Борьба Англии и Франции против присоединения Армении к
реклама
Ш Ш Ш Ш ОТ® ч-ьзпма-зпъъъьр^ ИЗВЕСТИЯ АКАДЕМИИ НАУК ^шошгш1|ш1)шС с^ттр^ббЬг № 3, 1953 зьп.ьмич-м1 АРМЯНСКОЙ ССР Общественные науки А. Р. Иоаннисян Борьба Англии и Франции против присоединения Армении к России* Присоединение Армении к России явилось поворотным пунктом в истории армянского народа и сыграло величайшую прогрессивную роль в его исторических судьбах. Оно избавило армянский народ от жестокого, варварского ига отсталой восточной деспотии, ига, которое не только препятствовало экономическому и духовному развитию армянского народа, но и угрожало его физическому существованию. Присоединение к России навеки связало судьбу армянского народа с судьбой великого русского народа, с его передовой культурой, с его революционными движениями, создало в дальнейшем предпосылки для социального и национального освобояедения армянского народа в результате Великой Октябрьской социалистической революции. Присоединение Армении к России было достигнуто в упорной борьбе, длившейся в течение нескольких десятилетий. Борьба эта, которую вели русская дипломатия и русская армия, при непосредственном активном участии самого армянского народа, была направлена не только против шахского Ирана. Она велась одновременно и против заклятых врагов армянского народа и других народов Закавказья—французских и английских колонизаторов, пытавшихся всеми средствами и способами предотвратить присоединение к России Армении, как и Грузии и Азербайджана. Политику эту Англия и Франция последовательно проводили в течение всего XVIII века. Однако особенно активные формы эта политика приняла 'В конце XVIII—начале XIX столетия, после начала русских походов в Закавказье. В течение всего XVIII столетия французская дипломатия предпринимала неоднократные попытки установить политические сношения с Ираном и стремилась активно противодействовать усилению русского влияния на Востоке. Накануне французской буржуазной революции французский агент граф Ферьер-Совбеф, прибывший в Иран в 1784 г., пытался добиться заключения франко-турецко-иранского' союза, направленного против России, и сыграл активную роль в деле срыва намечавшегося русскоиранского соглашения, предусматривавшего присоединение к России закавказских областей. После революции новая буржуазная Франция еще более усиливает * Доклад, прочитанный 12 марта 1953 г. на научной сессии Академии наук Арм. ССР, п о с в я щ е н н о й 125-летию п р и с о е д и н е н и я Армении к России. йЬчЫ^шфр 3-4 политическую и экономическую экспансию на Востоке. В 1796 г. в Иран были отправлены два французских политических агента—Оливье и Брюгьер, которые прибыли в Тегеран в июле 1796 г., в момент, когда в ответ на нашествие Ага-Мухамед-хана на Грузию русские войска, под командованием Зубова, вступили в Закавказье и, овладев в мае Дербентом, продолжали победоносно продвигаться вперед. Прибыв в Тегеран в разгар этих событий, Оливье и Брюгьер развили там активную деятельность. Они вступили в переговоры с иранским визирем Хаджи-Ибрагимом. Переводчик, присутствовавший при этих переговорах, а затем вернувшийся в Константинополь, сообщил русскому послу в Турции Кочубею, что французские эмиссары говорили визирю «о победах и могуществе Франции и приглашали к продолжению войны против России, внушая, что не только Швеция и Дания, две могущие державы, расположены сделать диверсию в пользу персиан, но что и Порта в виды их вступить наклонна, так, как и Франция заботы России умножить». И другие имеющиеся в нашем распоряжении данные также свидетельствуют, что французские представители стремились добиться военного союза между Ираном и Турцией, обещая одновременно содействие в борьбе против России как самой Франции, так и Швеции и Дании. Они всячески пытались внушить иранским правящим кругам мысль о необходимости направить против русских все военные силы Ирана, удалить русских из Закавказья и вновь захватить Грузию. Для осуществления своих целей французская дипломатия не гнушалась, как видим, использовать кровавого повелителя Ирана, только что подвергшего Тбилиси разгрому, напоминавшему по своей жестокости и варварству чудовищные злодеяния Чингиз-хана и Тамерлана. Именно его и побуждала Франция вновь предпринять со своими ордами нашествие на Закавказье для порабощения закавказских народов. Деятельность французской дипломатии в Иране в момент первого русского похода в Закавказье была, следовательно, глубоко враждебной не только интересам России, но и интересам закавказских народов, для которых присоединение к России означало или (как для армян) освобождение от невыносимого иранского ига, или же (как для пр.