
«Предсказуемо».
- Сама себе вставь. Только без рук!
Она попыталась и виноватая:
- Упс, - член тыкнулся и соскользнул.
Слишком узко.
- Плохо! - Пришелец укусил нерадивую попку.
- Больно! - с придыханием Алекс изогнулась в восторге.
- Плохая девочка! - шлёпнул он щёлку, уязвимые губки.
- Что ты делаешь? - попросила она: «Продолжай!»
- Хорошие девочки – мокрые, а ты сухая, как по-кругу-траханная-шлюха.
- Нет, я не такая! - жалкий протест.
- Тогда засунь себе два пальца внутрь.
Поколебавшись умоляющей попкой, Алекс сдаётся и вводит... не до конца.
- Глубже! Вращай!
Приступила. Всё ускоряясь, захныкала:
- Ууу! - хлюп, хлюп... хлюп, хлюп…
Хлюп, хлюп... это не нос и не рот.
- Убери свои пальцы, они мне мешают, - член ворвался в мягкую, мокрую похоть.
Замер. - Покажи, как мне двигаться.
Дёрнулась. Прямо зверёк, насаженный на кол.
Дёрнулась. Медленно.
- Так не пойдёт.
Пришелец впился руками в разведённые бёдра и – хлоп! – загнал член до упора,
затем сдал на три четверти, натянул зверька снова.
Быстро, быстрее, стёгом, прессом об попку!
- Горячо, горячо! - Алекс рычала, текла между ног, но бесполезно, маслом пламя
не тушат. Схватки. Смазка. Оргазм. Второй. Третий.
Он кончил: спустил без капельки кайфа. Ночь за днём она сдаётся в их схватках.
Нет азарта – нет счастья.
Пусто.
Стук в остеклённый балкон – порыв ветра ветви качнул, всё ещё голые. То ли
весна, то ли осень…
«В летний зной под манящей листвой я засиделся до осени голой».
Алекс свернулась клубочком поверх одеяла, довольная. Всё как всегда, разве что
месячные пришли раньше срока, перемазав член кровью.
- Тебе не противно?
В её заботливом тоне колкие нотки – готовность к обиде.
Наивная. Кровь и сперма –
- Клубника со сливками, - Пришелец кивнул на член, - оближи.
Впрочем, он не настаивал.
- Какой ты пошлый! - она засмеялась, нырнув рукой под подушку за упаковкой
влажных салфеток. - Приправы его только испортят, - вытерев член, взяла в рот, облизала,
обвела язычком напоследок. - Он сам по себе лучшее лакомство. Чмок.
Пришелец протянул ей молочный десерт: клубника со сливками, классика. Алекс
его обожала.
- Любимый, ты сегодня исполняешь желания?
- Не я, а пришельцы.
Он улыбнулся – она улыбнулась.
- А кофе мне сваришь?
Чашку на блюдечке ей протянул (ароматная аура пара).
Он улыбался – улыбалась она.
- Как это ты? - голову набок.
- Не я, а пришельцы.
- Хм, - Алекс отхлебнула из чашки (взор запотелый: «Издевается что ли?»)
Пришелец пропал (телепортация в душ), объявился на кухне, скользнул по
паркету к постели.
У неё, по-прежнему, взор запотелый...
- Утром я думал выбрать нам кольца, - взял с тумбы-яичка пакет.
Звяк! – Алекс поставила чашку на тумбу.
- Без моего разрешения? - укоризненно на него посмотрела... - Шучу, мой родной!
Бросилась с кровати прямо на... шею?
Смещение. Он подхватил её за талию сзади.
- А вечером меня забирают пришельцы, - объятья разжав, плюхнулся на пол.
«Что-то не так, что-то не так...» - заметалось у Алекс в глазах. Зачем же так на
пол, есть же кровать, пол холодный, он никогда на него не садился, простудится, что с
ним?! Пришельцы? Серьёзно?
- Игорь… - бессилие.
- Полёт к их планете займёт сорок лет…
- Да встань ты уже… - первые слёзы.
- Эй, - он ей тихо, - отправишься вместе со мной?
Она рухнула рядом.
- Я люблю тебя – да.
«Ха!» - усомнился Пришелец, - «Ты, должно быть, себя успокоила: это всё
розыгрыш, проверка чувства на прочность».
- Тогда… - он вынул из пакета шкатулку.
Алекс затаила дыхание: «Кольца?»
- Зачем вам так много? - продавец удивился.
- В подарок. - Пришелец шкатулку захлопнул (роскошную, белую в золоте).
Алекс смотрит и будто не дышит. Он поддел пальцем крышку. Помедлил.
- Они, - палец вверх, - говорят, их еда для человека токсична. А лететь сорок лет.
«Чем мы будем питаться на корабле?» - я спросил. Выход есть: взять в полёт формы
жизни, которые съедобны для нас, и могут плодиться в их пище. Так что с голода мы не
умрём, - поднял крышку.
Жуки.
Алекс не дышит. Обморок. К его плечу привалилась – за талию обнял. Морока.
Содержимое шкатулки сыпется в стороны. Пришелец – жух! – в пригоршню смёл
беглецов.
- Жуков терпеть не могу, - на ночь глядя (изображённую на потолке над кроватью),
Алекс призналась (неделю назад, после отказа играть в «Привкус стали»).
Она очнулась в объятьях.
- Я люблю тебя, - изо рта Пришельца выскочил хрустик (языком – лизь). - Ешь, это
вкусно, - проговорил он, хрустя, - только лапками нёбо щекочут.
- И-И-И-И! - Алекс брысь на кровать.
- Игрь… - спазм.
- Игорь! - разодрал её гнёздышко вопль.
«Зачем меня звать?»
Потому что его потеряла.
- Игорь! - скукожилась, защищаясь подушкой, точно тут перед ней был пришелец,
чудовище.
- И-И-ГОРЬ!
Ща доорётся – соседи прибегут с понятыми.
Пришелец встал, бросил на пол ключи от квартиры. Забрав папку с документами
из тумбы-яичка, вышел под плач.
Плакала квартира! А на что он рассчитывал? На истерику. На то, что увидев
жуков, Алекс сбежит. Вернётся, а дверь заперта, сумки с её вещами у лифта.
Не получилось.
Ха! Хотя бы раз, но он ей проиграл. Впрочем, нет – сам себе, она была зрителем.
Зачем ему Алекс сдалась? Не надо сдаваться! Счастье в азарте. Ему нужна та, кого сложно
сломать. Чем меньше шансы, тем чувство острее.
Ему нужен ринг – квартира, которую придётся найти, чтобы успеть почувствовать
счастье, пока время есть. Пока не забрали пришельцы.
Красные барханы пустыни пылали. Инопланетный пейзаж. Чёрное, дымное
пламя.
Спиной к нему сидел Фантазёр на шее у манекена, который свалился носом в
песок, поверженный весом. А позади: шипела, плавясь, резина, стрекотало искрами
дерево, шептала пластмасса.
Позади Фантазёра горящая свалка, и где-то там – «Врачебная этика», книга с
пустыми страницами (подарок, ни разу не открывал), муляж манго (не ел, в супермаркете
видел), фотография осциллографа (незнакомый прибор, картинку в инете случайно
заметил).
Если предмет желания визуально знаком, но никогда не использовался – игрок
получает муляж, или фото, или от книги обложку.
Принцип наименьшей затраты энергии.
Ленивый СИМП. СИМПЛ.
Всё, действительно, просто! Желать предмет то же, что желать его свойства:
кожаный, красный… Чем больше свойств помнит игрок, тем выше шанс на успех.
«Чемоданчик!» - в руке. Кожаный, красный. Пустой почему? Потому что паспорт,
ключи и две флешки – не свойства предмета. И без начинки чемоданчик остаётся собой.
Вот почему тот оказался пустым под прицелом «Пророка».
А что с Домовым? «Умри!» - тот не умер. Объясняется просто: СИМПЛ не
транспортирует электричество, аппараты выключаются при переброске, но у человека нет
кнопки «офф».
СИМПЛ не вмешивается в ток электричества, а, следовательно, в мозг игроков.
Что логично. Иначе: «Умри, умри, умри!» - игра бы закончилась, игра на везение, совсем
дурная игра, не на звание гения, в которой победит интеллект самый-самый. То есть, его.
План «Как выиграть» составлен, простой, даже очень. Что если до него
догадались соперники?
Разведать и срочно!
Тиран и Пришелец – где? Неизвестно, телепорт к ним опасен. А вот Домовой…
(Фантазёр осторожненько глянул из загона бродяжки) тот пальцем проматывал текст на
ком-коме, будто в зеркальце на себя любовался. В той позе, что три часа раньше.
Чем он так увлечён?
- Отвлекись ненадолго, - подступился к нему.
«Две прямые, параллельные третьей прямой, параллельны…»
- Это срочно? - Домовому всё параллельно. - Я занят.
«Чем?» - Фантазёр уткнулся интересом в экран, а там геометрия. Где план «Как
выиграть»?
- Неблагодарный! – нарочито завредничал. - Занят?! Нет, это я тобой занят! В
шкафу остались улики: волосы, чешуйки кожи – всё надо скорее пропылесосить, чтобы ни
клетки! А то обыск, полиция, генетическая экспертиза!..
«Додумай, Домовой, ты зависим. Сколько ни пылесось – в загоне бродяжка. Если
взять на анализ её ДНК, полиция спросит по результатам: «Где твоя настоящая бабушка?»
С чего бы полиции брать ДНК? Вдруг кто-то подскажет, вдруг Фантазёр? С чего вдруг?
Наоборот, тот помог, и пока помогает. Он – друг, а я ему: «Занят». Обидится и донесёт».
Кх-кх, пусть соперник станет сговорчивей.
Тот, засунув в карман школьных брючин ком-ком, подорвался к окну, будто к
распахнутой двери в чудесное место.
Это место, где скрыться. Друга обидел – стыд – суицид. Фантазёр выжидал.
Вышел пшик.
Домовой пожелал распылитель. Пшик-пшик на стекло растворитель.
- Пропылесошу потом, надо окна сначала отмыть, а то с улицы глянуть – притон.
«И как до сих пор не устроили обыск?» - Домовой задраил мочалкой по
чернушным потёкам (закрывшись по пояс распахнутой створкой). Хорошо, что дома он не
один, есть догадливый.
«Гад, прячется от разговора», - Фантазёр отложил на постель чемоданчик,
вытащил ком-ком из кармана на заднице, в поиск вбил: «Чем отчистить от краски стекло?»
И как бы между делами:
- Чем же ты был так увлечён?
Хорошо, что дома есть Фантазёр:
- Помоги мне советом.
Советчик с бритвой:
- Сейчас помогу.
«Бритвой?»
- Я лысый!
Фантазёр встал к соседней створке окна, станком заскоблил по чернухе (игра «Кто
быстрее отчистит»).
- Так что ты хотел? - бритвой скряб-скряб.
Мочалка: «Вызь-вызь», - по кругу, по кругу.
- Передо мной задача: поступить в вуз. А перед этим школу закончить, - Домовой,
как учебник, старательно точен, - вечернюю школу для взрослых, как я узнал в
«Неудачниках». Поступить поступлю… в первый класс?
ВИ-И-ИЗГ по стеклу. Бритва царапает краску, но вовсе не чистит. От мочалки же
круг чистоты шире-шире. «Как выиграть?» - у Фантазёра задача.
- Каков мой уровень знаний? - Домовой прояснял свою ситуацию. - Для
поступления на архитектора математика самое главное. Алгебра и геометрия. Как с ними,
есть траблы? Скачал из сети учебник с основами, за час прочитал, второй раз не надо – всё
понял, запомнил. «Фотографическая память» – термин из телепрограммы. Я человек
просвещённый, информации много, есть и полезная – из молодёжной комедии «Домашнее
образование». В школу приду и скажу: дома с репами парился. Пусть собирают комиссию,
я пройду аттестацию. Летом – в вуз, освою профессию за год. Или есть способ решить всё
быстрее?
Сопернику в тон:
- Засечём время.
Но прежде… «Я выиграл!» - Фантазёр опустил стекло чернушное на пол (помог
алмазный резак), открыл «Таймер» в ком-коме.
- По команде «Скан!» начинаешь страницу. Закончишь – поднимешь глаза. Готов?
Домовой уже:
- Да.
- Скан!
Что было быстрее? старт таймера, пыльная радужка глаз? Неисчислимая доля
мгновения.
Неисчислимая? Кх.
- Можно читать вдвое быстрее! - заключил Фантазёр, пряча ком-ком. Подхватил
чемоданчик, - Тренируйся, у Тирана свидимся вечером!
«На память надеешься? Учи геометрию!» Память бесполезна сама по себе. Надо
знать, какие предметы запомнить. По плану «Как выиграть» их всего три.
Телепорт. К бастиону из рекламного баннера, бьющему башнями в небо. Правда,
на баннере солнечный день, а в реальности – утро, просветы сквозь тучи, розовые
промокашки зари на мокром асфальте, лепестки отцветающих вишен в лужицах мелких.
