психология экономика право - Институт экономики и управления

Научно-образовательный журнал ПСИХОЛОГИЯ ЭКОНОМИКА ПРАВО Периодичность — 4 номера в год Главный редактор А. Н. Дёмин, д-р психол. н., проф. Редакционная коллегия Е. И. Артёмова, д-р экон. н., проф.; Г. Г. Вукович, д-р экон. н., проф.; М. В. Зелинская, д-р экон. н., доц.; О. Г. Кукосян, д-р психол. н., проф.; Ж. М. Куликова, отв. секретарь; Е. Б. Лупарев, д-р юрид. н., проф.; А. Н. Маремкулов, д-р юрид. н., проф.; Л. В. Пригода, д-р экон. н., проф.; А. В. Солоненко, д-р мед. н.; Г. Ю. Фоменко, д-р психол. н., проф.; Е. В. Харитонова, канд. биол. н., доц.; Ф. Г. Шахкелдов, д-р юрид. н., доц.; Л. А. Эртель, д-р мед. н., проф. Редакционный совет Ю. Н. Ашинов, д-р биол. н., проф. — председатель (Институт экономики и управления в медицине и социальной сфере, Краснодар); А. А. Бодалев, д-р психол. н., проф., акад. РАО (Психологический институт РАО); А. А. Ващенко, д-р экон. н., проф. (Волгоградский институт бизнеса); Г. Б. Горская, д-р психол. н., проф. (Кубанский гос. ун-т физич. культуры, спорта и туризма); А. Н. Гусев, д-р психол. н., проф. (Московский гос. ун-т им. М. В. Ломоносова); А. Е. Епифанов, д-р юрид. н., проф. (Волгоградский гос. ун-т); Г. А. Ефимова, д-р экон. н., проф. (Санкт-Петербургский гос. аграрн. ун-т); А. Л. Журавлев, д-р психол. н., проф., член-корр. РАН, акад. РАО (Институт психологии РАН); Ю. М. Забродин, д-р психол. н., проф. (Московский городской психолого-педагогический ун-т); Н. В. Исаков, д-р юрид. н., проф. (Сев.-Кавказский филиал Московского гуман.-экон. института, Минеральные Воды); А. И. Куев, д-р экон. н., проф. (Майкопский гос. технол. ун-т); М. В. Мельник, д-р экон. н., проф. (Финансовый ун-т при Правительстве РФ); Г. М. Меретуков, д-р юрид. н., проф. (Кубанский гос. аграрн. ун-т); А. М. Муртазалиев, д-р юрид. н., проф. (Дагестанский гос. ун-т); Г. С. Працко, д-р юрид. н., д-р филос. н., проф. (Ростовский юрид. институт МВД РФ); З. И. Рябикина, д-р психол. н., проф. (Кубанский гос. ун-т); А. И. Чучаев, д-р юрид. н., проф. (Московская гос. юрид. акад. им. О. Е. Кутафина); В. В. Янова, канд. экон. н., проф. (Институт экономики и управления в медицине и социальной сфере, Краснодар). Издание зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций. Свидетельство о регистрации средства массовой информации ПИ № ФС77-50886 от 21 августа 2012 г. Учредитель и издатель: Автономная некоммерческая образовательная организация высшего профессионального образования «Институт экономики и управления в медицине и социальной сфере» (Краснодар). Адрес редакции: 350042, г. Краснодар, ул. Садовая, 218, Институт экономики и управления в медицине и социальной сфере, к. 218. Тел.: (861)2523724, (861)2523562. Эл. адрес: 2 5 2 3 7 2 4 @ m a i l . r u . Сайт журнала: w w w . i e m s . r u СОДЕРЖАНИЕ № 1 2013 ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ Толочек В.А. О возможности новых подходов к профессиональному становлению субъекта................................................................ 6 Волочков А.А. Активность субъекта в конкретной сфере жизни (на примере профессиональной активности учителя)................................................. 16 Сомова Е.А. Планирование карьеры: теоретические и психометрические аспекты...................... 27 Левченко А.В. Психоэмоциональное состояние во время беременности у первородящих и повторнородящих женщин............................................................. 37 Фёдорова Ю.С., Стрижев В.А., Колесниченко Т.Ф., Янова О.А. Психологические особенности лиц, страдающих онкоурологической патологией............................................................... 46 Литвин А.В. Структура ментальной географической карты в подростковом возрасте................. 54 Малютина О.П. Ценностные ориентации и акмеологическое развитие педагога................................ 60 ПРОБЛЕМЫ ОБРАЗОВАНИЯ Хагуров Т.А. Образование на всю жизнь или через всю жизнь? (полемические заметки по поводу одной мифологемы).............................................. 65 ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ Пригода Л.В., Паладова Т.А. Кредитование малого инновационного бизнеса как перспективная форма финансирования инновационной российской экономики ......................................... 72 Таланова Е.А. Сравнительный анализ теорий базовых факторов регионального развития . .......... 77 Искандарян Г.О. Особенности инновационно-инвестиционной деятельности в системе здравоохранения Краснодарского края........................................................ 85 Климова О.С. Управление занятостью населения в контексте социально-экономического развития регионов............................................................ 91 2 СОДЕРЖАНИЕ № 1 2013 Кучеренко С.А., Терских А.А. Особенности оценки непрерывности деятельности при аудите промышленных организаций...................................................................... 96 Шильцова Т.А., Дубина М.Л. Повышение эффективности финансово-экономической деятельности медицинского учреждения (на примере МБУЗ «Тихорецкая ЦРБ»)...................................................................... 103 ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ Вабищевич С.С. Злоупотребление правом: современные подходы в доктрине и судебной практике (на примере Российской Федерации и Республики Беларусь).................................. 108 Князькина А.К. Конвенциональные преступления в Уголовном кодексе Российской Федерации: о структуре нового раздела................................................. 119 Епифанова Е.В. Действие норм Соборного уложения 1649 г. и Воинского артикула 1715 г. о преступлении на примере материалов, хранящихся в Российском государственном архиве древних актов.................................................................................................... 128 Информация для авторов...................................................................................................... 135 3 CONTENTS № 1 2013 PSYCOLOGIGAL SCIENCES Tolochek V.A. On possibility of new approaches to the subject’s professional development.................................................................................................... 6 Volochkov A.A. The subject’s activity in the concrete area of life (by the example of the teacher’s professional activity)..................................................... 16 Somova Ye.A. Career planning: theoretical and psychometrical aspects.................................................. 27 Levchenko A.V. Psychoemotional status in para i and para ii during pregnancy........................................ 37 Fedorova Yu.S., Strizhev V.A., Kolesnichenko T.F., Yanova O. A. Psychological peculiarities of persons, suffering from oncourological pathology.......................................................................... 46 Litvin A.B. The structure of geographic mental map in adolescence................................................... 54 Malyutina O.P. Teacher’s value orientations and acmeological development........................................... 60 PROBLEMS OF EDUCATION Khagurov T.A. Education for the rest of life or through the whole life? (polemic notes regarding one mythologem)...................................................................... 65 ECONOMIC SCIENCES Prigoda L.V., Paladova T.A. Crediting of small innovative business as a perspective form of financing of innovative russian economy...................................................................... 72 Talanova Ye.A. Comparative analysis of the ories of basic factors of regional development.................... 77 Iskandaryan G.O. Peculiarities of innovation and investment activity in the system of public health of krasnodar region.................................................................................. 85 Klimova O.S. Management of employment in the context of social and economic development of the regions........................................................................ 91 4 CONTENTS № 1 2013 Kucherenko S.A., Terskikh A.A. Peculiarities of evaluation of activity continuity under audit of industrial enterprises..................................................................................................... 96 Shiltsova T.A., Dubina M.L. Increase of efficiency of financial and economic activity of institution of the public health (by the example «Tikhoretskii Central Regional Hospital»)........................................... 103 JURIDICAL SCIENCES Vabischevich S.S. Abuse of rights: moderm approaches in doctrine and jurisprudence (by the example of the Russian Federation and the Republic of Belarus)...................... 108 Knyazkina A.K. Conventional crimes in the criminal code of the russian federation: on the structure of the new section.................................................................................. 119 Epifanova E.V. Operation of norms of council code of 1649 and warrier part 1715 of the crime on the example of the materials, storing in the russian state archive of ancient acts..................................................................................................... 128 Info for authors......................................................................................................................... 135 5 ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ УДК 159.9 Психология. Экономика. Право. 2013. № 1. С. 6–15. О ВОЗМОЖНОСТИ НОВЫХ ПОДХОДОВ К ПРОФЕССИОНАЛЬНОМУ СТАНОВЛЕНИЮ СУБЪЕКТА В.А. Толочек1 Рассматривается проблема профессионального становления субъекта (ПСС). Утверждается, что ПСС шире понятия «профессиональная карьера». Обсуждается методология, возможные подходы к изучению ПСС. Ключевые слова: профессиональное становление субъекта (ПСС), субъект, личность, карьера, методология. Проблему, обсуждаемую в настоящей работе, определим как профессиональное становление субъекта (ПСС). Выделим три масштаба её анализа. Первый масштаб: ПСС как индивидуальная профессиональная эволюция человека как субъекта труда (его индивидуальная профессиональная траектория, профессиональная карьера в широком смысле). Второй масштаб: ПСС как личностное и профессиональное развитие человека в рамках организации. Третий масштаб: ПСС как реализация человеком своего профессионального потенциала в масштабе государства, общества. В научной литературе (философии, социологии, психологии) в последние два-три десятилетия введены и устойчиво используются понятия, содержательно близкие изучаемым нами аспектам, например: «человеческий капитал», т. е. накопленный гражданами государства профессиональный и личностный опыт, сопоставляемый с вкладом в благополучие общества и успешность общественного производства других составляющих — «физического (материального) капитала» и природных факторов; «социальный капитал» — интегральная характеристика сложившихся в организации социальных, межличностных, нравственных отношений, культура взаимоотношений, система корпоративных ценностей; «психологический капитал» — интеграция социально важных проявлений конкретной личности (самоэффективность, оптимизм, жизнестойкость и др.). Очевидно, что все три масштаба ПСС имеют множество неоднозначных, болезненных, драматичных, неразрешаемых в желательном объёме аспектов самореализации человека. ПСС в масштабе отдельного индивида далеко не всегда может 1 Толочек Владимир Алексеевич — доктор психологических наук, профессор, ведущий научный сотрудник лаборатории психологии способностей и ментальных ресурсов им. В.Н. Дружинина, Институт психологии РАН (Москва), эл. почта: [email protected]. Исследование поддержано грантом РГНФ № 11-06-00081. 6 О возможности новых подходов к профессиональному становлению субъекта быть успешным по результатам, не всегда приносить удовлетворение; не является процессом, исключительно им активно управляемым как субъектом своей жизнедеятельности. ПСС в масштабе отдельной организации, достаточно точно обозначаемое понятием «управление человеческими ресурсами», всегда остаётся подчиненным частным, локальным, ситуативным задачам деятельности конкретной компании, несёт «печать» её корпоративной культуры и кадровой политики, стиля руководителей разных уровней. ПСС в масштабе государства, общества (как отношения в системе «человек — профессия — общество» по Е.П. Ермолаевой) слишком отдалено от целей и условий жизнедеятельности конкретного человека, испытывает воздействие множества случайных обстоятельств, имеет значительный временной лаг между управляющими воздействиями со стороны общества и «реакциями» людей. Процессы и эффекты первого масштаба ПСС активно и последовательно изучаются с 1920–1930-х гг. и являются наиболее изученными (см. работы В.А. Бодрова, К.М. Гуревича, Е.А. Климова, А.К. Марковой, В.А. Пономаренко, В.Д. Шадрикова и др.). Тем не менее на протяжении почти столетия сохраняются «открытые вопросы» [13, 17]. Процессы и эффекты второго масштаба стали актуальными вопросами с 1970–1980-х гг.; подходы к их изучению остаются ограниченными жёсткими временными и административными границами [17, 18]. Процессы и эффекты третьего масштаба ПСС привлекают внимание учёных с 1980–1990-х гг. и ещё остаются в стадии научной рефлексии, первых разработок научно обоснованных социальных технологий [3, 5, 20 и др.]. В целом актуальность проблемы ПСС исторически будет возрастать: с одной стороны, вследствие увеличения продолжительности периода ученичества в социальной эволюции людей, с другой — вследствие сокращения доли работающего населения. Профессиональное становление субъекта как феномен ПСС как феномен, т. е. как фрагмент социальной действительности, имеет выраженные исторически определённые формы, историческую и культурную обусловленность, высокую межиндивидуальную вариативность, разноуровневую природу (иерархическую организацию), становление и развитие в качестве отрытой, неустойчивой системы. В научной литературе отражены разные моменты ПСС, ставшие массовыми явлениями, типичными для разных социальных и профессиональных групп. Увеличение продолжительности жизни людей, уровня образования и необходимой профессиональной подготовленности на протяжении ХХ в. было сопряжено с возрастанием вариативности их профессиональной карьеры. Во второй половине ХХ в. стали нормой неоднократные (5–7 раз и более) изменения людьми характера профессиональной деятельности (смена специальности или профессии, места работы, типа карьеры), по-новому ставящие проблемы управления персоналом организаций, развития и использования человеческих ресурсов [7, 10, 21 и др.]. В конце ХХ в. сложились социальные технологии профессиональной подготовки специалистов: «широко профессиональной» — в рамках средних и высших учебных заведений, «узко профессиональной» — в форме корпоративного обучения и коммерческих тренингов. Сложившаяся практика имеет множество издержек. Так, например, в середине 1990-х годов только в США расходы компаний на обучение персонала составляли «…до 100 млрд долларов в год», и, по прогнозам, «обязанности организаций в сфере обучения … будут увеличиваться» [12, с. 976]. Парадоксально, но, согласно данным Департамента по труду США за 1996 г., большая часть реального обучения персонала проходит вне программ профессиональной подготовки компаний. Люди 7 В.А. Толочек приобретают около 70 % новых знаний о своей работе неформально, с помощью процессов, не предусмотренных компаниями, в которые они не вкладывали деньги [26]. К аналогичным выводам приходят и частные эксперты [1, 23]. Феномен и соответствующее понятие профессиональное становление субъекта (ПСС) содержательнее сложнее профессиональной карьеры (ПК). ПСС включает не только субъектные и организационные аспекты ПК, трактуемые как «интернальная» и «экстернальная» карьеры; не только часть возрастной периодизации, трактуемой как изменение его профессиональных и социальных ролей человека. ПСС включает в себя не только характеристики изменений человека как субъекта, но и сами процессы активного и пассивного взаимодействия с окружением (средой); не только процессы активной карьеры (протекающей во время исполнения профессиональных обязанностей), но и её латентные фазы. Т. е. ПСС включает все взаимосвязанные процессы в целостности и завершенности: зарождение, становление, развитие, угасание психологических систем. Образно говоря, традиционно изучаемая ПК есть видимая часть айсберга ПСС. Кризисы — не отдельные явления, а ключевые проявления ПСС. В зарубежной психологии и социологии тема ПСС как профессиональной карьеры (ПК) стала активно изучаться со второй половине 1950-х гг. За пять десятилетий сложились и откристаллизовались основные подходы и течения: развивающейся перспективы, выбора карьеры, приспособления к работе, карьерных якорей, поливариативной карьеры, контракта, подкрепления, идентификации с карьерой и др. Более чем за 60 лет изучено множество аспектов ПК. Разработаны и признаны научным сообществом базовые концепции ПК, а также теории, которые привлекаются для изучения и объяснения ПК: теория самоактуализации А. Маслоу, теория социального научения и самоэффективности А. Бандуры и её развитие в работах многочисленных последователей, теория человеческих отношений, теория оперантного обусловливания Б. Скиннера и др. Удлинение жизни человека, в том числе профессиональной, в сочетании с ростом уровня образования и профессиональной подготовленности, продолжительности периодов ученичества и других изменений образа жизни требует более дифференцированного и детализированного вычленения фаз ПСС — по сравнению с «классическими», выделенными в середине ХХ ст., и рассмотрение самой периодизации как гибкого процесса. Со второй половины ХХ ст. появляются и быстро становятся массовыми новые тенденции в профессиональном становлении людей. Нормой биографии становятся многократные смены места работы, должности и профессии, миграции, состояния безработного, переподготовки [3, 7, 10, 21]. ПК в новых исторических условиях уже рассматривается как поливариативная (протейная) [24]. Специфика «двойной» профессиональной карьеры спортсменов, офицеров вооруженных сил и силовых структур, ожидаемые, но не состоявшиеся карьеры в бизнесе, менеджменте, науке, искусстве, «женская карьера», равно как и вынужденная необходимость для многих людей в середине жизни «начинать всё заново» [3, 11, 22, 25] только становятся актуальной научной проблематикой. Выделим ключевые аспекты новой постановки проблемы ПК в более широкой трактовке как проблемы ПСС. Как уже отмечалось, ПК фактически изучалась в её срединных (во времени жизни) фрагментах, в отдельных сферах, в которых человек имеет достаточно «степеней свободы» для быстрого и приемлемого для себя построения карьеры, её прерывания, изменения. «Полюса» ПК и карьерного пространства с их жёсткой средовой детерминацией, с одной стороны, и решающей ролью активности человека как субъекта своей жизнедеятельности — с другой, мало изучены. 8 О возможности новых подходов к профессиональному становлению субъекта На рубеже ХХ ст. учёные признают ограниченность исторически первых линейно-последовательных концепций ПК и большую адекватность концепции поливариативной (протейной) карьеры. Но изучение ПК по-прежнему проводится в логике «малых систем» (ограниченное число переменных, типов связей между ними, жесткая детерминация). Логика «больших систем» (саморазвивающихся, открытых, неустойчивых), аппарат синергетики, математическое моделирование ещё не находят должного применения. Следующий аспект — понимание кризисов ПК как «точек бифуркации», как эффектов, сопряжённых с профессиональной эволюцией человека, её динамикой и спецификой. Ещё один аспект связан с ресурсами ПСС. В психологии сохраняется декартовская оппозиция субъекта — объекта и её следствие в виде разделения условий жизнедеятельности человека на внешние — внутренние. Рассматривая ПСС как постоянное взаимодействие человека и окружения (среды), нужно быть готовым расширять как понимание сущности ресурсов, так и механизмов их образования. Наконец, аспект интеграции сфер жизнедеятельности. В последние годы в проблематике профессиональной карьеры доминирует тезис «личная жизнь — часть карьеры». Более адекватным было бы утверждение «карьера — часть жизни». Отсутствуют масштабные лонгитюдные исследования ПСС как целостного феномена. В научной литературе чаще отражаются лишь два «уровня» её изучения — с точки зрения биологической и психической эволюции человека. Картина сложной динамики изменений физиологических функций организма человека в процессе многолетней адаптации (первичной и отставленной) к новым физическим условиям (климатическим, географическим) прослеживается, в частности, В.П. Казначеевым [6]. Картина психической эволюции человека представлена результатами исследований под руководством Б.Г. Ананьева [2, 8, 9]. Аналогичных широких и продолжительных исследований адаптации человека к социально-психологическим условиям, динамики, тем более эволюции систем, нет. Можно найти исследование отдельных фрагментов, например: эффекты адаптации людей к новым культурным условиям; психологические механизмы адаптации и их перестройка (кризисы) на примерах изучения вынужденных мигрантов и эмигрантов, лиц, оказавшихся в состоянии безработного или в ситуации угрозы потери работы [3, 4, 20]; динамика и факторы формирования «организационного поведения» работника в новой корпоративной культуре; переживания людей, вынужденных начинать «вторую карьеру» после завершения занятий спортом или службы в вооруженных силах [11]; проблемы социальной адаптации детей-сирот. Условно выделяя три «уровня» организации и развития систем человека — соматическую, психическую и психологическую (социально-психологическую), можно ожидать проявления разных закономерностей в развитии и функционировании систем, образующих человека как индивида, субъекта деятельности и личности. Сопоставляя динамику эволюции трёх организаций человека — соматической, психической, психологической, можно выделить их принципиальные особенности и отличия. Эволюция биологических функций и систем протекает «однозначно» — однопланово, последовательно, линейно, жёстко детерминированно; дефицит одной функции и системы не компенсируется другой (либо в крайне ограниченных пределах). Время в биологических системах необратимо. Ключевым понятием, описывающим эволюцию психических функций и систем, выступает «неоднозначность»: динамика вариативна, имеет колебательный характер, зависима как от изменений внутренней, так и внешней среды; разные функции (внимание, память, мышление и др.) не только в широких пределах могут 9 В.А. Толочек компенсировать друг друга, но и, возможно, такие компенсации и периодические смены доминант есть сущностная характеристика их функционирования и развития. Время в психической организации человека «повторимо»: с одной стороны, имеются выраженные синусоидальные колебания уровня активности функций на протяжении 20–30 лет, с другой стороны, есть возможности построения разных вариантов «дублирования» и компенсации — формирование квази-функций (например, развитие профессиональной памяти при снижении базовой, «общей памяти» и т. п.), формирование разных регуляторных уровней (метафункций и метаспособностей, саморегуляции как самостоятельной деятельности и т. д.). Эволюция психологических систем протекает «многозначно» — многопланово, непоследовательно, спонтанно; дефицит функции и системы компенсируем в широких пределах, более того, естественно разный уровень развития разных систем человека фиксируется исследователями как феномен стиля (индивидуального стиля деятельности, руководства, поведения, общения, жизни), как акцентуации характера и пр. Время в психологических системах «обратимо», может воспроизводиться, изменяться, «повторяться», «сбываться» (см. работы А.А. Кроника, Р.А. Ахмерова и др.). Сопоставляя три типа систем, можно и нужно выделить их сущностные различия. Избирая в качестве объекта исследования ПСС на протяжении всего профессио нального пути человека, естественно ожидать прохождение им разных стадий развития разных систем, гетерохронность развития систем, разнообразные кризисы и конфликты. Можно ожидать, что условия социальной среды оказывают как позитивное, так и негативное влияние на развитие и функционирование человека, что будут иметь место более или менее выраженные циклы адаптации, циклы «активных» и «пассивных» приспособительных реакций, адаптивных изменений внутренней среды (изменений психологических структур) и преобразующих изменений окружения, проявляющихся как циклы саморазвёртывания. Методологические основания изучения профессионального становления субъекта Выделяя качественно новые аспекты фрагментов социальной действительности в качестве предмета исследования, менее всего можно ожидать их исчерпывающего «схватывания» средствами какой-либо одной научной парадигмы, в рамках одной научной традиции. Приступая к изучению сложного объекта, нужно быть готовым к разработке методологических средств, отвечающих за сущностные свойства объекта, ориентироваться на разработку средств, адекватных классу изучаемых объектов. Менее продуктивным будет путь «просеивания» новых явлений через сито сложившейся понятийной системы, стандартных методологических ходов и методических средств, правил построения моделей. Обращаясь к новому объекту исследования, нужно ориентироваться на поиск новых средств научного изучения, позволяющих наиболее рельефно, полно и в то же время компактно представлять изучаемые стороны объекта как предмета исследования. Понятно, что при этом должна поддерживаться преемственность в методологии отечественной психологии (следование принципам развития, детерминизма, системного и субъектно-деятельностного подходов). Желательна интеграция новых методологических ориентиров и приоритетов (в данном случае, обращение к экологическому подходу, к аппарату и методологии синергетики), интеграция методов сциентистской и гуманистической психологии. 10 О возможности новых подходов к профессиональному становлению субъекта Изучение психического в рамках методологии «малых систем» (ориентированной на ограниченное число рассматриваемых компонентов и типов связей между ними, на изучение жёстких структур, понимаемых как закрытых, мало изменяющихся во времени, линейных) должно уступать место обращению к методологии «больших систем», фиксирующих эволюцию, нелинейность функционирования, развития и саморазвития открытых систем, роль слабых воздействий, периодическое появление точек бифуркации и равновероятных траекторий эволюции (см. работы И. Пригожина, С.П. Курдюмова, Г.Г. Малинецкого, Г. Хакена, М. Файербаума и др.). Иными словами, необходимой, более правомерной и продуктивной стратегией в поисках средств объяснения феноменологии сложных психологических объектов видится обращение к методологии изучения «больших систем» и её понятийному аппарату. Трактовка принципа детерминизма может быть расширена. Предметом пристального внимания должны стать «слабые воздействия». Важная роль в эволюции человека как личности определённых, но для многих людей ординарных, нейтральных условий и явлений социальной среды (понимаемых как «акме-события») верно подмечена в акмеологии, но не нашла необходимой научной рефлексии. «Слабыми воздействиями» часто пренебрегают в классической психологии, поскольку они если и констатируются, то лишь как слабые корреляции, не достигающие «уровня статистической значимости», низкие факторные «веса», вносящие «шум» в чёткие определения факторов. Принцип развития до настоящего времени трактуется ограниченно. Современная психология нередко ограничивается изучением отдельных временных «срезов» в развитии и функционировании психологических объектов, экстраполируя их на всю эволюцию объекта, объясняя выявленные факты как присущие всей истории эволюции объекта. Т. е. изучение объекта традиционно ограничено немногими фрагментами его истории. Моменты, условия, психологические механизмы зарождения, становления, развития и последующей неизбежной инволюции психологических систем, как правило, не обсуждаются, «не входят в круг понятий» психологов. «Становление» как фрагмент эволюции психологических объектов, отражённый в названии нашей работы, есть попытка прямого обращения к изучению более протяжённой истории эволюции феномена. Можно ожидать, что в отношении нашего объекта — ПСС, могут иметь место не отдельные, независимые друг от друга «вспышки», факты становления и разрушения систем, а так или иначе связанные последовательности взаимных переходов, цепочки изменений психологических структур. В признании методологического принципа единства субъекта и деятельности мы акцентируем моменты разной активности человека как субъекта. Во взаимодействиях человека со средой (окружением), скорее, нужно говорить о некотором континууме «пассивности — активности» деятельности и взаимодействий, о взаимовлиянии, «взаимопроникновении» друг в друга субъектов совместной деятельности («инобытии в другом» по А.В. Петровскому, В.А. Петровскому). От освоенной и проработанной категории «деятельность» отечественная психология должна переходить к активному использованию категории «поведение»; от «целенаправленной деятельности» субъекта к «жизнедеятельности» человека, к организации и поддержанию взаимодействий человека с его окружением. Важную роль мы отводим экологическому подходу. В русле экологического подхода развитие человека понимается им как динамический процесс, идущий в двух взаимосвязанных и постоянно взаимодействующих направлениях — от индивида (человека) и от окружения (среды). В своём становлении индивид активно реконструирует свою многоуровневую жизненную среду и в то же время сам испытывает воздействие среды — как её отдельных элементов, так и взаимосвязей между ними. 11 В.А. Толочек Среда жизнедеятельности — многоуровневая и может описываться через отношения вложенных друг в друга систем (микро-, мезо-, экзо- и макросистем). Согласно экологическим моделям, окружение, среда предстает как изначально организованное пространство, которое в то же время может конструироваться и реконструироваться субъектом. Философия экологического подхода предполагает обращение к методологии и понятийному аппарату синергетики, следовательно, признанию возможности разных траекторий развития, важной роли «слабых воздействий» (не учитываемых в других подходах при выделении основных детерминант), периодических состояний неустойчивости системы, неожиданного появления «точек бифуркации» и др. Здесь неприемлемы жёсткие и категоричные предписания и предопределения поведения, типов адаптации, неизменности их форм и предполагаемой активности. К особенностям экологического подхода можно отнести: 1) избирательную вовлечённость ресурсов субъекта в порождение и воплощение своей активности; 2) избирательную актуализацию условий и ресурсов среды (окружения); 3) становление специфических ситуативных систем адаптации, поведения, деятельности; 4) динамичность процессов адаптации, поведения, деятельности не только вследствие гибкости и пластичности психики, равнозначности разных вариантов адаптации, но и вследствие уникальности процессов интеграции внутренних и внешних условий субъекта, становления новых структур реальности в процессах активности субъекта. Ресурсный подход выступает другим важным методологическим ориентиром при изучении ПСС, возможно, он играет ключевую роль в постановке проблемы ПСС. В его рамках к частным концепциям, позволяющим интегрировать разнородный эмпирический материал, можно отнести следующие. Концепция сопряжённой профессиональной карьеры (СПК), в которой активные фазы профессионального становления субъекта рассматриваются как сопряжённые с профессиональным становлением взаимодействующих субъектов, как совместные, параллельные процессы. Концепция интра- интер- и внесубъектных ресурсов (ИИВ-ресурсов), предлагающая рассматривать в единстве «внутренние» и «внешние условия» субъекта в процессах их взаимной обусловленности. Квази-измерения, позволяющие оперировать квази-данными (к-данными), замещающими «истинные данные», признанные научным сообществом как достоверные там, где имеются научные лакуны, не позволяющие надежно экстраполировать результаты фрагментарных в пространстве и времени исследований. Именно квази-данные позволяют полновесно включить «фактор времени» в изучение ПСС как целостного феномена. Наконец, при изучении ПСС понятия «индивид», «субъект», «личность», «человек» должны быть сведены к единой понятийной системе. В отношении к своей биологической организации человек понимается как индивид. В плане профессиональной деятельности человек может рассматриваться и раскрываться посредством понятия субъект. Это понятие достаточно хорошо разработано в отечественной психологии. В более широком плане взаимодействий с окружением, с людьми и другими составляющими социальной среды человек точнее объясняется посредством понятия «личность», используемого как в отечественной, так и в зарубежной психологии. Человек рассматривается как био-психо-социальное существо. При обращении к такой синтетической реальности, как ПСС, было бы ошибкой ограничить её анализ возможностями исторически ограниченного понятийного аппарата и ограниченным рядом методологических принципов. Не смешивая, не подменяя понятия, мы подчеркиваем разную меру и разные аспекты включённости человека в отношения с окружением, разную меру актуализации его сторон и усло12 О возможности новых подходов к профессиональному становлению субъекта вий среды. Понятия «индивид», «субъект», «личность» позволяют акцентировать разные проявления взаимодействий человека и среды, разные отношения, которые могут быть доминирующими или субдоминантными в организации и функционировании человека как целого на протяжении его жизненного пути, в частности, его профессионального становления. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 1 . 2. 3. 4. 5. 6. 7 . 8. 9. 1 0. 11. 12. 13. 14. 15. 16. 17. 18. 19. 20. 2 1. 22. Амстронг М. Практика управления человеческими ресурсами. СПб.: Питер, 2009. — 848 с. Ананьев Б.Г. О проблемах современного человекознания. СПб.: Питер, 2002. — 272 c. Дёмин А.Н. Личность в кризисе занятости: стратегии и механизмы преодоления кризиса: дис. … докт. психол. н. Краснодар, 2005. — 407 с. Дёмин А.Н., Петрова И.А. Психологические эффекты угрозы потери работы // Психологический журнал. 2010. Т. 31. № 6. — С. 38–49. Ермолаева Е.П. Психология социальной реализации профессионала. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2008. — 337 с. Казначеев В.П., Казначеев С.В. Адаптация и конституция человека. Новосибирск: Наука, 1986. — 120 с. Орлов А.С. Введение в коммуникационный менеджмент. М.: Гардарики, 2005. — 330 с. Развитие психофизиологических функций взрослых людей / под ред. Б.Г. Ананьева, Е.И. Степановой. Т. 1. М.: Педагогика, 1972. — 245 с. Развитие психофизиологических функций взрослых людей (средняя взрослость) / под ред. Б.Г. Ананьева, Е.И. Степановой. Т. 2. М.: Педагогика, 1977. — 198 с. Салмон Р. Будущее менеджмента. СПб.: Питер, 2004. — 298 с. Стамбулова Н.Б. Психология спортивной карьеры. СПб.: Центр карьеры, 1999. — 368 с. Тейлор П. Обучение // Управление человеческими ресурсами / под ред. М. Пула, М. Уорнера. СПб.: Питер, 2002. — С. 876–893. Толочек В.А. Профессиональная успешность субъекта: психологические и социальные контексты // Методы исследования психологических структур и их динамики / под ред. Т.Н. Савченко, Г.М. Головиной. Вып. 4. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2007. — С. 69–81. Толочек В.А. Интерсубъектные, интрасубъектные и внесубъектные ресурсы профессио нальной успешности субъекта / Социология и управление персоналом. 2008. № 2. — С. 155–161. Толочек В.А. Общий подход и частные результаты комплексных исследований феномена «человек» в научной школе Б.Г. Ананьева // Вопросы психологии. 2007. № 5. — С. 161–169. Толочек В.А. Истинные и квазиизмерения в изучении профессиональных способностей // Материалы итоговой научной конференции ИП РАН 2008 г. / под ред. А.Л. Журавлёва. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2008. — С. 203–217. Толочек В.А. Профессиональные способности, потенциал и успешность субъекта: критический анализ проблемы и модели объяснения // Актуальные проблемы психологии труда, инженерной психологии и эргономики / под ред. В.А. Бодрова, А.Л. Журавлёва. Вып. 2. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2010. С. 212–236. Толочек В.А. Сопряжённая профессиональная карьера субъекта: контексты и измерения // Человек. Сообщество. Управление. 2011. № 2. — С. 48–61. Толочек В.А. Современное человекознание Б.Г. Ананьева — результаты, состояние и перспективы // Развитие психологии в системе комплексного человекознания. Ч. 1. / под ред. А.Л. Журавлёва, В.А. Кольцовой. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012. — С. 221–228. Харитонова Е.В. Социально-психологическая востребованность личности на этапах жизненного и профессионального пути. Краснодар: Куб. гос. ун-т, 2011. — 382 с. Эдерсхейм Э. Лучшие идеи П. Друкера. СПб.: Питер, 2008. — 382 с. Arthur M.B. The boundaryless career: A new perspective for organizational inquiry // Journal of Organizational Behavior. 1994. Vol. 15. — P. 295–306. 13 В.А. Толочек 23. Eraut V.J., Alderton G., Gole G., Senker P. Development of knowledge and skills in employment: Research report no. 5. Brighton: University of Sussex Institute of Education. 1998. — 375 p. 24. Hall D.T., Mirvis P.H. The new career contract developing the whole person at midlife and beyond // Journal of Vocational Behavior, 1995. Vol. 35. — P. 64–75. 25. Shlossberg N.K. A model of worklife transitions // Career transition in turbulent times. Exploring work, leaning and careers / Ed. by R. Feller and G. Walz. Greensboro, NC: ERIC/CASS, 1996. — P. 198–210. 26. U.S. Department of Labor Bureau of Labor High Performance Work Practices and Work Performance. US Government Printing Office, DC, 1996. — 882 p. ON POSSIBILITY OF NEW APPROACHES TO THE SUBJECT’S PROFESSIONAL DEVELOPMENT Tolochek Vladimir Alexeevich Doctor of Psychology, Professor, Leading Researcher, V.N. Druzhinin Laboratory of Psychology of Abilities and Mental Resources, Institute of Psychology of Russian Academy of Sciences (Moscow), e-mail: [email protected] The problem of the subject’s professional development (SPD) is considered. It is confirmed, that SPD is wider than the «professional career» concept. The methodology and possible approaches to SPD study are discussed. Keywords: subject’s professional development (SPD), subject, personality, career, methodology. 1 . 2. 3. 4. 5. 6. 7 . 8. 9. 1 0. 11. 14 REFERENCES Amstrong M. Practice of human resource management. St.Petersburg: Piter, 2009. — 848 p. Ananyev B.G. On problems of modern humanology. St.Petersburg: Piter, 2002. — 272 p. Diomin А.N. Personality in jobs crisis: strategies and mechanisms to overcome the crisis: thesis … doctor of psychological sciences, Krasnodar, 2005. — 407 p. Diomin А.N., Petrova I.A. Psychological effects of job loss threat // Psikhologicheskii Zhurnal. 2010. Vol. 31. № 6. — P. 38–49. Yermolaeva Ye.P. Psychology of social realization of the professional. М.: Publisher «Institut Psikhologii RAN», 2008. — 337 p. Kaznacheev V.P., Kaznacheev S.V. Adaptation and human’s type. Novosibirsk: Nauka, 1986. — 120 p. Orlov A.S. Introduction in communication management. М.: Gardariki, 2005. — 330 p. The development of psychophysiological functions of adults / B.G. Аnanyev, Ye.I. Stepanova (Eds.). Vol. 1. М.: Pedagogika, 1972. — 245 p. The development of psychophysiological functions of adults (middle maturity) / B.G. Аnanyev, Ye.I. Stepanova (Eds.). Vol. 2. М.: Pedagogika, 1977. — 198 p. Salmon R. The future of management. St.Petersburg: Piter, 2004. — 298 p. Stambulova N.B. Psychology of the sport career. St.Petersburg: Tcentr Kar’yery, 1999. — 368 p. О возможности новых подходов к профессиональному становлению субъекта 12. Taylor P. Training // Human recourse management / М. Pool, М. Warner (Eds.), St.Petersburg: Piter, 2002. — P. 876–893. 13. Tolochek V.A. Professional success of the subject: psychological and social contexts // Research methods of psychological structures and their dynamics / Т.N. Savchenko, G.М. Golovina (Eds). Issue 4. М.: Publisher «Institut Psikhologii RAN», 2007. — P. 69–81. 14. Tolochek V.A. Intersubjective, intrasubjective and outsubjective recources of the subject’s professional success // Sociologia i Upravlenie Personalom. 2008. № 2. — P. 155–161. 15. Tolochek V.A. General approach and private results of complex investigations of the «human» phenomenon in B.G.Ananyev’s scientific school // Voprosy Psikhologii. 2007. № 5. — P. 161–169. 16. Tolochek V.A. Real and quasimeasuring in study of professional abilities // Proceedings of the Final Scientific Conference of IP RAN 2008 / А.L.Zhuravlev (Ed.) М.: Publisher «Institut Psikhologii RAN», 2008. — P. 203–217. 17. Tolochek V.A. Professional abilities, potential and success of the subject: critical analysis of the problem and models of explanation // Actual problems of work psychology, engineering psychology and ergonomics / V.А. Bodrov, А.L. Zhuravlev (Eds.). Issue 2. М.: Publisher «Institut Psikhologii RAN»2010. P. 212–236. 18. Tolochek V.A. Attended professional career of the subject: context and measuring // Chelovek. Soobschestvo. Upravlenie. 2011. № 2. — P. 48–61. 19. Tolochek V.A. Modern humanology by B.G. Ananyev — results, state and perspectives // Psychology development in the system of complex humanology. P. 1. / А.L. Zhuravlev, B.А. Kol’tsova (Eds.) М.: Publisher «Institut Psikhologii RAN», 2012. — P. 221–228. 20. Kharitonova E.V. Social and psychological need at the stages of course of life and professional way. Krasnodar: Kuban State University, 2011. — 382 p. 21. Edersheim E. P. Drucker’s best ideas. St.Petersburg: Piter, 2008. — 382 p. 22. Arthur M.B. The boundaryless career: A new perspective for organizational inquiry // Journal of Organizational Behavior. 1994. Vol. 15. — P. 295–306. 23. Eraut V.J., Alderton G., Gole G., Senker P. Development of knowledge and skills in employment: Research report no. 5. Brighton: University of Sussex Institute of Education. 1998. — 375 p. 24. Hall D.T., Mirvis P.H. The new career contract developing the whole person at midlife and beyond // Journal of Vocational Behavior, 1995. Vol. 35. — P. 64–75. 25. Shlossberg N.K. A model of worklife transitions //Career transition in turbulent times. Exploring work, leaning and careers / Ed. by R. Feller and G. Walz. Greensboro, NC: ERIC/CASS, 1996. — P. 198–210. 26. U.S. Department of Labor Bureau of Labor High Performance Work Practices and Work Performance. US Government Printing Office, DC, 1996. — 882 p. 15 ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ УДК 159.9 Психология. Экономика. Право. 2013. № 1. С. 16–26. АКТИВНОСТЬ СУБЪЕКТА В КОНКРЕТНОЙ СФЕРЕ ЖИЗНИ (на примере профессиональной активности учителя) А.А. Волочков1 В статье обсуждается структурная модель активности субъекта сферы жизни, представлены результаты эмпирического исследования профессиональной активности учителя как фактора совладания со стрессом (проблемное поведение ученика). Ключевые слова: профессиональная активность учителя, проблемное поведение ученика, совладание. Виды активности не проявляются рядоположено и разновременно. Напротив, человек одномоментно ставит и корректирует цели, концентрирует внимание, регулирует взаимодействия, переживает, воспроизводит или творит. Активность человека представляет единый поток взаимодействий, обеспечивающий целостность и развитие субъекта. В этой связи очевидна необходимость перехода от экстенсивного изучения отдельных проявлений к интегративным концепциям активности. К пониманию этой необходимости привели итоги серии исследований стилей активности человека, организованных в конце 1980-х — начале 1990-х гг. под руководством Б.А. Вяткина [10]. Они исходно были объединены в цикл работ применительно к контексту определённых видов деятельности (спортивной, учебной, религиозной). В российской психологии тенденции рассмотрения активности в системе её проявлений прослеживаются в интегративных концепциях индивидуальности человека [1, 3, 10, 11, 18], а также в концепции психологии субъекта и психологии человеческого бытия [13]. В зарубежных исследованиях такая тенденция отчетливо выражена в концепции распределённых систем В. Маунткасла [2], в парадоксальном слиянии бихевиоризма и ментализма на основе единой рефлексивно-интенциональной модели RIMS [15]. Среди вариантов интегративных исследований активности наиболее перспективными представляются следующие: 1) изучение активности как общей интеграции векторов наиболее типичных для определённого возраста форм взаимодействия в 1 Волочков Андрей Александрович — доктор психологических наук, профессор, заведующий кафедрой практической психологии, Институт психологии Пермского государственного педагогического университета, эл. почта: [email protected]. 16 Активность субъекта в конкретной сфере жизни… контексте пространства бытия; 2) изучение наиболее типичных для человека форм активности (например, коммуникативной, интеллектуальной и т. п.) с позиций системной иерархии интегральной индивидуальности, т. е. системы нейродинамических, темпераментальных, когнитивных, личностных и метаиндивидуальных проявлений в структуре этих форм активности; 3) исследование активности субъекта в контексте конкретной сферы жизни, например, учебной активности школьника, студента или профессиональной активности учителя, менеджера, учёного и др. В прикладном аспекте, в плане понимания и прогнозирования индивидуального поведения и развития последний вариант представляется наиболее перспективным. Соответствующий подход разрабатывался нами на примере учебной активности [4–9], его дальнейшему развитию посвящена данная статья. Структурная модель активности субъекта сферы жизни В основу модели учебной активности легли следующие положения: 1. Активность как универсальный для материального и идеального мира способ взаимодействия акцентирует динамику, процессуальность бытия, а потому наиболее адекватной для постижения активности является диалектическая методология с её акцентами на единстве противоположностей как источнике саморазвития (в том числе единстве субъекта и объекта). В этом плане для нас исходными были и остаются диалектика Г. Гегеля и Ф. Энгельса. 2. Учебная активность (как и активность любой сферы жизни) — динамическая система. Иерархия таких систем основана на циклическом, спиралевидном развёртывании во времени его трёхкомпонентной структуры: прошлое — настоящее — будущее. Основой этого развёртывания является диалектическая противоречивость стабильной и одновременно противоречивой конструкции развития в гегелевском цикле-триаде: тезис — антитезис — синтез. В отечественной психологии особенности динамических систем рассматривались в работах Б.Ф. Ломова и Д.Н. Завалишиной [12]. 3. Системная динамическая модель структуры учебной активности должна содержать в себе источник саморазвития — как на уровне системы в целом, так и на уровне её подсистем. 4. Учебная активность — результат интеграции наиболее существенных для учения видов активности: интеллектуальной, познавательной, волевой, эмоциональной, исполнительской, творческой, коммуникативной и т. д. 5. Простое суммирование индексов даже наиболее существенных проявлений активности ученика приводит к громоздкой и нетестируемой модели. Структура активности может и должна имплицитно и обобщённо выражать диалектический синтез наиболее существенных для этой сферы видов активности. На основе этих положений была разработана модель учебной активности в виде динамического ряда подсистем: потенциал — регуляция — реализация — результат. Итоговая структурная модель учебной активности (как разновидности активности сферы бытия) представлена на рис. 1. Применительно к учебной активности модель раскрывает её как циклический процесс, характеризуемый в развитии и источниках самодвижением по пути: начальный потенциал — его реализация — новый потенциал и т. д., то есть по пути циклического спиралевидного развития в гегелевском понимании. Единицей анализа активности является цикл активности. 17 А.