- 1, 2007 УДК 612.31:616.716(045)

№ 1, 2007 Медицинские науки. Теоретическая и экспериментальная медицина
УДК 612.31:616.716(045)
В. В. Коннов
МОРФОМЕТРИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ
ВИСОЧНО-НИЖНЕЧЕЛЮСТНОГО СУСТАВА
У ЛЮДЕЙ ЗРЕЛОГО ВОЗРАСТА С ОРТОГНАТИЧЕСКИМ
ПРИКУСОМ И ДИСТАЛЬНОЙ ОККЛЮЗИЕЙ
На 64 черепах людей зрелого возраста изучали строение височнонижнечелюстного сустава. Выявили его определенные закономерности строения. Результаты исследования позволят правильно судить об изменениях височно-нижнечелюстного сустава при различных патологических состояниях.
Изучение нормального строения височно-нижнечелюстного сустава необходимо для повседневной стоматологической практики, т.к. оно служит своего рода отправным пунктом, дающим возможность правильно судить об изменениях структур, происходящих при различных патологических состояниях,
равно как и изучение височно-нижнечелюстного сустава при различных отклонениях дает нам ценную информацию, способствующую понять всю глубину и
тяжесть заболевания [1, 2].
Дистальная окклюзия является одной из наиболее распространенных
форм зубочелюстных аномалий и составляет 5–12% от числа обследованных.
Дистальная окклюзия, как правило, сочетается и осложняется деформациями
лицевого скелета, характеризующимися нарушением морфофункциональных
соотношений его элементов и их эстетических пропорций. Вместе с тем данная форма патологии характеризуется структурными и функциональными
изменениями в области височно-нижнечелюстного сустава [3–5].
Несмотря на большое разнообразие клинико-экспериментальных исследований по изучению височно-нижнечелюстного сустава, вопрос о морфологическом его состоянии при дистальной окклюзии остается до конца не
изученным [6–8].
Цель исследования – изучить морфометрические характеристики височно-нижнечелюстного сустава и их билатеральные различия у людей зрелого возраста с ортогнатическим прикусом и дистальной окклюзией.
Материал и методы исследования
Объектом исследования послужили черепа людей с ортогнатическим
прикусом (n = 26) и дистальной окклюзией (n = 38) из научной краниологической коллекции кафедры анатомии человека Саратовского государственного медицинского университета.
Для морфометрии структур височно-нижнечелюстного сустава использовали штангенциркуль с заостренными ножками, обычный циркуль, металлическую линейку, усовершенствованный нами микрометр (удостоверение на
рационализаторское предложение № 2452 от 28.03.2001 г.) и глубиномер (удостоверение на рационализаторское предложение № 2453 от 28.03.2001 г.).
Результаты, полученные в ходе исследования, фиксировались в составленные нами протоколы, куда помимо общих данных (фамилия, имя, отчество,
возраст) заносились и сведения о состоянии зубочелюстной системы (характер
23
Известия высших учебных заведений. Поволжский регион
смыкания зубных рядов, зубная формула), а также антропометрические измерения морфологических элементов височно-нижнечелюстных суставов.
Измерялись следующие параметры структур височно-нижнечелюстного сустава:
1. Продольный размер суставной головки – расстояние от наиболее
выступающей точки наружного полюса суставной головки до наиболее выступающей точки ее внутреннего полюса.
2. Поперечный размер суставной головки – расстояние между наиболее
выступающими точками передней и задней поверхностей суставной головки.
3. Продольный размер (передне-задний) суставной ямки – расстояние
между внутренним и наружным краями суставной ямки.
4. Поперечный размер (латеро-латеральный) суставной ямки – расстояние между передним и задним краями суставной ямки.
5. Поперечный размер суставного бугорка – расстояние между передней и задней поверхностями суставного бугорка.
6. Продольный размер суставного бугорка – расстояние от внутреннего до наружного полюсов суставного бугорка.
7. Глубина суставной ямки – расстояние от наиболее глубокой точки
свода суставной ямки до линии, соединяющей вершины суставного и позадисуставного бугорков.
8. Высота суставного бугорка – расстояние от наиболее глубокой точки свода суставной ямки до наиболее выступающей точки, расположенной на
вершине суставного бугорка, при перпендикулярной ориентации ножки глубиномера.
9. Толщина барабанной части височной кости – расстояние между
внутренней и наружной ее границами.
10. Толщина свода суставной ямки – расстояние между верхней и
нижней ее поверхностями.