С холма спускалась булыжная улочка к крышам старого города, окутанного
снотворным туманом. Или то дым из турбин взлетающей в космос тарелки? (Спортстадион громоздился между домами).
Всё это внизу, а путь Фантазёра шёл вверх к отвесному рву в два человеческих
роста. Отпрыск ежа и ужа (стальной частокол), свившийся кольцами вкруг бастиона,
щетинился легионом клинков, бурых от времени, крови.
Вдоль грозного рва тянулась сетка забора (защита от дураков).
Мост (уже неподъёмный, на обвисших цепях) заглатывал редких посетителей
внутрь через три ряда грубых, желающих рухнуть, пробить черепа туристов решёток.
Двор-колодец и касса, скромная будка.
«Ван тикет» - Фантазёр показал кассиру на пальцах. Полный вперёд, на
экскурсию! А потом ещё на одну, ту, что на цементном заводе.
Или на кладбище, где лучше встретиться с супергероями? От места встречи будет
зависеть «нет» или «да» на предложение: «Жить хотите? Теперь мы в одной группе».
(Предложение в стиле Тирана).
Да, у кладбища есть свои плюсы, оно напомнит собравшимся об их настоящем, о
том, что обычный сверхчеловек для общества предпочтителен в качестве трупа. Или
выбрать дорогой ресторан с видом на светлое будущее?
Тиран выбрал дорогу.
Безличный голос аэропорта, словно эхо, за ним повторил:
- Маршрут не важен… я правильно вас поняла? - донеслось из ком-кома.
Тиран сидел за столом. Рабочим? Перед ним стандартный бланк заявления:
«Прошу Вас освободить меня от занимаемой должности…» Дата, подпись.
Грядут перемены, а значит: «Мы в одной группе», - должно прозвучать в дороге,
на взлёте (перемены ведь к лучшему). Что до маршрута:
- Не важен, - Тиран подтвердил. - Вылет сегодня в двадцать ноль-ноль. Пусть джет
три часа покружит, а затем приземлится в пункте отбытия.
Девушка ему со смешинкой:
- То есть, просто вас полетать?..
Все вещи в квартире будто парили. Прозрачная мебель. «Учит мыслить красиво»,
- убеждали Фантазёра родители с детства. Красота, она, прежде всего, в голове.
Где, например, красиво хранить несезонную обувь? В шкафу на верхней полке в
коробках. Почему не на нижней? Неудобно же лезть каждый раз на стремянку. Каждый
раз? Раз в полгода. Вот почему на нижнюю полку сезонную обувь поставить удобно.
Удобство-то в чём? Достигать цели просто. И как это сделать, ну как это сделать?
(Напряжение мозга…) ВОТ ТАК! Момент осознания, он, словно солнце, красив.
Красивые мысли – родительский дом был создан из них. По большей части.
Прозрачная мебель напоминала, где вещи всё ещё сложены сложно. И пусть дураки
утверждают: прозрачная мебель в доме – уродство, смотреть сквозь неё… смотреть на
людей тошнотворно сквозь кожу.
А если сквозь небо на звёзды? Надо думать уметь, и будет красиво-удобно.
Вот сколько жизни на выбор: «Что же мне съесть?» - перед открытым
холодильником тратиться? К тому же холодильник вовсе не вкусный. Куда интересней
прозрачный.
Внутри био-йогурты, тюбики смесей белковых по полочкам, клад витаминов (во
флакончиках, в блистерах, всех фруктовых расцветок). Снаружи бульон на столе,
круассаны.
Родители отдыхали на кухне красиво за новостями.
- …террористы требуют в течение суток...
- Что-то тебя долго не было, - оторвал папа зубами полкруассана.
- И вот почему! - Фантазёр чередой телепортов взял половник, тарелку, супом
наполнил холодным, греться засунул в микроволновку, на стол пожелал праздничный торт.
-…отказались вести с террористами переговоры…
Диктор речь потерял – мама нажала на пульте кнопку «без звука», а у папы щёки
круассаном надуты – говорить Фантазёру никто не мешал:
- Я отобран в научный проект… - «…сверхсекретный», - намекала родителям
пауза. - Отказаться никак не могу, с вами жить теперь не смогу, потому что со мной вы в
опасности. Но за меня не волнуйтесь, я буду в порядке! - Фантазёр сорвал с торта крышку.
- Постараюсь вас навещать раз в квартал, - вынул из джинс кредитную карту. - Отчисления
буду переводить ежемесячно, все деньги – вам. И ещё… - постучал костяшкой по
сорванной крышке. - Мной можно гордиться.
- Я же тебе говорила: тест на АйКью не объективен, - мама встала к папе лицом,
будто бы отмахнувшись от сына. Скованный жест.
- Ты итак у нас задержался, - папа с улыбкой бульоном давился.
Подавлены. Такими он их видел только однажды, когда заимел АйКью «Выше
среднего». У папы и мамы «Высокий», а он их идеальный ребёнок, который, как от него
ожидалось, прыгнет за двести.
Повезло ещё, не просекли, что его АйКью «Средний». Приставка «выше» потому
только вышла, что он загрузил тест повторно, потратив из часа десять минут на первый
вопрос, а потом:
- Система зависла! - оповестил всю квартиру. Нажав на «Резёт», загрузил тест
повторно.
Смекалистый парень, им можно гордиться. Фантазёр, нарезая дольками торт:
- Вы же не против воспитывать внука?
Родители должны согласиться.
- Какого?! - мама то ли ругнулась, то ли задумала выяснить: «Сколько же их у
тебя?!»
Рука папы дрогнула, долька торта свалилась с лопатки.
- Когда ты успел?
Кх-кх:
- За год успею. - (На тот случай, если игра вдруг затянется, Фантазёр разработал
запасную стратегию). - Куратор проекта дал гиг анкет, сказав: «Сам подбери мать для
ребёнка». Возможно, родится особенный… - пониженный тон намекал: «Берегите его».
Столько всего! Телепорты, из-воздуха-торт, уход сына из дома, проект «Внук» –
всё за собой повлекло трансформацию мамы в учёного. Чтобы вынести всё, надо мыслить
красиво.
- ДНК на совместимость проверь.
«Кого бы здесь выебать?» - Пришелец одну за одной забраковывал тёлок в
социальной сети. Вот эту соску не придётся долго уламывать, всё случится на заднем
сиденье в такси.
Где целки, мужененавистницы, лесби? Он их будет ломать, они не сдаваться –
счастье – процесс.
Только времени мало – пришельцы.
- Файт! - ударил из шорт возглас сэнсея, оповещая о сообщении. Снова от Алекс?
Прошлое было: «Вернись, я всё съела!» Зачем возвращаться, если снова сдалась?
Пришелец вытащил гаджет, взглянул: «Лицом к лицу. Телепортируйся!» - это
Тиран. О’кей, а предложит хуйню вместо счастья?
В съёмных просторных апартаментах (свет интимно погашен) на траходроме
(вместо постели – мягкий кремовый пол) разлёгся Пришелец с лэптопом. Шестидесятый
этаж небоскрёба с панорамными окнами. Город в ночнушке неоновой, белых и красных
лентах от фар. Улицы красных огней. Фонарей! Предложат хуйню – он метнётся в
«Бордель»!
- Правильный выбор, - Тиран указал Пришельцу на место (в одном ряду с
Домовым).
Хай-тек. Бизнес-джет. Сиденья с обдувом, чтоб не потеть, салон с бесшумной
ковровой дорожкой. Стюарды ждали вызова в рубке, капитан за штурвалом – сигнала к
отлёту.
«Забирают? Уже?» - Пришелец задумал убраться, но прежде…
- Дождёмся последнего и к разговору, - Тиран, занимая собой весь проход,
отправил Фантику месседж: «Лицом к лицу. Телепортируйся!» Боком к боку нельзя –
выйдет боком потом внушать экипажу, почему от сиденья остался огрызок (это всё
крысы!)
Но всё под контролем. Положения тела он не изменит, станет говорить
исключительно стоя, поэтому с джетом ничего не случится, пускай даже Фантик
объявится поздно.
А Фантазёр уже здесь.
У Тирана на шее.
Что видит?
Аэродром.
Через дырку.
Глава 3. В каждом плане есть бублик
«Рабочий был план, зачем, друг, испортил?» - мог стиснуть икры Тиран – до ран –
но ему возмущённо пятками в грудь:
- Отпусти! - Фантик взвизгнул ребёнком, которого батя играючи поднял: «Не
бойся, ты – лётчик, набирай высоту!»
Лжец, джет не взлетит, придётся менять обстановку.
Тиран, как в сумо – руки на бёдра, две сумы с жировыми запасами – к полу. Сел.
Наседник из корпуса судна как пробка, которую вниз продавили – бултых! – скувырнулся
глухим перестуком костей по ковровой дорожке, кубарем – бух! – в люк кабины пилотов –
открыт, оттуда:
- У нас неисправн-опс! - ботинок запнулся о рёбра.
Фантазёр снизу:
- С-с! - недовольно, невольно на обидчика зыркнув, увязнув в тумане ванильного
пара на огоньке электронной сигары. Дрожащей.
Накинутый китель, навыпуск рубашка – пилот неисправен, а каким ему быть?
когда только-только, развалившись за звёздной панелью приборов, он был зодчим
галактик, надышав млечный путь, пар молочный… вмиг окрасился красным – индикатор.
Чем светит? Разгерме-Э-Э-Э?!
- В обшивке дыра, - Тиран ввинтил палец в чёрное небо. - Мы никуда не летим. В этой группе он лидер, план может быть сломан – он нет. Лидер гибок.
Треск. Резкий. «Опасность!» - Фантазёр подобрался отпрыгнуть подальше от
резасти. Где?! Откуда?! Звук отрываемых пугов об спинку салонного кресла. Да это
жиртреск! Провернулся в проходе, белое пузо медузой скользнуло из чёрной сорочки.
Сигара пилота тик-тик, время тик-так.
- Кто виноват?! - пузо взрычало утробно и властно (губастые складки
прожорливой пасти). Фантазёр из прохода – за кресло, там спасся.
Пилот, вероятно желая стать паром:
- Я, я… - речь потерял. Не терял? Сигары-воровки вина: украла слова, улизнув изо
рта.
Тиран гибко:
- ТАК ЭТО ВЫ?! - обтирая кожу спинок сидений, со скрипом, наехал на пилота
махиной. - Возвращайтесь в кабину, свяжитесь с начальством, пусть мне позвонит!
«Исполняй!»
- Я, я… - Йа-йа? Пилот-иностранец? щёлк каблуками, люком хлоп, затвором бряц
– заблокировал вход.
Фантик за креслом таится, стреляет глазюками, как из окопа. Из-за него, дурака,
менять обстановку. Не сложно: «Я закажу нам такси, есть запасной вариант», - Тиран
извернулся сказать, но кому? Михаил как будто отсутствует (взор простёртый в
прострацию). Гарри отсутствует.
- Где он?
«Кто, Фантазёр?» - Домовой на вопрос приподнялся из кресла, глянул... понятно:
Тиран – толстый кот-детектив в фарсе «Хвост»:
- У тебя за спиной.
Покинув
убежище-кресло, мях-мягкими шажками по ковровой дорожке,
пробежкой Фантазёр подобрался вплотную. Их манит Пришелец. В ловушку? Очень даже
наверно, но что может быть хуже… Тирану:
- МЫ ВСЕ В ЛОВУШКЕ! - побудительно на ухо, - самолёт заминирован! За
террористом, навалимся, схватим! - пусть жиртреск пробным шаром на неприятности
телепортнётся. «Прощай!» - он к лягушкам на пруд, в безопасность. Откомкомит оттуда
через минутку: «Как ситуация?»
«У тебя за спиной», «террорист», - группа вертеть им пытается. Зря:
- Хотел бы взорвать, уже бы взорвал. - Тиран среагировал стойко. - Телепортация
неоправданный риск, когда есть ком-ком, - открыл лист контактов, на «Пикки» нажал,
включил громкую связь (пусть все слышат правду).
«Пи-и, пи-и…» - по салону гудки. Автомобилей (вызов был принят). От гудков
Домовой отделил шумный митинг далёкий, ветра порывы. Простор, а не как в самолёте,
где даже с дырой полный штиль. Ищущий ветра в дыру не вернётся – несовместимы.
Из ком-кома порыв:
- Я в бордель, пацаны!
Порыву под дых:
- Проебёшь своё счастье, - Тиран слогом Гарри, ака сам Гарри, тока честный с
собой. - Возвращайся, - «Стюардесса, в салон!» - по мыслесвязи.
- Далеко твоё счастье, - из динамика зло. - Не успею на джете дырявом до завтра.
А завтра, кто знает, проглотит пизда-НЛО. Как слышишь?
Тиран мог сказать: «Хорошо, особенно «вжик» раздвигаемых штор».