узин и азербайджанцев) единственную возможность предотвратить восстановление этого ига. Аналогичный характер носила с самого начала русских походов в Закавказье и деятельность английской дипломатии в Иране. Несмотря на ожесточенную борьбу с Францией в конце XVIII—начале XIX века, борьбу, которая находила свое яркое проявление и на Ближнем Востоке, Англия также стремилась, прежде всего, предотвратить присоединение Закавказья к России и подчинить Иран, включая и его закавказские владения, своему экономическому и политическому господству. Миссия Оливье и Брюгьера, французская экспедиция в Египет, сношения Наполеона с индийскими князьями, овязанными в свою очередь с Афганистаном, внушали большую тревогу английским властям в Индии. В 1800 г, в Иран прибыл посланный генерал-губернатором Индии английский посол капитан Джон Малькольм. Посольство Малькольма, как отмечает Маркс, стоило бешеных денег, так как он покупал все «от шаха д о погонщика верблюдов» 1 . Щедро расточавшему золото Малькольму удалось в январе 1801 г. заключить с Ираном два договора—(политический и торговый. Договоры, заключенные Малькольмом, превращали Иран в вассального «союзника» Англии и предоставляли англичанам самые широкие политические и экономические привилегии. В литературе принято считать, что англо-иранский союз 1801 г. был направлен исключительно против Франции. Это мнение, однако, никак нельзя признать справедливым. Англо-иранский союз был заключен в момент, когда русские войска уже находились в Грузии, и за несколько недель до окончательною присоединения Грузии к России. Возможность присоединения всего Закавказья к России была к тому времени уже вполне реальной. А ведь английская дипломатия еще в XVIII столетии вела, не менее рьяно чем французская, упорную борьбу проггив установления русской власти на Кавказе и выступала против стремления закавкгзских народов присоединиться к России. Англо-иранский союз 1801 г., предусматривавший оказание широкой военной «помощи» Ирану, был направлен, таким образом, не только против Франции, но и против России. В то же время аншийские колонизаторы стремились сами утвердиться в Закавказье и в прикаспийских областях. Это видно из донесений русского консула в Иране Скибиневского, который, получив сведения о секретных переговорах Малькольма с новым иранским шахом Фат-Али, сообщал, что англичане добивались права не только вести торговлю на Каспийском море, но и строить там корабли. Более того, они хотели захватить в свои руки и монополизировать всю торговлю шелком прикаспийских областей. Все имеющиеся в нашем раопоря1жении данные свидетельствуют, что англо-иранский договор 1801 г. сыграл основную и решающую роль в провоцировании русеко-иранакой войны 1804 —1813' гг. Война эта, гопреки распространенному мнению, явилась результатом иранской агрессии, предпринятой с целью изгнания русских из Грузии. Начиная агрессивную войну против России, иранские правящие круги возлагали большие упования и надежды на заключенный с англичанами союзный договор. Вряд ли планы завоевания Грузии и изгнания русских за Кавказский хребет могли казаться шалу и его окружению столь .реальными, если бы не надежда н.а помощь и поддержку со стороны англичан. Договор Малькольма сышрал, таким образом, первостепенную роль в развязывании иранской агрессии в Закавказье. В 1804 г., сразу после начала русско-иранской войны, в Иран прибыл представитель Ост-Индской компании Манести, который договорился о поставках вооружения для иранской армии. В исторической литературе дело обычно изображается таким образом, что англичане стали оказы1 К. М а р к с . 1947, стр. 105. Хронологические выписки по истории Индии, Госполитиздат, вать военную помощь Ирану лишь с 1809 г., когда Россия, будучи после Тильзитского мира союзницей Франции, находилась с Англией в состоянии войны. Этот прочно укоренившийся взгляд, лущенный в оборот английской буржуазной историографией, совершенно не соответствует, однако, исторической действительности. На самом деле уже с самого начала русско-иранской войны англичане оказывали военную помощь Ирану, несмотря на то, что Англия являлась в то время союзницей России. Совершенно точные сведения на этот счет содержатся, например, в докладной записке, представленной в 1807 г. канцлеру Румянцеву русским .консулом в Трапезунде Рубо-де-Понтеве. В этой докладной записке, посвященной английской (политике на Востоке, Рубо-де-Понтеве, располагавший, как видно из всей его корреспонденции, весьма ценной и достоверной информацией об Иране, писал: «Моим долгом является также не скрыть от вашего превосходительства, что английская Компания поставляла артиллерию Персии в то самое время, когда она (Англия—А. И.) была, казалось, столь тесно связана с нами. Она, несомненно, будет по этому поводу оправдываться тем, что это были лишь коммерческие оперздюй, которые делались без ее ведома; никто, однако, не может заниматься в Индии подобными коммерческими операциями и продавать вооружение, кроме английской Компании, которая на деле является составной частью английского правительства». К тому времени, однако, победы Франции в Европе и необычайный рост