Георгиевский трактат 27.03.13

27.03.13
Эксперты МГИМО: Вадим Муханов, к.ист.н. , Михаил Волхонский, к.ист.н.
Георгиевский трактат
Эксперты-кавказоведы об истории присоединения Грузии к России, ключевым этапом
которого явился Георгиевский трактат 1783 года.
Автор и ведущий — Олег Кулинич
Гости в студии:
Муханов Вадим Михайлович — кавказовед, ст. научный сотрудник Центра кавказских
исследований МГИМО МИД РФ;
Волхонский Михаил Алексеевич — кавказовед, ст. научный сотрудник Центра
кавказских исследований МГИМО МИД РФ;
Новиков Владимир Владимирович — ст. научный сотрудник Института социальнополитических исследований стран Каспийско-Черноморского региона
Слушать аудио
Олег Кулинич: Сегодня мы обсуждаем очень интересную тему, которая фактически стала
эпохальной для России и Грузии. Георгиевский трактат лег в основу долгих и плодотворных
отношений наших стран. Что было тогда, что стало сегодня, какие вехи из прошлого
мы запомнили, — об этом мы сегодня будем говорить с нашими гостями — экспертамикавказоведами.
После падения Константинополя в 1453 году Грузия оказалась отрезана от всего
христианского мира, а несколько позже фактически поделена между Турцией и Ираном,
и выживала, лавируя между этими двумя государствами. Ей удавалось добиваться
приемлемого, а иногда даже привилегированного положения в составе этих государств,
но религиозный барьер был непреодолимым препятствием для окончательной интеграции.
В это время постепенно сформировалась надежда на помощь России. Первые попытки
сближения имели место ещё в XVII веке, но без серьёзных последствий. Тем не менее, с 1586
года русские цари титуловались «государем Иверской земли и грузинских царей». Первая
реальная попытка долговременного союза с Россией произошла в эпоху Петра I. Вот с этой
эпохи мы начнем наш разговор.
Итак, наши гости — Вадим Муханов — кавказовед, старший научный сотрудник Центра
кавказских исследований МГИМО МИД РФ, Михаил Волконский — кавказовед, старший
научный сотрудник этого еж центра, и Владимир Новиков — старший научный сотрудник
Института социально-политических исследований стран Каспийско-Черноморского региона.
На самом деле попытки сближения начались намного раньше, фактически за три столетия
до подписания Георгиевского трактата. Давайте немножечко углубимся в историю,
посмотрим предпосылки.
Итак, 1453 год, Грузия между Турцией и Ираном. Начинаются попытки посмотреть на Россию
1/4
как на защитника. Так ли это?
Михаил Волконский: Совершенно верно. Самое интересное, что грузинские правители очень
внимательно следили за тем, что происходило на Руси, в Московском государстве, поскольку
первые дипломатические отношение относятся к 1491 году, когда посольство Кахетинского
царя прибыло в Москву и установило дипломатические отношения с Иваном Третьим. Но это
было первое знакомство. Никаких последствий оно не имело. Реально Россия появляется
на Кавказе уже после завоевания Казанского и Астраханского ханств. Иван Грозный взял
в 1556 году Астрахань, Россия укрепляется на Нижнем Поволжье и вперед выдвигается
русский форпост город Терке. По просьбе кабардинских князей в 1588 году появляется
русская крепость в Предкавказье. С этого времени можно говорить об установлении тесных
отношений с грузинскими правителями.
Олег Кулинич: 1722 год. Царь Вахтанг Кахетинский очень рассчитывал на помощь Петра
в войне с Персией, но Петр в самый последний момент решил этот поход не предпринимать,
что послужило достаточно серьезным наказанием за опрометчивость такого решения
со стороны Вахтанга.