- Переключись в режим «видео», - ком-ком от уха отвёл, ловя в объектив
стюардессу.
- Сервис! - распахнув занавески, подбоченясь, в салоне, стройная, в мини, с
кудрями рыжими, дикими.
- Видишь? - Тиран проворчал, держа дичь в объективе. Мурлыкнул смутительно, Как вы красивы!
- Не отрицаю, - полуулыбка.
- Вы потрясающи, - руку на сердце, - но, увы, не сейчас, - ком-комом потряс.
С опозданием дерзким:
- Тогда: до свидания, - занавески вжик-вжик царапкой кокетливой.
К переговорам! Взор на ком-ком:
- Тебе нужна дырка? Она есть и здесь.
Реакции нет. Вместо лица собеседника – ночь.
- Приятель, увы, - усталый зевок, - мне бляди не интересны.
Заявил по дороге в бордель. Что за нелепость? Выходит, Гарри ищет не женщин,
тогда какова цель побега?
Вынуждая назвать:
- Тем паче вернись, мы обойдёмся без джета.
Помехи на линии: «Пфф…»
- Завтра. Если не спиздят пришельцы.
«ВУ-У!» - гул турбин. Из дыры в самолёте. Тиран сквозь неё: «Пришельцы?» всмотрелся. Сквозь дыру в самолёте. Аэродром, какие пришельцы! Скорее дыра в обшивке
исчезнет. А что, может с помощью суперспособностей... поздно – динь-динь из ком-кома
бубенчик. Номер «ХайВэй» ожидает ответа. Начальство пилота. Пускай подождёт:
- Четыре часа.
Гарри вздохнул:
- Повтори-ка, проблемы со связью.
- Не тяни! - Фантазёр шею вытянул шлангом, - Давай к нам! - просунулся из-за
бочины. В споре кто победитель? Он. Вот как надо уламывать:
- Не вернёшься – Тиран бочкой на спину хр-р…
- Не слушай его, - длань горло сдавила. - Четыре часа – это время до завтра.
Полночь настанет – тебя заберёт НЛО, - не гадания – график. - А если нет, ты вернёшься.
Мы ждём.
Сброс. Первой линии – «ХайВэй» на второй. Без вступления Тиран в наступление:
- Потерпевший, Владимир.
Шепелявя как подожженный фитиль:
- Вэй, тот, кто принимает решения. Капитан рассказал мне... вздор. Что скажете
вы?
Тоном автоответчика:
- Переведите, пожалуйста, связь в режим «видео». Предупреждаю, в целях
фиксации правды наш разговор и показания камеры будут записаны. Мне скрывать нечего.
- Тиран покрутил ком-ком у дыры с вихрастым, как солнце, сечением. Дыра, размером с
саму очевидность, сквозная. - Это ваш премиум?
- Я потрясён, - скупой тон. - Борт дважды проверили, всё было в порядке.
Тиран недоверчиво:
- Дважды?.. - Рассвирепел бушующим смерчем, - Тогда верните мне деньги
вдвойне!
- Конечно-конечно… - фитиль прошипел тихо-тихо (необходимо успокоить
клиента, но норов – порох – Вэй вспыхнул), - как только нашу вину подтвердит
экспертиза!
Лёд:
- Пш-ш!.. Таможня – свидетель, я не пронёс на борт автоклава, ху-ху, - (от
студёного смеха Тирана Вэй не на шутку закашлялся грудью). - Будьте здоровы. Так кто
виноват? Это ваш недосмотр привёл к срыву сделки, так что будьте любезны покрыть
причинённый ущерб.
- Владимир, кхм-кхм, а вы не беретё в расчёт вину третьих лиц?
- Пришельцев из космоса? Хотите – ищите. А завтра найдёте баннер в сети:
«ХайВэй опустился». - Тиран в ком-ком вперил взор. В коротышку, который от стресса
пунцовый, потупился. - У вас один путь, мистер Вэй – пополнить мой счёт в течение часа.
Бумага, ручка есть рядом?
Тупка, тупка… уступка:
- Диктуйте.
- Семь, семь, семь…
«Удачный момент», - нашёл Фантазёр. Прохрипел:
- Я прослежу за Пришельцем!
«Своевольное горло», - Тиран крепче сжал.
- Подождите немного, - велел мистеру Вэю. Ком-ком животом заглушив:
- Фантик, стой, ты наделаешь дыр, суперспособности выдашь. Гарри в полночь
вернётся, будь терпеливей.
«Быть позади, дать выиграть Пришельцу? Ищи дурака!»
- Я не таков, - сказал Фантазёр и был таков.
Был там, где хороший обзор. На руины.
Старый дом странноприимный, странный, без крыши, в лабиринте переплетённых
лиан. Верхние два этажа обвалились, и нет чтобы их восстанавливать – лампы, лунные
лампы, как бельма, висят с переборок, а меж разрушенных стен – тени. Снуют одинокие, в
робах.
Стыд одинок.
Нищей короной верхние два этажа венчают витрину бесстыжую, голую, где во
вспышках прожекторов тьма силуэтов в пляске (в групповом сексе?) Витрину басы
распирают: «ДУВ-ДУВ!» Стоная, пульсирует дверь в виде вульвы. В неё с улицы ломится
подиум – хуй – очевидно Пришельцу.
У ступенек на подиум двое: два смокинга, два двойника, два фейса – контроль.
Поодаль автобус в раскрас полицейский. У плошек горящих с дубинками наголо замер
наряд,
палит
мальчишник
в
распиздяечных
маечках,
копну
чёлок-мальчиков,
профилированных грудастыми мачо, а также отвислыми дядями с прессом бумажников,
карнавальными масками.
Гам.
- Расходитесь, хуишки! - злорадствовал фейс в матюгальник. - Все члены в сборе,
вход только для шлюх!
- Только для шлюх? почему? - Фантазёр хочет знать. - Наоборот, это к шлюхам
приходят в бордель, тогда почему?
Почемука и папа-Пришелец. Отвлёкшись: «Чтоб ты заткнулся!» - от наблюдений:
- «Бордель» – название клуба.
- Только для шлюх, профсоюзный?
- ЧУШЬ! - из рупора грубо, - ТЫ НЕ ШЛЮХА, ТЫ – МИМ! - фейс на контроле,
мукою припудренный (жилы губ в кровавой помаде) с издёвкой напялил цилиндр на
бессловесную пьянь. - Ты куда? У тебя же не встанет!
Шатаясь на месте, пьянь в грудь кулаком, а фейс – в матюгальник:
- Говорит: «Блядь, спокуха, я за себя отвечаю!» Мужик! - толпе на показ большой
палец, - Дадим ему шанс! - рупор в харю. - ГДЕ ДРУГ?!
Пьянь до колен семейники – шшух.
Фейс пригляделся…
- Где друг? Я не вижу.
Пьянь (реально как мим) к паху нагнулся – ниже и ниже – цилиндр свалился (фейс
подхватил). Мим шатко-шатко зенки в кусты – руками отмашка, крест-накрест ноги (на
стопах домашние тапки).
Фейс, цилиндр надев, за плечо поддержал.
- Ты один, без поддержки притопал?! Где друг?!
Мим задумался…
- Дррууг!! - слюна пузырями.
- У-У! - мальчишник, глумясь, вытолкнул пугало в длиннополом пальто наподобие
бурки, откуда мотнёй без стеснения выпрыгнул – кто? Пришелец сразу признал: «Хуй-впальто».
Тот задом-задом обратно в толпень, от пьянки усталый, присесть бы на пень –
пеньдель в зад! – на мима упал, к коленям синюшным, вцепился в семейники – шшух –
носом в чумазые тапки.
Фейс явно рад:
- Пропущу вас обоих!.. Но для начала, - на плечо миму руку, - докажи, что мужик,
не болтун висломудов. Ты хуём не болтай – выеби друга! Друг, выручай, пальто задери!
Из первых рядов подстрекающий свист. Сброд вразброд:
- Вставь другу! Смелее! Ты же мужик!
Хуй-в-пальто, едва встав, как-то сразу поник. Мим же, пыхтя, со всех сил
пропитых замахнулся по фэйсу, но мимо (может быть, тот в глазах раздвоился?)
Повторный замах. Не прошёл: двойник молчаливый с шага впечатал в рыхлый
живот кулачище в белой перчатке – оба друга вповалку.
Пока наряд полицейских в автобус падаль оттаскивал, мим сипло орал:
- Пустите меня, пидорасы!
Под этот шумок к провокатору-фейсу скок мужичок в штанцах на подтяжках,
прячась под маской серого зайца (дёрганый типчик, по сторонам озирается). Лапками
дрыгая, что-то промямлил.
Фейс перевёл:
- Заяц за вход предлагает мне взятку! - (взяткодатель, вздрогнув, драпнул в
сторонку). – Куда?! Я возьму! только знай: за это меня уволят с работы, которая мне
доставляет колоссальное-оу! моральное-йэс! - фейс от души - удовольствие!
На зайца наседают легавые, на карманы пухлые косятся, тот трусцой пятится.
Фейс вдогонку:
- Всего миллиард!
«Фигляр, столько налички не влезет в карман», - впрочем, Пришелец мог пожелать
чемодан или два, но откуда такие доходы? Не НЛО пизданёт, так налоговая (в смысле, его
за решётку).
Так как попасть в клуб? Взять подиум боем. Когда легавые зайца утащат в
автобус, он фейсов лоб-в-лоб и спринтом ко входу. Легко. Для него одного, без напряга на
шее, без вцепившихся крюк. Взял, выкрутил обе.
- Ай, выпусти, больно! Ай-ай! - на жалость давил Фантазёр. И на плечи.
«И он ещё недоволен!»
- Слезай!
- Тебе тяжело, ты слабак?
«Ты – помеха!» - Пришелец не медлил: от клуба торпедой, в тёмные воды от света,
оббивая буйки.
- Уёбки! - гнев пнутых ногами голов позади. Гам слабее, слабее… скорость в
ушах. Темно, никого на старой промзоне, площадке «Борделя». Брошен сталелитейный
завод, в разрухе цеха… Необитаемый остров, утёсы.
Помеха:
- Сбавь скорость!
С разворота в ворота склада хребтом. Гремучая жесть, оглушительный гром, грудь
Фантазёра грозой рассекло.
Пришелец через плечо:
- Слезай, или сделать больнее?
Боль стихла:
- Кх-кх, возьмёшь в клуб, тогда слезу.
- Ты вредишь сам себе, - ногу в захват, локтем упор на коленный сустав – больнее,
больнее!
Нестерпимо! «НЕ СМЕЙ!» - ослепило. Больно-больно! Бить лбом в затылок.
- ПУСТИ! - череп в череп.
Колотится колокол в башне Пришельца, мысли дробятся на черепки: вот он
грохнется в обморок, в полночь очнётся, всё меньше и меньше шарик Земли. «Мне бы в
бордель», - последний осколок.
- Мир! - поднял руки.
Фантазёр на коне. «Ком-ком!» - под нос проигравшему сунул. Ноль-ноль двадцать
пять (местное время):
- Уже за полночь, нас ждут на встречу.
Опять двадцать пять!
- Тебе ногу сломать? Я – в «Бордель», ты – в больницу. - Пришелец ком-ком
отобрал, чтобы тут же с посылом: «Не наглей, я сильнее!» - вернуть. Пустоту.
«Ком-ком!» - желанием вырвал у вора из рук. Фантазёр: «Победил!» проигравшему милость:
- Ломай! Зачем мне нога, когда есть телепорт? От меня не отделаться. - «Проще
убить».
«Шею сломать? Неудобно, пусть сначала отцепится», - Пришелец навзничь всем
весом, как рестлер, помеху головой об асфальт. Мягко:
- Собрался страдать за Тирана?
Вопрос упёрся в металл, трубку резкую, ствол.
Фантазёр перед встречей был в тире. По плану «Как выиграть» все игроки
должны быть в одном месте, и здесь один минус – план долгий. Вдруг он столько не
выживет? Эксперимент: «Револьвер!» - Пришельцу к уху дуло быстро, палец на спуск.
«Выстрел?» - вспыхнула мысль в опустевшем мозгу. - «Шелохнусь, он мне бошку
прострелит!» - Пришелец сквозь зубы:
- Бросишь игрушку – возьму тебя в клуб.
«Бесполезная штука», - револьвер от асфальта ту-дух. Быстро выиграть нельзя.
Никому? Для проверки придётся собрать всех по плану, но Пришельцу хочется в клуб.
Скучно:
- Что в нём такого?
Что в небе такого? Тысячи звёзд. Сказать? Заболтаются до НЛО, так что кратко:
- В «Борделе» пиздато, - в небе Пришельца тысячи пёзд, - Отцепись, наконец,
поможешь с охраной.
Разобраться? Драться? Больно.
- Не буду, я боли боюсь.
Череп себе разбить не боялся.
