Дубинин Ю.В. Сталин на связь так и не вышел / Ю.В. Дубинин

Дубинин Ю.В. Сталин на связь так и не вышел / Ю.В. Дубинин // Международная
жизнь. – 2005. – №5. – С. 137-142.
Дубинин Ю.В.
Сталин на связь так и не вышел
В марте 1973 года, мне пришло указание срочно вылететь в Москву. Со ссылкой на
А.А.Громыко. Указание пришло в Женеву, где я в составе нашей делегации занимался
разработкой итогового документа Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе,
которому суждено было получить название Хельсинский Заключительный акт.
Объяснений в полученном указании никаких, но я помимо занятий в Женеве был членом
Коллегии МИД и как заведующий Первым Европейским отделом отвечал за отношения с
Францией. Поэтому сразу мелькнула догадка: наверное замышляется что-то серьезное с
этой страной. Догадка, как выяснилось по прилете в Москву, оказалась правильной. Дело
было в том, что встречи с тогдашним руководителем Советского Союза Л.И.Брежневым
запросил президент Франции Жорж Помпиду. Просьба была настоятельной и
сопровождалась пожеланием принять французского президента у нас в самые кратчайшие
сроки.
В Москве гадали-прикидывали, чем могла быть продиктована настойчивость
Парижа. Полной ясности не было. Конечно вопросов я обсуждения было достаточно.
Например, ход подготовки того самого Совещания по безопасности и сотрудничеству в
Европе. Но это вряд ли могло объяснить императивный характер инициативы,
исходившей
от французского президента. Лично от него. Правда, было одно
обстоятельство, суть которого сводилась к следующему. За несколько месяцев до того,
как поступила из Парижа просьба о встрече, над отношениями между СССР и Франции
нависло облачко. Случилось это так. Жорж Помриду собрался нанести визит в Китайскую
Народную Республику. Напомним: в то время отношения между Москвой и Пекином
были отвратительными, поэтому новость эта, мягко говоря, восторга в Кремле не вызвала.
Но, в конце-концов, Франция была вольна поступать так, как считала нужным. Вместе с
тем вскоре после объявления о намерении французского президента отправиться в КНР из
нашего посольства в Париже пришла телеграмма о беседе советского посла с Ж.Помпиду.
Посол писал, что затронув в этой беседе тему своего визита в КНР, французский
президент высказал пожелание на обратном пути из Пекина залететь в Москву и
поговорить с Л.И.Брежневым. Надо ли пояснять, что возможность такой очередности
контактов была встречена в Москве с большой радостью в том числе лично
Л.И.Брежневым. Что же могло лучше продемонстрировать близость СССР и Франции
2.
перед всем миром, а главное в тех обстоятельствах перед КНР? Москва незамедлительно
поручила посольству передать французскому президенту, что приветствует его идею. Но
увы! Французы, получив это наше сообщение, пожали плечами: никто, во Франции,
заявили они, в том числе и Жорж Помпиду не предполагал пролетать через Москву и
предложений об остановке там не делал…В результате самолет с Жоржем Помпиду после
его визита в Пекин последовал в Париж, обогнув территорию Советского Союза.
Я в то время находился в Женеве и не знаю к какому выводу пришли в Москве
относительно первопричины происшедшего: напутало ли что наше посольство или
изменили свое мнение французы. Главное было в том, что в итоге в Москве запала обида,
обида на самом верху. Обида давала о себе знать. Это чувствовали в Париже, мешала она
и нам самим. Некоторое время спустя мы попытались снять недоразумение.
Представитель МИД’а посетил с этой целью Париж и провел там деликатный разговор.
Разговор вроде бы прошел неплохо, однако, осадок все-таки остался и продолжал
сказываться на отношениях самых первых лиц двух государств.
Конечно, это обстоятельство не упускалось из вида при оценке просьбы
Ж.Помпиду. Но какую именно роль оно могло играть в данном случае? На такой вопрос
ответить было непросто.
