Юридическое обоснование защиты слабой стороны в договоре

Трибуна молодого ученого
Юридическое обоснование защиты слабой стороны
в договоре
УЛЬЯНОВ Алексей Владимирович,
аспирант ИЗиСП
Конституционный Суд РФ в постановлении от 20 декабря 2011 г.
№ 29-П признал положение подп. 3
п. 2 ст. 106 Воздушного кодекса РФ не
противоречащим Конституции РФ.
Речь идет о законоположении, гарантирующем пассажиру воздушного
судна право перевозить с собой детей
в возрасте от 2 до 12 лет на отдельных
местах по льготному тарифу.
В числе аргументов, приведенных
Судом в обоснование своей правовой
позиции, есть ссылка на принцип защиты экономически слабой стороны, основанный, по мнению КС РФ,
на конституционном положении об
осуществлении социальной защиты
в рамках исполнения обязанностей,
присущих социальному государству.
Обоснованность такой правовой позиции вызывает сомнения.
Действительно, правила ст. 7 Конституции РФ, как и другие ее положения, регулирующие основы конституционного строя государства,
являются по своей природе нормами внеотраслевыми1. Они обеспечиваются предписаниями отраслевых
правовых норм, в которых находят
свое дальнейшее развитие. Так, положения ст. 7 Конституции РФ об
обязанностях социального государства находят свою дальнейшую конкретизацию в первую очередь в нормах трудового права, права социального обеспечения и административного права.
1 См.: Мозолин В. П. Роль гражданского за-
конодательства в регулировании комплексных имущественных отношений // Журнал
российского права. 2010. № 1. С. 26—31.
Безусловно, гражданское право
также играет свою роль в реализации политики социального государства. В качестве примера можно привести гражданско-правовые нормы,
регулирующие отношения пожизненного содержания с иждивением,
а также правила об обязательствах
из причинения вреда жизни и здоровью. Однако субъекты соответствующих гражданских правоотношений (одинокие люди, члены семьи,
оставшиеся без кормильца) не просто экономически слабы, но и социально уязвимы. Государство осуществляет их поддержку различными
правовыми средствами, в том числе
путем гражданско-правового регулирования общественных отношений, в целях обеспечения гражданского мира, а не только для стабильности экономики.
В то же время экономически слабый субъект не обязательно должен
относиться к числу социально уязвимых граждан. Так, лицо может считаться экономически слабым, если ему противостоит субъект, обладающий значительно большей экономической властью. В частности,
Конституционный Суд РФ в своей
практике признавал слабой стороной в правоотношении, например,
потребителей2 , граждан-вкладчиков по договорам банковского вклада3, а также миноритарных акционеров4. Этих участников экономическо2 См. определения КС РФ от 13 октября
2009 г. № 1214-О-О и от 29 сентября 2011 г.
№ 1113-О-О.
3 См. постановление КС РФ от 23 февраля 1999 г. № 4-П.
4 См. определения КС РФ от 3 июля 2007 г.
№ 713-О-П и от 3 июля 2007 г. № 714-О-П,
114
Трибуна молодого ученого
го оборота нельзя назвать социально
не защищенными.
На наш взгляд, необходимо согласиться с судьей Конституционного
Суда РФ Г. А. Гаджиевым, который
отмечает: «Вряд ли юридические нормы, касающиеся защиты слабой стороны в экономических отношениях,
выводимы из обязанностей, присущих социальному государству»5.
Принятие решения органом конституционного контроля заставляет обратиться к важной научной и
практической проблеме цивилистики — защите слабой стороны в договоре. Рассмотрим вопрос о юридическом обосновании такой защиты.
При исследовании понятия и сущности слабой стороны необходимо исходить из того, что «слабость» данного субъекта является положением
юридическим, а не экономическим.
