Шевердяев С.Н. Конституционное право в окружении политических традиций и политических амбиций

Шевердяев С.Н. Конституционное право в окружении политических
традиций и политических амбиций // Конституционное право и правовая
культура Японии и России: вопросы развития: Сборник докладов участников
российско-японской научно-практической конференции (Москва, 23-24
сентября 2013 г.) / Пер. с японского яз. М.В. Яковлева, Ю. Синода; под ред.
М.И. Амара. М., 2014 г. С. 161- 166. (исправленный вариант).
Тезис первый: Проблема девальвации ценности права
В настоящее время в российском праве вообще и в конституционном праве в
особенности происходит заметный невооруженному глазу процесс, который можно
назвать перепроизводством правовых норм.
Это перепроизводство связано с необузданной законотворческой энергией новых
поколений парламентариев и чиновников. Логично было бы подумать, что это проявление
хорошо знакомого по марксистской науке юридического фетишизма (называемого также
правовым
идеализмом).
При
юридическом
фетишизме
законотворцы
охвачены
заблуждением, что любая реальная общественная проблема может быть решена путем
принятия закона.
Действительно, так думать было бы логично, но не правильно на наш взгляд. На
самом деле разрастающийся объем быстро меняющегося законодательства – это результат
двух основных тенденций:
1)
Инициативная демонстрация лояльности руководителям государства;
2)
Тактическое противоборство различных политических и экономических
групп.
Главный социальный эффект перепроизводства правовых норм заключается в
девальвации их нормативной ценности. В результате право перестает оказывать должное
воздействие на отношения, а законодательство и практика идут разными путями.
В настоящее время работа над совершенствованием доктрины или законодательства
в рамках научного и экспертного сообщества без оглядки на то, что происходит на
практике, является чистой спекуляцией. Какой смысл совершенствовать законы, если они
все равно будут применяться (или не применяться) так, как это выгодно определенным
политическим силам?
Главная задача квалифицированного юриста заключается в этих условиях не в том,
чтобы участвовать в игре по раскладыванию очередного законодательного пасьянса.
Нужно смотреть глубже и настраиваться на то, чтобы пытаться менять не только
конституционное право, но и воздействовать в меру сил на среду, в которой оно
произрастает.
Тезис второй: Конституционное право как культурное растение в агрессивной
среде
Конституционное право – это элемент довольно тонкой интеллектуальной культуры
народа. Это не ремесло, не сфера досуга и не тяжелая промышленность, это скорее балет
или классическая музыка. Здесь нужны талантливые режиссеры, квалифицированные
исполнители и искушенная публика. Для того чтобы конституционное право развивалось
продуктивно, необходимо подготовить почву, т.е. обширную инфраструктуру его
формирования и воплощения в практике. Какие условия являются основными для того
чтобы сказать, что общество готово к серьезному отношению к конституционному праву?
Можно обозначить два:
1)
Само по себе право признается достаточно авторитетным социальным
регулятором по сравнению с другими соцрегуляторами и типами влияния (например,
властью статуса или властью денег) (т.е. когда не законы, а право в целом как явление
общественной жизни пользуется авторитетом).
2)
Политические отношения стабильны, имеют прочные основы, система
взаимодействия между институтами не зависит от персоналий, которые их возглавляют
(т.е. в системе политических отношений действительно присутствует система, а не
главенствует предопределенность отношений случайными комбинациями родственных,
дружеских или деловых связей).
Характеризуя нынешнюю российскую ситуацию, можно с уверенностью сказать, что
оба пункта пока не реализованы: право не стало авторитетным регулятором, а
политические отношения и институты нестабильны. Иными словами, для культурного
конституционно-правового растения сейчас существует довольно агрессивная среда.
Тезис третий: Что делает среду для взращивания здорового конституционного
права в России столь агрессивной?
На наш взгляд этому мешают некоторые политические традиции и политические
амбиции.
1)
Отсутствие культуры и исторического опыта длительного эволюционного
политического развития.
Наша отечественная внутриполитическая история при беглом обзоре видится как
история шагов от одной революции к другой, от менее удачной – к более удачной для ее
организаторов. Английский стиль политического развития, по которому не стоит
дожидаться социальных потрясений, но требуется своевременно учесть общественные
беспокойства и ожидания (т.е. двигаться «на шаг впереди революции») не очень
свойственен России.
(Весьма любопытно в этой связи наблюдение многих российских историков о
внешних условиях русской жизни, в которых взращивался национальный характер,
готовый воспринимать смену крайностей как норму: долгая снежная и холодная зима,
когда крестьянин сидит дома на теплой печке в праздности, сменяется коротким летом
с его активным сезоном сбора урожая и трудового подвига).
2)
Страхпередраздробленностьювласти.
Корень этого страха в нашей истории можно найти еще в 13 в., когда во время
монголо-татарского нашествия несогласованность русских князей чуть не стоила жизни
российскому народу. С тех пор российское государство с его выраженным аппаратом
принуждения (в т.ч. и политического сыска) почти никогда не расслаблялось настолько,
чтобы дать расцветать какой-либо внесистемной альтернативе. Генетическая память
нашего народа плохо воспринимает плюрализм. Отсутствие монолитного единства
представляется скорее как некий порок государственного развития, влекущий анархию и
беспорядки.
3)
Мессианскаярольроссийскойгосударственности
Сначала идея мессианства как стержень государственнической идеологии была
взращена православием (под эгидой идеи «Москва – Третий Рим» и «Россия – защитница
истинной веры»). Позднее то же мессианство мы наблюдаем в советской идеологии
защиты угнетенных по всему свету. Россия в связи с этим существует, чтобы защищать
справедливость во всем мире, защищать слабых, защищать истину, какой бы она ни была
(или не представлялась бы ее руководителям). В том числе ценой собственного
благосостояния внутри государства, спокойствия и жизней ее граждан.
