Глава 5. «КУРДСКИЙ ВОПРОС» И ПОЛИТИЧЕСКАЯ
advertisement
Глава 5. «КУРДСКИЙ ВОПРОС» И ПОЛИТИЧЕСКАЯ СТАБИЛЬНОСТЬ В ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКЕ А.И. Зубкова Курдский вопрос является одним из важнейших факторов, дестабилизирующих обстановку как в странах компактного проживания курдов, так в регионе в целом. Проблема самоопределения курдского народа как наиболее крупного этноса, не обладающего государственностью и разделенного границами нескольких стран, существует на протяжении, как минимум двухсот лет, обнаруживая все большую актуальность ввиду процессов, протекающих на современном Ближнем и Среднем Востоке. Изначально причиной появления курдского вопроса явилась национально-освободительная борьба курдов, разделенных с ХVI в. между Османской империей и Ираном, а также проживавших в ряде сопредельных княжеств (Бухтан, Хаккяри, Бахдинан, Соран и Бабан), лишившихся автономии позже1. Курдское национальноосвободительное движение возникло на рубеже XVIII–XIX вв. и постепенно, с ростом конкуренции в регионе России, Англии (а позже – Франции и Германии), приобретало геополитическое измерение, выражавшееся как в его становлении как внутриполитической проблемы Османской империи и Ирана, так и в возрастании к нему интереса России и европейских держав, что, в свою очередь, проистекало из стратегического, центрального положения в регионе районов, преимущественно населенных курдами. Отсутствие у курдов, численность которых составляет 35-40 млн. человек, государственности было обусловлено рядом причин, среди которых следует указать, например, изолированность курдонаселенных территорий, приверженность курдов к традиционному (кочевому) укладу жизни, характерной ему культуре, сохранение таких форм социальной организации, как племя и клан. Данные факторы оказали влияние также на формирование политической культуры, центральное место в которой отводилось личностному фактору. Помимо этого, важную роль в формировании политической культуры сыграла замедленная модернизация курдских сообществ, позднее и недоста1 Задонский С. Решение курдского вопроса в Турции // URL: http://www.iimes.ru/rus/stat/2002/25-09-02.htm точное в количественном выражении формирование среднего класса, а также – прослойки обеспеченных людей, обладающих современным образованием. Новым фактором, оказавшим решающее воздействие на геополитическое измерение курдского вопроса, стал курдский национализм, заявивший о себе в начале ХХ в. и определивший главной своей целью объединение курдонаселенных земель в единое централизованное государство. Здесь следует особо подчеркнуть, что Курдистан как понятие скорее должен быть отнесен к области этнографии, ввиду отсутствия у него четко очерченных географических границ, что обусловлено тем, что такого государства никогда не существовало на карте мира. Касаясь темы общей численности курдов, отметим, что, по имеющимся оценкам, около 20 млн. курдов проживает на территории современной Турции, 6-8 миллионов – в Ираке, 3-5 миллиона – в Иране, около одного миллиона – в Сирии, 0,3-0,5 миллиона – в республиках Закавказья, столько же – в среднеазиатских республиках бывшего Советского Союза, около одного миллиона проживают в настоящее время в западноевропейских государствах2. Более половины курдского этноареала расположено в Турции, в районе, который принято называть «Гюней-Догу» (Юго-Восток), составляющем около трети территории всей Турции, формируя так называемый Турецкий Курдистан. Таким образом, основным регионом проживания курдов в Турции является Восточная и Юго-Восточная Анатолия, а именно: илы Агры, Адыяман, Бингёль, Битлис, Батман, Ван, Газиантеп, Диярбакыр, Карс, Килис, Малатья, Мардин, Муш, Сиирт, Тунджели, Урфа, Ширнак, Хаккяри, Элязыг, Эрдзинджан, Эрзурум. Часть курдов проживает также в Центральной и Западной Анатолии, что является следствием принудительного перемещения 30-х годов ХХ века. Курдский вопрос, который в Турции принято именовать «проблемой Юго-Востока» (при этом сам термин «Гюней-Догу» обладает скорее административно-экономическим содержанием), является, пожалуй, наиболее острой внутриполитической проблемой Турции, что обусловлено тем, что на протяжении практически всей истории Турецкой Республики власти отказывали курдам в праве на этническую идентичность, то есть отрицался сам факт существования курдов Турции как этноса. 2 Там же. При этом курдский вопрос актуален не только для Турции, но и для других государств Ближнего Востока – Ирана, Ирака и Сирии – на территории которых также компактно проживают курды, чья борьба за обретение политического статуса в формате автономии, федерации или же обретения независимости проявляется с различной остротой. Так, в Ираке существует курдская автономия, обладающая чертами экономически и политически независимого анклава, что стало результатом как вмешательства западных государств в национальную политику, проводившуюся Саддамом Хусейном, так и последствий его свержения в ходе Иракской кампании, а равно – и консолидационных процессов непосредственно в Иракском Курдистане. В Иране острота курдского вопроса была снижена усилиями правительства по социально-экономическому и культурному развитию курдонаселенных регионов страны3. Таким образом, наибольшую актуальность политическое измерение курдского вопроса имеет в Турции, Ираке и Сирии, на долю которых приходится большая часть территории, населенной курдами. В Турции существует особое понимание курдского вопроса. Так, если в целом принято рассматривать данную проблему как вопрос определения политического статуса курдов, а также – наделения их элементарными политико-культурными правами (легализация использования курдского языка в бытовой сфере, сфере образования, СМИ, вопросы представительства в органах власти и т.п.), то в Турции курдский вопрос рассматривается либо как проблема экономического развития отсталых, с этой точки зрения, регионов Восточной и Юго-Восточной Анатолии, либо – в политическом смысле – как проблема сепаратизма, экстремизма и терроризма. Возвращаясь к рассмотрению феномена курдского национализма как главного двигателя их национально-освободительной борьбы, приведшей к постановке курдского вопроса как одной из острейших проблем региона, отметим, что перелом в традиционной политической культуре курдов наступил во второй половине XIX века, что, однако, несильно отразилось на политическом сознании рядовых курдов, большинству которых была характерна самоидентефикация по признаку принадлежности к племени: кочевому (аширет) и осед- 3 Жигалина О.И. Позиция иарнских неоконсерваторов по курдской проблеме // Курдский вопрос в Западной Азии в начале XXI века / Под ред. О. И. Жигалиной. – М.: ИВ РАН, 2006. С. 186. лому (райя)4. Исчезновение с политической арены курдских эмиров, ассоциировавшихся в курдском массовом сознании с образом верховного правителя, не только нарушило традиционную вертикальную иерархию политических отношений, но и обусловило возникновение необходимости в новых акторах, способных агрегировать и артикулировать политические интересы курдов. В этой роли выступили шейхи – духовные наставники тарикатов – религиозно-мистических учений ислама суннитского толка – накшбенди и кадрие. Политическое влияние шейхов было обусловлено не только окружавшим их ореолом святости, но и частичной независимостью от халифата в духовных вопросах, что предоставляло возможность как шейхам в частности, так и тарикатам в целом выступать в качестве проводников интересов курдов, а равно – и организовывать общество в соответствии с новыми иерархическими схемами. Однако, несмотря на весьма сильное влияние, которым обладала секта накшбенди среди курдов в XIX в., пронизывая практически все курдское общество, существование курдов, не приверженных исламу суннитского толка (шииты, алавиты, езиды), по понятным причинам, ограничивало распространение влияние тарикатов. Однако та часть курдонаселенного региона, которая позже сформировала так называемый Турецкий Курдистан, характеризовалась распространенностью суннитского ислама, а значит – именно здесь тарикаты были особенно сильны, помимо прочего, ввиду того, что здесь они выполняли еще и роль «моста», связывавшего сельских и городских жителей, кочевые и оседлые племена, вовлекая в свои ряды наибольшее число сторонников на условиях духовного равенства. Именно духовная обособленность от халифата, присущая тарикатам, позволила им трансформироваться в проводников идей, в акторов, формировавших основные принципы курдского национализма, на что был неспособен централизованноинтегрированный суннитский ислам, не воспринимавшийся курдами как фактор духовного единения в рамках империи5. Основу формирования курдской самоидентефикации как отдельного национального организма составила их этнокультурная обособленность, не позво- 4 Вертяев К.