Результаты собственных исследований
Анатомо-топографические взаимоотношения элементов
височно-нижнечелюстного сустава при ортогнатическом прикусе
Наши исследования показали, что височно-нижнечелюстной сустав человека зрелого возраста с ортогнатическим прикусом характеризовался закономерностями формы и размеров своих структурных элементов. Суставная
ямка височно-нижнечелюстного сустава имела эллипсовидную форму и ограничивалась спереди задней поверхностью суставного бугорка, сзади – задним суставным отростком и барабанной частью височной кости, изнутри латеральным краем отростка основной кости и снаружи гребнем скулового отростка височной кости. Барабанная часть височной кости, ограничивающая
суставную ямку сзади, представляла собой костную пластинку толщиной в
среднем 0,50 ± 0,04 мм слева и 0,60 ± 0,04 мм справа.
При определении поперечного размера суставной ямки слева и справа
выявлялись достоверные различия в их параметрах, которые составляли 26,44
± 0,39 и 27,70 ± 0,19 мм соответственно. Измерение продольного размера
суставной ямки не выявило различий в соотношении правого и левого параметров, которые составляли 18,20 ± 0,19 мм справа и 18,24 ± 0,20 мм слева.
24
№ 1, 2007 Медицинские науки. Теоретическая и экспериментальная медицина
Поперечный размер суставной ямки больше продольного в 1,4 раза слева и в
1,5 раза справа. Глубина суставной ямки составляла 7,80 ± 0,46 мм слева и
8,24 ± 0,18 мм справа.
Мозговую полость черепа отделял от суставной ямки ее свод, целиком
состоящий из компактного вещества. Толщина свода, по нашим данным, равнялась 1,90 ± 0,04 мм слева и 2,00 ± 0,15 мм справа. В сторону наружной границы толщина свода суставной ямки постепенно увеличивалась и достигала
4,50 ± 0,18 мм слева и 4,60 ± 0,18 мм справа. У внутренней границы толщина
свода суставной ямки также увеличивалась и достигала 4,60 ± 0,15 мм слева и
4,70 ± 0,17 мм справа.
Заднесуставной отросток располагался позади суставной ямки и впереди глазеровой щели. Он выполнял защитную функцию, предохраняя барабанную часть височной кости и сосудисто-нервный пучок от травмирующего
действия суставной головки. Заднесуставной отросток имел вид конуса с широким основанием, при его отсутствии суставная ямка непосредственно граничила с барабанной частью височной кости.
Суставной бугорок располагался на височной кости и имел, как правило, эллипсообразную форму. Однако размеры и формы его отличались многообразием. Различали плоскую, среднюю и выпуклую формы суставного
бугорка. На суставном бугорке различали следующие поверхности: заднюю,
по которой совершала свои экскурсии суставная головка, среднюю, представляющую собой вершину суставного бугорка, и переднюю поверхность,
переходящую в подвисочную ямку.
Суставной бугорок содержал приблизительно одинаковое количество компактного и губчатого вещества. Губчатое вещество располагалось между двумя
компактными слоями. Один из этих слоев одной стороной прилегал к губчатому
веществу, а другой был обращен в полость черепа. Поперечный размер суставного бугорка составлял справа 19,34 ± 0,35 мм, слева – 19,84 ± 0,32 мм, что больше
продольного параметра данного анатомического образования в 2,2 раза справа и в 2,5 раза слева. Средние параметры продольного размера суставного
бугорка составляли 8,74 ± 0,23 мм справа и 8,15 ± 0,66 мм слева. Высота суставного бугорка, определяемая по расстоянию от наиболее глубокой точки свода
суставной ямки до вершины данного образования, составляла 8,95 ± 0,15 мм
справа и 9,40 ± 0,50 мм слева. Отношение данных величин к глубине суставной ямки по каждой стороне определялось как 1,1:1 и 1,2:1.
Суставная головка нижней челюсти имела вариабельную форму и положение. В ней различали переднюю, заднюю, верхнюю и две боковые поверхности. Передняя поверхность сферически вогнута и представлялась
ямкой, которая служила для прикрепления латеральной крыловидной мышцы. Задняя поверхность суставной головки напоминала форму треугольника, основанием которого служил задний край ее верхней поверхности. Стороны этого треугольника конвергировали книзу, вливаясь в задний край
ветви нижней челюсти. Верхняя поверхность суставной головки напоминала эллипс, продольный размер которого равнялся 19,44 ± 0,63 мм слева и
21,00 ± 0,50 мм справа, а поперечный 8,60 ± 0,14 мм и 8,50 ± 0,07 мм соответственно. Снаружи эта поверхность заканчивалась наружным мыщелком
суставной головки, а изнутри – внутренним мыщелком. Однако при определении достоверности различий между соотношениями данных парамет25
Известия высших учебных заведений. Поволжский регион
ров отмечалось их увеличение справа, которое составило 2,4:1. Данный же
показатель слева составлял отношение 2,2:1.
