УТРАЧЕННЫЕ АЛЬТЕРНАТИВЫ ИНТЕГРАЦИИ РОССИИ В ЕВРОПУ

УДК 947
УТРАЧЕННЫЕ АЛЬТЕРНАТИВЫ ИНТЕГРАЦИИ РОССИИ В ЕВРОПУ
В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ XX ВВ.
The missing opportunities to integrate Russia in Europe
at the ending of the XIX century – at the beginning of the XX century
О. Зайнуллин, студент Уральского государственного аграрного университета,
(Екатеринбург, ул. Карла Либкнехта, 42)
Рецензент: Я. А. Самоделкин, кандидат исторических наук, доцент
Аннотация
В статье исследуются военно-политические и экономические возможности интеграции Российской империи в европейское пространство в конце XIX – начале XX вв.
Ключевые слова: геополитика, военно-политические блоки, «тройственный союз», «Антанта»,
железнодорожные и водные транспортные коммуникации.
Summary
In article gives attention the problems of two different opportunities to develop for Russian empire at the
ending of XIX th – at the beginning of XX th centuries.
Keywords: geopolitics, military-political coalitions, «Triple union», «the Entanta», international railways
and water transport communications.
Европейское направление было и до сих пор остается ключевым для российской внешней
политики. Россия со времен Петра I стремилась наладить взаимовыгодное, постоянное сотрудничество с европейскими государствами. Увы, во взаимоотношениях России и Европы
есть и негативный опыт, сформировавшийся в период I, II, «холодной войн». После I мировой войны на Версальской мирной конференции 1919 г., Англия, Франция на основе вильсоновского принципа самоопределения наций выделили из Австро-Венгерской, Германской,
Российской полиэтнических империй ряд независимых государств, которые образовали «санитарный кордон» (из Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы, Польши, Чехословакии, Румынии), изолировавший как Запад, так и Германию от России. Зыбкая геополитическая конструкция «порога» между Западом и Россией была разрушена соглашениями 1939 г. между
Германией и СССР. После окончания II мировой войны Европа вновь обрела демаркационную линию, разделяющую ее на западную и восточную части. Поражение СССР в «холодной
войне», «бархатные революции» в социалистических странах Восточной Европы 1989-1990
гг. привели к образованию новых демократических государств, которые постепенно вошли в
состав Европейского союза. Европейские государственные деятели XXI в. пока не в состоянии найти выход из противоречия между принципом самоопределения, национального
строительства и конкретным ходом «наднационального строительства». Даже военнополитическое присутствие США не стабилизирует ситуацию. Хотя Г. Киссинджер, известный американский геополитик, бывший государственный секретарь США утверждает:
«Американская роль в Европе является фактически предпосылкой европейской целостности.
Без США Европейский союз потонул бы под тяжестью страха перед германским доминированием; Франция полагалась бы на российский вариант, исторические европейские коалиции
формировались бы, сочетая свою традиционную разбросанность с бесполезностью; Герма-
ния впала бы в национальный соблазн, а Россия в реваншизм» [1]. Мир после I, II, холодной
войн был геополитически задан англо-американскими интересами, которые игнорируют или
ограничивают возможности всестороннего, равноправного партнерства, интеграции России в
Европу. Российское внешнеполитическое ведомство после ухода с поста министра иностранных дел А. Козырева, проамерикански настроенного политика, попыталось сформировать принципы проевропейской политики. В марте 1998 г., в Москве было объявлено о создании «тройки» в составе России, Германии, Франции. По условиям этого соглашения Россия, наряду с Германией, Францией признавалась гарантом европейской безопасности [2].
Европейская общественно-политическая мысль с XVI в. обсуждает идею единства всех
европейских государств, включая Россию. Франция, Германия, Россия каждая в свое время
безуспешно пытались воплотить эту заманчивую идею в жизнь с позиции военного доминирования одного государства над другими в масштабе всего континента. На наш взгляд, конец
XIX – начало XX вв. дает прекрасный пример военно-политического, экономического, культурного взаимодействия европейских государств и России на всем пространстве Евразии.
