КОНФЕССИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ МОНГОЛОЯЗЫЧНЫХ НАРОДОВ

КОНФЕССИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ МОНГОЛОЯЗЫЧНЫХ НАРОДОВ
Автор: Л. В. НАМРУЕВА
НАМРУЕВА Людмила Васильевна - кандидат социологических наук, старший научный сотрудник
Центра этносоциальных исследований Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН
(КИГИ РАН) (E-mail: lnamrueva@yandex.ru).
Аннотация. Анализируется роль буддизма как консолидирующего фактора монголоязычных народов
России, оказывающего влияние на возрождение этнокультурных ценностей и развитие этнических
общностей.
Ключевые слова: буддизм * религиозная идентичность * самоидентификация * духовное возрождение *
религиозность
Буддизм играет важную роль в идентификационных процессах монголоязычных народов - бурят,
калмыков; тюркоязычных - тувинцев и части алтайских народов. Специалисты отмечают, что имеются
общие тенденции проявления религиозного фактора в идентификации этих народов, однако каждый из
них обладает своей особенностью в указанном отношении [Китинов, 2008: 174].
Калмыки - народ азиатского происхождения. Основная религия - тибетский буддизм, что выделяет
калмыков как единственный этнос в Европе, исповедующий эту мировую религию. В Калмыкии
буддизм на современном этапе используется наряду с языковым фактором для актуализации этнической
самоидентификации.
В Бурятии вместе с шаманизмом на протяжении четырех веков распространен буддизм,
представленный школой гелугпа. На фоне значительного преобладания адептов этой господствующей
традиции, в этой республике в 1990-е гг. начали распространяться иные школы тибетского буддизма,
такие, как дзогчен, карма-кагью, сакьяпа и др. [Буряты, 2004: 592].
Для двух монголоязычных этносов, живущих на протяжении нескольких столетий в тесном
взаимодействии с народами иных культур и религий, конфессиональная принадлежность играет
важную роль не только в идентификационном процессе, но и в сохранении своеобразной культуры. К
сожалению, существуют ошибочные мнения:
стр. 124
к примеру, М. И. Исаев пишет, что большинство бурят считаются православными, но сохранили
шаманство [Исаев, 2002: 27]. Так, Е. А. Островская рассматривает формирование нового социального
феномена конфессиональной идентичности - "российский буддист", выявляет противоречия и
трудности буддийского ренессанса в Бурятии, Калмыкии и Туве [Островская, 2008].
К тому же, анализ калмыцкого и бурятского духовного возрождения обращен преимущественно в
прошлое. На наш взгляд, религиозность населения и конфессиональный фактор надо рассматривать
наряду с такими понятиями, как "родная земля, территория", "традиции и обычаи", "язык".
В 2009 г. Центром этносоциальных исследований КИГИ РАН было опрошено 318 человек. Из них
мужчины составляют 40%, женщины - 60%; до 20 лет - 5,3%, 20 - 29 лет - 28,1 %, 30 - 39 лет - 21,8%, 40
- 49 лет - 27,1 %, 50 - 59 лет - 17,7%. Калмыки - 60,7%. Жители Элисты - 59%, райцентров - 24%, селяне
- 17% от выборочной совокупности. Также осуществлен вторичный анализ результатов опросов
общественного мнения населения Бурятии в 2005, 2007 гг. (жители г. Улан-Уде, Гусиноозерска и 14
поселений сельских районов Бурятии). Общее количество опрошенных составило более 700 человек.
Выборка репрезентативна по полу, возрасту и национальности [Межнациональные.., 2008].
Социологические исследования, проводимые в Калмыкии фиксируют основные показатели этнической
принадлежности калмыков: национальные обычаи, традиции - 60%, язык - 44%, родная земля, общая
территория - 44%, религия - 36%, историческое прошлое - 28,4%, национальное самосознание - 25,7%.
