СОВРЕМЕННОЕ ЧТЕНИЕ КАК ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, КУЛЬТУРНАЯ

Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 30 (245).
Философия. Социология. Культурология. Вып. 22. С. 100–104.
М. Ю. Гудова
Современное чтение как деятельность, культурная практика
и социальный институт*
В статье анализируется актуальное состояние деятельности, культурной практики и социального
института чтения, испытывающего серьезные проблемы в связи с приходом и развитием цифровых
технологий и отрицающей чтение системы общественных нравов. Предложенный культурологический подход позволяет рассматривать происходящие в чтении процессы как формирование новых
средств влияния на общественные нравы.
Ключевые слова: деятельность чтения, практика чтения, институции чтения, чтение-понимание, чтение-листание, чтение-комментирование, чтение-слушание, электронное и бумажное
чтение, нравы.
Чтение – это определенный вид деятельности. Как всякая человеческая деятельность, оно
носит предметный и целенаправленный характер. Предметность чтения состоит в том, что оно
имеет свой специфический предмет, определенную технологию и качество процесса, совершаемого с этим предметом, а также предметный
результат.
Предмет чтения многообразен – им может
быть любое письменное послание, существующее в любой материальной форме: иероглифической, пиктографической, алфавитного письма
и т. д. Современное российское чтение на русском языке – это чтение текста, выполненного,
как правило, при помощи алфавитного письма. Текст, являющийся предметом чтения, может представлять собой газету, журнал (статьи
и комментарии, страницы в «Живом журнале» –
ЖЖ) или книгу, дневник (блог) существующие
на бумажных или электронных носителях.
В то же время мы должны сказать, что существует многообразие текстов на бумажных или
электронных носителях, которые не являются
предметом чтения, а служат лишь средством
информирования (СМС-оповещение, прогноз
погоды, любая другая справочная информация),
коммуникации (сообщение в чате, ISQ, Skype).
Многие авторы разделяют по функциям и книги,
выделяя «книги для информирования» и «книги для чтения». К книгам для информирования
относят всю совокупность не-художественной
(нон-фикшн) литературы (Б. Дубин, Н. Зоркая,
М. Кастельс, Ж.-П. Сартр, У. Эко,), а к книгам
для чтения – собственно художественные тексты. Б. Дубин и Н. Зоркая на социологическом
материале убедительно доказывают, что чтение
в России до наших дней остается деятельностью
всестороннего духовного осмысления прежде
всего художественной литературы на бумажных
носителях1.
Критерии, по которым мы одни тексты относим к предметам чтения, а другие не относим,
лежат не в плоскости предметности, а в плоскости целенаправленности (интенциальности) текстов и в содержании той деятельности, которая
осуществляется при восприятии текстов.
Психолого-педагогическая традиция исследования чтения в СССР определяла интенцию
чтения как интеллектуальный процесс «восприятия художественных текстов», советская эстетика в ее лучших образцах – как «художественное квази-общение» (М. С. Каган)2, «со-бытие»
(А. Ф. Еремеев)3 или «смысло-переживательное
состояние» (В. А. Панпурин)4. Сегодня интенции чтения описываются разными авторами –
приверженцами различных методологий: культурно-исторической (Р. Шартье и А. Мангуэль),
экзистенциальной (Ж.-П. Сартр и М. Бланшо),
культурно-социологической (М. Маклюэн
и М. Кастельс), семиотической (У. Эко) и др.
Рассмотрим, как определяют интенциональность чтения данные исследователи.
Г. Кавалло, Р. Шартье: «Чтение – это действие,
воплощенное в определенных жестах, привычках и пространствах. Чтение – это пространство,
где множественный, подвижный, неустойчивый
смысл “сводится воедино”, где текст обретает значение»5. Цель чтения в данном случае – формирование культурной духовной топологии, того пространства, где текст обретает смысл.
Статья выполнена в рамках проекта по реализации федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009–2013 годы (госконтракт № П433 от 12.05.2010 г.).
*
Современное чтение как деятельность, культурная практика и социальный институт
А. Мангуэль: «Мы все читаем себя и мир вокруг нас в надежде понять, кто мы такие и где
мы находимся. Мы читаем, чтобы понять, или
хотя бы начать понимать»6. В данном случае
цель чтения герменевтическая – понимание, интерпретация и комментарий текста, исходя из
герменевтического круга, заданного произведением; этой глобальной цели сопутствует топологическая: понять свои собственные пределы
и место нахождения на культурной карте, а также границы, в которых очерчено культурное существование и где находятся пределы поиска человеческой сущности.
Ж. П. Сартр: «Чтение можно назвать творчеством под руководством автора… При чтении
человек в определенной степени отказывается
от своей эмпирической личности. Он отстраняется от ее злобы, страхов, вожделений и становится на высшую ступень своей свободы.