ее могущества побудили иранские правящие круги, в целях более успешного ведения войны против России, пойти на сближение с этой державой. Наполеон, в свою очередь стремившийся нанести удар России на Востоке, уже с 1802 г. предпринимал неоднократные попытки возобновить сношения с Ираном, обещая оказать самую широкую военную помощь и даже прислать французские войска для борьбы против русских. В мае 1807 г. в замке Финкенштейн был подписан союзный договор между Францией и Ираном. По этому договору Наполеон гарантировал Ирану неприкосновенность его территории, признавал Грузию «законно принадлежащей» шаху и брал на себя обязательство приложить все усилия, «чтобы принудить Россию эвакуировать Грузию и персидскую террьторию», т. е. все Закавказье. В Иран была отправлена большая французская миссия во главе с /дним из адъютантов Наполеона—генералом Гарданом. В состав этой миссии, наряду с дипломатами, драгоманами и обслуживающим персоналом, входили и многочисленные офицеры различных родов войск. Ленин называет поэтому посольство Гардана военной миссией. В конспекте книги Иегера «Персия и персидский вопрос» он пишет: «1807. Военная миссия Наполеона I в Персии (70 офицеров и пр. с генералом Гардан)»1. Миссия Гардана прибыла в Тегеран уже после заключения Тильзитского договора, по которому Россия и Франция из врагов превратились в союзников. Это, однако, не оказало существенного влияния на деятель1 „Ленинский сборник", XXIX, стр. 351. ность миссии в Иране. Французские офицеры-разведчики развернули широкую шпионскую работу на севере Ирана, в Закавказье и прикаспийских провинциях. Они изучили, в частности, все маршруты и населенные пункты Азербайджана и Армении. Группа французских военных, во главе с капитанами Вердье и Лами, занялась обучением в Тавризе войск иранского престолонаследника Аббас-Мирзы, т. е. тех войск, которые предназначались для военных действий против русских. Под руководством артиллерийского офицера Фавье в Исфагане была организована мастерская для литья пушек. Изготовленные орудия переправлялись в Тавриз войскам того же Аббас-Мирзы. Гардан, кроме того, подписал конвекцию о поставке иранской армии 20.000 ружей, которые должны были быть доставлены морским путем в один из портов Персидского залива. Ко времени прибытия в Иран миссии Гардана под русским владычеством находились уже почти все закавказские ханства, за исключением ханств Ереванского и Нахичеванского. Русское правительство рассчитывало закончить войну и добиться присоединения этих ханств к России без дальнейших военных действий, путем мирных переговоров. Все данные говорят за то, что Иран, истощенный .войной, пошел бы в то время на мир с Россией, если бы не вмешательство и подстрекательство со стороны французов. В марте 1808 г. в Иран прибыл русский представитель—полковник Вреде, вручивший иранскому правительству официальное предложение заключить мирный договор с установлением русско-иранской границы по рекам Куре, Араксу и Ариачаю, т. е. с включением в территорию Российской империи не только всего Северного Азербайджана, но и Восточной Армении. Однако Гардан не только не поддержал русские требования, •а, наоборот, предложил заключить лишь перемирие, с тем, чтобы мирные переговоры были перенесены в Париж и велись там при посредничестве Наполеона, решение которого должно было быть обязательным для обеих сторон. Цель этого предложения, как видно из документов самого Гардана, заключалась в том, чтобы заставить Россию отказаться от своих требований, в частности, от присоединения ханств. Ереванского и Нахичеванского. Предложение о французском посредничестве было сразу же по достоинству оценено в Петербурге, как недопустимое вмешательство Франции в сферу непосредственных интересов России, и было решительно отклонено русским правительством. После неудачи мирных переговоров русские войска в конце сентября возобновили военные действия. Уже 30 сентября они овладели Эчмиадзином, а в начале октября подошли к Еревану и блокировали ереванскую крепость Поход русских войск и их военные успехи вызвали в иранских правящих кругах настоящую панику. Однако французский посол всячески подбадривал шаха и его министров и поощрял их к сопротивлению. В своем докладе, представленном французскому министру иностранных дел Шампаньи, французский посол следующим образом характеризовал свою роль в эти решающие дни: «Я постоянно советовал персам защищать Эрнвань до последней возможности». В то же время Гардан отправил к командующему русскими войсками Гудовичу своего секретаря Лажара, который от его имени передал русскому главнокомандующему ультимативное требование немедленно снять осаду Еревана и удалиться с русскими войсками с территории Ереванского ханства, угрожая, в противном случае, серьезными осложнениями в отношениях между Францией и Россией. Одновременно с этим дипломатическим демаршем французский посол принял все меры для оказания