Это можно продемонстрировать на
конкретном примере, Так, едва ли не
самым наглядным правоположением,
защищающим слабую сторону в договоре, является правовая позиция
Конституционного Суда РФ, выраженная в постановлении от 23 февраля 1999 г. № 4-П. В своем решении
КС РФ в отношении договора банковского вклада признал экономически
слабой стороной гражданина-вкладчика, а экономически сильной — банк
и на этом основании установил запрет
банку произвольно снижать в одностороннем порядке процентные ставки по срочным вкладам на основании
договора, а также включать соответствующее условие в договор банковского вклада.
Представляется, что банк обладает значительно большей экономической властью, чем гражданин (физическое лицо). Тем не менее одного этого соображения недостаточно
для признания гражданина в любом его договоре с банком слабой стопостановление КС РФ от 28 января 2010 г.
№ 2-П.
5 Мнение судьи КС РФ Г. А. Гаджиева относительно постановления КС РФ от 20 декабря 2011 г. № 29-П.
роной. В частности, Конституционный Суд РФ не признает гражданина слабой стороной в кредитном договоре6. Соответственно, отнюдь не
в каждом гражданском правоотношении, субъектами которого являются банк и физическое лицо, необходимо признавать последнее слабой
стороной. В то же время банк обладает значительно большей экономической властью, чем гражданин. В связи с этим необходимо прийти к выводу: ориентиром для определения
правоприменителем слабой стороны
в гражданском правоотношении являются не экономические признаки
данного субъекта.
Исходя из того что «вместилищем»
слабой стороны является гражданское правоотношение (обязательство), при определении такого субъекта должны быть приняты во внимание составные элементы обязательства и его структура.
В принципе положение слабой стороны в договоре может определяться
на основе совокупности прав и обязанностей, а также ответственности
сторон по договору. Так, в качестве
поименованной в Гражданском кодексе РФ договорной конструкции,
обеспечивающей защиту слабой стороны в договоре, можно назвать договор присоединения (ст. 428). Согласно п. 2 этой статьи присоединившаяся к договору сторона вправе потребовать расторжения или изменения
договора, например, если договор
присоединения хотя и не противоречит закону и иным правовым актам,
но лишает эту сторону прав, обычно
предоставляемых по договорам такого вида, исключает или ограничивает ответственность другой стороны
за нарушение обязательств. Данное
законодательное предписание является характерным примером определения слабой стороны в договоре. Из
приведенной формулировки следует, что в таком случае подлежат выяснению объем принадлежащих сто6 См. определение
2009 г. № 331-О-О.
115
КС РФ от 16 апреля
Журнал российского права № 8 — 2013
ронам договора прав и обязанностей,
а также их ответственность.
Подход к определению слабой стороны в договоре на основании содержания договорного правоотношения
подтверждается правоприменительной практикой. Например, в определении от 2 февраля 2006 г. № 17‑О
Конституционный Суд РФ, рассматривая вопрос о предоставлении
преимуществ экономически слабой и
зависимой стороне, пришел к выводу
о допустимости правового неравенства перевозчика и грузоотправителя (грузополучателя) в виде дифференциации их гражданско-правовой
ответственности, вызванной юридическими обстоятельствами.
Несмотря на монополистический
характер предпринимательской (экономической) деятельности железнодорожного перевозчика, Конституционный Суд РФ не признал слабой
какую-либо из сторон в договорах,
направленных на перевозку грузов,
приняв во внимание содержание соответствующих правоотношений.
Защиту слабой стороны в договоре нельзя рассматривать как исключение из принципа формального равенства, как полагают некоторые цивилисты7. Дело в том, что юридическое равенство в гражданском праве
не означает равноправие сторон договора (обязательства) и никогда не
рассматривалось как тождественное ему. Как отметил немецкий цивилист Ф. К. Савиньи, в обязательстве стороны не являются равными
между собой8. При этом экономически слабая сторона не обладает правоспособностью, отличной от правоспособности экономически сильной
стороны. Слабая сторона является
субъектом гражданского (договорного) правоотношения, а не субъектом
гражданского права.
7 См.: Брагинский М. И., Витрянский В. В.
Договорное право. Книга первая. Общие положения. М., 2005. С. 792.
8 См.: Савиньи Ф. К. Обязательственное
право / пер. с нем. Н. Мандро, В. Фукс. М.,
1876. С. 5.
