ДИССЕРТАЦИЯ НУЦАЛХАНОВА Г.Н
advertisement
Министерство образования и науки Российской Федерации Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Дагестанский государственный университет» На правах рукописи Нуцалханов Гамзат Нуцалханович Соглашение об учреждении зоны, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии в свете международного права Специальность 12.00.10 – Международное право. Европейское право ДИССЕРТАЦИЯ на соискание учѐной степени кандидата юридических наук Научный руководитель: кандидат юридических наук, доцент Ибрагимов Ахмед Муслимович Махачкала – 2014 ОГЛАВЛЕНИЕ Введение …………………………………………………………………… 4 Глава 1. Действующее международное право о создании зон, свободных от ядерного оружия (ЗСЯО), и история создания безъядерной зоны в Центральной Азии …………………………………………….……. 17 § 1. Международная практика договорно-правового регулирования статуса ЗСЯО как основа и предварительный этап на пути образования безъядерной зоны в Центральной Азии ……………………………………………..……… 17 § 2. Международные договоры о создании безъядерных зон в регионах мира и соглашение об учреждении ЗСЯО в Центральной Азии (сравнительная характеристика) ……………….…………………………..… 31 § 3.Международно-правовые нормы о нераспространении ядерного оружия и статус безъядерной зоны в Центральной Азии (общее и особенное)…………….……………………………………………………...... 49 Глава 2. Международно-правовое положение ЗСЯО в Центральной Азии …………………………………………………………………………….. 66 § 1. Договорное оформление безъядерной зоны в Центральной Азии .. 66 § 2.Принципы и цели создания и функционирования ЗСЯО в Центральной Азии …………………………………………………………………………….. 80 § 3.Содержание международно-правового положения ЗСЯО в Центральной Азии …………………………………………………………………………..… 90 Глава 3. Международное и внутригосударственное право о создании ЗСЯО в Центральной Азии ………………………………………………… 113 § 1. Правовые формы сотрудничества государств центрально-азиатского региона в создании ЗСЯО ……………………………………………………. 113 §2.Имплементация международно-правовых норм о создании региональной ЗСЯО в национальное право государств региона ………… 120 §3.Законодательство государств Центральной Азии, касающееся правового статуса региональной безъядерной зоны………………………….……….. 130 Заключение ………………………..………………………………………. 145 Библиография …………………………………………………………….. 148 4 ВВЕДЕНИЕ Актуальность темы диссертационного исследования. Одной из важнейших проблем поддержания международной безопасности ныне является нераспространение ядерного оружия. Недопущение расширения географии ядерного оружия по земному шару для целей реального обеспечения общей безопасности в современных условиях возможно через создание в разных регионах мира зон, свободных от ядерного оружия (ЗСЯО). Будучи ключевым элементом режима ядерного нераспространения, ЗСЯО полностью исключает возможность появления ядерного оружия в пределах такой зоны, способствует большей прозрачности в отношениях между странами региона и более строгому режиму проверок и контроля, что является оптимальным вариантом предотвращения распространения ядерного оружия1. Безъядерные зоны также считаются важным способом достижения цели стратегии «глобального ядерного нуля» посредством постепенного, регион за регионом, запрещения ядерного оружия. Концепция безъядерных зон, содействуя ядерному нераспространению, является также значительным фактором в деле урегулирования региональных конфликтов. Региональные соглашения о создании таких зон, сужая географическую сферу военной ядерной деятельности, являются важными правовыми инструментами глобального режима нераспространения. Тем самым они дополняют международные усилия, направленные на предотвращение появления новых государств, обладающих ядерным оружием. На сегодняшний день безъядерные зоны созданы в Латинской Америке и Карибском бассейне (Договор Тлателолко), в южной части Тихого океана (Договор Раротонга), в Юго-Восточной Азии (Бангкокский договор), в Африке (Договор Пелиндаба), в Центральной Азии (Семипалатинский 1 Термины «зона, свободная от ядерного оружия» и «безъядерная зона» рассматриваются в диссертационной работе как синонимы. 5 договор). Следует также отметить определѐнные перспективы в вопросе создания ЗСЯО на Ближнем Востоке, который приобретает всѐ большую актуальность на фоне сирийского конфликта. Обсуждение вопроса о создании ЗСЯО в данном регионе нашло отражение в Заключительном документе Обзорной конференции Договора о нераспространении ядерного оружия 2010 г. где упоминается необходимость созыва в 2012 г. Конференции по рассмотрению практического прогресса в деле установления зоны, свободной от оружия массового уничтожения (ОМУ) на Ближнем Востоке, однако в свете последних событий дата созыва данной конференции не согласована. Актуальность и важность создания в Центральной Азии зоны, свободной от ядерного оружия, продиктованы следующими обстоятельствами: - Пакистан и Индия демонстрируют потенциал и возможности своего ядерного оружия, проводят ядерные испытания. Помимо них в регионе находятся государства, не присоединившиеся к Договору о нераспространении ядерного оружия; - Центральная Азия с еѐ богатыми энергетическими, природными и другими ресурсами, в силу своего удобного географического положения превращается в арену стратегического соперничества интересов многих стран. Между глобальную тем, систему интеграция центрально-азиатских международной государств безопасности, в осуществляемая посредством создания безъядерной зоны, стала надежной гарантией стабильности и устойчивого развития в регионе; - необходимость создания ЗСЯО в Центральной Азии также обусловлена распространением терроризма, организованной ставящим целью преступности завладение и международного ядерными материалами. Безъядерная зона в регионе с эффективной системой физической защиты уменьшит вероятность утечки ядерных материалов с атомных объектов; 6 - созданная в центрально-азиатском регионе безъядерная зона является необходимым этапом продвижения глобальной системы ядерной безопасности и решения экологических проблем. По сравнению с другими существующими безъядерными зонами, ЗСЯО в Центральной Азии обладает следующими отличительными признаками: она полностью расположена в Северном полушарии и окружена сушей; ни одна из существующих ЗСЯО не включает государство, ранее обладавшее арсеналом ракетно-ядерного оружия; с центрально-азиатской ЗСЯО граничат государства, владеющие оружием массового уничтожения. Что касается Договора о зоне, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии, он имеет ряд нововведений: государства - его участники обязуются полностью выполнять положения Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний 1996 г. и подписать Дополнительный протокол МАГАТЭ; в нѐм зафиксированы обязательства по применению мер физической защиты ядерных материалов и установок; особое внимание в Договоре о ЗСЯО в Центральной Азии уделяется экологической реабилитации территорий, загрязнѐнных производством, разработкой и хранением ядерных взрывных устройств; Семипалатинский договор является первым соглашением в области безопасности, который охватывает все пять государств Центральной Азии. Согласовывая интересы государств Центральной Азии и закрепляя результат такого Семипалатинский согласования договор как в нормах ключевой международного правовой акт права, позволяет региональным державам решать свои задачи и достигать необходимых целей. Тем более, что ряд таких современных проблем как борьба с терроризмом, экологические потрясения требуют совместных действий государств центрально-азиатского региона, выработку взаимоприемлемых подходов. Очевидна необходимость изучения норм Семипалатинского договора в свете национальных правовых систем государств Центральной Азии. 7 Важность данных положений, актуальность создания и функционирования ЗСЯО в Центральной Азии диктуют необходимость системного изучения Семипалатинского договора в свете международного права и правовых систем государств-участников данного соглашения. Это, в свою очередь, представляет не только научный, но и практический интерес, поскольку позволяет выявить некоторые тенденции и разработать правовые механизмы восполнения пробелов подобных соглашений. Цели и задачи диссертационного исследования. Целью настоящего исследования является комплексный анализ юридической природы Договора о ЗСЯО в Центральной Азии с позиции международного права, а также национального законодательства государств-участников, затрагивающего правовой статус данной зоны. Для достижения поставленной цели в работе предполагается решение следующих задач: 1) исследовать процесс договорного оформления статуса ЗСЯО в различных регионах мира и провести сравнительный анализ Семипалатинского договора с международными договорами о создании безъядерных зон в других регионах, с международно-правовыми нормами о нераспространении ядерного оружия; 2) проанализировать формы правового сотрудничества государств Центральной Азии в процессе формирования безъядерной зоны, договорное оформление и юридическую основу еѐ создания и функционирования; 3) исследовать положения Семипалатинского договора, существующие в нѐм пробелы и выработать предложения по их устранению; 4) проанализировать сущность и механизм имплементации норм о ЗСЯО в национальные правовые системы центрально-азиатских государств; 5) изучить законодательство государств-участников Семипалатинского договора и выработать предложения по его совершенствованию. 8 Объектом диссертационного исследования выступают международные отношения государств Центральной Азии, государств, обладающих ядерным оружием, международных организаций, возникающие в связи с созданием и обеспечением эффективного функционирования безъядерной зоны в данном регионе. Предметом исследования являются международные договоры о создании безъядерных зон в различных регионах мира, международноправовые нормы о нераспространении ядерного оружия, Соглашение об учреждении ЗСЯО в Центральной Азии, документы международных организаций и затрагивающие законодательство статус центрально-азиатских региональной безъядерной государств, зоны, а также теоретические и практические вопросы, возникающие в связи с их заключением, действием и выполнением. Методологическую основу диссертационного исследования составляют общенаучные и специальные методы, используемые при изучении общественных отношений, международного права и международных отношений, и направленные на получение полного результата с позиции комплексного и системного подхода. В работе были использованы такие общенаучные методы познания, как логический, диалектический, анализ, синтез, сравнительно-правовой, исторический. В качестве специальных юридических методов использованы метод правового моделирования, анализ юридических документов. Степень научной разработанности темы исследования. В международно-правовой литературе имеется ряд работ, посвящѐнных исследованию различных аспектов создания и функционирования зон, свободных от ядерного оружия. При этом в ней отсутствуют исследования, непосредственно затрагивающие международное соглашение о ЗСЯО в Центральной Азии законодательством в контексте его соотношения государств-участников. Кроме с национальным того, наименее 9 изученными остались вопросы, связанные с законодательством государств региона, касающемся статуса безъядерной зоны; затрагивающие соотношение Семипалатинского договора с иными соглашениями о ЗСЯО, а также с международно-правовыми нормами о нераспространении ядерного оружия; вопросы, относящиеся к содержанию Договора о ЗСЯО в Центральной Азии. Определѐнное значение в качестве теоретической основы исследования имели труды таких учѐных, занимающихся разработкой правовой концепции безъядерных зон, как И.А. Ахтамзян, О.В. Богданов, Р.М. Валеев, Е.Р. Воронин, В.Ф. Давыдов, А.М. Ибрагимов, А.И. Йорыш, Б.М. Клименко, С.А. Малинин, О.В. Метелина, В.А. Орлов, Г.А. Осипов, О.Г. Парамузова, Г.Г. Петушко, В.Н. Прошин, Ю.М. Прусаков, В.А. Романов, Р.М. Тимербаев, Б.Р. Тузмухамедов, Е.Г. Халитов и других авторов. В работе над диссертацией автор опирался на общетеоретические труды ведущих представителей российской науки международного права: А.Х. Абашидзе, К.А. Бекяшева, П.Н. Бирюкова, Л.Н. Галенской, Г.П. Жукова, Г.В. Игнатенко, Р.А. Каламкаряна, А.Я. Капустина, В.А. Карташкина, Ю.М. Колосова, М.Н. Копылова, И.И. Котлярова, Г.И. Курдюкова, И.И. Лукашука, Л.Х. Мингазова, Н.В. Миронова, В.Н. Мишарина, Б.И. Осминина, Г.С. Стародубцева, А.Н. Талалаева, О.И. Тиунова, Г.И. Тункина, Е.Т. Усенко, Н.А. Ушакова, С.В. Черниченко. При написании диссертационного исследования автор обращался к трудам таких зарубежных учѐных, изучавших разные аспекты данной проблемы, как: Ж.М. Аманжолов, А. Анастасов, Д. Анцилотти, А. Ачдрия, А. Диас, Я. Броунли, Л. Будстрем, А. Гарсиа Раблес, Д. Голдблат, У. Касенов, С. Огунбанво, Г.Г. Неклесса, У. Поттер, Ж. дю През, С. Пэрриш, М. Россини, Е. Савов, А.Х. Саидов, В.Х. Сотиров и других исследователей. По вопросам исследования автором использовались материалы научных конференций, периодической печати и публикации в сети интернет. 10 Нормативная база исследования. В работе проведѐн анализ положений Договора о создании ЗСЯО в Центральной Азии 2006 г., Договора о нераспространении ядерного оружия 1968 г. (ДНЯО), Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний 1996 г. (ДВЗЯИ), Конвенции о ядерной безопасности 1994 г., Конвенции о физической защите ядерного материала 1980 г., Конвенции о борьбе с актами ядерного терроризма 2005 г., Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г., Объединѐнная конвенция о безопасности обращения с отработавшим топливом и о безопасности обращения с радиоактивными отходами 1997 г. Нормативную базу исследования также составили Договор о запрещении ядерного оружия в Латинской Америке и Карибском регионе 1967 г., Договор о безъядерной зоне в южной части Тихого океана 1985 г., Договор о создании зоны, свободной от ядерного оружия, в Юго-Восточной Азии 1995 г., Договор о создании в Африке зоны, свободной от ядерного оружия 1996 г. Важной основой исследования послужили резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, материалы Комиссии международного права ООН, Комиссии по вопросам разоружения и международной безопасности ООН, касающиеся безъядерных зон. Диссертант уделил особое внимание изучению и исследованию соответствующих положений конституций государств-участников Соглашения об учреждении центрально-азиатской безъядерной зоны, законодательства о международных договорах, а также внутреннего законодательства государств региона, связанного с реализацией положений данного соглашения. Научная новизна диссертационного исследования обусловлена отсутствием в отечественной и зарубежной науке международного права комплексного труда, посвящѐнного анализу Договора о ЗСЯО в Центральной Азии в контексте международного права и правовых систем государств региона. Новизна также заключается в изучении влияния отправных идей 11 создания безъядерных зон на становление и оформление статуса Центральной Азии как зоны, свободной от ядерного оружия, анализе Семипалатинского договора, определении основных принципов и положений данного соглашения, выявлении его пробелов и разработке возможных путей их преодоления. Впервые в отечественной доктрине международного права прослежена эволюция идеи создания безъядерной зоны в Центральной Азии, изучен характер международного сотрудничества в свете еѐ учреждения, даѐтся сравнительная характеристика Семипалатинского договора с иными соглашениями о создании безъядерных зон, с международно-правовыми нормами о нераспространении ядерного оружия. Диссертантом выработаны предложения и рекомендации, направленные на совершенствование внутригосударственных правовых актов, которые, в свою очередь, способствовали бы эффективной реализации принципов и целей Семипалатинского договора. Результатом разработки темы диссертационного исследования являются следующие основные положения, выносимые на защиту: 1. Проведѐнный анализ международной практики правового регулирования статуса зон, свободных от ядерного оружия, даѐт основание утверждать, что создание данных зон представляет собой сложный процесс, обладающий специфическими функционирования, и признаками оказывающий в каждом влияние на регионе их осуществление последующих инициатив создания безъядерных зон. Опыт международного сообщества по данной проблеме явился своего рода основой и предварительным этапом на пути образования центрально-азиатской ЗСЯО, в формировании которой можно выделить следующие этапы: возникновение идеи (1992 г. – 1996 г.), согласование позиций государств региона и «официальных» ядерных держав и подписание Семипалатинского договора (1997 г. – 2006 г.). Исследование сложного процесса договорного 12 оформления статуса ЗСЯО в Центральной Азии укрепило автора во мнении, что в ходе подготовки и подписания Семипалатинского договора учитывались проблемы остальных безъядерных зон. Наиболее существенная из этих проблем – острое соперничество ядерных держав, могущая поставить ЗСЯО в Центральной Азии, равно как и другие безъядерные зоны, на грань исчезновения, - должна уступить место политической воле, сотрудничеству и компромиссу для целей нераспространения ядерного оружия в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права. 2. С учѐтом опасности перемещения компонентов ядерного оружия из одних регионов в другие, важным преимуществом Семипалатинского договора, в отличие от ДНЯО, является запрет на развертывание иностранного ядерного оружия на территории государств-участников Договора о ЗСЯО, а также наличие дополнительного Протокола, предусматривающего гарантии безопасности ядерных держав. Однако необходимость принятия Конвенции по ядерному оружию (КЯО), которая подтвердит и усилит обязанности государств-участников Семипалатинского договора, и станет одним из аспектов решения проблемы предоставления им гарантий безопасности ядерными державами, не подлежит никакому сомнению. Дело в том, что проект Конвенции по ядерному оружию запрещает разработку, испытания, производство, применение или угрозу применения ядерного оружия. Кроме того, государства-участники данной Конвенции должны будут декларировать все виды ядерного оружия, ядерных материалов, ядерных установок и средств доставки ядерного оружия, которыми они обладают или которые они контролируют, а также указывать места их размещения. 3. Соблюдение статуса ЗСЯО в Центральной Азии должно быть обеспечено международными гарантиями о неприменении ядерного оружия со стороны ядерных держав. Такие гарантии предполагает протокол как составная часть Семипалатинского договора. Однако его неподписание 13 всеми ядерными державами может поставить безъядерную зону в Центральной Азии на грань бездействия и изоляции. Решение данного вопроса возможно посредством продолжения консультаций над текстом Договора и выработки компромиссного решения. 4. Особое внимание в Договоре уделяется экологической реабилитации территорий, загрязненных в результате прошлой деятельности, связанной с разработкой, производством или хранением ядерного оружия или других ядерных взрывных устройств. Принятие протокола по поддержанию экологической безопасности в рамках центрально-азиатской безъядерной зоны, регулирующего взаимодействие государств региона по ликвидации последствий ядерной деятельности и захоронению радиоактивных отходов, сыграло бы положительную роль в свете решения обозначенных проблем. 5. Ядерный терроризм диссертанту представляется серьѐзной проблемой, требующей своего решения. Борьбу против него диссертант формулирует как важную цель, соответствующую требованиям как базовых принципов международного права, так и принципов создания безъядерных зон. Важным международно-правовым инструментом решения данной проблемы явилось бы ускорение процедуры присоединения всех государств Центральной Азии к Конвенции о борьбе с актами ядерного терроризма. При этом заслуживает внимания тот факт, что Таджикистан, не ратифицировав Конвенцию о борьбе с актами ядерного терроризма 2005 г., подрывает основу ЗСЯО в Центральной Азии. 6. В результате исследования положений Семипалатинского договора диссертантом установлены существенные их изъяны: а) в Договоре отсутствуют гарантии сохранения статуса безъядерной зоны в случае возникновения вооружѐнного конфликта; б) нет норм, запрещающих транзит ядерного оружия через территорию ЗСЯО; в) региональный механизм проверки режима ЗСЯО ограничивается проведением консультативных 14 встречами сторон договора; г) Договор не предусматривает возможности присоединения третьих государств. В связи с этим в качестве способа восполнения указанных пробелов автором предлагается внесение в текст Семипалатинского договора следующих поправок: о действии Договора как в мирное, так и в военное время; о создании специального контролирующего органа; статью 14 Договора необходимо дополнить положением о том, что государства, имеющие общие границы с ЗСЯО в Центральной Азии, могут стать участниками Договора на основе общего согласия его участников. Что касается транзита ядерного оружия, то, по мнению автора, необходимо заключение дополнительного соглашения, направленного на его запрет. 7. Организационная форма сотрудничества государств-участников Договора о ЗСЯО в Центральной Азии может быть совершенствована посредством создания и деятельности региональной организации – Агентства по запрещению ядерного оружия в Центральной Азии, к функциям которой следует отнести: проведение совместно с МАГАТЭ инспекций для проверки использования ядерной энергии в мирных целях; безотлагательное рассмотрение событий, затрагивающих осуществление Договора; проведение консультаций между государствами по вопросам целей и процедур, определѐнных в Договоре; организацию проведения консультативных встреч, в соответствии с Правилами процедуры по осуществлению статьи 10 Семипалатинского сотрудничества договора; и содействие развитию региональным международного программам сотрудничества с государствами, не входящими в безъядерную зону, в области использования ядерной науки и техники в мирных целях. 8. Национальное законодательство государств Центральной Азии, касающееся статуса безъядерной зоны в регионе, не полностью соответствует их обязательствам по Семипалатинскому договору. Поэтому автор диссертации считает целесообразной его корректировку. Так, в 15 частности, для уточнения понятия «захоронение радиоактивных отходов» он предлагает внести некоторые изменения в Закон Республики Казахстан «Об использовании атомной энергии»; для уточнения понятия «ядерная установка» им предлагаются изменения в законодательство Республики Таджикистан об атомной энергии. Диссертант считает необходимым скорейшее усовершенствование нормативно-правовой базы Туркменистана, Узбекистана и Киргизии в области нераспространения ядерного оружия для целей еѐ гармонизации с положениями Семипалатинского договора, так как в законодательстве указанных государств имеются соответствующие проблемы. Теоретическая значимость результатов исследования состоит в возможности применения концептуально обоснованных заключений при теоретической разработке проблем зон, свободных от ядерного оружия, и, в частности, соглашений о создании таких зон. Практическая значимость результатов диссертационного исследования заключается в возможности применения основных положений и полученных выводов в нормотворческом процессе по подготовке международных соглашений о создании безъядерных зон в других регионах мира, при реализации существующих норм международного права в данной области, а также в деятельности международных организаций. Данные выводы могут быть также использованы при подготовке других диссертаций по данной проблематике, при подготовке соответствующих разделов учебников по международному праву. Материалы диссертационного исследования могут использоваться в учебном процессе в рамках дисциплины «Международное право», при чтении курсов «Право международной безопасности», «Международное ядерное право». Выводы и предложения, содержащиеся в исследовании, могут также непосредственно использоваться при совершенствовании национального законодательства государствами-участниками центрально-азиатской 16 безъядерной зоны, по выполнению своих международно-правовых обязательств по Договору о зоне, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии. Апробация результатов диссертационного исследования. Диссертация подготовлена на кафедре международного права юридического факультета Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Дагестанский государственный университет». Основные положения и выводы диссертационного исследования изложены в 5 научных публикациях диссертанта по теме исследования в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации, а также нашли отражение в выступлениях автора на ежегодных конференциях профессорско-преподавательского состава Дагестанского государственного университета (2012, 2013 гг.). Материалы диссертации использовались при проведении семинарских занятий по курсу «Международное право» в Дагестанском государственном университете. Структура диссертационного исследования определяется еѐ объектом, предметом, целью и задачами и состоит из введения, трѐх глав, включающих исследования. 9 параграфов, заключения и библиографии по теме 17 Глава 1. Действующее международное право о создании зон, свободных от ядерного оружия (ЗСЯО), и история создания безъядерной зоны в Центральной Азии § 1. Международная практика договорно-правового регулирования статуса ЗСЯО как основа и предварительный этап на пути образования безъядерной зоны в Центральной Азии Одним из итогов развития международных отношений во второй половине двадцатого века явилось превращение ядерного оружия в фактор мировой политики. Это объясняется восприимчивостью международных отношений к развитию атомной энергетики, многообразием исследований в этой области и возрастанием числа стран в них заинтересованных. Важное значение в этой ситуации приобретают гарантии исключительно мирной направленности ядерных программ, юридически закрепленный и действенный запрет на производство ядерных вооружений, что соответствует современным концепциям поддержания стабильности в отдельных регионах и в мире в целом. Важным инструментом сохранения международного мира и безопасности является международный режим нераспространения ядерного оружия. Основные его черты сложились в 60-ые гг. двадцатого века в США под влиянием «философии нераспространения»1. Правовые основы режима нераспространения закреплены в принятом 12 июня 1968 г. Генеральной Ассамблеей ООН Договоре о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). В соответствии с ДНЯО под нераспространением ядерного оружия подразумевается свободно заключенное соглашение между государствами, обладающими и не обладающими ядерным оружием, о том, 1 См.: Соков Н.Н. Ядерное нераспространение (в двух томах). Т. 1./ Под общ. ред. В.А. Орлова. – М., 2002. – С. 16. 18 как наилучшим образом извлечь преимущества из мирного использования атомной энергии, в то же время, прилагая все усилия для того, чтобы не подорвать международный мир и безопасность1. Важную роль в деле нераспространения ядерного оружия и обеспечения глобальной безопасности играет процесс формирования зон, свободных от ядерного оружия (ЗСЯО). Цель написания данного параграфа заключается в том, чтобы охарактеризовать международную практику договорно-правового оформления статуса таких зон. Для реализации данной цели поставлены следующие задачи анализа возникновения и развития идеи создания безъядерных зон, а также исследования процесса договорного оформления статуса ЗСЯО в различных регионах мира. В международно-правовой литературе сформулировано множество понятий безъядерной зоны. Так, один из авторов концепции зон мира Б.Р.Тузмухамедов определяет ЗСЯО как территорию, на которой на основании международного договора запрещается производство, испытание и размещение ядерного оружия2. Г.Г. Петушко дает определение правового режима безъядерных зон как суммы обязательств не производить, не приобретать, не допускать размещения и транзита ядерного оружия в пределах определенной территории3. Правовой режим ЗСЯО содержит элементы демилитаризации и нейтрализации территории. Демилитаризация – это договорно-закрепленный международно-правовой статус определенной территории, пространственной сферы, в пределах которой стороны обязуются ликвидировать все военные укрепления и сооружения4. Объем демилитаризации оговаривается в самих договорах. Нейтрализация – это договорно-установленный правовой режим 1 См.: Договор о нераспространении ядерного оружия от 12 июня 1968 г. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/npt.shtml (дата обращения: 12.12.2013). 2 См.: Тузмухамедов Б.Р. Зоны мира. – М., 1986. – С. 18. 3 См.: Петушко Г.Г. Безъядерные зоны, нераспространение и неразмещение ядерного оружия (сходство и различие) // Советский ежегодник международного права, 1988. – М., 1989. – С. 239. 4 См.: Тузмухамедов Б.Р. Указ. соч. – С. 13-14. 19 определенной пространственной сферы в соответствии с которым там запрещается ведение военных действий. Безъядерная зона представляет собой частично демилитаризованный и частично нейтрализованный район. Несколько иная позиция высказана Ю.М. Прусаковым, который определяет ЗСЯО как частично демилитаризованный и полностью нейтрализованный район, в котором внутригосударственного в силу акта международного не должно соглашения создаваться, или испытываться, транспортироваться, применяться ядерное оружие1. Вообще, история ядерного нераспространения насчитывает немало идей о зонах, свободных от ядерного оружия. Все они ценны как проявления воли к строительству безопасного мира. Впервые концепция создания зон, свободных от ядерного оружия возникла в конце 50-х гг. ХХ века, когда СССР внес в подкомитет Комиссии ООН по разоружению, инициативу о создании в Европе зоны ограничения и инспекции вооружений. Идея создания безъядерных стала приобретать все большую привлекательность как мера, способствующая ядерному нераспространению, как фактор урегулирования региональных конфликтных ситуаций. В 1957 г. министр иностранных дел Польской Республики А.Рапацкий выдвинул идею провозгласить безъядерной зоной Центральную Европу, известную как «План Рапацкого». Согласно этому плану, статус безъядерной зоны предлагалось юридически оформить односторонними декларациями государств Центральной международного Европы, обязательства. Что которые касается имели бы остальных характер субъектов безъядерной зоны, в частности ядерных держав, то они должны были оформить совместный документ либо выступить с односторонними декларациями. 1 См.: Прусаков Ю.М. Международно-правовые вопросы создания и функционирования зон, свободных от ядерного оружия: Автореф. дис... д-ра. юрид. наук. – М., 1987. – С. 13. 20 При рассмотрении вопроса о создании безъядерной зоны на Ближнем Востоке, Египет предложил, чтобы избежать многосторонних переговоров, каждой стране оформить одностороннее обязательство о не размещении на своей территорий ядерного оружия и присоединиться к ДНЯО, и направить соответствующий документ в Совет Безопасности ООН1. В последующие годы были выдвинуты идеи создания ЗСЯО на Балканах, в Северной Европе, в районе Адриатического моря, Средиземного моря, Балтийского моря. Генеральная Ассамблея ООН приняла 11 декабря 1975 г. резолюцию 3472В (ХХХ), в которой содержится определение ЗСЯО: «зоной, свободной от ядерного оружия считается любая признаваемая таковой Генеральной Ассамблеей ООН зона, которую любая группа государств при свободном осуществлении ими своего суверенитета создала в силу договора или конвенции, в которых: определяется статут о полном отсутствии ядерного оружия, действующий в отношении этой зоны, включая процедуру делимитации зоны и учреждена международная система проверки и контроля для обеспечения гарантии соблюдения обязательств, вытекающих из этого статута»2. В данном определении можно выделить следующие основные элементы: - инициатива создания ЗСЯО должна исходить от государства соответствующего региона; - инструментом оформления ЗСЯО должен быть международный договор; - участники принимают обязательства о полном отсутствии ядерного оружия на территории применения договора; - необходимо создание системы проверки и контроля ядерной деятельности в ЗСЯО; 1 См.: Прошин В.Н. Зоны пространственного ограничения вооружений. – М., 1988. – С. 47. См.: Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 3472В (ХХХ). http://www.un.org/ru/ga/30/docs/30res.shtml (дата обращения 17.12.2013). 2 URL: 21 - ЗСЯО должна быть признана Генеральной Ассамблеей ООН; - необходимо четко определить границы применения договора. В специальном отчете Конференции по разоружению «Всеобъемлющее исследование по вопросу о зонах, свободных от ядерного оружия» обозначены руководящие принципы формирования ЗСЯО: возможность охвата не только континентов или широких регионов, но и менее крупных групп государств и отдельных стран; добровольность участия в ЗСЯО; бессрочность договора1. Известный исследователь правового режима безъядерных зон Ю.М. Прусаков среди характерных признаков ЗСЯО выделяет также наличие международно-правовых гарантий соблюдения режима безъядерной зоны2. В настоящее время созданы и существуют ЗСЯО в Латинской Америке и Карибском регионе, в Южной части Тихого океана, в Африке, в ЮгоВосточной Азии, в Центральной Азии. Участниками данных договоров являются более ста государств, территория которых равна половине земной поверхности. Нормы, запрещающие присутствие ядерного оружия на определенной территории, содержатся в Договоре о Шпицбергене 1920 г., Договоре об Аландских островах 1920 г., Договоре об Антарктике 1959 г., Договоре об исследовании и использовании космического пространства, включая Луну и другие небесные тела 1967 г., Договоре о запрещении размещения на дне морей и океанов и их недрах оружия массового уничтожения 1971 г.. Особенности каждой ЗСЯО заслуживают внимательного изучения, так как их международно-правовое оформление отличается собственной динамикой, сочетает логику регионального развития и универсальные нормы режима нераспространения. 1 2 См.: Орлов В.А. Указ. соч. – С. 151-152. См.: Прусаков Ю.М. Безъядерные зоны (Международно-правовые вопросы). – Ростов н/Д, 1982. – С. 59. 22 Первым международным соглашением, предусматривающим создание ЗСЯО, является Договор о Шпицбергене 1920 г. Основной целью данного договора является создание режима, способного обеспечить развитие и мирное использование архипелага. Так, статья 9 Договора обязывает Норвегию, суверенитет которой распространяется на остров и прилегающие к нему территории, не создавать и не допускать создание на них какой-либо морской базы, не строить никаких укреплений, которые никогда не должны использоваться в военных целях. Согласно ст.1 Договора об Аландских островах, Финляндия обязуется демилитаризовать Аландские острова, не укреплять их и не предоставлять для вооруженных сил других государств. Иными словами, в зоне Аландских островов не может быть создана военная или морская база, никакое иное учреждение, устройство, могущее быть использованным в военных целях, что позволяет говорить о безъядерном статусе островов. Договор об Антарктике 1959 г. запрещает в этой области Земли любые мероприятия военного характера, в том числе создание военных баз и укреплений, проведение военных маневров, испытание ядерного оружия и захоронение радиоактивных материалов. Таким образом, была создана демилитаризованная зона к югу от 60 градуса южной широты. В 1967 г. был заключен Договор о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела. Договор запрещает выводить на орбиту Земли любые объекты с оружием массового поражения, размещать их на небесных телах и в космическом пространстве. В 1971 г. был подписан Договор о запрещении размещения на дне морей и океанов и в его недрах ядерного оружия. Он обязывает его участников, в том числе Россию (правопреемницу Советского Союза), США, Англию и Францию, не устанавливать и не размещать на морском дне ядерные и другие виды оружия массового поражения, а также сооружения для хранения, 23 испытания и применения такого оружия. Тем самым, Договор исключает возможность развертывания оружия массового уничтожения вне пределов территориальных и внутренних вод государств. Большой вклад в дело международно-правового признания безъядерных зон был внесен большинством стран Латинской Америки, которые в 1967 г. подписали Договор о запрещении ядерного оружия в Латинской Америке, именуемый также Договором Тлателолко (по месту подписания в районе столицы Мексики, где расположен мексиканский МИД). Инициатива создания в Латинской Америке безъядерной зоны возникла в 1958 г., когда Коста-Рика предложила всем латиноамериканским странам не производить ядерное оружие и не приобретать его у держав, которые его производят. На 17-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН был внесен проект резолюции по вопросу о признании Латинской Америки безъядерной зоной, в котором предлагалось, чтобы государства региона не осуществляли производство, хранение, накопление ядерного оружия, не производили взрывы ядерного оружия. В 1963 г. по инициативе Мексики ряд латиноамериканских государств выступили с Декларацией о запрещении ядерного оружия в Латинской Америке. В ней провозглашалось стремление избавить страны данного региона от тех трагических последствий, к которым привела бы ядерная катастрофа, высказывалась надежда, что заключение регионального латиноамериканского соглашения способствует заключению аналогичного соглашения во всемирном масштабе. В данной декларации заявлялось о намерении немедленно заключить региональное соглашение, по которому стороны взяли бы на себя обязательство не производить, не хранить, не накапливать ядерное оружие. При этом не был затронут вопрос об обязательстве ядерных держав соблюдать статус безъядерной зоны. После одобрения данной Декларации Генеральной Ассамблеей ООН, была создана подготовительная комиссия по разработке проекта 24 соответствующего договора. Договор был открыт для подписания 14 февраля 1967 г.1. Вскоре после этого в него были внесены изменения, касающиеся вступления его в силу, присоединению к договору государств, не участвовавших в его заключении, усилению роли МАГАТЭ в регионе, путем предоставления ему права на проведение исключительных инспекций. Куба подписала Договор Тлателолко в 1995 г. и завершила процесс введения его в действие 2002 г. Договор стал именоваться Договором о запрещении ядерного оружия в Латинской Америке и Карибском регионе. В разные годы местом проведения ядерных взрывов были южная часть Тихого океана и прилегающие к ней акватории. Идея создания безъядерной зоны в данном регионе возникла в начале 70-х годов прошлого века, она была выдвинута правительством Новой Зеландии и поддержана Папуа – Новой Гвинеей, Фиджи и Австралией. В 1975 г. эта инициатива была вынесена на рассмотрение 30-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН и поддержана большинством стран мира. Однако по политическим мотивам в реализации данной идеи вскоре возникли трудности. В 1983 г. Австралия выступила с инициативой о создании в регионе ЗСЯО. Вопросы ее создания стали активно обсуждаться на сессиях Южнотихоокеанского форума (ЮТФ). На 15-ой сессии государств ЮТФ были выработаны общие положения, определяющие статус безъядерной зоны, и создана рабочая группа по подготовке соответствующего документа. Решение о создании ЗСЯО было принято на 16-ой сессии ЮТФ, проходившей на о. Раротонга. Договор вступил в силу 11 декабря 1986 г.2. В 1997 г. вступил в силу подписанный в 1995 г. Бангкокский договор – Договор о безъядерной зоне в Юго-Восточной Азии. Идея создания ЗСЯО в Юго-Восточной Азии возникла в начале 70-х гг. двадцатого века, когда в Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) был рассмотрен 1 2 См.: Давыдов В.