А. Волочков 1. Потенциал активности: Мотивация (прежде всего, потребность во взаимодействии) Способности (самооценка ресурсов реализации) 2. Регуляция активности: Эмоциональная регуляция Ориентация на состояние: спонтанная, непроизвольная, эмоциональная регуляция (близко к [21]) Произвольная, волевая регуляция Ориентация на действие: планомерная инициация, контроль стресса, настойчивость 3. Реализация активности: Воспроизводство стандартов (динамика воспроизведения: темп и др.). Видоизменение деятельности (творческая динамика: гибкость, продуктивность и др.) 4. Результат активности: Объективные результаты (успеваемость, производительность) Субъективная результативность (удовлетворённость результатами) Рисунок 1 — Структурная модель активности субъекта сферы жизни В соответствии с этой моделью учебная активность — мера того шага в учебной деятельности и её развитии, который делает сам ученик или студент как субъект активности (её инициатор и творец). Потенциал активности выражает соотношение желания и возможностей сделать этот шаг, регуляция активности — соотношение импульсивной, эмоциональной и произвольной его регуляции; реализация активности — особенности непосредственно наблюдаемой исполнительской и творческой динамики деятельности, а результат воплощает в себе итог движения и залог его постоянного возобновления, являясь, по сути, новым потенциалом активности. Структурная модель учебной активности содержит не только компоненты и входящие в них элементы в определённой системной иерархии, но и внутренний источник постоянного возобновления и развития этой динамичной системы. Эмпирические исследования активности в таком случае возможны через усреднение, типизацию её отдельных единиц-циклов. Предложенная структура соотносится со структурами активности других авторов. Так, в каждом из компонентов общепсихологической структуры активности, представленной К.А. Абульхановой как интеграл притязаний, саморегуляции и удовлетворенности, отражена их внутренняя противоречивость. Предложенная структура имеет также аналогии с трёхкомпонентной структурой активности по А.И. Крупнову [14]: мотивационно-смысловой, операционально-динамический и продуктивно-результативный. Вместе с тем структурная модель активности субъекта сферы жизни имеет существенные особенности, связанные с рассмотрением активности как особого процесса самодвижения деятельности. Результаты валидизации теоретической модели в ходе организации лонгитюдного исследования учебной активности младших школьников, подростков и студентов неоднократно публиковались, поэтому для иллюстрации «работы» теоретической модели приведём фрагмент лишь одного из последних исследований в этом направлении. Речь идёт о профессиональной активности учителя как разновидности активности субъекта конкретной сферы жизни. 18 Активность субъекта в конкретной сфере жизни… Профессиональная активность учителя как фактор совладания со стрессом2 В 2006–2008 гг. Институт психологии ПГПУ (Пермь) участвовал в кросскультурном исследовании стресса учителя при взаимодействии с проблемным учеником. В проектах, организованных профессором Кейсом ван дер Вольфом (Нидерланды), участвовали учёные восьми стран — Нидерланды, США, Италия, Китай, Южная Африка, Индия, Суринам и Россия (Пермский край). Ниже приведены некоторые результаты российской части исследования. Вызывающее поведение проблемного ученика — один из самых острых стрессоров в учительской профессии. У этого феномена две стороны: собственно девиантное поведение ученика и его восприятие учителем. Поэтому при анализе закономерностей этой двусторонней системы мы исходим не столько из категорий «поведение» или «деятельность», сколько из категории «взаимодействие» [4, 17]. Обычно в этом взаимодействии исследователи и практики акцентируют фактор организации образовательной среды (модель обучения, статус учреждения, территория проживания и т. д.). Предполагается, что именно улучшение образовательной среды способно снизить частоту и стрессогенность проблемного поведения. Очевидно, что результаты проблемного взаимодействия ученика и учителя зависят как от ученика, так и от условий организации среды обучения. Но что в этом процессе зависит от самого учителя? И что важнее — среда, в которую помещены участники образовательного процесса, или же активность самого учителя (независимо от того, в какой учебной среде он оказывается)? Проблемой данного исследования являлось сопоставление эффектов учебной среды и профессиональной активности учителя на частоту и стрессогенность проблемного поведения учеников. Кроме того, в рамках Пермской составляющей международного проекта мы пытались ответить на вопрос: что позволяет некоторым учителям оставаться неуязвимыми и «несгораемыми» в условиях постоянного стресса взаимодействия с проблемным учеником? Внешние или внутренние ресурсы являются решающими в таком эффективном совладании со стрессом? Пермская выборка (572 участника) репрезентативно отражает территориальную и демографическую неоднородность 34 административных единиц Пермского края. Учитывались пропорции массовых, элитных и специализированных школ, соотношение традиционных и новых образовательных моделей. Усреднённый стаж учительской работы в нашей выборке составил 18 лет. При этом лишь 21 учитель работает в школе от 1 до 3 лет, 78 учителей имеют стаж 5–10 лет. Больше всего учителей (161) работают в школе от 15 до 20 лет. Наконец, 125 учителей трудятся в школе 25 и более лет. Такая картина адекватно отражает возрастные особенности российского учительства. Для диагностики частотности проявлений различных типов проблемного поведения учеников и их стрессогенности в учительском восприятии использовались модифицированные варианты опросника ITS (Index of Teaching Stress), первоначально разработанного Р. Грином с соавт. [20], адаптированные для кросс-культурных выборок группой голландских исследователей под руководством К. ван дер Вольфа и Х. Эвераерта [19]. Инструмент включает в себя шесть шкал частоты проблемного поведения и шесть соответствующих им шкал стрессогенности. Шкалы соответствуют шести типам проблемного поведения ученика в классе, изучаемым в данном кросс-культурном проекте: 1) «Против шерсти» (оппозиционное поведение); 2) «По2 Публикация результатов данного исследования подготовлена совместно с нашим аспирантом А.Ю. Поповым. 19 А.А. Волочков лон активности, легко отвлекается»; 3) «Нуждается в особом внимании, слабый ученик»; 4) «Легко расстраивается»; 5) «Синдром неудачника, перфекционизм»; 6) «Агрессивный, враждебный». Указанный опросник вошёл в состав тестовой батареи «Учителя и ученики», переведённой и адаптированной всеми участниками проекта. Батарея позволила получить 30 показателей, одинаковых для всех стран-участниц. Помимо частоты и стрессогенности поведенческих нарушений проблемных учеников в составе тестовой батареи были шкалы личностных деформаций учителя, его эмоционального благополучия (по Гольдберг) и оценки учительского восприятия субъектов образовательной среды. В Пермской выборке дополнительно к тестовой батарее «Учителя и ученики» был проведён «Вопросник профессиональной активности учителя» (TAQ), разработанный нами в соответствии с концепцией активности субъекта сферы жизни. Вопросник состоит из 45 пунктов, образующих 5 первичных шкал: 1) мотивация профессио нальной активности; 2) самооценка профессиональных способностей; 3) регуляция профессиональной активности (прежде всего, в ситуации неудач); 4) динамика профессиональной активности (ригидное воспроизводство — творческое видоизменение деятельности); 5) результат профессиональной активности. На основе этих 5 шкал формируются 2 агрегированные шкалы: 1) «Потенциал профессиональной активности учителя»; 2) суммарный индекс «Профессиональная активность учителя». В выборке 572 учителей Пермского края вопросник показал высокие психометрические качества. Особое внимание уделялось оценке конструктной валидности. Эксплораторный факторный анализ показал, что 45 пунктов вопросника образуют 5 ортогональных факторов, соответствующих теоретическому конструкту. Надёжность шкал оценивалась по внутренней согласованности. Коэффициенты альфа-Кронбаха первичных шкал находятся в диапазоне от 0,746 (шкала «Самооценка профессио нальных способностей») до 0,860 (шкала «Профессиональная мотивация»). Коэффициент альфа-Кронбаха по агрегированной шкале «Профессиональная активность учителя» — 0,915. Усреднённые межпунктовые корреляции по шкалам находятся в пределах нормы (от 0,196 в целом по вопроснику до 0,413 по мотивационной шкале). Отметим также, что агрегированные (суммарные) шкалы вопросника TAQ показали близкое к нормальному распределение. При анализе данных использовались четыре серии многомерного ковариационного анализа MANCOVA с дальнейшим сопоставлением величин эффекта. Каждый анализ предварялся первичной обработкой данных: анализировались паттерн распределения пропущенных данных, нормальность внутригрупповых распределений, нормальность ковариатов, выбросы, однородность дисперсий ковариационных матриц и регрессионных коэффициентов, мультиколлинеарность. После каждого анализа, выявившего значимый многомерный эффект, для его конкретизации проводился дискриминантный анализ. Результаты, приведённые в данной публикации, сосредоточены вокруг 6 показателей, 2 из которых являются независимыми переменными, 2 — зависимыми переменными и 2 использованы в качестве ковариатов (т. е. их эффекты статистически «вычитались» из взаимосвязи независимых и зависимых переменных). В качестве независимых выступили переменные «среда обучения» и «профессио нальная активность учителя». Переменная «среда обучения» выступала как межсубъектная и операционализировалась через принадлежность учителя к одной из пяти образовательных моделей: 1) традиционное (n = 53); 2) «Школа 2100» (n = 54); 3) развивающее обучение по Д.Б. Эльконину — В.В. Давыдову (n = 19); 4) развивающее обучение по Л.В. Занкову (n = 32); 5) коррекционное обучение (n = 52). 20 Активность субъекта в конкретной сфере жизни… В формировании каждой из этих выборок использовался ряд правил, обеспечивающих рандомизацию (равномерное наполнение каждой группы участниками из г. Перми, из 26 малых городов Пермского края, а также из сельской местности). Переменная «профессиональная активность учителя» операционализировалась с помощью «Вопросника профессиональной активности учителя» (TAQ). В зависимости от выраженности агрегированного индекса профессиональной активности общая выборка 572 учителей была разделена на три рандомизированные группы по 80 участников: активные, «нормативные» и пассивные. В качестве зависимых переменных выступили переменные «частота» и «стрессогенность проблемного поведения ученика», определяемые по описанному выше варианту вопросника ITS. В качестве ковариатов выступили переменные «учительский стаж» и «место проживания». Последняя переменная была представлена в трёх градациях: г. Пермь — малые города Пермского края — сельская местность. Результаты и их обсуждение В числе статистик MANCOVA в соответствии с поставленной проблемой особое внимание уделялось коэффициенту η — стандартизованному «эта-коэффициенту», в котором учтены поправки на численность выборки, переменных и т. д. Его также называют «абсолютной величиной эффекта». Эти величины сопоставимы в различных исследованиях, выполненных в разных условиях и на разных выборках. Именно такие коэффициенты используются в метаанализе. По смыслу и интерпретации η идентичен коэффициенту корреляции К. Пирсона. Возведённый в квадрат, эта-коэффициент объясняет процент общей вариации зависимых переменных, объясняемый эффектом фактора (после вычитания вариативности, связанной с ковариатами). По критерию Коэна величина η = 0,1 характеризует низкую величину эффекта, 0,3 — среднюю, от 0,5 и выше — высокую [22]. Итоги сравнения четырёх параллельных серий MANCOVA, обобщённые на уровне эта-коэффициентов, представлены в табл. 1. Таблица 1 — Абсолютные эффекты факторов «Среда обучения» и «Профессиональная активность учителя» на частоту и стрессогенность поведенческих нарушений Факторы Зависимые переменные Частота Стресс Среда обучения 0,23 0,10 Профессиональная активность 0,197 0,97 Примечание — величины эффекта представлены эта-коэффициентами (η) Эффекты среды обучения (образовательной модели) на частоту и стрессогенность проблемного поведения ученика, а также эффект активности учителя на частоту проблемного поведения ученика являются сопоставимыми по величине и приблизительно одинаковыми. В картине взаимосвязей явное преимущество имеет эффект активности учителя на стресс, испытываемый им во взаимодействии с проблемным учеником (η = 0,97). Очевидно, что именно активность субъекта, а не территория проживания или система обучения, отбор учащихся и другие особенности организации среды обучения играет наибольшую роль в преодолении учителем стрессогенного воздействия различных типов проблемного поведения учеников. Проиллюстрируем этот вывод примером двух одномерных эффектов (рис. 2 и 3). Первый из них демонстрирует парадоксальную закономерность: чем активнее профессионал, тем больше его поведение мотивирует наиболее очевидный стрессор — 21 А.А. Волочков самый проблемный ученик. Активный профессионал принимает враждебный вызов. Похоже, такая активность является наиболее эффективным механизмом совладания с деструктивной активностью. Это согласуется с исследованиями С. Тейлора, обратившего внимание на эффективность антиципирующего совладания, которое предполагает приспособление к тревожному событию и включает поиск смысла в нём, усиление чувства ответственности за решение проблемы, укрепление самоуважения путём положительной самооценки [23]. Рисунок 2 — Эффект фактора «Активность учителя» на шкалу «Проблемный ученик меня вдохновляет и мотивирует» Профессиональная активность учителя непосредственно отражается также на оценке нарушений эмоционального здоровья, проявлений эмоционального выгорания по Гольдберг (рис. 3). При этом, опять же, наиболее активные учителя чувствуют себя самыми здоровыми среди коллег по профессии. Очевидно, что «неуязвимость» по отношению к стрессу связана, прежде всего, с основным внутренним ресурсом совладания — с активностью профессионала. Рисунок 3 — Эффект фактора «Активность учителя» на самооценку нарушений психического здоровья учителей 22 Активность субъекта в конкретной сфере жизни… Таким образом, именно активность субъекта, а не особенности организации обу чения, территория проживания, отбор учащихся и т. п. играет наибольшую роль в преодолении стрессогенного воздействия фактора «Поведение наиболее проблемного ученика». Активные учителя принимают вызов со стороны субъектов противодействующей, деструктивной активности. В итоге их личность, психическое здоровье и профессиональная деятельность оказываются намного устойчивее, чем у средне- и низкоактивных профессионалов, превращающихся в объекты деструктивной активности проблемных учеников. Активность субъекта сферы жизни (в данном случае профессиональная активность учителя) является ресурсом и внутренним механизмом наиболее эффективных стратегий копинг-поведения — стратегий активного преобразования стрессовых ситуаций. Соотношение эффектов организации условий профессиональной деятельности и эффектов профессиональной активности учителя на его восприятие стресса взаимодействия с наиболее проблемным учеником демонстрирует очевидное преимущество фактора активности в совладании со стрессом. Такое соотношение поддерживает трёхфакторную концепцию объяснения поведения и психического развития, согласно которой наряду с генетическим и средовым факторами значительную, а порой ведущую роль играет активность самого субъекта жизни. Заключение Интерес к исследованиям активности человека заметен не только в отечественной психологии, где категории активность и деятельность традиционно и всё больше дифференцируются, но и в зарубежной науке, где явной дифференциации категорий не наблюдается. Одной из ведущих тенденций этих исследований является понимание бесперспективности классического двухфакторного эпигенетического подхода и необходимость перехода к новой исследовательской парадигме в объяснении психического развития и поведения человека. Речь идёт о парадигме, учитывающей, наряду с классическими факторами наследственности и среды, фактор активности самого субъекта. Активность человека представляет единый поток взаимодействий, обеспечивающий его целостность и постоянное развитие. В этой связи необходим ещё один переход — от экстенсивного изучения бесчисленных видов и проявлений активности к интегративным концепциям. Теоретическая модель активности субъекта сферы жизни раскрывает её как циклический процесс самодвижения по пути: начальный потенциал — его реализация — новый потенциал и т. д., то есть по пути спиралевидного развития в гегелевском понимании. Единицей анализа активности в этом случае является цикл активности. Исследование профессиональной активности учителя представляет ряд эмпирических свидетельств в пользу валидности заявленной теоретической модели. Полученные результаты, на наш взгляд, убедительно поддерживают гипотезу о системообразующей и гармонизирующей функции активности субъекта сферы жизни в структуре интегральной индивидуальности. В частности, показана ведущая (по сравнению с фактором средовой организации) роль фактора профессио нальной активности в совладании со стрессом деструктивного поведения наиболее проблемного ученика. 23 А.А. Волочков 1 . 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9. 10. 11. 12. 13. 14. 15. 16. 17. 18. 19. 20. 21. 22. 23. 24 СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ Ананьев Б.Г. О проблемах современного человекознания. М.: Наука, 1977. — 380. Аракелов Г.Г. Нейронауки — основа развития психологии // Вопросы психологии. 2004. № 5. — С. 89–92. Базылевич Т.Ф., Белград С.Д., Кордюков В.Ф. Парадоксы биосоциальных детерминант индивидуальности // Мир психологии. 2005. № 4 (44). — С. 65–75. Волочков А.А. Активность субъекта бытия: Интегративный подход. Пермь: ПГПУ, 2007. — 376 с. Волочков А.А. Активность субъекта и развитие учащегося: теория, диагностика и проблемы развивающих технологий. Пермь: ПОИПКРО, 2003. — 100 с. Волочков А.А. Категория активности в психологии субъекта бытия // Субъектный подход в психологии / Под ред. А.Л. Журавлёва, В.В. Знакова, З.И. Рябикиной, Е.А. Сергиенко. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2009. — С. 239–254. Волочков А.А. Понятие «субъект» и категория «активность» в рамках дискуссии о предмете современной психологии // XX Мерлинские чтения: «В.С. Мерлин и системное исследование индивидуальности человека»: материалы межрегиональной юбилейной научно-практической конференции (Пермь, 19–20 мая 2005 г.). В 3 ч. Ч. 1 / науч. ред. Б.А. Вяткин, отв. ред. А.А. Волочков. Пермь: ПГПУ, 2005. — С. 121–130. Волочков А.А. Учебная активность в интегральном исследовании индивидуальности: дис. … докт. психол. наук. Пермь, 2002. — 416 с. Волочков А.А. Учебная активность в структуре интегральной индивидуальности (на материале младших школьников): дис. … канд. психол. наук. Пермь, 1997. — 256 с. Вяткин Б.А. Стили активности как фактор развития интегральной индивидуальности // Интегральное исследование индивидуальности: стиль деятельности и общения. Пермь: ПГПИ, 1992. — С. 36–55. Дорфман Л.Я. Метаиндивидуальный мир: методологические и теоретические проблемы. М.: Смысл, 1993. — 456 с. Завалишина Д.Н. Принцип иерархии в психологии // Принцип системности в психологических исследованиях. М.: Наука, 1990. — С. 25–33. Знаков В.В. Психология субъекта и психология человеческого бытия // Субъект, личность и психология человеческого бытия. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2005. — С. 9–45. Крупнов А.И. Психологические проблемы исследования активности человека // Вопросы психологии. 1984. № 3. — С. 25–32. Лефевр В.А. Ментализм и бихевиоризм: слияние? // Психологический журнал. 2004. Т. 25. № 2. — С. 116–127. Мерлин В.С. Очерк интегрального исследования индивидуальности. М.: Педагогика, 1986. — 256 с. Попов А.Ю., Волочков А.А. Исследование целостной активности субъекта жизнедеятельности: проблемы и результаты // Вестник ПГПУ. Серия 1. «Психология». 2007. № 1. — С. 23–37. Толочек В.А. «Квазидиагностика» и проблемы целостного изучения человека // Мир психологии. 2004. № 4 (40). — С. 100–112. Everaert H.A. Het meten van de meester // Wolf K. van der (Ed.). Het hoofd van de meester. Utrecht: Uitgeverij Agiel, 2003. — P. 33–61. Greene R.W., Abidin R.R., Kmetz C. The Index of Teaching Stress: A measure of student-teacher compatibility // Journal of School Psychology. 1997. № 35 (3). — Р. 239–259. Kuhl J. Beckmann J. (Eds.) Volition and Personality: Action vs. state orientation. Gottingen: Hogrefe, 1994. Tabachnick B.G., Fidell, L.S. Using Multivariate Statistics. Fifth Edition. Boston: Pearson International Edition, 2007. Taylor S.E. Adjustment to threatening events: A theory of cognitive adaptation // American Psychologist. 1983. Vol. 38. — P. 1161–1173. Активность субъекта в конкретной сфере жизни… THE SUBJECT’S ACTIVITY IN THE CONCRETE AREA OF LIFE (by the example of the teacher’s professional activity) Volochkov Andrey Alexandrovich Doctor of Psychology, Professor, Head of Practical Psychology Department, Institute of Psychology of Perm State Pedagogical University (Perm), e-mail: [email protected] In the article a structural model of activity of the area of life subject is discussed, results of empirical study of the teacher’s professional activity a factor of the stress control (pupil’s problem behavior) are presented. Keywords: teacher’s professional activity, pupil’s problem behavior, control. REFERENCES 1 . 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9. 10. 11. 12. 13. 14. 15. 16. Ananyev B.G. About the problems of modern humanology. М.: Nauka, 1977. — 380. Arakelov G.G. Neurosciences — a basis of psychology development // Voprosy Psikhologii. 2004. № 5. — P. 89–92. Bazylevich T.F., Belgrad S.D., Kordyukov V.F. Paradoxes of biosocial determinants of personality // Mir Psikhologii. 2005. № 4 (44). — P. 65–75. Volochkov A.A. Activity of the subject of being: an integrative approach. Perm: PGPU, 2007. — 376 p. Volochkov A.A. Activity of the subject and pupil’s development: theory, diagnostics and problems of the developed technologies. Perm: POIPKRO, 2003. — 100 p. Volochkov A.A. The category of activity in psychology of the subject of being // Subjective approach in psychology / А.L. Zhuravlev, V.V. Znakov, Z.I. Ryabikina,Ye.А. Sergienko (Eds.). М.: Publisher «Institut psikhologii RAN», 2009. — P. 239–254. Volochkov A.A. «Subject» concept and «Activity» category in discussion on modern psychology subject // XX Merlin Readings: «V.S. Merlin and systemic investigation of the human’s personality»: Proceedings of Interregional Anniversary Scientific and Practical Conference (Perm, May 19 — 20, 2005 ). In 3 parts. P. 1 / Scientific Ed. B.А. Vyatkin, Executive Ed. А.А. Volochkov. Perm: PGPU, 2005. — P. 121–130. Volochkov A.A. Educational activity in integral research of individuality. thesis… doctor of psychological sciences. Perm, 2002. — 416 p. Volochkov A.A. Educational activity in integral individuality structure (on junior school data). thesis. … candidate of psychological sciences. Perm, 1997. Vyatkin B.A. Styles of activity as a factor of integral individuality development // Integral research of individuality: activity and communication style. Perm: PGPI, 1992. — P. 36–55. Dorfman L.Ya. Metaindividual world: methodological and theoretical problems. М.: Smysl, 1993. — 456 p. Zavalishina D.N. The hierarchy principle in psychology // Systemic principle in psychological researches. М.: Nauka, 1990. — P. 25–33. Znakov V.V. The subject’s psychology and the human’s being psychology // Subject, personality and psychology of the human’s being. М.: Publisher «Institut Psikhologii RAN», 2005. — P. 9–45. Krupnov A.I. Psychological problems of the investigation of man’s activity // Voprosy Psikhologii. 1984. № 3. P. 25–32. Lefevr V.A. Mentalism and behaviorism: a junction? // Psikhologicheskii Zhurnal. 2004. Vol. 25. № 2. — P. 116–127. Merlin V.S. The essay of integral research of individuality. М.: Pedagogika, 1986. — 256 p. 25 А.А. Волочков 17. Popov A.Yu., Volochkov A.A. The investigation of the integral activity of the vital activity subject: problems and results // Vestnik PGPU. Series 1. «Psychology». 2007. № 1. — P. 23–37. 18. Tolochek V.A. «Quasidiagnostics» and problems of the integral study of the human // Mir Psikhologii. 2004. № 4 (40). — P. 100–112. 19. Everaert H.A. Het meten van de meester // Wolf K. van der (Ed.). Het hoofd van de meester. Utrecht: Uitgeverij Agiel, 2003. — P. 33–61. 20. Greene R.W., Abidin R.R., Kmetz C. The Index of Teaching Stress: A measure of student-teacher compatibility // Journal of School Psychology. 1997. № 35 (3). — Р. 239–259. 21. Kuhl J. Beckmann J. (Eds.) Volition and Personality: Action vs. state orientation. Gottingen: Hogrefe, 1994. 22. Tabachnick B.G., Fidell, L.S. Using Multivariate Statistics. Fifth Edition. Boston: Pearson International Edition, 2007. 23. Taylor S.E. Adjustment to threatening events: A theory of cognitive adaptation // American Psychologist. 1983. Vol. 38. — P. 1161–1173. 26 ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ УДК 159.9 Психология. Экономика. Право. 2013. № 1. С. 27–36. ПЛАНИРОВАНИЕ КАРЬЕРЫ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ПСИХОМЕТРИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ Е.А. Сомова1 Статья посвящена разработке опросника «Особенности планирования профессионального будущего». Представлены результаты проверки его ретестовой надёжности, конструктной и критериальной валидности. Ключевые слова: жизненная перспектива, планирование профессионального будущего, опросник. В современной социальной ситуации планирование будущего является не только важной, но и трудной задачей. Сегодня наша жизнь требует трезвой оценки своих жизненных планов на предмет их реалистичности, каждому из нас необходимо понимать меру своих возможностей для их реализации. Не имея планов в собственной жизни, личность утрачивает очень важную свою особенность — «целенаправленную саморегуляцию поведения на основе предвидения отдалённых событий будущего» [1, с. 152]. Планирование нельзя рассматривать в отрыве от жизненных перспектив личности. Обобщая взгляды различных авторов, таких, как К.А. Абульханова-Славская, И.С. Кон, А.А. Кроник, Е.И. Головаха, В.И. Ковалёв, Г.С. Шляхтин, К. Левин, Л. Франк, Ж. Нюттен и др., мы можем говорить о жизненной перспективе как о субъективном образе будущего личности [1, 3, 6, 8, 20, 22 и др.]. Одним из первых эта идея была заложена К. Левиным, который под жизненной перспективой понимал некоторую самопроекцию человека в будущее, отражающую мотивы человека и выходящую за пределы его наличной мотивационной иерархии [10, с. 273]. Ряд исследователей говорит о том, что жизненная перспектива подразумевает под собой некоторую жизненную программу, отражённую в планах человека на будущее; таким образом, планирование является способом организации жизненной перспективы. В то же время жизненная перспектива включает в себя и целеполагание. Жизненные цели и планы различаются как конечные и промежуточные события определённого этапа жизни. Планы являются менее масштабными событиями и более определёнными во времени, нежели цель. Разрабатывая планы в своей жизни, человек ожидает, что использование и реализация намеченного плана приводят его 1 Сомова Екатерина Александровна — аспирант кафедры социальной психологии и социологии управления, Кубанский государственный университет (Краснодар), эл. почта: [email protected]. 27 Е.А. Сомова к осуществлению жизненных целей. Жизненные цели и планы выполняют организующую и структурирующую функцию по отношению к будущему [3, с. 53]. П. Герстман пишет, что план — это система целей и общие способы их реализации. На основе выделения видов целей (идеальные и конкретные) он разграничивает и виды жизненного планирования: основанное на идеальных целях, основанное на конкретных целях и основанное на тех и других (цит. по [1, с. 89]). Таким образом, связь планирования и процесса целеполагания неразрывна. При этом важными являются исследования механизмов целеобразования, которое определяется как формирование образа будущего результата действий и принятие этого образа в качестве основы для практических или умственных действий. О.К. Тихомиров выделяет девять механизмов целеобразования: преобразования побочного результата действия в цель на основе его осознания и связывания с мотивом; превращение неосознанных предвосхищений в цель на стадии подготовки практического действия; смена (переформулирование) целей при недостижении первоначально предвосхищавшегося результата; усвоение заданной цели путём связывания её с мотивом; выбор одной из множества задаваемых целей; превращение мотива в мотив-цель; выделение промежуточных целей как функции препятствия, совместной практической деятельности, соотнесённости предмета с несколькими потребностями, частичного удовлетворения потребности предметом; переход от предварительных к окончательным целям; образование иерархии и временной последовательности целей [16, c. 143]. Многие авторы сходятся в понимании того, что жизненная перспектива — это не только образ будущего, но и некая работа над ним. Например, В.К. Вилюнас отмечает, что «деятельность человека по планированию своей жизни можно изобразить как просматривание время от времени различных как более, так и менее отдалённых зон жизненной перспективы» [2, c. 124]. И.С. Кон отмечал, что «жизненный план в точном смысле этого слова возникает только тогда, когда предметом размышлений становится не только конечный результат, но и способы его достижения, путь, которым человек намерен следовать, и те объективные и субъективные ресурсы, которые ему для этого понадобятся» [9, с. 257]. О различных аспектах связи будущего с настоящим личности через планирование говорит В.Ф. Серенкова. Интегрируя временные, ценностные и действенные аспекты планирования, В.Ф. Серенкова предлагает рассматривать планирование как структурирование будущего и установление его целевой, смысловой, временной связи с настоящим. Также она отмечает, что жизненный план — это непрерывный процесс целеполагания, выдвижения новых этапных целей и способов их достижения, что ещё раз даёт возможность нам убедиться в связи планирования и цели [16, c. 15]. Опираясь на исследования представленных авторов, под жизненным планированием мы понимаем структурирование будущего, характеризующееся осознанной и осмысленной программой, способной контролировать порядок совершения определённых действий, направленных на достижение поставленной цели. Проблема жизненного планирования зачастую исследуется вообще, широко, без привязки к конкретным сферам жизни, например, к сфере труда, карьеры, профессио нальной деятельности. Обращаясь к этой сфере, мы видим, что планирование здесь является чрезвычайно важным процессом. При помощи планирования мы создаём и понимаем пути достижения желаемого и тем самым регулируем своё поведение. В особенностях этого пути, его длительности, детализированности, способности человека его изменять и во многом другом мы находим большие индивидуальные различия. 28 Планирование карьеры: теоретические и психометрические аспекты Обратимся к работам авторов, в которых прослеживается взаимосвязь карьеры и планирования. Д. Сьюпер рассматривает динамику и этапы карьерного развития. Исследователь определил карьеру как последовательность и комбинацию ролей, которые человек выполняет в течение всей жизни. Д. Сьюпер пишет о том, что карьера есть реализация жизненной программы индивида, в которой он ориентируется на своё «Я». Я-концепция содержит в себе такие представления, идеалы и цели, которые с позиции планирования жизни являются для него первостепенно важными. В процессе реализации карьеры происходит перевод Я-концепции на язык профессиональных действий. Таким образом, представление о своей личности является важнейшей детерминантой профессионального пути человека, определяет типы карьер в соответствии с социальным классом или профессией (карьера врача, инженера и т. д.) [24, с. 156]. Карьерный план рассматривается как часть жизненного плана. М. Пеллер отмечает, что для карьерного планирования важным аспектом является совместимость плана карьеры и жизни, отсутствие противоречия между ними. Важным критерием успешного карьерного плана является его гибкость. Отмечается также и функция плана карьеры — структурирование деятельности по достижению карьерных целей [23, с. 179]. В зарубежных исследованиях многие учёные отмечают ведущую роль личностных характеристик в успешном планировании карьеры [21, 25]. Отечественные авторы обращают внимание на мотивационный аспект карьеры, отмечая, что мотивация к карьере является одной из существенных и основополагающих детерминант карьерного продвижения [12, 13, 17]. Е.Г. Молл, говоря о факторах, влияющих на достижение карьерных целей, уделяет внимание истории жизни человека и его возрастным особенностям. Также отмечается роль общительности, умения взаимодействовать с людьми, адаптивности и др. [13, с. 167]. Планирование влияет на преодоление трудных жизненных ситуаций в карьере, при этом важным оказывается как планирование активности (позитивное влияние на преодоление), так и планирование бездействия (отрицательное влияние на преодоление) [5, 7]. Далее в статье мы будем использовать понятие планирование профессионального будущего, понимая под ним разновидность жизненного планирования, имеющего отношение к карьере и профессиональному развитию человека. В нашем понимании планирование профессионального будущего — это такое структурирование будущей трудовой занятости, которое определяет порядок и характер совершения действий, изменяющих профессиональные роли, отношения, психологические характеристики личности и направленных на достижение жизненных целей. В современной литературе, связанной с профессиональным будущим, мы сталкиваемся с дефицитом методик, направленных на измерение особенностей планирования такого будущего. Существуют методики, диагностирующие лишь общую способность к планированию и планирование как таковое, например «Стили саморегуляции поведения» (шкала планирования) В.И. Моросановой, «Персоплан» А.Г. Шмелёва [14, 19]. С учётом этого обстоятельства целью нашего исследования стала разработка методики для диагностики особенностей планирования профессионального будущего. Мы опираемся, в частности, на подход Дж. Миллера, Е. Галантера, К. Прибрама. С их точки зрения, план — иерархически построенный процесс [11, c. 78]. Т. е. планирование подразумевает под собой определённые иерархически упорядоченные действия, позволяющие достигать цели и преобразовывать условия своей жизнедеятельности. Авторы выделили ряд важных особенностей планов: 29 Е.А. Сомова 1. Источник планов. Люди, действующие согласно своим планам, — «внутренне направляемые», согласно планам, дающимся извне, — «внешне направляемые». 2. Объём планов. Учитывается временной диапазон планирования, заинтересованность отдельных людей в событиях отдаленного будущего. 3. Детализированность планов. Эта характеристика отражает скрупулезность разработки плана: либо выделяются общие черты, либо прорабатывается тактика во всех деталях. 4. Гибкость планов. Гибкие планы предполагают возможность изменения последовательности запланированных действий, перестройки под имеющиеся условия. Жёсткие планы — это строгое выполнение всех намеченных действий. 5. Темп планирования. Имеется в виду скорость разработки плана. 6. Откровенность в планировании. Характеристика, показывающая, насколько человек предпочитает делиться своими планами с другими. 7. Сигналы остановки. Учитываются причины, которые останавливают реализацию плана. 8. Координация планов. Согласно этой характеристике планы одного человека могут либо выполняться изолировано один от другого, либо пересекаться и согласовываться. Интересное основание для типологии личности предложил П.Г. Кузнецов, ссылаясь на работы Дж. Миллера, Е. Галантера, К. Прибрама. Исследователь говорит о том, что существует шесть уровней целей: личные цели — цели групп, в которые человек включён, — цели организаций — цели страны — цели международных объединений и организаций — цели человечества. Для интерпретации личности он предложил составить матрицу, в которой будут учтены шесть уровней целей и особенности планирования. Таким образом, П.Г. Кузнецов в основу понимания личности ставил цели и планы их достижения, он полагал, что планы — это как раз то, что связывает нас с реальностью, позволяет нам обогащать и развивать её (цит. по [6, с. 37]). Вслед за Дж. Миллером, Е. Галантером, К. Прибрамом, П.Г. Кузнецовым мы считаем, что личность имеет индивидуально своеобразные особенности планирования будущего, которые доступны психологическому диагностированию. Этому посвящён разрабатываемый нами опросник «Особенности планирования профессио нального будущего». На первом этапе разработки методики были сформулированы открытые вопросы, затрагивающие планы профессионального будущего. Данные вопросы были представлены 26 респондентам в возрасте от 24 до 32 лет. С ними также было проведено полуструктурированное интервью на тему «Карьерные планы» для уточнения, дополнения и прояснения полученных ответов. На основании полученных ответов, анализа результатов интервью была выявлена необходимость в дополнительном рассмотрении таких особенностей планирования профессионального будущего, как использование плана и экономический пессимизм/ оптимизм. На втором этапе разработки опросника было опрошено 25 человек в возрасте от 22 до 35 лет, с учётом замечаний были сформулированы финальные версии вопросов. Всего в опроснике оказалось 50 закрытых вопросов (использовалась 4-балльная шкала ответов), разделённых на 10 шкал: 8 шкал согласно особенностям планов по Дж. Миллеру, Е. Галантеру, К. Прибраму и 2 дополнительные шкалы — экономический пессимизм/оптимизм планирования, использование плана. Приведём примеры вопросов для каждой шкалы, используемой в опроснике «Особенности планирования профессионального будущего». 30 Планирование карьеры: теоретические и психометрические аспекты Объём планирования: Планируете ли вы своё будущее на срок более пяти лет? Темп планирования: Как часто вам удаётся составить план своего профессионального будущего за несколько минут? Детализированность планов: Часто ли вы разрабатываете план своего профессионального будущего в деталях? Гибкость планов: Как часто вы испытываете трудности при изменении ваших профессиональных планов? Откровенность в планировании: Как часто вы держите планы своего профессио нального будущего при себе, не рассказывая о них никому? Координация планов: По вашему мнению, ваши профессиональные планы дополняют другие планы в вашей жизни? Удержание планов: Записываете ли вы свои планы где-нибудь (записная книжка, электронные носители)? Сигналы остановки: Как часто вы предпочитаете остановиться при реализации плана из-за того, что устали и не чувствуете в себе сил? Экономический пессимизм/оптимизм: Связываете ли вы свои профессиональные планы с увеличением заработка? Использование плана: Часто ли в вашей жизни случалось так, что составленный план профессионального будущего был забыт и не реализован? На третьем этапе определялась ретестовая надёжность окончательных версий шкал. Для этого нами было опрошено 25 респондентов в возрасте от 23 до 52 лет с интервалом в 3 недели. Для определения ретестовой надёжности использовался коэффициент ранговой корреляции Спирмена. В табл. 1 приведены соответствующие показатели. Таблица 1 — Показатели ретестовой надёжности шкал при p = 0,01 Наименование шкалы Значение коэффициента корреляции Спирмена Объём планирования 0,639 Темп планирования 0,756 Детализированность планов 0,526 Гибкость планирования 0,764 Откровенность в планировании 0,827 Координация планов 0,785 Удержание планов 0,662 Сигналы остановки 0,633 Экономический пессимизм/оптимизм 0,679 Использование плана 0,741 Исходя из полученных данных, можно сделать вывод о том, что ответы по каждой шкале имеют высокий уровень устойчивости во времени. Ретестовая надёжность опросника «Особенности планирования профессионального будущего» подтверждена. На четвёртом этапе проверялась критериальная валидность опросника. Были опрошены 96 человек в возрасте от 19 до 52 лет. Опираясь на литературу по планированию будущего, мы предположили, что экономическая позиция (с точки зрения самостоятельности материального обеспечения) будет оказывать влияние на различия в особенностях планирования. На это, в частности, обращает внимание К. Муздыбаев: среди студентов больше лиц, имеющих протяжённую временную перспективу, чем среди работающей молодёжи; у безработной молодёжи более укороченная временная перспектива, нежели у работающей молодёжи [15]. Резонно допустить, что будут различия в особенностях планирования профессионального 31 Е.А. Сомова будущего между неработающими людьми юношеского возраста и работающими людьми такого же или более старшего возраста. Результаты проверки критериальной валидности опросника представлены в табл. 2; они свидетельствуют о том, что методика чувствительна к фактору экономической позиции человека. Таблица 2 — Результаты проверки критериальной валидности опросника «Особенности планирования профессионального будущего» (p = 0,01) Работающие, сред. возраст 25 лет, n = 45 Наименование шкал Неработающие, сред. возраст 20 лет, n = 51 Значение t-критерия Стьюдента Объём планирования 6,6 8,5 2,9 Темп планирования 5,1 7,9 4,3 Детализированность планов 6,5 8,4 3,2 Гибкость планирования 6,1 9,7 5,1 Откровенность в планировании 7,5 4 3,3 Координация планов 11 7 5,9 Удержание планов 8,5 5 3,3 Сигналы остановки 4,9 8,5 6,8 Экономический пессимизм/оптимизм Использование плана 9 11 3,7 5 9,7 9,9 Полученные данные позволяют утверждать, что работающие респонденты предпочитают составлять более короткие планы, делают это медленнее, их планы менее детализированы, в планировании профессионального будущего они демонстрируют меньшую гибкость, чаще используют субъективные причины для отказа от плана, более экономически пессимистичны, реже используют планы своего профессио нального будущего по сравнению с неработающими респондентами. Однако они более откровенны в планировании, имеют более чёткое понимание пересечения различных жизненных планов, склонны фиксировать свои планы. На наш взгляд, описанные выше отличия связаны с отсутствием или наличием реального профессионального опыта. Опираясь на свой опыт профессиональной деятельности, работающие респонденты чаще опасаются непредвиденных событий, которые разрушат их планы, стараются не загадывать на долгий период времени и перепроверяют свои планы, рассказывая о них другим людям, как бы удостоверяясь, что их планы возможно осуществить. Более чёткая связь с реальностью у работающих респондентов (они к тому же старше) прослеживается и через более чёткое понимание связей плана своего профессионального будущего с другими планами жизни. Неработающие же респонденты, напротив, не имея опыта работы в реальной жизни, в своих планах опираются на некие иллюзорные представления, которые позволяют строить более долгосрочные планы, легко их изменять, добавлять в них всё больше и больше деталей (некая форма мечты), иметь более оптимистичный настрой. Мы считаем, что для работающих респондентов в возрасте от 25 лет план носит некий терапевтический характер на ближайший период времени, тогда как для неработающих респондентов в возрасте от 18 до 22 лет план профессионального будущего — это некая мечта о собственном профессиональном будущем. На заключительном этапе была проверена конструктная валидность опросника. Опираясь на анализ литературы, мы предположили, что существует взаимосвязь планирования и уровня субъективного контроля личности. В частности, О.А. Бра32 Планирование карьеры: теоретические и психометрические аспекты ун отмечает, что одним из психологических факторов, с высокой вероятностью влияющих на процесс планирования личностью своего будущего, является локус контроля (цит. по [1]). В.И. Ковалёв выделил четыре типа организации времени личностью: стихийнообыденный тип; функционально-действенный; созерцательный и творчески-преобразующий [8]. В.Ф. Серенкова проводила исследования планирования времени личностью, исходя из данных типов. Полученный результат можно интерпретировать следующим образом: только субъекты организации своего времени могут точно планировать, вмещать планы в объективные сроки и структуры времени [16]. Так как одной из характеристик субъектности является интернальный локус контроля, мы предполагаем, что планирование жизни и локус контроля связаны. При проверке конструктной валидности было опрошено 22 человека в возрасте от 20 до 25 лет. Респондентам были предложены тест уровня субъективного контроля (УСК) Дж. Роттера (адаптация Е.Ф. Бажина, С.А. Голынкиной, А.М. Эткинда) и авторский опросник «Особенности планирования профессионального будущего». Полученные данные приведены в табл. 3. Таблица 3 — Значения коэффициента корреляций Спирмена между шкалами опросника «УСК» и опросника «Особенности планирования профессионального будущего» при p = 0,01 Шкалы Интернальность производитель Интернальность Общий уровень Интернальность ности в области по шкале интернальности достижения производствен «Здоровье» ных отношений Объём планирования 0,530 Темп планирования 0,438 Детализированность планирования Сигналы остановки 0,456 Координация планов 0,586 Гибкость планирования Откровенность в планировании Удержание планов Экономический пессимизм/оптимизм Использование плана 0,662 0,734 0,534 0,546 0,633 0,637 0,523 Полученные данные свидетельствуют о том, что такие особенности планирования профессионального будущего, как объём, темп, детализированность планирования, сигналы остановки, координация планов, сильно и положительно коррелируют с общим уровнем интернальности. Таким образом, планы респондентов, понимающих ответственность за свою жизнь в целом, считающих, что большинство жизненных событий — это результат их собственных усилий, являются более протяжёнными во времени, быстрее составляются, более детализированы, их выполнение прекращается только по объективным причинам, они связаны с другими планами жизни. Такие шкалы, как гибкость в планировании, откровенность в планировании и удержание планов, сильно и положительно коррелируют с интернальностью в 33 Е.А. Сомова области достижений. Чем более человек принимает ответственность за свои достижения в тех или иных областях, тем более респондент гибок в планировании своего профессионального будущего, откровенен в своих планах и предпочитает их фиксировать (удерживать). Можно допустить и обратную зависимость. Экономический пессимизм/оптимизм и использование плана коррелируют с интернальностью производительности. Это, по-видимому, объясняется тем, что данные параметры планирования в наибольшей степени, по сравнению с другими, связаны с конкретными результатами деятельности человека. Гибкость в планировании положительно коррелирует с интернальностью здоровья. Возможно, принятие ответственности за своё здоровье влияет на гибкость поведения, люди готовы менять свои планы при необходимости, тем самым снижая риск ухудшения здоровья. Такая зависимость представляется весьма интересной для дальнейшего изучения. Итак, можно сделать вывод о том, что конструктная валидность опросника «Особенности планирования профессионального будущего» подтверждена, в исследовательской работе может быть использована его версия, включающая 50 вопросов (10 шкал). Данная методика применима для изучения планирования карьеры в разных социально-возрастных группах. На сегодняшний день одной из популярных и актуальных тем является тема предпринимательства среди молодёжи, появляется множество программ, ориентированных на развитие ключевых навыков предпринимателя, создаются предпринимательские сообщества. Мы предполагаем, что люди, занимающиеся предпринимательской деятельностью, имеют различия в планировании своего профессионального будущего по сравнению с людьми, работающими по найму. На наш взгляд, эти отличия могут касаться, скорее всего, таких шкал опросника, как объём планирования, темп планирования, координация планов, экономический пессимизм/оптимизм, использование плана. Данное направление мы видим в качестве одной из перспектив дальнейших исследований с использованием опросника «Особенности профессионального будущего». СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ Абульханова-Славская К.А. Стратегия жизни. М.: Мысль, 1991. — 299 с. Вилюнас М.К. Психологические механизмы мотивации человека. М.: Изд-во МГУ, 1990. — 288 с. 3. Головаха Е.А. Жизненные перспективы и профессиональное самоопределение. Киев: Наукова думка, 1988. — 144 с. 4. Головаха Е.А., Кроник А.А. Психологическое время личности. Киев: Наукова думка, 1984. — 207 с. 5. Дёмин А.Н. Достижение успеха в ситуации безработицы // Социологические исследования. 