В. Курдский вопрос в политике Турции (конец XX – начало XXI века). – М.: ИВ РАН, 2007. С. 12. 5 Вертяев К.В. Курдский вопрос в Турции в свете текущей ситуации на Ближнем и Среднем Востоке // Ближний Восток и современность. Сборник статей (выпуск сороковой). – М.: ИВ РАН, 2009. С. 30. лявшая курдам полностью раствориться в империи путем принятия османской идентичности. Рост национального самосознания курдов в начале ХХ в. был продиктован поражением Османской империи в Первой мировой войне, сопровождавшийся крахом идеологии паносманизма, предполагавшей туркизацию национальных меньшинств. Севрский договор 1920 г., согласно которому территория Османской империи была разделена странами Антанты, гарантировал курдам право на самоопределение и независимость, реализации которого помешала победа национально-демократической революции под руководством Мустафы Кемаля Ататюрка. При этом изначально освободительное движение под руководством Ататюрка воспринималось курдами весьма положительно, чему способствовало выдвижение Мустафой Кемалем идеи о братстве перед лицом иноземного врага, военные успехи национально-освободительного движения. Курды также принимали участие в национально-освободительной войне на восточном фронте на стороне Ататюрка – из 23-тысячной турецкой армии 4 тыс. человек являлись представителями хамидие – курдских военизированных формирований, именуемых в турецкой литературе «племенными бригадами», ввиду того, что каждая из них формировалась преимущественно из представителей одного племени 6. Лозаннский договор 1923 г. разделил регион проживания курдов между Турцией, Сирией, Ираком и Ираном. Начальный этап истории республиканской Турции характеризовался сотрудничеством правительства Ататюрка с курдами, однако позже эта линия внутриполитического взаимодействия была кардинальным образом пересмотрена. Первые курдские политические институты начали формироваться еще в период правления младотурок. К началу 20-х гг. наиболее активными организациями были Комитет независимости Курдистана (созданный в 1908 г.), Общество возрождения Курдистана, связанное с ним студенческое движение «Хеви», Курдское общество возрождения и т.д.7 К моменту провозглашения Турецкой Республики в курдском национальном движении насчитывалось пять направлений, характеризующих политические стремления членов соответствующих 6 Мгои Ш.Х. Исламские экстремисты в современном Курдистане / Курдский вопрос на рубеже тысячелетий (круглый стол 19.02.2004). – М.: ИВ РАН, 2004. С. 160. 7 Вертяев К.В. К истории курдского вопроса в Турции / Курдский вопрос на рубеже тысячелетий (круглый стол 19.02.2004). – М.: ИВ РАН, 2004. С. 80. групп: движение за достижение полной независимости Курдистана (Комитет независимости Курдистана), за автономию Курдистана в рамках турецкой государственности (Общество возрождения Курдистана), достижение независимости под протекторатом Ирана и образование единого независимого Курдистана под протекторатом Англии. Также существовало политическое течение, выступавшее за полное подчинение курдов Турции; сторонниками данного течения были курды, интегрировавшиеся в государственный и дипломатический аппарат Турецкой Республики 8. Принятие в 1924 г. новой Конституции, в которой отсутствовали обсуждавшиеся в прежних проектах Основного закона положения о принципах децентрализации, упразднение халифата и шариатского судопроизводства весьма осложнили турецко-курдские отношения. Этому способствовало также провозглашение новой национальной идеи – национального государства – явившейся результатом возрождения национального самосознания и ценностей турок после освободительной борьбы с Англией, Францией и Грецией, своеобразным ответом на унизительный для турок и катастрофический для Турции Севрский договор. Идеологически принципом нации заменялась объединяющая идея мусульманской уммы. Показательным является формулировка Ататюрка: «Турецкая нация есть народ Турции, создавший Турецкую Республику»9. Основная идея нового турецкого национализма заключалась, таким образом, в передаче источников власти и ценностей от религии к нации, что слабо коррелировало с курдским массовым сознанием, для которого в начале ХХ в. было характерно традиционное тяготение к религии, отвергнутой Ататюрком во имя построения нового государства с иным идеологическим наполнением. Следствием этого стало восстание шейха Саида в 1925 г., проходившее под религиозными лозунгами, что являлось единственно возможной стратегией проведение восстания, по сути, националистического, о чем говорит и факт его непосредственной подготовки светским Обществом независимости Курдистана. Идея воссоздания халифата и верховенства духовного управления была, на тот момент, единственно возможным базисом, способным вовлечь в восстание наибольшее количество курдов: волнения охватили 14 восточных вилайетов страны, то есть практически 8 Вертяев К.В. Курдский вопрос в политике Турции (конец XX – начало XXI века). – М.: ИВ РАН, 2007. С. 21. 9 История Турции ХХ век / Н.Г. Киреев. – М.: ИВ РАН: Крафт+, 2007. С. 151. всю Восточную Анатолию – от Эрзурума и Эрзинджана на севере до Диярбакыра на юге, от Битлиса, Муша и Вана на востоке – до Тунджели, Элязига и Малатьи на западе. Численность повстанцев достигала примерно 40 тысяч, однако их основные силы были разгромлены турецкой армией, а руководители восстания были казнены. Та же участь постигла и последующие курдские восстания: Араратское (1927-1931), восстание курдов Дерсима (1936-1938). Помимо жесткого подавления восстаний, фактическая беспрерывность которых свидетельствовала о наличие системных проблем в национальной политике Турции, запрету подверглось использование курдского языка, изъятие из литературы слов «курд» и «Курдистан», наименование курдов «горными турками». Последнее было продиктовано господствовавшей в то время в Турции туранистической концепции истории, согласно которой этногенез, происхождение турок и курдов идентично. Выдвигалась идея, согласно которой поиск истоков происхождения того или иного народа ошибочно искать на месте его существующего расселения (здесь за основу брался пример самих турок – выходцев из Средней Азии, но проживающих в Малой Азии). В защиту данного тезиса приводился довод о том, что курды, компактно проживающие на территории бывшей Верхней Месопотамии, обладают этнически близкими сородичами в Средней Азии, Азербайджане, но нигде не проживают отдельно от тюркских народов 10. Таким образом, отрицая сам факт существования курдского этноса как самостоятельного фактора политической жизни, турецкое правительство вело речь об их фактической ассимиляции. С этой целью на востоке Турции создавались турецкие культурно-просветительские центры, запрещались курдские книги, музыка, имена и географические названия. В 1934 г. Великим национальным собранием Турции был принят закон, дававший министру внутренний дел право на изменение места жительства народностей страны, в зависимости от степени их адаптации к турецкой культуре. Результатом применения этого закона стало переселение тысяч курдов в западные районы Турции11. Такая политика центрального правительства в отношении курдов 10 Вертяев К.