Посмотреть полный текст выступления
advertisement
Выступление Паскаля Бонифаса 2 октября 2012 г. С того момента, как возникла Пятая республика, как были утверждены выборы президента путем проведения всеобщего голосования и как парламентские выборы стали проводится после президентских, президентские выборы являются ключевым моментом в политической жизни Франции. Франсуа Олланд был избран. Для того чтобы объяснить и попробовать осмыслить то, как это повлияет на развитие французской внешней политики, рассмотрим три аспекта политической жизни Франции, на фоне которых произошли данные президентские выборы. Во-первых, президент, избранный французской нацией, возглавил страну тогда, когда основные ориентиры Франции на внешнеполитической арене меняются. Уже длительное время прошло с тех пор, как Франция потеряла свой особенный статус, которым она обладала в эпоху Холодной войны. В тот период Франция была союзницей Вашингтона, но одновременно занимала позицию по целому ряду вопросов отличную от американской. Наряду с этим, не являясь коммунистической державой, Франция поддерживала нормальные отношения с Советским Союзом. Но в настоящее время этот особый статус утерян, и часть из этих преимуществ Франции исчезла. Второй аспект, еще более важный, чем окончание Холодной войны, - это окончание пятивековой мировой гегемонии Запада. Франция, являющаяся частью западного мира, конечно, затронута этим процессом. Было бы ошибочным сказать, что западный мир потерял силу, речь идет о том, что у него больше нет монополии на эту силу. При толковании возникшей ситуации необходимо отметить два заблуждения, которые существуют во Франции. Первое состоит в том, что в результате этих стратегических изменений Франция утратила независимость в принятии решений и должна прицепиться к американскому локомотиву. Второе заблуждение состоит в том, что Франция, в отличие от всех остальных, может оказывать влияние на мировые процессы без оглядки на произошедшие метаморфозы. На мой взгляд, обе эти позиции являются ложным. Безусловно, Франция не имеет такую же свободу действий, как в 60-70-80-ые гг., но, тем не менее, ее голос учитывается в мировом сообществе. По-прежнему в мире, на различных континентах верят, что Франция остается державой, способной мыслить глобально. Этой привилегией пользуются далеко не все державы, и, в том числе, далеко не все члены ЕС. Следует уточнить то, что во Франции линия раздела во внешней политике проходит не между правыми и левыми, а между, я бы сказал, голлистско-миттерановской линией и западной линией, которую в прошлом было принято называть атлантической. Миттерановская линия была, разумеется, основана генералом де Голлем. Франсуа Миттеран, который, как это ни парадоксально, все время находившийся в оппозиции к генералу де Голлю, тем не менее, позаимствовал основные моменты голлистской дипломатии и даже развил и обогатил их на свой собственный лад. Генерал де Голль - это человек, который пошел на разрыв с НАТО и который перешел от союза с Израилем к сотрудничеству с арабскими странами. Благодаря ему у Франции появилось ядерное оружие. Франсуа Миттеран, находясь в оппозиции, критиковал решения де Голля, в том числе и наличие ядерного оружия у Франции. Но придя к власти Миттеран, по сути, принял его программу и даже однажды заявил: «Сила ядерного сдерживания – это я». Политик, который был против выхода Франции из объединенного военного командования НАТО, он в то же время постоянно противостоял Рейгану, включая в свою программу такие действия, как, например, продажа оружия Никарагуа. Можно ли сегодня представить, чтобы Франция продавала оружие центральноамериканской стране, находящейся в состоянии войны с США? Голлистско-миттерановская линия предполагает, что приоритетом для Франции должна быть независимость в принятии решений. Соответственно, необходимо на каждом этапе задумываться о том, что может позволить Франции расширить свободу ее действий. Напротив, при генерале де Голле и при Франсуа Миттеране, атлантисты утверждали, что приоритетом является угроза со стороны СССР и только США могут дать Франции защиту от нее. Когда закончилась Холодная война, атлантисты превратились в неоконсерваторов, которые считают, что Россия по-прежнему представляет угрозу для Запада, что набравший мощь Китай опасен, что следует опасаться исламской угрозы. По их мнению, Франция должна отказаться от своего суверенитета в пользу союза с США. Итак: либо автономия, либо отказ от независимости в пользу безопасности за счет союза с более сильным - вот те две тенденции, которые сталкиваются друг с другом. Например, разница между Аленом Жюппе и Юбером Ведрином, которые принадлежат к различным политическим силам (правым и левым), но оба представляют голлистско-миттерановскую позицию, гораздо меньше, чем между Аленом Жюппе и Жаном-Франсуа Копе из Союза за народное движение. В плоскости того расхождения, о котором я говорил выше, взгляды Франсуа Олланда скорее можно отнести к голлистско-миттерановской школе. Но в настоящее время его представления