Повседневная жизнь польского национального меньшинства

Повседневная жизнь польского национального меньшинства
Веймарской республики: некоторые аспекты
опубликовано в: Веймарская республика: история, историография, источниковедение. Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 4. Иваново, 2008. С. 61-88.
Одной из граней социально-исторического целого выступает история повседневной
жизни. Мы исходим из того, что повседневная жизнь – это реализация образа жизни и мышления народа (индивида, некой группы людей) в определенном промежутке исторического
времени и пространства, суть и содержание которых напрямую зависят от ряда факторов:
общественно-политического, социально-экономического, культурного, бытового, религиозного, нравственно-психологического и пр. Исследование повседневности населения приобретает особенное значение, если речь идет о повседневной жизни национальных меньшинств
и общностей любой страны. Этот тезис находит обоснование на примере истории Веймарской республики и повседневной жизни ее национальных меньшинств и групп, составлявших в общей сложности в 1925 году около 2 млн. человек (при общей численности населения Германии приблизительно 63 млн. человек): поляки, евреи, русские (выходцы из России), лужичане, датчане, литовцы, голландцы, фризы, чехи и др1.
Неслучайно, что настоящие заметки посвящены повседневной жизни польского национального меньшинства. Образование и само существование Польского государства обеспечивали полякам в Германии статус «национального меньшинства». Этот факт имел первостепенное значение в определении данной национальной группы в качестве «национального
меньшинства» в отношении немцев - титульной нации и Германии - государства, на чьей
территории упомянутое меньшинство проживало. Кроме того, поляки в полной мере обладали необходимыми характеристиками принадлежности к «национальному меньшинству»:
меньшая по сравнению с немцами по численности группа людей, члены которой – граждане
Германии; наличие этнических, религиозных или языковых особенностей и отличий от коренного населения; проявление национального самосознания, направленного на сохранение
своей культуры, своих традиций, религии, языка.
При этом мы четко разграничивали понятия «национальное меньшинство» и «проживающие в стране иностранцы». Это принципиально, если учитывать статус гражданства и
вытекающие из него последствия обладания правами, обязанностями гражданина государства, возможностью легально и законопослушно жить и работать в стране. Польское национальное меньшинство являлось самым многочисленным и неоднородным по национальному
(к ним же причисляют мазуров, кашубов) и конфессиональному (католическое большинство
и протестантское меньшинство) составу. Веками складывались многосложные и противоре1
чивые отношения немцев и поляков польско-немецкого Приграничья, территории которого
волею соседних империй подвергались разделу, переходили из рук в руки. Политические амбиции руководства провозглашенного демократического государства приводили к социально-экономическому подавлению польского меньшинства, росту национальной и нередко
конфессиональной напряженности на польских территориях, входивших в состав германских владений, и собственно, в самой Германии. Особенно живописно и противоречиво выглядела картина повседневной жизни поляков на фоне повседневности немцев и через призму польско-германских взаимоотношений и международного влияния.
Известно, что в зарубежной историографии еще с 50-х годов отмечался возрастающий
интерес к изучению повседневной истории народов разных эпох, постоянно поднимались
проблемы истории национальных меньшинств. В этой связи следует отметить изучение различных аспектов повседневности немецкого населения и истории национальных меньшинств
в Веймарской республике. При этом исследователи делали упор на общеполитическом развитии польских земель, остававшихся под эгидой молодой веймарской демократии; рассмотрении народного движения и польских организаций в Германии; изучении народов Мазур,
Вармии, Повислья, находившихся в рамках польского национального меньшинства. Польское национальное меньшинство и сейчас привлекает пристальное внимание и восточно-,
западногерманских, и польских историков2. Серьезным вкладом в исследование исследованием истории польского национального меньшинства стала масштабная монография М.
Пьотровского «Реэмиграция поляков из Германии». Заслуга автора в том, что он попытался
переосмыслить многие традиционные темы в историографии польского меньшинства, представить проблему этой национальной группы в Германии в общепольском и общеевропейском контексте.
Отечественные историки стали интересоваться историей повседневной жизни, в том
числе национальных групп, на рубеже 80-90-х годов ХХ века. В 1990 году издается посвященная непосредственно повседневью населения Веймарской республики монография И.Я.
Биска3, в которой исследована повседневная жизнь немецкого большинства. До недавнего
времени национальные меньшинства и, в частности, польское национальное меньшинство,
их история и культура, сложившиеся и бытовавшие в Веймарской Германии, оставались за
пределами научных интересов историков. В последние годы ситуация начала изменяться в
сторону складывания системы в изучении истории повседневности национальных меньшинств: проходят конференции, защищаются диссертации, публикуются труды по указанной
тематике5.
Но в целом, в процессе изыскания и изучения литературы стало очевидным, что в зарубежной и отечественной историографии нет комплексного исследований по истории по2
вседневной жизни польского национального меньшинства в Веймарской Германии, имеется
лишь небольшое число работ, посвященных тем или иным граням их жизни, явившихся для
нас ценными ориентирами4. Поэтому предложенные заметки призваны обозначить проблему
изучения польского национального меньшинства Веймарской Германии и его повседневной
жизни и попытаться отчасти заполнить существующие пробелы по данной тематике в отечественной историографии. Необходимым представляется выявить условия, в которых формировалась, существовала и трансформировалась повседневность польского национального
меньшинства, сформулировать причины этих изменений и формы их выражения. Мы стремились охарактеризовать особенности взаимоотношений польского национального меньшинства и германского государства, ибо в конечном итоге это возымело влияние на существование этого национального меньшинства в рамках Веймарской республики, на его социальную, профессиональную структуры, развитие национальной культуры, складывание и
становление национального самосознания, и как следствие, формирование новых черт быта,
нравов, повседневной жизни. Обратиться к опыту Веймарской Германии в сфере деятельности государства в отношении национального меньшинства в условиях современной межэтнической, межконфессиональной обстановки в России и мире виделось так же необходимым,
поучительным и перспективным.
При написании работы нами использовались статистические материалы; сборники
документов; произведения современников; мемуарная и художественная литература, которые стали уже традиционными историческими источниками при исследовании повседневности7. Они позволили воспроизвести фактическую составляющую изучаемой проблемы, проиллюстрировать ее, сделать выводы и тем самым решить поставленные в работе задачи.
Расселение поляков в Германии
Известно, что по Версальскому договору Польша получила большую часть провинций Познань и Западная Пруссия, восточную окраину провинции Померания, а также территории от четырех округов Нижней Силезии и от двух восточнопрусских. Германия потеряла
область Данцига, которая по требованию населения была преобразована в «вольный город».
Польша получила в Данциге широкие экономические права. Во владении Германии от этих
областей осталось: 11% территории и 8% населения провинции Познань; 23,3% территории
и 19.4% населения провинции Западная Пруссия6. Выделяем следующие территории компактного проживания поляков в Веймарской республике: 1) наиболее населенная Верхняя
Силезия и Нижняя Силезия с преобладанием среди польского населения ремесленников и
рабочих; 2) Пограничная Марка, что объединяла западные земли провинции Познань, отошедшей по Версальскому миру к Польше, Западную Пруссию и Восточную Померанию; 3)
территории бывшей Пруссии, куда входили исторические области Повислье, Вармия, Мазу3
ры; 4) а так же западные районы Германии, Рурского бассейна, Гамбурга, где еще до Первой
мировой войны были образованы колонии польских рабочих.