У этой свободы абсолютной целью становится
литературное произведение, а через него – все
человечество. Она складывается в безличностное требование к самой себе, к автору и к возможным читателям»7. Цель чтения в данном
случае – достичь в процессе осуществления
чтения человеческой сущности – свободы и ответственности бытия; осуществить этот прорыв к бытию возможно, только лишь удваивая
собственное бытие и собственную личность
в процессе чтения.
У. Эко: «Чтение – это урок неотвратимости
судьбы, урок жизни и смерти, и только одни
книги способны передать нам это знание»8.
Цель чтения – познание структур, организующих человеческое бытие и способов взаимодействия с ними.
М. Кастельс: «Что же до книг, они остались
книгами, а чтение осталось чтением»9.
Д. С. Лихачев: «Человек всегда хотел остаться с книгой наедине – как с самым доверительным, самым близким собеседником. И в этом
великое преимущество книги»10. Цель чтения –
интимно-доверительное, экзистенциально-медитативное общение.
Как мы видим, как бы ученые ни определяли интенцию чтения, в любом случае этот порыв не имеет исключительно предметно-функциональной цели в виде получения информации
или передачи сообщения, а сущностно сосредоточен на внутренних духовно-экзистенциальных, герменевтически-структурных задачах: познание и самопознание, преодоление личностной
101
ограниченности и несвободы, аксиологическая
самоидентификация, уединенная и медитативная коммуникация с книгой-квазисубъектом, доверительным и близким собеседником. По всем
данным признакам мы определяем чтение как
специфическую предметную и целенаправленную деятельность.
Как всякая деятельность, чтение характеризуется определенными технологиями воспроизводства текста и, соответственно, разновидностям производства, хранения и распространения текстов; формируются и разновидности
актуального чтения: чтение-листание, чтение-разглядывание, чтение-комментирование
и чтение-прослушивание. Эти разновидности
чтения существуют сегодня наряду с традиционным книжным чтением-пониманием и тесно взаимодействуют, вбирая из него духовноэкзистенциальные элементы и одновременно
конкурируя с ним. Будучи исследованы в реальном рутинном бытовании человеческой
повседневности, в ее историческом развитии,
эти разновидности образуют специфические
«культурные практики чтения» (Кавалло,
Шартье)11.
Чтение-листание существует сегодня и в отношении бумажных изданий. Это избирательное
чтение – наслаждение текстом12, когда читатель
имеет возможность выбирать, смаковать, перечитывать, разбивать текст на смысловые фрагменты и компоновать их заново: так читают не
только книги, но главным образом газеты и журналы или все то, что, по Р. Шартье, имеет форму
книги-кодекса.
Одновременно в экранной культуре формируется практика чтения-прокручивания, или
чтения – листания текста (аналогично чтению
древнего текста-свитка). «Современный читатель, читая с экрана, находится в позиции читателя античного, но с одним отличием: он читает свиток, развертывающийся, как правило,
вертикально и снабженный всеми ориентирами, присущими книге-кодексу начиная с первых столетий христианской эры,– нумерацией страниц, указателями, содержанием и т. д.
Это совмещение обеих логик, определявших
навыки обращения с прежними носителями письменности (свитком, volumen, и кодексом, codex), обусловливает новое отношение
к тексту»13.
Чтение-комментирование известно в культуре, по крайней мере, с эпохи Средневековья,
102
но оно оставалось на протяжении столетий элитарной практикой привилегированной латинской, а затем светской учености. В условиях
современных цифровых коммуникаций «электронная переписка автора с читателями, которые превращаются в соавторов книги, не имеющей конца, перетекающей в их комментарии
и дополнения, позволяет установить связь, какая
прежде, при ограничениях, присущих печатному изданию, была затруднена»13.
Чтение-разглядывание – также древняя традиция, идущая от самых первых форм рисуночного, пиктографического, а затем иероглифического письма к современным графическим сопровождениям текста. Этапом
в развитии чтения-разглядывания является эпоха Средневековья с интерпретацией церковной
живописи в качестве библии (книги) для неграмотных14. Практика чтения-разглядывания
переносит доминанты формирования смыслообразования с рефлексии вербально транслируемого содержания на визуально передаваемое
содержание15. Современное экранное чтениеразглядывание отличается присутствием в тексте активных ссылок, окружением текста, воспроизводимого on-lain, всплывающими окнамибаннерами, сопровождением текста ссылками
на материал и персонажей исследования. Такая
«электронная репрезентация текста,– утверждает Р. Шартье,– во-первых, радикально меняет понятие контекста, а значит – сам процесс создания смысла. Физическое соседство разных текстов в одной книге или в одном периодическом
издании уступает место подвижному их включению в логические конструкции, организующие
базы данных и оцифрованные книжные коллекции. Во-вторых, она заставляет по-новому взглянуть на материальность произведений, уничтожая видимую связь между текстом и объектом,
в котором он содержится, и передает читателю
(а не автору или издателю) право компоновать
и разбивать на части текстовые единицы, которые он желает прочесть, и даже выбирать их
внешний вид. Это переворот в системе восприятия текстов и обращения с ними»16.