Анализ проведенных нами измерений показал, что суставная головка
меньше суставной ямки. Так, поперечный размер суставной ямки был больше
аналогичного параметра суставной головки в 1,3 раза. Продольный размер
суставной ямки также был больше соответствующего параметра суставной
головки в 2,1 раза справа и слева.
Суставная головка была представлена рыхлой костью и состояла преимущественно из губчатого вещества. Губчатое вещество суставной головки
мелкоячеистое. Балки губчатого вещества на сагиттальных шлифах суставной головки имели пластинчатую форму. Они были соединены между собой
мощными спайками.
Анатомо-топографические взаимоотношения элементов
височно-нижнечелюстного сустава при дистальной окклюзии
Наши исследования показали, что височно-нижнечелюстной сустав
взрослого человека при дистальной окклюзии характеризовался определенными параметрами своих структурных элементов. Исследуя форму и параметры суставной ямки, мы выявили, что продольный и поперечный ее размеры составляли 18,98 ± 0,12 мм слева и 18,78 ± 0,12 мм справа (по продольному размеру); 28,50 ± 0,10 мм слева и 28,63 ± 0,14 мм справа (по поперечному
размеру). При измерении глубины суставной ямки определялись достоверные
различия слева и справа, составившие 6,90 ± 0,45 мм и 7,70 ± 0,08 мм соответственно.
Барабанная часть височной кости, ограничивающая суставную ямку сзади,
представляла собой костную пластинку толщиной в среднем 0,29 ± 0,06 мм слева
и 0,30 ± 0,06 мм справа. Свод суставной ямки, отделяющий ее от мозговой
полости черепа, имел толщину 1,90 ± 0,10 мм слева и 1,90 ± 0,20 мм справа. В
сторону наружной и внутренней границ толщина его постепенно увеличивалась и достигала слева 4,50 ± 0,10 мм и 4,60 ± 0,15 мм, справа 4,60 ± 0,10 мм
и 4,50 ± 0,15 мм соответственно. Суставная ямка состояла из компактного и
губчатого вещества, строение которого сходно с таковым, определяемым при
ортогнатическом прикусе.
Суставной бугорок имел эллипсовидную форму. При исследовании суставного бугорка отмечалась сглаженность его горизонтальной поверхности.
Высота суставного бугорка составляла 8,05 ± 0,12 мм слева и 8,40 ± 0,08 мм
справа. В данной группе выявлялись различия между высотой суставного бугорка в сторону увеличения величины данного показателя справа. Поперечный
и продольный размеры суставного бугорка составляли 8,74 ± 0,06 мм справа и
8,19 ± 0,03 мм слева (по продольному размеру), а также 18,57 ± 0,92 мм справа
и 19,84 ± 0,06 мм слева (по поперечному размеру). Таким образом, отмечались достоверные различия данных показателей справа и слева. Данные различия сохранялись и при сопоставлении коэффициентов соотношений поперечного размера суставного бугорка к продольному, которые равнялись слева
2,4:1, справа 2,1:1.
При сопоставлении соотношений высоты суставного бугорка к глубине
суставной ямки слева и справа определялись достоверные различия коэффициентов данных показателей, значения которых составляли 1,16:1 слева и
1,09:1 справа.
26
№ 1, 2007 Медицинские науки. Теоретическая и экспериментальная медицина
Наши исследования выявили, что суставная головка при дистальной
окклюзии имела вариабельную форму и, как правило, заднее положение в
суставной ямке. Продольный и поперечный размеры суставной головки составляли слева 19,24 ± 0,02 мм и 8,49 ± 0,05 мм, справа 19,97 ± 0,51 мм и
8,39 ± 0,05 мм соответственно. Соотношение продольного размера суставной
головки к поперечному соотносилось как 2,2:1 слева и 2,3:1 справа. Сопоставление соотношений поперечного размера суставной ямки к продольному
размеру суставной головки составляло 1,5:1 слева и 1,4:1 справа. Строение
компактного и губчатого вещества суставной головки при дистальной окклюзии было сходно с таковым при ортогнатическом прикусе. Однако в ряде наблюдений отмечалось истончение кортикальной пластинки суставной головки на ее задней поверхности.
