Европейские путешественники о природе

1
Байрамлы З.Х.
Кандидат исторических наук, доцент, Бакинский государственный университет
ЕВРОПЕЙСКИЕ ПУТЕШЕСТВЕННИКИ О СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ
ПРИРОДЕ СЕФЕВИДСКОГО ГОСУДАРСТВА
Основанное в начале ХVI столетия обширное централизованное государство
Сефевидов, обладавшее значительной военно-политической силой и высоким уровнем
экономического развития, сразу привлекло к себе внимание основных европейских
правителей и делового купечества. Именно поэтому не прекращаются поездки западных
путешественников с различными целями в Сефевидское государство. Многие записки и
отчеты, составленные европейскими путешественниками, дипломатами и миссионерами,
затрагивают вопросы как социально-экономической жизни государства, так и
административного устройства, быта, религии и обычаев населения. Так, например,
немецкого путешественника Энгельберта Кемпфера серьезно интересовало как само
государство Сефевидов, так и права и полномочия самых сефевидских шахов. Он
отмечает, что особыми привилегиями сильно отличаются от других азиатских правителей.
Шах Сулейман (1666-1694) обладал неограниченной властью в государстве, не встречая
никакого противодействия, объявлял войну и мир, заключая договоры, отменял законы
страны, мог ввести новые налоги. Шах обладал правом особой собственности над всеми
подданными страны и их имуществом. Его подданные, называя его «августейшим,
покровителем вселенной» [3, 14], принимали его как полномочного представителя
пророка. Побывавший в 1683-м году при Сефевидском дворе французский миссионер
Сансон, сообщая о неограниченной власти Сефевидского шаха, отмечает, что ни в одной
стране мира правители не обладают подобными правами. Подданные и их имущество
принадлежит шаху как абсолютному монарху, они воплощали в своем лице также
высшую духовную власть. Сансон отмечает, что подданные обращались к нему, как
«шахиншаху веры и религии». Миссионер в то же время сообщает, что подданные
доверяли шаху и не ждали от него неуместных показаний [7, 160-169]. Сансон, пытаясь
выяснить права и полномочия шаха, не смог определить сущность статуса «Муршиди
Камил» («совершенный руководитель»). Сохраняя статус неограниченной власти, шах,
как отмечено выше, в гражданской, военной, экономической сферах имел необъятные
полномочия. Шах Сулейман только после личной ревизии внутренней и внешней
торговли, доходов и расходов освобождал временно проживающих в Сефевидским
государстве европейских христиан от джизьи, а их мастерские - от уплаты налогов,
заселял их в самых лучших зданиях, отдавал распоряжения обеспечивать их из шахской
Казны [7, 168-169].
Жан-Батист Тавернье форму государственного устройства Сефевидского
государства определяет как типичную монархию. По его определению, стоявшие во главе
государства сефевидские шахи, будучи абсолютными монархами, являются полными
хозяевами жизни и имущества своих подданных. Если шах решил изменить жизнь самого
влиятельного государственного мужа, то, в отличие от европейского правителя, мог это
сделать, не считаясь ни с каким законом и ни с кем не советуясь, никто не осмеливался
спросить у него причину содеянного. Шах за малейшие подозрение, не проведя
расследования, мог подвергнуть смертной казни даже своих братьев, сестер, сыновей,
дочерей [5, 569]. О форме государственного управления Сефевидов, наряду с Тавернье,
имеется богатый материал в сочинении Адама Олеария. К тому же А.Олеарий в отличие
от Тавернье, будучи знакомым, с западными и восточными историческими источниками,
сделал попытку сравнения государственного управления Сефевидов с аналогичными
государственными институтами западных стран. Он отмечает идентичность светского
2
управления Сефевидского государства с государственным устройством России,
поскольку, как справедливо отмечают все историки, оба государства являются империей с
монархическим образом управления. В этих государствах правители, обладают
абсолютной властью и по своему усмотрению, правят, как хотят, не встречая возражений,
издают законы и сами же их отменяют. Они способны отнять собственность, даже саму
жизнь своих подданных. Несмотря на это, подданные подчиняются им как рабы, даже
если проливают их безвинную кровь, они проявляют удивительное терпение и покорность
[11, 834;6, 145-147].
