Код УДК 32P А.В. Дахин МОДЕЛИ РЕГИОНАЛЬНОГО
advertisement
Код УДК 32P А.В. Дахин МОДЕЛИ РЕГИОНАЛЬНОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО УПРАВЛЕНИЯ И МОДЕЛИ ПАРТНЁРСТВА В действующей политической системе России губернаторы рассматриваются как доверенные региональные агенты политического влияния новой федеральной номенклатуры, как «узлы» концентрации регионального политического влияния и в этом смысле – как инструмент консолидации региональной элиты. Тонкость состоит в том, что механизм консолидации, обеспечения региональной политической лояльности и партнёрства в разных субъектах федерации строится по-разному. Можно выделить четыре группы случаев (мы не касаемся особых ситуаций с двумя столичными регионами – Москвой и Санкт-Петербургом). 1. Национальные регионы, такие как Татарстан, Чечня, Башкортостан. Здесь концентрация региональной власти в руках главы субъекта федерации достигается за счет того, что он является дважды своим в регионе: территориально своим (земляк) и национально своим (в Татарстане – татарин, в Чечне – чеченец, в Башкортостане – башкир). В основе этого типа региональной концентрации власти лежат этнополитические и этнофинансовые структуры влияния, которыми – с большей или меньшей помощью федерального центра – обладает региональный лидер, и альтернативы которым у федерального центра нет. Так, М. Шаймиев еще в 1990-х годах стал монопольным обладателем такого рода локальных структур влияния. Ситуацию с досрочным выдвижением его кандидатуры для наделения полномочиями главы исполнительной власти Татарстана в 2005 году он пояснил так: «Если бы я дождался марта 2006 года, то должен был бы пройти процедуру выдвижения альтернативных кандидатур, но это не для меня» (Барахова. 2005). При этом в качестве возможной альтернативной кандидатуры экспертами назывался Р. Нургалиев, министр внутренних дел РФ (Барахова. 2005). Это значит, что в их понимании без М. Шаймиева обеспечивать лояльность региона сможет только «силовик». В Чечне структуры региональные влияния федерального этнополитические формировались центра в непосредственно 2000-е под и этнофинансовые годы фигуру при А. участии Кадырова. Завершился же этот процесс в 2006–2007 годах, когда Чечню покинули председатель Мурадов. регионального 2005). и второй правительства президент С. Чечни Абрамов А. (Барахова, Алханов (Аллу Алханов…2007), а семья Кадыровых в лице Р. Кадырова стала доминирующей региональной политико-экономической и силовой структурой (Мурадов, Аленова. 2006). Ни в том, ни в другом регионе федеральный центр не имеет альтернативных каналов обеспечения региональной лояльности. Особенность модели состоит в том, что федеральный центр доверяет, потому что не имеет альтернативы. Иначе говоря, ценой альтернативы может быть политическая война, но «оплачивать» эту цену федеральный центр не готов. Названный механизм обеспечивает достаточно устойчивую преемственность региональной власти, которая опирается прежде всего на дважды свои структуры политического наследования, элементами которых являются этнополитические династические и земляческие сети. Обеспечение преемственности федерального политического курса в этой ситуации осложняется безальтернативной определенностью фигуры регионального лидера. Региональное партнёрство также базируется на династическом и земляческом свойствe, исключает «чужаков». 2. Аграрно-индустриальные русскоговорящие регионы, то есть те, в которых основная масса населения – русские, а экономика не связана со стратегическими отраслями. Концентрация региональной власти в руках главы исполнительной власти субъекта федерации достигается за счет того, что глава является не своим в регионе: эта модель реализована в Калининградской, Нижегородской, Новгородской и других областях. Преодолевая в большей или меньшей мере конфликты интересов с региональными группами политического влияния, назначенцы-варяги формируют собственную, централизованную структуру влияния, мощь которой опирается на федеральные ресурсы государственного бюджета, доступ к управлению земельными ресурсами региона, а также на финансово-экономические ресурсы своих федеральных лоббистов. Таким образом, концентрация региональной власти достигается за счет ослабления всей региональной политической инфраструктуры, подавления активности региональных групп политического влияния. Федеральный центр на место одного «варяга» в любой момент может поставить другого. Иными словами, в этой модели центр доверяет губернатору, потому что имеет альтернативу, и не одну. Этот механизм может обеспечивать преемственность лояльности по отношению к федеральному политическому курсу. При этом собственная политическая «наследственность» региона ослабляется, преемственность определяется «долгожительством» губернатора, со сменой которого существенно меняются формы и цели проектной активности в регионе. В «варяжской» модели социальное партнёрство не является приоритетом: региональные власти предпочитают действовать самостоятельно. 3. Регионы, стратегических на территории промышленных которых корпораций находятся (добыча предприятия нефти, газа, драгоценных металлов и алмазов, шахты, машиностроение и пр.). Здесь губернатором становится фигура, своя для соответствующей промышленной корпорации: в регионе, где есть предприятия «Газпрома», – своя для «Газпрома», «Рособоронэкспорта» – своя для «Рособоронэкспорта» и т.д. Такой губернатор также преодолевает конфликты интересов групп влияния, представляющих другие, региональные отрасли экономики, и укрепляет свое влияние тем, что сдерживает диверсификацию региональной экономики. Концентрация региональной власти осуществляется как за счет подавления/подчинения активности региональных групп политического влияния, так и за счет сдерживания разнообразия экономической активности в регионе. Такому губернатору федеральный центр доверяет потому, что так же, как и в предыдущем случае, может заменить его. Публичная региональная политическая преемственность приобретает выраженные черты корпоративной преемственности, которая, в свою очередь, достаточно жестко подчинена федеральному политическому курсу. Региональное партнёрство определяется тем, насколько комплексное развитие территории вменено в обязанность губернатора. 4. Модель представляет собой сложную смесь первых трех. В этих случаях разнообразие факторов и групп влияния становятся либо основой структур регионального социального партнёрства либо основой непрерывных конфликтов интересов и войны «всех против всех». В первом случае федеральная власть поддерживает партнёрскую политику губернатора, в т.ч. и по отношению к федеральному центру; во втором случае – предпочитает «приводить» ситуацию к одной из первых трёх конструкций. Источники: 1. Аллу Алханов назначен заместителем министра юстиции // Коммерсантъ. 2007. 15 февраля [www.kommersant.ru/index- news.html?ext=news&id=112067&newsrubric=2&page=1]. 2. Барахова А. Доверительное упреждение // Коммерсант – Власть. 2005. № 11. С. 20. 3. Барахова А., Мурадов М. Подобру, по здоровью // Коммерсантъ. 2005. 1 марта [www.kommersant.ru]. 4. Мурадов М., Алленова О. Рамзан Кадыров ополчился на все стороны света // Коммерсантъ. 2006. 15 апреля [www.kommersant.ru/doc.html?docId=666885].