Другой распространенной разновидностью
культурной практики чтения является чтениепрослушивание. Данная практика также имеет
большую историю как в рамках истории чтения,
так и в рамках развития медиа. В истории чтения это традиция коллективного чтения произведения вслух, изначально связанная с редкостью
М. Ю. Гудова
и исключительностью как текстов, так и навыков
чтения17. В истории аналоговых медиа в первой
половине ХХ в. (радио и телевидение) практика
чтения-прослушивания уходит корнями в практики выразительного художественного или информационного декламирования и коллективного прослушивания транслируемой информации.
По мере развития аналоговых медиа практика
чтения-прослушивания все более индивидуализировалась, и сегодня в условиях цифровых носителей такое чтение стало делом сугубо индивидуальным18. Не случайно главные потребители аудиокниг – это люди не слабовидящие или
малограмотные, а продвинутые интеллектуалы,
чаще с отличным зрением, пассажиры личного
или общественного транспорта, предпочитающие
прослушивать чтение книг профессиональными
чтецами-декламаторами через плейеры или другие цифровые устройства, коротая время в пути.
Таким образом, мы видим, что социокультурная практика чтения сегодня отличается еще
большим разнообразием, чем в былые времена, поскольку при сохранении ранее возникших
форм самоорганизации такой практики добавились ее актуальные формы, что также требует
дополнительного исследования.
Наконец, чтение сегодня рассматривается социологами культуры (Л. Гудков, Б. Дубин, Н. Зоркая)
и теоретиками литературы (Т. Венедиктова) в качестве социального института. Когда исследователи актуальных процессов чтения как в России
(Т. Венедиктова, Б. Дубин, Н. Зоркая19), так и за
рубежом (А. Мангуэль, Р. Шартье, У. Эко20), говорят о кризисе чтения, они имеют в виду, как
правило, не культурную практику чтения, а как
раз сложившуюся традиционную систему учреждений культуры, обслуживающих и организующих, контролирующих различными способами
данную культурную практику.
Безусловный кризис переживают сегодня такие институции чтения, как библиотеки и книжные магазины, издательства и типографии.
В кризисе этих институций проявляется кризис письменной бумажной культуры в наступившую эпоху информатизации и компьютеризации
культуры в целом и отдельных культурных институтов в особенности.
В наступившую информационную эпоху изменился тип носителя культурной информации:
из листа бумаги он превратился в цифровой носитель, и вместе с этим изменился способ существования институций чтения. Библиотеки
Современное чтение как деятельность, культурная практика и социальный институт
стали электронными, цифровыми, сохраняющими как текстовые файлы, так и аудиокниги. Интернет-библиотеки вступают в конкуренцию с традиционными хранилищами бумажной
книжной продукции. Книжные магазины предлагают сегодня не только книги на бумажных
носителях, но продают также «электронные книги» и диски с электронными библиотеками, виртуальными музеями, электронными гидами или
аудиокнигами. Издательства выстраивают свою
политику с ориентацией на полиграфическое качество бумажного издания, но сокращают номенклатуру изданий, поскольку именно качество полиграфии дает возможность книге как культурному феномену конкурировать в борьбе за читателя
с электронной версией текста. Типографии в новых условиях борются с конкурентами за заказы,
стремятся получить крупный госзаказ, особенно
на учебники для школ, что гарантирует постоянную загруженность производственных мощностей и своевременную реализацию продукции.
Однако, если мы посмотрим на субъектов чтения – авторов, критиков, экспертов, литературные фестивали, раздающие литературные премии и читателей,– то обнаружим, наоборот, не
кризисные, а перспективные проявления культурной активности. Сопоставление культурной судьбы учреждений – институций чтения
и субъектов практики чтения еще раз демонстрирует нам невозможность отождествления
социального института чтения ни только лишь
с первым, ни только лишь со вторым.
Социокультурный институт чтения складывается из всего комплекса параметров – практик, институций, субъектов, социальных ролей,
ценностей.
Анализируя современное чтение как социокультурный институт, необходимо прежде
всего отметить трансформацию практик производства текста для чтения (цифровые текстовые файлы, цифровые аудиофайлы, электронные изображения). Во вторых, отмечаем
трансформацию средств хранения информации для чтения (электронные библиотеки или
базы данных), в третьих – трансформацию
способов распространения литературных, научных или публицистических текстов (электронные общедоступные или специальные,
платные или бесплатные библиотеки, электронные магазины, сайты издательств, сайты изданий). Таким образом, мы видим, что
социальный институт чтения находится
103
в процессе радикальных трансформаций и также требует своего актуального исследования.
