Меня не принимают, потому что я чужая» Корреспондент

17 мая, 2014, суббота
7
ОБЩЕСТВО
«Меня не принимают, потому что я чужая»
Корреспондент «НВ» узнала у женщин-мусульманок, как им живётся в Петербурге
Мария Башмакова, [email protected]
Фото Александра Гальперина
Исламский мир закрыт от посторонних взглядов словно невидимым хиджабом. Кстати, хиджаб
на улицах Петербурга не редкость. Опущенные долу глаза, длинная юбка, туго «спелёнутые» широким платком волосы и шея – строгий образ мусульманских женщин хотя и стал привычным,
сильно контрастирует с европейской одеждой русских. Несмотря на тесное соседство, мы мало
знаем о правилах и обычаях мусульман, подменяя факты стереотипами. Да и мусульмане не
стремятся ассимилироваться с русскими, храня свои традиции. Однако, возможно, обеим сторонам стоит выйти из рамок «своих» и «чужих» и чуть больше интересоваться теми, с кем живёшь
в одном городе. Многое ли мы знаем о менталитете и быте восточных женщин? Пусть они сами
расскажут и о себе, и о том, как видят нас.
Энеджан Ягмурова: «Холодно здесь, и люди холодные…»
Туркеманабаде (бывший Чаржоу) 24 года назад
родилась долгожданная дочь, которую назвали
Энеджан – «мамина душа», или кратко – Эна.
Туркеманабад граничит с Узбекистаном, поэтому
среди горожан много узбеков, а язык отличается от
туркменского. Эна владеет туркменским, узбекским,
турецким, русским, английским. С 16 лет живёт отдельно от родителей, которые поддерживают желание дочери учиться. Кстати, не все туркмены столь
прогрессивны, как семья Ягмуровых, многие обучение девочки вдали от дома не одобряют. Проучившись год в США, девушка поступила в Бишкекский
университет, потом стала бакалавром факультета
свободных искусств и наук СПбГУ. Сейчас она учится в магистратуре на факультете социологии СПбГУ.
Эна не типичная мусульманка: в мечеть не ходит,
любит свинину и не переносит баранину, носит
джинсы, мини-юбки, но при этом уважает и чтит
традиции своей родины. Девочек в Туркмении воспитывают в страхе опозорить семью – потерять
честь, нарушить традиции, недостойно себя вести.
Открытый живот, бёдра или откровенное декольте считаются неприличными и вульгарными. Туркменки не курят и не пьют спиртного, в ресторане могут заказать алкоголь только в присутствии
супруга… Жена не наденет то, что супруг считает
неприличным, должна быть скромной и уметь
молчать. В доказательство этому замужние женщины надевают платок (яшмак), кончик которого
должен быть во рту. Правда, сегодня яшмак никто
не жуёт – его концы лежат на плече. Незамужние
девушки носят тюбетейки, которые называются «тахья». Эну шокирует вольность изъявлений
чувств в петербургском транспорте. В Туркмении у
пары, которая слишком пылко демонстрирует свои
отношения на публике, стражи порядка вправе попросить свидетельство о браке и забрать в отделение для выяснения обстоятельств. Грязная ругань
В
Камалия-Оксана Милокумова:
«Выучил женщину – научил общество»
ё принимают за дочь Востока, хотя она русская,
родилась в Ленинграде и родители назвали её
Оксаной. В 20 лет девушка совершила обряд
«шахады» – перешла из православия в ислам и
сменила имя. Так Оксана стала Камалией. Четыре
года назад вышла замуж – ислам приняла задолго
до этого. С будущим супругом – таджиком из Душанбе – познакомилась, когда искала специалиста,
способного объяснить Коран. По словам Камалии,
браки мусульманских мужчин с русскими нередки.
Кстати, сестра моей героини тоже приняла ислам
и вышла замуж. По первой профессии Камалия –
секретарь-референт. Сейчас она начинающий дизайнер одежды для мусульманок. Шить училась по
видеоурокам в интернете и у отца.
– Главная обязанность женщины – воспитание
детей. Родить – не значит воспитать, – объясняет Камалия. – Женщине очень важно получить
хорошее образование именно поэтому. Научил
мужчину – научил одного человека, выучил женщину – научил общество. Мусульманка не обязана работать, но если хочет и это не в ущерб семье
– пожалуйста. До того как выйти в декрет, я работала администратором в магазине. Кстати, деньги,
которые зарабатывает женщина, её личные, а заработанные мужем – общие.