Таким образом, после формирования польско-немецких границ в период становления
Веймарской республики на восточных территориях Германии остались крупные анклавы
польского населения. Расселение не было равномерным. Польское национальное меньшинство было пестрым: национальные общности различались по своему составу, территории
проживания, по профессиональной структуре, языку (диалекты), вероисповеданию, обычаям,
по уровню национального самосознания и ассимиляции немецким большинством страны.
Статистика и численность польского национального меньшинства
В статистических сборниках Веймарской Германии полные сведения о национальном
составе населения отсутствуют. В табличных сводках не содержится конкретного материала
по национальным меньшинствам, даются лишь эпизодичные, косвенные свидетельства: данные о гражданстве, религиозной принадлежности, языке. Известно, что по одному лишь критерию трудно выявить достоверное число той или иной категории населения. Поэтому,
предположительно, численность польского населения искажалась, т.к. в переписях учтенными оказывались лишь те поляки, которые являлись гражданами Германии. Вне поля зрения
оставались поляки, временно проживавшие в городах на заработках, сезонные рабочие и пр.
В поздних статистических сборниках выявление представителей национальных групп производилось по категории «Происхождение иностранцев»8. Представляется сложным делать
выводы по таким неконкретным данным, тем более что речь идет о полноправном национальном меньшинстве государства.
По этой причине еще в межвоенное время выявились разночтения с обеих – немецкой
и польской – сторон. Польские авторы утверждали, что германская статистика искусственно
занижает цифры для демонстрации проблемы малой значимости перед мировой общественностью. Немецкие авторы отстаивали свои позиции. Публицист 30-х годов Р. Вингендорфер
утверждал, что польская пресса преувеличивает численность поляков, оставшихся на территории Германии (около 1 млн. человек). Причем, подчеркивал он, примечательно, что после
заявления протеста Германией, эта цифра выросла до 1,5 млн. человек, а к 1939 году – до 2
млн. человек. А по мере улучшения германо-польских отношений цифры автоматически занижались9. Исследователи польского национального меньшинства, опираясь на доступные
им источники, также расходятся во мнениях (разногласия обнаруживаются, вероятно, в результате использования разных источников, ссылок на данные других авторов). В. Вшесиньский считает, что в Веймарской Германии проживало от 1 280 500 до 1 736 500 человек
польской национальности10. Специалист в области изучения западных славянских народов Е.
Черник называет цифру - 1,4 миллиона поляков11. Изучавший положение поляков в Герма4
нии польский историк Т. Мущол, ссылаясь на статистические сборники германской переписи
1925 года, приводит следующие данные12:
Всего в Германии проживало:
62.410.979 человек
Из них поляки:
950.160
Верхняя Силезия
542.605
Вармия, Мазуры, Повислье
107.242
Пограничная Марка
15.722
Таким образом, почти 1/3 польского населения Веймарской республики (319.591 поляков из 950.160 упомянутых) в 1925 году проживала вне этнических польских территорий,
предпочитая, вероятно, селиться в местах реального заработка и найма на работу. Это были в
основном местности, граничившие с районами наиболее компактного проживания польского
населения, например, крупные города (Берлин, Гамбург), провинции Вестфалия, Саксония,
Тюрингия, Мекленбург.
Регресс в динамике численности польского меньшинства, отмечается всеми авторами.
При этом прослеживается тенденция увеличения числа двуязычных поляков и сокращения
численности говорящих только по-польски. Исключением была лишь соседствующая с польской провинцией Познань Пограничная Марка, подовляющее большинство населения которой составляли поляки, неизменно тяготевшие к польским традициями и менее всего подвергавшиеся ассимиляции. Причинами постоянного сокращения численности польского национального меньшинства в Веймарской Германии можно назвать: 1) применение при переписи
принципа двуязычности, когда «поляком» признавался лишь не говорящий по-немецки поляк; 2) динамика миграций польского меньшинства по Германии и на этнических территориях, (сезонные перемещения, эмиграция); 3) естественная ассимиляция на протяжении многих
лет; 4) дискриминация и германизация польского меньшинства.
Социальная структура польского национального меньшинства
Социальная структура польского национального меньшинства может быть рассмотрена с нескольких ракурсов. Так, польское население Веймарской республики целесообразно
подразделить по нескольким критериям:
1) по принципу оседлости - две большие группы: польское коренное население (автохтоны), которое с древних времен заселяло нынешние польские западные и северные земли, и польские иммигранты, проживавшие, главным образом, в промышленных районах
Вестфалии и Рура, в Берлине и других крупных городах (свыше 300 тысяч человек).
2) по критерию уровня ассимиляции и экономической зависимости мы выделяем градацию польского общества в Германии:
5
а) первая группа, именовавшаяся немцами Grosspolen (великопольская), подчеркивала свою
польскость, самобытность, ратовала за все польское, принимала активное участие в польских
организациях. Зачастую к этой общности примыкали представители провинциального зажиточного крестьянства, прогрессивной, патриотически настроенной интеллигенции, поляки –
католики, т.е. слои мало подвергшиеся ассимиляции и германизации;
б) Zwischenschicht (прослойка, переходная группа) сохраняла традиции польского языка и
принадлежности к народу, но постепенно теряла связь с польским обществом. В основном
ряды этой группы пополнялись за счет промышленных, сезонных рабочих, молодежи, получившей образование в немецких вузах;
в) третья группа – наиболее ассимилированная, - формировалась в основном под влиянием
экономических и общественно-политических причин. Еѐ пополняли представители буржуазии, землевладельцы, тесно связанные с немецким капиталом, участники социалистического
движения, сотрудничавшие с немецкими политическими и социальными организациями и
пр.
Следует отметить, что границы между этими подразделениями нечетки, и тем более
условны, если брать во внимание каждую из территорий компактного проживания польского
меньшинства, а также различные периоды истории веймарской демократии.
3) выделяем и социально-профессиональный критерий: рабочие, крестьяне, купечество и
небольшое количество крупных землевладельцев в Восточной Пруссии, интеллигенция; малочисленные представители польской знати, большинство которых стремилось эмигрировать
во вновь образованное Польское государство.
Кроме того, каждая из областей, где в большинстве проживали поляки (Верхняя и
Нижняя Силезия, Пограничная Марка, Восточная Пруссия (Поморье, Вармия, Мазуры)), характеризовалась особенностями социальной структуры 13, что было связано с экономическим
развитием той или иной области.
Рабоче-крестьянский контингент проживал по всей польской территории Германии,
наиболее пролетаризированной являлась Верхняя Силезия, территории Злотува и Бабимшта.
Крестьяне в силу специфики развития сельского хозяйства и экономических отношений в
Веймарской республике пополняли армию сезонных рабочих, многие из которых приезжали
на временные заработки и из приграничных районов Польши. Рабочие и крестьяне Силезии,
например, были приверженцами всего польского, а крестьянство Мазур по традиции тяготело к Пруссии, Германии. Купечество и интеллигенция проживали и на селе, но преимущественно в городах, польских и немецких. Вероятно, купечество, особенно – проживавшее в немецких городах, являло собой пример слабой идентификации себя с польским народом, видя
выгоду в разноплановом сотрудничестве с немецкими партнерами. Кроме того, крупные
6
землевладельцы, зажиточные купцы и крестьяне стремились перебраться во вновь образованное государство Польша с тем, чтобы там начать новую жизнь. Интеллигенция, находившаяся в процессе становления, была малочисленной, но имела первостепенное значение в
формировании национальной польской идентичности, поддержании и развитии образования
и обучения польского населения Германии, функционировании польских общественных организаций и средств массовой информации, национального театра14.