Ф. Безъядерные зоны и международная безопасность. – М., 1988. – С. 42-43. См.: Давыдов В.Ф. Указ. соч. – С. 113-115. 25 меморандум о создании в Юго-Восточной Азии зоны мира, свободы и нейтралитета (ЗМСН). В Декларации о зоне мира, свободы и нейтралитета в Юго-Восточной Азии (Куала – Лумпурская декларация) 1971 г. заявлялось, что нейтрализация региона представляет собой желанную цель. Целью ЗМСН являлось ограничение вмешательства третьих стран в регион путем обращения к ним с призывом воздержаться от создания военных баз на их территориях, вмешательства во внутренние дела. Создание ЗСЯО рассматривалось АСЕАН как промежуточная мера к созданию ЗМСН. В 1984 г. главы внешнеполитических ведомств государств-членов АСЕАН на встрече в Джакарте обсудили перспективы создания ЗСЯО в Юго-Восточной Азии. Два года спустя министры поручили комитету, работавшему над проблемой создания ЗМСН, изучить принципы, цели и составные элементы зоны и начать предварительную работу по выработке проекта договора. На 26-ой встрече министров АСЕАН, состоявшейся в Сингапуре в 1993 г., министры иностранных дел подтвердили свою приверженность созданию ЗМСН. В качестве обязательной составляющей ЗМСН было принято решение сформировать в регионе ЗСЯО1. Предложение об объявлении Африки безъядерной зоной впервые было выдвинуто в 1960 г. на 15-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Группа африканских государств выступила с проектом резолюции, в котором всем государствам - членам ООН предлагалось признать африканский континент безъядерной зоной. На 16-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН была принята резолюция, призывающая государства – члены ООН принять во внимание и признать безъядерный статус Африканского континента. В 1964 г. на первой сессии Ассамблеи глав государств и правительств Организации Африканского Единства (ОАЕ) была принята Декларация об 1 См.: Ачдрия А., Огунбанво С. ЗСЯО в Юго-Восточной Азии и Африке // Ежегодник СИПРИ-1998: вооружения, разоружение и международная безопасность. URL: http://asiapacific.narod.ru/countries/apr/sipri.htm (дата обращения: 19.12.2013). 26 объявлении Африки безъядерной зоной. Данная декларация была поддержана резолюцией 20-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН, в которой содержался призыв ко всем государствам воздерживаться от использования или угрозы использования ядерного оружия, от испытания, производства, применения и его размещения на Африканском континенте. К государствам, обладающим ядерным оружием или способностью его производить, был обращен призыв не передавать под национальный контроль какого-либо государства ядерное оружие, научные данные или технологическую помощь, которые могли бы способствовать производству или применению ядерного оружия на Африканском континенте1. В последующие годы Генеральной Ассамблеей ООН регулярно принимались резолюции в поддержку создания в Африке зоны, свободной от ядерного оружия, но ядерный потенциал и амбиции ЮАР затянули решение данного вопроса на несколько десятилетий. Только в 1996 г. был подготовлен окончательный проект договора. 11 апреля 1996 г. Договор о создании в Африке зоны, свободной от ядерного оружия, был открыт к подписанию. Договор Пелиндаба вступил в законную силу 15 июля 2009 г., после того, как договор ратифицировала Бурунди, ставшая двадцать девятой страной Африки, которая узаконила соглашение. Все эти международные договоры явились своего рода основой и предварительным этапом на пути образования безъядерной зоны в Центральной Азии. На встрече президентов центральноазиатских республик в Ташкенте 11 января 1992 г. была заложена основа нового регионального сообщества, получившего название Центральная Азия. Содружеству государств Центральной Азии надлежит оказывать содействие разрешению целого ряда экономических, политических и социальных задач, среди которых особое 1 Давыдов В.Ф. Указ. соч. – С. 132-135. 27 место занимает укрепление регионального мира и безопасности, нераспространение ядерного оружия. Впервые идея создания ЗСЯО в Центральной Азии прозвучала 25 сентября 1992 г. на 47-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН, когда Монголия заявила о своем безъядерном статусе. В 1993 г. на 48-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН Президент Республики Узбекистан И. Каримов внес инициативу о создании ЦАЗСЯО в духе ДНЯО. Выступая с трибуны Генеральной Ассамблеи ООН, И. Каримов сказал: «Для демократических реформ жизненно необходимы стабильность общества и безопасность государства. Узбекистан твердо и последовательно выступает за обеспечение мира и стабильности во всех регионах, и прежде всего в Центральной Азии. Здесь накоплено ядерное оружие, а также обычное вооружение большой разрушительной силы. Столкновения в этом регионе способны вызвать катастрофы непредсказуемых масштабов. Реалии современного мира таковы, что безопасность одного государства не может быть обеспечена за счет другого государства, региональную безопасность нельзя рассматривать в отрыве от проблем всемирной безопасности. Исходя из этого, Узбекистан выступает за полную ликвидацию ядерного оружия и является убежденным сторонником объявления Центральной Азии безъядерной зоной». Существует несколько причин, в силу которых государства региона выдвинули инициативу создания ЗСЯО в Центральной Азии. Во-первых, одним из основополагающих мотивов явилось беспокойство некоторых центральноазиатских государств состоянием окружающей среды, так как проблема содержания плохо охраняемого радиационно загрязненного оборудования и радиоактивных отходов остро стоит в каждой стране региона. Во-вторых, страны региона столкнулись с проблемой безопасного содержания и последующего уничтожения урановых хвостохранилищ, ибо 28 оползни, наводнения, прорывы грунтовых вод создают угрозу их безопасному содержанию1. В течение 1994-1995 гг. этот вопрос вновь ставился в ООН. В 1995 г. в рамках Конференции по рассмотрению действия и продлению ДНЯО киргизская делегация распространила документ о создании ЗСЯО в Центральной Азии. 27 февраля 1997 г. лидеры пяти центральноазиатских республик подписали Алма-Атинскую декларацию, в которой полностью одобрили создание ЗСЯО в Центральной Азии. В апреле того же года на первой сессии Подготовительного комитета конференции участников ДНЯО по рассмотрению действия договора, делегация Узбекистана заявила о намерении провести международную конференцию «Центральная Азия – зона, свободная от ядерного оружия». Конференция прошла в Ташкенте в сентябре 1997 г. На ней представители стран-участников других ЗСЯО поделились своим опытом создания ЗСЯО. Также по ее итогам было подписано совместное заявление министров иностранных дел пяти государств региона, которым они удостоверили готовность их стран и далее работать над формированием ЗСЯО в Центральной Азии. Процесс продолжился в Бишкеке. В июле 1998 г. там состоялась встреча с участием государств региона, ядерных держав и представителей ООН. На ней обсуждались основные принципы будущего договора, которые нашли отражение в документе под названием «Основные элементы договора о зоне, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии». Последующие встречи экспертной группы состоялись в Женеве, Ташкенте, Саппоро, Самарканде. На встрече экспертной группы в Самарканде стороны смогли достичь согласия по большинству пунктов Договора, но в последующем эксперты ядерных 1 См.: Сотников В.И. О создании ЗСЯО в Центральной Азии // Аналитические записки МГИМО. 2008. - № 8 (37). – С. 4-5. 29 держав представили ряд дополнительных замечаний и предложений к данному документу. На Ташкентском заседании региональной группы экспертов, которое состоялось в феврале 2005 г., была согласованна общая позиция стран Центральной Азии по тексту Договора с учетом предложений и комментариев ядерных держав, МАГАТЭ и Департамента по правовым вопросам ООН. По результатам заседания принято «Ташкентское заявление по созданию зоны, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии». В нем было подчеркнуто, что этот документ имеет важный потенциал в деле обеспечения ядерной безопасности в Центральной Азии и во всем мире1. 8 сентября 2006 г. в Семипалатинске руководители внешнеполитических ведомств Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана подписали Договор о зоне, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии. Во время церемонии подписания Договора министры иностранных дел пяти центральноазиатских государств сделали совместное заявление, в котором призвали страны, обладающие ядерным оружием, стать сторонами Протокола к нему, и просили государства и международные организации, имеющие опыт уничтожения радиоактивных отходов, оказать помощь странам Центральной Азии в ликвидации экологических последствий добычи урана, производства и испытаний ядерного оружия. В совместном заявлении было также выражено намерение представить в ходе проходящей 61-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН совместный проект резолюции о создании в регионе зоны, свободной от ядерного оружия. В своем послании, оглашенном на церемонии подписания Договора, Генеральный секретарь ООН подчеркнул роль ЗСЯО в содействии процессам ядерного нераспространения и разоружения, и уделил особое внимание проблеме региональной стабильности. Он признал, что некоторые страны, 1 См.: Кутнаева Н.А. Перспективы заключения договора о создании в Центральной Азии ЗСЯО // Ядерный контроль. 2006. - № 1 (79). – С. 59-62. 30 обладающие ядерным оружием, испытывают обеспокоенность в отношении отдельных аспектов Договора и просил центральноазиатские государства провести соответствующие переговоры, чтобы обеспечить эффективное выполнение Договора. Характерно, что до подписания Договора три государства – США, Франция, Великобритания – выразили свое несогласие с его текстом. Тем временем, решением Семипалатинской встречи приняты Правила процедуры по осуществлению статьи 10 Договора о зоне, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии (консультативные встречи участников). А затем 61-ая сессия Генеральной Ассамблеи ООН приняла резолюцию «Создание зоны, свободной от ядерного оружия в Центральной Азии». Генеральная Ассамблея отметила конструктивную позицию государств Центральной Азии, которые заявили о готовности к дальнейшим консультациям с постоянными членами Совета Безопасности ООН, обладающими ядерным оружием1. Таким образом, нам представляется, что задачи, поставленные в данном параграфе, выполнены. По результатам проведенного в нем исследования, можно сделать следующие выводы: во-первых, ЗСЯО являются неотъемлемым элементом режима нераспространения ядерного оружия; во-вторых, образование безъядерных зон представляет собой сложный, длительный, противоречивый политико-правовой процесс; в-третьих, осуществляется юридическое оформление посредством статуса международных безъядерной зоны договоров, хотя международной практике известны и другие способы оформления режима ЗСЯО (например «План Рапацкого»); 1 См.: Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН А/RES/61/88 «Создание зоны, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии». URL: http://www.un.org/ru/ga/first/61/first_res.shtml (дата обращения: 19.11.2013). 31 в-четвертых, процесс создания каждой ЗСЯО и, соответственно, режим их функционирования обладают специфическими признаками; в-пятых, в истории создания безъядерной зоны в Центральной Азии можно выделить этап возникновения идеи (1992 г.- 1996 г.) и согласования позиций государств региона и «официальных» ядерных держав и подписание Семипалатинского договора (1997 г. – 2006 г.). § 2. Международные договоры о создании безъядерных зон в регионах мира и соглашение об учреждении ЗСЯО в Центральной Азии (сравнительная характеристика) Вопросы создания безъядерных зон регулируются как универсальными международными договорами, которые, помимо безъядерного статуса, регулируют весь комплекс вопросов, характеризующих особенности правового режима территорий, так и международными соглашениями, специально посвященными юридическому оформлению статуса ЗСЯО. Между соглашениями о создании безъядерных зон имеются как сходства, так и различия по тем или иным вопросам. Предваряя сравнительный анализ этих соглашений, считаем целесообразным дать общую характеристику Договора о зоне, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии (Семипалатинский договор). Семипалатинский договор состоит собственно из самого соглашения, протокола и правил процедуры по осуществлению статьи 10 договора. В преамбуле Семипалатинского договора подчеркивается потребность в продолжение систематических и последовательных усилий по уменьшению ядерного оружия, выражается убежденность в том, что ЗСЯО в Центральной Азии будет иметь важное значение на пути к укреплению режима ядерного нераспространения. 32 В статье 1 Договора содержатся определения ядерного оружия, ядерного материала, радиоактивных отходов, ядерной установки. В ней разъясняется, что участники Договора понимают под размещением ядерного оружия. Статья определяет 2 территориальные пределы действия договора. Последующие статьи договора посвящены обязательствам Сторон в сфере производства, хранения, накопления, испытания ядерного оружия, экологической безопасности, физической защиты ядерных материалов (ст. 3 – 9). В остальных статьях содержатся положения о консультативных встречах, разрешении споров, о процедуре подписания, ратификации, вступлении договора в силу, внесении в него поправок, о сроке действия и денонсации. Особого внимания заслуживает статья 12 договора, положения которой указывают на то, что Семипалатинский договор не оказывает влияния на права и обязанности сторон по другим международным соглашениям, которые они заключили до вступления в силу Договора о ЗСЯО в Центральной Азии. Тем временем возникает вопрос о соотношении данной статьи с положениями Договора о коллективной безопасности 1992 г. (ДКБ), участниками которого являются Россия и все центральноазиатские государства, кроме Туркменистана. Статья 4 ДКБ гласит, что агрессия в отношении участника ДКБ будет рассматриваться как агрессия против всех государств – участниц ДКБ, и в этом случае остальные государства – союзники обязуются оказать необходимую помощь и поддержать жертву агрессии находящимися в их распоряжении средствами1. На первый взгляд может показаться, что статья 12 Семипалатинского договора противоречит статье 30 (Применение последовательно заключенных договоров, относящихся к одному и тому же вопросу) Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г.. Пункт 3 статьи 30 1 См.: Договор о коллективной безопасности 1992 г. csto.org/documents/detail.php?ELEMENT_ID=126 (дата обращения: 08.12.2013). URL: http://www.odkb- 33 Венской конвенции указывает на то, что «если все участники предыдущего договора являются также участниками последующего соглашения, но действие предыдущего договора не прекращено или не приостановлено, предыдущий договор применяется только в той мере, в какой его положения совместимы с положениями последующего договора»1. Сравнение ст. 12 Договора о ЗСЯО в Центральной Азии и ст. 30 Венской конвенции 1969 г. позволяет сказать, что, во-первых, участниками ДКБ являются не все участники Семипалатинского договора; во-вторых, данные соглашения совпадают в вопросе неприменения военных средств на территории Центральной Азии, а не рассматривают один и тот же вопрос; втретьих, в Семипалатинском договоре не указано, что он предопределѐн ранее заключѐнным соглашением – ДКБ. Таким образом, статья 12 Договора о ЗСЯО в Центральной Азии не противоречит положениям Венской конвенции о праве международных договоров. Органическими частями Договора о ЗСЯО в Центральной Азии являются Протокол и Правила процедуры по осуществлению статьи 10 Договора. Протокол содержит обязательства ядерных держав соблюдать безъядерный статус региона, не нарушать его и не содействовать нарушениям. Правила процедуры по осуществлению статьи 10 Договора посвящены организации и проведению консультативных встреч. Сравнение Семипалатинского договора с другими договорами о создании безъядерных зон в различных регионах мира можно провести по следующим основаниям: структура договоров; определение и употребление терминов; сфера действия договоров; обязательства государств зоны; обязательства государств, располагающих ядерным оружием; механизм вступления в силу и денонсации договоров; контроль за соблюдением обязательств в рамках зон, свободных от ядерного оружия. 1 См.: Венская конвенция о праве международных договоров 1969 г. http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/law_treaties.shtml (дата обращения: 08.12.2013). URL: 34 Структура договоров. Структура Семипалатинского договора в целом схожа со строением других договоров о создании ЗСЯО. Определение и употребление терминов. Данный элемент договоров о создании безъядерных зон является наиболее значимым, так как понятийный аппарат влияет на смысл договора в целом и нередко является причиной противоречий. В статье 1 Семипалатинского договора содержится определение ядерного оружия или другого ядерного взрывного устройства, под которым понимается оружие или другое взрывное устройство, способное выделять ядерную энергию, независимо от военной или гражданской цели, для которой это оружие или устройство может быть использовано. Это понятие включает оружие или устройство в несобранном или частично собранном виде, но не охватывает средства транспортировки или доставки такого оружия или устройства, если они разделимы и не являются его целостной частью. Многие эксперты считают, что термин «ядерное оружие» относится и к носителям ядерного оружия (самолеты, корабли, подводные лодки, оснащенные ядерным оружием и предназначенные для его доставки)1, что не нашло отражения в договорах о создании безъядерных зон. Аналогичные Бангкокском определения договоре, содержатся Договоре в Договоре Раротонга, Пелиндаба. Несколько отличается определение ядерного оружия, содержащееся в Договоре Тлателолко. Так, статья 5 этого договора определяет ядерное оружие как всякое устройство, способное высвобождать ядерную энергию неконтролируемым образом и обладающее такой характеристикой, которая делает его пригодным для использования в военных целях. Но, учитывая тот факт, что между устройствами для ”мирныхˮ взрывов и устройствами военного назначения нет существенных различий, можно сказать, что Договор Тлателолко 1 См.: Mottolа К. Nuclear weapons and Northern Europe: problems and prospects of arms control. – Helsinki, 1983. – Р. 67. 35 вкладывает в данное понятие более узкий смысл по сравнению с другими соглашениями о создании безъядерных зон. Под «размещением» в Семипалатинском договоре понимается ввоз, помещение, хранение, накопление, установка и развертывание. Определение данного термина совпадает с понятием «размещение», содержащимся в Бангкокском договоре. Договор Раротонга и Договор Пелиндаба дополнительно включают в данное понятие транспортировку по суше или внутренним водам, что не предусмотрено в Семипалатинском договоре. В Договоре Тлателолко понятие «размещение» не приведено. Семипалатинский договор и Договор Пелиндаба содержат схожие определения «ядерного материала» и «ядерной установки». Под «ядерной установкой» понимается реактор (энергетический или исследовательский), критическая спорка, завод по конверсии, завод по изготовлению, перерабатывающая установка, установка для разделения изотопов, отдельное хранилище или местонахождение, где используется ядерный материал. «Ядерный материал» означает любой исходный или специальный расщепляющийся материал, как он определен в статье ХХ Устава МАГАТЭ. В других договорах о создании безъядерных зон данные определения отсутствуют. Сфера действия договоров. В резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 3472В (ХХХ) «Всеобъемлющее исследование по вопросу о зонах, свободных от ядерного оружия, во всех его аспектах» в качестве основного элемента ЗСЯО указана необходимость четкого определения границ применения договора. Этот вопрос получил отклик в науке. Так, Ю.М.Прусаков в своей работе «Безъядерные зоны» определил границы пространственной сферы договора о безъядерной зоне в качестве характерного признака ЗСЯО1. 1 Прусаков Ю.М. Безъядерные зоны (международно-правовые вопросы). – Ростов н/Д. 1982. – С. 59. 36 Между тем данный вопрос в договорах о создании ЗСЯО рассматривается по-разному. Так, согласно статье 2 Семипалатинского договора в сферу применения ЗСЯО в Центральной Азии входят сухопутная территория, все водные пространства и воздушное пространство над ними, которые принадлежат 5 центральноазиатским государствам. Говоря о пространственной сфере действия центрально-азиатской ЗСЯО, нельзя не упомянуть проблему статуса Каспийского моря. Процесс подготовки Конвенции о правовом статусе Каспийского моря пятью прикаспийскими Туркменистан) государствами был начат (РФ, Азербайджан, Казахстан, еще в 1996 году, Иран, когда стало понятно, что Советско-Иранские соглашения 1921 и 1940 гг. в новых реалиях не актуальны. В ноябре 2010 года в Баку состоялся Третий Каспийский саммит, на котором главы прикаспийских государств выразили намерение доработать проект Конвенции и поручили специальной группе по разработке Конвенции о правовом статусе Каспийского моря подготовить документы по делимитации границы, где национальная зона будет составлять 24-25 морских миль. В апреле 2013 г. в Тегеране состоялось заседание Специальной рабочей группы по разработке проекта Конвенции о правовом статусе Каспийского моря, в ходе которого главы делегаций представили позиции своих стран по основным элементам правового статуса Каспия и аспектам сотрудничества на море. Было отмечено, что на переговорах по новому правовому статусу Каспия обсуждаются различные варианты делимитации водного пространства, в том числе и вариант установления зон в акватории, на которые распространялся бы государственный суверенитет прибрежных стран. Режим таких зон должен быть подобен режиму территориального моря, что предполагает действие в них права «мирного прохода» для всех – а не только военных – типов судов прикаспийских государств. В ходе заседания стороны достигли взаимопонимания о необходимости 37 представления на следующем заседании Специальной рабочей группы картографических схем с нанесением своих исходных линий с целью их предметного обсуждения1. При этом можно сказать, что если в последующем все участники данных переговоров достигнут консенсуса в вопросе раздела поверхности моря, то национальные воды центрально-азиатских стран войдут в центрально-азиатскую ЗСЯО. Договор о космическом пространстве определяет пределы своего действия как естественные границы соответствующего географического пространства. Однако в Договоре не решен вопрос о высотной границе государственного суверенитета, что вызывает споры относительно тех видов деятельности государств. в космосе, которые затрагивают территорию других Договор о запрещении размещения на дне морей и океанов ядерного оружия распространяет свое действие на всю площадь дна морей и океанов за внешним пределом зоны морского дна, который совпадает с 12мильным внешним пределом зоны, предусмотренным Конвенцией ООН по морскому праву 1982 г. Зоной применения Договора Тлателолко согласно статье 3 являются сухопутные территории, территориальные воды, воздушное пространство, а также «любое другое пространство, над которым государство осуществляет суверенитет в соответствии со своим законодательством»2. По мнению В.Ф. Давыдова «данная формулировка вряд ли может считаться правомерной, так как при определенных условиях зона применения Договора может быть распространена на районы открытого моря, что влечет нарушение принципа свободы открытого моря»3. Сравнивая данное положение с его аналогом в 1 См.: Коммюнике 32-го заседания Специальной рабочей группы по разработке Конвенции о правовом статусе Каспийского моря на уровне заместителей министров иностранных дел прикаспийских государств. URL:http://www.mid.ru/bdomp/nsdos.nsf/45682f63b9f5b253432569e7004278c8/44257b100055eea844257b5800333483!OpenDocument (дата обращения 25.12.2013 г.). 2 Договор о запрещении ядерного оружия в Латинской Америке и Карибском регионе 1967 г. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pdf/tlatelolko.pdf (дата обращения: 13.12.2013). 3 Давыдов В.Ф. Безъядерные зоны и международная безопасность. – М., 1988. – С. 51. 38 Семипалатинском договоре, можно сказать, что оба соглашения не исключают возможности расширения пространственной сферы безъядерных зон за счет увеличения государственной территории стран-участниц. Границы пространственной сферы действия Договора Раротонга описаны в Приложении к договору и распространяются на сухопутную территорию, территориальное море, архипелажные воды, внутренние воды, воздушное пространство, морское дно и его недра. В Семипалатинском же договоре не упоминается о морском дне и его недрах и это, несомненно, является существенным пробелом договора. Что касается архипелажных вод, то это - институт международного морского права, предусмотренный в Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. Согласно Конвенции, в состав архипелажных вод входят морские воды, находящиеся под суверенитетом государства-архипелага. Договор о создании ЗСЯО в Юго-Восточной Азии распространяет свое действие, помимо территории всех государств-участников договора, на соответствующие континентальные шельфы и исключительные экономические зоны. Конвенция по морскому праву закрепляет суверенные права прибрежного государства относительно континентального шельфа. Что касается исключительной экономической зоны, то Конвенция по морскому праву предоставляет как прибрежным, так и не имеющим выхода к морю, государствам право осуществления свободного судоходства и полета. В связи с этим упомянутое положение Бангкокского договора вызывает вопрос с точки зрения правомерности его распространения на морские пространства, которые не являются территорией государств-участниц1. Отсутствие этих положений в Семипалатинском договоре во многом обусловлено неопределенностью правового статуса Каспийского моря. 1 См.: Романов В.А. Проблемы Договора о зоне, свободной от ядерного оружия, в Юго-Восточной Азии // Московский журнал международного права. – М., - № 1. 1998. – С. 304. 39 Пространственная сфера действия Договора Пелиндаба распространяется на территорию Африканского континента, островных государств – членов Организации Африканского Единства (ОАЕ) и других прилегающих островов, рассматриваемых ОАЕ как часть Африки1. Следует отметить, что в 2002 г. Организацию африканского единства сменил Африканский союз. При этом Договор Пелиндаба, как и Семипалатинский договор, не распространяет сферу своего действия за пределы территориальных вод государств-участников. Обязательства государств зоны. Договоры о создании безъядерных зон содержат разный объем прав и обязанностей государств зоны. Подпункт статьи 3 Семипалатинского договора воспроизводит аналогичное положение Договора Пелиндаба: «стороны обязуются не проводить исследований ядерного оружия, не стремиться к получению и не получать какую-либо помощь в проведении исследований, производстве, хранении, накоплении, контроле над ядерным оружием или ядерным взрывным устройством». Договор о создании ЗСЯО в Центральной Азии не сдерживает применение ядерной энергии в гражданских целях. Такого рода положения содержатся и в остальных соглашениях о создании безъядерных зон. Так, Бангкокский договор связывает мирную ядерную деятельность с дополнительными обязанностями государств: оценкой своей ядерной программы на предмет обеспечения ядерной безопасности; представлением информации другому государству-участнику. Что касается испытания ядерного оружия, то все соглашения о безъядерных зонах запрещают участникам проводить испытательные взрывы, а также обязывают стороны воздерживаться от побуждения, поощрения или иного участия в проведении испытательного взрыва ядерного оружия. Исключение составляет Договор Тлателолко, который разрешает 1 См.: Романов В.А. Договор Пелиндаба // Московский журнал международного права. – М., - № 3. 1997. – С. 176. 40 сторонам осуществлять взрывы ядерных устройств в мирных целях. При этом договор предусматривает обязанность сторон, участвующих в таком взрыве: заблаговременно известить Агентство по запрещению ядерного оружия в Латинской Америке и Карибском регионе и МАГАТЭ о намерении проводить такие взрывы; представить им соответствующую информацию; предоставить Генеральному секретарю ООН и техническому персоналу возможность наблюдать за всеми подготовительными работами, включая взрыв ядерного устройства. Статья 4 Семипалатинского договора предоставляет сторонам возможность самостоятельно решать вопросы, связанные с транзитом ядерного оружия через ее территорию. Участники Договора Раротонга имеют право запрещать или давать согласие лишь на морской или воздушный транзит ядерного оружия, не подпадающего под определение мирного прохода, прохода через архипелаг или транзитного прохода через проливы1. Бангкокский договор содержит положение о необходимости подписания Конвенции об оперативном оповещении о ядерной аварии 1986 г., что делает его более совершенным в сфере разработки обязательств государств- участников2. Учитывая тот факт, что ЗСЯО в Центральной Азии включает государство, обладавшее ядерным оружием, немаловажное значение, на наш взгляд, имеет необходимость включения в текст Семипалатинского договора обязательств сторон по демонтажу, уничтожению или конверсии ядерных устройств для использования в мирных целях. Одно из центральных мест в соглашениях о создании безъядерных зон занимают нормы об экологической безопасности. Однако если Семипалатинский договор и Договор о создании ЗСЯО в Юго-Восточной 1 2 См.: Прошин В. Н. Зоны пространственного ограничения вооружений. – М., 1988. – С. 54. См.: Парамузова О.Г. Ядерная безопасность в условиях современного международного правопорядка. – СПб., 2006. – С. 112. 41 Азии обязывают стороны не допускать захоронения радиоактивных отходов других государств на своей территории, то Договор Раротонга и Договор Пелиндаба обязывают стороны не допускать захоронение радиоактивных отходов в пределах безъядерной зоны. Обязательства государств, располагающих ядерным оружием. Важным условием эффективной реализации международных норм о зонах, свободных от ядерного оружия, является выполнение обязательств государств, обладающих ядерным оружием (ЯОГ) уважать и соблюдать статус безъядерной зоны. Данные обязательства охватываются понятием «негативные» гарантии безопасности, которые означают обязательства не использовать силу, включая ядерное оружие, против других стран. Предоставление гарантий безопасности со стороны ядерных государств является основой укрепления международно-правового режима безъядерных зон1. О.В. Метелина в своей диссертационной работе отмечает необходимость принятия многостороннего международного соглашения о гарантиях государствам, не обладающим ядерным оружием, о неприменении ядерного оружия или угрозы им, что послужило бы упрочнению международной безопасности2. К Договорам о создании безъядерных зон прилагаются дополнительные протоколы, содержащие обязательства ЯОГ не прибегать к применению ядерного оружия и не угрожать этим против территории безъядерной зоны. Так, Договор Тлателолко содержит два Дополнительных протокола, первый из которых адресован государствам несущим де-факто или де-юре международную ответственность в отношении территорий, расположенных в пределах безъядерной зоны, а второй содержит обязательства ЯОГ не 1 См.: Арбатов А. Первый удар и гарантии безопасности // Военно-промышленный курьер. 9-15 июня 2010. URL: http://vpk-news.ru/sites/default/files/pdf/issue_338.pdf (дата обращения: 20.12.2013). 2 Метелина О.В. Международно-правовое регулирование режима безъядерных зон и современные тенденции его развития. Автореф. дис… канд. юрид. наук. – Казань, 2007. – С. 9. 42 нарушать и не содействовать нарушению безъядерного статуса участников Договора. Сходные положения содержатся и в остальных Договорах о создании безъядерных зон. Например, Протокол Семипалатинского договора обязывает стороны не применять ядерное оружие, не угрожать его применением и не оказывать содействие нарушению Договора. Данный Протокол не подписан тремя ядерными державами (США, Великобритания, Франция), что связано с наличием нескольких спорных статей Договора. Механизм вступления в силу и денонсации договоров. Порядок вступления в силу договоров о создании ЗСЯО различен. Он может быть сложным, как в случае с Договором Тлателолко, или простым, как в остальных договорах о создании безъядерных зон. Так, статья 15 Семипалатинского договора предусматривает, что Договор вступает в силу по истечении 30 дней со дня вручения Депозитарию пятого документа о ратификации, то есть после ратификации государствами Центральной Азии. Договор Раротонга вступает в силу с даты сдачи на хранение восьмой ратификационной грамоты. Это допускает возможность вступления его в силу до ратификации всеми государствами региона. Кроме того, для государств, которые не ратифицировали его в числе первых восьми, он вступает в силу с момента сдачи ими на хранение ратификационной грамоты. Поскольку Договор Раротонга был ратифицирован в 1991 г. всеми государствами, подписавшими его в 1985 г., данные положения не нашли практического применения. Примерно также решен вопрос о вступлении в силу Договора о создании ЗСЯО в Юго-Восточной Азии, Договора о создании в Африке ЗСЯО, за исключением того, что для государств Юго-Восточной Азии Бангкокский договор вступает в силу не только путем ратификационной грамоты, но и иного документа о присоединении. сдачи 43 Сложная процедура вступления в силу предусмотрена Договором о запрещении ядерного оружия в Латинской Америке. В соответствии с его статьей 28, процедура ратифицировавшими вступления государствами Договора требует в силу выполнения между следующих требований: подписания и ратификации Дополнительного протокола I всеми континентальными и внеконтинентальными государствами, несущими дефакто или де-юре международную ответственность в отношении территорий, расположенных в зоне применения Договора; подписания и ратификации Дополнительного протокола II всеми ядерными державами; заключения двусторонних и многосторонних соглашений о применении системы гарантий МАГАТЭ. Учитывая эти трудности, разработчики Договора внесли в его текст статью 28.2, которая позволяет подписавшим Договор государствам полностью или частично отказаться от указанных требований посредством специальных деклараций. В этом случае Договор вступает в силу для отдельного государства после сдачи им на хранение данной декларации1. Договоры о создании безъядерных зон предусматривают различный порядок денонсации. Это касается оснований и срока уведомления о выходе из договора. Государства-участники Бангкокского договора имеют право выйти из него в случае совершения другим участвующим в нем государством нарушения, влияющего на достижение целей договора. Аналогичное положение содержится в Договоре Раротонга, лишь с той разницей, что для выхода из него требуется нарушения положения, имеющего существенное значение. Несколько отличаются нормы о денонсации, содержащиеся в Семипалатинском договоре и Договоре Пелиндаба. Они не связывают возможность выхода из договора с нарушением его положений. Любое 1 См.: Ахтамзян И.