По данным А. В. Бильтриковой, ассоциативный ряд, связанный с бурятским народом, выглядит
следующим образом: 1) место, где я родился - 66%; 2) наша земля, территория - 63,2%; 3) язык нашего
народа - 60,4%; 4) наше прошлое, наша история - 55,2%; 5) наша религия - 44,4%; 6) душевные качества
народа - 42,5%; 7) государство, в котором я живу - 22,2% [Скрынникова, 2003: 144]. При этом считают
себя верующими 29% калмыков и 2,7 - 2,9% бурят. Верят, но не участвуют в религиозной жизни 39,9%
калмыков и 24% бурят. Это может быть вызвано длительным воздействием на людей атеистической
идеологии. В Калмыкии до 1937 г. было упразднено под различными предлогами 79 хурулов. К началу
Великой Отечественной войны не действовал ни один храм. Калмыцкие буддийские
священнослужители были либо осуждены, либо вынуждены снять с себя сан [Очирова, 2004: 10]. В
Бурятии к концу 1930-х гг. все буддийские монастыри были закрыты, а буддийские монахи
репрессированы [Очирова, 2004: 138].
Результаты опросов свидетельствуют, что количество респондентов, назвавших себя атеистами,
является одинаковым в анализируемых группах и равно 8%. От недавнего атеистического прошлого в
республиках осталась лишь небольшая часть неверующих, что свидетельствует об изменениях за два
последних десятилетия. 12% бурят, 7% калмыков, несмотря на отсутствие веры, участвуют в
религиозной жизни. 15% опрошенных калмыков и более 50% бурят не определились со своими
религиозными убеждениями, несмотря на это, они регулярно посещают культовые заведения (хурулы,
дацаны). Неопределившихся среди бурят значительно больше, чем среди калмыков.
Б. Китинов отмечает, что "общая религия и в целом единые этнические корни не оказывают в наши дни
серьезного объединяющего воздействия на калмыков и бурят. Эти народы, хотя и ощущают себя
родственными в духовном и кровном отношениях, имели мало общего в своей истории; например,
обучались молодые ламы в разных местах: у первых - преимущественно в Тибете, у вторых - в
Монголии; в Тибете даже в пределах одного монастыря они жили и обучались, как правило, раздельно
[Китинов, 2008: 178 - 179].
По мнению Кублицкой, религиозная и конфессиональная идентичность в одних условиях не играет
существенной роли и никак не проявляется, в других - выступает на первый план и даже доминирует,
вытесняя другие идентичности индивида.
стр. 125
Причины этого социального явления, которое характеризует российское общество в последние
десятилетия, Ж. Т. Тощенко объясняет тем, что "религиозная самоидентификация осуществляется не
столько по принадлежности к той или иной религии, сколько на основе соотнесения себя с
определенной культурой, национальным образом жизни, в значительной мере сформировавшимися под
воздействием данной религии" [Тощенко, 2008: 50].
Китинов отмечает, что "проблема идентичности связана с таким моментом, как переплетение
религиозной принадлежности с этнической идентификацией людей". Взаимопроникновение
этнорелигиозных компонентов на уровне сознания, связанных с ними обычаев, обрядов, традиций
позволяет говорить о том, что этнонимы "калмык", "бурят" содержат в себе смысл "буддист", и
буддийская культура является основным показателем для идентификации этих народностей. Вследствие
этого взаимопроникновения, уровень национальной самоидентификации оказывается на порядок ниже
конфессиональной самоидентификации.
Рассмотрим эти изменения подробнее. По итогам исследования 2004 г. 90% калмыков считали себя
буддистами, через пять лет их число возросло незначительно. Среди калмыков появились лица,
исповедующие ислам. Изменение конфессиональной идентичности происходит в результате
длительного этнокультурного взаимодействия народов в данном многоэтничном регионе. Верующими
назвали себя 69,9% калмыков. Как видим, уровень религиозной самоидентификации ниже
национальной самоидентификации (96,2%).
