Возникновение и развитие отечественной виктимологии

№ 300(I)
ВЕСТНИК ТОМСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА
Июль
2007
ПРАВОВЕДЕНИЕ
УДК 343.988
Н.В. Ахмедшина
ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВИКТИМОЛОГИИ
Рассматриваются истоки отечественного виктимологического знания; анализируются предмет виктимологии, ее задачи и методы.
Изучение личности преступника в нашей стране стало предметом пристального внимания ученыхкриминологов в 1960-х гг. Разработка данной проблемы
привела к выводу о том, что изучение личности преступника невозможно без изучения жертвы совершенного им преступления и связи, существующей между двумя этими субъектами. Г. Гентиг справедливо замечает:
«В большинстве преступлений преступник скрыт, а
жертва, живая или мертвая, налицо» [1. С. 49], поэтому
взгляд на преступление с противоположной стороны,
т.е. со стороны потерпевших от преступлений, способствует более полному пониманию природы преступности вообще и отдельного преступления в частности.
Становлению отечественной виктимологии содействовало еще одно обстоятельство – развитие психологических знаний. До 30-х гг. ХХ в. в СССР психология
развивалась в следующих направлениях: психоанализ
(И. Ермаков), психотехника (И. Шпильрейн), педология (М.Я. Басов, Л.С. Выготский). После Постановления ЦК ВКП(б) 1936 г. «О педологических извращениях в системе Наркомпроса» работа по данным психологическим направлениям была закрыта. Наступившему
времени всеобщей коллективизации сознания было
чужда идея важности отдельной личности, поэтому
развитие персонологии было отодвинуто на многие
годы.
Новый подъем психологической науки начинается в
50-е гг. ХХ столетия. Не вдаваясь подробно в историю
психологии, рассмотрим теорию, ставшую главенствующей в отечественной психологии в эти годы. Это
теория деятельности, начало которой было заложено
С.Л. Рубинштейном [2] и продолжено в дальнейшем
А.Н. Леонтьевым [3]. Теория деятельности строится на
основе диалектического материализма, согласно которому не сознание определяет бытие, деятельность, а
наоборот, бытие, деятельность человека определяют
его сознание. Смысл деятельностного подхода может
быть уяснен из следующего утверждения С.Л. Рубинштейна: «Утверждение единства сознания и деятельности означало, что надо понять сознание, психику не как
нечто лишь пассивное, созерцательное, рецептивное, а
как процесс, деятельность субъекта, реального индивида, и в самой человеческой деятельности, в поведении
человека раскрыть его психологический состав и сделать таким образом саму деятельность человека предметом психологического исследования» [4. С. 250].
К сожалению, мы не можем привести какую-либо
конкретную методику, разработанную на основе теории деятельности, т.к. вопрос о практической значимости данной теории на сегодняшний день остается от138
крытым. При изучении личности преступника в России
использовались и используются в настоящее время, как
и за рубежом, методики, базирующиеся на принципах,
лежащих в основе психоаналитического и бихевиористского подходов: проективные методы; анкетные методы, обязательным элементом которых, как правило,
является изучение некоторых элементов бессознательного характера; экспериментальные методы психодиагностического исследования личности.
Начало виктимологических исследований в нашей
стране было заложено Л.В. Франком. Его работа «Об
изучении личности и поведения потерпевшего (Нужна
ли советская виктимология?)» [1. С. 30], опубликованная
в 1966 г., привлекла внимание к данной проблеме многих ученых. Так, в 1974 г. вышел сборник статей под
названием «Потерпевший от преступления» [5], где
многими авторами признавалась важность развития виктимологических исследований.
Первым фундаментальным трудом отечественной
виктимологии по праву можно считать монографию
Л.В. Франка «Потерпевшие от преступления и проблемы советской виктимологии». В ней указывается, что
изучение потерпевших от преступления «…а также и
тех, которые проявили определенную “способность”
превращаться в потерпевших в силу выполняемой ими
социальной роли или присущих им индивидуальных
качеств (“виктимности”), дает возможность глубже распознать и измерить целую малоизведанную подструктуру… – концентрат социальных последствий преступности, ее проекцию на жизнь нашего общества» [6. С. 3],
что будет способствовать более эффективной борьбе с
преступностью.