В. Курдский вопрос в политике Турции (конец XX – начало XXI века). – М.: ИВ РАН, 2007. С. 40. 11 Жигалина О.И. Некоторые тенденции развития курдского национального движения в этническом Курдистане // Ближний Восток и современность. Сборник статей (выпуск тридцать седьмой). – М.: ИВ РАН, 2008. С. 70. привела к формированию курдских военизированных политических организаций. Следует отметить, что турецкой истории на протяжении ХХ в. была характерна некоторая цикличность, заключавшаяся в проведении военных переворотов в стране по истечении каждого десятилетия в период с 1960-х по 1980-е гг. Основной целью военных диктатур, устанавливавшихся после переворотов являлось восстановление принципов кемализма и лаицизма (светскости), после чего власть передавалась гражданскому правительству, а активность исламистов и курдского движения возобновлялась с новой силой. Причем, образ армии как гаранта принципов кемализма в частности и национальной безопасности в целом, помимо прочего, был сформирован именно по итогам подавления курдских восстаний, в особенности – восстания шейха Саида в 1925 г. Если история курдского движения в Турции в период с 1920-х по 1960 г. характеризовалась большим количеством слабо организованных восстаний, то период с 1960 до 1984 г. отличался выходом на политическую арену массовых и достаточно хорошо организованных политических сил. При этом, начиная с 1970-х гг., курдский национализм тесно взаимодействовал с набиравшим силу левым движением широкого спектра. Если в период после окончания Второй мировой войны вплоть до 1960 г. состояние курдского общества в Турции не позволяло оформиться консолидированному курдскому движению, то ряд событий, сопровождавших военный переворот 1960г., вызвал всплеск курдской активности в деле борьбы за свои национальные права. Среди причин обострения курдского вопроса в Турции 1960-х гг. следует указать как общий подъем самосознания в стране после военного переворота, так и ряд мер, предпринятых Комитетом национального единства, пришедшим на смену свергнутого правительства Аднана Мендереса. Принятие ряда законов, направленных на ослабление курдского движения, а также на ассимиляцию курдов, арест наиболее активных представителей курдской интеллигенции, закрытие курдских издательств и тому подобные меры явно не способствовали мирному политическому решению курдского вопроса. Позже, уже в 1974 г. ряд антикурдских репрессивных мер, ответственность за которые возлагалась на премьер-министра Турции Бюлента Эджевита и Партию националистического движения, чьи вооруженные формирования («Бозкуртлар» – «Серые волки») и проводили карательные операции в городах Кахраманмараш и Тунджели, еще больше обострили курдский вопрос12. Через 4 года после описанных событий, в ноябре 1978 г. была создана Партия рабочих Курдистана (Partiya Karkeren Kurdistan; общеупотребительной является аббревиатура ее курдского названия – ПКК), костяк которой составили Абдуллах Оджалан, его супруга Кесире Йылдырым и Джемаль Байык, занявшие в партии руководящие посты. Основой партии послужил ряд левых групп, таких как группа Революционной молодежи 13. Подобно многим другим курдским политическим организациям, ПКК объявлялась партией рабочего класса Курдистана, ратовавшей за построение в нем бесклассового общества основанного на идеях марксизма-ленинизма. Оджалан в то время часто подчеркивал, что принятие им участия в освободительной борьбе курдов продиктовано не его курдским происхождением, а его социалистическими политическими убеждениями 14. Однако наряду с лозунгами, характерными для политических организаций левого толка, ПКК выдвигала также требования, близкие основной части курдского населения Турции: создание курдской культурной автономии, сохранение национальной самобытности, уравнивания в правах турок и курдов на практике, открытия школ, преподавание в которых велось бы на курдском языке, создание курдских СМИ, а также – свободного и независимого Курдистана15. Последний лозунг позже часто пересматривался в пользу возможности создания автономии в границах Турции. Также ПКК провозглашала необходимость осуществления «революционного насилия» в отношении лиц, сотрудничающих с центральной властью, объявляя себя единственной организацией, представляющей курдский народ16. Накануне военного переворота 1980 г. ПКК располагала отделениями в 22 илах и 63 уездах, общая численность боевиков превышала 2 тыс. чел.17 В 1979 г. Оджалан переезжает в Сирию, поддержка которой ПКК надолго стала основной проблемой в турецко-сирийских отношениях; 12 Мосаки Н.З. Курдистан: ресурсы и политика. – М.: ИВ РАН, 2005. С. 27. Загорнова Е.В. Рабочая партия Курдистана в 80-90-х годах ХХ века // Курдский вопрос на рубеже тысячелетий (круглый стол 19.02.2004). – М.: ИВ РАН, 2004. С. 101. 14 Там же. 15 Там же. С. 110. 16 Вертяев К.В. Курдский вопрос в политике Турции (конец XX – начало XXI века). – М.: ИВ РАН, 2007. С. 71. 17 Загорнова Е.В. Указ. соч. С. 102. 13 тогда же, при содействии Кесире Йылдырым – супруги Оджалана – были открыты представительства ПКК в Германии и Швеции. Этот период истории Турции также характеризуется экономическим кризисом, волной насилия и террора, захлестнувшего страну. Правительство Сулеймана Демиреля, не сумевшее переломить патовую политико-экономическую ситуацию, было свергнуто 12 сентября 1980г. Управление государством перешло к сформированному военными Совету национальной безопасности (СНБ), во главе с начальником Генерального штаба генералом Кенаном Эвреном. Были запрещены все партии и общественные организации, действовавшая Конституция была отменена, ей взамен в 1982 г. был принят новый Основной закон, многие статьи которого являлись реакцией на внутриполитическую обстановку, сложившуюся к концу 1970-х гг. Так, подчеркивалась особая необходимость в укреплении кемализма, единства нации, что, однако, сопровождалось рядом положений, несовместимых с принципом равенства всех граждан. Третья статья Конституции гласила: «Турецкое государство и турецкий народ являются неделимым целым. Государственным языком является турецкий». 28 статья указывала на недопустимость использования в публикациях запрещенных языков», к категории которых автоматически относился и курдский язык. 26 статья Конституции говорила о том, что «ни один из запрещенных законом языков не может быть использован для выражения идей». В случаях, противоречащих данному положению, печатная и прочая подобная продукция подлежала конфискации. 42 статья указывала на то, что «никакой язык, кроме турецкого, не может преподаваться в учебных заведениях гражданам Турции в качестве родного языка»18. Статус курдского языка как запрещенного был подчеркнут также принятым после военного переворота законом «О запрещенных языках», в котором говорилось о том, что родным языком этнических курдов считается исключительно турецкий 19. Некоторые статьи Уголовного кодекса Турции того времени также представляют интерес в связи с рассматриваемым вопросом. Так, 125 статья УК предусматривала наказание вплоть до смертной казни за нанесение вреда нерушимому единству нации, то есть, за сепаратизм, а 312 статья УК предусматривала наказание в виде тюремного заключения сроком до трех лет за «разжигание вражды на почве раз18 История Турции ХХ век / Н.Г. Киреев. – М.: ИВ РАН: Крафт+, 2007. С. 173. 