А. Ядерное нераспространение (в двух томах). Т. 1./ Под общ. ред. В.А. Орлова. – М., 2002. – С. 153. 44 государство-участник данных договоров может выйти из них, если решит, что исключительные обстоятельства либо обязательства, связанные с предметом договоров, поставили под угрозу ее высшие национальные интересы. Что касается срока уведомления о выходе из договора, в указанных выше договорах он совпадает и составляет двенадцать месяцев. В Договоре Тлателолко возможность денонсации сформулирована несколько расплывчато. Согласно статье 30 Договора право на денонсацию возникает, если у стороны «возникли или могут возникнуть» связанные с содержанием Договора или прилагаемых Дополнительных протоколов I и II обстоятельства, которые затрагивают ее высшие интересы, мир и безопасность одной или более стран-участниц. Следует отметить, что Договор Тлателолко не предоставляет сторонам право выхода в связи с нарушением его положений, так как согласно статье 20 Договора, нарушение его положений, в случае угрозы миру и безопасности, является поводом для передачи соответствующей информации об этом одновременно Совету Безопасности и Генеральной Ассамблее ООН, Совету Организации американских государств (ОАГ). Срок вступления в силу денонсации составляет три месяца. Контроль обеспечения за соблюдением соблюдения обязательств. международных Одним из соглашений способов является международный контроль. Вопрос о контроле всегда вызывал разногласия при выработке соглашений по вооружению. Большинство юристов-международников рассматривает международный контроль как проверку принятых по договору обязательств, т.е. установление фактических обстоятельств и их оценку с точки зрения соответствия требованиям норм права. Так, Р. М. Валеев говорит о международном контроле как об основанной на общепризнанных принципах и нормах современного международного права деятельности субъектов 45 международного права или созданных ими органов, заключающейся в проверке соблюдения международно-правовых обязательств и в принятии мер по их выполнению1. Схожее определение содержится и в диссертационной работе Е.Ю. Устиновой, которая выделяет в качестве основы международного контроля международный договор и основные принципы и нормы международного права2. Более широкое толкование международного контроля дается в работах О.И. Тиунова, который говорит о его предупреждающей роли в нарушении международных обязательств и о цели добросовестного, полного и своевременного их выполнения3. Международный контроль осуществляется в соответствии со следующими принципами: принципом суверенного равенства; принципом неприменения силы или угрозы силой; принципом мирного урегулирования международных споров; принципом международных обязательств при добросовестного осуществлении выполнения международного контроля4. В теории международного права предлагаются следующие формы международного индивидуально контроля: или контроль, осуществляемый коллективно; контроль, государствами осуществляемый международными организациями; контроль, осуществляемый специально учрежденными международными органами; контроль, осуществляемый неправительственными 1 международными организациями; контроль, Валеев Р.М. Понятие международного контроля в международно-правовой литературе // Советский ежегодник международного права, 1980. – М., 1981. – С. 288. 2 Устинова Е.Ю. Международный контроль за соблюдением международных договоров. Автореф. дис… канд. юрид. наук. – М., 2008. – С. 11. 3 Тиунов О.И. О понятии международного контроля// Советский ежегодник международного права, 1988. – М., 1989. – С. 99. 4 См.: Контроль в современном международном праве: Монография / Валеев Р.М. -2-е изд., - Казань, Центр инновационных технологий, 2003. – С. 77. 46 осуществляемый специальными миссиями, учрежденными государствами или международными организациями1. Во всех договорах о создании безъядерных зон, за исключением Семипалатинского договора и Договора Раротонга, в целях обеспечения выполнения положений указанных соглашений, предусматривается создание специальных международных органов (институционная основа контроля). Статья 7 Договора Тлателолко санкционирует создание международной межправительственной организации – Агентства по запрещению ядерного оружия в Латинской Америке (ОПАНАЛ) – который осуществляет контроль за выполнением обязательств сторон и действует совместно с МАГАТЭ. В договоре достаточно пространно описана структура органов ОПАНАЛ, порядок их формирования и полномочия. По Договору Раротонга эти обязанности осуществляет Южнотихоокеанский форум. Договор о ЗСЯО в Юго-Восточной Азии учреждает Комиссию для зоны, свободной от ядерного оружия. В ее функции входит наблюдение за реализацией договора и гарантирование выполнения его предписаний. Вспомогательным органом Комиссии является Исполнительный комитет, который: обеспечивает надлежащие меры контроля; рассматривает просьбы о разъяснении и направлении миссии; организует миссии по установлению фактов и осуществляет другие функции. Механизм контроля за соблюдением Договора Пелиндаба предусматривает создание Африканской комиссии по атомной энергии, которая, помимо вышеуказанных полномочий, содействует региональным и субрегиональным программам совместной деятельности в области использования ядерной науки и техники в мирных целях. Помимо институционного механизма контроля, договоры о создании безъядерных зон учреждают систему контроля. Она предусматривает использование нескольких методов осуществления контроля (применение 1 См.: Валеев Р.М. Указ. соч. – С. 101. 47 гарантий МАГАТЭ, проведение специальных инспекций, представление и обмен информацией, обращение с жалобами (запросами) участников друг к другу), которые преследуют цель проверки принятых государствамиучастниками обязательств. Применение гарантий МАГАТЭ к мирной ядерной деятельности имеет особое значение и предусмотрено во всех договорах о создании ЗСЯО. Данная мера является основой контроля за исполнением обязательств, и выражается в обязанности государств заключить с МАГАТЭ соглашение о применении гарантий. Более того, Семипалатинский договор обязывает стороны подписать Дополнительный протокол к соглашению о гарантиях, который предусматривает набор дополнительных организационных и технических мер контроля, позволяет инспекторам МАГАТЭ проводить внезапные проверки ядерной деятельности и расширяет их доступ к ядерным объектам. Тем самым центральноазиатские страны внесли существенный вклад в укрепление режима зон, свободных от ядерного оружия, что является положительным примером для других аналогичных зон. Но, если МАГАТЭ обнаружит нарушение обязательств по договору, санкции, которые оно вправе применить, ограничены1. О проведении специальных инспекций или расследовательских миссий (как это предусмотрено в Бангкокском договоре) в качестве методов контроля, говорится не во всех договорах о безъядерных зонах. Эти процедуры не связаны со специальными инспекциями МАГАТЭ, проводимыми им в соответствии с соглашениями о гарантиях. Наиболее подробно они описаны в Договоре Тлателолко и Бангкокском договоре, и осуществляются по просьбе государства, подозревающего в нарушении взятых обязательств другого участника договора. Отсутствие сходных 1 См.: Осипов Г.А. Международно-правовой контроль за нераспространением ядерного оружия. – М., 1987. – С. 60-62. 48 положений в Семипалатинском договоре, на наш взгляд, связано с тем, что договор обязывает участников подписать Дополнительный протокол. Соглашения о создании безъядерных зон содержат положения по обмену информацией и представлению докладов сторон. Договор Тлателолко и Договор Пелиндаба обязывают государства представлять доклады о ядерной деятельности раз в полгода и раз в год соответственно. По Договору Раротонга и Бангкокскому договору государства обязаны сообщать лишь о значительных событиях затрагивающих исполнение договоров. Семипалатинский договор не содержит положений по обмену информацией, и можно предположить, что эти процедуры осуществляются в рамках Консультативных встреч. Целью обращения с запросами государств друг к другу является получение разъяснения от государства, которое подозревается в нарушении обязательств. Данная мера контроля регламентирована в Договоре Раротонга, Бангкокском договоре и Договоре Пелиндаба. Отсутствие аналогичного положения в Договоре о ЗСЯО в Центральной Азии, на наш взгляд, является серьезным пробелом в системе контроля над соответствующими обязательствами государств-участников договора. В завершение параграфа хотелось бы отметить, что по сравнению с предшествующими соглашениями о безъядерных зонах, Договор о зоне, свободной от ядерного оружия в Центральной Азии имеет ряд новшеств, отвечающих интересам и озабоченностям государств региона: - Принципиально новыми элементами являются обязательства Сторон о необходимости подписания и введения в действие не только Соглашения о применении гарантий в соответствии с ДНЯО, но и Дополнительного протокола к нему; - Особое внимание в Договоре уделяется экологической реабилитации территорий, загрязненных в результате прошлой деятельности, связанной с разработкой, производством или хранением ядерного оружия или других 49 ядерных взрывных устройств (более подробно данный вопрос рассмотрен в следующей главе диссертации); - Договор он обязательства по впервые Договору о обязывает всех участников всеобъемлющем выполнять запрещении ядерных испытаний. § 3. Международно-правовые нормы о нераспространении ядерного оружия и статус безъядерной зоны в Центральной Азии (общее и особенное) Международно-правовые нормы о нераспространении ядерного оружия характерны значительной содержатся в ряде «разбросанностью» международно-правовых по источникам. актов: в Они Договоре о нераспространении ядерного оружия 1968 г., в Договоре о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний 1996 г., в Международной конвенции о ядерной безопасности 1994 г., в Конвенции о физической защите ядерного материала 1980 г. Целью написания данного параграфа является сравнительный анализ Договора о зоне, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии и международно-правовых договоров о нераспространении ядерного оружия и выявление на этой основе их общих и особенных признаков. Центральное место в системе универсального режима нераспространения занимает Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Соглашение является важнейшим базисом в желании людей всего мира уменьшить распространение ядерного оружия. Нет более весомого символа сложившегося режима нераспространения, который предоставил возможность ввести в международную и внутригосударственную жизнь большое количество норм и правил нераспространения. Роль данного документа состоит в укреплении безопасности всех стран посредством 50 предотвращения распространения ядерного оружия и оружейных технологий; поощрении сотрудничества в использовании ядерной энергии в мирных целях при строгих международных гарантиях. Более того, ДНЯО представляет собой единственный многосторонний акт, в котором изложено требующее неукоснительного соблюдения обязательство государств, обладающих ядерным оружием, в отношении цели достижения ядерного разоружения1. Этот договор был одобрен Генеральной Ассамблеей ООН 12 июня 1968 г. и открыт для подписания в Москве, Вашингтоне и Лондоне. В настоящее время в состав участников Договора входит 187 государств. Три ядерных государства – Индия, Израиль, Пакистан – не являются членами ДНЯО. Г.Г. Неклесса выделяет следующие цели ДНЯО: исключение, каких бы то ни было лазеек, которые позволили бы распространять ядерное оружие непосредственно или косвенно; гарантирование оптимального баланса обязательств ядерных и не ядерных государств и их ответственности друг перед другом; реализация усилий в направлении полного и всеобщего разоружения, и в особенности ядерной демилитаризации; содействие становлению концептуальной основы для предотвращения распространения не только «горизонтального» (распространение ядерного оружия среди стран, им не обладающих), но и «вертикального» (накопление вооружений и разработка новых систем ядерного оружия ядерными державами)2. Представитель Подготовительной комиссии Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ) Жан дю През в качестве цели ДНЯО также отмечает запрет производства расщепляющихся материалов3. 1 См.: Тажин М. Важный фактор глобальной безопасности. Общественно-политическая газета «Голос Армении». 2009. URL: http://www.golosarmenii.am/ru/20467/home/ (дата обращения: 22.12.2013). 2 Неклесса Г.Г. Международно-правовая характеристика формирующейся в Центральной Азии зоны, свободной от ядерного оружия (ЦАЗСЯО) // Московский журнал международного права. – М., 2003. - № 3. – С. 39. 3 Ж. дю През. Запрещение производства расщепляющихся материалов в качестве цели ДНЯО. URL: http://cns.miis.edu/treaty_npt/ (дата обращения: 13.12.2013). 51 Обязательства ядерных государств и государств, не обладающих ядерным оружием, сформулированы в статьях I и II ДНЯО. В соответствии со статьей I Договора ядерные государства обязуются не предоставлять кому бы то ни было ядерное оружие или контроль над ним ни прямо, ни косвенно; не помогать не ядерным государствам в производстве или приобретении ядерного оружия, не поощрять и не побуждать их к этому, а также к контролю над ним. Статья II возлагает на государства, не обладающие ядерным оружием, обязательства не получать от кого бы то ни было ядерное оружие или контроль над ним, а также не создавать и не приобретать его каким-либо иным методом; не добиваться и не принимать любой помощи в деятельности, связанной с созданием ядерного оружия1. В ДНЯО закрепляется право любого государства – его участника совершенствовать изучение, выработку и применение ядерной энергии в гражданских целях, участвовать в широком международном обмене оборудованием, материалами и научно-технической информацией о мирном использовании ядерной энергии. Предусматривается, что государства, достигшие высокого уровня развития в области мирного использования ядерной энергии, будут сотрудничать с неядерными государствами в деле содействия последующему совершенствованию использования ядерной энергии в гражданских целях2. Статья V ДНЯО закрепляет за участниками ДНЯО, не обладающими ядерным оружием, право пользоваться преимуществами мирных ядерных взрывов, что противоречит открытому для подписания Договору о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, который запрещает все виды ядерных взрывов. 1 См.: Договор о нераспространении ядерного оружия от 12 июня 1968 http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/npt.shtml (дата обращения: 11.12.2013). 2 См.: Михайлов В.Н. Ядерное оружие и национальная безопасность. – М., 2008. – С. 155. г. URL: 52 Юридическое основание для создания безъядерных зон содержится в статье VII ДНЯО, которая гласит: «Никакое положение настоящего Договора не затрагивает право какой-либо группы государств заключать региональные договоры с целью обеспечения полного отсутствия ядерного оружия на соответствующей территории»1. Как пишет Ж.М. Аманжолов, включение в ДНЯО статьи, подтверждающей право государств на образование региональных зон, свободных от ядерного оружия, несомненно, усилило нераспространенческий характер договора, способствовало и способствует созданию безъядерных зон в различных регионах земного шара2. Р.М. Тимербаев отмечает, что в данная статья акцентирована на цель полного отсутствия ядерного оружия на территории зон, иными словами, в безъядерных зонах должно запрещаться не только производство, приобретение или получение ядерного оружия неядерными участниками зоны, но и размещение в пределах зон ядерного оружия, принадлежащего ядерным державам3. Исходя из смысла статьи можно прийти к выводу, что существует связь между инициативой о создании ЗСЯО и получением юридических гарантий безопасности государствами, изъявившими желание войти в качестве участников в такие зоны4. Основные перекликаются положения с Договора основным о ЗСЯО обязательством в Центральной неядерных Азии государств, участвующих в ДНЯО не осуществлять исследований, производства, приобретения, контроля над ядерным оружием. Вместе с тем, государстваучастники Семипалатинского договора взяли на себя обязательства не 1 См.: Договор о нераспространении ядерного оружия от 12 июня 1968 г. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/npt.shtml (дата обращения: 12.12.2013). 2 Аманжолов Ж.М. К вопросу о создании зоны, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии // Московский журнал международного права. – М., 2000. - № 4. – С. 216. 3 Тимербаев Р.М. Россия и ядерное нераспространение: 1945-1968. – М., 1999. – С. 313. 4 См.: Ибрагимов А.М. Международно-правовые гарантии: теория и практика применения. – Махачкала, 2009. – С. 187. 53 получать помощь в изучении, создании, производстве, накоплении ядерного оружия. Различие между ДНЯО и Семипалатинским договором проявляется в сфере их влияния – ДНЯО применяет глобальный подход к нераспространению и разоружению, а Договор о ЗСЯО в Центральной Азии представляет региональные усилия по достижению этих целей. Основное различие ДНЯО и Семипалатинского договора, на наш взгляд, состоит в разном подходе к решению вопроса о развертывании ядерного оружия: в соответствии с нормами ДНЯО не запрещается размещение на территории стран-участников иностранного ядерного оружия, остающегося под контролем одной из ядерных держав; основное отличие обязательств для стран-участников Договора о ЗСЯО в Центральной Азии состоит в том, что они не должны допускать на своей территории хранение, размещение, приобретение, производство, применение, обладание или контроль над ядерными взрывными устройствами, кому бы они ни принадлежали. По вопросу мирного использования ядерной энергии, ДНЯО, по сравнению с Договором о ЗСЯО в Центральной Азии, возлагает на государств-участников обязанности способствовать неограниченному обмену техническими средствами, материалами, научной и технической информацией о применении ядерной энергии в гражданских целях. Как подмечает А.М. Ибрагимов, потенциал гарантийного обеспечения договоров о ЗСЯО могут содержать в себе доклады сторон, наблюдения, обмен информацией, консультации и процедуры обжалования, но определяющими являются гарантии МАГАТЭ1. Что касается гарантий МАГАТЭ, указанных в статье III ДНЯО, Семипалатинский Договор воспроизводит их в полном объеме: каждая Сторона обязуется не предоставлять исходный или специальный расщепляющийся материал, либо оборудование 1 или материал, Ибрагимов А.М. Указ. соч. – С. 192. специально предназначенные или 54 подготовленные специального для переработки, расщепляющегося использования материала или любому производства государству не обладающему ядерным оружием, если это государство не заключило с МАГАТЭ соглашение о всеобъемлющих гарантиях и Дополнительный протокол к нему1. Как уже подчѐркивалось, одной из острых и спорных проблем укрепления ДНЯО остается предоставление «негативных» гарантий безопасности ядерными государствами неядерным странам. «Негативные» гарантии безопасности означают обязательство ядерных государств не использовать ядерное оружие против других стран. Договор о ЗСЯО в Центральной Азии включает в себя Протокол, предусматривающий «негативные» гарантии безопасности государств в пределах безъядерной зоны, что, на наш взгляд, является основным преимуществом государствчленов центрально-азиатской ЗСЯО. ДНЯО создал политическую и международно-правовую основу для функционирования международного механизма, нацеленного на ядерное нераспространение. Особое место в системе такого механизма, как мы это уже затронули, занимает МАГАТЭ, призванное обеспечить контроль за не переключением расщепляющихся материалов из мирной сферы в военную. На этом фоне проявляется такой недостаток Семипалатинского договора как отсутствие системы эффективного контроля. Кроме того, режим зон, свободных от ядерного оружия, находится в зависимости от их признания или непризнания ядерными державами. Более чем шестидесятипятилетняя история ядерного оружия неразрывно сопровождалась ядерными испытаниями, проведение которых было направлено на его создание или непрерывное совершенствование, что способствовало распространению нового оружия и накоплению ядерных 1 См.: Договор о зоне, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии 2006 г. URL: http://www.pircenter.org/media/content/files/9/13522833820.pdf (дата обращения: 17.12.2013). 55 арсеналов. Мировое сообщество вынуждено было искать выход из угрожающей ситуации. Вскоре это проявилось в проведении переговоров по вопросу о запрете ядерных испытаний, результатом которых явилось открытие для подписания в 1996 г. Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ). Переговоры по разработке проекта ДВЗЯИ проходили в рамках Специального комитета по запрещению ядерных испытаний Конференции по разоружению с 1994 по 1996 гг. В настоящее время ДВЗЯИ не вступил в силу, так как не ратифицирован необходимым количеством государств1. Целью ДВЗЯИ является дальнейшее укрепление режима нераспространения ядерного оружия (”горизонтальное” нераспространение), а также ограничение процесса продолжения совершенствования ядерного оружия (”вертикальное” нераспространение). Таким образом, ДВЗЯИ выполняет двойную функцию в сфере безопасности: с одной стороны существенно затрудняет качественное улучшение ядерного оружия ядерными государствами, с другой стороны, ДВЗЯИ является преградой на пути распространения ядерного оружия. Ключевым положением ДВЗЯИ является статья I, которая вводит запрет на проведение любых испытательных взрывов ядерного оружия и любых других ядерных взрывов. Статья II ДВЗЯИ устанавливает, что каждое государство-участник обязуется «воздерживаться от побуждения, поощрения или какого-либо участия в проведении любого ядерного взрыва»2. Для обеспечения выполнения положений ДВЗЯИ, осуществления постоянного контроля над его выполнением и обеспечения сотрудничества государств-участников учреждена Организация по Договору. Договором предусматривается установление режима контроля за его выполнением, в 1 См.: Михайлов В.Н. Указ. соч. – С. 134. См.: Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. http://www.un.org/ru/events/againstnucleartestsday/docs.shtml (дата обращения: 18.12.2013). 2 URL: 56 который входят международная система наблюдения, рекомендации и разъяснения, инспекции на местах. Впервые за всю историю зон, свободных от ядерного оружия, страныучастницы Семипалатинского договора обязуются соблюдать положения ДВЗЯИ. Статья 5 Договора о ЗСЯО в Центральной Азии возлагает на стороны договора обязательства не производить любой испытательный взрыв ядерного оружия или любой другой ядерный взрыв; запретить и предотвращать любой ядерный взрыв в любом месте, находящемся под ее юрисдикцией или контролем; воздерживаться от какого-либо участия в проведении любого ядерного взрыва1. Жан дю През отмечает, что Семипалатинский договор и ДВЗЯИ связаны духом и буквой, и имеют общую историю2. Договор о ЗСЯО в Центральной Азии и ДВЗЯИ имеют прямую связь, так как направлены на предотвращение распространения ядерного несанкционированного оружия использования и снижение ядерных опасности взрывных устройств, дополняют друг друга в том, что обе содержат правовые обязательства по запрещению ядерных испытаний. Фактически можно утверждать, что пока ДВЗЯИ не вступил в силу, государства-участники безъядерной зоны в Центральной Азии создали эффективные условия для запрета и предотвращения ядерных испытаний. Общность ДВЗЯИ и Договора о ЗСЯО в Центральной Азии не ограничивается запрещением испытаний ядерного оружия. И Семипалатинский договор и ДВЗЯИ содействуют мирному использованию ядерной энергии. Но, если в Семипалатинском договоре данное положение прямо предусмотрено, то применительно к ДВЗЯИ об этом можно говорить исходя из общего смысла и целей договора. 1 На наш взгляд, в ДВЗЯИ См.: Договор о зоне, свободной от ядерного оружия в Центральной Азии 2006 г. URL: http://www.pircenter.org/media/content/files/9/13522833820.pdf (дата обращения: 17.12.2013). 2 Ж. дю През. Заявление на второй конференции государств-участников ДВЗЯИ и государств, подписавших договоры о создании безъядерных зон. – Нью-Йорк, 2010. URL: http://www.ctbto.org/file.pdf (дата обращения: 22.12.2013). 57 необходимо включить норму, допускающую возможность использования ядерных технологии для гражданских и научных целей, которые могут способствовать устойчивому развитию и благополучию государств. ДВЗЯИ и Организация по его реализации укрепляют и дополняют режим безъядерной зоны в Центральной Азии мощным механизмом контроля и проверки, основные элементы которой были указаны выше. С другой стороны, Договор о ЗСЯО в Центральной Азии посредством Консультативных встреч обеспечивает дополнительные гарантии полного запрещения испытаний ядерного оружия на региональном уровне. Вступление в силу ДВЗЯИ окажет положительное влияние на концепцию и практику ЗСЯО в Центральной Азии, так как он усиливает обязательства государств-участников всесторонне запретить все испытания ядерного оружия. Шаги в направлении универсализации и вступления ДВЗЯИ в силу являются важным катализатором, который укрепит существующие зоны, свободные от ядерного оружия, повысит уверенность государств в создании новых ЗСЯО, укрепит связь между Семипалатинским договором и ДВЗЯИ и подчеркнет их совместную роль в качестве мощной силы поддержания международного мира и безопасности. Также следует отметить, что вступление ДВЗЯИ в силу создаст политическую и юридическую основу для создания новых зон, свободных от ядерного оружия, и предоставит государствам возможность однозначно продемонстрировать мирные намерения своих ядерных программ. Важным элементом укрепления режима нераспространения ядерного оружия является физическая защита ядерных материалов. Охрана ядерных материалов от риска хищения или другого несанкционированного переключения традиционно считалась вопросом внутренней юрисдикции государств. Однако то, как государство выполняет свою обязанность по защите ядерных материалов небезразлично для других государств: ядерный 58 материал, похищенный в одном государстве, может быть использован для террористических целей в другом государстве1. По мере увеличения применения ядерной энергии, возрастает опасность незаконного получения и использования ядерных материалов для создания простейших ядерных взрывных устройств в преступных целях. Данные обстоятельства, по мнению В.Н. Мишарина, требуют обеспечения надежной физической защиты ядерных материалов от преступных посягательств2. Усилия международного сообщества по данной проблеме воплотились в принятой в 1979 г. Конвенции о физической защите ядерного материала (КФЗЯМ). Конвенция международным является договором, основополагающим регулирующим универсальным вопросы обеспечения физической безопасности ядерной деятельности. Как считает ряд иностранных экспертов, целями физической защиты ядерных материалов являются: защита от несанкционированного изъятия ядерного материала при его использовании, хранении и транспортировке; осуществление государством мер по обнаружению и возвращению пропавшего или украденного ядерного материала; защита от саботажа в отношении ядерного материала при использовании, хранении и перевозке; сведение к минимуму радиологических последствий саботажа3. О.Г. Парамузова, помимо вышеперечисленных целей, указывает также на необходимость наказания лиц, виновных в незаконном завладении и использовании ядерного материала; применения мер физической защиты в отношении ядерного материала, используемого в военной атомной деятельности4. В соответствии со статьей 3 КФЗЯМ каждое государство-участник обязано 1 принимать в рамках своего национального права меры, См.: А. Бер, К. Стойбер, Н. Пельцер. Справочник по ядерному праву. – Вена, 2006. – С. 167. Мишарин В.Н. Мирное использование атомной энергии. Правовые вопросы. – М., 1986. – С. 45. 3 А. Бер, К. Стойбер, Н. Пельцер. Указ. соч. – С. 170. 4 Парамузова О.Г. Физическая защита ядерных материалов: Международно-правовые вопросы // Правоведение. 1998. - № 2. – С. 196. 2 59 гарантирующие, что в течение международной транспортировки ядерный материал, находящийся на его территории или на борту его судна, охраняется в соответствии с требованиями по уровням защиты, содержащимися в Приложении I. Статья 4 запрещает государствам-участникам экспортировать (разрешать экспортировать) ядерный материал, импортировать (разрешать импортировать) ядерный материал из страны не участвующей в Конвенции, или позволять осуществлять транзит через свою территорию, до тех пор пока такой материал не будет защищаться в соответствии с согласованными стандартами. Статья 5 предусматривает создание в государствах-участниках центрального органа для координации мер по физической защите с другими государствами и международными организациями1. В результате принятых в 2005 г. на Дипломатической конференции поправок к КФЗЯМ, под действие Конвенции подпадают хранение, использование и перевозка ядерных материалов внутри стран-участниц, меры по защите ядерных материалов и установок от их использования не по назначению, в поправках нашли отражение вопросы обеспечения конфиденциальности информации о физической защите2. Помимо этого, поправками предусматривается расширение сотрудничества между государствами в том, что касается незамедлительного принятия мер в целях обнаружения места нахождения и возвращения украденного или контрабандным путем изъятого ядерного материала, а также уменьшения любых радиологических последствий саботажа, предотвращения и пресечения, связанных с этим правонарушений3. 1 См.: Конвенция о физической защите ядерного материала 1979 г. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pdf/nucmat.pdf (дата обращения: 18.12.2013). 2 См.: Михайлов В.Н. Указ. соч. – С. 157. 3 См.: Ежегодник ООН по разоружению. Том 30: 2005 год. – Нью-Йорк, 2008. – С. 65. URL: http://www.un.org/disarmament/HomePage/ODAPublications/Yearbook/2005/PDF/2005_Russian.pdf (дата обращения: 20.12.2013). 60 Конвенция содержит широкий спектр требований безопасности, которые государства обязаны соблюдать при осуществлении ядерных перевозок. В частности, время нахождения груза в пути должно быть минимальным; временное складирование на остановочных пунктах, число перегрузок в пути должны быть сведены к минимуму; необходимо отказаться от регулярности перевозок ядерных материалов, менять их маршруты1. Договор о ЗСЯО в Центральной Азии содержит положения, касающиеся физической защиты ядерных материалов и оборудования: «Каждая Сторона обязуется поддерживать эффективные стандарты физической защиты ядерных материалов, установок и оборудования для предотвращения их несанкционированного использования или обращения с ними или хищения. С этой целью каждая Сторона обязуется применять меры физической защиты в отношении ядерных материалов, используемых на ее территории, находящихся в процессе внутренней перевозки и на хранении, а также в процессе международной перевозки ядерных установок на ее территории, по меньшей мере, такие же эффективные, как меры предусмотренные в Конвенции о физической защите ядерного материала, в рекомендациях и руководящих принципах, разработанных МАГАТЭ в отношении физической защиты»2. Учитывая нынешние озабоченности государств глобальной угрозой ядерного терроризма, практическое применение мер физической защиты ядерного материала, эквивалентных тем, которые предусмотрены в Конвенции о физической защите ядерного материала, было бы позитивным шагом в деле укрепления международной безопасности. Положения, касающиеся несанкционированного использования или кражи ядерных материалов, могли быть более сложными, особенно в связи с обогащением урана и переработкой плутония. Четкое определение того, что 1 См.: Парамузова О.Г. Указ. соч. – С. 198. См.: Договор о зоне, свободной от ядерного оружия, в Центральной http://www.pircenter.org/media/content/files/9/13522833820.pdf (дата обращения: 17.12.2013). 2 Азии. 61 допускается и что не допускается в данной области, могло бы помочь избежать недоразумений и споров1. Соглашения о создании безъядерных зон содействуют сотрудничеству государств в таких областях, как мирное использование ядерной энергии, охрана окружающей среды, ядерная безопасность. Не является исключением и Договор о ЗСЯО в Центральной Азии. Как отмечал Генеральный Директор МАГАТЭ Ю. Амано, ядерная безопасность воспринимается сегодня как фундаментальное условие для мирного использования ядерной энергии. Основными элементами международного режима ядерной безопасности являются юридически обязательные международные конвенции, рекомендательные международные стандарты безопасности, программы, способствующие применению этих стандартов, как на международном уровне, так и на уровне национальных ядерных инфраструктур 2. Новым вызовом современных режиму условиях Семипалатинский договор, нераспространения выступает угроза предотвращая ядерного ядерного оружия в терроризма. распространение ядерных материалов и технологий, вносит важный вклад в решение проблемы ядерного терроризма. В обоснование данного тезиса необходимо, на наш взгляд, проанализировать положения Конвенции о борьбе с актами ядерного терроризма 2005 г. (КБАЯТ), которую подписали все пять государствучастников ЗСЯО в Центральной Азии. Следует отметить, что КБАЯТ ратифицирована всеми участниками центрально-азиатской безъядерной зоны, кроме Таджикистана, что подрывает основу ЗСЯО в Центральной Азии. Конвенция является первым универсальным международно-правовым документом, направленным на предотвращение террористических актов с применением ядерного оружия. Указанное в статье 1 КБАЯТ понятие 1 См.: Goldblat J. Denuclearization of Central Asia // Central Asia at the crossroads. UNIDIR. 2007. – Р. 29. См.: Findlay T. The future nuclear energy to 2030 and its implications for safety security and nonproliferation. Part 2 – Nuclear Safety. – Ontariо, 2010. – Р. 19. 2 62 «ядерный материал» схоже с аналогичными понятиями в Семипалатинском договоре и в КФЗЯМ. В то же время КБАЯТ вводит понятие «радиоактивного материала», как радиоактивных веществ, которые могут в силу своих свойств причинить смерть, увечье или ущерб собственности либо окружающей среде. Такая формулировка делает возможным применение данного понятия к материалам, не используемым в атомной отрасли, но имеющим негативные характеристики воздействия на человека. Под «ядерным объектом» в КБАЯТ понимается любой ядерный реактор, включая реакторы, установленные на воздушных, морских судах, космических объектах для использования в любых целях. КБАЯТ расширило, по сравнению с КФЗЯМ, понятие материалов», передвижения, под которой используемое «международная понимается для перевозка сооружение производства, ядерных или средство хранения ядерного материала. В Конвенции прописан механизм сотрудничества государств по предотвращению актов ядерного терроризма в виде обмена информацией и расследования преступлений, охваченных Конвенцией. Кроме того, подпункт с) пункта 1 статьи 18 КБАЯТ обязывает государств-участников учитывать рекомендации по физической защите и стандарты в области охраны здоровья и безопасности, опубликованные Международным агентством по атомной энергии1. А.Н. Метельков отмечает, что важной задачей государствучастников КБАЯТ является предупреждение чрезвычайной ситуации с ядерными объектами, установками и делящимися материалами2. Как и Семипалатинский договор, КБАЯТ признает право государств на развитие и применение атомной энергии в мирных целях. Между тем, КБАЯТ, в отличие от Семипалатинского договора, не охватывает вопроса 1 См.: Конвенция о борьбе с актами ядерного терроризма 2005 г. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/nucl_ter.shtml (дата обращения: 23.12.2013). 2 Метельков А.Н. Правовой режим противодействия ядерному терроризму // История государства и права. 2005. - № 5. – С. 5. 