В исламе существует многожёнство, но перед
свадьбой невеста может взять обязательство с жениха не брать вторую жену. Так, мужчина сможет
взять вторую жену, только разведясь с первой.
Некоторые сами ищут вторую жену, поскольку не
могут иметь детей. Жёны под одной крышей не
живут – мужчина обязан каждую обеспечить жильём. У Камалии с Салманом растёт маленькая
Аиша, но они не расписаны в загсе… Кстати, ислам не против контрацепции, а рождение дочкипервенца считается благодатью.
– Разницы в менталитете с мужем не чувствую,
главное – нас объединяет вера, – признаётся моя
героиня. – Только после никаха мы смогли оста-
Е
в присутствии женщины считается оскорблением.
Сами туркменки не матерятся.
Замужество – главное событие в жизни восточной
женщины. И какими бы прогрессивными ни были
взгляды молодых, после регистрации в загсе невесту
ждёт проверка девственности делегацией замужних
родственниц с обеих сторон, на глазах у которых и
происходит брачная ночь. Засвидетельствовав признаки чистоты, женщины сообщают об этом гостям –
и пир продолжается: калым платили не зря. Страшен
позор, который навлечёт на свою семью несчастная,
не прошедшая проверку. Если же врач не признает
девушку невинной – семья обесчещена. Молодая
жена должна забеременеть как можно скорее, иначе
муж может с ней развестись. Сыновья не идут против
воли родителей, если те не одобряют брак, но вот никах (ритуальную церемонию у муллы) совершают не
все. Расторгнуть союз, освящённый муллой, нельзя.
– В России нет уважения к старшим и субординации студентов и преподавателей, – удивляется
девушка. – В Бишкеке мы дружили с преподавателями, даже в гости ходили, но о флирте или какихто вольностях, как здесь, никто и не помышлял.
– Отучившись семестр, я не познакомилась ни с
кем из одногруппников, – сокрушается девушка. –
Я стеснительна, мне сложно подойти первой, но и
ко мне никто не подошёл. Мне часто кажется, что
меня не принимают, потому что я чужая. Постоянно чувствую предвзятость. Моих братьев часто
оскорбляют: «Чурки!» А у нас не принято, чтобы
мужчина терпел оскорбления. Недавно пыталась
оплатить госпошлину за студенческую визу, но сотрудница Сбербанка не стала меня слушать и заговорила так быстро, что я не поняла. Я попыталась
объяснить, зачем пришла, но она перебила: «Ты же
двух слов по-русски связать не можешь! Понаехали!» Как только получу образование, вернусь домой. Холодно тут, и люди холодные…
ваться наедине и обращаться друг к другу на «ты».
Дочке читаю русские сказки, планирую показывать ей только советские и исламские мультики.
Выходя из дома, всегда беру с собой коврик для
молитв – могу помолиться в примерочной или солярии. Мероприятия с обнажённой натурой (выставки, балет, это же касается и некоторых залов
Эрмитажа) под запретом. Телевизора у нас нет –
новости, познавательные передачи, фильмы без
интимных сцен смотрим в Сети. С ребёнком посещаем музеи, выставки. С мужем ходим в океанариум.
Как только девочка становится девушкой, она
надевает хиджаб, чтобы скрыть свою привлекательность от посторонних мужчин. Несмотря на
закрытость, многие мусульманки ведут достаточно
активный образ жизни, например занимаются спортом, ходят в бассейн, как Камалия, но в группах,
естественно, только «сёстры». Форма для занятий
или купальный костюм подбираются так, чтобы область от пупа до колен была закрытой (это позволено видеть только супругу). Девушки-мусульманки
прикрывают бёдра и живот и перед матерями, за
исключением случаев, когда требуется медицинская помощь. Если на улицу восточные женщины
надевают скромный хиджаб, то дома радуют мужа
нарядами, пользуются косметикой и духами, голову
не покрывают.
По словам Камалии, в основном на женщину в
хиджабе реагируют спокойно, но иногда бывают
и неприятные эпизоды:
– Какая-то женщина в маршрутке мне заявила:
«Думаешь, русский выучила – русской стала?! Почему вы приехали сюда и так одеваетесь?» Я объяснила, что я русская, а она назвала меня дурой.
Недавно пришла на почту. За спиной шушукаются:
«Приезжают, детей рожают, чтобы здесь остаться…»
Но большинство сограждан доброжелательны.