Тезис четвертый: Как исправить негативные предпосылки российской
политической культуры?
Чтобы избавиться от страхов не нужно рассказывать себе на ночь страшные истории.
Необходимо тренировать свою волю и рассудок. Иными словами, необходимо не
сокрушаться по поводу национальной специфики, а методично испытывать и развивать
различные механизмы и институты, которые в других странах гарантируют демократию,
мирную политическую эволюцию, работу системы сдержек и противовесов, постановку
ясных рациональных целей в политике.
Самый верный путь для Российской Федерации, на наш взгляд, - в последовательной
реализации политических прав, декларированных в нашей Конституции: свободы слова,
собраний, союзов, петиций, а также избирательного права.
Каждое из указанных политических прав имеет в России внушительную правовую
основу, выраженную в профильном законе, иногда и в целой группе законов, а порой даже
в целой подотрасли конституционного права (например, избирательное право, право СМИ
или партийное право).
Если говорить о том, с чего можно было бы начать, чтобы постепенно с течением
времени соединить положительные цели этих законов с реальностью, то можно выделить
следующее.
1)
Праву на
обращения
должно
быть
придано
большее
значение
в
политической практике, поскольку его реализация способна показывать, ради каких задач
люди готовы активно действовать и искать единомышленников. Нужно отойти от
пассивной регистрации и невнятных ответов на такие обращения и перейти к адекватному
инициативному
реагированию
на
сигналы
граждан.
Этосвоевременнопозволитсниматьнакапливающеесянедовольство.
2)
После выборов Госдумы и Президента РФ в 2011-2012 гг. существенно
ужесточилось законодательство о митингах. Окончательно введен разрешительный
порядок их проведения; установлены специальные места, в которых можно собираться;
введены гигантские штрафы за нарушения в ходе митингов. Здесь в регулировании
свободы собраний требуется уточнить правила организации митингов так, чтобы не было
оснований толковать отказ в их проведении как политически мотивированный. В первую
очередь требуется усилить аргументационную составляющую в законе в отношении
объективных ограничений для проведения массовых акций в городах с насыщенной
инфраструктурой в зависимости от форм (митинг, шествие, пикетирование и т.д.) и
свойств публичной акции (количество участников, маршрут движения, применение
звукоусиливающей аппаратуры и т.п.)).
3)
В отношении регулирования реализации свободы слова и печати также
имеется значительная прореха в регулировании. В частности, необходимо концептуальное
изменение участия государства в общественном дискурсе. Нынешняя модель, где
существуют
политические
государственные
телеканалы
и
(или
контролируемые
множество
государством)
развлекательных
частных
общественнодолжна
быть
преобразована. В первую очередь речь идет об учреждении вместо государственного
вещания публично-правового вещания
с особым порядком назначения руководства,
формирования программной политики и финансирования. (Требуется не эксперимент в
пробирке по созданию общественного вещания на базе военного телеканала «Звезда», а
переосмысление форм участия государства в общественном дискурсе, в том числе
перевод государственных телеканалов на рельсы публично-правового вещания).
4)
В реализации свободы союзов главным вопросом (при условии отсутствия
актуальности проблемы прямого вмешательства в партстроительство со стороны власти)
является устранение почвы для страха российского бизнеса финансировать оппозицию.
Причем здесь также мало поможет одно только совершенствование законов. Необходимо
появление устойчивой тенденции на позитивную судебную практику, связанную с
осуждением лиц, притесняющих представителей бизнеса по политическим мотивам.
5)
Избирательные
права
граждан,
снабженные
грандиозной
по
своим
масштабам законодательной основой, также требуют достижения определенного уровня
правосознания представителей власти, обеспечивающих ее реализацию. Это не правовая
проблема, а скорее политическая, и связана она в основном с постановкой жесткой и
последовательно реализуемой задачи со стороны высшего руководства страны на
обеспечение чистоты выборов, отказ от фаворитизма в отношении определенных партий и
кандидатов и применения административного ресурса. Конституционно-правовая наука
может поддержать это начинание более основательной разработкой проблемы обеспечения
равенства кандидатов и партий перед законом, создания организационных условий для
исключения возможности корректировки результатов голосования в избирательных
комиссиях
и
разных
форм
организованного
голосования,
решение
проблемы
информационного доминирования проправительственных партий и кандидатов в период
выборов в федеральном телеэфире и т.д.
Существуют и другие рецепты, которые будут способствовать со временем
появлению благоприятной среды для развития слабых еще ростков конституционноправовой культуры, например:
- профессионализация государственной службы (с обеспечением ее мобильности,
прозрачности работы, антикоррупционного воспитания);
- разведение собственно политической деятельности
и деятельности по
обеспечению богатства и процветания, если этот вопрос не касается народа в целом
(«разгосударствление» крупного бизнеса, отказ от непрозрачной системы работы
госкорпораций
и
госмонополий;
дальнейшая
приватизация
и
демонополизация
производства с целью создания класса мелких собственников - главных ценителей
демократического правопорядка, и т.д.).
Однако основой для перспективного развития конституционно-правовой культуры
является все же тренировка гражданских институтов и государственных механизмов в
деле реализации политических прав граждан. Взгляд на традиционные политико-правовые
проблемы под этим пока еще необычным для нас углом зрения, по меньшей мере, придаст
ясность мысли в оценке окружающих событий и поиске дельных ответов.
_____________________________