- Тем более слезь, мне одному против дв-ух! - Пришелец на бок, перекатом на
грудь – от асфальта жимом на четвереньки легко, без напряга, который не давит – даже с
ним на плечах он пробьётся.
- А как же наряд полицейских? Внутрь за нами! - напряг подсказал: с ним он
приметен. «Маски исправят», - подумал Пришелец, детали продумал, как инструктор по
пунктам:
- Натянем на лица чулки, пробьёмся в клубак, смешаемся с тусой. От камер
пригнувшись, маски сорвём – встречайте, свои!
- Ну да, ну да, - зануда задумке не рад. - Ты раньше бывал в этом клубе?
С четверенек на колено Пришелец встал:
- Слезай, скоро буду.
- Угу-угу – в ближайшей больнице! Охранников двое? Кх-кх, рванёшь дверь, а в
«Борделе»… - (фейсы белёные, точь-в-точь как у клоунов… у трупов) - их там целая
труппа! Почему не сместится в клуб телепортом?
Полночь скоро – скороговоркой:
- Потому что там плотно, нет фотографий сортиров укромных, интерьеры на сайте
запороты порно: шлюхи и члены, шлюхи на членах – вмажусь в кого – расчленёнка –
трагедия – эвакуация. «Бордель» опустеет – плохая концовка. Короче, слезай, будем
драться.
Ой, да не надо, с чего расчленёнка?! СИМПЛ не воздействует на электрический
ток, на организмы с нервной системой – их нельзя заместить своим телом. Тсс! Это секрет
для соперника, только тот никуда без «Борделя». Вход только для шлюх.
Фантазёр с шеи шшух.
- Переоденемся в платье! В «Бордель» же пускают девчонок – сыграем красавиц!
- С кадыком и щетиной? - Пришелец фонариком щёлк, ослепляя противника:
свитер, джинсы, кеды, – всё как обычно, без пистолета. Убийцу убил бы, но раз Фантазёр
без ствола, бить в кадык расточительно: боем сквозь труппу трудно прорваться, пусть
даже на шее никто не сидит, как жена.
Свадьба. «Платье!» - будто из пены, ещё бы чуть тоньше и стало прозрачным.
- Вот моё предложение, - шарфом накинул на плечи прозрачный намёк, поданный
Алекс вчера на прогулке:
- Смотри, на витрине отпад! Зайдём? Я хочу, я хочу! Я примерю?!
Ручеёк на бретельках, стёкший по стану, низвергся от бёдер до пят водопадом на
женственном теле. В крюках свисает тряпьём.
- А мне по размеру? - повертел Фантазёр. - В груди узковато.
- Ткань эластична, - «Вдобавок ты тощий», - лифчик надень, - белый, с
закрытыми, жёсткими чашками плюс вату подкладкой Пришелец представил, - держи!
Стащив свитер во мрак, невеста в ответ с повелительным жестом:
- Набей пока лиф, мне надо раздеться, - полотенцем Пришельцу платье в довесок.
- Где твой костюмчик?
- На мне, - фонарик на брюки из льна, слегка мятые. Выше, на жёстком торсе
бойца пиджак нараспашку хвастался колотой раной на сердце (помада). - Я твой жених.
- Вижу-вижу, - Фантазёр, чтобы стопы не пачкать, через кеды стягивал джинсы. А почему ты не в платье? Мы же девчонки!
- Давай, раздевайся, я всё объясню, - зажав фонарик под мышкой, рулон ваты –
меж бёдер, отрывая, набивая чашки лифчика формой, Пришелец поведал:
- По правилам клуба «м» равно «ж». Жеманных приблуд, скажем трёх,
пропускают вперёд. «Шлюхи! шлюхи идут!» - фейс в рупор орёт, суя руку в мешок
лотерейный, выбирая из тех, кто платил за билеты, счастливчиков трёх – не больше, не
меньше – чтобы «м» сравнять с «ж». Но мы-то этот баланс не меняем, мы – пара,
смекаешь?
- Лиф помоги застегнуть, - выгнул спину напарник, - мужчины и женщины
вместе… мне тесно! - лямки стянули, - задушишь! - туже и туже (грудь Алекс поуже,
тяжело застегнуть). «Весь воздух на выдох!» - найдя ему выход, Фантазёр прошипел из
себя:
- Мужчины и женщины вместе в смешении – просто смешно, таких клубов полно,
чем «Бордель» уникален?
Пришелец, крючочки еле-еле сцепив, подал напарнику платье.
- Каждая «ж», зашедшая в клуб, признаёт себя шлюхой, ферштейн? Шлюху нельзя
изнасиловать членом, - (кровякой по простыне на странице «Борделя»). - Шлюху должно
иметь, притом во все дыры.
«Неужели мужчине нельзя быть красивой?» - в подоле платья, в застившем глаза
водопаде, барахтаясь в поисках дырок для рук, головы, Фантазёр не сдавался: «Я стану
самой красивой невестой! Где же отверстия? Сбоку? Нет, сверху!»
На свет фонарика выбравшись, подол одёрнув, бретельки поправив, в ком-ком
посмотрелся: глазастый, радужка – зелень живая, вразлёт колосятся стрелки бровей,
скулы… не дуры, нос любит знать.
Губы собрал поцелуем… не то! Как ни смотри, мужское лицо. С ним он не может
быть первой. Ну и пошло оно! Нервы. Всё лицо в нервах, а в них электрический ток. На
пластику СИМПЛ не примет запрос. А вот примет! Пластический хирург моделирует
кость – желание нервную ткань не затронет.
Желание… хм, а какое? Лицо, своё, только женское. Мамино? Краше! Своё,
только женское… сложно представить. Лицо сложено из… Он изменит его по
фрагментам! начиная от центра.
Нос размыло фатально. Стоп! он же ещё ничего не представил! Что за дымка в
глазах, ощутимая кожей? Нащупал, приподнял…
Фата.
- Хватит смотреться, ты теперь бесподобна, - жених нашептал, похотливо дыша.
«А если меня изнасилуют в клубе?!» Красивой быть больно, попу порвут.
«Больно-больно, отстаньте!» - его мужской голос, мужское лицо – ничто не спасёт: в клубе
грохот, темно, а он в женском платье.
- Не можешь без шлюх? Проще двинуть в притон! - Фантазёр шагом марш на
подол, боком отпрыгнул – бом! – об злополучные створки ворот.
Много шума.
«Невеста-шалунья», - Пришелец-художник разглядывал образ, блестящие в свете
фонарика волосы: «Шаль!»
- Прикрой руки.
- Не хочу, нам в притон! - а насильник укутывал. «Я не буду бежать!» - Фантазёр
словно кукла, не желая споткнуться, деревянная кукла «Бревно».
- Не тупи, в клубаке не одни проститутки, - Пришелец шалью словесной
укутывал, - впрочем, не спорю, их большинство, содержанок с продажи билетов, но есть
процент деток, причём не один, для кого ночь в «Борделе», что в джунглях – адреналин.
«Нас не трахнут, пусть только попробуют!» Ха! - махом невесту за плечи взвалил. - Пора
преподать им взрослый урок.
Бац! – по заду насильника бойко.
- Стой, педагог! - опередил Фантазёр, - не туда! Вдруг сегодня в «Борделе» одни
проститутки? - «Только не в попу, только не в попу!» - Хочешь знать, где приют
недотрог?.. - миг интриги. Пора! хватит мешкать:
- В любой милой кафешке! «Мишки», - выдумал тут же, - невинное место!
Щёлкнув, фонарик потух.
- Знаешь, я полностью «за». Но закон: в кафешке насиловать деток – статья,
пятнаха в забое с киркой. Так что, детка, не ной, сейчас будет тряска, - Пришелец с места
сорвался.
Фантазёр ему снизу сквозь свищущий ветер:
- Не факт, что в «Борделе» ты преуспеешь! - лупит-лупит по заду неустанный
кулак. - Скоро полночь, пришельцы!
Непрошибаемый зад:
- Заберут?! Неизвестно! А в угрозыск объявят! Так что – в пизду! - в дверь-вульву
«Борделя».
«В клубе у женщин нет прав?» - туфлям на бегу:
- Неужели в «Борделе» законы не чтут?!
«Чепуха!» - Пришелец сквозь хохот:
- Каждая детка, попавшая в клуб, признаёт себя шлюхой – тут всё добровольно! К
тому же ей вольно отбиваться руками, ногами, хоть по хуям! Её же в отместку пиздить
нельзя, разве что членом! Ударишь – статья, та же пятнаха! Но ничто не мешает
удерживать деток, разводить их румяные ляжки, вставлять им по самое «ах!» Шлюху
нельзя…
«…изнасиловать членом?» - Фантазёр слабо-слабо расслышал за гамом.
Подступала толпа насильников попы. Свалить телепортом? «Предатель!» Пришелец в обиде никуда не вернётся.
- Хороните надежду, хуишки! - отчаивал фейс ждунов в матюгальник, визжал.
«А если мне завизжать как девчонка?» - Фантазёр решил сымитировать голос так
хорошо, как он только может, а может он как? Как мужчина. И если охрана уловит ломкие
нотки из под фаты, то правда откроется, и… его же ни в чём нельзя обвинить.
- Я не готова! Туфли, чулки, лайку до локтя, визажиста, укладку! Шика, мне,
шика! И как ты невесту несёшь?! Я тебе что, потаскуха заплечная?!
Пришелец на руки взял, заботливо, нежно. Шикнул:
- Заткнись, ты нас выдашь! - снова за плечи.
Фантазёр: «Фейс-контроль уже близко?» - неистово:
- Это для образа! - взвизгнул напору, давившему обувь, пальцы в плюсны на
шлёпках, отрывавшему клёш на штанинах под клич:
- СВАДЬБА! СВАДЬБА! - несётся, неудержим.
Пришелец у цели: ступенек на подиум, скукоженных точно мошонка на холоде.
Фейс, сняв цилиндр, к груди приложил (из уважения перед напором?)
- Вас расписать? - вопросительно смотрит.
Государственный муж:
- Заявление можно? - Пришелец ладонь протянул к мегафону, а ему рупор в зубы.
- Только из рук.
Обернувшись к толпе (сколько здесь неудачников: тысяча, две?) Пришелец сурово:
- У нас первая брачная ночь, а она, - смачно задницу шлёпнул, - представьте, ни
разу не видела члена! Ничего не умеет! - тряхнул неумехой. - А я думаю как: пусть шлюхи
научат!
Аплодисменты? Кашель, смешки. Фантазёр молчаливо ногами сучит.
Фейс сочувственно:
- Да уж, невеста никчёмная: ноги небритые, в кедах. Небось, голоском петушит, откинул фату... Исподлобья взглянув на Пришельца, донёс прискорбную новость:
- Мужик!
«Дай мне пройти!» - мыслевнушение. Предпоследняя мера, драка – последняя.
Фантазёр, перебив:
- Я не мужик! - голоском петушит, чтоб охрану позлить, застраховаться от траха. Ещё бы старпёром меня обозвал, место в метро уступил! Я ещё молод!
«Вр-р-и, вр-р-и!» - затрясся цилиндр – вибрация. Фейс ловко из подкладки
вытащил рацию.
- Болтун на связи, приём! - никто не откликнулся. - Важная птичка, цып-цып! - Из
трубки: «Чирик!» - затем пара трелей. - У вас в мониторе? Настырные типы: жених и его
молодой человек. - «Чи-ри-рик». - Вы уверены? - «Чи!»
Фейс оторвался от рации, язвительно в рупор:
- Как с головкой, хуишки, совсем ебанутые?!.. - посторонился с ухмылкой. - Я вас
поздравляю, такие там и нужны!
«Подожди, как же правило: «м» равно «ж»?! Я же мужик! Или, хотя бы скажи»:
- У вас есть раздевалка?! - Фантазёр прокричал, уносимый от белой перчатки
махавшего фейса.
Тот отозвался с укоризненной миной:
- Хочешь быть голой?! Стыда нет!
«Стыда нет у счастья», - Пришелец в вагину.
Триумфальная арка. К ней шагом глухим Тиран с Домовым, по чугунным
табличкам с именами великих из школьной программы, из томов исторических – площадь
имён, на ходу нечитаемых.
Площадь оцеплена: каски спецназа, металлоискатели. «Лобби-такси» от КПП
отъезжает на улицу театров, музеев, домов знаменитостей ныне усопших. Площадь
«Жизни», живыми шагами стирающей прошлое. Метрономом Тирана тяжёлым, темп
задающим, заглушающим шарк Домового.
К центру площади шаг, где арка стоит у скопища труб колоссальных, колосьями
связанных в пук единого здания, бьющих оркестром из недр земли, оркестром, беззвучно
трубящим в славе прожекторов, чей щедрый свет отражается в медной, начищенной глади.
«Место концертов», - предположил Домовой, входя вслед за Тираном под
триумфальную арку с целой плеядой трубящих. - «Не много ли труб?»
Сразу за аркой литые врата, без украшений, без ручек. На створе – тачскрин.