63 законности применения или угрозы применения ядерного оружия государствами. Несмотря на это, КБАЯТ создает прочную основу для борьбы против ядерного терроризма и распространения оружия массового уничтожения. Одним из документов в области нераспространения ядерного оружия является Конвенция о ядерной безопасности 1994 г., принятие которой стало важным шагом в международном надзоре за ядерной безопасностью. Конвенция о ядерной безопасности является первым международным правовым документом, непосредственно посвященным безопасности ядерных установок. Конвенция обязывает участников подготавливать доклады о выполнении своих обязательств и представлять эти документы для независимого рассмотрения в рамках проводимых каждые три года совещаний договаривающихся сторон. В качестве отправной нормы, Конвенция о ядерной безопасности устанавливает, что ответственность за ядерную безопасность лежит на государствах. Другими словами, Конвенция устанавливает рамки международной безопасности, в пределах которых должны работать государства. В предусматривает Преамбуле также обязательство подчеркивается, применять лишь что Конвенция основополагающие принципы безопасности, а не детализированные нормы. Хотя Конвенция безопасности, она, не тем определяет не менее, подробный набор предусматривает стандартов базовый обязательств для обеспечения требований безопасности набор гражданских ядерных энергетических установок. Так, статья 4 требует от каждого государства-участника принять в рамках национального права законодательные, регулирующие и административные меры, необходимые для осуществления обязательств, вытекающих из Конвенции. Каждой из сторон также необходимо, в рамках статьи 5, представить для полного 64 объяснения режима ядерной безопасности подробный доклад о мерах, принятых на национальном уровне, по выполнению своих обязательств1. Конвенция о ядерной безопасности возлагает на каждую из сторон обязанность создать законодательную основу для гарантирования безопасности ядерных материалов, назначить регулирующий орган, который имеет полномочия и ресурсы для реализации законодательной основы. Договор о ЗСЯО в Центральной Азии не воспроизводит положений Конвенции о ядерной безопасности, но анализ статьи 9 Семипалатинского договора позволяет говорить о распространении мер физической защиты и в отношении ядерных установок, следовательно, и о косвенной взаимосвязи Конвенции о ядерной безопасности и Семипалатинского договора. В Заключительном документе Конференции 2010 г. по рассмотрению действия ДНЯО его участники согласились «продолжать систематические и последовательные усилия по сокращению арсеналов ядерного оружия во всем мире с конечной целью ликвидации этого оружия»2. Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун в своей речи призвал правительства выполнять свои обязательства по ядерному разоружению путем переговоров по пакету документов или через всеобъемлющую конвенцию по ядерному оружию3. Усилия международного сообщества по реализации данных положений воплотились в разработке типового международного договора – проекта Конвенции по ядерному оружию (КЯО). КЯО – это предполагаемый договор о запрещении ядерного оружия и обеспечении его уничтожения. Разработанный экспертами проект текста КЯО запрещает разработку, испытания, производство, использование или 1 См.: Конвенция о ядерной безопасности 1994 г. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pdf/circ449.pdf (дата обращения: 20.12.2013). 2 См.: Заключительный документ Конференции 2010 г. участников ДНЯО по рассмотрению действия Договора. URL: http://daccess-dds-ny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N10/390/23/PDF/N1039023.pdf?OpenElement (дата обращения: 27.12.2013). 3 См.: Текст выступления Генерального Секретаря ООН Пан Ги Муна в Институте Восток – Запад. URL: http://www.un.org/ru/sg/messages/2008/unday08.shtml (дата обращения: 16.12.2013). 65 угрозу использования ядерного оружия. Государства, обладающие ядерным оружием, будут обязаны уничтожить свои арсеналы в несколько этапов. Конвенция также запрещает производство расщепляющихся материалов и требует, чтобы средства доставки ядерного оружия были уничтожены или изменены в такой мере, что их нельзя будет использовать с ядерным оружием. Кроме того, государства-участники данной Конвенции должны будут декларировать все виды ядерного оружия, ядерных материалов, ядерных установок и средств доставки ядерного оружия, которыми они обладают или которые они контролируют, а также указывать места их размещения. Что касается контроля над выполнением положений Конвенции, то она предусматривает создание специального агентства, отвечающего за соблюдение условий Конвенции и принятие решений. Проект Конвенции по ядерному оружию не подрывает существующие режимы ядерного нераспространения и разоружения, а также системы проверки и соблюдения соглашений. На наш взгляд, принятие данного международно-правового акта и присоединение к нему центрально-азиатских государств существенно укрепит и дополнит Договор о ЗСЯО в Центральной Азии путем возложения на стороны Договора обязанностей по уничтожению имеющегося ядерного оружия, средств его доставки, а также запретом на производство оружейных расщепляющихся материалов. Помимо того, одним из важных аспектов принятия данной Конвенции может стать решение проблемы предоставления негативных гарантий безопасности ядерными державами государствам Центральной Азии. Подводя итоги проведенного здесь нами анализа, можно сделать вывод о том, что Соглашение об учреждение ЗСЯО в Центральной Азии и международно-правовые нормы о нераспространении ядерного оружия имеют как общие, так и различные характеристики, но в целом они дополняют друг друга и укрепляют режим безъядерной зоны в Центральной Азии. 66 Глава 2. Международно-правовое положение ЗСЯО в Центральной Азии § 1. Договорное оформление безъядерной зоны в Центральной Азии Как было отмечено в предыдущей главе, создание безъядерной зоны, его договорное оформление представляет собой сложный, длительный политикоправовой процесс. Не является исключением в этом плане и образование центрально-азиатской зоны, свободной от ядерного оружия (ЗСЯО), договорному оформлению которой была посвящена долгая и упорная работа дипломатов пяти центрально-азиатских республик, ядерных держав и представителей ООН. К слову сказать, эту работу вела специально созданная экспертная группа, состоящая из региональных и международных специалистов, она почти девять лет занималась разработкой проекта соответствующего Договора. Целью написания данного параграфа явилась потребность анализа длительного процесса договорного оформления зоны, свободной от ядерного оружия в Центральной Азии, завершившегося 8 сентября 2006 г. историческим подписанием в Семипалатинске Договора о безъядерной зоне в регионе (он вступил в силу 21 марта 2009 г.) В то время как вопрос о создании ЗСЯО в Центральной Азии не раз поднимался на международных форумах по безопасности и разоружению, инициатива его решения первоначально не находила поддержки со стороны всех государств региона. Центрально-азиатские государства начали более деятельно присоединяться к нему после парафирования Алма-Атинской декларации в феврале 1997 г. При этом можно назвать две причины, в силу которых центрально-азиатские государства решили подключиться к работе над Договором о ЗСЯО: 1) географические и геополитические реалии близости двух ядерных стран – России и Китая; 2) непосредственная 67 близость к региону двух государств, де-факто владеющих оружием массового уничтожения – Пакистана и Индии1. Переговоры по договорному оформлению безъядерной зоны в Центральной Азии проходили сначала в поисках компромисса между центрально-азиатскими государствами по различным положениям договора. Началом институционализации инициативы создания зоны явился состоявшийся 15-17 сентября 1997 г. Ташкентский международный форум «Центральная Азия – зона, свободная от ядерного оружия», важность которого можно обозначить в двух измерениях: а) политическое признание мировым сообществом центрально-азиатской инициативы; б) осознание целой группы стран себя в качестве новой силы ядерного нераспространения. На Ташкентской конференции представители пяти ядерных государств не возражали против создания ЗСЯО и высказали определенные условия, которых должны придерживаться страны Центральной Азии в процессе оформления статуса безъядерной зоны. Так, Россия выступала за предоставление другим государствам возможности присоединиться к ЗСЯО; за необходимость полного соблюдения Ташкентского договора о коллективной безопасности; за нераспространение режима ЗСЯО на территорию Каспийского моря до определения его международно-правового статуса2. Позиция безъядерной зоны экономическую США на зону. заключалась в континентальный Представители нераспространении шельф США и также режима исключительную высказались за ненарушение Договором о ЗСЯО в Центральной Азии существующей в регионе структуры безопасности, за сохранение права государств-участников безъядерной зоны предоставлять или отказывать в предоставлении права транзитного прохода через сухопутную территорию, внутренние воды или 1 См.: Кутнаева Н.А. Перспективы заключения договора о создании в Центральной Азии ЗСЯО // Ядерный контроль. – 2006. - № 1 (79). – С. 63. 2 См.: Сафранчук И. Создание зоны, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии: что думают в России // Ядерный контроль. - № 4. 1999. – С. 44-45. 68 воздушное пространство в отношении судов оснащенных или способных нести ядерное оружие. Итогом данной конференции стало подписание совместного заявления министров иностранных дел центрально-азиатских государств и создание Региональной экспертной группы в составе представителей ООН и государств Центральной Азии для разработки, подготовки и реализации форм и элементов соглашения о создании ЗСЯО в Центральной Азии. Официальные и неофициальные экспертные встречи по выработке проекта Договора, а также работа над его текстом проходили с учетом принципов и руководящих положений, одобренных Комиссией ООН по разоружению в документе «Создание зон, свободных от ядерного оружия, на основе договоренностей, добровольно заключенных между государствами соответствующего региона». Для международного признания инициативы особое значение имела интенсивная работа по наращиванию существенной правовой основы концепции центрально-азиатской ЗСЯО. В частности, инициатива была поддержана в пяти резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН, озаглавленных «Создание зоны, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии», а также в Итоговом документе Обзорной конференции 2000г. и документах трех сессий Подготовительного комитета конференции 2005г. участников Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Следующим шагом на пути договорного оформления ЗСЯО в Центральной Азии стала Консультативная встреча группы экспертов центрально-азиатских стран, государств, обладающих ядерным оружием, и ООН в Бишкеке (июль 1998 г.). Цель данного форума заключалась в разработке приемлемых форм и путей для практической реализации инициативы по созданию ЗСЯО. Представленный на встрече документ – «Основные элементы договора о создании ЗСЯО в Центральной Азии» отражает намерение государств региона подготовить правовую основу для 69 центрально-азиатской инициативы. В ходе обсуждения данного документа с предварительными замечаниями и рекомендациями по нему выступили эксперты из ядерных держав и ООН. На этой встрече также был представлен проект Договора о создании ЗСЯО в Центральной Азии. Однако текст проекта нуждался в дополнительной проработке и, несмотря на желание пяти центрально-азиатских государств, его не стали обсуждать. Участники встречи обменялись мнениями по документу и рассмотрели дальнейшие шаги в направлении создания ЗСЯО в Центральной Азии. В коммюнике, принятом по итогам встречи, признавалось, что страны региона добились определенного прогресса в разработке правовой основы ЗСЯО. Россия высказала свою протекцию данному соображению, притом она отметила наличие потенциала увеличения исходного круга участников ЗСЯО за счет граничащих с зоной государств. При этом ни Россия, ни Китай не были заинтересованы в присоединении к создаваемой зоне собственной территории. Западные державы придерживались нейтральной позиции по этому вопросу, приветствуя идею безъядерных зон вообще, но отмечая надобность еѐ дополнительного изучения применительно к Центральной Азии1. Новый проект Договора, представленный на Женевской встрече экспертов осенью 1998 г., отличался от предыдущего. Фактически он был подготовлен специалистами Секретариата ООН2. Последующие переговоры по выработке текста Договора состоялись в 1999 г. и 2000 г. при содействии со стороны ООН и МАГАТЭ и финансовой поддержке Японии. Основные нерешенные вопросы до октябрьской встречи 1999 г. в Саппоро сводились к следующему: - Россия, поддерживая создание ЗСЯО, считала, что в Договор следует включить положение о том, что он не ограничивает права и обязательств 1 См.: Ахтамзян И.А. Зоны, свободные от ядерного оружия. URL: http://www.pircenter.org/data/SS/Zones.pdf (дата обращения: 17.11.2013). 2 См.: Сафранчук И. Указ. соч. – С. 46. 70 государств-участников по иным международным договорам и соглашениям, имея в виду Ташкентский договор о коллективной безопасности; - Китай высказывал сомнения в отношении возможного участия в ЗСЯО сопредельных государств; - США выступал за то, чтобы Договор не запрещал транзит транспортных средств с ядерным оружием через ЗСЯО; - имевшие место споры о месте подписания и названии Договора отражали определенное соперничество между странами Центральной Азии, прежде всего между Казахстаном и Узбекистаном, за лидерство в регионе. - не потеряло к этому времени актуальности стремление подписать отдельный протокол по экологическим вопросам в дополнение к Договору о центрально-азиатской ЗСЯО. На встрече в Саппоро присутствовали представители только трех центрально-азиатских государств – Казахстана, Узбекистана и Киргизии. Представители Таджикистана и Узбекистана отсутствовали, как было объявлено на встрече, по техническим причинам. Был достигнут дальнейший прогресс в подготовке проекта Договора о ЗСЯО. Казахский представитель смог убедить своих коллег сохранить статью 12, в которой говорится, что Договор «не касается существующих прав и обязанностей по иным двусторонним договорам и соглашениям, подписанным Сторонами». Вопрос о Каспийском море в Саппоро не поднимался, и положение о сфере применения сохранилось в прежнем виде, а именно, она обозначена «применительно для целей настоящего договора, как сухопутная территория, все водные районы и воздушное пространство над ними». Таким образом, Каспийское море остается за пределами сферы применения Договора о ЗСЯО. Пункт о возможности присоединения к ЗСЯО сопредельных государств сохранился. Участники встречи в Саппоро не достигли согласия об условиях транзита. Что касается места подписания, то представитель Узбекистана предложил Ташкент, а делегат из Киргизии – Иссык-Куль. С 71 государствами, которые не смогли прибыть в Саппоро, страны-участники встречи обязались провести консультации по дипломатическим каналам для согласования нерешенных вопросов1. В апреле 2000 г. участники региональной экспертной группы вновь собрались в Саппоро для обсуждения проекта Договора. Но и на этой встрече эксперты не смогли согласовать весь текст проекта. В частности, неспособность достичь согласия по положениям статьи 12 вызвало разочарование экспертов. Представителями Регионального Центра по вопросам мира и разоружения в Азии и Тихоокеанском регионе совместно с Департаментом ООН по правовым вопросам было предпринято несколько попыток выработать приемлемую формулировку статьи 12. Альтернативные решения также были подготовлены некоторыми из ядерных держав. Но, несмотря на все усилия, ни один из предложенных вариантов не был принят. Другими вопросами, по которым было достигнуто соглашение, являются проблемы, связанные с мирным использованием ядерных технологий, физической защитой ядерных установок, возможностью расширения в будущем сферы действия ЗСЯО, механизмом контроля исполнения Договора и сотрудничеству государств в преодолении возникающих разногласий. Тем не менее, из-за нескольких серьезных разногласий среди центрально-азиатских государств, соглашение о Договоре не было достигнуто до середины 2002 г.2. Среди этих разногласий, которые замедлили процесс переговоров, было различие в подходах центральноазиатских стран к отношениям с Россией. Хотя Казахстан сохранил довольно тесные связи с Россией, в том числе и по вопросам безопасности, Туркменистан и Узбекистан заняли гораздо более независимую позицию. К тому же существовали определенные аспекты соперничества в этом вопросе 1 См.: Тимербаев Р.М. Россия и конференция 2000 г. по рассмотрению действия ДНЯО // Научные записки ПИР-Центра. 1999. - № 12. – С. 21-22. 2 См.: Parrish S. «Prospect for a Nuclear Weapon-Free Zone in Central Asia» // Nonproliferation Review 8 (Spring 2001). – Р. 143. 72 между центрально-азиатскими государствами. В то время как Киргизия и Узбекистан являлись инициаторами данного Договора, Казахстан с самого начала отнесся довольно осторожно к данному начинанию. Одной из причин неопределенной позиции Казахстана могла быть негласная конкуренция между этой республикой и Узбекистаном за лидерство в регионе1. «Камнями преткновения» для достижения согласия по проекту Договора были: 1) вопрос о регулировании возможного транзита ядерного оружия через территорию безъядерной зоны; и 2) отношение к Договору о ЗСЯО в Центральной Азии прежних международных соглашений, особенно тех из них, которые относятся к сфере безопасности с участием государств Центральной Азии2. Как отмечает Н.Н.Соков, обе эти проблемы были связаны с озабоченностью России по поводу сохранения своего влияния в центрально-азиатском регионе, в том числе и возможности размещения там ядерного оружия3. Казахстан, Киргизия и Таджикистан утверждали, что Договор должен позволять каждой из сторон самостоятельно рассматривать проблемы, касающиеся перевозки ядерного оружия через свои территории; Узбекистан и Туркменистан, заняв жесткую позицию, стремились ввести в Договор определенные ограничения по данному вопросу. Как уже выше упоминалось, позиции центрально-азиатских государств разделились и по вопросу о соотношении Договора о безъядерной зоне и международных соглашений государств региона по вопросам безопасности, прежде всего Договора о коллективной безопасности. Для конкретики заметим, что Таджикистан, Киргизия и Казахстан предложили включить в проект Договора положение, в соответствии с которым обязательства по нему не будут влиять на полномочия и обязательства участников по другим 1 См.: Кутнаева Н.А. Договор о ЗСЯО в Центральной Азии: противостояние ядерных держав // Материалы V Конвента Российской ассоциации международных исследований. Т. 5. – М., 2009. – С. 142. 2 См.:Parrish S. «Central Asian States Achieve Breakthrough on Nuclear Weapon-Free Zone Treaty». URL: http://cns.miis.edu/npr/pdfs/81parr.pdf (дата обращения: 02.12.2013). 3 Sokov N. «Russians Nuclear Doctrine: The End of the Period of Transition? » // UN Symposium on Nuclear Doctrines, New-York, October 18, 1999. – Р. 27. 73 международным соглашениям. Узбекистан (в период с 1999 г. по 2006 г. не являлся участником Договора о коллективной безопасности) и Туркменистан не поддержали данную инициативу. Помимо этого, заседанию экспертной группы в 2000 г. препятствовало отсутствие туркменских дипломатов. Как справедливо отмечает О. Касенов, был еще ряд сложных факторов, с которыми государства Центральной Азии могли столкнуться. Во-первых, речь шла о возможности возникновения споров по поводу неопределенности государственных границ между отдельными государствами региона. Вовторых, возникли проблемы предоставления «негативных» гарантий безопасности членам центрально-азиатской ЗСЯО ядерными державами и, прежде всего, со стороны России, которая рассматривает Центральную Азию как зону своих жизненно важных интересов. Однако официальная российская позиция состояла в том, что ЗСЯО в данном регионе необходимо сформировать в целях упрочнения безопасности и на основе имеющейся мировой практики по созданию безъядерных зон. В-третьих, ядерные испытания, проведенные Индией и Пакистаном в мае 1998г. осложнили создание ЗСЯО с точки зрения безопасности и создали основу для возможного включения государств региона в диапазон ядерного противостояния1. Кроме того, нельзя забывать и тот факт, что регион обладает огромным геополитическим и геоэкономическим значением. Между тем, процесс договорного оформления центрально-азиатской ЗСЯО продолжился осенью 2002 г. в Самарканде. Этому способствовал ряд фактов, подтолкнувших страны региона к более активному сотрудничеству в разрешении данной проблемы. Во-первых, геополитический баланс в регионе коренным образом изменился после террористических атак в США в 2001г. (Соединѐнные Штаты стали гораздо активнее развертывать вооруженные силы на базах в Узбекистане и Киргизии в поддержку проводимых ими в 1 См.: Kasenov O. On the creation of a NWFZ in Central Asia // The Nonproliferation Review / fall 1998. – Р. 145146. 74 Афганистане операций). Во-вторых, новое значение центрально-азиатского региона как «линии фронта» в борьбе против терроризма, которое превратило концепцию о ЗСЯО из абстрактной идеи в практичный механизм, способный помочь предотвратить распространение ядерного оружия и уменьшить риск ядерного терроризма1. В дополнение к этим геополитическим изменениям, подтолкнуть процесс переговоров помог успешный визит в страны Центральной Азии Помощника Генерального Секретаря ООН Дж. Дханапала, который придал новый импульс усилиям по поиску компромисса в разрешении спорных вопросов. Высокий представитель ООН тогда заявил, что «в данное время приготовление Договора об объявлении Центральной Азии безъядерной зоной находится на заключительной стадии, и соглашение де-факто готово к парафированию»2. В результате этих факторов, пять центрально-азиатских государств достигли договоренности по предварительному тексту Договора. Положения проекта Договора о ЗСЯО в Центральной Азии (так называемый Самаркандский проект от 26 сентября 2002 г.), представленного на встрече в Самарканде, свидетельствовали о детальном учете практики по подготовке раннее заключѐнных соглашений о ЗСЯО. Основная дефиниция предмета запрещения, приведенная в статье 1 проекта Договора, исключала возможность обхода данного соглашения посредством необоснованной интерпретации понятия «ядерные взрывы в мирных целях». Проект Договора позволял расширять в дальнейшем границы безъядерной зоны. Статья 14 проекта предусматривала допустимость последующего подписания Договора приграничными с предполагаемой зоной государствами, посредством принятия к нему поправки, требующей консенсуса стран-участниц3. Проект 1 См.: Parrish S. «Central Asian States Achieve Breakthrough on Nuclear Weapon-Free Zone Treaty». URL: http://cns.miis.edu/npr/pdfs/81parr.pdf (дата обращения: 02.12.2013). 2 См.: Центральная Азия может быть безъядерной зоной. URL: http://www.centrasia.ru/news2.php?st=1292329020 (дата обращения: 05.12.2013). 3 См.: Ахтамзян И.А. Указ. соч. URL: http://www.pircenter.org/data/SS/Zones.pdf (дата обращения: 17.12.2013). 75 Договора также содержал положение, разрешающее импорт любых радиоактивных отходов его участниками. В качестве депозитария договора выступала ООН. В ходе переговоров государства Центральной Азии обсуждали вопрос о создании региональной организации для контроля выполнения обязательств сторон. Однако до подписания Договора было ещѐ далеко. Государства Центральной Азии направили проект текста ядерным державам в целях выражения ими своего отношения к Договору и прилагаемому к нему протоколу, а при необходимости представления дополнительных замечаний и предложений по этим документам. Хотя Россия и Китай заявили о своей поддержке, США, Великобритания и Франция выразили озабоченность и указали, что они не могут одобрить проект Договора. Одной из причин беспокойства западных ядерных держав явилось отношение центрально-азиатской ЗСЯО к Договору о коллективной безопасности (ДКБ) 1992 г., положения которого фактически допускают возможность размещения ядерного оружия на территории государств региона. США и другие западные страны рассматривали данное положение как противоречащее руководящим принципам ООН по созданию ЗСЯО, указывая, что это может означать возможность размещения российского ядерного оружия на территории четырех из пяти членов зоны, входящих в Организацию договора о коллективной безопасности1. Другое возражение со стороны западных ядерных держав, как мы заметили, касалось положений проекта Договора, регулирующих возможный транзит ядерного оружия через территорию зоны. В одной из своих положений проект Договора (статья 4) предусматривал, что каждое государство ЗСЯО самостоятельно решает допускать или не допускать транзит ядерного оружия через свою территорию, другие статьи обязывали 1 См.: Соков Н.Н. Безъядерная зона в Центральной Азии: как заполучить пятерку? // Индекс безопасности. 2008. - № 3 (86). Т. 14. – С. 82. 76 государства не допускать на своей территории хранение, размещение ядерного оружия и контроль над ним. Западные ядерные державы усмотрели в этом противоречии возможность запретить транзит ядерного оружия и предложили изменения для преодоления конфликтного потенциала. США также были против включения в текст Договора положений о возможности расширения ЗСЯО за счет соседних государств, настаивая на четком и окончательном определении сферы действия зоны, свободной от ядерного оружия. Данное возражение США, вероятно, было мотивированно озабоченностью по поводу Ирана. Иран граничит с Туркменистаном, и, таким образом, может в будущем подать заявление о вступлении в ЗСЯО, что значительно усложнит усилия США по ограничению ядерной программы Ирана. Определѐнные недостатки Самаркандского проекта Договора о ЗСЯО в Центральной Азии, по мнению западных ядерных держав, были связаны с двусмысленностью некоторых его формулировок. Так, например, статья 12 проекта указывала на то, что ранее заключенные договоры должны соблюдаться, но при этом она оговаривала, что стороны должны обеспечить эффективное достижение целей и осуществление задач Договора, в соответствии с изложенными в нем принципами1. В этом же ключе, повторимся, можно высказаться о положении проекта Договора, касающегося транзита ядерного оружия. Данные положения, между тем, явились примером дипломатического мастерства и творческой двусмысленности, поскольку, с одной стороны, они не подрывали существующий в регионе механизм коллективной безопасности, с другой обязывали соблюдать один из принципов ЗСЯО – отсутствие ядерного оружия на соответствующей территории. 1 См.: Parrish Scott, Potter William. Central Asian States Establish Nuclear Weapon Free Zone Despite U.S. Opposition, Center for Nonproliferation Studies. URL: http://cns.miis.edu/stories/060905.htm (дата обращения: 07.12.2013). 77 Замечания и предложения западных ядерных держав поставили центрально-азиатские государства в затруднительное положение: если бы эти государства не поменяли проект Договора, то США, Великобритания и Франция могли не подписать протокол к нему; если же все предложения западных держав оказались бы включены в проект Договора, то такая ситуация могла возникнуть и в случае с Россией. Учитывая предыдущий опыт создания других ЗСЯО, страны Центральной Азии продолжили консультации с западными ядерными державами и после 2002г. Первая консультативная встреча между пятью центрально-азиатскими странами и государствами, обладающими ядерным оружием, для обсуждения протокола о «негативных» гарантиях безопасности была организована при поддержке Департамента ООН по вопросам разоружения 8 октября 2002г. в Нью-Йорке. В декабре 2002 г. в Департаменте ООН по вопросам разоружения состоялось консультативное совещание по содействию скорейшей реализации концепции центрально-азиатской ЗСЯО. В ходе данной встречи некоторые из государств, обладающих ядерным оружием (США, Великобритания, Франция), настаивали на обеспечении свободного транзита транспортных средств с ядерным оружием на борту через территорию ЗСЯО, об исключении статьи 12 и недопустимости последующего расширения сферы ЗСЯО. Пять государств региона выразили надежду на подписание Договора о ЗСЯО в апреле 2003г.1. На состоявшемся в июне 2003г. семинаре МАГАТЭ «Нераспространение ядерного оружия: укрепление системы гарантий», обсуждения по вопросам зоны, свободной от ядерного оружия, были ограничены тем фактом, что переговоры по ЗСЯО в Центральной Азии продолжаются. 7- 9 февраля 2005г. дипломаты из Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана провели встречу, на которой был окончательно согласован текст Договора о безъядерной зоне в центрально1 См.: United Nations Press Release DC/2851. 2002, November 19. 78 азиатском регионе. Это стало важным шагом на пути укреплению глобального состоявшаяся режима в нераспространения Ташкенте, ознаменовала ядерного собой оружия. Встреча, завершение серии переговоров по согласованию текста Договора, начавшихся в сентябре 2002г., когда пять государств центрально-азиатского региона достигли предварительной договоренности по проекту текста документа. По словам представителя МИД Узбекистана, одной из главных целей ташкентской встречи было рассмотрение комментариев государств, обладающих ядерным оружием, к первоначальному проекту Договора. Состав делегаций был достаточно представительным: присутствовали эксперты со всех центральноазиатских республик и ООН. В работе заседания не приняли участие только представители ядерных держав1. Переработанный проект Договора, который появился в результате ташкентской встречи, содержал всего лишь несколько изменений по сравнению с текстом, подготовленным в сентябре 2002г. Первое изменение заключалось в том, что в пересмотренном проекте разрешается импорт в центрально-азиатскую ЗСЯО отходов с низким или средним уровнем радиоактивности. Но при этом импорт должен осуществляться в соответствии со стандартами МАГАТЭ. Это изменение было внесено по просьбе Казахстана, который рассматривает возможность внесения изменений во внутреннее законодательство с целью коммерческого импорта отходов с низким и средним уровнем радиоактивности для длительного хранения. Что касается второго изменения, то из пересмотренного проекта Договора было исключено специальное положение о присоединении соседних стран к ЗСЯО. В-третьих, новый проект определял в качестве государства-депозитария Киргизию. Предыдущий вариант предусматривал, что депозитарием выступит ООН. Это последнее изменение явилось, скорее 1 См.: Центрально-азиатские государства завершили работу над текстом Договора о ЗСЯО // NIS Export Control Observer. 2005, Февраль. – С. 4. 79 всего, дипломатическим жестом, направленным на признание роли, которую Киргизия сыграла в переговорах по созданию Договора. Вопрос о противоречии Договора о ЗСЯО в Центральной Азии существовавшим договорам на этой встрече решен не был. Другие положения проекта Договора остались в основном без изменений. Государства-участники ташкентской встречи распространили документ под названием «Ташкентская декларация по созданию зоны, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии», в котором они «настоятельно призывают все государства, особенно государства, обладающие ядерным оружием, в полном объѐме взаимодействовать с пятью центральноазиатскими государствами по воплощению в жизнь принципов и целей Соглашения о ЗСЯО в Центральной Азии»1. Успешное проведение Ташкентской встречи позволило участникам создаваемой безъядерной зоны выйти на этап парафирования текста Договора с последующим подписанием, ратификацией и вступлением в силу, что собственно, как мы отметили выше, потом и произошло. Однако остался один вопрос, нерешенность которого может поставить безъядерную зону в Центральной Азии на грань бездействия и изоляции. Этот важнейший вопрос, касается протокола, являющегося неотъемлемой частью Договора, которым «ядерная пятерка» дает его участникам гарантии не применять против них ядерное оружие. Протокол должен был быть подписан, а затем ратифицирован ядерными державами-гарантами. Россия и Китай выразили Договору поддержку и подписали протокол. Западные ядерные державы отказались (несмотря на то, что центрально-азиатские государства пошли им на значительные уступки) подписать протокол, мотивируя это тем, что следствием создания аналогичных зоны могут явиться трудноразрешимые проблемы. Представляется, что возможные пути выхода из создавшегося 1 См.: «Ташкентское заявление по созданию ЗСЯО в Центральной Азии» NPT/CONF.2005/WP. 28. URL: http://translate.yandex.net/tr-url/en-ru.ru/daccessods.un.org/access.nsf/Get?OpenAgent&DS=NPT/CONF.2005/WP.28&Lang=R (дата обращения: 12.12.2013). 80 положения – это продолжение консультаций над текстом протокола и договора и выработка наиболее компромиссного решения, устраивающего все стороны. Не следует забывать и тот факт, что протоколы ко всем предыдущим ЗСЯО также не были подписаны сразу, а протокол к Договору о ЗСЯО в Юго-Восточной Азии вообще не был подписан ядерными державами. В этой ситуации можно было рассмотреть решения, принятые в аналогичных ситуациях по другим ЗСЯО (Договор Тлателолко, например, вступил в силу только после внесения в него положения о специальной декларации и трех поправок). Обобщая вышеизложенные свои позиции, сформулируем следующие выводы: 1) в период договорного оформления статуса безъядерной зоны, государства Центральной Азии приняли во внимание проблемы и недостатки остальных безъядерных зон, ведь их учет был актуален для завершения учредительного процесса в полном объеме; 2) известное влияние на подготовку и подписание Договора о ЗСЯО оказывало соперничество ядерных держав; 3) Договор о создании безъядерной зоны в Центральной Азии стал реальностью и явился результатом проявления государствами региона и заинтересованными державами политической воли, помноженной на их умение найти в сложном деле компромисс. § 2. Принципы и цели создания и функционирования ЗСЯО в Центральной Азии Комплекс мероприятий, направленных на учреждение зоны, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии и обеспечивающих еѐ функционирование имеет в качестве юридической основы соответствующие принципы международного права и преследует определенные цели. Анализ такой юридической основы явился основной задачей написания данного раздела. 81 Стержень правового положения безъядерной зоны в Центральной Азии составляют общепризнанные принципы международного права, закрепленные в Уставе ООН, отраслевые принципы права международной безопасности, Принципы и Руководящие положения в отношении создания ЗСЯО, принятые Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 50/72 D, соответствующие им принципы, выработанные и согласованные государствами центрально-азиатского региона. Первостепенное значение имеют, несомненно, принципы, напрямую содержащиеся в Уставе ООН: суверенного равенства государств; неиспользования силы или угрозы силой; разрешения международных разногласий путѐм переговоров; территориального единства и неприкосновенности государств; равноправия и самоопределения народов; невмешательства в дела, входящие во внутренние полномочия государств; добросовестного выполнения взятых на себя государствами международных обязательств и взаимодействия. Кроме того, как справедливо отмечал И.И. Лукашук, особое место в предотвращении угрозы миру занимает принцип уважения прав человека, поскольку всякий человек обладает правом на жизнь, а государство и международное содружество должны обеспечить порядок, в котором это право может быть осуществлено1. Все вышеуказанные принципы имеют системообразующее значение в процессе формирования и действия зон, свободных от ядерного оружия, и их необходимо согласно идеологии Устава ООН признавать во взаимосвязи. Необходимость прямой реализации данных принципов в концепции обеспечения международной безопасности никоим образом не подлежит сомнению. При их характеристике следует иметь в виду, что они обладают императивным характером. В противном случае как принципы они могли бы 1 Лукашук И.И. Международное право: Особенная часть: Учебник для студентов юрид. фак. и вузов. – М.: Волтерс Клувер, 2007. – С. 285. 82 быть поставлены под сомнение. По существу императивные принципы являются тем юридическим фундаментом, на который опираются нормы и институты системы международной безопасности1. Поскольку зона, свободная от ядерного оружия, в Центральной Азии является важнейшей составляющей режима нераспространения ядерного оружия и всей системы международной безопасности в целом, принципы данной отрасли права нашли отражение в практике создания безъядерной зоны в центрально-азиатском регионе. К числу отраслевых принципов права международной безопасности относятся: - принцип неделимости международного мира и безопасности, который предполагает признание каждым государством всеобъемлющего характера международной безопасности. Признание государствами центрально- азиатского региона данного принципа нашло отражение в принятой на саммите Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе в декабре 2011 г. Декларации «Навстречу сообществу безопасности». Государства региона отметили, что безопасность каждого государства неразрывно связана с безопасностью других государств2. Несмотря на это, положение о неделимости безопасности не является общепризнанным и не закреплено в международных договорах в качестве юридической нормы; - принцип равной и одинаковой безопасности, юридический смысл которой предоставляет государствам равное право на обеспечение своей безопасности, сопоставляя еѐ с допустимостью гарантирования безопасности остальных стран. В правовой литературе данный принцип рассматривается как совокупность принципов двустороннего обеспечения безопасности 1 См.: Андреев М.