19 Там же. личий языка, культуры и расы»20. Характер правоприменительной практики по данным статьям может быть проиллюстрирован примером Серафеттина Эльчи, этнического курда, достигшего в конце 1970-х гг. министерского поста в правительстве Б. Эджевита и осужденного в 1981 г. на 27 месяцев тюремного заключения за «курдскую пропаганду», заключавшуюся в фразе «Я курд. В Турции есть курды»21. Рассматриваемый период характеризуется также проведением политики переселения курдов из региона их компактного проживания в другие части Турции, согласно новому закону «О национальном поселении», изменением названий курдских населенных пунктов, затронувшим порядка 80% названий деревень и поселков. Законодательно оговаривался также вопрос имен: закон «О персональном статусе граждан» гласил: «Запрещается давать новорожденным имена, запрещенные законом или не являющиеся отражением культурных традиций нации, моральных критериев и обычаев». С целью приведения данной нормы в жизнь в курдонаселенных районах распространялись специальные списки турецких имен для новорожденных 22. За чиновниками закреплялось право отклонения регистрации имени новорожденного, в случае если оно не соответствует критериям вышеуказанного закона. Также ряд мер был предпринят для ограничения политического участия масс и свободы СМИ. Не остались без внимания и политические партии, которые, в соответствии с законом, принятым в 1983 г., не могли образовываться на основании выделения классовых, религиозных, этнических или языковых различий. При проведении съездов, митингов, собраний политические партии также обязаны были использовать исключительно турецкий язык. Таким образом, были ограничены возможности политической мобилизации, в первую очередь, для этнических меньшинств и левых движений, ввиду того, что именно курдские и коммунистические политические организации, по мнению военных, являлись виновниками дестабилизации обстановки в стране в конце 1970-х гг. Параллельно осуществлялся ввод войск в Юго-Восточную Анатолию (где к началу 1984 г. было сосредоточенно две сухопутные ар20 Дружиловский С.Б. Турецкая Республика в 80-90 гг.: учеб. пособие 2-е изд., испр. и доп. – М.: Научная книга, 1998. С. 150. 21 Serafettin Elçi’yi hatırlayan var mı? // URL: http://www.milliyet.com.tr/Yazar.aspx?aType=YazarDetay&ArticleID=1162376 22 Вертяев К.В. Курдский вопрос в политике Турции (конец XX – начало XXI века). – М.: ИВ РАН, 2007. С. 80. мии, целью которых было недопущение перехода иракских курдских партизан на территорию Турции), аресты лиц, причастных как к курдскому, так и к левому движениям – что относилось и к сторонникам ПКК, над которыми в 1981 г. впервые был проведен судебный процесс. На начало 1980-х гг. пришлось как усиленное развитие курдских диссидентских организаций в странах Европы, так и активизация курдского национально-освободительного движения в Турции. До военного переворота в стране действовали различные политические организации (например, Национальные освободители Курдистана), печатавшие на турецком и курдском языках периодические издания, освещавшие курдский вопрос, требования курдов, а также критиковавшие политику турецких властей по отношению к данной проблеме. Среди таких изданий следует упомянуть «Roja velyat» (Солнце родины), «Özgürlük» (Свобода), «Rızgari» (Освобождение), «Xina-nu» (Новая жизнь), «Devrimci demokratik gençlik» (Революционнодемократическая молодежь), «Tekoşin» (Борьба). На основании принятых после переворота законов указанные издания были закрыты23. Все вышеуказанные меры, предпринимавшиеся турецкими властями, естественно, не могли остаться без реакции курдов. Ярким событием является объявление бессрочной голодовки курдскими политическими заключенными тюрьмы города Диярбакыра в 1982 г., результатом которой стала гибель протестовавших. Всего за период 1981-82 гг. в тюрьмах Турции погиб 31 член ПКК. ПКК, проведя в начале 1980-х гг. ряд партийных мероприятий, заявила о подготовке вооруженного восстания, в случае, если Анкара продолжит и далее игнорировать необходимость решения курдского вопроса. При этом особо подчеркивалось, что ПКК пойдет на такие меры лишь в случае отказа Анкары от мирного, политического урегулирования курдского вопроса 24. Предложения ПКК были отвергнуты, что спровоцировало принятие решения о начале вооруженной борьбы. Новый период противостояния по курдскому вопросу – период вооруженного конфликта – начался 15 августа 1984 г. Эту дату можно считать датой начала войны, объявленной Партией рабочих Курдистана (ПКК) турецкому правительству. 15 августа 1984 г. бойцами 23 Загорнова Е.В. Указ. соч. С. 110. Вертяев К.В. К истории курдского вопроса в Турции / Курдский вопрос на рубеже тысячелетий (круглый стол 19.02.2004). – М.: ИВ РАН, 2004. С. 83. 24 ПКК были совершены атаки на военные объекты в городах Эрух и Шемдинли на Юго-Востоке Турции. Широкая поддержка, оказывавшаяся местным курдским населением ПКК может быть объяснена как привлекательностью весьма популистской программы Партии рабочих Курдистана, так и недостаточностью усилий турецкого правительства по формированию курдского среднего класса, а также – ликвидации диспропорции уровня социально-экономического развития восточных и юго-восточных областей страны по сравнению с западными. Все это обеспечивало ПКК не только возможность рекрутирования бойцов среди курдской молодежи, но и лояльность партии со стороны курдской и даже турецкой интеллигенции в крупных городах25. При этом, следует отметить весьма широкую палитру методов, применявшихся ПКК для расширения своей социальной базы – от оказания помощи в самых бедных и отсталых регионах (раздача воды, медикаментов, продовольствия) до мер репрессивного характера, применявшихся по отношению к лицам, отказывавшимся от сотрудничества с партией. Постепенно ПКК расширяла свои военные операции и усиливала давление на курдов, лояльных правительству Турции. Изменения претерпели также тактика и стратегия вооруженной борьбы. Так, теперь боевики должны были оставаться на захваченных территориях, создавая там опорные пункты, с использованием которых можно было осуществлять продвижение вглубь страны. При этом, характер вооруженных атак также изменился: к началу 1990-х гг. преимущество отдавалось уже не вооруженным столкновениям с частями регулярной армии, а атакам на экономически важные объекты, инфраструктуру, террористическим актам, а также пропаганде. Примером здесь могут послужить нападения на угольные шахты в Ширнаке, а также – на колонну нефтяных цистерн на границе Турции и Ирака в 1989г. Возрастала и частота вооруженных нападений апочистов (сторонников А. Оджалана). Отметим, что данные акции ПКК проводились на фоне неизменной курдской политики нового гражданского правительства, пришедшего на смену военному правлению в 1983 г. Переход этот, однако, не означал полного исключения армии из управления государством – так, председатель Совета национальной безопасности Кенан 25 Ульченко Н.И. Турция: старые и новые подходы к проблемам юго-востока. // Ближний Восток и современность. Сборник статей. – М.: Институт изучения Израиля и Ближнего Востока, 1997. С. 102. Эврен занял пост президента Турции. Премьер-министром стал Тургут Озал. Программа правительства, провозглашавшего себя националистическим и верным «заветам Ататюрка», отражала необходимость соблюдения прав человека, основных свобод, при неизменном подавлении актов террора и сепаратизма. Данный период характеризуется также началом общественной дискуссии по курдской проблеме, которая прежде называлась «проблемой Юго-Востока», «сепаратизма», и только в 1987 г., благодаря публикациям ряда турецких газет, получила освещение именно как проблема курдов. Однако, несмотря на начавшееся обсуждение данной проблемы, ассимиляционная политика правительства, заключавшаяся в переселении и укрупнении деревень, продолжалась. Противодействие ПКК осуществлялось также посредством проведения показательных судебных процессов над курдскими активистами, укрупнения деревень, функционирования системы сельских стражей (лояльных власти местных жителей, которым выдавалось оружие и платилось жалованье с тем, чтобы они защищали деревни от атак боевиков). Здесь акцент делался на традиционную структуру курдского общества: сельские стражи являлись доверенными лицами старейшин. Также в районах чрезвычайного положения (Диярбакыр, Сиирт, Мардин, Хаккяри, Тунджели, Ван, Бингёль, Элязыг) была создана губернаторская система с расширенными полномочиями губернатора – вплоть до подчинения ему вооруженных сил и органов безопасности. Также губернатор имел право на перемещение населения деревень и сел26. Данные меры совмещались с пропагандой тюркизма в курдонаселенных регионах, привитием молодежи «духа ислама», который, как известно, несовместим с делением уммы по этническому признаку, а также – ведением антипартизанской агитации, когда в прессе курдские боевики именовались исключительно бандитами, террористами и сепаратистами. При этом делался акцент на террористическом, но не курдском, этническом характере ПКК как организации, что формировало образ врага в лице ПКК, а также представляло вооруженную борьбу как акции террористических группировок, а не курдского движения. На рассматриваемый период приходится также и начало интернационализации курдской проблемы, что заключалось как в признании Европарламентом в 1987 г. и оказанием давления на правительство Озала, так и в реализации турецким правительством загранич26 Дружиловский С.