Имитирует свиток, на котором гусиным пером закорючки:
«Медные трубы»
Депозит (за двоих):
1. Ярус первый. Цена: единица, нули…
«Круглая сумма», - подумал Тиран. - «Почти как аренда премиум-джета».
2. Ярус второй. Цена вдвое выше.
3. Третий – неподъёмные «вчетверо».
«Значит, второй», - Тиран выбрал по средствам, начисленным мистером Вэем.
«Вставьте Вашу кредитную карту».
Домовой отвернулся от терминала оплаты. Зачем здесь столько труб? Трубочки,
трубки, колонны – сотнями ввысь, высоко. Руку на медь – та, как вечер весенний,
прохладна – не теплоцентраль: нет горячей воды. Пусть так, назначение обязано быть: в
доме здоровом нет хлама. Количество труб, вещей, людей, животных должно быть
потребностью в них продиктовано (наставляет учебник основ экономики). «Медные
трубы» – консерватория? Тогда трубы – гигантский орган.
С рёвом горнов гордо врата растворились. В тупик. Приветственный рёв
растворился в покое зелёных кулис. Покой невелик.
Механизмом подъёмным шнур золочёный из мглы потолочной кистью повис
позади дирижёра (с палочкой длинной наотмашь, в глубоком, по пояс, поклоне). Издал со
слезой:
- Господа!
Они спасли ему жизнь? Какое там – честь! Вся благодарность за «то, что Вы есть»
пыталась вместиться в его: «Господа!» - пыталась-пыталась, но не могла. А раз так, пусть
хотя бы ответит:
- Зачем вам столько труб? - тук-тук по начищенной меди.
Дирижёр на вопрос, как робот на пульт, враз разогнулся:
- Виват! - по стандартной программе. - Наша страна богата достойными! палочкой, - Вами! Как Вас объявить? - предстал бонвиван, бодрячок, на щёчках румянец.
«Глаза, как от лука, слезятся», - заметил Тиран. - «Лукавый привратник, что
значит»:
- Не объявляйте, нам столик один на двоих, - чтобы там вербовать один на один.
Фантика нет – хорошо – тот наделал бы дыр, и потом: вербовать его с Гарри эффективнее
в полночь, когда убеждённый супергерой Михаил послужит дополнительным доводом
«за». Но прежде тот сам МАСТ БИ завербован!
Переговорам не нужно внимания – стол.
- Он ждёт, но кого? - привратник руками развёл. Развёл шире. - Именно Вас,
знаменитых! - объятия плавно опали. - Но мне неведомо, кто вы…
Внушить: «Пропусти»? Здесь не годится. Это закон – объявлять вновьприбывших.
Пусть с риском потери клиентов – стоять на своём! Это закон. И маркетинг:
«Здесь сам генеральный директор «АйКен»!»
У клиентов восторг: «Он здесь, как и я! Я, как он, супермен!» - причина гордиться
собой и возвращаться за тем, принося заведению прибыль – источник закона, который
гласит: «Объявлять всех прибывших без исключений».
«Вход без огласки слишком приметен, больше внимания к нам привлечёт», Тиран мыслил гибко, - «Надо назваться», - спутнику длань возложив на плечо:
- Михаил, - на живот, - я – Владимир.
Этого хватит?
Привратник через хватил:
- Михаил, Михаил… - извилины лобные морща, глядя на школьную форму, Первый в стране ученик! - палочкой хлесть о ладошку, и, гладя животик:
- Владимир, Владимир… - качаясь, пружиня, память будил, вторя имя ритмично,
медитативно, чётка за чёткой – тук-ту-ду-дук! – откаблучив чечётку, воскликнул:
- Владимир – крупнейший танцор!
«Безработный», - Тиран про себя. Он от слова «работа», тогда как привратник от
слова «приврать». - «Благо, избавил меня от работы»:
- Признали – пускайте.
Тот пал поперёк:
- Не пущу, господа, - обречённо изрёк. - Раз вы здесь, в «Медных трубах», вам
есть чем гордиться! Вы же не чернь, - палочкой вверх в покров мглы, - вы – светские
люди, а свет откровенен!
Свет? Тирану вспомнилось утро, взрыв в голове. Привратник знает о том, что
случилось? О том, кем он стал? Или есть и другие?..
- Сверхлюди, - представил себя с Михаилом. - С вашего ракурса. У-ху-ху-ху! Тиран рассмеялся, отнюдь не шутя, проверяя реакцию.
Благоговение.
Привратник, как пахарь в голодное время, в пору всёпожирающей суши смотрит
на чёрную, жирную тучу, на пузо под чёрной сорочкой смотрел:
- Позвольте, хорошего не может быть сверх.
«Как и труб сверх потребного», - Домовой подошёл к дирижёру. Зачем лёг?
Непотребно в консерватории. Что же это за место? Тиран требовал столик. Они в
ресторане?
- Что это за место?
Молчат.
«Отвечу», - первая мысль Тирана. Так выйдет быстрее. Но если привратник
поправит? Это конец: он ошибаться не вправе, он – лидер. Ошибка, другая – никто не
доверит судьбу ошибаке.
«Группа? Глупость! Я ухожу», - встанет из-за стола Михаил.
Молчания тягость. Привратник не вынес – раздавленно:
- «Медные трубы», ресторан высшей кухни, - с землистого мрамора встал,
отряхнулся. - Вы разве не знали? Не-ве-рю! Слава о нас передаётся из уст – только так! У
нас нет своих сайтов, мы выше пиара на телевидении!..
Батя не лгал: «Это место для избранных».
«Высшая кухня – зачем столько труб?» - пытался понять Домовой. Для готовки?
По дороге он дыма не видел. Тогда для декора? Трубы пустые внутри, без звуков органа,
воды, без проводки – фальшивки, лишённые сути. Суть декора – безумие. Что строить
гигантский орган ради кухни, что строить из себя дирижёра в прихожей, когда ты
прислужник – безумство.
Безумец вещал:
- Мы знамениты элитой! Так что, прошу, господа, - палочкой росчерк, словно
автограф, - добавьте нам славы, скажите мне, кто вы? Чем вы знамениты?!
Домовой покрутил у виска:
- Господин, это всё из-за труб, их у вас в ненормальном величестве, - развернулся
на выход. Тиран дланью вдавил:
- Положись на меня, - «Я безошибочный лидер!» - привратнику властно:
- Если мы здесь, нам есть чем гордиться – ваши слова, - «В которых кроется
хитрость». - Так вот, мы у вас и тем знамениты!
Стоп-кадр.
Как будто под дробью, торжественной дробью, щёчки затрепетали:
- Достойно! - привратник согнулся в глубоком поклоне, подбросил румянец к
завесам зелёным, шнуру золочёному, дёрнул за кисть – взлёт кулис!
«Зри, Михаил, чего ты достоин! Вот она будущность супергероя!»
Предтечей глашатай в слепящем проёме:
- Михаил и Владимир! Их вкус безупречен!
- И у меня, у меня безупречный вкус, Иннокентий! - с высоты бельэтажа,
служившего ярусом первым, через перила витые перевесила десять перстней дама
навеселе со страусиными перьями.
- Позвольте, Коко, вы и есть безупречность! - легчайший от уст поцелуй сдул с
подушечек пальцев глашатай – глашатай любви, лямурные щёчки.
В упоении дама дву-, трёхкрат возвратила, пополам перевесившись через перила.
Ещё бы два-три сантиметра любви – вниз, в холл, об плиты – мозги знаменитости, кости.
На украшение.
«Декор сводит с ума», - наблюдал Домовой десять перстней, страусиные перья –
злой рок Коко.
Матрона, сидевшая вместе с Коко, от вульгарности той прикрыла лицо пиалой (с
индюшачьим бульоном?), на элегантность претензия, одетая в тогу, с редкой
бриллиантовой искоркой шика. Так же и сам ресторан лаконичен. Как золота слиток.
В жерле медной, натёртой до блеска трубы, расширявшейся кверху, облаками
парили пять ярусов белых. Расторопно скользили элеваторы-плиты, доставляя к клиентам
красавцев, красавиц (в балетном трико или пачках) с фарфором в руках, с натюрмортами
яств на подносах. Обратно спускались абстракции косточек, трав, размазанных соусов.
Круговорот. Дождя, излитого из облаков, вновь парящего в небо, где в воронке
трубы небесно-синий витраж.
- Там, в недоступном чертоге, пирует сам главг, - воздел Тиран перст. Он не
солгал. И, в принципе, лгать не намерен. Из стёкол правды он склеит нерушимый витраж –
к лидеру группы доверие.
Во-первых, он что? Закажет пюре из филе морских звёзд, а на второе жаркое из
дикобраза под шкурой (батя расхваливал: «Гвоздь!»). В процессе вкушения яств уточнит
добродушно:
«Нравится, да?»
На что будет:
«Вкусно».
С ним будет вкусно:
«Дома гвоздей не подадут!» - Правильно? Да. Он прав? Да. Прав? Да. Прав-да.
Михаил к ней привыкнет: «Не нужен мне дом, надёжней есть крыша», - безошибочный
лидер, которому должно доверить свой выбор, стать супергероем с кодовым именем «Да!»
- Главный гурман? - неожиданно.
«Кто?» - Тиран глаза опустил – балерина: лебединая шея, очи, по-птичьи, на
выкате (от беготни? щитовидки?) – перед ними на цыпках. Про кого прочирикала:
«Главный гурман»? Главг. Разве главный гурман?
Тиран с юмором гибко:
- Помимо главы государства, ху-ху, - уклонился от глупой ошибки.
Балерина расправила крылья улыбки и с реверансом (слегка занесло):
- Я – ваше меню, мон ами, пройдёмте за стол.
Вдоль медной стены к элеватору по белому мрамору, огибая лужайку с
фонтанами, балерина не шла – па-па по дорожке, воздушная, статная, спотыкаясь, усталая,
к напольной позолоченной кнопке.
Вызвав балеткой подъёмник, выдала справку:
- Что правда, то правда: «Медные трубы» – проект текущего главга. Карьеру он
начинал ресторатором, и высшая кухня… - в поиске слов закрутила слабую руку вверх по
спирали жестом искусным, но еле, еле, еле – искусственно, будто кончался заряд батареи:
- Высшая кухня… - очи подобны стеклянному небу, - осуществилась мечта...
Очнулась и па! на прибывшую плавно плиту элеватора.
- К слову, опрос: что бы сделали вы?.. ярус второй! - (голосовая команда), - став
главой государства? - в прядь русых волос запустила дрожащие пальцы.
В доверие. Лезет в доверие персонал заведения – тоже маркетинг? Чтобы клиенту
потом «по секрету» за «экстра пэй» присоветовать (в детской коляске на ярусе первом):
«Отбивная из мяса младенца – высшая кухня!» Довольно фантазий!
Ярус второй. Тиран перебрался с плиты на мощённую камнем тропинку, ведущую
прямо к столам, расставленным вдоль стеблевидных перил, через полянку, идиллию
лилий. С треском стеблей сойдя на цветы, пропуская вперёд официантку:
- Главг из меня, как из вас балерина.
- А я балерина, - голову вскинула, очи в отчаянье, губы поджатые тянут
морщинки, - точнее, раньше была, при предыдущем главе государства. Карьеру тот начал
директором театра… - улыбка, как крылья пойманной птички. - Идёмте, друзья, - па-па по
тропинке. Нагнулась на миг, подула на лилии. - Наши клиенты. Заденешь, шепнут
Иннокентию, - стиснула плечи, - назавтра уволят, - от страха замёрзла.
Бедняжка, как можно?! Пусть даже она опоздает с заказом, пусть даже на час,
опрокинет заказ, прямо на пах – птичку жалко: «Успокойся, не плачь, держи чаевые!» большие. Прибыльная тактика. Не умилила: «Отвлекает на себя Михаила».
Бедняжка к столу:
- Располагайтесь, друзья, - с демонстративным усилием: «Я слабая, да! Но ради
друзей!..» - отодвинула кресла-качалки. - Где как не здесь повстречаешь преемника главга?
Может быть, он, как и вы, станет мне другом? - в голосе боль.
«Тебе плохо. Это всё из-за труб. Но раз в «Медных трубах» так плохо»:
- Почему сюда ходят? - спросил Домовой (голос разума, ровный, безжалостный).
Очи в отчаянье. Мечутся. Сбой стандартной программы. Поиск… модель
поведения… не найдена. Неуверенно:
- Это высшая кухня… - птичка пропела с улыбкой дрожащей, словно отвыкшие
крылья на воле: «Верни меня в клетку привычных вопросов!»
«Молчи, лидер – я! Чаевых не получишь!» - Тиран слово взял:
- Административный ресурс. У «Медных труб» монополия на алкоголь класса
«люкс». Пей здесь. Не хочешь? Летай за границу.
Выгодный бизнес. Или политика? Главг должен знать, что замышляют враги –
нельзя исключать, что под столами жучки. Но кто воспримет всерьёз спич о супергероях?