Обсуждение полученных результатов
Проведенные нами анатомо-топографические исследования показали,
что височно-нижнечелюстной сустав человека зрелого возраста с ортогнатическим прикусом характеризовался закономерностями формы, размеров и
взаимоприспособленностью своих морфологических элементов. Однако при
сравнении некоторых параметров височно-нижнечелюстного сустава и их
соотношений справа и слева отмечались некоторые различия.
Так, результаты нашего исследования позволили выявить увеличение
поперечного размера суставной ямки справа на 1,26 мм по сравнению с аналогичным показателем, определяемым слева (р < 0,05). При сопоставлении
соотношений поперечного и продольного размеров суставной ямки справа и
слева отмечалось увеличение данного соотношения справа на 0,08 мм больше, чем слева (р < 0,005).
Поперечный размер суставной головки больше продольного, что соответствовало строению суставной ямки и позволяло судить о взаимоприспособленности данных анатомических образований. Однако соотношение данных параметров височно-нижнечелюстного сустава справа на 0,21 мм больше, чем слева (р < 0,005).
При сопоставлении соотношений высоты суставного бугорка и глубины суставной ямки отмечалось увеличение данного соотношения слева на
0,12 мм больше, чем справа (р < 0,005).
Выявленные различия, по нашему мнению, могут быть связаны с особенностью типологии строения черепа, особенно его основания, с привычной
стороной жевания или с наличием завышающих окклюзию пломб.
Дистальная окклюзия у людей зрелого возраста при отсутствии терапии данной патологии приводит к нарушению строения и взаимоотношений
морфологических элементов височно-нижнечелюстного сустава, что подтверждается результатами наших исследований.
Так, суставная ямка при дистальной окклюзии увеличивается в продольном и поперечном направлениях при уменьшении ее глубины, по сравнению с аналогичными параметрами, определяемыми в первой группе, таким
образом, продольный размер суставной ямки увеличивается на 0,74 мм слева
(p < 0,05) и на 0,58 мм справа (p < 0,05); показатели поперечного размера суставной ямки также возрастали на 2,05 мм слева (p < 0,005) и на 0,93 мм справа
(p < 0,01); глубина суставной ямки уменьшалась на 0,90 мм слева (p < 0,05) и
на 0,54 мм справа (p < 0,05).
27
Известия высших учебных заведений. Поволжский регион
Исследования суставного бугорка выявили сглаженность его верхушки,
что сопровождалось уменьшением его высоты на 1,34 мм слева (p < 0,01) и
на 0,55 мм справа (p < 0,01).
Следует отметить несоответствие некоторых показателей морфологических элементов височно-нижнечелюстного сустава и их соотношений при дистальной окклюзии: продольный размер суставного бугорка слева на 0,55 мм
меньше, чем справа (p < 0,005); поперечный размер суставного бугорка справа на 1,27 мм меньше, чем слева (p < 0,005); глубина суставной ямки слева на
0,8 мм меньше, чем справа (p < 0,005); высота суставного бугорка справа
больше на 0,35 мм, чем слева (p < 0,05).
Таким образом, результаты нашего исследования доказывают, что дистальная окклюзия способствует нарушению гармоничного развития морфологических элементов височно-нижнечелюстного сустава и способствует
увеличению поперечного и продольного размеров суставной ямки, уменьшению ее глубины и высоты суставного бугорка, изменению симметричности
расположения суставных головок справа и слева.
Список литературы
1. Н и к о л е н к о , В . Н . Изменчивость некоторых параметров костного неба в возрастном аспекте и в связи с формой черепа / В. Н. Николенко, В. Н. Сальников,
Л. В. Музурова // Вестник проблем биологии и медицины. –2003. – № 3. – С. 30–31.
2. Г о о г е , Л . А . Реабилитация пациентов с сужением верхней челюсти / Л. А. Гооге, В. Н. Сальников // Учредительный съезд национальной ассоциации работников стоматологического образования (АРСО) «Стоматология нового тысячелетия». – М., 2002. – С. 76.
3. К а л а м к а р о в , Х . А . Ортопедическое лечение при дистальном смещении нижней челюсти / Х. А. Каламкаров, Ф. Ф. Лосев, С. О. Чикунов [и др.] // Стоматология. – 1993. – Т. 92. – № 3. – С. 49–53.