2002. № 10. — С. 46–57. 6. Дёмин А.Н. Методологические и мировоззренческие уроки Побиска Георгиевича Кузнецова (к 85-летию со дня рождения) // Человек. Сообщество. Управление. 2009. № 2. — С. 32–40. 7. Дёмин А.Н. Психологические факторы восстановления трудовой занятости // Вопросы психологии. 2004. № 3. — C. 19–28. 8. Ковалёв В.И. Особенности субъективной регуляции времени // Время деятельности личности: сб. науч. докл. Черновцы: ЧГУ, 1991. 9. Кон И.С. Психология ранней юности. М.: Просвещение, 1989. — 225 с. 10. Левин К. Определение понятия «поле в данный момент» // Хрестоматия по истории психологии: Период открытого кризиса. М.: Изд-во МГУ, 1980. — С. 131–145. 1 1. Миллер Дж., Галантер Е.Г., Прибрам К. Программы и структура поведения. М.: Издательство «Прогресс», 1965. — 238 с. 1 . 2. 34 Планирование карьеры: теоретические и психометрические аспекты 12. Могилёвкин Е. Личностные факторы и карьера // Прикладная психология и психоанализ. 1998. № 2. — С. 23–32. 13. Молл Е.Г. Планирование своей карьеры руководителем // Вопросы психологии. 1998. № 3. — С. 85–91. 14. Моросанова В.И. Саморегуляция и индивидуальность человека. М.: Наука, 2010. — 519 с. 15. Муздыбаев К. Жизненные стратегии молодёжи: межпоколенческий анализ // Журнал социологии и социальной антропологии. 2004. Т. 7. № 1. — С. 175–189. 16. Серенкова В.Ф. Типологические особенности планирования личностного времени // Гуманистические проблемы психологической теории. М.: Наука, 1995. — С. 192–204. 17. Стамбулова Н.Б. Психология спортивной карьеры. СПб.: Центр карьеры, 1999. — 368 с. 18. Тихомиров О.К. Психология мышления: учебное пособие. М.: Изд-во МГУ, 1984. — 272 с. 19. Шмелёв А.Г. Персоплан — психотехнический инструмент жизненного выбора // Lifeline и другие новые методы психологии жизненного пути. М.: Прогресс-Культура, 1993. — C. 96–106. 20. Frank L.K. Time Perspective // Journal of Social Philosophy. 1939. Vol. 4. — P. 293–312. 21. Meuers F. The Development of a Career Identity // International Journal for the Advancement of Counseling. 1998. Vol. 20. — P. 191–207. 22. Nuttin J. Motivation, planning, and action. A relation theory of behavior dynamics. Hillsdale, N.J.: Lawrence Erlbaum. 1984. — 251 p. 23. Peller M. Karriere ohne Krise. Wie Sie Ihre Berufliche Existenz sichern. München: Knaur, 1996. — 350 s. 24. Super D.E. The Psychology of Careers. An introduction to Vocational development. N.Y.: Harper & Brothers, 1957. 25. Zaleski Z. Personal Future in Hope and Anxiety Perspective // Z. Zaleski (Ed.) Psychology of Future Orientation. Lublin: Towarzystwo Naukowe KUL, 1994. — P. 173–194. CAREER PLANNING: THEORETICAL AND PSYCHOMETRICAL ASPECTS Somova Yekaterina Alexandrovna Post-graduate, Social Psychology and Sociology of Management Department, Kuban State University (Krasnodar), e-mail: [email protected] This article is devoted to the development of the questionnaire «Features of planning professional future». The results of check of its test-retest reliability, and construct and criteria validity are presented. Keywords: life prospect, planning of professional future, questionnaire REFERENCES 1 . 2. Abul’khanova-Slavskaya K.А. The strategy of life. М.: Mysl, 1991. — 299 p. Vilyunas М.К. Psychological mechanisms of human’s motivation. М.: Publisher Moscow State University, 1990. — 288 p. 35 Е.А. Сомова 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9 . 10. 11. 12. 1 3. 14. 15. 16. 1 7. 18. 19. 2 0. 21. 22. 23. 24. 25. 36 Golovakha Ye.А. Life perspectives and professional self-determination. Kiev: Naukova Dumka, 1988. — 144 p. Golovakha Ye.А., Kronik А.А. The psychological time of personality. Kiev: Naukova Dumka, 1984. — 207 p. Diomin А.N. Success achievement in situation of unemployment // Sotsiologicheskie Issledovania. 2002. № 10. — P. 46–57. Diomin А.N. Methodological and world outlook lessons of Pobisk Georgievich Kuznetsov (on the 85th anniversary of the birth) // Chelovek. Soobschestvo. Upravlenie. 2009. № 2. — P. 32–40. Diomin А.N. Psychological factors of restoration of employment // Voprosy Psikhologii. 2004. № 3. — P. 19–28. Kovalev V.I. Peculiarities of subjective regulation of time // Time of personality’s activity: Proceedings, Chernovtsy: ChGU, 1991. Kon I.S. Early youth psychology. М.: Prosvescheniye, 1989. — 225 p. Levin К. Determination of the «field at the present moment» concept // Reading-book on history of psychology: Open crisis period. М.: Publisher Moscow State University, 1980. — P. 131–145. Miller G., Galanter Е.G., Pribram К. Plans and the structure of behavior. М.: Publisher «Progress», 1965. — 238 p. Mogilevkin Ye. Personal factors and career // Prikladnaia Psikhologiia I Psikhoanaliz. 1998. № 2. — P. 23–32. Moll Ye.G. Own career planning by chief // Voprosy Psikhologii. 1998. № 3. — P. 85–91. Morosanova V.I. Self-regulation and human’s individuality. М.: Nauka, 2010. — 519 p. Muzdybaev К. Life strategy of modern youth: intergenerational analysis // Zhurnal Sotsiologii i Sotsial’noi Antropologii. 2004. Vol. 7. № 1. — P. 175–189. Serenkova V.F. Typological peculiarities of personal time planning // Humanistic problems of the psychological theory. М.: Nauka, 1995. — P. 192–204. Stambulova N.B. Psychology of the sport career. St.Petersburg: Tcentr Kar’yery, 1999. — 368 p. Tukhomirov О.К. Psychology of thinking: Tutorial. М.: Publisher Moscow State University, 1984. — 272 p. Shmelev A.G. Persoplan — an ability instrument of the life choice // Lifeline and another new methods of course of life psychology. М.: Pogress-Kul’tura, 1993. — P. 96–106. Frank L.K. Time Perspective // Journal of Social Philosophy. 1939. Vol. 4. — P. 293–312. Meuers F. The Development of a Career Identity // International Journal for the Advancement of Counseling. 1998. Vol. 20. — P. 191–207. Nuttin J. Motivation, planning, and action. A relation theory of behavior dynamics. Hillsdale, N.J.: Lawrence Erlbaum. 1984. — 251 p. Peller M. Karriere ohne Krise. Wie Sie Ihre Berufliche Existenz sichern. München: Knaur, 1996. — 350 s. Super D.E. The Psychology of Careers. An introduction to Vocational development. N.Y.: Harper & Brothers, 1957. Zaleski Z. Personal Future in Hope and Anxiety Perspective // Z. Zaleski (Ed.) Psychology of Future Orientation. Lublin: Towarzystwo Naukowe KUL, 1994. — P. 173–194. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ УДК 159.9:61 Психология. Экономика. Право. 2013. № 1. С. 37–45. ПСИХОЭМОЦИОНАЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ ВО ВРЕМЯ БЕРЕМЕННОСТИ У ПЕРВОРОДЯЩИХ И ПОВТОРНОРОДЯЩИХ ЖЕНЩИН А.В. Левченко1 В статье рассмотрены особенности психоэмоционального состояния первородящих и повторнородящих беременных женщин. Показано, что женщины, не имеющие опыта прохождения родов, более тревожны, чаще относятся к ситуации беременности как конфликтной. Приведены характеристики и частота встречаемости преобладающего типа психологического компонента гестационной доминанты (ПКГД). Сформулированы рекомендации для реализации психологического сопровождения женщин в ситуации беременности. Ключевые слова: беременность, психоэмоциональное состояние, тип психологического компонента гестационной доминанты, тревожность, сопровождение беременности. Последние исследования в области медицинской и перинатальной психологии позволяют описать различные психологические особенности, сопровождающие внутриутробное развитие ребёнка, и физиологические изменения в организме беременной женщины. В этот период происходят изменения в психоэмоциональном состоянии женщины, её настроении, появляются тревоги и страхи [12]. Происходит становление образа младенца, осознание женщиной своей материнской роли. В период беременности закладывается не только физическое, но и психическое здоровье ребёнка. Стресс и волнение во время беременности повышают риск рождения ребёнка раньше времени, вес его может быть ниже нормы [5, 15, 17]. Особенно ярко выражены тревога и обеспокоенность за исход родов у женщин, беременных впервые. Мы предположили, что существуют различия в психоэмоцио нальном состоянии первородящей женщины и женщины, рожающей повторно, а именно: беременность первородящих сопровождается тревожностью и беспокойством, что в меньшей степени характерно для повторнородящих женщин. Исследование проводилось в 2012 г. на базе акушерского стационара больницы «Скорой медицинской помощи» города Краснодара, включённого в программу «Больница доброжелательного отношения к матери и ребёнку». В данной программе за основу взят принцип совместного пребывания матери и ребёнка, практикуется 1 Левченко Анна Викторовна — кандидат психологических наук, доцент кафедры общей и социальной психологии, АНОО ВПО «Институт экономики и управления в медицине и социальной сфере» (Краснодар), эл. почта: [email protected]. 37 А.В. Левченко исключительно грудное вскармливание. Цель исследования: выявление особенностей психоэмоционального состояния первородящих и повторнородящих женщин в период беременности. В опросе принимали участие женщины детородного возраста — от 18 до 42 лет. Средний возраст обследуемых составил 28 лет. Третий триместр беременности с точки зрения вынашивания плода является наиболее рискованным периодом. Именно поэтому мы пригласили принять участие в исследовании женщин со сроком гестации (количество полных недель беременности) 33–40 недель. Всего в исследовании приняли участие 30 беременных женщин в третьем триместре беременности. Респондентки были разделены на две группы: повторнородящие — 15 человек и первородящие — 15 человек. Замужем состояло 83 % женщин; не замужем — 7 %; в гражданском браке — 10 % беременных. В исследовании применялись следующие методики: «Тест отношения беременных» (И.В. Добряков), опросник «Личностная шкала проявлений тревоги» (Дж. Тейлор), опросник «Актуальное состояние», проективная методика «Я и мой ребёнок» (Г.Г. Филиппова). При статистической обработке собранных данных использовался точный метод Фишера. С помощью «Теста отношения беременных» И.В. Добрякова был определён тип психологического компонента гестационной доминанты (далее — ПКГД) в период беременности в обеих группах (табл. 1). Таблица 1 — Распределение типов психологического компонента гестационной доминанты среди повторнородящих и первородящих женщин, (%) Тип психологического компонента гестационной доминанты Повторнородящие женщины Первородящие женщины Оптимальный тип 46 13 Гипогестогнозический тип 7 13 Эйфорический тип 20 27 Депрессивный тип 7 7 Тревожный тип 20 40 Всего 100 100 Как видно из табл. 1, для первородящих наиболее характерен тревожный тип ПКГД, что в меньшей степени характерно для повторнородящих женщин. Тревожный тип ПКГД характеризуется высоким уровнем тревоги у беременной, что влияет на её соматическое состояние. Тревога может быть вполне оправданной и понятной (наличие острых или хронических заболеваний, дисгармоничные отношения в семье, неудовлетворительные материально-бытовые условия и т. п.). В некоторых случаях беременная женщина либо переоценивает имеющиеся проблемы, либо не может объяснить, с чем связана тревога, которую она постоянно испытывает. Нередко тревога сопровождается ипохондричностью. Повышенную тревожность нетрудно выявить как врачу женской консультации, так и ведущим курсы дородовой подготовки, однако беременные женщины с этим типом ПКГД далеко не всегда получают адекватную оценку и помощь [8]. К сожалению, именно неправильные действия медицинских работников довольно часто способствуют повышению тревоги у женщин. В этих случаях повышенный уровень тревожности 38 Психоэмоциональное состояние во время беременности… у беременной женщины должен расцениваться как ятрогенный, то есть связанный с неправильным оказанием медицинской помощи [11]. У повторнородящих женщин наиболее часто встречается оптимальный тип ПКГД. Как правило, беременность одинаково желанна для обоих супругов и отношения в семье гармоничны. При оптимальном типе ПКГД женщина относится к своей беременности ответственно, но без излишней тревоги. Узнав о беременности, она не отказывается от активного образа жизни, но при этом не забывает своевременно стать на учёт в женской консультации, чётко выполнять рекомендации врачей, следить за своим здоровьем и с удовольствием заниматься на курсах дородовой психопрофилактической подготовки. Став матерью, женщина с оптимальным типом ПКГД столь же ответственно подходит к воспитанию ребёнка, как и к своей беременности. Данный тип является гармоничным и адекватным [3, 8]. Эйфорический тип ПКГД встречается как у первородящих, так и у повторнородящих женщин. Такие женщины постоянно говорят о своей любви к будущему ребёнку, не забывая при этом регулярно напоминать о том, как им трудно. Они требуют от близких повышенного внимания к себе и выполнения любых прихотей. Беременность для них становится средством манипулирования для достижения собственных меркантильных целей. Становиться на учёт в женскую консультацию они не торопятся, не посещают врачей, к ответам специалистов прислушиваются выборочно и далеко не все рекомендации выполняют. Родительские чувства у данной группы женщин несколько гипертрофированы: ребёнку они во всём потакают. Конфликты с мужем они склонны выносить в сферу воспитания, что не способствует формированию единой «линии воспитания» [8, 9]. Депрессивный тип ПКГД выявляется одинаково редко как в одной, так и в другой группе. Он проявляется резко сниженным фоном настроения у беременных: женщина, мечтавшая о ребёнке, вдруг начинает говорить, что ребёнок ей не нужен, что она не способна выносить и родить здорового младенца. Она боится умереть в родах и боится, что муж оставит её, «изуродованную» беременностью. Бывает, что женщину преследуют бредовые ипохондрические идеи, идеи самоуничижения, а иногда и мысли о самоубийстве. В подобных случаях очень важно своевременно выявить симптоматику и направить женщину на консультацию к психотерапевту, который сможет определить, какой характер носит депрессия, невротический или психотический, и назначить соответствующее лечение. Отметим, что нередко депрессивный тип ПКГД сопряжён с различными формами послеродовой депрессии (baby-blues), при которой женщина не в состоянии самостоятельно ухаживать за ребёнком, удовлетворяя его базовые потребности в принятии и любви. Гипогестогнозический тип ПКГД встречается у женщин двух категорий: студенток и женщин после 30 лет, имеющих профессию, увлечённых работой и нередко занимающих руководящие посты. Первых беременность часто застаёт врасплох. Вторые беременность планируют, считая, что дальше «тянуть» нельзя — могут возникнуть проблемы при родах. И те, и другие не хотят отказываться от сложившегося жизненного стереотипа; не торопятся становиться на учёт, выполнять рекомендации врачей и скептически относятся к курсам дородовой психопрофилактической подготовки [10]. При сравнении двух выборок были выявлены статистически значимые различия относительно частоты встречаемости оптимального типа ПКГД: в группе первородящих женщин он встречается реже, чем в группе повторнородящих (p < 0,05). В проведённом исследовании также изучалась личностная тревожность беременных женщин, выражающаяся в частоте и интенсивности проявлений тревоги, бес- 39 А.В. Левченко покойств и опасений. Весь комплекс перечисленных переживаний может оказывать неблагоприятное влияние на течение беременности. Обратимся к анализу результатов применения опросника «Личностная шкала проявлений тревоги» (Дж. Тейлор). Полученные данные свидетельствуют о том, что у 13 % первородящих женщин уровень тревожности очень высокий. 40 % имеют высокий уровень тревожности, 20 % — средний уровень тревожности с тенденцией к высокому, ещё 20 % — средний уровень тревожности, 7 % — очень низкий уровень тревожности. У повторнородящих отмечены следующие результаты: высокий уровень тревожности выявлен у 7 % респонденток. 13 % показали средний уровень с тенденцией к высокому, у 60 % женщин — средний уровень тревожности, 20 % имеют очень низкий уровень тревожности. Очень высокого уровня тревожности среди повторно родящих женщин отмечено не было. Полученные данные демонстрируют, что в группе первородящих женщин наиболее выражен высокий уровень тревожности. Повышенный уровень тревожности первородящих женщин объясняется тем, что на протяжении всей беременности происходят глобальные изменения в организме женщины, которые, отличаясь неопределённостью, незнакомостью, вызывают тревожное состояние. Также стрессогенными факторами являются реакция социального окружения и необходимость менять привычный образ жизни — посещение женской консультации. Одним из самых сильных стрессогенных факторов беременности является страх перед родами, так как он сочетает в себе тревогу за своё здоровье (страх боли, страх перед возможной операцией, тревога за свою реабилитацию после родов) и тревогу за исход родов. Также доставляют неудобство некоторые физиологические моменты, связанные с данным сроком беременности [15]. По нашему мнению, для повторнородящих женщин вышеназванные факторы в меньшей степени вызывают тревожность, так как не являются чем-то незнакомым. Опыт предыдущих родов вносит спокойствие и стабильность в психическую жизнь беременной женщины. Повторнородящие женщины готовы к физиологическим изменениям в своём организме, к реакции социального окружения, к болевым ощущениям во время самого процесса родов, так как знают, что все эти явления являются временными и преходящими. При сравнении двух выборок были выявлены статистически значимые различия по показателю высокой тревожности (у первородящих он встречается чаще, p < 0,05) и показателю средней тревожности (он встречается чаще у повторнородящих, p < 0,05). Рассмотрим результаты, которые были получены с помощью опросника «Актуальное состояние». 7 % первородящих женщин по шкале «Активация — деактивация» имеют высокие оценки (60 баллов и выше). Высокие оценки говорят о готовности действовать, выраженное стремление изменить ситуацию в желаемую сторону, преодолеть трудности; низкие оценки означают отсутствие готовности действовать, безынициативное отношение к текущей ситуации. 53 % респонденток имеют высокие оценки по шкале «Эмоциональное возбуждение», что говорит об эмоциональном напряжении, нервозности. Им свойственно несдержанное реагирование на изменение ситуации, неуравновешенное поведение, неудовлетворительное эмоциональное саморегулирование. Низких оценок по данной шкале выявлено не было. 47 % респонденток получили низкие оценки по шкале «Самочувствие физическое», что свидетельствует о дискомфортном физическом самочувствии (у остальных женщин средние значения). Согласно данным по шкале «Тонус», 60 % первородящих имеют низкие оценки. Это говорит о том, что большинство первородящих беременных женщин 40 Психоэмоциональное состояние во время беременности… в III триместре беременности ощущают утомление, инертность, заторможенность, вялость, снижение работоспособности. Аналогичная ситуация наблюдается по шкале «Спокойствие — тревога». Низкие оценки (60 % респонденток) говорят о том, что психическое состояние первородящих женщин сопровождается тревогой, переживанием беспокойства, неблагоприятными предчувствиями, ощущениями возможной угрозы. Высоких оценок, отвечающих за уверенность в благоприятном развитии ситуации, уверенности в своих силах, получено не было. У 40 % по шкале «Спокойствие — тревога» средние баллы. Перейдём к описанию результатов в группе повторнородящих женщин. По шкале «Активация — деактивация» высокие результаты получены у 33 % респонденток. По шкале «Эмоциональное возбуждение» у 40 % повторнородящих женщин низкие баллы, высоких баллов не выявлено. Низкие баллы по этой шкале отражают спокойствие, невозмутимое реагирование на изменения ситуации, сдержанное, ровное поведение, хорошее эмоциональное саморегулирование. По шкале «Самочувствие физическое» представители данной группы в 40 % случаев показали высокие результаты, что говорит о благоприятном физическом самочувствии, ощущении телесного комфорта. По шкале «Тонус» 13 % имеют низкие оценки, а большинство респонденток (73 %) имеют средние значения. По шкале «Спокойствие — тревога» большинство (80 %) имеют высокие и средние показатели. В целом первородящие женщины, в отличие от женщин, рожающих повторно, характеризуются более низким тонусом, инертностью, отсутствием готовности к действию, неудовлетворительным физическим самочувствием, тревогой, переживанием беспокойства, эмоциональным возбуждением. Статистически значимые различия между группами обнаружены по шкалам «Тонус» и «Спокойствие — тревога» (p < 0,025 в обоих случаях); по остальным шкалам различия между первородящими и повторнородящими женщинами статистически не значимы. В исследовании мы использовали также рисуночный тест «Я и мой ребёнок» (Г.Г. Филиппова). Интерпретация данных проводилась по критериям, принятым для рисуночных тестов, а также специально разработанным для интерпретации данной методики её автором [7, 13, 14, 16]. Благоприятная ситуация отражена лишь в 27 % рисунков первородящих беременных женщин и в 47 % рисунков у повторнородящих: на рисунках присутствуют мать и ребёнок, возраст ребёнка — младенческий, ребёнок прорисован, находится на руках у матери. Незначительные симптомы тревоги, неуверенности, конфликтности проявились в обеих группах: в группе первородящих — в 40 % случаев, в группе повторно родящих — в 33 %. В данных рисунках фигура ребёнка изображена с изменениями соотношения; присутствует муж или другие люди; отмечается наличие других предметов. Ребёнок находится в коляске, кроватке или держит мать за руку. Возраст ребёнка соответствует раннему. Выраженная тревога и неуверенность в себе в одинаковой мере свойственны беременным женщинам (первородящие — 20 %, повторнородящие — 20 %). На этих рисунках присутствует большое количество дополнительных образов, тщательная прорисовка деталей одежды при недостаточной прорисовке своей фигуры, своего лица и лица ребёнка, наличие схематизации, отсутствие совместной деятельности. Нарушены размеры фигуры ребёнка. Признаки конфликта с беременностью или ситуацией материнства встречаются в рисунках первородящих беременных женщин в 13 % случаев и полностью отсутствуют в рисунках женщин, для которых беременность не является первой. Признаки конфликта с беременностью характеризуются отсутствием на рисунке себя 41 А.В. Левченко или ребёнка или в их замене на образы. Младенец либо спрятан в коляске, либо в животе у матери. Отмечается наличие дистанции между фигурами матери и ребёнка, наличие большого количества дополнительных предметов. Таким образом, у повторно рожающих женщин не выявлен конфликт с беременностью, чаще диагностировалось отношение к ней как к благоприятной ситуации. Среди первородящих женщин преобладает тревожное состояние, а также имеет место конфликт с беременностью. В целом проведённое исследование показало, что во время беременности в психоэмоциональном состоянии женщины происходят серьёзные изменения, особенно у первородящих. У них процесс беременности сопровождается повышенной тревожностью за будущего ребёнка, за предстоящие роды, неуверенностью в себе. Оптимальный тип психологического компонента гестационной доминанты у них встречается значительно реже, чем у повторнородящих. Им свойственен низкий жизненный тонус, проявляющийся в регулярном утомлении, инертности, снижении работоспособности. Они чаще, чем повторнородящие, испытывают конфликт в отношении беременности или ситуации материнства. Полученные данные позволяют проектировать индивидуально ориентированное психологическое вмешательство, поскольку во время беременности возможен прогноз относительно недостаточной материнской компетентности и недостаточного развития таких психологических характеристик женщины, как стиль эмоционального сопровождения, субъективизация ребёнка, использование своего состояния и ориентация на состояние ребёнка как средств контроля развития ребёнка, гибкость приспособления к режиму и т. п. Это позволит проводить направленную коррекцию и психотерапию. В период беременности возможен также прогноз возникновения послеродовых депрессий или психозов на основе резкого снижения ценности ребёнка или тенденции к исключительной ценности ребёнка в сочетании с общей динамикой стиля переживания беременности и склонности к депрессивным или психотическим состояниям. Актуален вопрос о значении психолога в процессе ведения беременной женщины, в частности, о необходимости своевременной психологической диагностики и оказания психологической помощи беременным женщинам [1]. По итогам исследования можно сформулировать рекомендации по проведению психологической работы с беременными женщинами (с первородящими, а также с повторнородящими, испытывающими психологические затруднения или имеющими противоречивый опыт первой беременности): 1. Обеспечение совместно с акушерами-гинекологами и близкими женщины (семья, родители беременной) установки на благополучное течение беременности и родов, включая предоставление информации, касающейся особенностей протекания беременности. 2. Помощь в преодолении трудностей, связанных с изменением самочувствия, тревожности, беспокойства за судьбу будущего новорожденного, способствующая формированию уверенности в своих силах, счастливому переживанию естественного и прекрасного состояния подготовки к материнству. 3. В случае возникновения личностных или семейных проблем помощь в выборе наиболее щадящего способа разрешения конфликта посредством актуализации позитивных способностей женщины. При наличии заинтересованности женщины в психологической помощи важно: а) установление доверительных, равноправных отношений с работающим с ней непосредственно психологом или психотерапевтом; психолог должен уважительно относиться к ценностным ориентациям и взглядам женщины; б) создание диало42 Психоэмоциональное состояние во время беременности… гических отношений сотрудничества; в) при наличии личностных или семейных проблем совместно с женщиной создаётся план деятельности по их преодолению; к этой работе, в случае необходимости, подключаются другие специалисты и работники социальной сферы; г) при необходимости и с согласия близких может быть проведена психологическая работа с семьёй беременной женщины. Сегодня стало нормой, что женщина, ожидающая ребёнка, проходит полное физическое и генетическое обследование. Материалы статьи свидетельствуют о том, что нормой должно стать также и психологическое обследование, включающее в себя диагностику отношения к беременности, будущему ребёнку, своему здоровью, окружению и окружающему миру в целом (об этом пишут всё чаще — [2]), что позволит психологу не только выявлять, но и корректировать ценностные приоритеты будущих матерей. 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9 . 10. 11. 12. 13. 14. 15. 16. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ Баженова О.В. Готовность к материнству: выделение факторов, условий психологического риска для будущего развития ребёнка // Синапс. 1993. № 4. — С. 35–42. Батуев А.С. Биосоциальная природа материнства и раннего детства. СПб.: Изд-во СанктПетербургского государств. университета, 2007. — 376 с. Батуев А.С., Соколова Л.В. Учение о доминанте как теоретическая основа формирования системы «мать — дитя». СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского государств. университета, 2007. — 374 с. Брутман В.И., Ениколопов С.Н., Радионова М.С. Нежеланная беременность у жертв сексуального насилия (психолого-психиатрические аспекты проблемы) // Вопросы психологии. 1995. № 1. — С. 33–40. Бурдули Г.М., Фролова О.Г. Репродуктивные потери (клинические и медико-социальные аспекты). М.: Триада-Х, 1997. — 188 c. Васильева О.С. Групповая работа с беременными женщинами: социально-психологический аспект // Психологический журнал. 2001. Т. 22. № 1. — С. 82–89. Вшивкова И.В. Рисуночные тесты как метод исследования агрессивной материнской позиции // Перинатальная психология и психология родительства. 2004. № 1. — С. 12–43. Добряков И.В. Клинико-психологические методы определения типа психологического компонента гестационной доминанты // Перинатальная психология и нервно-психическое развитие детей: сборник материалов / под. ред. И.В. Добрякова, Н.П. Коваленко. СПб.: ИАГ РАМН им. Д.О. Отта, Межрегиональная ассоциация перинатальной психологии и медицины России, 2001. Добряков И.В. Перинатальная психология. СПб.: Питер, 2010. — 234 c. Жаркин А.Н. Перинатальная психология и акушерство. Волгоград: Волгоградская медицинская академия, 2001. — 245 c. Иванова А.А. Организация работы с беременными женщинами в рамках дородовой подготовки: методическое пособие. Калуга: Доверие, 2008. — 73 c. Коваленко Н.П. Психологические особенности и коррекция эмоционального состояния женщины в период беременности и родов: дис. … канд. психол. наук. СПб., 1998. Лебедева Л.Д., Никонорова Ю.В., Тараканова Н.А. Энциклопедия признаков и интерпретаций в проективном рисовании и арт-терапии. СПб.: Речь, 2010. — 336 c. Лысенко О.В. Психологическая диагностика в системе психопрофилактической подготовки беременных к родам // Охрана материнства и детства. 2004. № 4–5. — С. 180–184. Мальгина Г.Б. Стресс и беременность: перинатальные аспекты. Екатеринбург: Чароид, 2002. — 188 c. Филиппова Г.Г. Метод рисуночного теста в психологической работе с беременными // Психотерапия в России: школы, научные исследования и практические достижения: материалы Всероссийской научно-практической конференции по психотерапии и клинической психологии (Москва, 2000). М.: Изд-во Института психотерапии, 2000. 43 А.В. Левченко 17. Хозиева М.В. Психологические проблемы подготовки к материнству // Журнал практического психолога. 2000. № 8–9. — С. 88–104. PSYCHOEMOTIONAL STATUS IN PARA I AND PARA II DURING PREGNANCY Levchenko Anna Viktorovna candidate of psychological sciences, Associate Professor, General and Social Psychology Department, ANEO HPE «Institute of Economics and Management in Medicine and Social Sphere» (Krasnodar), e-mail: [email protected] In the article the features of psychoemotional condition of para I and para II are considered. It is shown, that the women who do not have experience of passing of childbirth, are more disturbing, treat a pregnancy situation as disputed more often. Characteristics and frequency of occurrence of prevailing type of a psychological component of gestational dominant are provided. Recommendations for realization of psychological support of women in pregnancy situation are formulated. Keywords: pregnancy, psychoemotional status, type of psychological component of gestational dominant, anxiety, pregnancy support. 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8. 44 REFERENCES Bazhenova O.V. Readiness for maternity: selection of factors, conditions of psychological risk for future development of the child // Sinaps. 1993. № 4. — P. 35–42. Batuev A.S., Bezrukova O.N., Koschavtsev A.G. Biosocial nature of maternity and early childhood. SPb.: Saint Petersburg State University, 2007. — 376 p. Batuev A.S., Sokolova L.V. Dominant Doctrine as a theoretical base of «mother-child» system formation. SPb.: Saint Petersburg State University, 2007. — 374 p. Brutman V.I., Enikolopov S.N., Radionova M.S. Unwanted pregnancy in victims of sexual abuse (psychological and psychiatric aspects of the problem) // Voprosy Psikhologii. 1995. № 1. — P. 33–40. Burduli G.M., Frolova O.G. Reproductive losses (clinical and medical and social aspects). М.: Triada-Х, 1997. — 188 p. Vasilyeva O.S. Group work with pregnant women: social and psychological aspect // Psikhologicheskii Zhurnal 2001. Vol. 22. № 1. — P. 82–89. Vshivkova I.V. Drawing tests as a research method of aggressive maternal position // Perinatal psychology and parenthood psychology. 2004. № 1. — P. 12–43. Dobryakov I.V. Clinical and psychological methods of determination of the type of gestational dominant psychological component // Perinatal psychology and neurologic-and-behavioral maturation: Proceedings / I.V. Dobryakov, N.P. Kovalenko (eds.) St. Petersburg.: D.O. Ott Research Institute of Obstetrics and Gynecology, Russian Academy of Medical Sciences, Interregional Association of perinatal psychology and medicine of Russia, 2001. Психоэмоциональное состояние во время беременности… 9 . Dobryakov I.V. Perinatal psychology. SPb.: Piter, 2010. — 234 p. 10. Zharkin A.N. Perinatal psychology and obstetrics. Volgograd: Volgogradskaya Meditsinskaya Akademia академия, 2001. — 245 p. 11. Ivanova A.A. Work arrangements with pregnant women within the bounds of prenatal preparation: workbook. Kaluga: Doveriye, 2008. — 73 p. 12. Kovalenko N.P. Psychological peculiarities and correction of the emotional state of the woman in the period of pregnancy and delivery: thesis …. candidate of psychological sciences. St. Petersburg, 1998. 13. Lebedeva L.D., Nikonorova Yu.V., Tarakanova N.A. Encyclopaedia of signs and interpretations in projective drawing and art-therapy. St. Petersburg: Rech’, 2010. — 336 p. 14. Lysenko O.V. Psychological diagnostics in the system of psychoprophylaxis of pregnant women // Maternity and childhood protection. 2004. № 4–5. — P. 180–184. 15. Mal’gina G.B. Stress and pregnancy: perinatal aspects. Yekaterinburg: Charoid, 2002. — 188 p. 16. Filippova G.G. Method of drawing test in psychological work with pregnant women // Psychotherapy in Russia: schools, researchers and practical achievements. М.: Publishing house Institut Psikhoterapii, 2000. 17. Khozieva M.V. Psychological problems of preparation for motherhood // Zhurnal Prakticheskogo Psikhologa. 2000. № 8–9. — P. 88–104. 45 ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ Психология. Экономика. Право. 2013. № 1. С. 46–53. УДК 159.9:61 ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ЛИЦ, СТРАДАЮЩИХ ОНКОУРОЛОГИЧЕСКОЙ ПАТОЛОГИЕЙ Ю.С. Фёдорова, В.А. Стрижев, Т.Ф. Колесниченко, О.А. Янова1 Статья посвящена изучению психологических особенностей онкоурологических больных. Обследовано 60 человек, из них 30 — с онкоурологической патологией и 30 — с урологической патологией. Выявлен ряд социальных факторов, влияющих на выживаемость и качество жизни онкологических больных. Предпринята попытка изучения особенностей психоэмоциональной сферы онкоурологических больных в сравнении с пациентами, страдающими урологической патологией. Ключевые слова: онкоурологическая патология, психоэмоциональные особенности, инфантильность. Естественно-научные методы, раскрывая те или иные факторы, способствующие развитию онкологического заболевания, не дают ответа на вопрос, почему одни люди заболевают, а другие, живущие в тех же физических условиях, — нет. Роль психологического фактора развития заболевания, а также излечения не всегда поддерживается, а то и вообще отрицается врачами-практиками, работающими с онкологическими больными [2, 5]. Между тем некоторые исследователи, рассматривая личностные особенности больного раком человека, его внутреннюю картину болезни, указывают на особую роль психологического фактора в развитии и течении онкозаболевания [3, 6]. Существуют подтверждённые на большой выборке представления о психологической предрасположенности к некоторым соматическим заболеваниям, об «инфантильной» личности, о регрессивных механизмах возникновения разного рода заболеваний, в том числе онкологических [9, 10]. Появляются работы (А.Г. Шкуропат, А. Шутценбергер, К. Саймонтон и С. Саймонтон и др.), в которых показана эффективность некоторых психокоррекционных методов в лечении этого заболевания: изменение 1 Фёдорова Юлия Сергеевна — магистрант, АНОО ВПО «Институт экономики и управления в медицине и социальной сфере» (Краснодар), эл. почта: [email protected]. Стрижев Вячеслав Александрович — старший преподаватель кафедры клинической психологии, АНОО ВПО «Институт экономики и управления в медицине и социальной сфере» (Краснодар), эл. почта: [email protected]. Колесниченко Татьяна Филипповна — магистрант, АНОО ВПО «Институт экономики и управления в медицине и социальной сфере» (Краснодар), эл. почта: [email protected]. Янова Ольга Алексеевна — магистрант, АНОО ВПО «Институт экономики и управления в медицине и социальной сфере» (Краснодар), эл. почта: [email protected]. 46 Психологические особенности лиц, страдающих онкоурологической патологией образа жизни, своей личности, отношения к болезни и т. д. Но открытым остаётся вопрос о специфической роли психики в развитии онкологической болезни. Актуальным является исследование личности человека, заболевающего раком, его позиции в системе взаимоотношений с миром, с другими людьми, с собой [1, 4, 8]. Цель исследования: выявление особенностей личности и психоэмоциональной сферы пациентов, страдающих онкоурологической патологией. Работа проводилась в русле гипотезы Н.И. Непомнящей [7] о психосоматической природе рака, в которой описывается психологическая специфика людей, относящихся к группе риска (склонных к онкологическим заболеваниям). Специфика эта заключается в особого рода инфантилизме, присущем данным людям и проявляющемся в снижении эмоционального и, в определённой мере, рационального восприятия и реагирования на события и ситуации, представляющие собой активную и серьёзную угрозу «душевному комфорту». Согласно гипотезе Н.И. Непомнящей, клеточный рост при раке является следствием включения психологического, а затем и соматического механизмов клеточного роста, характерного для детского возраста. Последнее возможно в результате глубокой инфантилизации личности, наступающей в ответ на стрессовую ситуацию. Выборка и методы. Эмпирическую базу составили результаты исследований, проводившихся в Государственном бюджетном учреждении здравоохранения «Клинический онкологический диспансер № 1» министерства здравоохранения Краснодарского края (ГБУЗ КОД № 1) в онкоурологическом отделении в стационарном звене. Обследовано 60 человек, из них 30 — с онкоурологической патологией и 30 — с урологической патологией. Использовались следующие методы. Методы наблюдения за поведением больных в отделении и беседы с врачами. Задача — выяснить, каково отношение пациентов к лечению, своей болезни, каковы особенности поведения пациента в отделении, каково отношение к исследованию. Методика «Картинки предметные». Методика направлена на выявление ведущего и вторичного типа ценностности [7]. В ходе исследования по данной методике, помимо ведущего и второстепенного типов ценностности, регистрировались такие показатели, как эмоциональная вовлечённость, формальность (неформальность) ответов. Н.И. Непомнящая выделяет типы ценностности: универсальный, познавательный, отношения, деятельности, РПФ (реально-привычное функционирование), норма. Методика «Уровень субъективного контроля» (УСК; адаптация Е.Ф. Бажина, С.А. Голынкиной, А.М. Эткинда). Эта методика использовалась для определения ведущего локус-контроля у испытуемых. Исследование тревоги и возможной депрессии проводилось с помощью двух методик: «Личностная шкала проявления тревоги» Дж. Тейлора, адаптированная Т.К. Немчиновым; «Шкала депрессии» Зунга, адаптированная Т.И. Балашовой (диагностирует наличие различной степени реактивной депрессии — от полного отсутствия до тяжёлых форм). Необходимо было выяснить, насколько взаимосвязаны специфика заболевания, тревожность и наличие депрессивного состояния. Личностный опросник Бехтеревского института (ЛОБИ), с помощью которого выяснялись особенности отношения испытуемых к своей болезни, выявлялся ведущий тип отношения к болезни. Также использовалось клиническое интервью для выявления преморбидных психологических особенностей тяжёлых соматических больных. 47 Ю.С. Фёдорова, В.А. Стрижев, Т.Ф. Колесниченко, О.А. Янова Результаты и обсуждение. По результатам методики «Картинки предметные» более 90 % онкологических больных демонстрирует доминирование таких ценностностей, как нормативность и РПФ, причём только 50 % испытуемых имеет дополнительный (второстепенный) вид ценностности. Для неонкологических пациентов характерно более широкое сочетание разных типов, причём с преобладанием «высших» типов ценностности, таких как «отношения» и «деятельности». Ведущие типы ценностности у двух групп испытуемых представлены в табл. 1. Таблица 1 — Типы ценностности у двух групп испытуемых, % 1-я группа (онкологические больные) Тип ценностности (по Н.И. Непомнящей) 2-я группа (неонкологические больные) универсальный 0 2,6 познавательный 0 13,8 отношения 5,6 40 деятельности 2,8 17 РПФ 63,9 13,3 нормативность 27,8 13,3 По результатам анализа мы видим, что у онкологических больных не оформлены высшие типы ценностности. Их ответы бедны, часто — бытового содержания, стерео типны, что близко к содержанию детских ответов. Высокий процент нормативной ценностности (нормативность они проявляют и в поведении, и в отношениях, и в других сферах жизни) говорит в пользу наличия позиции ребёнка: ведь ребёнок постоянно находится в ситуации подчинения требованиям взрослых, а также стремится получить поддержку от взрослых. В группе онкологических больных наблюдается самый высокий показатель РПФ (ценность реально-привычного функционирования). На наш взгляд, данный факт объясняется тем, что этот тип характеризуется полным погружением в ситуацию, стереотипией в поведении и мышлении. Последнее очень характерно для изучаемой категории пациентов. Этот тип формируется при неправильном воспитании, когда ребёнку не дают возможность саморазвиваться, когда лишают его самостоятельности. При данном типе ценностности характерна направленность поведения на реализацию, воспроизведение привычных, ограниченных «сугубо реальным» содержанием (в основном бытового характера), действий, отношений и т. д. Результаты измерения интернальности личности представлены в табл. 2. Определялись интернальность в целом (Ио), проявления локуса контроля в различных сферах жизни — семейных отношениях (Ис), в области достижений (Ид), в области неудачи (Ин), профессиональной деятельности (Ип), межличностных отношениях (Им), здоровья (Из). Таблица 2 — Распределение интернального локуса контроля испытуемых, % 1-я группа (онкологические больные) 2 Параметры локуса контроля 1 2-я группа (неонкологические больные) 3 Ио 26,7 53,3 Ид 40 43,3 Ин 20 50 48 Психологические особенности лиц, страдающих онкоурологической патологией Продолжение таблицы 2 1 2 3 Ис 20 50 Ип 40 50 Им 23,3 46,7 Из 16,7 43,3 В результате нашего исследования выявился низкий уровень интернальности у испытуемых онкологической группы. Причём экстернальность наблюдается во всех сферах (деятельности, семейных отношениях, межличностных отношениях и т. д.). Таким образом, можно ещё раз говорить о таком показателе личностной незрелости, как тенденция отрицать собственную ответственность за происходящее. Во второй группе результаты по методике УСК выше, чем в первой. Личностный опросник Бехтеревского института. Качественный анализ выявил следующее: 33,3 % онкологических больных отрицают наличие своего заболевания (не замечают его); 26,7 % испытуемых относятся к своей болезни эгоцентрично (нередко «терроризируя» своих родственников и близких). Таким образом, мы видим проявления типичного личностно-незрелого (инфантильного) способа поведения у онкологических больных в ситуации болезни. Происходит как бы отрицание ситуации болезни в одних случаях или же неглубокое, но по-детски эгоцентричное проживание её. Результаты исследования приведены в табл. 3. Таблица 3 — Тип отношения к болезни, % 1-я группа (онкологические больные) Тип отношения к болезни 2-я группа (неонкологические больные) гармоничный 0 6,7 эргопатический 0 6,7 анозогнозический 33,3 0 тревожный 3,3 23,5 ипохондрический 6,7 13,3 неврастенический 3,3 3,3 меланхолический 0 13,3 апатический 0 3,3 сенситивный 0 13,3 эгоцентрический 26,7 3,3 паранойяльный 10 3,3 дисфорический 6,7 3,3 смешанный 10 6,7 Итого 100 100 Исследование тревоги и возможной депрессии показало, что у испытуемых 1-й группы (онкологические больные) показатели по шкале «лжи» выше, чем во 2-й группе (табл. 4). Это говорит о повышенной «нормативности», социальной желательности поведения испытуемых. Больные из 1-й группы демонстрируют преобладание средненизкой степени тревожности (50 %) и одновременно — преобладание средневысокого уровня депрессии (50 %). 49 Ю.С. Фёдорова, В.А. Стрижев, Т.Ф. Колесниченко, О.А. Янова Таблица 4 — Результаты по шкалам тревожности и депрессии в различных группах испытуемых, % Параметры измерения Результаты по шкале лжи Уровень тревоги Уровень депрессии Показатели ответов > 8 «ложных» ответов 3–7 «ложных» ответов 0–2 «ложных» ответов очень высокий высокий средневысокий средненизкий низкий очень высокий высокий средневысокий средненизкий низкий 1-я группа (онкологические больные) 33,3 36,7 30 0 10 10 50 30 0 0 50 38,9 11,1 2-я группа (неонкологические больные) 10 20 70 10 30 40 10 10 0 10 33,3 40 16,7 Преобладание невысоких показателей тревожности у онкологических больных свидетельствует о сниженном эмоциональном восприятии негативных ситуаций. Испытуемые 2-й группы имеют другую картину по шкалам тревоги и депрессии, которая свидетельствует о более благополучной актуальной ситуации жизнедеятельности. Данные специально направленной анамнестической беседы позволили выявить преморбидные психологические особенности тяжёлых соматических больных. Полученный материал позволяет сделать вывод о том, что перечисленные выше особенности поведения, эмоциональных реакций, переживаний испытуемых были устойчиво присущи им до болезни. Вот некоторые данные: 50 % онкоурологических больных воспитывалось в неполных семьях, в отдельных случаях в семьях были алкоголизирующиеся или «мерцающие» отцы (эпизодически появляющиеся отцы, как то: воскресные папы, моряки, дальнобойщики); в 70 % случаев испытуемые 1-й группы — единственные дети в семье. Во 2-й группе 70 % родительских семей были полные, только в 24 % случаев испытуемые этой группы — единственные дети. В 1-й группе наблюдалось две разновидности ведущего стиля воспитания «Ребёнок — кумир семьи»: «доминирующе-авторитарная мать» и «потакающая мать». В большинстве подобных семей матери заменяют отцов. В основном это очень сильные женщины, целеустремленные, волевые, авторитарные, предъявляющие повышенные требования к детям. Описывая особенности переживаний пациентов 1-й группы, их родственники отмечают, что примерно 70 % из них на лёгкие неприятности дают бурные, внешние реакции (плачут, кричат, ругаются). Что же касается реакций на тяжёлые ситуации в жизни, родственники 60 % онкологических больных отмечали, что их болеющие близкие реагируют неглубоко. В ситуации, когда нужно было выбрать характерную реакцию, больные 1-й группы в 60 % выбирают позицию ребёнка, в 10 % — позицию взрослого, в 30 % — позицию родителя. В ходе проведённого исследования и направленной беседы с пациентами было обнаружено наличие стрессовой ситуации до болезни и особенности реакции на неё. В группе онкологических больных большое число стрессовых ситуаций (40 %) было связано с предразводной и разводной ситуацией в семье и конфликтами между 50 Психологические особенности лиц, страдающих онкоурологической патологией супругами по этому поводу, в 30 % — со смертью близких (в основном кого-то из родителей), в 10 % — со службой в армии, в 10 % — неприятностями на работе, в 10 % — с другими событиями. В 60 % случаев респонденты 1-й группы, во-первых, демонстрировали реакцию на тяжёлую ситуацию как неадекватно лёгкую её тяжести, а в 40 % — среднюю, что также не совсем адекватно. При этом реакция на тяжёлую ситуацию больше внешняя, чем внутренняя. Во многих случаях родственники онкологических больных отмечали обострение, углубление ряда других «детских» особенностей в поведении и характере, например, капризность, упрямство. Все эти данные позволяют сделать вывод, что онкологические больные в преморбиде реагируют на стрессовую ситуацию специфическим образом — по механизму обострения и углубления инфантильности как формы защиты, что можно обозначить как процесс «инфантилизации». В результате стрессовая ситуация переживается онкологическими больными неадекватно легко, что не соответствует объективной тяжести происшедшего события. Это существенно отличает данную группу от группы пациентов, страдающих урологической патологией в аналогичных стрессовых ситуациях. Особое внимание в беседе с родственниками уделялось дифференциации таких форм защиты, как подавление, уход, вытеснение и инфантилизация. Полученные данные позволили сделать вывод о том, что инфантилизация, которая также может носить защитный характер, не является, однако, проявлением подавления, вытеснения или ухода. Люди, склонные к онкологическим заболеваниям, «идут» не по пути подавления или ухода от травмирующей ситуации и её переживания, а реагируют углублением, обострением свойственной им инфантильности. В объективно травмирующей, стрессовой ситуации эти люди, по нашим наблюдениям, «ведут себя как дети». Они обращают внимание, как правило, на второстепенные, несущественные для данной ситуации детали. Может иметь место усиление обидчивости, упрямства, капризности, появление «ребячливости» в поведении, во взаимоотношениях. Таким образом, мы смогли подтвердить наличие специфических черт личностной незрелости (инфантильности) у онкологических больных до начала заболевания (в преморбиде), что отличает их от другой группы испытуемых. Помимо склонности к «инфантильной» позиции для больных онкоурологическими заболеваниями характерны аффективные нарушения. Они имеют сложную природу из-за тесной взаимосвязи и взаимозависимости собственно патогенных, психогенных и личностных факторов. Аффективная патология может проявляться в структуре хронического изменения личности. Наблюдается ригидность аффективных переживаний, преобладание депрессивных тенденций над сугубо тревожными. У больных такой категории проявляются черты психопатизации личности и роста социальной дезадаптации. Ведущими показателями данного типа личности являются доминирование «детской» (инфантильной) позиции, превалирование ценностностей реально-привычного функционирования и нормы, трудности осмысления предлагаемых понятий, преобладание экстернального локуса контроля, трудности восприятия, осознавания и реагирования на психотравмирующие ситуации. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 1. Александровский Ю.А. Состояния психической дезадаптации и их компенсация. М.: Наука, 1996. — 270 с. 2 . Алиев Мамед Багир Джавад оглы. Медико-социальная реабилитация больных, перенесших радикальное лечение по поводу опухолей опорно-двигательного аппарата: дис. … докт. мед. наук. М., 1998. — 292 с. 51 Ю.С. Фёдорова, В.А. Стрижев, Т.Ф. Колесниченко, О.А. Янова Ахмамнурова С.С. Депрессивные состояния у онкологических больных в период благоприятного катамнеза после комплексного лечения // Эндогенная депрессия. Иркутск, 2002. — С. 110–111. 4. Бажин Е.Ф., Гнездилов А.В. Психогенные реакции у онкологических больных. Л.: Лениздат, 1983. — С. 33. 5. Грицман Ю.А. Беседы врача-онколога. М.: Знание, 1998. — 176 с. 6. Малкина-Пых И.Г. Психосоматика. М.: Эксмо, 2009. — С. 907–912. 7. Непомнящая А.И. О психологическом аспекте онкологических заболеваний // Психологический журнал. 1998. № 4. — С. 132–145. 8. Николаева В.В. Личность в условиях хронического соматического заболевания: автореф. дисс. … докт. психол. наук. М., 2003. — 89 с. 9. Akechi Т., Kugaya A. Suicidal thoughts in cancer patients: clinical experience in psychooncology // Psychiatry and Clinical Neuroscience. 1999. № 53(5). — Р. 569–573. 10. Spiegel D., Bloom J., Kraemer H.C. et al. Effect of psychosocial treatment on survival of patients with metastatic breast cancer // Lancet. 1989. № 2. — Р. 888–891. 3. PSYCHOLOGICAL PECULIARITIES OF PERSONS, SUFFERING FROM ONCOUROLOGICAL PATHOLOGY Fedorova Yulia Sergeevna postgraduate, ANEO HPE «Institute of Economics and Management in Medicine and Social Sphere» (Krasnodar), e-mail: [email protected]. Strizhev Vyacheslav Alexandrovich Senior Teacher, Clinical Psychology Department, ANEO HPE «Institute of Economics and Management in Medicine and Social Sphere» (Krasnodar), e-mail: [email protected]. Kolesnichenko Tatiana Filippovna postgraduate, ANEO HPE «Institute of Economics and Management in Medicine and Social Sphere» (Krasnodar), e-mail: [email protected]. Yanova Olga Alexeevna postgraduate, ANEO HPE «Institute of Economics and Management in Medicine and Social Sphere» (Krasnodar), e-mail: [email protected] 52 Психологические особенности лиц, страдающих онкоурологической патологией The article is dedicated to examination of psychological peculiarities of oncourological patients. 60 human were examined, 30 of them — with oncourological pathology and 30 — with urological pathology. A number of social factors, influenced on survivability and quality of life of oncological patients were revealed. It was made an attempt to study peculiarities of psycho-emotional sphere of oncourological patients in comparison with patients with urological pathology. Keywords: oncourological pathology, psycho-emotional peculiarities, infantilism. 1. 2. 3. 4. 5 . 6. 7. 8. 9. 10. REFERENCES Alexandrovsky Yu.A. The state of social maladaptation and its compensation. М.: Nauka, 1996. — 270 p. Aliev Mamed Bagir Dzhavad Ogly. Medical and social rehabilitation of patients, undergone a radical treatment, concerning tumors of musculoskeletal system: thesis … doctor of medical sciences. М., 1998. — 292 p. Akhmamnurova S.S. Depressive states in oncological patients in period of favorable catamnesis after complex treatment // Endogenous depression. Irkutsk, 2002. — P. 110–111. Bazhin E.F., Gnezdilov А.V. Psychogenic reactions in oncological patients. L.: Lenizdat, 1983. — P. 33. Gritsman Yu.А. Conversations of doctor-oncologist. М.: Znanie, 1998. — 176 p. Malkina-Pykh I.G. Psychosomatics. М.: Eksmo, 2009. — P. 907–912. Nepomnyaschaya А.I. About psychological aspect of oncological diseases // Psikhologicheskii Zhurnal. 1998. № 4. — P. 132–145. Nikolaeva V.V. Person in conditions of chronic somatic disease: abstract of thesis … doctor of psychological sciences М., 2003. — 89 p. Akechi Т., Kugaya A. Suicidal thoughts in cancer patients: clinical experience in psychooncology // Psychiatry and Clinical Neuroscience. 1999. № 53(5). — Р. 569–573. Spiegel D., Bloom J., Kraemer H.C. et al. Effect of psychosocial treatment on survival of patients with metastatic breast cancer // Lancet. 1989. № 2. — Р. 888–891. 53 ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ УДК 159.9 Психология. Экономика. Право. 2013. № 1. С. 54–59. СТРУКТУРА МЕНТАЛЬНОЙ ГЕОГРАФИЧЕСКОЙ КАРТЫ В ПОДРОСТКОВОМ ВОЗРАСТЕ А.В. Литвин1 Цель представленного в статье исследования — изучение механизма функционирования ментальной географической карты, которая рассматривается как образ географического пространства, основа пространственной активности человека. Результаты эмпирического исследования свидетельствуют о том, что в подростковом возрасте знаки — названия географических объектов не являются основанием, объединяющим составные части ментальной географической карты. Ключевые слова: ментальная географическая карта; знак; образ пространства. Человек априори существует в окружающем его пространстве: личном, бытовом, городском, пространстве страны. Человек как субъект жизнедеятельности имеет образ этих пространств, в том числе и образ страны, в которой живёт, в нашем случае — России. Человек воспринимает окружающее его пространство (физическое, экономико-географическое, культурное и др.) с помощью органов чувств. Также велика роль СМИ в формировании пространственных представлений. Неоднократно высказывалось мнение, что гражданственность появилась после выхода первых газет. Поскольку Россия является самой большой по площади страной мира, всю её невозможно воспринимать непосредственно органами чувств. Восприятие пространства России опосредовано средствами массовой информации, общением с другими людьми, просмотром географических карт, полученным образованием и т. д. На основе восприятия пространства формируется его образ. Это некая модель пространства, часть образа мира. Согласно наиболее распространённой точке зрения, сбор информации о пространстве и формирование образа этого пространства конструируется на основе когнитивных карт, при этом существуют различные точки зрения на содержание когнитивных карт. Е. Толман, введя понятие когнитивных карт, определял их как нечто, подобное топографической карте местности [13]. У. Найссер определяет когнитивные карты как схемы, с помощью которых человек фильтрует и структурирует информацию. Когнитивные карты «не картинки в голове, но планы сбора информации из потенциально доступного окружения» [6, с. 145]. 1 Литвин Антон Витальевич — студент факультета управления и психологии, Кубанский государственный университет (Краснодар), эл. адрес: [email protected]. 54 Структура ментальной географической карты в подростковом возрасте Получается, что человек структурирует информацию о пространстве с помощью когнитивной карты; полученная структура и есть образ пространства, хранящийся в памяти; в случае необходимости образ пространства может быть извлечён из памяти и использован, например, для определения местонахождения нужного города. К. Боулдинг предположил, что при ежедневных контактах со средой окружения у людей формируются мыслительные впечатления о мире (образы). Эти образы являются основой их поведения [11]. Т. Ли выделил понятие «представление», которое можно определить как когнитивную структуру или закодированную систему, позволяющую человеку реагировать на изменяющийся характер проявления сигналов внешней среды [12]. Дж. Голд в связи с разнообразием терминов, применяемых для обозначения «места хранения» пространственной информации, разводит понятия образ и представление. Образ предполагает связь с воображением, образ актуализируется, когда описываются места, где человек никогда не был, или территория слишком обширна для детального восприятия. Представления связаны с жизненным опытом человека, со знаниями, на которых основывается поведение человека в пространстве. Образы и представления являются основными когнитивными элементами, опосредующими это поведение [3]. Образы, представления, различные схемы, пишет Дж. Голд в книге «Основы поведенческой географии», можно рассматривать как особые структуры, с помощью которых люди организуют свои знания о среде. Эти структуры отражают накопленный жизненный опыт и получаемую извне текущую информацию. Эти структуры Дж. Голд делит на две группы: 1) передающие территориальное знание (знание о размещении в пространстве, что обеспечивает общее представление о структуре географического пространства и об ориентации и взаимосвязи элементов внутри него); 2) несущие атрибутивное знание (характеристики районов и мест, позволяющие сравнивать различные места между собой). Вероятно, что эти группы структур могут взаимодополнять друг друга при решении человеком ряда пространственных задач. С.Э. Поляков выделяет сенсорную модель-репрезентацию мира, которая является наиболее важной составной частью картины мира, включает в себя и вербальные конструкции. Глобальная модель-репрезентация — это строящееся сознанием множество представлений и воспоминаний реальности, окружающей человека в течение его жизни [9]. Модель-репрезентация пространства позволяет человеку манипулировать с её элементами для построения вымышленных реальностей. Автором она интерпретируется как когнитивное образование. Интересную интерпретацию работам Е. Толмана даёт В.В. Петухов. Образ городской среды он называет когнитивной картой. Структура репрезентируемого образа пространства, «когнитивной карты определяется не только характером местности, но и теми задачами, которые приходится решать человеку в окружающей его среде» [8, с. 19]. Далее В.В. Петухов пишет, что «называя карту когнитивной, исследователь невольно сужает возможный круг задач (которые ставит перед собой человек как носитель карты. — Примечание наше, А.Л.) и рассматривает процессы их решения как познавательную деятельность субъекта» [там же, с. 19]. Действительно, пространственная активность не есть активность только в познании пространства, его можно и преобразовывать по своему усмотрению. М. Черноушек выделял в территориальном поведении человека следующие составляющие психологической активности: познавательную сторону, чувственную, действенную [10]. А это означает, что кроме компонента когнитивного в «карте» как образе пространства существует ещё и поведенческий, и эмоционально-смысловой. Видимо, поэтому, 55 А.В. Литвин познавая окружающее пространство, человек устанавливает в нём границы, которых в физическом мире нет. Субъект определяет, кто может пересекать границы и как это должно происходить [там же]. Эти границы каким-то образом конструируются и «хранятся» в психике человека. Для всего разнообразия активности, направленной на изучение, переживание и преобразование пространства, необходим некий общий регуляторный конструкт. Мы предполагаем, что одним из таких интегративных конструктов, претендующих на общую регуляцию пространственной активности человека, является ментальная географическая карта. Ментальная географическая карта — это образ географического пространства, включающий отражение разнообразных физических (природных), социальных, экономических, культурных, административных и других объектов и отношений между ними, их означивание, переживание и наделение смыслами [4]; это и «картинка», и «схема сортировки информации», и эмоциональное отношение к характеристикам пространств. Практическое преобразование пространства и его изучение осуществляется на основе ментальных карт. Одним из методов изучения ментальных географических карт является анализ субъективных репрезентаций географического пространства: испытуемым предлагается в свободном, наиболее приемлемом и понятном для них виде нарисовать карту России (другой страны или региона). Иными словами, субъективные репрезентации изучаются через их свободные графические воплощения. Учитываются следующие параметры: 1) выделение экономико-географических, политико-географических, физико-географических, символико-географических объектов (показателей); 2) выстраивание приоритетности данных объектов, их комбинирование; 3) полнота и детализация показателей, объектов; фокусировка на отдельных территориях [4]. Другой метод изучения ментальных географических карт предполагает анализ их поведенческих объективаций (маршруты передвижений, высказывания о географических объектах и т. п.) [5]. Эти методы строятся на основе понимания продуктов деятельности человека (графических схем и рисунков, маршрутов передвижений, высказываний) как структурированных, состоящих из подсистем. Графические схемы и рисунки строятся на основе образа пространства и названий географических объектов; маршруты передвижения — на основе образов, названий и целей; высказывания — на основе названий, личного опыта, образов. Все приведённые продукты деятельности в качестве одной из своих основ имеют названия географических объектов, т. е. знаки. Являются ли знаки — названия географических объектов одним из механизмов интеграции ментальной географической карты, одной из её основ? Такой вопрос логично вытекает из концепции Л.С. Выготского о знаковом опосредовании психики [2]. В рамках изучения данной проблемы было проведено эмпирическое исследование, направленное на выявление механизма функционирования ментальной географической карты. При этом мы ограничились такими её индикаторами, как графические схемы, рисунки и письменные высказывания о географических объектах и маршрутах передвижения. Гипотеза заключалась в следующем: перечисленные индикаторы ментальной географической карты имеют общее психологическое основание: они строятся с использованием некоторого числа одних и тех же знаков — названий географических объектов. Если гипотеза верна, то число этих общих знаков должно быть достаточно велико. 56 Структура ментальной географической карты в подростковом возрасте В эмпирическом исследовании приняли участие 16 подростков в возрасте 14 лет — учащиеся 8 класса училища олимпийского резерва (Краснодар). Эти подростки получают среднее общее образование и участвуют в спортивных соревнованиях, что связано с поездками по территории России и ближнего зарубежья. На момент проведения исследования они изучали курс физической географии. Респондентам предлагалось выполнить несколько заданий: •• нарисовать карту России в наиболее понятном и доступном для них виде; •• предположить, какие географические объекты будет пересекать человек, следующий по маршруту Москва — Владивосток; описать любой маршрут следования по России; написать то место в России, где хотелось бы побывать; •• перечислить письменно те места, где они были на территории России. Анализ выполненных заданий показал, что респонденты использовали названия следующих объектов: материки; океаны; моря; острова; полуострова; горы; реки; города; части света; названия климатических зон. Количество объектов, надписанных на графических репрезентациях, варьировало от 1 до 46 (среднее значение — 20, всего по выборке — 332). Количество объектов, перечисленных в маршрутах следования, варьировало от 9 до 31 (среднее значение — 18, всего по выборке — 306). Количество объектов, перечисленных в письменных высказываниях, варьировало от 8 до 29 (среднее значение — 18, всего по выборке — 300). В результате анализа были выявлены названия, повторяющиеся во всех трёх заданиях. Их общее число по выборке составило 20 (у отдельных учащихся минимальное число — 0, максимальное — 4). От общего количества названий, нанесённых на графические репрезентации, это составляет 6 %. От общего количества названий, перечисленных в описаниях маршрутов, — 6,5 %. От общего количества названий, перечисленных в письменных высказываниях, — 6,7 %. Иными словами, область пересечения исследованных индикаторов ментальной географической карты чрезвычайно мала в аспекте знаков-названий. Следовательно, знаки-названия не могут рассматриваться в качестве общего психологического основания ментальной географической карты, она имеет, скорее всего, внезнаковую природу, и концепция Л.С. Выготского вряд ли распространяется на данный аспект психической активности человека в подростковом возрасте. 31 % респондентов вообще не имели общих для всех трёх заданий знаков-названий. 31 % респондентов в списке мест, в которых они были, перечисляли подряд, через запятую, общие для всех трёх заданий знаки-названия. У 25 % респондентов одним из общих знаков-названий географических объектов являлся либо родной город, либо город, в котором они проживают в настоящий момент. Из этих данных следует, что в структурировании ментальной географической карты фактор личного опыта оказался не доминирующим, но значительно превосходящим фактор знакового опосредования. Также весьма интересен тот факт, что максимальное количество общих знаковназваний наблюдалось у тех респондентов, которые имели «отлично» по географии в двух предшествующих исследованию учебных четвертях. В связи с этим было бы интересно провести сравнительный анализ результатов, полученных в исследовании ментальных карт учеников, имеющих разные оценки по географии; сравнить результаты настоящего исследования с результатами исследования учеников обычных школ; проследить динамику ментальных карт у учеников разных возрастов. Общий вывод из проведённого исследования таков. В подростковом возрасте знаки — названия географических объектов не являются основанием, объединяющим составные части ментальной географической карты. В данном аспекте структурные компоненты ментальной карты автономны друг от друга, и мы наблюдаем 57 А.В. Литвин знаковую гетерогенность этого образования психики, что означает: у ментальной географической карты другая основа — незнаковая и дознаковая (система образов разной модальности, эмоциональных переживаний), а знаки проявляют себя лишь как надстройка к этой основе. Изучение других, незнаковых, оснований представляется важным, поскольку ментальная географическая карта может быть условием формирования образа Родины, в подростковом возрасте этот процесс активно разворачивается [1]. 1 . 2. 3 . 4. 5. 6 . 7. 8. 9 . 10. 11. 1 2. 13. 58 СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ Брожик В. Марксистская теория оценки. М.: Наука, 1982. — 261 с. Выготский Л.С. Орудие и знак в развитии ребёнка // Собр. соч.: в 6 т. Т. 6. М.: Педагогика, 1984. — С. 5–90. Голд Дж. Основы поведенческой географии. М.: Прогресс, 1990. — 304 с. Дёмин А.Н., Литвин А.В. Ментальные географические карты как объект исследования // Экономическая психология. Актуальные теоретические и практические проблемы: материалы 13-й научно-практической конференции. Иркутск: Байкальский государственный университет экономики и права, 2012. — С. 41–44. Дёмин А.Н., Литвин А.В. Об одной возможности объединения экологического и экономико-психологического подходов // Экономическая психология: современные проблемы и перспективы развития: материалы двенадцатой Международной научно-практической конференции. СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2012. — С. 90–93. Найссер У. Познание и реальность. М.: Прогресс, 1982. — 229 с. Обухов А.С. Исторически обусловленные модификации образа мира // Развитие личности. 2003. № 4. — С. 51–68. Петухов В.В. Образ мира и психологическое изучение мышления // Вестник Московского университета. Серия 14. Психология. 1984. № 4. — С. 13–20. Поляков С.Э. Феноменология психических репрезентаций. СПб.: Питер, 2011. — 680 с. Черноушек М. Психология жизненной среды. М.: Мысль, 1989. — 174 с. Boulding K.E. The Image: Knowledge in life and Society. Ann Arbor: University of Michigan Press, 1956. — 175 p. Lee T.R. Psychology and the Environment. London: Methuen, 1976. Tolman E.C. Cognitive maps in rats and men // Psychological Review. 1948. № 55. — P. 189–208. Структура ментальной географической карты в подростковом возрасте THE STRUCTURE OF GEOGRAPHIC MENTAL MAP IN ADOLESCENCE Litvin Anton Bital’evich student, Management and Psychology Department, Kuban State University (Krasnodar), e-mail: [email protected] The purpose of the study presented in the article is an investigation of the mechanism of functioning of the mental geographic map, which is regarded as an image of the geographical space, the basis of the spatial activity of human. The results of empirical studies suggest that marks — names of geographical objects are not the basis, united component parts of a mental geographic map during adolescence. Keywords: mental geographic map; mark; image of space. 1 . 2. 3 . 4. 5. 6 . 7. 8. 9 . 10. 11. 1 2. 13. REFERENCES Brozhik V. Marxist theory of evaluation. М.: Nauka, 1982. — 261 p. Vygotsky L.S. Instrument and sign in child development // The collected works in 6 v.: Vol. 6. М.: Pedagogika, 1984. — P. 5–90. Gold J. Fundamentals of behavioral geography. М.: Progress, 1990. — 304 p. Diomin А.N., Litvin А.V. Mental geographic maps as research object // Economic Psychology. Actual theoretical and practical problems: Proceedings of 13th Scientific and practical Conference: Baikal State University of Economics and Law, 2012. — P. 41–44. Diomin А.N., Litvin А.V. On one possibility of ecological and economic- psychological approaches integration // Economic psychology: modern problems and perspectives of development: Proceedings of the 12th International Scientific and Practical Conference. SPb.: SPbGYEF Publisher, 2012. — P. 90–93. Neisser U. Cognition and reality. М.: Progress, 1982. — 229 p. Obukhov А.S. Historically conditioned modifications of the world image // Personality development. 2003. № 4. — P. 51–68. Petukhov V.V. World image and psychological study of thinking // Vestnik Moskovskogo Universiteta. Series 14. Psychology. 1984. № 4. — P. 13–20. Polykov S.E. Phenomenology of psychological representations. SPb.: Piter, 2011. — 680 p. Chernoushek M. Environmental psychology. М.: Mysl’, 1989. — 174 с. Boulding K.E. The Image: Knowledge in life and Society. Ann Arbor: University of Michigan Press, 1956. — 175 p. Lee T.R. Psychology and the Environment. London: Methuen, 1976. Tolman E.C. Cognitive maps in rats and men // Psychological Review. 1948. № 55. — P. 189–208. 59 ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ УДК 159.922 Психология. Экономика. Право. 2013. № 1. С. 60–64. ЦЕННОСТНЫЕ ОРИЕНТАЦИИ И АКМЕОЛОГИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ПЕДАГОГА О.П. Малютина1 Статья посвящена изучению акмеологического развития педагога. Наиболее важным для приближения к оптимальному вектору акмеологичекого развития, по мнению автора статьи, представляется наличие в структуре профессионально-ценностных ориентаций учителя ориентаций, связанных с его отношением к личности педагога вообще и к самому себе как педагогу. Ключевые слова: акмеология, акме-вектор, ценностные ориентации педагога. Акмеология, как наука об изучении закономерностей достижения вершин в индивидуальном, личностном, профессиональном развитии, интегрирует данные естественных, общественных, гуманитарных и технических областей научного знания. По мнению А.А. Деркача, она выявляет феноменологию, закономерности и механизмы становления человека на ступенях ранней, средней и поздней взрослости как индивида (сложнейшего живого организма), как личности (в этом случае, прежде всего, имеются в виду усвоенные человеком отношения к разным сторонам действительности) и как субъекта деятельности (главным образом — профессионала) [4]. Изучение процесса развития зрелой личности и достижение ею акме может быть представлено двумя подходами: 1) биологическим, или природно-обусловленным, где главными факторами развития личности провозглашаются те, которые связываются с материальной основой психики — типом нервной системы, конституциональными особенностями; 2) социальным, в котором преимущество отдаётся «социальному в человеке» — обучению, воспитанию, влиянию социальной среды. Однако не менее важным подходом к пониманию сущности акме-развития является ценностноориентационный подход. Исследуя закономерности акме-развития, А.А. Деркач, Б.Ф Ломов, Е.Ю. Пряжникова и др. выделяют ценностно-ориентационный подход как основу для изучения профессиональных перспектив, единства личностного и профессионального развития, т. е. рассматривают роль различных типов ценностноориентационных структур сознания человека в его развитии [4, 6, 7 и др.]. Ценностные ориентации являются особо значимыми для профессиональной деятельности педагога, поскольку от его ценностных приоритетов зависит степень 1 Малютина Оксана Петровна — кандидат физико-математических наук, доцент кафедры общей и социальной психологии, Воронежский государственный университет (Воронеж), эл. почта: maloxdub@ land.ru. 60 Ценностные ориентации и акмеологическое развитие педагога личностной ориентированности этой деятельности, общей гуманистической направленности школы. Для создания оптимальных психологических условий освоения социальных и нравственных ценностей детьми необходимо принятие учителем самого ребёнка как ценности; последнее, в свою очередь, обусловлено его собственным самопринятием. Поэтому важным представляется наличие в структуре профессионально-ценностных ориентаций учителя ориентаций, связанных с его отношением к личности педагога вообще и к самому себе как педагогу и выраженных в профессиональном идеале и Я-концепции учителя. Процесс профессионально-личностного самоопределения предполагает самоидентификацию с профессиональной ролью, становление позитивного образа-Я учителя, т. е. целостного образа, единой установки по отношению к самому себе. Этот образ-Я, или Я-концепция, существует в сознании личности в нескольких вариантах: Я-реальное, Я-идеальное, Я-динамическое, Я-зеркальное и др. [2, 5, 8]. В последнее десятилетие наблюдается тенденция к увеличению числа педагогов, для которых данный процесс затруднён. Они вынуждены заниматься педагогической деятельностью потому, что не могут самореализоваться в других профессиональных сферах (в большинстве своём эта группа формируется из тех педагогов, для которых значимость профессии определялась её социальным статусом и утилитарно-прагматическими потребностями). Мы провели комплексное диагностическое исследование учителей Воронежской, Липецкой и Белгородской областей с целью изучения направленности их акмеологического развития. Выборка составила 422 учителя. Ниже изложим фрагмент данного исследования, в котором использовался опросник М. Рокича «Ценностные ориентации». Этот фрагмент будет касаться только учителей высшей квалификационной категории. Их доля составила 34,0 % от общей выборки. Было выявлено, что в первой тройке терминальных ценностей (ценностей-целей) преобладают общечеловеческие ценности: здоровье (25,0 %), счастливая семейная жизнь (22,5 %), любовь (9,5 %), к ним примыкает наличие хороших и верных друзей (6 %). Возможно, доминирование ценности здоровья объясняется тем, что средний возраст учителей высшей квалификационной категории составляет 51 год (min = 39 лет, max = 65 лет). В этом возрасте человек начинает уделять большее внимание своему здоровью. В силу того, что в данной выборке 32 % учителей оказались одинокими, становится понятным предпочтение ими таких ценностей, как счастливая семейная жизнь и любовь. Настораживает тот факт, что интересная работа как ценность привлекает лишь 5 % учителей, уже имеющих высшую квалификационную категорию. Объяснение здесь может быть двоякое: либо это как раз те педагоги, о которых мы говорили выше, то есть кто выбирал свою профессию, руководствуясь какими-то внешними мотивами (статусными, престижными и др.), либо это те педагоги, которые, достигнув достаточного мастерства в профессии, о чём свидетельствует присвоение им высшей категории, пришли к определённой переоценке своих ценностей. Специально анализировались отвергаемые терминальные ценности. Вызывает тревогу то, что учителями высшей квалификационной категории отвергаются такие ценности, как красота природы (12 %), свобода (9,5 %), общественное призвание (8 %). И совсем неожиданно, что у профессионалов высшей квалификационной категории — представителей одной из наиболее гуманных профессий в этот перечень попала такая ценность, как счастье других людей (4,7 %). Невольно возникает предположение: может быть именно с такими ценностными установками связывается низкий авторитет учителя в современном обществе? Возникает и другой вопрос: насколько качественно взрослые, призванные обеспечивать не просто обучение своих 61 О.П. Малютина питомцев, но также их эффективный личностный рост, могут это делать, если забота о других не входит в круг предпочитаемых ими ценностей-целей? Нами были проанализированы также инструментальные ценности учителей высшей квалификационной категории, т. е. выбираемые ими средства достижения целей. Оказалось, что такое важное для педагога качество, как чуткость, выбрали лишь 5 % респондентов. В числе приоритетов оказались ответственность (17 %), воспитанность (12 %), честность (12 %), аккуратность (7 %). Среди отвергаемых инструментальных ценностей находятся высокие запросы (22,6 %), непримиримость к недостаткам в себе и других (12 %), что не вызывает удивления, учитывая особенности профессии учителя. Огорчает, что здесь оказались и независимость (7 %), твёрдая воля (7 %), опять чуткость (5,9 %) и смелость в отстаивании своего мнения, взгляда (5 %). Построим акме-пространство педагога с помощью трёх базовых векторов: биологического (ОБ), социального (ОС) и личностного (ОЛ). В силу того что каждый из указанных векторов не коррелирует друг с другом, т. е. они линейно независимы, всякий вектор акме-пространства (ОА) может быть выражен через указанную тройку векторов, а сам вектор ОА раскрывает направление развития педагога в профессио нальной сфере, указывая на некую высшую точку этого развития (рис. 1). Такое «макроакме» [1] представляет собой идеальный вариант акме-развития в профессиональном плане, но, как отмечает А.А. Бодалев, практически недостижимый вариант [3]. Возвращаясь к ценностным ориентациям, описанным выше, и учитывая результаты нашего диагностического исследования учителей высшей квалификационной категории, рассмотрим возможные положения акме-вектора ОА в рамках представленной модели. Поскольку мы рассматриваем ценностные структуры сознания, ограничимся рассмотрением проекций вектора ОА на ось ОЛ. Рисунок 1 — Трёхмерная модель акме-пространства педагога Чем больше величина проекции вектора ОА на ось ОЛ, тем выше уровень совместимости педагога с профессией. Такой вариант отражает совпадение мнений, оценок, установок и позиций личности с целями и ценностями профессиональной деятельности, лицами, идеями, событиями, оценками, наиболее значимыми для профессионального педагогического труда, а также согласованное принятие и возложение ответственности на себя за успехи и неудачи в достижении акме. Чем меньше величина проекции вектора ОА на ось ОЛ, тем ниже вероятность полноценной личностной реализации педагога. Такой вариант отражает ситуацию, когда путь достижения акме оказывается заблокированным и педагог не выступает полноценным субъектом профессиональной деятельности. В зависимости от величины проекций на оси ОС и ОБ, педагог может выступать в роли «социального 62 Ценностные ориентации и акмеологическое развитие педагога автомата» или «природного автомата», что мало совместимо с представлениями о хорошем школьном учителе и свидетельствует о глубокой профессиональной деформации личности учителя. К сожалению, на сегодняшний день роль ценностной ориентированности педагога не учитывается ими при прохождении аттестационных процедур. Между тем эффективность профессиональной подготовки и переподготовки в системе повышения квалификации учителей определяется, на наш взгляд, прежде всего тем, происходит ли в процессе обучения усвоение педагогами новых ценностей или подтверждение профессиональных ценностей. Для того чтобы иметь возможность фиксации в процессе профессиональной подготовки и переподготовки динамики ценностных ориентаций, необходимо исследование их структуры и предметного содержания. 1. 2 . 3. 4 . 5. 6. 7. 8. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ Абдалина Л.В., Малютина О.П. Векторность акмеологического развития специалиста в профессиональной сфере: трёхмерное базисное пространство // Вестник Тамбовского университета. Серия «Гуманитарные науки». Вып. 6. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2010. — С. 155–161. Бернс Р. Развитие Я-концепции и воспитание. М.: Изд. центр «Академия», 1986. — 424 с. Бодалев А.А. Вершина в развитии взрослого человека: характеристики и условия достижения. М.: Флинта, 1998. — 287 с. Деркач А.А. Акмеология. М.: Изд-во РАГС, 2006. — 424 с. Кон И.С. Открытие «Я». М.: Политиздат, 1978. — 367 с. Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М.: Наука, 1984. — 444 с. Пряжников Н.С., Пряжникова Е.Ю. Психология труда и человеческого достоинства. М.: Изд. центр «Академия», 2005. — 480 с. Роджерс К. Взгляд на психотерапию. Становление человека. М.: Прогресс, Универс, 1994. — 480 с. TEACHER’S VALUE ORIENTATIONS AND ACMEOLOGICAL DEVELOPMENT Malyutina Oksana Petrovna candidate of physic-mathematical sciences, Associate Professor, General and Social Psychology Department, Voronezh State University (Voronezh), e-mail: [email protected] This article is devoted to the study of the teacher’s acmeological development. It is the author’s opinion , that the most important for approach to the optimal vector of acmeological development is the presence of orientations, in the structure of professional and value orientations, concerned with his relation to the teacher’s personality in general and to his own as a teacher. Keywords: acmeology, acme-vector, teacher’s value orientation. 63 О.П. Малютина 1. 2. 3. 4 . 5. 6. 7. 8. 64 REFERENCES Abdalina L.V., Malyutina O.P. Vectorness of a specialist’s acmeological development in professional sphere: three measured basis space // Vestnik Tambovskogo Universiteta. Series «Liberal Arts». Issue 6. Tambov: Publisher G.R. Derzhavin Tambov State University, 2010. — P. 155–161. Berns R. The I-conception development and education. М.: Publishing Center «Akademia», 1986. — 424 p. Bodalev А.А. The acme in adult development: characteristics and progress conditions. М.: Flinta, 1998. — 287 p. Derkach А.А. Acmeology. М.: Publisher RAGS, 2006. — 424 p. Kon I.S. «I» discovery. М.: Politizdat, 1978. — 367 p. Lomov B.F. Methodological and theoretical problems of psychology. М.: Nauka, 1984. — 444 p. Pyazhnikov N.S., Pryazhnikova Ye.Yu. The psychology of labor and human dignity. М.: Publishing Center «Akademia», 2005. — 480 p. Rogers C. A view on psychotherapy. On becoming a person. М.: Progress, Univers, 1994. — 480 p. ПРОБЛЕМЫ ОБРАЗОВАНИЯ УДК 37.013 Психология. Экономика. Право. 2013. № 1. С. 65–71. ОБРАЗОВАНИЕ НА ВСЮ ЖИЗНЬ ИЛИ ЧЕРЕЗ ВСЮ ЖИЗНЬ? (полемические заметки по поводу одной мифологемы) Т.А. Хагуров1 Обсуждаются цели образования и его содержание в зависимости от философско-мировоззренческих позиций. Ключевые слова: образование, ценности, бытие, постмодернизм. Держу в руках потрясающе интересную книгу — «Новейшую политическую историю российского образования» Э.Д. Днепрова. Книга в полном смысле уникальна, она написана одним из столпов реформы образования, бывшим министром, смотрящим на ситуацию управления образованием изнутри. Крайне интересная и … очень полемичная книга. Например, один из выводов об итогах двадцатилетних реформ: «реформирование образования — это бесценный продукт усилий образовательного сообщества, обеспечивших как выживание отечественного образования < …>, так и последующее динамичное его саморазвитие» [4, с. 455]. Странно, мне и большинству моих коллег при размышлении об итогах реформы чаще всего приходит на ум слово «катастрофа». Ну да, на вкус и цвет… кому катастрофа, кому — динамичное саморазвитие. Не в этом дело. Дело в мифологемах, создающих иллюзию какой-то легитимности и необходимости произошедших реформ. О каких мифологемах идёт речь? Вновь цитирую Э.Д. Днепрова: «в основу образовательной реформы 1992 г. были положены десять базовых принципов, разработанных ещё в 1987 г., одобренных в декабре 1988 г. на Всесоюзном съезде работников народного образования, а позднее развитых применительно к современным российским реалиям» [4, с. 42]. Большинство (если не всё) этих принципов — суть мифологемы и есть продукт и инструмент мифологического, а не научного и/или управленческого мышления. Не имея возможности в одной короткой статье коснуться всех из них, остановимся на одной — мифологеме непрерывного образования. Снова цитата: «Сегодня образование нельзя приобрести на всю жизнь: знания, полученные в школе, изнашиваются подчас раньше, чем школьный ранец. Отсюда исходная посылка и лейтмотив непрерыв1 Хагуров Темыр Айтечевич — доктор социологических наук, профессор кафедры социальной работы, педагогики и психологии высшей школы, Кубанский государственный университет (Краснодар), эл. почта: [email protected]. 65 Т.А. Хагуров ного образования — образование не на всю жизнь, а через всю жизнь» [там же, с. 51] (выделение и курсив — автора). Тезис о непрерывности образования, о стремительном устаревании знаний, о невозможности получить образование на всю жизнь давно стал трюизмом. Сторонники и противники реформ обычно соглашаются друг с другом, когда речь заходит о непрерывности образования и невозможности получить его раз и навсегда. Между тем это — повторим — мифологема, построенная на смешении понятий «образование» и «подготовка». Проходить дополнительную подготовку сегодня действительно нужно чаще, чем 30, 50 или 100 лет назад. Но образование и сегодня, и вчера, и 100 лет назад — это нечто, что получаешь (или не получаешь) раз и навсегда. Сказанное требует пояснений. Начать нужно с изначального смысла слов «образование» и «подготовка». Мы уже не раз касались различий между ними в ряде предыдущих работ [15, 16], но сейчас попробуем сделать это подробнее. Итак, ещё древние греки различали «технэ» — навык, умение, практическое искусство и «Логос» — знание, смысл, значение. Разница между ними очевидна: технэ — практическим навыком — овладевают, к Логосу — Истине — приобщаются. Приобщиться к Логосу означало принять некую матрицу мышления, понимания и рассуждения — сформировать ум по образу. Но образование не исчерпывалось только интеллектуальной подготовкой. По определённому образу (канону, матрице) формировались и душевно-нравственные качества — способность воспринимать и чувствовать прекрасное, мужество, доброта, правдивость. Этой задаче служили мусические искусства. И, наконец, телесная природа человека тоже подвергалась образованию — отсюда палестры и гимнасии, состязания и игры. Античность сформулировала классическую цель образования — всестороннее развитие человека, сформированность (по Образу!) его интеллектуальных, душевных, морально-волевых и физических качеств. Эта способность понимать, чувствовать и действовать определённым ОБРАЗОМ и называлась образованием. И все понимали, что это то, что даётся на всю жизнь. Это не означает, что человек, получивший хорошее образование, в дальнейшем ничему не учился. Напротив — он мог и должен был овладевать многими новыми навыками и умениями, но это была уже профессиональная подготовка. Способность же самостоятельно осваивать новые знания и навыки как раз и формировалась в процессе образования. Такова была точка зрения классической философии. Софисты смотрели на всё это несколько иначе, но об этом чуть позже. Классические положения античной педагогики были развиты христианством. Принципиально новое христианское понимание Истины наполнило античные образовательные формы. Истина есть Бог, а Бог есть Любовь (Добро) и Красота. Образ обрёл конкретные черты — Христа и святых. Но это содержание ничуть не устраняло прежней идеи образования: человек формируется по Образу и далее способен следовать по жизни самостоятельно. И здесь нужно спросить ещё раз, что даёт человеку образование? По большому счёту, всего несколько вещей: а) понимание важных Истин; б) способность правильно рассуждать; в) способность чувствовать, понимать и ценить Красоту и Любовь; г) способность к нравственному (Добро), а значит, волевому поведению; д) готовность к выполнению базовых социальных ролей — мужчины или женщины (этому нужно учиться, о чём сегодня часто забывают), отца или матери (нужны примеры, образы), друга и соратника в каком-либо деле. Наверное, можно ещё что-нибудь добавить, но мне кажется, что главное мы вспомнили. Прочие же конкретные навыки или (модное словечко) компетенции вторичны и выстраиваются на образовательном фундаменте. Отсюда принцип фундаментальности — обеспечить этот самый фунда66 Образование на всю жизнь или через всю жизнь?.. мент — базу понимания, рассуждения, поведения и чувства. В своей очень глубокой работе А.А. Остапенко и А.В. Шувалов, говоря о целях образования, рассуждают в сходном ключе. Они обоснованно утверждают, что цели образования по большому счёту сводятся к развитию (разбуживанию, научению) в ребёнке Любви — любви к знаниям, труду и людям и формированию, соответственно, социально и личностно значимых качеств: любознательности, трудолюбия и человеколюбия [11]. Советская школа, как и любая родственная ей классическая школа, в целом обеспечивала искомое — формировала Образ на прочном Фундаменте. Это что касается уровня общего образования. Профессиональное образование устроено сходным образом. На фундамент общего образования накладывается база профессиональных знаний, от общих Истин переходят к конкретным. Человек сначала овладевает общепрофессиональными интеллектуальными инструментами. Затем на эту базу накладываются уже специфические профессиональные компетенции. Итак, принцип классического образования прост: сначала ценностно-мировоззренческая и интеллектуально-волевая база, потом — инструментально-деятельностная часть. Сначала понимать и любить, потом — действовать. Интегрируется и то и другое в рамках Образа. Если принять приведённые рассуждения, то станет понятно, что разговоры о непрерывном образовании суть подмена понятий. То, что следует за образованием, — это подготовка, саморазвитие, углубление и расширение знаний и прочие формы интеллектуально-духовного роста, опирающиеся на фундамент Образа. Когда говорят о стремительном устаревании знаний, то всегда хочется напомнить, что принципиальные, глубокие знания о мире меняются очень мало и очень медленно. Последний раз нечто подобное (смена картины мира) происходило в 16–17-м вв., что и вызвало потом перестройку системы образования: появилось массовое школьное и профессиональное технологическое и естественно-научное образование. Притом в области гуманитарных знаний и гуманитарного образования эти изменения были гораздо меньшими, чем может показаться на первый взгляд. А в сфере воспитания — т. е. ценностей — так и вовсе ничтожными. Здесь требуется оговорка: нужно различать текущее (сиюминутное) социальное восприятие ценностей и их суть, смысл, истинность. Первое часто изменчиво, второе — почти нет. Вольтер мог кричать на всю Европу своё «Раздавите гадину!», говоря о католической церкви. Но его крик всегда будет ничтожнее и глупее тихого голоса Любви, звучащего в Нагорной проповеди. Ибо Евангелие (и вообще истинные ценности) вечно, а Вольтер и иже с ним (сиюминутные мнения о ценностях) временны. Вновь процитирую своего любимого К.С. Льюиса: «Различия между взглядами на мораль действительно существовали, но они всегда касались лишь частностей. < …> я хотел бы лишь попросить читателя подумать о том, к чему бы привело совершенно различное понимание морали. Представьте себе страну, где восхищаются людьми, которые убегают с поля битвы, или где человек гордится тем, что обманул всех, кто проявил к нему неподдельную доброту. Вы с таким же успехом можете представить себе страну, где дважды два будет пять» [8, с. 13]. В самые различные эпохи человек остаётся человеком, и важнейшие ценности неслучайно называют вечными. Поэтому «Письма к Луцию» Сенеки, написанные в 1-м веке, и «Письма к сыну» Честерфилда, написанные в 18-м, вполне современно звучат и сегодня, несмотря на нанотехнологии и компьютеры. В эпоху научной революции и смены картины мира в 17–18-м вв. лучшими школами в Европе были иезуитские, консервативные и гибкие одновременно. Аналогичным образом, когда сегодня взахлёб говорят об информатизации и о том, как компьютер меняет процесс обучения, хочется крикнуть: «Люди, опомнитесь!». Что меняется принципиально? Компьютер берёт на себя самые примитивные интеллектуальные задачи, тогда как сознание первоклассника бесконечно сложнее. 67 Т.А. Хагуров Так что даёт компьютер? Возможность быстро найти нужную информацию, быстро посчитать и т. п. — не более. Но ведь эту информацию ещё нужно осмыслить, понять, а эта способность стремительно исчезает у детей компьютерного века. Вместо понимания формируются простейшие интеллектуальные навыки распознавания и комбинаторики, блокирующие самостоятельность мышления. Это же буквально бич современных студентов. Если мы признаем, что существуют Истины, то вынуждены будем признать, что ОБРАЗование есть приобщение к этим Истинам. Иногда сам процесс формирования Образа сильно растягивается (например, необходимость работы мешает учебе), что не отменяет сути. В полном же смысле непрерывное образование означает бесконечную изменчивость Образа. И вот здесь мы оказываемся на стыке теории и метафизики. До тех пор пока существуют Истины (при всей проблематичности их постижения), содержание Образа задаётся этими истинами. Если же происходит уравнивание истины и мнения, то исчезает возможность (и необходимость!) задать Образ. Остаются только интеллектуальные и деятельностные инструменты. Впервые этот принцип реализовали софисты, заявившие устами Протагора, что человек есть мера всех вещей и провозгласившие целью образования личностную эффективность [12, с. 65, 76–78]. Полемика философов с софистами была ни чем иным, как сражением за Истину, за абсолютные ценности. Если нет Истин(ы), то Образ заменяется бесконечностью образов. Отказ от Истины проблематизировал само бытие. Неслучайно следующие за софистами скептические школы распространили свой скепсис на всё бытие. Подлинность мира и человека оказалась под вопросом. И не случайно в это время широко заявил о себе гедонизм. Когда во всём сомневаешься, только Удовольствие (и Смерть) остаются реальными. Тогда ситуацию в сфере метафизики и философии, а следовательно, и в сфере практической (ибо не бывает праксиса без философской и метафизической опоры) спасло христианство. В эпоху Возрождения нечто подобное происходило в творчестве, например, Ф. Рабле. Раблезианскую апологетику Низа лишь отчасти погасило шатающееся католичество. В конце 18-го в. радикальную версию аналогичного скепсиса предложил маркиз де Сад. Тогда ситуацию спасла светская этика, отделившаяся от христианства, но не утратившая ещё окончательно различения Добра и Зла. Это, пожалуй, наиболее явные примеры. Сегодня мы, похоже, наблюдаем очередную историческую драму нападения Сомнения на Истину. Мощнейшим философским течением современности стал постмодернизм. При всей сложности и разнородности этого явления, его можно кратко определить как новое Искушение Сомнением. Крупнейшие представители постмодернистской философии, такие как Ж. Лакан, Ю. Кристева, Ж. Деррида, М. Фуко, Ж.