Время начать переговоры. Один на один за столом на двоих, из малахита, на
ножке массивной, квадратной. Стол тих, в отличие от кресла-качалки: двести кило умоляет
слезть скрипом. Скрипит и скрипит. В холле внизу на круглой лужайке в хороводе
фонтанов музыкальное трио. Бубнит и бубнит.
- Вы только вслушайтесь! - песнь балерины, - Смычок по скрипке –
бальзамический уксус, льётся на тембр тромбона, вязкий, сочный, густой, как паштет из
печени миндального гуся, а бубны, трещётки – орешки кедровые! Духовно, друзья,
аппетитно духовно! Наш вдохновлённый шеф-повар квинтэссенцию этой мелодии создал!
Специально для Вас комплимент, господа, «Духовная пища»! Нести?
Тиран нож, вилку перекрестил:
- Господам не нужны комплименты – виски, тридцатилетней выдержки, холодной
фильтрации, литр. И господину, - мотнул подбородком на Михаила, - пюре из филе
морских звёзд.
Куль подбородка трясётся, трясётся... «Как холодец», - Домовой наблюдал. Есть не
хотелось.
- Предпочитаю духовную пищу, - палец на темя.
Аналогично Тиран не испытывал голода. Стресс? Надо выпить:
- Тогда только виски. Два литра.
- Мужик! Я – мужик! - Фантазёр сорвал фату с головы, разорвал рывком платье.
Пусть даже не вздумают попу порвать!
«ДУВ... ДУВ... ДУВ...» - басы в клубе медлительны, томны, фоном для тел,
клубящихся,
словно
воскуряемый
из
ритуальной
жаровни
наркотический
дым.
Прикосновения, ласки, свет на танцполе внезапно погасший – блэкаут – вспышка!
необузданный ритм. Ног, рук в конвульсиях в стороны, эпилепсия лучей стробоскопов, в
которых тела, как лучи, невесомы.
Расхлёст. Разврат. С размахом.
У дальней стены стеклянная барная стойка будто бы длинная жёлтая лампа. К ней
льнут абажуром профессиональные бабочки (симпотные, плотные, просто толстые бабы)
на стульях высоких. Раздвинули ноги, закинули на спины растёкшихся по полу лизней
галантных, чьи причмоки и чавканье заглушаются битом.
Диджей «Нюхач»:
- Чаще! Резче! Делайте химию! - в стрингах как в респираторе крутит-мутит
пластинки в ступе над барной стойкой, а перед ним на танцполе в ебущемся ритме
исступлённые колбы, пробирки с аш-два и о-два – реакция – взрыв! – пот на телах.
Устав от танцпола, в бледных глубинах неона тонет серьёзный гимнастический
комплекс. Планки, кольца, крюки, лестницы-стенки, обитые войлоком, образуют отсеки,
ассиметричные комнаты.
Перекладины в лестницах редкие: член дерёт девку красную раком в комнатушке
типа приватной, но приватность превратна – через брешь в перекладинах юная глотка
туда-сюда ходит в гости к другому (походя присунул молодчик смышлёный).
Или же вон, из дыры в перекладинах – срака, наготове подставилась всякому, пока
хозяйка из трубочки пьёт молочко. Кто проникнет в очко? Похотливый карлик-урод или
мальчик красивый? Сколько фантазий, сколько интриги! Выпал красивый. Транссексуал.
- И-и! - вопит худосочная внучка, две косички, платочек, галстуком строгим
повязанный. Дед зажимает её в уголочке. Она отбивается, очень не хочет. Пришелец, как
ястреб, добычу в охапку:
- Я тебя, Лола, повсюду искал! - типа детка его, так что, дед, без претензий.
Потащил в туалет, игнорируя лесть:
- Отпусти меня, гнида! Пиздюк! Говноед! Только не ты! - кусается, бестия. ТОЛЬКО НЕ ТЫЫЫ! - её чуть не рвёт.
О чём она думает? У-жа-сы.
- Буду, не ссы! - «Уж постарайся не сдаться».
Туалет унисекс. Унитазы кольцом, как на психоаналитическом сеансе. Ни
салфеток, ни рулонов бумаги, ни связанных с этим заминок – поза «шесть-девять»
справить нужду помогает, а для снобов брезгливых посередь кольца душевая – одна на
всех, где одна на всех. Брызги и смех.
Что до особо стыдливых засранцев – в закутке две кабинки. Пришелец ворвался в
ближайшую «М». Хлобысть за собой дверцей липкой, лязг-клац шпингалет.
Лоле юбку задрав, перемычку трусиков сдвинул и на кол. Член соскочил. В жопку
раздратую.
- Я обосрусь, паскуда! Любишь тыкать в дерьмо?!
«Как там, соперник, доволен? В игру возвращаться готов?» - Фантазёр залез на
ближайший толчок через перегородку шпионить. Так, Пришелец с девчоночкой в позе
«Эвкалипт и коала» – однообразно. Разве так занимаются сексом?
Пришелец, как смертник в ночь перед казнью в попытке забыться, стал палачом –
Лолу колом казнил. Та, то с плачем, то рыком:
- Ненавижу! Ненавижу! ТЫЫ! РР-РРР! - косички болтаются дико под пыткой.
- Что, ненавидишь мужчин? Да такие шалавы, как ты, ебутся со всеми подряд до
упаду! Ебутся и плачут. Реви!
Мальчишески узкие бёдра едва не трещали под членом. Шалава рычала, но
колечко головку стиснуло жадно, отбросив фальшивку сопротивления. Слабая женщина.
На такую Пришелец не стал тратить сперму.
- На колени! - приставил лбом к унитазу, стояк в брюки втиснул.
Шалава:
- И это всё?! - очко пульсирует «ахтунг!» - Уже сдался, говнюк?! А ну-ка еби!
Ненавижу мужчин, НЕНАВИЖУ!
«Вибратор!» - в очко. Заткнулась. «Верёвка!» - ручонки скручены туго. Лола стоит
на коленях с резиновым членом.
- Так, блядь, и стой. Вернусь, когда надо, - ушёл, оставив дверь настежь для всех
захожих желающих. О, вот и первый! Встал помехой на выходе из закутка.
- Ты доволен? - помеха с всегдашней усмешкой одним углом рта.
- Её истинной сучностью? Я хочу недотрогу, - сметающим жестом: «С дороги!»
Помеха шкодливо уставилась в пол:
- Меня отпихнуть не сложнее, чем кошку. Такую, - лапы раскинул (типа он тигр?
нет, проход заслонил ещё больше), - а женщину проще. Ты же мужик – любой ноги
раздвинешь.
- Не стоит недооценивать женскую силу, - Пришелец помеху левой подвинул. Сильная духом не возбудится под членом, - рванулся к кольцу унитазов.
Туфли к полу приклеены.
Фантазёр постарался. Чтобы соперник дослушал его до конца, раз сам осознать не
способен:
- Смотри! - развернулся к голытьбе на толчках, - им насрать на твою психологию!
Акт дефекации – уже удовольствие! Ищешь счастья через рецепторы, а сам...
Помехе удар в основание черепа (пальцем в артерию) Пришелец нанёс почти
незаметным для видеокамер движением «жабий язык»: «Отключись!» Сместился на шаг
телепортом из плена. Что кузов седана, что высохший клей под ногами, что Фантазёру
удар – не проблема.
Тот не упал, обернулся в сознании:
- Ты забываешь о сексе, - продолжил, дразня. - Недотрогу тебе подавай,
недотрогу! Да что она знает про эрогенные зоны!?
- Эй, а ты, случаем, не начитанный девственник? - к месту. Пришелец будто
приклеен. Как устранить Фантазёра? Убить? Останутся записи видеокамер. Избить до
отключки? За драку из клуба попросит охрана.
Так за раздумьями слушал, как Фантазёр читал в ритм с ёб-басами из зала:
- Я ребёнком снимал проституток со стажем, за тридцать, от случек рутинных
почти что фригидных. Почти. Поначалу в постели они надувные, но я плавить резину
часами учился по раскрытым рядышком самоучителям. Языком овладел на отлично,
теребя сосочки рецепторов, доставая глубже, до нервов. Проститутки сами наутро платили
мне деньги. - (Было дело, одна предлагала вернуть половину, чтобы закончить мучение). Но ведь ты не фригиден, тебя завести будет проще!
«Логика есть», - подумал Пришелец. - «Но я же не женщина…»
- Ты мне себя сутенёришь?
«Ой, только не в попу!» - Фантазёр честно:
- У меня с мужиками не было опыта, но, если тебе интересно, я из твоей кишки не
вытащу пенис, пока не признаешь меня лучшим геем.
«Не вариант, скоро полночь», - Пришелец:
- Так кто у тебя на примете?
Напарник на выход из туалета махнул:
- Все-все без разбора! Пробуй! Тем выше шанс, что достанется именно та.
Та самая, счастливая? Шансы на это невелики, но если есть шанс…
- Что встал? - Фантазёр потянул манекен за пиджак. - Начнём гонку! Кто быстрее
получит оргазм, тот и выиграл.
Гонка ускорит соперника. Кончит разок, два, а на «три» – ой-ёй-ёй, головка болит,
не до секса. Здравствуй, Тиран, Домовой! Но прежде возвращения: «Деньги!» - всучил
Пришельцу веер банкнот:
- Соблазнять проституток.
Соперник веер свернул:
- Он мне ни к чему, - Фантазёру пихнул через рвань в белом платье, за резинку в
трусы, - соблазняй! Я буду использовать мыслевнушение.
«КАК?! Мышление – ток электричества!» - Фантазёр вприпрыжку из туалета за
дверь (навалились БАСЫ). Соперник способен кому-то внушить свою мысль? Но ведь
СИМПЛ не воздействует на ток электричества! Или же, или же…
«СИМПЛ МОЙ НАСТОЯЩИЙ СОПЕРНИК?!» - он выяснит. Скоро.
«Отсоси у меня!» - Пришелец танцполу. Ноги, руки в конвульсиях – да, но на зов
озираются головы тёлок, языками влажными непроизвольную «О» обводят умело, смягчая
подсохшие губы. От течки. Сопротивление женщин ему теперь незачем, счастье доставит
секс-техника куклы, что дольше всех крутит шеей пластичной, а пухлые губы... они любят
член, жаждут член! «Здесь!» - Пришелец им импульс.
Хозяин и кукла. Её ищущий взгляд и его, их неслучайная встреча, и с первого
взгляда:
«Отсоси у меня!»
- Я не пью, - ладонью стакан толстодонный накрыл Домовой.
Реверанс. Балерина с бутылью в виде вулкана приставными шажками стол обошла
к скрипящему креслу Тирана.
Тот пять пальцев сложил – она поняла:
- Ваш пятерной виски, - хлынув, поток истончился в густые янтарные капли,
рябью в стакане под ведьминский наговор:
- Больше такого нигде не найдёшь, это горечь и сладость, огонь первозданный,
вкус самой жизни!.. - налив до краёв, на зелёный остров стола вулкан водрузила. - Я вас
покину, друзья, но буду поблизости, - па! на лужайку, на устланный шёлком небесным
топчан томится средь лилий, изгибаясь картинно.
«Друзья» между тем остались одни.
- Переключись! - Тиран стакан-тумблер к Михаилу подвинул. - Испей вкус самой
жизни, - вкус жизни? да? или ошибка? - ху-ху! - мол: «Шучу я, шучу…»
Сухо:
- Ни разу в жизни не пил, не хотел бы напиться. - Домовой после встречи
планировал в мозг залить химию, весь школьный минимум. Скорей бы уже:
- Ты же меня не оставишь? - прошуршал по столешнице пальцем. Поверхность
шершава, по функции – скатерть. Чтобы посуду невзначай не смахнуть, как с
полированной глади? «Нормально», - одобрил дизайн, ведя пальцем по грани.
«На грани. Из-за стресса на грани», - Тиран жест толковал. - «Не знает, чем занять
свои руки – ищет руководителя – супер! – за возможность участвовать в группе он
схватится сам».
Стиснув дланями тумблер, Тиран поднял его, яко клятвенный кубок:
- Мы будем вместе! - опрокинул в себя половину, другую протянул через стол.
- Не хочу, потому что ты странный, - Домовой впился взглядом в стакан, округлый
стакан. Если взять за основу стола не квадрат, а окружность, меньше вероятность
получения травм. Круглые комнаты, здания – эргономично, разумно, но круглые люди…
«В чём я ошибся?» - Тиран хлебнул виски. Прохладно и жгуче:
- Чем же я вызвал твоё недоверие?
«Ты ненормальный»:
- Ты жирный.
«Ты не можешь даже себя контролировать!» - лазерный резак вперен в живот,
ужас жжёт, дрожь – батин сеанс похудения. - «Ты – медуза! На тебя положиться – в
неприятности вляпаться!»
«Я изменился», - Тиран твёрдо в ответ Михаилу:
- Ты лысый.