Законодатель при регламентации
общественных отношений, составляющих предмет гражданского права, конструирует совершенно отличные друг от друга модели обязательственных правоотношений. В таких
обязательствах стороны обладают
различным объемом прав, обязанностей и ответственности. Крайне затруднительно назвать конкретные
примеры создания обязательств, в
которых стороны являлись бы равноправными. Таким образом, констатация противоречия между принципом формального равенства и защитой слабой стороны в договоре означает, по сути, запрет законодателю
создавать модели гражданско-правовых договоров, т. е. регулировать
общественные отношения.
Содержание гражданско-правового договора как правовое явление
предполагает многообразие юридических моделей, в рамках которых существовала бы слабая сторона. Но нельзя забывать и о принципе
свободы договора, включающем возможность заключения договоров, не
предусмотренных законом (непоименованных договоров). В связи с этим
практически невозможно изложить
систему договорных конструкций, в
рамках которых необходима защита
слабой стороны. При таких условиях
обоснование защиты возможно только в каждом конкретном случае, а затем на основе казусов формулируются обобщения. В сущности, по такому
пути в настоящее время идет правоприменительная практика.
Однако возможно и необходимо
найти гражданско-правовую категорию, позволяющую сформулировать
юридический принцип, составляющий основание защиты слабой стороны в договоре. Искомая категория
служила бы средством взаимодействия, «каналом» между экономическими отношениями с их экономически сильными и экономически слабыми участниками, обладающими
различной экономической властью,
с одной стороны, и правовыми отношениями — с другой.
116
Трибуна молодого ученого
Итак, юридическое основание защиты слабой стороны в договоре
представляется неопределенным, если выводить его только из содержания договорного правоотношения.
Как представляется, надлежащей
юридической категорией, позволяющей обосновать защиту слабой стороны в договоре, является цель (кауза)
договора. Неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств
по договору, ограничение ответственности за договорное правонарушение
влекут недостижение правовой цели,
к которой стремились стороны. Как
следствие, не будут реализованы их
интересы, преследуемые при заключении договора.
Безусловно, субъекты гражданского права вступают в различные
по своей правовой природе и содержанию отношения, преследуя определенные интересы. Способность
быть самостоятельным носителем
интересов — один из основных признаков субъекта права9. Не являются исключением и субъекты гражданского права.
Однако интерес — не юридическая
категория. Он имеет своеобразный
«околоправовой» характер, будучи
определенной предпосылкой возникновения гражданского правоотношения, т. е. правового явления. Для того
чтобы реализация интересов имела
гражданско-правовой результат, интерес должен трансформироваться в
правовое явление. Пути такой трансформации были определены в дореволюционной российской цивилистике. Так, А. С. Кривцов указывал:
«Правовая цель... может быть определена как постоянно повторяющийся
момент в целях сторон, фиксированный в юридическую форму»10.
Итак, интересы переходят в правовое явление — каузу договора.
Подход к взаимосвязи между кау9 См.:
Радько Т. Н. Теория государства и
права: учебник. М., 2004. С. 339.
10 Кривцов А. С. Абстрактные и материальные обязательства в римском и в современном гражданском праве. М., 2003. С. 118.
зой и интересами, при котором интересы трансформируются в каузу сделки, находит поддержку у современных российских правоведов.
Так, Ю. И. Шуплецова, ссылаясь на
указанный выше труд А. С. Кривцова, отмечает разнообразность стимулов, побуждающих стороны к заключению по существу совершенно однородных актов11.
Значение каузы для договорного правоотношения подчеркивается
российскими цивилистами. Например, Н. Л. Дювернуа отмечал: кауза —
это правовое явление, определяющее содержание сделки12. По мнению
К. П. Победоносцева, обязательственно-правовую связь между сторонами
«составляет causa... определяемая намерением и волей договаривающихся сторон и законной сущностью договорного отношения»13.
В свою очередь, наличие обязательственно-правовой связи, прав
и обязанностей сторон обусловлено
тем, что последние выступают носителями различных и зачастую противоречивых интересов, существование которых породило в конечном
счете появление таких правовых категорий, как право и обязанность.