-Ф. Лиотар и ряд других, осуществили последовательную (что не означает убедительную) эффектную критику любых Истин: гносеологических, моральных, эстетических [6, 7]. Говоря языком психоанализа, постмодернисты репрессировали Сверх-Я, освободив Оно, отключив мораль, провозгласили свободу инстинктам. В результате влияния постмодернизма в сфере культуры, прежде всего массового искусства, общество (особенно российское) получило мощный приток эстетики Низа, практически по Рабле и де Саду. Но всё это не главное и интересно больше для девиантолога, чем для педагога. Нас сейчас интересует другое. Постмодернизм проблематизировал возможность быть. Человеку нужно кем-то быть. В определённом бытии (нравственном, социальном, профессиональном) он реализуется как человек. Чтобы кем-то быть, нужно им стать. Лучшего пути становления, чем семейное воспитание и хорошее школьное образование, человечество не придумало. Постмодернизм — повторим — отнимает возможность подлинного бытия. Этот вопрос глубоко исследовал Ж. Бодрийяр. Он же указал, 68 Образование на всю жизнь или через всю жизнь?.. что место Подлинности в современном мире занимают симулякры — подделки под реальность [2, 3]. Часто Бодрийяра интерпретируют исключительно применительно к функционированию СМИ в современном обществе, как единственному источнику симулякров. Их роль огромна, но проблема гораздо глубже. Сегодня симулякром может быть не только «горячая» новость или рекламный образ. Им может оказаться и человек, и общественное движение, и многое другое. «Казаться» и «быть» смешались окончательно. Всё это глубоко повлияло на теорию и практику образования. С другой стороны, ещё более мощное влияние на образование оказали новейшие теории социальной динамики. «Постиндустриальное общество» Д. Белла, «Информационное общество» Ф. Уэбстера, «Общество сетевых структур» М. Кастельса и многие другие работы выразили, по сути, одну и ту же мысль: современность становится сложноорганизованной и очень изменчивой. Наиболее ярко, мне кажется, главную мысль этого направления в социальной теории выразил Э. Тоффлер ещё в 1969 году в знаменитом «Шоке будущего», а потом в «Третьей волне» [13, 14]. Мысль эта проста: всё изменяется быстро и постоянно — профессии, социальные роли, экономика, наконец, сам человек. Это шокирует, но к этим постоянным изменениям нужно адаптироваться, ибо таково наше будущее. Именно эта мысль оказала огромное влияние на образование. Действительно, если вся современность стала «текучей» (З. Бауман), то образование должно стать непрерывным. Как сформулировал это П. Дракер, в современном обществе школа должна прежде всего научить человека учиться [5]. Это одна из наиболее часто цитируемых реформаторами образования идей. Между тем эта красивая фраза малосодержательна. Что значит «научить учиться»? Советская школа этому не учила? Мне так кажется, что этому учит любая хорошая школа. Многие, например, убеждены, что, как и вчера и сто лет назад, школа сегодня должна научить ребёнка прежде всего различать Добро и Зло, правильно мыслить, любить знания, вот тогда он и полюбит учиться. Между тем сегодня в общественном сознании, особенно сознании интеллигенции, соединяются идеи постмодернизма и социальных теорий, отстаивающих «естественность» и «правильность» быстрой изменчивости современного мира. Эти идеи транслируются в СМИ, тиражируются в произведениях искусства, смакуются научно-экспертным сообществом. В результате Подлинность в мире (т. е. Истинное бытие) вновь оказывается под вопросом. Это касается всего: политики, превращающейся в шоу, семьи, приобретающей форму временного союза, мужественности и женственности, принимающих формы «маскулинности» и «феминности» и трансформирующихся друг в друга. Мир превращается в бесконечную трансформацию форм, лишённых сути. Ибо, перефразируя Пилата, «что есть суть?». Когда истины относительны, а изменения естественны, человек утрачивает право (да, да, именно право!) быть, но получает возможность «менять идентичность», экспериментировать с «образами Я». То, что само «Я» при этом утрачивает подлинность, перестает быть, мало кто замечает. Не здесь ли те корни «воспитания небытием», на которое проницательно указал А.А. Остапенко [10]? И если всерьёз додумать, к чему это ведёт, то станет понастоящему страшно. Это прямой путь к постчеловеческой цивилизации, у которой уже есть прямые апологеты2. Задумайтесь, что собой представляет мир, где исчезли (или «изменились», что одно и то же) мужественность, доброта, честность, любовь, самопожертвование? А это происходит. Уже трудно встретить по-настоящему мужественных мужчин и женственных женщин, ответственных политиков и милосердных врачей. И это только начало. Для человека, разучившегося (или так и не научивше2 См., напр.: [9]. Можно было бы привести ещё много примеров, но они потребуют комментариев, на которые нет возможности в данном небольшом тексте. 69 Т.А. Хагуров гося) видеть Истину и верить ей, единственной реальностью становится он сам и его потребности. Скепсис всегда эгоцентричен. Не случайно З. Бауман говорит об «индивидуализированном обществе» [1]. Другую особенность по-настоящему глубокого скепсиса очень верно выразил Ф.М. Достоевский в раскольниковской формуле «всё позволено». Отсюда — буйство низменных страстей, многие из которых уже превращаются в «норму» (например, половая распущенность, принимающая форму «сексуальной активности», или примитивный нарциссизм, превращающийся в «самодостаточность и уверенность в себе»). Так вот, в таком обществе, конечно, нужно непрерывное образование и совершенно не нужно образование подлинное. Ибо Образа нет и быть не может. Ибо ценности есть не более, чем «взгляды, имеющие право на существование». Есть и другая причина. Цивилизация Скепсиса это цивилизация Игры и Манипуляции. Когда мы имеем дело с подлинным Бытием, взаимодействия между людьми строятся на принципах Служения и Любви. Когда Бытия нет, их место занимают игры и манипуляции. Люди делятся на манипулируемую массу и манипулирующую элиту. Подлинное образование — а это, напомним, прежде всего, знание ценностей и умение мыслить — есть мощное противоядие против манипуляций. В Античности это решалось проще — там образование было благом для избранных. Сегодня отменить результаты Просвещения не так легко. Один из выходов — массовая профанация образования. Чем-либо другим системный отказ от простых и ясных принципов подлинного образования, которые почти не меняются, объяснить трудно. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 1. 2 . 3. 4. 5. 6. 7. 8 . 9. 10. 11. 1 2. 13. 14. 15. 16. 70 Бауман З. Индивидуализированное общество / Пер. с англ. под ред. В.Л. Иноземцева. М.: Логос, 2002. — 390 с. Бодрийяр Ж. Система вещей. М.: Рудомино, 1995. — 175 с. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М.: Добросвет, 2000. — 387 с. Днепров Э.Д. Новейшая политическая история российского образования: опыт и уроки. М.: Мариос, 2011. — 456 с. Дракер П. Посткапиталистическое общество // Новая постиндустриальная волна на Западе: Антология /под ред. В.И. Иноземцева. М.: Academia, 1990. — С. 67–100. Ильин И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия. Эволюция научного мифа. М.: Интрада, 1998. — 255 с. История теоретической социологии. В 4 т. Т. 4 / Отв. ред. и сост. Ю.Н. Давыдов. М.: Канон+, ОИ «Реабилитация», 2002. — 736 с. Льюис К.С. Просто христианство. М.: Fаzenda: «Дом надежды», 2003. — 192 с. Назаретян А.П. Цивилизационные кризисы в контексте Универсальной истории: Синергетика, психология, футурология. М.: ПЕР СЭ, 2001. — 239 с. Остапенко А.А. Педагогика со-Образности. Очерки и эссе. Краснодар: КубГУ, 2010. — 184 с. Остапенко А.А., Шувалов А.В. Путь к полноте образования человека: от законничества через благодатность ко спасению. Краснодар: КМКОЦ, 2010. — 20 с. Скирбекк Г., Гилье Н. История философии: уч. пособ. М.: Владос, 2003. — 800 с. Тоффлер Э. Футурошок: пер. с англ. СПб.: Лань, 1997. — 464 с. Тоффлер Э. Третья волна. М.: АСТ, 2002. — 776 с. Хагуров Т.А. Образование в реформирующемся обществе: проблема оценки качества // Россия реформирующаяся: Ежегодник Института социологии Российской академии наук — 2010. Вып. 9. М.: Новый Хронограф, 2010. — С. 258–274. Хагуров Т.А., Остапенко А.А. Человек исчезающий: исторические предпосылки и суть дегуманизации образования // Народное образование. 2011. № 7. — С. 46–54. Образование на всю жизнь или через всю жизнь?.. EDUCATION FOR THE REST OF LIFE OR THROUGH THE WHOLE LIFE? (polemic notes regarding one mythologem) Khagurov Temyr Aitechevich Doctor of Sociology, Professor, Social Work, Pedagogics and Higher School Psychology Department, Kuban State University (Krasnodar), e-mail: [email protected] The purposes and contests of education depending on philosophical and indeological positions are discussed. Keywords: education, values, being, postmodernism. REFERENCES 1. 2 . 3. 4. 5. 6. 7. 8 . 9. 10. 11. 1 2. 13. 14. 15. 16. Bauman Z. The Individualized Society / transl. from eng. V.L. Inozemtsev. М.: Logos, 2002. — 390 p. Baudrillard J. The system of objects. М.: Rudomino, 1995. — 175 p. Baudrillard J. Symbolic Exchange and Death. М.: Dobrosvet, 2000. — 387 p. Dneprov E.D. The newest political history of Russian education: experience and lessons. М.: Marios, 2011. — 456 p. Drucker P. Post-capitalist society // The new post-industrial wave in the West: Anthology / V.Inozemtsev (ed.). М.: Academia, 1990. — P. 67–100. Ilyin I.P. Postmodernism from the beginning to the end of the century: the evolution of scientific myth. М.: Intrada, 1998. — 255 p. The history of theoretical siciology. In 4 v. Vol. 4 / Yn. N. Davydov (managing ed. and compiler ) М.: Kanon+, OI «Reabilitatsiya», 2002. — 736 p. Lewis C.S. Mere Christianity. М.: Fаzenda: «Dom Nadezhdy», 2003. — 192 p. Nazaretyan A.P. Civilization crises in the universal history context. Synergy, psychology and futurology. М.: PER SE, 2001. — 239 p. Ostapenko А.А. Pedagogics of co-figurativeness. Sketches and essays. Krasnodar: KubGY, 2010. — 184 p. Ostapenko А.А., Shuvalov A.V. The way to completeness of the person’s education: from legalism through grace to salvation. Krasnodar: КМКОTs, 2010. — 20 p. Skirbekk G., Gilje N. History of philosophy: tutorial. М.: Vlados, 2003. — 800 p. Toffler E. Future shock: transl. from eng. SPb.: Lan’, 1997. — 464 p. Toffler E. The third wave. М.: AST, 2002. — 776 p. Khagurov Т.А. Education in reforming society: problem of the quality assesment // Reforming Russia: Yezhegodnik Instituta Sotsiologii Rossiyskoi Akademii Nauk — 2010. Issue. 9. М.: Novyi Khronograf, 2010. — P. 258–274. Khagurov Т.А., Ostapenko А.А. Person disappearing: historical preconditions and essence of the education’s dehumanization // Narodnoie Obrazovanie. 2011. № 7. — P. 46–54. 71 ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ Психология. Экономика. Право. 2013. № 1. С. 72–76. УДК 336.77 КРЕДИТОВАНИЕ МАЛОГО ИННОВАЦИОННОГО БИЗНЕСА КАК ПЕРСПЕКТИВНАЯ ФОРМА ФИНАНСИРОВАНИЯ ИННОВАЦИОННОЙ РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ Л.В. Пригода, Т.А. Паладова1 В статье обосновывается необходимость инновационного пути развития институтов малого предпринимательства. Рассматриваются направления совершенствования политики банков в части кредитования малого бизнеса, являющегося эффективным способом финансовой поддержки малого инновационного бизнеса. Ключевые слова: малое предпринимательство, инновационное предприятие, банковские кредиты, кредитные продукты, инновационный бизнес. Мировой опыт показывает, что в наиболее передовых странах, развитие которых идёт по инновационному пути, на долю общих знаний, воплощённых в технологиях, оборудовании, продукции, приходится до 85 % прироста ВВП. Современная Россия активно формирует позитивное отношение к научно-технической сфере как основному источнику получения новых знаний, трансформируемых впоследствии в новую технику и технологии, преобразующих производственные силы и имеющих в связи с этим высокую общественно-экономическую ценность. Президент РФ В.В. Путин в своём Послании Федеральному Собранию подчеркнул, что «надо сделать серьёзный шаг к стимулированию роста инвестиций… в развитие инноваций» [3]. Сегодня малые научно-технические и инновационные фирмы являются главными проводниками радикальных технических нововведений. Согласно статистическим данным, доля инновационного предпринимательства в общей структуре малого бизнеса России варьирует, по разным оценкам, от 1,5 до 4 %. Из числа всех малых инновационных предприятий России не более 15 % можно назвать в полной мере инновационными (проводят научные исследования, занимаются охраной интеллектуальной собственности и коммерциализацией нововведений на рынке). Остальная доминирующая масса предприятий свою инновационную со- 1 Пригода Людмила Владимировна — доктор экономических наук, профессор, заведующая кафедрой финансов и кредита, ФГБОУ ВПО «Майкопский государственный технологический университет» (Майкоп); эл. почта: [email protected]. Паладова Татьяна Анатольевна — кандидат экономических наук, доцент кафедры финансов и кредита, ФГБОУ ВПО «Майкопский государственный технологический университет» (Майкоп); эл. почта: [email protected]. 72 Кредитование малого инновационного бизнеса как перспективная форма финансирования… ставляющую утратила. И это произошло, несмотря на мощнейший инновационный потенциал страны. Объективной проблемой является то, что многочисленные инновационные центры, научно-исследовательские институты и объединения в основном были ориентированы на промышленность. Сегодня же в промышленном секторе сильно развит монополизм, следовательно, конкуренция, стимулирующая предприятия к инновациям, отсутствует. Развитие инноваций в XXI веке становится стратегическим фактором экономического роста. Уровень их развития определяет темпы экономического роста. В этом аспекте нельзя не учитывать опыт развитых стран, где экономический рост, начиная со второй половины ХХ века, в значительной мере обусловлен развитием инноваций. Изменившиеся взаимосвязи между наукой, инновациями и экономическим ростом, собственно, и являются одной из основных характеристик современной западной экономики. Не случайно, в правительственном документе «О стратегии развития Российской Федерации в области развития науки и инноваций» поставлены задачи по ускорению инновационных исследований, активизации усилий на развитие приоритетных научных направлений, формированию инновационной инфраструктуры, усилению роли государственного регулирования развития инноваций. Роль сектора малого предпринимательства в инновациях многогранна: с одной стороны, он обеспечивает инновационные процессы в экономике, способствуя совершенствованию производства и управления, с другой, будучи непосредственно вовлечённым в производство наукоёмкой продукции (услуг), порождает спрос на новые разработки, обеспечивая непрерывный прогресс. Другая важная проблема связана с финансовыми механизмами инновационной деятельности. Малым инновационным предприятиям, располагающим серьёзным интеллектуальным потенциалом для создания опытных образцов, необходима дорогостоящая материально-техническая база. Решение проблемы, как правило, заключается в выборе эффективного способа финансовой поддержки малого инновационного бизнеса, в частности кредитования. Банки, оценивая риски кредитования, крайне редко решались кредитовать малый инновационный бизнес, учитывая степень окупаемости и неопределённость получения будущей прибыли. Отсутствие доступных источников финансирования нельзя считать единственной причиной возникновения негативных тенденций в развитии российского предпринимательства, однако, обеспечение потребности малых фирм в кредите является обязательной предпосылкой формирования современной модели малого бизнеса. Практика показывает, что предпринимателям достаточно сложно получить кредит на развитие своего бизнеса. По данным сайта www.bank-klient.ru, спрос на кредиты в малом бизнесе удовлетворяется менее чем на 30 %. Общероссийской общественной организацией малого и среднего предпринимательства «Опора России» было проведено исследование, посвящённое финансированию малого бизнеса: 72 % участников опроса отметили, что нуждаются в дополнительных финансовых ресурсах. При этом 54 % опрошенных предпринимателей испытывают трудности с получением банковского кредита [1]. Как известно, основными финансовыми источниками для предприятий малого бизнеса являются собственные средства и привлечённый капитал — средства банков, других организаций или частных лиц. Малый бизнес испытывает постоянную потребность в дополнительных финансовых ресурсах как для открытия новых предприятий, так и для развития уже существующих предприятий. Удобная форма кредитования будет способствовать становлению малого бизнеса и увеличению его доли в экономике региона и страны в целом. 73 Л.В. Пригода, Т.А. Паладова После почти двукратного уменьшения объёмов рынка кредитования малого бизнеса в кризисный период в 2010 году были зафиксированы первые результаты оживления этой сферы. При этом признаки преодоления кризиса связаны как с увеличением объёмов кредитования, так и с качественными улучшениями условий кредитования для малого бизнеса. Согласно исследованиям Национального института системных исследований проблем предпринимательства, индекс кредитного благоприятствования в этой сфере возрос на 38 %, что связано с уменьшением ставок кредитования в среднем с 20,5 до 16,2 % [2]. Произошло увеличение средних сроков кредитования до 3–5-летнего периода в 2011 г. и до 7-летнего периода в 2012 г. [2], которое обусловлено тем, что представители малого бизнеса почувствовали стабильность рыночной ситуации и готовы брать на себя более серьёзные финансовые обязательства. В то же время упрощение требований к обеспечению по кредиту, которое достигается распространением беззалоговых кредитных продуктов и снижением коэффициентов хеджирования при оценке залогового имущества, показывает, что и банки начинают более высоко оценивать стабильность рынка. Основным фактором реализации потенциала малого бизнеса является стабильная возможность получения кредитов для финансирования текущей деятельности и инвестиционных проектов. Данные предприятия не требуют значительных вложений для становления и развития, но на отдельных этапах своей деятельности не способны функционировать без заёмных средств. В настоящее время увеличился перечень кредитных продуктов, предлагаемых банками. Но и у этой медали две стороны. С одной стороны — высокие процентные ставки и ограничение в сроке и сумме для инновационного малого бизнеса, что делает данное финансирование малоэффективным с точки зрения развития инновационной деятельности. С другой стороны, предпринимателю небольшой кредит проще получить как физическому лицу, без предоставления полной финансовой отчётности банку. Так считает большинство предпринимателей в нашей стране. Большинство кредитов выдаются под уже существующий бизнес; бизнес-плана, пусть хорошо составленного и обоснованного, в основном недостаточно, необходимо, чтобы бизнес просуществовал не менее трёх — шести месяцев. Кредитные организации также шагают в ногу со временем и быстро адаптируются к изменению экономической системы. После объявления Правительством РФ финансирования малого инновационного бизнеса одним из приоритетных проектов экономического развития банки начали активно создавать и внедрять кредитные продукты именно для этой сферы деятельности. И на сегодняшний день высокотехнологический инновационный бизнес имеет возможность получить все виды кредитных банковских продуктов: кредитные линии, овердрафты и разовые кредиты. Существуют такие виды кредита, как, например, кредит на стартовый капитал, кредиты до 1 млн руб. без предоставления залога, краткосрочные кредитные линии с активным управлением ссудной задолженности и отсрочкой уплаты основного долга до 6 месяцев. Ещё одним вариантом кредитования малого инновационного бизнеса может являться беспроцентная долгосрочная ссуда для увеличения основных фондов под гарантированный фиксированный процент будущей прибыли предприятия. В данном случае кредитная организация становится фактически соучредителем предприятия на период его становления, пока не получит прибыль по предоставленному кредиту, что приближает данную схему взаимодействия к схеме венчурного финансирования. Такая практика успешно используется в ряде стран Западной Европы и Ближнего Востока. 74 Кредитование малого инновационного бизнеса как перспективная форма финансирования… Оценивая возможности привлечения кредитных ресурсов, следует понимать, что кредиты больше всего доступны предприятиям, находящимся как минимум на стадии раннего роста («early growth»). Известно, что банки заинтересованы в финансово устойчивых клиентах, однако в последнее время финансово-кредитные учреждения проявляют интерес и к небольшим корпоративным заемщикам, предлагают специальные программы по кредитованию предприятиям малого бизнеса. В целом эффективное кредитование малого инновационного бизнеса не может быть осуществлено без совершенствования политики банков, без поддержки со стороны государства, без развития соответствующей активности самих предпринимателей. И, в конечном итоге, эффективная связка «банк — государство — инновационная фирма» может значительно ускорить развитие экономики страны. Опыт мировых сообществ ещё раз доказывает нам необходимость развития малого инновационного бизнеса. Планомерное и адекватное развитие малого бизнеса влияет на все стороны экономики страны, так как происходит развитие реального сектора экономики, создаются новые рабочие места, происходит повсеместное пополнение бюджетов всех уровней. Малый бизнес можно рассматривать как некий базис, опору российской экономики, поэтому содействие его развитию — первостепенная задача государства. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 1. 2. 3. Индекс кредитного благоприятствования развитию малого бизнеса. Сентябрь 2011 // Национальный институт системных исследований проблем предпринимательства. URL: http://www.nisse.ru/business/article/article_1787.html (дата обращения: 26.12.2012). Отчёт по результатам общероссийского исследования «Условия и факторы развития малого предпринимательства в регионах России» / ОПОРА России, ВЦИОМ. М., 2011. Послание Президента Федеральному Собранию от 12 декабря 2012 г.: [Электронный ресурс]. URL: http: // xn--d1abbgf6aiiy.xn--p1ai / %D0 %BD %D0 %BE %D0 %B2 %D0 %BE %D1 %81 %D1 %82 %D0 %B8/17118 (дата обращения: 26.12.2012). CREDITING OF SMALL INNOVATIVE BUSINESS AS A PERSPECTIVE FORM OF FINANCING OF INNOVATIVE RUSSIAN ECONOMY Prigoda Ludmila Viktorovna doctor of Economics, Professor, Head, Finance and Credit Department, FBSEI HPE «Maikop State Technological University» (Maikop), e-mail: [email protected]. Paladova Tatyana Anatol’evna candidate of economic sciences, Associate Professor, Finance and Credit Department, FBSEI HPE «Maikop State Technological University» (Maikop), e-mail: [email protected]. 75 Л.В. Пригода, Т.А. Паладова In the article the necessity of innovative way of development of small business institutions is proved. The directions of improvement of banks policy regarding crediting of the small business, which is an effective method of financial support of small innovative business are considered Keywords: small business, innovative company, bank loans, credit products, innovative business. REFERENCES 1. Index of assistance to development of small business. September 2011 // National institute for system studies of entrepreneurship. URL: http://www.nisse.ru/business/article/article_1787.html (request date: 26.12.2012). . Report on results of the All-Russian Research «Conditions and factors of small business 2 development in the Russian Regions» / OPORA Rossii, VTsIOM. М., 2011. 3. Message of the President to the Federal Assembly of December 12, 2012. URL: http://xn-d1abbgf6aiiy.xn-- p1ai/ %D0 %BD %D0 %BE %D0 %B2 %D0 %BE %D1 %81 %D1 %82 %D0 %B8/17118 (request date: 26.12.2012). 76 ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ УДК 332.12 Психология. Экономика. Право. 2013. № 1. С. 77–84. СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ТЕОРИЙ БАЗОВЫХ ФАКТОРОВ РЕГИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ Е.А. Таланова1 В статье рассматриваются вопросы регионального развития, анализируются и сопоставляются соответствующие теории. Выделяются приоритетные теории при формировании модели регионального развития. Ключевые слова: регион, теории регионального развития, региональная экономика. Регион — это определённая территория, обладающая целостностью и взаимосвязью её составных элементов. Это значительное пространство, охватывающее часть страны, группу близлежащих стран или часть континента, отличающееся от других пространств совокупностью исторически сложившихся особенностей (природных, экономических, этнических, духовных и т. д.). Под регионализмом принято понимать исследования социальных процессов в различных регионах, а также решение тех или иных проблем с учётом условий и интересов региона. Исследование социально-экономических процессов, протекающих в тех или иных регионах, с учётом индивидуальных характеристик развития каждого из них, позволяет стабилизировать экономическое положение страны в целом. Развивая каждый регион в отдельности, государство создаёт предпосылки достижения баланса социально-экономического развития страны. Целью настоящей статьи выступает анализ и сопоставление теорий регионального развития, их оценка с точки зрения формирования модели регионального развития. В табл. 1 приведены основные теории регионального развития с указанием их основной идеи и политического применения. Таблица 1 — Теории регионального развития Название теории 1 Теория поиска баланса Теория технологий и инноваций Основная идея 2 Ориентация на поиск выгоды Технологии и инновации — источник изменений Политическое применение 3 Отсутствие каких-либо мер, кроме инвестирования Вклад в науку и технологии 1 Таланова Екатерина Анатольевна — преподаватель кафедры прикладной экономики и управления персоналом, ФГБОУ ВПО «Кубанский государственный университет» (Краснодар), эл. почта: [email protected]. 77 Е.А. Таланова Продолжение таблицы 1 1 2 3 Теории инновационной среды Регион может стать инновационной средой Обучение, научные исследования, инвестиции в инфраструктуру с целью поддержать инновации Сокращение стоимости производственных факторов Теории глобального капитализма Накопление капиталов в регионах с высокой степенью отдачи Теория регулирования Большая роль государственного вмешательства Институционализм Обращает внимание Адаптивная практика на культурную базу общества как на фундамент развития Теория ресурсов и физической среды Местонахождение и наличие натуральных ресурсов играет главную роль в региональном развитии Политика передвижений в соответствии с подходящими условиями развития Кейнсианский подход Делает акцент на мультиэффекте развития Политика, направленная на рост центров Теория жизненного цикла продукта Оптимальное место для производства определяется жизненным циклом продукта Политическое регулирование согласно жизненному циклу продукта Теории регионального снабжения Инвестиции в инфраструктуру должны привлекать ещё больше инвесторов Ослабление регулирования, инвестирование, развитие проектов и партнерства Теории экологии человека и защиты окружающей среды Рост важности факторов Регулирование, окружающей среды налогообложение в процессе принятия производственных решений Государственное регулирование Согласно ещё одной классификации выделяются следующие теории регионального развития: теория «экономической базы», сырьевая теория, теория секторов, теория полюсов роста, неоклассическая теория роста, теория межрегиональной торговли, теория товарного цикла, предпринимательские теории [3, c. 132]. Рассмотрим теории, указанные в табл. 1. Теория поиска баланса основана на модели индустриального местонахождения А. Вебера (см. [4]) и заключается в моделировании местонахождения производственных сооружений. Наличие рабочей силы, энергии и воды является ключевым фактором для деятельности многих промышленных компаний, затраты на них зависят от их местонахождения. Согласно данной теории большая часть материалов должна быть перевезена, и основной принцип заключается в минимизации затрат на транспортировку. Наиболее подходящее место для промышленного предприятия определяется после подсчёта затрат на сырьё, транспорт, рабочую силу и расчёта возможного дохода. Обычно подобные расчёты компании осуществляют самостоятельно, а не с помощью региональной или местной власти. Местные власти не получают выгоды от данной деятельности, они более заинтересованы в сопутствующем эффекте инвестиций, например, в увеличении занятости населения. Тем не менее 78 Сравнительный анализ теорий базовых факторов регионального развития многие элементы данного подхода, такие как нацеленность на выгоду и роль факторов местонахождения, были заимствованы другими теориями, но подвергались критике. Теория технологий и инноваций предполагает активное развитие инновационных технологий в рамках региона, так как инновации стимулируют создание новых продуктов, что положительно влияет на стабильность регионального развития. Век высоких технологий обязывает государство стремиться к модернизации всех сфер общественной жизни, что полноценнее всего можно обеспечить через децентрализацию данной деятельности по каждому региону в отдельности. Теории инновационной среды своей целью ставят развитие региональных центров научных исследований. В рамках данного подхода обосновывается идея о том, что инвестиции должны носить инновационный характер, затрагивая все сферы общественной жизни и стабилизируя их развитие. Основная мысль теорий глобального капитализма состоит в том, что изменения должны сопутствовать глобальному капиталистическому процессу, они не могут происходить в каждой стране отдельно. Глобальный капитализм действует через множество промежуточных звеньев, которые связывают исходную добычу сырья с конечным продуктом. Различные теории описывают процесс глобального накопления капитала и применение этих теорий для пространственной организации производства. Результатом является неравномерное развитие и разделение пространства на центральные территории и периферию. Несмотря на это многие исследователи допускают, что глобальный капитализм и региональное развитие являются результатом глобальных и региональных усилий. Концепция глобализации часто используется для того, чтобы объяснить взаимодействие глобальных и локальных усилий. Данные точки зрения объясняют, каким образом глобальный капитализм использует локальные возможности. Основную мысль теория регулирования берёт из марксистской теории институциональной экономики. Теория регулирования признаёт высокую роль государства, а именно региональных и местных властей, в создании условий для развития региона. Различные стандарты, система налогооблажения, законодательство — инструменты, без которых невозможно обеспечение устойчивого регионального развития. Вопросы регулирования актуальны для стран Европы, где использование природных ресурсов регулируется законом, а также региональной политикой. Сообщества, деятельность которых основана на ресурсах, при реорганизации своей деятельности сталкиваются с проблемами в регионах, такими как проблемы безработицы, миграции и так далее. Одним из теоретических подходов к рассмотрению вопросов регионального развития выступает институциональный подход, заключающийся в оценке влияния различных институтов общества на обеспечение конкурентоспособности в регионе [5, с. 220]. Формальные институты, среди которых — конституция, право, законы, правила, организации, вместе с неформальными институтами (обычаи, традиции, ценности и т. п.) влияют на региональное развитие. В рамках институционального подхода подчёркивается высокая степень индивидуальности в развитии различных регионов. Программа развития должна учитывать специфику не только природноклиматических и экономических условий, но и менталитет, образ жизни проживающих на данной территории людей. Например, зарубежным специалистам сложно приспосабливаться к рабочим условиям на российских предприятиях, менталитету и мотивации работников. Ресурсная составляющая региона — основа его устойчивого развития. На наш взгляд, теория ресурсов как нельзя ярче описывает сложившуюся модель развития регионов, исходя из которой основным фактором, влияющим на успешность того или иного региона, выступает географическое месторасположение и обеспечен79 Е.А. Таланова ность ресурсами. Опираясь на статистические данные, можно сделать вывод о том, что самые высокие темпы роста будут зарегистрированы в тех регионах, чьё географическое расположение выгоднее, чем у остальных. Например, Центральный федеральный округ, в пределах которого находится город Москва, на протяжении многих лет имеет максимальную величину регионального продукта (табл. 2). Таблица 2 — Величина валового регионального продукта по Российской Федерации (млн руб.) Округ Центральный федеральный округ Северо-Западный федеральный округ Южный федеральный округ Северо-Кавказский федеральный округ Приволжский федеральный округ Уральский федеральный округ Сибирский федеральный округ Дальневосточный федеральный округ Год 2000 1841498,9 2003 3577142,5 2006 7965169,5 2009 11445214,5 578504,7 1091026,5 2198608,0 3405653,5 329695,3 616085,3 1195194,5 1988637,6 105178,0 220169,6 457117,5 795453,2 1036789,0 1807987,0 3513341,6 4919923,6 866133,4 1659322,1 3720616,2 4396560,3 687070,8 1209596,7 2442999,2 3390224,3 308801,5 561093,6 999073,1 1730885,0 Исходя их данных табл. 2, можно сделать вывод о том, что региональное развитие российских регионов неравномерно и наибольшей конкурентоспособностью отличается Центральный федеральный округ. Высокий приток капитала, концентрация большого количества крупных российских компаний в данном регионе обеспечиваются за счёт удачного географического месторасположения — столица позволяет реализовать любые потребности бизнеса. А вот, например, Северо-Кавказский федеральный округ такими темпами роста не отличается, что объясняется непродуманной региональной политикой и отсутствием предпосылок для рационального использования имеющейся ресурсной базы. Кроме того, приток капитала в данный округ несравнимо низок по сравнению с другими регионами России. Проводя сравнительный анализ теорий регионального развития, особое внимание следует уделять подходам, рассматривающим ресурсную базу региона как основу его развития. По нашему мнению, данный фактор играет ключевую роль в формировании модели развития региона. Применение кейнсианской теории на региональном уровне заключается в перемещении фондов с целью инвестирования различных субъектов, в результате чего ожидался рост энергетической промышленности. Большинство мер региональной политики используют кейнсианский подход к вопросам регионального развития. Теория жизненного цикла продукта рассматривает необходимость перераспределения производства от центра к периферии из-за старения определённых продуктов. Объясняя волны промышленного роста, направленные от развитых к менее развитым странам, данный подход говорит о том, что продукт из инновационного постепенно превращается в продукт массового использования, и сначала производится в районах с передовыми знаниями, а на последней стадии своего развития — вне центральных районов. 80 Сравнительный анализ теорий базовых факторов регионального развития С точки зрения региональной политики, подходы, включающие теории цикличного развития продукта, объясняют экономическую деятельность в период использования конкретного продукта. Старые машины могут быть отправлены на периферию или в развивающиеся страны. В ряде случаев цикл может быть настолько коротким, что нет смысла трансформировать производственные процессы. Более того, не каждый продукт может получить широкое распространение, использование и быть общедоступным. Продукт занимает определённое место в огромной сети производства и с течением времени может быть модифицирован. Автоматизация процессов производства улучшает конкурентоспособность регионов. Согласно теории регионального снабжения вклад в инфраструктуру страны — необходимое условие для производства. Благодаря этим действиям промышленная активность повышается. Например, такие факторы, как цена на транспорт, коммуникационные процессы, информационные магистрали, вклад в научную деятельность, оказывают значительное влияние на экономику. Поэтому вместо перераспределения национальных богатств между регионами, как это практикуется в политике по кейнсианской теории, необходимы инвестиции в инфраструктуру, ослабление регулирования и создание условий открытости регионов с целью повышения их конкурентоспособности. Выгоды от повышения конкурентоспособности всегда подразумеваются при формировании региональной политики. На наш взгляд, данная теория находит применение в региональной модели развития любого региона. Опираясь на достижения современного информационного общества, работа предприятий значительно ускоряется за счёт инновационных средств коммуникации. Контроль производства и транспортировки на расстоянии, автоматизированное производство и неограниченная передача баз данных на любое расстояние формируют устойчивую базу для развития регионов страны. Планирование деятельности по охране окружающей среды становится неизбежным. Большинство соответствующих теорий разрабатываются для оптимального взаимодействия с окружающей средой. Законы и штрафные санкции применяются для устойчивого развития экономики, учитывающей особенности окружающей среды. На решение использовать природные ресурсы и технологии влияют критерии устойчивого развития, восстановления экосистемы и охраны окружающей среды. Например, управление, основанное на охране экосистемы, приводит к изменениям в управлении использованием лесных ресурсов. Проводя сравнительный анализ различных подходов к определению модели регионального развития, можно выделить ряд характеристик, наиболее сильно влияющих на успешность развития региона. Важнейшими характеристиками успешного регионального развития выступают [2, с. 156]: •• ресурсный потенциал региона и его географическое месторасположение; •• развитость региональной инфраструктуры; •• рациональная децентрализация производства; •• баланс месторасположения производственных сооружений; •• развитие инновационных технологий в рамках региона. Данные характеристики отражают основные идеи различных теорий регионального развития. Достижение их равновесия позволит стабилизировать темпы развития региона, повысить социально-экономические показатели и сформировать предпосылки для дальнейшего развития. Проблема создания всеобъемлющей теории рационального размещения экономики по территории страны становится всё более актуальной. Для государства проблема «выравнивания» регионов выступает первоочерёдной, так как от этого напрямую 81 Е.А. Таланова зависит развитие экономики в целом. Можно выделить приоритетные цели государственной региональной политики, к которым относятся [1, с. 80]: •• укрепление социально-экономических основ Российского государства и сохранение его целостности, военной и экономической безопасности и экологической устойчивости; •• обеспечение социальных и политических гарантий различным группам населения, согласованности их интересов с социально-экономической политикой государства; •• формирование в регионах социально ориентированной рыночной экономики, механизмов социальной защиты населения; •• повышение уровня жизни населения регионов России; •• создание условий для полноценного национально-культурного развития всех народов Российской Федерации. Для достижения поставленных целей государственной региональной политики необходимы: •• разработка мер политического, экономического и правового характера, обеспечивающих самостоятельность регионов, селективную государственную поддержку отдельных регионов и стимулирование их экономической активности; •• совершенствование действующих и создание новых эффективных механизмов взаимодействия субъектов федерации с федеральными органами власти в финансовой, социальной, культурной и национальной сферах; •• реальное обеспечение каждому гражданину России гарантированных конституционных прав и свобод, защита национальных прав личности во всех регионах и в зонах межнациональных конфликтов; •• реализация федеральных, межрегиональных и региональных программ национального возрождения и развития народов России, национальных меньшинств и этнических групп, живущих в экстремальных природно-климатических условиях; •• выработка основополагающих принципов социокультурного объединения граждан России и осуществление программ по сплочению всех народов и этнических групп, преодоление национальной замкнутости проявлений национализма, шовинизма и сепаратизма; •• формирование рациональной пространственной структуры экономики, совершенствование территориального разделения труда, развитие эффективных и конкурентоспособных направлений специализации хозяйства и экономических связей республик и регионов, укрепление единого экономического пространства России; •• становление региональных и общероссийских рынков товаров, труда и капитала, институциональной и рыночной инфраструктуры; •• государственная поддержка регионов с наиболее сложными социально-экономическими, этнополитическими, демографическими и экологическими условиями, а также регионов с объективно недостаточным потенциалом; •• проведение политики социально-экономического развития отдельных регионов России в соответствии с новыми геополитическими реалиями и их ролью в реализации стратегических интересов Российской Федерации; •• решение специфических проблем крупных и малых городов, депрессивных районов, населённых пунктов при промышленных и добывающих производствах. При формировании государственной региональной политики особое внимание следует уделять внешнеэкономической деятельности, которая должна предусматривать: чёткое разграничение полномочий между федеральными органами исполнительной власти и органами власти субъектов Российской Федерации; координацию 82 Сравнительный анализ теорий базовых факторов регионального развития международных и внешнеэкономических связей регионов с учётом приоритетности общегосударственных интересов; государственную поддержку отдельным регионам с целью постепенного выравнивания условий внешнеэкономической деятельности; развитие экспортного потенциала, в первую очередь за счёт высокотехнологичных товаров, проведение политики импортозамещения; поддержку интересов отечественных экспортеров на внешних рынках в целях укрепления их позиций на товарных мировых рынках; меры протекционизма в отношении отечественных производителей, не являющихся монополистами на внутреннем рынке; улучшение инвестиционного климата и создание условий для эффективного привлечения иностранных капиталовложений. Проблема рационального использования передового опыта для формирования успешной модели регионального развития в настоящее время становится решаемой. Регионы должны самостоятельно формировать модели регионального развития, учитывая потенциал региона, а также используя мировой опыт в исследовании данной проблемы. Среди теорий, выводы которых следует учитывать при формировании модели регионального развития, следует выделить прежде всего теории технологий и инноваций, ресурсов, регионального снабжения, поиска баланса, защиты окружающей среды. 1. 2. 3. 4. 5. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ Вукович Г.Г., Крылова А.И. Инновационное развитие России // Общество: социология, психология, педагогика. 2012. № 2. — С. 79–82. Магомедов К.У., Вукович Г.Г. Развитие южно-российских регионов в условиях активизации их социально-трудовой компоненты // Экономика устойчивого развития. 2012. № 11. — С. 154–158. Морошкина М.В. Теории экономического развития и модели нового типа международной торговли // Экономика российских регионов: Материалы II Молодежного экономического форума, 12–13 ноября 2009 года, г. Петрозаводск. Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 2010. — С. 130–136. Родионова И.А. Мировая экономика: индустриальный сектор [Электронный ресурс]. URL: http://www.hse.ru/data/2012/09/28/1244104742/учебное пособие Родионова.pdf (дата обращения: 17.12.2012). Строителева Т.Г., Вукович Г.Г. Формирование эффективной кадровой политики в корпоративном секторе промышленности России. Saarbrücken: Lambert Academic Publishing, 2012. — 243 с. 83 Е.А. Таланова COMPARATIVE ANALYSIS OF THE ORIES OF BASIC FACTORS OF REGIONAL DEVELOPMENT Talanova Yekaterina Anatol’evna teacher, Applied Economics and Human Resource Management Department, FBSEI HPE «Kuban State University» (Krasnodar), e-mail: [email protected] In article the questions of regional development are considered, the corresponding theories are analyzed and compared. Priority theories are emphasized at forming of the model of regional development. Keywords: region, regional development theories, regional economy. 1. 2. 3. 4. 5. 84 REFERENCES Vukovich G.G., Krylova A.I. Innovative development of Russia // Obchestvo: sociologia, psichologia, pedagogica. 2012. № 2. — P. 79–82. Magomedov К.U., Vukovich G.G. Development of the South Russian Regions in conditions of activation of their social and labor components // Economica usto’chivogo razvitia. 2012. № 11. — P. 154–158. Moroshkina M.V. Theories of economic development and new type models of international trade // Economy of Russian Regions: Proceedings of the II Youth economic Forum (Petrozavodsk, November 12–13, 2009 ). Petrozavodsk: Karelian Research Center of the Russian Academy of Sciences, 2010. — P. 130–136. Rodionova I.А. World economy: industrial sector [Electronic resource]. — URL: http://www.hse. ru/data/2012/09/28/1244104742/учебное пособие Родионова.pdf (request date: 17.12.2012). Stroiteleva Т.G., Vukovich G.G. Formation of the effective personnel policy in corporate sector of Russian industry. Saarbrücken: Lambert Academic Publishing, 2012. — 243 p. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ УДК 338:61 Психология. Экономика. Право. 2013. № 1. С. 85–90. ОСОБЕННОСТИ ИННОВАЦИОННО-ИНВЕСТИЦИОННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В СИСТЕМЕ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ КРАСНОДАРСКОГО КРАЯ Г.О. Искандарян1 В статье рассматриваются особенности инновационно-инвестиционной деятельности в системе здравоохранения. Анализируются источники финансирования здравоохранения Краснодарского края. Ключевые слова: здравоохранение, инновации, инвестиции. Здравоохранение — одна из важнейших сфер жизни, требующая оперативного вмешательства и системного подхода к повышению уровня её результативности. Для выполнения этой задачи потребуется не только оптимизация её внутренней организационно-экономической структуры, но и модернизация всей системы здравоохранения, которая обеспечит доступность медицинской помощи, повысит качество оказываемых медицинских услуг, включая оснащение самыми передовыми технологиями и оборудованием. Создание и использование инноваций в системе здравоохранения особенно актуально, поскольку государственная политика в этой сфере ориентирована на комплексный подход к охране здоровья населения как в рамках профилактики и лечения заболеваний, так и в области социально-экономического развития. В результате это позволит расширить диапазон медицинских услуг и улучшить их качественно в целях увеличения продолжительности жизни граждан, укрепления их здоровья, повышения работоспособности, а следовательно, улучшения качества трудовой деятельности. Достижение этих целей зависит от доступности медицинской помощи нуждающимся в ней, которая определяется обеспеченностью кадровыми ресурсами, коечным фондом, современным оборудованием, техническими и технологическими возможностями оказания высокотехнологических (дорогостоящих) видов медицинской помощи. Однако эффективные, но дорогостоящие медицинские технологии не всегда доступны для населения, что обусловлено дефицитом финансирования высокотехнологичной медицинской помощи из средств бюджетов всех уровней. Развитие инвестиционной деятельности учреждений здравоохранения имеет особую важность для привлечения дополнительных источников финансовых ресурсов в целях совершенствования их деятельности в целом и повышения качества оказываемых на их базе медицинских услуг. 1 Искандарян Гоар Овсеповна — старший преподаватель кафедры менеджмента, АНОО ВПО «Институт экономики и управления в медицине и социальной сфере» (Краснодар), эл. почта: iskandaryan.g@ yandex.ru. 85 Г.