Особой прослойкой польского населения в Германии были польские сезонные рабочие. Германская аграрная реформа, нашедшая свое выражение в 1920 году, использовалась
властями для ослабления экономических позиций нацменьшинств и соответствующего укрепления немецкого элемента в районах со значительным или преобладающим населением
меньшинств. Рядом циркуляров запрещалось наделять их землей, а равно предоставлять им
ссуды или пособия от государства на приобретение земли. В целях ограничения приобретения представителями национальных меньшинств недвижимости немецкие кредитные или
государственные учреждения при выдаче ссуд под залог вновь вводимых построек должны
были включать условие, запрещающее передавать права всех видов на эти строения представителям меньшинств. В немецкой части Верхней Силезии в ответ на проводимую в польской
части ликвидацию немецкого землевладения запрещено было приобретать земельные участки даже полякам–германским гражданам. После реформы многие крестьянские семьи, относившиеся к национальным меньшинствам, вынуждены были влачить жалкое существование
и в результате были вынуждены отказываться от своих хозяйств и пополнять армию «сезонных» рабочих, рабочих Рура и других промышленных областей. Современник происходившего Литпольд Штейдль сообщает в своих мемуарах, иллюстрируя сложившуюся ситуацию
вокруг сезонных рабочих из Польши: «Каждый год в прусском ландтаге происходили горячие дебаты, когда определялась допустимая численность контингента жнецов и косарей из
Польши… Это была дешевая рабочая сила, и людей этих позволяли эксплуатировать ни с
чем не считаясь, без всякого удержу, ведь в применении к ним оставались мертвой буквой
основы трудового законодательства, касавшиеся длительности рабочего времени и тарифных
ставок»15.
Поскольку поляки, проживавшие в юго-восточных, западных землях Пруссии, Верхней Силезии были подданными Германии, ее гражданами, юридически их не причисляли к
массе «зарубежных» меньшинств, как, например, представителей российской эмиграции. В
этом случае государственная принадлежность определялась в правовом смысле как критерий
национальности, она свидетельствовала не о внутреннем отношении к нации, но о чувстве
лояльности по отношению к государству. Расхождение между юридической принадлежностью к государственному объединению и эмоциональному единению с межгосударственной
7
польской нацией влекло за собой усиление германизации и ответной реакции – всплеск национального самосознания у большей части польского населения.
Политическая и вооруженная борьба в послевоенное время, а также возрождение польского государства стимулировали и активизировали развитие польского национального самосознания среди местного населения. По мнению некоторых польских авторов, уровень национального самосознания поляков был высок, а онемечивание не давало значительных результатов в тех районах, где поляки находились в большинстве16. Добавим, что такие факторы как: место жительства (городской – деревенский житель; территориальное расселение –
Верхняя Силезия, Нижняя Силезия, Пограничная Марка и Поморье, Восточная Пруссия
(Вармия и Мазуры)); экономическое положение (сезонный рабочий, промышленный рабочий, крестьяне всех мастей, представители буржуазии, крупного и среднего землевладения);
и зависящий от первых двух фактор степени ассимиляции, - также влияли на формирование
уровня национального самосознания и идентификации себя с польским народом. Особенность национального самосознания поляков и его устойчивого постоянства проявлялась и в
рамках самого польского национального меньшинства. Это заключалось в том, что представители польского национального меньшинства отождествляли себя с жителями этнических
территорий, например, силезец, вармяк и пр.
Ожившее и активизировавшееся польское национальное «Я» нашло свое выражение в
возникновении и деятельности ряда общественных, общественно-политических организаций,
рабочего и профсоюзного движения, средств массовой информации, функционировании
кружков, библиотек, детских учреждений и объединений, целью которых, в конечном счете,
являлось поддержание и защита национальной самости и национальных интересов поляков в
Германии. Среди них следует отметить «Союз поляков в Германии», «Союз польских
школьных товариществ», спортивную молодежную организацию «Сокол», женское движение «Товарищество полек» и многие другие. Главенствующую роль в этом процессе играла, несомненно, национальная интеллигенция. Однако не на всей территории компактного
проживания польского меньшинства деятельность польских национальных организаций была одинаково масштабна, востребована и функционировала в полную меру. Именно поэтому
немецкие власти были лояльны по отношению к попыткам поляков создавать свои национальные организации и их деятельности. В этой же связи хотелось бы отметить певческое
движение поляков. Национальные певческие ферейны создавались повсеместно, в 1926 году
они объединились в Zwianzek Kół Śpiewaczych na Opolszczyznie (Союз певческих ферейнов
в Опольской Силезии). Недаром даже после прихода к власти национал-социалистов в донесениях полицейского управления в Шнайдемюлле в гестапо от 31 января 1935 года читаем:
«Значение польской народной песни велико. Складывается впечатление, что песня является
8
ценным средством пробуждения и поддержания любви к родине польского меньшинства»17.
Cтавшее популярным еще в XIX веке, хоровое движение, в межвоенное время оказало огромное влияние на сохранение польской культуры, традиции, самосознания польского национального меньшинства в Германии. Деятельность Верхнесилезского певческого союза
наибольшее распространение получила в Верхней Силезии и Вестфалии. На этом этапе
функционировало около 70 хоров, которые играли большую роль в деле поддержания польской самости и претворяли в жизнь лозунг «Каждый день – на благо польского народа»18.
Польская народная песня культивировалась и дома, и в общественных организациях, была
орудием в деле противостояния германизации поляков, подпитывала язык, укрепляла польские музыкальную культуру, нравы и обычаи. Печатным органом организации было издание
«Приятель песни».
Польская католическая церковь занимает особое место в рамках мировой католической церкви. Она всегда играла значительную роль не только в религиозной, но и в политической, культурной, социальной жизни поляков, что имеет историческую основу. Во времена
чужеземного господства после разделов польская католическая церковь была институтом,
который олицетворяет единство страны. Поэтому германизация в большей мере расценивалось как религиозное угнетение. Поэтому национальное начало и принадлежность к католической церкви у поляков сплелись воедино. Католицизм играл роль национальной идеологии. Недаром современник, крупный общественный деятель, доктор философии Л. Ренкорович, говоря о роли католической церкви, подчеркивал, что польский народ очень сильно
привязан к своей религиозной общине, к своему костелу19. Польские священники, аккумулируя польско-патриотические и антигерманские настроения, традиционно пользовались авторитетом своего народа. Уважительным к себе отношением в веймарское время пользовались
и приезжие из Польши учителя в польские школы в Германии. Один из современников так
описывал отношение поляков к церкви: «Большинство крестьян, которых спросили, к какой
конфессии они относятся, римско-католической или греко-католической, ответили: нет, я –
польской религии!»20.
Именно в католической церковной общине польские католики могли ощутить национальное единение, свои корни. Немецкая исследовательница польской общины Вильгельмсбурга (близ Гамбурга) Э. Хаушильдт считает, что наряду с польским языком, принадлежностью к польскому народу и профессиональной ориентацией, католическая вера являлась
признаком, который выступал связующим звеном между польскими сезонными рабочими и
большинством старожилов всех польских общин на территории Германии. Хотя нередко
случалось так, что сезонные рабочие были более привержены католицизму, нежели уже
осевшие на этих территориях поляки21.