Известно было также, что французский президент был болен, и уже не было
секретом, что болен тяжело. Но о болезнях высоких государственных деятелей говорят
разное. К тому в официальной французской версии (замолчать недуг было уже
невозможно) болезнь называлась тяжелая, но излечимая.
Поразмыслив над всем этим, в Москве было решено дать согласие и на саму
встречу, и на то, чтобы она была проведена в самые краткие сроки, иными словами
сделать все точно так, как просил Ж. Помпиду. Договорились, что встреча будет
проведена 12-13 марта 1974 года. Место для нее было выбрано уединенное - Пицунда.
Расположенные там госдачи и гостиницы давали возможность удобно и вдали от суеты
разместить и гостей, и наших, а ухабистую дорогу туда из Сочи авральными усилиями
превратили в мало- мальски пристойное шоссе, зияющее, правда, большими черными
заплатами свежего асфальта.
А.А.Громыко с совсем небольшим числом мидовских работников среди них был и
я- прилетел в Пицунду накануне прибытия президента Франции. Не было там еще и
Л.И.Брежнева. А.А.Громыко расположился в отдельном особняке и вечером пригласил
всех нас к себе на обед. Он был в хорошом настроении.
. Все, что требовалось обговорить с А.А.Громыко в связи с приближающейся
встречей,было обговорено. Все, что нужно в таких случаях написать- написано... Сам
3.
министр вырван из московской круговерти, где у него просто не может быть свободного
времени. Одним словом и у министра и у
всех собравшихся за столом редкие в
дипломатической работе минуты, когда можно отвлечься от забот. А.А.Громыко много
рассказывает. Все больше о начале своей дипломатической деятельности. Он прошел
через посты посла СССР в США, затем постоянного представителя при ООН и в Совете
Безопасности. Вернувшись после этого в Москву, стал первым заместителем министра
иностранных дел. Пользовался доверием Сталина. Большим. Оставался как, говорят в
обиходе, «на хозяйстве», т.е. замещал министра, когда тот отсутствовал. Так случилось и в
ту ночь, заговорив о которой А.А.Громыко как-то по особому собрался, словно он
переживал эту ночь заново. И чем дальше шел его рассказ, тем больше передавалось всем
нам, слушавшим его, ощущение драматичности ситуации, о которой он говорил и
непростого положения, в котором оказался тогда он сам, и наша дипломатическая
служба… Впрочем, судите сами. Шла корейская война. Проба сил между Севером и Югом
страны достигла высшего накала. Соединенные Штаты Америки решили послать на
подмогу Южной Кореи войска. Главным образом свои собственные,но при участии своих
союзников тоже. Они хотели сделать это под флагом ООН, т.е.отправить в Корею войска
в качестве т.н. голубых касок. Для этого требовалось решение Совета Безопасности.
Проект соответствующего решения внесен на его рассмотрение. Известно и время когда
Совет Безопасности должен рассмотреть этот проект. За тем, что происходит в Совете
Безопасности, следит весь мир, потому что не было в тот момент событий более важных,
более острых чем те, что разворачивались на Корейском полуострове. Конечно, на
переднем плане там Северная и Южная Кореи, но на самом деле всем ясно, что эта проба
сил двух лагерей, двух могущественных группировок государств, от которых зависит мир
на земле. Во главе одной – СССР, во главе другой – США.
Представителю СССР в Совете Безопасности необходимы инструкции насчет того,
как голосовать по внесенному проекту решения. Эти инструкции должен направить ему
А.А Громыко, оказавшийся за старшего в Министерстве иностранных дел. Вариантов для
голосования три. Один – проголосовать «за» и решение, то самое, которого хотят в
Вашингтоне,
будет принято в полном соответствии с Уставом ООН. Другой –
воздержаться при голосовании и решение скорее всего тоже будет принято, потому что в
Совете Безопасности имелось девять его членов, готовых поддержать США. При
отсутствии возражений со стороны кого – либо из постоянных членов Совета
Безопасности этого достаточно. Третий вариант – пустить в ход право вето, которым
обладает СССР как постоянный член Совета Безопасности, и тогда решение не пройдет.