Однако известно что, в этот период в России существовал сословнопредставительный орган – Земской собор, который, владея функциями законодательного
и фискального контроля, несколько ограничивал власть монарха. Е.Кемпфер замечает что,
в отличие от Сефевидского государства, русские бояре, тесно связанные с законами и
обычаями предков, ограничивали самоуправство царей [3, 14].
А.Олеарий анализируя вопросы наследственности верховной власти в
государственном управлении Сефевидов, касается и других сторон монархии. Он пишет,
что в стране власть, будучи наследственной, переходила от отца к законному наследнику.
Но если не было законного наследника, то к сыну от наложницы, а если и этого не было, в
подобном случае один из представителей рода шейха Сефи, как родственник умершего
шаха, мог быть посажен на трон [1, 836].
Если шах при жизни назначал себе наследника, то составлялось официальное
завещание. После его смерти, если не было подобного завещания, вопрос о
престолонаследии решался на расширенном совете с участием членов верховного дивана
и влиятельных кызылбашских эмиров. Известный исследователь истории Сефевидского
государства О.Эфендиев, ссылаясь на материалы источников, в связи с этим отмечает, что
после гибели шаха Исмаила II 24 ноября 1577 г., при решении вопроса о
престолонаследии среди многочисленных претендентов, эмиры в конечном итоге
остановились на кандидатуре старшего сына шаха Тахмасиба I Мухаммед Мирзе [4, 127].
Коронация проводилась в торжественной обстановки с участием великих эмиров. Шаху
поднесли обработанный золотом трон, на голову надели корону, к поясу привязали
символы власти - меч и кинжал. После этой церемонии участники коронации подходили к
месту, где восседал шах, «для целования ног». Приходом к власти нового шаха все ждали
перемен, каждый из государственных сановников старался завоевать любовь шаха, этим
сохранить свои должности, укрепить свое положение при дворе [3, 30, 31].
В дневнике Е.Кемпфера дается подробное описание коронации шаха Сефи II. Он
отмечает, что 26 октября 1666-ого года шах Аббас II на смертном одре перед членами
высшего совета выдвинул кондидатуру Хамза Мирзы и объявил о его назначении своим
преемником. Однако, когда придворные евнухи выдвинули другого сына шаха Сефи
Мирзу, главный везир, чтобы избежать противостояния, согласился с их решением. В
итоге на меджлисе, где присутствовали члены высшего совета с участием 200
влиятельных эмиров и сановников, происходит коронация Сефи Мирзы. После того, как
искусные мюнеджимы (толкователи звезд) определили благоприятный для коронации час,
шейх-уль-ислам пригласил на меджлис в Исфагане других влиятельных государственных
деятелей, сановников. Церемонию венчания возглавил сам шейх-уль-ислам. Е.Кемпфер
пишет, что в церемонии было оглашено письмо (завещание), представленное высочайшим
Диваном шейх-уль-исламу, где объявлялось, что якобы при жизни шаха Сефи Мирза был
избран отцам своим преемником. После оглашения письма и перед началом коронации
шейх-уль-ислам, приступив к своим обязанностям, поблагодарил бога, что он не лишил
страну столь достойного шаха, после чтения стихов и молитв из священного Корана, он
возложил корону на голову разнаряженного шаха и усадил его на золотой трон,
находивший по середине дворца. Сев напротив шаха, шейх-уль-ислам продолжал чтение
3
стихов из Корана. Участники торжества возгласами одобрения и аплодисментами
выражали свое отношение к происходящему. После того, как шейх закончил свое чтение,
в знак почтения поклонился перед троном. Фирмана нового шаха было принято решение о
назначение внутренней и внешней дворцовой охраны, о наказе музыкантам и плясунам
развлекать народ в течение 20 дней (столько лет было шаху), об отмене старых печатей и
изготовлении печатей с реквизитами нового шаха, чеканке монеты с именем нового шаха.
Сразу чеканились золотые монеты, которые от имени шаха преподносились сановникам
[3, 49]. Чеканка золотых монет являлась традиционной практикой при коронации. В
обращении и при товоробмене пользовались серебряными и медными монетами. Бывший
в Исфагане в 1694-м году на церемонии венчания шаха Султан Хусейна венецианец
Дж.Каррери пишет, что в Сефевидском государстве чеканились золотые и серебряные
монеты. Золотые монеты чеканились только для одаривания во время коронации
дворцовых сановников [2, 8].