Несовпадение, но в значительно в больших размерах, наблюдаем и у респондентов-бурят. Свою
религиозную самоидентификацию определили 26%, а национальную принадлежность - все
опрошенные. Ответ на вопрос, в котором надо было указать вероисповедание, показал, что
подавляющая часть опрошенных бурят является буддистами. Заметен рост числа буддистов от 88,8% в
2005 г. до 92,6% в 2007 г. По всей видимости, это произошло за счет уменьшения численности
православных среди бурят с 3,9% в 2005 г. до 0,8% в 2007 г. Количество шаманистов более стабильно,
чуть выше 6%.
Исторически традиционные конфессии в массовом сознании занимают место культурообразующей
составляющей в общей системе ценностей духовной жизни того или иного народа [Кублицкая, 2009].
По мнению Тощенко, в нашей стране произошло сближение понятий "этническая" и "религиозная
идентичность", которые "взаимно покрывают друг друга, в свою очередь порождая весьма сложные
взаимосвязи в общественном сознании и социальной практике". Поэтому в ответе на вопрос, где
требуется указать свое вероисповедание, респонденты фиксируют традиционную религию народа, к
которому принадлежат, действуя скорее от привычного соотношения "калмык, значит, буддист",
"бурят, следовательно, буддист", а не оценивая свое реальное религиозное поведение и мировоззрение.
На наш взгляд, повышение конфессиональной идентичности происходит не потому, что в повседневной
жизни наши респонденты в обеих республиках постоянно посещают хурулы, дацаны, тщательно
выполняют предписания, а скорее, по той причине, что живут в семьях с буддийскими традициями.
Человек опирается на религию в основном при решении каких-либо своих внутренних вопросов,
отбирая в ней для себя то, что наиболее соответствует его жизненному опыту, уровню знаний,
психологическому состоянию, душевному складу [Хомушку, 2006: 167]. Так, для людей пожилого
возраста характерно обращение к морально-нравственным нормам буддизма. Для части верующих
религия является определенными взглядами и действиями, которые были восприняты еще в детстве и
превратились в привычную форму отношения к действительности: "люди все больше посещают храмы,
церкви для создания психологической комфортности, что компенсирует им отсутствие обустроенной
экономической жизни" [Муханова, 2008].
Современные калмыки видят в традиционном вероисповедании не только этнические черты, но и
нуждаются в религии в прагматических целях. Они посещают
стр. 126
хурул, службы, чтобы решить каждодневные проблемы ("продлить жизнь", "устранить препятствия",
"открыть дорогу" для успешного дела, успехов в учебе и так далее). М. Уланов пишет, что большинство
калмыков имеют слабые представления о буддизме. Хурулы в основном занимаются обрядовой
деятельностью, что приводит к тому, что буддизм для верующих ассоциируется главным образом с
выполнением ритуалов [Уланов, 2008: 134]. Несмотря на то, что в Калмыкию регулярно приезжают
буддийские учителя, которые дают публичные лекции, население остается в стороне от изучения
буддизма.
На вопрос о роли религии в современных условиях наиболее популярен ответ: "способствует
формированию терпимости и доброго отношения друг к другу в семье и обществе" (калмыки - 43%,
буряты - 31,1%). Далее следует: "религия объединяет, консолидирует людей" (калмыки - 14,5%, буряты
- 22,6%). 15,5% калмыков и 20,9% бурят считают, что религия способствует развитию личности,
формированию нравственной и моральной ответственности.