Б. Указ соч. С. 154. ных операций против курдских боевиков (военные рейды на север Ирака в 1983, 1984, 1986 г.). С точки зрения превращения курдского вопроса в международную проблему следует рассматривать и соглашение, заключенное в 1987 г. между Сирией и Турцией, согласно которому Дамаск обязывался препятствовать проникновению боевиков ПКК в Турцию с территории Сирии, а также – закрыть военные лагеря Партии рабочих Курдистана. На такой шаг Дамаск был вынужден пойти в связи с тем, что Турция получила возможность регулировать подачу воды в Сирию из Тигро-Евфратского речного узла, реализовав масштабный оросительный проект в Юго-Восточной Анатолии. Однако едва ли можно считать данный дипломатический маневр Тургута Озала успешным – во-первых, лагеря ПКК были перемещены Дамаском в ливанскую долину Бекаа, находившуюся под контролем Сирии, а во-вторых, политика координации усилий сопредельных государств по курдскому вопросу, помимо положительных результатов, имела и негативные последствия в виде трансформации проблемы курдов в инструмент внешнеполитического давления, а также – вышеупомянутого включения курдского вопроса уже в международную повестку дня. Начало 1990-х гг. ознаменовалось некоторым изменением курдской политики Турции, что было обусловлено рядом внешних и внутренних причин. Так, вдохновляющее воздействие на турецких курдов оказали изменение ситуации в Северном Ираке, процесс приобретения независимости национальными государствами бывшего СССР и Югославии. Также определенную роль сыграло и возрождение национальной идентичности как интеграционного фактора в Европе и Азии, что становилось стимулом для общекурдской интеграции. Однако, ввиду кардинальных различий во взглядах и идеологических предпочтениях курдских элит Турции, Ирака, Ирана и Сирии, различных подходов к методам борьбы, ряда социально-экономических факторов, курдские политические организации Турции пришли к пониманию чрезвычайной сложности осуществления общекурдского объединения и сосредоточились на требованиях автономии или членства в федерации в границах Турции. Этот период характеризуется как ростом популярности ПКК среди населения Юго-Восточной Анатолии, так и увеличением количества курдских акций протеста, образованием целого ряда курдских партий с радикальными лозунгами. Конфликт постепенно приобретал острую межэтническую окраску. Пропагандистские усилия правительства по клеймению ПКК как террористической организации, а тех, кто требует защиты прав курдов – как предателей родины, давали прямо противоположные результаты. Усиления военных действий, спровоцировавшее отказ многих госслужащих и даже военных работать в регионе юго-востока, несмотря на весомые надбавки к жалованью, а равно – и усиление внешнеполитического давления на Турцию, в первую очередь – со стороны Европы – все ярче демонстрировали необходимость проведения новой политики в отношении курдского населения Турции. Среди мер, предпринятых президентом Т. Озалом с целью нормализации обстановки в юго-восточных районах страны, следует указать работу по развитию в регионе сельского хозяйства, строительству ряда социальных объектов, планы по привлечению иностранных инвестиций. Также предусматривалась отмена запрета на использование курдского языка и прослушивания курдской музыки. Однако, в силе оставались положения, запрещавшие использование курдского языка в официальных документах, публикациях, радиопередачах, школах. В 1991 г. Великим Национальным Собранием Турции была одобрена программа правительства по демократизации, что означало внесение изменений в Конституцию, пересмотр Уголовного кодекса и Закона о терроризме, удаление правовых препятствий для реализации этнической, языковой и культурной идентичности курдов. В подтверждение этих мер была закрыта тюрьма для политзаключенных в Эскишехире. Однако данные демократические преобразования сопровождались проведением реакционной политики в отношении наиболее радикальных элементов курдского движения, в первую очередь – ПКК. Это выливалось в продолжение военных рейдов против повстанцев, в том числе – на территорию Северного Ирака, массовые перемещения населения с целью пресечения поддержки ПКК, наделение губернатора курдских регионов полномочиями, находившимися в ведении министерства внутренних дел (наложение запрета на публикацию периодических изданий, отказ в возвращении на прежнее место жительства политически неблагонадежных лиц и т.п.), а также – в создание правовой основы, препятствующей деятельности ПКК. В этой связи следует упомянуть принятый в 1991 г. Закон о терроризме, согласно которому терроризм определялся как «любая угроза, направленная на расчленение нации и народа» 27. Таким образом, турецкое законодательство фактически трактовало сепаратизм 27 Вертяев К.В. Курдский вопрос в политике Турции (конец XX – начало XXI века). – М.: ИВ РАН, 2007. С. 102. как терроризм, что подтверждается положением о том, что «любой член организации, ставящей цели расчленения страны и народа, является террористом»28. Ответом на данные меры турецкого правительства стала небывалая волна террора, захлестнувшая Турцию. Усугубили ситуацию ожесточенные столкновения во время празднований Новруза 21 марта 1992 г., когда войска открыли огонь по демонстрантам, в результате чего на Юго-Вотоске Турции погибли 92 человека, 341 был ранен. Также погибло двое сотрудников сил безопасности 29. Эти события снова продемонстрировали неспособность обеих сторон к мирному политическому решению курдской проблемы. На этом фоне усиливалось противостояние армии и ПКК, которое заключалось в проведении карательных операций как на территории Турции, так и в Северном Ираке, куда на ликвидацию лагерей ПКК было брошено 50 тыс. турецких солдат 30. Параллельно в руководстве Турции шла борьба по вопросу решения курдской проблемы между сторонниками демократизации (Т. Озал) и консервативным генералитетом. Так, Озал вел работу по легализации курдского языка, созданию условий для его преподавания и использования не только в бытовом общении, но и в теле- и радиопередачах, также им был инициирован общественный диалог по курдскому вопросу, не исключая возможности рассмотрения вопроса о создании федерации. Озал также осуществлял неофициальные контакты с А. Оджаланом, налаживал отношения с руководством иракских курдов31. Результатом предпринимавшихся Озалом мер стало объявление о временном прекращении огня, которое было озвучено А. Оджаланом в Бейруте в марте 1993 г. Помимо усилий турецкого правительства по демократизации и разрешению курдского вопроса, этот шаг, как представляется, был продиктован также серьезными потерями, понесенными ПКК в ходе боевых действий, ликвидацией ее лагерей в Северном Ираке и Ливане, ограничении ее поддержки со стороны сопредельных государств. Несмотря на традиционно сдержанную и недоверчивую реакцию со стороны правящих кругов Турции, Т. Озал был настроен на продолжение диалога с целью достижения мирного урегулирования курдского вопроса. Тем более, что из28 Там же. Дружиловский С.Б. Указ соч. С. 160 30 Там же. 31 Трофимов А.А. Курдская проблема и региональные отношения // Ближний Восток и современность. Сборник статей (выпуск семнадцатый). – М.: ИВ РАН, 2003. С. 67. 