Зарождающееся виктимологическое знание выявило
множество спорных вопросов, одним из которых является следующий: является ли виктимология частью
криминологии или это самостоятельная отрасль науки?
Различное понимание степени самодостаточности виктимологического знания предопределило возникновение двух отличающихся подходов.
Так, например, по мнению В.И. Полубинского, виктимология является самостоятельной научной дисциплиной, изучающей жертв всех видов и категорий. При
этом на современном ему этапе развития виктимологии
(1979 г.) автор выделяет две самостоятельные, но взаимосвязанные научные отрасли:
– учение о жертве правонарушений;
– учение о жертве несчастных случаев (травмальная
виктимология) [7. С. 15–16].
Д.В. Ривман, рассматривая виктимологию в широком смысле как перспективное направление, замечает,
что «на современном уровне виктимологических исследований ее некриминальные направления лишь обозначились…» [1. С. 10–11].
Область научного знания, претендующая на самостоятельность, должна, прежде всего, обладать особым
предметом и развитой методологической базой. Знание
природы предмета исследования, структуры научного
знания, наиболее эффективных методов исследования и
разработанных на их основе практико-прикладных методик позволяет вывести исследовательскую работу на
уровень истинного научного знания. Соответствует ли
отечественная виктимология указанным требованиям?
Говоря об объекте виктимологического исследования,
Л.В. Франк писал, что им могут быть «любые потерпевшие от преступления, в том числе и при покушении,
близкие родственники погибших потерпевших, “виновные” потерпевшие… независимо от признания его таковым в уголовно-процессуальном порядке» [6. С. 41–42].
В целях определения предмета виктимологии отметим, что характер виктимологических исследований
может быть как теоретическим, так и практикоприкладным. Предметом виктимологии теоретического
характера, на наш взгляд, являются:
1) биологическая, психологическая и социальная
характеристика жертв преступлений;
2) уяснение индивидуально-групповых особенностей потерпевших от преступлений;
3) типовые модели взаимосвязи между жертвой и
преступником;
4) уяснение форм ситуативного и личностного фактора в событии преступления (виды виктимности);
5) поведение жертвы до, во время и после совершения
преступления, обусловленное причинно-следственными
связями события преступления;
6) определение индекса виктимизации (т.е. определение удельного веса жертв преступления в структуре отдельной группы населения, общества в целом) [8. С. 18].
Предмет виктимологических исследований практического характера, по нашему мнению, составляют:
1) разработка комплекса мероприятий (исходя из
типологического портрета жертвы определенного вида
преступлений), направленных на предупреждение и
сокращение уровня виктимизации населения;
2) разработка механизма возмещения вреда потерпевшим от преступлений (критерий, порядок и целесообразность), включая организацию центров психологической и социальной адаптации.
Весьма дискуссионным является вопрос о включении
в предмет виктимологии изучения юридических лиц.
Мнения ученых по этому поводу разделились. Мы полагаем, что хотя юридические лица могут стать потерпевшими от преступления, на сегодняшний день нецелесообразно их совместное изучение с потерпевшими – физическими лицами. Научное знание, точнее область научного
знания, всегда конкретно, а потому характеризуется ограниченным набором методов, отвечающих принципам
системности, единства. Предмет научного знания должен
быть четко выражен с точки зрения сущностной природы.
Физическое лицо и юридическое лицо – различные сущностные единицы. Они изучаются различными науками
совершенно разными методами, поэтому если допустить
подобное совместное исследование, то виктимологиче-
ское знание приобретает статус науки «обо всем». Тем не
менее, осознавая целесообразность исследования юридических лиц как объекта виктимологического знания, мы
полагаем рациональным в структуре виктимологии выделить два самостоятельных блока: виктимологическое знание о физических лицах и виктимологическое знание о
лицах юридических.