непосредственной военной помощи иранским войскам. Как раз накануне возобновления военных действий французские офицеры во главе с Вердье вновь посетили Ереван для руководства работами по дальнейшему укреплению ереванской крепости, к чему было лриступлено еще весной. Правда, после начала военных действий Гардан счел необходимым формально запретить французским офицерам принимать участие в военных операциях. Но одновременно он разрешил им остаться при иранских войсках в качестве «гостей». Имеющиеся же в нашем распоряжении данные свидетельствуют, что эти своеобразные «гости» отнюдь не играли роль пассивных наблюдателей. В момент, когда русская армия находилась уже в окрестностях города, капитан Лами вновь отправился в Ереван. А о том, что делал Ламя, находясь в Ереване в разгаре военных действий, когда русские войска овладели уже Эчмиадзином, мы знаем из показаний двух грузинских князей, Дондарова и Херхеуладзе, бежавших в ночь на первое октября из иранского лагеря и сообщивших следующее: «Эривань противу прежнего несравненно укреплена, а для лучшего распоряжения и укрепления оной находится там французский офицер... Вчерашний день (т. е. 30 сентября—А. И.) была проба крепостным орудиям». Осада Еревана закончилась, как известно, неудачей. После неудачного штурма ереванской крепости 17 ноября русские войска, ввиду приближения зимы и в связи с затруднениями с доставкой продовольствия, вынуждены были снять осаду и вернуться в Грузию. Неудача русских войск под Ереваном объяснялась следующими причинами. Вопреки расчетам русского командования, ереванская крепость оказалась укрепленной под руководством Вердье и Лами по всем правилам фортификационного искусства. Гудович в своих донесениях вынужден был констатировать, что «крепость эриванская укреплена по всем европейским правилам, имея две стены и впереди их ров и гласис», что «крепость эриванская чрезвычайно укреплена, имея гласис, а за ним две стены, снабженные артиллериею». Далее оказалось, что в крепости находилось «...до 2000 гарнизона, состоящего из регулярной пехоты, заведенной Аббас-Мирзой», т. е. войск, обученных французскими офицерами регулярному строю. Это подтверждается и сообщениями самого Гардана, отнюдь не скрывавшего в своих донесениях французскому министру иностранных дел, что в обороне Еревана принял участие батальон войск, «недавно обученных по-европейски». Более того, Гардан откровенно хвалился, что удачной обороной Еревана персы «немало обязаны советам» Лами. Обученные французскими офицерами иранские войска применили при обороне крепости совершенно новую для них военную технику и тактику, что явилось полной неожиданностью для русского командования. По этому поводу Гудович сообщал: «Во рву поставлены были пушки и дейстзовгли картечью, чего прежде никогда персиане не делали, также были фугасы и бомбы с подведенными штапенами». Все это и предопределило неудачу русской армии, несмотря на стойкость и храбрость, проявленные русскими солдатами и офицерами. Гудович выступил в поход на Ереван со своими немногонисленными войсками в ргсчете преодолеть лишь то сопротивление, какое до этого обычно оказывали иранские войска. На деле же ему пришлось осаждать хорошо укрепленную и обороняемую по всем правилам крепость, не имея в своем распоряжении даже осадной артиллерии и располагая только полевыми орудиями и двумя мортирами. Благодаря французской дипломатической и военной помощи Ирану России не удалось в 1808 г. присоединить Ереванское и Нахичеванское ханства. Таким образом, .благодаря французскому вмешательству основная часть Восточной Армении еще на многие годы осталась под иранским владычеством. Вследствие этого армянский народ обречен был еще в течение 19 лет терпеть невыносимое иранское иго, что стоило ему много новой крови и тяжелых жертв. С 1809 г. в Иране вновь возобладает влияние Англии. Следует отметить, что английской дипломатии удалось добиться перевеса над французами лишь в результате повторных заверений, что Англия сможет оказать Ирану еще более широкую и эффективную военную помощь против России, чем Франция. Английский посол Харфорд Джонс, сразу же по прибытии на территорию Ирана, заявил от имени английского правительства, что он «...