Таким образом, именно цель есть
та гражданско-правовая категория,
которая связывает права и обязанности сторон и ориентирует на правовой результат. Кроме того, кауза
облекает в юридическую форму возмездно-эквивалентную связь в товарно-денежных отношениях между сторонами юридической сделки. В этом контексте защита слабой
стороны заключается в получении
действительно эквивалентного удовлетворения от реального и надлежащего исполнения обязательств
11 См.: Шуплецова Ю. И. Вещные права на
природные ресурсы: публичные и частные
интересы. М., 2007. С. 65.
12 См.: Дювернуа Н. Л. Чтения по гражданскому праву. Т. 2. М., 2004. С. 144.
13 Победоносцев К. П. Курс гражданского права. Часть третья: Договоры и обязательства.
117
Журнал российского права № 8 — 2013
другой стороны (например, предоставление товаров, оказание услуг
в надлежащем объеме, качестве, без
просрочки и т. п.). Юридическое значение эквивалентности в таких случаях обеспечивается каузой сделки.
Как следствие, именно кауза служит
гражданско-правовой категорией,
позволяющей определить и защитить слабую сторону в любом гражданско-правовом договоре.
Значение такого «целевого» обоснования защиты слабой стороны
постепенно получает свое признание в правоприменительной практике. В определениях от 3 июля 2007 г.
№ 713‑О‑П и № 714‑О‑П Конституционный Суд РФ указал: ограничение прав владельцев ценных бумаг
преследует законную цель достижения общего для открытого акционерного общества интереса, содержанием которого является эффективное
управление обществом.
Необходимо отметить, что Суд обосновал свою позицию не публичными целями и интересами, а интересами частного хозяйствующего субъекта. Конечно, такая цель, как эффективное управление хозяйственным
обществом, относится к сфере корпоративных, а не обязательственных
правоотношений. Однако обращение
к данной юридической модели свидетельствует о стремлении обосновать защиту слабой стороны в правоотношении именно существом этих
правоотношений, а не какими-либо
эфемерными публичными целями.
Это, бесспорно, является позитивной
тенденцией в правоприменительной
практике. Возможно, данный подход
к защите слабой стороны будет использован судебной практикой и в
сфере договорных отношений.
Итак, слабая сторона в договоре —
это сторона, в нарушение интересов
которой допущен дисбаланс в объеме
прав, обязанностей и ответственности по договору в пользу другой стороны, влекущий недостижение цели
(каузы) договора.
По результатам исследования можно сделать следующие выводы:
защиту слабой стороны в договоре нельзя рассматривать как исключение из принципа формального равенства;
защита слабой стороны в договоре не является обязанностью социального государства, а вытекает из
сущности и содержания гражданско-правового договора;
слабая сторона в договоре представляет собой субъект правоотношения, элементами правового положения которого являются права,
обязанности и ответственность по
данному договору;
«слабость» данного субъекта обусловлена невозможностью реализации его интересов вследствие недостижения цели соответствующего договора;
цель договора выступает гражданско-правовой конструкцией, позволяющей определить слабую сторону
в договоре и юридически обосновать
правовую защиту данного субъекта
договорного правоотношения.
Библиографический список
Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга первая. Общие положения. М., 2005.
Дювернуа Н. Л. Чтения по гражданскому
праву. Т. 2. М., 2004.
Кривцов А. С. Абстрактные и материальные обязательства в римском и в современном гражданском праве. М., 2003.
Мозолин В. П. Роль гражданского законодательства в регулировании комплексных имущественных отношений // Журнал
российского права. 2010. № 1.
Победоносцев К. П. Курс гражданского
права. Часть третья: Договоры и обязательства. М., 2003.
Радько Т. Н. Теория государства и права:
учебник. М., 2004.
Савиньи Ф. К. Обязательственное право /
пер. с нем. Н. Мандро, В. Фукс. М., 1876.
Шуплецова Ю. И. Вещные права на природные ресурсы: публичные и частные интересы. М., 2007.