4.
Предположить, что СССР поддержит американский план невероятно. Почти столь
же невероятно предположение, что он воздержится, давая возможность принятия опятьтаки на законных основаниях решения, противоречащего его интересам. Остается вроде
бы только третий вариант-т.е. применение вето. Министерство иностранных дел свои
предложения для рассмотрения в» инстанции», т.е. в руководстве СССР подготовило. Что
написано в этих предложениях? Какое в общем–то это имеет значение? Значение имеет
то, что решит Сталин- Этого-т.е.решения Сталина- и ждал А.А.Громыко. Срок начала
заседания Совета Безопасности приближается. Не зная решения Сталина, А. Громыко не
может дать указание в Нью-Йорк, как должен проголосовать там
представитель
Советского Союза. Что означает отсутствие указаний для нашего представителя в Совете
Безопасности достаточно ясно, особенно для А. Громыко, который сам сидел в его кресле.
В Москве наступает ночь, последние часы пока еще можно успеть послать телеграмму в
Нью-Йорк.
-В общем, говорит А.Громыко, обводя всех нас взглядом, требовался прямой
личный разговор со Сталиным. Других путей не было.
Позвонить Сталину напрямую А.Громыко не мог. Не было такой связи. Но было
сложившееся правило как поступать в таких случаях то-есть как выходить на телефонную
связь со Сталиным в случае экстренной необходимости. Об этом надо было поставить в
известность секретаря Сталина. Что и как происходило дальше было неведомо. Просто–
напросто, если и когда решит Сталин, что разговору быть, разговор состоится. А если нет?
Значит, так и должно быть…
- Конечно, я задействовал этот механизм, продолжил свой рассказ А.Громыко. И не
просто пояснил секретарю, что вопрос у меня сверхсрочный и сверхважный, но
напоминал о своей просьбе несколько раз. До тех пор…До тех пор пока еще было время
сообщить решение Сталина
советскому представителю в Нью-Йорке.Но это время
истекло, а Сталин на связь так и не вышел, закончил А.Громыко…
Что происходило дальше в ООН и в мире хорошо известно, чтобы говорить об этом
в этом очерке да и тогда, за столом, правда, после довольно длительной паузы беседа
перешла на другие темы…
Переговоры с Жоржем Помпиду проходили главным образом в форме его встреч с
глазу на глаз с Л.И.Брежневым, хотя было и заседание в расширенном составе. Все
разговоры были отмечены печатью взаимопонимания, подчеркнутым стремлением с
обеих сторон к согласию.
Был в них и момент истины, до конца прояснивший причины настойчивость
желания Жоржа Помпиду так срочно побывать в нашей стране. Французский президент
5.
доверил Л.И.Брежневу тайну своей болезни. Дни его были сочтены, но он не хотел уйти
из жизни, не подтвердив в отношениях с Советским Союзом тот курс, которым они
следовали со времен президенства генерала де Голля, в том числе и при самом
Ж.Помпиду.Одним словом он не хотел покинуть этот мир не освободив горизонты
отношений между нашими странами пусть даже от самого незначительного облачка. Мы
также стремились к чистоте наших отношений. Взаимопонимание было полным. Небо
прояснилось.В сообщении о встрече Л. Брежнева с Ж.Помпиду на Пицунде была
подтверждена приверженность Советского Союза и Франции основополагающим
документом их отношений и подчеркнуто, что встреча явилась свидетельством прочности
традиционной дружбы двух стран. За этими строчками стояло все то, что накопила
история, плюс беспримерное усилие Жоржа Помпиду во имя будущего.
Жорж Помпиду улетел 13 марта.Его не стало через каких-то два десятка дней –2
апреля.
Ю.Дубинин
Чрезвычайный и полномочный посол РФ.