29 менилась и позиция Оджалана, который больше не настаивал на отделении Турецкого Курдистана. Однако, традиционно категоричное восприятие ПКК властными кругами Турции исключительно как террористической организации, с которой невозможно вести какие-либо переговоры, а равно – и нежелание признать радикальные курдские движения в лице ПКК частью политической реальности Турции, несомненно, являлись серьезной препоной на пути наметившегося мирного урегулирования конфликта на Юго-Востоке Турции. Усилия по проведению поэтапной амнистии курдских боевиков, инициация создания Ученого совета по урегулированию курдского вопроса в Турции, наличие опосредованных контактов Озала с Оджаланом – эти и другие меры, предпринимавшиеся с целью урегулирования курдского вопроса путем переговоров, с одной стороны, впервые приблизили Турцию к возможности разрешения курдского вопроса, с другой стороны, не могли вызывать одобрения генералитета. Однако, неожиданная и, как выяснилось в 2012 г., насильственная смерть Озала (отравленного стрихнином), не только спровоцировала остановку работы по разрешению курдского вопроса, но и вывела на первый план более важные проблемы внутриполитического характера – борьбу за посты президента и премьер-министра в условиях образовавшегося политического вакуума 32. Усилия Озала по решению курдского вопроса были сведены на нет, турецкое руководство вновь взяло курс на «невозможность ведения переговоров с террористами». В результате временное перемирие было сорвано, а ПКК объявила о будущих атаках на экономические и инфраструктурные объекты, а также – объекты туристической индустрии Турции с тем, чтобы подорвать ее привлекательность для иностранных инвесторов и туристов. Политика либерализации национальных отношений после Т. Озала также отличалась непоследовательностью и незавершенностью, что заключалось в проведении демократических преобразований на фоне усиления военного присутствия в Юго-Восточной Анатолии, нарушений в области прав человека и свободы слова, что, однако, являлось также следствием бескомпромиссной позиции ПКК, не желавшей полностью отказаться от вооруженной борьбы. Тезис о неэффективности, а порой – и о нежелании проведения последователь32 Otopsi raporu çıktı: «Özal zehirlendi» // URL: http://siyaset.milliyet.com.tr/ otopsi-raporu-cikti-ozal-zehirlendi/siyaset/siyasetdetay/02.11.2012/1620795/ default.htm ной национальной политики справедлив и в отношении правительства Тансу Чиллер, пришедшего на смену правительства Сулеймана Демиреля. Период нахождения Т. Чиллер на посту премьер-министра, с точки зрения курдского вопроса, также характеризовался отказом руководства страны от любого рода переговоров с ПКК, арестами прокурдских депутатов, политическими судами и убийствами, бескомпромиссной борьбой с партизанами, вылившейся в огромное количество жертв с обеих сторон. Правительство Т. Чиллер отказывалось предпринимать какие-либо меры для стабилизации ситуации на юго-востоке страны, даже несмотря на резкую критику союзников Турции по НАТО, вылившуюся в сокращение военной помощи Турции33. Ряд уступок был сделан лишь в конце 1995 г., что было продиктовано, однако не стремлением руководства Турции к решению курдской проблемы или хотя бы к нивелированию остроты противоречий, а попыткой убедить Европарламент в необходимости ратификации таможенного союза с Турцией, а также – приближающимися всеобщими выборами в Турции. В этой ситуации Оджаланом было объявлено второе в 1990-х гг. одностороннее прекращение огня, ответом на которое стало усиление военного присутствия в ЮгоВосточной Анатолии. Правительства Месута Йылмаза и Неджметтина Эрбакана предпринимали ряд мер по пересмотру курдской политики Т. Чиллер. Однако заявления Йылмаза, продержавшегося на посту премьерминистра лишь несколько месяцев, о необходимости поиска новых, гуманных подходов к решению курдской проблемы в условиях, когда за период с 1984 г. жертвами вооруженного конфликта стало более 15 тыс. человек, не привели к изменению национальной политики на практике. В 1996 г. были продолжены масштабные военные операции в курдонаселенных регионах Турции. Н. Эрбакан, пришедший на пост премьер-министра в июне 1996 г., изначально уделял особое внимание курдскому вопросу. Этот факт нашел отражение также и в программе Партии Благоденствия (Рефах), первой в истории Турции исламистской партии, пришедшей к власти. Происламский характер партии позволял ей трактовать курдский вопрос как войну между мусульманами, которую необходимо было остановить в кратчайшие сроки. Следует отметить, что 33 Набиева А.Р. Курдская проблема в свете интеграции Турции в ЕС // Современная Турция: проблемы и решения. Сборник статей. – М.: ИВ РАН, 2006. С. 135. партия Рефах пользовалась широкой поддержкой в курднонаселенном регионе Турции, что обусловливалось ее восприятием как единственной оппозиционной силы, способной изменить курдскую политику государства. Однако со временем решительность по вопросу предоставления широких культурных прав курдам в риторике первых лиц партии и лично премьер-министра Эрбакана стала уступать место консервативному подходу к разрешению преподавания, введения теле- и радиовещания на курдском языке. Велась речь даже об искусственности курдской идентичности 34. На рассматриваемый период приходится также создание на юго-востоке Турции широкого ряда террористических организаций, основанных на религиозной, исламистской идеологии, что не вызывало должного внимания со стороны государства, ввиду того, что такие группировки рассматривались правительством в качестве идеологического соперника ПКК. Нахождение у власти происламской партии Рефах, вкупе с попытками Эрбакана начать диалог с ПКК, внушали беспокойство военным, по инициативе которых состоялся так называемый «постмодернистский переворот», суть которого заключалась в вынужденной отставке Эрбакана. Военные операции на юго-востоке страны, решение о проведении которых по-прежнему принималось Советом государственной безопасности, продолжались и в период 1997-1998г. Однако правительство М.Йылмаза, пришедшее на смену Эрбакану, пошло на частичную отмену чрезвычайного положения в трех илах – Батман, Бингёль и Битлис, при сохранении его еще в 7 илах35. Продолжалась и политика давления на прессу, в первую очередь – курдские издания. Жесткие меры, вплоть до похищений и убийств по отношению к мирным гражданам, а также журналистам были характерны не только для правительственных войск, специальных отрядов по борьбе с партизанами и жандармерии, но и для бойцов ПКК. Эти события сопровождались активизацией курдской политики США, что было связано с угрозой осуществления акций ПКК, объектами которых назывались трансанатолийские нефтяные маршруты. Параллельно с оказанием поддержки курдской автономии на севере Ирака, США оказывали давление на государства, оказывавшие поддержку ПКК. Вопрос о выдаче Дамаском А.Оджалана привел к резкому обострению отношений между Турцией и Сирией, что вырази34 Вертяев К.