охотно берется гарантировать Персии такое содействие в ее теперешней войне с Россией, какое она (Персия—А. И.) может пожелать». В марте 1809 г. Джонс подписал в Тегеране «предварительный» англо-иранский договор. Согласно этому договору Англия должна была выплачивать ежегодную субсидию для финансирования войны против России, а также поставлять необходимое вооружение и предоставить военных инструкторов для обучения' иранской армии. Характерно, что договор предусматривал оказание Англией военной помощи Ирану даже в случае заключения мира между Англией и Россией. Во исполнение этого договора Англия начала выплачивать Ирану большую денежную субсидию в размере сперва 160.000 туманов, а затем и 200.000 туманов в год. Необходимо отметить, что Джонс ревностно следил, чтобы субсидия эта целиком и полностью расходовалась на финансирование войны против русских. С 1810 г. возобновляются в самых широких масштабах поставки вооружения в Иран. Первую партию оружия, в том числе 7.000 ружей и 12 орудий, привез из Индии летом этого года Малькольм, вновь прибывший с особой военной миссией. С ним лриехали я многочисленные английские офицеры, во главе с лейтенантом Линдсеем и каштаном Кристи, которые обосновались в Иране и продолжили начатую французами работу по формированию и обучению иранских регулярных войсковых частей. В дальнейшем «поставки вооружения >в Иран продолжались во все более широких масштабах. Все новые и новые английские корабли с оружием и боеприпасами прибывали в Персидский залив, в портах .которого подчас находилось одновременно д о 17 английских судов. Кроме того, английскими офицерами было налажено производство пушек на месте, 2 Тавриэе. Английские офицеры не только обучали иранские войска, реорганизовали иранскую армию, руководили строительством укреплений, но и принимали непосредственное участие в военных действиях, командовали иранскими воинскими частями и даже руководили отдельными сражениями. Линдсей и Кристи разрабатывали все планы военных операций, причем Кристи, по свидетельству самих англичан, играл фактически роль военного министра Ирана. Английские разведчики проявляли особую .активность вблизи русских границ—в прикаспийских областях, где они производили обмеры и томографические съемки, а также на территории Армении. В частности, в Ереване находились войска сарбазов под командованием английских офицеров; туда была доставлена и английская артиллерия. Английские офицеры руководили работами по дальнейшему укреплению ереванской крепости. Английская военная помощь Ирану и непосредственное участие англичан в военных действиях против русских войск не прекратились и после вторжения Наполеона в Россию в 1812 году, несмотря на то, что Англия поспешила в июле этого года заключить мирный договор с Россией и вновь официально стала ее союзницей. Новый английский посол в Иране Аузли поступил подобно тому, как это сделал в свое время Гардан при аналогичных обстоятельствах. Он ограничился тем, что лишь формально предложил английским офицерам воздержаться от непосредственного участия в военных операциях; фактически же все осталось попрежнему. Французский агент Друвилль, находившийся в то время в Иране на службе у англичан, рассказывает по этому поводу следующие интересные подробности. Когда Аузли получил официальное уведомление о ратификации союзного договора между Англией и Россией, к нему явились Линдсей и Кристи и спросили, .как им поступить -при сложившихся обстоятельствах и выступить ли им с войсками Аббас-Мирзы, которые как раз должны были двинуться к Араксу? Аузли закрыл себе глаза рукою и сказал, что он ничего не видит и поэтому они должны действовать по своему усмотрению. Линдсей и Кристи, разумеется, сразу же поняли этот черезчур прозрачный намек. Они, вместе с другими английскими офицерами, продолжали и в дальнейшем руководить военными операциями против русских и приняли самое активное участие в большом сражении при Асландузе в октябре 1812 г., закончившимся, однако, блестящей победой русски* войск. Нужно прямо сказать, что участие англичан в русско-иранской войне приняло в 1810—1812 гг. такие масштабы, что речь в сущности шла уже ке о военной помощи .и содействии англичан иранцам, а о ведении англичанами войны против русских на Кавказе с использованием иранских войск. В войне этой англичане широко использовали также тех кавказских феодалов, которые во главе с грузинским царевичем Александром боролись против России. Английское золото лилось широкой рекою для организации и поддержки реакционных мятежей и восстаний в русском тылу. Для создания еще более широкого фронта против русских на ВоЬтоке и, 1 частности, на Кавказе английская дипломатия добилась в конце 1810 г. военного союза Турции и Ирана против России. Одновременно английские послы—сперва Джонс, а затем Аузли— принимали все меры, чтобы не допустить заключения мира между Ираном и Россией. Еще весной 1810 г. в Аскаране начались мирные переговоры между главнокомандующим на Кавказе генералом Тормасовым и визирем Аббас-Мирзы Мирза-Боэургом. Сперва переговоры развивались успешно, и было уже почти достигнуто соглашение о перемирии. Однако все вскоре изменилось благодаря вмешательству Джонса. «Причины же сего охлаждения в персидском правительстве к доброму согласию,— писал в своем донесении Тормасов,—произошло, как я после о том узнал наверное, от напряженных действий аглицкого в Персии министра Гарфорт Джонеса, который приложил все усилия не допустить персиан к заключению перемирия чрез золото, щедрою рукою рассыпанное при тейранском кабинете, так же чрез вредные для нас внушения персидскому