В связи с восстановлением утраченных этнокультурных и религиозных традиций начался процесс
возрождения тибетского буддизма: строятся храмы, создаются объединения светских последователей
буддизма, развивается издательская и культурно-просветительская деятельность буддийских
организаций. Калмыкия и Бурятия относятся к числу российских регионов, в которых нет открытых
межконфессиональных конфликтов и политических разногласий на религиозной почве. "В сегодняшней
российской ситуации - это ценнейший "социальный капитал", сохранение и приумножение которого
является обязанностью исполнительных властей и религиозных лидеров, а также политических
деятелей и научной общественности" [Буряты, 2004: 592]. В межконфессиональных и межэтнических
отношениях буддизм проявляет присущие ему веротерпимость, миролюбие и гибкость, уважительное
отношение к иным религиозным и этнокультурным традициям [Абаев, 2003: 32]. В буддизме есть
традиционная установка на закон подвижного равновесия. Не следовать чему-то одному,
единственному, а удерживать равновесие между двумя, склоняясь то в одну, то в другую сторону в
зависимости от ситуации, потребности внутреннего развития. Так, например, способность уравновесить
ситуацию позволила Японии обогащаться духовно и материально, не теряя самобытности, а укрепляя ее
[Бадмаев, 2004: 126]. "Конец ушедшего столетия показал, что приходит эпоха плотного взаимодействия
культур, религий, вообще цивилизаций, когда народам требуется творчески подойти к выработке новой
идеологии, выйти на новый уровень развития, и при этом не потерять своей самобытности" [Китинов,
2008: 170]. Усиливается роль буддизма как традиционной религии бурят и калмыков, оказывая мощное
влияние на процессы возрождения этнокультурных ценностей и выступая как важнейший фактор
консолидации, сохранения, укрепления и дальнейшего развития этих этнических общностей.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Абаев Н. В., Дондоков Б. Д. Буддизм, христианство и национальная идея бурят: "евразийские" аспекты //
Этносоциальные процессы в Сибири: Тематический сборник. Новосибирск, 2003. Вып. 5.
Бадмаев В. Н. Буддийская культура в самоидентификации России //Буддийское духовенство и культура
калмыцкого народа. Материалы Межд. науч. конф-ции. Элиста, 2004.
Буряты / Отв. ред. Л. Л. Абаева, Н. Л. Жуковская. М., 2004.
Исаев М. И. Словарь этнолингвистических понятий и терминов. М., 2002.
Китинов Б. У. Буддизм в идентификационных процессах у российских буддистов // Религия в
самосознании народа (Религиозный фактор в идентификационных процессах). М., 2008.
Кублицкая Е. А. Особенности религиозности в современной России // Социол. исслед. 2009. N4.
Кублицкая Е. А. Изучение религиозной и конфессиональной самоидентификации современного
российского общества // Социально-гуманитарные знания. 2009. N 3.
Межнациональные и конфессиональные вопросы Бурятии в свете общественного мнения (по
материалам прикладных социологических исследований 2005 и 2007 гг.) / Ц. Б. Будаева, Н. Ц.
Хантургаева, Д. Ц. Будаева и др. Улан-Удэ, 2008.
стр. 127
Муханова М. Н. Религии в социокультурном процессе региона // Социология и общество: пути
взаимодействия. Ill Всероссийский социологический конгресс. Электронный ресурс. Материалы
конгресса. М., 2008. 1 электрон. опт. диск (CD-ROM).
Намруева Л. В. Конфессиональный фактор в идентификационных процессах (по итогам опроса 2008 г. в
Калмыкии) // Вестник КИГИ РАН. 2009. N 1.
Островская Е. А. Российский буддизм в оправе гражданского общества // Социология и общество: пути
взаимодействия. Ill Всероссийский социологический конгресс. Электронный ресурс. Материалы
конгресса. М., 2008. 1 электрон. опт. диск (CD-ROM).
Очирова Н. Г. Буддийское духовенство и развитие калмыцкой культуры // Буддийское духовенство и
культура калмыцкого народа. Материалы Межд. науч. конф-ции. Элиста, 2004.
Скрынникова Т. Д. Традиционная культура и буддизм в самоидентификации бурят // Религия и
идентичность в России. М., 2003.
Тощенко Ж. Т. Религиозная идентичность и бюрократия // Религия в самосознании народа (Религиозный
фактор в идентификационных процессах). М., 2008.
Уланов М. С. Калмыцкий буддизм: исторический опыт и современные социальные реалии // Народы
Калмыкии: проблемы национального самосознания и толерантности. Элиста, 2008.
Хомушку О. М. Этнические особенности культуры человеческой общности // Мир психологии. 2006. N 1
(45).
стр. 128