Михаил Волхонский: Это очень острая тема, поскольку в современной грузинской
историографии прямо ставится в вину царю Петру, что он предал Вахтанга Шестого. На самом
деле, не совсем так. Действительно, когда Петр Первый планировал свой каспийский поход,
он установил контакты с Вахтангом. Петр договорился о совместном выступлении. Для
Вахтанга это было трудное решение, поскольку он являлся официальным вассалом иранского
шаха. Вахтанг выдвинул свои войска в район Гянджи и ждал около двух месяцев Петра.
Но между Вахтангом и Петром была территория, на которой правители были враждебно
настроены и к Вахтангу, и к Петру. Связь была нарушена. Из-за этого действия были плохо
скоординированы. Вахтанг не дождался Петра.
В это время на арену выступили турки, которые планировали захватить Картли, им это
удалось. Вахтанг Шестой пошел на соглашение с турками, но при этом он просил у Петра
военной помощи. Петр отправил крупный отряд драгун. Но когда Петр получил сведения
о том, что турки уже вошли в Тифлис, он отозвал отряд обратно. Ввязываться в войну
с Турцией в планы Петра не входило. Вахтанг потерял свой престол, Картли была
оккупирована турками.
Олег Кулинич: Каковы же были предпосылки Георгиевского трактата?
Михаил Волхонский: С уходом Вахтанга Шестого в Россию Картлийское царство опустело.
Через некоторое время возникла борьба между Ираном и Турцией, иранский шах выбивает
турецкие войска из Картли и отдает царство под главенство кахетинской ветви Багратидов
Теймуразу Второму. Теймураз становится Картлийским царем, его сын Ираклий —
Кахетинским. Они сумели объединить эти два царства, наладить отношения с иранскими
шахами и получить автономию, определенную степень независимости. Но при этом они
понимали шаткость своего положения. Единственный союзник, который мог оказать помощь,
с их точки зрения, это Россия. И поэтому в 1758 году Теймураз Второй отправляется
в Петербург. Переговоры не дошли до конца, Теймураз в Петербурге скончался. Снова
переговоры возобновляются во время Русско-Турецкой войны в 1768 году. Здесь русское
правительство увидело возможность нанести удар в спину Турецкой империи через Грузию.
С этого момента и начинается прямая история заключения Георгиевского трактата.
Вадим Муханов: Действительно, когда началась первая Русско-Турецкая война времен
Екатерины, впервые на территорию Грузии вошел русский военный контингент, которым
командовал генерал Тотлебен. Россия не просто пришла на Кавказ, она пришла и в качестве
своеобразного объединителя, потому что она предлагала объединиться различным
грузинским царям, и на период войны это удалось. В.1774 году был заключен Кучук
2/4
Кайнарджийский договор, по которому закреплено присутствие России на Кавказе. После
чего и начались активные переговоры Тифлиса с Петербургом.
Олег Кулинич: В чем была суть Георгиевского трактата? Что получила Грузия, что получила
Россия?
Вадим Муханов: Подошли обе стороны в различных весовых категориях. Это была общая
политика России против Турции — присоединение Крыма, Кубани стоят в этом же ряду.
СПРАВКА: Гео́ргиевский трактат 1783 года -договор о покровительстве и верховной власти
Российской империи с объединённым грузинским царством Картли-Кахети (иначе КартлийскоКахетинским царством, Восточная Грузия) о переходе Грузии под протекторат России.
Заключён 24 июля (4 августа) 1783 года в крепости Георгиевск (Северный Кавказ).
Михаил Волхонский: Стоит сказать, что хотела российская сторона от этого трактата. Вопрос
этот, на мой взгляд, не достаточно изучен. Россия хотела создать в лице не только Грузии,
но и других государственных образований Закавказья некий барьер, который бы оградил
ее от Ирана и Турции. Согласно трактату, Россия обязалась ввести в Закавказье два
батальона егерей, пехоты с определенным количеством артиллерии. Для Ираклия договор
был полезен именно военной помощью. Все другие артикулы, конечно же, важны, они
определяли правовые рамки, в качестве кого входила Картли-Кахети под протекторат России,
то есть охрану прежде всего от внешних врагов. Россия хотела получить безопасность своей
южной границы, Ираклий хотел получить помощь военную и финансовую для возврата
грузинских территорий. Конечно, Георгиевский трактат являлся очень важной вехой,
но он не совсем был рабочим. Стороны просчитались. Введение русских войск в Грузию
поставило Ираклия в очень неловкое положение. Он оказался неожиданно перед лицом
закавказских правителей и лезгинов. Они увидели опасность в том, что Ираклий усиливается.