В. Курдский вопрос в политике Турции (конец XX - начало XXI века). - М.: ИВ РАН, 2007. С.150 35 Там же. лось в стягивании войск к границе между двумя государствами. Выдача Интерполом санкции на арест Оджалана усилила давление на Сирию, что привело к фактическому прекращению ее поддержки ПКК, которая была вынуждена вывести свои базы с территории Арабской Республики. Помимо прочего, смена позиции Сирии по данному вопросу была продиктована соображениями о возможной приостановке Турцией подачи речной воды из Евфрата. Череда перемещений Оджалана из Сирии в различные государства (в их числе упоминается и Россия), завершилась дипломатическим конфликтом между Турцией и Италией, которая была готова предоставить лидеру ПКК политическое убежище, что спровоцировало резкую реакцию Анкары вплоть до введения экономического эмбарго. Ряд демонстраций в поддержку Оджалана, прошедших в европейских государствах, готовность Италии предоставить ему убежище в случае отказа ПКК от террористических методов ведения борьбы, поддержка, оказанная Турции со стороны США, отозвание Германией ордера на арест Оджалана, антиитальянские выступления в Турции – все это способствовало еще большему нарастанию напряженности вокруг фигуры лидера ПКК. В итоге Оджалан, проследовавший из Италии через Грецию в Найроби, был захвачен турецкими спецслужбами 19 февраля 1999 г. недалеко от аэропорта кенийской столицы, откуда он намеревался вылететь в Нидерланды36. Оджалан, переправленный в Стамбул, был заключен в тюрьму на острове Имралы в Мраморном море. Судом он был приговорен к смертной казни, позже замененной пожизненным заключением. Захват Оджалана оказал эффект, обратный ожидавшемуся турецким правительством. Личность лидера ПКК, приобретшего образ мученика за свободу курдского народа, сплотила разрозненные курдские политические силы, что способствовало активизации наиболее радикально настроенных курдов. Политическая активность курдских эмигрантов в Европе также способствовала созданию негативного имиджа Турции за рубежом, что в итоге еще больше актуализировало курдский вопрос. При этом боевые действия на юго-востоке Турции продолжились. Таким образом, усилия Турции по поимке Оджалана дали обратный эффект: лидер ПКК превратился в символ курдского сопротивления. Из позитивных перемен, произошедших в этот период, следует отметить отказ ПКК от идеи сецессии Курдистана, сосредоточение усилий партии на достижении культурной автономии, что 36 Загорнова Е.В. Указ. соч. С. 107. позволило не только расширить связи с другими курдскими движениями, но и перевести борьбу в политическую сферу, результатом чего стало создание в Европе курдского «парламента в изгнании» и созыв Национального конгресса Курдистана, пользующихся широкой поддержкой. Демократическая левая партия, пришедшая к власти в Турции в 1999 г., обнаружила свою неспособность адекватно реагировать на новые политико-экономические реалии, вследствие чего не смогла долго продержаться у власти, уступив место новой политической силе в лице происламской Партии справедливости и развития (ПСР). Следует отметить, что свое фактическое существование ПКК прекратила в 2002 г., когда она, ввиду выполнения ею «исторической миссии», была реорганизована в Конгресс свободы и демократии Курдистана, председателем которого стал находящийся в заключении А. Оджалан. Однако, несмотря на сей факт, в прессе и многих научных исследованиях организацию продолжают именовать Партией рабочих Курдистана. Приход к власти Партии справедливости и развития был с энтузиазмом встречен курдским населением Турции, что было связано как с декларировавшейся ПСР нацеленностью на реализацию демократических преобразований в стране, сопряженную с сохранением традиционных ценностей, так и с отмечавшейся необходимостью пересмотра ряда принципов кемализма, показавших собственную неспособность к адаптации к реалиям политической жизни Турции конца ХХ – начала XXI в. Широкая поддержка, оказанная изначально партии, объяснялась синтезом в ее программе либеральных установок, целью воплощения которых в жизнь называлось вступление Турции в ЕС, а также – исламской риторикой, благосклонно встреченной курдским населением, приверженным традиционным ценностям. Ряд мер был предпринят правительством Р.Т. Эрдогана с целью урегулирования курдского вопроса. «Курдская инициатива» Эрдогана предусматривала снятие ограничений на использования курдского языка, разрешение на его преподавание (в частных школах), использование в политических кампаниях, начало теле- и радиовещания на курдском языке. Однако «курдская инициатива» так и не была реализована, не считая открытия курдоязычного государственного телеканала TRT6, что было расценено лишь как небольшая уступка курдскому населе- нию37. Несильно изменилась политика турецких властей в отношении прокурдских политических партий, давление на которые оказывается путем уличения их в сотрудничестве с ПКК, что само по себе является труднодоказуемым фактом. Не был должным образом реализован закон о государственной амнистии, призванный ускорить разоружение курдских партизан, по той причине, что, ввиду разорения многих деревень в ходе боевых действий 1990-х гг., партизанам фактически некуда было возвращаться. Также отказ от разоружения ПКК был продиктован принципиальным несогласием правительства на рассмотрение политических требований ПКК. Негативную роль в урегулировании курдской проблемы играет также консервативность взглядов большей части турецкого населения, считающих Оджалана террористом, заслуживающим смертной казни, а любую либерализацию отношений с курдами – путем к расчленению государства. В целом, схожую позицию по незыблемости националистической концепции существования турецкого государства демонстрируют и турецкие власти. По крайней мере, внесение поправок в законы и Конституцию все еще не предусматривает указание наличия курдского этноса в Турции. Продолжение клеймение ПКК как террористической организации сопровождается налаживанием контактов с ней и лично с Оджаланом. Однако этот процесс неизменно сопровождается политическими скандалами, вызванными резко негативной реакцией большей части турецкого общества на сообщения о проведении переговоров с ПКК38. Продолжается и ведение боевых действий против бойцов ПКК, которая объявила о моратории на ведение вооруженной борьбы, что, однако, не помогло предотвратить вооруженные столкновения. Борьба с ПКК ведется, в том числе, путем проведения трансграничных военных операций. Чрезмерная вовлеченность Турции в ситуацию в Северном Ираке может быть рассмотрена не только как часть политики по нейтрализации бойцов ПКК, но и как меры, направленные на обеспечение национальных интересов Турции в нефтеносном «Мосульском вилайете» (район Мосула и Киркука), включенном в так называемый Национальный обет Турции в начале 1920-х гг., но ис37 Жигалина О.И. О «курдской» политике Турции // URL: http://www.iimes.ru/rus/stat/2011/26-10-11a.htm 38 Оджалан является собеседником Эрдогана – НРП // URL: http://ru.salamnews.org/ru/news/read/26947/podalan-yavlyaetsya-sobesednikomerdogana-ndash--n ключенный из него под давлением западных стран, в первую очередь – Англии. С этой же точки зрения следует рассматривать заявления турецкого руководства о нарушениях и необходимости обеспечения прав туркоманов – этнических турок, компактно проживающих в данном районе северного Ирака. Возвращаясь к вопросу урегулирования курдской проблемы, отметим, что ни сенсационное, с точки зрения турецкой политической традиции, принесение извинений премьер-министром Эрдоганом от лица государства за подавление курдского восстания в Дерсиме в 1936-39 гг., когда было убито около 14 тыс. человек, и многие курдские деревни были стерты с лица земли 39, ни инициативы по разработке новой «дорожной карты» для мирного решения курдского вопроса40 не способствуют снижению напряжения в обществе, как среди турок, так и среди курдов. Вооруженные столкновения турецких военных с бойцами ПКК происходят все чаще, а характер их становится все более ожесточенным. На этом фоне периодически звучит националистическая риторика из уст первых лиц государства, в том числе – премьер-министра Эрдогана. Показательным является также заявление министра внутренних дел Турции Наима Идриса Шахина, согласно которому «В Турции нет «курдского вопроса», а есть проблема терроризма. Мы прилагаем усилия, чтобы справиться с проблемой терроризма в рассмотрении его со всеми экономическими, социальными, политическими, культурными и международными аспектами. Военные операции будут продолжаться до тех пор, пока все вооруженные террористы не будут убиты»41. 