4. К о н н о в , В . В . Особенности строения височно-нижнечелюстного сустава у пациентов с частичными дефектами зубных рядов, осложненными дистальным положением нижней челюсти / В. В. Коннов, Л. А. Гооге, С. Н. Сальникова [и др.] //
Актуальные проблемы стоматологии. – М., 2002. – С. 80–84.
5. М у з у р о в а , Л . В . Морфометрический анализ некоторых параметров костного
неба у детей / Л. В. Музурова // Коллатеральное кровообращение органов в клинике и эксперименте. – Бишкек : Изд-во мед. ин-та, 1997. – C. 22–23.
6. A l a m o u d i , N . Temporomandibular disorders among school children / N. Alamoudi,
N. Farsi, N. O. Salako [at al.] // J-Clin-Pediatr-Dent. – 1998. – Summer. – № 22 (4). –
Р. 323–328.
7. B r a u n , S . Achieving improved visualization of the temporomandibular joint condyle
and fossa in the sagittal cephalogram and a pilot study of their relationships in habitual
occlusion / S. Braun // Am-J-Orthod-Dentofacial-Orthop. – 1996. – Jun. – № 109 (6). –
Р. 635–638.
8. N e b b e , B . Adolescent female craniofacial morphology associated with advanced bilateral TMJ disc displacement / B. Nebbe, P. W. Major, N. G. Prasad // Eur. J. Orthod. –
1998. – V. 20. – № 6. – P. 701–712.
28
№ 1, 2007 Медицинские науки. Теоретическая и экспериментальная медицина
УДК 612.017
В. Ф. Киричук, П. Ф. Забродский, Д. А. Иванов, В. Г. Мандыч
ВЛИЯНИЕ ТЯЖЕЛОЙ МЕХАНИЧЕСКОЙ ТРАВМЫ
В СОЧЕТАНИИ С ДЕЙСТВИЕМ ДИХЛОРЭТАНА
НА ГУМОРАЛЬНЫЙ И КЛЕТОЧНЫЙ ИММУННЫЙ ОТВЕТ
И ПЕРЕКИСНОЕ ОКИСЛЕНИЕ ЛИПИДОВ
В экспериментах на неинбредных крысах установлено, что сочетанное
действие тяжелой механической травмы и 1,2-дихлорэтана в дозе 0,75 ЛД50
приводит к суммации их иммуносупрессивных и прооксидантных эффектов.
Острое отравление 1,2-дихлорэтаном (ДХЭ), который широко используется в органическом синтезе, а также как экстрагент, средства чистки и
обезжиривания одежды, растворителя токсичных химикатов (ТХ) (отравляющих веществ) [1–4], характеризуется высокой смертностью (до 90%) [3, 5].
Данное соединение способно создавать очаги групповых и даже массовых
острых отравлений при авариях на химических объектах, в частности в процессе уничтожения ТХ. При этом высока вероятность сочетанного эффекта
острого отравления ДХЭ с тяжелой механической травмой (ТМТ), что может
приводить к значительному увеличению смертности и инвалидизации больных вследствие инфекционного процесса, на течение которого существенное
воздействие оказывает вторичное иммунодефицитное состояние.
В настоящее время влияние на иммунную систему и перекисное окисление липидов (ПОЛ) острого отравления ДХЭ в сочетании с действием ТМТ
практически не исследовано [4, 6]. Изучение данной проблемы, тесно связанной с исследованиями постстрессорных изменений в организме при воздействии химических и физических факторов [1, 7], имеет как теоретическое, так
практическое значение для обоснования способов профилактики и лечения
инфекционных осложнений и заболеваний.
Целью настоящего исследования явилось определение влияния ТМТ в
сочетании с воздействием острой интоксикации дихлорэтаном на гуморальные и клеточные иммунные реакции и ПОЛ.