министерству о подкреплении их Англиею противу российских войск и о выгодах, какие ныне предлежат Персии к возвращению назад потерянных ими провинций во время войны с Россией, лредставиз им, что они имеют теперь пушки из Англии, им привезенные, и образованные войска в большей силе». Та же история повторилась и в 1811 и в 1812 гг., во время дальнейших попыток мирных переговоров между Россией и Ираном. Правда, после начала Отечественной войны и заключения англо-русского союза Аузли, по поручению английского правительства, лицемерно заявил о овоем намерении выступить посредником между обоими государствами. Однако все английское «посредничество» в 1812—1813 гг. свелось к стремлению затормозить и усложнить мирные переговоры, оказать самое грубое дипломатическое давление на Россию, шантажировать русскую дипломатию и поддержать домогательства иранских правящих кругов. Если, в конечном итоге, несмотря на все английские интриги, России удалось в октябре 1813 г. заключить в Гюлистане мирный договор с Ираном, то произошло это лишь в результате ряда блестящих побед русских войск, вынудивших иранские правящие круги пойти на мир. Гюлистанский мирный договор был несомненно победоносным миром для России. Несмотря на французскую и английскую военную помощь, Ирану не удалось отторгнуть от России присоединившиеся к ней азербайджанские ханства, а также Грузию. Нельзя, однако, забывать, что, с другой стороны, России, несмотря на многие годы упорной борьбы, так и не удалось добиться своей основной цели, которую русская дипломатия открыто ставила с самого начала войны, а именно присоединения Восточной Армении и установления русско-иранской границы по Аракюу. Нет никакого сомнения, что эта цель была бы достигнута, если бы не прямое вмешательство в русско-иранскую войну французов и англичан. Лишь прямое участие англичан в войне на стороне Ирана и их активное дипломатическое вмешательство и привели к тому, что Россия вынуждена была, в конечном итоге, пойти на мир без присоединения ханств Ереванского и Накцчевэнского. Таким образом, лишь с помощью английских колонизаторов шахскому Ирану удалось в те годы сохранить свою кровавую власть над Арменией и частью Азербайджана. Чтобы правильно понять и оценить историческую ситуацию того времени, необходимо хорошо уяснить следующее. Английские колонизаторы столь активно вмешивались в иранские дела не только для того, чтобы предотвратить усиление России на Востоке и, в частности, не допустить присоединение Армении к России. Они одновременно стремились сами установить свое колониальное господство на всем Ближнем Востоке, в том числе и на Кавказе. Уже к концу русско-иранской войны 1804— 1813 гг. им удалось глубоко внедриться в Иран и установить там евре политическое и экономическое преобладание. Ставя себе целью подчинить экономически и политически все иранское государство, они в то же время обращали особое внимание на Армению. Для уяснения планов английских колонизаторов в отношении армянского народа исключительный интерес представляют переговоры, .которые вел осенью 1809 г. в Тавризе Джонс с' Мирза-Бозургом. Во время этих переговоров был затронут и вопрос об армянах. Речь шла о следующем. С ведома и одобрения английского правительства должна была быть разработана особая хартия для армян, которая должна была быть гарантирована Англией и за соблюдением которой должен был наблюдать английский посол. Совершенно ясно, что осуществление этого проекта означало бы не что иное, как установление английского протектората над Арменией и прямое порабощение армянского народа английскими колонизаторами. Именно в свете этих планов и следует рассматривать неоднократно предпринимавшиеся английской дипломатией в эти годы попытки заигрывания с представителями армянских господствующих классов, в частности с Эчмиадзином. В 1811 г. Эчмиадаин посетил сам Джонс, где он пробыл три дня и вел переговоры с католикосом Ефремом. В дальнейшем Эчмиадзин неоднократно посещали другие английские дипломаты, в том числе брат нового английского посла Аузли, а также небезызвестный Джемс Мориер. Какой тактики придерживалась английская дипломатия в отношении Эчмиадзина и армянских господствующих классов, видно из секретного сообщения, пересланного 21 июня 1814 г. через архиепископа Нерсеса армянскому епархиальному начальнику в России архиепископу Ованесу и доведенного последним до сведения русского министерства иностранных дел. В этом сообщении говорилось, что английский лосол «по прибытии в Эчмиадзин оказал особое уважение святейшему патриарху нашему, одарив его слишком на три тысячи рублей, в числе коих наличными деньгами 1000 рублей». Подобные заигрывания английской дипломатии с Эчмиадзино'м преследовали явную цель использовать .