9
Современник событий Э. Менде вспоминает о толпах католиков каждый год в маленьком городке в Верхней Силезии. «Было само собой разумеющимся, что молились и пели
на двух языках: немецком и польском»22. То есть во время службы никаких национальных
разграничений не существовало, что говорило в пользу католической церкви, свидетельствовало о гибкости ее позиций, о ее роли в жизни польских обывателей.
Католицизм и, в частности, польская католическая церковь, выполняя интегрирующую функцию, были призваны поддерживать региональную национальную культуру 23. Немецкие власти в свою очередь принимали меры по нивелированию национальнообъединяющей роли католицизма и церкви. По данным «Bund Deutscher Osten» даже в первые годы после прихода к власти нацистов в Силезии 40,7% (а в округе Ополье – 48,3%) всех месс служились на польском языке, а к началу войны возможность молиться на родном языке была
полностью искоренена24.
На Мазурах ситуация была несколько иной. Известно, что мазуры в большей степени
подвергались ассимиляции и меньше всего оказывали этому сопротивление. Одной из причин этого явления можно назвать конфессиональную принадлежность большинства мазур:
свыше 90% - протестантов. К тому же после провозглашения в Германии республики вместе
с Гогенцоллернами пало и привилегированное положение протестантизма, который при кайзере играл интегрирующую роль. В веймарское время евангелическая церковь объединяла
прежде всего старые национально-монархические силы, являясь противницей республики.
Недаром лозунгом евангелической церкви было провозглашено: «Церковь политически нейтральна, - но она выбирает все национально-немецкое!»25. Евангелическая церковь выступала также и с антисемитских позиций. Так, один из пасторов в 1929 году выступил со следующей речью: «По распоряжению правительства сегодня празднуют чиновники, военные и
школы (…) У некоторых слоев нашего народа, пожалуй, есть причины для радости, например, это – евреи. Еврейские раввины призывают свои общины к хвалебным и благодарственным богослужениям. Евреи добились всего. У них есть власть. Еврейский Банк руководит
народом. Экономика, пресса, театр, кино, радио находятся под их контролем. У нас, евангелистов, нет ни малейшей причины для радости»26.
В некоторых католических округах (например, Marienburger Land) в 1931 году стали
возникать католические организации с ярко выраженной социальной направленностью.
Примером являлся Zwianzek Prusko-Polski (Прусско-польский союз), Zwianzek katolickich robotnikuw, rzemieslnikuw i drobnych rolnikuw ziemi malborskej (Союз католических рабочих,
ремесленников и мелких крестьян).
И после 1918 года евангелические пасторы продолжали занимать ключевые позиции в
общественно-политической жизни протестантских польских районов, в частности, на Мазу10
рах. Однако данное положение вещей отражало лишь региональную религиозную особенность: несмотря на пронемецкий настрой церкви и большинства населения, мазуры разговаривали, думали на польском языке (нередко диалекте), чтили польские традиции, предпочитая польскоговорящего духовника.
Немецко-польские отношения
Следует отметить, что на бытовом уровне взаимоотношения немецкого и польского
населения на приграничных территориях складывались непросто, а зачастую проблематично.
С. Славинский, современник описываемых событий, вспоминает: «В начальной школе очень
часто случались неприятности. Немецкие дети дразнили нас «поляками» и потешались над
нашим немецким и дразнили наш польский выговор немецкого «Р».... То же было и в торговой школе... А тем временем мы плохо знали польский язык, понимали, конечно, все, но вот
писать не умели вовсе и разговаривали с трудом. Ведь польскую речь мы слышали только
дома, от старших...»27.
Как утверждают современники-поляки, особенно их западнопрусские представители,
зачастую не шли на контакт, предпочитая обосабливаться в своих небольших мирках, поселениях. «Жесткость и недоверие сильно прикрыты вежливостью, которая объясняется особенностями положения поляков в Германии. Долгие годы поляки должны были изображать
лояльность»28.
Недаром межнациональные отношения на приграничных территориях и в рамках самой Веймарской Германии складывались противоречиво, с недоверием, национальной нетерпимостью. Современник Веймарской республики П. Вальмигер, пытаясь разобраться в
отношениях Германия-Франция-Польша, анализировал сложившуюся ситуацию. Он выступал на стороне немцев, оставшихся на территориях, отошедших к Польше после войны. Автор подчеркивал, что «немец оценивает поляка как неполноценного, он его презирает. Поляк
видит в немце вследствие этого человека вышестоящего и ненавидит его. Немец отправляется в Польшу в качестве предпринимателя, инженера, техника, в качестве квалифицированной
рабочей силы; поляк мигрирует из страны в страну, в Германию, Францию, Америку как
пролетарий без профессии»29.
Отношения между поляками и немцами зафиксированы в языковом выражении «вассерпольниш», сложившемся в Верхней Силезии. Напомним, что Верхняя Силезия – район
наиболее острых межнациональных и территориальных противоречий, самого сильного
всплеска национального движения и формирования самосознания поляков. Немецкий лингвист Н. Райтер, занимавшийся изучением этой проблемы, подчеркивает, что «вассерпольниш» - это продукт устного творчества поляков индустриальных районов. Это социальное
явление – протест против германизации. Ведь в чисто польском языке германизмы отсутст11
вуют, а если и есть, то восходят они своим происхождением к средневековым немецким
корням30. Протест «вассерпольниш» заключается и в том, что «немецкий язык держали на
дистанции», намеренно не используя слова, имевшие германские корни. Протест носил и
чисто социальный характер. Например, слышали немецкую речь, но отвечали исключительно по-польски. Немецкие ругательства воспринимали как оскорбление, а те же ругательства
на польском – как сквернословие и пр. Таким образом, польско-немецкие бытовые отношения зачастую носили характер обоюдной неприязни, которые по необходимости сводились к
административно-правовым и экономическим контактам.
Особенности повседневной жизни
На фоне неоднородного экономического развития Верхней, Нижней Силезии, Приграничной Марка, территорий Вармии и Мазур, разного уровня национального самосознания
и онемечивания польского населения Германии, а также исходя из социальной и профессиональной принадлежности, материального положения, складывались условия быта и повседневной жизни всех этнических групп в рамках польского национального меньшинства.
В нашей работе представлен обобщенный портрет поляка, жившего на территории
Веймарской республики, и его повседневной жизни, при этом отмечались особенности того
или иного региона. Следует отметить, что подавляющее большинство поляков, т.е. деревенское население и жители промышленных районов и поселений, оставалось более близким к
природе, ее законам и тайнам, нежели горожане. Суеверие и следование традиции в быту, во многом определяло повседневность поляков деревни, промышленных поселков на протяжении веймарского периода, несомненно, приобретая новые черты, изменяясь, а где-то исчезая вовсе. Так, польские (и не только) шахтеры Рура, Верхней Силезии имели свои профессиональные суеверия – боялись подземного духа, старались не заходить по одному в шахту и
т.д. Перед тем, как спуститься в шахту, непременно молились святой Варваре, покровительнице шахтеров31. Охотники Вармии, Мазур обязательно шили жилет из первого охотничьего
пса, чтобы, якобы, перенять способность первым чуять опасность 32. Всевозможные обереги
(первоцветы, волшебные узлы, соломенная корона жениха и др.) были призваны охранять
дом и его обитателей от несчастий.
Польская семья
Семья для поляка – оплот и традиция. Браки, как правило, заключались в своей среде.
Однако нередко из соображений материальной выгоды вступали в брак люди разных социальных слоев (шляхтичи женили или отдавали замуж своих детей за неродовитых богачей).