Материал и методы исследования
Эксперименты проводили на беспородных крысах обоего пола массой
180–240 г. ДХЭ вводили per os в дозе 0,75 ЛД50 (ЛД50 ДХЭ составляла, соответственно, 0,87 ± 0,12 г/кг). Крысы подвергались действию ТМТ путем перелома бедренной кости через 1 ч после введения ДХЭ. Показатели системы
иммунитета оценивали общепринятыми в иммунотоксикологии и экспериментальной иммунологии методами [1, 2]. Гуморальную Т-зависимую иммунную реакцию (к эритроцитам барана – ЭБ) определяли по титру антител,
вызывающих гемолиз ЭБ в присутствии комплемента, выраженному в отрицательном двоичном логарифме (ОДЛ). Кроме того, гуморальный иммунный
ответ Т-зависимому и Т-независимому (Vi-Ag) антигенам оценивали через
четверо суток по числу антителообразующих клеток (АОК) в селезенке после
введения исследуемых соединений с одновременной внутрибрюшинной иммунизацией крыс данными антигенами в дозах 2 · 108 клеток и 8 мкг/кг соот29
Известия высших учебных заведений. Поволжский регион
ветственно. Активность естественных клеток-киллеров определяли по показателю естественной цитотоксичности (ЕЦ) спектрофотометрически по числу
оставшихся неразрушенными в ходе цитотоксического теста клеток-мишеней
через 72 ч после применения ДХЭ. Антителозависимую клеточную цитотоксичность (АЗКЦ) исследовали через четверо суток после иммунизации (ЭБ в
дозе 108 клеток) крыс, используя их спленоциты, спектрофотометрическим
методом. Формирование реакции гиперчувствительности замедленного типа
(ГЗТ), отражающей функцию клеточного иммунного ответа (в частности, активность Т-хелперов первого типа – Th1), оценивали у крыс по приросту массы стопы задней лапы (в процентах). При этом животных иммунизировали
внутрибрюшинным введением 108 ЭБ. Разрешающую дозу ЭБ (5 · 108) вводили под апоневроз стопы задней лапы через четверо суток. Реакцию ГЗТ определяли через 24 ч. При исследовании гуморальных и клеточных иммунных
реакций крыс иммунизировали через 2 ч после введения ДХЭ. Показатели
ПОЛ и связанные с ними параметры антиоксидантной системы (АОС) крыс
оценивали по активности каталазы и пероксидазы методом [8], содержанию
малонового диальдегида (МДА) в крови спектрофотометрически [9] через
трое суток после применения ДХЭ.
Полученные данные обрабатывали статистически с использованием
t-критерия достоверности Стьюдента.
Результаты и обсуждение исследования
Под влиянием острого отравления ДХЭ происходило снижение гуморального иммунного ответа к Т-зависимому и Т-независимому антигенам, оцениваемого по отрицательному двоичному логарифму (ОДЛ) титра антител, соответственно в 1,39 и 1,29 раза (p < 0,05), а по числу АОК в селезенке – в 2,19 и
1,77 раза соответственно (p < 0,05). Действие ТМТ приводило к существенному уменьшению данных параметров, а при сочетанном действии ДХЭ и
ТМТ отмечалась суммация их иммуносупрессивных эффектов. Так, ТМТ
снижала количество антителообразующих клеток к ЭБ и АОК к Vi-антигену
соответственно в 1,63 и 1,46 раза (p > 0,05), а ее сочетанное действие с ДХЭ
вызывало уменьшение данных показателей соответственно в 3,05 и 2,49 раза
(p < 0,05) по сравнению с контролем (p < 0,05) (таблица 1).
Таблица 1
Действие острой интоксикации ДХЭ (0,75 ЛД50) в сочетании
с тяжелой механической травмой на показатели гуморального
иммунного ответа (М ± m, n = 9–13)
Факторы
Контроль
1
ТМТ
2
ДХЭ
3
ДХЭ + ТМТ
4
Достоверность
различий – р  0,05
30
Титр антител к ЭБ,
–log2 титра
5,7 ± 0,2
4,4 ± 0,3
4,1 ± 0,3
3,3 ± 0,2
1–2; 1–3; 1–4;
2–4; 3–4
АОК к ЭБ, ×103
АОК к Vi-Ag, ×103
42,2 ± 4,3
25,8 ± 3,6
19,3 ± 2,1
13,8 ± 1,5
1–2; 1–3; 1–4;
2–4; 3–4
35,1 ± 3,0
24,0 ± 2,6
19,8 ± 2,2
14,1 ± 1,7
1–2; 1–3; 1–4;
2–4; 3–4
№ 1, 2007 Медицинские науки. Теоретическая и экспериментальная медицина
Острая интоксикация ДХЭ снижала ЕЦ, АЗКЦ и реакцию ГЗТ по сравнению с контролем соответственно в 1,55; 1,81 и 1,60 раза (p < 0,05). Действие ТМТ приводило к редукции ЕЦ, АЗКЦ и реакции ГЗТ соответственно в
1,35; 1,40 и 1,45 раза (p < 0,05). Действие ТМТ в сочетании с ДХЭ вызывало
суммацию супрессии данных параметров. Так, сочетание отравления ДХЭ и
ТМТ снижало ЕЦ, АЗКЦ и реакцию ГЗТ по сравнению с контролем соответственно в 2,23; 2,93 и 2,79 раза (p < 0,05) (таблица 2).