В. Право международной безопасности // Международное право: Особенная часть: Учебник / Отв. ред.Р.М. Валеев, Г.И. Курдюков. – М., 2010. – С. 116. 2 См.: Котляр В.С. О неделимости безопасности государств. URL: http://www.fondsk.ru/pview/2011/07/10/onedelimosti-bezopasnosti-gosudarstv-3933.html (дата обращения: 17.12.2013). 83 (непринятие односторонних привилегий) и одинаковой безопасности (стратегическое равновесие)1. Позитивным обстоятельством при создании зоны, свободной от ядерного оружия в Центральной Азии, является то, что государства региона парафировали Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, который зафиксировал основные принципы международного права, такие как принцип мирного сосуществования государств, принцип разоружения. Необходимо отметить и то, что государства региона являются действующими членами ООН, Устав которой закрепил принцип разоружения как общепринятую норму международного права. Более подробно следует остановиться, на наш взгляд, на данном принципе. Ведь его суть составляет ядро международно-правового режима центрально-азиатской ЗСЯО. Нормативное содержание принципа разоружения обязывает неукоснительно и беспрестанно придерживаться действующих соглашений о разоружении, быть участником процедур, содержащихся в договорах по разоружению; стремиться к принятию новых норм и договоров по проблемам разоружения. Один из авторов концепции принципа разоружения С.А. Малинин отмечал, что обязательства, вытекающие из этого принципа, влекут за собой не разоружение, практическому а лишь обязанность осуществлению заключать разоружения2. соглашения Аналогичной по позиции придерживается и Б.Н. Базилевский, по мнению которого принцип разоружения в современном международном праве находится на этапе нормативного формирования и детализации; в эту пору он ограничивается обязанностью государств достигать демилитаризации посредством подписания международных соглашений, а также имплементировать нормы, 1 См.: Скакунов Э.И. Система международно-правовых гарантий безопасности государств (проблемы формирования и развития). Дис. … д-ра. юрид. наук. – М.: Дипломатическая Академия МИД СССР, 1984. – С. 234. 2 Малинин С.А. Правовые основы разоружения. – Л., 1966. – С. 26. 84 содержащиеся в действующих договорах1. О.В. Богданов считает, что в концентрированном и обобщенном виде принцип разоружения является суммарным выражением содержания права разоружения2. По мнению И.И. Лукашука, если такой принцип и существует, то он представляет собой принцип-идею, а не норму позитивного права3. Как самостоятельный принцип права международной безопасности некоторыми авторами выделяется запрещение пропаганды войны, в отношении которого Специальный комитет по принципам международного права сделал вывод, что в соответствии с принципами и целями Организации Объединенных Наций государства обязаны воздерживаться от пропаганды агрессивных войн4. При подписании Договора о ЗСЯО в Центральной Азии государства региона заявили о своей твердой приверженности принципам разоружения и нераспространения. Кроме того, в самом договоре центрально-азиатские государства подтверждают обязательства, изложенные в «Принципах и целях ядерного нераспространения и разоружения». Как было отмечено в предыдущей главе нашего диссертационного исследования, в рамках Комитета по разоружению Генеральной Ассамблеи ООН в 1975 г. были выработаны общие, наиболее важные принципы создания безъядерных зон. Позднее (в 1999 г.) эти принципы были расширены и включены в «Доклад Комиссии по разоружению», принятый резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН. Изложенные в нѐм принципы рассматриваются как общепризнанные замечания, основывающиеся на накопленном опыте, и обеспечивающие возможность для согласованного осуществления 1 каждого их них. Основные принципы создания и Базилевский Б.Н. Международно-правовые аспекты региональной безопасности. Дис. … канд. юрид. наук. – М.: Дипломатическая Академия МИД СССР, 1983. – С. 80. 2 Богданов О.В. Запрещение оружия массового уничтожения. – М., 1985. – С. 176. 3 Лукашук И.И. Указ. соч. – С. 307. 4 См.: Андреев М.В. Указ. соч. – С. 119. 85 функционирования безъядерной зоны в Центральной Азии, согласно принципов Доклада, заключаются в следующем: - поддержка и поощрение международным сообществом и отдельными странами усилий, направленных на создание безъядерной зоны. Данный принцип, в частности, проявился на примере оказания Японией финансовой поддержки в проведении консультативных встреч по выработке проекта договора; - участие всех государств региона в создании и переговорах по учреждению безъядерной зоны, что наглядно было продемонстрировано центрально-азиатской «пятеркой»; - необходимость проведения в ходе переговоров о заключении договора о создании ЗСЯО консультаций с государствами, обладающими ядерным оружием. Данный принцип также был соблюден в ходе переговоров и выразился в подписании ядерными державами (правда, не всеми) протокола к договору; - статус безъядерной зоны должен уважаться всеми государствами – как участниками договора о ЗСЯО, так и государствами, расположенными вне данного региона. Соблюдение данного принципа проявится в будущем по мере изменения военно-политической обстановки в регионе; - в процессе создания безъядерной зоны учитывались все особенности центрально-азиатского региона: факторы экономического, политического, военного порядка, географические условия; - обязательства участников Договора о ЗСЯО в Центральной Азии четко определены и носят юридически значимый характер; - Договор о безъядерной зоне в Центральной Азии должен согласовываться с принципами и нормами международного права; - важным принципом центрально-азиатской ЗСЯО является право государств самостоятельно решать вопрос разрешать или нет заходы иностранных кораблей в их порты и приземление иностранных летательных 86 аппаратов на их аэродромы, допускать ли транзит через безъядерную зону иностранных судов; - Договор о создании ЗСЯО в Центральной Азии должен осуществляться государствами участниками в соответствии с конституционными требованиями (вопрос о реализации данного принципа будет подробно рассмотрен в следующей главе диссертации); - безъядерная зона в центрально-азиатском регионе предусматривает эффективную проверку соблюдения обязательств, взятых на себя участниками договора, об этом, в частности, свидетельствует обязанность участников центрально-азиатской ЗСЯО подписать Дополнительный протокол МАГАТЭ; - зона, свободная от ядерного оружия, должна представлять собой географическое пространство, границы которой четко определены на основе всесторонних консультаций с другими государствами. Данный принцип наиболее ярко проявляется на примере возможного распространения территориальных границ центрально-азиатских государств на воды Каспийского моря; - наиболее важным принципом создания центрально-азиатской ЗСЯО, который не получил полной реализации, является обязанность государств, обладающих ядерным оружием, подписать и ратифицировать соответствующий протокол; - Договор о безъядерной зоне в центрально-азиатском регионе не препятствует использованию ядерной науки и технологии в мирных целях. Как отмечает в своем диссертационном исследовании Ю.М. Прусаков, основным принципом демилитаризация. безъядерной Обязательство «не зоны является создавать, не еѐ ядерная накапливать, не импортировать для собственных целей» ядерного оружия всех типов ведет к 87 частичной демилитаризации каждого государства зоны1. Известный норвежский юрист-международник Е. Эвенсен также считает данный принцип основополагающим. Государства, которые присоединяются к безъядерной зоне, берут на себя международно-правовое обязательство как не изготавливать и не размещать атомного оружия в пределах своих границ, так и не позволять какому-либо другому государству размещать и использовать такое оружие на своей территории. Это обязательство должно действовать как в мирное, так и в военное время, будь то нейтральное государство или втянутое в войну союзническими обязанностями2. При изучении вопроса о безъядерных зонах в рамках ООН выдвигался такой принцип безъядерной зоны, как не нарушение договором о создании ЗСЯО имеющихся соглашений о военно-политическом сотрудничестве в ущерб региональной и международной безопасности. Однако большинство экспертов выступили против подобного положения. При этом они подчеркнули, что если государство, включенное в зону, свободную от ядерного оружия, является участником военно-политического союза или какого-либо соглашения о безопасности, его участие в такого рода соглашениях не может служить основанием для изъятий из обязанностей, следующих из Соглашения о создании безъядерной зоны. Более того, высказывалось мнение, что соглашения о безопасности могут способствовать целям и соблюдению режима безъядерных зон3. Эксперт Института ООН по исследованию проблем разоружения Й. Голдблат в качестве основной рекомендации по созданию зоны, свободной от ядерного безъядерной 1 оружия, зоны отметил должны следующее: обеспечить, что государства-участники их присоединение к Прусаков Ю.М. Международно-правовые вопросы создания и функционирования зон, свободных от ядерного оружия. Дис. … д-ра. юрид. наук. – Ростов н/Д., 1987. – С. 207-208. 2 Evensen E. Nordisk atomvapenfri sone. Foredrag og diskusjoner ved et nordisk juristmote i juni 1982. - Oslo, 1983. – Р. 41-42. 3 См.: Воронин Е.Р. Международно-правовые аспекты создания безъядерных зон в Европе. Дис. … канд. юрид. наук. – М., 1985. – С. 44, 46. 88 международным соглашениям в будущем не повлечет обязательств, находящихся в противоречии с обязательствам по договору о ЗСЯО1. Данная рекомендация не нашла отражение в Договоре о ЗСЯО в Центральной Азии. На наш взгляд, включение данного положения в соглашение центральноазиатских государств о безъядерной зоне повысило бы еѐ эффективность и обеспечило юридическую устойчивость. Важным принципом учреждения безъядерной зоны в Центральной Азии явилось обязательство государств-участников не производить в безъядерной зоне ядерные взрывы для мирных целей, в какой бы то ни было форме, а также отказ от мотивирования, содействия или какого-либо иного участия в осуществлении таких взрывов. Это требование продиктовано тем обстоятельством, что между ядерными устройствами для мирных и военных целей нет принципиальной разницы. Несмотря на это, фактическое осуществление данного принципа не должно явиться «камнем преткновения» для развития и реализации мирных ядерных программ государств центрально-азиатского региона. Не вызывает сомнения тот факт, что государства центрально-азиатского региона опирались в своей деятельности по созданию безъядерной зоны на указанные выше принципы. Важное место в деле создания и функционирования центральноазиатской безъядерной зоны занимают цели, к достижению которых стремились государства региона. Международно-правовая цель – это модель желаемого состояния в будущем, которую субъекты согласились реализовать совместными усилиями и придали ей юридическую силу. Цели предполагают наличие принципов и норм, следование которым ведет к достижению цели. Как правило, цели не обладают юридической силой, но, чтобы обрести еѐ, 1 Goldblat J. Building a Weapons of Mass Destruction Free Zone in the Middle East: Global Non-Proliferation Regimes and Regional Experiences, United Nations Institute for Disarmament Research. UNIDIR. 2004. – Р. 55. 89 они должны получить признание со стороны государств именно в качестве целей1. Основной целью создания безъядерной зоны в Центральной Азии является укрепление глобальной ядерной безопасности. В качестве целей Договора о зоне, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии можно выделить следующие: 1) способствование безъядерной зоны укреплению безопасности каждого отдельно взятого государства региона; 2) внесение ЗСЯО вклада в укрепление регионального мира и безопасности, в укрепление международного мира и безопасности, в укрепление доверия между государствами-участниками безъядерной зоны; 3) выражение и поощрение ЗСЯО в Центральной Азии общих ценностей в области ядерного разоружения; 4) укрепление и расширение обязательств государств-участников Договора о нераспространении ядерного оружия Договором о ЗСЯО в Центральной Азии; 5) дополнение на региональном уровне международного режима запрещения испытательных взрывов ядерного оружия и любых других ядерных взрывов; 6) недопущение распространения ядерного оружия; 7) запрещение создания и хранения ядерного оружия на соответствующей территории; 8) развитие сотрудничества между центрально-азиатскими государствами, призванного обеспечить защиту окружающей среды от загрязнений радиоактивными отходами и соблюдение согласованных международных стандартов в данной области; 1 См.: Лукашук И.И. Международное право: Общая часть: Учебник для студентов юрид. фак. и вузов. – М.: Волтерс Клувер, 2007. – С. 153. 90 9) обеспечение развития международного сотрудничества в деле использования ядерной энергии в мирных целях, что должно способствовать экономическому, научному, техническому развитию государств региона; 10) недопущение попадания ядерного оружия в руки террористов и борьба с ядерным терроризмом. О.В. Метелина в качестве цели зон, свободных от ядерного оружия, выделяет запрещение транспортировки ядерного оружия через территорию обуславливаемой зоны1. На наш взгляд, данное положение неприменимо, поскольку не нашло отражения в Договоре о ЗСЯО, хотя в идеале оно должно иметь место. Кроме указанных выше целей, создание безъядерной зоны оказывает помощь общемировому процессу разоружения, способствует усилению режима нераспространения, является безусловной гарантией международной безопасности2. Таким образом, из всего вышеизложенного следует сделать вывод о том, что зона, свободная от ядерного оружия, в Центральной Азии в полной мере соответствует принятым в международной практике принципам и целям создания безъядерных зон. Кроме того, Договор о центрально-азиатской ЗСЯО впервые обозначил следование таким целям, как экологическая реабилитация загрязненных радиоактивными отходами территорий и борьба с ядерным терроризмом. § 3. Содержание международно-правового положения ЗСЯО в Центральной Азии Содержание международно-правового положения зоны, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии определяется соответствующей 1 Метелина О.В. Безъядерные зоны: цели и значение // Сборник аспирантских научных работ юрид. фак-та КГУ. – Казань: Центр инновационных технологий, 2004, Вып. 5: Ч. 1. – С. 368. 2 См.: Метелина О.В. Международно-правовое регулирование режима безъядерных зон и современные тенденции его развития. Дис. … канд. юрид. наук. – Казань, 2007, - С. 23. 91 юридической регламентацией таких его элементов, как права и обязательства государств комплексном зоны. Задача исследовании написания данного положений параграфа Семипалатинского состоит в договора, существующих в нѐм пробелов и выработки предложений по их устранению. Как отмечает Е.Р. Воронин, обязательства, которые принимаются в случае образования зон, свободных от ядерного оружия, должны иметь юридически обязательный характер и неограниченный срок действия. Эти обязательства должны распространяться на три группы государств: на государства в пределах зоны; на государства, обладающие ядерным оружием; на прочие государства1. Вопрос о юридической силе обязательств, вытекающих из Договора о безъядерной зоне в Центральной Азии для прочих государств (государств, которые не входят в указанные выше категории) имеет важное значение как с юридической, так и с практической точки зрения. Согласно статьям 34-38 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. (далее в параграфе - Венская конвенция) международное соглашение не порождает обязанностей или прав для третьего государства помимо его согласия2. В советской науке международного имеется ряд высказываний, смысл которых заключается в том, что права и обязанности не могут возникать для третьего государства из международного договора без его согласия, поскольку это противоречит принципу суверенитета. Но они могут иметь место, если согласие было выражено государством. Некоторые юристы-международники (А.П. Мовчан, Г.В. Игнатенко) придерживаются противоположной позиции и отмечают, что возможны исключения из данного правила, особенно когда речь идет о восстановлении и поддержании международного мира. 1 Воронин Е.Р. Международно-правовые аспекты создания безъядерных зон в Европе. Дис. … канд. юрид. наук. – М.: Дипломатическая Академия МИД СССР, 1985. – С. 68. 2 Венская конвенция о праве международных договоров 1969 г. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/law_treaties.shtml (дата обращения: 12.12.2013). 92 М.А. Коробова пишет, что вследствие особой важности вопросов мира и безопасности, регулируемых договорами о безъядерных зонах, и их неразрывной связи с основными принципами международного права для не участвующих государств существует моральная обязанность соблюдать эти нормы, т.е. присоединиться к таким договорам или признать для себя обязательными зафиксированные в них нормы1. Аналогичной позиции придерживался и Б.М. Клименко, который высказывался о том, что договоры о демилитаризации и нейтрализации определенной территории имеют юридическую силу для всех государств2. На наш взгляд наиболее предпочтительной является точка зрения А.Н. Талалаева, который отмечал следующее: «от вопроса об обязательности международного договора в отношении третьих государств нужно отличать вопрос об обязанности третьих государств уважать договоры других государств. Однако эта обязанность вытекает для них не из самих договоров, а из основных принципов международного права, которые стоят на защите основных прав государств»3. В соответствии со статьѐй 3 Соглашения об учреждении зоны, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии государства участники взяли на себя обязательство не осуществлять изучения, не создавать, не накапливать запасов или иным способом не получать, не владеть или не контролировать любое ядерное оружие или другое ядерное взрывное устройство в любой форме и где бы то ни было. Договаривающиеся стороны обязались также не принимать и не стремиться принимать помощь в осуществлении исследований, разработке, производстве, получении, владении или контроле над ядерным взрывным устройством; не допускать и не поддерживать никаких действий по предоставлению помощи в 1 Коробова М.А. Общий многосторонний договор, международный обычай и не участвующие в договоре государства // Советский ежегодник международного права, 1981. – М., 1982. – С. 102. 2 Клименко Б.М. Нейтрализация и демилитаризация в международном праве. – М., 1968. – С. 211-212. 3 Талалаев А.Н. Международные договоры в современном мире. – М., 1973. – С. 141. 93 осуществлении данных мероприятий и предотвращать на своей территории аналогичные действия, кем бы они не предпринимались. Как следует из положений данной статьи Договора, государствамучастникам запрещено обладание ядерными взрывными устройствами не только на своей территории, но и за рубежом, например, на военных базах союзных государств, не включенных в безъядерную зону. Запрещено не только фактическое владение, но и контроль над ядерным оружием любыми средствами. При этом возникает вопрос – имеет ли место контроль над ядерным оружием в случае участия государства-члена ЗСЯО в каком-либо альянсе с государством, обладающим ядерным оружием. В Приложении I к докладу «Всеобъемлющее исследование по вопросу о ЗСЯО во всех его аспектах» обозначено, что такого рода союзы не следует рассматривать как препятствие для безъядерных зон1. На наш взгляд, если учредительный документ альянса не предусматривает ответного ядерного удара в поддержку союзника, не включает размещения ядерного оружия на территории союзника, то соответственно не может быть и речи о контроле над ядерным оружием другого государства, что в свою очередь не должно отражаться на эффективности центрально-азиатской ЗСЯО. Следует отметить, что Семипалатинский договор, следуя примеру договора о создании в Африке ЗСЯО, запрещает исследования, связанные с производством ядерного оружия. Государства Центральной Азии, связанные Договором о ЗСЯО, не только не выполняют упомянутые выше запрещенные виды деятельности, но и не допускают проведение таких мероприятий на своих территориях другими государствами. Запрет на получение помощи не следует рассматривать как нанесение ущерба сотрудничеству в области мирного использования ядерной энергии, развитию научных и экономических связей между государствами центрально-азиатского региона 1 См.: «Всеобъемлющее исследование по вопросу о зонах, свободных от ядерного оружия, во всех его аспектах». URL: http://www.un.org/ru/ga/30/docs/30res.shtml (дата обращения: 02.12.2013). 94 и иными странами, в частности с ядерными державами. Тем не менее, в пределах центрально-азиатской безъядерной зоны не запрещено размещение вспомогательных помещений, предназначенных для наблюдения, связи и сбора соответствующей информации. Эти объекты являются частью системы стратегического исследования, которые могут быть использованы при ядерном нападении и, в то же время, являются мишенью для таких атак1. Как видно, обязательства участников договора имеют всеобъемлющий характер. Это и отказ от создания собственного ядерного оружия и от его получения от других государств, отказ от получения помощи и от оказания содействия другим странам. В отношении данных обязательств Договор о ЗСЯО в Центральной Азии, как мы отмечали в предыдущей главе, следует линии, обозначенной в Договоре о нераспространении ядерного оружия, который способствует разработке и подписанию в отдельных регионах мира международный соглашений по тождественным вопросам в целях гарантирования подобными соглашениями отсутствия ядерного оружия в пределах территории государств-участников. Большое значение имеет пункт 2 статьи 3 Семипалатинского договора, запрещающий государствам-участникам захоронение радиоактивных отходов других государств в пределах своих границ. Договор допускает ввоз и захоронение отходов малого и среднего уровня радиоактивности (при соблюдении норм и процедур, принятых МАГАТЭ). Например, Казахстан после парафирования Соглашения о безъядерной зоне в Центральной Азии выразил намерение изменить своѐ законодательство с целью разрешения захоронений радиоактивных отходов. Тем самым договор предотвращает ввоз опасных отходов на территорию государств-членов ЗСЯО, но практически не ограничивает деятельность центрально-азиатских государств, использующих мирный атом, по захоронению собственных радиоактивных отходов в пределах безъядерной зоны. 1 См.: Goldblat J. Denuclearization of Central Asia // Central Asia at the crossroads. UNIDIR. 2007. – Р. 27. 95 Для более полного анализа данного обязательства необходимо, на наш взгляд, рассмотреть содержание Объединенной конвенции о безопасности обращения с отработавшим топливом и о безопасности обращения с радиоактивными отходами 1997 г. (далее Объединѐнная конвенция) и еѐ связь с Семипалатинским договором. Объединѐнная конвенция применяется в сфере обращения с отработавшим топливом и радиоактивными отходами, образовавшимися в процессе гражданской деятельности. Непосредственными задачами, которые государства - участники ставят перед собой в ходе применения Объединѐнной конвенции, являются вопросы: а) минимизации образования радиоактивных отходов при обращении с отработавшим топливом и в иных случаях; б) учет биологических, химических и иных рисков, связанных с обращением с отработавшим топливом или радиоактивными отходами. Отдельно Объединенной конвенцией регулируются вопросы размещения установок для обращения с отработавшим топливом и радиоактивными отходами, требования к их захоронению. Так, статья 11 данной Конвенции обязывает договаривающиеся стороны принять соответствующие меры для обеспечения того, чтобы на всех стадиях обращения с радиоактивными отходами, в том числе и захоронения, осуществлялась надлежащая защита отдельных лиц, общества в целом и окружающей среды от радиологических и других рисков1. Тем самым, Объединѐнная конвенция предусматривает требования, которыми должны руководствоваться государства при захоронении радиоактивных отходов. Присоединение государств-участников ЗСЯО в Центральной Азии к данной Конвенции повысило бы эффективность реализации положений Семипалатинского договора. Следует отметить, что Казахстан ратифицировал Объединѐнную конвенцию в 2010 г. 1 См.: Объединѐнная конвенция о безопасности обращения с отработавшим топливом и о безопасности обращения с радиоактивными отходами 1997 г. URL: http://www.gosatomnadzor.gov.by/phocadownload/konvencii/Obiedinennaia.pdf (дата обращения: 24.12.2013). 96 К сожалению, Договор о безъядерной зоне в Центральной Азии не запретил транзитные перевозки через территорию государств-участников ядерного оружия, принадлежащего не участвующим в соглашении государствам. Согласно статье 4 Семипалатинского договора каждая сторона в соответствии со своими суверенными правами самостоятельна в вопросе транзита через свою территорию воздушным, сухопутным или водным путем, включая заходы иностранных кораблей и приземление иностранных воздушных судов в еѐ порты без ущерба для целей и задач договора. Анализ права транзитного прохода довольно сложен. Чтобы полностью раскрыть сущность этого понятия, необходимо затронуть его юридическую основу, выделить другие юридические элементы, показать соотношение этого элемента с суверенитетом и юрисдикцией государства1. Например, в соответствии со статьѐй 38 Конвенции по морскому праву 1982 г. все суда и летательные аппараты пользуются правом транзитного прохода, которому не должно чиниться препятствий. Проблема захода иностранных военных кораблей в порты прибрежного государства может быть решена в зависимости от целей, которые ставят перед собой зональные государства. Как отмечает итальянский учѐный Д. Катальди, принято считать, что в соответствии с обычным международным правом прибрежные государства не обязаны принимать иностранные суда в свои порты2. Аналогичной позиции придерживается и М. Россини, который пишет, что национальные органы государств могут в определенных случаях отказать в выдаче разрешения на вход кораблей с ядерным оружием в их порты3. Вход судов в порты иностранного государства без предварительного разрешения допускается в случае, когда плавательное судно находится в форс-мажорной ситуации или терпит бедствие. По мнению некоторых зарубежных авторов, 1 См.: Сотиров В.Х. Правовые аспекты создания зоны, свободной от ядерного оружия, в Северной Европе. Дис. … канд. юрид. наук. – М., 1990. – С. 126. 2 Cataldi G. Il passaggio delle navi straniere nel mare territoriale. Milano: Giuffre, 1990. – Р. 86. 3 Roscini M. Le zone denuclearizzate. Torino: Giappichelli, 2003. – Р. 11. 97 ядерным кораблям может быть отказано во въезде в иностранные морские порты и в вышеупомянутых исключительных случаях из-за фактического риска радиоактивного заражения населения и окружающей среды1. Данное мнение, на наш взгляд, должно быть подтверждено статьѐй 24 Конвенции по морскому праву, которая исключает возможность ссылаться на бедствие как обстоятельство, исключающее противоправность несанкционированного входа в иностранный морской порт, если данными действиями могла быть создана сопоставимая или большая опасность. Вопрос пролета самолетов, оснащенных ядерным оружием, а также гражданской авиации и их посадки на аэродромы в пределах безъядерной зоны всегда нуждается в разрешении соответствующего государства. Данное положение вытекает из пункта «С» статьи 3 Чикагской конвенции о международной гражданской авиации 1944 г., участниками которой являются все пять государств-членов центрально-азиатской ЗСЯО, в то время, как в статье 35 данной Конвенции отмечается, что военные запасы и военное снаряжение могут перевозиться выше территории государства на воздушных судах, занятых в международной навигации без разрешения такого государства. При этом, как отмечает Ю.Н. Малеев, военные воздушные суда, в отличие от гражданских, пользуются полным иммунитетом от иностранной юрисдикции в случае правомерного влета на иностранную территорию. С точки зрения соблюдения ими режима суверенного воздушного пространства они находятся в том же положении, что и гражданские воздушные суда2. Нельзя забывать и то, что ядерные боеголовки могут быть перевезены не только на морском или воздушном судне, но и на ракетах. Следует различать две ситуации, в зависимости от того, проходит ли ракета только через воздушное пространство того или иного государства или же пересекает космическое пространство для 1 См.: Bishof W. Nuclear Ships, in: Bernhardt (ed.), above n.59, Vol. III 1997. P. 722; de Zayas A-M. Ships in Distress. Bernhardt (ed.), above n.59, Vol. IV. 2000. – Р. 399. 2 Малеев Ю.Н. Международное воздушное право. Вопросы теории и практики. – М., 1986. – С. 175. 98 достижения своей цели. Очевидно, что в первом случае участники безъядерной зоны в Центральной Азии должны отказать в выдаче разрешения на пролет ядерной ракеты. Напротив, если траектория ракеты проходит через космическое пространство над безъядерной зоной в Центральной Азии, государства не имеют право отказать в таком прохождении: космическое пространство не подлежит национальному присвоению и открыто для исследования и использования всеми государствами. Но, и этом случае не следует забывать статью 4 Договора о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства 1967 г. Данная норма просто не допускает запуск в орбиту любых объектов с ядерным или иными видами оружия массового уничтожения (ОМУ) и их размещение в космическом пространстве какимлибо образом. При этом запрещаются не все виды военной деятельности, а только те, которые противоречат положениям Устава ООН об использовании вооруженных сил. Исключения в отношении транзита, предусмотренные в статье 4 Семипалатинского договора, не действуют в отношении космической перевозки, поскольку морское или воздушное судно может просто транспортировать ядерное оружие в определенное место, а ракета направлена на поражение конкретной цели. Таким образом, перевозка ядерного оружия на ракетах должна быть квалифицирована как «использование», а не «транзит» ядерного оружия. Проблему транзита ядерного оружия через территорию центральноазиатской безъядерной зоны можно трактовать с разных точек зрения. С одной стороны, она начинается со слов «без ущерба для целей и задач настоящего договора», иными словами фактически ограничивает суверенные права участников. С другой стороны, в статье говорится, что «государстваучастники в соответствии со своими суверенными правами самостоятельно решают вопросы, связанные с транзитом». Это означает, что транзит может быть разрешен или запрещен, но при этом необходимо, чтобы окончательное 99 решение по данному вопросу не противоречило целям и задачам договора. Поскольку ни частота, ни продолжительность транзита договором не оговорены, не ясно, насколько транзит отличается от размещения. При упомянутых выше условиях полное отсутствие ядерного оружия в пределах центрально-азиатской ЗСЯО не может быть гарантировано. Введение ядерного оружия в зону, даже на короткое время, исключило бы искомую цель региональной денуклеаризации. Кроме того, транзит ядерного оружия позволит одним государствам региона повлиять на безопасность других. Также следует отметить, что ядерные державы, отказываясь раскрывать местонахождения своего ядерного оружия, вряд ли будут просить разрешения на транзит ядерных вооружений, проход морских и воздушных судов. Исходя из этого, пока ядерные державы будут хранить в тайне содержимое своих транзитных судов, право центрально-азиатских государств на отказ от транзита остаѐтся гипотетическим. Хотя смысл статьи 4 Договора о ЗСЯО в Центральной Азии остаѐтся расплывчатым и не определяет, чем отличается транзит от размещения, представляется, что временное присутствие ядерного оружия в пределах центрально-азиатской ЗСЯО можно квалифицировать как транзит только если такое присутствие будет ограничено весьма коротким периодом времени. На наш взгляд, такая обтекаемая формулировка четвертой статьи договора была выбрана специально, чтобы фактически не ущемлять суверенных прав, но формально зафиксировать добрые намерения участников договора. Любой транзит ядерного оружия через территорию безъядерной зоны предоставляет возможность присутствия в его пределах ядерного оружия. Ю.М. Прусаков справедливо замечает, что под предлогом транзита ядерное оружие может быть ввезено на территорию зоны для его использования под 100 прикрытием статуса территории как безъядерной1. Безъядерная зона в качестве обязательного элемента своего статуса должна включать запрет транзитного прохода, временного присутствия и любых иных форм наличия ядерного оружия в данном районе2. Государства-участники соответствии с центрально-азиатской Договором о всеобъемлющем ЗСЯО обязуются запрещении в ядерных испытаний: 1) не осуществлять всякий экспериментальный подрыв ядерного оружия, а также любой иной взрыв; 2) запретить или не допускать любой такой ядерный взрыв на всякой подконтрольной ей территории; 3) избегать подстрекания, стимулирования или какого-либо иного участия в проведении экспериментального взрыва ядерного оружия и любого другого ядерного взрыва3. М. Россини отмечает, что Семипалатинский договор не запрещает использование ядерных взрывных устройств государствами-участниками4. Однако, запрет владения, управления и любой формы приобретения ядерных взрывных устройств, исходя из смысла 3 и 5 статей Договора, исключает использование ядерных взрывных устройств при проведении испытательных взрывов. Это также влечѐт обязательство государств Центральной Азии предотвращать запуск данных устройств ядерными державами с любой точки в пределах территории ЗСЯО (например, с пролетаемого самолета), независимо от того, находится ли цель в пределах или за пределами безъядерной зоны. 1 Прусаков Ю.М. Безъядерные зоны в современном международном праве // Советский ежегодник международного права, 1978. – М., 1980. – С. 165. 2 См.: Кирилов О. Разоръжаване. Актуальни проблеми. – София, 1975. – С. 90. 3 См.: Договор о зоне, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии. URL: http://www.pircenter.org/media/content/files/11/13669812390.pdf (дата обращения: 23.12.2013). 4 Roscini М. Something Old, Something New: The 2006 Semipalatinsk Treaty on a Nuclear Weapon-Free Zone in Central Asia // Chinese Journal of International Law. 2008. Vol. 7, №3. – Р. 602. 101 Путѐм запрета на проведение ядерных «взрывов», а не просто «тестов», как это имело место в предшествующих договорах о безъядерных зонах, Семипалатинский договор оставляет возможность для моделирования. Это выражается в том, что испытательный взрыв должен быть ядерным или должна быть какая-либо версия ядерной энергии. Тем самым, гидродинамические эксперименты (где делящийся материал ядерного оружия заменяют другие материалы и исключается возможность выделения атомной энергии) и суб-критические исследования (не предполагает самостоятельной ядерной цепной реакции, но может иметь место наличие специального ядерного материала) не запрещены1. Однако, на шестой Обзорной конференции по рассмотрению действия ДНЯО в 2000 г. было отмечено, что суб-критические исследования и лабораторные испытания не соответствуют преамбуле ДВЗЯИ2. Проблема ядерных взрывов в мирных целях после подписания Договора о ЗСЯО в Центральной Азии связана с реализацией статьи 5 Договора о нераспространении ядерного оружия. Данная статья предусматривает, что не владеющие ядерным оружием страны имеют право пользоваться, посредством международных соглашений или международных органов, теми благами, которые несут ядерные взрывы в гражданских целях3. Семипалатинский договор, запретив ядерные испытания в полном объеме, является своего рода вкладом в региональный механизм запрещения ядерных испытаний и, более того, создаѐт обязанность по отказу от запрещѐнных ядерных программ. Кроме того, данная норма препятствует разработке новых видов оружия массового уничтожения и модернизации уже существующих. Это положение является также одним из ключевых достижений в условиях 1 См.: Roscini М. Op. cit. – Р. 603. См.: Johnson R. The 2000 NPT Review Conference: A Delicate, Hard-Won Compromise, 46 Disarmament Diplomacy (May 2000), URL: http://www.un.org/disarmament/WMD/Nuclear/2000-NPT/2000NPT.shtml (дата обращения: 23.12.2013). 