О. Искандарян Целью статьи является разработка предложений по совершенствованию инновационно-инвестиционной деятельности учреждений здравоохранения Краснодарского края и обоснование приоритетных направлений инновационно-инвестиционных процессов. В последние годы организация системы здравоохранения характеризуется наличием проблем, решение которых требует реформирования сложившейся системы управления и финансирования. Суть этих проблем сводится к следующему: •• несбалансированность государственных гарантий предоставления гражданам бесплатной медицинской помощи с размерами государственного финансирования этих гарантий; •• неудовлетворительная координация действий различных субъектов системы управления и финансирования здравоохранением; •• неэффективное распределение государственных средств на финансирование амбулаторно-поликлинической и стационарной медицинской помощи, приобретение лекарственных средств, медицинского оборудования, строительство и реконструкцию объектов здравоохранения; •• условия участия страховых компаний в системе обязательного медицинского страхования, поскольку действующая нормативно-правовая база не стимулирует развитие конкуренции между страховщиками и не ориентирует их на рост эффективности использования страховых средств и ресурсного потенциала системы здравоохранения. Сегодня, когда в России сложился значительный частный капитал, стало хорошим тоном говорить об инвестициях в новые технологии и инновации. Как правило, речь заходит о компьютерных и сетевых технологиях, системах связи и товарах, рассчитанных на широкого потребителя. Проекты в этих сегментах наиболее востребованы рынком, инвесторы охотно выделяют на них средства, оправданно рассчитывая на скорую прибыль. Ещё одно преимущество подобных вложений — развитая система консалтинга, обслуживающая авторов и инвесторов. Совершенно противоположная ситуация обстоит с инновационными медицинскими проектами. Во-первых, они неохотно поддерживаются инвесторами из-за риска, связанного с их финансированием. Во-вторых, хотя удачный проект в сфере здравоохранения имеет колоссальный потенциал доходности, инвесторов, способных оценить перспективность конкретного изобретения для сферы здравоохранения, крайне мало, а авторы проектов не всегда способны представить свои идеи с чисто коммерческой точки зрения, что, в свою очередь, ведёт к недофинансированию данного инновационного сегмента. Особенности и направления инвестиций, обеспечивающих инновационно-инвестиционную деятельность лечебных учреждений, можно увидеть на рис. 1. В области инвестирования в медицинские инновации российская специфика такова, что основным инвестором в передовые медицинские технологии пока выступает государство. Государственные инвестиции в объекты здравоохранения рассредоточены по различным госзаказчикам и программам. В число государственных заказчиков объектов здравоохранения, финансируемых из федерального бюджета, входят 10 федеральных министерств и ведомств. Ведущим государственным заказчиком по инвестициям в объекты здравоохранения был Минфин РФ. Второе место среди госзаказчиков занимает Минздрав РФ (около 30 % от общего объёма инвестиций). МЧС РФ занимает третье место по объёму инвестиций (около 10 % от общего объёма инвестиций в объекты системы здравоохранения) [1, с. 101]. 86 Особенности инновационно-инвестиционной деятельности в системе здравоохранения… Рисунок 1 — Направления инновационно-инвестиционной деятельности учреждений здравоохранения (разработано автором) При поддержке государства развивается медицинское направление в технопарках (Курчатовский, Зеленоградский, Обнинский), где разрабатываются инновационные методы лечения, новые лекарственные средства, новейшее оборудование, в том числе с применением нанотехнологий. Лучший метод внедрения медицинских инноваций — создание «венчурного» предприятия. В 2006 г. в России сформировалось несколько государственно-частных венчурных фондов. В 2007 г. общее предложение венчурного капитала составляло около 39 млрд рублей. Однако на сегодняшний день венчурное инвестирование в медицину не получило широкого распространения, вследствие чего подавляющее большинство проектов остаются нереализованными. Главная причина в том, что для авторов медицинских инноваций оказывается очень сложным и длительным процесс подготовки инновационного проекта, написание бизнес-плана, как минимум, на 12 лет, расчёт сроков окупаемости и прибыльности проекта на практике [2, с. 303]. Инновационные проекты по оказанию высокотехнологичных медицинских услуг направлены на достижение конкретных целей, включающих в себя: координированное выполнение взаимосвязанных действий; ограниченность, протяжённость во времени, с определённым началом и концом; они в определённой степени неповторимы и уникальны. В Краснодарском крае, как и во всех субъектах РФ, идёт реализация масштабного социального проекта — «Модернизация здравоохранения». Программа «Модернизация здравоохранения Краснодарского края на 2011–2012 годы» представляет собой комплекс социально-экономических, организационных и других мероприя87 Г.О. Искандарян тий, увязанных по ресурсам, исполнителям, срокам реализации и направленных на модернизацию здравоохранения в Краснодарском крае [3]. В рамках программы с 2010 г. начата подготовка специалистов не только по специальностям «лечебное дело» и «педиатрия», но и по специальностям «медико-профилактическое дело» и «фармация» для учреждений здравоохранения, расположенных в муниципальных районах края, а также в сельских населённых пунктах, входящих в состав городских округов края. Срок действия программы продлён до 2020 г. Целью модернизации системы здравоохранения является улучшение качества и обеспечение доступности медицинской помощи населению края путём решения трёх основных задач: укрепление материально-технической базы медицинских учреждений; внедрение современных информационных систем в здравоохранение; поэтапное внедрение федеральных стандартов оказания медицинской помощи. Реализация региональной программы модернизации здравоохранения направлена на обеспечение качественно нового уровня его развития, и в первую очередь на улучшение оказания медицинской помощи, повышение её качества, доступности и достижение в дальнейшем достойного уровня заработной платы медицинского персонала. Для повышения выявляемости заболеваний в крае проводится большая работа в Центрах здоровья. Продолжается работа в рамках Приоритетного национального проекта «Здоровье» по проведению диспансеризации населения, по усилению работы амбулаторно-поликлинического звена, в том числе по обеспечению доступности медицинской помощи на селе, расширяется профилактическое направление губернаторской стратегии «Будьте здоровы», включая проведение «Дней здоровья», «Кардиодесанта» и «Онкопатруля». В 2010 г. среди всего населения Краснодарского края зарегистрировано 6,1 млн различных заболеваний, в том числе 3,0 млн заболеваний — установленных впервые. Наибольший удельный вес случаев заболеваемости среди трудоспособного населения в 2010 г. приходится на болезни системы кровообращения (40,5 %), злокачественные новообразования (24,6 %), ишемическую болезнь сердца (14,2 %), цереброваскулярные болезни (13,9 %) [4]. Одновременно в рамках национального проекта «Здоровье» в край поставлено современное лечебно-диагностическое оборудование. Кроме того, внедрение современных методов диагностики, профилактики, лечения и реабилитации граждан в дальнейшем позволит оказывать медицинскую помощь в соответствии с государственными стандартами. Важно подчеркнуть, что реализация мероприятий Программы по укреплению материально-технической базы медицинских организаций планируется без снижения объёма и качества предоставления медицинских услуг населению края. Источниками финансирования мероприятий Программы являются средства Федерального фонда обязательного медицинского страхования, предоставленные бюджету территориального фонда обязательного медицинского страхования на реализацию Программы, а также средства бюджета территориального фонда обязательного медицинского страхования и консолидированного бюджета Краснодарского края. Так, в 2010 г. расходы на отрасль «Здравоохранение» из всех источников финансирования составили более 40 млрд 676 млн рублей, в том числе средства консолидированного бюджета отрасли — более 27 млрд 128 млн рублей [4, с. 3]. Модернизация отрасли здравоохранения — один из приоритетов государственной политики на 2011–2012 гг., реализация которого направлена на повышение качества и доступности медицинской помощи населению. Краснодарскому краю на реализацию программы модернизации здравоохранения предусмотрено выделение в 2011–2012 г. из бюджета федерального фонда обязательного медицинского страхо88 Особенности инновационно-инвестиционной деятельности в системе здравоохранения… вания 9,8 млрд рублей, средств консолидированного бюджета края — 1,6 млрд руб., из бюджета Краснодарского территориального фонда обязательного медицинского страхования — 4,9 млрд руб. На сегодняшний день 98 % медицинского оборудования закупается на государственные деньги, при этом третья часть закупок — продукция российских производителей. Но из всей номенклатуры импортируемых медицинских изделий только 12–15 % не может быть замещено отечественной продукцией. Следовательно, создаваемые отечественными предприятиями разработки востребованы незначительно. Это связано не только с недостаточным финансированием, но и законодательной незащищённостью отечественных разработок. Дальнейшее развитие данной ситуации может привести, в частности, к систематическим закупкам крайне дорогостоящего иностранного оборудования, внедрению отечественных разработок через иностранные фирмы и, как следствие, повышению затратности отечественного здравоохранения. В табл. 1 приведены основные источники финансирования территориальной программы государственных гарантий в 2000–2010 гг. Таблица 1 — Структура источников финансирования территориальной программы государственных гарантий в Краснодарском крае за 2000–2010 гг. 2000 г. Источники финанси рования Средства конслиди рованного бюджета млн руб. % 5711,2 77 Средства 1704,5 33 системы обязатель ного меди цинского страхования (ОМС) Итого 2005 г. млн руб. % 2007 г. млн руб. % 2008 г. млн руб. % 2009 г. млн руб. % 2010 г. млн руб. % 7 620,3 53,8 11160,4 53 13014,9 51 12451,5 45,9 13210,9 46,9 6524,5 46,2 9902,2 12510,3 49 14678,2 54,1 15624,4 53,1 47 7415,7 100 14144,8 100 21062,6 100 25525,2 100 27129,7 100 28835,3 100 Анализ таблицы показывает, что динамичное социально-экономическое развитие Краснодарского края в последние годы позволило увеличить финансирование здравоохранения более чем в 3,9 раза (с 7415,7 млн руб в 2000 г. до 28835,3 млн руб в 2010 г.) и, как показывают расчёты, повысить расходы на 1 жителя края с 2008,1 руб. в 2000 г. до 5587,47 руб. в 2010 г. При этом доля средств системы обязательного медицинского страхования (ОМС) увеличивалась, а доля средств консолидированного бюджета, наоборот, снижалась. В целях объединения интересов государственных и частных (в том числе иностранных) инвесторов, имеет особую актуальность развитие партнерства государственных и частных инвесторов. В связи с этим необходимо организовать государственные мероприятия по стимулированию частных и иностранных инвесторов в здравоохранение, реализующих инвестиционные проекты, имеющие особую социальную значимость для государства, а также по направлению определённой части государственных инвестиций в частный сектор системы здравоохранения страны. 89 Г.О. Искандарян Только при создании государством благоприятного инвестиционного климата сфера здравоохранения может превратиться в открытый рынок для инвесторов, а у производителей медицинских услуг может появиться стимул совершенствования своей деятельности. 1. 2. 3. 4. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ Жаворонков Е.П. Формирование инвестиционных потоков в здравоохранении // Ресурсы, информация, снабжение, конкуренция. 2010. № 3. — С. 101–105. Попов А.Д. Экономические аспекты управления инновационными процессами в медицинских учреждениях в условиях реформирования здравоохранения: монография. М.: ИНИОН РАН, 2009. — 415 с. Программа «Модернизация здравоохранения Краснодарского края на 2011–2012 годы». Краснодар: ГУЗ МИАЦ, 2011. — 319 с. Показатели деятельности системы здравоохранения Краснодарского края в 2010 году: сб. матер. / под общ. ред. Редько Е.Н. Краснодар: ГУЗ МИАЦ, 2011. — 104 с. PECULIARITIES OF INNOVATION AND INVESTMENT ACTIVITY IN THE SYSTEM OF PUBLIC HEALTH OF KRASNODAR REGION Iskandaryan Goar Ovsepovna senior Teacher, Management Department, ANEO HPE «Institute of Economics and Management in Medicine and Social Sphere» (Krasnodar), e-mail: [email protected] The article discusses the features of innovations and investments in the public health system. The sources of funding of public health of Krasnodar Region are analyzed. Keywords: health care, innovations, investments 1. 2. 3. 4. 90 REFERENCES Zhavoronkov Ye.P. Forming of investment flows in public health // Resursy, informatsiia, snabzhenie, konkurentsiia. 2010. № 3. — P. 101–105. Popov А.D. Economic aspects of innovation processes management in medical institutions in conditions of public health reformation: monograph. М.: INION RAN, 2009. — 415 p. Program «Krasnodar region public health modernization for 2011 — 2012 years». Krasnodar: GUZ MIATS, 2011. — 319 p. Characteristics of public health system activity of Krasnodar Region in 2010: Proceedings. / under the general edition of Redko Ye.N. Krasnodar: GUZ MIATS, 2011. — 104 p. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ УДК 332.1 Психология. Экономика. Право. 2013. № 1. С. 91–95. УПРАВЛЕНИЕ ЗАНЯТОСТЬЮ НАСЕЛЕНИЯ В КОНТЕКСТЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РЕГИОНОВ О.С. Климова1 В статье обсуждаются вопросы региональной политики занятости — одной из основ устойчивого социально-экономического развития региона. Ключевые слова: региональное развитие, занятость, безработица. Выравнивание регионального социально-экономического развития выступает платформой для формирования федеральной политики в отношении регионов. Правительством ставится задача формирования устойчивых связей между региональными властями, бизнесом и обществом. При этом необходимо учитывать, что перспективы развития регионов России связаны с базовыми факторами, определяющими преимущества или барьеры развития тех или иных субъектов РФ: природно-сырьевая база, географическое месторасположение региона, плотность населения, уровень развития человеческих ресурсов, состояние инфраструктуры, инвестиционная привлекательность и др. Отличительной особенностью регионального развития в России выступает сильная привязанность к обеспеченности природными ресурсами. Согласно статистическим данным, по уровню социально-экономического развития в первую пятёрку входят Москва, Санкт-Петербург, а также Ханты-Мансийский АО, Ямало-Ненецкий АО и Тюменская область. Наличие значительных запасов углеводородного сырья выступает основным конкурентным преимуществом последних трёх регионов. Другие регионы, входящие в первую тридцатку рейтинга, не имеют богатых сырьевых ресурсов. Тем не менее именно эти регионы представляют ту Россию, от которой ожидают технологического прорыва и успехов в области модернизации и инноваций. Развитие инфраструктуры, повышение эффективности использования человеческого капитала, повышение инвестиционной привлекательности выступают ключевыми направлениями региональной политики, позволяющими стабилизировать региональное развитие, уменьшить зависимость от конъюнктуры и уровня спроса на внешнем рынке, перейти с экспортно-сырьевого на инновационный тип развития. 1 Климова Ольга Сергеевна — преподаватель кафедры прикладной экономики и управления персоналом, ФГБОУ ВПО «Кубанский государственный университет» (Краснодар), эл. почта: [email protected]. 91 О.С. Климова В статье обсуждаются отдельные аспекты управления подсистемой занятости в контексте социально-экономического развития регионов. Данная проблема актуальна, поскольку в настоящий момент полноценного воспроизводства человеческих ресурсов не обеспечивается. Общее сокращение численности населения и особенности миграционных потоков в стране опасны с геополитической точки зрения, в частности, существует угроза образования демографического вакуума в Сибири и на Дальнем Востоке. Создаются объективные предпосылки для замещения населения иммигрантами, что не отвечает экономическим и геополитическим интересам страны. Политика регулирования занятости населения в российских регионах направлена на достижение баланса в области решения социально-экономических проблем. Кризисные тенденции, охватившие российские регионы в период 2008–2009 гг., существенно повлияли на увеличение социальной напряжённости на региональных рынках труда; в состоянии посткризисного развития экономики политика занятости нуждается в эффективных, обоснованных, системно реализуемых подходах. Регулирование занятости может осуществляться на следующих уровнях: •• государственный: решение социально-экономических задач, связанных с формированием государственной политики в области занятости; •• региональный: регулирование занятости на местном уровне полномочиями региональных органов власти, вопросы социальной помощи безработным, содействие занятости путём создания новых рабочих мест; •• локальный: непосредственные взаимоотношения субъектов рынка труда — конкретного человека с работодателем, рекрутинговым агентством, местными органами исполнительной власти. Любой регион выступает самостоятельным и равноправным субъектом рыночных отношений, располагает определёнными ресурсами и, следовательно, должен нести значительную долю ответственности за решение проблем занятости населения, проживающего на его территории. Решение этих проблем напрямую связано с разработкой программ стратегического развития регионов. В то же время, несмотря на общность задач, в каждом регионе имеют место свои специфические проблемы в области занятости, которые связаны с различиями в экономическом, природноресурсном и социальном потенциале региона. На состояние занятости населения на региональном уровне оказывает влияние качество функционирования институциональной системы [1], в том числе характер участия органов государственной власти в рыночной экономике, а также методы государственного регулирования трудовых отношений. В текущий период времени реализация программ содействия занятости на региональном уровне затруднена по причине бюджетного дефицита. Поэтому наиболее перспективным направлением повышения эффективности государственной политики в области занятости является реализация активных программ служб занятости совместно с предпринимателями по созданию новых рабочих мест, содействию самозанятости. В настоящее время государственная политика занятости в основном сводится к мерам по обслуживанию весьма незначительной части безработных, хотя её исходная задача заключается не только в обслуживании безработных, но и в профилактике безработицы. Решение данной задачи возможно лишь на основе упреждающего воздействия на ситуацию в области занятости, а также использования мероприятий по поддержанию достойного жизненного уровня занятого населения [2, c. 321]. Приоритетным направлением политики занятости должно стать активное содействие занятости населения путём стабилизации экономически целесообразных рабочих мест, развития гибкого рынка труда, активизации трудовой мобильности населения. 92 Управление занятостью населения в контексте социально-экономического развития… Очевидно, что при управлении подсистемой занятости следует учитывать региональную специфику. Например, уровень безработицы в регионах России сильно варьирует (табл. 1). Таблица 1 — Уровень безработицы в субъектах РФ в 2011 г. [4] N п/п Регион Уровень безработицы, % Занятые Безработные 1 Город Москва 1,40 5 965 000 85 000 2 Город Санкт-Петербург 1,90 2 644 000 51 000 3 Московская область 3,70 3 657 000 141 000 4 Белгородская область 4,40 739 000 34 000 5 Ленинградская область 4,40 878 000 40 000 6 Магаданская область 4,50 98 000 5 000 7 Республика Татарстан 4,70 1 936 000 96 000 8 Липецкая область 4,90 575 000 30 000 9 Новгородская область 4,90 326 000 17 000 10 Самарская область 5,10 1 636 000 88 000 … … … … … 21 Краснодарский край 6,00 2 413 000 154 000 … … … … … 81 Республика Ингушетия 48,79 127 000 121 000 Наименьший уровень безработицы отмечается в городах Москве (1,4 %) и СанктПетербурге (1,9 %). Среди областей, краёв и республик наиболее благоприятная ситуация в Московской области. В течение 2011 г. отмечен рост основных показателей её экономического развития [5]. За январь — декабрь 2011 г. оборот организаций по всем видам экономической деятельности составил 7063,2 млрд рублей, или 118,3 % к соответствующему периоду 2010 года. Московская область является одним из крупнейших по численности населения регионов России. Численность постоянного населения области на 01.01.2011 достигла 7104,0 тыс. чел. (с учётом предварительных итогов Всероссийской переписи населения в 2010 году), из них 80,1 % — городское население. Краснодарский край занимает 21-е место по уровню безработицы — 6 %. Самый высокий уровень безработицы наблюдается в республиках Северного Кавказа, что, с одной стороны, отражает их социально-экономическое положение, с другой — свидетельствует о необходимости разработки и реализации специальных программ регулирования занятости. Управление занятостью в регионах включает в себя составление программ управления трудом и занятостью в рамках реализации государственной политики в сфере труда и занятости населения. В общей системе распределения полномочий между государственными институтами на сферу труда и содействия занятости населения края или области возлагаются: страхование и преодоление рисков снижения уровня и качества жизни, возникающих в связи с особенностями различных этапов жизненного цикла (рождение и воспитание детей), нетрудоспособностью (пенсионный 93 О.С. Климова возраст, инвалидность) и ограничениями экономической активности (незанятость и безработица); инвестиции в низкоресурсные и уязвимые категории населения; обеспечение государственных гарантий в области содействия занятости населения; содействие развитию в соответствии с национальными социальными приоритетами. Большое значение имеют различные региональные программы по стимулированию роста занятости и увеличению числа рабочих мест в государственном секторе, а также действия, направленные на подготовку и переподготовку рабочей силы, содействие найму рабочей силы. За последние десятилетия активно проводились исследования по разработке экономико-математических моделей и инструментария управления занятостью, позволяющих тем или иным образом решать проблему управления развитием территории. Но перед специалистами стоит вопрос, какую именно модель следует выбрать и адаптировать к условиям конкретного региона. Например, развитие информационных технологий оказывает всё большее влияние на сферу рекрутинга и поиска персонала, особенно в Москве и крупных центрах. Менеджеры по подбору персонала усваивают современные достижения и активнее используют интернет-технологии для поиска наиболее подходящих сотрудников. Для менеджеров по подбору персонала и поиску сотрудников постепенно становится нормой использование в своей работе социальных сетей, создаются корпоративные и личные блоги специалистов, активно развиваются онлайн-методы оценки персонала, например, удалённое интервьюирование кандидатов с помощью «Skype». Постепенно развиваются такие сервисы, как видеорезюме. Вероятностно-статистические модели применимы для анализа и прогноза в условиях действия законов больших чисел, выявления статистических закономерностей. Имитационные модели реализуются на ЭВМ с использованием блочного принципа, позволяющего всю моделируемую систему разбить на ряд подсистем, связанных между собой незначительным числом обобщенных взаимодействий и допускающих самостоятельное моделирование с использованием своего собственного математического аппарата. Среди интеллектуальных методов анализа информации, используемых при построении сложных моделей, наиболее часто выделяют метод нейронных сетей [3]. Для оценки качественных параметров исследуемой системы применяют методы многомерной статистики, построение ковариационных и корреляционных матриц, метод наименьших квадратов, метод наименьших модулей, различные методы классификации, например, методы кластерного анализа (иерархические, оптимизационные и итерационные процедуры). Современные методы анализа, а также внушительный массив статистических данных позволяют оценить состояние регионального рынка труда и моделировать его дальнейшее развитие с учётом его специфических характеристик. Это важно, поскольку развитие экономики региона должно основываться на совокупности прогнозов долгосрочного развития субъекта Федерации, а также ориентироваться на стратегические инвестиционные и другие бизнес-проекты — на территории большинства регионов присутствуют крупные российские компании, которые оказывают влияние в том числе на инновационное развитие региона и на политическую ситуацию в нём. При этом каждый регион должен индивидуализированно разрабатывать программы по управлению занятостью населения, реализуя взвешенный комплексный подход и используя возможности взаимодействия государственных структур с предпринимателями по созданию новых рабочих мест. 94 Управление занятостью населения в контексте социально-экономического развития… 1. 2. 3. 4. 5. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ Вукович Г.Г. Исследование механизмов разрешения противоречий регионального рынка труда // Теория и практика общественного развития. 2011. № 7. — С. 121. Вукович Г.Г. Опыт регулирования рынка труда в промышленно развитых странах // Аудит и финансовый анализ. 2011. № 5. — С. 321. Строителева Т.Г., Вукович Г.Г. Формирование эффективной кадровой политики в корпоративном секторе промышленности России. Saarbrücken: Lambert Academic Publishing, 2012. — 243 с. http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/wages/labour_force (дата обращения: 19.12.2012). http://msko.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/msko/ru/statistics (дата обращения: 19.12.2012). MANAGEMENT OF EMPLOYMENT IN THE CONTEXT OF SOCIAL AND ECONOMIC DEVELOPMENT OF THE REGIONS Klimova Olga Sergeevna teacher, Applied Economics and Human Resource Management Department, FBSEI HPE «Kuban State University», (Krasnodar), e-mail: [email protected] In the study the questions of regional employment policy — one of the basis of stable social and economic development of the region are discussed. Keywords: regional development, employment, unemployment. REFERENCES Vukovich G.G. The investigation of mechanisms of contradictions settlement of the regional labor market // Theory and practice of the social development. 2011. № 7. — P. 121. 2. Vukovich G.G. The experience of labor market regulation in the industrialized countries // Auditing and financial analysis. 2011. № 5. — P. 321. 3. Stroiteleva Т.G., Vukovich G.G. Formation of the effective personnel policy in corporate sector of Russian industry. Saarbrücken: Lambert Academic Publishing, 2012. — 243 p. 4. http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/wages/labour_force (request date: 19.12.2012). 5 . http://msko.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/msko/ru/statistics (request date: 19.12.2012). 1. 95 ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ Психология. Экономика. Право. 2013. № 1. С. 96–102. УДК 657 ОСОБЕННОСТИ ОЦЕНКИ НЕПРЕРЫВНОСТИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРИ АУДИТЕ ПРОМЫШЛЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ С.А. Кучеренко, А.А. Терских1 Статья посвящена исследованию проблематики применения аудиторами методов оценки непрерывности деятельности аудируемых лиц. В статье дан анализ современных подходов к осуществлению аудиторских процедур оценки непрерывности деятельности организаций. На примере крупного промышленного предприятия авторами доказано преимущественное использование в аудите подхода, основанного на применении методов нечетко-множественного анализа. Рассмотрен процесс разработки индивидуальной методики оценки перспектив деятельности организации с точки зрения доказательности аудиторских процедур. Выделены преимущества данного метода. Ключевые слова: непрерывность деятельности, экспресс-методика, аудиторские доказательства, аналитические процедуры, система показателей, платежеспособность, рентабельность, финансовая устойчивость. Немаловажным аспектом аудиторской деятельности в современных экономических условиях является необходимость оценки допущения непрерывности деятельности аудируемого лица. В Федеральном правиле (стандарте) № 11 «Применимость допущения непрерывности деятельности аудируемого лица», введённом Постановлением Правительства РФ от 04.07.2003 № 405, сформулировано следующее: «В соответствии с принципом допущения непрерывности деятельности обычно предполагается, что аудируемое лицо будет продолжать осуществлять свою финансово-хозяйственную деятельность в течение 12 месяцев года, следующего за отчётным, и не имеет намерения или потребности в ликвидации, прекращении финансово-хозяйственной деятельности или обращении за защитой от кредиторов. Активы и обязательства учитываются на том основании, что аудируемое лицо сможет выполнить свои обязательства и реализовать свои активы в ходе своей деятельности» [5]. Аналогичное определение даётся и в международном стандарте аудита ISA 570 «Непрерывность деятельности». Устанавливая требования к необходимому перечню процедур, проводимых аудитором в ходе оценки допущения непрерывности деятельности аудируемого лица, 1 Кучеренко Сергей Анатольевич — кандидат экономических наук, доцент кафедры экономики, АНОО ВПО «Институт экономики и управления в медицине и социальной сфере» (Краснодар), эл. почта: [email protected]. Терских Андрей Александрович — магистрант учетно-финансового факультета, ФГБОУ ВПО «Кубанский государственный аграрный университет», эл. почта: [email protected]. 96 Особенности оценки непрерывности деятельности при аудите промышленных… отечественный стандарт предполагает выбор методики анализа исходя из опыта и квалификации аудитора [5]. Подобный выбор аудитора, как правило, имеет ограничение по двум условиям: скорость проведения аналитических процедур и достоверность полученных в ходе их проведения результатов. При современном уровне развития методологии финансового анализа считается, что аудитор обладает широким набором инструментов, позволяющим не только произвести текущую оценку финансового положения организации, но и с высокой долей вероятности прогнозировать развитие финансовых возможностей на перспективу. Тем не менее традиционный анализ финансового состояния, имеющий в своём основании ретроспективный подход и базирующийся на расчёте достаточно обширной системы финансовых показателей за ряд отчётных периодов, в условиях необходимости оперативности проведения аудиторской проверки является неприемлемым в силу своей трудоёмкости. Наличие существенных затрат времени предопределило смещение акцента внимания аудиторских организаций в сторону менее трудозатратных способов оценки непрерывности деятельности аудируемых лиц. В связи с этим широкое применение в аудиторской среде получили модели экспресс-оценки финансового состояния и перспектив несостоятельности коммерческих организаций. На сегодняшний день широко известны и применяются в аудите зарубежные экспресс-методики Э. Альтмана, Ф. Лиса, Р. Теффлера, используются разработки Г.В. Савицкой [1, 2, 4]. Из отечественных экономистов серьёзный вклад в разработку методик экспресс-анализа внесли Р.С. Сайфулин и Г.Г. Кадыков, О.П. Зайцева, Л.В. Донцова и Н.А. Никифорова, А.О. Воронов и О.Б. Максимов, учёные Иркутской государственной экономической академии, Кубанского государственного аграрного университета [1, 2, 4]. В большинстве случаев методики, предлагаемые авторами, имеют вид аддитивной модели: Z = a1К1 + a2К2 + … + anКn,, (1) где a — весовые коэффициенты; К — финансовые коэффициенты, характеризующие состояние организации. Анализ существующих методик показал, что, применяя на практике несколько подобных разработок одновременно, можно получить различные варианты оценки текущего состояния и перспектив аудируемой организации. При этом диапазон полученных вариантов достаточно широк — от состояния финансового банкротства до отличных перспектив дальнейшей деятельности. Это вызвано методологической и отраслевой разнонаправленностью экспресс-методик. При проведении оценки следует учитывать, что особенностью методик, разработанных на базе рейтингового моделирования (пятифакторная модель Р.С. Сайфулина и Г.Г. Кадыкова, шестифакторная модель О.П. Зайцевой, модель ученых Иркутской государственной экономической академии), является их уникальность: модель, разработанная для единичной организации, не может быть применена к другим организациям в силу различий в рейтинге их показателей. Рейтинговые модели, в основу которых положены средние значения совокупности организаций по одной отрасли, могут быть применены к организациям только этой отрасли страны, в которой они были разработаны. Более того, подобные модели, как правило, не имеют прогнозного характера, констатируя лишь текущее финансовое состояние организации, по сути, сравнивая текущие значения её показателей с субъективно-нормативными [2]. Дискриминантные модели (разработки Э. Альтмана, Ф. Лиса, Р. Теффлера, Г.В. Савицкой, ученых КубГАУ) могут осуществлять прогнозную функцию. Однако в силу методологии разработки, являясь, по сути, также узкоспециализированными в рамках отраслевой принадлежности, они не только не обладают адаптационными 97 С.А. Кучеренко, А.А. Терских свойствами для проведения оценки финансовых перспектив организаций других отраслей, но и теряют точность оценки и прогнозирования при изменении экономических условий, в которых существует организация [2]. Перечисленные выше недостатки не позволяют аудитору, опирающемуся на имеющийся аналитический инструментарий, с высокой степенью достоверности выражать мнение о перспективах прекращения деятельности аудируемого лица. Более того, специфика аудиторской деятельности диктует необходимость не столько в готовой методике, сколько в наличии подхода к разработке индивидуальных моделей для оценки перспектив непрерывной деятельности аудируемого лица, принадлежащего к любой отрасли и имеющего различный уровень специализации. Использование в аудиторской деятельности подхода, основанного на методах нечётко-множественного анализа, позволяет решить как вопросы прогнозирования (что невозможно при рейтинговом подходе), так и вопросы адаптивности (что представляет сложность при дискриминантном подходе). В ходе исследования нами была осуществлена разработка методики оценки непрерывности деятельности аудируемого лица на основе метода нечетко-множественного анализа. В качестве базы для исследования явились организации крупного промышленного сектора. Подобный выбор был продиктован дефицитом аналитических разработок в данном отраслевом секторе. В основу разработки методики легли исследования экспертов консультационной группы «Воронов и Максимов» [3]. Написанием данной статьи преследуется цель доказательной демонстрации адаптационных свойств предлагаемой методологии, проявляющихся: •• в возможности включения в методику специфических аналитических показателей, разработанных, исходя из существующей на момент проверки финансовой ситуации; •• в возможности разработки собственных критериев оценки результатов анализа, базирующихся на понимании производственных и финансовых аспектов деятельности каждой отдельной организации. Суть методики заключается в нахождении значения «комплексного показателя» исследуемой организации. При полном соответствии значений финансовых коэффициентов, включённых в полученную аудитором модель, их нормативным минимальным уровням значение «комплексного показателя» организации будет равно единице. Это свидетельствует о возможности бесперебойной деятельности организации в дальнейшем. В рамках проведённого исследования в качестве примера нами была осуществлена разработка экспресс-методики оценки непрерывности деятельности для ОАО «Краснодарский завод «Нефтемаш», специализацией которого является производство оборудования и технологической оснастки, применяемой при бурении нефтяных и газовых скважин. На примере рассматриваемой организации нами был обоснован подход к оценке финансового состояния деятельности промышленных организаций, учитывающий специфику принципов срочности привлечения капитала и участия в деятельности организации её активов. В рамках проведённого исследования предложен и включён в экспресс-методику специализированный аналитический показатель, учитывающий специфику промышленных предприятий при оценке перспектив непрерывности деятельности аудируемого лица. А также предложена система показателей и разработаны их оптимальные критерии, позволяющие достоверно оценить риски прекращения деятельности отдельной промышленной организации. 98 Особенности оценки непрерывности деятельности при аудите промышленных… Анализ особенностей финансово-хозяйственной деятельности ОАО «Краснодарский завод «Нефтемаш» показал, что в 2007 г. и 2009 г. на заводе наблюдался значительный рост показателей платежеспособности, что было связано с увеличением суммы краткосрочных финансовых вложений в эти периоды на 65 и 54 млн руб соответственно. При оценке показателей финансовой устойчивости было обращено внимание на резкий скачок сумм долгосрочных заимствований в период 2007–2011 гг., при этом было установлено, что завод кредитуется преимущественно у одного и того же банка. Данный факт позволяет предположить, что завод является промежуточным звеном, дающим возможность банку осуществлять опосредованный контроль за деятельностью других коммерческих структур, вклады в уставный капитал которых отражаются по статье «Краткосрочные финансовые вложения». При таком положении дел сумма долгосрочных обязательств фактически может быть приравнена к собственному капиталу. Это послужило причиной ввода нами специализированного показателя, характеризующего финансовую устойчивость экономического субъекта — коэффициента обеспеченности функционирующего капитала, который показывает, какая часть оборотных активов организации сформирована за счёт собственных средств и долгосрочных пассивов. СК + ДО – ВА Коб ФК = , (2) ОА где Коб ФК — коэффициент обеспеченности функционирующего капитала; СК — собственный капитал; ДО — долгосрочные обязательства; ВА — внеоборотные активы; ОА — оборотные активы. Значение данного показателя на протяжении анализируемого периода имело положительную динамику. Коэффициенты рентабельности деятельности экономического субъекта за исследуемый период имели тенденцию к снижению, это было связано тем, что темпы роста активов превышали темпы роста выручки завода. Аналогичное снижение наблюдалось при изучении показателей деловой активности, что было вызвано появлением в структуре имущества активов, не участвующих в деятельности организации. Такими «мертвыми активами» в нашем случае явились суммы краткосрочных финансовых вложений, представленные неликвидными суммами уставного капитала зависимых обществ. Следовательно, при формировании реальных показателей платежеспособности, деловой активности и рентабельности из состава активов необходимо исключать данные суммы краткосрочных финансовых вложений. Основываясь на результатах проведённого анализа, в качестве переменных для нахождения рейтингового числа нами была обоснована следующая система показателей, которая, на наш взгляд, в полной мере позволяет оценить финансовое состояние промышленных организаций: X1 — коэффициент текущей ликвидности (отношение оборотных активов организации к краткосрочным обязательствам); X2 — коэффициент обеспеченности функционирующего капитала (отношение собственного капитала и долгосрочных пассивов организации за минусом внеоборотных активов к сумме оборотных активов); 99 С.А. Кучеренко, А.А. Терских X3 — коэффициент финансовой устойчивости (отношение суммы собственного капитала и долгосрочных пассивов к сумме активов); X4 — коэффициент рентабельности продаж (отношение суммы прибыли от реализации к сумме выручки от реализации продукции, работ, услуг); X5 — коэффициент оборачиваемости активов (отношение суммы выручки от реализации продукции, работ, услуг к среднегодовой сумме оборотных активов организации). Следующим шагом явилась разработка критериальных рамок для предложенной системы показателей с градацией от очень низкого до очень высокого (табл. 1). Таблица 1 — Критериальные рамки показателей, характеризующих финансовое состояние организации Критерий разделения по уровням Наименование очень показателя низкий средний высокий Х1 (Ктл) низкий x1 < 1 1 < x1 < 1,5 1,5 < x1 < 2 2 < x1 < 4 очень высокий 4 < x1 Х2 (Коб ФК) х2 < 0,3 0,3 < x2 < 0,4 0,4 < x2 < 0,5 0,5 < x2 < 0,6 0,6 < x2 Х3 (Кфу) х3 < 0,60 0,60 < x3 < 0,65 0,65 < x3 < 0,70 0,70 < x3 < 0,75 0,75 < x3 Х4 (Rпр) х4 < 0,10 0,10 < x4 < 0,12 0,12 < x4 < 0,14 0,14 < x4 < 0,16 0,16 < x4 Х5 (Коб активов) х5 < 1,7 1,7 < x5 < 1,8 1,8 < x5 < 1,9 2 < x5 1,9 < x5 < 2 В качестве основы для установления границ критериев использовались среднеотраслевые значения предложенных показателей, рассчитанные на базе исследований финансового состояния двух аналогичных организаций — Кунгурского и Ишимбайского машиностроительных заводов, структура капитала и сфера деятельности которых соответствует исследуемой организации. На основе текущих значений выбранных нами показателей по данным отчётности завода в 2011 г. (табл. 2) и критериальных рамок факторов нами были получены следующие результаты по распознаванию существующего уровня показателей (табл. 3). Таблица 2 — Текущее значение показателей ОАО «Краснодарский завод «Нефтемаш» Шифр показателя Хi Наименование показателя Хi Значение Хi в 2011 г. Х1 коэффициент текущей ликвидности 2,900 Х2 коэффициент обеспеченности функционирующего капитала коэффициент финансовой устойчивости коэффициент рентабельности продаж коэффициент оборачиваемости активов 1,281 Х3 Х4 Х5 0,802 0,123 1,227 Таблица 3 — Распознавание текущего уровня показателей Уровень показателя Наименование показателя очень низкий средний высокий Х1 (Ктл) низкий 0 0 0 1 очень высокий 0 Х2 (Коб ФК) 0 0 0 0 1 Х3 (Кфу) 0 0 0 0 1 Х4 (Rпр) 0 0 1 0 0 Х5 (Коб активов) 1 0 0 0 0 100 Особенности оценки непрерывности деятельности при аудите промышленных… После выполнения арифметических действий по нахождению итогового значения в рамках метода экспертов группы «Воронов и Максимов» получаем следующее уравнение: Значение рейтинга составило 0,62. Согласно классификатору, разработанному экспертами, степень риска банкротства завода в 2011 г. оценивается как низкая. Следует отметить, что без учета предложенных нами адаптивных изменений методики в части оценки активов и пассивов расчёт аналогичного показателя итогового значения V & M составил бы 0,3, что свидетельствовало бы о наличии высокого риска прекращения деятельности завода в ближайшее время и в нашем случае не соответствовало бы действительному положению дел на предприятии. Применение экспресс-методик, основанных на использовании рейтингового и дискриминантного подходов, по своей сути, не позволяет произвести адаптационные изменения, учитывающие специфику финансово-хозяйственной деятельности рассматриваемой организации, что свидетельствует о низкой степени достоверности оценки перспектив непрерывности деятельности аудируемого лица, базирующейся на этих подходах. Таким образом, преимущества предлагаемой методологии, на наш взгляд, очевидны: •• во-первых, использование нечетко-множественного подхода в аудите позволяет учесть степень использования активов и специфику привлечения долгосрочных пассивов в деятельности различных организаций, в том числе крупных экономических субъектов промышленного сектора, по которым в силу объективных причин отсутствует достаточная статистика, необходимая для разработки экспресс-методики на базе дискриминатного подхода; •• во-вторых, методика является адаптивной к постоянно изменяющимся условиям хозяйствования, так как в случае колебаний в экономике можно изменить критериальные значения показателей, входящих в методику; •• в-третьих, обладая, в отличие от рейтинговых моделей, прогнозным характером, методика позволяет значительно снизить трудоёмкость аудиторских процедур в части оценки непрерывности деятельности аудируемого лица. При этом предлагаемая методология обеспечивает доказательное понимание аудитором критериев оценки перспектив деятельности организации, что невозможно при использовании иных экспресс-методик в силу отсутствия доказательной информации, характеризующей применение в моделях авторских критериев. 1 . 2. 3. 4. 5. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ Бочаров В.В. Финансовый анализ. СПб.: Питер, 2011. — 224 с. Кучеренко С.А. Прогнозирование банкротства сельскохозяйственных организаций: монография. Краснодар: КубГАУ, 2011. — 210 с. Недосекин А.О. Применение теории нечётких множеств к задачам управления финансами // Аудит и финансовый анализ. 2000. № 2. — С. 33–37. Савицкая Г.В. Методика комплексного анализа хозяйственной деятельности. М.: ИНФРА М, 2010. — 688 с. Федеральное правило (стандарт) № 11 «Применимость допущения непрерывности деятельности аудируемого лица», утв. Постановлением Правительства РФ от 23.09.2002 № 696. 101 С.А. Кучеренко, А.А. Терских PECULIARITIES OF EVALUATION OF ACTIVITY CONTINUITY UNDER AUDIT OF INDUSTRIAL ENTERPRISES Kucherenko Sergey Anatol’evich candidate of economic sciences, Associate Professor, Economics Department, ANEO HPE «Institute of Economics and Management in Medicine and Social Sphere» (Krasnodar), e-mail: [email protected] Terskikh Andrey Alexandrovich postgraduate, Accounting and Finance Department, FBSEI HPE «Kuban State Agricultural University» (Krasnodar), e-mail: [email protected] The article is devoted to the research of perspective of application by auditors of methods of the assessment of continuity activity of audited persons. Article contains the analysis of modern approaches to the implementation of auditor procedures of the assessment of continuity activity of the organizations. By the example of the large industrial enterprise the authors proved the primary use in audit of the approach based on application of methods of the fuzzy set-analysis. The process of creating of the individual method of evaluation of perspectives of the organization activity in the view of evidence of audit procedures is considered. The advantages of this method are emphasized. Keywords: continuity activity, express-method, audit evidence, analytical procedures, system of indicators, paying capacity, profitability, financial stability. 1 . 2. 3. 4. 5. 102 REFERENCES Bocharov V.V. Financial analysis. St.Petersburg: Piter, 2011. — 224 p. Kucherenko S.A. Forecasting of bankruptcy of agricultural organizations: monograph. Krasnodar: KubGAU, 2011. — 210 p. Nedosekin А.О. Application of the fuzzy sets theory to the problems of financial management // Audit i Finansovyi Analis. 2000. № 2. — P. 33–37. Savitskaya G.V. Method of the complex analysis of economic activity. М.: INFRA М, 2010. — 688 p. Federal Regulation (standard) № 11 «Applicability of the assumption of activity continuity of the audited person», established by the Resolution of the Russian Federation Government of 23.09.2002 № 696. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ Психология. Экономика. Право. 2013. № 1. С. 103–107. УДК 658 ПОВЫШЕНИЕ ЭФФЕКТИВНОСТИ ФИНАНСОВОЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ МЕДИЦИНСКОГО УЧРЕЖДЕНИЯ (на примере МБУЗ «Тихорецкая ЦРБ») Т.А. Шильцова, М.