Вскочил! Михаил. Будет бить? Непроницаем.
- Погладь, - согнулся через стол пополам, макушку потёр.
«Придётся, твоя поза привлекает внимание», - Тиран длань возложил. Тёрка
щетины.
Лысые головы не бывают такими.
- Понял теперь? Я нормальный, - Домовой плавно в кресло уселся (слегка
закачалось), - а значит, рядом со мной неуместны всякие странности, вроде таких, мысленно щёлкнув стакан, взболтнул виски.
- Не взболтни лишку, за нами может быть слежка, - Тиран залпом, - ух! - дном об
стол крепко: «Пусть вздрогнет, утратит уверенность! Дрогни!» - Это не странности –
суперспособности.
Документальное кино против комиксов:
- Нормальный не делает странностей, строит свой дом, не выделяется. Утром ты
сам говорил: выделяться опасно.
Да, это правда:
- А сам в школьной форме, - несдержанный смех – реакция на чужие ошибки, так
пусть Михаил в себе усомниться. - Ху-ху-ху-ху! ХУ-ХУ-ХУ-ХУ!
«Довольно уже», - выключив смех, Тиран придвинулся ближе:
- Мне одному ведом способ, как защитить тебя от спецслужб, сумасшедших
учёных, пугливого быдла.
«Мне тоже»:
- Не делать всякие странности, - махнул на стакан Домовой. - Это и есть лучший
способ. Только вот ты, наоборот, их задумал использовать, так?
- А с ними тебя в своих целях, - Тиран подмигнул с безобидным весельем. - Ты
против? Зачем тогда здесь?
- Отказать.
«Мог по ком-кому». Пьяным басом, правдиво, словно родному:
- Миша, ты странный, - взял за горло вулкан. Подливать раз за разом?
Неэффективно. - Имея суперспособности, ты игнорируешь их. Птица не хочет летать –
ненормально, - буль-буль.
- Ошибаться – нормально...
«Ошибаться неправильно!» - буль – захлебнулись слова.
- …а вот странности…
- Благо! - вулкан магмой брызнул, - В твоей власти спасти сотни, тысячи жизней!
Домовой от слюнявых брызг заслонился:
- В норме человек совсем не спаситель, он дома.
- И на работе, - Жирдяй бутылью парировал. - Я предлагаю достойную.
Домовой:
- Ты не понял – я и здесь дома, - пальцем в витражное небо, - и на улице тоже, и на
работе. Дом – это всё, что меня окружает, даже ты – его часть, - взглянул на жирдяя. Сальности, скользости, подножки, цеплялки… странности – плохо, они окружают. Моя
функция в доме, то есть, работа – их устранять. Я – нормализатор.
Нет, суперзлодей: «Здесь не должно быть жирдяев! К стенке его, расстрелять! Во
имя Нормы – огонь! ОГОНЬ!»
«Вот, кто алчет быть главгом!» - Тиран рассмеялся:
- У-ХУ-ХУ-ХУ! Стоп, Михаил, это всё из-за труб. Твой дом вся страна, а может,
весь мир? Жаждешь, - буль-буль, - его переделать?
Домовой прозаично:
- Квадратные метры, - голосом сонным, в кресле качаясь, как после обеда. - Я же
нормальный, как большинство, для которого дом – это дети, жена, питомцы домашние,
солнечные зайчики на занавесках… - замолк: «Жирдяй параноик?» - тот огляделся (шатая
на помощь зовущее кресло) в поисках слежки? Не отыскав:
- Ты в меньшинстве. Самая распространённая профессия – менеджер, или
учитель, или домохозяйка. Статистика – шлюха, но как не считай, нормализатор… жирдяй бутыль над столом опрокинул – ни капли, - ты уникален.
- Я – архитектор. В будущем. Не надо путать профессию с функцией. Обычная
профессия и функция, кстати. Домохозяйка, к примеру, нормализатор.
- Ху-ху, это – правда, - жирдяй, отставив пустую бутыль, взял стакан, опрокинул
вверх дном, - функция человека зависит от навыков, как функция предмета от свойств, полированным ногтем цок-цок по стеклу. - Вот, стакан-тумблер: полый, ухватистый –
хорош для питья, но можно его, - хлоп ладонью по дну, - перевернуть, использовать
вместо стола как подставку. Можно… - тук-тук по лбу, - ненормально. Тумблер не стол – у
него своя функция – своя у тебя. Нормализатор? Домохозяйка? У тебя суперспособности!
- Мусор, - Домовой потёр темя. - Я сам решаю, что в доме нормально, что нет.
Хочешь тоже решать? Сядь на диету.
Переговоры… скрипки, бубнов, тромбона. Рондо. Пластинку заело.
Пластинка крутилась. Треки, треки – гонка. Фантазёр и Пришелец наперегонки по
винилу в мини-игре, где надо вертаться от деток пассивных, искать статуэтки красоток
некротких, артисток виртуозного порно, арфисток по нервам. Вместо голов у них бомбы –
секс-бомбы. Кто на них подорвётся? Первый.
В игре побеждает самый проворный. Фантазёр при помощи денег: «У меня много
денег!» - мыслевнушение. Пришелец не отстаёт с приворотом: «Ты меня хочешь!».
При столкновении со статуэткой секс-бомбы, та, как будто из латекса, тянется,
игрока обволакивая тонкими ласками, а потом под напором ба-бах! Цифра очков над
головой игрока, равная числу поиметых с секс-бомбы оргазмов.
У кого из соперников больше? Пока поровну: ноль.
Даже страпон госпожи Пришельцу не вставил.
«Какой-то слабый вискарь», - Тиран не пьянел. Два литра выпито без
удовольствия, привычной мечты, облачавшей его в красный плащ с благоговейной
улыбкой батиной сыну.
Как превзойти супермена тысячерукого? одному, без группы, если Гарри и Фантик
откажутся, как Михаил? (Последний в ком-коме, как в коме, в учебнике химии).
Всего две руки… Две руки Михаила держат ком-ком, глянцевый, белый. В
стекляшках.
«Не две – миллионы», - обнадёжил Тирана витраж. - «Стань главгом! ты
сможешь!» С мыслевнушением: «Сделай преемником!» - сможет. У бати тысячи рук, у
него – миллионы. Чудовищно. Как совладать?
Иннокентий-привратник бате с триумфом:
«Ваш сын теперь главг!»
«Он – медуза».
Неэффективный правитель, безрукий. Щупальца спутаны волею волн.
В переговорах скрипки, бубнов, тромбона ненадолго затишье. Музыканты
листают тетради на нотных пюпитрах. Руками. Рук миллионы – что ими играть?
Какофония (фонтанов вокруг музыкантов). «Шшш!..» - шум воды призывает к вниманию,
- «Слушайте, слушайте!» - как ярусом выше шустрит балагур:
- Не хмурься, стартап, заколосятся твои ГМО! Дожди, мороз, посевная?! Без тебя
посеют! За урожай! - звон.
Хряпнули.
«Стартап» могуче-зевотно:
- Не говори, скукота! Два утешения – диван в кабинете и скоростной интернет.
«Шкурный интерес» – сайт такой, помнишь? Шапку заказывал…
- Ту, бабловую?.. - смехом распёрло. Обоих. «Стартап»:
- Да, бобёр – тема. Сегодня вот шубу жене в конфигураторе мучил. Мехов!.. разве
что мамонта нет, вся красная книга! И ладно бы мех, к нему ещё кожу надо на вставки.
Балагур, давясь хохотком:
- Моей стерве непрошибаемой – пантеру на коже слона! Будет самое то, самое то!
«То!» - аккомпанируя, грянули бубны. Скрипка взмыла за ними, тромбон будто
хрюкнул. Будто «стартап»:
- Тварь ещё та! Я о своей, извини, - речь в музыке глохла. - Я ей соболя взял. На
питоне.
Нежизнеспособно. Государство, в котором не желают работать, незаслуженно
пьют. Отдых? нужен, чтобы работать. Только работа воплощает мечту.
«Жене шубу» уже воплотила. Дальше? Работать не хватает мотива – желания
сильного, трудом достижимого – новой мечты.
Без неё государство нежизнеспособно, а с ней у народа есть смысл работать – все
миллионы при деле, на пределе возможного.
«Ты меня превзошёл!» - батя ему улыбнётся, если только он даст народу мечту.
«Медные трубы»? Ху-ху. На мелочь такую довольно и тысячи рук, когда у него миллионы!
Мечта главга – для всех. О превосходстве над батей? Или о собственном доме, как у
строптивца напротив? У балерины… найти богатого друга – возьмёт её в жёны, подарит
ей шубу. Довольно! У каждого свой мотив для работы – всеобщего нет, быть главгом –
морока, ещё неизвестно, как с группой... «Эон». Мир из комикса «Светлое будущее».
Всеобщая мечта – это светлое будущее!
Далеко. Ближе шуба, дом, друг. Желания есть, их не нужно выдумывать. Желания
главга народу излишни – главгу излишни. Главг – человек без мечты, батиной
благоговейной улыбки.
Ложь! Всё ради неё. Лишь одной? Превзойти один раз, а потом опуститься,
утратив улыбку?
Превосходить! Постоянно! Играя, играя по нотной тетради – нет, не тетради, ведь
листать – терять время – играя по нотной, нескончаемой ленте. Перфоленте. Глаза –
датчик, устройство прочтения. Он – машина. А у машины не существует конечной задачи,
есть только функция – какая у главга? ставить задачи? «Стартапу»? ГМО, посевная...
«Не моё это дело», - длани Тирана лежат на столе, взгляд упирается в небо. Как
быть витражу? Не его, стола, дело – специалистов. Пусть они сами ставят задачи. Перед
собой. Ради их же мечты. А главг? Он будет отчитывать:
- Не успел, напортачил? Ты ставил задачу. Шубы не будет!
Функция главга – карать. Главг не прощает. И его не простят. Расстрелять!
Сколько в истории переворотов? Стать правителем можно, эффективным – утопия.
Ком-ком. Двадцать два сорок.
- Михаил, мы едем к тебе, там встретим полночь, - не в ресторане, где камеры,
жучки и спецслужбы, а то, не дай батя, заявится Фантик...
Моё имя – Оторва,
я – лучший.
ДУВ! ДУВ!..
В общем, наглости прорва.
На рейв принёс палево,
ну как обычно,
А там из лазера марево,
космик-пташки...
Ага, неприличны,
дают жарево,
млеют.
Смелее, марки их расклеят!
ДУВ! ДУВ! на танцполе, где статуей голой замер Пришелец, задрав кверху голову,
будто под душем в гуще язычков тёплых, трущих член, соски, анус. Шершаво и влажно.
Как от мочалок. Чувства неважные. Это только со слов Фантазёра всё просто: секс на
кончиках нервов, тогда где удовольствие?
Стиснул попец детки –
та, датая, обвисла,
За буквой «М» мы по мазе отвисли.
На душе и в трусах склизко…
Бр-р,
вертаюсь от расклеяных фиф,
Пускай бас-расколбас мне долбит позитив.
А что-то я не псих?
Пропущу-ка в баре… да так, аперитив –
Коктейль «Слон» из хобота-дорожки,
И всё-всё повторю, но чуточек попозже.
Мне это можно.
«Зажига!» - Пришелец косяк раскурил, к барной стойке короткой дорожкой. Косяк
мочалок за ним мимо-мимо круга синхронно дрочащих мимов (аниматоров в клубе),
оживляющих сценку: Фантазёр распластан звездой на полу в лохмотьях невесты.
Впрочем, ткань едва различима за пляской гарема.
Наложница в центре звезды изнемогает на члене, две – на вертелах стоп, две
наседают на кисти с чавканьем липкости, последней неймётся от беспокойств
кунилингуса.
Не то, что бы было приятно – желающих много. Так вышло.
Чемоданчик красный, набитый, под головой Фантазёра: «Полон налички!» шестёрке внушил, хотя там для удобства (подушковатости) вата. Плюх-плюх – шестёрка на
нём уже ватная. Шлюхи устали, он – нет, а Пришелец? Должно быть, затрахан.
- Кыш! - швырнул из под затылка подушку: «Кыш за наградой!» Шестёрка
послушна – скок-скок вырывать друг у дружки подушку:
- Куда, блядь!? Моё! Куда?! - раскудахтались, куры.
«Паршивое курево», - Пришелец смял непогасший окурок. Прямо в ладонь.
Обожгло. Почувствовал – это есть хорошо. Скорей бы почувствовать себя хорошо! Секс –
чересчур продолжительный способ, лучше быстрее, короткой дорожкой. Короткой? Ха!
Она будет длинной. Из кокаина. Полночь близка.
Пришелец протиснулся в просвет барной стойки:
- Эй, весельчак!