Средний возраст вступления в брак в 20-е годы – 21-25 лет. Но почти 20% полек выходили
замуж раньше – 16-20 лет33. Поляки из рабочего слоя, недавние переселенцы в Руре, Гамбурге и прилежащих районах, в веймарское время все чаще начинают отдавать предпочтение
12
гражданскому браку, поскольку венчание было дорогим. При этом нисколько не умалялась
роль и место католичества в личной и семейной жизни. В эти годы институт семьи стал оплотом сохранения польской самости. Большая роль в этом процессе отводится старшему поколению. Если молодые польки, особенно вдовы погибших на фронтах мужей, не гнушались
браками с немцами, особенно, если это сулило некоторые экономические выгоды, то старшее
поколение (городские обыватели, сельские жители), придерживаясь традиции и католической веры, воспитывали подрастающее поколение в духе польскости: язык, фольклор и т.д.
В семье главенствующую роль занимал тот из супругов, чья доля на момент заключения брака была значительнее. В польских семьях положение женщины было характерным
для женщин Веймарской республики в целом. Женщина – мать семейства, хозяйка в доме,
работница, - становится в эти годы полноправной добытчицей средств к существованию;
женщина приобретает новые социальные роли, меняется ее образ жизни. Это относится ко
всем социальным слоям польского общества.
Жилье и жилищная проблема
По критерию места жительства поляки Германии были, в основном, жителями деревень, промышленных и сезонных поселений, и лишь небольшое число (относительно польского национального меньшинства Веймарской республики) поляков проживало в городах.
Тому было несколько причин: 1) особенности рода занятий и деятельности большинства поляков (рабочие специальности, крестьянский труд); 2) низкая материальная доступность городского жилья; 3) перенаселенность городов и связанная с этим проблема безработицы.
Как следует из Программы жилищной помощи (п. А,1)34, жилищная нужда в Нижней
Силезии – наисильнейшая среди всех восточных провинций, ибо в середине 20-х годов
именно в этот регион наблюдался наплыв беженцев из Верхней Силезии и Познани. Бреслау
(Вроцлав), центр Нижней Силезии, большой город с высокой плотностью населения – 12-15
тысяч квартир (во всей Верхней Силезии – 12 тысяч квартир). Из-за нехватки жилья и высокой концентрации населения вновь пришлось строить бараки. Из 570000 жителей Бреслау
170000 жили по 5-10 человек в комнате, более 1/3 населения жила в однокомнатных квартирках. Такая же картина вырисовывалась и в других городах Нижней и Верхней Силезии.
Развитие германской промышленности стимулировало миграции польского населения
в рамках самой Германии и иммиграцию из других стран, в том числе Польши. Центры образования их поселений могли определяться историческими, экономическими, социальными
аспектами, при которых принадлежность к народу играла только второстепенную роль. Концентрация представителей польского меньшинства на одном месте могла иметь определенную цель, например, близость рабочего места. Так в округе Ротехаус близ Гамбурга возникли оловянные предприятия, в Райерштиге – чесальные фабрики, коксовые цеха. В этих окру13
гах сосредотачивались гетто поляков – рабочих переселенцев35. При этом предприниматели в
большом количестве строили «жилье от предприятия» для своих рабочих. Существовали и
женские общежития для незамужних работниц, семейным предоставлялись отдельные дома36. Пространственная замкнутость переселенцев от общества большинства затрудняла
сближение обеих групп населения. Для отдельного переселенца проживание в непосредственном соседстве своих земляков было крайне важным, так как помогало в преодолении
трудностей, материально, физически и морально связанных с переселением, например, чувство тоски по родине.
Поляки, городские жители, особенно старшее поколение, нередко создавали в большом городе свой маленький польский мирок – свое жилище. Из воспоминаний современницы событий М. Швойдзиньской узнаем о многих бытовых особенностях жизни польских
граждан в Германии. Ее, дочь поляка, погибшего в первой мировой войне за Германию, после замужества матери с немцем, стала воспитывать бабушка, жившая в центре Бреслау. Она
пишет: «Дом был польским в прямом смысле слова. Бабушку называли matka polska. Она не
знала ни слова по-немецки, говорила только по-польски. Она пыталась создать атмосферу
нормального польского дома в Польше: польские пейзажи и изображения ксендзов на стенах, образа польских святых, какие-то народные узоры из бумаги»37.
Деревенская обстановка была традиционна и статична. Так выглядела типичная деревня южной и средней Пограничной Марки: население преимущественно польское (1254 поляков, 120 - немцев); имеются библиотека, детский сад и школа, где в основном учились
дети польского меньшинства (в деревне их - большинство).
Несмотря на то, что со временем все достижения цивилизации постепенно проникали
и в польские деревни, многое в обустройстве домов и домашнего быта оставалось незыблемым. Наряду с телефонной связью, чудесами электричества и вовсе редкостью – мотоциклом, сосуществовали деревянные люстры с подставками для свечей, старинные лари для белья, изразцовые печи с глазированными и расписанными кистями из девичьих волос плитками. Дом поляка не дом, а невеста - ненастоящая без традиционного приданого – перины и
подушек, – которое начинают готовить с детства: «С пяти десятков ты гусей легчайший пух
в перину вбей»38. Это относится ко всем регионам Германии, где проживало польское сельское население. Помимо обычных для межнационального быта населения Германии тех лет
бельевого шкафа, обеденного (письменного) стола, фото и картин на стенах, дивана и кроватей, в польских и городских, и деревенских жилищах было принято стелить половики и обязательно вешать ковры на стены. Традиция ковроткачества особенно ревностно сохранялась
в Приграничной Марке, на Мазурах и в Вармии.
14
В целом же, образ жизни и жилище оседлых поляков горожан и жителей деревни, сохранялся традиционным. Более состоятельные позволяли себе приобретать и пользоваться
техническими новинками тех лет. Сезонные рабочие в своих временных жилищах обустраивали лишь самый необходимый быт, в надежде скопить больше денег и увезти их оставшейся в Польше или на востоке Германии семье.
Вопросы здравохранения39
В 20-е годы ХХ века Европу, а в частности Веймарскую республику, захлестнула волна туберкулеза. Страшным и удручающим показателем стал большой процент детской заболеваемости и смертности. В первом квартале 1924 года в Waisenhaus в Берлине из всех принятых больных туберкулезом – 14% младенцев. Рахит, голод, повышенное артериальное
давление, маловесность – бичи немецких детей первой половины 20-х годов. По всей стране
в это время 40% недоедали (кое-где эта цифра достигла 90%)40. В многодетных бедняцких
семьях старшие дети вынуждены были подрабатывать и работать наравне с отцами в шахтах.
Немецкий писатель Г. Мархвица, сам прошедший эту «шахтерскую школу», пишет в одном
из рассказов: «Девять часов в шахте на добыче угля искорежили детство и убили связанные с
ним мечты»41.
Туберкулез масштабно охватил нижне- и верхнесилезские округа, преимущественно
районы стекольной и текстильной промышленности (Глатц, Хабельшверд, Нойроде, Вальденбург, Ландесхут, Хиршберг, Ротенбург). Плохое состояние здоровья - следствие издержек профессий стекольщиков и текстильщиков, вынужденных по нескольку часов вдыхать
смертельные частицы. Причинами являлись так же материальная нужда, неудовлетворительные условия жилья, сырой климат, отсутствие удобств и должного медицинского обслуживания. Если по стране на 100 новорожденных приходилось 13 умерших младенцев, то в
Вальденбурге – на 100 новорожденных – 21 смерть. Современник Веймарской республики и
исследователь К. Фидор приводит ряд цифр, ярко иллюстрирующих состояние здоровья
польского населения в упомянутых землях: дистрофия среди школьников в 1926 году в округе Бреслау составила 44%, Лигнице – 34%; рахит и золотуха – 54%; 40% детей школьного
возраста не имели собственной постели (!) (к примеру, в округе Райхенбах – около 70%); 1120% школьников больны туберкулезом42.