12 сентября 2012 г. курдские заключенные ряда тюрем Турции объявили бессрочную голодовку, известия о которой спровоцировали ряд забастовок в юго-восточном регионе страны. Протест заключенных был поддержан населением ряда илов Юго-Восточной Анатолии, в некоторых из которых фактически остановилась жизнь – работали лишь аптеки и пекарни42. Целью данных акций было изменение усло39 Курдский заколдованный круг Турции // URL: http://www.pravda.ru/world/asia/middleeast/25-11-2011/1099835-turkey-0/ 40 Новая «дорожная карта» правительства по курдскому вопросу // URL: http://www.rusorient.ru/page.php?vrub=rm&vparid=5284&vid=5530&lang=rus 41 Kararlılık mesajı veren İçişleri Bakanı İdris Naim Şahin // URL: http://www.milligazete.com.tr/haber/ulkemizde-kurt-sorunu-yok-teror-sorunu-var250379.htm 42 Güneydoğu alarmda // URL: http://www.posta.com.tr/turkiye/HaberDetay/ Guneydogu-alarmda.htm?ArticleID=146063 вий заключения Оджалана, а также – поиск путей мирного урегулирования курдского вопроса с обеспечением культурных прав курдов, предоставление права на образования и защиту в суде на курдском языке. Премьер-министром Эрдоганом проведение голодовки в турецких тюрьмах было охарактеризовано как «шоу», при том, что, согласно официальным данным, озвученным министром юстиции Турции С. Эргином, на момент 1 ноября 2012 г. в голодовке принимали участие 683 заключенных, находящихся в 66 различных тюрьмах страны43. Позже к голодовке присоединился ряд депутатов прокурдской Партии мира и демократии, а также – ряд политиков, таких как мэр Диярбакыра Осман Байдемир, что, однако, не изменило оценку данной акции властями как «блефа и шоу»44. Вышеуказанные события, а главное – реакция на них турецких властей, все больше усугубляют обстановку вокруг курдского вопроса в Турции. При этом не следует забывать и о внешнеполитическом контексте, в котором протекают описываемые события. Вдохновляемое идеями неоосманизма как внешнеполитической доктрины, имеющей своей целью становление Турции как регионального, а впоследствии – и глобального лидера, правительство Эрдогана де-факто поставило Турцию в положение страны, вовлеченной в конфликт в Сирии, являющийся продолжением так называемой «арабской весны». В этом конфликте курдский фактор фактически выходит на авансцену, особенно – если рассматривать процессы, протекающие на Ближнем Востоке в последние полтора-два года в русле стратегии США по формированию так называемого «Большого Ближнего Востока», что предусматривает, помимо прочего, и создание пусть слабого, но независимого курдского государства45. С другой стороны, поток беженцев из Сирии в Турцию, равно как и сам факт сирийского конфликта, нанесший удар по турецко-сирийским экономическим отношениям, усугубляет положение юго-восточных регионов страны. Это сопровождается нарастанием напряжения на турецко-сирийской границе, а также заявлениями Эрдогана о возможности военного вмешательства Турции в ситуацию в Сирийском Курдистане с целью 43 Эрдоган назвал голодовку заключенных Турции «просто шоу» // URL: http://kurdistan.ru/2012/11/01/news-17313_Erdogan_nazval_golod.html 44 Кризис голодовки в Турции разрастается // URL: http://kurdistan.ru/2012/11/13/news-17422_Krizis_golodovki_v_T.html 45 Тарасов С. Большой Ближний Восток и расчленение Турции становятся реальностью // URL: http://freema.ru/news_1314587006.html преследования бойцов ПКК46. ПКК в лице одного из своих лидеров Мурата Карайылана обещает проведение жестких ответных мер на территории Турции, в случае военной атаки на сирийских курдов 47. Таким образом, консервативный подход к курдскому вопросу в Турции, нежелание сторон идти на взаимные уступки, националистическая парадигма, лежащая в основе турецкой государственности, неосторожная и неосмотрительная внешняя политика, характерная для Турции последних лет, продолжение рассмотрения курдского вопроса как проблемы терроризма при недостаточности и непоследовательности реформ социально-культурного характера, необеспечение элементарных прав национального меньшинства, составляющего, между тем, по разным оценкам, 10-20% населения страны, отсутствие комплексного подхода к решению данного вопроса, а возможно – и политической воли, необходимой для его решения – все эти факторы обусловливают нарастание напряженности как в Юго-Восточной Анатолии, так и в Турции в целом. При этом, силовые методы решения курдского вопроса, не принесшие иных результатов, помимо жертв и разрушений, явно доказали свою неэффективность за почти 30 лет гражданской войны, идущей в Турции. При сохранении современных тенденций, курдский вопрос не только будет продолжать оказывать резко негативное влияние на политическую стабильность Турции, но и, в перспективе, может поставить под угрозу ее национальную безопасность. Библиография 1. Аватков В.А. Курдская проблема на турецком поле // URL: http://www.vestnik.mgimo.ru/fileserver/23/19_avatkov.pdf 2. Аватков В.А. Сирийский вопрос в турецком контексте // URL: http://www.xn--c1adwdmv.xn--p1ai/news/fd-abroad/israel/1479977.html 3. Ближний Восток и современность. Сборник статей (выпуск второй). – М.: Институт изучения Израиля и Ближнего Востока, 1996. 4. Ближний Восток и современность. Сборник статей (выпуск двадцать шестой). – М.: ИВ РАН, 2005. 46 Жигалина О.И. Курдский вопрос в Сирии и турецко-курдские отношения. // URL: http://kurdistan.ru/2012/08/10/articles16548_Kurdskiy_vopros_v_Si.html 47 PKK пригрозила Турции жестким ответом в случае атаки на сирийских курдов. // URL: http://www.regnum.ru/news/1583226.html 5. Ближний Восток и современность. Сборник статей (выпуск десятый). – М.: ИВ РАН, 2001. 6. Ближний Восток и современность. Сборник статей (выпуск семнадцатый). – М.: ИВ РАН, 2003. 7. Ближний Восток и современность. Сборник статей (выпуск сороковой). – М.: ИВ РАН, 2009. 8. Ближний Восток и современность. Сборник статей (выпуск третий). – М.: Институт изучения Израиля и Ближнего Востока, 1997. 9. Ближний Восток и современность. Сборник статей (выпуск тридцатый). – М.: ИВ РАН, 2007. 10. Ближний Восток и современность. Сборник статей (выпуск тридцать седьмой). – М.: ИВ РАН, 2008. 11. Ближний Восток: война и политика = Middle East: war and politics / Под ред. Г.Г. Исаева и А.А. Сотниченко. – М.: Изд. Дом Марджани, 2010. 12. Вертяев К.В. Курдский вопрос в политике Турции (конец XX начало XXI века). – М.: ИВ РАН, 2007. 13. Дружиловский С.Б. Турецкая Республика в 80-90 гг. : учеб. пособие 2-е изд., испр. и доп. – М.: Научная книга, 1998. 14. Жигалина О.И. Курдский вопрос в Сирии и турецко-курдские отношения // URL: http://kurdistan.ru/2012/08/10/articles16548_Kurdskiy_vopros_v_Si.html 15. Жигалина О.И. О «курдской» политике Турции // URL: http://www.iimes.ru/rus/stat/2011/26-10-11a.htm 16. Задонский С. Решение курдского вопроса в Турции // URL: http://www.iimes.ru/rus/stat/2002/25-09-02.htm 17. Ислам и общественное развитие в начале XXI века / отв. Редакторы В.Я. Белокреницкий, А.З. Егорин, Н.Ю. Ульченко. – М.: Крафт+, 2005. 18. История Турции ХХ век / Н.Г. Киреев. – М.: ИВ РАН: Крафт+, 2007. 19. Кудряшова Ю.С. Турция и Европейский Союз: история, проблемы и перспективы взаимодействия. – М.: Институт Ближнего Востока, 2010. 20. Курдский вопрос в Западной Азии в начале XXI века / Под ред. О.И. Жигалиной. – М.: ИВ РАН, 2006. 21. Курдский вопрос на рубеже тысячелетий (круглый стол 19.02.2004). – М.: ИВ РАН, 2004. 22. Мосаки Н.З. Курдистан: ресурсы и политика. – М.: ИВ РАН, 2005. 23. Мусульмане на Западе (сборник статей). – М.: ИВ РАН, 2002. 24. Национализм и фундаментализм на Ближнем Востоке. Материалы конференции. Москва, 04.02.99. – М.: Институт изучения Израиля и Ближнего Востока, 1999. 25. Свистунова И.А. «Курдская инициатива» правительства Турции // URL: http://iimes.ru/rus/stat/2009/09-09-09b.htm 26. Свистунова И.А. Иракский фактор во внешней политике Турецкой Республики (1990-2007). – М.: Институт Ближнего Востока, 2008. 27. Современная Турция: проблемы и решения. Сборник статей. – М.: ИВ РАН, 2006. 28. Сочнева И.А. Преодолеет ли Турция курдский барьер на пути в ЕС? // Вестник международных организаций. – 2011. – № 1(32). 29. Тарасов С. Большой Ближний Восток и расчленение Турции становятся реальностью // URL: http://freema.ru/news_1314587006.html 30. Турция накануне и после парламентских и президентских выборов 2007. – М.: ИВ РАН, 2008.