Таблица 2
Сочетанное действие ДХЭ (0,75 ЛД50) в сочетании с тяжелой механической
травмой на показатели клеточного иммунного ответа (М ± m, n = 9–13)
Факторы
Контроль
ТМТ
ДХЭ
ДХЭ + ТМТ
1
2
3
4
Достоверность
различий – р  0,05
ЕЦ, %
30,3 ± 2,1
22,3 ± 2,4
19,5 ± 2,0
13,6 ± 1,7
АЗКЦ, %
16,1 ± 1,8
11,5 ± 1,3
8,9 ± 1,1
5,5 ± 1,0
ГЗТ, %
38,5 ± 2,9
26,2 ± 2,0
24,1 ± 2,3
14,0 ± 1,8
1–2; 1–3; 1–4;
2–4; 3–4
1–2; 1–3; 1–4;
2–4; 3–4
1–2; 1–3; 1–4;
2–4; 3–4
Редукция иммунных реакций под влиянием токсиканта обусловлена
действием на иммуноциты и процессы, определяющие их функцию, не только молекул ДХЭ, но и их высокотоксичных продуктов биотрансформации.
Известно, что токсический эффект ДХЭ связан преимущественно с действием на мембраны и ферменты клеток различных органов его метаболитов:
2-хлорэтанола, хлоруксусного альдегида и хлоруксусной кислоты [1, 3, 4].
Суммация иммунотоксического эффекта ДХЭ и иммуносупрессивного действия ТМТ реализуется, видимо, в результате действия яда и его метаболитов, кортикостероидов вследствие стресс-реакции на отравление в сочетании
с эффектом этих гормонов после ТМТ [1, 10].
Иммуносупрессивный эффект после острой интоксикации ДХЭ сопровождался инициацией ПОЛ (таблица 3). Это характеризовалось уменьшением
под влиянием ДХЭ активности каталазы и пероксидазы, характеризующей
АОС, соответственно в 1,51 и 1,57 раза (p < 0,05).
Таблица 3
Влияние сочетанного действия острой интоксикации ДХЭ (0,75 ЛД50)
в сочетании с тяжелой механической травмой на показатели
перекисного окисления липидов у крыс через трое суток (М ± m, n = 9–13)
Серии опытов
Каталаза,
Ммоль/мин/л
Пероксидаза,
мкмоль/мин/л
Контроль
1
ТМТ
2
ДХЭ
3
ДХЭ + ТМТ
4
Достоверность
различий – р  0,05
230,5 ± 23,1
152,4 ± 20,2
135,2 ± 25,0
87,9 ± 17,4
1–2; 1–3; 1–4;
2–4; 3–4
30,3 ± 3,2
21,2 ± 2,7
19,3 ± 1,9
12,0 ± 1,4
1–2; 1–3; 1–4;
2–4; 3–4
Малоновый
диальдегид,
нмоль/мл
6,22 ± 0,53
7,98 ± 0,56
8,45 ± 0,55
10,01 ± 0,60
1–2; 1–3; 1–4;
2–4; 3–4
31
Известия высших учебных заведений. Поволжский регион
Основной продукт ПОЛ МДА при остром отравлении ДХЭ повышался
в 1,36 раза (p < 0,05). Изменения показателей ПОЛ в крови отражают процесс
свободнорадикального окисления липидов как всех клеток организма, так и
органов системы иммунитета и, в частности, лимфоцитов [6]. Активация
ПОЛ под влиянием ДХЭ может являться одним из механизмов, приводящим
к формированию постинтоксикационного иммунодефицитного состояния.
После воздействия ТМТ на мышей показатели АОС и связанное с ними ПОЛ
через трое суток существенно изменялись: снижалась активность каталазы и
пероксидазы и увеличивалось содержание МДА в крови.