Ставшие более раскрепощенными отношения между полами создали предпосылки
для широкого распространения венерических заболеваний43. Особенно этим страдало население Верхней Силезии и других промышленных районов немецко-польского пограничья.
Досуг
Во времена Веймарской республики наиболее распространенными областями досуга
поляков являлись чтение, участие в общественной жизни общества и пр.
15
Польские обыватели по причине слабого знания языка мало читали немецкие газеты,
отдавая предпочтение, в основном, местным изданиям, где отражались события и новости
непосредственно своей округи («Zuellichauer Nachrichten», «Unruhstaedter Zeitung» и другие).
Особой популярностью пользовались местные польские газеты «Polacy Zagranica», «Dobre
Dzieko Nie Zaporeni o Natee», «Glospogranica i Kascub» Так газета общественно-религиозной
направленности «Przewodnik Katholicki», издававшаяся в Познани (после Версаля – уже
польская провинция) имела больше всех читателей в деревне Крамензее (125 человек), что
находилась в Пограничной Марке. Книги и газеты брали в местных библиотеках, предпочитая приключения, любовные романы, развлекательную литературу. Библиотеки в польских
населенных пунктах финансировались за счет Союза поляков и сотрудничавших с ним финансово-кредитных организаций. Много усилий организовать свой досуг понадобилось общественникам из Бреслау, Нижняя Силезия, в середине 20-х гг. Так, под библиотеку долгое
время не выделялось немецкими властями здание. Но при помощи и финансировании Союза
поляков, был организован Польский Дом, Народная библиотека, студенческий певческий
союз «Гармония», студенческая театральная студия, которая собирала множество поляковвроцлавцев на свои спектакли (пасторали, водевили Легара)44.
Польское население на манер немцев объединялось по интересам в ферейны (объединения, союзы) и соответственно проводило досуг. Так, наиболее распространенные по
всей территории компактного проживания поляков объединения Союз поляков, Польский
школьный ферейн, Польско-католический юношеский ферейн, Польский девичий ферейн,
Польский женский ферейн, Польский спортивный ферейн, Польско-католический крестьянский ферейн и прочие, - имели своих последователей и в южной и средней Пограничной
Марке. По сути, местные ферейны отражали деятельность основных польских национальных
объединений на территории Германии, являлись как самостоятельными организациями, так и
филиалами центральных органов.
Популярность уже упоминавшихся любительских театров трудно было переоценить,
т.к. они играли большую роль не только как развлекательные творческие, но и как просветительско-пропагандистские объединения. Путешествуя по фабричным поселкам, окрестностям больших городов, польские театральные студии и самостоятельные кочующие актеры,
ставили патриотические спектакли, разыгрывали пьески на национальные темы, исподволь, а
зачастую и целенаправленно, распространяя антинемецкие настроения. Выступления проходили в сопровождении гитары, песен, сдабривались анекдотами и остротами на злободневные темы. Нередко странствующие труппы возили с собой входившие в моду кинематографические ленты45.
16
Детский досуг мало отличался от свободного времяпрепровождения сверстников других народов тех лет и зависел от материального благополучия и доступности тех или иных
благ. Польские дети играли сделанными руками отцов или местных умельцев игрушками
(резные звери, деревянные кегли, тряпичные и деревянные куклы). На особые праздники родители изыскивали средства и баловали своих детей покупными игрушками и сладостями
(например, на Рождество). Нередко детские игрушки и игры имитировали деятельность
взрослых (игрушечная прялочка из розового дерева с костяными розетками…). Однако дети
в большинстве рабочих, крестьянских и ремесленнических семей, кроме того, что посещали
школу, вынуждены были помогать старшим работать, вести хозяйство, добывать средства
пропитания, собирать к зиме грибы, ягоды, лесные орехи.
Как и повсеместно, в Германии, одним из излюбленных мест отдыха и досуга и польского населения являлось посещение питейных заведений, локалей, кнайпе, трактиров. Если
силезцы и жители Пограничной Марки были любителями традиционного для Германии пива, то на Мазурах предпочитали грог. Говоря о пиве, следует отметить, что нередко поляк
(силезец, вармяк и пр.), выбирая напиток, предпочитал польские марки, например, «Мазовия». В городах трактиры, как правило, размещались в зданиях многоэтажных домов, занимая первый, реже и второй этажи. Внешняя декорация польских питейных заведений напоминала немецкие. Однако дух «польскости» стремились передать во внутреннем убранстве:
национальные оформительские элементы, национальные блюда в меню и пр. В поселках и
деревнях трактиры выглядели как и большинство поселковых сооружений. Так, типичный
мазурский кабачок представлял собой обыкновенный бревенчатый дом, покрытый крышей
со мхом и маленькими березками, у порога стояли ящики с цветами.
Питание и особенности польской кухни
Об особенностях польской кухни мы находим свидетельства еще у солнца польской
поэзии - Адама Мицкевича в его произведении «Пан Тадеуш», которое называют энциклопедией нравов XIX века, и где самое пристальное внимание уделяется описанию пиров.
Польское национальное блюдо бигос с давних времен стало символом польской кухни. В суровые зимы им спасались солдаты в походах и монахи в монастырях, шляхта в замках и крестьяне в хатах. Роскошный бигос из дичи - удел удачливого охотника. Бигос на телятинке-свининке-колбаске говорит о солидном, богатом доме. Главное достоинство бигоса
в его несомненной семейности.
Бигос готовили и поляки веймарского времени. Ингредиенты и качество бигоса зависели от дохода семьи. Основными компонентами блюда являлись кислая капуста, белокочанная капуста, свинина, копченая колбаса, сушеные грибы, лук. Главный ингредиент бигоса
- мороз. Остудив посудину, бигос ставили на мороз, что делало его нежным и упругим. Чем
17
больше вариантов мяса, капусты, приправ, - тем самое распространенное национальное блюдо поляков вкуснее. Вариации на тему бигоса зависели и от местности, где его готовили, какое мясо и овощи употребляли более охотно. Одной из «изюминок» блюда являлось (и является до сих пор) вино. В богатых домах добавляли красное сухое вино, мадеру; в менее состоятельных – пиво или перебродившее сливовое повидло, варенье. Это блюдо было хорошо
и тем, что оно очень долго сохраняло свои вкусовые качества и поэтому готовить его можно
было даже на неделю, что экономило время городских и деревенских хозяек.
Особой популярностью пользовался и пивной суп (граматка). Его рецептов существовало великое множество, но основными компонентами являлись: пиво, хлеб, сахар, соль,
сыр. Еще одним распространенным и любимым супом был кровяной (черница, черный) суп.
Основой служила гусиная или утиная кровь и потроха этих птиц, нередкими компонентами
бывали клецки (мучные шарики из разных видов теста), сливы. В менее обеспеченных семьях варили простые овощные (щавелевый, чечевичный) супы, молочные и мучные похлебки с
жареным салом, уху из добытой рыбы (корюшка, окунь, ряпушка, сельдь).