До решения вопроса о методах виктимологических
исследований необходимо определить цель и задачи
данных исследований. Виктимология, находясь в рамках
криминологии, не должна выходить за пределы целей и
задач этой науки, а потому конечной целью изучения
жертв преступлений должна быть разработка мер по их
реабилитации, а также предупреждение и профилактика
преступлений путем выявления природы виктимности.
Цель исследования достигается путем поэтапного решения задач, определяемых его предметом.
Что касается решения проблемы использования тех
или иных методов научного познания, которые являются составной частью любого исследования, то оно
имеет не только (а по нашему мнению, не столько) методологическую природу, сколько природу практикоприкладную. С помощью анализа используемых методов мы можем подвергнуть оценке результаты состоявшегося исследования. Таким образом, анализ методов – это анализ объективности исследования. Каждый
метод имеет свои достоинства и недостатки, а также
свою исследовательскую нишу, свою сферу использования. Игнорирование этого фактора может привести к
ненадежности исследования, необъективности, ненаучности уже на стадии планирования исследования.
Виктимология, как и любое иное научное знание,
руководствуется принципами диалектического познания, используя при этом приемы логического мышления: анализ, синтез, индукцию, дедукцию, аналогию,
системный подход. Методы, применяемые при изучении жертв преступлений, делятся на общенаучные и
методы конкретных наук.
Общенаучные методы «выступают в качестве своеобразной “промежуточной методологии” между философией и фундаментальными теоретико-методологическими
положениями специальных наук» [9. С. 184]. К ним относятся: статистический, наблюдение, эксперимент, моделирование, типология, метод анализа независимых характеристик. Так, например, статистический метод применяется при анализе уровня виктимизации населения, метод
эксперимента – при создании и работе реабилитационных
центров для потерпевших от преступлений.
Для решения своих задач виктимология использует
также методы конкретных наук. Из области социологического знания – метод интервью и анкетирование,
из области психологического знания – тестирование.
Особенностью отечественного виктимологического
исследования является то, что методу анализа независимых характеристик отведено главенствующее место.
Основные данные для изучения потерпевших берутся
из материалов уголовных дел, которые, к сожалению,
не являются полными, а нередко содержат невосполнимые пробелы, что не может не отразиться на качестве проводимого виктимологического исследования.
Поскольку одной из целей виктимологии является
классификация и типология личности жертв преступ139
лений на основе изучения их биофизической, психологической и социальной характеристики, не должно
принижаться значение биологического в человеке, объясняя все происходящее с индивидуумом на уровне
социального. Необходимо исследовать с позиций системного подхода в совокупности все данные о человеке. Человеческая личность – чрезвычайно сложное
структурное образование и выделение любых структурных элементов целесообразно лишь для последующего решения научно-познавательной задачи о механизме взаимодействия этих структурных элементов.
Выделение в структуре личности биологического, социального и индивидуально-психологического элементов есть в значительной степени научная абстракция,
т.к. с позиций сегодняшнего уровня развития наук о
человеке четкую границу между этими явлениями провести невозможно.
Показательным является тот факт, что ученыхвиктимологов сейчас интересуют не только теоретические вопросы, касающиеся выработки виктимологической терминологии, но и правовой статус жертв преступлений и меры оказания им практической помощи.
Так, например, в работе «Основы виктимологии» (1999) В.Е. Квашис большое внимание уделяет
вопросам прав потерпевших от преступлений, анализируя российское и зарубежное законодательство, а также проблеме возмещения жертвам причиненного преступлением ущерба и развитию в мире системы социальной помощи потерпевшим. В работе также ставится
вопрос о необходимости изучения «цены» преступности, под которой автор понимает совокупность последствий преступности – число жертв преступлений, причиненный гражданам физический и материальный
ущерб, мера его компенсации, а кроме того, последствия социально-психологического плана: снижение
уровня безопасности в обществе, повышение уровня
страха и т.п. [8. С. 31].
Профессору Д.В. Ривману, проводящему исследования в области виктимологии с 1970-х гг., принадлежит ряд работ, посвященных изучению личности потерпевших и виктимологической профилактике преступлений. Написанные совместно с В.С. Устиновым
«Виктимология» (2000) и самостоятельно «Криминальная виктимология» (2002) представляют собой
учебные пособия, предназначенные для изучения виктимологии в рамках отдельного специального курса
либо общего курса криминологии.