Так, континентальная линия русско-германского сближения, оформленная в договорах 3-х
императоров 1873 г., «Договора перестраховки» 1887 г., с одной стороны, Тройственный союз 1882 г. между Австро-Венгрией, Германией, Италией, с другой, позволяли создать внутреннее континентальное «ядро» в Европе. Эта тенденция более выпукло обнаружила себя в
подписании Бьеркского договора 11 (24) июня 1905 г., который предусматривал, что в случае
нападения на Германию ей на помощь, по условиям соглашения, должна была прийти Россия; в случае же английской агрессии против России в пределах Азии аналогичной Германской помощи не предполагалось.
С. Ю. Витте, сторонник союза Германии и России, стремился привлечь Францию, уповая
на дипломатический прецедент совместного выступления Англии, Германии, Франции, России для подавления Боксерского восстания в Китае 1901 г. Вильгельм II со своей стороны
пытался найти формулу, способную вовлечь Англию в Тройственный союз на континенте.
С. Ю. Витте считал, что Европа должна представлять собой одну империю, которая не тратит массу денег, средств, крови и труда на соперничество различных стран между собой, для
того чтобы этого достигнуть, нужно стремиться установить прочные союзные отношения
между Россией, Германией, Францией. Все остальные страны континента Европы к этому
центральному союзу примкнут» [3]. Континентальная лига России и Германии даже без
Франции предполагала, что «сердцем» Евразии будет немецкое государство как наиболее
промышленно развитое. Тенденции русско-германского сближения мешала внешнеполитическая альтернатива (реализованная на практике в 1914 г.) союза России с Англией, Францией, позволявшей создать военную угрозу как на западе, так и на востоке Германии. Союз с
Англией позволял России нейтрализовать Японию на Дальнем Востоке, обезопасить свои
южные территории от Черного до Аральского морей. Эти две взаимоисключающие тенденции указывают на высокую степень интеграции России в военно-политическую сферу Европы. Значительная военно-политическая роль России в Европе резко контрастировала с ее
преимущественно сельскохозяйственным производством, узостью промышленной базы, научно-техническим отставанием от передовых индустриальных стран мира. Данную ситуацию
Д. И. Менделеев образно охарактеризовал так: «точно русский мужик, переставший работать
на помещика, стал рабом Западной Европы, доставляя ей хлебные условия жизни» [4].
Сложилась парадоксальная ситуация неравномерного развития отраслей производства и самой территории России на западе и на востоке. Русская промышленность оказалась сосредоточенной в решающей своей части в пределах центрального промышленного, северо-
западного (Петербургского) и Украинского районов. Эти районы в общей сложности занимали 8 % всей территории России, а урало-сибирский регион занимал 75 % [5]. В. Е ГрумГржимайло отмечал: «на берегах Невы целый цикл частных и казенных заводов, исполняющих 80 % всех заказов на предметы обороны. Это единственный пример строительства заводов на границе государства» [6]. Геополитическая ориентация Германии на «Срединную Европу» отводила России роль поставщика сельскохозяйственной продукции, потребителя изделий немецкой промышленности. Долгосрочный союз же с Антантой позволял избежать
России судьбы «сырьевой державы».
С.Ю.Витте, исходя из необходимости государственной обороны и сохранения величия
России, сделал все возможное (протекционистская политика, стабильный золотой рубль,
единый Совет министров, переселенческая политика, железнодорожное строительство, привлечение иностранных инвестиций и т.д.) для того, чтобы центр тяжести промышленного и
сельскохозяйственного развития из европейской России переместился в ее азиатскую часть.
«На Урале развернуть в пространстве металлургию, расширить геоэкономику России, создать новый промышленно-индустриальный центр на востоке страны, охватывающий территорию в несколько раз превышающую Европейскую часть империи» [7]. Тем более, в конце
XIX – начале XX вв. начался процесс постепенного перемещения центра тяжести международных отношений, торговли с Атлантического океана на Дальний Восток в Тихий океан.