Наконец, в условиях, когда изменились социальные условия чтения, технологии чтения, видоизменились практики чтения, встает вопрос о том,
что является результатом чтения как деятельности,
культурной практики, функционирования определенного социального института. Предлагаем в качестве предметного материализованного духовно-экзистенциального и герменевтически-структурного результата чтения рассматривать нравы
читателей, читательского сообщества.
Как писал Ж. П. Сартр, «несмотря на то, что
литература и мораль – совершенно разные вещи,
за эстетическим императивом мы всегда ощущаем императив моральный. Написание и чтение –
две стороны одного явления истории и свободы».
Чтение как особая культурная практика может рассматриваться, как практика духовной
работы над собой, над воспитанием, самосознанием, смирением, освобождением, оценкой, поощрением, наказанием, оправданием собственной души. В практике чтения читатель обретает свободу и обновляет душу. Чтение близких
текстов рождает духовно-душевную общность
языка, сознания, чувства, поведения, на основе
такой общности по принципу комплиментарности рождаются воображаемые читательские сообщества (Б. Андерсон) – нигилисты-базаровцы,
толстовцы, тимуровцы, толкиенисты. В этих читательских сообществах осмысляются и реализуются или, наоборот, отрицаются и отталкиваются не только некие общие идеи, вычитанные
из книжек, но и поведенческие нравственные
нормы, системы моральных ценностей – все то,
что реализуется в повседневных поведенческих
привычках, само собой разумеющихся способах
разрешения нравственных коллизий, одобряемых и поощряемых в сообществе формах реализации должного, то есть человеческих нравах.
Чтение как средство воспитания, смягчения
и освобождения нравов нуждается сегодня, на
наш взгляд, не только в пристальном изучении,
но и в оправдании. Сложившиеся общественные
стереотипы восприятия чтения как социальной
практики аутсайдерства или, как минимум, маргинализации читающих слоев населения, должны быть переосмыслены в представление о чтении как практике элитарной, доступной и необходимой в своих самых разнообразных формах
социально активным и социально успешным
слоям населения.
104
М. Ю. Гудова
Примечания
1
Дубин, Б. В. Чтение в России – 2008. Тенденции
и проблемы / Б. В. Дубин, Н. А. Зоркая. М. :
МЦБС, 2008.
2
Каган, М. С. Мир общения. М. : ИПЛ, 1988.
3
Еремеев, А. Ф. Границы искусства. М. :
Искусство, 1987.
4
Панпурин, В. А. Внутренний мир личности и искусство. Екатеринбург : Изд-во Урал. гос. ун-та, 1990.
5
История чтения в западном мире от античности
до наших дней / ред.-сост. Г. Кавалло, Р. Шартье. М. :
ФАИР, 2008. С. 10.
6
Мангуэль, А. История чтения. Екатеринбург :
У-Фактория, 2008. С. 11.
7
Сартр, Ж. П. Что такое литература? / пер. с фр.
Н. И. Полторацкой. СПб. : Алетейа : CEU, 2000. С. 203.
8
Эко, У. От Интернета к Гуттенбергу:
текст и гипертекст [Электронный ресурс].
URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/
Eko/Int_Gutten.php
9
Кастельс, М. Информационная эпоха: экономика,
общество и культура [Электронный ресурс]. URL:
http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Polit/kastel/05.php
Лихачев, Д. С. Раздумья. М. : Дет. лит., 1991, С. 316.
История чтения в западном мире от античности
до наших дней…
12
Барт, Р. Удовольствие от текста // Избранные работы: Семиотика. Поэтика / Р. Барт. М. : Прогресс :
Универс, 1994. С. 469.
13
Шартье, Р. Читатель в постоянно меняющемся
мире [Электронный ресурс]. URL: http://magazines.
russ.ru/inostran/2009/7/sh6.html
14
Мангуэль, А. Чтение картинок // История чтения.
Екатеринбург : У-Фактория, 2008. С. 118–132.
15
Маклюэн, М. Галактика Гуттенберга.
Становление человека печатающего. М. : Акад. проект : Фонд МИР, 2005.
16
Шартье, Р. Книга уходит из нашей жизни?
Читатели и чтение в эпоху электронных текстов
[Электронный ресурс]. URL: http://inauka.ru/analysis/
article86905?subhtml
17
Мангуэль, А. Слушая чтение // История чтения… С.
133–151; Маклюэн, М. Галактика Гуттенберга… С. 157.
18
Маклюэн, М. Галактика Гуттенберга… С. 245.
19
Дубин, Б. В. Указ. соч.
20
Карьер, Ж. К. Не надейтесь избавиться от книг! /
Ж. К. Карьер, У. Эко. СПб. : Symposium, 2010.
10
11