Говоря о разнообразии ежедневной трапезы, следует упомянуть, что в материально
благополучных семьях в один прием пищи могли подавать несколько блюд (закуска, первое,
второе, десерт). Для несостоятельных домов издавна понятия «второе блюдо» не существовало, поэтому кушанья были полужидкими, довольно густыми, являлись некой смесью супа
и второго блюда. Основными составляющими являлись мука (ржаная, овсяная), картофель,
фасоль, тыква, свежая и - особенно – квашеная капуста.
Поскольку даже малообеспеченные семьи стремились разводить домашнюю живность
(свиньи, гуси, утки), непременными в рационе являлись продукты животного происхождения. По будням – сало, шкварки, кровяная колбаса; по праздникам и выходным – копченая,
вареная свиная колбаса, копченая грудинка и пр.
На сладкое лакомились оладьями, солодовыми карамельками, медовыми пряниками,
печеньем собственного приготовления, сушеными или переработанными в варенье и повидло фруктами и ягодами (яблоки, малина).
Жажда утолялась липовым, ромашковым чаем (основа которых собиралась в сезон),
молочными напитками (простокваша, разбавленное молоко). Горячительные напитки были
также разнообразны: пиво, традиционная славянская медовуха, пахта, освежающая грибная
похлебка (от коричневого кислого гриба), можжевеловая водка.
Вот как выглядело праздничное меню в мазурском поселении: баранья нога, утка,
красное вино, черная похлебка, ванильный пудинг, крендель, пряженец, кофе, мороженое,
сигары46.
18
Очевидно, что, несмотря на неравные материальные возможности польского населения добывать и приготовлять пищу, существование региональных вкусовых предпочтений
(например, в рационе поляков, живших на побережье Балтийского моря, крупных рек и озер,
преобладала рыба), национальная кухня, сложившаяся как польская кулинарная традиция,
сохранилась и в Веймарской республике. Естественно, что городские польские жители, особенно немецких городов, испытывали на себе влияние немецких предпочтений и питались в
зависимости от материальной возможности и образа жизни. В местах компактного проживания поляков, на этнических польских территориях превалировала традиция в приготовлении
пищи и использовании наиболее популярных у поляков всех видов продуктов питания (капуста, картофель, рыба, сало, копчености, свинина и пр.)
Одежда и внешний облик поляков
Поляки, проживавшие в городах, особенно немецких, не отличались по внешнему облику от немцев. Они стремились одеваться по моде, чисто и опрятно, согласно своему материальному достатку, образу жизни и общественному положению. Носили и «матросские костюмы», платья в шашечку, солнечные очки, бриджи, теплые наушники вместо шапок, - все,
что в те времена входило в моду. Одежду принято было как шить на заказ, так и покупать в
становившихся все более популярными магазинах готового платья.
И в городе, и в деревне рабочие, как это было принято и целесообразно, во время работы носили специальную одежду. Многие покупали ее самостоятельно, а другим выдавали
на работе, но впоследствии удерживали из заработной платы. Так «фирменной» тканью для
рабочей одежды плотников был крупноребристый вельвет.
В более прохладном, чем на остальной территории компактного проживания поляков
в Германии, прибалтийском климате местное население носило специально сшитую и связанную для условий этих мест одежду: меховые ушанки, варежки, теплые свитера (умелицы
вывязывали узоры и орнаменты), теплые чулки до колен.
Если польки-горожанки выглядели как немки, то польку, жительницу Восточной
Пруссии можно было узнать по характерным - янтарным - украшениям. Янтарные бусы, янтарные капельки сережек в ушах, более ценными среди них считались янтарные бусины с
замурованными навек букашками, - все это носили женщины и девочки с малых лет.
Обобщая, подчеркнем, что польское национальное меньшинство в Веймарской республике являло собой пример синтеза культур и национальных образов. Там, где дух католицизма как интегрирующего начала был силен, поляки слабее подвергались ассимиляции. В
то время как евангелисты ассимиляции не противились, более органично и охотно вливались
в немецкое общество. Несмотря на то, что поляки длительное время подвергались германизации, ущемлялись их права, при сохранившейся подобной же тенденции в веймарское вре19
мя можно констатировать подъем национального движения и национального самосознания,
что в большей степени было спровоцировано формированием Польского государства и деятельностью национальной интеллигенции. В повседневной жизни поляки стремились, сохраняя свои традиции и польскость, выживать в сложных условиях, иногда приспосабливаясь
под обстоятельства. В целом же, особенности быта во многом зависели от религиозной приверженности, социального, общественного, материального положения, от места проживания
той или иной группы поляков, от степени вовлеченности их в общественную жизнь национального меньшинства.
1
Данные см. Александров Б.А. Положение национальных меньшинств в послевоенной Европе. М., 1933. С.
153; обобщенные сведения в Statistisches Jahrbuch fuer das Deutsche Reich. Berlin, 1931; 1932.
2
Adamiec F., Smierc P. Zwiazek polakúw w Niemczech. Opole, 1968; Chalupczak H. II Rzeczpospolita a mniejszosc
polska w Niemczeh. Poznan, 1992; Die polnische Minderheit in Deutschland. Marburg, 1994; Hauschildt E. Polnische
Arbeitsmigranten in Wilhelmsburg... Hamburg, 1986; Jaworski R. Die polnische Grenzminderheit in Deutschland 19201939./Deutsche und Polen zwischen den Kriegen. Bd.9/1. Muenchen, 1997; Kossert A. Preussen Deutsche oder Polen?
Die Masuren im Spannungsfeld des ethnischen Nationalismus (1870-1956). Wiesbaden, 2001; Lehr H., Osmanczyn E.
Polacy spod znaku rodla. Warszawa, 1972; Musiol T. Polacy w Niemczech w 1918–1939. Opole, 1963; Niendorf M.
Die Provinz Oberschlesien und ihre polnische Bevoelkerung./Deutsche und Polen zwischen den Kriegen. Bd. 9/2.
Muenchen; Paris, 1997; Orzechowski M. Ludnosc polska w Niemczech w latach 1922-1939. Warszawa- Polonia, 1967;
Piotrowski M. Reemigracja polakow z Niemiec, 1918-1939. Lublin: Red. Wydaw. KUL, 2000; Polen, Deutschland und
die Oder – Neisse-Grenze Berlin, 1959. Reiter N. Sozialphilosophie «Wasserpolnisch» in Oberschlesien./Deutsche,
Slawen und Balten… Aspekte des Zusammenlebens im Osten des Deutschen Reiches und in Ostmitteleuropa. Bonn.
1989.Tschernik E. Die Entwiсklung der sorbischen Bevoelkerung. Eine demographische Untersuchung. Berlin, 1954;
Wrzesińsky W. Polski ruch Narodowy w Niemczech. Warscawa; Krakоw. 1970 u.s.w.
3.Биск И.Я. История повседневной жизни населения в Веймарской республике. Иваново, 1990.
4
Строганова Н.А. Поляки в Восточной Пруссии (1918-1939). Автореф. на соиск. уч. ст..канд..ист..наук. Калининград, 2004. Эта работа примечательна тем, что впервые в отечественной историографии была сделана попытка комплексного изучения польского национального меньшинства одной из областей польской Германии,
введены в оборот новые пласты источников. Автор уделила внимание ряду аспектам повседневья поляков:
функционирование национальной школы, общественно-политических и –культурных организаций.