3 См.: Анастасов А.Г. Проблема создания безъядерной зоны на Балканах (международно-правовые вопросы). Дис. … канд. юрид. наук. – М., 1985. – С. 97. 2 102 неопределенности со вступлением в силу Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. Как мы уже отметили в предыдущей главе, значительное внимание в Договоре о ЗСЯО в Центральной Азии уделено вопросам экологической безопасности и сопутствующим мерам. Так, упоминаются понесѐнные центрально-азиатским регионом отрицательные последствия осуществления в предшествующие годы ядерных программ, и отмечается обращение содействовать восстановительным процедурам по охране окружающей среды. Разрешению данной проблемы посвящена статья 6 договора, в соответствии с которой каждая из сторон обязана поддерживать мероприятия по экологической реабилитации территорий, пострадавших вследствие исследования, создания или хранения ядерных взрывных устройств, например, ядерных испытательных полигонов. Данное обязательство предусматривает обязанность простого поведения, а не обязанность достижения точного результата (например, восстановление окружающей среды в загрязненных территориях) и, предположительно, вызвано просьбой о содействии со стороны государства, которому принадлежат загрязненные территории. Включение данного положения в Семипалатинский договор, несомненно, связано также с активной ядерной деятельностью Советского Союза на территории Центральной Азии и, в частности, с Семипалатинским испытательным полигоном, закрытым вначале 1990-х гг. Без ущерба положения предыдущей главы, следует отметить, что решению вопросов охраны окружающей среды от радиоактивного загрязнения посвящены Конвенция о ядерной безопасности 1994 г., Объединенная конвенция о безопасности обращения с отработавшим топливом и о безопасности обращения с радиоактивными отходами 1997 г. Определѐнное значение для безопасного использования ядерной энергии и обеспечения экологической безопасности имеют Стандарты МАГАТЭ. Они принимаются МАГАТЭ по таким, имеющим природоохранное значение, 103 проблемам как радиационная защита, ядерная безопасность, безопасное обращение с радиоактивными отходами, наблюдение за состоянием и оценка воздействия на окружающую среду, и носят характер необязательных для государств-членов МАГАТЭ правил и руководств1. Например, Стандарты МАГАТЭ «Принципы обращения с радиоактивными отходами» составляют основу для разработки более подробных документов МАГАТЭ и обеспечивают основу для соответствующих национальных программ2. В процессе разработки проекта договора высказывалось мнение о целесообразности принятия дополнительного экологического протокола к основному тексту договора. Так, Ж.М. Аманжолов пишет, что экологический протокол в качестве дополнения к договору нужен в целях усиления интереса мирового содружества к экологическим вопросам, порождѐнным реализацией на Семипалатинском полигоне ядерных программ. Данный природоохранный документ должен оговаривать взаимодействие государствучастников по части преобразования полигонов, устранения результатов ядерных взрывов3. На наш взгляд, принятие протокола по поддержанию экологической безопасности в рамках центрально-азиатской безъядерной зоны, регулирующего взаимодействие государств региона по ликвидации последствий ядерной деятельности и захоронению радиоактивных отходов, сыграло бы положительную роль в свете решения обозначенных проблем. Отказ государств Центральной Азии от обладания ядерным оружием, как было отмечено выше, не означает, что эти страны будут лишены благ, связанных с мирным использованием ядерных устройств. Одним из элементов, составляющих основу режима ЗСЯО в Центральной Азии, наряду обеспечением 1 нераспространения ядерного оружия и решением См.: Молодцова Е.С. Мирное использование ядерной энергии и охрана окружающей среды: международно-правовые проблемы. Автореф. … дис. д-ра. юрид. наук. – М., 2002. – С. 22-25. 2 См.: Серия изданий по безопасности «Принципы обращения с радиоактивными отходами». МАГАТЭ, Вена, 1996. – С. 2-3. URL: http://ctp.dhtp.kiae.ru/ntd/1/1.1/1.1.9/1-1-9.pdf (дата обращения: 25.12.2013). 3 Аманжолов Ж.М. К вопросу о создании зоны, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии // Московский журнал международного права, - М., 2000. - № 4. – С. 221. 104 экологических вопросов, является право на использование ядерной энергии в мирных целях. Договор о ЗСЯО в Центральной Азии в статье 7 подтверждает право государств на использование ядерной энергии исключительно в мирных целях, что позволит Казахстану осуществить планы по диверсификации электроэнергетики за счет строительства атомных энергоблоков. Как отмечает Ю.М. Прусаков, в международно-правовой практике государств термин «исключительно в мирных целях» предполагает осуществление исключительно гражданской деятельности и не допускает любые проявления военной активности, независимо от места их реализации1. На наш взгляд, любая программа мирного использования ядерной энергии должна пройти экспертизу на предмет безопасности в соответствии со стандартами и установками МАГАТЭ. С целью предотвращения утечки атомной энергии с гражданского использования на ядерное оружие, участники Семипалатинского договора обязаны принимать меры проверки в виде всеобъемлющих гарантий МАГАТЭ. Не нанося ущерба положениям предыдущей главы, следует отметить, что в системе гарантий, основанных на типовом соглашении INFCIRC/153, возможности МАГАТЭ по обнаружению скрытой ядерной деятельности ограничены. В соответствии же с Дополнительным протоколом INFCIRC/540, обязанность по подписанию которого в течение 18 месяцев возложена на участников Семипалатинского договора, МАГАТЭ получает право инспектировать незаявленные ядерные средства и имеет доступ ко всем частям ядерно-топливного цикла государств-членов центральноазиатской ЗСЯО. В соответствии со статьѐй 9 Семипалатинского договора, государстваучастники обязуются придерживаться действенных норм обеспечения физической защиты ядерных веществ и принадлежностей к ним с целью 1 Прусаков Ю.М. Указ. соч. – С. 168. 105 предотвращения несанкционированного доступа. Эта норма имеет большое значение для Центральной Азии, где риск кражи ядерных материалов достаточно высок. Как отмечает Т. Касенова, государства Центральной Азии могут быть использованы в качестве транзитного коридора для контрабанды оружия массового уничтожения, а также для продажи ядерных материалов и установок террористическим организациям1. Семипалатинский договор может также рассматриваться как шаг на пути к реализации Резолюции 1540 Совета Безопасности ООН, который требует от всех государств принять эффективные законы, запрещающие негосударственным субъектам производить, приобретать, владеть, перевозить, пересылать ядерное, химическое, биологическое оружие и средства их доставки, поддерживать надлежащие меры эффективного управления внутренним, пограничным и экспортным контролем для предотвращения незаконного оборота ОМУ и связанных с ним материалов. Среди государств Центральной Азии, Казахстан имеет наиболее развитую систему экспортного контроля и является единственным государством из центрально-азиатской пятерки, которое входит в состав Группы ядерных поставщиков (ГЯП) – международного объединения, созданного с целью ограничить риск распространения ядерного вооружения путѐм установления контроля за экспортом ключевых материалов и технологий. Тем не менее, и здесь сохраняется значительная возможность для совершенствования экспортного контроля2. Некоторые обязательства, содержащиеся в других соглашениях о создании безъядерных зон, не нашли отражения в Семипалатинском договоре. К их числу можно отнести запрет осуществлять, поддерживать и стимулировать всякое поведение, направленное на вооруженный захват 1 Kassenova T. Central Asia: regional security and WMD proliferation threats // Disarmament Forum, Vol. 4, 2007. – Р. 13. URL: http://unidir.org/files/publications/pdfs/central-asia-at-the-crossroads-en-333.pdf (дата обращения: 10.12.2013). 2 См.: Kassenova T. Op. cit. – Р. 19. 106 ядерных объектов, обязанность объявить о потенциале производства ядерных взрывных устройств, произвести демонтаж и уничтожить ядерное оружие, уничтожить объекты для производства ядерного оружия или осуществить их конверсию для использования в мирных целях, обязанность присоединиться к Конвенции об оперативном оповещении о ядерной аварии 1986 г. Включение данных запретов и предписаний в центрально-азиатский договор о ЗСЯО обеспечит большую эффективность в достижении целей создания безъядерной зоны. Из приведѐнных выше соображений видно, что Семипалатинский договор обладает сложной структурой. Как отмечает М. Россини, в нѐм присутствуют локализованные (ограниченные определенным местом) и нелокализованные обязательства. Запрет на размещение ядерного оружия в пределах центрально-азиатской безъядерной зоны является локализованным обязательством. В то время как запрет владения, использования, производства ядерного оружия, захоронения радиоактивных отходов, экспорта расщепляющихся материалов, обязанность физической защиты ядерных материалов, а также заключения соглашения о гарантиях МАГАТЭ характеризуются персональным (связанным с конкретным государством), нежели территориальным комбинированная структура (локализованным) имеет последствия характером. для Данная правопреемства государств Центральной Азии в отношении Семипалатинского договора. Локализованные обязательства передаются государству-преемнику в соответствии со статьѐй 12 Венской конвенции о правопреемстве государств в отношении договоров 1978 г. Напротив, к нелокализованным обязательствам применяется правило «чистого листа». Соответственно, государство, которое приобретает в целом или часть территории государстваучастника центрально-азиатской ЗСЯО будет иметь возможность владеть, производить или использовать ядерное оружие до тех пор, пока оно не будет размещено на ранее принадлежавшей безъядерному государству территории. 107 Такой же вывод относится и к государству, которое формируется путѐм присоединения или слияния двух или более государств, одно из которых является участником безъядерной зоны в Центральной Азии. Сформированное таким образом государство может признать обязательность нелокализованных предписаний Семипалатинского договора в добровольном порядке1. В статье 16 Договора о ЗСЯО в Центральной Азии определены условия выхода сторон из договора. Право государств региона на прекращение своих обязательств может быть обосновано как общими основаниями прекращения и приостановления договоров в соответствии с Венской конвенцией, так и основаниями, прямо предусмотренными в договоре. Особую важность для договоров в области разоружения, в том числе и для Семипалатинского договора, имеют нормы статей 60 и 62 Венской конвенции. Основные обязательства членов центрально-азиатской ЗСЯО подпадают под пункт «2с» статьи 60 Венской конвенции, которая предусматривает, что значительное несоблюдение положений договора одним участником кардинально изменяет позиции иных участников касательно последующего исполнения обязательств2. Действительно, запрет на владение, пользование, контроль, хранение, проведение исследований, получение помощи в этих целях могут рассматриваться как «интегральные» обязательства, так как они преследуют коллективные интересы центральноазиатских государств и эффективное исполнение каждой стороной своих обязательств обусловлено их исполнением другой стороной. Обязательства, касающиеся захоронения радиоактивных отходов, физической защиты, оказания помощи в экологической реабилитации предполагаются erga omnes: как неотъемлемые обязательства, они не могут быть привязаны к конкретным сторонам. Несмотря на это, данные 1 Roscini М. Op. cit. – Р. 605. Венская конвенция о праве международных договоров 1969 г. http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/law_treaties.shtml (дата обращения: 12.12.2013). 2 URL: 108 обязательства отличаются от «интегральных» тем, что их исполнение одними участниками безъядерной зоны не зависит от соответствующего исполнения другими. Таким образом, эти обязательства связаны с пунктами «2а» и «2b» статьи 60 Венской конвенции, нормы которой предоставляют участникам многостороннего договора право приостановить или прекратить по единогласному соглашению действие договора. Кроме того, государство, особо пострадавшее от нарушения договора, может ссылаться на это в целях приостановления договора между собой и государством, нарушившим договор. Положения статьи 60 Венской конвенции относятся только к «существенным нарушениям» договора, какими являются нарушения положений, имеющих важное значение для достижения целей и задач договора. Учитывая, что предметом и целью Семипалатинского договора является обеспечение абсолютной недопустимости наличия ядерного оружия в регионе, любое изготовление, получение, размещение ядерных взрывных устройств в данном регионе будет рассматриваться как «существенное нарушение» договора. Центрально-азиатские страны могут приостановить или прекратить действие Семипалатинского договора, если будет иметь место коренное изменение обстоятельств. Венская конвенция предусматривает ряд условий для возникновения данного основания: обстоятельства должны существовать в момент заключения договора; они должны составлять существенное основание согласия участников на обязательность договора; изменения должны быть фундаментальными, непредвиденными и имеющими влияние на сферу действия обязательств, подлежащих выполнению. Как бы то ни было, государства Центральной Азии, будучи участниками Венской конвенции, обязаны соблюдать соответствующие процедуры, изложенные в статьях 65-68 Венской конвенции. В распоряжении государств-участников центрально-азиатской ЗСЯО имеется также возможность прекратить свои обязательства по прямо 109 указанному в договоре основанию. Включение данных положений в договоры по разоружению является предметом обсуждений. Как пишет британский учѐный Н.А. Симс, логика норм о выходе подразумевает, по крайней мере, частичную обратимость договоров, но это не значит, что договоры о разоружении должны быть обратимыми. Однако он не ставит под сомнение право государств выйти из договора, если выход осуществляется в соответствии с положениями соответствующего договора1. Напротив, Э. Канницаро сомневается, что договоры о ядерном нераспространении необратимы2. Не дублируя положений предыдущей главы, касающихся денонсации договора, отметим предусматривает следующее. какой-либо Семипалатинский механизм для договор рассмотрения не решения государства о выходе из соглашения. Решение о выходе должно сопровождаться уведомлением депозитарию договора. В нѐм необходимо обозначить исключительные обстоятельства, поставившие под угрозу высшие национальные интересы государства. Тот факт, что государствоучастник само решает, когда возникли данные обстоятельства, и какой характер они носят, не означает, что другие государства региона не могут тщательно ознакомиться с данным решением и поставить под сомнение существование исключительных обстоятельств. В противном случае рассылка уведомления о выходе депозитарием другим участникам ЗСЯО потеряла бы всякий смысл. Не просто понять также, что подразумевает под собой понятие «исключительные обстоятельства». Примерами «исключительных обстоятельств» могут быть новые разработки в области ядерных военных технологий, внесение важных поправок в договор, начало войны или 1 Sims N. Approaches to Disarmament: An Introductory Analysis. London: Quaker Peace and Service, 1979. – Р. 51-54. 2 Cannizzaro E. Recesso dal trattato sulla non proliferazione nucleare e minaccia alla pace // Rivista di diritto internazionale. - № 89. 2006. – Р. 1081-1082. 110 вооруженного конфликта. Й. Голдблат пишет, что нарушение договора или выход из него участвующих государств могут быть квалифицированы как «исключительные обстоятельства», предоставляющие другим государствам право на денонсацию1. Следует учесть и то, что «исключительные обстоятельства» должны быть непредвиденными или наступление их, хотя бы в обозримом будущем, рассматривается государствами как маловероятное. В случае возникновения юридического спора между государствами-участниками Семипалатинского договора относительно толкования статьи 16 договора, стороны могут предать его рассмотрение Международному суду ООН в соответствии со статьѐй 36 Статута Международного суда. Отсутствие четкости и неопределѐнность этого понятия вряд ли сделают его эффективным сдерживающим фактором для необоснованной реализации права выхода из Семипалатинского договора. Выход из Договора о ЗСЯО в Центральной Азии для того, чтобы прибрести ядерное оружие может рассматриваться как ситуация, способная привести к международным трениям и вмешательству Совета Безопасности для расследования данного спора в соответствии со статьѐй 34 Устава ООН. Более того, выход из Семипалатинского договора может быть охарактеризован Советом Безопасности ООН как угроза миру в соответствии со статьѐй 39 Устава ООН и повлечь применение предусмотренных в статьях 41, 42 Устава ООН санкций. Вопрос о том, имеет ли место в данном случае угроза миру, должен быть решѐн Советом Безопасности ООН на индивидуальной основе с принятием во внимание всех существующих обстоятельств. Выход из договора становится действительным спустя 12 месяцев вслед за принятием соответствующего сообщения депозитарием. В течение этого периода государство, желающее выйти из договора, по-прежнему должно 1 Goldblat J., Alves P.G. Responses to Violations of Arms Control Agreements, Disarmament and Arms Limitation Obligations, Problems of Compliance and Enforcement. Geneva: UNIDIR. 1994. – Р. 284. 111 принимать участие в рассмотрении вопросов соблюдения и осуществления Семипалатинского договора. Данный срок предоставляет сторонам возможность проведения консультаций и переговоров во избежание выхода из Семипалатинского договора. Как мы уже отмечали в предыдущем параграфе, центрально-азиатская ЗСЯО обеспечивает эффективный контроль за соблюдением обязательств. Обычно данная задача выполняется при помощи двух параллельных механизмов, один из которых возложен на МАГАТЭ, а другой реализуется на региональном уровне. Роль МАГАТЭ по данному вопросу изложена в статье 8 Семипалатинского договора. Что касается регионального механизма проверки соблюдения и осуществления Договора о ЗСЯО в Центральной Азии, то он ограничен проведением упомянутых в статье 10 договора консультативных встреч. При этом если МАГАТЭ определяет утечку расщепляющихся материалов с мирного использования на военные цели, на региональном уровне осуществляется контроль соблюдения других обязательств по денуклеаризации, например, запрещения размещения ядерного оружия в пределах безъядерной зоны. Итак, проведѐнное нами всестороннее исследование прав и обязанностей государств-участников центрально-азиатской безъядерной зоны позволяет сделать некоторые выводы и предложения: 1) Семипалатинский договор не предусматривает возможности присоединения третьих государств. С нашей точки зрения, у других государств региона должна быть возможность присоединиться к договору, а статью 14 необходимо дополнить положением о том, что государства, имеющие общие границы с ЗСЯО в центрально-азиатском регионе, могут подписать соглашение, если они возьмут на себя обязательства по нему и в договор будет внесена соответствующая поправка на основе общего согласия участников договора; 112 2) В договоре отсутствуют гарантии сохранения статуса безъядерной зоны в случае возникновения вооружѐнного конфликта. Преодоление данного пробела возможно путѐм внесения поправок в статью 15 Семипалатинского договора о действии соглашения как в мирное, так и в военное время; 3) Решение сложного вопроса о транзите ядерного оружия оставлено на усмотрение участников договора. На наш взгляд, запретить транзит ядерного оружия в рамках центрально-азиатской ЗСЯО можно посредством заключения дополнительного соглашения; 4) Обязательства участников Семипалатинского договора могут быть переданы в порядке правопреемства; 5) Региональный механизм проверки, ограничиваясь проведением консультативных встреч сторон договора, не предусматривает создания специального контролирующего органа с полномочиями на проведение инспекций. Для решения данной проблемы, на наш взгляд, необходимо внесение в договор соответствующих изменений. 113 Глава 3. Международное и внутригосударственное право о создании ЗСЯО в Центральной Азии § 1. Правовые формы сотрудничества государств центрально-азиатского региона в создании ЗСЯО Государства Центральной Азии взаимодействуют между собой на различных уровнях и в различных форматах, одним из которых является международно-правовое сотрудничество по вопросам создания и функционирования безъядерной зоны в регионе. Поставленная нами при написании данного раздела задача состоит в попытке проведения анализа форм правового сотрудничества государств региона в процессе создания зоны, свободной от ядерного оружия. Как было обозначено в предыдущей главе нашего диссертационного исследования, принцип сотрудничества государств явился одним из основных при формировании центрально-азиатской безъядерной зоны. Идея сотрудничества государств, воплощенная в праве, призывает государства сотрудничать в различных сферах международных отношений независимо от их различий в политическом, экономическом и социальном строе. С принятием Устава ООН принцип сотрудничества был зафиксирован во многих международных договорах, в том числе и в Договоре о ЗСЯО в Центральной Азии. Так, согласно Уставу ООН государства должны осуществлять международное сотрудничество в разрешении международных проблем экономического, социального, гуманитарного и культурного характера. Обязанность государств сотрудничать подразумевает точное исполнение норм международного права и Устава ООН. Неисполнение государством обязанностей, следующих из общеобязательных норм и принципов международного сотрудничества. права, подрывает правовую основу 114 Значимость данного принципа возрастает в контексте центральноазиатской безъядерной зоны, ибо одним из основных направлений международного сотрудничества является поддержание международного мира и безопасности. Как отмечает Р.А. Каламкарян, необходимость государств соблюдать принципы ООН, бесспорно, подразумевает их потребность взаимодействовать в преодолении международных проблем, так как это может оказаться необходимым для поддержания международного мира и безопасности1. Анализ таких международно-правовых актов, как Декларация о принципах международного права 1970 г. и Декларация принципов Заключительного акта Совета по безопасности и сотрудничеству в Европе, участниками которых являются страны-члены центральноазиатской ЗСЯО, показывает стремление международного сообщества придать принципу сотрудничества универсальный характер. Сотрудничество государств центрально-азиатского региона по вопросам ЗСЯО осуществляется в различных формах: от неформального обсуждения и обмена информацией, до более оперативных форм взаимодействия. Понятное дело, что определѐнные способы совместной деятельности государств региона и их характер обусловлены заинтересованностью стран, их финансовым потенциалом, национальным правом и действующими международными договорѐнностями. В теории международного права принято выделять две формы сотрудничества – договорную (нормативную) и организационную. Данные взаимосвязанные формы взаимодействия непосредственно использовались странами центрально-азиатского региона в процессе создания зоны, свободной от ядерного оружия. Первая из форм сотрудничества заключается в разработке и принятии соответствующих договоров. Международный договор о создании центрально-азиатской безъядерной зоны – это правовая 1 Каламкарян Р.А. Концепция господства права в современном международном праве // Государство и право. 2003. - № 6. – С. 54. 115 форма сотрудничества государств, природой которой является согласованное их волеизъявление относительно принятия юридического акта, закрепляющего основные принципы образования и функционирования ЗСЯО. Без ущерба для положений и выводов предыдущих глав диссертации, следует отметить, что в соответствии с резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 3472В (ХХХ) инструментом закрепления безъядерного статуса конкретного региона должно явиться обязательное для исполнения международное соглашение1. При этом возможны и вполне оправданны другие способы юридического оформления статуса такой зоны, например, посредством принятия односторонних или совместных деклараций. Хотя данные международно-правовые акты порождают для государств международно-правовые последствия, оказывают влияние на формирование международно-правовых норм, они по большому счѐту не имеют формы источника международного права и, следовательно, не могут рассматриваться как международно-правовая норма. В связи с этим в современной международной системе возрастает роль и значение международного договора как правовой формы решения проблемы создания безъядерной зоны. Большинство юристов - авторов концепции безъядерной зоны считает оформление зоны, свободной от ядерного оружия, международным договором единственно приемлемым вариантом. Так, Е. Эвенсен пишет, что договорная форма - это единственная форма, которая налагает чѐткие международно-правовые обязательства в отношении прав и обязанностей, вытекающих из факта создания безъядерных зон, и обеспечивает соблюдение их режима. При этом он подчѐркивает, что договорное оформление обязательств, обеспечивающих создание безъядерных зон, возможно и в том 1 См.: Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН http://www.un.org/ru/ga/30/docs/30res.shtml (дата обращения: 23.12.2013). 3472В (ХХХ). URL: 116 случае, когда ядерные державы не являются прямыми участниками международного договора1. Итальянский юрист М. Россини также отмечает, что заключение международного договора является самым оптимальным способом оформления статуса зоны, свободной от ядерного оружия2. Придерживаясь вышеуказанных позиций, отметим, что договорная форма сотрудничества государств Центральной Азии, которая проявилась в подписании Семипалатинского договора, представляется исключительной при решении подобного рода вопросов. Ведь только при помощи международного договора согласуются совместные действия его участников, обеспечивается конкретное и чѐткое определение взаимных прав и обязанностей сторон договора, единство в толковании и соблюдении обязательств, принятых на себя членами центрально-азиатской ЗСЯО. Договорное оформление также значительно повышает устойчивость и стабильность функционирования режима безъядерной зоны в Центральной Азии. Вторая форма сотрудничества государств центрально-азиатского региона – организационная. Она органически вытекает из договорной формы и реализуется посредством проведения консультативных встреч, международных конференций, их участия в работе международных организаций. Но здесь же следует отметить роль ООН и еѐ главного органа – Генеральной Ассамблеи, при непосредственном содействии которых была создана безъядерная зона в указанном регионе. Так, с момента выдвижения инициативы вплоть до создания этой зоны, в рамках Генеральной Ассамблеи ООН принимались многие резолюции, направлялись обращения к ядерным державам в целях подписания ими тех или иных документов к Семипалатинскому договору. 1 Evensen E. Nordisk atomvapenfri sone. Foredrag og diskusjoner ved et nordisk juristmote i juni 1982. Oslo, 1983. – Р. 40. 2 Roscini M. Le zone denuclearizzate. Torino: Giappichelli, 2003. – Р. 86. 117 Необходимо отметить и роль Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) как ведущего мирового форума научно-технического сотрудничества по вопросам мирного использования ядерных технологий. В частности, при участии МАГАТЭ был разработан первый проект договора о ЗСЯО в Центральной безъядерной зоны Азии. была в Тема создания повестке дня центрально-азиатской семинара МАГАТЭ «Нераспространение ядерного оружия: укрепление системы гарантий», состоявшегося в 2003 г. в Ташкенте1. Взаимодействие государств региона по вопросам безъядерной зоны осуществлялось также в рамках Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА), являющегося международным форумом по укреплению сотрудничества, обеспечения мира, безопасности и стабильности в Азии. Так, в его Декларации об устранении терроризма и диалоге между цивилизациями 2002 г. отмечена необходимость совместных усилий стран Центральной Азии по созданию в регионе безъядерной зоны2. Сотрудничество государств региона выразилось и во взаимодействии с экспертами Монтерейского института международных исследований США. Они давали разъяснения по проблемам ЗСЯО в Центральной Азии, а также организовывали совместные заседания представителей республик региона на экспертном уровне3. Важная часть сотрудничества государств-участников безъядерной зоны в Центральной Азии прошла в рамках Региональной экспертной группы (РЭГ), созданной по результатам Ташкентской международной конференции 1997 г. для подготовки соответствующего договора. При непосредственной поддержке ООН, еѐ Генерального секретаря, Регионального Центра ООН по вопросам мира и разоружения в 1 См.: В Ташкенте прошѐл семинар МАГАТЭ по укреплению системы гарантий // NIS Export Control Observer. 2003, Июль. – С. 25-26. 2 См.: Месамед В.И. Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии – 15 лет. URL: http://www.iimes.ru/?p=6277 (дата обращения: 26.12.2013). 3 См.: Кутнаева Н.А. Перспективы заключения договора о создании в Центральной Азии ЗСЯО // Ядерный контроль. 2006. - № 1 (79). – С. 73. 118 Азии и Тихоокеанском регионе, Управления ООН по правовым вопросам РЭГ осуществляла процесс адаптации и переговоров в рамках инициативы о ЗСЯО в Центральной Азии. Таким образом, организационная форма сотрудничества позволила свести воедино различные подходы стран региона к проблеме безъядерной зоны в Центральной Азии, а также учесть позиции ядерных держав по данному вопросу. В завершении раздела считаем целесообразным сформулировать следующие выводы и новые некоторые предложения: 1) Анализ взаимодействия государств Центральной Азии в деле создания ЗСЯО позволяет констатировать наличие двух основных форм международно-правового сотрудничества: договорно-правовой и организационно-правовой формы (в рамках международных объединений общего и регионального характера). Эти формы взаимосвязаны между собой, и представляют единый международно-правовой процесс, который должен обеспечиваться как всеми государствами региона в целом, так и каждым из них в отдельности. Тем временем, каждая из перечисленных форм взаимодействия характеризуется отличительными особенностями, которые обусловливают эффективность и долгосрочность сотрудничества государствучастников центрально-азиатской ЗСЯО; 2) Участникам безъядерной зоны в Центральной Азии следует поощрять новые формы сотрудничества, такие как обмен информацией о состоянии глобального режима дипломатических принятие общих ядерного усилий, нераспространения, осуществление резолюций на совместных международных мобилизация исследований, конференциях. Сотрудничество стран региона может быть также усилено путѐм принятия дополнительных протоколов, предусматривающих, например, взаимные обязательства не участвовать в нападениях на мирные ядерные объекты; 119 3) На наш взгляд, организационная форма сотрудничества может быть совершенствована посредством создания и деятельности региональной организации – Агентства по запрещению ядерного оружия в Центральной Азии (далее в осуществлением параграфе положений – Агентство), в Семипалатинского целях наблюдения договора. за Создание подобного рода организаций предусмотрено Договором о запрещении ядерного оружия в Латинской Америке и Карибском регионе, Договором о создании ЗСЯО в Юго-Восточной Азии и Договором о создании в Африке ЗСЯО. К функциям Агентства, на наш взгляд, следует отнести: проведение совместно с МАГАТЭ инспекций для проверки использования ядерной энергии в мирных целях; безотлагательное рассмотрение событий, затрагивающих осуществление Договора; проведение консультаций между государствами по вопросам целей и процедур, определѐнных в Договоре; организацию проведения консультативных встреч, в соответствии с Правилами процедуры по осуществлению статьи 10 Семипалатинского договора; содействие региональным программам сотрудничества и развитию международного сотрудничества с государствами, не входящими в безъядерную зону, в области использования ядерной науки и техники в мирных целях. Все государства-участники ЗСЯО в Центральной Азии входят в состав Агентства ipso facto. Каждый член Агентства может иметь одного представителя. При этом Агентство организуется таким образом, чтобы оно могло функционировать непрерывно. 120 § 2. Имплементация международно-правовых норм о создании региональной ЗСЯО в национальное законодательство государств Центральной Азии Применение норм внутригосударственной существенным сфере условием Семипалатинского договора центрально-азиатских стран эффективного функционирования во является режима безъядерной зоны в регионе. От добросовестного соблюдения участниками Соглашения о безъядерной зоне в Центральной Азии его норм во внутригосударственной сфере зависит успешное развитие международноправовых отношений. Цель написания данного параграфа заключается в том, чтобы дать комплексный анализ имплементации норм о ЗСЯО в Центральной Азии в национальное законодательство стран-участников безъядерной зоны, а также раскрыть еѐ сущность и механизм. По справедливому замечанию И.И. Лукашука, осуществление международно-правовых норм, как правило, является более сложной и ответственной задачей, чем их принятие1. С этим высказыванием нельзя не согласиться, поскольку весь смысл международно-правового регулирования состоит в достижении определѐнного конечного результата, к которому стремятся участники международного общения. С целью выражения процедуры осуществления норм международного права используются разнообразные понятия. Наиболее распространенным является понятие «имплементация», который используется в резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН, в документах международных организаций2. Этимологически термин имплементация происходит от латинского слова «impliko», что означает «исполняю», «наполняю»3. Буквально 1 Лукашук И.И. Международно-правовое регулирование международных отношений. – М., 1975. – С. 10. См.: Батырь В.А. Имплементация норм международного гуманитарного права в военном законодательстве Российской Федерации. Дис. … канд. юрид. наук. – М., 1999. – С. 98. 3 См.: Российский энциклопедический словарь. – М., 1998. – С. 444. 2 121 имплементация означает «претворение в жизнь в соответствии с определѐнной процедурой»1. В научной и справочной литературе существует множество определений термина «имплементация». Так, Дж. Джебрин определяет имплементацию как процесс претворения в жизнь норм международного права до достижения предполагаемого результата2. По мнению Э.М. Аметистова, понятие имплементация охватывает процесс от выражения государствами согласия на обязательность для него международного договора и затем применения такого соглашения, до практического выполнения требований этих норм3. Несколько иное определение даѐт В.А. Батырь, который полагает, что имплементация норм международного права – это организационная и правовая деятельность государств и международных организаций с целью осуществления международно-правовых норм на международном уровне4. Данное определение, на наш взгляд, нельзя считать верным в полной мере, так как не затрагивает вопроса выполнения международных норм во внутригосударственной сфере. Имплементация в широком смысле означает осуществление международно-правовых и внутригосударственных норм во исполнение международно-правовых норм, а также формирование для этого соответствующих условий5. В узком смысле имплементация ограничивается осуществлением государством международно-правовых норм во внутригосударственной сфере6. При этом, как отмечает Р.А. Мюллерсон, 1 См.: Dictionary of English Lahguage. – N.Y., 1968. – Р. 667. Джебрин Дж. Имплементация норм международного права во внутригосударственном законодательстве. Дис. … канд. юрид. наук. – Киев, 1984. – С. 20. 3 Аметистов Э.М. Факторы имплементации норм международного права. Автореф. дис. … д-ра. юрид. наук. – М., 1984. – С. 4. 4 Батырь В.А. Указ. соч. – С. 98. 5 Словарь международного права / Аваков М.М., Ашавский Б.М., Бахов А.С. и др. – М., 1986. – С. 101-102. 6 Юридическая энциклопедия / Под ред. М.Ю. Тихомирова. – М., 1997. – С. 177. 2 122 имеется в виду исполнение норм международного права во внутригосударственной сфере при помощи национального права1. Более широкое определение имплементации дал А.С. Гавердовский. Он пишет, что под имплементацией следует понимать целенаправленную организационно-правовую деятельность государств, предпринимаемую индивидуально или коллективно в целях своевременной и полной реализации принятых ими международных обязательств2. Терминологическая практика свидетельствует об отсутствии единства в словоупотреблении и соответственно в понимании имплементации: одни авторы используют термин «национально-правовая имплементация» (Р.