Л. Дубина1 Представлен опыт расчёта окупаемости инвестиций в конкретном лечебно-профилактическом учреждении, который может повысить эффективность его деятельности. Ключевые слова: эффективность и качество медицинской деятельности, модернизация здравоохранения, реабилитационная помощь. Повышение экономической эффективности использования экономических ресурсов организаций непроизводственной сферы в целом и здравоохранения в частности является весьма актуальной проблемой. Это предопределено основополагающей ролью системы здравоохранения в жизнедеятельности населения. И от того, как будет построена система, зависит качество и доступность оказываемых медицинских услуг населению. Неуклонный рост цен на медицинские услуги в России потребовал от Министерства здравоохранения и социального развития решения проблемы эффективного использования дорогостоящих больничных коек. Особую актуальность в связи с этим приобрела идея дифференцированного обслуживания больных в стационаре, в том числе перепрофилирование лечебных учреждений краткосрочного и долгосрочного пребывания больных, формирование структурных подразделений больниц, различающихся по степени сложности лечебного процесса, в частности, создание отделений, палат интенсивной терапии с соответствующим уходом и последующей индивидуальной реабилитацией. Проведённый в различных регионах России анализ исследований по выявлению наиболее острых проблем в оказании медицинской помощи свидетельствует об универсальном характере и совпадении этих проблем. Реформирование системы здравоохранения имеет решающее значение для эффективной и рациональной деятельности служб здравоохранения по основным направлениям [1]: 1 Шильцова Татьяна Александровна — кандидат экономических наук, декан экономико-правового факультета, АНОО ВПО «Институт экономики и управления в медицине и социальной сфере» (Краснодар), эл. почта: [email protected]. Дубина Майя Леонидовна — заместитель главного врача по медицинскому обслуживанию населения МБУЗ «Тихорецкая ЦРБ» (Тихорецк), эл. почта: [email protected]. 103 Т.А. Шильцова, М.Л. Дубина •• профилактическая помощь населению; •• лечебно-диагностическая помощь; •• реабилитационная помощь и медико-социальная помощь хронически больным, старикам и инвалидам; •• оказание медико-социальной помощи умирающим пациентам. Реформирование системы здравоохранения предполагает осуществление современных программ модернизации здравоохранения, предусматривающих мероприятия по различным направлениям совершенствования финансово-экономической деятельности учреждений здравоохранения: •• проведение капитальных ремонтов и реконструкции зданий и сооружений; •• оснащение лечебно-профилактических учреждений современным оборудованием; •• обеспечение доступности амбулаторной помощи, в том числе путём привлечения кадров за счёт увеличения оплаты труда; •• обеспечение оказания медицинской помощи в стационаре по актуальным стандартам диагностики, лечения и реабилитации; •• информатизация учреждений здравоохранения, создание социально-медицинского паспорта муниципалитетов, регионов и страны в целом с единой базой данных, что позволит снизить бумажный документооборот, сэкономить время персонала на оформление документации; также планируется введение электронной карты амбулаторного пациента, электронной истории болезни. Кроме того, выделяются средства на обучение медицинского персонала работе с новыми программными продуктами. В данной ситуации возможно совершенствование деятельности учреждений здравоохранения и повышение качества предлагаемых медицинских услуг. Оценке эффективности и качества медицинской деятельности вполне обоснованно отводится центральное место в комплексе основных управленческих функций. Рациональная, научно обоснованная реализация оценочной функции обеспечивает выполнение главного условия эффективного управленческого воздействия — формирования информационной базы системы управления. Научно обоснованная система оценки медицинской деятельности должна иметь чётко определённый методологический фундамент, представленный общей теорией систем, общей теорией управления и её многочисленными производными принципами и методиками. При комплексной оценке деятельности лечебно-профилактических учреждений проводится оценка эффективности использования больничных коек и эффективности работы персонала. Для анализа первого показателя выбираются такие входные переменные, как число пролеченных больных, количество коек в лечебно-профилактическом учреждении (ЛПУ), затраты (оплата труда, начисления на оплату труда, затраты на питание и медикаменты на одного пролеченного больного и пр.). В качестве выходных переменных берётся количество пролеченных больных и средняя продолжительность лечения. После проведения расчётов по типовой модели можно получить значение интегрального показателя эффективности использования коечного фонда в ЛПУ. Для расчёта эффективности работы персонала лечебно-профилактических учреждений в качестве входных переменных берётся количество врачей, количество среднего медицинского персонала, количество младшего медицинского персонала и количество прочего персонала, а в качестве выходных переменных — общее число пролеченных больных и количество коек в ЛПУ. Вышеуказанные показатели оценки деятельности лечебно-профилактического учреждения используются в расчётах окупаемости инвестиций, которые позволят 104 Повышение эффективности финансово-экономической деятельности… повысить эффективность оказания медицинской помощи и снизить смертность трудоспособного населения. В 2011 году смертность населения в трудоспособном возрасте по Тихорецкому району составила 632,2 на 100 тысяч жителей. Смертность от сердечно-сосудистой патологии в Тихорецком районе составила 238 случаев на 100 тысяч жителей. К сожалению, эти индикативные показатели гораздо выше среднекраевых. Учитывая высокий уровень заболеваемости и смертности трудоспособного населения от сердечно-сосудистой патологии, в Тихорецком районе открыт межрайонный сосудистый центр в центральной районной больнице (ЦРБ) в рамках реализации программы модернизации, и на его базе предполагается открыть кабинет для реабилитации пациентов данной нозологической группы. Целесообразно организовать указанный кабинет в структуре физиотерапевтического отделения ЦРБ. Это позволит минимизировать затраты на организацию кабинета. Достаточно в имеющийся тренажёрный зал докупить тренажёры, обучить персонал работе с новым оборудованием, выделить время для занятий групп. Программу можно назвать «Нет инфаркту». Инвесторами для приобретения тренажеров могут выступать завод имени Воровского, завод «Красный молот», мясокомбинат «Тихорецкий», сыркомбинат, локомотивное депо. Сотрудникам предприятий, оказавших финансовую поддержку ЦРБ, можно при необходимости проходить реабилитацию в указанном кабинете бесплатно. Пациенты сосудистого центра и стационара будут проходить реабилитацию бесплатно. Наряду с этим при наличии показаний могут платно проходить реабилитацию амбулаторные пациенты. Представим в табл. 1 расчёт окупаемости инвестиций на открытие кабинета реабилитации пациентов с заболеваниями сердечно-сосудистой системы. Таблица 1 — Окупаемость инвестиций на открытие кабинета реабилитации пациентов с заболеваниями сердечно-сосудистой системы в рамках реализации программы Тихорецкой центральной районной больницы «Нет инфаркту» Показатель Прогноз на 2014 г. 1 2 Инвестиции в организацию кабинета всего, тыс. руб. 270,0 в том числе: приобретение специальных тренажёров обучение медицинского персонала 197,0 60,0 приобретение лицензии 3,0 прочие затраты 10,0 3 Вариант 1-й Вариант 2-й Предполагаемая цена за одно посещение кабинета на платной основе, руб. Ожидаемое количество посещений кабинета на платной основе, ед. в день в год (285 рабочих дней) 150,0 180,0 10 5 2850 1425 Денежная выручка от реализации услуг за год, тыс. руб. 427,5 256,5 Текущие затраты, тыс. руб. 360,0 211,5 в том числе: оплата труда начисления на выплаты по оплате труда 138,6 71,4 69,3 35,7 105 Т.А. Шильцова, М.Л. Дубина Продолжение таблицы 1 1 2 3 амортизация оборудования и зданий 62,9 62,9 расходные материалы 78,0 39,0 прочие затраты 9,1 4,6 Ожидаемая прибыль, тыс. руб. 67,5 45,0 Ожидаемая рентабельность, % 18,7 21,3 Срок окупаемости инвестиций, лет 4 6 Предполагается, что создание кабинета позволит значительно снизить такие значимые индикативные показатели работы МБУЗ «Тихорецкая ЦРБ», как заболеваемость и смертность населения в трудоспособном возрасте от сердечно-сосудистой патологии. Реабилитация пациентов после инфарктов миокарда и различных форм инсультов позволит продлить активную трудовую жизнь населения района. Пропускная способность реабилитационного кабинета составляет в среднем 35 человек. Из табл. 1 видно, при повышении цены услуг до 180 руб. и снижении количества посещений на платной основе до 5 в день ожидаемая прибыль составит 45,0 тыс. руб. в год, рентабельность ожидается на уровне 21,3 %, а срок окупаемости составит 6 лет. При цене услуг 150 руб. и количестве посещений на платной основе 10 в день ожидаемая прибыль наиболее высока — 67,5 тыс. руб. в год, а срок окупаемости составит 4 года. Поэтому, несмотря на то что ожидаемый уровень рентабельности в данном варианте (18,7 %) ниже, чем в другом, очевидно, что следует принять за основу именно этот вариант цены услуги — 150 руб. и количества посещений на платной основе — 10 в день. Полученные средства Тихорецкая ЦРБ сможет потратить на развитие больницы. Например, на повышение квалификации персонала, приобретение литературы, программного обеспечения или нового оборудования. Это позволит повысить производительность труда и качество оказываемой медицинской помощи населению Тихорецкого района. Также эти средства могут быть использованы на дополнительные стимулирующие выплаты сотрудникам физиотерапевтического отделения, что повысит имидж подразделения и создаст возможность привлечения сотрудников для работы в отделении, сократит кадровый дефицит. Кроме того, не будут ущемлены пациенты, проходящие реабилитацию бесплатно. Более двух третей времени остаётся для обслуживания пациентов стационара и сотрудников предприятий-инвесторов. Большее количество населения трудоспособного возраста сможет вернуться к активной полноценной жизни, выйти на предприятия, внести свой вклад в экономическое развитие района. Таким образом, создание кабинета реабилитации больных сердечно-сосудистого профиля является одним из направлений повышения финансово-экономической эффективности деятельности учреждения здравоохранения. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 1. Павлов В.В., Суслин С.А., Каширин А.К., Шешунова С.В. Совершенствование управления качеством медицинской помощи как аспект модернизации здравоохранения // Экономика здравоохранения. 2011. № 157. — С. 29–32. 106 Повышение эффективности финансово-экономической деятельности… INCREASE OF EFFICIENCY OF FINANCIAL AND ECONOMIC ACTIVITY OF INSTITUTION OF THE PUBLIC HEALTH (by the example «Tikhoretskii Central Regional Hospital») Shiltsova Tatyana Alexandrovna candidate of economic sciences, Dean, Economics and Law Faculty, ANEO HPE «Institute of Economics and Management in Medicine and Social Sphere» (Krasnodar), e-mail: [email protected] Dubina Majya Leonidovna Deputy Chief Physician on population medical care MBIPH «Tikhoretskii CRH» (Tikhoretsk), e-mail: [email protected] Experience of calculation of return on investment in concrete treatment-and-prophylactic establishment which can increase efficiency of its activity is presented. Keywords: efficiency and quality of medical activity, health care modernization, rehabilitation care. REFERENCES 1. Pavlov V.V., Suslin S.A., Kashirin А.К., Sheshunova S.V. Development of the management of medical care quality as an aspect of the public health modernization // Ekonomika Zdravookhranenia. 2011. № 157. — P. 29–32. 107 ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ УДК 347 Психология. Экономика. Право. 2013. № 1. С. 108–118. ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ ПРАВОМ: СОВРЕМЕННЫЕ ПОДХОДЫ В ДОКТРИНЕ И СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ (на примере Российской Федерации и Республики Беларусь) С.С. Вабищевич1 В статье рассматриваются сформировавшиеся в российской юридической литературе подходы к решению проблемы злоупотребления правом, проводится анализ российской арбитражно-судебной практики в сфере применения ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также практики применения соответствующих положений гражданского законодательства (ст. 9 ГК Республики Беларусь) белорусскими хозяйственными судами. Делается вывод об отсутствии единства в применении названных положений и их преимущественно формальном понимании. Ключевые слова: субъективное право, пределы осуществления права, осуществление права, злоупотребление правом, разумность и добросовестность. Целесообразность существования понятия «злоупотребление правом» до сегодняшнего дня признается далеко не всеми исследователями. Действительно, «трудно привести в пример хотя бы одно иное правовое явление, которое так настойчиво отрицается и одновременно вызывает к себе научный интерес» [15, с. 127]. Анализируемое понятие в таком виде впервые было выделено законодателем только в действующих Гражданских кодексах Российской Федерации [7] (далее — ГК Российской Федерации) и Республики Беларусь [6] (далее — ГК Республики Беларусь). История исследования данного понятия берёт своё начало в дореволюционной доктрине гражданского права [11]. Запрет на осуществление права в ущерб другому лицу рассматривается как результат преобразований гражданского права, которые завершились принятием так называемых буржуазных кодексов (Прусское земское уложение 1794 г.; Кодекс Наполеона 1804 г.; Германское гражданское уложение 1896 г.) [9, с. 451], хотя первое указание на использование права без намерения причинить вред можно найти в римских текстах (Институции Гая, Дигесты Юстиниана) [14, с. 24]. По мнению В.П. Грибанова, в римском праве, не знавшем самого понятия «злоупотребление правом», не был сформулирован общий принцип недозволенности злоупотребления правом [10, с. 17], однако исследователи римского частного права 1 Вабищевич Светлана Степановна — кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права и процесса, доцент, Российский государственный социальный университет, филиал в г. Минске (Минск, Республика Беларусь), эл. почта: [email protected]. 108 Злоупотребление правом: современные подходы в доктрине и судебной практике… отмечают, что «в нескольких отдельных применениях, которые указывают на существование этого общего начала (запрета злоупотреблять гражданским правом. — Прим. автора)» можно проследить тенденцию [2, с. 175]. Норма п. 1 ст. 9 ГК Республики Беларусь (п. 1 ст. 10 ГК Российской Федерации), закрепляющая запрет на злоупотребление правом, заимствована из Германского гражданского уложения и полностью воспроизводит 226-й параграф уложения: не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. Содержание запрета позволяет сделать следующие выводы. Во-первых, законодатель разграничивает действия, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу (шикана, от нем. Schikane — придирка, каверза [13, с. 250]), и иные формы злоупотребления правом, к которым, в частности, относит использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции и злоупотребление доминирующим положением на рынке. Во-вторых, злоупотребляя правом в процессе его осуществления, лицо тем не менее действует в рамках содержания принадлежащего ему права. Несмотря на то что современное гражданское право использует термин «злоупотребление правом», последний вывод, как указывалось выше, подвергается некоторыми авторами сомнению. Опираясь на взгляды представителей цивилистики советского периода, полагавших, что «те действия, которые называют злоупотреблением правом, на самом деле совершены за пределами права» [1, с. 427], а также, «что противоправного осуществления права вообще быть не может» [26, с. 11], М.Н. Малеина в качестве дополнительного аргумента приводит тот факт, что в соответствующей норме ГК шикана описывается как действие, осуществляемое исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а не как осуществление права исключительно с намерением причинить вред другому, и приходит к выводу о том, что современное понятие шиканы подпадает под правонарушение [8, с. 249]. По мнению В.А. Белова, категория «злоупотребление правом» лишена внутренней логики и единства, поскольку «нельзя злоупотребить тем, что тебе дано как право», а вред, причиняемый управомоченным лицом при осуществлении права, следует рассматривать как вред, причинённый правомерными действиями [3, с. 363]. Аналогичным образом квалифицирует последствия злоупотребления правом (как вред, возникающий в результате правомерных действий) Ю.А. Тарасенко, отмечая, что «при злоупотрелении происходит несоблюдение общего принципа разумности и добросовестности, которые представляют собой категории не правовые, а этические». Соответственно, норму о злоупотреблении правом данный автор предлагает изложить в следующей редакции: «Осуществление гражданских прав, в результате которого причиняется вред (или создаётся реальная угроза причинения вреда) другим лицам, если при этом нарушаются разумность и добросовестность, не допускается», полагая что запрет на действия, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, является излишним, поскольку охватывается нормами деликтного права [9, с. 463, 466]. В современной учебной юридической литературе наибольшее распространение получила концепция злоупотребления правом, предложенная в своё время В.П. Грибановым, в соответствии с которой злоупотребление правом представляет собой особый тип гражданского правонарушения, совершая которое, управомоченное лицо осуществляет принадлежащее ему право, однако использует при этом недозволенные конкретные формы в рамках дозволенного ему законом общего типа поведения [10, с. 53]. 109 С.С. Вабищевич Современные исследователи также рассматривают злоупотребление правом в качестве особого вида гражданского правонарушения, но «связанного с умышленным выходом управомоченного лица в ситуации правовой неопределённости за внутренние пределы (смысл, назначение) субъективного гражданского права (определяемые в том числе критериями разумности и добросовестности) для достижения своей незаконной скрытой цели <…> в условиях правовой неопределённости» [5, с. 17]. На наш взгляд, каждая из приведённых позиций вносит свой вклад в решение вопросов о целесообразности законодательного закрепления и правовой природе злоупотребления правом. С этой точки зрения внимания заслуживают следующие обстоятельства. Во-первых, в действительности существуют отношения, в которых управомоченное лицо, в том числе и неосторожно, причиняет или может причинить вред другому, хотя его действия основаны на субъективном праве. Классическим примером являются так называемые соседские взаимоотношения, основанные на пограничности имущества соседей, как правило, недвижимого. Так, посадка собственником на границе своего земельного участка растений, способных к неконтролируемому размножению (шиповник, хрен, облепиха), вследствие чего такие же растения со временем начинают произрастать на соседнем земельном участке, причиняет вред многолетним насаждениям, например, газону собственника — соседа. Принципиально важным применительно к данному примеру является тот факт, что лицо реализует своё право в соответствии с его хозяйственным назначением, а не с целью причинения вреда соседу. Иными словами, осуществляя легальную возможность, одно лицо может причинить вред другому лицу, поэтому положения ст. 2 ГК Республики Беларусь (ст. 1 ГК Российской Федерации), с одной стороны, закрепляют возможность осуществления гражданских прав своей волей и в своих интересах, а с другой — устанавливают, что осуществление гражданских прав не должно ущемлять права и защищаемые законом интересы других лиц. Дальнейшее развитие эти положения находят в нормах ст. 9 ГК Республики Беларусь (ст. 10 ГК Российской Федерации). Кроме того, недобросовестное использование субъективного гражданского права иногда, действительно, может быть спровоцировано самими нормами гражданского права. Например, правило п. 3 ст. 524 ГК Республики Беларусь (п. 3 ст. 494 ГК Российской Федерации, соответственно) предусматривает право стороны договора поставки взыскать убытки в виде разницы в цене между ценой нарушенного и по этой причине расторгнутого договора и текущей рыночной ценой на товар, предусмотренный договором, определяемой на момент расторжения договора. Данная норма позволяет кредитору, пострадавшему от нарушения договорного обязательства должником и в этой связи имеющему право на односторонний отказ от исполнения договора поставки (ст. 493 ГК Республики Беларусь (ст. 523 ГК Российской Федерации)), реализовать данное право в момент наиболее выгодного значения рыночной цены на соответствующий товар, независимо от того, заключит ли он заменяющий договор по цене этого же уровня и заключит ли он такой договор вообще, а затем предъявить иск о возмещении названного варианта убытков. В такой ситуации должник может защитить интерес в определённости своего имущественного положения, ссылаясь на норму ст. 9 ГК Республики Беларусь, т. е. доказав факт злоупотребления кредитором своим правом требования возмещения убытков. Следует также подчеркнуть, что кредитор в данном случае будет преследовать, как правило, цель получения неосновательного обогащения, а не цель причинения вреда должнику. Во-вторых, следует согласиться с тем, что с позиций языковой логики, очевидные отрицательные свойства явления не требуют того, чтобы дополнительно акцентировать с помощью глагола намерение их применения. «Опираясь на эту 110 Злоупотребление правом: современные подходы в доктрине и судебной практике… посылку, можно заключить, что субъективное право, благодаря своей изначальной положительной направленности, может выступать средством для злоупотребления. С точки зрения языкового анализа, в словосочетании „злоупотребление правом“ отсутствует противоречие» [15, с. 128]. В-третьих, в абсолютном большинстве случаев исследователи, в том числе современные, сводят проблему злоупотребления правом к вопросу о целесообразности использования самой конструкции, не останавливаясь на признаках соответствующего юридического действия. Едва ли не единственным исключением является исследование, проведённое Ю.А. Тарасенко, предложившим перечень вопросов, выяснение которых позволит правоприменителю установить случаи употребления права во зло. К числу таковых им отнесены вопросы: о факте причинения или возможности причинения вреда (отрицательный ответ на данный вопрос исключает необходимость выяснения других обстоятельств); об осуществлении права в соответствии с его хозяйственным (социальным) назначением; о наличии интереса у управомоченного лица в результате осуществляемого права; о соблюдении управомоченным лицом принципа разумности и добросовестности. Отрицательный ответ на последний вопрос позволяет отграничить шикану от иных форм злоупотребления правом [9, с. 466]. Кроме того, следует учитывать, что, поскольку при злоупотреблении правом лицо действует в границах принадлежащего права, последнее не должно иметь пороков возникновения. Иными словами, злоупотребить можно только таким правом, которое принадлежит на законных основаниях. Например, российский арбитражный суд признал злоупотреблением правом использование акционером своего права на участие в общем собрании акционеров после того, как сделка о приобретении этим акционером акций общества была признана недействительной в судебном порядке [18]. В данном случае суд не принял во внимание тот факт, что акционер не мог реализовать возможности, входящие в содержание права, полученного по недействительной сделке, а следовательно, и не мог им злоупотребить. В-четвертых, несоблюдение общего принципа разумности и добросовестности (Ю.А. Тарасенко) есть не что иное, как специфическое гражданское правонарушение, поскольку данный принцип, хотя и основанный на этических категориях, закреплён в конкретной норме, а поведение субъекта, нарушающее правовой принцип, является обычным неправомерным поведением. В данном случае имеет смысл напомнить о разграничении границ самого субъективного гражданского права и границ его осуществления. Именно границы второго вида не соблюдаются при злоупотреблении правом. Рассмотрение злоупотребления правом в качестве правомерного действия предопределяет постановку вопроса о правомерности поведения, не соответствующего критериям разумности и добросовестности. Такая постановка вопроса указывает также на некорректность формулировки «злоупотребление правом — правомерное действие». Не взирая на то, что «управомоченное лицо, действуя в границах своего субъективного права, формально не нарушает и чужого права» [9, с. 462], всё же такое лицо, хотя и не выходит за пределы содержания конкретного субъективного права, но осуществление последнего с позиций разумности и добросовестности приобретает искажённую форму (в частности, нарушен сам процесс, например, использование собственником принадлежащей ему вещи опасным способом, или цель осуществления права) и становится или может стать источником вреда, в связи с чем считать поведение лица правомерным не представляется возможным, особенно, если учесть соотношение между философскими категориями «форма и содержание». В-пятых, осуществляя право исключительно с намерением причинить вред другому лицу, управомоченное лицо действует в пределах принадлежащего ему права, а деликт, как пишет сам Ю.А. Тарасенко, представляет собой фактическое действие, 111 С.С. Вабищевич осуществляемое вне сферы права, поэтому установление запрета на действия, совершаемые с исключительной целью причинения вреда другим лицам, лишним не является. Что же касается перечисления в норме п. 1 ст. 9 ГК (п. 1 ст. 10 ГК Российской Федерации) таких форм злоупотребления правом, как использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление своим доминирующим положением на рынке, то таковые, действительно, квалифицируются в качестве монополистической деятельности, являющейся правонарушением, конкретные виды и последствия которой установлены в специальном законодательстве. Иными словами, совершая подобные действия, лицо нарушает нормы, закреплённые в названном законодательстве. В-шестых, поскольку управомоченное лицо злоупотребляет возможностями, предоставленными ему субъективным правом, т. е. действует в границах последнего, постольку закон устанавливает специальные правовые последствия — отказ в защите такого права (п. 2 ст. 9 ГК). При этом применение отказа в защите права не является обязанностью суда, т. е. находится в пределах судебного усмотрения. Аналогичное законодательное решение, закреплённое в нормах ст. 10 ГК Российской Федерации, стало поводом для обращения к вопросам о правовой природе последствий ненадлежащего осуществления права, а именно о соотношении между отказом в защите права и мерами гражданско-правовой ответственности, а также о целесообразности закрепления столь широких судебных полномочий. Традиционным при исследовании института злоупотребления субъективным гражданским правом является отсутствие единства мнений представителей науки гражданского права, в частности, при ответе на первый вопрос. В современной российской юридической литературе последствия злоупотребления правом в виде отказа в защите такого права одни авторы рассматривают как лишение судебной защиты, в связи с чем теряется и возможность его принудительного осуществления; в результате право превращается в аналог римского «голого» права [9, с. 463] или, как отмечал в своё время В.П. Грибанов, является лишь «декларативным правом» [10, с. 53]. В других работах отказ в защите права расценивается в качестве относительно определённой санкции [27, с. 7], выступающей в нескольких проявлениях [12, с. 50–51]. Аналогичное предложение было высказано В.П. Грибановым, по мнению которого в рамках общей возможности отказа в защите права суд выбирает конкретную форму отказа в защите права, в частности: отказ в принудительном осуществлении права; отказ в конкретном способе защиты права; лишение правомочий на результат, полученный посредством ненадлежащего осуществления права; лишение субъективного права в целом и т. д. [10, с. 79]. В.С. Белов, П.А. Избрехт отказ в защите права злоупотребившего лица также предлагают рассматривать в качестве гражданско-правовой санкции, но пресекательного действия и отмечают, что «основное назначение меры пресечения — прекращение правонарушения в случаях, предусмотренных законодательством или договором» [4, с. 127]. По мнению О.А. Поротиковой, обосновавшей отсутствие оснований для отнесения отказа в защите права к разряду относительно определённых санкций, таковой (отказ в защите права) к мерам ответственности относиться не может и представляет собой предварительную меру, предопределяющую дальнейшее применение мер ответственности (например, возмещение вреда) или возможность требовать прекращения деятельности управомоченного лица [15, с. 128]. 112 Злоупотребление правом: современные подходы в доктрине и судебной практике… А.В. Волков относит отказ в защите права, наряду с мерами защиты и мерами оперативного воздействия, в состав гражданско-правовых санкций и определяет его как «системное защитное средство гражданского права, содержащее в себе возможность суда ограничить охранную составляющую субъектного гражданского в целях пресечения (ср. с вышеизложенной позицией В.С. Белова, П.А. Избрехта. — Прим. авт.) использования гражданских прав и обязанностей» [5, с. 37, 39]. На наш взгляд, правовая природа отказа в защите права злоупотребившего лица становится понятной в результате анализа механизма его применения. На этот счёт и доктрина гражданского права, и судебная практика также пока не выработали единообразный подход. Буквальное толкование нормы п. 2 ст. 9 ГК приводит к выводу о том, что за защитой своего нарушенного права в суд обращается лицо, злоупотребившее правом, соответственно, суд на основании этой нормы отказывает в удовлетворении иска о защите права, реализованного с превышением установленных пределов. Анализ практики белорусских хозяйственных и российских арбитражных судов свидетельствует, что в большинстве случаев злоупотребляет правом именно истец. Более того, в одном из дел окружной суд Российской Федерации прямо указал, что «данная норма права (п. 2 ст. 10 ГК Российской Федерации) применима в отношении лица, злоупотребляющего правом. По мнению истца, таковым лицом является ответчик. Вместе с тем иск ответчиком о защите каких-либо прав не заявлялся. Соответственно, к правоотношениям сторон данная норма права применена быть не может» [16]. Таким образом, по мнению суда, рассматриваемое правило применимо лишь в случае, когда оно выступает основанием для отказа в иске. В остальных случаях доводы истцов о том, что ответчик злоупотребил правом, как правило, признаются не нашедшими своего подтверждения в ходе судебного заседания [17] либо вовсе оставляются без внимания [16]. При подобном подходе становится очевидным, что лицо, потерпевшее от ненадлежащего осуществления права, не может самостоятельно, независимо от воли злоупотребляющего лица, защитить своё право, и, следовательно, возникает вопрос о целесообразности включения в ГК норм о злоупотреблении правом. В этой связи представляется, что никаких препятствий к предъявлению иска к управомоченному лицу, злоупотребившему своим правом, не существует. В этом случае истец должен доказать факт злоупотребления правом со стороны ответчика и факт причинения вреда, если исковое заявление содержит требование о его возмещении. Удовлетворяя исковые требования, суд не принимает возражения ответчика о том, что его действия находятся в рамках содержания принадлежащего ему субъективного гражданского права. На наш взгляд, отказ в защите права следует относить к категории юрисдикционных средств защиты (наряду с мерами гражданско-правовой ответственности). Если учесть соотношение искового притязания и охраняемого им регулятивного гражданского права (или интереса), то суть данного средства следует усматривать в судебном осуществлении искового притязания о признании поведения лица в качестве злоупотребительного и применении при наличии оснований способов защиты, предусмотренных п. 3 ст. 9 ГК, если в качестве ответчика выступает лицо, злоупотребившее правом, или в судебном осуществлении заявленного ответчиком аналогичного притязания, если лицо, злоупотребившее правом, выступает в качестве истца. Кроме того, ответчик может представить возражения в виде самостоятельного материально-правового требования (встречный иск) или в виде отзыва на исковое заявление. Иными словами, реализуя исковое притязание потерпевшего от злоупотребления правом лица или принимая неблагоприятное для лица, злоупотребившего 113 С.С. Вабищевич правом, решение, суд защищает субъективное гражданское право или охраняемый законом интерес потерпевшего. С позиций правовых последствий отказ в защите права может означать лишение возможности обладания правом, входящей в состав правоспособности, — возможности осуществить право конкретным способом. Применительно к пределам судебного усмотрения, допускаемого нормой ст. 9 ГК Республики Беларусь (ст. 10 ГК Российской Федерации), следует отметить, что ответ о целесообразности такого усмотрения становится очевидным при анализе судебной практики применения названной нормы. Первое, что обращает на себя внимание, это использование правил о злоупотреблении правом как основания для отказа в осуществлении исковых притязаний, хотя действительного злоупотребления правом в действиях истца не было. Например, в одном из дел хозяйственный суд Брестской области признал, что соглашение об установлении размера процентов (за несвоевременную оплату покупателем поставленного товара), увеличенного в 15 раз относительно размера, определяемого ставкой рефинансирования Национального банка, является ничтожным. В качестве одного из аргументов судом названа норма п. 1 ст. 9 ГК Республики Беларусь [23]. В постановлении по аналогичному делу аппеляционная инстанция хозяйственного суда Витебской области отметила, что в соответствии с нормой 391 ГК Республики Беларусь организации свободны в заключении договора, условия договора определяются по усмотрению сторон в порядке и пределах, предусмотренных законодательством. Ответчик принял на себя обязанность по уплате процентов за пользование чужими денежными средствами в размере, указанном в договоре (согласно подп. 4.3 договора покупатель уплачивает продавцу проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 20-кратной учётной ставки Национального банка), и правовых оснований не принимать во внимание положения договора при разрешении спора между сторонами не имеется. Апелляционная инстанция не нашла оснований для применения ст. 9 ГК, поскольку в действиях истца не усматривается злоупотребление правом [20]. В другом деле суд указал, что доводы ответчика об имевшем место злоупотреблении правом со стороны истца согласно п. 1 ст. 9 ГК Республики Беларусь не могут быть приняты во внимание, поскольку право сторон установить иной размер процентов, нежели ставка рефинансирования Национального банка, — законное право, предусмотренное ст. 366 ГК Республики Беларусь, устанавливающей ответственность за неисполнение денежного обязательства [24]. Установление в договоре чрезмерно высоких процентов и штрафов квалифицируется в качестве злоупотребления правом и российскими судами. Например, российский арбитражный суд признал злоупотреблением правом (ст. 10 ГК Российской Федерации) установление банком в кредитном договоре необоснованно завышенных процентов (300 % годовых) за нарушение срока возврата кредита, поскольку расходы банка полностью покрываются ставкой обычных процентов (150 % годовых) [21]. Такая позиция, так же как и изложенная выше позиция хозяйственного суда Брестской области, представляется не соответствующей нормам гражданского права, поскольку в случае несоразмерности размера неустойки последствиям нарушения обязательства в виде убытков применению подлежит специальная норма ст. 313 ГК Республики Беларусь (ст. 333 ГК Российской Федерации). Следующее обстоятельство, которое усматривается при изучении практики применения норм ст. 9 ГК Республики Беларусь, связано с чисто формальным упоминанием этих норм в мотивировочной части судебного решения без конкретиза114 Злоупотребление правом: современные подходы в доктрине и судебной практике… ции действий, квалифицируемых судом в качестве злоупотребления правом [25], либо предположением суда о наличии в действиях лица злоупотребления правом. Так, в соответствии с постановлением аппеляционной инстанции хозяйственного суда Брестской области «суд не исключает со стороны ответчика злоупотребление правом (ст. 9 ГК Республики Беларусь, ч. 3 ст. 55 Хозяйственного процессуального кодекса)» [19]. Анализ опубликованной практики применения российскими судами (в основном — арбитражными) норм ст. 10 ГК Российской Федерации показывает также, что возможность применения этих норм зависит от конкретных обстоятельств поведения лица, в действиях которого усматривается злоупотребление правом. В этом аспекте интерес представляет следующий пример. Гражданин (заимодавец) и общество с ограниченной ответственностью (заёмщик) заключили договор займа. Общество (страхователь) и страховая организация (страховщик) заключили договор страхования ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств по договору займа. В соответствии с договором объектом страхования являлись не противоречащие законодательству РФ имущественные интересы страхователя, связанные с его обязанностью возместить гражданину (выгодоприобретателю) в порядке, установленном гражданским законодательством, убытки, возникшие вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения страхователем обязательств по указанному договору займа. После предъявления выгодоприобретателем иска к страховщику последний обратился в арбитражный суд с требованием о признании договора страхования недействительным, поскольку законом не предусмотрено страхование риска ответственности за нарушение обязательств по договору займа (п. 1 ст. 932 ГК Российской Федерации). Суды первой и кассационной инстанций, отказывая в удовлетворении иска и кассационной жалобы, указали на следующее. Действия страховщика по заключению договора страхования следует признать недобросовестными, при наличии факта ненарушения прав истца (гражданина) действиями страхователя. Исходя из системного анализа положений ст. 1, 3, 9, 10, 11 ГК Российской Федерации и учитывая обстоятельства данного дела, а именно: истец изначально знал о незаконности заключаемого им договора страхования и не имел намерения его исполнять, суды расценили обращение истца с иском в арбитражный суд о признании данного договора недействительным (ничтожным) после предъявления ему иска выгодоприобретателем в качестве злоупотребления правом и нарушения права третьего лица, являющиеся основанием для отказа в судебной защите [22]. В приведённом примере обращает на себя внимание тот факт, что истец (страховщик) реализовал своё право на предъявление иска о признании договора страхования недействительным только после предъявления к нему иска выгодоприобретателем, что явно свидетельствует о недобросовестности истца. Обращение с иском о признании договора страхования недействительным до указанного момента вряд ли позволило бы характеризовать поведение страховщика как злоупотребление правом и предполагало бы применение иных норм гражданского права. Таким образом, как отмечалось ранее, осуществляя легальную возможность, лицо может причинить вред другому лицу, поэтому положения ст. 2 ГК Республики Беларусь (ст. 1 ГК Российской Федерации), с одной стороны, закрепляют возможность осуществления гражданских прав своей волей и в своих интересах, а с другой — устанавливают, что осуществление гражданских прав не должно ущемлять права и защищаемые законом интересы других лиц. Дальнейшее развитие эти положения находят в нормах ст. 9 ГК Республики Беларусь (ст. 10 ГК Российской Федерации), а сам институт злоупотребления правом имеет все основания для законодательного 115 С.С. Вабищевич закрепления. Изучение белорусской судебной практики свидетельствует об отсутствии единства в применении названных норм и их преимущественно формальном понимании. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 1. Агарков М.М. Проблема злоупотребления правом в советском гражданском праве // Известия АН СССР. Отделение экономики и права. 1946. № 6. — С. 420–427. 2. Барон Ю. Система римского гражданского права: В 2 вып. и 3 кн. СПб., 1898. Вып. 1. Кн. 1. Часть общая. — 260 с. 3. Белов В.А. Гражданское право: Общая и особенная части: учебник. М.: Центр ЮрИнфоР, 2003. — 1012 с. 4. Белов В.С., Избрехт П.А. Злоупотребление субъективными гражданскими правами в предпринимательских отношениях. Общие положения о злоупотреблении правом. URL: // http:// www.kadis.ru (дата обращения: 14.01.2013). 5. Волков А.В. Злоупотребление гражданскими правами: проблемы теории и практики: автореф. ... дис. доктора юрид. наук. М., 2010. — 20 с. 6. Гражданский кодекс Республики Беларусь от 7 декабря 1997 г. // Консультант Плюс: Беларусь. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр». — Минск, 2013. 7. Гражданский кодекс Российской Федерации: часть первая от 30 ноября 1994 г. // Консультант Плюс: Версия Проф. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр». — М., 2013. 8. Гражданское право. Часть первая: учеб. / Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 2001. — 536 с. 9. Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В.А. Белова. М.: Юрайт-Издат, 2007. — 993 с. 10. Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М.: Российское право, 1992. — 208 с. 11. Доманжо В. Ответственность за вред, причинённый путём злоупотребления правом / Учёные записки Казанского Императорского университета. Книга 5. Казань, 1913. — 49 с. 12. Куликова Л.А. Закон или судейское усмотрение // Юридический мир. 2000. № 12. — С. 50–64. 13. Немецко-русский / Русско-немецкий словарь: ок. 42 000 слов и словосочетаний. Кишинёв: Logos, 1996. — 426 с. 14. Памятники римского права: Законы XII таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана. М. Зерцало, 1997. — 608 с. 15. Поротикова О.А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. 2-е изд., испр. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2008. — 280 с. 16. Постановление Федерального Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 23 июня 2005 г. № А78-4887/04-С1-6/135-Ф02-2797/05-С2. URL: http://www.cosultant.ru/online/base (дата обращения: 14.01.2013). 17. Постановление Федерального Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 29 ноября 2004 г. № А79-3612/2004-СК2-3390. URL: http://www.cosultant.ru/online/base (дата обращения: 14.01.2013). 18. Постановление Федерального Арбитражного суда Северо-Кавказского округа № Ф08-3160/06 от 25 июля 1006 г. URL: http://www.cosultant.ru/online/base (дата обращения: 14.01.2013). 19. Постановление аппеляционной инстанции хозяйственного суда Брестской области от 21 апреля 2009 г. (дело № 78-4/2009/50А). Документ опубликован не был. Доступ из справочно-правовой системы «Юсиас». 20. Постановление Апелляционной инстанции хозяйственного суда Витебской области от 5 мая 2009 г. (дело № 204-12/2009/67а/69а). Документ опубликован не был. Доступ из справочно-правовой системы «Юсиас». 116 Злоупотребление правом: современные подходы в доктрине и судебной практике… 21. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 16 декабря 1997 г. № 964/97. URL: http://www.cosultant.ru/online/base (дата обращения: 14.01.2013). 22. Постановление Федерального Арбитражного суда Поволжского округа от 26 декабря 2009 г. (дело № А55-7608/2009). URL: http://www.cosultant.ru/online/base (дата обращения: 14.01.2013). 23. Решение хозяйственного суда Брестской области от 11 августа 2009 г. (дело № 195-8/2009). Документ опубликован не был. Доступ из справочно-правовой системы «Юсиас». 24. Решение хозяйственного суда г. Минска от 3 марта 2009 г. (дело № 80-24/09). Документ опубликован не был. Доступ из справочно-правовой системы «Юсиас». 25. Решение хозяйственного суда Могилёвской области от 29 декабря 2009 г. (дело № 6756/2009). Документ опубликован не был. Доступ из справочно-правовой системы «Юсиас». 26. Самойлова М.В. Право личной собственности граждан СССР: автореф. ... дис. канд. юрид. наук. Л., 1965. — 20 с. 27. Яценко Т.С. Шикана как правовая категория в гражданском праве: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2001. — 20 с. ABUSE OF RIGHTS: MODERM APPROACHES IN DOCTRINE AND JURISPRUDENCE (by the example of the Russian Federation and the Republic of Belarus) Vabischevich Scetlana Stepanovna candidate of juridical sciences, Assistant Professor, Civil Law and Procedure Department, Russian State Social University, Minsk branch (Minsk, the Republic of Belarus), e-mail: [email protected] In article the approaches generated in the Russian legal literature to the decision of the problem of abuse of rights are considered, the analysis of the Russian arbitral judicial practice in the sphere of application of Article 10 of the Civil Code of the Russian Federation and also the practice of application of corresponding positions of the civil legislation (Article 9 of the Civil Code) by the Belarus economic courts is carried out The conclusion about absence of unity in application of the named positions and their mainly formal understanding is done. Keywords: subjective right, right realization limits, right realization, abuse of rights, rationality and conscientiousness. REFERENCES 1. Agarkov М.М. The problem of the abuse of rights in the Soviet Civil Law // Izvestiia AN SSSR. Economics and Law Department. 1946. № 6. — P. 420–427. 2 . Baron Yu. The Roman Civil Law system: In 2 issues and in 3 books SPb., 1898. Issue 1. Book 1. Generality. — 260 p. 117 С.С. Вабищевич 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9. 10. 11. 1 2. 13. 14. 15. 16. 17. 18. 19. 20. 21. 22. 23. 24. 25. 26. 27. 118 Belov V.A. The Civil Law: Generality and specificity: text-book. М.: Tsentr YuRInfoR, 2003. — 1012 p. Belov V.S.., Izbrekht P.A. Abuse of subjective civil rights in business relations. General provisions on abuse of rights. URL: // http:// www.kadis.ru (request date: 14.01.2013). Volkov A.V. Abuse of civil rights: theory and practice problems: Abstract of thesis. ...doctor of juridical sciences. М., 2010. — 20 p. The Civil Code of the Republic of Belarus of December 7 1997 yr. // Consultant Plus: Belarus. Technology 3000 [Electronic resource] / ООО «YuRSpektr». — Minsk, 2013. The Civil Code of the Russian Federation: part 1 of November 30, 1994 yr. // Consultant Plus: Version Prof. Technology 3000 [Electronic resource]. / ООО «YuRSpektr». — М., 2013. The Civil Law. Part 1: text-book / А.G. Kalpin, А.I. Мaslyaev (eds.) 2nd edition, revised and enlarged. М.: Yurist, 2001. — 536 p. The Civil Law: actual problems of theory and practice / Under the general editorship of V.А. Belov. М.: Yurayt-Izdat, 2007. — 993 p. Gribanov V.P. The limits of exercise and protection of the civil rights. М.: Rossiyskoye Pravo, 1992. — 208 p. Domanzho V. The responsibility for harm, caused by abuse of rights / Memoir of Kazan Imperial University. Book 5. Kazan, 1913. — 49 p. Kulikova L.A. Law or judicial discretion // Yuridicheskii Mir. 2000. № 12. — P. 50–64. German-Russian / Russian-German dictionary: about 42 000 words and phrases. К.: «Logos», 1996. — 426 p. Roman Law Monuments: Laws of XII tables. Guy’s institutions. Justinian’s digests М. Zertsalo, 1997. — 608 p. Porotikova О.А. The problem of abuse of subjective civil law. 2nd edition, revised and enlarged. М.: «Volters Kluver», 2008. — 280 p. East-Siberian Federal District Federal Arbitrage Court Resolution of June 23, 2005 yr. № А784887/04-С1-6/135-Ф02-2797/05-С2. URL: http://www.cosultant.ru/online/base (request date: 14.01.2013). Volga-Vyatka Federal District Federal Arbitrage Court Resolution of November 29, 2004 yr. № А79-3612/2004-СК2-3390. URL: http://www.cosultant.ru/online/base (request date: 14.01.2013). North Caucasian Federal District Federal Arbitrage Court Resolution № Ф08-3160/06 of July 25, 1006 yr. URL: http://www.cosultant.ru/online/base (address date 14.01.2013). The Resolution of appeals instance of Brest Region Economic Court of April 21, 2009 yr. (case № 78-4/2009/50А). The document was not published. Access from the law inquiry system «Usias». The Resolution of appeals instance of Vitebsk Region Economic Court of May 5, 2009 yr. (case № 204-12/2009/67а/69а). The document was not published. Access from the law inquiry system «Usias». The Resolution of Presidium the Supreme Court of Arbitration of the Russian Federation of December 16, 1997 yr. № 964/97. URL: http://www.cosultant.ru/online/base (request date: 14.01.2013). Volga Federal District Federal Arbitrage Court Resolution of December 26, 2009 yr. (case № А55-7608/2009). URL: http://www.cosultant.ru/online/base (request date: 14.01.2013). Brest Region Economic Court Decision of August 11, 2009 yr. (case № 195-8/2009). The document was not published. Access from the law inquiry system «Usias». Minsk Economic Court Decision of March 3, 2009 yr. (case № 80-24/09). The document was not published. Access from the law inquiry system «Usias». Mogilev Region Economic Court Decision of December 29, 2009 yr. (case № 675-6/2009). The document was not published. Access from the law inquiry system «Usias». Samoylova М.V. The private property rights of the Russian citizens : abstract of thesis … candidate of juridical sciences. L., 1965. — 20 p. Yatsenko T.S. Chicanery as a legal category in civil law: abstract of thesis … candidate of juridical sciences. Rostov-on-Don, 2001. — 20 p. ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ УДК 343.2/.7 Психология. Экономика. Право. 2013. № 1. С. 119–127. КОНВЕНЦИОНАЛЬНЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ В УГОЛОВНОМ КОДЕКСЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ: О СТРУКТУРЕ НОВОГО РАЗДЕЛА А.К. Князькина1 Статья посвящена общей характеристике преступлений с международным элементом, их особенностям и месту в системе Уголовного кодекса России. Предлагается включить в уголовный закон самостоятельный раздел «Конвенциональные преступления», детально анализируется его структура. Ключевые слова: международное преступление, преступление международного характера, конвенциональное преступление, Уголовный кодекс. В настоящее время для характеристики преступлений с международным элементом используется ряд понятий: конвенционные, международные, трансграничные и т. п. преступления. Конвенционные преступления, как наиболее часто употребляемый термин в теории международного и уголовного права для характеристики преступного деяния, основанием криминализации которого послужила норма международного договора, традиционно рассматриваются совместно с так называемыми международными преступлениями. При этом под международными преступлениями понимаются опасные для всех народов посягательства на мирные отношения народов и государств, на интересы всего человечества, запрещённые международными актами. Это наиболее серьёзные, наиболее существенные нарушения международного права, запрещённые различными международными договорами, наказуемость которых установлена в рамках национального закона. Уголовную ответственность за них несут физические лица, а политическую (моральную) — государства. Эти преступления обладают повышенной общественной опасностью, так как посягают на интересы не какого-то конкретного государства, а всего международного сообщества в целом. Преступлениями международного характера в международном праве признаются посягательства на законные интересы и прерогативы нескольких или всех государств, представляющие собой вследствие этого международную общественную опасность, признаваемые таковыми по договорённости между государствами, получая в многосторонних конвенциях соответствующую международно-правовую оценку [8, с. 356.]. Эти преступления совершаются вне связи с той или иной 1 Князькина Анастасия Константиновна — кандидат юридических наук, преподаватель кафедры экономики, права и социальной работы, АНОО ВПО «Институт экономики и управления в медицине и социальной сфере» (Краснодар); эл. почта [email protected]. 119 А.К. Князькина государственной политикой, ими нарушаются национальный и международный правопорядок [6, с. 195; 7 с. 445]. В уголовном праве преступления международного характера определяются как преступные деяния, предусмотренные международными соглашениями (конвенциями), не относящиеся к преступлениям против человечества, но посягающие на нормальные отношения между государствами, наносящие ущерб мирному сотрудничеству в различных областях отношений, а также организациям и гражданам, наказуемые либо согласно нормам, установленным в международных соглашениях (конвенциях), ратифицированных в установленном порядке, либо согласно нормам национального уголовного законодательства в соответствии с этими соглашениями [2, с. 103; 3, с. 48; 9, с. 149]. Ни один из предложенных терминов не позволяет в полной мере определить сущность общественно опасных деяний, которые вытекают из международных договоров, посвящённых вопросам уголовного права. Поэтому полагаем, что рассмотренные выше преступления целесообразно именовать конвенциональными2 , понимая под ними все предусмотренные международными договорами общественно опасные посягательства в международно-правовой сфере, наказуемость которых должна быть установлена в национальном законодательстве (полный перечень конвенциональных преступлений см.: [5]). Эти преступления могут причинять вред как всему человечеству, так и отдельным гражданам, организациям и государствам. Таким образом, конвенциональными являются все преступления, предусмотренные международными договорами, независимо от степени тяжести посягательства и наименования международного договора. Такое преступление, как правило, двухобъектно: нарушаются общественные отношения, на защиту которых собственно и было направлено заключение международного договора (это могут быть любые отношения: мир и безопасность человечества, свобода личности, безопасность государства и др.), а также отношения, характеризующие выполнение международного обязательства, т. е. соблюдение принципа pacta sunt servanda (договоры должны соблюдаться), поэтому оно обладает повышенной общественной опасностью по сравнению с иными преступлениями. При этом в качестве основного объекта конвенциональных преступлений выступают отношения по охране международного правопорядка в конкретной сфере, под которым понимается упорядоченная система всех общественных отношений, складывающихся в международно-правовой сфере на основе принципов и норм международного права. Содержанием международного правопорядка выступают права и обязанности государств по отношению друг к другу, в том числе обязанность соблюдать принятые на себя обязательства по международным договорам. Таким образом, можно выделить следующие специфические признаки конвенциональных преступлений: 1) они появляются в связи с международным договором, причём его вид и наименование значения не имеют; 2) они посягают на различные объекты: нормальные межгосударственные отношения, мир и безопасность человечества, международный правопорядок в конкретной сфере и др.; 3) их наказуемость должна быть установлена в национальном законодательстве. Выделение конвенциональных преступлений в самостоятельную группу позволит определить соответствие норм о них принятым международным обязательствам и 2 Конвенциональный (от лат. сonventionalis – соответствующий договору, условию) – условный, принятый, соответствующий установившимся традициям [12, с. 347]. 120 Конвенциональные преступления в Уголовном кодексе Российской Федерации… сложившейся системе уголовного законодательства РФ. Необходимость употребления данного понятия в уголовном праве состоит в том, чтобы обособить такие посягательства от всех иных, указать на их специфику — наличие связи с международным договором. Нормы о конвенциональных преступлениях должны быть имплементированы во внутреннее законодательство3. Под имплементацией следует понимать принятие норм внутригосударственного права во исполнение международно-правовых норм, а также в целях создания условий для непосредственной реализации международноправовых норм на территории государства [1, с. 82]. Уголовный кодекс РФ содержит большое количество конвенциональных преступлений, однако Россией выполнены не все международно-правовые обязательства. Уголовное законодательство ещё требуется привести в соответствие со многими договорами, например, с Конвенцией о международной торговле видами дикой флоры и фауны, находящимися под угрозой исчезновения от 3 марта 1973 г. [10, с. 549–562], Международной конвенцией о пресечении преступления апартеида и наказании за него от 30 ноября 1973 г. [11, с. 58–63] и др. Имплементируя уголовно-правовые положения международных договоров, российский законодатель рассредоточил их в Особенной части УК РФ, поместив их в различные главы, более или менее соответствующие содержанию норм. Как представляется, все конвенциональные преступления в первую очередь посягают на международно-правовую обязанность государства по выполнению принятых обязательств, следовательно, позиция законодателя должна быть несколько иной. Теоретически построение разделов в УК РФ должно осуществляться по родовому объекту посягательства. Следовательно, в данном случае необходимо выделение самостоятельного раздела, посвящённого реализации международно-правовых обязательств, то есть необходимо все конвенциональные преступления объединить в один раздел. При этом его следует поместить в самое начало общей части, перед разделом «Преступления против личности». Структуру раздела УК РФ VI1 «Конвенциональные преступления» можно представить так: Глава 152. Преступления против мира и безопасности человечества Статья 1044. Планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны Статья 1045. Публичный призыв к развязыванию агрессивной войны Статья 1046. Совершение незаконных действий с оружием массового уничтожения Статья 1047. Нарушение законов и обычаев ведения вооруженных конфликтов Статья 1048. Геноцид Статья 1049. Апартеид Статья 10410. Наёмничество Статья 10411. Нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой Глава 153. Преступления против основных прав и свобод человека Статья 10412. Убийство 3 Хотя в качестве самостоятельного вида конвенциональных преступлений мы выделяем посягательства, предусмотренные международным договором, имеющим обязательную силу для государства, положения которого не имплементированы во внутреннее законодательство [4, c. 38]. В то же время представляется, что все государства должны стремиться имплементировать положения международных актов во внутреннее законодательство. 121 А.К. Князькина Статья 10413. Принуждение к изъятию органов или тканей человека для трансплантации Статья 10414. Похищение человека Статья 10415. Торговля людьми Статья 10416. Обращение в рабство и эксплуатация человека Глава 154. Преступления против основных политических, экономических и социальных прав и свобод человека и гражданина Статья 10417. Нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина Статья 10418. Нарушение неприкосновенности частной жизни Статья 10419. Нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений Статья 10420. Нарушение неприкосновенности жилища Статья 10421. Воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий Статья 10422. Фальсификация избирательных документов, документов референдума Статья 10423. Фальсификация итогов голосования Статья 10424. Необоснованный отказ в приёме на работу или необоснованное увольнение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трёх лет Статья 10425. Невыплата заработной платы, пенсий, стипендий, пособий и иных выплат Статья 10426. Нарушение авторских и смежных прав Статья 10427. Нарушение изобретательских и патентных прав Статья 10428. Воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий Статья 10429. Воспрепятствование проведению собрания, митинга, демонстрации, шествия, пикетирования или участию в них Глава 155. Преступления против несовершеннолетних Статья 10430. Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления Статья 10431. Вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий Статья 10432. Подмена ребёнка Статья 10433. Незаконное усыновление (удочерение) Статья 10434. Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего Статья 10435. Злостное уклонение от уплаты средств на содержание детей Глава 156. Преступления, совершаемые в открытом море Статья 10436. Пиратство Статья 10437. Разрыв или повреждение подводного кабеля или подводного трубопровода Статья 10438. Несанкционированное вещание из открытого моря Глава 157. Преступления против культурных ценностей Статья 10439. Хищение либо вымогательство предметов, имеющих культурную ценность Статья 10440. Контрабанда культурных ценностей 122 Конвенциональные преступления в Уголовном кодексе Российской Федерации… Статья 10441. Невозвращение на территорию Российской Федерации культурных ценностей Статья 10442. Уничтожение или повреждение памятников истории и культуры Глава 158. Преступления против законной экономической деятельности Статья 10443. Легализация доходов, полученных в результате совершения преступления Статья 10444. Монополистическая деятельность либо недобросовестная конкуренция Статья 10445. Незаконное использование товарного знака Статья 10446. Изготовление, хранение, перевозка или сбыт поддельных денег или ценных бумаг Статья 10447. Контрабанда алкогольных товаров Глава 159. Преступления против общественной безопасности Статья 10448. Террористический акт Статья 10449. Содействие террористической деятельности Статья 10450. Публичный призыв к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма Статья 10451. Угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава Статья 10452. Совершение акта насилия в аэропорту Статья 10453. Уничтожение или повреждение оборудования и сооружений аэропорта или воздушного судна, не находящегося в эксплуатации Статья 10454. Захват заложника Статья 10455. Организация преступного сообщества (преступной организации) или участие в нём (ней) Статья 10456. Организация объединения, посягающего на личность и права граждан Статья 10457. Хулиганство во время спортивных мероприятий Статья 10458. Нарушение правил безопасности на объектах атомной энергетики Статья 10459. Незаконные приобретение, хранение, перевозка, использование, передача, преобразование, разрушение или иное уничтожение ядерных материалов или радиоактивных веществ Статья 10460. Хищение либо вымогательство ядерных материалов или радиоактивных веществ Статья 10461. Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств Статья 10462. Незаконное изготовление оружия Статья 10463. Хищение либо вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств Глава 1510. Преступления против законного оборота и потребления наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов Статья 10464. Незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а также незаконные приобретение, хранение, перевозка растений, содержащих наркотические средства или психотропные 123 А.К. Князькина вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества Статья 10465. Незаконные производство, сбыт или пересылка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а также незаконные сбыт или пересылка растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества Статья 10466. Нарушение правил оборота наркотических средств или психотропных веществ Статья 10467. Хищение либо вымогательство наркотических средств или психотропных веществ, а также растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества Статья 10468. Контрабанда наркотических средств, психотропных веществ, их прекурсоров или аналогов, растений, содержащих наркотические средства, психотропные вещества или их прекурсоры, либо их частей, содержащих наркотические средства, психотропные вещества или их прекурсоры, инструментов или оборудования, находящихся под специальным контролем и используемых для изготовления наркотических средств или психотропных веществ Статья 10469. Склонение к потреблению наркотических средств или психотропных веществ Статья 10470. Незаконное культивирование растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества либо их прекурсоры Статья 10471. Организация либо содержание притонов для потребления наркотических средств или психотропных веществ Статья 10472. Незаконная выдача либо подделка рецептов или иных документов, дающих право на получение наркотических средств или психотропных веществ 11 Глава 15 . Преступления против общественной нравственности Статья 10473. Вовлечение в занятие проституцией Статья 10474. Организация занятия проституцией Статья 10475. Изготовление и оборот порнографических материалов или предметов, запрещённых к обороту Статья 10476. Изготовление и оборот материалов или предметов с порнографическими изображениями несовершеннолетних Статья 10477. Изготовление или оборот порнографических материалов или предметов, разрешённых к обороту Статья 10478. Жестокое обращение с животными 12 Глава 15 . Экологические преступления Статья 10479. Нарушение ветеринарных правил и правил, установленных для борьбы с болезнями и вредителями растений Статья 10480. Загрязнение вод Статья 10481. Загрязнение атмосферы Статья 10482. Загрязнение морской среды Статья 10483. Нарушение законодательства Российской Федерации о континентальном шельфе и об исключительной экономической зоне Российской Федерации Статья 10484. Порча земли 124 Конвенциональные преступления в Уголовном кодексе Российской Федерации… Статья 10485. Незаконная добыча (вылов) водных биологических ресурсов Статья 10486. Незаконная охота Статья 10487. Уничтожение критических мест обитаний для организмов, занесённых в Красную книгу Статья 10488. Торговля видами дикой флоры и фауны, находящимися под угрозой исчезновения Статья 10489. Нарушение режима особо охраняемых природных территорий и природных объектов Глава 1513. Преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта Статья 10490. Нарушение правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного, воздушного, морского и внутреннего водного транспорта и метрополитена Статья 10491. Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств Статья 10492. Неоказание капитаном судна помощи терпящим бедствие Статья 10493. Нарушение правил международных полетов 14 Глава 15 . Преступления в сфере компьютерной информации Статья 10494. Неправомерный доступ к компьютерной информации Статья 10495. Создание, использование и распространение вредоносных компьютерных программ Статья 10496. Нарушение правил эксплуатации средств хранения, обработки или передачи компьютерной информации и информационно-телекоммуникационных сетей Глава 1515. Преступления против безопасности государства Статья 10497. Сепаратизм Статья 10498. Публичный призыв к осуществлению экстремистской деятельности Статья 10499. Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства Статья 104100. Организация экстремистского сообщества Статья 104101. Возобновление либо продолжение деятельности экстремистской организации 16 Глава 15 . Преступления против государственной власти и порядка управления Статья 104102. Пытка Статья 104103. Незаконная выдача паспорта гражданина Российской Федерации, иного документа, заменяющего паспорт гражданина Российской Федерации, либо документов на въезд в Российскую Федерации или выезд из Российской Федерации, а равно внесение заведомо ложных сведений в документы, повлекшее незаконное приобретение гражданства Российской Федерации Статья 104104. Незаконное пересечение государственной границы Российской Федерации Статья 104105. Организация незаконной миграции Глава 1517. Коррупционные преступления4 Статья 104106. Злоупотребление полномочиями Статья 104107. Нецелевое расходование бюджетных средств 4 Они включают преступления, совершённые как должностными, так и недолжностными лицами. 125 А.К. Князькина Статья 104108. Нецелевое расходование средств внебюджетных фондов Статья 104109. Превышение полномочий Статья 104110. Получение взятки Статья 104111. Дача взятки Статья 104112. Посредничество во взяточничестве Глава 1518. Преступления против правосудия Статья 104113. Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования Статья 104114. Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование Статья 104115. Угроза или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования Статья 104116. Принуждение к даче показаний Статья 104117. Подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7 . 8. 9. 10. 1 1. 12. 126 СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ Вдовин В.А. Имплементация международно-правовых норм в уголовном праве Российской Федерации (вопросы Общей части). Ульяновск: б/и, 2006. — 234 с. Карпец И.И. Международная преступность / отв. ред. В.Н. Кудрявцев. М.: Наука, 1988. — 110 с. Карпец И.И. Преступления международного характера. М.: Юридическая литература, 1979. — 264 с. Князькина А.К. Конвенционные преступления как вид конвенциональных преступлений: дис. … канд. юрид. наук. М., 2009. — 239 с. Князькина А.К., Чучаев А.И. Конвенциональные преступления в Уголовном кодексе РФ и международных актах. М.: ПКЦ Альтекс, 2007. — 834 с. Курс международного права: в 7 т. Т. 6. Отрасли международного права / отв. ред. И.И. Лукашук. М.: Наука, 1992. — 312 с. Международное право / отв. ред. Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов. М.: НОРМА, 2004. — 611 с. Международное право / отв. ред. Г.И. Тункин. М.: Юридическая литература, 1982. — 566 с. Международное уголовное право / под общ. ред. В.Н. Кудрявцева. М.: Наука, 1999. — 263 с. Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключённых СССР с иностранными государствами. Вып. XXXII. М., 1978. С. 549–562. Там же. — С. 58–63. Словарь иностранных слов / под ред. И.В. Алёхина и проф. Ф.Н. Петрова. М.: Государственное изд-во иностранных словарей, 1954. — 832 с. Конвенциональные преступления в Уголовном кодексе Российской Федерации… CONVENTIONAL CRIMES IN THE CRIMINAL CODE OF THE RUSSIAN FEDERATION: ON THE STRUCTURE OF THE NEW SECTION Knyazkina Anastasiya Konstantinovna candidate of juridical sciences, tutor, Economics, Law and Social Work Department, ANEO HPE «Institute of Economics and Management in Medicine and Social Sphere» (Krasnodar), e-mail: [email protected] The article is devoted to the general characteristics of crimes with an international element, their identity and place in the system of the Russian Criminal code. A separate Chapter of the «Conventional crime » is proposed to include in the criminal law, its structure is analyzes in the details. Keywords: international crime, crime of international character, conventional crime, Criminal code. 1. 2 . 3. 4. 5. 6. 7 . 8. 9. 10. 1 1. 12. REFERENCES Vdovin V.А. Implementation of international legal norms in criminal law of the Russian Federation (Generality questions). Ulyanovsk: w/p, 2006. — 234 р. Karpets I.I. International crime / V.N. Kudryavtsev (exec.ed.) М.: Nauka, 1988. — 110 р. Karpets I.I. Crimes of an international nature. М.: Uridicheskaya literatura, 1979. — 264 р. Кnyazkina А.К. Conventional crime as a kind of conventional crimes: dis. … cand. of legal Sciences. М., 2009. — 239 р. Кnyazkina А.К., Chuchaev А.I. Conventional crimes in the Criminal code of the Russian Federation and international treaties. М.: PКTs Аl’tex, 2007. — 834 р. Course of international law: in 7 vol. Vol. 6. Branches of international law / exec. ed. I.I. Lukashuk. М.: Nauka, 1992. — 312 р. International law / G.V. Ignatenko, O.I. Тiunov (exec.eds) М.: Norma, 2004. — 611 р. International law / G.I. Тunkin (exec.ed). М.: Uridicheskaya literatura, 1982. — 566 р. International criminal law / V.N. Kudryavtsev (ed.). М.: Nauka, 1999. — 263 р. Collection of existing treaties, agreements and conventions, signed of the USSR with foreign States. Ed. XXXII. М., 1978. P. 549–562. Ibid. — P. 58–63. Dictionary of foreign words / I.V. Alekhin and F.N. Petrov (eds.). М.: State publishing house of foreign dictionaries, 1954. — 832 р. 127 ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ УДК 343.26.01 Психология. Экономика. Право. 2013. № 1. С. 128–134. ДЕЙСТВИЕ НОРМ СОБОРНОГО УЛОЖЕНИЯ 1649 г. И ВОИНСКОГО АРТИКУЛА 1715 г. О ПРЕСТУПЛЕНИИ НА ПРИМЕРЕ МАТЕРИАЛОВ, ХРАНЯЩИХСЯ В РОССИЙСКОМ ГОСУДАРСТВЕННОМ АРХИВЕ ДРЕВНИХ АКТОВ Е.В. Епифанова1 Статья посвящена действию норм Соборного уложения 1649 г. и Воинского артикула 1715 г. о преступлении с указанием примеров из материалов судебной практики, хранящихся в Российском государственном архиве древних актов. Ключевые слова: преступление, Соборное уложение 1649 г., Воинский артикул 1715 г., уголовное право, судебная практика, история права. Соборное уложение 1649 г. оказало огромное влияние на дальнейшее развитие уголовного права России [2, с. 63]. Как отмечал Н.С. Таганцев, Уложение царя Алексея Михайловича было выражением того исторического движения русской жизни, которое началось со времени собирателей Русской земли, особенно с Иоанна III [4]. Государство и верховная власть выдвигались на первый план, стушевывалась жизнь земщины, общества. С воцарением дома Романовых эта новая форма государственного строя уже была готова отлиться в законодательные формы, ожидая только веления власти. Новое уложение было необходимо уже и потому, что поколебались все основы юридического порядка: своеволие, буйства, разбои и грабежи стали повседневным явлением и требовали напряжённых государственных усилий. Права и суда не существовало, надлежало водворить их и восстановить в народном сознании забытое уважение к правосудию, боязнь царского гнева [4, с. 99]. Уложение отражало дальнейшее укрепление самодержавной власти и централизованного управления, юридическое оформление крепостного права, усиление дворянского землевладения, закрепление православия как идеологического фундамента государства, становление империи. В качестве примеров можно привести: Приказ тайных дел: Соборное уложение патриарха Иосифа, касательно подтверждения белому духовенству, о введении в церковное богослужение единогласного и неспешного 1 Епифанова Елена Владимировна — кандидат юридических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права, доцент, Кубанский государственный аграрный университет (Краснодар), эл. почта: [email protected]. 128 Действие норм Соборного уложения 1649 г. и Воинского артикула 1715 г. о преступлении… пения и чтения по Стоглаву и расследовании о священниках, не соглашавшихся на это введение (1651 г.; РГАДА. Ф. 27. Оп. 1. Д. 68. Л. 13); Об отправлении под начал в Кожеозерский монастырь черного попа Никона, который говорил, что по старым книгам служить не худо (1660 г.; РГАДА. Ф. 27. Оп. 1. Д. 161. Л. 5); Розыск о монахах, монахинях и беглецах, удалившихся в пустони по случаю исправления богослужебных книг (1666 г.; РГАДА. Ф. 27. Оп. 1. Д. 259. Л. 46); О людях князя Юрия Ивановича Пожарского и князя Василия Федоровича Одоевского, обвинявшегося в порчах и чародействе (1669 г.; РГАДА. Ф. 27. Оп. 1. Д. 290. Л. 40), Отрывок из дела о раскольниках, находившихся в доме боярыни Ф.П. Морозовой (примерно 1670 г.; РГАДА. Ф. 27. Оп. 1. Д. 602. Л. 1). В Соборном уложении намечалось различие между понятием преступления и правонарушения, уголовными и гражданскими правонарушениями. Понятие преступления трактовалось как «непослушание царской воле», «нарушение предписаний», т. е. всякое деяние, опасное для господствующего класса и подрывающее установленный феодально-крепостнический порядок [1, с. 334]. Судебная практика претворяла в жизнь эти законодательные предписания, например: Расследование, с собственноручными приписками и решениями царя Алексея Михайловича, по обвинению Савво-Сторожевского монастыря старцев Алексея и Вассиана в питье, табаку, а казначея Никиты в невоздержанности и кознях против царя (1652 г.; РГАДА. Ф. 27. Оп. 1. Д. 77. Л. 233); О непристойных речах священника церкви Введение богородицы Терентия на счет царя Алексея Михайловича и Крутицкого митрополита Питирима (1662 г.; РГАДА. Ф. 27. Оп. 1. Д. 195. Л. 1). Законодатель предпринял попытку, не давая в нормативном акте самого понятия преступления, исчерпывающе определить все составы преступлений. Так, гл. 2 закрепляла составы государственных и политических преступлений. Она отделяла их от других лихих дел [7, с. 28] и содержала относительно полную систему государственных преступлений [5, с. 50], устанавливая состав каждого преступления, субъективную и объективную стороны противогосударственных посягательств, обстоятельства, устраняющие наказуемость [3, с. 260]. Все преступления были распределены по группам в отдельные главы в зависимости от объекта посягательства и общественной опасности. В Соборном уложении расширились составы преступлений и была сделана попытка их классификации по объекту посягательства. На первом месте стояли преступления против церкви (например, богохульство, совращение в иную веру, прерывание литургии), затем следовали преступления против государя и государства, военные преступления, против порядка управления, против частных лиц и имущественные преступления. К государственным преступлениям относилось, например, фальшивомонетничество (см.: Список лиц, посаженных в тюрьму по делу о фальшивых деньгах (1659–1660 г.; РГАДА. Ф. 27. Оп. 1. Д. 162. Л. 5)). К преступлениям против личности относилось убийство, оно жёстко наказывалось государством, как правило, это была смертная казнь (см.: Приговор по делу судному о каптенармусе Климове, обвинявшемся в убийстве (1712 г.; РГАДА. Ф. 22. Оп. 1. Д. 1. Л. 10–11)). Уложение окончательно закрепило вмешательство государства в религиознонравственную сферу народной жизни, поэтому характеристикой понятия преступного деяния являлось забвение божьей заповеди и царского приказа: «а кто, забыв страх божий и государево крестное целование», «а кто учинит злодеяние, не боясь бога и не опасаясь государския опалы и казни». Самой основой преступности некоторых 129 Е.В. Епифанова деяний являлось указываемое в тексте закона нарушение правил церковных, постановление отцов церкви. Следует учесть и отчасти согласиться с выводами А.О. Чебышева-Дмитриева о том, что законодательство в течение времени от Русской Правды до Петровского права, не отказываясь от воззрения на преступное действие как на материальное зло, начинает видеть в нём сверх того зло формальное и нравственное. Нарушение положительного закона, грех против Бога получили самостоятельное значение. Этот формальный, внешний момент преступности выступил на первый план в законодательстве XVII в. Главнейшими результатами такого подхода явились, с одной стороны, расширение объёма преступных действий, с другой — их соотнесение между собой по степени тяжести и мере наказания [6, с. 241]. Воля государя находит закрепление в перечисленных нормативных актах, и это свидетельствует о появлении отдельных зачаточных элементов уголовной политики. Воинский артикул Петра I 1715 г. являлся уголовно-правовым источником периода становления абсолютизма в России. Во второй половине XVII в. происходило формирование буржуазных отношений, повышение роли посадского населения в политической жизни страны, рост мануфактур, развитие торговли, промышленности, товарно-денежных отношений, разрастание государственного бюрократического аппарата и создание многочисленной армии. В этот период шла активная борьба между молодой, ещё не окрепшей буржуазией и отживающим свой век феодальным классом. Феодалы стремились укрепить своё положение, что приводило к нещадной эксплуатации крестьянства, обострению классовой борьбы в стране, многочисленным восстаниям. Примерами являются многочисленные судебные уголовные дела, в том числе: Дело о розыске крестьян князей Ромодановских по обвинению в грабеже и убийстве крестьян вотчины Елизаветы Петровны (1730 г.; РГАДА.Ф. 22 (разряд ХХII. Оп. 1. Д. 5. Л. 2)). Положение усугублялось борьбой внутри класса феодалов: между духовными и светскими, боярами и дворянами. Возникла необходимость полностью подчинить церковь государству. Церковь всячески поддерживалась государством и всякие поползновения в сторону церкви сурово преследовались уголовным законом (Дело о попе Якове Семенове, впавшем в раскол, совершавшем требы для раскольников (1720 г.; РГАДА. Ф. 7. Оп. 1. Д. 65. Ч. 1. Л. 1–62, ч. 2. Л. 63–101, Ч. 3. Л. 102–151, Ч. 4. Л. 152–200, Ч. 5. Л. 201–258); Дело о бургомистре Федоре Козлове, сужденном за богохульство (1748 г.; РГАДА. Ф. 7. Оп. 1. Д. 1262. Л. 8)). Внешние факторы также способствовали появлению абсолютизма: борьба за политическую, экономическую независимость, за выход к морю. В этих условиях царь должен был стать центральной фигурой в государстве, полностью подчинившей себе подданное население. Личность царя защищалась от посягательств, не допускалось и подлежало уголовному наказанию неуважительное отношение к государю. В качестве примеров укажем: Дело о монахе Варлааме Левине (называвшем Петра I «антихристом») (1722 г.; РГАДА. Ф. 6. Оп. 1. Д. 156. Ч. 1. Л. 1–49, Ч. 2. 50–102, Ч. 3. Л. 103–164); Дело о самозванце Андрее Холщевникове, называвшемся царевичем Петром Алексеевичем Копейкиным (1732 г.; РГАДА. Ф. 6. Оп. 1. Д. 186. Л. 34); Дело о самозванце Иване Миницком, выдававшем себя за царевича Алексея Петровича (первая половина 18-го века; РГАДА. Ф. 6. Оп. 1. Д. 192. Ч. 1. Л. 11); Дело о капитане Кзензияне, говорившем непристойные слова о государе (1715 г.; РГАДА. Ф. 7. Оп. 1. Д. 2. Л. 5); Дело о распопе Иване Андреевиче, говорившем непристойные речи о государе. Приговор о смертной казни (первая половина 18-го века; РГАДА. Ф. 7. Оп. 1. Д. 38. Л. 8–9); Дело о садовнике Михаиле Кондакове, учившемся в Голландии и рассказывавшем о том, что там дерзко от130 Действие норм Соборного уложения 1649 г. и Воинского артикула 1715 г. о преступлении… зываются о Петре Великом (1729 г.; РГАДА. Ф. 7. Оп. 1. Д. 243. Ч. 1. Л. 1–55, Ч. 2. Л. 56–81); Дело о солдате Никифоре Коробове, говорившем непристойные слова об императрице Елизавете (1744 г.; РГАДА. Ф. 7. Оп. 1. Д. 934. Л. 15); Дело о наказании аудитора Веселовского за непристойное толкование слова «государственное дело» (1744 г.; РГАДА. Ф. 7. Оп. 1. Д. 933. Л. 7. Приговор. РГАДА. Ф. 7. Оп. 1. Д. 933. Л. 4). В последующем преступления против государя жёстко пресекались. Например: Дело о сотнике Янжуле и наказанном полковнике Бороздине, осужденных за неприличные слова об императрице Екатерине I (1726 г.; РГАДА. Ф. 7. Оп. 1. Д. 215. Л. 13); Дело о подьячем Карпе Сторожевском и других лицах, говоривших неприличные слова об императрице Екатерине I (1726 г.; РГАДА. Ф. 7. Оп. 1. Д. 220. Л. 1); Дело о малолетнем сыне латыша Петре, осужденном за бранные слова о государыне (1748 г.; РГАДА. Ф. 7. Оп. 1. Д. 1246. Л. 26); Дело о солдатах Матвее Сахарове, Федоре Яковлеве и других осужденных за дерзкие слова о государыне (1748 г.; РГАДА. Ф. 7. Оп. 1. Д. 1250. Л. 42); Дело о латыше Мартыне Симоне, сужденном за бранное выражение об императрице Елизавете (1748 г.; РГАДА. Ф. 7. Оп. 1. Д. 1269. Л. 9); Дело о самозванце малороссийского переяславского полка Дмитрии Поповиче, назвавшем себя императором Петром III, «с товарищами» Ириной и Алексеем Уразовскими, Григорием Синицей, Андреем Гончаренко и Евгенией Тихоновой (1779–1783 гг.; РГАДА. Ф. 149. Оп. 1. Д. 82. Л. 313). Петр I распространил действие Воинского артикула на все суды государства. Хотя в своей основе это был военно-уголовный закон, содержавший как общеуголовные, так и воинские преступления, в нём тщательно было разработано учение о преступлении и ответственности. Именно при Петре I было впервые введено в оборот слово «преступление», описательно определённое в Указе 1714 г.: «многие якобы оправдывают себя, говорят, что сие не заказано было, не рассуждая того, что всё, что вред и убыток государству приключить может, суть преступление» [3, с. 3]. В XVII в. под преступлением стали понимать не только нарушение законов и ослушание царской воли, но и деяния, наносящие вред и убыток государству, а также всё, что могло быть рассмотрено как вражеское и предосудительное против персоны его величества. Несмотря на то что понятие преступления не было прокомментировано законом, такой вывод вытекал из его общего содержания. Все преступления можно было классифицировать по объекту посягательства, причём первое место занимали преступления против веры, против государства, воинские преступления. Например: Приговоры по военносудным делам морских офицеров и беглых рекрут, вынесенные на корабле «Полтава» (1714 г.; РГАДА. Ф. 9. Кабинет Петра I. Отд. II. Книга 22 «Входящие письма 1714 года. Табели и ведомости». Книга 3. Раздел IV. «Ведомости и другие документы». № 107. Л. 527–532); Дело об уклонении офицеров от службы, злоупотребления при наборе рекрут, солдат и матросов (1715 г.; РГАДА. Ф. 9. Кабинет Петра I. Отд. II. Книга 24 «Входящие письма 1715 года от «б» и от «л» по «сенатские». Книга 2. Д. 45 «Поярков Иван. Об интересных делах сыскных его смотрением». Л. 256–261). Далее шли должностные преступления (в частности, Петр I боролся со взяточничеством, о чём свидетельствуют материалы, сохранившиеся в РГАДА: РГАДА. Ф. 9. Отд. II. Книга 22 «Входящие письма 1714 года». Д. 64 «Сенат», «О запрещении взяток». Л. 805); преступления против порядка управления, против суда, имущественные преступления (например: Дело о продаже краденых вещей Федором Еремеевым и другими (1732–1733 гг.; РГАДА. Ф. 372. Оп. 1. Ч. 2. Д. 6301. Л. 38); Дело о краже в доме поручика Александра Дмитриевича Долгорукова (1735–1736 г.; РГАДА. Ф. 372. Оп. 1. Ч. 2. Д. 6300. Л. 91); Дело об обвинении крестьян в краже 131 Е.В. Епифанова хлеба из ларя на Неглинной в Москве (15.09.1741–1.10.1741; РГАДА. Ф. 372. Оп. 1. Ч. 2. Д. 6314. Л. 24); Дело об аресте управителя дворцовых имений Ильи Киляндера за злоупотребления по постройкам (1748 г.; РГАДА. Ф. 7. Оп. 1. Д. 1263. Л. 5); Дело о побеге крестьянина Андрея Андреева, осужденного за грабеж (1766 г.; РГАДА. Ф. 7. Оп. 1. Д. 59. Л. 8); Дела судные об учинении особой комиссии по делу сыщика воров и разбойников Ивана Каина (1749 г.; РГАДА. Ф. 22. Оп. 1. Д. 34. Л. 14); Дело о краже служителем сенатора Нарышкина Агафоновым золотого оклада у иконы Казанской богоматери и др. вещей (1727–1741 гг.; РГАДА. Ф. 372. Оп. 1. Ч. 2. Д. 5841. Л. 8); преступления против личности (Дело о канцеляристе Федорове, шляхтиче Петерсоне и крестьянине Карпове, сужденных за ложные показания и смертные убийства (1727 г.; РГАДА. Ф. 7. Оп. 1. Д. 232. Л. 16); Дело о ссылке в Соловецкий монастырь попа церкви в Ямской Рогожинской слободе Степанова за убийство жены дворового человека Герасимова (1741 г.; РГАДА. Ф. 372. Оп. 1. Ч. 2. Д. 6374. Л. 232); Дело о помещиках Еремее Арсеньеве и Семене Воронове, сужденных за смертоубийство и грабежи (1748 г.; РГАДА. Ф. 22. Оп. 1. Д. 33. Ч. 1. Л. 1–49, Ч. 2. Л. 50–87); Дело о поручике Иване Мишкове, производившем разбои и убийства в Белгородской губернии, приговоренного к смертной казни (1765 г.; РГАДА. Ф. 22. Оп. 1. Д. 58. Л. 31); Дело о писаре Павле Яготинцове, сужденном за ложный донос и пр. (1767–1769 гг.; РГАДА. Ф. 22. Оп. 1. Д. 60. Л. 34); нарушения порядка и спокойствия, чести и достоинства, нравственности и т. д. Уголовно-правовые предписания Воинского артикула были положены в основу тех статей Свода законов Российской империи, в которых впервые в истории российского права было дано общее определение понятия преступления. Уголовное право приобретало, таким образом, нормативный характер — как общее правило поведения. Своё концептуальное и нормативное обоснование государственная уголовно-правовая политика в России получила в период правления Петра I, поскольку именно при нём был впервые введён в оборот термин «преступление». Цель уголовно-правовой политики того времени — борьба государства с преступлениями, составы которых были перечислены в соответствующих нормативных актах. В последующем именно через отдельные нормативные акты реализовывалась уголовно-правовая политика государства. Следует отметить, что и до эпохи Петра I существовало уголовное законодательство, однако оно было направлено на защиту от посягательства отдельных объектов: личности, собственности, церкви, государя и др. В эпоху Петра I объектом посягательства наряду с другими являлось государство, которое теперь осуществляло защиту своих законных интересов посредством уголовно-правовой политики. Уголовно-правовая политика появилась в период проведения мероприятий, направленных на реформирование законодательства и усиление режима законности (уголовная политика государства была направлена, прежде всего, на сохранение и укрепление власти государя). Она не могла быть либеральной в условиях непрекращающегося народного волнения второй половины 17-го — второй половины 18-го веков. Достаточно перечислить: Соловецкое восстание 1668 г., Стрелецкое восстание 1698 г., Астраханское восстание 1705–1706 гг., «Чумной бунт» (Москва) 1771 г., восстание ссыльных и солдат в Большерецком остроге на Камчатке под руководством М. Бениовского 1771 г., Крестьянская война под предводительством Е. Пугачёва 1772–1775 гг., восстание в Тобольске 1774 г. и др. (См.: РГАДА. Ф. 6 (разряд VI). Оп. 1. Д. 654. Л. 241; РГАДА. Ф. 6 (разряд VI). Оп. 1. Д. 663. Л. 58; РГАДА. Ф. 6 (разряд VI). Оп. 1. Д. 665. Л. 50; РГАДА. Ф. 6 132 Действие норм Соборного уложения 1649 г. и Воинского артикула 1715 г. о преступлении… (разряд VI). Оп. 1. Д. 633. Ч. 1. Л. 1–3, Ч. 2. Л. 4–55, Ч. 3. Л. 56–72; РГАДА. Ф. 6 (разряд VI). Оп. 1. Д. 667. Л. 15). Понимание преступления, закреплённое в российском законодательстве, начиная с первых нормативных актов, всецело зависело от социально-экономической формации и полностью отражало уголовно-правовую политику государства. Каждый этап развития государственности наложил свои отпечатки на понимание того, является ли деяние преступлением или нет. В силу того, что Россия миновала рабо владельческую формацию, первые письменные нормативные акты о преступлениях берут своё начало с периода феодализма; тогда к преступлениям были отнесены деяния, посредством которых осуществлялось посягательство на интересы церкви, государства, собственность феодалов. Закон, не давая понятия преступления, лишь очерчивал круг деяний, являвшихся преступными. 1 . 2. 3. 4. 5. 6. 7. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ История государства и права СССР. Ч. 1. М.: Юридическая литература, 1967. — 651 с. Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть: курс лекций. М.: Бек, 1999. — 572 с. Российское законодательство Х–ХХ веков: В 9 т. Т. 3. М.: Юридическая литература, 1985. — 512 с. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть общая: лекции. М.: Наука, 1994. Т. 1. — 380 с. Тельберг Г.Г. Очерки политического суда и политических преступлений в Московском государстве XVII века. М.: Тип. Имп. Моск. Университета, 1912. — 306 с. Чебышев-Дмитриев А.О. О преступном действии по русскому допетровскому праву. Казань: Типография императорского университета, 1862. — 218 с. Шалфеев Н. Об Уставной книге Разбойного приказа. СПб.: Типография Морского Министерства, 1868. — 76 с. OPERATION OF NORMS OF COUNCIL CODE OF 1649 AND WARRIER PART 1715 OF THE CRIME ON THE EXAMPLE OF THE MATERIALS, STORING IN THE RUSSIAN STATE ARCHIVE OF ANCIENT ACTS Epifanova Elena Vladimirovna candidate of juridical sciences, Associate Professor, Theory and History of State and Law Department, Kuban State Agrarian University (Krasnodar), e-mail: [email protected] This article deals with the operational norm of Council Code 1649 and Warrior Part1715 of the crime giving examples of jurisprudence materials stored in the Russian State Archive of Ancient Acts. 133 Е.В. Епифанова Keywords: crime, Council Code of 1649, Warrior Part 1715, criminal law, jurisprudence, history of law. 1 . 2. 3. 4. 5. 6. 7. 134 REFERENCES The history of state and law of the USSR. P. 1. М.: Yuridicheskaia Literatura, 1967. — 651 p. Naumov А.V. The Rusian Criminal Law. General part: lecture series. М.: Bek, 1999. — 572 p. Russian Legislation of the Х–ХХ centuries: In 9 v. Vol. 3. М.: Yuridicheskaia Literatura, 1985. — 512 p. Tagantsev N.S. The Russian Criminal Law. Generality: lectures. М.: Nauka, 1994. Vol. 1. — 380 p. Telberg G.G. Sketches of political court and political crimes in the Moscow state XVII century. М.: Typography of Imperial Moscow University, 1912. — 306 p. Chebyshev-Dmitriev A.О. About criminal behavior by Russian pre-Petrine right Кazan: Typography of Imperial University, 1862. — 218 p. Shalfeev N. About the Authorized book of the Thuggish order. SPb.: Typography of Naval Ministry, 1868. — 76 p. ИНФОРМАЦИЯ ДЛЯ АВТОРОВ Журнал публикует работы в различных областях психологии, экономики, права и на стыке этих наук. Издаётся с периодичностью 4 номера в год, имеет электронную версию в Интернете, которая по содержанию идентична печатной форме. Принимаются материалы объёмом от 12 до 32 тыс. знаков с пробелами (0,3– 0,8 п. л.) в электронном виде формата Word for Windows по следующим разделам: •• научные статьи •• обзоры отечественных и зарубежных исследований •• рецензии •• оригинальные учебно-методические материалы •• информационные материалы (объявления, отчёты о конференциях и т. п. объёмом не более 10 тыс. знаков — 0,2 п. л.). Присланные статьи не должны быть опубликованными ранее в других изданиях. Требования к оформлению материалов: формат страницы А4, все поля 2 см, шрифт Times New Roman, кегль 14, межстрочный интервал — 1,5; абзацный отступ 1 см. Оформление рисунков, таблиц и формул осуществляется стандартными средствами Microsoft Office Word, таблицы нумеруются сверху (Таблица 1 — Название), текст в таблицах набирается 12 кеглем, межстрочное расстояние — 1,0; рисунки нумеруются снизу (Рисунок 1 — Название). В верхнем левом углу первой страницы обязательно указывается код УДК. Также рукопись должна включать следующие элементы: •• название •• авторская справка •• аннотация •• ключевые слова •• список литературы Авторская справка включает сведения об авторе(-ах): ФИО полностью (на русском и английском языках), учёная степень, учёное звание, должность, место работы (полное название организации в именительном падеже на русском и английском языках), город, страна, номер контактного телефона, электронный и почтовый адреса. Аннотация: краткое описание основной идеи, цели, результатов исследования (на русском и английском языках). Ключевые слова: указываются несколько основных понятий и терминов (на русском и английском языках), используемых в статье. Список литературы оформляется в соответствии с ГОСТ 7.05-2008, формируется в конце статьи; цитируемые (упомянутые) источники группируются в алфавитном порядке. Каждому источнику присваивается порядковый номер. Литература на иностранных языках приводится после отечественной литературы. В библиографическом описании источника указываются автор, название, место издания и название издательства (кроме периодических изданий), год издания; для статей указываются номера страниц, для монографий, учебников, авторефератов и т. п. — общее количество страниц. При ссылке на электронные ресурсы следует указывать заголовок титульной страницы ресурса, полный адрес ресурса и дату последнего обращения к веб-странице. Например: Энциклопедия Кирилла и Мефодия [Электронный ресурс]. URL: http:// www.megabook.ru/index.asp?page = enciklopedia (дата обращения: 7.12.2012). Внутритекстовая ссылка обозначается квадратными скобками. Она должна содержать номер источника и — при цитировании — страницу (или страницы), на которую(-ые) делается ссылка. Пример ссылки: [5, с. 14], т. е. цитируется страница 14 источника под номером 5 списка литературы. 135 ИНФОРМАЦИЯ ДЛЯ АВТОРОВ Полученные статьи проходят обязательное рецензирование членами редакционной коллегии, редакционного совета или другими высококвалифицированными специалистами (как правило, докторами наук), имеющими наиболее близкую к теме статьи научную специализацию. Рецензенты уведомляются о том, что присланные им рукописи являются частной собственностью авторов и содержат сведения, не подлежащие распространению. Рецензирование проводится конфиденциально. Основные разделы рецензии: •• соответствие содержания статьи её названию и заявленной цели; •• в какой мере статья соответствует современным достижениям в рассматриваемой области науки, степень её актуальности; •• описание достоинств и недостатков статьи, её научной значимости; •• оценка формы подачи материала, её соответствие стандартам журнала; •• предложения по доработке текста (если таковые имеются); •• целесообразность публикации статьи. Если рецензия содержит рекомендации по исправлению и доработке статьи, автору направляется текст рецензии или выдержки из неё с предложением учесть рекомендации при подготовке нового варианта статьи. Окончательное решение о публикации статьи принимается редколлегией журнала. Авторы статей несут ответственность за содержание материалов, не подлежащих открытой публикации, точность приводимых фактов, статистических данных, собственных имен, прочих сведений. Материалы присылаются на электронный адрес редакции: [email protected]. Почтовый адрес редакции: 350042, г. Краснодар, ул. Садовая, 218, Институт экономики и управления в медицине и социальной сфере. Контактный телефон: (861) 2523724 (отв. секретарь Жанна Михайловна Куликова). Корректура: А.А. Игнатова Вёрстка: Е.А. Солодовникова Перевод: Е.Р. Мелкумова Подписано в печать 03.03.2013 г. Формат бумаги 60×90 1/8. Бумага офсетная. Печать офсетная. Тираж 1000 экз. Заказ № 13786 Издательство «ЭДВИ» РОССИЯ, 350012, г. Краснодар, ул. Лукьяненко, 95/3, тел./факс: (861) 222-01-02, 222-75-55, 220-12-56, е-mail: [email protected]

психология экономика право - Институт экономики и управления

Похожие документы

Разделы

Поддержка

психология экономика право - Институт экономики и управления

Похожие документы

Добавить этот документ в коллекции

Добавить этот документ в сохраненные

Предложите, как улучшить StudyLib