Острое действие ДХЭ в сочетании с ТМТ вызывало суммацию прооксидантных эффектов химического и физического факторов. Так, сочетанное
действие ДХЭ и ТМТ приводило к снижению активности каталазы и пероксидазы в 2,62 и 2,52 раза (p < 0,05) соответственно. При этом сочетание ДХЭ
и ТМТ увеличивало содержание МДА в крови в 1,61 раза (p < 0,05). Увеличение ПОЛ ДХЭ в сочетании с ТМТ, возможно, реализуется в результате
инициации ПОЛ метаболитами данного соединения и неметаболизированными молекулами ДХЭ в сочетании с высокой концентрацией кортикостероидов, обусловленной эффектом стресс-реакции на действие токсикантов и
ТМТ [5, 10].
Повреждающий эффект ПОЛ в отношении иммунокомпетентных клеток (ИКК) может быть обусловлен тем, что продукты распада гидроперекисей фосфолипидов взаимодействуют со свободными аминогруппами мембранных белков иммуноцитов, образуя межмолекулярные сшивки и инактивируя эти белки. Кроме того, активация ПОЛ вызывает окисление сульфгидрильных групп ИКК до сульфонов. Это приводит к инактивации мембраносвязанных ферментов и увеличению проницаемости мембран ИКК [11, 12].
Таким образом, воздействие тяжелой механической травмы и острое
отравление ДХЭ снижают основные гуморальные (преимущественно
Т-зависимый иммунный ответ) и клеточные иммунные реакции и увеличивает ПОЛ. Действие ДХЭ в сочетании с тяжелой механической травмой приводит к суммации их иммуносупрессивных и прооксидантных эффектов.
Список литературы
1. З а б р о д с к и й , П . Ф . Иммунотропные свойства ядов и лекарственных средств /
П. Ф. Забродский. – Саратов : Изд-во Саратовского мед. ун-та, 1998. – 214 с.
2. З а б р о д с к и й , П . Ф . Изменение неспецифической и иммунологической резистентности организма при остром отравлении дихлорэтаном / П. Ф. Забродский,
В. Ф. Киричук, А. В. Грызунов // Бюлл. экспер. биол. и мед. – 1997. – Т. 123. –
№ 1. – С. 51–53.
3. Л у ж н и к о в , Е . А . Острые отравления : Руководство для врачей / Е. А. Лужников, Л. Г. Костомарова. – 2-е изд., перераб. и доп. – М. : Медицина, 2000. – 434 с.
4. Т и у н о в , Л . А . 1,2-Дихлорэтан / Л. А. Тиунов // Вредные химические вещества.
Углеводороды. Галогенпроизводные углеводородов : справ. изд. / под ред.
В. А. Филова [и др.]. – Л. : Химия, 1990. – С. 357–372.
5. К у р а ш о в , О . В . Применение ацетилцистеина в комплексном лечении больных
с острым отравлением 1,2-дихлорэтаном / О. В. Курашов, В. А. Троцевич // Врачебное дело. – 1992. – № 10. – С. 109–111.
6. З а б р о д с к и й , П . Ф . Влияние ксенобиотиков на иммунный гомеостаз /
П. Ф. Забродский // Общая токсикология / под ред. Б. А. Курляндского, В. А. Филова. – М. : Медицина, 2002. – С. 352–384.
32
№ 1, 2007 Медицинские науки. Теоретическая и экспериментальная медицина
7. P r u e t t , S . B . Modeling and predicting immunological effects of chemical stressors:
characterization of a quantitative biomarker for immunological changes caused by
atrazine and ethanol / S. B. Pruett, R. Fan, Q. Zheng // Toxicol. Sci. – 2003. – V. 75. –
№ 10. – P. 343–354.
8. В а л е е в а , И . Х . Влияние димесфосфона и ксидифона на показатели перекисного окисления липидов и антиоксидантной системы крыс, длительно получавших
преднизолон / И. Х. Валеева, Л. Е. Зиганшина, З. А. Бурнашова, А. У. Зиганшин //
Эксперим. и клин. фармакология. – 2002. – Т. 65. – № 2. – С. 40–43.
9. К о р о б е й н и к о в а , Э . Н . Фотометрический метод определения малонового альдегида / Э. Н. Коробейникова // Лаб. дело. – 1989. – № 7. – С. 8–10.
10. К у л а г и н , В . К . Патологическая физиология травмы и шока / В. К. Кулагин. –
М. : Медицина, 1978. – 160 с.
11. А р ч а к о в , А . И . Оксигенация биологических мембран / А. И. Арчаков. – М. :
Медицина, 1993. – 234 c.
12. Г е н н и с , Р . Биомембраны. Молекулярная структура и функции / Р. Геннис ; пер.
с англ. – М. : Мир, 1997. – 624 с.
33