о французской внешней политике гораздо менее концептуальны, чем они были у Миттерана. Миттеран был не только практиком, но и настоящим интеллектуалом в сфере международных отношений. Франсуа Олланд - прагматик. Сейчас у него впереди пять лет президентского срока. Какой путь он изберет? Команда советников, которую набрал себе Франсуа Олланд, включающая Поля Жан-Ортиза, Кристиана Лешерви, Романа Надаля, Адриана Абекассиса в Елисейском дворце, а также Жана-Ива Ле Дриана и Лорана Фабиуса на позициях министра обороны и министра иностранных дел, скорее вписывается в голлистско-миттерановскую школу, нежели в атлантическую. На саммите НАТО в Чикаго, несмотря на американское давление, Франсуа Олланд объявил об ускоренном выводе французских войск из Афганистана. В обмен французский президент занял более мягкую по отношению к Бараку Обаме позицию по вопросу размещения системы ПРО в Европе – этот постоянный предмет разговоров, который препятствует ядерному сдерживанию. Непреклонный по Афганистану и сдержанный по ПРО, Франсуа Олланд предпочел избежать столкновения с американским президентом по этим двум ключевым вопросам. Из этого не следует, что Франция затем примет американскую концепцию по ПРО, но следует, что по своему характеру Франсуа Олланд скорее склонен к компромиссу, чем к противостоянию. Действительно, существует большая разница между характерами Николя Саркози и Франсуа Олланда, и это также отразится на восприятии Франции в мире. Николя Саркози очень активен, заметен. Франсуа Олланд скорее нормальный, спокойный, умеренный, прагматичный человек, который стремится к согласию. Николя Саркози склонен разделять. Франсуа Олланд предпочитает соединять. Конечно, характером президентов невозможно объяснить все, что происходит во внешней политике Франции, объяснение которой выходит далеко за рамки личных качеств ее руководителей. Но при этом, разумеется, эти характеры играют известную роль при решении международных вопросов. То, в чем лично я могу упрекнуть Саркози, так это то, что он постоянно подчеркивал принадлежность Франции к западному миру. Да, действительно, Франция принадлежит к западному миру, но этим ее роль в мире не ограничивается. Николя Саркози постоянно принижал статус Франции до страны, ограниченной исключительно западным миром, и постоянно умалял ее роль во взаимоотношениях, которые она может иметь с другими державами. С прагматической точки зрения Саркози признавал то, что мир стал многополярным, но с идеологической точки зрения он неизменно подчеркивал, что Франция практически едина с западным миром, чего никогда не стали бы утверждать ни Ширак, ни Миттеран, ни де Голль. Вне всяких сомнений, Франсуа Оллланд откажется от такой линии поведения. Приоритетом для нового президента Франции является Германия. Сегодня главной задачей является спасение евро и вывод Европы из кризиса, который скорее следует охарактеризовать не как кризис зоны евро, а как долговой кризис. И то, что европейские страны в течение десятилетий увеличивали свои долги, связано с введением евро. Конечно, рост долговых обязательств европейских стран начался гораздо раньше, чем создания единой валюты. Бюджет Франции не сбалансирован уже с 1974 года. Но необходимо спасти евро, спасти европейский дом, наладить отношения с Ангелой Меркель. Франсуа Олланд, который примирился со всеми своими соперниками в Социалистической партии Франции, теперь хочет сделать это и на международной арене. Он совсем не хочет сказать: «Госпожа Меркель выступила против меня, и теперь я не буду иметь с ней дел». Он произнес: «Я президент Франции и я вижу, что развитие отношений с Германией отвечает нашим общим интересам». Что, однако же, не обозначает, что Париж планирует выстраивать отношения с Берлином в рамках эксклюзивного партнерства. Франция также вовлечена в урегулирование сирийского кризиса. В самой Франции Сирия стала настоящей внутриполитической темой со сторонниками президента Саркози и им самим, утверждающим «то что, что было сделано в Ливии, должно быть сделано и в Сирии» и проводящим сравнение между своей собственной активной позицией в Ливии и безынициативностью Франсуа Олланда в Сирии. Это сравнение мне представляется неточным, поскольку Сирия сильно отличается от Ливии. Сирийская армия обладает гораздо большей мощью, чем ливийская армия. У Сирии есть эффективные средства противовоздушной обороны, в чем недавно на собственном примере убедилась Турция. Опросы общественного мнения показывают (как это часто и бывает) растерянность французского общественного мнения, которое одновременно «за» принятие каких-либо мер и в то же время 2/3 респондентов не хотят военного участия Франции в разрешении сирийского кризиса. У французов перед глазами пример Афганистана, и они отдают себе отчет в том, что западное военное вмешательство извне в другую страну совсем не простая вещь. Сейчас сирийцы расплачиваются за то, что было сделано в Ливии. Если сегодня решения блокируются в Совете Безопасности ООН, то причина этого в том, что резолюция 1973 была искажена, и