армянское духовенство для того, чтобы с его помощью отдалить армянский народ от России и подчинить его политическому влиянию Англии. Таким образом, в начале XIX столетия армянский народ переживал одну из самых критических эпох своей истории. Благодаря вмешательству западноевропейских держав и, прежде всего, Англии, он не только продолжал оставаться под тяжелым иранским игом, но ему грозило одновременно и закабаление со стороны английских колонизаторов. Окончание русско-иранской войны отнюдь не привело к ослаблению английского влияния в Иране. Наоборот, влияние это еще более усилилось. В 1814 г. был заключен так называемый окончательный, т. е. постоянный, англо-иранский союзный договор, открыто направленный против России. Договор этот предусматривал «посредничество» Англии при окончательном определении русско-иранской границы и в случае новой войны между Россией и Ираном, а при неудаче этого посредничества, выплату Ирану, вплоть до окончания военных действий, ежегодной субсидии в 200.000 туманов. Договор 1814 г., следовательно, санкционировал и оформлял политическое преобладание Англии в Иране, провоцировал новые конфликты между Ираном и Россией и давал Англии официальный повод для постоянного вмешательства в дела Закавказья. Вся последующая деятельность английской дипломатии в Иране продолжала носить столь же агрессивный характер, враждебный России и интересам закавказских народов. В 1816 г. в Петербург прибыло персидское посольство, которое по подстрекательству и при самой активной поддержке английской дипломатии стало добиваться фактического пересмотра Гюлистанского договора и возвращения Ирану ряда азербайджанских территорий, присоединенных к России. Русское правительство вынуждено было даже в этой связи обратиться с протестом к Англии. Русский посол Ливен прочел английскому министру иностранных дел Кестльри письмо русского министра иностранных дел Нессельроде от 14 апреля 1816 г.; в письме содержалось требование, чтобы Англия не вмешивалась во 'взаимоотношения России с Ираном. Кестльри, однако, отказался обсуждать этот вопрос. В то же время экономическое и политическое закабаление Ираиа самой Англией принимало все более широкие размеры. В инструкции Александра I Ермолову от 29 августа 1816 г. так описывалось лолитиче- ское господство Англии в Иране: «Из всех европейских держав Англия паче всех других старалась как можно более сближаться с персидским правительством и при неослабном о том попечении посредством многих деятельных агентов, ею там употребленных, она успела усилить свое влияние до такой степени, что оно распространяется на все части внутреннего управления». В Иране продолжали оставаться и английские офицеры и военные, которые обучали иранские войска, руководили строительством укреплений и занимались шпионской и диверсионной деятельностью, направленной против России. Одним из основных центров их деятельности была территория Армении и, в частности, Ереван, где постоянно находилось много английских военных. Интересные сведения на этот счет мы находим, между прочим, и в путевых заметках Грибоедова, отправленного, как известно, в 1819 г. с дипломатической миссией в Иран. В письме С. Н. Бегичеву из Еревана от 4 февраля 1819 г. он сообщал следующее: «Тут же мы нашли английского указателя, не книжку, а человека. Во «все мешается, все указывает... он переводит альбионское строевое учение на фарсийский язык, который для этого довольно плохо знает; ему вверяют целый батальон, или меньше, по крайней мере он так говорит... Между тем он нам смерть надоедает; вот другой день не зн-аем как от него отделаться». В своей «Записке» о посольстве в Персии в 1817 г. Ермолов также подробно описывает широкую и разностороннюю деятельность английских военных агентов в Иране. Он указывает, в частности, на то, что англичане развернули в Иране антирусскую агитацию. Он отмечает также многочисленные факты засылки английских шпионов в Закавказье. Одним из них был, например, известный английский разведчик полковник Монтис, который накануне войны 1826 г. посетил джаро-белока некие вольные общества и стремился вызвать восстание джарцев в- тылу русских войск. Вся деятельность английской дипломатии и английской агентуры в Иране преследовала одну совершенно определенную цель: спровоцировать новую войну между Ираном и Россией. Цель эта, как известно, была достигнута. В июле 1826 г. войска Аббас-Мирзы внезапно вторглись на русскую территорию. Вторжение это было непосредственно спровоцировано англичанами. Именно англичане распространяли в Иране ложные слухи о междуцарствии и внутренних смутах в России с целью поощрить иранские правящие круги к этому агрессивному выступлению. Именно англичане и подстрекли высшее иранское духовенство издать 23 июня того года фетву о священной войне против России. Сами англичане неоднократно признавали, что шах и Аббас-Мирза никогда не решились бы на войну с Россией, если не англо-иранский договор 1814 г. и не надежда на английскую помощь. С самого начала войны английская пресса начала разнузданную кампанию против России. Влиятельнейшие