В «Криминальной виктимологии», помимо определений жертвы/потерпевшего, приведены социальнодемографическая и социально-психологическая типология потерпевших от преступлений; подчеркивается
важность изучения виктимологической ситуации, под
которой понимается «совокупность обстоятельств
формирования личности с повышенными виктимными
потенциями» [1. С. 89]. В учебном пособии также показывается важность проведения работы по возмещению
причиненного преступлением вреда потерпевшим, а
также их социально-психологической реабилитации.
Работа В.Е. Христенко «Психология поведения
жертвы» (Ростов-на-Дону, 2004) посвящена в основном
практическим вопросам виктимологии. Автор предлагает при изучении социально-психологических основ
140
виктимологии использовать аналитические методы,
например математические. Так, при помощи математических методов демонстрируется возможность описания уровня защищенности конкретного лица, что, несомненно, будет содействовать более эффективной
профилактике преступлений. Представленное учебное
пособие полезно не только в плане проведения профилактических мероприятий, но и для более эффективной
работы с потерпевшими при расследовании преступлений. В книге описаны особенности восприятия жертв
сексуальных преступлений; закономерности поведения
заложников; приведены рекомендации работникам
правоохранительных органов по общению с жертвами
преступлений, в том числе с малолетними жертвами и
свидетелями преступлений. Соблюдение этих рекомендаций, несомненно, понизит распространенность такого явления, как вторичная виктимизация жертв, неблагоприятные последствия которой подрывают доверие
потерпевших от преступлений к правоохранительной
системе в целом.
Названные выше работы демонстрируют существование в отечественной виктимологии двух взаимодополняющих исследовательских направлений. Последователи
первого направления (Д.В. Ривман, В.С. Устинов) в
большей степени ориентируются на социальные методы
исследования, второго направления (В.Е. Христенко) – на
психологические.
Решение проблемы практической помощи потерпевшим от преступлений ни в коей мере не должно
отставать от теоретических изысканий, и, возможно,
даже может стать приоритетным.
Так, за рубежом компенсация ущерба пострадавшим
от преступлений является одной из приоритетных задач
уголовной политики, в то время как в СССР, а позднее в
Российской Федерации, во главу угла ставятся уголовное преследование и наказание лица, совершившего
преступление, что, конечно, имеет своей целью предупреждение совершения ими новых преступлений. Но,
тем не менее, устранение угрозы общественной безопасности для неопределенного широкого круга потенциальных жертв не вполне решает проблемы жертв уже
пострадавших от преступлений.
По исследованиям Н.Г. Стойко и М.В. Танцерева за
имущественные преступления (рассматривались дела
по ст. 158, 264 УК РФ) соответственно 74 и 72% потерпевших считали наиболее значимым для себя возмещение ущерба, нежели наказание преступника. По преступлениям, предусмотренным ст. 131 и 111, 112 УК
РФ, эти показатели гораздо ниже – 12 (ст. 131) и 18%
(ст. 111, 112) [10. С. 30–31]. Согласно этим исследованиям 72% потерпевших (ст. 131 УК) выступают за максимальное наказание для преступников, в отличие от
12 и 6% потерпевших соответственно по ст. 264 и 158
УК РФ [10. С. 34–35].
Таким образом, если в преступлении против собственности потерпевший склонен примириться с преступником, если тот возместит ущерб, потерпевший же
от насильственных преступлений выступает за максимальное наказание преступника, что, впрочем, ни в
коей мере не говорит об отказе от возмещения ущерба.
Несмотря на то что на конституционном и процессуальном уровнях закреплено право потерпевшего на воз-
мещение ущерба (ст. 52, 53 Конституции РФ; п. 3, 4
ст. 42 УПК РФ), в действительности потерпевшие в
большинстве случаев в силу ряда причин (например,
материальная несостоятельность преступника) ограничиваются только осознанием того, что преступник наказан. Такое «символическое» возмещение ущерба
«…вряд ли сможет хотя бы частично компенсировать
боль и страдания, перенесенные потерпевшими и их
семьями, в особенности при отсутствии сочувствия и
заботы со стороны общества» [8. С. 175]. Мы разделяем
мнение В.Е. Квашиса о том, что решение проблемы возмещения ущерба потерпевшим от преступлений определяет уровень развития правовой системы конкретной
страны и является «стержнем правосудия» [8. С. 174].