что от взятых обязательств по защите гражданского населения был совершен переход к смене политического режима, на что страны-члены Совета Безопасности никоим образом не давали своего согласия. И именно потому, что был совершен выход за пределы мандата ООН по Ливии, сегодня у нас связаны руки в разрешении сирийского конфликта. В этом смысле перед Франсуа Олландом стоит ряд трудностей. Имеется запрос общественного мнения на то, чтобы действовать, и в то же время это действие не должно быть слишком активным, имеется запрос на отказ от поставки вооружений, поскольку перед глазами есть пример Ливии, иллюстрирующий, что происходит при неконтролируемых поставках вооружений. Франсуа Олланд заявил, что если бы сирийская оппозиция сформировала правительство, он бы его признал. Предложение было сделано в конце августа, но такого правительства нет до сих пор. Нельзя не признать, что мы являемся свидетелями гражданской войны в Сирии, которая становится все более и более жестокой, и на которою мы никак не влияем. Ни Великобритания, ни США не знают, что еще они могут предпринять помимо того, что делает сегодня Франция. Упреки в том, что Франция не предпринимает никаких действий, неуместны, так как французская сторона никак не препятствует решительным действиям западных партнеров. Более того, существующее положение вещей таково, что одного только мнения западного мира (даже при единстве этого мнения) недостаточно. Необходимо наличие более широкого согласия по вопросу, которое бы отражало новый расклад сил в мире. В свете всего вышеизложенного предполагаемая будущая стратегия внешней политики Франсуа Олланда должна быть разнонаправленной. Франции необходимо расширять свободу своих действий таким образом, чтобы развивать партнерские отношения, отвечающие ее национальным интересам, а не ограничивать эти интересы исключительно рамками союзнических отношений с США. Роль лучшего союзника, заместителя американского главнокомандующего более не соответствует требованиям современности. Франции абсолютно не заинтересована в том, чтобы играть эту роль, предназначенную вовсе не для нее. Когда говорят, что голлистско-миттерановская линия устарела с окончанием Холодной войны, это ошибочно. Миттерановская линия развивалась во время Холодной войны. Установка на сохранение французской самостоятельности для того, чтобы дать Франции максимальную степень свободы действий, по-прежнему является положением, которое в условиях современного мира с его ростом многополярности полностью отвечает современному раскладу сил в мире (как она соответствовала и балансу сил во время Холодной войны). В интересах Франции выстраивать четкое партнерство с Россией с учетом имеющихся разногласий. У Франции есть серьезные расхождения с Россией по Сирии. Но разве они должны мешать развитию нашего сотрудничества? Наши расхождения не должны препятствовать сотрудничеству в Совете Безопасности ООН по другим темам. Мы должны больше работать по различным проблемам, таким как Иран, Ближний Восток, по реформе международных институтов и по экономическим вопросам. Франсуа Олланд должен также примирить Францию с целым рядом стран, с которыми нас поссорил Николя Саркози по причинам, не имеющим ничего общего с внешней политикой. Утверждать каждый день, что Турция не является европейской страной, похоже на провокацию, и это раздражает турецкую сторону. Можно иметь сомнения по поводу иранской ядерной программы, но каждый день представлять Иран в качестве врага – это неправильная позиция, которая может привести к серьезным последствиям. Можно иметь определенные расхождения с Китаем, но одновременно выступать у себя дома за придание священного статуса Далай-Ламе, обвинять Китай в нарушении прав человека и при этом промолчать обо всем этом во время государственного визита в Пекин - это дорого обошлось для репутации Франции. То, что президент Франции ни разу не побывал в Японии с полноценным двусторонним визитом, было воспринято японцами как оскорбление. К тому же они не забыли неприятные замечания, высказанные Николя Саркози по поводу сумо, виде спорта, о котором предыдущий президент Франции Жак Ширак отзывался как о своем любимом. Ставить наши отношения с Мексикой в зависимость от одной заключенной под стражу гражданки Франции также является ошибочным. Франсуа Олланд, безусловно, будет улучшать партнерские отношения с крупными развивающимися странам для того, чтобы получить двойную свободу действий, как относительно США, так и относительно европейских партнеров Франции. Если Франция хочет обладать большим политическим весом, чем Германия, ей следует установить взаимное соотношение сил подобное тому, которое было между Парижем и Бонном в эпоху Холодной войны. партнерских Именно отношений с за счет крупными продвижения подобных развивающимися свободных, державами открытых Франция сможет выделиться на фоне других стран. Я полагаю, что именно в этом направлении голлистскомиттерановской линии, с небольшой поправкой на строгий прагматизм, будет действовать и уже действует Франсуа Олланд.