Тавернье, анализируя механизм осуществления государственного управления
Сефевидов, описывает реальную картину неограниченных полномочий государей в
вопросах назначения чиновников в бюрократическом аппарате, однако допустил
определенные противоречия. Он справедливо отмечает, что шах мог своего гулама
назначить на любой высокий государственный пост в стране, а также, когда ему хотелось,
освобождать даже самого влиятельного сановника и заменить его новым. Но опровергая
свою верную мысль, далее он пишет, что государственные должности, будучи
наследственными, переходили от отца к сыну. Чтобы обеспечить систему
наследственности должностей, как военных, так и гражданских, отцы привлекали своей
сыновей при жизни к работе. В случае их малолетства должности до достижения
совершеннолетия осуществлял опекун [5, 571].
В отличие от Тавернье А.Олеарий, анализируя назначения в центральный и
провинциальные учреждения, а также отношения между шахом и этими органами,
отмечает ненаследственный характер этих должностей. Шах по собственному
усмотрению отличившихся героизмом и мужеством людей с титулом хана назначал
правителями областей. Наряду с личными качествами, а также за проявление
самоотверженности в деле служения шаху и родине можно было достичь высоких
должностей. Именно поэтому, некоторые люди, в сражениях подвергнув жизнь опасности,
добились ханских почестей. Но ханский титул не передается по линии кровного родства.
Правда, ханские потомки, заслуживающие особой почести, также становились хозяевами
отцовского имущества. Однако ни отцовские адреса, ни их должности напрямую не
относились к ним. Эти адреса и должности могли передаваться ханским потомком за
проявление личного героизма или по случаю особой почести со стороны шаха. Если шах
подозревал правителя какой-либо провинции, то сразу подвергал его смертной казни и
конфисковывал все его имущество [1, 884]. В этом случае ханский отпрыск терял право
наследования отцовского имущества. В ХVII в. Сефевидское государственное управление
вступило в новый период своего развития. На этом этапе знать из крупных земельных
собственников была удалена как из центрального, так и из местного управления, их
заменили чиновники, получавшие от государства за службу жалованье.
В дневнике Тавернье описывается также организация органов государственной
власти Сефевидов, их устройство и порядок распределения полномочий между ними.
Путешественник пишет, что население страны по примеру европейских стран, можно
разделить на 3 сословия: к первому относится придворная сановная знать, ханы,
областные правители и все сефевидское войско. Второе сословие состоит из чиновников
государственных и провинциальных канцелярий – правоведов, сборщиков и учетчиков.
Третий слой – это купцы, ремесленники, трудовой народ [5, 571]. Центральное и местное
органы управления централизованного сефевидского государства, как отмечает Тавернье,
4
состоят из представителей первых двух сословий. Гражданские, военные и
административные органы, т.е. различные институты государственного аппарата,
претерпевали изменения и постепенно совершенствовались. Было создано регулярное
войско, религиозные и светские судебные учреждения. Сефевидское государство,
являлась единой политической организацией, в системе его управления преобладали
специфические качества тюркских государств, но вместе с тем Сефевидам были
свойственны характерные институты и символы, которые в других государствах
восточных народов отсутствуют. Согласно источникам и свидетельствам европейских
путешественников, на территории Сефевидского государства функционировал
политический орган, выражающий интересы всех социальных слоев населения.
Литература
1. Адам Олеарий. Подробное описание путешествия Голштинского посольства в Москвию
и Персию в 1633, 1636 годах. Перевод с немец. П.Барсова, Москва, 1870, 1033 с.
2. Джемелли Каррери. Сафарнаме-йи Каррери. Тарджоме-йи доктор Аббас Нахдживани ва
Абдулали Каранг, Табриз, х.1348, 206 с. (на перс.яз.).
3. Энгельберт Кемпфер. Дар дарбаре шаханшахе Иран. Тарджоме-йи Кейкавус
Джахандари, Тегеран, х.1350, 382 с. (на перс.яз.).
4. Эфендиев О. Азербайджанское государство Сефевидов. Баку, 1993, 301 с. (на азерб. яз.).
5. Жан Батист Тавернье. Сафарнаме-йи Тавернье. Тарджоме-йи Абутураб Нури, Исфаган,
х.1336, 719 с. (на перс.яз.).
6. Махмудов Я.М. Путешественники, открытия, Азербайджан. Баку, 1985, 183 с. (на азерб.
яз.).
7. Сафарнаме-йи Сансон. Тарджоме-йи Абутураб Нури, Исфаган, х.1336, 237 с. (на
перс.яз.).