Кстати, я заметила: чаще возмущаются приезжие,
не коренные петербуржцы.
Хиджаб переводится с арабского как «барьер» и подразумевает полный покров всего тела, кроме кистей, лица и ступней.
Часть тела, которую необходимо прикрывать, и у мужчин, и у
женщин называется «аурат». Ткань одежды строгой мусульманки должна быть непрозрачной, а крой – не обтягивать фигуру. Пожилые женщины не обязаны носить строгий хиджаб.
Шаира Нарзиева: «К мужу надо обращаться на «вы»
вушка в высотке на улице Маршала Казакова. Здесь Хуршед и Шаира Нарзиевы с тремя
детьми снимают комнату, в соседней живут
родственники. Прихожая заменяет кухню, в
квартире живут 10 человек. Шаира по старинному обычаю накрыла дастархан (невысокий стол) и
усадила на курпачу (матрасы, на котором сидят за
дастарханом). Гостя полагается угощать всем, что
есть в доме, причём с улыбкой. Моя собеседница
приехала в Петербург вслед за мужем 10 лет назад
из небольшого таджикского города Канибадам. По
образованию Шаира инженер-технолог, но по специальности работать не пришлось. В Петербурге
устроилась мерчандайзером в гипермаркете.
Без благословения родителей таджики не женятся.
Смешанные браки не приветствуются. После загса
молодожёны идут к мулле – без никаха союз незаконен. Многожёнства у северных таджиков нет. Развод
– позор для женщины, если произошёл по её вине. Девочек воспитывают строже, чем мальчиков. Девушка,
не вышедшая замуж в 17–18 лет, считается перестарком. Шаира мечтает, чтобы дочь, 16-летняя Шахзода,
стала акушером, а девушка думает о журналистике.
Правда, родители опасаются, что она, выйдя замуж,
не сможет работать по специальности, ведь общение с
посторонними мужчинами наедине невозможно для
мусульманки, даже с соседями. Чужие мужчины могут зайти в дом только в присутствии хозяина. Мужчин всегда встречает хозяин дома или родственник.
Если приходит женщина – к ней выйдет хозяйка.
– Идеальная невестка должна уважать семью
супруга, уметь готовить, стирать руками. Решение
мужа – закон, хотя я могу высказать своё мнение,
– Шаира говорит по-русски с характерными певучими интонациями. – Если парень нам понравится,
отдадим за него дочь, но её спросим. Перед свадьбой
Д
и жених, и невеста часто проходят медосмотр, если
семьи не знают друг друга. Испорченную девушку
не держат в семье – сразу развод. Я недавно была
на свадьбе родственницы и проверяла чистоту невесты. Пока не увижу доказательств, домой уйти не
могу. Жених по-прежнему платит калым семье невесты: баран, мешок крупы. Из-за позора девушки её
сёстры рискуют остаться старыми девами. Русские
многое позволяют своим женщинам, поэтому они
кажутся более доступными. Наши мужья, уезжая на
заработки, нередко заводят вторую семью, русскую.
Нарзиевы не ходят в мечеть, но намаз совершают. Правда, Шаира с грустью признаётся в «гунохе»
(грехе) – молиться удаётся только утром. В её семье
чтят традиции и в быту ведут себя по-таджикски: сидят за дастарханом, готовят национальную еду. На
улице разговаривают по-русски. В северной части
Таджикистана, откуда приехали Нарзиевы, супруги
обращаются друг к другу на «вы». Дома Шаира ходит
босиком, в таджикской одежде – просторном платье
и шароварах. На работу надевает брюки, голову не покрывает. Муж может запретить супруге надеть одежду, которая ему покажется нескромной. Таджички не
посещают бассейн или пляж, но при необходимости
плавают в длинных рубахах. К мужчине-гинекологу
строгая мусульманка не обратится.
– Мы оставили родной дом с огородом и приехали
сюда ради зарплаты, – сокрушается Шаира. – Знаю,
что в Петербурге хорошие музеи, но я не была ни в
одном. Климат у вас тяжёлый, фрукты дорогие и невкусные. Мы мечтали купить квартиру сыну, но поняли, что не сможем, теперь надеемся построить дом
в Таджикистане… Я не вижу в России радушия. Неприязнь чаще чувствуется от людей старшего возраста. Ровесники относятся к нам так же, как мы к ним. В
общественных местах нередко слышу: «Понаехали!..»