На момент начала Русско-Турецкой войны и ее окончания в 1791 году договор перестал
работать.
Олег Кулинич: Еще были какие-то плюсы от этого трактата и для грузинской элиты, для
российских купеческих сословий? Давайте о мирной составляющей.
Владимир Новиков: Ираклий Второй смотрел на Россию очень холодно и прагматично.
Он хотел вернуть некие потерянные Грузией территории и развить свою экспансию как
на территорию нынешнего Северного Кавказа, так и на юг. Ираклий через систему мамлюков
он имел связи на территории Османской империи, и это было неким ресурсом, который
он мог бы передать в распоряжение Российской империи. Говорить о том, что Георгиевский
трактат был выгоден только России, нельзя. Более того, грузинская элита очень
специфически на это смотрела. И союз с Российской империей для нее был не окончательным.
Олег Кулинич: Какие были последствия трактата?
Вадим Муханов: Значительная часть элиты все же была заинтересована в сближении
с Россией. Самый яркий пример — это руководители Грузинского посольства князь
Чавчавадзе. Если мы посмотрим на последующие поколения.
Владимир Новиков: А заговор 1832 года, где Чавчавадзе сыграли…
Вадим Муханов: Там участвовали много представителей грузинской элиты, это не говорит
о том, что они все были жестко настроены против России. Что касается 18-го века, Петербург
был для них одним из наиболее интересных путей выхода из сложившейся ситуации. Потому
что все смотрели на перспективу, где будут жить их дети и внуки. Среди посттрактатных
событий самое важное — Вторая Русско-Турецкая война 1787–1791 годов.
3/4
Олег Кулинич: Хотелось бы подвести некоторые итоги и поговорить об историческом
значении трактата. Сейчас грузинские историки переписывают заново историю и пытаются
ее трактовать в силу своих политических амбиций. Но история — точная наука. Некий ответ
историков-кавказоведов политикам.
Владимир Новиков: Я хотел бы процитировать грузинского писателя Константина
Гамсахурдиа, который в открытом письме Ленину в 1921 году сказал о присоединении КартлиКахетинского царства: «И прогнившая феодальная система грузинского государства пала под
воздействием полуевропейской, опрусаченной машины Российской империи».
Вадим Муханов: Очень трудно историкам дискутировать на равных с политиками.
В современной Грузии ряд историков сделали новые интерпретации событий 200-летней
давности, и это, конечно же, мешает нормализации двусторонних отношений. Когда
вы живете в Грузии и вам каждый твердят, что за хребтом находится злой северный сосед,
который он воевал с вами и 100, и 200 лет назад, то, конечно, это влияет. На мой взгляд,
улучшение двусторонних отношений, о котором говорит сейчас новая политическая элита
в Грузии, необходимо начинать с вычищения исторического прошлого.
Михаил Волхонский: Мне хотелось бы немножко выступить в защиту грузинских историков
в плане понимания, почему так произошло. Мне кажется, что в советской историографии
преподносилось в слишком мажорных тонах, что все было хорошо, замалчивались тени этих
отношений. Современная грузинская историография просто попыталась ответить. Это как
маятник, он качнулся в одну сторону, в другую сторону, а нужно искать некую золотую
середину. Для этого нужен диалог.
Олег КУЛИНИЧ
Точка зрения авторов, комментарии которых публикуются в рубрике
«Говорят эксперты МГИМО», может не совпадать с мнением редакции портала.
Источник: РГРК «Голос России»
Постоянный адрес материала: http://www.mgimo.ru/news/experts/document236662.phtml
4/4
Powered by TCPDF (www.tcpdf.org)