А. Мюллерсон), другие - «внутригосударственно-правовая имплементация» (А.С. Гавердовский), третьи – «внутриправовая имплементация» (Э.М. Аметистов). При всѐм многообразии определений данного термина применительно к предмету нашего исследования имплементация международно-правовых норм о создании ЗСЯО – это гарантируемое организационной и правовой деятельностью претворение в жизнь, согласно конкретной процедуре, положений Семипалатинского договора в сфере действия национальных правовых систем центрально-азиатских государств и при помощи последних в целях фактического выполнения принятых странами региона обязательств в рамках статуса безъядерной зоны. Значение внутригосударственной правовой имплементации норм о создании центрально-азиатской ЗСЯО заключается в реализации целей, предусмотренных соглашением об учреждении безъядерной зоны. Это может происходить посредством изменения или отмены внутригосударственных правовых норм в случае их противоречия нормам о безъядерной зоне в Центральной Азии. На наш взгляд, одним из важных преимуществ 1 Мюллерсон Р.А. Национально-правовая имплементация международных договоров // Советский ежегодник международного права,1978. – М., 1980. – С. 134. 2 Гавердовский А.С. Имплементация норм международного права. – Киев, 1980. – С. 62. 123 имплементации норм о ЗСЯО в центрально-азиатском регионе посредством национальных правовых актов является то, что данный процесс способствует сближению, унификации национальных правовых норм, регулирующих сходные правовые отношения. Под международным механизмом имплементации понимается совокупность средств обеспечения реализации международно-правовых норм, создаваемых усилиями государств1. На наш взгляд, механизм имплементации предполагает тесную взаимосвязь и взаимодействие субъектов международного права, используемых ими средств для целей реализации международно-правовых норм. В то время как в процессе имплементации на внутригосударственном уровне норм об учреждении безъядерной зоны определяющее значение имеет правотворчество, немаловажную роль, вместе с тем, имеют меры организационного характера. Организационно-правовой метод состоит в осуществлении субъектами международного права координационных мер по исполнению его норм2. К числу таких способов имплементационного характера относятся: анализ национального законодательства на предмет его соответствия нормам международного права, разные конференции, семинары, совершение материально-технических действий3. Сущность нормативных и координационных способов исполнения правовых норм Договора о безъядерной зоне в Центральной Азии в каждом государстве региона зависит как от характера норм данного соглашения, так и от особенностей внутригосударственной правовой системы. Нормативный базис реализации предписаний Семипалатинского договора в национальном праве государств Центральной Азии формируют: 1 См.: Гавердовский А.С. Указ. соч. – С. 47. См.: Лукашук И.И. Функционирование международного права. – М., 1992. – С. 35. 3 См.: Вдовин В.А. Имплементация международно-правовых норм в Уголовном праве РФ: вопросы Общей части. Дис. … канд. юрид. наук. – Ульяновск, 2006. – С. 69. 2 124 1) нормативные акты о соотношении международного и национального права, о порядке заключения, исполнения международных договоров, о правотворческом процессе; 2) законы, принимаемые для реализации обязательств по Семипалатинскому договору. Что касается способов имплементации Договора о безъядерной зоне в Центральной Азии, их следует рассматривать в рамках национальных правовых систем государств региона. Здесь нелишне подчеркнуть, что конституционное законодательство государств-участников Семипалатинского договора ориентировано на монистическую теорию соотношения национального и международного права. Тем самым, оно признает за международной нормой равный статус или еѐ верховенство перед национальным законодательством. В правовой доктрине выделяют следующие способы имплементации международно-правовых норм: отсылка, трансформация, инкорпорация, легитимация, рецепция. Отсылка представляет собой включение государством в своѐ законодательство нормы, отсылающей к положениям международного права. Как пишет А.М. Ибрагимов, отсылка – это такая форма имплементации, при которой в целях правового регулирования конкретных вопросов внутри государства обращаются к договорной норме международного права1. Иными словами, отсылка обеспечивает выполнение международного соглашения посредством включения в национальное законодательство норм о применении при определѐнных обстоятельствах правил международного договора. Отсылка по своему характеру не изменяет природы нормы международного права, а только санкционирует применение одной правовой системы в сфере действия другой правовой системы. Так, Н.В. Миронов подчѐркивает, что отсылка не преобразует природы той нормы, к которой отсылает2. 1 2 Ибрагимов А.М. Международно-правовое положение беженцев. – Махачкала, 2000. – С. 143-144. Миронов Н.В. Международное право: нормы и их юридическая сила. – М., 1980. – С. 41. 125 Существует два вида отсылки: генеральная (общая) и частичная. Общая отсылка относится ко всему международному праву (договорным и обычным нормам) и, как правило, содержится в конституциях стран. Частичная отсылка распространяется на определѐнную часть норм международного права и на тот законодательный акт, в котором содержится отсылка. Отсылка, как способ имплементации международно-правовых норм о создании региональной ЗСЯО в Центральной Азии, является довольно распространѐнным элементом юридической техники в рамках национальных правовых систем государств-участников Семипалатинского договора. При этом конституционные имплементационные механизмы участников безъядерной зоны в Центральной Азии отличаются в зависимости от признания ими договорных норм и обычных норм международного права или же только международного договора как части национальной правовой системы. Так, в соответствии с пунктом 3 статьи 4 Конституции Республики Казахстан ратифицированные международные договоры применяются непосредственно, кроме случаев, когда из международного договора следует, что для его применения требуется издание закона1. В отличие от Казахстана, конституционный имплементационный механизм Киргизии признаѐт нормы международного права частью национальной правовой системы: вступившие в установленном законом порядке в силу международные договоры являются компонентом правовой системы (пункт 3 статьи 6 Конституции Киргизии)2. Аналогичные положения закреплены и в Основном законе Туркменистана, в котором провозглашено, что государство признаѐт приоритет общепризнанных норм международного права и международных договоров3. В конституциях Таджикистана и Узбекистана также отдаѐтся приоритет 1 Конституция Республики Казахстан 1995 г. URL: http://www.constitution.kz (дата обращения: 13.12.2013). Конституция Республики Киргизия 2010 г. URL: http://www.gov.kg/?page_id=263 (дата обращения: 22.12.2013). 3 Конституция Туркменистана – основа демократического развития страны. URL: http://www.turkmenistan.gov.tm/?id=1412 (дата обращения: 29.12.2013). 2 126 ратифицированным в установленном порядке международным договорам, но с той лишь разницей, что Таджикистан провозгласил составной частью своей правовой системы не международные договоры, а международно-правовые акты в целом. Неотъемлемым элементом Семипалатинского договора является согласие государства на обязательность для него соглашения о безъядерной зоне. Как пишет М.П. Лозовик, согласие государства на обязательность для него международного договора – волевой акт государства, который для того, чтобы приобрести юридически обязательное значение, должен быть выражен в надлежащей правовой форме1. Выражение согласия государства на обязательность для него международного договора – это признание правила поведения, воплощѐнного в договоре, юридически обязательным. Формами выражения согласия государств в соответствии со статьѐй 11 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. являются: подписание договора, обмен документами, ратификация, принятие договора, присоединение к нему или иной способ, о котором договорились стороны 2. Вместе с тем, формы выражения согласия на обязательность международных договоров равнозначны для международного права. И, стало быть, никаких градаций для форм выражения согласия с такой обязательностью не существует. Государство свободно избирает форму выражения согласия с договором. Но, если из внутреннего законодательства следует, что государство может выразить согласие в установленной законом форме, то отступление от данных норм лишает согласие государства юридической силы. Если же определѐнная форма выражения согласия установлена международным договором, согласие государства в иной форме является 1 Лозовик М.П. Согласие государства на обязательность для него международного договора. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – М., 2003. – С. 2-3. 2 Венская конвенция о праве международных договоров 1969 г. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/law_treaties.shtml (дата обращения: 01.12.2013). 127 недействительным, разве что участники договора не согласятся сделать для данного государства исключение1. Соглашение об учреждении ЗСЯО в Центральной Азии предусматривает в статье 14 обязательную ратификацию договора. Согласно Венской конвенции 1969 г., ратификация – это международный акт, посредством которого государство выражает согласие на обязательность для него международного договора. Можно выделить внутригосударственную и международную стороны ратификации. Внутригосударственный аспект ратификации договора связан с действительностью международного соглашения в соответствии с внутренним законодательством. Сказанное всецело относится к Семипалатинскому договору. В виду того, что Соглашение о безъядерной зоне в Центральной Азии не предусматривает срока, в течение которого от государств региона требуется произвести его ратификацию, последний из законов о ратификации Договора о ЗСЯО был принят в Казахстане 5 января 2009 г.. Ратификация даѐт государствам-участникам центрально-азиатской ЗСЯО возможность добиться утверждения договора на внутригосударственном уровне и принять законодательные акты, необходимые для его имплементации. Международный аспект ратификации выражается в сдаче на хранение документа о ратификации - ратификационной грамоты, что, как отмечено в Руководстве по международным договорам ООН 2000 г., для международного сообщества является свидетельством готовности государств принять обязательства по соответствующему договору2. Важным средством имплементации норм Договора о безъядерной зоне в Центральной Азии является трансформация, в отношении юридической природы которой в международно-правовой доктрине нет единства мнений. 1 См.: Лозовик М.П. Указ. соч. – С. 3. Руководство по международным договорам. Изд. ООН. – Нью-Йорк, 2002. - С. 9-10. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/treaty_handbook.pdf (дата обращения: 02.12.2013). 2 128 Л.Х. Мингазов рассматривает трансформацию как один из способов имплементации1. Противоположной точки зрения придерживаются Е.Т. Усенко и С.В. Черниченко. Так, Е.Т. Усенко пишет, что трансформация – это объективное явление, выражающееся в разных способах осуществления международных обязательств посредством издания национально-правовых актов2. С.В. Черниченко, в свою очередь, выделяет такие виды трансформации как отсылка, инкорпорация и легитимация3. Указанную концепцию разделяет и Г.К. Дмитриева, которая отмечает, что юридический механизм утверждения международных норм предусматривается внутренним правом государства и обычно именуется трансформацией международно-правовых норм в национально-правовые4. Не затрагивая многочисленные разногласия по данному вопросу, отметим, что трансформация норм Договора о ЗСЯО в Центральной Азии – это способ имплементации, с помощью которого государства региона обеспечивают реализацию данного соглашения посредством принятия новых, изменения или отмены старых нормативных актов. Инкорпорация – это введение в действие международного договора на территории государства специальным законом5. Инкорпорация даѐт возможность внести в первоначальный текст правовых актов изменения и дополнения, связанные несогласованности и с международным противоречия6. Одним договором, из выявить распространѐнных направлений согласования норм внутригосударственных правовых актов с нормами международного права, как отмечает А.М. Ибрагимов, является 1 Мингазов Л.Х. Эффективность норм международного права. – Казань, 1990. – С. 188. Усенко Е.Т. Соотношение и взаимодействие международного и национального права и Российская Конституция // Московский журнал международного права, - М., 1995., - № 2. – С. 16. 3 Черниченко С.В. Теория международного права. В 2-х томах. Том 1: Современные теоретические проблемы. – М., 1999. – С. 151. 4 Дмитриева Г.К. Международное частное право. – М., 2000. – С. 70. 5 См.: Зыбайло А.И. Имплементация международного права. – Минск, 2011. – С. 10. 6 Словарь международного права / Аваков М.М., Ашавский Б.М., Бахов А.С. и др. – М., 1986. – С. 56. 2 129 рецепция. В этом случае законодатель отражает международные нормы во внутригосударственном правовом акте и, тем самым, придаѐт им обязательный характер 1. На наш взгляд, из этого следует, что инкорпорация может осуществляться в форме трансформации и рецепции. Легитимация имеет место тогда, когда с целью обеспечения выполнения государством норм международного права принимается особый внутригосударственный акт, который не повторяет все внешние признаки соответствующего международно-правового акта2. А.М. Ибрагимов выделяет также в качестве способа или формы имплементации параллельное правотворчество, которое заключается в том, что по одному и тому же вопросу создаются однотипные (совпадающие) юридические правила внутригосударственного и международного права3. Эти три последних способа имплементации международно-правовых норм могут быть востребованы для осуществления положений Семипалатинского договора его участниками. Необходимость анализа указанных выше способов имплементации и их соотношение с Семипалатинским договором обусловлены, на наш взгляд, ролью этих способов в становлении законодательства государств Центральной Азии, касающегося статуса безъядерной зоны в регионе. Более подробно данные положения исследованы автором в следующем разделе диссертации. Таким образом, проведѐнный нами анализ имплементации норм о создании безъядерной зоны в Центральной Азии в национальное право государств данного региона позволяет сделать следующие выводы и предложения: 1) Имплементация норм о региональной ЗСЯО является необходимым условием полной, всесторонней и своевременной реализации обязательств, 1 Ибрагимов А.М. Указ. соч. – С. 144. См.: Черниченко С.В. Указ. соч. – С. 156. 3 Ибрагимов А.М. Указ. соч. – С. 145. 2 130 принятых государствами Центральной Азии в рамках безъядерной зоны. Вместе с тем, эффективный механизм имплементации позволит избежать коллизий международного права и национального права при формировании внутреннего законодательства государств региона, касающегося статуса указанной зоны; 2) Конституционные имплементационные механизмы всех государствучастников безъядерной зоны в Центральной Азии признают за международными договорами, в частности и за Семипалатинским договором, возможность их применения в национально-правовой сфере; 3) Участники ЗСЯО выражают своѐ согласие на обязательность для них положений Семипалатинского договора посредством его ратификации. Что касается установленного в статье 15 этого договора 30 дневного срока со дня вручения депозитарию пятого документа о ратификации, по истечении которого данное соглашение вступает в силу, на наш взгляд, при разработке соглашений о создании безъядерных зон в других регионах мира было бы целесообразно изложить подобную норму в иной редакции, предусматривающей сокращение 30 дневного срока до минимума. В силу значимости таких соглашений они должны становиться действительными как это возможно скоро после их ратификации. Завершая рассмотрение вопроса, отметим, что оно будет неполным, если в следующем параграфе не проанализировать законодательство государствучастников Договора о ЗСЯО в Центральной Азии, касающееся еѐ правового статуса. § 3. Законодательство государств Центральной Азии, касающееся правового статуса региональной безъядерной зоны Как было указано в предыдущих разделах диссертации, государствам надлежит придерживаться норм международного права. И если они берут на себя соответствующие обязательства, то обязаны согласовать с ними свои 131 нормативные акты. В соответствии с международной судебной практикой и положениями Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г., государство не может ссылаться на внутреннее законодательство как на основание невыполнения взятых на себя обязательств. Для осуществления международных обязательств по Договору о ЗСЯО в Центральной Азии государствам региона законодательства. Как внутригосударственное необходимо отмечал право улучшение своего Г.В. Игнатенко, регламентирует внутреннего способы именно реализации обязательств, вытекающих из международных договоров1. Основной задачей написания данного параграфа явился анализ внутреннего законодательства государств-участников центрально-азиатской ЗСЯО, касающегося юридического положения данной зоны. Для реализации международных договорных обязательств, принятых государствами Центральной Азии в рамках Семипалатинского договора в своих национальных правовых системах, существенное значение имеют так называемые «самоисполнимые» и «несамоисполнимые» международные договоры (договорные положения). Концепция самоисполнимых и несамоисполнимых международных договоров в доктрине международного права стала предметом множества разнообразных, порой противоположных, суждений. Я. Броунли, рассматривая понятие «самоисполнимости договора», отмечает, что термин «самоисполнимые» выражает принцип определѐнной системы национального права, согласно которому нормы международного права не нуждаются в инкорпорации для придания им внутригосударственной силы 2. С.Ю. Марочкин, отмечая, что не все нормы самоисполнимы, выделяет четыре признака самоисполнимых норм: 1) указание в договоре, что его нормы применимы во внутреннем праве; 2) адресованность нормы лицам или 1 Игнатенко Г.В. Международное и внутригосударственное право: проблемы сопряжѐнности и взаимодействия. – М., 2012. – С. 142. 2 Броунли Я. Международное право. Книга первая. – М., 1977. – С. 94. 132 органам; 3) полная детальность нормы; 4) наличие в международном или во внутреннем праве сопровождающего механизма реализации1. В качестве дополнительного критерия самоисполнимости договорных положений Л.В. Павлова выделяет обладание ими статусом нормы международного права, независимо от юридической природы2. Самоисполнимый договор, пишет А.М. Ибрагимов, применяется для регулирования внутригосударственных отношений без каких-либо дополняющих его норм3. Аналогичной позиции придерживается А.В. Барбук, который отмечает, что самоисполнимые нормы могут использоваться в качестве модели поведения субъектов внутригосударственного права и не нарушают целостности национального правового массива4. А.Ю. Курашвили пишет, что практически любой международный договор подлежит непосредственному применению, то есть является самоисполнимым5. На наш взгляд, более предпочтительной представляется точка зрения Л.В. Павловой, которая пишет: «Большинство соглашений в области международного публичного права не пригодны к непосредственному применению в национально-правовой сфере (иными словами, не могут быть самоисполнимыми). Если такое качество присуще нормам международного частного права в силу их точности, конкретности и ориентированности на внутригосударственное регулирование, то нормам международного публичного права в абсолютном большинстве свойственна 1 Марочкин С.Ю. Действие норм международного права в правовой системе Российской Федерации. Тюмень, 1998. – С. 157-159. 2 Павлова Л.В. Имплементация норм международного права во внутригосударственное право. – Минск, 2001. – С. 26. 3 Ибрагимов А.М. Международно-правовое положение беженцев. – Махачкала, 2000. – С. 146. 4 Барбук А.В. Непосредственное применение международных договоров в национальной правовой системе // Белорусский журнал международного права и международных отношений. 2006. - № 4. – С. 7. 5 Курашвили А.Ю. Проблемы самоисполнимости международных договоров в национальной правовой системе // Правоведение, 2006. - № 4. – С. 185. 133 обобщенность, абстрактность формулировок, позволяющая использовать их лишь в сфере межгосударственного сотрудничества»1. Что касается несамоисполнимого договора, то под ним понимается договор, нормы которого в силу их неполноты и неопределѐнности требуют конкретизирующего признакам, внутригосударственного свидетельствующим о нормотворчества2. несамоисполнимом К характере международного договора, может быть отнесено содержащееся в договоре предписание о необходимости издания внутригосударственных актов для реализации договорных обязательств в национальной правовой системе3. Г.М. Даниленко, приводя аргументы о несамоисполнимости договоров, указывает на программный, направленный на будущее характер таких договоров, а также на отсылку к национальному законодательству как способу их осуществления4. На наш взгляд, несамоисполнимыми различие договорами между сопряжено самоисполнимыми со степенью и полноты обязательств, содержащихся в международном договоре, то есть с тем, требуют ли условия договора принятия от государств дополнительных мер законодательного характера для реализации международных договорных обязательств. Б.И. Осминин пишет, что решение вопроса о том, является ли договорное положение самоисполнимым или нет, зависит в каждом конкретном случае от надлежащего толкования содержания договора, с учѐтом последующей практики его применения. При этом следует учитывать и то, что у государств-участников международного договора могут быть 1 Павлова Л.В. Международное право в правовой системе государств // Белорусский журнал международного права и международных отношений. 1999. - № 3. – С. 5. 2 См.: Ибрагимов А.М. Указ. соч. – С. 146. 3 См.: Осминин Б.И. Заключение и имплементация международных договоров и внутригосударственное право. – М., 2010. – С. 266. 4 Даниленко Г.М. Применение международного права во внутренней правовой системе России: практика Конституционного Суда. // Государство и право. 1995. - № 11. – С. 120. 134 разные национальные правовые системы1. Как справедливо замечает Е.Т. Усенко, понятие «самоисполнимый договор» не может быть точно определено. Одно и то же положение договора в одном из государствучастников может быть «самоисполнимым», а в другом – нет. «Самоисполним» ли конкретный договор, может определить лишь само государство, его законодательная практика и никто более2. А.М. Ибрагимов, анализируя проблему самоисполнимых и несамоисполнимых договоров, пишет: «Судить о несамоисполнимых и самоисполнимых договорах можно только тогда, когда положение договора применимо для регулирования отношений, сторонами которых являются физические и юридические лица»3. Стало быть, при определении того, самоисполним ли международный договор (договорное положение) или нет, следует принимать во внимание содержание договора, специфику национальной правовой системы, а также состояние законодательства каждого государства в конкретной области правового регулирования4. Государства-участники Договора о ЗСЯО в Центральной Азии неодинаково восприняли концепцию деления международных договорных положений на самоисполнимые и несамоисполнимые. Без ущерба положениям предыдущего раздела, отметим, что согласно пункту 3 статьи 4 Конституции Республики Казахстан, ратифицированные международные договоры применяются непосредственно, за исключением случаев, когда из международного договора следует, что для его применения требуется издание нормативного акта. Тождественные положения содержатся в Законе Республики Таджикистан Таджикистан» 1999 г.: «О международных «Нормы договорах официально Республики опубликованных международных договоров, не требующие принятия законов для их 1 Осминин Б.И. Указ. соч. – С. 264. Усенко Е.Т. Теоретические проблемы соотношения международного и внутригосударственного права // Советский ежегодник международного права 1977. – М., 1979. – С. 73. 3 Ибрагимов А.М. Указ. соч. – С. 146. 4 См.: Осминин Б.И. Указ. соч. – С. 265-266. 2 135 применения, действуют непосредственно. Для применения иных положений международных договоров принимаются соответствующие нормативные акты» (статья 4)1. Другим примером может служить Конституция Республики Киргизия 2010 г., которая в отличие от ранее действовавшей Конституции, закрепляет прямое действие только за нормами международных договоров по правам человека. Что касается Закона Киргизии «О нормативных правовых актах» 2009 г., то он допускает применение международного договора, если закон или иной нормативный акт не противоречит ему2. Анализируя содержание данных норм, важно отметить, что законодательство Киргизии, тем самым, подчѐркивает основополагающий характер внутригосударственных норм. Несколько косвенные ссылки на международное право содержатся в Конституциях Узбекистана и Туркменистана. Так, статья 17 Конституции Узбекистана предусматривает, что внешняя политика должна основываться на принципах суверенного равенства, неприменения силы или угрозы силой, мирного урегулирования споров, невмешательства во внутренние дела других государств и иных общепризнанных нормах международного права. А.Х. Саидов, пишет, что Конституция Узбекистана, отведя важное место международному праву, провозглашает приоритет общепризнанных норм международного права над внутригосударственными3. Как справедливо отмечают К.К. Ахметов и Д.Ш. Худайбергенова, сомнительно, что это будет интерпретироваться, как правило, включающее международное право в национальную правовую систему Узбекистана4. Конституция Туркменистана 1 Закон Республики Таджикистан «О международных договорах Республики Таджикистан» 1999 г. URL: http://tabiat.narod.ru/LAWDB/1_13.html (дата обращения: 03.12.2013). 2 Закон Республики Киргизия «О нормативных правовых актах» 2009 г. URL: http://www.mkk.gov.kg/index.php?option=com_content&view=article&catid=119:2012-07-18-10-1225&id=1077:2012-07-16-11-28-18 (дата обращения: 02.12.2013). 3 Саидов А.Х. Сравнительное правоведение. Основные правовые системы современности / Под ред. В.А. Туманова. – М., 2003. – С. 414. 4 Ахметов К.К, Худайбергенова Д.Ш. Сравнительно-правовой анализ законодательства стран СНГ в вопросах имплементации норм международных договоров // Вестник Института законодательства Республики Казахстан. 2012. - № 2(26). – С. 151. 136 1992 г., признавая приоритет общепризнанных норм международного права, не затрагивает вопроса об их непосредственном применении, что, в свою очередь, свидетельствует о несамоисполнимости международных договоров в данной республике. На наш взгляд, несмотря на разные подходы государств-участников Семипалатинского договора к вопросу непосредственного применения международных договорных положений, соглашение об учреждении ЗСЯО в Центральной Азии законодательстве нуждается государств в конкретизации региона. Помощь во внутреннем национального права становится необходимой в виду того, что нормы Семипалатинского договора не могут регулировать внутригосударственные отношения и, соответственно, достичь своих целей без принятия соответствующего акта национального права. «Основная роль внутригосударственного права для международноправового регулирования, - писал И.И. Лукашук, - состоит в том, что оно служит важным средством реализации международных норм в сфере действия государственного суверенитета»1. Национальное законодательство государств Центральной Азии, касающееся правового статуса региональной безъядерной зоны, затрагивает такие сферы правового регулирования как использование атомной энергии, вопросы охраны окружающей среды и здоровья населения. Правовую основу регулирования общественных отношений в сфере обеспечения режима нераспространения ядерного оружия, ядерной и радиационной безопасности, мирного использования атомной энергии, охраны окружающей среды в Республике Казахстан составляет принятый в 2011 г. Закон «Об использовании атомной энергии» (далее в параграфе Закон Казахстана об атомной энергии). Данным нормативным актом предусматривается уточнение и гармонизация основных понятий в соответствии с международной терминологией, в частности, с терминологией 1 Лукашук И.И. Механизм международного правового регулирования. – Киев, 1980. – С. 19. 137 Семипалатинского договора; осуществление государственного контроля и надзора в сфере использования атомной энергии; определение категорий радиационной опасности ядерных установок; конкретизация требований государства к обеспечению безопасности на этапах жизненного цикла ядерных объектов. Основными целями данного закона являются совершенствование законодательной базы и устранение недостатков в правовом регулировании отношений, связанных с использованием атомной энергии, укрепление режима нераспространения ядерного оружия, охрана окружающей среды и гармонизация с международными требованиями по безопасности ядерной деятельности1. Основные понятия, содержащиеся в Законе Казахстана об атомной энергии, совпадают с терминологией Семипалатинского договора. При этом в данный нормативный акт законодатель включил термины, не предусмотренные «захоронение», Соглашением «хранение», о ЗСЯО «ядерная в Центральной безопасность», Азии: «радиоактивные вещества», «физическая защита», «ядерная физическая безопасность». Часть этих терминов законодатель не уточняет. Закон содержит ряд норм, конкретизирующих положения Семипалатинского договора. Так, статья 4 Закона Казахстана об атомной энергии во исполнение Договора о ЗСЯО в Центральной Азии запрещает захоронение радиоактивных отходов других стран, а также всякую деятельность физических и юридических лиц по использованию атомной энергии в целях разработки, создания, производства или распространения ядерного оружия. По отношению к физической защите объектов атомной энергии, статья 14 Закона об атомной энергии устанавливает, что физическая защита объектов использования атомной энергии обеспечивается физическим лицом, осуществляющим эксплуатацию объектов использования 1 Закон Республики Казахстан «Об использовании атомной энергии» 2011 г. URL: http://www.nomad.su/?a=3201004140037 (дата обращения: 08.12.2013). 138 атомной энергии, или эксплуатирующей организацией в соответствии с порядком физической защиты объектов использования атомной энергии, утверждаемым Правительством Республики Казахстан. Порядок физической защиты предусмотрен в Правилах физической защиты ядерных материалов и ядерных установок 2011 г. Несомненным, преимуществом Закона об атомной энергии, на наш взгляд, является норма о проведении исследований по ядерной физической безопасности, что важно для поддержания высоких стандартов в данной области. Применительно к перевозке ядерных материалов, радиоактивных веществ, Закон Казахстана об атомной энергии предусматривает необходимость разработки программы перевозки, в которой отражается вид и количество назначенного к перевозке материала, предполагаемые к использованию материал, вид транспортные транспорта, упаковочные маршрут комплекты, перевозки, перевозимый распределение ответственности между участниками перевозки и описываются мероприятия по обеспечению ядерной, радиационной и физической безопасности (статья 16). Важным дополнением к Семипалатинскому договору является статья 15 Закона об атомной энергии, содержащая норму об учѐте ядерных материалов. Реализация данного положения обеспечивает определение наличного количества ядерных материалов, мест их нахождения, предоставление оперативной информации о перемещении ядерных материалов, а также сведений об их списании и захоронении, экспорте и импорте. Очевидно, что наличие аналогичной нормы в самом Семипалатинском договоре отвечало бы интересам государств-участников ЗСЯО. В то же время, в Законе Республики Казахстан об атомной энергии, на наш взгляд, необходимо уточнение понятия «захоронение радиоактивных отходов» в целях более точного определения территориального пространства захоронения таких отходов. 139 Отдельные направления Семипалатинского договора регулируются также Экологическим кодексом 2007 г., Законами Республики Казахстан «О радиационной безопасности населения» 1998 г., «Об экспортном контроле» 2007 г., «О чрезвычайных ситуациях природного и техногенного характера» 1996 г. В Республике Таджикистан правовой статус региональной безъядерной зоны непосредственно затрагивают такие нормативные акты, как Законы «Об использовании атомной энергии» 2004 г., «О радиационной безопасности» 2003 г., «Об обращении с радиоактивными отходами», «О государственном контроле за экспортом вооружений, военной техники и продукции двойного назначения» 1997 г. Центральное место среди указанных нормативных актов занимает Закон Республики Таджикистан (РТ) «Об использовании атомной энергии» (далее в параграфе Закон Таджикистана об атомной энергии), одной из основных целей которого является обеспечение режима нераспространения ядерного оружия1. Некоторые положения Договора о ЗСЯО в Центральной Азии нашли отражение в данном нормативном акте. Так, одним из принципов правового регулирования в области использования атомной энергии является запрет на захоронение радиоактивных отходов других государств. Нормы статей 13 и 14 Закона содержат требования физической защиты ядерных материалов; его статья 15 предусматривает необходимость учѐта и контроля ядерных материалов. Вместе с тем, ряд определений и терминов (эксплуатирующая организация, ядерная установка) нуждается в уточнении, а некоторые важные с точки зрения достижения целей Семипалатинского договора понятия (ядерные материалы, ядерная физическая безопасность, перевозка ядерных материалов, радиационная установка) неопределенны вообще. 1 Закон Республики Таджикистан «Об использовании атомной http://base.spinform.ru/show_doc.fwx?rgn=8293 (дата обращения: 29.12.2013). энергии» 2004 г. URL: 140 На наш взгляд, особо необходимо уточнение понятия «ядерная установка», так как под это понятие подпадает широкий ряд объектов использования атомной энергии – урановые рудники, предприятия по добыче и переработке руды. Также целесообразно ввести в Закон определения разных этапов жизненного цикла ядерных установок и конкретизировать требования государства к обеспечению безопасности на этих этапах. В Законе РТ отсутствуют нормы, определяющие порядок проведения экспертизы ядерной и радиационной безопасности, цели и задачи научных и технических исследований в данной области, положения о перевозке ядерных материалов. Устранение указанных пробелов приведѐт, с нашей точки зрения, к дальнейшему совершенствованию законодательной базы в правовом регулировании общественных отношений, связанных с использованием атомной энергии и нераспространением ядерного оружия в Республике Таджикистан. Республика Туркменистан, исходя из своего нейтрального статуса, основанного на резолюции Генеральной Ассамблеи ООН «Постоянный нейтралитет Туркменистана» от 1995 г. и на статье 6 Конституции страны, приняла на национальном уровне важные законодательные акты, касающиеся нераспространения оружия массового уничтожения и укрепления режима безъядерной зоны в центрально-азиатском регионе. Так, Конституционный закон «О постоянном нейтралитете Туркменистана» 1995 г. в статье 6 провозглашает отказ государства от владения, производства, хранения, транспортировки всех типов оружия массового поражения, новых видов и технологий их производства1. Положения Семипалатинского договора нашли отражение в принятом в 2009 г. Законе Республики Туркменистан «О радиационной безопасности», 1 Закон Республики Туркменистан «О постоянном нейтралитет Туркменистана» 1995 г. URL: http://base.spinform.ru/show_doc.fwx?rgn=2375 (дата обращения: 27.12.2013). 141 статья 12 которого запрещает ввоз в республику ядерных и радиоактивных отходов в целях их хранения и захоронения. В 2005 г. решением Народного совета Туркменистана было принято Заявление о поддержке инициатив международных организаций по борьбе с распространением оружия массового уничтожения. Тем не менее, нормативная база Республики Туркменистан, на наш взгляд, не отвечает в полной мере принципам и целям ЗСЯО в Центральной Азии. В виду этого Туркменистану следует принять ряд законодательных актов в области нераспространения ядерного оружия. В частности, принятие закона об атомной энергии позволит конкретизировать обязательства Туркменистана, принятые в рамках ЗСЯО, на национальном уровне. Национальное законодательство Узбекистана, касающееся правового статуса региональной ЗСЯО, включает два нормативных акта: Закон «О радиационной безопасности» 2000 г. и Закон «Об экспортном контроле» 2004 г. В соответствии со статьѐй 1 Закона «Об экспортном контроле», основной задачей данного нормативного акта является выполнение международных обязательств Узбекистана в области нераспространения оружия массового поражения и иных видов вооружений путѐм осуществления экспортного контроля1. Основной задачей экспортного контроля является предотвращение распространения оружия массового поражения, обеспечение международной и национальной безопасности, создание надежных условий для стабильного развития Узбекистана, надлежащего исполнения обязательств, вытекающих из международных договоров и конвенций, в том числе и Семипалатинского договора. К объектам экспортного контроля, в соответствии с законом, относятся сырье, материалы, оборудование, а также товары, научнотехническая информация, услуги, которые могут быть применены в военных 1 Закон Узбекистана «Об экспортном контроле» http://www.lex.uz/Pages/GetAct.aspx?lact_id=262947 (дата обращения: 29.12.2013). 