«Тихому океану предстоит превратиться в настоящий Средиземный океан, который станет
центром мировой торговли, богатства, власти, где главными противниками Европы будут
США, Япония»[8]. Российская империя, находясь на кратчайшем пути между Европой и
Азиатско-Тихоокеанским регионом, сделала попытку стать участником и связующим звеном
мощной трансконтинентальной кооперации мировых держав. Россия предложила европейским государствам проекты строительства ряда железных дорог и водных коммуникаций на
Евразийском континенте. Например, чтобы ускорить, удешевить внешнеторговые перевозки
как между европейскими государствами, так и между ними и их колониями намечалось создать широтные магистрали- Южно-Российскую (Черное море связывалось с водным путем
Дунай-Майн-Рейн-Марна-Сена); Средне-Российскую (Висла-Одер-Везер-Рейн); СевероРоссийскую (Балтийское море связывалось со шведской водной системой, соединяющей
Стокгольм с Готенбургом (Готский канал) [9]. Для улучшения торгового взаимодействия
между государствами Северной Европы и внешним рынком уникальную возможность давал
водораздел Уральского хребта. Если создать сплошные водные пути из бассейна реки Камы
к бассейнам рек Печоры и Вычегды и через посредство реки Чусовой с бассейном реки Оби,
то река Кама превратится из тупика в сплошной транзитный водный путь, связующий воды
Каспийского моря с водами Ледовитого океана и обширным Обским бассейном, обмывающим богатую, громадную территорию Западной Сибири» [10]. Проект соединения рек, текущих в Ледовитый океан с рекой Камой, позволил бы транзит через Урал товаров из портов
Индийского океана в порты Ледовитого. Грандиозный проект, намечавший экономически
выгодное взаимодействие по оси север- юг. Это и кратчайшее соединение Европы с Южной
Азией (порт Архангельск – порт Карачи) подобно пути из «варяг в греки». Данные реки давали новую жизнь, широкие возможности взаимовыгодного использования пространственного ресурса для выхода на внутренний российский и внешние рынки. Аналогичную роль
должны были сыграть трансконтинентальные железные дороги. Транссибирская железная
дорога, сданная в эксплуатацию в начале XX в., связывала порты Балтийского моря с Тихим
океаном. Великая Сибирская железная дорога открыла возможность для свободной циркуляции людей, товаров как с запада на восток, так и обратно. Проект Транскаспийской железной
дороги должен был соединять порты Черного моря с Индийским океаном, проходя через
Центральную Азию, Пакистан к порту Карачи или через Персию к Бендер-Аббасу. Другими
словами, дорога – посредник между Азией и Европой. М. Тафт, американский путешественник, дал высокую оценку экономической политике С. Ю. Витте: «Витте давно понял, что в
сухопутной империи, такой как Россия, железнодорожные локомотивы должны занять место
кораблей как пионеры национального развития. То, что Великобритания и Германия заработали пароходными маршрутами, Россия должна получить железнодорожными путями. Он
продемонстрировал, что континент может стать доступным как и любой океан. Он показал,
что реальная опора России не на море, но на многих параллельных линиях железных дорог,
пролегающих с научной точностью и стратегическими намерениями [11].
Таким образом, Российская империя в конце XIX – начале XX вв. на основе своего геоэкономического и геополитического преимущества пыталась построить сильную, самодостаточную экономику, которая была бы интегрирована с экономиками ведущих государств Европы. К сожалению, начавшаяся I мировая война, затем идеологическое противостояние с
Западом не позволили реализовать эти проекты и превратить Россию в полноценное европейское государство. Может быть, в будущем Российской Федерации удастся реализовать
пространственный ресурс, стать посредником между Европой и Азией.
Библиографический список
1. Ротфельд А. Д. Европа: процесс многосторонней безопасности // МЭи МО. 1996. № 1.
С. 51.
2. Геополитическое положение России представления и реальность / под ред. В. А. Колосова. М., 2000. С. 322–323.
3. Витте С. Ю. Воспоминания. М., 1960. С. 45.
4. Менделеев Д. И. Полное собрание сочинений. М., 1946. Т. ХХ. С. 38.
5. Лившиц Р. С. Размещение промышленности в дореволюционной России. М., 1955.
С. 199–200.
6. Грум-Гржимайло В. Е. Собрание трудов. М.; Л., 1940. С. 183.
7. Самоделкин Я. А. Геополитические факторы развития древесноугольной металлургии
на Урале в конце XIX – начале XX вв. // Четвертые Татищевские чтения : тезисы докладов и
сообщений. Екатеринбург, 2002. С. 295.
8. Новиков Д. Е. Русские либералы о дальневосточном регионе после русско-японской
войны 1904–1905 гг. // Восток. 1998. № 5. С. 22.
9. Беляков А. А. Внутренние водные пути России в правительственной политике конца
XIX – начала XX вв. // Отечественная история. 1995. № 2. С. 160.
10. Озеров И. X. Горные заводы Урала. М., 1910. С. 130.
11. Taft М. Strange Siberia. Along the Trans-Siberian railway. New-York, 1911. P. 62.