Практическая сторона виктимологии в виде создания эффективных программ защиты и помощи потерпевшим от преступлений, как реальным, так и потенциальным, представляла собой до недавнего времени
весьма неразработанную сферу охраны прав граждан в
нашей стране. Такое развитие виктимологии, безусловно, имеет свои причины. Корни этого явления скрываются в политике отрицания ценности отдельной личности, ее прав и законных интересов, господствовавшей
еще в 30–50-е гг. ХХ в.
На сегодняшний день практически в каждом городе
существуют различные кризисные центры психологической помощи. Так, например, в Москве одним из таких центров является неправительственная организация «Анна», созданная в 1993 г. и работающая в двух
направлениях: кризисный центр для женщин-жертв
домашнего насилия, где работают юристы и психологи,
и национальный информационно-образовательный
центр, реализующий на уровне РФ программы против
насилия в семье.
Кроме того, в Российской Федерации разворачивают свою деятельность международные фонды, на-
пример Трастовый фонд ЮНИФЕМ, в поддержку деятельности по искоренению насилия в отношении женщин, и др.
Характерным отличием отечественной виктимологии от зарубежных исследований личности потерпевшего является то, что с момента своего возникновения
в конце 60-х гг. ХХ в. она развивалась преимущественно в теоретическом аспекте. Эта тенденция с незначительными изменениями продолжается и в настоящее
время. Для советской, а теперь российской виктимологии характерно стремление к глубокой разработанности методологических положений и более полной
сформированности системы понятийного аппарата.
Так, зарубежная виктимология, да и право вообще,
не разграничивают понятия «жертва» и «потерпевший». У нас же по этому вопросу до сих пор нет единого мнения. Вместе с тем виктимологические знания
еще не привели к этапу их широкого практического
применения, в том числе в законодательном регулировании прав жертв преступлений, хотя имеются отдельные попытки законодательного регулирования их прав
(см., например, главу IV «Возмещение вреда и социальная реабилитация» Федерального закона «О борьбе
с терроризмом», Федеральный закон «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства»). В этой связи отечественная виктимология в отличие от зарубежной все
еще находится на этапе своего становления.
Можно сделать вывод, что отечественная виктимология обладает самостоятельным предметом и методами
исследования. Таким образом, можно дать следующее
определение: криминологическая виктимология – это
учение о жертве преступления, его роли в механизме
преступного поведения, состоянии виктимизации и причинах виктимного поведения, а также мерах виктимологической профилактики преступлений.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ривман Д.В. Криминальная виктимология. СПб.: Питер, 2002.
2. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. М.: Наука, 1940.
3. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1982.
4. Рубинштейн С.Л. Принципы и пути развития психологии. М.: Изд-во МГУ, 1959.
5. Потерпевший от преступления / Под ред. П.С. Дагеля. Владивосток: Изд-во ДГУ, 1974.
6. Франк Л.В. Потерпевшие от преступления и проблемы советской виктимологии. Душанбе: Юрид. лит-ра, 1977.
7. Полубинский В.И. Правовые основы учения о жертве преступления. Горький: ВШ МВД СССР, 1979.
8. Квашис В.Е. Основы виктимологии. М.: NOTA BENE, 1999.
9. Кохановский В.П. Философия и методология науки. Ростов: Феникс, 1999.
10. Стойко Н.Г., Танцерев М.В. Уголовно-процессуальная функция потерпевшего по новому УПК РФ // Вопросы уголовного процесса и правовая реформа: Сб. науч. ст. / Отв. ред. Н.Г. Стойко. Красноярск: Изд-во Краснояр. гос. ун-та, 2002.
Статья поступила в редакцию журнала 11 декабря 2006 г., принята к печати 18 декабря 2006 г.
141