2004 г. URL: 142 целях, в том числе в создании оружия массового поражения и средств их доставки. Законом предусматривается установление разрешительного порядка вывоза объектов экспортного контроля, к которым отнесены товары, оборудование, работы, результаты интеллектуальной деятельности, способные в силу своих свойств и особенностей быть использованными при производстве атомного оружия. Закон Узбекистана «О радиационной безопасности», имея своей целью регулирование отношений, связанных с обеспечением охраны жизни, здоровья и окружающей среды, содержит нормы о захоронении ядерных и радиоактивных отходов, что имеет непосредственное отношение к реализации целей Договора о ЗСЯО в Центральной Азии. Так, в соответствии со статьѐй 21 данного закона при захоронении радиоактивных отходов должна быть обеспечена их изоляция от окружающей среды1. Очевидно, что данные нормативные акты недостаточны для полного осуществления положений Семипалатинского договора. В связи с этим, представляется необходимым принятие закона об атомной энергии в целях эффективного претворения в жизнь Соглашения о безъядерной зоне в Центральной Азии. В Республике Киргизия правовые нормы, в той или иной степени, затрагивающие юридический статус ЗСЯО в Центральной Азии, содержатся в Законах «Об экспортном контроле» 2003 г., «О недопущении экспорта оружия массового уничтожения» 2002 г., «О радиационной безопасности населения» 2003 г. Закон «Об экспортном контроле» устанавливает принципы осуществления государственной политики, правовые основы деятельности органов государственного управления и участников внешнеэкономической деятельности в области экспортного контроля, а также определяет их права, обязанности и ответственность в этой области. В соответствии со статьѐй 4 1 Закон Узбекистана «О радиационной безопасности» http://base.spinform.ru/show_doc.fwx?rgn=932 (дата обращения: 30.12.2013). 2000 г. URL: 143 данного закона, одной из целей экспортного контроля является реализация требований международных договоров в области нераспространения оружия массового поражения, средств его доставки, что свидетельствует о непосредственной связи с Семипалатинским договором. Закон о недопущении экспорта ОМП, а также исходных материалов, сырья и оборудования для его изготовления призван регулировать механизмы участия Киргизии в системе контроля над недопущением экспорта ОМП. В законе также учтена опасность транзита запрещѐнных компонентов. Учитывая тот факт, что в Киргизии, как и в других государствах Центральной Азии, имеются серьѐзные природные последствия, связанные с деятельностью ядерного топлива при производстве ядерного оружия, важную роль играет Закон «О радиационной безопасности населения». Данный нормативный акт определяет правовые отношения в области защиты окружающей среды от вредного воздействия источников ионизирующего излучения, что является необходимым для экологической реабилитации территорий, как одной из целей Семипалатинского договора. Вместе с тем, принятие закона об атомной энергии в Киргизии, на наш взгляд, также значительно повысит эффективность реализации положений Семипалатинского договора. Таким образом, проведѐнный нами правовой анализ демонстрирует различные направления нормативно-правового развития государств- участников Договора о ЗСЯО в Центральной Азии, а также разнообразие принимаемых ими мер в целях повышения эффективности реализации норм данного соглашения в национальном законодательстве. В соответствии с вышеизложенной нашей позицией, считаем целесообразным: 1) Внести в Закон Республики Казахстан «Об использовании атомной энергии» изменения, радиоактивных отходов»; в целях уточнения понятия «захоронение 144 2) Конкретизировать понятие «ядерная установка» в законодательстве Таджикистана об атомной энергии; 3) Принять в республиках Туркменистан, Узбекистан и Киргизия нормативные акты в области нераспространения ядерного оружия, в частности, законы об атомной энергии. Представляется, что реализация вышеперечисленных мер могла бы способствовать должному обеспечению международных обязательств государств-участников Семипалатинского договора в рамках региональной безъядерной зоны и, соответственно, нормальному взаимодействию международных норм в данной области с нормами национальных законодательств государств Центральной Азии. 145 ЗАКЛЮЧЕНИЕ Создание и функционирование зоны, свободной от ядерного оружия (ЗСЯО), в Центральной Азии свидетельствует о высокой привлекательности этого инструмента укрепления безопасности государств, который усилил внимание к угрозам регионального уровня. Юридическими способами закрепления статуса безъядерных зон являются международные договора, имеющие юридические последствия, односторонние декларации государств, внутригосударственные нормативные акты. Как показывает практика возникновения и развития инициатив по созданию безъядерных зон, наиболее приемлемым способом юридического оформления статуса ЗСЯО является заключение многостороннего международного договора, участниками которой выступают государства зоны и ядерные державы. Результатом проявления государствами Центральной Азии инициативы о создании безъядерной зоны в регионе явилось историческое подписание в сентябре 2006 года Договора о зоне, свободной от ядерного оружия, в данном регионе. Структура этого договора включает преамбулу, 18 статей и протокол. При определении структуры документа наряду с использованием опыта, полученного при ранее созданных безъядерных зонах, были приняты во внимание новые тенденции в сфере ядерного разоружения и нераспространения. Основные обязательства участников Семипалатинского договора вобрали в себя почти весь спектр ранее установленных в рамках других договоров о зонах, свободных от ядерного оружия, обязательств, направленных на недопущение распространения ядерного оружия в границах сферы применения центрально-азиатской ЗСЯО. В основу режима безъядерной зоны в регионе государства Центральной Азии положили три основных составляющих элемента: обеспечение нераспространения ядерного 146 оружия; решение экологических вопросов, связанных с прошлой ядерной деятельностью; право на использование ядерной энергии в мирных целях. Соблюдение статуса ЗСЯО в Центральной Азии должно быть обеспечено международными гарантиями о неприменении ядерного оружия со стороны ядерных держав. Такие гарантии предполагает протокол как составная часть Семипалатинского договора. Однако его неподписание всеми ядерными державами может поставить безъядерную зону в Центральной Азии на грань бездействия и изоляции. Решение данного вопроса возможно посредством продолжения консультаций над текстом протокола и выработки компромиссного решения. В отличие от других договоров о безъядерных зонах, Семипалатинский договор не предусматривает создания специальной организации, призванной следить за его выполнением. Учитывая тот факт, что добросовестное отношение государств Центральной Азии к выполнению своих обязательств и осуществлению контрольной деятельности, единолично или в совместно созданном органе, в рамках Договора о ЗСЯО в регионе является важным принципом сохранения стабильности в межгосударственных отношениях, приемлемым является предложение о создании контролирующего органа. Следует отметить необходимость ряда законодательных инициатив в национальных правовых системах государств-участников Договора о ЗСЯО в Центральной Азии, которые нужно реализовать в целях должного обеспечения обязательств, вытекающих из данного соглашения. Несмотря на имеющиеся проблемы, Соглашение об учреждении ЗСЯО в Центральной Азии, и благоприятное полное завершение реализации идеи еѐ учреждения гарантируют расширение пространства нераспространения ядерного оружия, позволяют усовершенствовать внутреннее законодательство государств-участников договора в данной области и являются важной демонстрацией приверженности государств региона делу 147 борьбы против распространения ядерного оружия не только в регионе, но и в мире в целом. Зоны, свободные от ядерного оружия, охватывают более половины земной поверхности и больше половины государств-членов ООН. Учреждение таких зон рассматривается как шаг на пути к всеобщему разоружению, и важный этап укрепления режима нераспространения. Зонам, свободным от ядерного оружия, принадлежит большое будущее, так как они соответствуют идее мира без оружия массового уничтожения, отвечают принципам мирного сосуществования, Уставу ООН, а также содействуют прогрессивному развитию основных принципов международного права. Столкновение интересов держав в нестабильных регионах, отсутствие политической воли у вовлечѐнных в процесс создания безъядерных зон стран усложняют существование созданных ЗСЯО и тормозят учреждение новых. В этом плане статус безъядерной зоны, предусматривая регулирование ядерного вооружения, демилитаризации в мире. является стимулом для углубления процесса 148 БИБЛИОГРАФИЯ I. Нормативно-правовые источники 1. Устав Организации Объединѐнных Наций 1945 г. URL: http://www.un.org/ru/documents/charter/ (дата обращения: 29.12.2013). 2. Венская конвенция о праве международных договоров 1969 г. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/law_treaties.shtml (дата обращения: 01.12.2013). 3. Договор о нераспространении ядерного оружия 1968 г. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/npt.shtml (дата обращения: 12.12.2013). 4. Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. URL: http://www.un.org/ru/events/againstnucleartestsday/docs.shtml (дата обращения: 18.12.2013). 5. Договор о коллективной безопасности 1992 г. URL: http://www.odkb- csto.org/documents/detail.php?ELEMENT_ID=126 (дата обращения: 08.12.2013). 6. Договор о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела 1967 г. // Международное ядерное право в документах / Сост.: Валеев Р.М., Каюмова А.Р., Ситдикова Р.И. - Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2003. - 412 c. 7. Договор о запрещении размещения на дне морей и океанов и в его недрах ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения 1971г.URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/seabed_wmd_prohibitatio n.shtml (дата обращения: 15.12.2013). 149 8. Договор об Антарктике 1959 г. // Международное ядерное право в документах / Сост.: Валеев Р.М., Каюмова А.Р., Ситдикова Р.И. - Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2003. - 412 c. 9. Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой 1963 г. URL: http://www.zaki.ru/pagesnew.php?id=1383 (дата обращения: 11.12.2013). 10. Договор о запрещении ядерного оружия в Латинской Америке и Карибском регионе 1967 г. http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pdf/tlatelolko.pdf URL: (дата обращения: 13.12.2013). 11. Договор о безъядерной зоне в южной части Тихого океана 1985 г. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pdf/nuclear_free_pacific. pdf (дата обращения: 15.12.2013). 12. Договор о создании зоны, свободной от ядерного оружия, в Юго- Восточной Азии 1995 г. http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/bangkok.shtml URL: (дата обращения: 22.12.2013). 13. Договор о создании в Африке зоны, свободной от ядерного оружия 1996г. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pdf/pelindaba.pdf (дата обращения: 29.12.2013). 14. Договор о зоне, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии 2006 г. URL: http://www.pircenter.org/media/content/files/9/13522833820.pdf (дата обращения: 23.12.2013). 15. Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 г. URL: http://www.osce.org/ru/mc/39505?download=true (дата обращения: 12.12.2013). 150 16. Конвенция о физической защите ядерного материала 1979 г. URL: (дата http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pdf/nucmat.pdf обращения: 18.12.2013). г. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pdf/circ449.pdf (дата 17. Конвенция о ядерной безопасности 1994 обращения: 20.12.2013). 18. Конвенция о борьбе с актами ядерного терроризма 2005 г. URL: (дата http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/nucl_ter.shtml обращения: 23.12.2013). 19. Конвенция об оперативном оповещении о ядерной аварии 1986 г. URL: (дата http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/incinfo.shtml обращения: 23.12.2013). 20. Объединѐнная конвенция о безопасности обращения с отработавшим топливом и о безопасности обращения с радиоактивными отходами 1997 г. URL: http://www.gosatomnadzor.gov.by/phocadownload/konvencii/Obiedinennaia.pdf (дата обращения: 24.12.2013). 21. Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 3472В (ХХХ) «Всеобъемлющее исследование по вопросу о зонах, свободных от ядерного оружия, во всех его аспектах». URL: http://www.un.org/ru/ga/30/docs/30res.shtml (дата обращения 23.12.2013). 22. Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН А/RES/61/88 «Создание зоны, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии». URL: http://www.un.org/ru/ga/first/61/first_res.shtml (дата обращения: 19.12.2013). 23. Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 56/24 А-V 2001 г. «Запрещение сброса радиоактивных отходов». URL: http://daccess-ddsny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N01/477/51/PDF/N0147751.pdf?OpenElement (дата обращения: 12.12.2013). 151 24. Резолюция Совета Безопасности ООН S/RES/1540 2004 г. «Нераспространение оружия массового уничтожения». URL: http://daccessods.un.org/TMP/181145.593523979.html (дата обращения: 23.12.2013). 25. Конституция Казахстана 1995 г. URL: http://www.constitution.kz (дата обращения: 13.12.2013). 26. Конституция Киргизии 2010 г. URL: http://www.gov.kg/?page_id=263 (дата обращения: 22.12.2013). 27. Конституция Таджикистана 1994 г. URL: http://constitutions.ru/archives/221 (дата обращения: 02.12.2013). 28. Конституция Туркменистана 1992 г. URL: http://www.turkmenistan.gov.tm/?id=1412 (дата обращения: 29.12.2013). 29. Конституция Узбекистана 1992 г. URL: http://constitutions.ru/archives/226 (дата обращения: 23.12.2013). 30. Закон Республики Казахстан «Об использовании атомной энергии» 2011 г. URL: http://www.nomad.su/?a=3-201004140037 (дата обращения: 08.12.2013). 31. Закон Республики Киргизия «О нормативных правовых актах» 2009 г. URL: http://www.mkk.gov.kg/index.php?option=com_content&view=article&catid=119: 2012-07-18-10-12-25&id=1077:2012-07-16-11-28-18 (дата обращения: 02.12.2013). 32. Закон Республики Республики Таджикистан Таджикистан» «О международных 1999 договорах г. URL: http://tabiat.narod.ru/LAWDB/1_13.html (дата обращения: 03.12.2013). 33. Закон Республики Таджикистан «Об использовании атомной энергии» 2004 г. URL: http://base.spinform.ru/show_doc.fwx?rgn=8293 (дата обращения: 29.12.2013). 152 34. Закон Республики Туркменистан «О постоянном нейтралитете Туркменистана» 1995 г. URL: http://base.spinform.ru/show_doc.fwx?rgn=2375 (дата обращения: 27.12.2013). 35. Закон Республики Узбекистан «Об экспортном контроле» 2004 г. URL: http://www.lex.uz/Pages/GetAct.aspx?lact_id=262947 (дата обращения: 29.12.2013). 36. Закон Республики Узбекистан «О радиационной безопасности» 2000 г. URL: http://base.spinform.ru/show_doc.fwx?rgn=932 (дата обращения: 30.12.2013). II. Доклады, материалы 1. «Всеобъемлющее исследование по вопросу о зонах, свободных от ядерного оружия, во всех его аспектах». URL: http://www.un.org/ru/ga/30/docs/30res.shtml (дата обращения: 02.12.2013). 2. Заключительный документ Конференции 2010 г. участников ДНЯО по рассмотрению действия Договора. URL: http://daccess-dds- ny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N10/390/23/PDF/N1039023.pdf?OpenElement (дата обращения: 27.11.2013). 3. Коммюнике 32-го заседания Специальной рабочей группы по разработке Конвенции о правовом статусе Каспийского моря на уровне заместителей министров иностранных дел прикаспийских государств. URL:http://www.mid.ru/bdomp/nsdos.nsf/45682f63b9f5b253432569e7004278c8/44257b100055eea844257b5800333 483!OpenDocument (дата обращения 25.12.2013 г.). 4. Руководство по международным договорам. Изд. ООН. – Нью-Йорк, 2002.-С.9-10.URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/treaty_handbook.pdf обращения: 02.12.2013). (дата 153 5. Серия изданий радиоактивными по безопасности отходами». МАГАТЭ, «Принципы - обращения Вена, 1996. с URL: http://ctp.dhtp.kiae.ru/ntd/1/1.1/1.1.9/1-1-9.pdf (дата обращения: 25.12.2013). 6. «Ташкентское заявление по созданию ЗСЯО в Центральной Азии» NPT/CONF.2005/WP. 28. URL: http://translate.yandex.net/tr-url/en- ru.ru/daccessods.un.org/access.nsf/Get?OpenAgent&DS=NPT/CONF.2005/WP.28&Lang=R (дата обращения: 12.12.2013). 7. Текст выступления Генерального Секретаря ООН Пан Ги Муна в Институте Восток – Запад. URL: http://www.un.org/ru/sg/messages/2008/unday08.shtml (дата обращения: 16.12.2013). III. Книги, монографии на русском языке 1. Абашидзе А.Х., Солнцев А.М. Мирное разрешение международных споров: современные проблемы. – М., 2012. - 308 с. 2. Абашидзе А.Х., Арсентьев Ю.А., Копылов М.Н. Международное право. – М., 2008. – 617 с. 3. Абашидзе А.Х., Солнцев А.М. Международное ядерное право // Международное право: Особенная часть / Отв. ред. А.Х. Абашидзе, Е.М. Абайдельдинов. – Воронеж, 2013. – 463 с. 4. Андреев М.В. Право международной безопасности // Международное право: Особенная часть: Учебник / Отв. ред. Р.М Валеев, Г.И. Курдюков. – М., 2010. – 623 с. 5. Андреев М.В. Обеспечение международной и региональной безопасности: пути повышения эффективности. – Казань, 2004. – 264 с. 6. Арбатов А.Г. Ядерные вооружения и республиканский суверенитет. – М., 1992. – 30 с. 154 7. Ахтамзян И.А. Ядерное нераспространение (в двух томах). Т. 1./ Под общ. ред. В.А. Орлова. – М., 2002. – 524 с. 8. Ахтамзян И.А. Зоны, свободные от ядерного оружия. URL: http://www.pircenter.org/data/SS/Zones.pdf (дата обращения: 17.12.2013). 9. Бер А., Стойбер К., Пельцер Н. Справочник по ядерному праву. – Вена, 2006. – 193 с. 10. Блатова Н.Т., Мелков Г.М. Международное право в документах. – М., 2004. – 879 с. 11. Блищенко И.П., Энтин М.Л. Международно-правовые формы сотрудничества государств Европы. – М., 1977. – 220 с. 12. Богданов О.В. Запрещение оружия массового уничтожения. - М., 1985. – 181 с. 13. Богданов О.В. Международно-правовые проблемы разоружения. – М., 1979. – 188 с. 14. Броунли Я. Международное право. Книга первая. – М., 1977. – 535 с. 15. Бутрос-Гали Б. ООН и нераспространение ядерного оружия. - М., 1995. – 70 с. 16. Валеев Р.М. Контроль в современном международном праве. – Казань, 2003. – 321 с. 17. Валеев Р.М. Международный контроль. – Казань, 1998. – 176 с. 18. Варкунов О.П. Безъядерные зоны и вопросы международной безопасности. – М., 1989. – 76 с. 19. Васюкович П.С. К вопросу создания безъядерной зоны в Европе. – Минск, 1994. – 87 с. 20. Гавердовский А.С. Имплементация норм международного права. – Киев, 1980. - 318 с. 21. Гаврилов В.В. Понятие и взаимодействие международной национальных правовых систем. – Владивосток, 2005. – 216 с. и 155 22. Гарднер Г.Т. Ядерное нераспространение / Пер. с англ. В.А. Апсэ, В.Б. Глебова. – М., 1995. – 182 с. 23. Давыдов В.Ф. Безъядерные зоны и международная безопасность. - М., 1988. – 192 с. 24. Дмитриева Г.К. Международное частное право. – М., 2000. – 688 с. 25. Ежегодник ООН по разоружению. Том 30: 2005 год. – Нью-Йорк, 2008. –С.65.URL: http://www.un.org/disarmament/HomePage/ODAPublications/Yearbook/2005/PD F/2005_Russian.pdf (дата обращения: 20.12.2013). 26. Зыбайло А.И. Имплементация международного права. – Минск, 2011. – 83 с. 27. Ибрагимов А.М. Международно-правовое положение беженцев. – Махачкала, 2000. – 192 с. 28. Ибрагимов А.М. Международно-правовые гарантии: теория и практика применения. - Махачкала, 2009. – 310 с. 29. Игнатенко Г.В. Международное и внутригосударственное право: проблемы сопряжѐнности и взаимодействия. – М., 2012. – 416 с. 30. Касенов У. Безопасность Центральной Азии: национальные, региональные и глобальные проблемы. – Алматы, 1998. – 189 с. 31. Клименко Б.М. Нейтрализация и демилитаризация в международном праве. – М., 1968. – 223 с. 32. Колосов Ю.М., Кривчикова Э.С. Международное право. – М., 2007. – 816 с. 33. Лукашук И.И. Международное право: Общая часть. – М., 2007. – 432 с. 34. Лукашук И.И. Международное право: Особенная часть. – М., 2007. – 544 с. 35. Лукашук И.И. Механизм международного правового регулирования. – Киев, 1980. – 164 с. 156 36. Лукашук И.И. Международно-правовое регулирование международных отношений. – М., 1975. – 173 с. 37. Лукашук И.И. Функционирование международного права. – М., 1992. – 222 с. 38. Малеев Ю.Н. Международное воздушное право. Вопросы теории и практики. – М., 1986. – 238 с. 39. Малинин С.А. Правовые основы разоружения. - Ленинград, 1966. – 183 с. 40. Марочкин С.Ю. Действие норм международного права в правовой системе Российской Федерации. - Тюмень, 1998. – 228 с. 41. Международное право. Особенная часть / Отв. ред. Р.М. Валеев, Г.И. Курдюков – М., 2010. – 623 с. 42. Международное публичное право / Отв. ред. К.А. Бекяшев. – М., 2008. – 779 с 43. Международное публичное права: Сборник документов. Т. 2. / Сост. К.А. Бекяшев, А.Г. Ходаков. – М., 1996. – 530 с. 44. Мингазов Л.Х. Эффективность норм международного права. – Казань, 1990. – 207 с. 45. Миронов Н.В. Международное право: нормы и их юридическая сила. – М., 1980. – 158 с. 46. Мохаммад Тахир. Правовые проблемы коллективной безопасности. – СПб., 2004. – 205 с. 47. Михайлов В.Н. Ядерные испытания СССР. Том 2. – М., 1997. – 302 с. 48. Михайлов В.Н. Ядерное оружие и национальная безопасность. – М., 2008. – 217 с. 49. Осипов Г.А. Международно-правовой контроль за нераспространением ядерного оружия. – М., 1987. – 169 с. 50. Осминин Б.И. Заключение и имплементация международных договоров и внутригосударственное право. – М., 2010. – 400 с. 157 51. Павлова Л.В. Имплементация норм международного права во внутригосударственное право. – Минск, 2001. – 148 с. 52. Парамузова О.Г. Ядерная безопасность в условиях современного международного правопорядка. – СПб., 2006. – 388 с. 53. Парамузова О.Г. Международно-правовой механизм обеспечения безопасности мирной атомной деятельности. – Воронеж, 1999. – 120 с. 54. Парамузова О.Г. Правовые проблемы реализации концепции ядерной безопасности в практике современных международных отношений в контексте мирного использования атомной энергии. – СПб., 2005. – 156 с. 55. Прошин В.Н. Зоны пространственного ограничения вооружений. – М., 1988. – 164 с. 56. Прусаков Ю.М. Безъядерные зоны (Международно-правовые вопросы). – Ростов н/Д, 1982. – 152 с. 57. Саидов А.Х. Сравнительное правоведение. Основные правовые системы современности / Под ред. В.А. Туманова. – М., 2003. – 448 с. 58. Соков Н.Н. Ядерное нераспространение (в двух томах). Т. 1./ Под общ. ред. В.А. Орлова. – М., 2002. – 524 с. 59. Талалаев А.Н. Международные договоры в современном мире. – М., 1973. – 247 с. 60. Талалаев А.Н. Право международных договоров. Действие и применение договора. – М., 1985. – 296 с. 61. Тимербаев Р.М. Россия и ядерное нераспространение: 1945-1968. – М., 1999. – 383 с. 62. Тузмухамедов Б.Р. Зоны мира. – М., 1986. – 128 с. 63. Тункин Г.И. Теория международного права. – М., 1970. – 511 с. 64. Тункин Г.И. Вопросы теории международного права. – М., 1962. – 330 с. 65. Черниченко С.В. Теория международного права. В 2-х томах. Том 1: Современные теоретические проблемы. – М., 1999. – 336 с. 158 IV. Публикации в периодических изданиях на русском языке 1. Аманжолов Ж.М. К вопросу о создании зоны, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии // Московский журнал международного права. М., 2000. - № 4. – С. 215-222. 2. Арбатов А. Первый удар и гарантии безопасности // Военно- промышленный курьер. 9-15 июня 2010. URL: http://vpk- news.ru/sites/default/files/pdf/issue_338.pdf (дата обращения: 20.12.2013). 3. Ахметов К.К, Худайбергенова Д.Ш. Сравнительно-правовой анализ законодательства международных стран договоров СНГ // в вопросах Вестник имплементации Института норм законодательства Республики Казахстан. 2012. - № 2 (26). – С. 149-152. 4. Ачдрия А., Огунбанво С. ЗСЯО в Юго-Восточной Азии и Африке // Ежегодник СИПРИ-1998: вооружения, разоружение и международная безопасность. URL: http://asiapacific.narod.ru/countries/apr/sipri.htm (дата обращения: 19.12.2013). 5. Барбук А.В. Непосредственное применение международных договоров в национальной правовой системе // Белорусский журнал международного права и международных отношений. 2006. - № 4. – С. 4-8. 6. Валеев Р.М. Понятие международного контроля в международно- правовой литературе // Советский ежегодник международного права, 1980. М., 1981. – С.286-290. 7. Дегтярев К.О., Солнцев А.М. Режим нераспространения ядерного оружия и проблема ядерного терроризма // Актуальные проблемы современного международного права: Материалы межвузовской научнопрактической конференции. Москва, 17 апреля 2006 г. / Отв. ред. А.Я. Капустин, А.Х. Абашидзе. - М: РУДН, 2006. - С. 122-133. 159 8. Жуков Г.П. Международное право и ядерный терроризм // Юрист- международник. Всероссийский журнал международного права. – М., 2006. № 2. – С. 28-34. 9. Каламкарян Р.А. Концепция господства права в современном международном праве // Государство и право. 2003. - № 6. – С. 50-57. 10. Копылов М.Н. Международно-правовые принципы построения безъядерных зон // Актуальные проблемы современного международного права: Материалы межвузовских научно-практических конференций. Москва, 9 апреля 2003 г. - 10 апреля 2004 г. / Под ред. А.Я. Капустина, А.Х Абашидзе. – М: РУДН, 2004. – С. 166-179. 11. Котляр В.С. О неделимости безопасности государств. URL: http://www.fondsk.ru/pview/2011/07/10/o-nedelimosti-bezopasnosti-gosudarstv3933.html (дата обращения: 17.12.2013). 12. Курашвили А.Ю. Проблемы самоисполнимости международных договоров в национальной правовой системе // Правоведение, 2006. - № 4. – С. 176-185. 13. Кутнаева Н.А. Перспективы заключения договора о создании в Центральной Азии ЗСЯО // Ядерный контроль. 2006. - № 1 (79). – С. 59-73. 14. Кутнаева Н.А. Договор о ЗСЯО в Центральной Азии: противостояние ядерных держав // Материалы V Конвента Российской ассоциации международных исследований. Т. 5. - М., 2009. – С. 139-150. 15. Месамед В.И. Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии – 15 лет. URL: http://www.iimes.ru/?p=6277 (дата обращения: 26.11.2013). 16. Метелина О.В. Безъядерные зоны: цели и значение // Сборник аспирантских научных работ юрид. фак-та КГУ. – Казань, 2004. Вып. 5: Ч. 1. – С. 362-368. 17. Метелина О.В. Зона, свободная от ядерного оружия, в Центральной Азии//Современные проблемы развития международного и конституционного права. Сборник материалов международной научно- 160 практической конференции, посвящѐнной памяти профессора Д.И. Фельдмана. – Казань, 2008. – С. 212-216. 18. Метелина О.В. Контрольный механизм соблюдения государствами договоров о безъядерных зонах // Сборник аспирантских научных работ юрид. фак-та КГУ. – Казань, 2005. Вып. 6. – С. 277-283. 19. Метельков А.Н. Правовой режим противодействия ядерному терроризму // История государства и права. – М., 2008. - № 5. – С. 5. 20. Мюллерсон Р.А. Национально-правовая имплементация международных договоров // Советский ежегодник международного права, 1978. – М., 1980. – С. 125-140. 21. Неклесса Г.Г. Международно-правовая характеристика формирующейся в Центральной Азии зоны, свободной от ядерного оружия (ЦАЗСЯО) // Московский журнал международного права. - М.,2003. - № 3.С. 34-43. 22. Павлова Л.В. Международное право в правовой системе государств // Белорусский журнал международного права и международных отношений. 1999. - № 3. – С. 3-9. 23. Парамузова О.Г. Физическая защита ядерных материалов: Международно-правовые вопросы // Правоведение. 1998. - № 2. – С. 191-199. 24. Петушко Г.Г. Безъядерные зоны, нераспространение и неразмещение ядерного оружия (сходство и различие) // Советский ежегодник международного права, 1988. – М., 1989. – С. 239-243. 25. Ж. дю През. Запрещение производства расщепляющихся материалов в качестве цели ДНЯО. URL: http://cns.miis.edu/treaty_npt/ (дата обращения: 13.12.2013). 26. Ж. дю През. Заявление на второй конференции государств-участников ДВЗЯИ и государств, подписавших договоры о создании безъядерных зон. – Нью-Йорк, 2010. URL: 22.12.2013). http://www.ctbto.org/file.pdf (дата обращения: 161 27. Романов В.А. Договор Пелиндаба // Московский журнал международного права. – М., 1997. - № 3. – С. 174-177. 28. Рыхтикова Л.Ю. Имплементация норм международного права в РФ // Закон и право. – М., 2003. - № 9. – С. 7-8. 29. Сафранчук И. Создание зоны, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии: что думают в России // Ядерный контроль. 1999. - № 4. – С. 40-49. 30. Соков Н.Н. Безъядерная зона в Центральной Азии: как заполучить пятерку? // Индекс безопасности. 2008. - № 3 (86). Т. 14. – С. 77-84. 31. Сотников В.И. О создании ЗСЯО в Центральной Азии // Аналитические записки МГИМО. 2008. - № 8 (37). - 31 с. 32. Тажин М. Важный фактор глобальной безопасности. Общественно- политическая газета «Голос Армении». 2009. URL: http://www.golosarmenii.am/ru/20467/home/ (дата обращения: 22.12.2013). 33. Тимербаев Р.М. Россия и конференция 2000 г. по рассмотрению действия ДНЯО // Научные записки ПИР-Центра. 1999. - № 12. - 37 с. 34. Тиунов О.И. О понятии международного контроля// Советский ежегодник международного права, 1988. - М., 1989. – С. 86-99. 35. Усенко Е.Т. Соотношение и взаимодействие международного и национального права и Российская Конституция // Московский журнал международного права, - М., 1995. - № 2. – С. 13-28. 36. Центрально-азиатские государства завершили работу над текстом Договора о ЗСЯО // NIS Export Control Observer. 2005, Февраль. – С. 4-5. V. Литература на иностранных языках 1. 722. Bishof W. Nuclear Ships, in: Bernhardt (ed.), above n.59, Vol. III. 1997. – Р. 162 2. Cannizzaro E. Recesso dal trattato sulla non proliferazione nucleare e minaccia alla pace // Rivista di diritto internazionale. - № 89. 2006. – Р. 10811082. 3. Cataldi G. Il passaggio delle navi straniere nel mare territoriale. Milano: Giuffre, 1990. – 277 р. 4. Draft Articles on State Responsibility. URL: http://www.javier-leon- diaz.com/humanitarianIssues/State_Resp.pdf (дата обращения: 24.11.2013). 5. Evensen E. Nordisk atomvapenfri sone. Foredrag og diskusjoner ved et nordisk juristmote i juni 1982. Oslo, 1983. – 40 р. 6. Findlay T. The future nuclear energy to 2030 and its implications for safety security and nonproliferation. Part 2 – Nuclear Safety. – Ontario. 2010. – 40 р. 7. Goldblat J. Denuclearization of Central Asia // Central Asia at the crossroads. UNIDIR. 2007. – Р. 25-32. 8. Goldblat J. Building a Weapons of Mass Destruction Free Zone in the Middle East: Global Non-Proliferation Regimes and Regional Experiences, United Nations Institute for Disarmament Research. UNIDIR. 2004. – Р. 53-75. 9. Goldblat J., Alves P.G. Responses to Violations of Arms Control Agreements, Disarmament and Arms Limitation Obligations, Problems of Compliance and Enforcement. Geneva. UNIDIR. 1994. – Р. 281-286. 10. Johnson R. The 2000 NPT Review Conference: A Delicate, Hard-Won Compromise, 46 Disarmament Diplomacy (May 2000), URL: http://www.un.org/disarmament/WMD/Nuclear/2000-NPT/2000NPT.shtml (дата обращения: 23.12.2013). 11. Kasenov O. On the creation of a NWFZ in Central Asia // The Nonproliferation Review / fall 1998. – Р.144-147. 12. // Kassenova T. Central Asia: regional security and WMD proliferation threats Disarmament Forum, Vol. 4, 2007. – Р. 13-23. . URL: http://unidir.org/files/publications/pdfs/central-asia-at-the-crossroads-en-333.pdf (дата обращения: 10.12.2013). 163 13. Mottola К. Nuclear weapons and Northern Europe: problems and prospects of arms control. Helsinki. 1983. – 88 р. 14. Parrish S. «Prospect for a Nuclear Weapon-Free Zone in Central Asia» // Nonproliferation Review 8 (Spring 2001). – Р. 141-148. 15. Parrish S. «Central Asian States Achieve Breakthrough on Nuclear Weapon- Free Zone Treaty». URL: http://cns.miis.edu/npr/pdfs/81parr.pdf (дата обращения: 02.12.2013). 16. Parrish Scott, Potter William. Central Asian States Establish Nuclear Weapon Free Zone Despite U.S. Opposition, Center for Nonproliferation Studies. URL: http://cns.miis.edu/stories/060905.htm (дата обращения: 07.11.2013). 17. Roscini M. Le zone denuclearizzate. Torino: Giappichelli, 2003. – 441 р. 18. Roscini М. Something Old, Something New: The 2006 Semipalatinsk Treaty on a Nuclear Weapon-Free Zone in Central Asia // Chinese Journal of International Law. 2008. Vol. 7, №3. – Р. 593-624. 19. Sokov N. «Russians Nuclear Doctrine: The End of the Period of Transition? » // UN Symposium on Nuclear Doctrines, New-York, October 18, 1999. – Р. 2331. 20. Sims N. Approaches to Disarmament: An Introductory Analysis. London: Quaker Peace and Service, 1979. – Р. 51-54. 21. de Zayas A-M. Ships in Distress. Bernhardt (ed.), above n.59, Vol. IV. 2000. – Р. 399. 22. Dictionary of English Language. – N.Y., 1968. – Р. 667. 23. Webster Third New International Dictionary, - Cambridge: Mass., 1966. – Р. 1134. 24. Кирилов О. Разоръжаване. Актуальни проблеми. София, 1975. – 127 с. 164 VI. Диссертации и авторефераты диссертаций 1. Анастасов А.Г. Проблема создания безъядерной зоны на Балканах (международно-правовые вопросы): дис. … канд. юрид. наук: 12.00.10 / Анастасов Ангел Георгиев. – М., 1985. – 210 с. 2. Базилевский Б.Н. Международно-правовые аспекты региональной безопасности: дис. … канд. юрид. наук: 12.00.10 / Базилевский Борис Николаевич. – М.: Дипломатическая Академия МИД СССР, 1983. – 243 с. 3. Батырь В.А. Имплементация норм международного гуманитарного права в военном законодательстве Российской Федерации: дис. … канд. юрид. наук: 20.02.03/ Батырь Вячеслав Анатольевич. – М., 1999. – 202 с. 4. Вдовин В.А. Имплементация международно-правовых норм в Уголовном праве РФ: вопросы Общей части: дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / Вдовин Вадим Александрович. – Ульяновск, 2006. – 234 с. 5. Воронин Е.Р. Международно-правовые аспекты создания безъядерных зон в Европе: дис. … канд. юрид. наук: 12.00.10 / Воронин Евгений Ростиславович. – М., 1985. – 207 с. 6. Джебрин Дж. Имплементация норм международного права во внутригосударственном законодательстве: дис. … канд. юрид. наук: 12.00.10 / Джебрин Джабер Джебрин. – Киев, 1984. – 218 с. 7. Метелина О.В. Международно-правовое регулирование режима безъядерных зон и современные тенденции его развития: дис. … канд. юрид. наук: 12.00.10 / Метелина Ольга Владимировна. - Казань, 2007. – 230 с. 8. Метелина О. В. Международно-правовое регулирование режима безъядерных зон и современные тенденции его развития: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.10 / Метелина Ольга Владимировна. - Казань, 2007. – 28 с. 165 9. Молодцова Е.С. Мирное использование ядерной энергии и охрана окружающей среды: международно-правовые проблемы: автореф. … дис. дра. юрид. наук: 12.00.10 / Молодцова Елена Степановна. – М., 2002. – 34 с. 10. Лозовик М.П. Согласие государства на обязательность для него международного договора: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.10 / Лозовик Максим Петрович. – М., 2003. – 30 с. 11. Прусаков Ю.М. Международно-правовые вопросы создания и функционирования зон, свободных от ядерного оружия: дис. … д-ра. юрид. наук: 12.00.10 / Прусаков Юрий Михайлович. – Ростов н/Д., 1987. – 385 с. 12. Скакунов Э.И. Система международно-правовых гарантий безопасности государств (проблемы формирования и развития): дис. … д-ра. юрид. наук: 12.00.10 / Скакунов Эдуард Иванович. – М.: Дипломатическая Академия МИД СССР, 1984. – 356 с. 13. Сотиров В.Х. Правовые аспекты создания зоны, свободной от ядерного оружия, в Северной Европе: дис. … канд. юрид. наук: 12.00.10 / Сотиров Владимир Христов. - М., 1990. – 203 с. 14. Устинова Е.Ю. Международный контроль за соблюдением международных договоров: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.10 / Устинова Елена Юрьевна. - М., 2008. – 21 с. VII. Словари, энциклопедии 1. Российский энциклопедический словарь. – М., 1998. – 1024 с. 2. Словарь международного права / Аваков М.М., Ашавский Б.М., Бахов А.С. и др. – М., 1986. – 432 с. 3. 526 с. Юридическая энциклопедия / Под ред. М.Ю. Тихомирова. – М., 1997. –