Бармен-мим с рисованной лыбой, не бросая жонглёрство бананами, сфокусировал
взгляд на купюре в носу, свёрнутой шлангом. Пришелец насосом воздух втянул, чтобы
выдохнуть:
- Х-а-а!.. Насыпь мне кокоса, сколько нужно для счастья. Без сдачи, - кинул в руки
непочатую пачку.
Бармен поймал (бананы упали). Без всяких вопросов, из шкафчика – чайник, из
носика – доза. Три дозы. На стойке стеклянной, светящейся белые полосы – полосы
счастья – в себя, без остатка!
Калейдоскоп. Лучей стробоскопов, поз на танцполе. Куда подевался Пришелец?
Применить телепорт? Плохая идея. СИМПЛ может вмешаться в электрический ток, как
было доказано мыслевнушением. Вдруг телепорт кого-то убьёт? Клуб будет закрыт – чего
тогда ждать от Пришельца, если тот не устал до сих пор: «Как ты мог!? Я хочу секса!»
«Обидится, и не вернётся со мной», - Фантазёр повертелся – тел тетрис. - «Мне
нужен обзор. Барная стойка!» - облеплена шлюхами, - «Надо забраться!» - пошёл.
«Где приход?» - Пришелец выждал с минуту, игнорируя трущихся сзади мочалок.
Непруха. Нос вроде как должен неметь, где эффект? Лёгкая сладость на языке, хотя кокаин
вроде горький.
- Ты мне чем мозги пудришь?!
Бармен, разливая по стопкам микстуры:
- Простите? - с приторной лыбой, - Вы сами просили «Кокос», сорт сахарной
пудры.
- Сладкий мой, я просил кокаин! - Пришелец рванул подлеца за грудки, тот,
нашарив свисток, дунул: РИ-И-И! - сквозь басы.
Мочалок как сдуло.
От стойки стайками в стороны.
«Вот он!» - Фантазёр побежал напрямик. Не один. Что творится? Со свистом,
ватагой ринулись мимы, аниматоры в клубе, а сейчас вышибалы.
Бармен:
- Братва! Этот торч наркоту вымогает, угрожает расправой!
Окружили Пришельца:
- Красава! - электрошокеры щерят. - Совсем без мозгов! За вымогательство
наркотических средств – семёра на нарах.
БАХ! – Фантазёр в потолок. Револьвер перевёл на ди-джея: «Выключи музыку!» сделано. В клубе, как в камере пыток: вскрики, стоны, сипение.
- Валим отсюда!
Пришелец уже. Ближайшему миму в колено – сложился ступенькой – от неё
оттолкнувшись, сминая цилиндры, лёгкой побежкой по головам к Фантазёру:
- Ты знаешь, где можно достать кокаин?!
Чтобы план «Всех собрать» насмарку пустить?! дать игроку отсутствовать в
кайфе?!
- Дурак, наркота у Тирана! За мной!
Продырявлен капот. «Пешеход!» - недопонял таксист, - «Твою мать!» - руль
крутанул на встречную полосу – фарш – смерть. Тиран предусмотрел:
- Пройдёмся пешком, - дал знать Михаилу на площади «Жизни».
«А что? Пешком передвигаться нормально», - шарк-шарк по табличкам, по
ночным закоулкам столичного города, по фейерверку застывшему.
БАХ! – выстрел в воздух. Всполох. Фантик сполошно:
- Срочно за мной! - пропал с пистолетом.
Куда это он, на перестрелку? Хочет дыру в голове от пули из дула? БАХ! Увы, уже
был. На выстрел ночной зеваки сбегутся!
- Сюда! - Тиран протолкался в щель подворотни. Темно, баки, мусор, мешков куча
– свалка. Кто навалился на спину сзади?
Пришелец, ощупав карманы вельветовых брюк, пиджака… бумажник, ком-ком:
- Где наркота?! - из равновесия дилера выбил подсечкой, ударил руками как
молотом в грудь – бух! – свалил навзничь на груду мешков. - ГДЕ?! - РЁВ.
Бух! – рядом с ухом кулаком устрашения.
«Гарри – агент госнаркоконтроля? Завербовали? На суперменов открыли охоту?
Но я невиновен», - здесь ОН хозяин положения. С ложа:
- ЛОЖЬ! Лгать мне вздумал?! - ни-ни! запианинил ком-ком. - Или тебе кто солгал?
«Фантазёр. Говорящее имя. Неважно», - счастье заботит Пришельца, и раз он уже
у Тирана:
- Как ты собрался меня осчастливить?
- Не только тебя, - номер «Нарды65», - прежде выясним, что у него в голове, нажал «Принять вызов», «Громкая связь».
- ВЫ ГДЕ?! - возмущение.
Тиран важным тоном:
- Наркотики ищем.
А ему легкомысленно:
- Вот оно как... У тебя в карманах смотрели?
Железно:
- Во всех. Зачем ты лгал Гарри?
- Я?! - оскорблённо, - Я не карманник! Откуда мне знать, что ты прячешь в
карманах? Включи громкую связь.
- Включена.
- НАРКОТА У МЕНЯ, И Я СЧАСТЛИВ!
Где Гарри?
Из динамика:
- ААА!
- Пришелец в восторге! - прокомментировал Фантик. - Давайте все к нам!
Вчетвером веселее!
«Телепортация – странность», - Домовой в стороне. Отстранённо:
- С ума давайте втроём. Либо решаем всё здесь, либо я успеваю в метро до
закрытия.
- НЕЕЕТ! - из динамика вопль, отнюдь не счастливый, скорее предсмертный.
Фантик шёпотом, как по секрету:
- Это Пришелец. Телепортнулся повторно, а я на колонне в гимнастической позе:
лицом прижат к голеням. Очень удобно: кто бы что ни избрал ориентиром для телепорта:
лицо, затылок, грудь, да хоть плечи! – рухнет вниз на короткие копья. Колонна в мой рост
– недолго лететь, нет времени думать про теле… пропорото тело. А если второе рухнет на
первое? А к нему ещё третье? Мягко? Бах-бах невезение! у меня револьвер.
БАХ! - пуля врезалась в челюсть Тирана. Раскалённые граммы, а эффект
голограммы: биоткани срастались за пулей быстрей осознания. БАХ! Фантазёр закрутился
– БАХ-БАХ! – метя сразу в две цели. БАХ-БАХ! Неудобно, не как на колонне, где ждёшь
лицом к голеням в позе победы. Хотя проигрыш возможен, если соперник нацелится в
верхнюю точку. В попу.
«Только не в попу!» - БАХ-БАХ! то в Тирана, то в Домового.
Пряничный домик. С крышей картонной намекнул Фантазёру: «Дом – это
сложно» - то есть, он должен быть сложен из чего-то простого!
Вот как колонна из блоков пенобетона. На плоскогорье до трещин сухом, среди
кактусов редких на гуще цемента основана. Тяп блок на блок (между ними прослойки
раствора), тяп блок на – ЩЩ! – палец прищемил с непривычки. Дёрнул боль в рот – не
донёс, всё прошло. Прошло и прошло. Сплюнув из тюбика клей на вершину колонны, ляп
на неё двуротую рожицу ориентиром для телепорта.
Затем, нажелав ещё блоков, сбил их бордюром вокруг, заключая колонну, будто
фонтан, в середину бассейна, но не водой тот наполнен – цементом, трансформирован в
торт юбилейный, утыканный копьями. Острые, ой!
Где порезы? Здоровая кожа, пара капелек крови…
Порезы исчезли. Следствие: раны на нём заживают мгновенно. Насколько
глубокие? Вдруг он бессмертен? Вдруг и другие? А это уже не по плану «Как выиграть».
План был простым: устранить конкурентов. Живой побеждает, так что теперь:
- Возьми и убей. - Фантазёр рукоятью вперёд протянул револьвер Домовому. Убей меня, ну!
«Ненормальный!» - он выдрал из кучи отходов мешок, - «Видишь, заняты руки!»
- Не тычь мне в живот, не возьму, - Тиран смежил веки, - К чему это шоу? - на
ложе как будто почил, - Всё равно не умрёшь.
- Не притворяйся мешком, ещё ничего неизвестно! Вдруг я один из всех не
бессмертен?! Вдруг я в будущем стану помехой: тебе, Домовому, Пришельцу?! Причём в
разное время! Три раза потом умирать?!
- А ты предпочёл бы один, - Тиран привстал с ложа. - Затеял шоу из-за этого? Что
ж, мы посмотрим. Все трое. Убей себя сам.
БАХ! – Фантазёр в вельможное пузо.
- Да что с вами всеми такое?! Разве вам было не больно, когда я стрелял?! Нет,
чтобы рвать револьвер друг у дружки: дай, я! нет, я отомщу! - Фантазёр ощутил
дуновение.
Это Пришелец. «Кувалда!» - шквалом, чтобы развеять сомнение:
- Что у него в голове? - снёс под шею, склонился – будто без свечки подсвечник.
Что в голове, узнать мало света. Блёклой луной в пересохшем колодце – окошко бесцветно
горит во дворе, не давая ответ – силуэты. Серые вещи, серый асфальт, серое вещество.
«Головному мозгу с кувалдой в черепе тесно, поэтому дыра в голове не исчезла,
поэтому я…» - Фантазёр над своим обезглавленным телом: живой, с головой, на ощупь
такой же, как прежде.
Черепки на асфальте, капли мозгов на щеках у Пришельца, точь-в-точь букашки.
«Фонарик!» - рассматривать кашу, в пальцах её растирать. Ни жуков, ни встроенных
чипов, никаких следов инопланетных вмешательств...
- Подвинься, мой труп! - Фантазёр, под попу мешок подтянул, - дай мне себя
препарировать! - «Скальпель! Пинцет!» - Что сидишь, ассистент? Посвети!
Разрез. Глубже, длиннее – срединный разрез брюшной стенки. «Перчатки!» Фантазёр натянул – руки внутрь, извлёк печень, желудок, затем селезёнку кровавозелёную. Он не судмедэксперт, но анатомию помнит: у человека есть печень – одна, и одна
селезёнка – две подружки, а желудок один – треугольник. «Ладно, отложим… Что в полых
органах?» Вскрыл желудок (тот пуст), вскрыл кишечник, нафаршированный чернью. Цвет
зловещ – кровотечение? Нет, он же вчера пил вино…
Пришелец движением «Жабий язык» комочек стащил рассмотреть (паразиты же
любят говно). А это что, черви? Похоже, прожилки красного перца, но что скажет доктор?
- Есть отклонения?
- Пока что не вижу.
- Есть! - отыскал Домовой, - в голове! Вы полные психи! - руками маша: «Не
приближайтесь ко мне!» - трусцой шарк-шарк-шарк к щели подворотни на выход, бурча, Труп под окнами, выстрелы, жильцы полицию вызвали, вам то что, переместитесь, а я?
Убегаю...
К детям, жене, солнечным зайчикам!
- До скорой встречи! - Фантазёр помахал окровавленным скальпелем. До скорой,
до скорой! они ведь в команде, иначе зачем им бессмертие? Для выигрыша СИМПЛ.
СИМПЛ необходимы все четверо, как если б оно было телом в колодце без лестницы,
которое надо извлечь, встав на плечи друг другу. Брать и вытаскивать мёртвое тело? Кх-кх,
он не станет подыгрывать трупу.
Из тёмной щели подворотни скрипуче:
- Угрожать бесполезно, я же бессмертен, а если вздумаешь мучить, хи-хи, Домовой монструозил, глядя на скальпель в руке Фантазёра, - тогда я сделаю больно тебе.
Ты боли боишься? Боишься, хи-хи. Бойся-бойся! хи-хи...
Хикикомори потопал домой.
- Пусть идёт, - Тиран отпустил (с мусорной кучи, как с трона), - им движет мечта,
я исполню её, - «Пусть все трое уходят!» - я исполню все ваши! - «Идите, идите!» - Мы
все будем жить в одном государстве! в одном государстве мечты, где я буду твердью, - «Не
расстрелять!» - Идите, мечтайте! Мечты приведут вас ко мне.
Цветастая груда опустевших мешков. «Суперпафосный ляпсус», - Пришелец,
фонарик. Зачем человеку мечта? Ради счастья, где счастье долгих стараний итог, где
счастье в итоге может не сбыться. Ебаться всю жизнь? Наркотики действуют быстро.
Наркотикам – да! Гоу-гоу веселится!
Бац-бац об асфальт фонарик Пришельца – Фантазёр сгрёб рукой, направил на
труп. «Пила!» - вскрыть грудину, до сердца добраться. Кх-кх - пила по костям зазвучала.
«Мечты? Дураки, они продиктованы СИМПЛ», - кх-кх, - «Смеёшься? Я тебя
препарирую, по частям разберу», - разберётся, чего хочет СИМПЛ. Чего оно хочет?
Меньше, чем он, ведь он хочет выиграть. Он хочет больше!
Больше чем Домовой, одержимый мечтой, и другой: взялся исполнить мечты
человечества, впрочем… есть человек без мечты. И есть человек, он хочет:
Глава 4. «Я стану вашей мечтой!»