английские государственные деятели, вроде Велингтона (обратившегося по этому поводу со специаль- ным письмом к министру иностранных дел Каннннгу), требовали самых решительных мер для оказания военной и дипломатической «помощи» Ирану. Английская дипломатия, несмотря на лицемерные заявления Каннинга, на деле стремилась оказать Ирану всяческую поддержку. На первых лорах, когда иранские войска продвигались вперед и сумели захватить ряд местностей и городов, в том числе даже Ганджу, английское правительство и не думало требовать прекращения начавшейся войны. Англичане надеялись тогда, что обученная и вооруженная ими иранская армия сумеет на самом деле вытеснить русских из Закавказья. Поэтому они отнюдь не были намерены содействовать прекращению войны. Когда же с осени 1826 г. иранские войска стали терпеть поражение и когда вскоре выяснилось, что русские не только в состоянии отбросить их, но и перейти в наступление и занять подвластные Ирану территории и, в первую очередь, территорию Армении, английская дипломатия внезапно преисполнилась миролюбием и вспомнила о своей роли «посредника». Когда произошел этот перелом в военных действиях, английское правительство стало принимать повторные попытки разными путями и разными способами выступить в роли «посредника» между Россией и Ираном, чтобы добиться немедленного прекращения военных действий, с тем, чтобы русские войска не вступили на территорию Армении и Южного Азербайджана. Таким образом и на этот раз Англия приняла все возможные меры для предотвращения присоединения Армении к России. Лишь твердая позиция русской дипломатии, не давшей себя запугать и решительно отвергшей непрошенное «посредничество» англичан, сорвала английские планы, а блестящие победы русских войск, взятие Еревана, а затем и Тавриза, принудили Иран заключить Туркманчайский мирный договор, по которому Армения, после столь упорной борьбы, длившейся в течение почти трех десятков лет, была, наконец, присоединена к России. В борьбе за присоединение Армении к России активнейшую роль сыграли армянские трудящиеся массы и, в первую очередь, армянское крестьянство. Известно, что армяне не только всячески помогали русским войскам, но и сами принимали непосредственное участие в военных действиях, организуя добровольческие отряды, действовавшие в составе русских войск, а также партизанские отряды, действовавшие в иранском тылу. Эта самоотверженная героическая борьба, которую вел армянский народ в течение долгих лет, была борьбой не только против иранских поработителей. В исторических условиях того времени она была одновременно и борьбой против французских и английских колонизаторов, стремившихся предотвратить присоединение Армении к России, подчинить ее, через посредство отсталого шахского Ирана, своему колониальному владычеству и поработить армянский народ. Столь же упорную и самоотверженную борьбу пропив происков французских и английских колонизаторов вели азербайджанский и грузинский народы. Французский посол Гардан вынужден был в своих докладных зглисках с озлоблением констатировать, что азербайджанские крестьяне предпочитают русскую власть деспотическому игу Персии и борются за присоединение к России. К аналогичным печальным для них выводам приходили и орудовавшие в Иране английские агенты, приложившие немало тщетных усилий, чтобы распространить свое влияние на азербайджанское население Закавказья. Азербайджанский народ героически сражался против руководимых английскими офицерами иранских полчищ, как это было, например, в Талыше, Карабахе и других местах. При помощи великого русского народа народы Закавказья навеки избавились от тяжелого, варварского иранского ига и от угрозы колониального порабощения со стороны англичан. Великая Октябрьская социалистическая революция, принесшая освобождение армянскому народу, как и другим народам бывшей Российской империи, превратила Армению в одну из равноправных республик могучего и непобедимого Советского Союза, а армянский народ—в одну из процветающих социалистических наций. В настоящее время, когда английские колонизаторы и их старшие партнеры и соперники—американские империалисты—пытаются использовать Турцию и Иран для своих агрессивных империалистических планов против Советского Союза, небесполезно вспомнить о той реакционной роли, которую они сыграли в исторических судьбах армянского народа. Характеризуя эту роль, освободитель армянского народа бессмертный Сталин в статье «Да здравствует Советская Армения!* писал: «Ни лживые заверения Англии, «вековой защитницы» армяноких интересов; ни пресловутые четырнадцать пунктов Вильсона; ни широковещательные обещания Лиги наций с ее «мандатом» на управление Арменией—не смогли (и не могли) спасти Армению от резни и физического истребления. Только идея Советской власти принесла Армении мир и возможность национального обновления»1. \ 1 И. В. С т а л и н , Сочинения, т. 4, стр. 413.