5
Особенно стоит отметить работы историков литературы: Адельгейм И.В. Польская проза межвоенного двадцатилетия: между Западом и Россией. Феномен психологического языка. М., 2000; Мусиенко С.Ф. Реалистический роман в польской литературе в межвоенное двадцатилетие 20-30- гг. ХХ века. Гродно: ГрГУ, 2003. Работы историков: Зубачевский В. А. Борьба между Германией и Польшей за Поморье в ноябре 1918 – январе
1920 года.//Советское славяноведение. 1986. № 3; Он же. Из истории становления Версальской системы: дипломатическая борьба вокруг проблемы выхода Польши к морю накануне и в период работы Парижской мирной конференции.//Советское славяноведение. 1989. №6 и др.
7
Александров Б.А. Указ. соч.; Конституция Германской империи./Конституции буржуазных стран. Великие
державы и западные соседи СССР. М.; Л.: Государственное социально-экономическое издательство, 1935. Т. 1;
Голяховский С. Польское коренное население на западных и северных землях Польши./Польские западные и
северные земли. Население. Познань 1989; Ленц З. Краеведческий музей. М., 1982; Мархвица Г. Шахтеры. М.Л., 1933; Штейдль Л. От Волги до Веймара. М., 1975; Bognsee-Flensburg J., Skala J. Die nationalen Minderheiten in
Deutschen Reich und ihre rechtliche Situation. Berlin, 1929. Heft 1; Buergdoerfer F. Bevoelkerungsentwicklung im
Deutschen Reich. Tatsachen und Kritik. Berlin, 1935; Czwojdzińska M. Co dzien polak narodowi służy./Ci
coprzetrwali… Wspomnienia polakоw z Dolnego Śląnska. Wrocław, 1959; Deutschen und Polen zwischen den Kriegen. Bd. 9/1. Muenchen. Paris. 1997. №141: 31.1.1935: Staatspolizeistelle Schneidemuehl an das Geheime Staatspolizeiamt. Ueberblick ueber die polnische Bewegung (fuer 1934); Fiedor K. Polscy robotnicy rolni na Śląscy pod panowaniem niemeckim. Wrocław, 1932; Fuerth H. Das Bevoelkerungsproblem in Deutschland. Jena, 1925; Marchwiza H.
Janek./Deutschspraehige Erzaehler. Von Sternheim bis Anna Seghers. Mit Einleitung hrgb.v. I.Hiebel. Leipzig, 1980;
Mende E. Was sagt der Annaberg?//Alltag in der Weimarer Republik. Wien, 1990; Niemeyer A. Zur Struktur der Familie. Stat. Materiale. Berlin, 1931; Oertzen F.W. Polen an der Arbeit. Muenchen, 1932; Оstpommern und das Korridorproblem und die Entwicklung der deutsch-polnischen Beziehungen. Berlin, 1932; Poznańskie wspominki z lat 19181939. Poznań, 1973; Récorowicz L. Wspominienia Śląnskie i poznañskie z lat 1919-1934. Opole, 1976; Schinkel F. Die
polnische Frage als Problem der preussisch-deutschen nationalstaatsentwicklung. Berlin, 1932; Slawiński S. Droga do
polskosci.../Ci coprzetrwali… Wspomnienia polakw z Dolnego Śląnska. Wrocław, 1959; Statistisches Jahrbuch fuer
das Deutsche Reich. 1924/25. Berlin, 1925; 1926. Berlin, 1926; 1927. Berlin, 1927; 1931. Berlin, 1931; Valmigere P.
20
Und Morgen? Frankreich, Deutschland und Polen (Oberschlesien und Danzig). Berlin, 1929; Warzok A. Na Uniwersty
tecie Wrocławskim przed laty./Ci coprzetrwali… Wspomnienia polakw z Dolnego Śląnska. Wrocław, 1959;
Wingendorfer R. Polen. Volk zwischen Ost und West. Berlin, 1934; Wspomnienia Ślązakow i zagłębiakow. Katowice,
1970 u.a.
6
Jaworski R. Ibid.. S. 50.
8
Statistisches Jahrbuch fuer das Deutsche Reich. 1924/25. Berlin, 1931.
9
Wingendorfer R. Ibid..S. 62.
10
Wrzesińsky W. Polski ruch Narodowy w Niemczech. Warscawa; Kraków. 1970. S. 25.
11
Tschernik E. Ibid..S. 151.
12
Musiol T. Polacy w Niemczech w 1918 – 1939. Opole, 1963. S. 6.
13
Niendorf M. Ibid.S. 813.
14
См. подробнее: Чередникова А.Ю. Роль интеллигенции национальных меньшинств (общностей) Веймарской
республики (1919-1933 гг.) в формировании и укреплении национальной идентичности (на примере национальных объединений поляков, российской эмиграции, евреев, серболужичан) // Интеллигенция и мир. Российский
междисциплинарный журнал социально-гуманитарных наук. 2007, №3. С. 60-76.
15
Штейдль Л. От Волги до Веймара. М., 1975. С. 76.
16
Голяховский С. Указ. соч. С. 16.
17
Текст документа напечатан в сборнике документов: Deutschen und Polen zwischen den Kriegen. Bd. 9/1.
Muenchen. Paris. 1997. №141: 31.1.1935: Staatspolizeistelle Schneidemuehl an das Geheime Staatspolizeiamt.
Ueberblick ueber die polnische Bewegung (fuer 1934). S. 504-520.
18
Adamiec F., Smierc P. Zwiazek polakúw w Niemczech. Opole, 1968. S. 21.
19
Récorowicz L. Wskaz. ut. S. 31-34.
20
Wingendorfer R. Ibid. S. 85.
21
Hauschildt E. Ibid.S. 121.
22
Mende E. Ibid.. S. 497-498.
23
Niendorf M. Ibid. S.15.
24
Ibid.
25
Kossert A. Ibid.S. 221.
26
Цитата из газеты Koenigsberger Volkszeitung Nr. 163 (16.07.30): «Evangelischen Pfarrer begeifert die Republik.
Was geschieht mit dem Schimpfbold?», текст которой приведен в: Kossert A. Preussen Deutsche oder Polen? Die
Masuren im Spannungsfeld des ethnischen Nationalismus (1870-1956). Wiesbaden, 2001. S. 221-222.
27
Slawiński S. Wskaz. ut. S. 200-204.
28
Оstpommern und das Korridorproblem und die Entwicklung der deutsch-polnischen Beziehungen. Berlin,1932. S.11.
29
Valmigere P. Ibid.S. 64.
30
Reiter N. Sozialphilosophie «Wasserpolnisch» in Oberschlesien./Deutsche, Slawen und Balten… S. 115-116.
31
Marchwiza H. Janek./Deutschspraehige Erzaehler. Von Sternheim bis Anna Seghers. Mit Einleitung hrgb.v. I.Hiebel.
Leipzig, 1980. S. 175.
32
Ленц З. Указ. соч. С. 114.
33
Hauschildt E. Ibid. S. 28.
34
Fiedor K. Wskaz. ut.. S. 15-40.
35
Hauschildt E. Ibid. S. 50.
36
Ibid.
37
Czwojdzińska M. Wskaz. ut. S. 169.
38
Ленц З. Указ. соч. С. 160.
39
Биск И.Я. Указ. соч. С. 40-43.
40
Fuerth H. Ibid.. S. 38-43.
41
Marchwiza H. Ibid. S. 175.
42
Fiedor K. Wskaz. ut. S. 43.
43
Биск И.Я. Указ. соч. С. 43.
44
Czwojdzińska M. Wskaz. ut. S. 170.
45
Récorowicz L. Wskaz. ut. S. 46.
46
Ленц З. Указ. соч. С. 224.
21